На территории клана Паслена отряд поехал медленней, а разведчики умчались вперед, повинуясь приказу военного вождя. Время стремительно утекало, и воины, взбудораженные услышанным, а также бессонной ночью, были неспокойны. Их волнение передалось и животным. Благодаря мягкой поступи крыс и кожаным одеждам людей продвижение к цели было практически неслышным, но кто знает, на что способны пришельцы?
Вернувшиеся разведчики смотрели на Каменного и не видели его. Закаленные в боях, один на один выходившие навстречу медведям, воины дрожащими голосами докладывали о широком, выгрызенной тараканами вокруг селения кольце, затрудняющем подходы. О частично обглоданных телах мужчин и женщин, свисающих с ограды. О взрывах дикого хохота, доносящихся из-за высокой стены, и детских черепах, полируемых жвалами насекомых.
В нарушение всей возможной дисциплины, воины столпились вокруг докладчиков, и с каждым словом их лица все более и более каменели. Как бы ни было страшно, врагов необходимо остановить любой ценой, иначе Равнины сгинут, растворятся под поступью жадных нелюдей. Человеческие существа не способны творить подобное! Шаман Незабудок, осунувшись и будто превратившись из жизнерадостного стройного юноши в древнего согбенного старика, прошептал о каре, насылаемой на кланы очнувшимся от многовекового сна Шваббатом. Но, как бы то ни было, напасть на врагов сейчас не представлялось никакой возможности. Слишком удобно те устроились: высокая ограда, полчища тараканов вокруг... Воинов мало, и они все погибнут, не добравшись до пришельцев. Каменный наконец озвучил решение, принятое ими совместно с Видящим и Знающим:
- Высылаем разведчиков и отдыхаем. Но всем быть наготове! Как только клан Паслена будет покинут, и враги двинутся дальше - ударим в спину.
Покрутив головой, он остановил взгляд на Молчаливом и уточнил:
- Ты говорил, они гонят тварей перед собой?
- Да, - подтвердил юноша.
- Прекрасно, значит, наш план может сработать.
Сойдя с тропы, отряд вскоре разместился на небольшой уединенной поляне, тишина которой нарушалась лишь журчащим неподалеку ручейком. Разведчики отправились обратно к становищу врага, и один из них должен был вернуться предупредить, как только будут заметны признаки оживления перед продолжением похода. Воины привязали крыс к окружающим поляну деревьям и позволили себе немного расслабиться. Кто-то пополнял фляжки, кто-то лег на мягкую изумрудную траву и уснул, используя возможность урвать хотя бы полчаса, потому как было совершенно неизвестно, когда же удастся еще отдохнуть. Если вообще удастся. Молчаливый помог невесте спешиться, сел и, прислонившись спиной к раскидистой липе, прикрыл глаза, в то время как девушка прильнула головой к его плечу. Но сон не шел. Усталую голову обуревало множество и видений, одно ужаснее другого.
- Ты тоже не спишь? - прошептала Странная.
- Не могу, - ответил юноша, не размыкая век. - А ты?
- И я не могу...
Он вздохнул, обнял девушку за талию и покрепче прижал ее к себе. Потом невольно усмехнулся:
- Дорогая, мне даже и не снилось столь бурное начало нашей семейной жизни.
Странная тихо засмеялась.
Посветлевшее небо уже пронизывали первые солнечные лучи, разгоняя запоздавшие звезды, когда вернулся один из разведчиков и выдохнул:
- Пора!
Доселе вроде бы крепко спавшие воины моментально вскочили и бросились к своим скакунам. И вот маленький отряд уже устремился навстречу вероятной смерти - а может, если существует еще на свете надежда, то и навстречу будущему спасению родных и близких. Каменный, пока люди отдыхали, успел побеседовать с Прытким и Нетерпеливым: выяснил все возможные подступы к селению, еще раз заставил чудом избегнувшего смерти Прыткого описать пришельцев, их вооружение и манеру поведения. В конце беседы он предложил им остаться на поляне, стремясь оградить от вида разоренного дома, но мальчишки гордо отказались. И теперь, с побледневшими как березовая кора лицами, они ехали прямо за Каменным, интуитивно желая быть ближе к одному из главных действующих лиц в предстоящем сражении - чтобы мстить, покуда хватит сил, за своих соплеменников. За Помнящего.
По указанной ребятами неприметной тропе, которой пользовались лишь охотники их клана да дикие звери, отряд приблизился к селению. Спрятавшись за зелеными стенами леса, воины с неприкрытым омерзением на лице взирали на шевелящийся и шипящий ковер из тараканьих спин, раскинувшийся вокруг ограды. А за стенами явно что-то происходило. То и дело слышались крики и хохот. Пронзительно завизжала женщина, заплакал какой-то ребенок - и тут же резко смолк. Воины терпеливо ждали, понимая, что пытаться сейчас прорваться к ограде - значит своей смертью поставить под угрозу выживание всей Равнины.
Наконец ворота распахнулись, и всем представилась возможность лучше рассмотреть пришельцев. Как Прыткий и рассказывал, это были высокие смуглые люди с раскрашенными лицами, одетые в обтрепанные шкуры. Оружия не было заметно, в руках они держали длинные многохвостые плети. Восседали же незваные гости... Молчаливый никогда не видел ничего подобного. Странные зеленые существа, чуждые и мерзкие с виду. Приплюснутые головы с большими выпуклыми глазами поворачивались в разные стороны, видимо, успевая заприметить любую мелочь, а шесть тонких сильных лап, украшенных впечатляющего размера шпорами, несли длинные поджарые тела с взгромоздившимися сверху людьми. Движение этих, по всей видимости, насекомых, было медленным, но, учитывая общую скорость передвижения тараканьего войска, быстрее и не требовалось.
Всего же врагов оказалось около тридцати человек. Волосы их предводителя, огромного мужчины со свирепым выражением лица, были заплетены в две длинные темные косы и украшены многочисленными бусинками. Он привстал в седле и, внезапно достав из притороченного к седлу мешка нечто круглое, кинул предмет в самую гущу тараканьего воинства и что-то прокричал громким хриплым голосом.
- Это была голова, - прошептал кто-то за спиной. Молчаливый обернулся и, увидев Нетерпеливого, согласно кивнул. А тот продолжил, сам боясь поверить своим словам:
- Голова Видящего! Значит, никого в живых не осталось!
Зная, что слезы не пристали мужчине, этот вчерашний ребенок с трудом сдерживался, до крови на прикушенной нижней губе. Рядом возник Прыткий, положил руку на плечо друга, такой же бледный и несчастный, и произнес, стараясь говорить как можно убедительней:
- Мы теперь братья, последние из клана Паслена. Мы должны отомстить за наших близких.
- И вы отомстите, - кивнул Молчаливый. - А теперь тихо.
Взгляды воинов, на миг обратившиеся к маленькой сценке, вернулись к спинам уезжающих пришельцев. Те, подгоняя тараканов, пустили их по направлению к следующему клану - Незабудок, и даже огромные лесные исполины, дубы и ели, отступали перед этим полчищем. Падая, деревья скрывались под бесконечными спинами тараканов, растворяясь без остатка в их ненасытных телах. Пространство вокруг селения опустело, и людям были видны лишь неспешно удаляющиеся враги, едущие за своими чудовищными союзниками. С пугающей скоростью образовывался гигантский коридор среди казалось вечного леса, и люди Равнин всем сердцем скорбели не только о гибели людей - но и о гибели растений.
Пришло время действовать. Стенами стоящие деревья по краям широкой просеки могли подарить возможность подкрасться незамеченными к врагам как можно ближе. Каменный отдал приказ - разделиться на три группы. Скрываясь за толстыми стволами, люди Знающего должны были уйти на левый фланг, люди Видящего - на правый, а сам военный вождь брал на себя тыл врага. Пришельцы слишком надеялись на собственную непобедимость, не оглядываясь назад. Получив инструкции, воины Чертополоха и Незабудки растворились среди деревьев, в то время как отряд Лилии, прикрываясь стеной разоренного селения, двинулся вперед. Но вот раздался крик сойки, и следом еще один - значит, все позиции благополучно заняты. Молчаливый сжал плечо неотступно следующей за ним девушки и заглянул в ее глаза. Увидев в них лишь решимость, он не стал опять пытаться отговорить Странную, только попросил держаться ближе к нему. Та кивнула, нервно вертя в руках свое копье. Вперед!
Весьма пригодилось два лука, случайно захваченные с собой. Выведя своих людей на позицию из-за ограды селения, Каменный отдал приказ стрелять в спины врагов, справедливо полагая, что о воинской чести тут не может быть и речи, после всего, что те натворили на Равнинах. Стрелы, направленные не дрогнувшими руками, полетели в цель, потом еще и еще - и вот уже пять или шесть врагов, захрипев, свалились со спин своих уродливых скакунов. Но теперь пришельцы были предупреждены. Развернувшись, они мигом обнаружили жалкую горстку защитников и принялись выкрикивать приказы, направляя тараканов в атаку, одновременно пытаясь уйти под сень деревьев из-под обстрела. Оттуда, бесшумно ступая по мягкой траве, вынырнули люди Чертополоха и Незабудки.
- Хоть одну тварь захватите живьем! - орал Каменный, орудуя копьем направо и налево, отбиваясь от хлынувших на них тараканов. Воины Лилии пытались сдержать неудержимую волну насекомых, защищая двух лучников, которые ловили малейшую возможность выстрелить. Но вот один, а следом и второй лучник упали, скрывшись под сомкнутыми щитами хитиновых панцирей... Молчаливый содрогнулся, обнаружив подкатившийся к ногам череп - воины были съедены за считанные мгновения. Рядом с юношей, сверкая глазами, орудовала копьем и ножом Странная. Насадить, смахнуть ножом, будто поджаренный кусок мяса с прута, и тут же колоть, колоть, и снова колоть - тараканов было слишком много, а людей слишком мало. Когда девушка покачнулась, Молчаливый кинулся ближе, встал спиной к ее спине. Времени оглядываться по сторонам уже не было. Но теплилась надежда, что у Знающего и Видящего все получится...
Поток насекомых внезапно схлынул. Утерев рукой заливающий глаза пот, Молчаливый попытался сориентироваться в происходящем, по колено стоя в истекающих мерзкой зеленой слизью тараканах. Некоторые из них все еще шевелили своими длинными членистыми лапками, издавая отвратительное шуршание. Странная слегка дрожала, то ли от напряжения, то ли запоздало почувствовав страх. Юноша обнял ее за плечи и они вместе направились, как и остальные, к месту основного сражения.
Там, впереди, где пришельцы были остановлены сперва луками людей Лилии, а потом копьями остальных, бесформенными грудами лежали тела врагов. Насекомые спешно разбегались в разные стороны, и оставалось только надеяться, что без своих погонщиков они покинут Равнины и уберутся туда же, откуда и явились. Знающий и Каменный склонились над одним из пришельцев, явно раненным, но пребывающим в сознании. Шаман Незабудок был мертв. Он взирал на своих соплеменников широко распахнутыми, невидящими глазами.
- Хороший способ развеять скуку... - пробормотал кто-то из Незабудок, тем не менее почтительно опуская шаману веки. Еще до завершения дня Видящий будет похоронен в соответствии с обычаями Равнин: сожжен на огромном костре, вместе с телами врагов, как и положено воину, умершему в битве. Женщина или ребенок, покинувшие этот мир, предавались земле - как и воины, почившие от старости и болезни. Их уделом было удобрять вскормившую всех землю. Великой почести удостоится Видящий, как и все, кто не пережил этого боя. Но, на первый взгляд, потерь было не слишком много, что радовало. Только где-то глубоко внутри Молчаливого терзала мысль, что слишком уж все получилось легко... А так не бывает. И еще навалилась страшная, сваливающая с ног усталость.
Пленник страшно захрипел, заливая свою грудь хлынувшей изо рта кровью, и затих. Каменный и Знающий выпрямились, посмотрели друг другу в глаза и, что-то мысленно решив, пожали друг другу руки.
- Ты хороший воин, - сказал Знающий.
- Я был рад сражаться рядом с тобой, - откликнулся Каменный. - Ваше селение уничтожено... Предлагаю кров за нашими стенами тебе и твоему клану. Война кончится еще не скоро.
- Да, - кивнул в ответ воин Чертополоха. - Это было лишь начало большой беды. Я приведу людей.
Путь назад пронесся, как в тумане. Не спавшие уже больше суток люди были измучены, вдобавок слишком многим подсказывала интуиция, пусть и запрятанная в самую глубь сердца постоянно принимаемым зельем, что не следует радоваться победе. Угроза не ушла навсегда, а просто отступила на время, собираясь с силами.
Воины Незабудки, сопровождая привязанное к спине крысы тело своего шамана, простились и уехали домой для проведения надлежащей церемонии. Им предстоял выбор нового Видящего. Еще раньше люди Чертополоха также отделились от отряда, оставив за собой крыс, с тем, чтобы до наступления вечера перевезти своих соплеменников в клан Лилии. Старым и немощным предстояло ехать на животных, остальные будут сопровождать караван пешком.
Молчаливый совсем не удивился, обнаружив, что Нетерпеливый и Прыткий остались в живых. Они были единственными, кто зашел на территорию разоренного селения Паслена. Спустя некоторое время, выйдя оттуда с побелевшими лицами и сжатыми в тонкую линию губами, они как-то серьезно посмотрели на седлающего свою крысу юношу. Вчерашние мальчишки, веселые и полные энтузиазма, превратились в мужчин, которым не пристало плакать.
- Там некого хоронить, - сообщил Прыткий. - Мы едем с вами.
- Да, - кивнул головой Молчаливый, сочувственно глядя на последних из клана Паслена. - Эти стены будут выситься как напоминание о каре, настигающей предательство по воле Великого Мимикрона, пока все не поглотит благословенный лес.
Окруженное зеленоватыми облаками, утреннее солнце пробуждало птиц, странно затихших в разгар битвы - и теперь вновь осмеливающихся наполнять воздух своими трелями. Следов тараканов не было видно, видимо, насекомые действительно отправились в родившие их земли, повинуясь инстинкту. Вскоре показались стены селения Лилии, молчаливого и опустевшего из-за покинувших его людей. Лишь крысы сновали между шатров, чутко замечая каждую мелочь. Загнав животных в загоны и расседлав своих уставших скакунов, воины разбрелись по непривычно тихим домам, желая одного - уснуть. Каменный, послав гонца к Видящему с рассказом о случившихся событиях, распорядился выставить дозор, приказав остальным отдохнуть как можно лучше, и известив о большом вечернем сходе.
- Не так я хотел ввести тебя в свой дом, - сказал Молчаливый, переводя Странную через порог шатра. Девушку качало от усталости, да и юноша уже едва держался на ногах. Она слабо улыбнулась, и, практически упав на застеленную шкурами постель, сомкнула глаза. Молчаливый с минуту вслушивался в ее тихое прерывистое дыхание, чувствуя странную гордость от того, что это хрупкое и вместе с тем несгибаемое существо - его судьба и его выбор. Мог ли он выбрать лучше, с благословения Мимикрона? Мог бы знать, что случится потом, и какое испытание предстоит перенести, привязываясь все больше и больше друг к другу? Но наконец и Молчаливый, побежденной усталостью, лег рядом, не снимая одежд, и уснул.
Он почти не удивился, вновь почувствовав под ногами камни, покореженные временем и странной, ужасающей силой, оплавившей их. Те же развалины, что снились раньше, еще более реальные - и вместе с тем будто плывущие в бесконечном мареве иллюзорного света. Зов, идущий из глубин переплетенных улиц, стал сильнее. Повинуясь проносящимся в голове отголоскам чьих-то фраз, влекущих и заманивающих, Молчаливый шел вперед, рассматривая диковинные линии чуждого ему города. Он не боялся. То ли потому, что понимал - это не более чем сон, то ли просто чувствовал, что ничто здесь не способно причинить ему вреда. Он нужен этому городу.
Под ногами кто-то пискнул. Юноша с удивлением воззрился на крысу - то же мохнатое длиннохвостое существо, собратья которого толкались и тепло дышали в своих загонах, но во много раз меньше размерами. Напомнив себе, что это всего лишь сон, Молчаливый аккуратно обошел животное, пытаясь не думать о причинах, заставивших крыс настолько вырасти. В изначальности увиденного существа юноша не сомневался. Город был старше, намного старше, нежели равнины. И здесь было красноватое солнце, окруженное белоснежными облаками. Даже в мечтах он никогда бы не посмел представить, что небо способно быть голубым, а облака - белыми! Засмотревшись вверх, Молчаливый чуть было не налетел на согбенную фигуру, укутанную в лохмотья. Запах тления исходил от призрака, живущего в призрачном городе.
Человек засмеялся, но смех вскоре перешел в глубокий, выворачивающий внутренности кашель. Но тут ослабевший было зов начал нашептывать снова, и Молчаливый пошел дальше, повинуясь. Вслед ему наконец откашлявшийся человек прокричал, подпрыгивая на камнях и широко разевая беззубую пропасть рта:
- Кровь к камням, всё не к нам! Эй, зеленоволосый, подари паричок!
Ничего не поняв, юноша отвернулся и только сделал следующий шаг, как на его плечо легла рука. Впервые за время пребывания в этом месте Молчаливый ощутил нечто похожее на страх и попытался обернуться, скинуть давящую тяжесть. Но рука утягивала все дальше, все глубже, прочь от затихающего и удаляющегося зова... И юноша проснулся.
Один из воинов клана склонился над ним, пробуждая ото сна. Рядом уже проснувшаяся Странная терла кулачком правый глаз, и этот детский жест окончательно вернул Молчаливого в реальность. Увидев, что юноша проснулся, воин удовлетворенно хмыкнул и направился к выходу, бросив через плечо:
- Собрание сейчас начнется.
Молчаливый вскочил и потянулся. Отдых освежил уставшее тело, но увиденный им сон не выходил из головы. Надо будет позже, когда завершится собрание, рассказать Странной.
- Пошли? - он протянул девушке руку, увидев, что она закончила приводить в порядок немного спутавшиеся волосы.
Странная кинула на юношу неуверенный взгляд, потом кивнула и, легонько пожав его руку в ответ, последовала за Молчаливым из шатра. Она была как-то задумчива, словно погрузившись в собственные ощущения или воспоминания.
На площади было шумно. Вечерело, солнце куталось в шубу сгущающихся туч, предвещающих изумрудный дождь. Молодые люди проспали почти весь день, а за это время, как оказалось, успело произойти многое. Вернулись жители селения, будто никуда и не уходили. Прибыли люди Чертополоха и расположились в стороне, чувствуя себя чужими в этом селении. Молча и устало, они взирали на царящую вокруг суматоху. Приехала делегация от людей Незабудок во главе с новым Видящим, смуглым мужчиной с цепкими синими глазами. Также было много представителей от других кланов, настороженно переминающихся с ноги на ногу в ожидании начала собрания. Они еще не успели узнать всех подробностей, но кто-то уже нервно вертел в руках копья, а кто-то, нацепив на лицо скептическую улыбку, готовился поднять на смех "этих баламутов". Люди все пребывали и пребывали - из более удаленных селений, странные и непохожие на всех, кого Молчаливый успел увидеть за свою недолгую жизнь. Гонцы на быстроходных крысах, перемещаясь от клана к клану, предупреждали людей о наступающей извне беде, грозившей превратить родные Равнины в оголенную пустыню, и все желали узнать подробности. Хотя бы для того, чтобы, скривив нос, гордо удалиться восвояси. Широкая площадь не справлялась с необходимостью вместить всех желающих, а шнырявшие туда-сюда мальчишки давно переместились на крыши шатров, радуясь такому приятному развлечению, как возможность скататься с покатой крыши.
"А ведь Праздник Выбора еще не закончился", - неожиданно для самого себя подумал Молчаливый. Традиции сильно въелись в кровь и разум, и многие из пришедших ощущали себя явно неуютно из-за необходимости предварительно вооружиться. А свадьбу так и не сыграли... И, наверно, не они одни. Значит, Странная все еще не может окончательно считаться его женой? Юноша поежился даже от одной мысли ее потерять.
Внезапно шум, вызываемый множеством разговоров, стих. В центр свободного пространства вышел Каменный, моментально притянув к себе все взгляды собравшихся. Его волевое лицо было спокойно, а речь текла неторопливо, но твердо.
- Как многие уже знают, Равнинам угрожает невиданная доселе опасность. Я хочу рассказать о происходящих событиях тем, кто прибыл издалека и еще не успел разобраться в случившемся. И всем остальным тоже рассказать, потому что обрастающие несуществующими подробностями сплетни - не лучший способ вынести верное суждение и прийти к правильному решению. Слушайте, люди Равнин! - он возвысил свой голос, призывая всех к вниманию, и приступил к изложению истории. Каменный поведал о появлении невиданных врагов. Как юноша, уехавший за невестой, принес страшную весть домой. О совместном выступлении трех кланов против пришельцев и о том, как оно закончилась. И, наконец, Каменный рассказал о последних словах захваченного врага перед смертью:
- Он дико посмотрел вокруг и прохрипел, странно коверкая наш язык: "Мы были первыми. Скоро невиданные полчища моих братьев насладятся вашей смертью, насытятся вашей плотью и вашими женщинами. Ждите!" Потом пришелец умер. Я рассказал все, и пусть Великий Мимикрон убережет нас от Ошибки!
Военный вождь клана Лилии замолчал и отошел в сторону, освобождая место для следующих ораторов. Собравшиеся зашумели, обсуждая услышанное. Вперед внезапно выпрыгнул Нетерпеливый и, дождавшись тишины, произнес, смущаясь из-за огромного количества направленных на него взоров:
- Я не смог похоронить отца и мать, не смог их найти в мешанине обглоданных костей. Если вы, сильные и смелые воины, отступитесь - то знайте: мы с другом, с моим последним братом, пройдем до конца в жажде мести.
- Поди прочь, мальчишка, со своими играми в справедливость, когда взрослые думают над правильным решением, - прокаркал кто-то, и несколько одобрительных возгласов раздались в поддержку.
Нетерпеливый стушевался и хотел было раствориться среди обступивших очерченный на земле круг людей, но вперед вышел Знающий и положил мальчику на плечо руку, демонстративно беря его под свою защиту. Хмурым взглядом он обвел толпу и заявил:
- Этот юноша уже стал воином, и я вызову на бой любого, кто посмеет усомниться в его доблести, как и в праве голоса на собрании. Вы, смелые на язык, но трусливее белок, возьмите крыс и совершите небольшую прогулку до земель Паслена. Удостоверьтесь.
Никто не двинулся с места. Посчитав инцидент завершенным, Знающий утянул паренька за собой из круга.
Выступил старый сморщенный человек из какого-то отдаленного клана. Его лицо и безволосая грудь были разрисованы яркими зелеными полосами, у пояса диковинных, расшитых мелкими прозрачными камушками штанов болтались многочисленные мешочки с каким-то неведомым содержимым. Старик выпустил несколько колец зеленоватого дыма из длинной трубки, которая уже сама по себе была редкостью - Молчаливый видывал подобное лишь раз, на одном из Великих Базаров, и покупатель, помнится, заплатил за нее немалое число крыс.
- Ну типа, давайте жить дружно, - заявил мужчина. - Если мы, типа, тут передеремся сейчас, то над нами даже тараканы, мать их, будут смеяться.
И тут же делая знак, что еще не закончил и не готов уступить место следующему, он продолжил, делая длинные фразы между предложениями, наполняемые ароматным дымом из трубки:
- Если, типа, Великий Мимикрон желает смерти нас, ну то есть однозначно желает, то конечно никуда не денемся. Но кто запретит нам трепыхаться? Мои воины сильны и свирепы, если им долго курить не давать, ха-ха.
Наконец старик замолчал окончательно и, покачнувшись, вышел из круга. Усевшись на землю, он продолжил пускать дым с самым безразличным видом. "Это кто?" - поинтересовался Молчаливый у стоящих рядом воинов. Те недоуменно пожали плечами.
- Клан Каннабиса, - сообщил вездесущий Знающий, который, казалось, действительно знал все. - Они забавны и бесполезны. Но старик дело говорил. Надо быть вместе и трепыхаться. Но тише, сейчас выступит новый Видящий Незабудок.
Сердито сверкая синими глазами, шаман ждал, пока стихнут перешептывания собравшихся на площади. Наконец он удостоверился в том, что его словам будет оказано достаточное внимание, и произнес:
- Я предлагаю обратиться к тому, что внутри нас. Нам нужен Провидец.
Гордо выпрямившись, Видящий, казалось, наслаждался поднявшимся вокруг шумом. Еще бы! В последний раз о появлении Провидца слышали несколько поколений назад. Молчаливый знал по преданиям, что речь идет о самом обычном человеке, обязательно мужчине, который обречен на мучительную гибель от безумия - но перед смертью, лишенный воздействия священного зелья, он сможет успеть распутать хотя бы несколько самых явных вероятностей будущего. Использовать женщин для видения будущего строжайше запрещено, их удел - рассматривать потенциальную семейную жизнь, не более. Хотя сейчас это, несомненно, было бы безопаснее - и позволило сохранить чью-то жизнь... Пока Молчаливый вспоминал рассказы стариков об известных на людской памяти Провидцах, собрание, казалось, пришло к определенному решению. Вспомнились ритуалы, позволяющие выбрать обреченного на сумасшествие. Женщины, старики и не достигшие совершеннолетия дети отошли назад, страшась своим присутствием отклонить Руку Выбора. Оставшиеся мужчины, разошлись большим кругом, будто намереваясь водить гигантский хоровод с обязательным раскуриванием той самой трубки для посещения умиротворенного состояния.
Видящий клана Лилии, как шаман клана-хозяина собрания, надел маску. Это была уже не та уродливая пародия на Мимикрона, использующаяся в Праздник Выбора. Новая маска, слепая, как пещерный червь, являлась бледным отражением могущественного лица Бога, его проклятым сыном Шваббатом. Переставший что-либо видеть Видящий стоял в середине круга, произнося просьбы о ниспослании правильного решения, адресованные Шваббату. Несовершенство человека и его поступков, благословленные Мимикроном, не смогли бы сейчас помочь, и приходилось открывать всю душу самому темному, что могло быть в людской душе - стремлению к идеалу. То шепча, то срываясь на крик, шаман взывал к Шваббату, моля направить Руку Выбора. Наконец просьбы Видящего были услышаны. Он оцепенел, войдя в транс, и неестественными рывками начал кружиться на месте, завораживающе и неторопливо. А потом вдруг встал. Протянутая правая рука Видящего указала на кого-то из присутствующих. Он сделал несколько шагов вперед, ведь мужчины стояли слишком плотно друг к другу, необходимо было уточнить желания Шваббата. И Молчаливый с удивлением и ужасом обнаружил, что указательный палец шамана, вытянувшийся подобно струне, указывает прямо на него.
Тишину разрезал внезапный, как удар плетью, крик:
- Нет! - то Странная, кинувшись к своему жениху, к своему мужу, обхватила его руками за шею и прижалась что было силы, упрямо повторяя:
- Я не отдам его! Не отдам!
А Молчаливый чувствовал странное оцепенение, будто передавшееся ему от Видящего, который уже снял маску и молча взирал на бьющуюся в истерике девушку. Нельзя противиться воле Руки Выбора, иначе гнев Богов уничтожит Лилию. Нужно с гордостью ступить на путь собственного безумия. Но почему, почему же Молчаливый не чувствовал сейчас ни удовольствия от возможности послужить родному клану, ни удовлетворения от того, что его имя отныне будет передаваться от поколения к поколению с большей бережливостью, нежели самые драгоценные из существующих в мире вещей?
Наконец, мягко отстранив Странную, он заглянул ей в глаза и прошептал:
- Такова воля Шваббата. Я должен. Прости...
Молчаливый знал свои дальнейшие действия. Теперь он должен выйти в центр круга и объявить, когда в последний раз он принимал зелье, чтобы Видящий смог правильно просчитать ингредиенты для отвара, нейтрализующего действие напитка. Ждать целую неделю было бы слишком безответственно...
Но девушка не сдавалась:
- Тебе нельзя! Ты... У тебя другое предназначение! - она, видя твердость в глазах Молчаливого, обернулась к остальным, придвинувшимся ближе, и начала быстро, лихорадочно говорить:
- Я видела... В ночь Выбора... Я не пила зелье и видела, что у него другой путь. Ему нельзя становиться Провидцем! - и уже толкала, больно стуча маленькими ладошками, юношу, чтобы он вышел на середину. - Расскажи им! Расскажи, что ты видишь в своих снах! Почему не можешь!..
Кто-то из собравшихся возмутился:
- Женщинам положено лишь прясть, плакать и обманывать. Чего вы ее слушаете?
Но Видящий жестом приказал хранить молчание, а потом вкрадчиво поинтересовался у Молчаливого:
- И что же ты видишь в своих снах, юный ворон?
Тот немного помолчал, собираясь с мыслями, не понимая еще, откуда о сновидениях стало известно Странной, и, наконец, ответил:
- В своих сновидениях я иду по огромному разрушенному городу, погибающему от старости и наступающей растительности. Там камни оплавлены, будто великий огонь пронесся среди домов. Но над головой - голубое, с белоснежными облаками небо, и красноватое солнце выглядит почти как наше. Я шагаю среди огромных развалин, чувствуя себя маленькой травинкой среди древних дубов. И откуда-то из глубин города слышится нашептывающий, манящий зов, призывающий меня, молящий о помощи. И с каждым сном я все ближе и ближе к сердцу города, со страхом и надеждой надеясь, что мне будет позволено проникнуть в тайну этого зова, чем бы это мне ни грозило.
Он замолчал, склонив голову. Потом, вспомнив подробность, добавил:
- А еще там был маленький человечек в старых лохмотьях, который подпрыгивал и кричал: "Кровь к камням, всё не к нам!" И еще про то, чтобы я ему отдал парик. Моему пониманию его слова не были доступны.
- Вот видите! - немного успокоившаяся Странная стояла рядом, схватив Молчаливого за руку, - У него иной путь!
Видящий скривился:
- Сказки! Ты, юноша, слишком часто слушал стариков, когда рос. Видимо, чересчур сильное впечатление на тебя произвели их россказни. Все города давным-давно стерты с лица земли.
- Но... - осмелился запротестовать Молчаливый, - А как же тот, самый первый город, с которого и началась смерть прошлой земли, которой мы никогда не знали?
- Трухлявые легенды, не имеющие под собой никаких оснований! - заявил Видящий, и окружающие согласно заворчали, - А ты, юный ворон, опротестовавший волю Могущественного Шваббата, будешь завтра же на рассвете предан смерти за своеволие. Мы изберем нового Провидца, как только твой дух покинет тело.
Старик оглянулся, переглядываясь с Каменным - тот все же являлся действующим военным вождем, и в решении даже полностью находящегося в ведении Видящего вопроса следовало советоваться с воином. Вождь кивнул головой, подтверждая слова шамана. Молчаливого привязали к столбу, возвышающемуся у шатра Видящего, не сопротивляющегося, обуреваемого самыми противоречивыми чувствами. Странную сдали на попечение Знающему и приказали не спускать с нее глаз, чтобы не помогла пленнику. Когда инцидент был исчерпан, люди направились продолжать собрание. Кто-то успел посмотреть сочувственно, кто-то - откровенно насмехаясь, но большинство бросали недоуменные взгляды перед тем, как отвернуться и уйти. Пойти против воли Видящего, против Богов? Оттолкнуть Руку Выбора? Как такое вообще возможно? Наверно, юнец и так уже безумен, раз осмелился...
Шатер Видящего располагался на небольшом отдалении от площади, где продолжалось обсуждение возникшей ситуации. Оттуда до слуха Молчаливого долетал неразборчивый гомон и редкие, более четкие и разборчивые, выкрики выступающих в круге. Неудобно связанные волокнистыми веревками руки и ноги вскоре начали затекать, но юношу это не особенно заботило: все равно вскоре ему предстоит умереть. На Странную, помешавшую ему исполнить свой долг перед племенем, Молчаливый не сердился. Она была в чем-то права. Этот зов, живущий в центре города, был слишком реальным, чтобы отметать необходимость ему подчиняться вне сновидений. Но что теперь размышлять, если через несколько часов... Более всего удручало осознание равнодушия так легко отвернувшихся от него людей. Ладно чужие, но свои! Ни мать, ни сестра даже не попытались заступиться. Помня о том, что творилось в клане Паслена, Молчаливый задумался, так ли непогрешимы и правы всегда и во всем Видящие. Страшась своего внезапно проснувшегося неверия, он вспоминал мельчайшие доказательства - случаи, когда их Видящий клана Лилии оказывался не прав, но никто никогда не смел на подобное обращать внимание.
Еще, с запозданием и сожалением, Молчаливый думал о так и не состоявшемся обряде, окончательно соединившим бы его со Странной. Тем временем шум, доносящийся с площади, постепенно затихал. Спускалась теплая и темная ночь, и мучительно быстро текли минуты, наполненные последними размышлениями. Сильно хотелось пить, а еще какая-то мошкара, вспугнутая легким ночным ветерком, надоедала своими плясками перед самым носом. Свои конечности юноша практически перестал чувствовать. Впав в странное оцепенение, Молчаливый внезапно опять почувствовал влекущий зов, проваливаясь все глубже и глубже в беспамятство.
На этот раз он увидел город совсем другим. Залитые таким ярким светом, что зарябило в глазах, огромные белоснежные здания подпирали небо. Странно пустой, без единого человека, город походил на мираж, возникший среди развалин давно ушедшего мира. Идя по невиданному серому покрытию широкой дороги, он ощутил потребность ускорить шаг. Вскоре юноша уже бежал, бежал со всех ног, стремясь куда-то вперед, притягиваемый чем-то. А там, вдали, уже появилось исполинское огненно-красное здание, и Молчаливый знал: это и есть цель.
Сон был прерван, как и в прошлый раз, чьей-то рукой, опущенной ему на плечо. Очнувшись, юноша попытался было спросить, что случилось, еще не до конца понимая, где он и что с ним. Но рот зажала чья-то грубая мужская рука, а ухо обдало теплом:
- Молчи. Я помогу тебе.
Спустя мгновение перерезанные веревки мягко упали на землю. Но попытки подняться не увенчались успехом: руки и ноги ничего не чувствовали, и уже начинали сильно болеть, освободившись от пут. Невидимый в темноте сгустившейся ночи мужчина подставил Молчаливому свое плечо и, стараясь идти аккуратнее, направился в сторону ворот клана. Выросший здесь, юноша прекрасно ориентировался на территории селения даже в полнейшем мраке. Судя по уверенности действий спасителя, тот также не мог принадлежать к другому клану.
Ворота бесшумно открылись и также бесшумно выпустили приговоренного к смерти и все еще помогающего ему идти незнакомца за пределы ограды. Пройдя несколько шагов по тропе и завернув за сильно разросшиеся заросли кустарника, мужчина наконец остановился и облегченно вздохнул. Молчаливый сел на землю и принялся растирать онемевшие конечности, стремясь как можно скорее вернуть им нормальное функционирование. Одновременно ожидая, когда же спаситель наконец сообщит, кто он и почему помог. Слушать лишь звуки ночного леса долго не пришлось:
- Власть Видящего сильна, я не смог пойти против и настроить против себя людей. Нам сейчас очень нужно единство. Но ты храбрый воин, ты очень помог всем кланам, хоть эти дурни ничего не поняли, и было бы неправильно дать тебе сгинуть безо всякой благодарности.
Молчаливый узнал голос. Это был военный вождь, Каменный. А тот тем временем продолжал:
- За изгибом тропы тебя ожидают две оседланные крысы, с недельным запасом пищи и зельем на один прием. Большего количества напитка я достать не смог, извини. Но в одной из сумок лежит письмо к моему брату. Он пошел против воли отца и остался жить у жены в клане Подорожника. Скачи туда, отдай письмо. Тебе помогут. Найди город и возвращайся.
- Спасибо... - только и смог прошептать Молчаливый, удивленный и обрадованный неожиданной помощью, - А как же моя жена?
- Мальчишка, - повеселел голос Каменного. - Иди вперед, ничего не бойся. Должен же кто-то стеречь крыс, иначе они быстро сунут носы в провизию.
Юноша поднялся на ноги, покачнулся, но смог устоять.
- Идти сможешь? - спросил воин.
- Да, - стиснув зубы, ответил Молчаливый. - Спасибо еще раз. Я найду город! Сохрани клан, иначе мне некуда будет возвращаться...
Развернувшись, он вернулся на тропу и направился прочь от родного дома, приговорившего выросшего в нем юношу к смерти. Прочь от семьи. Изгой и бродяга, всеми отвергнутый...
Кто-то бросился на шею, смеясь и плача одновременно.
- Живой! - приглушенно зашептала Странная. - Он не обманул, он действительно тебе помог! Как я счастлива!
Молчаливый ощущал на своих губах ее соленые слезы и думал, что, пожалуй, зря он начал отчаиваться так рано. Жизнь - она еще долгая и яркая. А впереди, где-то за горизонтом, лежит их цель: нечто, запрятанное в сердце города.
Вернув девушке поцелуй, он спросил:
- Ну и где наши свирепые скакуны?
И совсем скоро две тонкие фигурки растворились среди обступивших селение деревьев. А Каменный еще долго стоял посреди тропы, всматриваясь куда-то им вслед, и отчаянно, до скрипа в зубах, завидовал...