Дорога истины, путь обмана
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
|
|
|
|
Аннотация:
Часть 2. Обновление от 10 мая
|
Те, кто уходят. Изирит.
***Кингарой, штат Квинсленд
- Семь сорок пять!
Топот на лестнице, душераздирающий мяв из-под стола: все обитатели дома спешат на завтрак. Изирит восседает на высоком табурете у края стола, в одной руке у неё кружка со свежесваренным кофе, в другой - планшет.
- Доброе утро, мама!
Алистер, взъерошенный и не выспавшийся, как обычно. Следом в проеме возникает Аша:
- Утро, ма, - бубнит она, орудуя расческой. В зеркало не смотрит, но как-то справляется с буйной гривой.
С мелодичным звоном из тостера выскакивают прожаренные хлебцы, Алистер хватает один из них на лету и пододвигает баночку с джемом, попутно принюхиваясь к кофе, но Изирит непреклонна: не дорос ещё стимуляторами травиться. Аша наполняет свою чашку до краев и показывает язык брату. Право голоса дочь получила год назад, но остается всё таким же дитём, как и младший.
Изирит неспешно потягивает горячий напиток и листает почту: письма по работе откладывает на потом, в корзину летит очередной бестолковый спам - и кто решил, что она - молодой мужчина, ищущий пару? Ага, вот и уведомление о выборах в городской совет - она бегло просматривает список кандидатов и ставит галочку напротив знакомого имени.
- Уолтер Рей? - фыркает Аша, по отблескам на панели безошибочно угадывая занятие матери. Наверняка с утра проделала то же самое. - Чем он тебе так приглянулся, ма?
- Он неплохо справляется с обязанностями. И вообще...
- Дал денег на кошачий приют, - Алистер сдает её с потрохами. - Теперь он мамин кумир навеки!
Изирит фыркает и подхватывает неосмотрительно пробегавшего мимо любимца:
- Билли-бой, хоть ты меня понимаешь!
Рыжий упитанный котяра пытается вырваться из хозяйских объятий, но тщетно. Изирит оказывается настойчивее. И быстрее.
- Китти-китти-кэт...
- Ма, я отправила тебе на почту список выбранных курсов на следующий семестр. Утверди их, ладно?
- Да-да... - рассеяно соглашается Изирит, продолжая тискать любимца.
- Па зовет меня на барбекю.
- Прекрасно, дорогой.
- В эту субботу, - добавляет отпрыск.
- Ох, - она, наконец, поднимает голову и виновато смотрит на сына. - Я думала, мы проведем эти выходные вместе.
- Ну ма!
- Что-то случилось? - любопытствует Аша.
- Ничего, дорогая. Просто на следующей неделе у меня снова командировка и я хотела...
- Опять?! - в один голос вопят дети. Кот присоединяется к ним за компанию. - Ты ведь только вернулась!
Изирит виновато разводит руками и Билли-бой, воспользовавшись моментом, запрыгивает на стол, опрокидывая молочник.
Девять с четвертью. Ветер приятно обдувает лицо. Радиоведущие сквозь треск помех обсуждают вчерашний шторм на юге и, как следствие, высоту волн на побережье. Ключевой вопрос для каждого уважающего себя серфера на сегодня: рискнуть и быть на гребне или включить голову и остаться на берегу, зато без переломов? Хотя нет, у таких, как её бывший, мысль об отличной волне перебивает инстинкт самосохранения.
Изирит переключает станцию и попадает на ретро-канал. Следующие миль десять она подпевает Элвису, выстукивая ритм о руль, кар несется мимо виноградников под призывы станцевать тюремный рок и поберечь синие замшевые туфли, а над полями неспешно разворачиваются полупрозрачные купола противодождевой защиты. Виноделы - ребята практичные: вся кислота, что прольется с небес, будет собрана и переработана на удобрения. По слухам, этот скромный приработок приносит им едва ли не четверть дохода. Ближе к городу виноградники сменяются аккуратными грядками зеленщиков. У фермеров наличности куда меньше, потому они свой урожай спасают простой пленкой.
Белый щит на въезде гласит: "Кингарой. Высота 1417 футов над уровнем моря. Население - 8105 человек. Мы любим каждого их них. Пожалуйста, ведите машину аккуратно". Он стоит здесь с довоенных времен, а на Рождество мэр уточняет количество возлюбленных граждан.
На первом же перекрестке Изирит cворачивает налево. Кар минует арку с полинявшей от дождей вывеской "Арахисовая компания". Убрать название прежнего владельца площадки у сотрудников Парк Роуз всё никак не доходят руки да и смысла особого нет. Все восемь тысяч сто пять горожан знают, чем здесь занимаются, кто и зачем.
На лобовом стекле распластываются первые капли дождя. Под навесом парковки пустынно и темно, значит, городские службы снова экономят на всём, до чего дотянутся. Изирит ругается и достает из бардачка фонарик. В офисе пустынно, большая часть сотрудников укатила на Аотеароа, те же, кто остался - куда большие совы, чем она. Исключение - мрачный Айр - сидит за столом в лабораторном халате и с чашкой кофе. Изирит, воспользовавшись моментом, целует любовника, но даже это не улучшает его настроение.
- Что случилось?
- Полонски, - цедит Айр.
- Снова?!
Эти двое враждуют с первой встречи. Точнее, враждует Айр. Изирит не уверена, испытывает ли Ян негативные чувства хоть к кому-нибудь да и вообще, насколько он способен замечать эмоции других. В этом-то и проблема. Год назад, на следующий день после своего появления в офисе, Ян решил разнести почту. "Письмо Ханне! Эй, Ханна!" - кричал он на весь офис, помахивая увесистым свертком до тех пор пока красный как рак Айр успел до него добраться и отобрать злополучную посылку с именем Dr.I.R.Khanna. Фамилию Айра, доставшуюся ему от далеких индийских предков, и впрямь можно было принять за польское имя, но Кханна все равно затаил обиду.
- Так что он натворил на этот раз?
- Сунул какую-то дрянь в масс-спектрометер - и не соизволил помыть за собой! И ведь отыскал такую гадость, что я пол утра не могу понять, как её оттуда убрать! А у меня работа стоит! Снова скажешь, что гениям всё можно?!
- Вот его и спрашивай! - раздраженно отмахивается Изирит, первой заметившая нескладный силуэт, маячащий за полупрозрачными дверьми, и на всякий случай отступает в сторону.
- Утро... - бормочет Ян, почесывая щетину и устремляется к кофейному автомату. Растрепанный хвост, мятая форма и небритость - по всему выходит, что Полонски снова ночевал здесь. Интересно, он хоть иногда домой наведывается? И есть ли у него этот самый дом?
Айр бросается наперерез с всё теми же упреками. Изирит качает головой и идёт к переодеваться и уже за перегородкой слышит спокойное яновское:
- Водой не пробовал?
И разъяренный рык Кханна. Нет, день явно не задался.
- Но я и правда забыл, - признается Ян чуть позже за кофе, - Джил прислала свою статью для отзыва, я увлекся и забыл.
- Прислала только тебе? - ревниво переспрашивает Изирит. Формально она, Айр и Ян - равны, но...
Полонски с невозмутимостью будды пожимает плечами.
Дэвид Лун и Мара Фэн появляются в лаборатории ближе к ланчу, когда Айр вместе с раскаявшимся Яном изгнали-таки злополучный комплекс из спектрометра и в маленькой группе воцарился хрупкий мир. Лун на ходу что-то втолковывает напарнице, та кивает, стараясь сохранить серьезное выражение лица, но, встретившись взглядом с Изирит, закатывает глаза. Женщины обмениваются понимающими улыбками. К сожалению, Дэвид - зануда, из тех, с кем проще согласиться, чем переспорить, а бедняжка Фэн - о, это хваленое восточное воспитание! - не может отмахнуться от него так, как делают все остальные.
За обедом только и разговоров, что о предстоящей экспедиции. Лун злится, в этом году его фонды урезали, а количество командировок увеличили, в результате чего на складе копятся десятки образцов, непонятно зачем собранных, изучить которые он не в состоянии.
- Эти умники из центрального офиса верно думают, что главное - это бегать за Врата и обратно! А думать кто будет? - возмущается Лун. - Они, что ли?!
Остальные участники группы кивают и поддакивают, центральный офис тут не любят и позлословить на их счет согласен даже Полонски, ни с того, ни с сего выбиравшийся из своего угла.
- Волна приближается, - негромко сообщает он, когда обсуждение пошло на спад.
В тишине, повисшей после этого заявления слышен шорох бумаги, но Ян как ни в чем ни бывало продолжает разворачивать гамбургер, кусает его и, с набитым ртом добавляет:
- Вот все и забегали.
- Волну предвидеть невозможно! - парирует Айр. Дэвид и Мара поддерживают его.
- Это не сложнее прогноза погоды, если знать на что смотреть, конечно.
Айр сжимает вилку так, словно хочет ею кого-то проткнуть:
- Ты, значит, считаешь себя умнее всех?!
- На что смотреть? - вмешивается Изирит. Как ни крути, а Ян всё же гений предвидения и редко ошибается в прогнозах.
- Да чушь это всё, Иза! Профанация!
Полонски, кажется, не замечает этой семейной перепалки и спокойно уплетает гамбургер. Что ж, скорее всего Айр прав, успокаивает себя Изирит, нет никакой Волны и не будет. По крайней мере пока они не найдут нужные Врата. Да, всегда лучше надеяться на лучшее.
- Например, сейсмическая активность, - Ян закончил есть и теперь излагает мысль как ни в чем не бывало, - в тех регионах, для которых она не характерна при относительном спокойствии в основных сейсмоопасных зонах. Изменения течений и климата прибрежных полос. Взять хотя бы интенсивность Эль Ниньо...
- Которая вполне естественно изменяется из года в год, - парирует Айр, - тоже мне открытие.
- Меняется, - спокойно соглашается Полонски, - но изменчивость также имеет свою закономерность. Параметры уравнения Юле-Уолкера должны оставаться неизменными...
- Они зависят от выбранного приближения...
- Поэтому при одинаковой точности измерений этим можно пренебречь, - отмахивается Ян, но Айра так просто не переспорить. Он требует доказательств, разворачивает прямо на столе голографическую карту региона и спорщики погружаются в выяснение деталей, мало интересных даже для коллег смежных специальностей.
Аккуратист Кханна ослабляет галстук, его темные глаза горят азартом. Лицо Яна незаметно преображается, движения становятся отточенными и уверенными, исчезает помятость и даже трехдневная щетина становится незаметной. Они оба прекрасны в этот момент, двое мужчин, поглощенных страстью к любимому делу. В другое время Изирит любовалась бы ими, нет, скорее присоединилась, ей знакомо наслаждение от хорошей дискуссии, но одно слово действует не хуже холодного душа, отбивая всё желание.
Волна.
Разрушения, голод, болезни, смерть, множество смертей - и полная беспомощность перед разгулом стихий. Для истинного ученого даже грядущий апокалипсис - всего лишь природное явление, объект для исследования и построения теорий, но Изирит никогда и не претендовала на столь высокое звание.
Ей было десять, когда Волна пришла в Брисбен и забрала её семью.
Теперь у неё дочь, сын и кот, а ещё любовник, бывший муж и его новая жена. И потому куда больше истины её интересует как им всем выжить, за ответом она и пришла в Парк Роуз десять лет тому назад. Остальное - мишура.
Первое, что Изирит делает, вернувшись за комп - вычеркивает из списка курсов Аши всё, что имеют отношение к морской биологии. У них больше нет времени на глупости. Важно только то, что пригодится по ту строну врат - а океанов там ещё ни разу не видели.
Работа затягивает. Когда она в очередной раз отводит взгляд от монитора в поисках кружки и устало потирает глаза на часах уже половина девятого. Отчет почти готов и, конечно, в полном согласии с принципом Парето, написание последней главы заняло все время с обеда. Кстати, тут кто-то голосом Айра недавно говорил про ужин? Изирит оглядывается и констатирует, что других трудоголиков сегодня в офисе нет. Зато в куче бумаг на столе обнаруживается аппетитно пахнущий сандвич - и она мысленно возносит хвалу своему благодетелю.
По пути на кухню Изирит замечает узкую полоску света от приоткрытой двери лаборатории и не может пройти мимо. Ян, сгорбившись, шприцом собирает какую-то жидкость из пробирки. Рукава халата закатаны до локтей, перчатками он, несмотря на все инструкции, пренебрегает. На его искалеченные запястья, покрытые множеством шрамов, страшно смотреть. Изирит старается смотреть на лицо, но взгляд то и дело возвращается к уродливым следам йоханнесбурской катастрофы.
- Всё работаешь?
Ян от неожиданности едва не подпрыгивает.
- А, это ты... Иза, не подкрадывайся!
- Айр завтра опять ругаться будет. И будет абсолютно прав.
- Я всё вымою, - обещает он, подсоединяя шприц к системе. Поршень вгоняет раствор внутрь и через минуту на экране появляется первый спектр.
Изирит вздыхает, косится на сандвич, зажатый в руке и, в нарушение всех правил техники безопасности, шагает внутрь.
- Зачем тебе эти тесты? Твое дело - расчеты, приборами занимаемся мы.
Она щурится - судя по спектру, летит какая-то металлорганика, ещё точнее, соединения титана.
- Что ты ищешь? - повторяет она.
- О, пока это всего лишь идея, смотри, - худые узловатые пальцы запорхали над клавиатурой, открывая архив, - вот масс-спектр гранита из четвертой локации, вот сланцы из третьей и седьмой. Я всё думал, как проверить, что за мир ждет нас с той стороны. А потом вспомнил, как сравнивали образцы с разных планет, до войны. Методика сохранилась, как ни странно...
Изирит кивнула, она и сама потратила не один день на поиски в старых архивах и найденные там знания не раз пригождались ей. Кажется, она даже читала когда-то про метод, использованный Яном.
- Так вот, один из параметров, которые всегда проверяли - соотношение стабильных изотопов кислорода, и ещё, изотопов титана. Это как личная подпись, у каждой планеты своя. В общем, я повторил тест с нашими образцами - и вот, что у меня вышло.
На экране появился график. Точки лежали немного вразнобой, но уловить общую тенденцию Изирит смогла и без дополнительных расчетов.
- Разница в пределах 4 ppm. Все образцы дают одни и те же значения. А это значит...
- Есть ещё Луна, - вспомнила Изирит, - у которой показатели в твоем тесте такие же, как и у Земли.
- Да, Луна, - кивнул Ян, - спутник, возникший при развале первой Земли, Тейи.
- Это всего лишь гипотеза, причем не самая удачная. Даже до войны приверженцев этой идеи было не так много.
Ян фыркает, разворачивает окно со свежим масс-спектром и записывает значения. Изирит размышляет, не пора ли ей откланяться, выбросить всю эту дурь из головы и пойти ужинать. Полонски заканчивает расчёты, смотрит на цифру - ноль-шестьдесят девять, сверяется с предыдущими данными и с новым запалом повторяет:
- Это Земля. Это всегда одна и та же чертова планета!
- Теория одного мира?! - спохватывается Изирит. - Так ты проверяешь идею Окамото? Ян, послушай, вы с Джил, конечно, молодцы, но ни ты, ни она ни разу не были там. А я была. И небо каждый раз другое. Поверь, это каждый раз другой мир.
Субботнее барбекю - или лучше сказать, семейное воссоединение? - все же состоялось.
Чиван появился на пороге их дома рано утром, с пакетом свежей рыбы, которую они с Алистером теперь жарят на открытом огне. Изирит отдыхает на траве под антисолярным экраном: по такому случаю его растянули на весь внутренний двор, и даже Аша забыла про обиду и спустилась во двор. Прямо идеальный пикник идеальной семьи - хоть в шоу показывай! Поймав себя на этой мысли, Изирит хмыкает. Да, так и есть: развод и новые романы не изменили это чувство, они были и остаются семьей.
- Алистер сказал, ты снова рвешься в бой?
Голос Чивана разрушает дремотную идиллию, Изирит переворачивается на спину и лениво потягивается.
- Да, в четверг. А ты?
- Я ещё месяц отдыхаю, - хвастается бывший супруг, - а затем - Пиренеи. Оказывается, там многое сохранилось.
- Это в Европе-то?! - Изирит приподнимается на локте, ловит взгляд мужа. Он шутит?
Чиван довольно ухмыляется и усаживается рядом.
- Представь себе. На самом полуострове бойни считай что и не было, лишь несколько ударов по большим городам. По сравнению с тем, что творилось на остальной части континента это мелочи. Конечно, потом были и ураганы, и кислотные дожди...
- ...и Волна, - добавляет Изирит. Чиван кивает:
- Тем не менее, в горах пооставалось множество годных артефактов. Прошлая экспедиция притащила почти работающий ноут! Представляешь, он даже не размагнитился!
- А почему туда раньше не летали? - Алистер плюхается на землю рядом с ними. Глаза мальчишки сияют от восторга - и у матери щемит сердце. Бывают профессии, которые, даже если сам обожаешь, никогда не посоветуешь своему ребенку. Артефактор - одна из них. Знать, что твой ребенок бродит где-то там, между радиоактивной пустыней и диким лесом разгребает остатки погибшей цивилизации... Изирит гонит от себя панические мысли.
- Смотри, - Чиван вытирает жирные руки и вызывает карту, - ближайшая станция дрейфует в Аравийском море, - палец супруга указывает на серую точку, - экспедиции, стартующей с неё нужно сначала пройти Месопотамию, а это та ещё задачка, слишком многое там взорвалось в войну. Безопасный коридор всего пара километров: ниже - радиация, выше - вихревые потоки. Затем каким-то образом пройти Балканы с их блуждающими аномалиями, дальше уже полегче, хотя пройти через всю Европейскую пустыню тоже не так просто. Сам понимаешь, чтобы ввязаться в такую авантюру, надо быть полным психом.
- А если напрямую, через море? - Алистер проводит пальцем по карте. Чиван кивает:
- Тоже вариант, но рискованный. Попадешь в бурю, а там они часто случаются - электроника может и не выдержать. Это на побережье у тебя есть хоть какие-то шансы выжить, а в открытом море любая поломка - верная гибель.
- И всё же кто-то рискнул, - Аша присаживается рядом, обхватывая колени руками.
- Да, Фернандес - мечтал человек увидеть родину предков, вот и отправился на старости лет. По-моему он и сам не верил, что вернется.
- Исполнить свою мечту - дорогого стоит, - произносит дочь с надрывом, - не так ли, мама?!
Изирит предпочитает не услышать намек. Пускай злится, пускай обижается - в этом мире есть вещи поважнее детских обид.
По воздуху плывет умопомрачительный запах рыбы от которого вся семья забывает про дела. Разговор уходит в сторону нюансов готовки и выбора подходящего стейка.
- Ян предсказывает новую Волну, - тихо произносит Изирит, когда они с Чиваном остаются одни. Дети мыть посуду категорически не желают и пропадают, стоит только упомянуть задание вслух.
- Ян? - супруг хмурится, - ваш спятивший африканский гений?
- Он не псих, - Изирит вступается за честь коллеги. Чиван меланхолично протирает тарелки:
- Волны нельзя предугадать.
- Он говорит - можно. И что правительство скорее всего знает об этом - потому так много экспедиций в последнее время.
Чиван не отвечает. Изирит подходит к нему вплотную, трется о плечо.
- Просто будь осторожен.
- То же могу и я сказать. Иза, и мне, и детям было бы гораздо спокойнее, если бы ты...
- Если бы ты не был артефактором, нам бы тоже жилось куда спокойнее, дорогой. Но мы оба знаем, что это невозможно.
- Специалиста твоего уровня возьмет любая компания.
- Мы уже обсуждали это, - раздраженно говорит Изирит, отстраняясь. - Да, возьмут, да, стабильное расписание и спокойные выходные. Как раз будет достаточно времени, чтобы сидеть на диване и гадать, сколько волн мы ещё переживем? Одну, две? А наши дети - что за судьба ожидает их?!
- Ты нужна им здесь и сейчас, Иза! Помни об этом хотя бы иногда.
- Ах, помни, значит... - она нехорошо усмехается. - О детях, значит, думать... Я и думаю, дорогой! Этот трижды проклятый мир умирает - и с этим уже ничего не поделать! Хочешь сдохнуть вместе с ним?! Я - нет!
- Мама? - Аша стоит в проходе, глаза её распахнуты. Прямо-таки квинтэссенция изумления. Изирит судорожно пытается вспомнить, что она тут несла и что могла услышать дочь.
- Дорогая, я...
Аша разворачивается и бежит прочь. Кажется, всхлипывает.
- Оставь её, - Чиван кладет ладони на плечи Изирит, но она раздраженно сбрасывает тяжесть и выходит из кухни. Её детство завершилось в десять лет, сегодня оно заканчивается у её дочери. Девятнадцать лет счастливого неведения - не так уж и плохо.
Самое приятное в полете - смотреть на небо. В то мгновение, когда эмбраер продирается через слой дождевых облаков, наверх, к солнцу сердце Изирит замирает в восторге. На высоте десяти километров нет времени, сюда можно возвращаться раз за разом как в родительский дом, забывая о быстротечности жизни.
Позже, когда облака под ними рассеиваются, Изирит опускает взгляд. Упорядоченные зеленые прямоугольники полей сменяются хаосом леса, а после прохождения пиков хребта Макферсона, выгоревшими степями, где только одиноко стоящие акации да редкие озерца воды разнообразят пейзаж. По эту сторону хребта люди считай и не живут. Только редкие пастухи да гидрогеологи, поднимающие водоносный горизонт - полученную воду затем переправляют на восток, на нужды фермеров и городов. Ах да, ещё иногда в пустыне появляются безумные ученые Парк Роуз.
В голове шумит, как всегда, когда самолет начинает спуск. Изирит откидывается в кресле и прикрывает глаза. "Это наш мир, мама, я люблю его - и ты тоже. Так почему мы должны бежать?!" - слова дочери снова всплывают в сознании. Они так и не договорили. Глупый, нелогичный разговор, как это часто бывает, когда говоришь с подростками, не дает ей покоя и сейчас. Аргументы Изирит разумны и логичны: да, этот мир умирает и с этим ничего не поделать. Всё, что они могут - готовиться к исходу, а ни в одном из найденных миров нет морей и океанов. Морской биолог там - всего лишь бесполезный груз. Но Аша... она слишком похожа на своего отца, слишком любит океан. Ей нужно больше времени, чтобы смириться с реальностью. Изирит тяжело вздыхает и смотрит в иллюминатор.
Аэропорт Саргоминда встречает уже привычной жарой и пылью. Бравые ребята из службы поддержки развили бурную деятельность как только эмбраер остановился: натянули антисолярный навес, выгрузили из брюха самолета ящики с оборудованием и провиантом и погрузили весь скарб в джипы. Айр придирчиво наблюдал за перемещением инструментов, хмурился и поджимал губы, но так и не нашел, к чему придраться. Через полчаса кавалькада джипов понеслась по пустыне дальше на запад. Изирит откинулась на заднем сидении и прикрыла глаза - оставшаяся дорога занимала часа два, можно немного вздремнуть.
Проснулась она от легкого толчка и изменившегося звука. Даже не открывая глаз, поняла, в чем дело: джипы один за другим въезжали в широкий туннель, ведущий на базу. В довоенную эпоху подобное сооружение наверняка бы охранялось целым взводом военных, теперь же им некого опасаться, кроме гнева планеты.
Их встречает миниатюрная женщина с по-военному коротко остриженными волосами цвета пепла - Джил Окамото, профессор теоретической физики и глава научной части проекта "Парк Роуз".
- Добро пожаловать, мои дорогие! Как дорога?
- Немного помотало, но всё отлично, - сонно улыбается Изирит. Айр согласно кивает.
Осталось разгрузиться, собрать и проверить приборы и можно отдохнуть. До начала экспедиции остается меньше двадцати часов.
Их селят в разных блоках базы, но без четверти полночь Айр стоит на пороге комнаты Изирит, чтобы вместе нарушать все инструкции и рекомендации.
- О, Тари, звезда моя сияющая, - шепчет он между поцелуями. Романтика для него неразрывно связана с далекой родиной предков. Изирит таким образом уже знакома с большей частью женского пантеона, но любовник не перестает её удивлять.
- Холодная и неподвижная? - переспрашивает она со смехом.
- Горячая, - возражает Кханна. Она фыркает, подается вперед и несколькими движениями доказывает, насколько он прав. Айр выгибается от удовольствия. Конечно, звёзды куда горячее любого земного объекта. И ещё... ещё... ещё...
- Да! - озарение, догадка, краткий миг торжества, когда Вселенная чуть чуть приоткрывает завесу и ещё один кусочек мозаики встает на свое место, захватывает её целиком и она кричит:
- Они движутся, Айр! Звёзды движутся! Движутся!
По его лицу ясно, что он не может решить, пристукнуть ли её прямо сейчас или вызвать-таки санитаров. Но Изирит это не смущает, она торопливо накидывает халат и в таком виде выбегает в коридор искать Окамото.
- Ещё пара таких озарений - и я стану импотентом, - хмуро говорит Айр поутру.
- Не наговаривай на себя, тебя такими мелочами не пробьешь, - Изирит откладывает расческу и критически осматривает результат. Настроение отличное и никакие глупые обиды не могут его испортить. Она целует Айра и шепчет:
- Ты - мое вдохновение!
К завтраку они выходят лишь через полчаса, взъерошенные и довольные. Остальные уже в столовой. Джил отрывается от разговора со своим лаборантом и берет Изирит под локоток. Зеленые глаза профессора теоретической физики смеются как у старшеклассницы:
- Прекрасно выглядишь, Иза.
- Надеюсь, ночью я тебя не слишком побеспокоила?
- Меня - нет, - продолжает веселиться Окамото, посматривая на Айра, накладывающего бобы и сосиски себе в тарелку. - Я рада свежим идеям в любое время.
До начала экспедиции остается пять часов.
Любой школьник, достигший возраста Алишера, без запинки ответит, что такое "Врата". Природный феномен, имеющий черты электромагнитной и оптической аномалии и проявляющийся в мгновенном перемещении на территорию с неизвестными координатами. Только школьник не задумывается над тем, что определения на самом деле - это такая литания против страха перед неизвестным, произнес "природный феномен" - и стало если не понятнее, то хотя бы спокойнее. И, конечно же, школьникам не говорят, что даже самые выдающиеся умы не понимают, что такое Врата на самом деле. Правда, незнание не мешает искать - и находить! - способы их применения. Такова уж человеческая природа - тянуться с непознанному, играть с огнем - и смотреть, что из этого получится. Впрочем, этот мир погубило не любопытство, а честолюбие и трусость. Честолюбие одного и трусость миллионов.
Когда Третья уже шла на спад, когда она распалась на сотни локальных исступленных конфликтов, в которых остатки человечества, отравленные радиацией и болезнями, добивали друг друга из-за невозможности остановиться, когда никто больше не верил, мир, спокойствие и безопасность вообще когда-либо снова станут нормой на этой планете, появились Врата. Говорят, их нашел кто-то из беженцев, отправленных правительством на освоение пустыни, или же странное облако, висящее в полуметре над землей увидел один из пастухов - никто точно не знает, но кем бы ни был тот человек, он сделал огромное одолжение всем ныне живущим и дал ту единственную надежду, которая только возможна в этом мире.
Однажды ты поймешь и примешь это, Аша.
Изирит злится на себя: не место и не время для пережевывания азбучных истин. Куда полезнее сосредоточиться на том, что она должна сделать прямо сейчас, проверить обмундирование, респиратор и поправить лямки рюкзака. Ребята службы поддержки уже прошли, Ян двинулся следом, но завис прямо перед облаком, не замечая, что загораживает дорогу остальным. Он долго всматривается в бездну, затем переводит взгляд на управляющий контур, выстроенный вокруг облака. Ох уж эти теоретики... Изирит хмыкает, когда понимает, что Великий Полонски видит Врата первый раз в жизни.
- Ты идёшь?! - Айр довольно бесцеремонно отпихивает замечтавшегося коллегу и шагает вперед без заминки: ему-то что, он этот контур каждый месяц видит. Ян растерянно моргает несколько секунд и следует за Кханна. Изирит ступает в серебристое марево третьей.
Пустота.
На какой-то миг мир перестает существовать. Нет красок, звуков, воздуха. Впрочем, вакуума тоже нет или же ты его просто не успеваешь ощутить.
Есть только ты сам - и животный ужас перед пустотой.
А потом в лицо бьет ветер. Или вода. Или снег.
И ты оказываешься в другом мире.
К этому нельзя привыкнуть. Никогда.
В мире за барьером бушует пылевая буря. Ветер сбивает с ног, фильтры респиратора моментально забились песком. Зачем, спрашивается, они вообще нужны? Раздражение, возникнув, тут же растворяется: некогда злиться, когда все мысли о том, как бы продержаться ещё пару минут, пока мальчишки из службы поддержки натянут каркас убежища. Очередной порыв ветра - Изирит удерживает на месте только двадцати килограммам аппаратуры за спиной.
Купол, наконец, развернут, остается только пригнуться и шагать, не останавливаясь. Жалкие тридцать метров даются с огромным трудом. Она вся мокрая и хочет кофе. Работы непочатый край, а времени - лишь сутки.
Джил встречает их у самых врат, сквозь её привычное радушие просвечивает озабоченность.
- Ты была права, - говорит она вместо приветствия.
Изирит требуется несколько мгновений, чтобы понять, что именно Окамото имеет в виду. Её ночное озарение. Признаться, ей самой до конца не верилось, что разгадка настолько проста. И только сейчас к ней приходит понимание, что это означает.
- Сколько?
- Альфа-один - пять, альфа-четыре - семь и бета-восемь - десять тысяч лет вперед, - голос Джил сух, - В остальных случаях снимки неба недостаточно информативны. Забавно, до тебя никто не вспомнил, что со временем положение звезд на небе меняется и что картинка в различных широтах также разнится.
Альфа-один. Пустынный и безжизненный мир, в котором зонды так и не смогли найти и травинки. Мир, раскаленный днём и ледяной ночью. Это и есть наше будущее?!
Изирит понимает, что держит руку на горле. Ей страшно.
- Им, - она кивает на дверь, - не стоит знать об этом.
Окамото кивает:
- Это ничего не значит. Биосфера могла уцелеть несмотря... хоть какая-то... где-нибудь вдали от точки прорыва. И восстановиться. Пусть даже через десятки тысяч лет. Мы ищем новый дом, а где он будет: на другой планете или в будущем - какая разница?
Изирит соглашается, разницы и впрямь никакой.
Спать она не может, секс также не приносит облегчения. Изирит лежит на спине, слушает сонное дыхание любовника и думает, думает... до тех пор, пока неподвижность и тишина не становятся просто невыносимой.
Дверь во внешний мир открывается с тихим шипением. Лицо обдает холодным воздухом, ночная пустыня негостеприимна, но сейчас Изирит это мало волнует. Она идет по песку, высеребренному луной до полной потери цвета, запрокидывает голову и долго вглядывается в небо.
- Не заблудись, - раздается из-за спины. - Пустыня обманчива.
Изирит оборачивается и смотрит на Яна. Мужчина стоит на песке босиком и в пижаме, на плечах накинут плед, а в руках чашка, от которой идет пар.
- Не спится? - говорит он, запрокидывая голову, - мне вот тоже.
Они стоят рядом и молчат об одном и том же. Наконец, Изирит не выдерживает:
- Джил сказала?
Ян пожимает плечами.
- Красиво, - роняет он чуть позже, - до чего же здесь красиво даже теперь...
В его голосе столько тоски, что Изирит теряется.
Больше Ян в экспедиции не ходит, да и в лаборатории показывается всё реже. Их сотрудничество с Джил переходит на другой уровень, два теоретика спелись и проводят всё время на базе. Они забавно смотрятся вместе: крошечная седовласая женщина и ещё молодой, хоть и помятый жизнью мужчина, с длинными руками и ногами, напоминающий паяца. Изирит не может смотреть на них без улыбки.
Настроение омрачается слабеньким землетрясением у берегов Аотеароа, на островах объявляют красный уровень угрозы - ждут цунами. Платформу Восток-3, самую дальнюю из имеющихся, накрывает смерчем, обходится без жертв, но сотрудники Парк Роуз то и дело вспоминают слова Яна о Волне. Айр в который раз клеймит его идеи как несостоятельные, Изирит, Дэвид и Мара соглашаются, но показное единодушие не приносит успокоения.
Экспедиции отменяются. В безделье, которое можно было бы назвать отпуском, если б не общая нервозность, проходит ещё три месяца, пока в одно хмурое утро ведущие сотрудники Парк Роуз не получают приглашение на телеконференцию. Джил представляет первую полноценную теорию врат. Ян, усталый и потрепанный больше обычного, маячит на заднем фоне.
Экспериментальная проверка выводов теории Окамото-Полонски планируется через месяц. Потом, как это обычно случается со сроками, они переносятся на две недели, а там ещё на недельку и ещё. И всё же в одно прохладное утро Изирит вновь смотрит на хребет Макферсона с высоты в десять тысяч километров.
База изменилась, персонал как-то разом подтянулся, исчезла привычная расслабленность и неторопливость. Предвкушение чего-то великого разлито в воздухе. Джил сияет, несмотря на мешки под глазами, и сразу же тянет давнюю подругу к Вратам. Там и впрямь есть на что посмотреть: контур полностью перестроен, к нему подключили дополнительные генераторы, по тонким проволочкам, уходящим внутрь марева то и дело пробегают фиолетовые искры. Да и само облако сгустилось и потемнело. Или это всего лишь оптическая иллюзия?
- Впечатляет, правда?
- Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.
Джил иронично хмыкает:
- Это когда первооткрыватель мог такое сказать?
- Врата и впрямь смотрятся по другому. Версия два-ноль?
- О да! На этот раз всё серьезно: мы зацепили что-то особенное. То есть почти зацепили... в последний момент перегорел один из аккумуляторов, но теперь мы готовы.
- Когда начинаем?
- Завтра.
Им до неприличия везёт. Первичные тесты проходят без сучка без задоринки. Контакт происходит с первой попытки и аккумуляторы выдерживают. Облако темнеет, превращается в сгусток тьмы. Выглядит жутковато, но когда зонды ныряют во мглу и начинают передавать данные, об остальном забывают. Первый же из зондов, оборудованных камерами, попадает в ночь. Прекрасную безлунную ночь под звездами, которые никогда не видели на земном небе. И не увидят.
База ликует. На радостях даже вечно угрюмый Айр обнимается с Полонски.
С рассветом картинка меняется - точка прорыва оказывается роскошно заросшим болотом. Немного смущает странная дымка, то и дело возникающая на периферии кадра, она будто следует за зондом как приклеенная, но ребята из техподдержки смеются и говорят, что так выглядит запотевшая линза. Биологи затрудняются установить видовую принадлежность растительности по картинке, но это сейчас не главное, важно то, что команда впервые находит жизнь по ту сторону врат.
На базе царит эйфория. Штаб-квартира начинает планировать сроки переселения.
В ночь перед экспедицией, первой настоящей - зонды не в счет! - экспедицией в другой мир, Изирит не может уснуть и снова, как и месяцы назад, выбирается наружу под звезды. Полонски уже тут, восседает на камне возле входа, протягивает ей кружку. Изирит отхлебывает горячий напиток и морщится. Кофе, к тому же дрянной. Где он только взял такую гадость?
Они снова смотрят на звезды и молчат. Изирит греет озябшие руки о чашку - на большее эта бурда не годится.
- Что, если новый мир обитаем? Я говорю про разумные виды, - Ян запрокинул голову, но её не покидает ощущение цепкого взгляда.
- Тем лучше! Значит, условия жизни там подходящие и... что? - Изирит запнулась, - почему ты спрашиваешь?
- Всю свою историю человечество стремилось уничтожить или поработить того, кто слабее. Мы приплывали к чужим берегам или шли к соседям в соседнюю долину, отнимали золото и земли, называли чужое своим, уверенные в священном праве сильного отбирать у слабого. Этого не изменили ни первые две Войны, ни договора после них, так почему мы считаем, что Третья исправила нашу природу?!
- Возможно, она всё же что-то изменила. Ты же не будешь отрицать, что люди постепенно становятся более гуманными!
- Буду, - глухо произносит Полонски.
Йоханнесбург, резко вспоминает Изирит. Взбесившаяся толпа, которой указали на врагов. Где-то даже правдиво: Третью действительно начали белые, но вовсе не те, кого линчевали в Сэндтон Сан. И, конечно, не те, кто медленно умирал в фильтрационных лагерях от голода и болезней.
В кабинете Яна нет личных вещей, лишь распечатки, гора немытых чашек и плед с логотипом одной из конференций. А ещё - одна фотография, нет, коллаж, собранный из нескольких снимков: русоволосая девушка и двое мальчишек лет пяти-шести. Никто никогда не видел их в Кингарое. Никто из сотрудников Парк Роуз так и не решился спросить их имена.
Кровь приливает к щекам Изирит.
- Третья - срыв, попытка милитаристов отыграть назад, но основное направление развития - это всё же гуманность, - жалкая попытка оправдаться. Зачем она вообще позволила втравить себя в этот разговор! Зачем поднялась сегодня на поверхность?!
Теперь Ян смотрит прямо на неё, расфокусированный взгляд проникает под одежду, под кожу, туда, где должна находиться душа.
- После Первой Войны люди говорили, что больше никто не возьмет оружие - слишком страшными были потери, но Вторая случилась всего через два десятилетия. И после неё люди также твердили, что эта - последняя из Войн. Мы живем в мире, но не потому ли, что Содружество, Республика и Федерация слишком слабы и разбросаны по планете? И что так упорно ищут артефакторы на пепелище Старого Мира?!
- Знания... - шепчет Изирит. Ей хочется прекратить этот разговор и уйти, но что-то удерживает её здесь, под открытым небом, усеянным звездами. Возможно, знание, что артефакторы трех стран никогда не работают вместе и не делятся находками.
Что, если в Намиб тоже есть Врата? Мысль интересная и требующая обдумывания. Позже, к ней прибавляется вторая: случайно ли Яну удалось вырваться из лагеря смерти и как ему вообще удалось пересечь океан.
- Люди не меняются, Иза, - говорит Полонски с убежденностью фанатика, - они учатся маскироваться, мимикрируют под обстоятельства, но суть всегда остается та же: слабого - убей, пусть кто-то другой умрет сегодня, а я - завтра. Разрушение - в нашей природе. Мы бежим от того, что натворили, от своей сущности - а это невозможно. Мы несем войну и смерть в себе. Ха! Будет очень смешно, если мы напоремся на собственное отражение!
- А что предлагаешь ты?!
Она возвращает кружку и разворачивается. Ян молчит и только когда Изирит подошла к двери, тихо произносит:
- Ничего. Я ведь из того же теста. И я тоже хочу жить, Иза, несмотря ни на что, хочу жить. Хоть временами и презираю себя за это.
Провожать экспедицию собралась вся база, включая младших техников и лаборантов. Первыми, как и всегда, с шуточками и улыбками в темноту нырнули неунывающие техники. Дальше настал черед специалистов. Дэвид, Мара, Айр и она, Изирит. Облако пульсирует и волнуется, кажется будто чей-то недобрый взгляд смотрит на них из бездны.
- Пошли? - говорит Айр, протягивая ей руку. Она кивает, не отводя глаз от Врат.
Что-то происходит в той стороне, где за ходом экспедиции наблюдают теоретики. На пороге бездны Изирит слышит крик Яна, но уже слишком поздно. Неожиданный выплеск тьмы накрывает их с головой.
Пустота.
Мир перестает существовать. Только ты и ужас. Как обычно. И всё же по другому.
Она и впрямь видит женский силуэт или это всего лишь галлюцинация испуганного мозга?
Изирит не успевает решить этот вопрос - на неё обрушиваются краски и звуки.
Прямо под ней влажная земля и пучки сизоватой травы. Чуть дальше - озерца, отражающие свинцовые тучи.
Что-то не так.
Этот мир почти такой же как Земля. Разве что запахи... Запахи? Запахов нет.
Нет ветра.