"Куда, куда нас несет?!" - опять подумала Аля, вслушалась в свои мысли и улыбнулась. Бабка давно научила ее внимательно относится к оговоркам. "Оговорки - от Бога, - говорила она, - это Он, желая подсказать нам, сбивает слова..."
"Куда нас несет? - да, именно это... "несет"."
Они шли вдоль Влтавы. Напитанная половодьем, река почти до предела заполнила свое ложе. В городе опасались наводнения, но Але плевать было на тревоги простолюдинов и их властителей. Она давно полюбила по весне подходить к реке и с берега, а лучше - с моста смотреть на неостановимый, неудержимый, неуправляемый поток, на внезапно возникающие водовороты, на щепки, ветки, стволы деревьев кружащиеся в них, влекомые ими, тонущие в них... Она не уследила, когда за эти сутки в ней самой возникло это чувство, чувство захваченности вот таким же потоком. Она не думала сопротивляться ему - бесполезно. Да и не хотела.
Год назад старуха, ничего по своему обыкновению не объясняя, увезла ее в горы, выложила плотогонам серебро - те только головами покрутили. И мужики сплавились с девчонкой до равнин...
Потом бабка спросила:
" - Страшно было?
"- Да, бабушка, - с замиранием сердца ответила Аля.
"- Сладко было?
"- Да, бабушка, - снова с замиранием сердца ответила Аля.
"- Вот, как было, так и будет...
И у девочки опять замерло сердце.
Вот и сейчас пробираясь, по задним дворам к дому, который снимал барон, она тихонько рассмеялась: "Так и есть." Только... Все-таки... "Дьявол, куда же нас несет?!"
Когда они через черный ход, через выход для слуг выбрались из замка, когда они добрались до своего её дома и через черный ход, выход для слуг - до её покоев, откровенного разговора не получилось.
Виктор отказался отвечать, зачем он в Праге. Ирэн отказалась отвечать, кто подослал ее. Даже старая Анастасия - её любимая баба Ася - отказалась делиться своими подозрениями, своими предположениями! Она рассеяно наблюдала за их переговорами, смотрела на них взглядом старой суки на копошащихся щенков, и только улыбалась, снисходительно улыбалась каким-то своим мыслям.
Было ясно, впрочем, что сигнал к началу охоты застал врасплох всех.
А потом Виктор то ли что-то вспомнил, то ли что-то понял - он встал.
- К себе? - не сомневаясь в ответе, спросила Анастасия.
- Да.
- Там засада! - возмутилась несуразностью Ирэн.
- Да.
- Это почти верная смерть, - попыталась образумить его Аля.
- Да.
- После - возвращайся сюда. Тебе уже готовят комнату, - не слушая их, предложила Анастасия.
Виктор машинально кивнул.
- Да он погибнет там один, бабушка!
- Один - погибнет, - согласилась "бабушка" с ней.
Виктор замер, взглянув на тут же разом на поднявшихся женщин.
- Я не возьму их с собой!
- Да кто тебя будет спрашивать, - отмахнулась от него Ирэн. - Собираемся!
- Да-да... Собирайтесь... В полчаса управитесь? - хмыкнула старуха. - Я бы тем временем травку приготовила.... Кстати, в Алиной спальне "собираться" сподручнее будет.
И все трое разом пересчитали время... Четыре с половиной часа назад они были в комнате за зеркалом...
- Я боюсь, что... Я думаю, у меня времени на это - нет.
- Если "подумать", то - нет, - согласилась и с ним Анастасия. - А ты не думай. Ты - вчувствуйся. Умеешь же? Вот внученька моя умеет... Ириш, а ты?
Если бы Ирэн не умела, она бы давным-давно была мертвой... Уточним, давным-давно - это в шестнадцать с половиной лет, когда тонущий в буре корабль бросили все и все погибли. А она - осталась. И спаслась... Правда, жизнь её изменилась именно тогда...
Не менее важно, чем чувствовать опасность - умение чувствовать, что опасности нет. Как сегодня утром, в гостевых покоях Али, когда барона "застала врасплох" совершенно очевидная группа зачистки...
- Ему страшно... - герцогиня улыбнулась... Впрочем, точнее было бы сказать: она оскалила зубы... - Вот оставлять меня за спиной "неподготовленной" - ему совсем не страшно...
- И вправду, время есть... - вчувствовавшись в себя, подтвердила Аля. - "Еще бы знать: на что?.. К дьяволу!" - И мы управимся, - взглянув на Виктора, погладила язычком верхнюю губку она.
- Они, Алёнушка, они. Они управятся... А ты... Ты со мной - на мою кухню...
- Но... - возмутилась Аля.
- Они без тебя в полчаса справятся, а я - нет... Так ведь? - и Аля не нашла, что ответить... - Пошли.
- Но... - попытался что-то сформулировать барон.
- Не экономь силы, Виктор... подсобим, - и не удержавшись, съехидничала старая ведьма. - Вот Алёнушка сейчас лягушечек наловит... - и барон не нашел, что ответить.
- Но... - герцогиню вдруг тоже ввела в замешательство перспектива остаться с мужчиной tete-a-tete.
- А ты попытайся быть с ним - доброй. Всего-то на полчаса.... У тебя, конечно, не получится, но ты - попытайся... - герцогиня тоже не нашла, что ответить, а старуха подошла к Але и почти силком выволокла девчонку из комнаты.
Что происходило в спальне, Аля узнать не успела. Но было видно: если дикая француженка и пыталась быть "доброй", то ни черта у нее не получилось!
Тропинка вилась вдоль берега Влтавы.
"Они ещё не спали, когда ночью заснула я, утром Виктор облизывал Ирке руки, потом в комнате за зеркалом Ирка облизывала ему... хм....мда... Потом они ещё и целовались, а теперь меня вообще выгнали!"
Тропинка вдоль ложа реки прихотливо играла поворотами, подъёмами, спусками, а река рядом неумолимо, страстно влекла куда-то свои воды. Аля проследила глазами за тремя ветвями, которые, сцепясь сучьями, проплыли рядом с берегом. То одно из них, то другое иногда отсоединялось от связки, но поток снова и снова сцеплял их. Водоворотики пытались утопить их, но поддерживаемые друг другом они упрямо оставались на поверхности, даже тогда, когда длинное бревно рядом утянуло в воду.
"Они слишком близком к берегу, - подумала Аля, - их, как и прочий мусор, выбросит на берег".
Но река изогнулась в другую сторону, и Аля успела увидеть, как ветви потянуло в самую стремнину.
- Нам далеко не пройти, - обратилась она к барону, - там, дальше - промоина.
- Да. И нам как раз туда.
- Лодка? - осведомилась герцогиня.
- Лодка, - подтвердил барон.
Сумасшедшие цены на жильё, вздутые императорским двором, в Градчанах были барону не по карману, он жил на Малой стороне.
Лодка. Укрытая невысоким обрывчиком и полузатопленной ивой, она была почти незаметна.
- Нам туда, - показал барон на другой берег. - Может, вам подождать здесь?
Мимо них течение пронесло то ныряющее, то тут же всплывающее тележное колесо.
- Ненавижу ждать! - фыркнула Ирэн.
- Но ты же не вернешься - сюда?! - хмыкнула Аля.
Герцогиня приподняла подол, собираясь вступить на нос лодки, но заметив скользнувший вниз взгляд барона, не сделала шага... А юбка поползла к колену, её всё выше и выше.
"Ревнуешь? - уже привычно хотела пошутить Ирэн и поперхнулась. Аля ревновала. - Сладко-то как!" - просквозило по краю сознания.
Но она прекратила забавиться с юбкой, оперлась о руку Виктора и взошла на борт.
- На корму, - подсказал ей барон.
Сам он поднялся следом и помог устроиться на носу Але.
Он уже сел за весла, но взглянув на нахмуренный лобик Али, отбросил их, опустился перед девочкой, одним движением обнажил ей колени и припал к ним губами. Тени едва распустившихся листьев ивы мельтешили по девичей коже, но шума листвы не слышал ни один из любовников.
- Нашел время... - спустя минуту проворчала герцогиня.
"Почему стихи пишут только о высоких чувствах, а об сладостных ощущениях - только матерные куплеты? Будь я поэтом, я бы написал о её коленях. Высокое рондо".
- Эй, там!... - спустя ещё минуту донеслось с кормы.
"Я ревную?!" - не поверила себе Ирэн.
"Сладко-то как..." - просквозило по краю сознания Али.
Он оторвался от сладкой плоти, прикрыл колени юбкой. Он сел на свою скамью.
- Вот, возьмите. Будете отталкивать брёвна.
Ирэн с недоумением посмотрела на тонкие шесты, развернулась и посмотрела на несущиеся то там, то здесь бревна...
- Этим?! Барон, вы не утопите нас?
- Всё не так страшно, Ирэн, - ответил он. - Надо только отдаться течению.
- Да, - поддержала его Аля, - тогда относительные скорости лодки и всего этого мусора будут близки к нулю.
- Чего-чего?!
- Дитя моё, откуда такие познания?!
- Ириш... Ну, это как конная охота... Если встать у неё на пути - затопчут, а если вместе с ними - почти безопасно.
Виктор только покачал головой.
Дом, где барон снимал комнату стоял на берегу, окна смотрели на реку. Плющ, покрывавший стену, был ещё лишён листвы, но и бурые заросли хорошо маскировали серую выпачканную веревку, тянущуюся к окну на втором этаже. Барон дернул. Сверху упала веревочная лестница.
- Веласкес опять останется ни с чем. И опять будет твердить про нечистую силу.
- Ага, - усмехнулась Аля.
Барон уже скрылся в комнате, а она всё ещё смотрела на окно.
- Ненавижу немецкий! - по-немецки выругалась француженка. - Альетшка! - Аля повернулась к ней. - Как по-русски: "поцелуй меня?"