Никто ко мне никогда не придет,
 Не обнимет, не скажет: "Привет!",
 Никто меня никогда не поймет,
 Со мной не разделит груз бед.
 Но если найдется лишь только одна,
 Что захочет меня понять,
 Прийти ко мне, поздороваться,
 И крепко-крепко обнять,
 Я жестко, жестко проверю ее,
 Действительно ль любит она?
 Я просто желаю  одно понять,
 Она ли мне суждена? 
 Я ей скажу открыто, в лицо:
 "Я очень злой человек,
 Ни разу в беде не помог никому, 
 И был равнодушен ко всем.
 Всегда я бываю не сдержан,
 На всех я чертовски зол,
 И гадких дел столько  сделал,
 Не смог сосчитать никто"...
 Она мне, конечно, поверит,
 Меня ведь она не поймет, 
 Без разницы, как поступит,
 Останется, или уйдет.
 Она ведь игре поверила,
 Всего - лишь какой-то игре...
 И образуется быстро 
 Место пустое в душе...
 Сожжет ноября белым снегом
 Еще раннюю очень весну.
 Я ей тихонько скажу: "Живи!",
 А сам спокойно умру...
            *   *   *
 Но если найдется другая,
 Что первая не поверит,
 Обнимет меня, приласкает:
 "Неправда, мой маленький гений,
 Неправда! Нет! Нет! Ты слышишь?
 Ты больше так не говори!"
 И образуется теплое
 Чувство в моей груди...
 И загорятся остатки зимы
 Зеленою поздней  весной.
 Я прошепчу ей тихонько:  "Живи...
 А я... Буду жить с тобой"