|
1
Укореняющая корни,
чернеет грешная земля.
В разрывах серых туч покорны
монокультурные поля.
Безрадостны изгибы речек,
всё так, как и заведено.
Назойливо-докучный вечер
пьёт перекисшее вино
зари, зане перебродившей,
настоянной на облаках.
День, для чего не ясно бывший,
уносит дрожь в пустых руках.
2
И наступает декадентский
тот полусумрак-полусвет,
в котором поделиться не с кем,
и — чем делиться — тоже нет.
Ни полувзгляда, ни намёка,
и, обессмысленное тьмой,
моё сознанье одиноко
скользит над тихою землёй,
и некуда ему приткнуться,
всё было. Ну, а впереди —
огни, которые зовутся
надеждой. Холодно в груди.
3
Но времени не остановишь.
Оно сменило тусклый фон.
После бесчисленных становищ
из горизонта выплыл он.
Я сам его тогда придумал,
чтобы логично завершить
природой сделанную мудро
и перепутанную нить.
И я его увидел в мире,
объективировав мечту,
и очертания застыли,
твердея прямо на лету.
4
Я называю его Храмом.
Архитектурой красоты
всё время высится не там он,
где тщетно его ищешь ты.
Не Божий храм, не церковь это,
но дом, домейший из домов.
В нём стены, может быть, из цвета
всегда любимых детских снов.
Нет крыши: ввысь он бесконечен,
а там, вверху, подъемля взгляд,
увидишь солнце, а не свечи,
а свечи солнца так горят!
5
Добреют люди здесь как в сказке,
почувствовав, что значит «быть
собою», сбросить мрачность маски,
шутить, смеяться и любить!
Всё, что дышать умеет, радо
объединиться в доме том.
Ни зла, ни горя здесь не надо,
всё это — там, потом, потом!
Ступени вверх ужасно круты,
но как легко идти по ним!
Неизъяснимые минуты,
рассеивающийся дым!
6
Сама Вселенная припала
в любви к любым живым ногам,
но нет, и этого ей мало,
смотрите!— возвращает нам
тех, кто прошёл свой путь и скрылся,
воссоздаются их черты,
последний живший появился
осуществлением мечты!
Мы вместе, и теперь — навечно!
Вот смысл и разум бытия!
И это будет — бесконечно!
Да здравствует людей семья!
7
Но лишь покинешь Храм, подует
трезвящей пользы ветерок,
узор морозный нарисует
на сердце вялый уголёк.
Вернётся бывшее. В квартире
ты будешь знать, в покое тих,
что мир есть «дважды два четыре»,
и нету храмов никаких.
Тебе излишнее известно,
и ты свой мозг несёшь отмыть,
и, удаляясь, Храм отвесно
блестит, серебряная нить.
8
Докажут неопровержимо:
не существует этот Храм.
Что измышление незримо,
поверьте, знаю я и сам.
Средь бестолковщины и брани
видна мне ясно мысль одна:
пусть тронуть мысль нельзя руками,
но объективна и она!
Нам всем излишнее известно,
и это знанье не отмыть,
и, приближаясь, Храм отвесно
блестит, серебряная нить.
1984.
|
|