Аннотация: Очень маленький кусочек для Славы Арь :)))
12.
"Люди - это ужасно! - думал Птицелов, лежа в своей пещере, - Снуют, ничего не зная о жизни. Хотят беседовать. Вызывают на откровения. Стоит только их встретить, как они тут же упоминают Алъерь..."
Птицелов уговаривал себя. Он понимал, что сделал нечто непоправимо ужасное, но не понимал, почему так случилось.
Никто не знал его тайны. Никто. Он думал о столице. Ему было немного грустно, и он представлял, что его жизнь могла пройти иначе, но, вернувшись в свое убежище, Птицелов открывал альбом, и, предвкушая ночное путешествие в Таллиган, рисовал огрызком карандаша "Радуга" 3М сегодняшнюю птицу.
Эти мальчики не были обычными рыбаками, охотниками или лесными конвоирами, с которыми Птицелову довелось сиживать у костра. В них что-то было. Что-то, что заставило Птицелова говорить, а теперь не давало уснуть.
Погода переменилась, ветер, еще с вечера замышлявший проказу, разыгрался, и разбудил море. Птицелов листал свой альбом с пожелтевшими от времени страницами и вспоминал историю каждой птицы. Могла бы получиться книга, или даже учебник... Если бы он умел писать...если бы он хотел...
Вот эту он выпустил в декабре прошлого года у мыса, на востоке от Северных Чуч. Она была маленькая, хотя на рисунке он этого не указал. Птица попалась к нему накануне, и вопреки обычаю птиц не захотела улетать....
Птицелов закрыл альбом, спрятал в нагрудный карман карандаш и погасил огонь.
Ветер добрался до пещеры. Но в черноте ноябрьского неба не было видно его яростной пляски на воде. Даже закрыв глаза, Птицелов видел земляной потолок пещеры. В декабре прошлого года он ставил сети гораздо восточнее и плотнее. Маленькая птица запуталась в сеть ночью, а утром Птицелов нашел ее. Пепельная, даже рябая она сидела, нахохлившись, и сердито смотрела на него пурпурно-красным глазом. Такого взгляда у птиц не бывает. Надев птице на лапку тоненькое колечко, Птицелов неторопливо зарисовал ее и, решив, что за нее не дадут и золотой, отпустил. Птица перелетела к нему на плечо, поглядела из-за спины на рисунок и вполне разборчиво произнесла: "Слишком толстая! Толстая и большая. Надеюсь, ты никому это не покажешь...Колечко годится. Спасибо..." Птицелов увидел только, как она вспорхнула на ветку сосны и исчезла. Он успел заметить, что крылья у нее изнутри голубые.
Это не могла быть птица, которую он искал...
--
Перепелка! - Птицелов сел... и задумался.
Он мог бы поклясться, что только что упустил, едва ухватив за хвост, не птицу, нет, мысль. Нерожденные мысли частенько дразнили его. Они маячили в самых мрачных коридорах сознания, и, еле размежевывая веки, оставались мыслями, которые он упустил. Понять их было так же невозможно, как вернуться к долговязым рыбакам и спросить о говорящих птицах.
Птицелов вышел из пещеры. Туман давно рассеялся, а над островами метался ветер. В просветах небес быстро бежало отражение Малой луны, круглой, точно лесное озеро. Сама Малая пряталась за облаками.
Луностояние! - вспомнил Птицелов, и зашагал вниз по дикой тропе. В луностояние он проверял самые далекие сети N0/12.