Изменения начались со знаменитого Шарля Перро (1628 - 1703). Именно он опубликовал первую литературную версию этой старой народной сказки. Она была издана в 1697 г. в Париже, в книге "Сказки матушки Гусыни, или Истории и сказки былых времён с поучениями", более известной нам как "Сказки матушки Гусыни", и была посвящена племяннице короля Людовика ХIV - принцессе Орлеанской.
Сказка начиналась так: "Жила-была маленькая, милая девочка. И кто, бывало, ни взглянет на неё, всем она нравилась, но больше всех её любила бабушка и готова была всё ей отдать. Вот подарила она ей однажды из красного бархата шаперон, и оттого что шаперон этот был ей очень к лицу и никакой другой она носить не хотела, прозвали её Красной Шапочкой...".
Шарль Перро литературно обработал народный сюжет (предположительно, слышанный им в детстве от нянюшки). Он убрал мотив канибализма, персонаж-кошку и её убийство волком, ввёл - что очень важно! - не просто какую-то абстрактную "красную шапочку", не просто какой-то там анонимный головной убор, а точно указал тип этой самой шапочки. Девочка носила сделанную из бархата, красную шапочку-шаперон (Le Petit Chaperon Rouge).
Тут надо сделать небольшое отступление, чтобы уточнить этот момент.
Шаперон (фр. chaperon) - это средневековый мужской головной убор. Вначале он представлял собой капюшон с длинным шлыком и пелериной, затем превратился в пышное и достаточно дорогое сооружение, напоминающее тюрбан, дополнительно украшавшийся фестонами. Мода на ношение шаперона пришла из Бургундии, в начале ХV века она охватила всю Западную Европу, к концу того же столетия постепенно ушла, и шаперон вернулся к первоначальной, чисто утилитарной роли.
Само название "шаперон" восходит, по всей вероятности к позднелатинскому "cappa" - то есть "плащ с капюшоном", или просто "капюшон" - к чему был уже во французском языке был добавлен увеличивающий "-(r)on", давая общее значение "широкий капюшон", "большой головной убор".
Шаперон делился на следующие части, каждая из которых развивалась собственным путём и приобретала особое значение. Это - длинный шлык, вначале свисавший на спину, носивший у французов название корнетты (фр. cornette), у англичан - типпит (англ. tippit), также в обоих языках встречается его общее название лирипип (англ. и фр. liripipe). Пелерина для французских разновидностей шаперона именовалась патта (patte), у англичан - кейп (cape - то есть "плащ", "накидка") разновидность украшенная фестонами - "петушиным гребнем" (cockscomb). Позднее шаперон дополнительно украшали с помощью бурреле (фр.bourrelet) или "ронделя" (rondel) - широкой ленты из шёлка или хлопчатобумажной ткани, обвязывавшейся вокруг головы на манер тюрбана или берета, со свисавшим вниз концом.
Первоначально шаперон представлял собой капюшон с пелериной, скреплявшийся застёжкой на шее, который использовался всеми классами общества как дорожная одежда для защиты от дождя и ветра, причём его носили равно женщины и мужчины. При необходимости капюшон можно было сбросить на спину, и использовать шаперон в качестве короткого плаща. В качестве дополнительного украшения пелерина могла быть присобранной или вырезанной по краям. Также сам капюшон часто дополнялся длинным шлыком. Появляется он впервые около ХII века.
Около 1300 г. некто, оставшийся неизвестным, предложил носить шаперон, надевая его на голову лицевым отверстием, так что пелерина и шлык (патта и корнетта) свешивались с двух сторон в качестве украшения. Именно с тех пор шаперон становится ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО мужской формой одежды.
Идея была подхвачена, и в ХV веке шапероны начинают шить именно с расчётом на ношение их в виде шляпы. Развиваются разные варианты ношения шаперона.
1. Корнетта и патта завязывались в узел на макушке, давая вместе нечто похожее на островерхий тюрбан; причём иногда обе части стояли стоймя или одна из них (корнетта или патта) свисали на затылок.
2. Патта спускалась и охватывала шею и прикреплялась к бурреле с помощью застёжки, в то время как корнетта свободно свисала сбоку или со спины.
3. Патту завязывали на макушке на манер петушиного гребня, в то время как корнетта свободно свисала сбоку или со спины.
4. Корнетту завязывали на макушке, оставляя патту свободно свисать.
5. Патта свободно свисала на затылок, в то время как длинную корнетту несколько раз обвязывали вокруг шеи и закрепляли. Подобный вариант был особенно удобен в зимнее время, при езде верхом. Считается, что именно его использовала Жанна, Дева Орлеанская.
При необходимости, например, предстать перед человеком более высокого ранга или во время церковного моления, шаперон снимали и укладывали на плечо, так что патта свисала на спину, корнета - вперёд.
На итальянский манер, сложенную пополам патту оставляли свисать сбоку от головы. Как последний штрих, шаперон стали обвязывать широкой лентой - бурреле, превращая шаперон в подобие тюрбана.
Ян ван Эйк. Портрет Джованни Арнольфини. Бурреле свернуто в жгут и наложено на шаперон сверху, превращая его в подобие островерхого тюрбана.
В середине ХV века шаперон становится обычным головным убором знати и купцов, причём корнета удлиняется чуть не до земли, заставляя носящего обматывать её вокруг шеи на манер шарфа, так что, например, на флорентийский шаперон этого времени уходило до 9,5 метров ткани (камки или шёлка). Бурреле свивается в жгут, причём иногда по-прежнему обёртывается вокруг шаперона, или же несколько слоёв дополнительно накладываются на сам шаперон.
Интересно, что величина бурреле соответствовала степени знатности его хозяина - чем больше бурреле, тем выше человек стоял на социальной лестнице.
Филипп Добрый герцог Бургундии. На портрете он изображен в шапероне с огромным бурреле, по моде середины века.
В 1480-х годах шаперон стал постепенно выходить из моды. Поздний шаперон лишился пышных украшений, лента-бурреле исчезла совсем или сильно укоротилась, патта уже ничем не украшалась. К 1500 году в Северной Европе шаперон исчез почти окончательно, в то время как его предок, капюшон, продолжал носиться пастухами или крестьянами, особенно в холодное время года. Ещё какое-то время собственно шаперон продержался как часть формального наряда законников, академиков и членов некоторых из рыцарских орденов (так, например, шаперон входил в орденское одеяние французских рыцарей Звезды). Но и в этих случаях шаперон был уже достаточно скромных размеров, часто лишённый бурреле, крепившийся к одежде на манер капюшона. В Италии мода на шаперон (как головного убора для пожилых) продержалась дольше всего, окончательно выйдя из употребления лишь к 1520 году..
Кстати, вот ещё один достаточно интересный и в то же время весьма показательный факт, важный для нашего исследования. Ношение чёрного шерстяного шаперона и снимание его в церкви было одним из обвинений, выдвинутых против Жанны, Девы Орлеанской во время суда в Руане - этим "доказывалось" её представление о себе как о мужчине.
Далее. В том, что Шарль Перро "одел" на свою героиню именно красный бархатный шаперон скрывается ещё один достаточно любопытный подтекст.
Во Франции на протяжении всего Средневековья существовал закон (он был отменён только после Великой Французской революции), согласно которому разноцветные ткани и ткани, прошитые золотыми или серебряными нитками, могли одевать ТОЛЬКО представители первого сословия (т.е. дворяне). Представители же третьего сословия имели право шить себе одежду исключительно из тканей коричневого или синего цвета, причём им запрещалось использовать атлас, бархат или что-либо ещё кроме простого сукна. Поэтому тот факт, что простая деревенская девочка вот так запросто ходила в БАРХАТНОМ шапероне такого "вызывающего" цвета, явно, так сказать, говорит о том, что она, мягко говоря, слишком много о себе воображала.
Итак, главная героиня запросто ходившая в мужском головном уборе, к тому же пошитом из той материи и того цвета, которые позволено было носить только и исключительно дворянам, да ещё (вопреки наказам матери) вступавшая в разговор с незнакомцем - просто "нарывалась" на неприятности.
И они не заставили себя ждать: в финале волк преподавал жестокий урок всем ветреным барышням: он "набросился на Красную Шапочку и проглотил её".
Красная Шапочка, одетая в шаперон, встречает волка; иллюстрация Уолтера Крейна.
Таким образом, Шарль Перро, "одев" свою героиню в мужской головной убор запрещённого для неё цвета и ткани, ввёл в сказку элемент определённой морали - введя мотив нарушения девочкой приличий, за что она и поплатилась.
(Не стану сейчас останавливаться на этом вопросе подробно (так как он не является предметом этого исследования), но, попутно замечу, что включение Шарлем Перро в свою сказку мотивов ношения деревенской девочкой мужского головного убора, сделанного из красного бархата, есть явная аналогия с Жанной, Девой Орлеанской, и служит она для направления и всяческое укрепление в умах людей мысли о крестьянском происхождении Девственницы. Потому что правда о ней и её истинном происхождении была слишком "неудобной" для правящей династии).
Завершил свою сказку Шарль Перро стихотворной нравоучительной моралью, наставляющей девиц опасаться соблазнителей.
Тем самым, хотя грубые натуралистические моменты народной сказки были существенно смягчены, обращение к вопросу взаимоотношения полов было подчёркнуто.
ј 2. Вариант сказки братьев Гримм
Тот вариант сказки, который и стал классическим в современной детской литературе, был записан столетие спустя после смерти Шарля Перро братьями Якобом и Вильгельмом Гримм, услышавшими её по одной из версий, от Марии Мюллер, работавшей экономкой в доме будущей жены Вильгельма Грима. По другой версии - от Жанетты Хассенпфлуг, которая по матери происходила от гугенотов, изгнанных из Франции при Людовике ХIV. Предполагается, что "Красная Шапочка" в её варианте восходила к тому же Шарлю Перро.
Это очень важный момент - братья Гримм прекрасно знали вариант сказки "пришедший" к ним из Франции.
Свой вариант сказки братья Гримм опубликовали в книге, вышедшей 18 октября 1812 г. под названием "Детские и домашние сказки". Однако сказка, рассказанная братьями Гримм, весьма разнилась с той, которую рассказал Шарль Перро. И тому были веские причины.
Братья Гримм были не просто немецкими собирателями фольклора. Отнюдь! Народные сказки братья Гримм воспринимали как необходимое звено в объединении раздробленных немецких княжеств-курфюршеств (подчас говоривших на разных диалектах) в единое национальное государство. Целью братьев Гримм было собрать и озвучить "живую народную поэзию", сохранить подлинность народного творчества. Они считали, что в сказках заключён "немецкий пра-миф", и в свою книгу отбирали лишь те истории, которые были популярны на территории немецкого расселения.
Сказки братья Гримм рассматривали как кладовые, в которых сохранилась единая память о мифологических представлениях и верованиях предков, и свою задачу видели в том, чтобы выявить "подлинность", истинную народность сюжета. Исходя из идеи единства народа, братья Гримм не делали различий между письменными и устными источниками, а также принадлежностью авторов к разным социальным и культурным слоям, считая, что в любом из вариантов присутствует и истинность, и искусственность.
Они представили свою версию "Красной Шапочки", объединив устные рассказы, сказку Шарля Перро, а также стихотворную пьесу "Жизнь и смерть Красной Шапочки", написанную в 1800 г немецким писателем-романтиком Людвигом Иоганном Тиком (1773 - 1853), который ввёл в историю новшество. Именно у него в пьесе появляется новый поворот развития событий: охотник, спасающий девочку и бабушку из брюха волка.
Особенностью сказки братьев Гримм является обилие подробностей, иногда кажущихся бессмыслицей, иногда бытовщиной, а иногда - просто грубостью и жестокостью.
Бабушка девочки живёт не в другой деревне, а в самом лесу. Красная Шапочка несёт ей в переднике кусок пирога и бутылку вина, причём мать строго напутствует её: "Иди скромно, как полагается; в сторону с дороги не сворачивай, а то, чего доброго, упадёшь и бутылку разобьёшь, тогда бабушке ничего не достанется. А как войдёшь к ней в комнату, не забудь с ней поздороваться, а не то чтоб сперва по всем углам туда да сюда заглядывать".
Волк с упрёком говорит девочке, что она идёт, "будто в школу торопится", предлагает "весело провести время в лесу", и Красная Шапочка, поддавшись на уговоры, заходит в лесную чащу и начинает собирать цветы.
Съев бабушку, волк не просто ложится в её постель, а предварительно надевает её платье и чепец. В то же время он оставляет дверь распахнутой настежь.
Проглотив девочку, волк храпит на весь лес так громко, что проходящий мимо избушки охотник думает, не надо ли чем помочь старухе. Увидев волка, охотник берёт ножницы и вспарывает спящему брюхо: "Только он сделал первый надрез, видит - внутри виднеется красная шапочка. Сделал он скорей второй надрез, и выскочила оттуда девочка и закричала:
- Ах, как мне было страшно! В брюхе волка было так темно!
За Красной Шапочкой выбралась и бабушка, еле живая - никак отдышаться не могла".
Затем волка наказывают: ему набивают брюхо большими камнями. Проснувшись, он хочет удрать, но тяжёлые камни тянут вниз, и волк падает замертво.
Каждый из победителей получает свою награду: охотник уносит домой снятую с волка шкуру, бабушка, съев пирог и выпив вина, поправляется, а Красная Шапочка выучивает жизненный урок: "Уж с этих пор я никогда не буду сворачивать одна с большой дороги без материнского позволения". Вскоре девочка встречает в лесу ещё одного волка, и эта встреча оказывается для него роковой: Красная Шапочка и бабушка без чьей-либо помощи топят глупого злодея в корыте.
Таким образом, мы видим, что в книге братьев Гримм в сказку был добавлен хороший конец: в этом варианте проходивший мимо дровосек, услышав шум и храп, убивает волка, разрезает ему живот и спасает бабушку и Красную Шапочку.
Всё морализаторство Перро на тему взаимоотношений полов из сказки исчезло полностью, как и все сексуально окрашенные мотивы. В тексте сказки братьев Гримм Красная Шапочка нарушает не приличия, а волю матери, которая просит дочь идти к бабушке, не отвлекаясь ни на что. Мораль в конце вводится как предупреждение непослушным детям: никогда не "ослушиваться матушкиного приказания".