Осень еще не слышна, еще путается с погодой лето, и нынешний дождь - это не осеннее плетение тумана и капель, изморози и простуды, умерших предчувствий и долгих вечеров, закутанных пледом хандры, заполненных невкусных вкусом безвкусных таблеток , запахом чая с малиной и... и женской истерики. С чего это мне так исполнилась осень? Из-за женских истерик?.. Летние ливни смывают патоку любых слез.
Но здесь - чуть слышное шуршание кондиционера, мертвое сиянье ламп - офис.
- Аля?
- Да?
- Приема нет?
- Нет.
- Выйдешь в зал?
- Если просишь.
- Не будь стервой!
- Не быть?
- Ну, в 6 секунд достала!
Отключился. Он - хороший, но никак не забудет один вечер, одну ночь. Интересно, если забудет, меня уволят? А если он как-нибудь попытается напомнить - останусь ли я?
В зал можно скромно войти через служебную дверцу, тихо и незаметно, ребята прикроют, а можно - через главный вход, но это 28 метров под ливнем. Неужели Димыч почувствовал, как мне нужны - сейчас! - эти 28 метров?!
За окнами - офис, а здесь - полдень и ливень!
- Сумасшедшая! Простудишься! - успел выкрикнуть Димыч.
Он заслужил. Я оборачиваюсь к нему. В 6 секунд, говоришь?! - раз, два, три, четыре, пять, шесть! Ливень в 6 секунд прилепил к телу невесомую блузку, высветил и просветил лифчик.- отворачиваюсь и бегом к светящейся вывеске "КАРАТ".
- А-а-а!... - это кричит охранник рядом с Димычем. Димыч молчит. Наверное, закусил губы.
Ах, эти летние ливни! Почти синоним счастья! Гроза оценила сюжет - грохот грома почти без паузы цепляется в плеск молнии.
- А-а-а! - завизжала я и влетаю в зал.
Все оборачиваются ко мне.
- Я могу Вам чем-нибудь помочь? - охрана держит понт. - Вы что-то хотели?
Трясу головой, смахивая капли, и мельком оглядываю зал. Нет, ни те три пары поздне-бальзаковской поры, ни эта тетка возраста еще более поздней элегантности сегодня не мои клиенты. "Александрит", - читаю по губам Алешки - в ответ на мой указующий взгляд.
- Что у вас есть из александритов?
- Вам поможет Танечка, - ведет меня к витрине, у которой стоят они - он, молодой, наглый, сильный, и она... Метиски часто бывают хороши, вот и тут было это странно-гармоничное сочетание неправильностей.
- Танечка, вот еще юная леди просит подобрать себе александрит.
- Вы тоже ищете что-нибудь симпатичненькое и дешевенькое? - обращаюсь я к парню.
Мое слипшееся волосье, моя облепившая тело блузка, просвечивающие темные окружия сосков... - и он не решился отхамиться!
- Нет, мы ищем что-нибудь, чтобы оттенить цвет ее глаз.
Девушка отвлеклась от витрины и подняла ресницы... о!.. О, насыщенная синева фиалкового омута!.. Она, как и ее парень, тоже чуть задержала взгляд на моей груди, и нее тоже чуть дрогнули губы.
- Такую азиатскую роскошь оттенять неверным русским александритом?! Да он и не в стиле будет с золотом, - кивнула я на золотые кольца девушки, - вы б поинтересовались, у них должна быть персидская бирюза, - и я отвернулась от них. Пусть отдохнут глаза парня от прозрачности моих покровов, пусть вчувствуется девушка в эту музыку: "персидская бирюза" - Таня? Во-о-н тот браслетик покажите, пожалуйста....
Дальнейшее вам не интересно... Повторить все равно не получится. Танечка, например, пробовала. И Валентина, которая сейчас оформляет чек на $1180 - тоже. А 5% от этой суммы - за месяц еще одна зарплата набегает.
И... вот сейчас!
- Нет, такую покупку надо обмыть. Не отпразднуете с нами? - он смотрит на чек, не верит своим глазам и пытается хоть что-то вырвать для себя.
- Обмывать? Персидскую бирюзу? Смотрите - никакой воды, косметики... Впрочем для серёжек опаснее - духи! Только чистая кожа!
- Вот вы заодно нам и расскажите...
- Да, расскажите, - присоединилась девушка.
Я расскажу. Но сначала, сначала мы с Тамарой пойдем в туалет, и я, наконец, расчешу волосы.
- А ты - красивая... - вдруг растерянно скажет Тома.
И вот тогда, только тогда, я, наконец, позволю теплой волне мурашками пройтись по коже тела, морщинками - под кожей, прямо по черепу - туда к вискам, в заглазье, и, не опуская глаз, не отрывая взгляда от ее фиалковых в зеркале глаз, почти вслепую, возьму ее за предплечье:
- Ты - тоже, - "Раз, два, три, четыре, пять, шесть" - и отпущу ее руку, проведя пальцем до локтя. - Не хочется тебя терять, звякни? - и брошу визитку ей в сумочку. - Твой Андрей дал телефончик, но мне не хочется звонить - ему.
А потом я расскажу. И о том, что "фируза" - это "одерживающая победы", и о том, что перстень с бирюзой, полученный из любимых рук, приносит счастье, и что Саади еще в XIII веке предупреждал, мол, "блекнет бирюза влюбленных, Когда проходит любовь"
- Нам пора, - вдруг скажет Тома.
- До свиданья, - отвечу я. - Я еще посижу.
Офис. Полдень. За окном - лето, солнце. Но здесь - чуть слышное шуршание кондиционера, мертвое сиянье ламп "дневного" света.
Визитка. У него такие жесткие руки. Не грубые - твердые....
Телефон. Какая у нее покорная кожа... Одно движение - и вся в пупырышках...