И вновь догнал нас ветер перемен
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
МОЯ ИСТОРИЯ, МОЕЙ СТРАНЫ, МОИМИ ГЛАЗАМИ.
ЧАСТЬ 5
И ВНОВЬ ДОГНАЛ НАС ВЕТЕР ПЕРЕМЕН
Расставание с Читой прошло тихо, незаметно и не запомнилось какими-либо событиями. "Запорожец" продать не удалось. Горожане без проблем приобретали новые автомобили, а отдать за бесценок было жалко. Поэтому, без вариантов, решил отправиться в Новосибирск своим ходом, на своём маленьком "запорыше" с младшим сыном. Немного подшаманили авто перед дальней дорогой, запаслись канистрами с бензином, запчастями и картой.
Утром, не торопясь, загрузились необходимым в дороге скарбом и, особо не мудрствуя, поехали. Нас никто не провожал! На выезде из города остановились, как бы по традиции - " на дорожку", прежде чем двинуться по старинному московскому тракту.
Уезжали навсегда!..
На возвышенности у озера Кенон последний раз глянул на город, бывший родным и теперь таким далёким. Окинул последним взглядом дымящие трубы ГРЭС, корпуса Камвольно-суконного комбината, свой Железнодорожный район, со всеми моими "достижениями" и, теперь уже не моими, недостатками. Панораму Титовской сопки с городским кладбищем у её подножья и далёкими, утопающими в дрожащем мареве таёжными сопками, которые из любопытства исходил вдоль и поперёк.
Озеро серебрилось в лучах полуденного солнца. Плескало белой пеной на жёлтый чистый песок, пометив кромку берега зелёными водорослями. Застыли неподвижно на ленивых волнах редкие рыбачьи лодки с уставшими, а, может, уснувшими рыбаками, ждущими последней поклёвки, прежде чем отправиться домой.
. Город и природа за годы моего отсутствия не стали лучше, а, наоборот, удручали своей неухоженностью. Неухоженность и запустение ощущались в ландшафте израненной забайкальской земли. Замглились, растворились в серо-голубой дымке мохнатые отроги Станового и Яблонового хребта. Тайга уже не обеспечивала приток чистого воздуха.
Рыжие с проплешинами сопки не радовали своей недоступностью и тайными тропами. Бросались в глаза обгорелые леса, лишившиеся зверей и птиц, деловой древесины и ягодников. В огне весенних палов сгинули, превратились в пепел, таёжные избушки, любовно срубленные гуранами-старожилами.
Исчезли ключи с зарослями черёмухи и моховки, с рябчиками и тетёрками, где частенько встречал непуганых коз и, даже, соболей.
Обмелели реки, в которых стали исчезать благородные рыбы хариус и ленок..., и даже раки. Озёра заросли, лишились притока чистой воды, обзавелись загаженными мусором берегами.
Лишилась привлекательности Читинская долина, которую выбрали наши предки, а их потомки не сберегли дары природы для постоянного комфортного проживания...
Жители, словно кочевники, использовали окружающую природу для своих нужд и должны бы по обычаям кочевой жизни съехать, и дать этому мирку восстановиться, воспрянуть до былого великолепия. Вот такие грустные мысли бередили душу.
Уезжал с болью в сердце, с чувством, что вряд ли когда-нибудь сюда вернусь, где не видел применения своим силам. Людей, которые могли меня остановить, уже не было в живых. Ощущение полезности моих былых помыслов и деяний для людей и страны за годы учёбы вдали от родных мест угасало. Без этих ощущений, внутренних убеждений, пусть даже иллюзий тупо работать не было желания: стал мудрее, чтобы не браться за дела, которые не мог осуществить и долго думал, прежде чем браться за те, которые были мне по силам - сомневался в правильности своей любимой поговорки: - " Дорогу осилит идущий!"
Приподнятого настроения, как это бывает перед дальней дорогой и предстоящим путешествием, не было. Ещё раз обошли машину, попинали колёса - баллоны и тронулись. Гонок не устраивали. Ехали не спеша. Останавливались на отдых в понравившихся живописных местах. Колесили по пустынному серпантину с подъёмами и спусками, - оставляя слева внизу красавицу Ингоду, с тальниковыми островками и видимой, даже издалёка, чистейшей водой.
Прозрачная вода позволяла увидеть рельеф дна с глубинами и мелководьем, с возможными стоянками благородной рыбы - хариусов и ленков, так и не проверенные рыбацкой удачей. Проехали - миновали знакомый съезд к перекату с "уловом-ямой" и полуразвалившимся сараем на бережку, построенным невесть кем и для чего. Здесь в сентябре в последних лучах заходящего солнца мне изредка удавалось зацепить краснопёра и вываживать до глубоких сумерек. Таймени чаще срывались, чем мне удавалось их попробовать.
Путешествие успокаивало душу, приглушало плохие мысли, постепенно настраивало на оптимистический лад.
Недаром в народе говорилось, что природа и дорога лечат. Если бы этого вынужденного путешествия не было - то его надо было придумать!
Дорога и всё увиденное изменило взгляд на жизнь и всё произошедшее со мной и моей семьёй. Если бы не свалившиеся обстоятельства, вряд ли я решился сняться с насиженного места, где у меня всё было, и резко изменить свою судьбу, и жизнь своих близких - уехать туда, где у меня ничего не было. О принятом решении не сожалел.
Если бы было время всё обдумать, взвесить свою нужность или ненужность людям и этому краю, без ощущения себя крепостным - "сосланным декабристом", то...
В таких случаях всегда приходит на ум расхожая банальная фраза:
"История не терпит сослагательного наклонения, что было бы, когда бы...". Но кланяться и прогибаться не хотелось!..
Город и, уже, область скрылись в туманной дымке, навсегда стерев мысли и мечты былой жизни. Наконец появилось время посмотреть почти половину страны с остановкой в примечательных местах. Наш "запорыш" превратился в "летящий" спортивный "болид", со штурманом сыном, в обязанности которого входили выбор маршрута и ориентирование по карте, и своевременные заправки топливом в пути.
Первая ночёвка запланирована на озере Арей, где уже бывали не раз. Отдыхали семьями с нашими друзьями и купались в озере с лечебной водой. Купание в озере летом, даже в любую погоду, избавляло страждущих от экзем, псориазов и ангин.
Сегодня с погодой не повезло. Озеро в окружении корявых забайкальских лиственниц укутали опустившиеся на ветви облака. Было промозгло от пылившей отовсюду мороси.
Нас разбудил плач ребёнка, упорно заталкиваемого родителями в холоднющую воду. Рядом стоял огненно-рыжий с раскосыми глазами малыш, - нетипичный потомок коренного населения, и успокаивал брата:
- Ты постой-постой, ...и заколешься!
Видимо он этим процедурам закаливания подвергался неоднократно.
Я глядел на эту экзекуцию и поёживался от холодной, всепроникающей утреней сырости. В народе издревле ходило поверье, что от такого купания по утрам в студёной воде проходят все болезни. Забайкальцы следовали традициям предков.
Скоро мы въехали в соседнюю Бурятию, мало чем, отличавшуюся от Читинской области.
Разве что сопки пониже, да леса пожиже.
Обедали на реке Хилок. С первого взгляда было видно, что река пустая с сероватой водой - похоже, где-то в верховьях кто-то ковырял её дно. Немного посидели с удочками на берегу - и ни одной поклёвки, зато теперь честно можем говорить, что рыбачили на Хилке.
Далее, проскочили с ходу столицу Бурятии - Улан-Удэ и заночевали на берегу безымянной речки, впадающей в Байкал. Любовались великолепным малиновым солнцем.
Огромное "светило" медленно опускалось за остроконечные, в сиреневой дымке, вершины. Далёкие горы отражались в зеркале Байкала, с сиреневыми отсветами на водной глади в последних лучах утопающего солнца и огненными, цвета расплавленного металла, облаками.
Смотрим на это неистовство красок - Рерих "отдыхает"! Прибрежная растительность: примостившиеся на скалах байкальские сосны и кедры с лохматыми ветвями, бросались в глаза своей вычурностью и корявостью, открытые всем ветрам назло.
Байкал удивил количеством речек и ручейков с чистейшей и холодной водой. Мелькают названия: Быстрая, Большая речка, Снежная, Выдрина, Осиновка, Малиновка..., с одноимёнными сёлами на их берегах.
Дорога не позволяла нашему "запорожцу" лихо преодолевать перевалы и крутые подъёмы - двигатель грелся. Ехали с частыми остановками, перекурами, перекусами.
Кажется, Байкал не спешил расставаться с нами. Подглядывал за нами между сопок, скал. Подмигивал из ущелий и падей. Стелился ровной гладью справа от дороги, как бы приглашая остановиться и полюбоваться уникальной водой и гладкими, отшлифованными, огромной величины белыми камнями - валунами. Мы не противились его очарованию и дважды ночевали на его берегах, лакомились черникой, малиной и, почти зрелыми, кедровыми шишками. Павлик лазил по молодым кедрам за шишками и жарил их на костре, пока живот не заболел.
Ночевать устроились в ущелье на берегу веселого бурлящего потока, впадающего в Байкал многочисленными рукавами. Вода плескалась в тесных берегах, стремительно неслась навстречу озеру, спешила соединиться с родной стихией. Старик-Байкал спокойно и холодно принимал в свои объятья очередную свою дочку-речку. Успокаивал струи, буруны, водовороты, - сглаживал границы потоков.
Смотришь на эти буруны-"эмоции" от радостной встречи долго текущей воды из горной тайги: постепенно затухающие колебания, успокаивающиеся в глубине завихрения, безмерную спокойную гладь, молчаливые угрюмые скалы - и сам успокаиваешься!.. Ощущаешь свою малость рядом с вечностью - древней величественной природой!
Костёрок дымил, тихо догорал - сухих дров (плавника) в округе не было. Дым кружил вокруг, то и дело, меняя направление, не давал дышать, попадал в глаза и делал неуютным вечернее бдение у костра. Спать отправились рано.
Долго слушали всхлипывания, воркование ленивых волн, всплески омывающей валуны воды, пока не уснули.
Где-то вверху шумел водопад, с наступлением сумерек всё громче и громче...
Ранним утром пытались ловить хариусов в таёжном ключе с хрустальной ледяной водой. Хариусы нас видели и, на предлагаемые приманки, не реагировали.
Даже маленький харюзок был хитрее меня! Подплывал посмотреть мои плывущие мушки и, подпрыгивая из воды, предпочитал ловить комаров и даже стрекоз, садившихся на леску. Более крупные хариусы держались на расстоянии, куда я не мог дотянуться, и наперегонки барахтались в струях, брызгались, мешая друг другу, в борьбе за плывущего мотылька. Устал держать удочку. Положил на кусты и отошёл попить чаю, затем, сматываясь, отпустил всё-таки зацепившегося малька.
Солнце поднялось выше деревьев, заиграло лучиками с водной рябью, заблестело искрами-зайчиками в струях и чешуе прыгающих рыбок. На эти сверкающие блики больно смотреть - до рези слепили, предвещая жаркий безоблачный день. Вдоволь полюбовались прыгающими за бабочкой-подёнкой пёстрыми красавцами - "парусниками" и к обеду двинулись дальше. Глубокой ночью проехали пустынный в это время Иркутск и, хотя где-то были родственники, - беспокоить их среди ночи не стали.
Заморённые дорогой, заночевали на выезде, - в тиши городского кладбища.
Хорошо выспались. Доехали до Черемхово, где нас ждали родители, ...и целых трое суток отъедались и отсыпались.
Ехали до Саянска по приличной автотрассе. Где-то за Тулуном, в грозу, попали на плохую дорогу - сибирский тракт, возможно не знающую ремонта с царского времени. Вода заполнила дорожные овраги и многочисленные ямы, ставшие озёрами, в которых наш "запорыш" мог утонуть. Осилили менее ста километров, часто останавливались, разглядывали грузовики и камазы, завалившиеся в кювет. Предлагали помощь, и этим улучшали настроение шоферам - асам сибирских дорог.
Мелькали сёла за бортом, с покосившимися заборами и сараями, одинокими козами на привязи и редкими малочисленными стадами. Новых построек почти не встречали. Всё также убого и тяжело живут люди в деревнях вдоль дорог.
Размеренно, в беспросветном труде, с живностью, доживали свой век старики, отправив выросших детей в поглощающие народ прожорливые города. Собирали денежки на свои предстоящие похороны.
Хоть вокруг и была сибирская тайга, но почти пустая. От Тулуна до Тайшета дикий животный мир уже не радовал местное население обилием живности.
Мерно стрекочет двигатель "запорожца". Павлик, пригревшись, заснул на заднем сидении. В сумерках фары выхватили из тьмы идущего по дороге человека незнамо как, оказавшегося на трассе, вдали от жилья. Повинуясь законам забайкальских шоферов, - остановился. Припозднившимся путником была молодая женщина, спешащая в соседнее село к матери.
Скрашивая дорогу, разговорились. Больше жаловалась на своём житье-бытье с мужем, бригадиром-парторгом, от которого сегодня сбежала. Нервно попыхивая сигаретой, рассказывала о горестях и напастях местного населения:
- Не выпить, и погулять с подругами!.. - Многие уехали в крупные города и живут припеваючи.
Детей нет, - вовремя не родила. Живёт монашкой, пока муж на тракторе в поле, ...и страдает без театра, мороженого и танцев. Исповедовалась в сокровенных грехах постороннему человеку, и я завороженный её откровенностью, заслушался исповедью.
Ехали не торопясь. И высадив её, долго не мог прийти в себя, - отойти от обилия информации свалившейся на мою голову.
Невольно прикоснулся к маленькой трагедии, одной из жительниц, - мелькающих за окном деревень. ...С этим мужем жить было сложно. Ей бы мужичка попроще, чтобы пил, бил и по бабам ходил, и желательно все три удовольствия сразу. Жили б счастливо как кошка с собакой. В перемирие она бы громко стонала от удовольствия, счастливая "в доску". При случае, бегала от мужа "налево", выпивала и плакала с подругами, делилась с ними своими сердечными тайнами и количеством наставленных мужу "рогов". Раскрашивала этими красками жизни своё существование, как это принято у некоторых женщин её старинного посёлка, где и поезд не каждый останавливается.
Местные жители не готовы как-то иначе украсить свою жизнь, не приучены бережно относиться к окружающему миру, как и друг другу.
Как будто кто-то высосал все силы и желания у местного люда, оставив для развлечения вино, табак, жадность и зависть.
Видишь дома, строения, а за стенами домов зреют или уже происходят большие и малые трагедии. Живут люди, без ярлыков, хорошие - плохие, просто живут, любят, ненавидят, заводят и растят потомство и мечтают о разном, - большом и маленьком счастье и без надежды никогда не жили, и жить не могут.
Вот такие мысли, чувства и эмоции сегодня будоражили меня в дороге, - заставляли сравнивать разные периоды. До войны в деревнях проживало в два раза больше населения, чем в городах. Война это соотношение сравняла. После войны городское население росло, а деревня так и не оправилась от людских потерь.
В пятидесятые выживали после страшной войны, восстанавливали разрушенное войной хозяйство, города и сёла. Но всё же промышленность была в приоритете, и к 1959 году городское население по количеству сравнялось с сельским, но не по качеству, - деревня старела, молодёжь уезжала в города.
В шестидесятые строили заводы-гиганты, занимались электрификацией страны, строили жильё,- появилось много домов, в том числе и в деревне.
В семидесятые стоили всей страной комбинаты-гиганты, занимались химизацией народного хозяйства..., и уже ждали обещанный коммунизм.
В восьмидесятые занимались электроникой, реконструкцией..., решали Продовольственную программу..., и не решили. Обезлюдели деревни и сёла, а бурный рост населения городов не способствовал увеличению сельхозпродукции. Где-то здесь спрятана ошибка?
Возникали, заставляли думать вопросы: - почему и от чего так нерадостна жизнь в деревне, от которой сбежит последний житель, - дай ему возможность! Отсюда и посыл в душе, как у всякого русского, преследовавший меня: - надо что-то делать! А может само собой утрясётся? И так уже объединяли-разъединяли, переносили-таскали деревни по телу страны. Обещали достойную жизнь, строили социализм. Возвестили на всю планету, что строим коммунизм. Видимо, прошедший по городам социализм, с его социальной заботой о народе, где-то задержался, затерялся на просторах страны, и деревень сибирских не нашёл!
Бросалось в глаза отсутствие скота на лугах и сена в пригонах, покосившиеся, падающие заборы. Утка и гусь стали редкостью. Уже не пели петухи и не блеяли бараны по утрам во время наших остановок близь селений на отдых. Заросшие крапивой огороды не радовали посадками картофеля и не цвели подсолнухами.
Видимо, моя с детства любимая деревня приходила в упадок и запустение.
А кто был не согласен с такой жизнью, переместился в крупные города - областные центры, и обзавёлся дачей. Поэтому так убого выглядят проезжаемые нами селения и малые городки.
Интересно, что видел Генеральный секретарь Леонид Ильич Брежнев из окна вагона, проезжая со "свитой" на литерном поезде по транссибирской магистрали! И видел ли плоды своего руководства?! Или они все были с зашторенными глазами, как шахтовые кони, виденные мной в детстве.
Строили заводы-гиганты, покоряли космос, а сбережение народа в сёлах считали делом десятым! А за окном под стук колёс, мирно спала огромная страна, убаюканная лозунгами о прекрасном будущем, и гордилась историей великих свершений.
От Тайшета до Красноярска доехали без происшествий, привыкнув к монотонному пейзажу с тайгой. Лишь изредка встречали перебегающих дорогу диких коз, зайцев и перепёлок, а не как это бывало раньше во время моих ночных путешествий по малонаселённым северным забайкальским трассам.
Утомлённые дорогой, мы не впечатлились красотами Красноярска и к вечеру, в ночь отправились подальше от дымного краевого центра. Остановились на берегу безымянной речки, с топкими берегами и коровьим водопоем. По дороге в райцентре Анжеро-Судженске приобрели свиные ножки, - захотели деревенского холодца и горохового супчика. Рыбная "средиземноморская" диета с овощами приелась.
Всю ночь варили на костре, и к утру получилось два блюда с дымком - оба объедение!
Утром рыбачили в прикормленном коровами омуте. Ловились караси, ельцы, пескари и ерши. Другой рыбы не было. Отдохнули вдоволь на коровьем лугу, коротко подстриженном скотиной, с запахом коровьих лепёшек и зелёной кошенины. Эти ощущения босоногого детства расслабляли, укутывали ленью и создавали сонное настроение под тихое журчание воды.
Хорошо, не спеша, пообедали свиными деликатесами! Отужинали ухой и тушёными в масле пескарями и к вечеру наш " запорыш" уже накручивал дорожные километры, приближая нас к Новосибирску. Ехали всю ночь по шоссе, изредка встречая слепившие автомобили. Наш болид - запорожец "взлетал" на вершины гор, освещённые рано вставшим солнцем и "падал" с увалов в ещё сумеречные рямы, пронзая белые "языки", уползающего в болота тумана.
Корабельные золотистые сосны стройные, без сучков, стали исчезать, - семафорили путникам ослепительными бликами мигающего из-за стволов солнышка. Их мелькающие за стеклом стволы и слепившее солнце - утомляли глаза.
Вскоре их сменили мрачные строгие пихты и ели. По всему чувствовалось, что въехали в другую климатическую зону - Горную Шорию с благоприятным влажным климатом и разнообразной флорой и фауной. Высокие травы - выше человеческого роста, скрывали заросли чёрной и красной смородины - под два метра высотой. Протискиваешься сквозь стебли дудника - дягиля с огромными листами - зонтиками, раздвигаешь траву гигантского тысячелистника с соцветиями над головой. Продираешься через папоротники и хвощи! Не видишь, куда идёшь, и можешь заблудиться в трёх шагах от дороги!
Таких высоких зарослей хвоща, этого потомка реликтовых кустарников из древне- юрского периода - мне ещё не доводилось видеть. Папоротники - эти низкорослые "пальмы", пришельцы из мезозойской эры - довершали экзотическую картину.
А вот и они - красные и чёрные гроздья смородины напротив рта!.. Удивляют величиной своих ягод, которую и в садах не каждых встретишь! Блестят налитые соком, завораживают, заставляют любоваться их природной красотой, так и просят остановиться и попробовать!
Тайга из-за такого травостоя и густого подлеска была трудно проходимой. Одурманивающая ароматами духота и переплетения из прочных сетей паутины напоминали мне дальневосточный субтропический лес, где приходилось бывать в поисках женьшеня, заманихи и элеутерококка. Настоящие многоярусные влажные сумеречные непроходимые джунгли, с запахом грибной плесени. Даже неба не увидишь!
Отсутствие ориентиров и великолепие окружающей пышной растительности не располагали к прогулке по такому необычному лесу, а наоборот, добавляли жути - наводили на мысли, что не один путешественник затерялся, бесследно исчез в этих дебрях, не найдя дороги назад. Тороплюсь побыстрее выбраться на дорогу!..
По обе стороны асфальтированной трассы нас сопровождали заросли малины, которую никто не собрал, и она, усыпанная красными спелыми ягодами, осыпалась, соблазняла нас. Вскоре въехали на мост через реку Золотой Китат. Само название обнадёживало своей необыкновенностью. Возможно, старатели когда-то здесь добывали золото. Решили съехать с трассы и заночевать на берегу. Река в пихтовом лесу, где-то тихая, а где-то быстрая - понравилась с первого взгляда!
Строгие остроконечные пихты с идеальной фигурой, в голубых и тёмно-зелёных нарядных платьях с "оборками", украшенные шишками - как часовые у мавзолея охраняли лесные массивы таёжного распадка. Ярко-зелёное оперение из молодых, недавно отросших, побегов делало их нарядными. Разглядывали растительность с удивлением, - не приходилось видеть такое количество необычных деревьев.
Нам казалось, что пихточки в голубых нарядах, с янтарными бусами-шишечками, - женщины, а те, что повыше, в тёмно-зелёных "фраках" со свечками-шишками на лапах - особи мужского сословия, и, хоть это далеко не так, но нам хотелось так думать.
Чистая река с островками широколистного рогоза и прядями изумрудных водорослей, пронизанных лучами полуденного солнца, завораживала своей красотой. Золотой донный песок, по которому скользили причудливые тени от водоворотов и струйных завихрений, был разрисован следами передвижений водной живности: перловицами и улитками. Когда-то в детстве ныряли за такими ракушками и находили в них жемчуг.
Мелькали прячущиеся в прибрежной растительности зелёные нарядные окуни. Ковыряли песок в поисках личинок стрекоз. Из плотных, частых стеблей камыша, у самого дна, тут и там, торчали глазастые морды щучек, греющихся на мелководье.
Щуки нам улыбались! Настоящее рыбье эльдорадо ожидало нас. Вечером в омуте на червя ловились окуни и гиганты - пескари, то сороги - краснопёрки. Ловили, пока видели поплавок! Ночи не заметили.
Пока ужинали, лежали у костра в ожидании сна, слушали, как бултыхается в камышах рыба, - вечер плавно перешёл в утро. Утренний клёв оказался настолько активным, и не знаешь, что в очередной раз тащишь из омута. С восходом солнца наловились, устали.
Солнце обогрело, разморило и усыпило в тени деревьев. Решили остаться в этих благодатных местах ещё на день и осмотреть берега и тайгу вниз по течению - в надежде на перекатах встретить хариуса. Днём загорали, купались и отъедались жареной рыбой. Приятно ходить по песчаному берегу, где нет следов пребывания человека. Продолжали осматривать этот рай на земле, всего-то в ста километрах от Кемерово, куда нас по случаю занесло - удивлялись разнообразию растительности. Мечтали ещё раз посетить эти благодатные места, и, возможно, сплавиться на плоту. Благо опыт уже был.
Тронулись в путь с другими чувствами, наполненные радужными надеждами, оптимизмом и душевным спокойствием. Остался один дневной "переход", и мы почти дома.
Приехав в свой дом - малосемейное общежитие, постарался как-то обустроится, выгородил кухоньку, приобрёл две кровати для сыновей, письменный стол, две табуретки - и деньги кончились! Жена пока осталась в Чите, завершать свои дела с работой.
Где-то по железной дороге ехал контейнер с мелочёвкой: бельём, матрасами, подушками и посудой.
Как я и рассчитывал, здесь мы не были изгоями, никого не интересовали - были обычной безликой массой. Общежитие рассматривалось жильцами как гостиница для кратковременного проживания. Никто с нами не здоровался и не замечал. Соседи не общались между собой, да я думаю, и не узнавали друг друга в толпе, спешащей по делам. Часто менялись и мы не успевали с ними познакомиться.
Вещи: картошку и велосипед, оставляемые в общем коридоре, умыкнули если не на следующий день, то за неделю. Во избежание неприятностей обувь стали оставлять в ванной комнате.
С понедельника занял кабинет с табличкой: "Зам директора по общим вопросам". Бросалась в глаза несуразица в названии должности. Вопросы были, как раз, наиконкретнейшие: сбыт продукции и снабжение сырьём, материалами.
Помещение к моему приезду отремонтировали - обшили стены ламинированными панелями из мебельной ДСП. Кабинет выглядел роскошно, с заказной эксклюзивной мебелью. Всё это благоухало фенолом, формальдегидом, мебельным лаком,- и к обеду я сбегал на территорию складов, чтобы не задохнуться.
Предшественник постарался и за эти излишества, а может и другие, был освобождён от занимаемой должности.
Эти 128 дней стали для меня испытанием на прочность и повергли в невероятную депрессию, то ли в крайне-угнетённое состояние. Количество критических дней и ночей подсчитал значительно позже. А пока только успевал увёртываться - вертеться от проблем работающего круглосуточно в две-три смены предприятия с численностью полторы тысячи человек. Цемент, щебень, песок и металл - поступали вагонами, которые надо вовремя подать и разгрузить, уложившись в норму простоя вагонов.
Попал между молотом и наковальней. Прогибался под "ударами" сверху от моих многочисленных начальников, ... и упорным нежеланием честно добросовестно исполнять обязанности моими подчинёнными.
Наивный, я ещё не знал, что по-иному они никогда не работали и работать не будут, подчинять свои желания и прилагать все свои силы производственному процессу, не задумываясь ежечасно - ежеминутно над вопросом, а что они лично будут иметь. Снабженцы в нашей отрасли - это особый тип людей, "закрытая каста", не обременённая партийными билетами. Это "профсоюз" с тесными, часто "родственными" связями и особыми правилами: "ты мне, я тебе"! И не думаю, что это мне только казалось! А может преданные предыдущему начальнику, нанимавшему их на работу, не могли воспринимать нового..., пришлого со стороны.
Вопросы сбыта и снабжения мои коллеги знали досконально, как будто родились снабженцами и сбытовиками, и могли ночью, и в великие праздники достать всё, что угодно, даже для производства, и сбыть продукцию, даже бракованную!..
Конечно, весь этот опыт моими коллегами нарабатывался годами. Определяющими успех были связи со снабженцами других организаций, которых я ещё не наработал и, видимо, был нужен в качестве санитарной прокладки, чтобы с завода, что-нибудь не утекло.
Мои начальники пока мирились с меньшим злом,- что толку от меня мало,- по сравнению с большим ущербом, наносимым моими предшественниками, досконально знающими своё дело.
Может, были и другие причины, о которых я не догадывался....
Завод не выполнял производственную программу и коллектив не получал премии. Рабочих в цехах не хватало, и руководители стройкомплекса города, шли на разного рода ухищрения, чтобы укомплектовать завод хоть какими-то кадрами. Привлекали на отработку за будущие квартиры работников проектных и научных организаций, солдат из строительных частей и штрафбата, условно освобождённых "химиков" и завозили вьетнамцев. Вся эта "труд-армия" мало годилась для выполнения работ бетонщиков, арматурщиков, сварщиков, слесарей, крановщиков, электриков и ощущала себя временными работниками. Работа в основном производстве на поточных линиях - физически тяжёлая, грязная с лопатой, ломом и кувалдой, - не была привлекательной у жителей нашего города.
Никак не мог взять бразды правления коллективом в свои руки, мирился с расхлябанностью, неисполнительностью, так как заменить даже некоторых отъявленных разглагольствующих раздолбаев было не кем. Претендентом на должность с подачи вышестоящего начальства уже стоял очередной протеже, направляемый для временной отработки за полученную квартиру. Качество направляемых работников вызывало сомнения в их работоспособности и отказаться нельзя - брали, что дают.
Первые взаимоотношения с руководителями отделов и их персоналом развеяли все мои сомнения, что коллектив будет выполнять поставленные мной задачи. Большинство из них занимались своими меркантильными делами, строили свои дачи, гаражи, квартиры, что-то доставали друг другу, всем своим поведением показывали мне своё служебное рвение, услужливо реагируя на мои требования, и..., - "спустя рукава" выполняли свои функции.
Этакая итальянская забастовка - делать вид полной загруженности делами и демонстрировать бурную деятельность, часто с нулевым результатом. Понимал, что заменить мне их не дадут и отношение ко мне, как к варягу, нарушившему их взаимовыгодные связи, будет крайне отрицательным. В коллективе ценились качества вовремя перетолкнуть решение вопроса на соседний цех или службу, а особым шиком считалось вернуть решение вопроса туда, откуда тот прилетел. Отточено до совершенства переталкивание решения вопросов друг на друга и поиски виноватого крайнего. В этом круговороте взаимных обвинений, на первых порах, мне было сложно отыскать "корень зла".
Вышестоящие мои начальники в объединении и главке проводили совещания-планёрки в том же ключе клуба весёлых и находчивых. Особенно любили собирать нас в субботу, с отчётами за неделю и разносами за недокомплект деталями строящихся объектов. На этих субботних совещаниях мне так ни разу не удалось решить хоть один серьёзный вопрос - всё переносилось на понедельник, пока мои подчинённые-коллеги не подсказали в чём здесь "фишка".
Хотел обойтись без описания политической ситуации в стране, но полной картины времени, в котором мы работали и жили, не получается...
Чувствовалось, что страна, как говорил герой популярной оперетты: "накануне великого шухера".
Рухнула берлинская стена. Переметнулись в НАТО наши союзники - страны Варшавского договора, за освобождение которых от фашизма наш народ заплатил миллионы жизней, а которые не переметнулись - ждала незавидная участь, узнать бомбёжки владельцев демократических ценностей.
Тихо исчез "почил в бозе" СЭВ (Совет экономической взаимопомощи) с международным разделением труда.
Государство слабело и не выполняло своей функции. Давил радужные надежды и уверенность в завтрашнем дне продуктовый дефицит - портил настроение. Посещая магазины после работы, поневоле задумаешься, чем завтра кормить детей, и мечтаешь посадить картошку.
Мало кому удавалось в это время сохранить трезвый ум и холодную память! Наваливающиеся проблемы, неизвестность, тревожили, застилали туманом даже ближайшее будущее не только у меня.
Похоже, там наверху не хотели или не способны были понимать реальные процессы, а не только этими процессами управлять. Казалось, злой рок управляет страной. Лишив нас всех разума. Заставил участвовать в этих процессах разрушения своей родины.
Настоящих учёных, политологов, экономистов, историков способных понять и объяснить всё происходящее с нами и страной - не было. Вместо осмысления, какое общество мы построили, кто мы такие есть, - бросились его разрушать.
Возможно, нам не хватало первоначальных знаний по истории нашего общества. Заучивание в школе дат и войн с историей битв давало знания на уровне предмета "Природоведение" и не позволяло видеть полной картины мира. Изучение партийных документов тоже не способствовало виденью объективной картины общества в различные периоды истории государства российского. Совершенно не изучалась тысячелетняя история религий. А на правдивой истории своей страны зиждется такой предмет, как "Обществознание", то есть поведение человека в обществе и "Обществоведение", то есть управление государством, обществом. Поневоле станешь задумываться, - на каком этапе нашей жизни произошла подмена понятий, ценностей? А может, я ошибаюсь в оценке тех событий? Но такое ощущение вселенской беды присутствовало не только у меня.
В союзных республиках оживились сепаратистские настроения, и всех здравомыслящих сторонников союзного государства записывали в коллаборационисты (оккупанты), составляли списки и, кое-где, ставили кресты на квартирах в надежде забрать или приобрести за бесценок имущество потенциальных беженцев. Невольно это мне напоминало средневековую Францию с крестами на подворьях накануне Варфоломеевской ночи.
Находился в это время в Исфаре, заключал договоры с рудником на поставку гипсового камня. Таджикские друзья - однокашники по ВПШ, ночью подняли меня в гостинице. В связи с назревающими событиями и растущими националистическими настроениями настаивали на моём немедленном отъезде через Алма-Ату в Новосибирск. В дороге сопровождали меня до ж\д станции двумя "волгами" с пловом, фруктами и водкой.
Глухой ночью на полустанке посадили меня, "чуть живого", на проходящий поезд, в переполненный пассажирами вагон, где моё место было занято старым бобо, не владеющем русским языком и, традиционно для этих мест, едущим без билета. Проводник куда-то "слинял". Полчаса доказывал, что это моё место, пока кто-то из пассажиров не сообщил, что поезд идёт в другую сторону.
Пришлось на следующей остановке выходить в пустыне, где ни платформы, ни вокзала, ни каких-то других признаков жизни не было, кроме большого количества метляков - ночных бабочек, кружившихся вихрем вокруг меня и одинокого тусклого фонаря.
Появившийся ниоткуда проводник, высаживая, услужливо предлагал купить сомнительного происхождения грушевый лимонад.
Поезд медленно, постукивая и поскрипывая, отправился куда надо. Скоро угас огнями, оставив фонарь и одинокого пассажира в окружающей их кромешной темноте.
Жаркое дыхание пустыни подсказывало, что зря не взял напитки и до следующего поезда вряд ли доживу. Осознав это, сразу почувствовал испепеляющую жажду. Кругом ни души - пустота, даже лавочки нет, хоть на рельсах сиди. Второго столба не видать, на котором могло быть расписание. Только вдали на горизонте мелькал свет фар какой-то заплутавшей в барханах машины. Это были мои таджикские друзья, вовремя спохватившиеся, что посадили меня не в тот поезд. И мы понеслись по степи, напрямки, в Ташкент, доедая шашлыки, фрукты и запивая нескончаемыми холодными напитками.
Самолётами через Свердловск, Красноярск, с грузом гостинцев: персиков и абрикос, за сутки добрался до Новосибирска.
Отголоски тех событий с окраин Советского Союза стали проявляться и у нас.
Оживились мои коллеги и потекли на землю обетованную с семьями, отправив на разведку своих стариков. Посещали курсы языка, синагогу и эмиссаров, прибывших из Хайфы. Распродавали имущество, квартиры. Только и разговоров было, как в Израиле всё хорошо, какие богатые "колхозы" - кибуцы, и как у нас всё плохо! Отделу снабжения стало совсем уж не до работы.
Возбудились этнические и прочие немцы. Прикидывали, как бы перебраться туда, где все вопросы для них решены. Пособия позволяют жить припеваючи и, главное, не работать!.. Легко принимали решение покинуть свою родину и "по-тихому" уезжали. Можно удивляться, но объекты строились! Город подбирался к строительству и сдаче в эксплуатацию 2 млн. кв. метров жилья в год. Партийные, советские органы и хозяйственные субъекты, уже много лет решали задачи бесплатного обеспечения жильём горожан, стоящих в очереди на улучшение жилищных условий.
Мои начальники отделов постоянно выставляли меня крайним перед вышестоящим начальством в объединении и главке. Пользовались тем, что я специфики не знаю.
На ноябрьские праздники оставили меня - ответственного дежурного - одного на заводе. Мой начальник транспортного участка имел привычку вовремя слинять со своими грузчиками, - не предупредил о подаче вагонов со смоляной паклей под разгрузку. Найти трезвых грузчиков в общежитиях и районе не удалось!
Привлёк сына с его одноклассником, и втроём разгружали вагоны до изнеможения.
Честность, порядочность, добросовестность у моих коллег были не в чести, а ценились другие, неизвестные мне качества: закамуфлированный под правду обман, ложное информирование, перекладывание собственной вины на товарища и подкладывание решения собственных вопросов соседу.
Часто разыгрывали меня "первоапрельскими" шутками - подшучивали, подсмеивались за моей спиной, и я попадал в незавидное положение. Время, когда я легко мог переломить ситуацию, и мои распоряжения беспрекословно, и в срок выполнялись - канули в лета. Конечно, злился! Мучаясь от бессилия! Не видел выхода. Был ограничен в средствах укрепления дисциплины.
Пришлось готовиться к планёркам и овладевать этим "коммерческим" искусством под одобрение моих подчинённых, отбивающих проблемные вопросы, словно теннисные мячики тому, кто их послал.
Единственное светлое пятно - высокая зарплата, не радовала. Справедливости ради замечу, что по вине снабженцев - сбытовиков конвейеры никогда не останавливались. Помогали избежать этих остановок неучтенные припрятанные заначки. Всегда находились скрытые резервы, которые утаивали начальники цехов, преждевременно нагнетая ситуацию с нехваткой сырья, объясняя тем самым невыполнение суточного задания.
Наконец начальство оставило бесполезные попытки включить меня в цепочку снабжения и сбыта, так и не научившемуся выполнять устные распоряжения - отгрузить продукцию "налево" - и от этого несло "убытки". А может, таким образом, проверяли меня?! Одной ли я с ними "крови".
Вместо этого научился всё чаще возвращать вопросы и вину за сорванные поставки на ловких начальников комплектующих отделов главка и не додавших нам цемента, металла и много ещё чего не позволяющего выполнить план. Часами доказывал в "Стройкомплекте", что поставленный нам по документам цемент - фактически не поступал, за что часто выпроваживали из кабинетов, с напутствием научится "правильно" считать. И чтобы не мешал их планам, предложили в ноябре 88г. занять кабинет заместителя директора по гипсовому производству.
Цеха - "пасынки" этого грязного производства были убыточны и не справлялись с планом. Не успел опомниться, как вновь назначенный бывший начальник - мой предшественник, переселил меня на новое место, где в пыльном вредном производстве с безликими работниками - белыми от гипсовой муки вьетнамцами, а также направленными на отработку за строящиеся квартиры работниками НИИ, я и потеряюсь.
Вьетнамцы и научные работники были похожи, как одно лицо, будто близнецы - ближайшие родственники. Гипсовая мука и респираторы делали всех идентичными, и различить их можно только после бани...или по комплекции. Если видишь ребёнка с лопатой у транспортёра - это наш соратник из дружественного Вьетнама, победивший американских агрессоров.
А, может, ошибаюсь и моё начальство пыталось встроить меня в конкретный производственный процесс для общей пользы дела согласно старинной русской пословице: " С паршивой овцы хоть шерсти клок...".
Гипсовое производство по сравнению с железобетонным считалось второстепенным - не главным. Обойдено вниманием главка, и номенклатурой комплектующих материалов.
Цеха - гипсопрокатный, гипса и сухой штукатурки, работали в круглосуточном режиме.
Настроение сразу улучшилось - попал в тот режим и в тот коллектив, который делал конкретные дела, видимые по отгрузке, и переложить свои упущения было уже не на кого. Радовался, что покинул своих незаменимых, ценных сбытовиков и снабженцев, убеждать которых работать обрыдло, а выгнать нельзя.
Минуя отделы завода, взял на себя вопросы обеспечения сырьём. Заключал договоры. Ездил в командировки по заводам - поставщикам, почти по всему Советскому Союзу: Таджикистан, Украина, Урал, Восточная Сибирь...
Вернулось то состояние, когда с утра не знаешь за какое дело хвататься, а к обеду всё разгребёшь и к вечеру, довольный, бредёшь домой - в общежитие.
Где-то появились кооперативы и кооператоры, заработавшие первые миллионы за счёт общего, созданного поколениями народного богатства. Выпячивались и пропагандировались их успехи. Насколько они были полезны, вопрос спорный. Занимались подработкой "хвостов", работать с которыми крупным производителям было "невыгодно". Старались часть затрат оставить на предприятиях, которые их породили, и реализовывали неучтённую продукцию, произведённую в цехах.
Старания мои по налаживанию стабильной работы начальством были замечены, и в марте 90 года стал представителем завода по внешнеэкономической деятельности.
Начальству было виднее как меня использовать.
Параллельно занимался созданием новых строительных отделочных материалов совместно с заводом цементно-стружечных плит и институтом ядерной физики СО РАН. Проталкивал новые необычные материалы. Хотя опытные материалы прошли испытания и вызывали у строителей восторг, но препятствием были финансы - вернее отсутствие их.
Зарплата та же, дела новые и я согласился. Мне было интересно участвовать в создании новых форм хозяйственной деятельности. Создана группа молодых учёных из Академгородка по перестройке управления и хозяйственных отношений, к которой придали и меня.
Мои начальники надеялись на зарубежные инвестиции в наше производство и внедрение разработанных новых материалов с помощью совместных предприятий. Европейские капиталисты уже шныряли по всей стране с заманчивыми предложениями инвестиций в долларах, дешёвых кредитов в европейских банках под 3-7 %. Под предлогом создания совместных предприятий и выпуска более современной продукции предлагали в качестве паевого вклада свои "ноу-хау", которое заключалось в применении только своих зарубежных материалов и оборудования. Для производства этих материалов и комплектующих мы в свою очередь должны поставлять в Европу сырьё: деловую древесину согласно евростандартам, топливо, алюминий и чёрный прокат...
Наши разработанные и ещё не внедрённые прогрессивные материалы их, почему-то, не интересовали, а во время совещаний с обильными застольями в загородных "отелях" - "Берендее" и "Лесной сказке", подогревался интерес к европейским технологиям.
Наши директора от такого внимания "растаяли" во время ланчей, спичей, тостов. Долларов и франков ещё в глаза не видели, и наслаждались от капиталистического внимания.
Зачастили совещания и семинары в министерствах и экономических институтах Москвы, и куда мы ездили с удовольствием, отвлекаясь от производственной рутины, - задавали вопросы по "перестройке".
Академия народного хозяйства, а затем РЭУ им Плеханова, собирали нас каждые полгода, и уже содействовали формированию рыночных структур в 90х годах. Вещали с трибун: "... общенародное, - значит ничьё... государство, чиновник - плохие управляющие накопленного за 70 лет имущества". Скрывали от народа, или может скромно умалчивали, что их интересует конец предыдущей фразы. Подталкивали к поиску эффективного собственника.
Хотя университет скрывал это содействие за формулировкой: - "...содействия устойчивому социально-экономическому развитию страны (СССР) за счёт формирования человеческого и интеллектуального капитала...".
По давней привычке просиживал выходные в читальном зале библиотеки в приятном окружении увлечённых читателей. Люблю тишину прохладного зала, изредка нарушаемую шелестом страниц. Обложившись фолиантами, с волнением берёшь очередную книгу с кладезем знаний, после знакомства с которой в голову приходят долгожданные или неожиданные мысли. Чем больше книг просмотришь, а какие-то почитаешь, тем больше умных мыслей посещают тебя. Времени не замечаешь, и только усталость от избытка информации направляет тебя домой.
Знакомился со статьями, публикациями, изданными академиками Л. Абалкиным, А. Аганбегяном, В. Маевским, П. Бунич и Л. Гринбергом. Читал авторефераты кандидатских и докторских диссертаций по экономике, искал и не мог найти ответов на возникающие вопросы по перестройке. Такое же недоумение высказывали и мои коллеги по работе, чаще меня бывающие на различных "форумах" в столичном Университете им Плеханова.
Ощущал собственную неполноценность от непонимания, как будем выполнять постановление ЦК по обеспечению каждой семьи к 2000 году отдельной квартирой. Хотя мне, нуждающемуся в жилье, эта забота нравилась. Вскоре об этом постановлении забыли, а на первый план выдвинули ускорение, плюрализм и демократию. Для меня оставались неясными вопросы, что и как собрались перестраивать, и куда ускорятся с помощью плюрализма и демократии. Хотел знать, куда это "броуновское" движение в экономике нас заведёт.
330 докторов экономических наук с 780 кандидатами на семинарах в РЭУ им Плеханова не могли объяснить, что же будет со страной и нами, и зачем это нужно простому труженику. По их мнениям, и как позже выяснилось, рекомендациям иностранных советников, было начато реформирование управления предприятиями, с дроблением и изменением форм от малых предприятий, товариществ и кооперативов до различных ЗАО и ООО. Видимо надеялись, что во время перерегистрации, собственность, наконец, найдёт своих хозяев. А, может, я слишком хорошо думаю о наших учёных: "... а они разводили своими рекомендациями бюджет на деньги, гранты и программы за свои высокие зарплаты".
Для изменения экономического, политического курса ...и нашего сознания требовались научные обоснования, и мы их в скором времени получили. Пришли молодые, более решительные и дерзкие - (оголтелые), с научными трудами толще "Капитала".
Один Егор Гайдар со своими изданными научными трудами с обоснованием своей " теорией перестройки постсоветского пространства" суммарным объёмом более чем на 9000 страниц и многотысячным тиражом - чего стоит!
Для любознательных привожу точное название: - Е.Т. Гайдар, собрание сочинений в 15 томах. Может кому-то захочется ознакомиться с тысячами страниц!.. - И понять, за что и почему разрушили СССР.
Стали возникать, как грибы после дождя, различные академии: строительства, телевидения, коммунального хозяйства, системных коммуникаций и т.д. Особой популярностью пользуется модное прилагательное "Системный..., системная..., системного... " к названиям изучаемых предметов в названии академий.
Параллельно возникали организации по противодействию лженауке, и если догадаются собрать в кучу все эти организации, то возникнет ещё одна академия! Лекторы и, как показало время, прочая учёная братия из Плехановского университета и Высшей школы экономики (НИУ ВШЭ созданного в 1992г Е. Гайдаром под себя) напускали наукообразного туману о новых методах хозрасчёта, социализме с человеческим лицом, преимуществах совместных предприятий, налоговых послаблениях, европейском плюрализме и демократии на постсоветском пространстве.
Будут совместно со средствами массовой информации готовить винегрет из правды и неправды. Не хочу навязывать своего мнения, но мне кажется, - "учёные" вконец совесть потеряли Дворянские и казачьи сообщества, толи землячества, раздавали звания и награды. Родившиеся в их недрах параллельные негосударственные структуры резали слух высокопарными названиями....
Страшно подумать, ...и как мы без них жили целых семьдесят лет!.. Оживились клерикалы всех мастей (от ваххабитов до саентологов). Стремительно увеличивалось в стране количество академиков и членкоров, церковных приходов, дворян и казаков....
Журналистика, литература, поэзия перестали быть совестью нации, как это было в советское время, и помогали народу выстоять в годы испытаний.
У меня всё время присутствовало чувство, что я чего-то не знаю, чего-то не понимаю, чего-то элементарного, что ораторам и моим коллегам там, в Москве, известно. Эти говоруны-краснобаи уводили моё сознание от всеобъемлющего, всестороннего виденья общественных процессов. Видимо, до поры и времени скрывали истинные цели нашего правительства. Внушали нам, что без европейских ценностей мы будем отсталой страной, с несовершенным ценообразованием и без колбасы, сгущёнки и масла.
Сравнивали торговые накрутки и издержки у нас 7 - 17%, и в кооперации до 30%, с издержками в европейской торговле 3-4% и накрутка к цене в торговых сетях 3%. Убеждали, что наша страна неспособна решить проблему продуктового дефицита без международного разделения труда, - ведь бананы и фейхоа у нас не растут.
И мы верили Егору Гайдару, ведь врать то ему, редактору журнала "Коммунист", заведующему экономическим отделом газеты " Правда", внуку писателя - борца за советскую власть, и погибшего в Великую Отечественную войну, - нам вроде не зачем? (Изобрёл новый термин для своей родины - "постсоветское пространство"). Хотя, как я сейчас понимаю, эти учёные, консультируя правительство и Госплан, приложили руку, чтобы был дефицит, и всегда чего-то не хватало. А вскоре у нас перестали расти мандарины, чай, виноград, хлопок и много чего.
Моё руководство клюнуло на красочные буклеты и обещание прибыли, которой могло и не быть после выплаты иностранному партнёру за "ноу-хау", зарубежные материалы и проценты за кредиты, уплаченные нашей стороной, и многих других "заморочек", способных развести на деньги.
Зарубежный инвестор зафрахтовал Як-40 и летал по странам и континентам с условием погашения половины затрат нашей стороной. На нашей территории планировалось только сборочное производство разнообразных европейских коттеджей из европейских деталей. Размах был глобальный - планировались поставки комплектующих из Канады, Австралии и Сингапура, и отправка комплектов домов в Аргентину, Бразилию и Бангладеш.
От такой перспективы задумалось руководство главка и решило отправить кого-нибудь и куда-нибудь "на разведку".
В связи с неясной ситуацией, в которую попали мои начальники, меня назначили помощником директора завода по созданию совместного предприятия с Австрией. Зарплата опять осталась та же, дела новее-новых, и я согласился.
Мне было интересно участвовать в реформировании производственных отношений и создании новых форм производственной деятельности с участием иностранных партнёров. Создана группа руководителей - учредителей будущих совместных предприятий, которой придали и меня.
Ездил с представителем завода ЦСП (цементно-стружечных плит) на подобное созданное австрийцами предприятие в Кишинёв, встречался с молдавскими министрами.
Убедился, что мои начальники в Австрии после угощения в ресторане и под впечатлением жизни в столице - красавице Вене, подписали протокол намерений по созданию совместного предприятия крайне невыгодный для нашей стороны. Даже не потребовав его перевода на русский язык.
Молдаване уже попали под обаяние совместного предприятия и разрушили собственное производство. Вынуждены приобретать необходимые материалы за рубежом у своих партнёров.
Гадали - в чём же "секрет" наводнивших страну создателей совместных предприятий и подыгрывающих им соотечественников из академии народного хозяйства им. Плеханова. (Продавали нам заводы, комплектующие, технологии, - "привязывали" к своему рынку сбыта.)
Находясь в гостинице правительства Молдавии, наблюдал из окна за непрекращающимся митингом на площади и в парке, у памятника господарю-королю Штефану. Вся гостиница с огромными мраморными апартаментами была в нашем распоряжении несколько дней. Даже персонал разбежался, отдав нам все ключи. Видимо, никто не желал находиться рядом с беснующейся от вседозволенности толпой. Ждали погромов. Митингующие активисты день и ночь требовали, то ли воссоединения с Румынией, то ли отделения от Советского Союза.
До этого митингующие уже добились в августе 1989 года постановления Верховного совета МССР о придании румынскому языку статуса государственного и перевода письменности на латиницу.
Иногда напротив Дома Правительства кого-нибудь били. Милиции и других правоохранительных - (государствосохранительных) - органов видно не было. Митингующие орали в мегафоны на румынском или молдавском языке так, что невозможно было выспаться. Видимо без "матюгальников" - мегафонов плохо понимали друг друга.
Перед отъездом зашли попрощаться с заместителем министра - соотечественником, сообщившим пренеприятную новость, что Молдавию мы потеряли, и он готовится с семьёй покинуть республику. Такое же настроение было и в Совмин, - русскоязычные чиновники, независимо от национальности, паковали чемоданы. Вспоминали, откуда родом их предки и кто ещё живёт в Сибири, на Орловщине или Полесье. Настойчиво приглашали нас вечером в гости, интересовались жизнью в Новосибирске. Решали куда покупать билеты и подсчитывали - хватит ли денег.
На дворе был март 1990 года. Волны сепаратизма покатились по СССР.
Три месяца занимался расторжением договора с владельцем фирмы - много чего съел и выпил в ресторанах и на "ланчах" - совещаниях с его представителями, нанятыми им из числа россиян, и, наконец, нам удалось расстаться без штрафных санкций.
Живя в огромной стране, я не сталкивался открыто с национализмом, хотя это негативное явление тлело в Прибалтике, западной Украине, Молдавии и странах соц. лагеря...
Казалось, что разбежимся по национальным квартирам, и сразу будем жить лучше, но всё оказалось сложнее - производство остановилось. Тесно было в своих национальных квартирах. Многие стали просто потребителями без работы, и средств существования, и вынуждены продавать всё, что хоть кто-то готов купить, включая себя.
Началось великое переселение народов, бегство от проблем и поиски лучшей доли. Второй волной побежали евреи, и теперь не только на землю обетованную, а и в Европу, Канаду. Затем двинулись немцы на свою историческую родину, затем ринулись латыши, эстонцы, литовцы.
Порушив у себя заводы "навострили лыжи" украинцы. Да кто их пустит, за просто так?
Ведь надо что-то отдать? Пусть это что-то не своё - личное, и что отдавать сложнее, а общественное - государство, добрососедство. Разрушить веками существовавший общий рынок, кооперацию, интеграцию и экономический союз с предприятиями в России и только потом лечь под Евросоюз, а, по сути, под Германию, с надеждой, авось что-нибудь отломиться...
Украинцы и в советское время кичились своей исключительностью (превосходством), одни скакали, другие кричали:- "Мы кормим всю Россию, у нас и то, и это есть в избытке". Огромными усилиями многонациональной Украины создавалось это изобилие, которым делились с соседями. За тридцать лет заново отстроили полностью разрушенное войной хозяйство. Но часть молодёжи уже с завистью поглядывала на благополучную Европу, покорно "пролежавшую" под Гитлером, не разрушенную войной, и ненавидела Россию, якобы мешающую Украине жить как в Европе. Оказалось, "бильшого розума не треба", достаточно просто найти врага и обвинить его во всех своих бедах! Поменять учебники истории, школьную программу, сменить символы, запретить доступ к правдивой информации и подождать, когда вырастут хитромудрые недоумки-недотёпы, не знающие тягот войны и историю своей страны! Похожая "беда" прослеживается и у нас, - неучами проще управлять.
Украинцам бы радоваться, что есть спрос на их продукцию, услуги. Есть огромный рынок России. Работа в избытке - работайте и богатейте, процветайте, стройте у себя как в Европе, а хотите, как в Корее и Японии - ездите по Миру, смотрите, учитесь, отдыхайте! Дома работы - непочатый край! Делайте свою родину привлекательней и краше!!
Наоборот! Стали завидовать Евросоюзу, требовали открыть границы, мешающие поиску земли "обетованной", где все вопросы жизни решены и им осталось наслаждаться плодами цивилизации.
К сожалению, и россияне недалеко от украинцев ушли. Также стремились подпрыгнуть, " увидеть Париж и умереть!" Подтверждая мысли, что мы один народ.
Многие побежали в Америку и Европу, а кто-то из оставшихся на родине "пакует чемоданы" и с завистью смотрит на европейскую демократию, Давос и Куршавель, искренне не понимая, против чего протестуют антиглобалисты!..
Оправдывались, что бежали из своей родины от чиновников и правителей. От безответственных политиков болтающих то, что люди хотят от них услышать и, зачастую, болтают, что ни попадя, принося вред в международных делах. Писателей - публицистов, очерняющих свою родину. Уезжали от "независимых" судей и милиции, от Конституции и от образования, от недоразвитой социально-экономической сферы, от дорог, от бесполезного Совета Федерации, одобряющего все шаги правительства, от болтливой, периодически дерущейся Думы.
Депутаты дрались, как покупатели на распродаже. Шла распродажа страны!
Бежали "продвинутые" от правителей, вешающих на нищий народ поборы, от продажной медицины и образования, от законов защищающих богатых. Бежать в чужую страну оказалось выгоднее, чем трудиться и делать свою родину краше.
Хорошо, что так думали не все! Осталась бы опустевшая земля с богатейшими ресурсами на радость "добрым" соседям - бери не зевай!
Расцвёл рэкет, наркомания, работорговля, проституция...оккультизм и мистика, магия и эзотерика.
Откуда эта вся " пена - шелупонь" взялась?! Казалось, за семьдесят лет Советской власти удалось воспитать нового человека, образовалась новая общность взамен национальной - советский народ. Обуздали алчность и жадность. Видимо и здесь желаемое выдавалось за действительное. Реформаторы пошли дальше, убрали графу национальность в паспортах, считали не нужным знать, кто работает на земле, в шахте, заседает в правительстве.
Стали исчезать деревни, сёла, моногорода, причём, многострадальные селяне и при советской власти трудно жили и сейчас вынуждены искать лучшей доли в городах. Рабочий и крестьянин исчезали, как классы.
Женщины перестали рожать детей, у которых неясное будущее.
Появился фермер, и пока непонятно к какому классу-сословию принадлежит, но не к капиталистам - это точно!..
И возникла из пепла великой страны многочисленная "армия" охранников, чего и от кого, и "офисного планктона", обслуживающих богатых, которых отношу к классу служащих.
Богатые - буржуа получат всё, чтобы уменьшать своё население бедностью, но бедных от этого не будет становиться меньше.
Объединились идейные бескорыстные враги советской власти и корыстные продажные политики, из числа партийной и советской элиты. Первые их презирали и с удовольствием использовали. Вторые считали идейных ненормальными шизофрениками. Обе стороны клеймили Сталина за умение от них защищаться. За то, что победил с народом врагов в войну и столько лет делал несбыточными сны - о европейской жизни на Лазурном берегу.
Что-то подсказывает мне, что пройдёт время, и начнут обвинять время перестройки. "Лихие" 90е, уничтожившие великую страну, с бегством в эмиграцию более миллиона граждан, как "годы сталинских репрессий "! А либералов-реформаторов, подобно коммунистам, будут обвинять в гибели десятков миллионов своих граждан, ограбленных, лишившихся средств существования, месяцами не получающих зарплату. Приравняют их деяния к геноциду собственного народа. А по утверждённой потребительской корзине к "голодомору".
И если заглянуть в более отдалённое будущее, то вполне возможно европейские государства, защищая своих граждан, их права и свободы, демократию, будут вынуждены ввести смертную казнь, чтобы избавить свои народы от понаехавшей "мрази-заразы", воспроизводящей себе подобных, или найдут другие действенные способы.
Маятник мировых общественных процессов может качнуться в другую сторону, и созданное на иной основе министерство исполнения наказаний Российской Федерации, совместно с Интерполом, будет разыскивать по всему миру отечественных мошенников, казнокрадов, и их пособников для свершения справедливого правосудия. Слово либерал-реформатор станет первым в одном ряду со словом национал-социалист, так как его носители не меньше вреда причинили нашей родине-стране. Время покажет, выживет ли родина-страна от этих совершённых либеральных реформ или достигнет небывалого процветания?
Но до этого ещё дожить надо! А пока выше перечисленные страшилки мне даже во сне не снились.
Продолжал верить в прогресс человеческих отношений! Бездумно жил в стране и не знал, что за это бороться надо, иначе "звероподобные" отношения будут плодиться и утверждаться.
По предприятиям прокатилась волна демократии и плюрализма, устроившая повсеместно выборы командиров-руководителей, как в период гражданской войны, и преследовались какие-то пока непонятные мне цели, и лишь по происшествию многих лет картина стала проясняться. Все эти новые веяния: переформатирование предприятий, с регистрацией и выборами руководителей нужны были, чтобы убрать крепких хозяйственников, противящихся развалу экономики. Такие перевыборы под руководством парторганизаций и профкомов кое-где удалось осуществить. Повсеместно рушились связи по взаимопоставкам сырья и материалов. Договора не выполнялись, единоначалие было попрано. Даже центр - Москва почти не управляла ситуацией.
Раньше других стали срываться поставки из республик, где местные "князьки и феодалы" уже не подчинялись Москве согласно ещё одной старинной поговорке: "Кошка издохла, мыши в пляс...". В договоры поставок сдали вписываться дополнительные условия, лишающие их привлекательности, заставляли нас задуматься и искать альтернативу.
Первым реформировалось Проектно-строительное объединение, стало сдавать свои помещения в аренду и заниматься делами мне неизвестными.
Завод с многоцелевой программой справлялся всё хуже и хуже. Зависли в долгострое больницы, школы, дома - девятиэтажки 97 серии. Многочисленные СМУ и СУ задыхались от недопоставки деталей. Задерживалась сдача строящихся объектов и как результат - росли долги по зарплате.
Хотел обойтись без описания социально-политической ситуации, объясняющей наши поступки, но видимо не получится. Из неё не выскочить, не вырваться согласно поговорке: "Для каждой ноги свой сапог, а бедняку лапти!"
В стране к товарному голоду присоединился дефицит денег. Стал процветать бартер. Кто что производил, тем и расплачивался. Появился спрос на такие услуги, и появились, как грибы после дождя, брокеры, целые брокерские конторы, товарные биржи, где эти операции осуществлялись с виртуальными деньгами и реальной товарной массой. Появилась реальная безработица по статистике и дикая, не учитываемая, когда числишься, а предприятие не работает.
Кому-то принадлежит гениальнейшая мысль приватизировать квартиры и так уже многолетним добросовестным трудом оплаченные жильцами. Многие, если не все, тронулись умом на приватизации, носились с ваучерами в надежде выгодно их пристроить, продавали квартиры и несли деньги в банки или "пирамиды"; и то и другое мошеннический способ отъёма денег, забыв школьные законы времён Михайло Ломоносова: "Если где-то прибывает, значит, где-нибудь, убывает".
Пудрили народу мозги, что высокие проценты по вкладам банки зарабатывают и выплачивают вкладчикам, удачно вложив ваши деньги в производство. Утаивая аксиому со времён Петра Великого: прибыло у ловких мошенников - убыло у народа, и никак по-другому. Так как мошенников у нас всё же меньшинство, вот они и будут самыми богатыми в стране и составят 1% населения, а 50% или более по данным ВНИИЦИОМ окажутся за чертой бедности и без нормальной работы, начнут "хакамадить" вдоль автомобильных и железнодорожных трасс, собирая в лесах дикоросы или предлагать другие услуги. И хорошо, если только овощи с дачи. А кто попал в 49% будут ощущать себя безмерно счастливыми от нововведений владельцев средств производства и их охраны.
Надежды, что рынок всё отрегулирует и расставит в жизни страны по своим местам, ещё более призрачны, чем предыдущее плановое хозяйство. Да, рынок отрегулирует всё в интересах кучки олигархов и вздохнуть труженику можно, если олигархи что-то ещё не досмотрели, не прибрали к своим рукам.
Расслоение по уровню жизни станет наидичайшим, в силу того, что нашим труженикам незнакома борьба за свои права в противостоянии с капиталом.
Наши рабочие и крестьяне не знали столетий классовой борьбы, не имели боевых профессиональных союзов, не боролись десятилетиями за свои экономические права, как труженики в Европе. Да и само существование Советского Союза, "экономическое соревнование" с ним по уровню жизни, делало буржуазные правительства более сговорчивыми и уступчивыми к беднейшей части своих народов.
Скоро мир станет "однополярным", что, наверное, отрицательно скажется на благосостоянии не только российских, но европейских тружеников. Новоявленные правители - "реформаторы" опустят экономику и условия жизни людей на одно из последних мест в мире, вогнав народ в длительный многолетний стресс "перестройки".
Горбачев привлечёт единомышленника из-за океана Яковлева, долго жившего и работающего в Канаде, который заменил всех редакторов газет, журналов, радио и телевидения - всех средств массовой информации в стране.
Спустя годы, в 2001 году, бывший член Политбюро ЦК КПСС Яковлев, вспоминая о своей деятельности, писал: - "На первых порах перестройки нам пришлось частично лгать, лицемерить, лукавить - другого пути не было. Мы должны были - и в этом специфика перестройки тоталитарного строя - сломать тоталитарную коммунистическую партию.... Советский тоталитарный режим можно было разрушить только через гласность, прикрываясь при этом интересами совершенствования социализма". До сих пор мир пользуется его цифрами о количестве политзаключённых в сталинских лагерях.
От творившихся в стране дел законопослушный народ впал в суппорт. Не законопослушный народ - занялся рэкетом, принялся приватизировать и тащить всё, что плохо лежит.
Робкие попытки ГКЧП поправить положение во главе с руководителем КГБ - т. Крючковым, министром МВД т. Пуго и министром обороны т. Язовым, и выдвинувшими в качестве лидера т.Янаева, не увенчались успехами, так как новоявленные властные структуры уже охватили жажда наживы. На волне демократии к управлению уже рвались "лабораторные" мальчики, не обременённые этическими нормами. Затем эстафету дел, что не успел сделать по разрушению КПСС и СССР Горбачев, сотворил Ельцин.
Немного попугал, пострелял в несогласных с ним демократов в Белом доме.
Арестует "заговорщиков", наградит причастных к "штурму" и спустит этот эпизод на тормозах, не устаивая показательных судов. Начнёт и проиграет две чеченские военных компании, свалив вину на бездарных генералов. И его основная заслуга, что страну хоть и прихватили сильные мира сего, но изрядно "покусанную" территориально, окончательно не захватили к великому огорчению либералов, мечтающих проснуться в Европе.
Но не буду распространяться о достоинствах и полезных для страны деяниях первого президента России. Лучше всего об этом расскажет его приближённая свита приватизировавшая страну.
"Сходка" глав союзных республик в Беловежской пуще, наплюёт на результаты референдума о сохранении СССР - оставит за границей 30 млн. русских, чьи предки издревле осваивали и жили на этих территориях, в одночасье ставшими ближним зарубежьем.
Сколько народа погибло в этот период от инфарктов, инсультов, "толкаясь в очередях" за куском общенародного, накопленного поколениями, богатства с ваучером в руках и отстреливая друг друга, мошенничая и обманывая бывших сослуживцев - статистика умалчивает. Продолжительность жизни упала с 74 до 56 лет в среднем по стране. ( Да, и стоит ли верить статистике?)
Кто-то с интересом следила за событиями..., а большинству было не до смеха. Страна вынуждена смотреть "спектакли" в этом театре абсурда: Государственной Думе, Совете Федерации и заседаниях правительства, и ещё не подозревала, что эти люди уже стоят на службе капитала, банкиров, буржуазии и будут вести "войну" с собственным народом.
Взяточничество никогда так не расцветало, как в 90е. Полная уверенность в своей безнаказанности.
Беспризорников насчитали более 500 тысяч, и я не уверен, что точно считали. Статистике не плохо бы знать, что стало с их родителями! Продавались пособия для школьников про секс с животными, трупами, детьми. Продаются самые дешёвые в мире наркотики.
Возникло "гнездо разврата" - Парк Авеню на Таганке, - первый публичный клуб для подростков, занимающийся воспитанием молодёжи эротикой. Обзавелись кабинками, предлагали для детского секса, за очень умеренную плату. Кабинок не хватало..., тогда уединялись парами в туалете. С концертных площадок пропагандировался гомосексуализм и лесбиянство - в порнографических конкурсах с раздеванием, стриптизом и театрализованными представлениям. Нам осталось гадать, где эта воспитанная развратом молодёжь "всплывёт" через десять-двадцать лет?
Региональные телевизионные каналы в ночное время крутят порнографию зарубежного производства. Что-то доставалось и селянам, не спали долгими ночами, "осваивали" теорию тантрического секса или "сагу о Красной шапочке". На литературных развалах продавались видеокассеты с "порно" на любой вкус, ласково называемые эротикой. Пока депутаты разбирались, что и куда отнести, как бы запретить не получив обвинение в возрождении цензуры, - кино, телевидение, интернет насаждали насилие и жестокость, развращали пороками нацию, формировали извращённые запросы общества.