Аннотация: В старом подвале можно найти кое-что поинтереснее склада "левой" водки... К сожалению, также не закончено.
ТАЙНА СТАРОГО ПОДВАЛА
(рабочее название)
пародия на советские детективы и фантастику 70-х годов
ИСТОРИЯ НАПИСАНИЯ СЕГО ПРОИЗВЕДЕНИЯ
(примечания автора)
Эта так называемая книжка была задумана мной 29 марта 1999 года в тот момент, когда я довольно тесно общался с Иваченковым Николаем, моим корешем с незапамятных времён. В данное время он работает в милиции участковым, и именно его милицейские замашки капитально достали меня в этот памятный день. Я настолько вышел из себя, что внезапное озарение промелькнуло в моём мозгу, и родился замысел. Я расхохотался Николаю в лицо и сказал: Несчастный, ты пробудил во мне вдохновение, и ты пожалеешь об этом!
Но кажется, он так ничего и не понял; по крайней мере, он пребывает в уверенности, что я ничего не напишу. Но увы, это не так, и доказательством тому - те строки, которые вы сейчас читаете. Впрочем, вряд ли я напишу что-либо умное - предупреждаю, что всё произведение от первого до последнего слова - бред сумасшедшего. Но как говорит друг мой Иваченков Николай, даже такие вещи находят своего читателя.
Впрочем, пора завязывать со вступлениями и переходить к делу.
Автор предупреждает: все имена и названия в этой книге - вымышленные.
Любые совпадения являются случайными.
А день-то обещает быть жарким,-лениво подумал Николай, метким ударом убивая очередную муху, кружившуюся над его рабочим столом.-Какая всё-таки гадость это лето...
Он выглянул в окно, но оно было настолько грязным, что через него Николай почти ничего не увидел. Однако же, против ожидания, это не разозлило его, а лишь вогнало в тупую апатию. Да и было от чего приуныть - солнце поднимается всё выше, скоро на город опустится настоящая жара, а тут на тебя свалили уйму дел, и со всеми надо разбираться.
И самое-то обидное было то, что ни одно из этих дел нельзя было решить, не выходя из кабинета - значит, изволь бегать по пыльным, душным улицам, говорить с разными уродами, которым до тебя дела нет... И что за это? А ничего - всего лишь нищенская лейтенантская зарплата.
Такова была предопределённая на много лет вперёд судьба Николая, ибо он являлся не кем иным, как участковым, служившим в одном из рабочих кварталов города, а следовательно - лицом с минимумом прав и кучей обязанностей. Но теперь, кажется, настало время познакомиться поближе с нашим героем.
Николай Иваченков - да, именно такова была его фамилия - оказался в милиции по одной очень простой причине - он не хотел служить в армии. Ещё в школе он слыл юношей романтичным, мечтателем, и ему вовсе не улыбалось очутиться в грязной казарме, вдали от дома, а то и вовсе, не дай Бог, оказаться где-нибудь в Чечне. Служба в милиции, вполне способная заменить службу воинскую, казалась Николаю куда как более возвышенной и благородной. Дальнейшие планы строились самые смелые; достаточно сказать, что на пенсию Иваченков мечтал уйти, будучи как минимум генералом МВД.
Но действительность оказалась куда как более суровой - Николая отправили прозябать в участок на окраине города, где этот молодой человек разительным образом изменился. Тесное общение с наркошами, бомжами и прочим человеческим отребьем выветрило из него романтику, а мизерная по теперешним временам зарплата заставила Николая проявить недюжинные способности по части выколачивания денег из вверенного ему населения.
Очень скоро его знали в лицо все торговцы в окрестностях, заискивающе улыбались ему и оделяли его подарочками - без этого, как знал любой, его ларёк могли запросто опечатать и составить акт; причина для этого всегда нашлась бы. Николай принимал подарочки благосклонно, с видом безмерно уставшего от жизни человека, но в то же время всегда принимал все меры предосторожности, чтобы об этом не узнало начальство. Выгнать, конечно, за такое дело не выгонят, но проблемы будут, а зачем они нужны?
Кроме того, появилась в нашем герое и ещё одна неблаговидная черта - склонность к насилию. Сейчас Николай уже и не смог бы сказать, когда он впервые взял в руки демократизатор и отдубасил им зарвавшегося наркошу, но сам процесс ему явно понравился. И, хотя до признанных мастеров палочного боя ему было ещё далеко, тем не менее среди коллег Иваченков пользовался славой крутого мента, которому поперёк дороги не становись.
Однако было также и кое-что, мешавшее ему в полной мере наладить отношения с товарищами по службе - а именно, Николай не пил. И не в смысле, не ударялся в запои или не хлестал водку из горла, а не пил вообще, ни грамма. Да, что ни говори, в этом смысле Иваченковым был странным участковым. Нетипичным, можно сказать.
Смешно сказать, но из-за этого Николай уже имел мелкие конфликты с начальством, каковое однажды вызвало его на ковёр и строгим голосом вопросило: Ты почему не пьёшь? В коллектив не вписываешься!. Эта история в своё время веселила весь отдел, а Иваченков приобрёл репутацию парня со странностями, за которым нужен глаз да глаз.
Таково было положение, в котором находился Николай в это летнее утро. Как уже говорилось, ему даже лень было злиться, и потому он тупо созерцал лежащую перед собой папку, на которой было жирно выведено: Дело 623 по факту хулиганских действий гр. Никанорова А.Н. Иваченкову совершенно не хотелось заниматься разбором хулиганских действий упомянутого Никанорова, и в глубине души он надеялся, что вот сейчас подлая папка медленно растворится в воздухе; но этого, конечно же, не произошло.
-Как же вы мне все надоели, подонки...-с отвращением пробормотал он и отпихнул от себя ненавистную папку.-Сталина на вас нет...
Откинувшись на спинку стула и заложив руки за голову, Николай решил про себя: А вот не буду сейчас работать! Не хочу и не буду... Всё равно всё большое начальство в отпусках. Определив таким образом своё отношение к работе, Иваченков погрузился в более приятные размышления - а именно, полуприкрыв глаза, стал вспоминать последнюю серию Секретных материалов - его любимого фильма с неким Дэвидом Духовным в главной роли.
Вообще-то говоря, никто из милицейских знакомых Николая не смотрел этот фильм - он был для них слишком труден и заковырист, уж больно крутые и необычные дела расследовал агент ФБР Малдер в исполнении Духовного. А вот Иваченков прямо-таки обожал это кино, и единственное, что могло заставить его пропустить очередную серию - так это дежурство. Телевизора, к сожалению, на опорном пункте не было.
Вот и сейчас Николай с довольной ухмылкой прокручивал в голове отдельные моменты фильма - в частности, он отметил, что ещё ни разу за последние три года (а именно столько уже шёл сериал) Малдер не вёл себя столь нагло, как вчера. Впрочем, продолжал размышлять Иваченков, он вполне мог себе это позволить, занимаясь столь необычными происшествиями; надо сказать, наш участковый из-за этого завидовал киношному Малдеру по-чёрному.
Конечно, хорошо иметь такую работу,-горько думал Николай.-Необычную, интересную... Что ни серия, то он или пришельцев выслеживает, или маньяков каких ловит, а у меня тут что?! Хулиганские действия гражданина Никанорова!.. Эх, вот случилось бы на моём участке что-нибудь эдакое... в духе Секретных материалов...
Но то были всё, перефразируя великого Шекспира, мечты, мечты, мечты. Иваченков и сам понимал прекрасно, что случиться на его участке ничего не может, за исключением, конечно, очередных краж, убийств и прочих преступлений. Однако же толчок его мысли был дан, и как-то незаметно для себя он переключился с воспоминаний о Малдере на думы о Серёге, лучшем своём (и единственном) друге среди всех этих гражданских штафирок.
И в этом не было ничего удивительного - Серёга, он же Сергей Емелин, обладал многими достоинствами, одним из которых для Николая являлось то, что с ним всегда можно было обсудить последнюю серию Секретных материалов. Но, конечно, это был не главный его плюс.
Рассказать о Серёге в нескольких словах трудно, ибо он был личностью чрезвычайно разносторонней, и круг его интересов намного превосходил все знакомые Иваченкову понятия. Многих вещей, которые делал его друг, Николай просто-напросто не понимал, и от этого злился; более того, он пытался даже повлиять на Серёгу, призывая того мыслить глобально и прямолинейно, но призывы не увенчались успехом.
Тем не менее, они оставались друзьями, не в последнюю очередь потому, что им было всегда о чём поговорить друг с другом. Как уже упоминалось, Иваченков являлся участковым нетипичным; проявлялось это также и в том, что он любил порассуждать о высоких материях и иных мирах. Коллеги этих рассуждений на дух не выносили и за спиной у Николая с улыбочкой покручивали пальцем у виска, Серёга же вполне мог их оценить, благо и сам неоднократно размышлял на эту тему. Кроме того, предметом обсуждения не раз делались книжки Гумилёва, коего Иваченков весьма почитал как историка (узнай об этом начальство, оно бы и вовсе начало подумывать о переводе Николая на другую работу).
Итак, наш герой подумал о Серёге; логично, что следующей его мыслью было наведаться к нему в гости и немного расслабиться (общение с другом всегда облегчало душу Иваченкова). Однако идти к Серёге с пустыми руками было нельзя, и Николай возблагодарил судьбу за то, что в столе у него лежат целых две бутылочки пива, причём не какого-нибудь, а Балтики 9 - как раз из числа подарочков, поднесённых ему заботливыми торговцами.
С великими предосторожностями разместив бутылки в своей пухлой папке, Иваченков неторопливо вышел из дверей опорного пункта и таким же неспешным шагом направился вдоль по улице, в конце которой как раз и жил его друг. По дороге Николай самым старательным образом пытался изгнать из головы все мысли о работе, но удавалось это плохо. Особенно крепко засели у него в мозгах два дела - пресловутое никаноровское хулиганство, а также заявление от жильцов дома 73 по ул.Каховской, что в их подвале по ночам (а также иногда и днём) раздаются какие-то подозрительные звуки (и у них, у жильцов, есть подозрение, что там собираются проклятые наркоманы и ширяются всю ночь напролёт).
В этот момент зрение Иваченкова было оскорблено неким гражданином средних лет, который решительно пересекал тротуар по диагонали. Дойдя до стены дома, он несколько секунд постоял в размышлении, а затем вновь двинулся по диагонали, но на этот раз уже в сторону газона. Дыхание гражданина было способно убить всё живое в радиусе пяти метров.
Николая он заметил только тогда, когда едва не споткнулся о его ноги. Подняв голову, он долго рассматривал участкового, и в его глазах читалось искреннее удивление, выражавшееся примерно так: Ой, а это что ещё за крендель?
-Ну что, гражданин, так и будем стоять?-поинтересовался Иваченков, морщась от стойкого запаха перегара.-Документики ваши попрошу предъявить.
-Тогда придётся пройти,-вздохнул Николай, наперёд зная, что никуда его не поведёт; однако исполнить свой гражданский и служебный долг было необходимо.
-П-пройти?-приятно удивился тот.-Т-так ведь я ж не нарушаю, н-начальник...
Иваченков со скучающим видом оглянулся вокруг - улица по случаю жары была практически пустынной. Тогда он приблизился к пьяному настолько, насколько это позволял убийственный запах, и тоном, не допускающим возражений, процедил:
-Деньги гони, алкаш поганый, а не то прокатишься до вытрезвителя.
В глазах гражданина мелькнули смутные проблески понимания; издав какой-то неопределённый звук, он потянулся в карман и после длительных манипуляций вытащил на свет божий пачку мятых червонцев. Николай вырвал деньги у него из рук, отсчитал три бумажки, остальное запихал назад в карман пьяному:
-А теперь вали, пока я добрый. Топай домой, проспись.
Тот благодарно икнул, кивнул (очевидно, ожидал, что злой мент отберёт у него все деньги) и вновь продолжил свой путь по диагонали. Иваченков помахал рукой перед лицом, дабы отогнать перегарный дух и тоже двинулся дальше; настроение его изрядно улучшилось. Более того, он даже расщедрился до такой степени, что купил в ближайшем ларьке пакетик с чипсами - они должны были послужить неплохим дополнением к пиву.
До Серёги Николай добрался без дальнейших происшествий, да и повезло ему, в общем-то - друг был дома. Серёга имел привычку частенько исчезать из квартиры в неизвестном направлении, а потому никогда нельзя было заранее предсказать, есть ли смысл идти к нему в гости. Но вот сейчас он открыл дверь сам и с ухмылкой пригласил Иваченкова войти.
Ритуал их встреч за долгие годы был отработан превосходно - друзья не обменивались ни единым словом до тех пор, пока не усаживались перед Серёгиным столом. Обычно первым начинал разговор Николай, но на сей раз он изменил привычке - молча водрузил свою папку на стол и вынул из неё бутылку, затем, повергнув Серёгу в транс, вторую и, наконец, полностью добив его в моральном смысле, извлёк пакетик с чипсами.
-Ну ты и лось,-только и смог вымолвить Емелин.-Что, очередной ларёк инспектировал?
-Служебная тайна,-важно поднял палец вверх Иваченков.-Пользуйся, пока я добрый...
Впрочем, он тут же не утерпел и рассказал другу о пьяном вусмерть гражданине, на что Серёга разразился сентенциями на тему моя милиция меня бережёт.
-Вы там охренели в своей ментовке,-деловито говорил он, то и дело с довольным видом прикладываясь к бутылке.-А ты вообще испортился, раньше такой порядочный человек был, а сейчас кто ты такой есть? Мент поганый!
-А вот получишь за мента поганого,-набычился Николай; впрочем, оба они знали, что в их словах нет ничего серьёзного, так уж они общались.
На пару минут Серёга повернулся к своему компьютеру (а мы и забыли упомянуть о том, что на столе у него стоял компьютер, а сам Емелин был компьютерным маньяком) и, небрежно пробежавшись пальцами по клавиатуре, уничтожил следы своего пребывания в оболочке Borland Pascal, причём сделал это так ненавязчиво, что Иваченков ничего не заметил. В свободное время, коего у него было предостаточно, Серёга писал программки на этом самом Паскале, и с каждым разом они получались всё более замысловатыми.
Николай же тем временем, воспользовавшись моментом, выудил из вороха вкладышей от жвачки Элен и ребята (а это был любимый сериал Емелина) стеклянный синий шарик и принялся вертеть его в руках. Судьба у этого шарика была трудная - каждый раз, приходя к Серёге, Иваченков буквально не выпускал его из рук; периодически он ронял его, тогда Емелин с криками: Ты, лось! отбирал его, но через пять минут всё начиналось сначала. Вертеть что-либо было в руках было одной из самых дурных привычек Николая - таким образом он уже сломал Серёгину зубочистку, окончательно испортил его ручку и вот теперь добрался до шарика. Шарик, конечно, был стойкий, но и он мог когда-нибудь не выдержать постоянных падений.
Выведя на экран окошко Dos-Navigator'а, Серёга повернулся к Николаю и вновь ухватил бутылку с Балтикой, всем своим видом выражая готовность послушать то, что умного скажет ему нынче друг. Иваченков же не торопился; постучав пару раз шариком о стол, он, наконец, выдал:
-Смотрел вчера про Малдера?
-Смотрел, смотрел, как не смотреть!-засмеялся Емелин.-Такая ржачка, сплошной комикс...
И они, перебивая друг друга, принялись высказывать свои впечатления от фильма. Надо сказать, что Серёга имел обыкновение разговаривать на дичайшем молодёжном слэнге, а потому слушать его было одно удовольствие - достаточно заметить лишь, что Николай разражался смешком практически после каждой фразы своего друга. Был Емелин великим циником, но в то же время признавал, что есть вещи, которые ему дороги.
Потом они ещё поговорили о всяком-разном - Серёга похвастался компьютерными приколами, которые сотворил собственноручно, Николай пожаловался ему на жизнь. Глубокомысленного разговора, что возникали у них порой, сегодня не получалось, и Иваченков пустился в пространный рассказ о своих милицейских буднях.
-На днях вот наркошу поймали,-повествовал он с некоторым налётом меланхолии в голосе, словно бы ему этого наркошу было жалко.-Поучили малость, в клетку заперли... А на вид вроде такой интеллигентный, даже и не скажешь. На тебя, кстати, похож.
-Я те дам на меня!-сразу вскинулся Серёга.-Скучно у вас там, в милиции, по глазам вижу. Брал бы с меня пример - живу, ни о каких проблемах стараюсь не думать. Захотел - музыку послушал, захотел - телевизор посмотрел...
-Ага, Элен и ребята,-ядовито заметил Николай.
-А что, нормальное кино,-возмутился Емелин, не отрываясь-таки от бутылки, которая уже подходила к концу.-Не то что всякая чухня американизированная.
-Нам про них смотреть нельзя, они капиталисты проклятые,-морализаторским тоном заявил Иваченков.-Они там загнивают, с жиру бесятся и нам их не понять. И вообще...
-И вообще, не понимаешь ты ни хрена,-подхватил Серёга.-То искусство, эстетика, а тебе сии понятия неведомы, потому что ты лось и конь педальный.
-У-у-у!-замахнулся на друга разозлившийся Николай, но Емелин ловко уклонился и расхохотался своим идиотским смешком, который всегда так бесил участкового.
Впрочем, не нужно думать, что ссора между молодыми людьми была серьёзной - такие стычки возникали между ними каждые пятнадцать минут, и дальше угрожающих замахов дело никогда не шло. Иваченков успокоился так же быстро, как и разозлился, после чего миролюбиво предложил:
-Хошь, пошли на дело со мной?
-На какое дело?-тут же заинтересовался Серёга, деловито открывая вторую бутылку - пиво рядом с ним никогда долго не стояло.-Наркош ловить?
-Наркоши, фу,-поморщился Николай.-Они мне самому надоели. А, впрочем, может и без них не обойдётся. Хочешь их поучить, я тебе дубинку дам?
-Я против насилия!-патетически заявил Емелин.-И тебе не советую, на том свете всё зачтётся. Нужно жить в мире, любить ближнего своего...
Естественно, Иваченков не стал принимать слова друга за чистую монету - то была обычная манера Серёги разговаривать, когда он с абсолютно серьёзным видом лепил всякую чухню, вот как и сейчас. На самом деле он отнюдь не был пацифистом, хотя и воинственным человеком назвать его тоже было нельзя, в чём и заключалось их коренное различие с Николаем. Достаточно сказать, что одному каждую божью ночь снилась война, а другому - персонажи сериала Элен и ребята. Собственно, это и давало друзьям повод постоянно изгаляться друг над другом.
-Так вот,-продолжил свою мысль Иваченков,-тут мне заяву жильцы написали, что в подвале их дома вроде бы кто-то собирается по ночам. Нужно этот подвал вскрыть, посмотреть, что там, а мне туда одному неохота лезть.
-Ух ты, какой умный,-тут же отреагировал Серёга.-Что же ты коллег не позовёшь?
-Нету коллег,-мрачно ответил Николай.-В отпуске все, один я, бедный, работаю...
-Заработался, бедный,-жалостливым голосом поддел его Емелин.-А со мной, значит, не боишься? Может, мы там парочку симпатичных, полусгнивших трупов найдём?
-Может, и найдём,-охотно согласился Иваченков.-Ты будешь свидетелем.
Тут Серёга замолчал и надолго приложился к бутылке. Зная своего друга, Николай понял, что в данный момент он обдумывает его предложение и решает, стоит соглашаться или нет. Наконец, он оторвался от пива и с важным видом изрёк:
-Конечно, интересно. Но...-и опять замолчал.
-Ну уж скажи что-нибудь,-ляпнул наконец выведенный из себя Иваченков.-Хошь со мной туда идти или нет? Может, мы там левую водку найдём или вообще оружие.
-Оружие, говоришь?-задумчиво прищурился Серёга.-Оружие я люблю... Только ведь ты, зараза, всё равно мне его не дашь, опишешь всё и сдашь по назначению.
-Не, один пистолет так и быть, дам,-милостиво соизволил Николай, и оба они расхохотались - все эти разговоры об оружии были, конечно, совершенно несерьёзными.
-Когда идти-то?-наконец, спросил Емелин.
-Ну, хочешь, сейчас пошли.
-Не, сейчас не могу. Надо сперва пиво допить, потом типа покурить, с духом собраться...
-Что, для храбрости, да?
-Ну так. Может, там маньяки собрались, а по пьяни я и с маньяком справлюсь.
И Серёга в который уж раз приложился к бутылке, а Николай нетерпеливо взглянул на часы. Он знал, что когда Емелин выпьет, то сразу же делается нетороплив, любит спокойно посидеть, выкурить сигарету, а то и две. Особенно это раздражало Иваченкова, когда ему пора было уходить, а Серёга увещевал его: Куда ж ты торопишься, лось? Вот сейчас посидим, покурим, тогда и пойдёшь. Не убегут твои наркоши...
Впрочем, сейчас время терпело - впереди целый день, а работать, как уже говорилось, неохота. Вообще говоря, Николай сейчас с удовольствием поиграл бы в Panzer - свою любимую компьютерную игру, но играть одному было неинтересно, а чтобы растрясти Серёгу хотя бы на одну партию, не хватило бы никаких сил и терпения - он эту игру ненавидел лютой ненавистью с тех самых пор, как Иваченков по ней загнался и каждый его приход в гости начинался с сакраментальной фразы: Ставь Panzer, срежемся! (был в его жизни такой период).
Поэтому увы, о сражениях Второй Мировой (в чём и заключался смысл игры) приходилось забыть, но зато ожидалось какое-никакое развлечение - обследование старого подвала. Лезть туда одному было и скучно, и, честно говоря, страшновато - в этом смыслеНиколай был нормальным милиционером, то есть любил жизнь. С Серёгой же куда как веселее.
Наконец, Емелин допил пиво, с сожалением оглядел пустую бутылку и сунул её под стол. Литра Балтики 9 вполне хватало, чтобы довести до кондиции кого угодно - в кругах, сведущих в пиве, этот сорт называли не иначе как ёрш, настолько он был крепок и, кроме того, ощутимо отдавал водкой. Но Серёге было не привыкать, приходилось выпивать и больше, и крепче.
Тут стоит отметить ещё одну не очень-то благовидную черту Иваченкова-милиционера - пивом он угощал своего друга не без задней мысли, ибо в нетрезвом состоянии Серёга делался весьма разговорчив и рассказывал много такого, о чём никогда бы даже не заикнулся в нормальном виде. Николай же был, увы, весьма охоч до чужих тайн и секретов, что никак не может говорить в его пользу, потому и слушал Емелина с удовольствием и даже провоцировал его.
Однако сейчас он решил нарушить традицию и не стал докапываться до Серёги - не до того было. Они направились в ванную, где Емелин курил, а Иваченков при сем присутствовал, то и дело брезгливо отгоняя от себя клубы табачного дыма. Серёга же, настроенный по пьяни злонамеренно, специально пускал дым Николаю в лицо, из-за чего между ними вновь возникла короткая стычка. То и дело Емелин пытался вызвать друга на откровенный разговор о смысле жизни (его любимая тема, когда он выпьет), но тот упорно отмалчивался - голова его была уже занята мыслями о подвале.
Через десять минут они уже шли по улице, причём Серёга не оставлял попыток растрясти Николая на третью бутылку пива:
-Всё равно денежки у алкаша притырил, так поделись с ближним.
-Не фига,-отмахивался Иваченков.-А то найдём труп, у тебя всё пиво наружу выйдет.
-А вот хрен тебе,-возмущённо заявлял Серёга.-Не таковский я человек...
Кончилось всё это тем, что участковый, плюнув и заскрежетав зубами, купил-таки в ближайшем ларьке ещё одну бутылку, выбрав при этом самую дешёвую. Но Емелина этим смутить было никак нельзя - как и все истинные программисты (каковым он себя считал), он любил пиво независимо от его цены. Так они и двигались по улице - Серёга с пивом и сигаретой, Николай - с изрядно похудевшей папкой.
По дороге друзья, конечно же, трепались ни о чём, Емелин постоянно отпускал всякие шуточки, а Иваченков бурчал:
-Пошли, пошли быстрей, а то в трезвяк сдам.
-Мент ты и шутки у тебя ментовские,-ухмылялся Серёга и показывал язык.
Искомый дом 73 оказался где-то в глубине двора, и поначалу им даже не удалось его найти. Они лазили по каким-то пыльным проулкам, сверялись с номерами соседних домов, но тот, что был им нужен, как сквозь землю провалился. Наконец, Николаю пришло в голову обратиться по этому поводу к какой-то тётеньке, и она довольно путано объяснила им, как его найти.
Дом 73 представлял из себя кирпичное пятиэтажное строение, носившее на себе следы запустения и ремонта как минимум пятнадцатилетней давности. Вид у него был какой-то унылый, а прилегающий к нему двор оказался на удивление пустынным - даже обычных для таких районов оболтусов на велосипедах не было.
-А ведь здесь им самое место,-серьёзно кивнул Николай и для проформы оправил кобуру с макаровым.-Пошли подвал искать.
Неожиданно ему в голову пришла какая-то мысль, и он резко остановился.
-А ведь на нашей карте его нету,-как-то растерянно пробормотал он.
-Кого нет, на какой карте?-не понял Серёга.
-На нашей карте участка этого дома нет, я сейчас вдруг вспомнил. Там какой-то пустырь показан, я ещё удивлялся, почему такое пространство внутри квартала, даже гаражами не застроили.
-О, мистика, мистика!-радостно осклабился Емелин.-Несуществующий дом нашли, надо же! Работай, Коля, работай, Малдер отдыхает.
-Нет, а всё-таки странно это,-пожал плечами Иваченков.-Дом-то старый, когда карту делали, он уже явно здесь стоял.
-Геодезист пьяный попался,-доходчиво объяснил Серёга.-Пошли, мне самому интересно сделалось... Где тут подвал у них?
-Ты пиво-то допей,-посоветовал Николай.-Что, так и полезешь с бутылкой?
-А то! Чем же я маньяка по голове бить буду?
Однако же пиво Емелин допил и зашвырнул бутылку в ближайшие кусты. Описав дугу, она шлёпнулась в заросли, раздался звон разбитого стекла.
-Ай, ай, какая жалость, бомжи заработка лишатся,-на Серёгином лице тут же нарисовалось фальшивое сожаление, и он потянул из пачки новую сигарету - Бог знает какую за этот день.
Друзья принялись обходить подъезды - впрочем, их было всего три, вход в подвал отыскался в крайнем правом, третьем по счёту. На окованной железом двери висел внушительных размеров висячий замок, и ключа к нему не предвиделось.
-А ведь мы закон нарушаем,-со вздохом изрёк Николай и подхватил очутившийся тут кстати кусок арматуры.-И-эх, Бог в помощь...
И, орудуя прутом как рычагом, он принялся курочить замок. На смачный металлический лязг, производимый этими действиями, выглянула из квартиры какая-то старушка и заверещала:
-Да что ж это такое, опять хулиганничают! Ночью хулиганничают и днём теперь тоже, совсем стыд потеряли! Вот я сейчас милицию позову!
-Вы, бабушка, не кричите, мы и есть милиция,-солидно сказал Иваченков, демонстрируя ей свою форму.-Это ж вы нам заявление про подвал писали?
-Мы, мы,-закивала старушка, тотчас сменив гнев на милость.-Ну тогда ломайте, ломайте, ключа всё равно нетутить, потеряли ключ-то ещё в прошлом годе... Давно уж пора тут порядок навести, а то ходють и ходють всякие...
И она тотчас скрылась в своей квартире, а Серёга, во время этого диалога стоявший молча, всё-таки не удержался и отмочил очередную хохму по адресу родимой милиции. Николай, пропустив всё это мимо ушей, вновь взялся за замок; последовало несколько минут неравной борьбы, из которой участковый вышел победителем, а замок, жалобно звякнув, упал на пол. Вход в подвал был открыт, но спускаться туда Иваченков что-то не решался.
-Как думаешь, что там?-спросил он, вытирая руки.
-Гадость,-кратко ответил Серёга.-Филиал городского морга. Или кладбище бомжей.
-Оптими-ист,-сердито протянул Николай и потянул на себя тяжёлую дверь; она со скрипом растворилась, и в лицо друзьям пахнуло затхлым воздухом.
Ступеньки уходили во тьму, и Иваченков выругался:
-Ах, мать вашу так, фонарик надо было взять! Вон там темень какая...
-А электричество на что?-ухмыльнулся Емелин, надавливая на неприметную кнопочку, расположившуюся за косяком.-Я хотя и пьяный, а всё вижу.
Это и вправду был выключатель; тут же вспыхнул тусклый свет, однако его было достаточно, чтобы разглядеть всё, что происходит в подвале. Теперь было видно, что ступеньки спускались метра на три, а дальше продолжался ровный бетонный пол. Что там ещё находилось - отсюда было не видно, а потому пришлось спускаться.
-Чего-то не похоже ни на наркош, ни на бомжей,-проворчал Николай, внимательно глядя под ноги.-Уж больно чисто...
-Где же твоя логика, несчастный?-с пафосом вопросил его Серёга, спускавшийся следом.-Бабка же сказала тебе, что ключ ещё в прошлом году потеряли, стало быть, тут никого с прошлого года и не было. Вход-то только один.
-А кто же тогда шумит по ночам?-возразил участковый.-Может, сюда через какое окошко можно залезть, а может, кто ключ подобрал.
-Ну, тогда это люди серьёзные. Кооператоры какие-нибудь склад устроили...
-Подозрительно всё это...-Николай уже достиг конца лестницы и теперь стоял на полу, внимательно оглядываясь.-А может, и вправду склад, гляди, ящиков сколько!
И вправду, весь подвал был заставлен какими-то непонятными ящиками, между ними оставались только небольшие проходы. Больше тут, похоже, ничего не было - всё вокруг чисто, очень даже пристойно, на потолке горят лампочки (как это ни странно, ни одной разбитой).
-Надо бы глянуть, что в ящиках,-предложил Серёга.
-Не, опасно,-замотал головой Иваченков.-Если это склад, так владельцы могут и начальству нажаловаться, скажут, вот, милиция залезла, всё разгромила.
-А почему ничего про него известно, если это обычный склад?-упорствовал Емелин.-Они должны были какую-нибудь лицензию получить, и жильцы бы наверняка об этом знали. Если это склад, то нелегальный, значит, и жаловаться никто не будет. Давай-ка откроем один.
Николай прекрасно знал, что переупрямить Серёгу, когда он выпивши, невозможно, потому и пробурчал:
-Тебе надо, ты и открывай. А я в стороне.
-У, хмырь болотный,-рассердился Емелин.-Алкашей грабить не боишься, а как ящик открывать, так готов всё на друга свалить. Чем я его открывать буду, зубами?
-А я чем?-огрызнулся Николай.
-А у тебя вон шомпол есть от макарова, им можно крышку поддеть.
-На, подавись!-Иваченков вытянул из кобуры шомпол, протянул его Серёге.
Тот, ухватив его, мигом принялся ковыряться в ближайшем ящике, но уже через минуту участковый не выдержал:
-Дурень, погнёшь шомпол! Разве так это делают?!
-Сам открывай тогда.
-Эх, втягиваешь ты меня в преступление, втягиваешь,-тут же запричитал Николай, однако же склонился над ящиком.-Эх, посадят меня бедного, горемычного, и всё из-за тебя, лося...
-Ладно уж, не умничай,-ухмыльнулся Емелин, стоя у него за спиной и с интересом наблюдая за тем, как подвигается дело.-Посадят тебя такого, как же...
Неожиданно крышка со звонким щелчком отскочила, под ней оказалась солома. Иваченков приподнял её, и под ней блеснули горлышки бутылок - она, сорокоградусная!
-Ну точно, склад левой водки,-как-то даже разочарованно протянул Николай.-Ничего интересного. Как приду на работу, надо будет рапорт составить, пускай приезжают и забирают... А то хошь, возьми парочку, пока никто не видит.
-Что ж я, горем убитый,-фыркнул Серёга.-На фига мне левая водка, может, она на метиловом спирте... Буду я ещё всякую дрянь пить.
-Не хошь - не надо,-спокойно сказал Иваченков и закрыл ящик, пристукнув для верности по крышке шомполом.-Что, назад пойдём?
-Ты погодь, тут же интересно,-почти что торжественно заявил Емелин и непонятно было, шутит он или говорит серьёзно.-Как думаешь, курить здесь можно?
-Ты уж лучше не кури,-авторитетно посоветовал Николай.-Здесь же пыли полно, рванёт ещё. Или солома загорится, она ж сухая... Что, пройдём тогда дальше?
-Да уж давай пройдём... Может, труп какой найдём.
-А тебе что, охота труп найти?-поинтересовался Иваченков.-Одно слово, некрофил.
-В рыло дам за некрофила,-обиделся Серёга.-Я не некрофил, я некроромантик. И рассказики, которые я пишу, тоже в духе некроромантизма, понял? Это мой такой жанр новый.
-Ладно, ладно,-отмахнулся Николай.-Мы в каком подъезде сюда спустились - в правом? Значит, нам сейчас нужно пройти налево до конца. До противоположной стены дойдём и назад, только кажется мне, что, кроме ящиков с водкой, мы тут больше ничего не найдём.
-А кто ж шумел тогда по ночам? Вот уже жильцы спросят с тебя за то, что ты их покой не охраняешь, тоже мне, милиция.
-Так померещилось же им,-как ни в чём не бывало возразил Иваченков.-Наверное, во дворе что-нибудь гремело, а они решили, что в подвале. Вот такие вот бабки заявления пишут, только от серьёзной работы отвлекают.
Они не спеша двинулись по узким проходам между высоких, почти до потолка, штабелей ящиков. Все ящики были абсолютно одинаковые, на них не стояло ни клейма, ни других надписей, и вид у них, в общем-то, был странноватый. Время от времени то Серёга, то Николай постукивали по ним, и они отзывались едва слышным звоном - похоже, во всех было одно и тоже - водка.
Вскоре стало ясно, что проходы между штабелями составляют самый настоящий лабиринт. Они то поворачивали, то загибались назад, то и вовсе обрывались тупиком - тогда приходилось возвращаться и сворачивать в другой коридор.
-Какой же урод так ящики ставит?-возмущался Серёга.-Не могли, что ли, по-человечески - в шахматном порядке по диагонали?
Николай ничего не ответил, и вид у него был какой-то озабоченный.
-Странно, всё это очень странно...-бурчал он себе под нос.-Фигня, какая фигня...
-Ну-ка, давай ещё один ящик откроем,-предложил Емелин.-Неужто тут кроме водки больше ничего нет, мне прямо не верится.
-А что не верится, нормальная партия. Вот продадут её эти люди, денежки у них будут, а мы с тобой с носом останемся. Ироды!-возмущение Иваченкова было хотя и правдоподобным, но всё же с некоторым налётом театральности.-Вот вернёмся, точно рапорт составлю...
-Ты дай-ка шомпол-то,-продолжал тем не менее настаивать Серёга.-Вдруг ещё что найдём...
-Ой, заманал ты меня!-с неожиданной яростью затопал ногами Николай, поворачиваясь к другу и выхватывая шомпол из кобуры, словно шашку из ножен.-Порубаю!
-Порубай, порубай, только не меня, а ящики,-махнул рукой Емелин, которого сия вспышка внезапного гнева нисколько не удивила, ибо была насквозь показной.
-Фью!-неожиданно присвистнул Серёга.-Так это же и не водка вовсе.
-А что?-наигранная ярость тут же сменилась у Николая живейшим интересом.-Ну-ка, покажи, что нашёл? Опять бутылки?
-Бутылки, но какие!-довольно воскликнул Емелин, который, в отличие от Иваченкова, толк в алкоголе знал.-Это ж бургундское, мать его!..
-Чего-о?-вытаращился Иваченков, близоруко щурясь и едва ли не залезая головой в ящик.-Какое ещё бургундское, тоже левое, что ли?
-Ну, не сказал бы я, что оно левое. Ты глянь, какая бутылка, и этикетку явно не на ксероксе делали... Опаньки, а год-то, год - 1837!
-Не понял...-медленно проговорил Николай.-Что это ещё за шутки такие?
Они оба помолчали, озадаченно глядя друг на друга. Найти в подвале склад левой водки - в этом не было ничего удивительного, но вот отыскать в этом же подвале коллекционное вино более чем столетней выдержки...
-Может, с царских времён осталось?-неуверенно ляпнул, не подумавши, участковый, но Серёга тотчас пресёк этот полёт фантазии:
-Ага, в районе, который только после войны построили! И водка, наверное, специально Николаю II предназначалась, специально ему в Зимний отсюда возили...
-Ну ладно, ладно, понял уже,-раздражённо перебил его Николай.-Ясно, что не с царских, тогда откуда? Небось, они в ларьках не собирались таким винишком торговать?
-Да уж, наверное, не собирались. Может, какой новый русский своё добро припрятал?
Иваченков ещё какое-то время молчал, часто-часто моргая, потом решительно сказал:
-Так, а ну-ка давай ещё пару ящиков вскроем. Семь бед - один ответ, всё равно пропадать.
Серёга, конечно же, горячо поддержал это предложение, и через пять минут они раскурочили даже не два, а целых три ящика. В одном оказалось такое же бургундское, только не 1837-го, а 1845-го года, а в двух других - соответственно мадера 1896-го и мозельвейн 1803-го годов. Всё это богатство было явно не левым - бутылки смотрелись очень солидно, бока их покрывала густая пыль, на этикетках - золотое тиснение.
-Может, попробуешь одну?-предложил другу Николай.
-Хм, да что-то не тянет,-от всего происшедшего Серёга почти протрезвел.-Хрен его знает, что в них налито, не прикалывает.
-Ну, как знаешь,-пожал плечами Иваченков.-А то бы рассказывал всем - вот, бургундское полуторавековой давности пил...
-Ладно, зараза ты эдакая, бесёнок, змей-искуситель,-последний аргумент сломил Емелина.-Так и быть, глотну, но в случае чего - ты ответственный.
-Почему же - я? Ты сам согласился, я не настаивал.
-Мент, как есть мент!-даже восхитился другом Серёга.-Открывай уже, раз предложил.
На этот раз участкового не потребовалось долго упрашивать - он тут же вынул свой швейцарский ножик (конфискованный им, кстати говоря, у какого-то преступного элемента) и принялся ковыряться в бутылке. Делом это оказалось нелёгким, запечатано бургундское было на совесть, настоящей пробкой и залито сургучом; тем не менее настойчивость Николая победила. Откупорив бутылку, он понюхал её и протянул Емелину:
-Пахнет вроде неплохо... Благородно так...
Серёга тотчас сунул нос в бутылку и согласился:
-Пахнет-то, конечно, хорошо... Ну, если что, сам же и потащишь меня отсюда.
И, залихватски перекрестившись, он осторожно глотнул из горлышка. Вино оказалось на удивление приятным, сразу же по жилам побежало тепло и в голове слегка зашумело. Очень даже пристойный вкус, похоже, это и в самом деле бургундское, вот только откуда оно здесь? Подумав, Серёга глотнул ещё разок.
-Ну хватит, хватит, разошёлся,-отобрал у него бутылку Николай.-Это тебе не пиво, налакаешься и упадёшь тут, а я отдувайся...
-Лучше бы сам попробовал,-проворчал Емелин.-Вино-то, похоже, настоящее.
Иваченков какое-то время колебался, затем любопытство всё-таки пересилило, и он самую малость приложился к бутылке - только кончик языка смочил. Затем, закрыв глаза, он почмокал губами, оценивая вкус, и, наконец, вынес свой вердикт:
-Суть божественный нектар! Но я его пить всё-равно не буду.
-Тогда давай мне,-потребовал Серёга.-Да и остальное хорошо было бы попробовать.
-Нефига тут пьянствовать!-возмутился Николай, пряча руку с бутылкой за спину.-Если хочешь, возьми с собой, а я тут торчать не намерен. Сейчас весь подвал пройдём и вернёмся, мне на работу пора.
-Ух ты, уже и на работу сразу захотелось,-язвительно заметил Емелин.-Лучше скажи, в чём я эти бутылки понесу, у меня ведь пакетика нету.
-В руках держи, тебе больше и не нужно.
-Может, мы их к тебе в папочку сложим?-предложил Серёга, но ответом ему была внушительных размеров фига, поднесённая Николаем прямо под нос.-Хмырь...
Они двинулись дальше, причём Емелин всё же тащил с собой две бутылки - в правой открытое бургундское, к которому он прикладывался через каждые три шага, в левой - мозельвейн. Шедший впереди Иваченков беспрестанно ворчал о вреде алкоголизма и о той деградации личности, которую он вызывает; похоже, приключение уже разонравилось ему.
Так они шли и шли, как вдруг Николай остановился настолько резко, что Серёга влетел носом ему в спину и едва не поперхнулся бургундским.
-Ну, что ещё надумал?-недовольно поинтересовался он.
-Ты это... послушай...-участковый повернулся к нему, и удивлённый Емелин увидел, что его лицо побледнело.-Мы ведь уже давно должны были бы до конца дойти...
-Не понял,-нахмурился Серёга.-Излагай яснее.
-Дом длиной метров сорок, так? Мы должны были пройти под ним, так? Так ты прикинь, сколько времени мы уже тут идём?!
-Так ведь петляем же,-неуверенно пробормотал Емелин, опять начинавший трезветь.-Вспомни, поворачивапи сколько раз...
-Всё равно!-рубанул рукой воздух Николай.-Всё равно должны были уже весь подвал наскозь пройти. А ты глянь, рядом ни одной стены не видно!
Потрясённый Серёга стал озираться - стен действительно поблизости не было, хотя лампы на потолке давали достаточно света, чтобы их разглядеть.
-Я понимаю, мы можем быть как раз посередине подвала,-встревоженно продолжал участковый.-Но боковые стены-то мы должны видеть, до них максимум метров пять с любой точки!
-Это что же ты этим хочешь сказать?-медленно и почти что угрожающе заговорил Емелин.-Что мы заблудились, что ли?
-А я знаю, да? Я только сейчас это заметил. Заблудиться здесь никак нельзя, весь подвал можно по периметру обойти.
-Ну так давай обойдём!-сердито сказал Серёга.-Что-то мне разонравилось здесь гулять.
-Сам ведь предложил сходить посмотреть,-не менее злобно ответил Николай.-Вот и посмотрели, что называется.
В этот момент друзья, уже готовые накинуться друг на друга, внезапно опомнились. Одновременно в их головы пришла простая мысль, что дракой делу не поможешь, а нужно сесть и подумать, как отсюда выбраться и что вообще за чертовщина творится в этом заброшенном подвале.
Без лишних церемоний Серёга уселся на один из ящиков, Николай последовал его примеру. Какое-то время они молча смотрели друг на друга, первым заговорил участковый:
-Слушай, может он под землёй продолжается? Может, мы сперва шли под домом, а теперь уже под соседней территорией находимся, потому и стен не видно. Может даже вообще, слышь, водка была под домом, действительно левый склад, а здесь, в подземелье, как раз все эти вина хранятся.
-Нереалистично,-буркнул Емелин; ему страшно хотелось курить, но он всё-таки не решался зажечь сигарету.-Какой дурак выроет здесь подземелье?
-Ну я не знаю,-пожал плечами Иваченков.-Это у меня такая гипотеза, можешь свою придумать.
-Меня только одна гипотеза интересует - как нам отсюда выбраться. Если здесь стен не видно, то мы так и можем среди этих ящиков плутать, пока не поседеем.
-Надо было зарубки оставлять,-горько вздохнул Николай.-Эх, а я-то, дурак, ещё сегодня утром мечтал, чтобы на меня дело интересное свалилось, такое же, как у Малдера... Ну вот и свалилось, не знаешь теперь, как расхлёбывать.
-Сбылась мечта идиота,-мрачно констатировал Серёга; он был изрядно напуган и как следствие - разозлён, но голова у него продолжала работать.-Я вот так думаю, что сидеть на месте нам в любом случае смысла нет, нужно встать и идти до тех пор, пока в какую-нибудь стену не упрёмся. А уж потом вдоль этой стены можно будет выбраться.
-Ну тогда пошли уже,-Иваченков поднялся с ящика, пригладил волосы, чтобы успокоиться и взять себя в руки.
Друзья вновь двинулись по узким проходам, но теперь они уже не придерживались какой-то определённой системы и пристально вглядывались вдаль, поверх ящиков, надеясь увидеть стену. Однако ощущение было такое, что загадочное подземелье представляет собой круглую арену, а они топчутся где-то в центральной её части.
Но тут совершенно уж неожиданно впереди, за ближайшим поворотом мелькнула какая-то тень, и Николай, остановившись, крикнул моментально охрипшим от волнения голосом:
-Эй, кто там?
К безмерному удивлению заблудившихся друзей, из-за ящиков вышел какой-то человек - как оказалось при ближайшем рассмотрении, молодой парень, примерно их ровесник. Судя по одежде, он представлял здесь что-то вроде военизированной охраны; правда, одеяние на нём было какое-то странное - несколько старомодный френч без погон, перехваченный портупеей, галифе, на поясе в ободранной кобуре висел пистолет. Вглядевшись в незваных гостей, он удивлённо присвистнул:
-Ого, милиция! Чем обязан, товарищ лейтенант?
Видя, что охранник настроен миролюбиво, Николай сразу успокоился и, когда заговорил, голос его звучал уже вполне по-милицейски:
-А кто вы такой есть? И что это за склад? Тут на вас сигнал поступил, что вы по ночам шумите, людям спать не даёте.
-Кто я такой есть?-весело переспросил парень.-Охрана этого склада, вот кто я такой. Фамилия моя Петровский, Алексей Иванович, и документы у меня все в порядке, уж можете мне поверить. А насчёт шума - извиняемся, конечно. Верно, это оттого, что мы ящики двигаем, а они дребезжат, проклятые. Впредь обещаем вести себя потише.
Всё звучало вполне логично, но участковому не давал покоя один вопрос.
-А в какой части склада мы в данный момент находимся?-строго спросил он.-Что-то не уверен я, что мы сейчас в подвале под домом.
-Ясное дело, не под домом!-охотно подтвердил охранник.-Подвал-то этот, его расширили капитально ещё лет двадцать назад, так что мы сейчас стоим в центральной части склада, а выход во-он там.
И он неопределённо махнул рукой куда-то в сторону. При этом взгляд его упал на Серёгу с бутылками в руках, скромно державшегося за спиной у Николая, и он укоризненно проговорил:
-Ай-ай, милиция, а добро наше растаскиваете. Нехорошо...
Емелину, конечно, было хоть бы что, да и набрался он уже изрядно, а вот Иваченков смутился:
-Служебная необходимость... Должны были проверить, что в ящиках, пришлось вскрыть... Сами понимаете, склад у вас какой-то странный, по документам нигде не проходит, опять же жильцы жалуются... Организация-то какая у вас, кстати говоря?
-На эти вопросы я отвечать не уполномочен,-как-то виновато признался охранник.-Это вам надо с нашим начальством говорить, ну, с завскладом хотя бы.
-А где этот ваш завскладом?
-А там у него кабинет, в той стороне,-вновь махнул куда-то рукой парень.-Мы же ту дверь, что в подъезде дома, не используем, сами, наверное, видели, что там замок висит. У нас здесь другой вход, более солидный, там и подъездные пути для грузовиков есть... Вот там кабинет и находится, там же, кстати, и бумаги все, и накладные на продукцию.
Николай нахмурился, ибо уже с трудом понимал происходящее. Вот так штука, склад-то, оказывается, вполне легальный, только очень уж большой, и ничего нет сверхъестественного в том, что они едва тут не заблудились... Странно, правда, откуда у них столько вин коллекционных, но об этом уже надо с завскладом говорить, охранник-то явно ничего не знает.
-Ну, вы тогда нас проводите,-буркнул участковый.-Уж больно у вас тут площади большие, даже не знаешь, куда идти.
-Проводить - это запросто,-оживился парень.-А насчёт не знаешь, куда идти - это вы зря, у нас тут всё по системе расставлено. Как же бы я иначе тогда прогуливался-то тут - ведь и заблудиться недолго!
Он весело подмигнул Николаю, и Иваченков подумал, что охранник, похоже, догадался, в каком бедственном положении находились друзья, пока не встретили его. Ну и чёрт с ним, пускай только выведет отсюда, а уж там надо будет с этим завскладом пообщаться...
Парень махнул рукой, приглашая следовать за ним, и сам двинулся вперёд, участковый за ним, держа на всякий случай руку на кобуре, а Серёга, замыкающий шествие, как это ни странно, на время оторвался от бургундского и вертел головой по сторонам, пытаясь сообразить, куда они идут. Впрочем, ему было обидно, что приключение, начавшееся так загадочно и романтично, теперь заканчивается настолько прозаически. Да и притыренный мозельвейн наверняка отберут.
Между тем пейзаж вокруг ощутимо не менялся - всё так же громоздились вокруг ящики с алкоголем, и никаких признаков административной части не наблюдалось; вскоре Емелину надоело крутить головой и он опять принялся допивать втихаря бургундское, чтобы уничтожить вещественное доказательство до того, как они доберутся до начальства этого склада. Оставалось там уже на донышке, и через пару минут бутылка опустела; тогда Серёга, уставившись глазами в пол, стал выискивать подходящее место, куда бы можно было эту бутылку засунуть. Но вместо этого увидел он такое, отчего волосы у него на голове невольно встали дыбом.
Сперва он просто не поверил собственным глазам, настолько это было страшно и нереально. Однако после того, как Емелин, напрягая до боли глаза, всмотрелся в увиденное, всякие сомнения отпали. Чёрт возьми, да что же это творится?! И, самое главное, куда они идут?!
Торопливо засунув пустую бутылку в первую же попавшуюся щель между ящиками, Серёга легонько похлопал Николая по плечу, а когда тот обернулся, Емелин, прошептав: Взгляни-ка как следует, указал ему пальцем на то, что его так напугало. Сперва Иваченков даже не понял, в чём дело, но в следующее мгновение уже и он заметил жуткую, невероятную вещь, которой просто не могло быть - шедший впереди охранник не оставлял следов!
Пол подвала (или, если угодно, подземелья) покрывал довольно толстый слой пыли, на котором довольно-таки явственно отпечатывались следы обуви - были здесь и следы форменных милицейских ботинок, что носил Николай, и следы Серёгиных кроссовок. А вот сапоги, в которые был обут парень, не оставляли ровным счётом никаких следов - словно охранник плыл по воздуху в каких-то миллиметрах от пола.
Надо отдать должное Иваченкову, он отреагировал мгновенно - почти бесшумно расстегнул кобуру, потянул из неё макаров и скомандовал парню:
-А ну, стой!
-Стою,-тут же согласился охранник, действительно остановился на мгновение, а затем стремительно метнулся за ближайший угол.
Друзья бросились за ним, но того, конечно, уже и след простыл - если так можно было сказать о человеке, не оставляющем вообще никаких следов. Да и немудрено - если он свободно ориентировался в этом лабиринте, то шансы отыскать его были нулевыми. Николай сгоряча сунулся в несколько проходов, выставив перед собой пистолет, но очень быстро поостыл.
Серёга же, окончательно протрезвевший, обессиленно опустился на ближайший ящик и, наплевав на всякие меры предосторожности, всё-таки закурил. Сигарета дрожала в его пальцах, ему до сих пор не давал покоя страшный вопрос - куда же вёл их охранник?
Иваченков, медленно засунув макаров в кобуру, присел рядом, лицо его выражало крайнюю степень растерянности с изрядной долей испуга.
-Слышь, Серёг... что это было?-только и смог выдавить он.
-Знать бы!..-выдохнул Емелин, у него даже не было душевных сил на то, чтобы хохмить.-Оборотень, призрак, вампир - выбирай, что тебе больше нравится.
-Но как же, как же...-почти беспомощно бормотал Николай, что было на него совсем не похоже.-Он же держался так спокойно, улыбался... Хотел нас к начальству отвести...
-Вот именно!-заорал, сорвавшись, Серёга.-Именно, к начальству! А вот ты представь теперь, кто у него начальство?!
И он резко, со всей силы затянулся сигаретой.
-А ведь и правда, куда же он нас вёл?-побледнел Иваченков, до него только сейчас окончательно дошёл глубинный смысл всего случившегося.-Что он с нами хотел сделать?
-Сожрать!-рявкнул Емелин, который никак не мог успокоиться.-Скушать без соли!..
-Слушай-ка...-забормотал вдруг участковый, словно ему опять что-то пришло в голову.-Я тут подумал... Ты на форму его обратил внимание?
-Какая там, на хрен, форма? Напялил на себя чёрт знает что...
-Да нет, ты не понял,-Николаю, похоже, самому не хотелось верить в свою жутковатую догадку.-Он же был одет как НКВДшник...
-Что-о?!-вытаращился на друга Серёга.-Ты головой, что ли, ударился?
-Да ты разве сам не заметил?-продолжал настаивать Иваченков.-Я сразу на его одежду обратил внимание, но мне это тогда и в голову не пришло. Я просто подумал, он эту форму для солидности натянул, раз в охране работает. Достал её из какого-нибудь дедушкиного сундука, она же без погон... А уж коль это призрак...
-Ну. И вёл он нас, может статься, к самому товарищу Берия... или Ежову.
-Кончай чухню лепить!-опять разозлился Серёга.-Сталинист грёбаный, у тебя все мысли только об одном. Вот что мы делать теперь будем?
-Я о другом думаю,-признался Николай.-Где же мы всё-таки находимся? Я уж было и вправду поверил, что это обычный склад, а если он, выходит, врал... Где мы сейчас, как думаешь?
-В аду!-злобно буркнул Емелин, и они оба замолчали, оглядываясь.
Самое жуткое было, конечно, то, что ничего не происходило - вообще ничего. Вокруг друзей стояла мёртвая тишина, и лампы на потолке горели хотя и тускло, но очень ровно - создавалось впечатление, что они находятся в какой-то неестественной операционной и, несмотря на пыль, первое слово, которое приходило в голову - стерильность.
-А ведь знаешь, на что всё это похоже?-неожиданно с кривой усмешкой спросил Серёга.
-На сны некрофила?
-На DOOM, дурень, вот на что! Есть там один уровень, где вот так же ящики понаставлены... Бродишь, бродишь между ними, прямо как мы сейчас.
-Хошь сказать, сейчас на нас монстры полезут?-полушутя-полусерьёзно спросил Николай.-И будет DOOM наяву?
-Так ведь в DOOM'е ещё и патроны на полу валялись, и аптечки, и оружие посерьёзнее твоего пугача было,-заметил Емелин.-И вообще чего-то меня не прикалывает вот так вот в DOOM играть.
-Какой тебе ещё пугач?-обиделся за свой макаров участковый.-Нормальное оружие, да ещё у меня обойма к нему запасная есть...
-Фигня это всё,-махнул рукой Серёга.-По кому ты стрелять собрался - по призракам? Хрен попадёшь. А если по вампирам, так для них пульки серебряные нужны.
Они замолчали в очередной раз, обдумывая сложившуюся ситуацию, но через пару минут тягостное молчание было опять нарушено - на сей раз Николаем.
-Слушай, эх мы и дурни!-с чувством воскликнул он и выразительно постучал рукой по голове.-И-эх, какие же мы дурни!
И он даже яростно затопал на месте, чтобы выплеснуть обуревавшие его чувства.
-Чего это с тобой?-подозрительно посмотрел на него Серёга.-Пыли надышался?
-Пыли! Вот именно, пыли!-рявкнул Иваченков, делая страшные глаза.-Надо было ещё сразу нам об этом догадаться...
-Слушай, ты, лось, ты можешь толком сказать, в чём дело?-начал терять терпение Емелин, но Николай тут же оборвал его:
-Ты слушай! НКВДшник гадский следов не оставляет, а мы-то не призраки! Мы же можем по своим следам назад выбраться, тут явно кроме нас больше никто не ходил.
-По следам?-недоверчиво переспросил Серёга, который никогда не доверял таким примитивным методам.-Они же наверняка перекрещиваются, пересекаются...
-Ни фига не пересекаются!-торжествующе заявил участковый.-Мы же как шли, так и шли, особо не петляли. Сейчас просто-напросто пойдём назад по своим следам и выйдем к той двери, что в подъезде была.
-Ну да, а там какая-нибудь добрая душа снова замок навесила,-сострил Емелин, но сделал это больше для проформы, он и сам понял, что это единственный путь к спасению.
-Фигня, фигня!-возбуждённо замахал руками Николай, которому столь удачно пришедшая в голову мысль придала силы.-Из макара расстреляем!
-Ну так веди, Сусанин,-ухмыльнулся Серёга, хорошее настроение вновь вернулось к нему; друзья опять зашагали по непонятному подземелью.
Идея Иваченкова и впрямь оказалась стоящей - цепочки следов были отчётливо видны на пыльном полу, и теперь уж никак невозможно было свернуть не в тот проход. Николай бодро, едва ли не строевым шагом лавировал между ящиками, Серёга следовал за ним, подумывая, не открыть ли на радостях мозельвейн.
-Слышь,-обернулся к нему Иваченков,-а ты опиши всё это в своём рассказике, потом в издательство отнесём, может, напечатают.
-Ага, напечатают, как же...
-А ты пострашнее напиши. Не то, что на самом деле было - ну, то есть, про НКВДшника, конечно, тоже, но ещё придумай сверх этого что-нибудь. Хотя бы монстров из DOOM'а.
-Вместе тогда будем писать. Твои идеи, моё исполнение.
-Можно и вместе,-согласился Николай.-Я тебе уже сегодня одну идейку подкинул.
-Это какую ещё?-не понял Серёга.
-Про товарища Берия. Можно написать про то, что дух его бродит по подвалу и с сожалением смотрит на вино, которое он уже не может выпить.
-Жестокий, жестокий ты человек,-лицемерно покачал головой Емелин.-Ведь это же стра-ашно - целую вечность шляться среди бургундского и не пить его. И вообще, вот услышит он тебя и рассердится, и сделает нам подлянку какую-нибудь.
-Я его перекрещу,-уверенно заявил Николай.-А рассказик ты всё же напиши, круто получится.
-Выведешь - напишу. Так и быть, выставлю тебя светлой личностью.
-Напиши, что мы спаслись благодаря моему гениальному уму,-гордо ляпнул участковый.-Klaus, Klaus *ber alles!
-У-у, нацист,-процедил Серёга.-Жалко, что ты призрак гестаповца не встретил...
Так, обмениваясь репликами, они продвигались всё дальше и дальше, каждый шаг приближал их к выходу на волю, на свежий воздух. Но мало-помалу Иваченков начал хмуриться и бормотать что-то себе под нос; шедший вторым Емелин никак не мог понять, в чём там дело.
-Эй, чего там у тебя?-наконец, не выдержал он.
-Кое-что, что мне не нравится,-проворчал Николай.-Очень не нравится...
-Да что такое-то, в чём дело?
-А ты глянь сам - следы исчезают.
Серёга недоверчиво сунулся вперёд и собственными глазами увидел невероятную вещь, которой здесь, в закрытом со всех сторон помещении, быть никак не могло - их следы с каждым метром становились всё менее и менее отчётливыми, словно их припорошило пылью. Уже сейчас они выглядели так, словно друзья прошли здесь месяц назад, за следующим поворотом они сделались едва различимы, а ещё метров через пять и вовсе пропали. Глазам друзей открылся бетонный пол, покрытый ровным, нетронутым слоем пыли, как будто тут никто никогда и не ходил.
-Куда ж ты завёл нас, Сусанин-герой...-по инерции выдал Серёга, но до него тут же дошло, что положение вновь стало безвыходным.
Николай растерянно озирался вокруг. Хотя они и продвинулись довольно далеко, но тем не менее толку от этого было мало - друзья даже не добрались до тех ящиков, из которых они позаимствовали бургундское. Никаких стен вокруг по-прежнему не было видно, и, в общем-то, в принципе ничего не изменилось - как находились они в каком-то неопределённом месте подземелья, так до сих пор и находятся.
-Впёрлись,-мрачно подвёл итог Емелин.
-Да, срочно нужна ещё одна гениальная идея,-сказал Иваченков; впрочем, голос его тоже звучал безнадёжно.-Что будем делать?
-Снимать штаны и бегать,-вяло ответил Серёга.-Лучше скажи, как ты думаешь, почему следы исчезли?
-Кто-то не хочет, чтобы мы отсюда вышли.
-Кто - Берия?
-Видать, тебе моя идейка понравилась,-покрутил головой Николай; они вновь уселись и принялись размышлять.
-Мозельвейн надо открыть,-предложил Емелин.-А то я трезвый опять, может, по пьяни что-нибудь путное придумаю.
-Обойдёшься,-отрезал участковый.-Сиди и думай, как нам выбраться.
-А чего это я должен думать?-возмутился Серёга.-Ты меня притащил в этот подвал, ты и думай.
-А ты зато предложил по нему прогуляться.Так бы давно уже наверху были.
-Нефиг всё на меня валить... Слушай, а может попробовать с ними договориться?
-С кем договориться?
-Ну, с теми, кто здесь живёт. С НКВДшниками.
-С ними навряд ли договоришься, они приказы выполняют. Надо говорить с хозяином.
-А кто хозяин?
На сей актуальный вопрос Иваченков отвечать не стал, а вместо этого задумчиво проговорил:
-А ведь дверь-то мы открытой оставили... Что, если ещё кто сюда сунется и сгинет так же, как мы? Или здешние на волю выберутся?
-За здешних можешь не беспокоиться,-махнул рукой Серёга.-Если они призраки, так двери им не помеха... Может, они сами отсюда вылезать не хотят.
-А если люди другие сюда влезут?-не отставал Николай.
-Ну так пускай влезают, нам же лучше. Вот соберётся здесь полно народа, сядем мы в кружок, махнём по бутылочке и будем думу думать... Всё веселее.
-Да, а ты прикинь, сколько мы душ погубим,-как-то даже торжественно заговорил Иваченков.-И всё оттого, что поступил от кого-то сигнал, а мы пошли проверять и подвальчик открыли... Всё мы, мы-ы, ироды!
-Тоже мне, нашёл ящик Пандоры,-фыркнул Серёга.-Его и до нас могли сто раз открыть, хотя бы те же бомжи или наркоши - сбили бы замок и залезли, и весь компот.
-Так, может, они вглубь не ходили,-предположил участковый.-Водку нашли и сразу же перепились...
-Кстати, ты у нас милиция, вот и ответь-ка на такой вопрос,-перебил друга Емелин.-Откуда здесь вообще взялась водка и вино, и кому всё это принадлежит?
Николай растерянно поморгал глазами, что означало полное отсутствие каких-либо версий; наконец, он предположил:
-А что, если всё это настоящее? Водку какой-нибудь коммерсант привёз...
-Ну да, а вино Берия припрятал,-насмешливо подхватил Серёга.-Чухня всё это, я думаю. И мне вот как кажется - водка тут для отвода глаз, а всё остальное, что здесь хранится, принадлежит тем, кто здесь живёт. Заметил, НКВДшник присёк, что мы бутылки стырили?
-Ну, так это он мог и для вида сказать, он же под простого охранника работал...
-А почему работал?-вполне серьёзно спросил Емелин.-Я вот считаю, что это и был самый настоящий охранник, в задачу которого входит всех заблудившихся отлавливать и доставлять их кое-куда... Вот куда, я, правда, и сам не знаю.
-Что ж он тогда от нас удрал?
-Конечно, удрал, раз мы его раскусили, что он мог с нами поделать? Небось, из ТТ своего, или что там у него на поясе висело, хрен бы он в нас попал - пули-то, поди, тоже призрачные. А вот теперь он своему начальству доложит, что к чему, глядишь, оно и само к нам явится.
-А ведь мне страшно,-действительно напуганным голосом признался Николай.-Вдруг и вправду явится?
-Ну, явится - поговорим,-беспечно отозвался Серёга.-Ты же меня знаешь, я всегда верил в то, что с привидениями можно общий язык найти, если их не бояться.
-Да, а сам вон как перепугался, когда НКВДшника расколол,-поддел его участковый.-И глаза у тебя по пять копеек были...
-Ну, это я так... с непривычки,-неопределённо покрутил рукой Емелин.-Сейчас-то мы знаем примерно, чего ожидать.
-Ой, загубим мы наши души, загубим,-горестно изрёк Иваченков, и непонятно было, паясничает он или действительно предполагает худшее.-Не будет нам спасения...
-Ну, блин!-Серёга решительно поднялся и потянулся за очередной сигаретой.-Так и будем чухню лепить или таки попытаемся что-то сделать? Мне вот что-то уже надоело просто сидеть и ждать, нужны активные действия.
-А в чём смысл? Ну, будем мы ходить, ходить, ходить!..-Николай, похоже, впал в отчаяние.-И никуда всё равно не придём.
-А ты что предлагаешь?
-Нужно размышлять, искать решение, головой работать.
-Ха, решение,-Емелин вдруг загадочно ухмыльнулся.-А вот давай тут погром устроим, откроем сколько сможем ящиков и всё перебьём в них. Если это бухло им и вправду дорого, то обязательно что-нибудь произойдёт, и будет хотя бы ясность какая-то.
-Варвар, вандал,-констатировал после недолгих раздумий Иваченков.-Даже я до такого не додумался. У-у-у, как я люблю всё рушить!..
-Да уймись ты, я же пошутил!
-А я нет!-злобно ответил участковый, выхватил шомпол и стал вскрывать им ближайший ящик.-Я сейчас могу либо злиться, либо паниковать, а если я буду злиться, то мне нужна разрядка... Я ща всю эту гадость из макара перестреляю!
-Ну ты и лось!-только и смог покачать головой Серёга.
Решив не связываться со взбешенным другом, он скромно сел в сторонке и стал наблюдать. Но ярость Николая прошла так же быстро, как и вспыхнула; он оставил ящик в покое и вполне рассудительно проговорил:
-Не, сам не знаю, что на меня нашло. Ерунда это всё...
Друзья переглянулись. В обыденной жизни участковый отличался характером спокойным и уравновешенным, здесь же, в подземелье, у него вдруг появились резкие перепады настроения. Объяснения тому было два - либо у Иваченкова расшалились нервы (что вряд ли, случалось попадать ему и в более экстремальные ситуации), либо... Либо какие-то неведомые силы, обитающие здесь, могли влиять на психику. Подумав об этом, Серёга с тревогой прислушался к своим ощущениям - не хочется ли и ему впасть в ярость и крушить всё подряд или, наоборот, поддаться неуправляемой панике. Но всё вроде бы было нормально, мысли текли разумно и взвешенно, так же, как и тогда, когда Емелин, к примеру, размышлял над непонятным местом в программе. Хотя, возможно, алкоголь был тому виной.
-Не хошь выпить?-поинтересовался в этой связи Серёга.-Хорошо нервы успокаивает.
-Нет уж, спасибо,-решительно ответил Николай.-И вообще, мне всё это надоело, я сейчас буду здешних духов призывать.
-Опаньки!-присвистнул Емелин, не ожидавший от друга такой прыти.-Что, решил моей идеей воспользоваться? А не страшно?
-Не терплю неизвестности,-пробурчал Иваченков.-Пускай являются, пускай скажут, что им от нас надо... Может, нам удастся их подчинить, я ж крещёный, и ты тоже.
-Ну-ну,-повертел головой Серёга и поудобнее расположился на ящике, приготовившись понаблюдать интересное зрелище.
Николай же извлёк из-под форменной рубашки крест, взял его в руку и выставил вперёд, а затем принялся утробным голосом завывать:
-Здешние духи, придите ко мне! Заклинаю вас, здешние духи, чудесной силой креста заклинаю! Придите ко мне, духи, я хочу с вами говорить!..
Серёзно воспринимать этот импровизированный сеанс спиритизма Серёга мог только несколько минут, а потом он самым бессовестным образом расхохотался, стуча от восторга ладонью по ящику:
-Ой, ну ты, блин, шаман, в натуре! Ой, не могу... Ты где таким вещам научился, неужто в ментовке?
-Молчи, много ты понимаешь!-надулся Иваченков, но Емелин продолжал просвещать его:
-Вот дурень, они ж бестелесные, на фига вопить-то на весь подвал? Они же нас не ушами слушают, а поля наши воспринимают, значит, их и призывать надо мысленно. Вот я сейчас по-своему попробую.
И Серёга, закрыв глаза, с сосредоточенным видом прислонился к ближайшему штабелю, словно бы медитируя. Замолчав, Николай с интересом взирал на него, но вскоре и ему это надоело.
-Короче, ты их так зови, а я эдак,-нетерпеливо предложил он.-Посмотрим, к кому из нас первому они явятся.
-Ха, а как же ты это собрался узнать?-осведомился Емелин, приоткрывая один глаз.
-С кем из нас заговорят, значит, к тому и явились,-уверенно заявил участковый и вновь принялся за свои шаманские штучки.
Громкий, заунывный голос Иваченкова разносился, казалось, по всему подземелью; Серёга же, стараясь не обращать на это внимания, посылал один за другим мысленные импульсы - по крайней мере, так ему казалось. Увлекательное занятие друзей было нарушено чьим-то звонким, несколько удивлённым голоском:
-Блин, милиция, вы тут что, в Дракулу, что ли, играете?
Николай от неожиданности поперхнулся очередным заклинанием, которое застряло где-то у него в горле, а Серёга так и подскочил на своём ящике - ещё свежа была в памяти встреча с загадочным НКВДшником, которая Бог знает чем могла закончиться, если бы не наблюдательность Емелина.
В проходе стояла симпатичная девчонка лет 14, в джинсовых шортах и футболке, на носу у неё красовались большие дымчатые очки, а ротик удивлённо приоткрылся. Светлые, коротко остриженные волосы девчонки были несколько взлохмачены, что придавало ей залихватский и независимый вид. Словом, выглядела она очень даже...
Наученный горьким опытом, Емелин тут же бросил молниеносный взгляд на её ноги, но тут, как это ни странно, всё было в порядке - модные кроссовки, в которые была обута девчонка, плотно стояли на пыльном полу, да и следы её наличествовали. Николай же растерянно моргал глазами, продолжая сжимать в руке крест.
-Что, напугала я вас, что ли?-продолжала девчонка, как ни в чём не бывало закладывая ногу за ногу.-Или следственный эксперимент сорвала?
-А ты кто такая?-пришёл, наконец, в себя участковый.-Как здесь оказалась?
-Как, как,-похоже, милицейская форма не производила на неё ровным счётом никакого впечатления.-Через дверь, как все люди. Дверь-то вы открыли?
-Ну, мы,-кивнул Николай.-А ты здесь зачем?
-Любопытная я. Больше года там замок висел, а сегодня смотрю - дверь открыта и свет горит. Ну, я и решила спуститься, взглянуть, что там... Побродила немного, а потом слышу - орёт кто-то, да такие чудные вещи...
-Хобби у тебя, что ли, такое - по подвалам лазить?-подал голос и Серёга.
-А я бедовая,-девчонка кокетливо улыбнулась.-Меня мальчишки всегда в свою компанию принимают, а сейчас лето, все разъехались. Вот я и болтаюсь без дела... А правда, чем вы тут занимались? Что-то про духов кричали...
-Служебные дела, не положено,-сделал непробивное лицо участковый; не говорить же этой свистушке о том, что они тут заблудились, а теперь горят желанием пообщаться с местными призраками.-Ты дорогу-то назад найдёшь?
-Так ведь не пальцем же деланная,-лукаво наморщила нос она и извлекла из кармана шорт губную помаду.-Слава Богу, телевизор смотрим, книжки читаем, в курсе, как себя в лабиринтах вести... Отметки на ящиках я губнушкой ставила, понятно, милиция?
-Ты это... не дерзи,-нахмурился Николай, но девчонку такими штучками было не пронять.
Серёге она нравилась всё больше и больше, он пытался разглядеть её глаза за стёклами очков, но это ему никак не удавалось - в тусклом свете подвальных ламп дымчатые линзы сделались почти непроницаемыми. Иваченков же тем временем решал более прозаическую задачу - можно ли доверять этой девчонке или нет. Впрочем, на призрак она была нисколько не похожа - обычная школьница на каникулах, которая от нечего делать шляется где ни попадя.
-Ну что, так и будем стоять?-насмешливо спросила она.-Если не нужна я вам, товарищ милиционер, так я пойду. Или вы мне что сказать хотите?
Девчонка явно напрашивалась на знакомство, и Серёга начал уже подумывать, не закадрить ли её (малолетка, правда, но не беда), но Николай его опередил.
-Собственно, мы свои дела закончили,-важно проговорил он.-Пошли сейчас на улицу выйдем, я хочу тебе ещё несколько вопросов задать. Не возражаешь?
Во вывернулся, зараза!-невольно восхитился другом Емелин.-Не стал таки ей говорить, что мы впёрлись, а спокойно так, ненавязчиво... Впрочем, и вправду, стрёмно ей говорить, что мы заблудились, засмеёт же.
-А чего мне возражать, я лицо законопослушное,-нахально ответила девчонка.-Идите за мной, милиция, а то у вас видок такой, словно вы забыли, где дверь находится.
-Глазастая, стер-рва...-еле слышно пробормотал под нос участковый, но она, по счастью, его не услышала.
Друзья двинулись за девчонкой, и у обоих невольно холодок пробегал по коже - слишком уж всё было похоже на события получасовой давности, когда они вот так же шли за улыбчивым парнем в старомодной военной форме... Но сейчас повода для подозрений не было - девчоночьи кроссовки печатали чёткие следы в пыли, да ещё Серёга, проходя мимо неё, как бы невзначай дотронулся до её руки - рука была вполне осязаемая и тёплая.
Метки на ящиках, сделанные с помощью помады, тоже обнаружились. Возле каждой развилки девчонка останавливалась, найдя алый мазок, торжествующе тыкала в него пальцем и шагала дальше. Друзья следовали за ней, то и дело переглядываясь.
На радостях хмель вновь стукнул Серёге в голову, ему захотелось приударить за девчонкой, и он не нашёл ничего лучше, как весело предложить ей:
-Слушай, а ты выпить не хочешь? Настоящее вино, хорошее!
-Не-а, мне мама не велит,-ехидно ответила она.-Я ещё маленькая.
-Маленькая, да удаленькая,-напористо продолжал лобовую атаку Емелин.-Да погоди ты, не беги так, а то и поговорить не успеем.
И он, осмелев окончательно, положил ей руку на плечо и развернул к себе, но по пьяни сделал это так неуклюже, что хрупкая девчонка споткнулась и едва не упала. Тёмные очки свалились с её носа, прощально звякнув о бетонный пол, и Серёга наконец-то увидел глаза девчонки. Господи, лучше бы он их не видел!
А дело всё было в том, что глаз как таковых у неё не было - лишь чёрные пустые провалы, как у черепа. Ни мыслей, ни чувств не было в этих жутких глазах, и Емелину показалось, что он заглядывает в две бездонные дыры, которые затягивают его - медленно, неумолимо. Крик застрял у него в горле, он издал какой-то неопределённый звук и попытался оттолкнуть девчонку, но не тут-то было. Проявив неожиданно недюжинную силу, она сама отшвырнула Серёгу, да так, что он врезался в ближайший штабель и с грохотом развалил его.
Николай даже не успел толком сообразить, что происходит, а девчонка уже двигалась к нему. Теперь, когда с неё сорвали маску, всё её лицо сделалось каким-то неживым, с губ сошла улыбка, а пустые глаза в упор смотрели на участкового. Иваченкову казалось, что всё происходит в каком-то дурном сне, он никак не мог нашарить пистолет в кобуре; наконец, он всё же выхватил его, навёл на жуткую девчонку и заорал:
-Не подходи, убью!
Но она словно бы и не слышала, продолжая всё с той же неотвратимостью надвигаться на Николая, и он выстрелил три раза подряд. Мощные 9-миллиметровые пули макарова отбросили ужасную гостью на несколько метров назад, но, к удивлению и ужасу участкового, она вновь начала медленно подниматься с пола, не сводя с Иваченкова пустых глазниц. И тогда Николай, крепко сжав зубы и прищурившись, хладнокровно вогнал ей четвёртую пулю в голову. Девчонка дёрнулась и затихла.
Выведенный из игры Серёга только сейчас пришёл в себя и кое-как выбрался из кучи ящиков, не в силах даже слова вымолвить от потрясения. К счастью, он легко отделался - одними ушибами, а падающие ящики чудом не звезданули его по голове. На негнущихся ногах он подошёл к Иваченкову, всё ещё державшему пистолет в вытянутой руке, и выдохнул:
-Господи, ну и монстр!
-Ты видел, какие у неё глаза?-тихим, каким-то бесцветным голосом спросил Николай.-Боже, спаси нас и помилуй... А ведь это, наверное, мы её вызвали.
-Но она же не призрак,-возразил Серёга, бросив быстрый взгляд на мёртвое тело.-Она вполне материальная, я к ней прикасался... Не знаю, кто она, но она не призрак.
-Надо бы взглянуть на неё,-в Иваченкове вновь заговорил милиционер.-Проверить, жива она или я её убил.
-Нет уж, иди смотри сам,-Емелина даже передёрнуло от отвращения.-Эти её глаза, они мне теперь до самой смерти сниться будут. Бр-р-р, мерзость...
Размеренными, методичными движениями Николай поставил пистолет на предохранитель, сунул его в кобуру и подошёл к распростёртой на полу девчонке. Неожиданно из груди его вырвался протяжный свист.
-Ты только посмотри...-медленно проговорил он.
-Что там ещё у тебя?-недовольно спросил Серёга и осторожно, мелкими шажками подошёл поближе; тут его ждало новое потрясение.
Теперь мёртвая девчонка, лежащая на полу, была абсолютно нормальной - если не считать трёх дырок в груди и одной в голове. Глаза у неё оказались самые обычные, голубые, и они безжизненно смотрели в потолок. На лице застыло страдание.
-Так, вот и труп у нас нарисовался,-тихонько пробормотал Емелин, с трудом веря своим глазам.-Выберемся - убийство пришьют...
-Как то есть пришьют?-побледнел участковый.-Она ж ненастоящая!
-Ну да,-кивнул Серёга на тело.-А это так, галлюцинация. Интересно только, что ты будешь в рапорте писать, почему у тебя четырёх патронов не хватает.
-Я-то напишу что-нибудь,-хмуро заявил Николай.-А что касается этого так называемого трупа, то ты запомни - это монстр, а людей никаких мы не убивали, ясно? И особы этой на самом деле не существует. Короче, пошли отсюда, не хочу я больше рядом с этим находиться.
Емелина, конечно же, долго упрашивать не потребовалось, и он с большим удовольствием последовал за своим другом, подальше от загадочного трупа. Несколько минут они шли молча, затем участковый опять забубнил себе под нос, пытаясь убедить не то Серёгу, не то себя:
-И вовсе она не человек... Выродка я застрелил, а никакой тёлки на самом деле не было...
-Ну, не было - и не было, мне по фигу, стрелял-то не я,-отмахнулся Серёга, к которому мало-помалу начала возвращаться его обычная манера разговаривать.-А так - нам даже польза, хотя бы ориентир какой-никакой будет. Как в DOOM'е - раз наткнулись на труп, значит, здесь уже были.
-Эх, циник, эх, какой же ты циник!-покрутил головой Иваченков.-И дался тебе этот DOOM поганый, что, хошь на своей шкуре все ощущения испытать?
-Чего я хочу - так это домой. А насчёт DOOM'а - само в голову лезет. Ты сам прикинь - сперва был враг простой, НКВДшник. Мы его разоблачили, он сразу же и убежал. Потом второй уровень сложности пошёл - вот эта, с позволения сказать, чувиха. Она уже, как видишь, посерьёзнее, сама в атаку перешла. А раз мы и её замочили, значит, перешли на третий уровень, и следующий враг будет ещё более крутой.
-Третий - он же последний?-пессимистически уточнил Николай.-Кончал бы уж кошмары рассказывать, и так страшно.
-Это не кошмары, а математическое моделирование ситуации,-как ни в чём не бывало пояснил Серёга.-И вообще, нам надо чётко определить всё наше дальнейшее поведение, а то ты такой умный - сперва вызываешь местных, а потом свинцом их начиняешь.
-Ага,-огрызнулся участковый.-То-то ты аж три штабеля развалил, когда она тебя двинула. И где бы мы сейчас были, если бы я не выстрелил?
-Ну, убил - молодец. Только они, местные-то, и озлобиться ведь могут.
-А до этого они такие до-обрые были...-умильно сощурился Николай.-Уж такие добрые... и всё заманить куда-то пытались.
-Так, может, и надо было идти за ними, куда они ведут. Глядишь, пришли бы к Хозяину, с ним бы и толковали.
-А может, он с нами не хочет толковать? Может, мы для него пустое место, досадная помеха?
-А чего он тогда до нас докапывается?-отреагировал Серёга.-Раз посылает своих слуг за нами, значит, не такая уж мы и пустота. И вот, кстати, что я думаю - людей, в смысле настоящих людей, мы здесь не встретим, а все, кто нам попадётся, будут так или иначе приглашать нас следовать за ними. Поэтому предложение такое - кто-нибудь нам обязательно повстречается рано или поздно, а как только начнёт он чухню всякую лепить, как эти двое, так нужно с ним говорить в открытую: типа, знаем мы, кто ты такой есть, говори, чего тебе от нас надо.
После этого далеко не оптимистического вопроса, который так и остался без ответа, они ещё какое-то время шли молча; затем разговор опять завертелся вокруг девчонки-монстра, уж очень она потрясла друзей - ещё больше, чем призрачный, не оставляющий следов НКВДшник.
-Эх, надо было нам её перекрестить,-запоздало пожалел Николай.-Посмотреть, что с ней тогда станет. Или, ещё лучше - крест приложить. У тебя как раз и крест, и цепочка серебряные, самое то, что надо... И мы бы тогда увидели её истинный облик.
-Ещё чего, крест мой поганить,-отозвался Серёга, впрочем, довольно вяло.-Так бы и дал я тебе его ко всякой мерзости прикладывать, нечего... Может, она бы от этого вообще ожила.
-От креста-то?-критически сощурился Иваченков, оборачиваясь к другу.-Хошь сказать, она светлая и добрая, просто мы её не так поняли?
-Фигня это всё, слишком ты в силу креста веришь,-буркнул Емелин.-Если б это и вправду помогало, так она б на нас не накинулась, побоялась. А если это истинное зло, так ему на твой крест наплевать, его такими вещами не проймёшь.
-А как же тогда бороться с ними?
-А никак. Нельзя с ними бороться, с ними договариваться нужно. Я вот чем дальше, тем больше думаю, что этот так называемый подвал - обитель зла.
-И-эх, дьяволопоклонник ты!-процедил Николай.-Чёрная душа твоя, пропащая, а заодно и меня с собой утянешь. Это же всё серьёзно, очень серьёзно...
-Так ведь никто и не шутит,-хмыкнул Серёга.-И вообще, заколебался я что-то ходить, мозельвейна хочу. Может, последний раз в жизни пью, нельзя такой момент упускать.
-У-у, алкаш!-кратко выразился Иваченков, но останавливаться, тем не менее, не стал.-Нам нужно идти, я успокаиваюсь, когда хожу. А как сядем, так во мне сразу всё закипает, закипает...
-А пошё-ол ты,-отозвался Емелин, пнул от нечего делать ближайший ящик, да так и замер с открытым ртом.
Не прочувствовавший важности момента Николай продолжал топать дальше, уставившись оловянным взглядом прямо перед собой, и из этого состояния его вывел лишь радостный крик Серёги:
-Да погодь ты, олень, лучше направо взгляни!
Участковый вздрогнул, остановился и повернул голову. Вслед за этим он пару раз энергично протёр глаза, но взору его открывалась всё та же картина - буквально через два-три ряда ящиков прямо параллельно их курсу шла стена. Сомнений не было никаких - наконец-то, после долгих бесцельных блужданий их вынесло к границам этого подвала, подземелья, или чёрт знает как это называется.
-Ты понял, конь?-торжествующе спросил Серёга.-Глазки-то шире открывать надо, а то так бы и брели неведомо куда, если бы не я.
-Стена,-только и смог вымолвить потрясённый Николай.-Чес-слово, стена!
-Сам вижу, что стена,-Емелин даже потёр ручки от удовольствия.-Я так думаю, что это тебе не следы в пыли, бесследно не растворится. Давай, сворачиваем вправо, а потом так и пойдём вдоль неё - будем идти до упора, пока хоть что-то не встретим.
В общем, обшарпанной, типично подвальной стене друзья обрадовались едва ли не больше, чем путник в пустыне - нежданно встреченному оазису. Распиннывая от восторга жалобно звякавшие ящики, они резко забрали вправо и, чуть попетляв, добрались наконец-то до стены. Там их ждала ещё одна хорошая новость - вплотную к ней штабелей почти не стояло, и в обе стороны открывался достаточно свободный проход.
-Ну что, куда пойдём - направо, налево?-поинтересовался Серёга.
-Да, тяжёлая проблема,-важно согласился Николай, всматриваясь то в одну, то в другую сторону.-Я вот думаю, что налево идти нельзя - там силы бесовские, которые нас дожидаются. А потому пойдём вправо и будем полагаться на волю Божью.
-Да, тебе бы проповеди читать!-довольно рявкнул Емелин и что есть силы хлопнул друга по плечу - он всё ещё никак не мог отойти от чувства радости.-Вот давай-ка мы присядем перед дальней дорогой, бутылочку откроем, песни споём...
-Вот и сиди тут, а я пойду,-в сердцах ответил Иваченков.-Меня всё происходящее уже давно достало, вот выберемся - уволюсь из милиции, в монастырь уйду...
-Опаньки, ты что, обет даёшь?-совсем развеселился Серёга.-Смотри, не говори так, а то товарищ Берия рассердится, он же атеист был.
Но впрочем, смех смехом, а через минуту друзья уже шагали вдоль стены, двинувшись направо - то есть, в сторону, противоположную той, откуда пришли. Теперь их перемещения обрели хоть какой-то смысл, они уже не петляли среди проклятых ящиков, среди которых, похоже, можно было бродить до бесконечности, а целенаправленно шли... Правда, куда шли, пока было неизвестно.
Уже метров через пятьдесят эйфория поугасла - до друзей дошёл, наконец-то, тот факт, что стена сама по себе - ещё не путь к спасению. Если на то пошло, то она могла вести куда-нибудь не туда, или же они двигались совсем не в том направлении; но в любом случае, идти вот так было куда спокойнее, и разговоры молодых людей опять стали принимать беспечный характер.
-Жаль, что у тебя сотового нет,-задумчиво проговорил Серёга, чем немало озадачил Николая.
-А на фиг мне сотовый?-искренне удивился он.-Что, подкрепление бы вызвали?
-Нет, зачем,-вполне серьёзно ответил Емелин.-Набрали бы номер 666 и послушали, кто ответит. Может, здешний Хозяин.
-У-у, дурень,-махнул рукой участковый, но идея Серёги и его повеселила.-Вряд ли бы он нам что-то умное сказал, скорее, позвал бы нас в гости.
-В гости так в гости, отчего не сходить к хорошему человеку?
-А человек ли он?-сделав страшные глаза, поинтересовался Николай.-Людей-то здесь как раз и нет, кроме нас с тобой.
-А может, мы тоже уже не люди?-с невинным видом спросил Серёга.
-Хошь сказать, мы уже умерли, да? Умерли и сами этого не заметили, теперь ходим вот тут...
Неизвестно, до чего договорились бы друзья, если бы они практически одновременно не заметили впереди, метрах в пятнадцати, провал в стене. Отсюда им было не видно, что там находится, но, судя по всему, там должна была быть какая-то дверь; а поскольку за всё время странствия по подвалу они ещё никаких дверей не встречали, то сразу же остановились как вкопанные и подозрительно переглянулись.
-Как думаешь, что там?-почему-то почти шёпотом спросил Иваченков.-Выход?
-Ну, это было бы слишком просто,-недоверчиво возразил Серёга, хотя и ему, конечно, тоже хотелось надеяться на лучшее.-Там, наверное, ещё одна лестница вниз, на другой уровень - спустимся по ней, а там совсем крутые чуваки бродят - с рожками, с копытцами...
-Смотри, не накаркай,-мрачно предупредил его Николай.-Не дай Бог там и вправду лестница вниз - я по ней не пойду, сразу говорю.
-Что, тусанулся?-сразу же поддел его Емелин - чтобы заглушить собственный страх.-Эх, мент ты, мент - чертей испугался.
-Кончай бесов поминать, не к добру это,-прошипел участковый, вынимая на всякий случай пистолет.-Пошли лучше, посмотрим, что там.
Они осторожно двинулись к загадочному проёму и, подойдя поближе, выяснили, что Серёга оказался прав, но лишь наполовину - действительно, в темноту уходила какая-то подозрительная лестница с выщербленными ступенями, вот только вела эта лестница не вниз, а не вверх.
-Не фигищи себе!-вырвалось у Николая.-Может, и вправду выход? Может, мы круг дали и вернулись на то место, с которого начали?
-Да нет, это не то место,-возразил Емелин, оглядываясь вокруг.-Тут, во-первых, и стену только одну видно, а, во-вторых, лестница-то не освещённая. Там, где мы спускались, лампочка горела.
Они ещё помолчали, затем Серёга спросил:
-Ну, что делать будем?
-Подниматься, наверное,-неуверенно отозвался Иваченков.-Эти ступеньки мне, конечно, здорово не нравятся, но они, по крайней мере, вверх идут.
-Да уж, вот смеху-то будет, если мы сейчас через какой-нибудь колодец вылезем, где-нибудь на другом конце города... Пошли, ладно, чего там.
-Так ведь темно. Ты мне дай-ка свою зажигалку, я ей буду путь освещать.
-Ещё чего!-возмутился Серёга.-Газ мой расходовать, зажигалка-то одноразовая, а новая денег стоит. Ты мне, небось, на свои бабки не купишь.
-Тогда сам иди первым, если тебе газ жалко,-рассердился участковый.-А я уж как-нибудь за тобой, на ощупь.
-Эх, гад ты, гад,-заворчал Емелин, но зажигалку всё-таки дал - идти по странной лестнице первым ему никак не хотелось, уж пусть лучше Коля отдувается, у него хотя бы макар есть.
Чиркнув колёсиком, Николай вытянул левую руку с зажигалкой далеко вперёд (в правой был зажат пистолет) и осторожно шагнул на первую ступеньку. Серёга последовал за ним.
Вскоре их окружила полная темнота, которую лишь отчасти рассеивал слабый огонёк зажигалки. Подъём происходил в полной тишине, разговаривать никому не хотелось, и даже у Емелина пропала всякая охота шутить. Друзья восходили по лестнице всё выше и выше, однако же она и не думала кончаться - похоже, и здесь не обошлось без пространственных выкрутасов.
Наконец, Серёга не выдержал:
-Слушай, мы уже, наверное, на уровень третьего-четвёртого этажа поднялись. Скоро там эта чёртова лестница кончится? А то ведь газ весь выйдет, как я тогда курить буду?
-Очень, очень странная лестница...-пробубнил в ответ Николай.-А что, если она ведёт на небеса?
-Что ж они там, на небесах, освещения пожалели?-фыркнул Емелин.-Здесь тогда должны были бы лампадки гореть, а ангелочки - путь нам указывать...
Но тут Иваченков внезапно остановился, и в колеблющемся, неверном свете зажигалки друзья разглядели, что лестница упирается прямо в небольшую, окованную железом дверь. Участковый протянул уже было руку, чтобы толкнуть её, но Серёга вдруг рявкнул:
-Не трожь, убьёт!
Крикнул он это, конечно, для смеха, чтобы хоть как-то разрядить обстановку, но Николай от неожиданности едва не подскочил на месте и свирепо прошипел:
-Ты что, офигел?!
-А может, там Люцифер живёт,-как ни в чём не бывало предположил Емелин.-А ты к нему хочешь вломиться, притом без санкции прокурора.
-Умный, да?-с этими словами Иваченков, перекрестившись, толкнул дверь и, против ожидания, она оказалась незаперта; взгляду друзей открылся проём, такой же чёрный, как и всё, что их здесь окружало.
-Ну что, будем заходить?-спросил Николай, и в голосе его не чувствовалось решительности.
-Да уж зайди,-пожал плечами Серёга.-Как говорится, вперёд, орлы, а я за вами. Если на тебя кто накинется, так я и убежать успею.
-Вот, вот они, друзья-то гадские,-тут же завёлся Иваченков, прекрасно понимая, впрочем, что у Емелина опять прорезался чёрный юмор.-Ты ради них жизнью рискуешь, душой своей, а они...
Тем не менее он, перекрестившись ещё раз, переступил таки порог загадочной комнаты, а Серёга осторожно последовал за ним. Как ни вглядывались они, увидеть им ничего не удавалось - похоже, комната была очень даже немаленькая и абсолютно пустая при этом.
Неожиданно с противным скрежетом за ними сама собой захлопнулась дверь, и в ту же секунду погасла зажигалка. На какое-то мгновение молодые люди очутились в полной, почти что осязаемой темноте - но только на мгновение, потому что уже в следующую долю секунду перед Серёгиными глазами вспыхнул ослепительный свет, и он инстинктивно зажмурился.
Затем он открыл глаза.
Увиденное потрясло его гораздо сильнее, чем все НКВДшники, пустоглазые девчонки и остальная нечисть, вместе взятая.
Серёга стоял в центре Парижа. Ярко светило солнце.
Он отчаянно затряс головой, поморгал глазами, затем протёр их, но картина оставалась прежней. Где-то в правой стороне, за Сеной, высилась Эйфелева башня, слева красовался обелиск на Площади Согласия, ещё дальше - Лувр; Емелин, будучи большим любителем всего французского вообще и Парижа в частности, не раз внимательно изучал план города, и потому сейчас без труда узнавал всё, что его окружало.
Осознав, наконец, что он действительно очутился в столице Франции, Серёга повернулся к Николаю, дабы выразить своё восхищение, а заодно полюбоваться на реакцию участкового (в отличие от своего друга, он Францию не любил). В результате Емелин получил ещё один ощутимый удар по психике - Иваченкова рядом не было, более того, его, похоже, здесь не было вообще.
-Вот так штука...-потерянно пробормотал Серёга.-Что же эта комната, желания, что ли исполняет? Или это глюки?
Оглядев себя с ног до головы, он обнаружил, что его одежда странным образом изменилась - теперь у Емелина был вид истинного парижанина; однако же бутылку с мозельвейном он до сих пор сжимал в руке.
-Эй, Серж, ты чего застрял, давай скорее!-раздался невдалеке чей-то голос, и Серёге потребовалось некоторое время, чтобы понять, что это обращаются к нему.
Подняв голову, он увидел группу ребят, которые махали руками и звали его к себе; вглядевшись в них повнимательнее, он решил, что у него и в самом деле глюки - весёлые парни были как две капли воды похожи на героев его любимого сериала Элен и ребята.
-Вот это номер, мать его так!..-выдохнул он, невольно дотрагиваясь рукой до лба.-Вот это погуляли с Колей по подвальчику...
Наконец, один из парней, потеряв терпение, сам подбежал к нему; Серёга знал даже, как его зовут - Себастьен.
-Ты чего застыл-то?-дружески спросил он.-Тебя только за смертью посылать... Взял вино?
Только сейчас ему пришёл в голову вполне логичный вопрос - а почему это, собственно, они понимают друг друга? Серёге казалось, что он говорит по-русски, но не могут же говорить по-русски эти молодые ребята, коренные парижане?
-Коллекционное?-изумился Себастьен.-Ну ты даёшь, у тебя деньги, что ли, завелись? Ладно, пошли быстрее, ребята ждут.
По-прежнему ничего не понимающий Емелин поплёлся за вновь обретённым другом, попутно пытаясь решить для себя вопрос, а за кого же, собственно, они его принимают. Вопрос этот вскоре разрешился сам собой, потому что ещё один парень - его звали Николя - поинтересовался у Серёги:
-Ну что, поедем к тебе на Монмартр, или сперва где-нибудь здесь в кафе посидим?
Я живу на Монмартре?!-промелькнуло в многострадальной Серёгиной голове.-Господи, вот впёрся, так впёрся... Слава Богу, что я хотя бы Париж достаточно хорошо знаю.
-Пошли, ладно,-хлопнул их обоих по плечам Себастьен.-Пройдёмся по набережной, а там видно будет. Погода - прелесть!
Погода, и вправду, была великолепной - как уже говорилось, ярко светило солнце, на небе не было ни облачка; от Сены приятно веяло прохладой. Парни двинулись к набережной, затем повернули налево и не спеша направились вдоль Лувра.
Всё это время Серёга напряжённо вслушивался в болтовню ребят, стараясь, впрочем, не подавать вида, до какой степени он заинтересован. Но разговоры были самые обычные - о девушках, об учёбе, о музыке; во всяком случае, Емелин, будучи любителем сериала Элен и ребята, вполне мог поддержать беседу, что он и делал по мере возможности.
Неожиданно их внимание привлекла какая-то толпа впереди. При ближайшем рассмотрении выяснилось, что это не толпа, а всего лишь пять человек, зато какие! Судя по чёрной военизированной одежде и бритым наголо черепам это были неофашисты; они двигались широким строем по набережной, глотая пиво из банок и выкрикивая что-то не очень цензурное.
-Вот гадость!-вырвалось у Николя.-И куда только полиция смотрит!..
-Спокойно, спокойно,-примиряюще сказал длинноволосый Жозе.-Мы их не трогаем, они нас не трогают, и все дела. Не будем же мы с ними связываться...
Но связаться с фашиствующими молодчиками всё-таки пришлось, причём как раз из-за Жозе. Бритоголовым явно не понравилась его причёска и они не спеша начали приближаться к ребятам; пустые пивные банки полетели в Сену - неофашисты освобождали руки для драки.
Что касается Серёги, то он был и вовсе обескуражен таким поворотом событий. Какое-то время он недоумевающе смотрел на молодчиков, причём лицо одного из них показалось Емелину смутно знакомым, а затем, решившись, он ухватил бутылку с мозельвейном за горлышко и покрепче сжал её в руке.
Драка началась абсолютно внезапно - бритоголовые даже не стали тратить время на ругательства и оскорбления, а просто накинулись на парней. Себастьен успел съездить одному из них кулаком по физиономии, второй накинулся на Жозе, Николя оказался лицом к лицу сразу с двумя противниками; перед Серёгой же очутился тот самый тип, чьё лицо показалось ему знакомым. Он так и не смог вспомнить, где видел его раньше, да сейчас было и не до того.
Бритоголовый нанёс мощный удар правой, но Емелин чудом успел уклониться - кулак неофашиста лишь вскользь прошёл по его подбородку. Серёга, в свою очередь, махнув бутылкой, тоже не попал туда, куда хотел; она лишь тяжело рассекла воздух в каких-то сантиметрах от бритой головы.
-Убью, сволочь, жид...-прохрипел молодчик и вновь бросился в атаку.
Теперь он действовал более успешно, его кулак воткнулся Емелину в челюсть, но, к счастью, тот устоял на ногах. Вновь взлетела в воздух бутылка, и на этот раз она опустилась в точности на голову подонка; раздался смачный хруст, мозельвейн почти двухсотлетней давности обильно потёк по отупевшему лицу молодчика. Ещё пару секунд постояв на ногах, он тяжело рухнул на асфальт, и Серёга, наконец-то, смог отдышаться и оглядеться.
В руке у него осталась лишь розочка - разбитое горлышко бутылки; увидев, что один из бритоголовых уже одолевает Себастьена, разгорячённый дракой (а в особенности её успешным исходом) Емелин бросился на помощь. Но всё, что он успел сделать, это прокричать:
-Держись, Себ, я иду!
Потом в глазах у него внезапно потемнело, ноги подкосились, и совершенно неожиданно для себя Серёга провалился в темноту.
Когда он вновь открыл глаза (ему показалось, что прошло всего несколько секунд), то увидел то, что меньше всего ожидал - ту самую чёрную комнату, куда вошли они с Николаем, а также самого Николая, который сидел на полу, обхватив голову руками; рядом с ним валялся его пистолет. Сам же Емелин по-прежнему сжимал в кулаке розочку, а невдалеке на полу растеклась обильная лужа, от которой исходил явственный запах мозельвейна.
Правда, теперь в комнате было заметно светлее (собственно, потому-то Серёга и смог разглядеть все эти подробности). Откуда исходил свет, Емелин понять так и не смог - здесь не было ни окон, ни каких-нибудь ламп.
Итак, я встретил ребят и дрался с неофашистами,-подумал Серёга.-Интересно, глюк это был или не глюк? Если глюк, то почему так болит челюсть и разбита бутылка?
Ответов на эти вопросы он так и не нашёл, зато рядом зашевелился Иваченков, которому, похоже, тоже пришлось несладко. Оторвав руки от головы, он потрясённым взглядом уставился на друга, а затем пробормотал:
-Как, и ты здесь? Со мной такая история приключилась...
-Что, тоже в Париже побывал?-криво усмехнулся Емелин, с сожалением поглядывая на разлитый мозельвейн - так и не успел он его попробовать.
-Какой Париж, ты чё?!-возмутился Николай.-Я только что гестаповцем был... гауптштурмфюрером Клаусом.
-Чего-чего?-вытаращился на него Серёга.-У тебя тоже, что ли, глюки были?
-Не фига себе глюки!-присвистнул Иваченков.-Мне какая-то сволочь так по башке заехала, думал, черепушка проломится... А с тобой что произошло?
До друзей, наконец, дошло, что оба они каким-то чудесным образом испытали необыкновенные приключения, причём каждый из них - своё собственное. Маленько прочухавшись, Николай тут же потребовал от Серёги, чтобы тот немедленно рассказал ему всё, что с ним случилось.
-А почему это я?-изумился Емелин.-Давай-ка лучше ты сперва расскажешь, как это ты в гестаповцы попал.
-Моя история слишком захватывающая, и её нужно оставить на потом,-важно изрёк участковый.-Давай, говори, что в Париже делал.
Тут Серёга пересказал Николаю ту историю, которая столь подробно излагалась выше. Иваченков слушал с интересом, но, когда Емелин закончил, скривился:
-Ф-фу, какие у тебя видения!.. Элен и ребята, неофашисты... Вот то ли дело у меня!
И он принялся рассказывать.
В тот момент, когда захлопнулась дверь и погасла зажигалка, Николай испытал те же ощущения, что и Серёга - сперва полная темнота, потом ослепительный свет. Но, открыв глаза, Иваченков обнаружил себя отнюдь не в Париже, как его друг, а совсем в другом месте - кстати говоря, участковый так и не понял, в каком.
Было пасмурно, с серого неба моросил мелкий противный дождь. Немного опомнившись, Николай с удивлением обнаружил, что одет в чёрную форму СС со знаками различия гауптштурмфюрера, на поясе у него вместо макарова висит вальтер, а на голове - лихо заломленная фуражка с серебряным черепом.
Мимо , хлюпая сапогами по грязи, пробегали немецкие солдаты с автоматами, невдалеке слышалась частая беспорядочная стрельба. Где-то чуть дальше, в стороне, ревели танки.
-Эй, Клаус! Эй!-заорал кто-то, и Иваченков не сразу понял, что зовут его.
Повертев головой, он обнаружил метрах в десяти невысокого, плотно сбитого эсэсовца, которого видел первый раз в жизни. Но эсэсовец явно знал Николая достаточно хорошо, потому что продолжал кричать:
-Клаус, у тебя что, столбняк? Где твоя рота? Они вот-вот прорвутся!
-А что такое, что происходит?-ошарашенно забормотал Иваченков, топчась на месте и крутя головой во все стороны.
-Да пошевеливайся ты, приятель!-вновь заорал эсэсовец, на этот раз достаточно сердито.-Ты что, под трибунал захотел?! Давай, бери ребят и жми туда, к ограде!..
Сам же он бросился в другую сторону, продолжая что-то кричать на ходу и отдавать приказы. Николай же, поколебавшись мгновение (никаких ребят поблизости не было видно), выхватил из кобуры вальтер и побежал к вышеупомянутой ограде, наполовину разрушенной снарядами. Вскоре он заметил каких-то непонятных людей с винтовками - должно быть, партизан,- которые приближались мелкими перебежками.
Иваченков дважды выстрелил на бегу и, кажется, попал, потому что один из партизан неловко взмахнул руками, выронив винтовку, и упал в грязь. Несколько пуль свистнули над головой Николая, он инстинктивно пригнулся и устремился к ближайшим кустам, чтобы укрыться в них и вести оттуда прицельный (насколько это, конечно, возможно из пистолета) огонь.
Странно, но никого из немцев здесь не было; рота Иваченкова, если она и существовала, находилась явно в другом месте. По-прежнему мало что понимая, участковый выстрелил ещё два раза, но в этот момент из кустов к нему метнулась какая-то тень. Чувствуя, что уже не успевает выстрелить, Николай машинально выбросил вперёд руку со сжатым кулаком, но нападавший сумел уклониться. Только сейчас Иваченков разглядел, что в руке партизан (если это был он) сжимает какую-то бутылку - не иначе, как с зажигательной смесью.
По-видимому, он готовился отражать танковую атаку, но, наткнувшись неожиданно на офицера СС, решил применить эту бутылку в другом качестве. Николай каким-то чудом сумел увернуться от неё, она лишь сшибла с его головы фуражку.
-Эй, солдаты, ко мне!-успел крикнуть он, вновь выбрасывая кулак вперёд, и на этот раз он нашёл свою цель.
Партизан отлетел в сторону, но увы, он оказался куда более проворным, чем поначалу подумалось Иваченкову. Он взмахнул бутылкой ещё раз, и последнее, что увидел участковый - торжествующе оскаленный рот противника и чёрную тень, стремительно опускающуюся на его голову. Из глаз у него только искры брызнули, и, выронив вальтер, он повалился на мокрую землю.
-И вот я очнулся в этой самой комнате,-завершил свой рассказ Николай.-Не знаю, что было, если б я его убил, может, так и остался бы там.
-Погоди-ка, погоди,-оживился вдруг Серёга.-Так он тебя бутылкой по кумполу огрел?
До него внезапно дошло, на кого был похож неофашист, с которым он дрался - конечно же, на Иваченкова. Сходство было слишком отдалённым, чтобы Емелин мог понять это в момент драки, но в то же время и, как это ни странно, слишком явственным, чтобы ошибиться.
-Ты понимаешь, в чём фикус-пикус,-медленно проговорил он.-Ведь это мы с тобой друг друга мочили... Только я тебя видел в облике бритоголового, а ты меня - в виде партизана. А так, обрати внимание, детали схватки совпадают с точностью!
-Так это... ты меня... бутылкой... сволочь?!-выдохнул Николай, поднимаясь с пола.-Ты же мне мог голову проломить!
-Да уймись ты, дурень,-огрызнулся Серёга, тоже вскакивая на ноги.-Сволочь не я, а тот, кто нас стравил. Кто-то прочитал наши сокровенные мысли и воплотил их, сделал что-то типа виртуальной реальности... В этой комнате никого ведь больше не было, а мы тут с тобой махались, как два идиота! Мозельвейн вот разлили...
-Ага, вино тебе жалко,-сердито, но уже не так злобно проговорил Иваченков.-А мою голову тебе не жалко?
-А тебе мою челюсть?-парировал Емелин.-Слава Богу, что ты выстрелить не успел, а то точно был бы тут труп - мой. Какой же мудак всё это устроил?
-Ну, почему же сразу - мудак?-раздался чей-то довольный голос.
Оба молодых человека молниеносно повернулись. В нескольких метрах от них, подбоченившись, стоял престранный тип - по пояс обнажённый, жирный, с абсолютно лысой головой. Ростом он едва доходил друзьям до плеча; одежду его составляли чёрные штаны в обтяжку и чёрные сапожки. Довершали этот малосимпатичный облик торчавшие из улыбающегося рта клыки.
-А это что ещё за рожа?-невольно вырвалось у Серёги.
-Естественно, никакая я не рожа и уж тем более не мудак,-масляным голосом заговорил тип, не переставая улыбаться.-Я - Саргатанас, и я, как вы уже, наверное, поняли, обладаю способностью проникать в мысли людей. Честное слово, я получил громадное удовольствие, наблюдая за вами!
-А если я тебя, положим, за это пристрелю?-страшным голосом поинтересовался Николай, медленно поднимая макаров с пола.
-Так у вас же патроны кончились,-хихикнул Саргатанас.-Вы стреляли ровно восемь раз.
-А вот я сейчас перезаряжусь...-злобно пробормотал Иваченков, торопливо подкрепляя свои слова делом.-Вот я сейчас перезаряжусь и пристрелю тебя, дьявольское отродье...
-А вы попробуйте, попробуйте,-почти что дружелюбно посоветовал толстяк.
Участковый не заставил себя долго упрашивать - клацнув затвором, он вскинул пистолет и выстрелил прямо в улыбающуюся рожу Саргатанаса - точнее, в то место, где она только что находилась, потому что уже в следующую секунду жирный тип исчез и тут же появился в другом месте. Взбешенный Николай выстрелил ещё раз - с тем же результатом.
-Да остынь ты!-крикнул ему Серёга.-Этого гада так просто не возьмёшь, не трать патроны!
Иваченков неохотно опустил макаров, тяжело дыша от ярости. Ещё ни разу Емелин не видел своего друга таким разозлённым.
-Ну что, будем упражняться в стрельбе или поговорим?-вновь подал голос Саргатанас.-Неужели вы так рассердились на меня за мою маленькую шалость?
-Ни хрена себе шалость!-возмутился Серёга.-Мы же поубивать друг друга могли!..
-Экая проблема!-беспечно махнул рукой толстяк.-Я бы оживил вас в два счёта. Честно говоря, мне пришлось приложить некоторые усилия, чтобы доставить вас сюда, и я не смог отказать себе в небольшом вознаграждении.
-Так это твои штучки, козёл?-спросил Иваченков, который всё никак не мог успокоиться.-НКВДшники, девки с пустыми глазами...
-Это так, мелочи,-Саргатанас неопределённо покрутил короткой, пухлой рукой.-Обычный второразрядный призрак и не менее обычный суккуб... К сожалению, вы их раскусили раньше, чем они смогли выполнить своё задание.
-М-да-а, вот тебе и компот,-протянул Емелин, обращаясь к Николаю.-А ты всё говорил - Берия, Берия...
-Это какой Берия?-тут же встрял Саргатанас.-Лаврентий Павлович? Очкарик? А-а, знаю, знаю, вернейший наш слуга... Только его здесь нет.
-Ну, нет - и не надо,-довольно таки грубо ответил Серёга.-Ты лучше скажи, какого хрена тебе от нас надо? А то заманил нас в этот грёбаный подвал, сволочь, а теперь изгаляешься.
-Ну, положим, в подвал вы сами вошли,-казалось, оскорбления совершенно не трогали жирного типа.-Между прочим, вы, товарищ лейтенант, как милиционер просто обязаны знать о праве на неприкосновенность жилища и о праве частной собственности. Объясните же мне, зачем вы вторглись на нашу территорию?
-А на ней, кстати говоря, не написано, что она ваша,-буркнул Николай.-И вообще, я что-то до сих пор не понимаю, где мы сейчас находимся.
Впрочем, на вопрос, где они находятся, Саргатанас отвечать не пожелал. Вместо этого он расплылся в сладчайшей улыбке (рот у него сделался едва ли не до ушей) и произнёс:
-Что ж, поскольку вы тут, я имею полное право считать вас своими гостями. Пора нам переместиться в другое место, более приятное.
По-видимому, толстяк считался действительно настоящим мастером по части перемещений, потому что друзья ровным счётом ничего не почувствовали. Ощущение было такое, словно просто сменили декорации, и теперь все трое стояли не в загадочной комнате, а где-то на природе, на краю, кажется, какого-то болотца. По всему судя, оно уже начало загнивать, и смрад исходил ужасающий; вдобавок все окрестности были завалены кучами не менее зловонного мусора.
-Это и есть твоё более приятное место?!-изумился Серёга, едва ли не зажимая нос.-Ты куда нас приволок, сукин ты сын?
-А что такое?-Саргатанас вроде как даже обиделся.-Этой мой любимый уголок, между прочим... я здесь частенько отдыхаю, когда от службы свободен.
-Ах, от службы!..-тут же выразительно закивал головой Николай.-Так ты тут не главный, ещё и над тобой боссы есть...
-Я - лицо военное,-от важности толстяк надулся ещё больше.-Имею чин, соответствующий вашему генерал-майору, так что просил бы вас всё же быть со мной полюбезнее... А пока что давайте присядем тут и поговорим.
-Ну уж нет!-возмутился Емелин.-Я в этой вонючей дыре оставаться не намерен, изволь немедленно отправить нас туда, откуда взял! Уж лучше в той проклятой комнате сидеть, чем среди поганого болота!
-Жаль,-горестно, на удивление покладисто вздохнул Саргатанас и покачал круглой лысой головой.-Я-то так надеялся, что вам понравится моё любимое место. Ну что ж...
Произошла очередная смена декораций, и друзья вкупе с толстяком вновь очутились в пресловутой комнате. Правда, вслед за этим Саргатанас проявил себя вполне радушным хозяином - небрежным, чуть заметным мановением руки сотворил стол и три стула; на столе с нежным звоном появились три фужера и бутылка какого-то вина.
-Ты бы лучше пожрать чего-нибудь организовал,-мрачно заметил Иваченков.-Мы тут по твоей милости с самого утра бродим, неплохо бы и пообедать.
Саргатанас пожал плечами, и на столе возникло золотое блюдо, на коем возвышался запечённый целиком кабанчик средних размеров; кроме того, образовались и какие-то лёгкие закуски, названий которых ни Серёга, ни Николай просто-напросто не знали.
-А это для вас персонально,-осклабился толстяк, поворачиваясь к Емелину и вынимая из воздуха пачку сигарет Житан.-Ваши любимые, если не ошибаюсь?
-Не ошибаешься...-проворчал Серёга, однако по лицу его было видно, что он доволен.-Может, ещё и на зажигалку Ронсон расщедришься?
-В кармашке у вас,-масляно заулыбался Саргатанас, и точно - Емелин с удивлением вынул из собственного кармана настоящую фирменную зажигалку.
-Ты бы это... поменьше просил бы у него,-с подозрением пробубнил за спиной Николай.-А то потребует потом от нас, чтобы мы расплачивались...
Однако толстяк услышал его и театрально всплеснул пухлыми волосатыми руками:
-Помилуйте! Это так, подарочки, исключительно от чистого сердца... по доброте душевной, можно сказать...
В душевную доброту столь мерзкого типа, как Саргатанас, верилось с трудом, тем не менее Серёга не стал отказываться от сигарет и зажигалки, а участковый - от кабанчика. За время странствий по нехорошему подвалу Иваченков весьма оголодал и сейчас отхватывал от кабанчика куски один за другим, орудуя острым, явно очень дорогим ножом; Емелин же к еде особого интереса не проявил, он вообще был не любитель свинины, а потому приналёг на вино и сигареты. С удовольствием затягиваясь толстой, короткой Житан, он поинтересовался:
-И что, ты вот так можешь что угодно смоделировать?
-Что-что? Смоделировать?-Саргатанас явно несколько опешил от того, что Серёга поименовал его неприглядную деятельность столь учёным словом.-Ах, вы о моих способностях... Ну, тут для меня пределов действительно нет. Вот, специально для товарища лейтенанта могу встречу с его кумиром организовать - с Фоксом Малдером то есть.
Емелин от удивления даже позабыл выдохнуть дым и закашлялся - Житан отличался изрядной крепостью; Иваченков же оторвался от кабанчика и с набитым ртом спросил:
-С фафим ифо Мафдером? Ефо фе нет... Вымыфел...
-Ну, нет - и нет, велика важность,-Саргатанас побарабанил по столу сосискообразными пальцами, и только сейчас Серёга заметил у него на мизинце перстень с огромным бриллиантом.-И Николя нет, и Жозе с Себастьеном тоже...
-Хм, а ведь и верно!-Серёга заинтересованно подался вперёд.-Так что, для тебя всё едино - существует что-то на самом деле или только в мыслях?
-Совершенно никакой разницы,-наставительным тоном подтвердил толстяк.-Всё, что заключено в ваших мозгах, можно воссоздать, и, кстати говоря - внести туда любое изменение, а потом поместить обратно.
-То есть как это?-встревоженно спросил Николай, справившись наконец-то с очередным куском.-То есть можно наши мысли изменять, наши привязанности?
-Именно,-довольно кивнул Саргатанас, и Иваченков тут же взорвался:
-Да ты, да как ты смеешь! А вот если я тебя сейчас перекрещу и помяну имя Божье, тогда что?! Я свои мысли менять никому не позволю!
-Да успокойся ты,-Емелин дёрнул друга за рукав, но толстяк примиряюще махнул рукой:
-Отчего же, пускай крестит... если сможет.
Участковый, которому Саргатанас уже давно опротивел, отступать не собирался, но в последнюю секунду так и застыл с открытым ртом и вытаращенными глазами - рука его действительно не поднималась! Николай изо всех сил пытался сотворить крестное знамение, но всё было бесполезно - рука словно налилась свинцом; имя Господа, которое он собирался произнести, тоже застряло где-то глубоко в горле.
-Э, что с тобой?-обеспокоился Серёга, глядя на хватающего ртом воздух участкового, и повернулся к Саргатанасу.-Ты бы с ним полегче, друг мой всё-таки.
-Совершенно ничего опасного!-толстяк выставил вперёд ладони.-Обычная, знаете ли, мера предосторожности... Вот у него сейчас мысли дурные из башки выветрятся, и сразу в норму человек придёт.
Впрочем, Николай и сам уже понял, что он полностью свободен в своих мыслях и поступках - но лишь до тех пор, пока они не угрожают Саргатанасу. Стоило Иваченкову расслабиться, и сразу же руки обрели подвижность, а слова вновь нормально стали вылетать из горла; тягаться с толстяком в ментальной силе явно не стоило.
-Гад ты,-злобно сказал участковый.-Заманил нас сюда, а теперь эксперименты над нами ставишь. Что, зомбировать нас хочешь?
-Ф-фу, слово-то какое,-поморщился Саргатанас.-Я, если вы заметили, вообще не собирался производить над вами никаких деструктивных действий, а лишь констатировал, что это возможно. Впрочем, если у вас есть какие-то желания, то я, пожалуй, могу их исполнить.
Емелин тут же оживился - у него в памяти ещё свежо было недавнее парижское приключение, которое было бы и вовсе приятным, если бы не подлые неофашисты. Он всерьёз подумывал, а не попросить ли толстяка опять вернуть его в ту реальность, но тут Николай зашипел ему в ухо:
-Смотри, не соглашайся!.. Он, сволочь, хочет нас разделить, чтобы мы закуклились в своих мыслях, да так в них навеки и остались...
-Чего-о?-с изумлением повернулся к другу Серёга; он никак не ожидал от Иваченкова столь глубоких умозаключений.-Ты чё несёшь-то?!
-Если согласишься, то так до конца своих дней и будешь в этой виртуальной реальности жить!-продолжал убеждать его участковый.-Ведь это ж подлянка!
-Ни фига себе подлянка!-возмутился Емелин.-Может, я всю жизнь мечтал в Париже жить и общаться с этими чуваками из сериала. У меня, между прочим, хата на Монмартре была!
-Так это ж всё ненастоящее!-в отчаянии завопил Николай.-Одно сплошное надувательство, и больше ничего!
-Никакого надувательства!-вновь встрял Саргатанас.-Я же вас обоих насквозь вижу, и прекрасно знаю, чего вам для счастья надо. Вы мне, главное, доверьтесь, потом по гроб жизни будете благодарны.
-А вот те хрен!-заявил Николай.-Больно умный - доверяться тебе...
-Не хочешь - твоё дело!-Серёга, в отличие от своего друга, похоже, был решительно настроен воспользоваться услугами толстяка.-Сиди всю жизнь в этом грёбаном подвале, а я по Елисейским полям гулять хочу... Но только чтоб никаких бритоголовых и прочей пакости, понял, жирный? Я хочу, чтоб всё было честно.
-Ага, сделает он тебе честно,-продолжал горячо возражать Иваченков, тряся от возмущения головой.-Не верь ему, ни за что не верь, а то останешься навеки в своём сериале...
Но, видя, что Емелина ничем не проймёшь, и его друг вот-вот исчезнет в призрачном Париже, Николай схватил Серёгу за руку и проговорил:
-Пошли отойдём, я тебе скажу кое-что.
Невнятно ругаясь и закуривая новую сигарету, Емелин последовал за участковым в дальний угол комнаты; там-то Иваченков и принялся убеждать его:
-Слушай, тут же такие перспективы открываются, а ты удрать хочешь! Ты же всю жизнь потом жалеть об этом будешь...
-Какие такие перспективы?-Серёгу всё же удалось заинтриговать.
-Этот Саргатанас, он же из потусторонних сил, так? Значит, он много чего знает о том, как мир устроен, ради чего мы все живём, и вообще... Это же кла-адезь информации! Его нужно сперва расспросить обо всём, а в Париж ты всегда успеешь. Если сейчас уйдёшь туда, то жизнь у тебя будет, может, и счастливая, но скучная, а так - столько всего узнать можно!
Несомненно, Николай знал, как воздействовать на своего друга - Серёга всегда отличался тягой к знаниям, его волновали глобальные проблемы типа смысла жизни и прочих столь же занимательных вещей; клюнул он и на этот раз.
-Расспросить его, говоришь?-задумчиво протянул он.-А захочет он на наши вопросы отвечать?
-Так не в лоб же!-обрадованно сказал Иваченков, видя, что Емелин несколько поостыл.-Нужно спровоцировать его на философские разговоры, это как раз по твоей части. Поболтаешь с ним, он сам и расскажет всё, что надо.
-Хм!-только и сказал Серёга; это означало, что он крепко задумался.
Но тут в их беседу вновь вмешался Саргатанас.
-Вы простите покорно,-заговорил он с напускным смирением,-но слух у меня абсолютный, уж что от природы дано... Я, собственно, и без этих ухищрений могу ответить на ваши вопросы... на некоторые.
-Вот и отвечай тогда,-заявил Николай, досадуя на то, что толстяк подслушал их разговор.-Меня, например, больше всего интересует, где мы находимся сейчас.
-Да ведь вы уже спрашивали,-искренне удивился Саргатанас.-Я тогда подумал, что ваш вопрос... как бы это сказать... риторический. Так вы в самом деле не знаете?
Друзья молчали, угрюмо глядя на него, и толстяк с пафосом воскликнул:
-Конечно же, вы в Аду!
После этого по меньшей мере неожиданного заявления Емелин с Иваченковым на какое-то время потеряли дар речи, затем Серёга криво ухмыльнулся:
-А что, бутылочки в ящиках тоже ваши? Адские?
-Между прочим, Ад - территория немаленькая,-серьёзно заметил Саргатанас.-Населения много, всех нужно кормить... То, что вы видели - это часть наших складов, в этом секторе у нас как раз хранятся вина.
-Так это только часть?-у Николая отвисла челюсть.-Сколько же всего места ваши склады занимают?
-В вашем исчислении - многие и многие квадратные километры,-пожал плечами толстяк.-В любом случае, это - задворки Ада, его окраинная часть. Поскольку в этой декаде охрана складов возложена на меня, то именно мне довелось встретить вас. И, честно говоря, вам ещё повезло - будь на моём месте граф Раум или его светлость Ваал...
-Ты нам зубы-то не заговаривай,-буркнул участковый и с профессиональным интересом полюбопытствовал:-Так у вас каждые десять дней караул сменяется?
-Почему дней?-Саргатанас даже обиделся.-Декада - это десять лет, к вашему сведению. Так что годика через три я могу с чистой совестью отправиться в заслуженный отпуск...
-...к своему любимому болоту,-ядовито закончил за него Серёга. Вообще-то я Ад всегда представлял по-другому.
-Так ведь очень искажённые у вас представления!-воскликнул толстяк.-Рисуют нас почему-то какими-то монстрами, говорят, что мы тут людей заживо варим... Чепуха всё это, скажу я вам. По сути своей Ад - обычное государство, с армией, правительством, администрацией и мирным населением. Не поверите, у нас тут даже свои бюрократы есть.
-А как же грешники...-начал было Иваченков, но Саргатанас торжественно перебил его:
-Для нас нет грешников, есть лишь инакомыслящие. Каждый человек волен в своих поступках.