Эльринг
Морэдейнская сказка

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками Типография Новый формат: Издать свою книгу
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Однажды я задумалась, а какие истории могли пересказывать друг другу морэдейн, чем восхищаться, чему радуясь, а чему негодуя? Какие могли быть связаны с этим суеверия и легенды? Вот и родилась эта маленькая история, которую рассказывала при свете свеч одна старая мораданэт, вспоминая ћсвоего капитанаЋ...

   Слушай, дитя, историю, что я расскажу тебе. Она коротка. Видишь свечу? Она не прогорит и до половины, как я закончу ее.
   Ты улыбаешься? Ты радуешься новой сказке, что я рассказывала тебе все эти ночи? Ну, полно. Не перебивай, дай мне начать.
   Это было давно. Помнишь ту могучую сосну на Змеиной скале? Когда жил тот капитан, о котором я тебе сейчас расскажу, она была всего лишь тонким пушистым ростком высотой с твою ладошку. Никто и подумать тогда не смел, что она вырастит в красавицу со стволом, который не обхватишь и кольцом рук.
   Да, это было давно, дитя. Но я столь же ясно помню его глаза, как и твои, хоть и много лет минуло с тех пор.
   Ты удивлен? Ты уже торопишь меня начинать эту историю? Меня радует твое нетерпению. Ну что же, слушай.
   Он был удачливым моряком, мой капитан. Уинэн благоволила ему, и Оссэ никогда не являл его кораблю свою буйную ярость. Но это было давно. Потускнело мое жемчужное ожерелье, а густой малахит глубин укрыл в себе его меч, что так и не был сломан.
   Это было давно, но песни о его корабле не стихают на устах наших менестрелей.
   И я верю, что он жив, пока жива память о нем, моем капитане.
   Но не надо, не перебивай меня, я сама знаю, я снова увлеклась. Все, не буду.
   Небо было ясным, когда его корабль вышел в бухту, волны ласково несли на своих ладонях судно и прозрачны были зеленые воды теплого моря.
   Он шел тогда на север, со своей верной командой, и вез груз драгоценных тканей и черного жемчуга. Он был удачлив, мой капитан. Берегом для него и для его корабля должен был стать солнечный Анфалас с его желтыми скалами и пышной зеленью садов, яркими красками и изысканной музыкой...
   Да, должен быть.
   Утром небо было прозрачно ясным и безоблачным, легкие облачка появились на нем лишь в полдень, когда ветерок, весь день ласкавший широкий парус его корабля, вдруг принялся нервно перебирать плотную парусину.
   "Будь осторожен",- сказал тогда ему его друг и побратим, названный Утренним ветром: - "Ветер неспокоен и волны волнуются, чувствуя это. Может, нам стоит пристать к берегу? я даже видел уютную бухту не так далеко отсюда".
   Но мой капитан лишь рассмеялся этим словам, свято веря в свою удачу, которая еще ни разу не подводила его за все десятки лет плаваний.
   И его корабль плыл дальше, мимо скалистых берегов южных земель, устремив крутые обводы своих бортов в бесконечную синь открытого моря.
   День был тих, и лишь вечер принес с собой непокой и тревогу ночи, полной свиста волн и грохота шквального ветра.
   Берега уже давно не было видно с высоких мачт, и поздно было отступать ему и его кораблю. Но и тогда мой капитан был спокоен. Он прошел уже многие шторма, без потерь и без страха. Он был спокоен, хоть и был уже дурным знак - днем порвался ремешок, скреплявший ножны его меча, что упал на палубу, когда он обходил корабль. Все удивились, ведь перевязь была новой и должна была служить своему хозяину еще очень долго, но мой капитан лишь отмахнулся, найдя слова объяснения этому случаю, и недрогнувшей рукой вел свой корабль к цели, по неспокойным водам южного моря. И только Утренний ветер все хмурился, да шептал молитвы Дарующему Свободу, прося отвести беду.
   Да и куда мог отступить капитан, если берег был далеко, а кровь заката уже разлилась по высокому небу и черные облака сгустились на горизонте?
   И он шел веред, а его верная команда вела его судно, и шептались молитвы, и перебирались в пахнущих морем пальцах амулеты и знаки защиты.
   Но потом пришла ночь, и лишь на миг раньше ее - черные крылья штормового ветра.
   Крепок был его корабль, он пах смолой, солнцем и теплом ясного полдня. Опытна и смела была его команда, не промах был и мой капитан.
   Но черные воды моря, злые воды гневного моря!.. О, как страшна их неукротимая ярость, дитя.
   Когда широкой сетью молний небеса оглаживали волны, вздымающиеся выше самых высоких мачт! Когда ветер уже не ласковый ветерок легкого бриза, а свирепый убийца, рвущий паруса и ломающий дерево судна...
   Страшна ярость Оссэ.
   Волны играли кораблем моего капитана, перекидывая его друг дружке, словно ребенок нелюбимую игрушку, не то играясь, не то желая сломать.
   Но стойко держалась команда. Хоть и нашла себе щель волна, хоть и потрепал высокие мачты ветер, разорвав паруса, но корабль упрямо держался на яростных водах, не желая сдаваться, и черный лоскут на ее мачте все так же зло рвал ветер.
   И уже смеялся мой капитан, зная, что уж выигран его бой, и что отступит гневное море, и снова взойдет солнце, и что закончится ночь...
   Когда пришла Она.
   Серебристым бликом, черным клином на темных водах. Утлый кораблик, без весел, с жалким обрывком паруса, он не был заметен.
   Но тихо сразу стало на море. Так тихо, точно и не было того жуткого шторма, почти покорившего моего капитана. И светила луна, и умер ветер, и пропали волны.
   Лишь в пол лиги от него, словно бы отделенное незримой чертой, понемногу затихая, по-прежнему бушевала буря.
   И страшно стало моему капитану, и зашептал он молитвы, сжимая в руках подаренный мною оберег. И закричал кто-то из команды, указывая пальцами на странную гостью, и притихли все, во все глаза наблюдая за нею.
   Утлый кораблик, маленький, на котором и не выплывешь в самое море. И одиннадцать живых на его борту - женщина в свободном черном платье и кошки. Девять черных и одна белая.
   Вся команда застыла, провожая взглядом этот кораблик. Они узнали ее, дитя.
   Узнал ее и мой капитан, и он вспомнил тогда и о дурном знаке, что был ему, и все легенды о проклятой королеве.
   Ветра не было, но кораблик гостьи быстро поравнялся с кораблем. Женщина подняла голову, пристально вглядываясь в лицо моего капитана. Бледное лицо, темные глаза, в которых поселился свет луны, тяжелые черные косы. И десять кошек ее подняли головы, смотря туда же, куда и их хозяйка.
   Команда, затаив дыхание, следила за призраком, а странный островок спокойствия вокруг них все не пропадал, и бессильно ярилась буря за самой ее гранью.
   А они уже были совсем близко, руку протянешь - коснешься темного борта.
   Она и подняла руку.
   Тускло сверкнул в лунном свете тяжелый железный браслет на тонкой руке королевы, когда она дотронулась до корабля моего капитана. Белая кошка, сидевшая у нее на коленях, потянулась и снова легла, свернувшись клубком на широкой юбке королевы.
   И тихо было, так тихо, что слова моего капитана, обратившиеся к ней, прозвучали, подобно грому:
   "Что ты хочешь, госпожа? Затем ты пришла к нам, ответь!"
   Но жрица Лунного храма, храма Полночного солнца, ничего не ответила ему, только покачала головой, и отняла ладонь от борта.
   И все пропало.
   И не стало больше ее корабля, и исчезло затишье вокруг.
   И была ночь, и волны беспокойно качали корабль моего капитана. А вернувшийся ветер неумолимо гнал судно на темные скалы вдали, и коварные ладони подводных волн цепко держали обреченный корабль.
   И закричал мой капитан, сбрасывая гибельное оцепенение, и засновала команда, и налегли на весла гребцы, отчаянно пытаясь вырваться из тенет течения. Как спасения, ждала рассвета команда, но ночь все не отступала, и все ближе были страшные скалы, и все сильнее выбивались из сил люди.
   Но тщетны были их старания, дитя. Слишком сильно было течения, и слишком потрепан был бурей его корабль, непослушный и отяжелевший от воды.
   И страшен был удар об острые скалы, и приняло милосердное море моего капитана и всех его верных соратников.
   И мягкое золото рассвета расцветило темное крошево обломков, черными полотнами полоскались на волнах драгоценные ткани, и рассыпало море черный жемчуг из его трюма.
   Что ты плачешь, дитя? Ну, полно. Он ушел Путем, вместе с ним ушла и его команда, и только побратим его, Утренний ветер, уцелел в то утро.
   Мне не ведомо, где были эти скалы, и неведома судьба его друга. Я знаю лишь то, что море не отпустило его на берег, и что не он рассказал нам о судьбе, постигшей моего капитана.
   Говорят, что спустя сутки Утреннего ветра подобрал Умбарский торговый парусник, шедший до Андуина. Но он не достиг берега - лихая шхуна ханнатских пиратов напала на приютивший его корабль. И он пал от стрелы, поразившей его, и упал в морскую пучину, которой счастливо избегнул совсем недавно.
   Мне пришло это во сне, о том же рассказало мне море, нашептали чайки, летавшие в тот день так низко, что их, казалось, можно было коснуться рукой. И только море в тот день увидело мои слезы, смешавшиеся с солеными брызгами волн, принявших тело моего капитана.
   Ну, вот ты и услышал мой рассказ, дитя. И я надеюсь, что он пришелся по нраву тебе. Но ты все плачешь. Не надо, не стоит. Ведь он жив, пока звучат песни о нем, пока стоит стела с его именем в Городе Мертвых там, за западной стеной. Море приняло его тело и тела его верной команды. Я могу перечислить тебе их имена, но зачем? Уинэн спела им погребальную песню, а соленая вода разъела кости, разнеся их прах по всему океану.
   Они умерли сражаясь, без мысли об отступлении, и это достойная смерть, дитя.
   Смотри, видишь, свеча прогорела уже до середины! Все, как и сказала я тебе, начиная эту историю. А теперь спи, и не надо плакать.
   Давай, я погашу свечу...
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"