L++ : другие произведения.

Ибо богиня -16

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:

  
  
  --   --   16. Основы сексуальных практик
     
      Пологие валы прибоя неспешно накатывались на пляж один за другим, один за другим.... Безостановочно, неудержимо... бесполезно.
      "Нет, не то слово, - лениво поправила себя Вера Игоревна. - Что океану до какой-то там пользы каким-то людишкам? - равнодушно. Океан гоняет свои волны и сегодня, и завтра... и миллион лет, и миллиард... Вот это, наверное, и ломает привычную суету мыслей, слов, чувств: наглядная несопоставимость терминов - "завтра" и "миллиард".
      И она вдруг поёжилась, она вспомнила схожее ощущение - оно однажды захватило её в музее, в зале Малевича, у "Чёрного квадрата" - ощущение пристроившейся рядом вечности...
      Женщина непроизвольно отвернулась от океана и... и улыбнулась: в их переносной колыбельке ребёночек во сне почмокал губами...
      "Океану - четыре миллиарда лет, моему мальчику - шесть месяцев, а они... Я хорошо плаваю, а Васенька даже не ходит, но он... Может, потому что в шесть месяцев дети, как и океан - бессмертны?"
      - Что - беспокоишься? - проворчал муж. - Говорил же: не надо брать! Только ребенку внутренние циклы посбиваешь!
      - Дима, не надо, - попросила Вера и попыталась перевести разговор: - Купаться не будешь?
      Он покачал головой на её попытку наивной манипуляции, но уступил:
      - Странно... не хочу... Ты же тоже не будешь?
      - Тревожно как-то...
      Он сел, обнял её за плечи, она откинулась к нему, тихонько засмеялась.
      - Что? - не понял мужчина.
      - Спасибо тебе.
      - За что?
      - Что уговорил меня пойти за тебя замуж, - ответила женщина.
      Он промолчал, а руки его, словно сами по себе, с её плеч поползли ниже.
      - Стоп-стоп-стоп! - опять засмеялась она, - Вон они уже!
      Она махнула рукой, и он разглядел три фигурки, летящие у гребня высокой волны.
      - Вот же, - проворчал мужчина, - явились-не-запылились... Хозяева...- но руки опять поднял на плечи.
      Гостей увидели тоже и сорвались с волны прямо напротив них, напротив них и вышли, придерживая доски, голые, в брызгах великого океана, блестящие под лучами заходящего солнца.
      Мальчик (Илья, четырнадцать лет, сын от Антуана де Леже ) явно смущался своей наготы, девушка (Февронья, двадцать шесть лет, дочь от Иннокентия Браги) явно кокетничала ею, а женщине было всё равно. Но глядя именно на неё, Вере Игоревне захотелось, чтоб Васенька проснулся и запросил есть... Чтоб прямо здесь, прямо перед ней, прямо перед мужем, уставившимся на сорокапятилетнюю голую тётку, можно было выпростать грудь и начать кормить ребёнка.
      ""Девочка", - раздраженно подумала она, - ну какая из неё "девочка"?!"
      "Какие там "сорок пять"? - тайком от жены улыбнулся Дмитрий Олегович. - Недаром у всех так легко получается обращаться к ней - "девочка!""
      - Здравствуйте! - взмахом руки поприветствовала их Екатерина Одоевцева, - Танюша предупредила меня о вас, но... - и великая актриса неуклюже сыграла недоумение: - Но не думаю, что я как-то могу помочь вам...
      - Ах, мои восхищения! - поднялся и теперь открыто улыбнулся капитан: - Как прекрасно разыграно плохо сыгранное!
      - Не Вы. Мы. Мы поможем Вам, - не стала подниматься майор.
      - М-м-м? - улыбнулась актриса.
      - Скажите... - попыталась вмешаться молодая коммерсантка.
      - Мы приглашаем вас в наш дом! - перехватил инициативу мальчик. Про свою наготу он словно уже забыл.
      Одоевцева погладила мальчика по плечу, но он упрямо высвободился.
      - Воин, - пожаловалась она. - Уже пробует защищать меня. Идёмте.
     
      Терраса была раскрыта, с недалёкого берега фонил мерный шум океана, заходящее солнце прорисовывало алую дорожку, казалось, к самому дому, чуть пахло йодом выброшенных на берег водорослей, а вот надоедливой сырости не было... Сухой полог, наверное? Дорогой он до сумасшествия, но всем известно, что Одоевцева никогда не экономила денег. Чего ради? На детей? Надо будет - дети себе заработают. Она в них верит. Да и налог на наследство... Государство считает, что жить за счет заслуг родителей не следует, и активно на данном тезисе настаивает. Так что в удобствах великая актриса себе не отказывала. Остров, дом... небольшой такой - комнат на двадцать... Яхта на причале. Небольшая такая - с бассейном на палубе.... Личный терминал нуль-Т с полусотней адресов...
      "Завидовать нехорошо" , - напомнил себе Дмитрий Олегович.
      Да какой там! - он не завидовал. Завидовать Одоевцевой было невозможно. Как можно завидовать радуге? Можно только радоваться ей издалека. Или тому - что сейчас она рядом. Что, как радуга, улыбается, смеётся, что не прячется в своём знаменитом нигде.
      Дома она накинула на себя широкий сарафан, но остро чувствовалось, что под ним - ничего. "Вот же мистика: голой она такой голой не казалась!"
      Дочь её - Фаня, занималась чаем. От вина-пива пришлось отказаться: "мы на служебном задании, на работе...", от кофе пришлось отказаться тоже: кормящей матери Вере нельзя из-за ребёнка, а любящему супругу - из-за завидущей матери. Так что, вот, чай. Дорогущий чай со знаменитой плантации. ("Эх, вот бы - знаменитый дорогущий кофе! Или - коньяк...")
      Сын остался при матери. Насторожен и собран. И видно: за мать готов умереть. Понимает, что, случись что сейчас, помочь ничем не сумеет, но это - не повод, чтобы не защитив, выжить.
      "Славный мальчик... Надо будет намекнуть про него..."
      "Не понимаешь? Именно поэтому, она сейчас и не вмешивается! Чтобы уже сейчас помочь будущему сына!"
      "Не понимаешь? Именно этому она сейчас учит тебя: всегда помогать сыну!"
      "...И вправду... Умная стерва..."
      "Правда. Но сейчас не стерва. И, хоть умная, ведёт себя так, не потому . Думаешь, почему в ФВИ без ворчни согласились отдать ей Браслет Менделеевой? Вот и та Любочка, уж кем-кем, а умной не была никогда. Да и музы у древних греков, наверное, никогда не пытались спорить с Афиной Палладой".
      - Вы всё обсудили? - улыбнулась им Екатерина Никаноровна.
      "Умеет же... В два слова..."
      В два слова великая актриса, вселенская дива стала домашней женщиной... почти какой-нибудь двоюродной тётушкой - с улыбкой наблюдающей за шашнями недавно выросших детей младшей кузины.
      И сразу расслабился её бдительный сын.
      И:
      - Чай! - провозгласила вернувшаяся с подносиком её старшая дочь.
      "Умеет же... Так подгадать мгновение..."
      Что ж чай, конечно, был - на всю свою немалую цену.
      А потом проснулся Васенька... Вера вопросительно огляделась - но добрая тётушка только улыбнулась:
      - Не стесняйтесь... Даже моему мальчику будет полезно поглядеть, для чего на самом деле предназначена женская грудь.
      Что ж, Вера Игоревна стесняться не стала.
      Младенца распеленали, началось всеобщее женское сюсюканье... Дмитрий Олегович подошел к парнишке:
      - Ты в самом деле хотел "встать на защиту матери"?
      - Да, - сразу отсёк всю иронию мальчик.
      - На плохо хотел, - уже без всякой тени насмешки сообщил ему капитан.
      - Аргументируйте, - потребовал Илья, - у меня чёрный пояс по...
      - Я знаю. А ты знаешь, какой дан у меня?
      - Могу только предполагать...
      - К тому, что ты предполагаешь - добавь ещё парочку, не ошибёшься. - улыбнулся Дмитрий Олегович, - В любом случае то, что ты нам - не соперник, предположить был должен.
      - Да! - упрямо нахмурил брови парень, - И что ж тогда...
      - А тогда показывать себя бойцом - красиво, но не умно. Твой единственный шанс был - внезапность. Когда пай-мальчик бьёт пренебрёгшего его существованием атакёра в спину!
      - В спину?! Но...
      - Ты хотел собой покрасоваться или мать защитить?
      Мальчик не стал отвечать - он задумался. "Что ж, помогу ему ещё..."
      - Всем известно, что охраной Одоевцевой занимается фирма "Длань".
      Илюша кивнул.
      - "Все красавцы удалые, все равны, как на подбор", да?
      - ...Да.
      "Молодец: удержался, смолчал".
      - Но, очень мало кто знает, что все они - ширма. Конечно, и они многое могут, но основная их задача: уберечь покой великой актрисы от придурковатых фанатов или незатейливых психопатов. А настоящий хранитель её тела на разных сборищах, последняя линия её обороны - играющий роль референта, Тарас Смольников. Вроде бы, довольно суетливый и внешне совсем невзрачный.
      Про Смольникова мальчик опять смолчал.
      - А вы... не дадите мне урок? - вместо того попросил он. - Там же, - он кивнул на женщин, - хорошо, если в полчаса уложатся...
      "Хорошо, если в час..."
      - Спарринг?
      - Да!
      - Идём. В зал, на берег?
      - Лучше в зал. На берегу душно.
      Тренировочный зал у них был на минус первом этаже...
     
      Женщины провозились полтора часа. Потом колыбельку с заснувшим ребёнком вынесли на раскрытый балкон, опустили внутреннее стекло: и его видно, и ему не будут мешать звуки взрослых разговоров.
      Потом расселись, Дмитрий Олегович достал стержень клавитуары - словечко с Гессы, как вирус, разлетелось по всей Галактике - и запустил ролик.
      И:
      "- И всё-таки это несправедливо! - заявляет большая некрасивая девчонка, - Стехов сваяет свой шедевр и перейдёт к следующему, а Одоевцева - больше никто!
      Насмешливая всеобщая пикировка, и мальчишка с типичной внешностью молодого гала бросает ехидную реплику:
      - И всё ради чужого проекта, более того - ради проекта канала-конкурента...
      - Серж! - попыталась остановить его надменная красавица.
      Но он, не удержавшись, таки закончил:
      - Вот что значит - гениальный режиссёр!
      Таня Стехова, отбросив недозаплетённую косу, бросается к нему.
      "- Эй, волосёнки-то хоть подбери! - со смехом советует та, с которой всё началось, и Танюшка поворачивается к ней...
      И полторы минуты драки... Изображение застыло, когда парень, прикрывавший танину спину, аккуратно, точно ударил её в основание затылка и подхватил, падающую, на руки.
      - Что скажете?
      - Весело у вас там Таня время проводит, весело, - улыбнулась Одоевцева.
      - Не понимаю, одни дерутся, остальные - только смотрят, только в сторону отскакивают... - недоумённо проговорил мальчик.
      - Приглядись, - объяснила ему сестра: - это две группы. Дрались между собой две шайки, а остальные... Вон та девчонка попробовала, - хмыкнула юная женщина, - видишь, откачивают теперь... - рядом с Леркой, склонившись над ней, застыли два парня.
      - А это не Азалина? - указала старшая женщина на бьющуюся в руках Стаса Надежду.
      - Она. Фамильная внешность, правда?
      - Бедный мальчик... Он же любит её... Тяжко ему теперь придётся.
      - Она его любит тоже. Азалины, как вы знаете, умеют. Она - в декретном отпуске, он - с нею. У них сейчас всё хорошо. Ну... - улыбнулся наставник.
      - ... насколько может быть хорошо с избалованной девицей неизбалованному пареньку. - улыбнулась избалованная актриса. - А что вы хотели показать мне? Танюшку? Так про её фамильный психоз я знаю.
      Она знала. При первой встрече с молодой женой своего одноклассника, та сразу сорвалась. Но великая актриса превратила великий ужас в великое посмешище: Стехова гонялась за ней по небольшой комнате, а Катенька смеялась и уворачивалась, уворачивалась, уворачивалась... Не забывая то подсечь ноги, то дёрнуть за косу, то хлопнуть по заднице... А потом просто толкнула запыхавшуюся психопатку в объятия хихикающего мужа.
      - Нет, вот эту девушку, - лазерная указка очертила Лерку. - Валерия Ингрем. Что Вы про неё можете сказать?
      Одной мимолётной улыбкой добрая тётушка указала несмышлёнышам, что все их хитрые детские интриги она насквозь видит, но ответила:
      - Упорная девочка. Дайте ей чайную ложку и поставьте цель - сравнять гору. Минут пять она повозится, а потом пойдёт в ближайшее село добывать кирку. Поднапряжёт случившегося у кузнеца инженера-химика, тот ей из удобрений слепит взрывчатку... Патруль, прилетевший на первый взрыв, добудет для неё из своих запасов хорошие безопасные детонаторы и пару сотен метров бикфордова шнура... Кончится тем, что гору сравняет в ходе учений по прицельному бомбометанию ближайшая воинская часть, - женщина улыбнулась и продолжила: - Она некрасивая. И знает, что некрасивая. И умеет пользоваться своим уродством, как я - своей красотой. И ненавидит в себе это. И особенно - свою внешность. Настолько, что ненавидит быть женщиной, - замолчала.
      - Ну, мама... - только и выговорила взрослая дочь. - Там же всего на неё - несколько кадров!
      - Ей можно помочь?
      - Я не буду отвечать.
      - Значит, Вы бы смогли... - с тихим удовлетворением проговорил Сергей Дмитриевич.
      Одоевцева промолчала. Вглухую замолчали и её дети. Только Илья встал, подошёл к креслу матери и, молча, устроился у её ног.
      - Я уже говорила, что мы не будем ни чего-то требовать, ни о чём-либо просить, - сухо произнесла Вера Игоревна, - только покажем ещё пару видео, ответим на вопросы - если будут, и уйдём.
      "Вот уж... "гестаповка"! - так, кажется, называла её Танюшка?"
      - Мама ничего не должна вашей девчонке, - не выдержала молодая коммерсантка, - даже если та обращалась к своему начальству! Таких обращений было...
      - По всей галактике - около ста шестидесяти трёх тысяч, - подсказала майор. - Вы не поверите, но к нашему Афанасию Юрьевичу обращался даже Пит Коул...
      "Афанасий Юрьевич?.. Забродько? - вспомнила девушка инициалы первого заместителя директора КОМКОНа. - Ну конечно, к кому ещё мог обратиться первый заместитель Генерального секретаря объединения профсоюзов..."
      - Рассказывают, он в бане... после коньячка, разумеется, чуть кулаки в кровь себе не разбил: "Лицензия даётся один раз в жизни! И это закон! И никаких исключений быть не должно, и их не будет! Но что-то же сделать надо! Это же Одоевцева! И вот ты, ты понимаешь, почему она так сделала?! И я её понимаю! Нет, конечно же, другая б на её месте пошла к тому армяну, он бы её и отпустил, и прикрыл, никуда б не делся... Да и мы б подсобили бы, если что... Тихой сапой или громким матерком! Но... Это ж Одоевцева! Любовью - за любовь! И сама, всё сама! Придумайте, что-нибудь, а?"
      - "Понимает"... странно... - покачала головой Катерина, - был боксёром, стал... Я встречалась с ним... Вроде ж - натуральный средневековый утюг в сюртуке...
      - Нет, - покачала головой майор, - он любит свою жену, очень любит. Двадцать три года вместе... - и улыбнулась: - Знаете кто она? - актриса заинтересованно подняла ресницы... - Инесса фон Вернер.
      - Эта стерва?! - не выдержала женщина.
      - Вот-вот. Стерва обыкновенная, классическая, одна штука. Она потому и позволяет себе, всё что хочет, ведь за спиной - гранитная стена: любящий, всё понимающий муж.
      - Государственная кадровая политика общеизвестна: обществом должны управлять счастливые люди, - вступил капитан, - Как-нибудь посмотрите анкеты высшего руководства: подавляющее большинство не одиночки, а живут в браке. В долгом счастливом браке. Но давайте вернемся к нашей несчастной девочке. Мы обещали пару видео. Вот первое.
     
      - И всё-таки с Одоевцевой всё несправедливо! - упрямо повторяет Валерия Ингрем.
      - Так... - отзывается наставница. - Если с кем-то поступают не справедливо, не по закону, он обращается в профсоюз, если несправедлив закон - взывает к КОМКОНу, а если несправедливо всё и все - прорывается к Семье. Твои действия?
      - Здесь неправилен закон, - нахмурилась Валерия. - Нужен КОМКОН.
      - КОМКОН - это ты.
      - Но...
      - КОМКОН - это ты.
      - Нет, - поднимается кавказских кровей юноша, - не она - мы.
      - Вот и ищите решение.
     
      - Обаятельный мальчишечка, правда? Курсант Горгиладзе, Давид Горгиладзе, - улыбнулась над Февронией майор, - На втором видео он будет тоже. Смотрите...
     
      Небольшая комнатка, скорее - рабочий кабинет, рассчитанный лишь на хозяина, ну, может, и ещё на одного гостя, но набилось в него более двух десятков курсантов. Впрочем, уплотнению существенно помогало то, что многие парочки сидели обнявшись или на коленях друг у друга.
      - ...Нет, так мы ни на что не выйдем. Лицензия даётся один раз в жизни, и актрисой ей больше не быть, - отмахнулся от очередного предложения Давид. - Здесь опять надо искать другие подходы. Формализую задачу: как работать актрисой не будучи ею. Таня, тебе отец про неё рассказывал? Ведь это из-за той детской истории Одоевцева сейчас взбрыкнула! Она ему обязана всем. Спектакль - так себе, обыкновенная школьная поделка, а ей - три приглашения! И всё потому что был найден режиссерский ход: я на тебя смотреть буду. Она два отделения нежилась под взглядом влюблённого пацана, а театральных деятелей поразило: как она умеет молчать! Ведь так?
      - Нет, - Танюшка покачала головой. - Вот ты эту "поделку" видел?
      - Ну, - пожал плечами парень. - В школе. Готовили свой спектакль, посмотрели, так сказать, "классику".
      - Вот. Спектакль стал уже классикой. Двадцать пять лет когда ему исполнилось, знаешь, что мама сказала? - "Жаль, минус хорошая статья дохода из семейного бюджета". И это при том, что основную долю отчислений за авторские права получала их школа, а остальное делилось ещё на полкласса!
      - Из класса-то твой отец получал больше всех - режиссер, как-никак...
      - Да. Хотя и у сценариста с композитором доли тоже были солидными.
      - Так это же из-за Одоевцевой! Она спектаклю бешеную рекламу сделала!.. и по-прежнему делает...
      - Вот. Уже не она обязана папе, а мой папа обязан ей. А "Зимний вечер"? Кто бы знал мальчишку, Семёна Зотова, если б он не спел в шестнадцать лет стихи своего одноклассника под мелодию своей одноклассницы - то, что у костров шестнадцатилетние школьники поют до сих пор?! А Алина Крест? Папа смеялся, что её тогда Тимофей Первый с леди Иветтой лишь батогами, угрозой проклятия Господнего да обещанием всеобщего игнора в классе оторвали от написания Шестой симфонии - "Трагической", и усадили за "попсу" - за первый её саундтрек. А они сами? Про Одоевцеву все знают, а что лорды "Гринлэнда" именно тогда обратили внимание на эту парочку - сбивших в единую команду юных, изревновавшихся друг к другу гениев - вы знаете?!
      - Так не надолго "сбивших" - не надолго! Второго спектакля уже не было!
      - Правильно, Одоевцева тогда уже в Москве Джульетту репетировала, от папы острые предметы прятали и одного старались не оставлять, а Алина разрывалась меж Сенькой и Андрюхой - в общем, у них там и без того чистый Шекспир был... Правда, папа как-то проронил: "Теперешних бы Тоху с Ифкой туда... Теперь бы они управились..."
      - Так, - подняла голос Лерка, - хватит о Стеховых, возвращаемся к нашей "девочке"! Смотрите, она ушла от одной команды, перешла в другую - и...
      - Не-е, - пожал накаченными плечами ослепительно-чёрный парень: - Там был уже готовый гений, этот как его...
      - Иннокентий Брага, - подсказала Танюшка.
      - И что характерно, - уронила сидевшая в компьютерном кресле красавица Азалина, - что он - гений, знают все, да только единственное, что знают все, что действительно все смотрели - его "Ромео и Джульетта"... Её.
      - А дальше...
      - А дальше она родила дочь - минус полтора года, полтора года декретного отпуска, полтора года вне профессии, но...
      - Но появляются её портреты... Как она, такая юная, смотрит на спящую в колыбели дочь, как она, такая юная, кормит дочь грудью, как она в ванне плещется с дочкой...
      - Под общей обложкой - "Счастье".
      - И уж этого-то мастера - Мориса Трантье, до неё не знал никто.
      - Слушайте, ну, что вы, как дети - это официалы ему по всей галактике рекламную кампанию замонстрячили, - официалы! Ещё бы, такая пропаганда материнства...
      - Ага, - безжалостно улыбнулась японочка, - пропаганда. Вот только в моей спальне репродукция из-под той обложки до сих пор висит. Мама, когда мною ходила, повесила, я под ней выросла, а выросла - всё равно оставила.
      - И у моего отца тоже была...
      - Выходит, наша "девочка" с голоду не умрёт - запросто подработает чьей-нибудь Музой...
      - А что, я смотрел: есть даже наградной артефакт такой у ФВИ - "браслет Менделеевой". Вручается пожизненно, финансовое обеспечение у него - иззавидуешься. Придуман был для леди Брайтнис. Она тогда ушла от... Да не помню, от кокого она тогда опять ушла, но было ей уже здорово за пятьдесят... Очередного несчастного художника рядом не появлялось несколько месяцев... Она экономить не привыкла, ещё чуть-чуть, и начала бы распродавать коллекцию своих портретов. Ей за них даже предлагали какие-то сумасшедшие миллионы... И чего в тех портретах... Я был в её музее - ну, тётка при фигуре, ну, знаменитые имена... Так на некоторых картинах, что это тётка, да еще и при фигуре, да ещё и красивая - попробуй догадайся!
      - Нет, если такой же браслет вручить Одоевцевой, она сочтёт за издевательство - за эдакий траурный венок от скорбящей общественности: играть мы тебе не позволяем, а на бедность - на браслет, вдохновляй несчастных художников...
      - Стоп!!! - завизжала Лерка, вскочила, на кого-то наступила, тот завизжал тоже, вскочил тоже, тоже кого-то опрокинул... Началось эдакое доминошное столпотворение... Пока успокоились, пока опять растасовались по углам и нычкам...
      А Валерия всё это время стояла сияющим столбом света.
      - Ну?! - не выдержал Давид.
      - Этот браслет... вдохновлять... "Устав", - никак не могла сформулировать Лерка, - помните, учили уставы: командир ведет подчиненных.... и личным примером!...
      Длинная, длинная, длинная пауза...
      - ...Лер, можно я тебя поцелую?
      - В губы! - яростно потребовала от Давида Лерка.
      И экран погас.
     
      Феврония поднялась со своего кресла, подошла к материнскому, села на широкий подлокотник, обняла мать...
      "Хоть ещё одну картину рисуй, под ту обложку - "Счастье", - вздохнул Дмитрий Олегович. - Красавица мать, которую обнимает взрослая дочь, а у ног пристроился будущий воин - сын".
      - Вопросы будут? - безмятежно поинтересовалась Вера Игоревна.
      - Что у девочки с кожей? - на скрытую издёвку Катерина Одоевцева не отреагировала.
      - "Болезнь Фирдли".
      - А родители куда смотрели?!
      - А что это за болезнь? Оно хоть не заразно? - спросила юная коммерсантка, но тут же опомнилась, - Ой, о чём я... Кто б её, заразную, в общие душевые пустил...
      - Редкая генетическая болезнь. Незаразная. Организм неправильно балансирует некоторые элементы, результат - на лице, - не удержалась от иронии "гестаповка", но тут же уточнила: - И не только на лице, по всему телу - аналогично.
      - Генетическая болезнь? - изумился мальчик.- А генетическая карта?!
      - Вам это в школе разве не говорили? - вступил мужчина, - Абсолютно здоровых людей почти что не бывает, а подобрать абсолютно здоровую пару так и вообще... Но нездоровые гены - почти всегда рецестивны, а дальше начинаются игры вероятностей. У маленькой Леры вероятность на её болезнь была около 0,004%. Не повезло. Кстати, ограничения по карте начинаются с 0,005%
      - Родители?! - опять потребовала мать.
      - Опять не повезло. Мать - известная в узких кругах критикесса. Специализируется на первых романах... Перебирает тонны макулатуры и вытаскивает... Ну, например, вы все наверняка читали "Разбитую чашку"... В "Верхнюю библиотеку" номинировала этот роман именно она. Но... С первым ребёнком дотянула до предела - всё перебирала варианты выбора и доперебиралась. В результате просто крутанула рулетку "Партнёра". Возненавидели партнёры друг друга уже через неделю. Год продержались. Ровно год. Ни дня лишнего. Ребёнка по традиции суд оставил матери, а "мамочка" сразу невзлюбила доченьку: и похожа была на отца - волосы, как у него, тёмненькие, и у Леры - позднее развитие: пошла в год и четыре месяца, заговорила в два с половиной...
      - Да какое позднее - нормально это!
      - Но ведь не похвастаешь же: "ах, у меня растёт гений". Болезнь диагностировали сразу же, деньги на лечение - дорогое, очень дорогое лечение! - официальными властями были выделены. В младенчестве шансы на положительную динамику - выше 90%, но девочке не повезло опять: сбойнула контролирующая система, и мать - болезнь начинает проявляться только в период полового созревания, поначалу же не видно ничего - вложила почти всю сумму в переезд на Кастальский Ключ.
      - Удавила б...
      - С нулевой социабельностью ей самой давно уже в петлю хочется, - хмыкнула Вера Игоревна.
      - После окончания Академии Валерии будет предложено пройти курс реабилитации. За кошмарные деньги. КОМКОН оплатит. Но... - подхватил Дмитрий Олегович.
      - Но теперь шансы на излечения у девочки - менее двадцати процентов.
      - И это - после окончания... То есть - если закончит, - и Дмитрий Олегович добавил: - А шестой семестр начнётся через три недели...
      - А-а-а... - озабочено протянула взрослая женщина
      - О-о-о... - заулыбалась женщина молодая.
      - И что? - наивно удивился мальчик.
      - Эй, тебе шестнадцать уже исполнилось, мог бы и понять: - съехидничала сестрица и пояснила: - Шестой семестр Академии КОМКОНа, "Основы сексуальных практик" . Кто ж её с таким личиком выберет?! Хоть раз? А если у неё, к тому же, и по всей коже такой же... орнамент...
      - Кажется, я могу сберечь КОМКОНу его "кошмарные деньги"... - раздумчиво проговорила Одоевцева. - А вы... Вы обещали помочь мне - вы меня в вашу Академию пропустите?
      Капитан улыбнулся:
      - Вы - чудо. Вера, собирай ребёнка, нам пора.
      Майор поколебалась, но решилась:
      - Можно, я Вас поцелую?
      Одоевцева, не вставая, чуть склонила голову, подставляя щёку... Дмитрий Олегович только завистливо сглотнул.
     
      Когда они коротали очередь на пересадочной станции, капитан улыбнулся:
      - Ну вот, а ты не верила.
      - Хотела б я знать, как ей удастся?
      - Они друзья.
      - Да какие там друзья - соседние острова, общая тусовка, вот и всё!
      - И тем не менее...
      Вера Игоревна покачала головой:
      - И ведь сразу поняла, что мы от неё хотим... "Вы меня в вашу Академию пустите?"
      -IQ - сто сорок пять, чего ты ещё хочешь?! Она в школе с Тимофеем I по одним и тем же олимпиадам каталась.
      - Она - каталась, а Тимофей их выигрывал...
      - А не потому ли, что Катенька сидела неподалёку?
      - Хочешь сказать, сидела б "Катенька" рядом с тобой?..
      - Не ревнуй...
      Женщина глубоко вдохнула, выдохнула...
      - Спасибо тебе.
      - А теперь за что?
      - Что не полез с ней целоваться.
      - Будешь должна, - улыбнулся мужчина.
      - Я расквитаюсь, - пересилила себя и улыбнулась женщина, - Вечером, дома.
      - Я уже весь в предвкушениях...- и он потянулся к жене. Поцелуй получился долгим.
      А рядом клубились люди, на них внимания никто не обращал... Впрочем, на дальнем диване, забравшись на него с ногами, совсем молоденькая парочка целовалась куда более откровенно...
     
      - Мама? - озаботилась коммерсантка, проводив гостей.
      - Да?..
      - Ты хочешь оплатить "кошмарный" курс? И... откуда, вообще, ты про хворобу ту знаешь?
      - Вороновы, - Катерина обернулась к сыну, - Илюш, Свету Воронову хорошо помнишь? Помнишь, как она в детстве любила возиться в воде, а потом стала напрочь отказываться?
      - Стала бояться раздеваться, да? А лицо, руки?
      - Грим. Тяжёлый грим.
      - Но недавно же мы у них купались... Все купались. И она тоже...То есть... Вылечилась?!
      - По генетическому анализу вероятность на наследственную болезнь у девочки была 0,0008%. И большую долю из тех десятитысячных от процента падало совсем не на болезнь Фирдли. Не повезло. И лечение в младенчестве тоже не помогло: девочка влетела в несчастливые десять процентов. Помогла, недавно помогла - одна гесская травка. Может, слышали - ромащик?
      - Ромащик? Это от которого сны?..
      - Яркие, светлые, успокаивающие. Родители хотели сделать ей подарок на день рождения, на шестнадцатилетие - чтобы на первый юбилей хоть сны её были... сияющими. Скупили всё, что на Земле было тогда - хватило на месяц. Как оказалось, месячного курса достаточно. Девочка любит теперь раздеваться.
      - Я заметил, - буркнул мальчишка.
      - Так вот почему ромащик невозможно достать стало: Вороновы до сих пор, наверное, "скупают всё"?
      - Да, у них сейчас его... я даже не знаю сколько! Домашний врач посмеивается: уверен ближайшие десять лет, как минимум, девчонке не понадобится, но родителям не до смеха. Мать, до сих пор, как увидит хохочущую голую дочь, - не может сдержаться - плачет.
      - А КОМКОН?! Он - что? Для своих не может достать?!
      - Вороновы излечение дочери не очень-то и рекламировали. Врачу сказали: сначала изучи всё, убедись, набери материала на диссертацию... А сами... скупали всё, до чего могли дотянуться.
      - Но они ж тогда его не продадут! Никому. Ни за какие деньги. Ни порции.
      - КОМКОНу, видимо, и не продали.
      - КОМКОНу?! И КОМКОН...
      - У Вороновых в домашней клинике сейчас восемь человек... Попробуй, отними лекарство у больных...
      - А ты?
      - А мне они должны.
      - Да наплюют они на любые долги!
      - На некоторые не наплюёшь. На один - нет, не мне - они как-то плюнули. При мне - прощение вымаливали. И через два года Светка чистым чудом вылечилась.
      Дочь замолчала... потом взглянула на мать... потом скосила глаза на брата... Мать чуть заметно качнула ресницами...
      - ... А ты? Со Стеховым? - тогда спросила Фаня.
      - Знала бы, как мне было страшно, когда рожала тебя...
      - Мама, но ты же ни в чём перед ним не виновата! Ты его просто не любила! - почти выкрикнул мальчик. - "Любимая женщина не знает никаких обещаний"!
      - И это тоже... этот стих мне читали тоже... И еще:
     
      Если я поклоняюсь ей, считая это своим долгом,
      И если она никогда не отвечает на мои приветствия,
      Есть ли у меня повод для обид?
     
      Подумать только - XIII век... Не виновата. Не любила. Не обещала. Но, - улыбнулась далёкому воспоминанию женщина, - боюсь, Валерке не хватило всего лишь пары-тройки недель.
      - Расскажи! - взмолилась дочка.
      - Ну, раз твоего брата уже утомили любящие раздеваться девицы...
      - И что с того?! - ощетинился мальчишка. - Мне она не нравится! Ни капельки!
      - В твоём возрасте это означает только одно: есть другая, которая... - опять улыбнулась мать, - которая нравится... капельку...
      - Илюха... - восторженно выдохнула сестра, - кто она?!
      - Уймись, - дочери Катерина Одоевцева покачала головой и положила руки на плечи сына, не дав тому вскочить, - кажется, здесь не безоблачно... Вот и послушайте. Ифка, не всё выболтала. Впрочем, что это я?... Леди Иветта , когда рекламу "Тёмному мёду" выстраивала, была предельно аккуратна. Несколькими намёками взбудоражила Сеть и отстранилась. А дальше само покатилось: что-то прошипела Лина; в ответ на нечаянный вопрос только махнул рукой и покрутил головой Семён; от чего-то сумела отказаться я.
      - Ты не позволяла ему целовать даже руки! - закричал мальчишка.
      - Слова "даже" - не было, - тихо поправила его сестра.
      - Класса до седьмого я его не выделяла среди прочих никак, а потом заметила, что он... как он... и он стал почти неприятен.
      А после первого прочтения нашей пьесы, я пожаловалась маме, что во всем представлении мне досталось ровно шестнадцать слов.
      " - А твой влюблённый мальчик? - заинтересовалась мама.
      " - Стихи он теперь Алинке пишет, - буркнула я.
      " - Я не о поэте. О режиссёре вашем.
      " - Сказал, что со сцены меня не отпустит.
      " - Что же на ней ты с теми шестнадцатью словами почти час делать-то будешь?
      " - Он сказал: что обычно - не смотреть на него. А он - будет.
      " - Смотреть на тебя?! - зашлась абсолютно непонятным мне, по тогдашнему возрасту восторгом мама. - Какой, оказывается, это опасный молодой человек...
      - Не понимаю, - пробормотал мальчишка, высвободившись из материнских рук.
      - Я тоже ничего не поняла, когда оказалось, что дистанция между разрешением час смотреть на себя влюблёнными глазами, до поцелуев взахлёб даже не два шага. И не шаг даже. Нет её вообще. Достаточно было однажды оказаться случайно наедине в гримёрной...
      - Случайно, мама? - поводила себе пальцами по губам девчонка.
      - Теперь уж и не знаю. Поначалу я себя убеждала, что да. А потом не нашла ни единого факта, что кто-то подстроил: он ли, я сама, или Крокодил с Ифкой...
      - А их ты спрашивала?
     - Отказываются. Улыбаются и отказываются. Отказываются, но улыбаются! И понимай, как хочешь, - разгладила себе лоб женщина. - А руки себе целовать я ему не позволяла, в самом деле. Он несколько раз тянулся - вырывала, ругалась, грозилась.
      - Мама, почему?
      " - Ну, почему?! - спросил он.
     " - Сейчас поймешь, - ответила я и наклонилась к его ладоням... Когда я опять посмотрела на него, он был белым, как... Как когда я просила его простить меня и вернуться к классу. Но в прошлый раз мне было неуютно и всё, а на этот... В голове стояло только одно: "Как же он любит меня".
      - И ты...
      - Девчонка ещё была - удержалась.
      - А он?
      - А он и не понял, - пожала плечами женщина, - мальчишка.
      - Что не понял? - не понял мальчишка.
      - Что мог тогда целовать всё - и губы, и руки, и всё остальное.
      - Почему?!
      - Потому что любил. Просто потому что любил, - ответила старшая сестра.
      - А как он понравился моей маме! Особенно, когда пообещал, что в следующем году поставит "Ромео и Джульетту", со мной - Джульеттой.
      "- Линка для меня и ноты не напишет! - закричала я.
      "- Ага, она мне так и сказала, - спокойно так ответил он, - но Тоха пообещал, что они её уболтают... - и так же убеждённо добавил: - И с тобою мы выиграем всё. Всю Вселенную!
      "- А Катя сможет? - улыбнулась ему мама. - Со Вселенной?
      "- Катерина может всё. Кать, изобрази витязя на распутье перед камнем! Чтоб на коне и с копьём!
      Господи, тогда, рядом с ним я могла всё, мама только в ладоши захлопала.
      "- А теперь тот камень!
      Рядом, на столике лежала какая-то бумага, у маминого мольберта - кисточки, краски, я быстро нарисовала нечто вроде трех иероглифов, налепила себе на лоб и села в позу лотоса!
      "- А теперь ворону на том камне!
      Я хлопнула его по плечам, он послушно сел, я взгромоздилась ему плечи и во все горло крикнула: "КАРРРРР!!!"
      Но тут каникулы. Мы с ним, как обычно, как ещё полкласса, разъехались по своим вторым родителям, он - к матери, я - к отцу. На Крит. В Никозию. Вот туда приглашения из мастерских ко мне и пришли. Нью-Йорк, Кёльн, Москва... Ваш дед сразу сообщил обо всём вашей бабушке, она приехала, и вдвоём они меня... они меня уболтали.
      - Ты закрылась от него... Ни разу не связалась с ним... Ни слова... Несколько лет...
      - Мать запретила.
      - И ты послушалась?!
      - Его мать... "И на три года, девка!... Иначе... Иначе прокляну".
      А в Щепкинском училище, уже к концу первого семестра, в присутствии их гения, твоего, Фань, отца, я закатила истерику: через ваши четыре года мне только бабу-Ягу останется играть, а Валерка уже к весне обещал Джульетту!
      Директрисса аж задохнулась:
      "- Да ты сейчас ноль! Хочешь играться в детских спектаклях - скатертью дорога! Для них лицензия тебе не понадобится!
      А Иннокентий посмотрел на меня внимательно. Первый раз посмотрел:
      "- Девочка, значит, ты полагаешь, что Джульетту уже бы смогла?
      "- И её! И что угодно! Хотите витязя на распутье?! А камень перед ним?! А ворону на том камне?..
      Каркнула я, взлетев ему на плечи.
      - Мама, но всюду написано... но ты же...
      - Да. В училище за все их три с половиной года я не пропустила ни одного занятия. Потому что гениальный режиссёр Иннокентий Брага сказал:
      " - Девочка, человеку спать необходимо. Четыре часа в сутки. Я смогу сдвинуть всё в ночь. Выдержишь?
      Я кивнула.
      И директриса спорить не стала. Только буркнула:
      "- До первого опоздания! До первого зевка на семинарах!
      Этого удовольствия я им не доставила тоже.
     
      Как потом узнала... Сценка с моим целованием рук... Врачи очень настаивали, чтобы Валерке заблокировали память на этот эпизод. Он отказался. Они ему объяснили, что он сильно рискует. "Сильнее боли нет, чем вспоминать минуты счастья в годину тоски"
      "- Я выдержу, - ответил он. - Мне - надо.
      "- Тебе будет действительно больно. Очень. Проверено.
      "- Зато хоть какой-то толк, может, соберётся со всего этого дерьма!
      " - Мальчик, ты что - считаешь себя поэтом?
      " - Нет, режиссером.
      И его решение поддержала мать.
     
      Как помнишь, сын, с Джульеттой я выиграла вселенную - получила первый статус. За музыку к постановке композитор получил статус тоже. Помнится, у Аркадия Серова он стал третьим. А Лине из-за ещё одной "попсы" не пришлось больше откладывать свой опус N6. За полгода она его, Трагическую симфонию, то есть - дописала. Главную тему из которой теперь знают все: на ней, как-никак, вселенский статус заработан тоже...
      - Теперь? Саундтрек к прошлому фильму Стехова?
      - Да.
      Молчать Одоевцева умела бесконечно. Сейчас пауза длилась всего пару минут:
      -...А ещё, благодаря Валерке, я уже не гадала: "Да как он смеет?! А я... Что со мной-то?!" Я уже знала: это любовь. Не испугалась любви я с твоим, дочь, отцом. И с твоим, сын.
      И опять долгая пауза...
      - Виновата ли я? - нет! Я Валерке ничего не обещала. Не успела, - хмыкнула женщина. - Нет, не виновата. Но осталась должна, - и успокаивающе улыбнулась мальчику. - Была должна.
      - "Была"? - переспросила дочь.
      - Тридцать лет назад я "была для него всем". Три года назад я ему и отдала - "всё". Квиты.
      - Но на нас же, - сестра потянулась к брату, и он, тоже вытянувшись, взял её за руку, - ничего на нас, вроде, из-за него не повисло? Никаких проклятий.
      - А не потому ли, - Катерина опять была в своём "нигде", в таком любимом её детьми "нигде", в таком ласковом, таком уютном... - не потому ли, что расплатиться с ним, обязательно расплатиться с Валеркой, я решила ещё тогда. Когда ходила тобой, - она чуть вздохнула и вдруг тряханула головой - так что волосы, разметавшись, укрыли её лицо... Она ладонями развела их. - Но как легко, наконец-то, теперь мне будет рожать...
      - Мама! - ужаснулась дочка, - от кого?!
      - Не знаю, дочь, - улыбнулась из нигде Екатерина Одоевцева, - Наверное, его я ещё не знаю.
     
      - Сначала о любви, - голос Веры Игоревны был сух, вид - привычно надменен, и она, как обычно, прохаживалась меж столиков. Дмитрий Олегович занимался любимым мониторингом, а курсанты были внимательны и собраны. Что, впрочем, понятно: к шестому семестру невнимательные, особенно те, которые свою невнимательность рисковали проявлять на семинарах кураторов, были уже отсеяны. - Любовь, с точки зрения поэтов - это и сладкий сон, и тёмный мёд, и "звезда, которою моряк определяет место в океане", и "боль - знакомая, как имя собственного ребёнка". С точки зрения биолога - это внешнее проявление полового инстинкта. С точки зрения сексолога - это сам процесс спаривания людей. Но даже на своём личном опыте вы уже наверняка знаете, что любовь без секса - это тоже любовь, хоть и несчастливая. Бывает любовь без нежности и без жалости, и даже без ревности. А ревность бывает и без любви. И нежность бывает без любви, и жалость - тоже. То есть ни один из этих признаков не является ни необходимым, ни достаточным. Даже боль... Бывают счастливцы, сумевшие избежать и её. Хотя как достаточный признак - работает уверенно: если разлука с кем-то вызывает досаду - это баловство, а если боль - значит, любишь. И уже из этого можно сделать вывод, что, если определять любовь одним словом, то любовь - это зависимость.
      Вера Игоревна переждала волну растерянных шорохов, возмущённых вздохов, ироничных смешков... Вслух высказаться не решился никто. Наиболее откровенно хмыкнула Стехова... Ну, что эта маленькая стерва ещё никого не любила было понятно и без того. Куратор продолжила:
      - Награда за несвободу, конечно, феерична... Про ощущение счастья... что любовь - это и есть счастье, уверены все, кто старше четырнадцати лет... Некоторые придерживаются данной иллюзии и после двадцати пяти... Продолжу: про ощущение счастья, говорить не приходится, хоть менее истинным оно от этого не становится.
      Обостряются органы чувств. Например, средний человек различает до трехсот тысяч оттенков цветов, средний влюбленный - от полумиллиона. А лично для меня по ранней юности моей было шоком, когда однажды в берёзовой роще я обнаружила, что по своему пахнет каждая берёза... Год назад специально проверила... И вправду: каждая! Персонально для тебя, Стехова: секс с любимым человеком отличается от "здорового секса", как подлинник художника от тиражной копии.
      Кстати, не в этом ли - в ощущении полноты жизни жертвы - объяснение, почему ни законченные стервы типа Клеопатры или, там, "Лилички" Брик, ни разномастные донжуаны, не вызывают в обществе вполне естественного, вроде бы, неприятия? Впрочем, замечен специалистами и, вполне возможно, интуитивно чувствуется всеми ещё один странный факт: люди, пережившие в юности любовную катастрофу, с трудом выжившие в ней, отличаются потом завидным долголетием... - акцентировано посмотрела на скучающую блондинку и добавила: - Творческим - тоже.
      Но тем не менее, любовь - зависимость... Поэтому, чем старше люди, тем осторожнее они подходят к собственной влюблённости: слишком рискованное занятие - напрашиваться в рабство к случайному встречному... Особенно, когда прошлый опыт был уже давно, и вся феерия подзабыта или... Или наоборот память ещё горит о прошлом неудачном опыте. И кажется, что можно жить по-простому: заменяя счастье - удовольствием, уверенностью, покоем... И свободой.
      А про любовь можно посмотреть на видео... Или почитать книжку. Вот и мы давайте вспомним книжки и рассмотрим, как эта самая зависимость проявляется явно, как затаённо...
      С явной просто... Помните кавалера де Гриэ от аббата Прево? Все его убеждают:
      "Опомнись, твоя Манон - просто шлюха, которой все равно с кем, когда и за сколько!... Да таких, как ты, у неё - все встречные-поперечные!
      " Ну и что, - отвечает он. - У меня-то она - одна единственная!
      И платит последние гроши, чтоб потрахаться с ней среди толпы народа на корабле, везущем её в позорную ссылку, в Америку...
      А вот пример бархатного влияния... Я об Изольде...
     
      И опять шорохи, усмешки, недоумения... Неудивительно: какое там "бархатное"! совсем недавно прошел сериал о Тристане, и сейчас у всех у них перед глазами мускулистый Отто Шнайдер, с мечом прорывающийся через строй своих недавних друзей к прекрасной Юлечке Яковлевой.
      (А то, что прекрасность её процентов на семьдесят - пластика великого Давида Зильберштейна согласно закрытым от общества статьям контракта, будет раскрыто не ранее, чем через одну тысячу дней после премьеры)
     
      - Я о самом начале их истории... Помните? В Ирландию прибыл убийца принца, и Изольда решает отомстить за брата. Она берет тот самый корнуэльский меч с зазубриной, которым был убит Морхульт, и идёт наверх, в спальню. Тристан спит спиной к ней, никого нет, всё благоприятствует замыслу. Кровная месть - общепринятый на ту эпоху этический стандарт. Девушка поднимает клинок...
      И тут Тристан во сне поворачивается на другой бок... Одеяло сползает...
      Она видит его лицо, она видит его торс...
      И она вдруг вспоминает, что Тристан убил Морхульта в поединке, в честном поединке... И меч опускается... - майор оглядела улыбающихся курсантов, - Я рада, что вы на стороне корнуэльского принца из легендарных времен и, ещё не знающей, что она влюблена, белокурой Изольды.
      Но я напомню вам ещё и английскую классику XVI века, излагающую итальянскую историю, как в своего врага влюбилась Джульетта и как она после смертельной дуэли оправдала его, а не своего брата, двоюродного, правда:
     
      Супруг мой жив, которого Тибальт
Хотел убить. Убит Тибальт, который,
Хотел его убить. Все обошлось.
     
      Её любимый - жив. Остальное неважно. Тибальт? - Да хоть вся остальная Верона! - "всё обошлось".
      И ещё я напомню вам русскую классику, когда казак ради прекрасной полячки пошел в бой на своих...
      И ещё - горестную историю из новых времен - Ольгу и Тьера Тернер... Ольгу Азалину, которая меж долгом перед семьей и долгом перед любовью выбрала любовь...
      Я не собираюсь ни осуждать никого из них, ни пытаться оправдывать. Все вы знаете суть трагедийности: правых/виноватых в подобных ситуациях нет. Но... Но вы - воины. Вы - последняя линия обороны... Кто его знает, может, за великую любовь её жертвам воздаётся там... Но тем временем здесь... Здесь вокруг вас погибнут тысячи.
      Но напомню... "Никакая государственная структура не может мешать счастью своих сотрудников". И это не просто словесное прикрытие, так сказать, мобилизационного родовспомощевания... Если вы, пользуясь вашими возможностями, возможностями КОМКОНа, просмотрите историю предательств в новейших - после генетических войн - времён то, наверное, удивитесь: предательство из-за любви официальными структурами никогда не наказывается. Предупреждая ваши недоумения: Озеровы были растерзаны толпой за несколько часов до прибытия бригады КОМКОНа, которая должна была инсценировать их гибель и вывести из Траоры. Именно так Питера Озли вытащили из Редстоуна, и он окончил жизнь со своей Клариссой на собственной ферме в окружении внуков.
      Напоминаю Пункт Первый государственного уложения: "главная задача официальных властей - выживаемость вида". Вида, а не отдельного государства!
      А вырвать самку из соседнего враждебного стада или уйти за самцом во враждебное соседнее стадо - это заложенный в гены стереотип поведения. И, если стадо не принимает чужака-самца или новенькую самку, или допекло свою совсем юную парочку - то вырваться с ним / с ней / им из пещер в чистое поле, в сельву, в пустыню, чтобы начать всё с нуля - тоже. Что, конечно, глупость с точки зрения стада, но - добавочные проценты к выживаемости тому же стаду. Ведь если землетрясение обрушит пещеру, эти двое - гарантировано выживут... И тем, кто выберется из-под завалов, будет куда, будет к кому идти - в уже освоенный оазис.
      Кроме того, из молчаливого одобрения обществом всех этих джульетт, ланселотов, тристанов, из инстинктивного желания людей, если уж не влюбиться, то влюбить в себя как можно более народа, можно сделать вывод, что сильные чувства зачем-то нужно человечеству не меньше, чем каждому отдельному человеку. Зачем? Один из возможных ответов - в его посмертии. Другой - человеческому эгрегору. Третий - Богу. В любом случае из исторического опыта известно, что общества с излишне зарегулированной личной жизнью плохо кончали. И быстро.
      У нас предпочитают не рисковать.
      ...Так что, когда после гибели Тьера Ольга Азалина вернулась на Землю - с социабельностью проблем у неё не возникло.
      Ну и... Всем известный тезис из курса управления настаивает: не надо запрещать, надо желаемое частным индивидам сделать полезным обществу... Или хотя бы не допускать ситуаций конфликта интересов. Так что никто не может и не будет вмешиваться в вашу личную жизнь. Вы вправе любить / не любить кого и как угодно.
      Но...
      Но перед любым заданием вам придется заполнить анкету, в которой вы обнаружите ряд специфических пунктов. Например, вам предложат перечислить всех ваших сексуальных партнеров за последние сто дней. Да-да, Анастасия - именно всех! И если для этого тебе потребуется вести свой письменный учёт - ты будешь его вести! Перечень всех эмоциональных привязанностей с вас стребуют тоже. И упаси вас боже, забыть упомянуть в нём про свою любимую кошку. Или хомяка. Или рыбок в аквариуме вашего парня, - майор хмыкнула. - Но вы и не забудете. Вас научат. И упомяну уж ещё, что в отчете о выполнении задания, те же пункты надо будет заполнить опять.
      Бланк официальной расписки о том, что вы ознакомлены о предстоящей отчетности и согласны работать с ней, получите сразу после окончания занятия. Заполнить и подписать её вам необходимо в течение недели. Несогласные будут переведены из Академии в училище, после окончания которого, продолжат работу в системе КОМКОНа вне оперативной деятельности.
      Повторяю, данный отчет - не средство ограничить вашу свободу: вы можете трахаться сколько угодно, как вам угодно и с кем угодно, в полном соответствии с вашими моральными принципами и/или темпераментом, отчет - просто технологическая необходимость: командование должно быть уверено в вашей адекватности. Что, если вы положительно характеризуете человека, то это результат трезвого анализа, а не воспоминание о сумасшедшей ночи. И что вы не столкнулись с проблемой выбора: что важнее - три звезды с пятью планетами или гримаса неудовольствия любимого; жизнь любимой или - всей остальной команды.    Именно поэтому, кстати, вы никогда не пойдете в десант с любимым. И поэтому вам придётся выбирать: трахаться с человеком или - работать с ним. Впрочем, это требование не только нашей организации.
      Потому что разграничить секс и любовь часто невозможно. Очень ярко об этом у Цветаевой:
     
      Утоли мою душу! (Нельзя, не коснувшись уст,
      Утолить нашу душу!) Нельзя, припадя к устам,
      Не припасть и к Психее, порхающей гостье уст...
      Утоли мою душу: итак, утоли уста.
     
      А если учесть, что любовь - это система с мощной положительной обратной связью... Да-да, а что вы удивляетесь? Если бы люди по Платону искали из миллиардов свою половинку, миллиардов скоро бы попросту не стало, а так... В одном что-то затлело, в другом - от того вспыхнуло, и понесся... степной пожар... Если уж мы начали про литературу - вспомните "Много шума из ничего": есть двое, которые друг друга терпеть не могут, но им по очереди намекнули: да он / она любит тебя!" И всё. Комедия кончается свадьбой.
      А что за свадьбами по любви очень часто следуют разводы - не удивительно тоже: вы ведь знаете, что системы с положительной обратной связью - неустойчивы... Кстати, поэтому более долговечны избранные пары, где с самого начало решено, что всякая морковная любовь - не главное.
     
      К чему весь мой монолог... Еще раз повторю: вы - воины. У вас будут задания, непосредственно связанные с сексом. Не исключено, что как-нибудь вы сами можете стать объектом такого же задания противника. Так вот... Базовой целью курса "Основы сексуальных практик" не является научить вас чему-то невероятному в постели - все эти "практики" есть в сети и, кто хотел - тот давно обучился, а заодно и убедился: невероятного нет. Ну... конечно, нам, наставникам, не помешает убедиться, что в процессе самообразования вы не пропустили чего-то очевидного... Но основная задача курса: обучить вас технике безопасности, то есть уметь ограничить секс - сексом. Чтобы, утоляя чьи-либо уста, не припасть к этой чёртовой "гостье уст"... То есть - обучить вас контролю. Самоконтролю. Вот и всё.
      Всё будет, как обычно, как на других дисциплинах: лекция, практика, общий просмотр, общее обсуждение. Задание на сегодняшнюю практику вы найдете в кабинетах. Для большинства из вас, - да почти для всех! - это будет первый секс по заказу, секс на будущее обсуждение, а потому в выборе мы вас первые три занятия не ограничиваем, мы только рекомендуем - никакой экзотики: выбирайте тех, кто вам нравится, тех, кто вам привычен. Ограничение только одно - не повторяться! Штраф невыбранным - пять баллов. Начиная с четвёртого семинара, включится неслепой жребий. Штраф, соответственно - выключится.
      И ещё: пусть никому не будет обидно, но на сегодня по медицинским показателям к практике не допускаются Пётр Севидов и Серж Бенуа.
      Пётр только крякнул, Серж вскинулся, но, наткнувшись на бешеный взгляд Марии, тихо усох.
     
      Неделю назад он забавно поддел Зин. Хохотали все, кто слышал, а потом - все, кому рассказали.
      " - Он у тебя совсем сумасшедший? - поинтересовалась у Марии Татьяна.
      " - Слушай, а если...
      " - Поздно!
      " - А если он извинится?
      " - Очень советую. После - очень советую.
      " - После чего?
      " - Да поймёт он, поймёт!
      И никакого восточного коварства: Япония - это вам не Бухара, а катана - не удавка. Просто в битве троек Зин совместно с Танюшкой отделали его до полного изумления. Петру, правда, досталось тоже: он сдерживал пятерых. Дэна - чужая тройка увела на другой край манежа, а "рыжая" Вероничка свою - сумела уговорить вмешаться.
      ( " - Учусь понемногу, - проворчала Машка в бане.
      " - Минус десять баллов группе за недооценку противника, - обронила майор. - По участникам - делите сами.)
      Так что регенерационная сессия досталась обоим парням. А после неё эксперименты с публичным сексом не то, чтобы противопоказаны, но... Медики/психологи решили не рисковать.
     
      В результате, если раньше в группе до пары не хватало девчонки, то теперь одна из них оказалась лишней.
      "Я - в пролёте", - поняла Валерия, И не ошиблась.
      - Ингрем - минус пять баллов, - после окончания процедуры выбора констатировала Вера Игоревна, и улыбнулась: - Но думаю, не обидишься и ты...
      - Да нет, конечно, - равнодушно ответила она.
      - Лера, плюс балл за самообладание, - подал голос Дмитрий Олегович.
      "Вот и буду всю ночь заниматься... само... обладанием..."
      Кажется, эта мысль прописалась на её некрасивом лице слишком отчетливо...
      - Минус балл, Валерия, за несдержанность, - тут же отозвалась майор. - Но я имела в виду нечто другое... Правда... Видишь ли... Вы все ещё не знаете, но по традиции на первом, на самом первом занятии - работают все. Уточню: допущенные медициной. Если ожидается нехватка - привлекаются люди из внешнего мира... Чаще всего зовут кого-то из бывших воспитанников местного отделения Академии... Из знаменитых, из прославленных... Чтоб - "последние стали первыми"... Но на этот раз... Вам не хватало девушки... И на этот раз вызвалась помочь "девочка" уж совсем со стороны... Я думаю, вы поймете её причины... - Вера Игоревна замолчала...
      - Ой, - через восемнадцать секунд сказала Стехова.
      - Но этого не может быть!! - ещё через шесть секунд заледенел от предчувствия чуда Давид.
      - Мамочки... - ещё через четыре закусила кулак Лерка.
      И дверь открылась, и в полной ослепительности своего галактического "нигде" вошла она.
      - Лера, ты можешь отказаться, можешь предложить поменяться...
      - Фигушки! - даже не стала дослушивать Валерия.
      И хрустальные переливы смеха госпожи Одоевцевой подтвердил: больше здесь никому, ничего не обломится.
     
      - Да-а, Вам-то что! - Вы на Острове Роз, можно сказать, свой парень...
      - Ольга умна, у неё безупречный вкус... С ней интересно. И ещё... - Одоевцева погладила рукой лоб, словно разгладила несуществующую морщинку, - с нею опасно... Как фехтование на катанах - без масок, без защит разных... голыми.
      - Но она некрасива. Совсем!
      - Ох, красоты на Острове и без неё хватает... Давид развёл... питомник!
      - Давид... Зильберштейн? - с тихим ужасом от упоминания великих имён спросила Лера.
      - Да, - равнодушно уточнила Одоевцева. - А её красота... Да кому она от неё нужна?! К примеру, "Тёмный мёд" я раз сто смотрела, а по-настоящему поняла - только у неё... Смотрели всей толпой, и они, всей толпой его комментировали прямо по ходу действия. Девчонки вываливали мне, очевидно, давно замеченное и обговоренное ранее, а она... Она удивляла даже их новыми, словно только что найденными, нюансами. А главное для меня, она чётко разделила, что хотел сказать Стехов тем или иным эпизодом, всей своей постановкой, и что постановка сказала - ему.
      Знаешь, как это поразительно: вот режиссёр тебе ставит задачу: здесь ты неуклюжа и бестолкова. Что ж, ты пожимаешь плечами и - делаешь. А потом смотришь и удивляешься: именно здесь в тебя, неуклюжую и бестолковую, влюбляются зрители... Вот так же кто-то сверху играется и режиссерами. А они потом удивляются на сделанное собой - тоже.
      - А в чём Гердт опасна?
      - Чем опасна собирательница скальпов? Тем лишь, что твой скальп ещё не висит на её поясе... Я до сих пор и шага по острову не делаю без охраны, без надёжного свидетеля - изнасилует. Или, к примеру, такая мелочишка...
      Ольга считала сцену у бассейна "детским незабвенным": единственным, чего мальчишка сумел от меня добиться, а потому незабываемым. Кстати, знаменитые туфельки... На самом деле не только туфельки, а ещё и платье: помнишь на Джейн: светлое, трапеция, на ладонь выше колен, в крупных круглых красных пятнах... Чего только критики про эти пятна не нагородили!.. А меня на ту свиданку мама собирала, так что мы вместе вспоминали. И вместе вспомнили. Она даже нашла их, предъявила мне и обувку - "в цвет волос", и платье. В туфли влезть - не получилось: растоптала свои ноженьки, ох, растоптала...
      Так вот после просмотра мы гуляли по берегу, Ольга опять про "детско-незабвенное", а я, между делом так, сказала: руки себе целовать Валерке не позволяла. Никогда. Все её построения - раз и развалились... А потом вижу эту фразу в интервью...
      "Да как ты!...
      "Хорошо, - в лицо мне ухмыльнулась она. - Не нравится - уберу.
      И убрала. Но попробуй собрать пролитое молоко... Из решета Сети мелкой ложечкой... Валерке стыдно было в глаза взглянуть... Да он отмахнулся: это, говорит, Ифка - леди Иветта, то есть - наверняка свои белы ручки приложила...
      Вот такая она - владетельница Острова Роз Ольга Гердт, - и почти без паузы Одоевцева спросила: - А как ты думаешь, ваша японочка согласится со мной - на катанах? Без масок и прочих глупостей?
      - Нет! - почти выкрикнула Лерка... И замолчала... Катерина молчала тоже... - Я бы - "нет", - через пару минут пришлось уточнить Лере. - А она... Она согласится. Но...
      - Но?
      - Она - мастер, и она... Она безжалостна.
      - Как раз, что мне сейчас требуется, - улыбнулась Одоевцева. - Ну, а ты? Ты решишься, наконец, вскрыть пакет? Неужели тебе не интересно?
      - А Вам? - чтобы хоть что-то сказать, спросила Валерия, встала и на негнущихся ногах пошла к столику, где в трех зеркалах отражались разноцветные баночки её пуританской косметики, тёмная бутылка вина, два бокала и белый квадрат официального конверта.
      - Мне - нет, неинтересно, - засмеялась над её ужасом взрослая женщина, и, дождавшись, чтобы девчонка вытрясла всё-таки маленький листочек, объяснилась: - Там наверняка, что-нибудь про мальчишку и на всё согласную тётку.
      - Да,- девчонка, наконец, заставила себя сфокусировать зрение и понять смысл слов: - "Диспозиция: Вы - робкий шестнадцатилетний мальчик. Она - взрослая женщина, только что сказавшая, что Вам можно всё. Задача: убедиться, что можно действительно всё".
      - Вот же извращенец старый! - опять засмеялась Катерина.
      - Кто?
      - Да ваш этот... как там его?... Мурадович... Наверняка ж он писал!
      - Ой, - улыбнулась, наконец, Лерка, - Вы его за бороду, наверное, подёргали!
      - Да, - пришлось признаться Катерине.
      - И?...
      - Облапал всю. У нормального мужика только две руки, а этот... Осьминог какой-то... Теперь, сволочь, ещё и хвастать будет: да нормальная у Одоевцевой задница: как раз в две руки уместилась!
      - Да нет!
      - Нет? - уже откровенно захохотала женщина, - Полагаешь, не уместится? Так по условиям игры тебе теперь можно убедиться!
      - Нет! - замотала головой уже совсем пунцовая Лерка.
      - Хотя правильно... - не унималась Катерина: - Твои обе ладошки с трудом на одну его потянут.
      - Он хвастать не будет...
      - Всё-всё-всё... Не вздумай заплакать. Я больше не буду... Иди сюда.
      Один шаг девочка сделала...
      - Да успокойся ты! Я не Гердт и маленьких девочек не насилую... И это тебе - можно всё, а я всё - только разрешаю, - и повторила: - Иди сюда.
      Лера подошла, села на соседний стул.
      - Ты же хотела родиться мальчишкой? Теперь видишь, каково это: не отдаваться, а брать?
      - Да Вам-то хорошо рассуждать...
      - Мне? До шестнадцати я тоже очень хотела родиться мальчишкой.
      - Вы? Почему?
      - Карьеристкой была. Мечтала прославиться, взять всё. И терять три года на детей казалось совершенно не справедливым. Да ещё эти месячные...
      - А потом?
      - А потом... Валерка. Мне - те самые шестнадцать, последние дни лета, мы как раз собрались перед школой и выбрались сообща на пляж, а это был тридцать третий год. Взрослые, ну, те, которые от восемнадцати до... - женщина чуть пожала плечами, - до пятидесяти восьми, все голые. Алина первая поднялась, окинула нас с высока взрослым взглядом, ушла в раздевалку, и через минуту вернулась, помахивая купальником...
      "- Действительно, - пожал плечами и встал Андрей, - чего это мы?
      За ним поднялись все. Я тоже. И ничего, только солнышко вроде стало жарче греть. А потом подошёл Валерка... И... Даже брюки снимать не стал, даже рубашку... На меня взглянул всего пару раз... Оба раза не ниже талии, - Одоевцева поёжилась от далёкого воспоминания. - Как рукой по груди провёл. По каждой. И каждый раз не... не как лёгкий неощутимый бриз, а... почти грубо.
      Я третьего раза ждать не стала - ушла.
      "- Это у мальчишек - грудь, - улыбнулась на мой рассказ мама, - а женщин - груди.
      "- Но это же отвратительно!
      "- Отвратительно, - согласилась мама, - Но сладко...
      " - Нет!
      Мама не стала спорить, она...
      " - Ты же актрисой стать хочешь - вспомни то состояние, сыграй его! И убедишься.
      Я попыталась. С налёту не вышло. Тогда стянула платье, потом сбросила прочее, села прямо на пол...
      Одоевцева замолчала.
      - И?.. - не выдержала Лера
      Одоевцева одним движением стянула платье. Словно светлее стало в комнатке... Скрестив ноги, опустилась на пол... Фильмы не обманывали, но... Тоненько, например, пахло гвоздикой... А какой камерой можно отметить пурышки гусиной кожи, вдруг проявившиеся у её плеча?
      - Снимай всё и садись рядом...
      Это оказалось просто.
      - Нет, как я...
      Лера, поджала пятки... Но пришлось широко раздвинуть колени.
      - Вот и мама улыбнулась на решившуюся меня. Но я только потрясла головой и отключилась. Представила Валерку - маленький он тогда был, худенький - вот он поднимает голову... и его взгляд... И опять, как прямо по коже... голой ладонью... И...
      И Одоевцева голой ладонью провела прямо по коже, прямо по груди Леры. По каждой. И да - это было не как лёгкий бриз...
      Лера дёрнулась.
      " - Отвратительно, - передёрнуло опять меня.
      " - Девственница ты моя! - умилило маму.
      И тут же, следом... Она меня вообще!.. Она поинтересовалась: показывали ли уже нам на уроках "основ семейной жизни" как пользоваться презервативами?
      " - Мама!!
      А потом... Мы в классе сыграли в дурака на раздевание... У вас играли?
      - Я уходила.
      - Они думали, что я тоже уйду. Но я подготовилась. Девчонки хихикали и жались, а я... "Так опадают магнолии" - потом сформулировал Андрейка. Он поэт и почти угадал, но я поэтом не была, и образ нашла попроще: я играла цветущую сакуру.
      А потом - спектакли... Валерка час смотрел на меня... Было четыре представления. В конце каждого - на мне ни единого лепестка не оставалось!
      И вдруг мы остались вдвоем в комнате. И надо было ждать час.
      " - Стехов, - позвала я.
      " - Ненавижу, - ответил он.
      " - Что?!
      " - Из-за тебя я ненавижу свою фамилию!
      " - Валера, - тогда поправилась я.
      " - Что? - как же я на него действовала! Первый раз когда взяла за руку, он чуть в обморок не грохнулся, вот позвала по имени - задохнулся: - Что?... Катериночка...
      И вот тут проняло меня. Так меня никто не звал - и дальше звать не догадается.
      - Валерочка, посмотри на меня,- неожиданно для себя попросила я. - Как на сцене.
      И отвернулась. Как на сцене. Чтобы чувствовать его взгляд - видеть его мне было не обязательно. Лепестки осыпались сами.
      Я стояла у окна спиной к нему. И первый раз он поцеловал меня в шею, сзади, под ухом... Вот здесь. Слева. Теперь у меня в этом месте - сильная эрогенная точка. Справа - нет.
      Я повернулась к нему. За зиму он сильно вытянулся и был теперь выше меня.
      "- Катериночка, - выговорил он.
      Я подняла голову и потянулась к нему... И его руки себе на грудь положила сама.
      " - Валерочка...
      Женщина замолчала... Девушка молчала тоже.
      - Валерочка...
      Одоевцева протянула к ней обе руки и закрыла глаза. Себе на грудь Валерия их опустила сама:
      - Катериночка...
     
      Да уж, это был не лёгкий бриз. А что? Буря?
      "- ... не сопротивляйся...
      Танец с партнёром, который чуть лучше тебя? Бой с соперником, который чуть хуже?...
      "- ... доверься...
      Эйфория сёрфинга? Бешеный восторг сплава по горной реке?
      "- ...расслабься...
      Да и там, и там, и там - ты противостоишь, ты борешься, ты идёшь к победе, и побеждаешь, и берёшь своё! А тут...
      "-... отдайся...
      И там, и там, и там - себя обретаешь, а тут от тебя не остаётся ничего - ни привычной гордыни, ни привычной боли, ни привычной ожесточенности, ни привычной безнадежности, никакого прошлого, никакого будущего - только здесь и сейчас, зато... Зато - всё!
      И никаких слов - только стоны, и никаких букв - только стоны, и никаких звуков - слышишь только: "Валерочка!.."
     
      Когда она через час проснулась...
      - Потянись... - смеясь, предложила Катериночка.
      И ни привычная боль, ни привычная ожесточенность, ни привычная безнадежность - они вернуться не успели: Валерия счастливо засмеялась и всласть потянулась.
      - Ох, хороша! - оценила Одоевцева. - Вот такой и оставайся. Не вздумай подражать Стеховой - кокетничать в "маленькую девочку". Будь большой кошкой.
      Она опять отвернулась к зеркалам трельяжа и, поворачивая одно из них, второе, продолжила осматривать себя со всех сторон. Задержалась на синячке на шее - сзади, за ухом, слева:
      - Да-а... Боюсь ты сегодня влетишь в минуса: не получилось из тебя робкого мальчика... - и опять повернулась к Лере, - Ну, а каково быть женщиной?
      - Но это же только с... - Лера запнулась, - ... только с Вами...
      - Не обижай меня!
      - ...с тобой... А мальчишки...
      - Мальчишки!... Никогда не интересовалась девчонками... Может, я что-то упускала? - покачала головой Одоевцева, - Ты помнишь, как тебе было?
      Лерка вспомнила и еле удержалась, чтобы ни броситься опять к этой женщине.
      - Удержалась, глупенькая? - улыбнулась Одоевцева, - Больше не удерживайся. Ни со мной и ни с кем. Потому что это - счастье. Не твоё - их. И моё, - а потом повторила: - Значит, помнишь?
      - Да, - выдохнула Лерка.
      - А твои мальчишки и десятой доли того не испытывают. Их наслаждение - ты. Не столько твое тело, как твои чувства.
   - А тело?! - тогда не стала удерживаться Лерка.
   - На любителя, - усмехнулась женщина: - Некоторым нравятся такие мягонькие, как я, другим - тугие, такие как ты... Но мальчишки, обычно, не отказываются ни от чего, что шевелится. Что с них взять - пацаны!
      - Не отказываются? От этого тоже? - девушка ткнула на расчесанную в кровь болячку, вокруг которой багровела россыпь угрей.
      - Болезнь Фирдли? Ах, да... На! - женщина сняла со столика, появившуюся рядом с так и не начатой бутылкой вина незнакомую яркую баночку и кинула ею в Лерку. Курсантка, не глядя, вынула её из воздуха. Посмотрела...
      - Ромащик? Это что, чтоб мне хоть во сне мерзко не было?!
      - Приблизительно что-то подобное и я подумала, разглядывая ваш Браслет. Хорошо, Стеховы вовремя растолковали - не успела я его в унитаз спустить.
      - И?!..
      - И мы в расчёте. Ты мне - Браслет, я тебе - ромащик. А то, что было только что - это никакие не расчёты - это я и ты. И нам хорошо. И всё.
      - А ромащик?! - закричала Лерка.
      - На ночь втираешь в кожу. Экономно. В любом месте, но, чтобы не менее двух квадратных сантиметров. Например - дабы соединить с эффектом сновидений - по сантиметру у каждого из висков. Через неделю заживет лицо. Через две-три - очистятся руки и ноги. Всех дольше держится эта гадость на бёдрах и в низу живота. Но к концу месяца проходит и там. Врачи гарантируют минимальный срок действия в десять лет, а надеются - на пожизненно. Полный курс прошли пока четверо - 100%. Тебя наблюдать...
      Дальнейшее Лерка не услышала - отключилась.
     
      Потом стало людно: врачи, наставники... Резко запахло нашатырём... Вера Игоревна спросила: сможет ли девочка через полчаса танцевать? Патрик Как-же-его-там-мурадович, абсолютно серьёзно, ни разу не глянув всторону, обеспокоился: не понадобится ли девушке регенерационная сессия? Он напрасно старался: Одоевцева налила себе бокал вина, пригубила, чуть приподняла брови, сделала уже полноценный глоток и, даже не помахав ручкой, ушла в своё космическое нигде...
   Потом Лера очнулась.
   Потом словно сквозняки загуляли по комнатке - появилась Вера Эшли...
   - Катерина, здравствуй! Развлекаешься?
   - Здравствуйте, маэстро...- смиренно отозвалась Одоевцева. - Скорее, чищу карму...
   - Заодно? И как ты всё успеваешь...
   - Здесь - не успела. Ещё бы минуточек десять...
   - Вера Эшли, - вырвалась от врачей Лерка, - Дозвольте! Меня всё равно никто не выберет!
   - Минус пять баллов и плюс пять минут -до разминки...
   - Спасибо!
   Любовница ветров отвечать не стала - вышла. Сразу утихли и сквознячки.
   - Извините, господа, - обратилась к оставшимся Одоевцева, - Но моё время уже пошло...
   "Умеет же!" - восхитилась курсантка, глядя, как наставники, врачи послушно очистили помещение.
   - Вы её знаете? - спросила она.
   - Танц-классы она ведёт не только у вас... Я год у неё занималась - с Антуаном. Во многом, благодаря ней мы с ним лишний год и продержались...
   - Правда, что он...
   - Правда. Очень тяжёлый человек, очень.
   - Он - плохой?
   - Волк. Хорошим быть с детства не пытался. Очень сильный, очень одинокий. Но... Зверь. Хищник. Но... Не только ж меня с ним угораздило! Ведь все знают... Ладно, об этом, может, потом. А сейчас: не стриги волосы! Не подранивай, не прикасайся к ним вообще!
   - А если мне предложат?! "Посоветуют"!
   - Наплюй.
   - Как?!
   - В наглую. Работодателей время от времени надо ставить на место.
   - Хорошо Вам... Ой! - схватилась она щеку. И поправилась: - тебе...
   - Так-то. Первый раз я рискнула в семнадцать, будучи никем - первокурсницей. Получила Джульетту и первый статус. Ну, а про последний... Чем я рискнула в последний раз, ты сама хорошо знаешь, - и Катерина пригладила покрасневшую щеку девчонки, - Я тебя показала своему визажисту - он заинтересовался. Волосы - его требование. Отрастут на пять сантиметров - приедет.
   - Но... это же...
   - Да, Давид Зильберштейн. Тобой заинтересовался Давид Зильберштейн.
   - А ему разрешат? Его к нам пустят?
   - А он не будет спрашивать разрешения. Он стипендиат Фонда Высокого Искусства - если ты не знаешь - и будет вежливо просить оказать содействие, - женщина улыбнулась и поцеловала девчонку в раскрывшиеся губы... - Так, время наше кончается. Эту неделю ничему не удивляйся: ни хорошему, ни плохому. Достанут - скажи: Одоевцева рассчиталась со мной. Вы - на очереди. И... Помни своё чувство... чувство женщины. Держи его - фоном, щитом, мечом! И... прослушай Вивальди - "Времена года", "Лето". Вчувствуйся... Помогает. Всё - беги.
   И Лерка рванула к двери.
   "Вот вымуштровали... Вот как её теперь переучивать?"
  
   На обсуждение "практики" её вызвали в конце недели. Чтоб, как она и просила - последней. Впрочем, она заранее предупредила, что комментировать ничего не будет, и промолчала весь семинар. Весь семинар она еле сдерживала улыбку: уж больно наглядной вышла иллюстрация известного анекдота: почему любовью нельзя заниматься на площади... А бедная Валерия... Надо будет пересказать девочке все шесть вариантов стихов про "опадающие магнолии" и построчные комментарии Ифки к ним, и описать, как Андрейка гонялся за ней после... Как он потом приходил к ней опять, и она спрашивала: "Драться будешь?" - "Нет!", - обещал он... А потом гонялся опять!
   Валерия во время обсуждения и краснела, и бледнела, и, кажется, несколько раз пообещала себе, что уж вот этого она точно убьёт... Впрочем, на следующей неделе у них будет знаменитое "месило" - выплеснутся, все выплеснутся.
   С нею самой почти угадали только в одном, впрочем, довольно очевидном, что ей подсознательно хотелось получить шанс выкрикнуть в постели: "Валерочка", и услышать в ответ: "Катериночка"... А "почти" - потому что никакого "подсознательного", всё было осознано давным-давно, и девочке просто повезло. "Да и не только девочке", - улыбнулась себе Катерина.
   Лицо у Валерии уже очистилось, и "гестаповка" посетовала, что Ингрем стала слишком много времени непроизводительно тратить у зеркала.
   Ну, не только она, потому что не только у неё... У всех одиннадцати, даже у двух мальчишек, даже у тридцатилетнего парня - один и тот же эффект, своеобразный откат после болезни: кожа становится нежной, сияющей, словно из детства - из наивных двенадцати лет. Парню, кстати, пришлось отпускать бороду...
   Новости были и плохие, и хорошие - как ожидалось. Из хороших: Лерка уже получила три предложения на следующую практику. Одно отклонила сразу:
   " - Настька, ты что - сдурела?!
   " - Да... Всё пацаны да пацаны, а то, что творилось с тобой... Мож, я чё ваще не понимаю?..
   Остальным было предложено подождать, потому что она, Лера, то есть, ждёт ещё одного. Вот если не дождётся... Причем, сказано громко, в присутствии чуть ли не всей группы.
   Конечно, всё это было не очень серьёзно, начались хиханьки, хаханьки, предположения... А Стехова вдруг "с ужасом оглянулась на своего Петра".
   Из неприятностей - была у них какая-то очередная всеобщая драка, и её бросили... Далее опять фигурировала Стехова, самурайка, но это не главное, главное - что Лере никто не пришёл на помощь...
   " - Добро пожаловать в клан избранных, - пришлось сказать Катерине.
   А за что её саму всю жизнь ненавидит Алина Клест? А с Джульеттой? - ведь перед последним прогоном подсыпали в ужин убойную дозу слабительного - она потом ночью ("Ночи с Джульеттой" - так это теперь вспоминают) еле на сцене стояла...
   " - Порасспрашивай... жаль уже Азалиной нет... поговори с Танюшкой. Наверняка много интересного про эти три года расскажет. Например, про тебя саму. Для тебя это внове, но когда работать с тобой явится ещё и Давид... Привыкай.
   " - Привыкну. Привыкать быть красивой проще, чем - уродиной.
   " - Тигрица?..
   " - Да! Заметно?
   " - Ещё не очень. И не путайся, будь именно тигрицей, а не... бешеной самкой носорога. И добивайся этого не только пластикой...
  
   0x01 graphic
     
   Совсем отмолчаться Катерине не получилось. Под конец было сказано: и на этом про секс - всё, и продемонстрировано видео, на котором Валерию уговаривали "наплевать"...
   - Извините, но у нас это штатная ситуация: разбор легенд. Имеем легенду - вторую легенду Одоевцевой. Девочка устраивает бунт и награду получает звёздную роль от гениального режиссёра. А потом и самого режиссёра. Стехова?
   - Мне родители в четырнадцать лет всё растолковали - я тогда выкрикнула: а вот Одоевцева!.. Мама была очень саркастична... Продолжать?
   - Не надо. Ингрем?
     Валерия поднялась, взглянула на Одоевцеву.. И вдруг плашмя ладонью ударила по столешнице, поморщилась, подула на ладошку...
   - А что без внешних эффектов никак? - полюбопытствовала наставница.
   - Извините, - сразу сказала Лерка. И она как-то словно закаменела, словно очистилась: - Итак, ситуация: первый курс, занятие, наставница, гений... Стоп! Чего ради гений мог оказаться на каком-то занятии какой-то группы первого курса?!
   - Ну и чего ради?
   - Он уже сам искал!
   - Искал?
   - Стоп... Искать самому по сотням училищ... Ему показали найденное...
   - И знаменитый бунт?..
   - С одной стороны подтвердил выбор...
   - А с другой-то с другой?
   - Если бы предложили ей, условия ставила бы Катерина... Или её родители, или её адвокат. А так под карт-бланш попала она сама.
   - Добро пожаловать в революцию! - саркастически заключила майор.
   - Но...
   - Давай-давай, Валерия, а юная актриса хоть что-то выиграла? - поощрил Леру капитан.
   - Легенду!
   - Правильно. Во всех театральных училищах любой преподаватель любому "гению" может заявить: хочешь ещё и на сцену? - пожалуйста! - как Одоевцева, десять месяцев - четыре часа сна! И весь театральный мир - за неё! А результат: вы знаете, что канал "Альфа" был на грани бойкота со стороны Гильдии актеров? Объединенный профсоюз еле выторговал для него отсрочку в три месяца!
   - Что? - удивилась Одоевцева, - А мне не сказали...
   - Я, кажется, догадываюсь, почему, - усмехнулась наставница.
   - Нет, - отказалась актриса, - я в любом случае не стала бы с Суреном торговаться. И главный мой выигрыш был тогда - в другом.
   - Феврония?
   - Да. Иннокентий же просил моей руки у моих родителей... Специально пригласил... "Если вы скажете "нет", я ещё смогу её остановить, я еще смогу остановиться сам", - мама его до сих пор любит, с праздниками поздравляет, он к ней до сих пор "на чай" заглядывает... "Я понимаю, что   я старше даже вас, я понимаю, что наше счастье с нею будет недолгим, но... Но ведь это будет счастьем...". Родители выставили условие: ребёнок сразу. Он согласился. Он уже любил меня и согласился.
   - Про родителей поясните?
   - Да чего пояснять?! Как только факт беременности был установлен, врачи потребовали: восемь часов сна в сутки - минимум! Вне всяких приоритетов, и без никаких оправданий! Какое ж это было для меня счастье! И родители облегченно вздохнули тоже: я ж к тому времени, как былинка была, и нервы были никакими тоже... Да и не только у меня. Как потом узнала, к нашей директрисе профсоюз уже заглядывал. - Одоевцева усмехнулась, - Как же я не хотела её на свадьбу приглашать!... Вот тогда и узнала, что Джульетту для Иннокентия Браги всем миром искали второй год. А Варвара Петровна написала: "Приезжай - нашла!". Даже без всяких там "кажется", или "взгляни"... "Приезжай - нашла!"
      Одоевцева встала со своего места и вышла на середину их небольшого зала. Оглядела всех:
   - Теперь очень серьёзно: если я хоть тень всего вышесказанного найду в сети - прокляну.
   Теперь серьёзно: чем я должна вам, я понимаю. Поэтому... Мой коммуникационный номер нынче стал очень легко запоминаемым: А33. "А" - очевидно означает "артефакт". Ваши ID будут в моей разрешительной базе. Разрешаю звонить только по делу. Еще раз: по делу - разрешаю. Смогу - помогу. Дальше... Приглашаю вас всех ко мне на остров. Всех - любой компанией. Дом большой - поместитесь. Февронии сейчас очень не хватает бескорыстного общения, простого трёпа с приятелями, когда не надо за каждым словом просчитывать интересы родителей или кланов... Приезжайте! У нас такой пляж, такой сёрфинг!.. Да и я на смех молодёжи могу не удержаться и выбраться.
   Лера, всё это тебя не касается! Тебе - когда угодно, и по какому угодно поводу!
   Ну, и последнее... самое несерьезное... Давай, Давид, что ты хочешь? - засмеялась женщина, и повернулась к тянувшему вверх руку парню.
   - Ну, завидно же! Что всё - Лерке?! А нам? Ну, хоть один поцелуй! Это ж не серьёзно, да?
   - Да... - опять засмеялась актриса,- чего ж тут серьёзного! - нагнулась, взялась за подол платья и потянула его вверх, вверх...
   - А-а-а! - закричал Давид.
   - А-а-а! - закричали, засвистели остальные.
   Одоевцева отбросила платье, изогнулась всем голым телом, замерла и резким движением руки остановила и визги, и свисты:
   - Очень несерьёзно: один поцелуй, как угодно, куда угодно - одна минута каждому... Еще раз: один поцелуй, одна точка, одна минута... Первый пошёл... Давид?
   - "Мне сказали, что Саади / целовал лишь только в грудь.." - выкрикнул кавказец...
   Женщина засмеялась, изогнулась, подставляя правую, закрылась руками, распахнулась, подставила другую:
   - Поймай!
   И её поймали... Он целовал, а она смеялась, смеялась, смеялась... Но через 60 секунд вырвалась, оттолкнула и закричала:
   - Второй!
   ...Ещё мальчишки целовали губы, ещё - ту точку, сзади шеи, слева... Девушки, даже Анастасия, были более скромными. Танюшка, например, поцеловала впадинку под ключицей, у самого плеча.
   Последней подошла Зин. Встала напротив. Расстегнула длинную молнию костюма, спустила его на землю, переступила. Замерла.
   - Спасибо, милая, - воссияла великая актриса, - где у вас фехтовальный зал?
   Зин повернулась и понеслась, но Катерина не отстала.
   За минуту боя она получила три пореза, самурайке достался один... Кровищи было... Впрочем, ночь в регенерационных камерах они провели на равных и по соседству.
  
     
  
  
   26
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"