Емельянов Вадим Юрьевич : другие произведения.

Радости и печали

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:


Вадим Емельянов

Радости и печали

повесть

  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

Часть первая

  
  
   1.
  
   Оля родилась во время Великой Отечественной войны. Ее детские годы проходили в сибирском городке Сталинске, впоследствии переименованном в Новокузнецк. Отец ее работал на алюминиевом заводе инженером, мама вела домашнее хозяйство. Жили они в своем домике, имели небольшой приусадебный участок, с которого и кормились во время войны.
   Оля хорошо помнит свое детство. В памяти возникает одно зимнее утро. Мать Оли -Анна Сергеевна - сидит у окна и штопает носки. Вдруг она видит открытое творило погреба. Оставив маленькую дочку в доме, мать бежит в огород, тихонько заглядывает в погреб и видит там мужика, который набирает в мешочек картошку. Набрав, он стал подниматься наверх. Она с криком схватила его за шиворот и стала тащить из погреба, приговаривая: "Ишь, чего выдумал, я тебе вот сейчас покажу, как лазить по погребам". Это была картошка, чтобы выжить зимой. Немец - военнопленный, как потом поняла Анна Сергеевна, не сопротивлялся, но только повторял: лёфель - лёфель. Он уходил из огорода, а она колотила его по спине. Немец ушел. Анна Сергеевна спустилась в погреб посмотреть, сколько он забрал картошки, может, не раз уж побывал там. Но оказалось, что это была его первая ходка. В подвале она обнаружила перочинный нож с ложкой и вилкой. Немец его обронил, поэтому и кричал: лёфель - лёфель.
   Анна Сергеевна принесла картошку домой и стала печь драники. Оля сидела за печкой на большом сундуке, покрытом половиком и ждала еду, прижавшись к теплой печке спиной. Потом они с мамой пошли на завод к отцу. Отец получал паек хлеба по карточке, а Анна Сергеевна носила ему жиденький бульончик и драники из картофеля. Завод был далеко, но нужно было идти, чтобы отец поел и дал для семьи небольшой ломтик хлеба.
   По территории завода проходила железная дорога. Вдоль ее колеи однилюди в тюбетейках рыли траншеи, другие сидели на обочине и пили нагретую на костре воду. На территории завода стояли паровозы с вагонами, покрытыми черной угольной сажей. Сама территория тоже была грязной и в саже. Смотреть было страшно.
   Дни проходили однообразно. Взрослые жили в ожидании ужаса похоронок на своих родных и близких. Репродукторы передавали последние сводки с полей сражения. Люди слушали, стоя под этими круглыми говорящими тарелками, с замершим дыханием. Из репродукторов все чаще слышались утешительные сообщения: понемногу вытесняли врага из занятых им городов. Оля помнит, как мамины сестра и родители, стоя у репродуктора, плакали, когда услышали, что освобожден Воронеж.
   У мамы и у отца были братья - Олины дяди, которые ушли на фронт в 16 - 17 лет. Отцу Оли много раз приносили повестки. но каждый раз снимали с железнодорожной платформы, оставляли работать в тылу. Анна Сергеевна рассказывает, что тоже не отставала от мужа и, как говорится, для страны рожала детей. У них появились, кроме Оли, еще двое детей - Валентин и Ниночка. Анна Сергеевна была счастлива.
   Брат и сестра у Оли росли. Она их очень любила, да и мама оставляла малышей на Ольгу, казавшуюся ей уже большенькой. Отец, как и раньше, редко был дома. Он работал.
   В Новокузнецк, да и в другие города Сибири, перевозили с Украины, Москвы демонтированные заводы. Отец Оли перешел работать на монтаж и строительство этих заводов.
   Город был очень задымлен, над ним висел вечный черный смог от дыма заводских труб и угольной пыли. У Оли заболели глаза, настрагивалось бельмо. Анна Сергеевна возила дочь в больницу, которая находилась на левом берегу Томи, чуть дальше в городе за притоком Томи - Обушкой. Эта речка была особенная: вода в ней , как смола, черная, и еще со специфическим запахом.
   Посещали больницу очень долго. Ходить приходилось через горбатый мост, или, если дождаться, то ехать на трамвае. Здесь часто можно было видеть инвалидов без ног на самодельных колясках.
   Оля с мамой иногда во время поездок в больницу стояли на обочине дороги, пока проходила колонна пленных немцев, зловеще стучавшая сапогами по асфальту. Казалось, никогда не закончится война, и никогда не перестанут приходить похоронки.
   Но шли годы. Война заканчивалась. Начали возвращаться родные. Петр - муж Марии, младшей сестры мамы, был в плену. Ему удалось бежать. Рассказывал, что истощенный, вымотанный переплывал Дунай, силы покидали его. "О боже" -- взмолился он, -- "Если ты есть -- помоги мне, совсем выбиваюсь из сил". Под ногами точно камень вырос. Петр говорил, что, отдохнув на нем, смог выплыть. Вернулся после окончания войны с наградами: орденами медалями. Он забрал жену дочку и уехал в Иркутск на новую стройку.
   Николай, мамин брат, был танкист -- вернулся, много раз раненый, горевший в танке, но живой. Женился и несколько лет работал в гарнизонах - кочевал по Сибири, не имея постоянного жилья, с женой и двумя детьми. Вышел на пенсию, обосновался в Новосибирске.
   Муж папиной сестры Леонид дошел до Берлина, был тяжело ранен. Вернулся живым.
  
  
   2.
  
   Новокузнецк - город очень загазованный, а дети должны были расти здоровыми. Родители Оли, посоветовавшись, решили переехать в Калтан на строящуюся ГРЭС. Городок маленький, воздух чистый.
   На строительство электростанции съезжалось много специалистов, рабочих, врачей, учителей. Было построено временное жилье для приезжающих, в основном, бараки. Отец на одной из улиц получил участок земли, как и другие семьи. На участке лежал сруб из бревен в два ряда. В рассрочку на двадцать лет дали беспроцентную ссуду. Нужно было строить, но нужно было и жить рядом , чтобы после работы заниматься строительством. Отец временно поселил семью в заброшенную деревенскую избу на берегу реки Кондома. В те годы люди из деревень уходили в город, все бросали. В городе им было легче прожить. Деревни оставались пустыми.
   Утром мама и папа уходили, а Оля с малышами оставалась в избе. Это был очень ветхий домик: углы сгнили, в стене с улицы под кровать вела дыра. Через нее ребятишки вылезали наружу и играли на воздухе. К вечеру уставшая и проголодавшаяся Оля начинала плакать: ей казалось, что родители забыли про своих детей.
   Помнится, как родители мамы и папы купили корову и привели ее в Калтан. Отец вечерами косил траву. Подсохшую траву увозили корове. Иногда под косу попадали перепелки, он их нечаянно подрезал. Мама их разделывала, прямо на берегу разводила костер и в котелке варила бульон. Он получался желтый, жирный и очень вкусный.
   Два деда - отец мамы и отец папы строили на участке из досок времянку, утепляли опилками. К холодам все было готово, и семья из избушки перебралась во времянку. Анна Сергеевна на кухне натопила печку - буржуйку, нагрела воды, завесила дверь одеялом и в детской жестяной ванне намыла ребятишек.
   Анна Сергеевна сшила детям теплые фуфайки, ватные штаны. Родители купили всем ребятишкам валенки, и они всю зиму бегали на улице, валялись в снегу, прыгали в сугробы, катались с горок на санках. Отец даже ухитрился сделать детям лыжи. Домой приходили - все было мокрое, от мороза штаны и рукавички стояли колом. Мама развешивала вещи для просушки, но на другой день все повторялось. Так вот и проходила зима. Как-то и не болели.
   Потихоньку была выстроена коробка дома и закрыта крыша, вставили окна, отец в доме сам выложил печку. По осени перебрались в дом, построили баню на огороде. Летом заготавливали берёзовые веники. Бывало, намоешься в бане, вспоминает Оля, напаришься веничком, накинешь пальтишко, шапку, валенки и - бегом домой по тропинке, а сугробы вдоль неё выше головы. Интересно было.
   Ольге исполнилось семь лет. Ей предстояло идти в школу. Мама сшила ей школьную форму. Школа была большая, двухэтажная, с хорошим спортивным залом. Она была далеко, и в сильные снегопады отец носил туда Олю на плечах, проваливаясь в снег по колено. Потом шел на работу. Днем дороги чистил трактор, и домой Оля возвращалась сама.
   Подросли брат и сестра, и вот уже все учатся в одной школе. На переменах встречались в зале -- когда звенел звонок, дети выбегали из классов, в радиорубке включали проигрыватель, и звучала танцевальная музыка: вальсы, фокстроты, танго -- все дети танцевали. Им очень нравилось кружиться в большом и красивом зале.
   Обычно после уроков учителя проводили дополнительные занятия для тех, кому трудно давался материал. Кроме того, в школе было много кружков, так что скучать не приходилось: каждый выбирал себе дело по душе. На физкультуре дети катались на школьных лыжах вместе с физруком. Иногда с ним уходили в горы и там прокладывали лыжню: снег был глубокий и затруднял движение. А вечерами катались на коньках.
   Как-то радостно было жить. В магазинах появлялись продукты, хлеб можно было уже купить без карточек. Появлялись рабочие места, строились заводы, дома. Люди из бараков вселялись в новые квартиры. Анна Сергеевна встречала детей из школы, радовалась их успехам, говорила: "Девчонки, сегодня ситец подешевел, наберу на платья вам".
  
  
  
   3
  
   После окончания восьмого класса Ольга поехала в гости к тете Ане, сестре отца. Девочка мечтала стать зубным врачом, и об этой своей мечте рассказала родным. Муж тети Федор не одобрил такое решение. Человек взрослый, умудренный жизненным опытом, он, практически, разубедил племянницу жены, поменял ее взгляд на работу стоматолога. И сделал он это очень просто.
   -Оля, подойди ко мне поближе, - как-то позвал он.
   Она подошла к Федору, а тот и говорит:
   -- Вот видишь, на столе стоит пепельница, в ней - окурки. Я думаю, что для некурящего человека они отвратительно пахнут.
   Оля втянула носом, предварительно немного наклонившись к пепельнице. Федор рассмеялся от ее детской доверчивости и продолжил:
   -- А посмотри на мои зубы.
   Он сделал оскал, какой может быть у злой собаки. Оля немного отпрянула, но ничего не произнесла
   -- Вот видишь от курения мои зубы желтые, а если еще затянуться сигаретой, так запах изо рта, как у Змея Горыныча. Шучу, конечно, Змей выдыхает огонь, а курящий -- зловоние. Да плюс, представь себе, еще и зубы гнилые, то совсем, извини, не рот, а помойка. Я тебе это говорю как своему родному человеку, не стесняясь. А теперь подумай: - ты врач и изо дня в день тебе приходится ковыряться в таких ртах.
   Оля поморщилась, ничего не сказала. Но для себя сделала вывод, что не будет работать врачом, да еще зубным. Даже вспоминать увиденное не хотелось. Федор же решил, что отныне к выбору своей будущей специальности девочка будет подходить осмысленно, серьезно.
   Но молодость есть молодость. И Оля стала мечтать о профессии геолога. Эти мечты были навеяны рассказами ее матери. Замужем Анна Сергеевна была дважды. Впервые она вышла за геолога, с которым ездила в экспедиции по таежным местам. Слушая мать, Оля представляла прекрасную природу, вечера у костра, ночевки в палатках или спальном мешке на свежем воздухе... Романтика! И ничего, что с рюкзаком за плечами или в сапогах по болоту, ничего, что комары и мошка, может даже встреча с медведем...
   Мать рассказывала, что в годы их экспедиций по тайге, кроме зверей, ходило много бродячего люда. Вот это было опасно. Как-то их партия остановилась в охотничьей избушке на какое-то время. С утра её муж с сотрудниками уходил в тайгу к местам, где велись изыскания. А она оставалась одна, готовила еду. Однажды геологи задержались допоздна, а к ней на огонёк забрёл мужик. Стал расспрашивать, что да как, где хозяин... Анна Сергеевна испугалась, но вида не подала, сказала: "Ушёл с товарищем собрать дровишки на растопку, сейчас придут". Мужик быстро исчез. И сразу же послышалась стрельба. Ей показалось, что началась перестрелка. Но тут вернулись геологи, и муж рассказал о том, что на дерево с лабазами, где хранятся продукты, залез медведь, и что они выстрелами прогнали его. Анна Сергеевна в ответ поведала о своем госте. С тех пор она не оставалась дома одна. С ней всегда был кто-то из рабочих. Он помогал ей и одновременно охранял. Мало ли что.
   Прожила Анна Сергеевна с первым мужем тринадцать лет. Детей у них не было. Потом он простудился, долго болел и умер. Но воспоминания об интересной и романтической жизни геологов в тайге остались у Анны Сергеевны на всю жизнь. Ими она и делилась с детьми, появившимися во втором браке. Эта семья у нее была большая и дружная.
  
   Оля видела, как мама мучилась со своим дома, как ее осматривал врач скорой помощи. Оля не сомневалась, что аппендицит у нее найдут и удалят, и ей будет безопасно ходить по сибирской тайге, по болотам, по рекам спускаться на плотах.
   Недолго думая, Оля пошла на прием к хирургу. Она вошла в кабинет. За столом сидел молодой парень в белом халате. Она, как-то даже позавидовала -- молодой и уже хирург.
   -- Присаживайтесь больная. На что жалуетесь?
   -- Да вот, -- начала она, -- болит правый бок, вот здесь, -- она показала место, где должен быть аппендицит.
   -- Прилягте на кушетку.
   Оля легла, хирург нажал на указанное место, Оля ойкнула. Хирург помял живот, снова нажал, резко отпустил. Оля издала звук от боли сильнее.
   -- Вот, что больная, я направлю вас в стационар, вас там примут, посмотрят - возможно, хронический аппендицит.
   Оля чуть не улыбнулась от достигнутого успеха. Ведь это она его себе выдумала. И так удачно все получилось. Она нахмурилась и глубоко вздохнула. Хирург уже подавал ей в руки направление.
   Придя, домой, Оля показала направление маме, та расстроилась, но, дождавшись вечера, когда отец пришел домой, обсудили этот вопрос.
   -- Мать, ты сама была в хирургии, знаешь, что это такое - зачем тянуть, лучше уж заблаговременно убрать этот аппендикс.
   Так вот и решили.
   Утром во вторник Оля отправились с мамой в больницу, где и осталась в хирургическом отделении. Там ее также осмотрели, так как аппендицит был хроническим, операцию назначили на четверг. Потекли больничные дни, полные страха и неприятных впечатлений. Но решение - есть решение.
   Из палаты больные сами уходили в операционную, а привозили их на каталках. Кто стонал, кто плакал от боли, когда отходила анестезия. Клали на шов грелки со льдом, чтобы обезболить. Некоторые лежали в палате долго, после операции не заживал шов из-за толстого жира на животе. Нянечки бегали к больным, в первые, дни после операции с утками. Жизнь в палате шла своим чередом. Приходила мама проведывать дочку, Оля терпеливо ждала своей очереди. В среду пришли мать и отец вместе, Оля увидела их, ей стало так жалко себя, что она расплакалась перед родителями, стала просить их забрать ее домой. Оле то известна причина ее решения, удалить аппендицит, а возможно она бы и всю жизнь прожила с ним в дружбе и согласии. Но отец сказал: "Оленька, раз так решил врач, значит надо. Завтра утром уже успокоишься после операции, все будет в порядке, это у мамы он лопнул, пришлось долго возиться врачам, а тебе быстро сделают операцию". Оля как-то согласилась, ей осталось ждать до утра.
   Утром сестра ей сказала, что будут готовить к операции. Промыли желудок, поставили обезболивающий укол, повели в операционную. Оля легла на стол, ее накрыли простыней с прорезанным окном. Она стала осматривать комнату. Ничего особенного, два умывальника, стол с медицинскими приборами накрыт каким-то коричневым покрывалом, окна в которые стучат капли дождя. Были слышны раскаты грома. Вошел хирург и хирургическая сестра. Рукава, своего халата хирург подвернул до локтей и стал мыть руки. Оля лежала, ей было не страшно. Подошла сестра, сделала местную анестезию, хирург приступил к своим действиям.
   Оля услышала раскаты грома, они трещали где-то за окном, заглушая разговор хирурга с сестрой. Оля прислушалась -- сделали разрез. Такое впечатление, что разорвали какой-то лоскут ткани. Что-то вытягивали из живота, потом вталкивали, но боли не ощущалось. Показали, защипнутый пинцетом, аппендицит. Слышан скрип ниток, вроде их протягивают через мокрую ткань.
   Хирург отошел, стал мыть руки. Медсестра была рядом с ним. Оля подумала, что операция закончилась и надо уходить, как и пришла. Она опустила ноги со стола и встала на пол, но разогнуться не смогла и ойкнула. Сестра подбежала к ней.
   -- Больная, что вы делаете? Вам вставать нельзя.
   Ее подняли, положили на каталку и повезли. Оля лежала и молчала. В дверях она увидела свою одноклассницу, Ларису. Ее привезли с острым аппендицитом. Лариса тут же узнала Олю и спросила:
   -- Ну как?
   Оля, не теряя времени, скороговоркой ответила:
   -- Не так страшен черт, как его малюют.
   Лариса улыбнулась и вошла в операционную.
   Олю привезли в палату, положили на кровать. Сестра положила грелку со льдом на шов, ощущалась боль. Хотелось пить, сестра сказала: "Потерпи, пока нельзя". Почему-то вскоре захотелось в туалет, но утку просить как-то стыдно. Потихоньку сама встала, вышла из палаты и упала. Закружилась голова. Дежурная сестра подошла, поругала, помогла вернуться на кровать, принесла злосчастную "утку". Следующие дни проходили спокойно, на девятый день Олю выписали. Пришла за ней Анна Сергеевна, принесла одежду, и они пошли домой. Было начало июля. Улицы, дома, деревья были как-то особенно красивые. На клумбах яркие цветы, газоны покрыты зеленью. Уют виделся во всем. Настроение поднималось, рядом шла мама, это большое счастье быть дома.
   Отдохнув денек дома, Оля решила сходить на пляж, позагорать. Надела купальник, новенький сарафанчик, только что сшитый, направилась к озеру. Оказавшись на берегу, Оля огляделась, чуть подальше купались ребятишки, громко смеялись и ныряли. Около Оли лежал болон от автомобиля. Она разделась, взяла болон, скатила его в воду и забралась, как на надувной матрас. Она подумала, что все лучше лежать на воде, чем на берегу, да и шов над водой, -- не мокнет, ноги и руки опущены в воду -- приятно.
   Так спокойно она плавала не долго, наслаждению пришел конец. К озеру спускались мальчишки, они шли купаться. Оля плавала не далеко от берега, ее заметил сосед и закричал: "как дела Оля?"
   Саша и Владик подплыли к ней и стали играть, крутить камеру, а вместе с ней и Олю. Они смеялись, шутили. Она им говорила, что ей нельзя мочить шов после операции, но мальчишки заигрались, Оля соскользнула с камеры в воду. Она испугалась, что шов может разойтись и поджала правую ногу. Плача поплыла к берегу. Испуганные мальчишки, помогли ей выйти на берег. Она не увидела своего сарафанчика там, где бросила его на ветки дерева. Там стоял теленок, у него изо рта свисал кусочек цветного сарафанчика. Мальчишки бросились к нему, увы, изо рта вытянули изжеванную тряпочку. Все опешили, стояли и молчали, смотрели на этот клочок. Затем рассмеялись и долго, взявшись за животы хохотали до слез. Саша сбегал домой к Оле и принес платье, говорит: "Мать твоя охала, ахала, ведь новенький, только что сшила".
  
  
   4
  
   Проходит время незаметно, вот уже закончена школа. После выпускных экзаменов Оля отдает документы на строительное отделение, но не проходит по конкурсу, забирает документы и, не медля, сдает их в энергетический техникум в своем городе, где и учится на отделении "котельные и паротурбинные установки".
   А время не останавливается, его катастрофически не хватает. Зачеты, рефераты, стажировка на электростанции, экзамены. Четыре года, как миг пролетели. Работает над дипломным проектом, куча чертежей, но все удается. Защита проекта и вот она молодой специалист с дипломом - теплотехник. Ольга уезжает в Белово на ГЭС. В то время уже был построен один блок турбина - котел. Была построена пусковая котельная на мазуте, она отапливала рабочий поселок. Ольгу взяли временно на пусковую котельную помощником машиниста, пока не построят станцию и не введут ее в режим. Работа была по сменам. Жила в общежитии, оно находилось на берегу рукотворного Беловского моря. Место было красивое.
   Много молодежи приехало на комсомольскую стройку "за романтикой и запахом тайги" - песни Пахмутовой были очень актуальны, они тянули, манили молодежь на новостройки. Вечерами в доме культуры фильмы, танцы. Молодежь знакомится, устраивают свадьбы. Молодожены получают в домах - малосемейках квартиры, жизнь идет своим чередом. Поселок растет, благоустраивается. Утром идешь по площадке, со смены, уже нарыты новые котлованы под фундаменты здания, опоры электропередач.
   Год пролетел не заметно. Ольга с подругой решили уехать в областной город, в проектный институт. И вот она в отделе кадров сибирского государственного института по проектированию шахт, разрезов и обогатительных фабрик "Сибгипрошахт". Теплотехники были нужны, им дают направление в общежитие этого института. В институте шли проектно-изыскательские работы, Ольге приходилось выезжать на место новых объектов и по месту привязывать котельные и все коммуникации. Зарплата была не большая, а судьбами человека распоряжаются все-таки деньги. Ольга отработала три года и переходит в другую организацию, там зарплата больше, да плюс командировочные, это уже хорошо.
   В командировке были месяцами, выезжали не большими группами, руководитель и несколько девчонок - химиков и теплотехников. Работать было интересно. В котельных на котлах устанавливали режимы работы. Размещались в гостиницах, ходили на концерты приезжих артистов.
   Однажды приехали на котельную мясокомбината. Начальника не было в кабинете, он был где-то на объекте. Наш руководитель сел за стол начальника, и как-то неожиданно начала открываться дверца в столе, было видно, что там лежали винты, болты, гайки, подальше в глубине лежал батон колбасы. Неудивительно! Когда шли в котельную вдоль забора, нам под ноги, из-за забора, выкинули сумку с колбасой. Эти трюки были известны многим. Сумка под ноги попала случайно. Она была для кого-то, не успевшего подойти. Мы сумку передали на проходную.
   На мясокомбинате обедали в столовой. Бойцы скота заходили в столовую в белых халатах, руки по локти в крови. Высокие голенища сапог, наспех обтертые от навоза. Они просто мыли руки и заходили в зал. Запах стоял крепкий. Аромата блюд не было слышно. На раздаче женщины виртуозно обслуживали рабочих. Мужчины заказали супы с курицей (с бедром) шницеля размером с ладонь. Когда проходили по территории в столовую мимо вагонеток они до верха были заполнены куриными отбросами. Ольга увидела в вагонетках тьму червей, все обратили на это внимание. И вот в столовой этот суп... Ольге стало не по себе. С этих пор отвращение к мясу у нее стойко держалось многие месяцы.
  
  
  
   Свой очередной отпуск Ольга решила провести в Болгарии. Она взяла путевку, прошла медкомиссию. Ей дали рекомендацию в парткоме и она отправилась в путешествие.
   До Москвы летела самолетом. Из Москвы в Чоп поездом, там все вагоны прошли дезинфекцию, потом состав перевели на узкую колею. К утру были в Болгарии. Было начало мая. Деревья стояли зеленые, поля были покрыты цветущими, алыми маками. Эта красота неописуема. Когда Ольга уезжала из дома, деревья только распускали почки.
   Заехали в хозяйство, где выращивали розы. В огромных чанах были насыпаны лепестки роз, из которых выжимали пахучее масло, которое в основном шло на парфюмерию. Туристам дарили маленькие пробники этого масла. Заезжали в хозяйство, где выращивали черешню, она была уже спелая сочная. Туристов угощали ягодами прямо в саду. Когда уезжали, в автобус к ним поставили пару ящиков с черешней, говорили - чтоб не было скучно ехать.
   А Ольга все вспоминала свои родные места, где живут родители, рисовала в памяти картины своей родины, где она родилась, росла и шептала: Второй Швейцарией зовут тебя иные, а местные таежным, горным краем. Там чисто все, прозрачно, первозданно и все жемчужно, сочно и румяно. Река, рокочущая летом, весною все зальет луга. И лишь оттают чуть снега - все пышной зеленью одето. И ширь полей, и сень холмов, еще чудеснее весною, сквозь дымку смотрится, как сон. Снега такие выпадают там, что крыши лишь видны да трубы. И люди все одеты в шубы. Морозы жмут до сорока. А лето! - лучше не бывает. Его рассветы лучезарны. Ночной росы, отведавши цветы, свои бутоны скромно поднимают, чтоб насладиться солнцем, жарким днем, и свой нектар благоуханный рассыпать поздним вечерком. Когда лишь только звезды, месяц выйдут в небо, чтоб светом край мой озарить - не верите? - Чудесней края не найду я. Мне дорог с детства милый, нежный край! Швейцарией тебя не назову я. Таких красот не сыщет даже рай.
   Проезжали болгарские города, обедали в одном, ужинали в другом, завтракали в третьем ресторанах.
   На Золотых песках их разместили в прекрасном отеле. Берег моря рядом. Море было теплое, дни стояли солнечные. Питались на открытых террасах. На пляже познакомились с ребятами курсантами, интересно проводили с ними время. Разговаривали, многое понимали, так как язык немного похож на русский. Ездили на экскурсию в Софию. Двадцать четыре дня пролетели быстро.
   Ольга была в восторге от поездки, так много она увидела, столько нового интересного она узнала, хотя не впервые бывала в туристических поездках. До этого, она отдыхала в Молдавии, тогда были пешие маршруты. Поднимались на гору - Говерлу, на ее самой высокой точке фотографировались, спали в сторожке в спальных мешках, жгли костер, из котелков ели кашу с дымком. Романтика!
   Через два дня была в Кемерово, где ее ждала работа, друзья.
  
  
   6
  
   Из очередной командировки поезд медленно прибывал к перрону областного города Кемерово. Девчонки, утомленные дорогой, переносили приборы ближе к выходу. Вера и Раечка были гораздо моложе Ольги, они уже стояли в тамбуре. Вера была самой привлекательной, пользовалась успехом у ребят, да и мужчины, избалованные командировками и свободным временем не редко заглядывались на эту молодую особу.
   Их должен был встречать начальник, или как привыкли его называть - шеф. Он не без юмора сообщает, что пришел новенький, да не я новенький, а вот - познакомьтесь. Новеньких всегда принимают как новеньких. Девчат в отделе было много, поэтому все отнеслись не без интереса к этому событию Прибывшие и встречающие отправились в организацию, там обычная сдача приборов.
   Приближались праздничные дни, на предприятии организовали вечер - буфет, танцы. Ольга очень любила танцевать, поэтому вошла в зал, когда там собралось много молодежи. Она окинула взглядом присутствующих и остановилась на новеньком. Он стоял у окна в черном костюме - тройке, как ей показалось, он был даже не пробритый, потом поняла, что просто от роду густобородый. Его полные губы были сконфужены и обветрены. Она подошла и пригласила его на дамский вальс. После этого вальса к ней подошел начальник снабжения пригласил Ольгу на танец. Он предлагал ей быть его девушкой, она ему очень нравится, а новенького забыть, ничего в будущем он ей не даст. Она была в зале не долго, ушла домой, не было настроения.
   После праздников началась обработка привезенного материала. Сектор химиков состоял из женского коллектива. Совсем не без интереса отнеслись они к новенькому Юрию. Катя была единственной девушкой этого сектора, была очень хрупкая с тонкими вкусами, поэтому не мудрено, что с такими запросами она продолжала сидеть в девках. Что самое интересное, ее заинтересовала анкета Юры. Катя изредка перебрасывалась шутками с Юрой, конечно не без участия женщин сектора. Они знали, что Ольга была в хороших отношениях с начальницей кадров, попросили Ольгу все узнать о Юре. Ольга не заставила себя долго ждать и, узнав все, в перерыв рассказала к общему удивлению любопытных, что Юра холост, хотя вид его опережал годы, что имеет высшее образование. Отдел химиков ожил, они стали "химичить" и строить планы не принужденного знакомства поближе. Юра работал на должности старшего инженера, был занят отчетом, под его начало попала Ольга. Они сидели и считали режимы на котлах. Юра в перерывах, не оставлял без внимания и Ольгу, оно заключалось в том, что вроде бы из - за тесноты, задевал ее стул. Она каждый раз оборачивалась, недовольно улыбалась. Это продолжалось не так уж долго. Юра пригласил Ольгу на концерт, чтобы быть оригинальным выбрал ансамбль "Три Ю".
   -- Я буду четвертым, - шутил он.
   -- У тебя же один билет, -- пробовала отказаться она.
   -- Мне ничего не стоит достать второй.
   И вот они в филармонии. До начала и в антрактах он старался занять свою спутницу. Рассказывал о своих прошлых местах работы, что из него мог бы получиться не плохой снабженец. Ей казалось, что вид у него усталый не по годам. В общем, первое свидание, с походом на концерт, не принесло новых эмоций. Юра, может быть из вежливости, может из-за того что жили на одной улице, продолжал, по крайней мере, с работы ходить вместе с Ольгой.
   В выходные Ольга каталась на стадионе на коньках, она увидела Юру и подкатилась к. нему. Они долго катались. После очередного круга по катку, Юра говорит ей, что она ему нравится, что она создана для него. Ольга сочла это за шутку, так как казалось не питала к нему никаких чувств. Однако почему то стремилась провести вместе время.
   Ольга часто каталась на лыжах в чудесном бору, где чистый, свежий воздух. Бор сосновый, напоминал остров среди океана дыма и выбросов в городе. Это место, привлекало молодежь, там была отличная лыжная база. Иногда встречала там Юру. Он после очередной прогулки, очень звал Ольгу к себе домой, она отказывалась, ссылаясь на усталость долгого катания на лыжах. Юра предложил ей выйти за него замуж, она опять сочла это за шутку, ведь был всего месяц, как они знакомы. Ольга ни чего не ответила, она просто улыбнулась. Подумала, а ведь, как будто знаю его всю жизнь, как все просто и легко с ним.
  
  
   7
  
   Скиденко жила, в двух комнатной квартире, молодая женщина, годом старше Ольги, но уже разведенная с мужем, имела ребенка, которого воспитывали родители. Она часто составляла компанию, они втроем ходили в кино. Юра, как единственный мужчина, не оставлял Скиденко без внимания, даже когда шли с работы, он всегда нес ее сумку с покупками. Она часто брала его под руку. Ольга думает, что Юра часто с такими сумками бывал в ее квартире. Она замечает, как Юра не равнодушно относится к ней. Это была уже ревность? Ольгу, все чаще, задевало его, отношение к этой даме.
   К счастью, неожиданно, шеф сказал, что завтра девчата должны вернуться из очередной командировки в Кемерово. Ехали на такси, был страшный гололед, машину часто разворачивало, она вставала то поперек дороги, то задом, то передом. Настроение было отвратительное. Нет ни от страха, когда крутились в этой метели, когда в двух шагах не видно было встречного транспорта. Просто задето было ее честолюбие. Оля успокаивала себя тем, что это было не серьезно с его стороны, но тогда она ему ни чего не ответила, а ее улыбку, Юра наверно счел за иронию.
   Почему то в свои двадцать четыре года, она ни когда не задумывалась о своей судьбе. Может потому, что была любима и любила, была уверена в счастливом исходе своей судьбы. На все мимолетные увлечения смотрела не серьезно. Незадолго до того, как Юре прийти в отдел, в мае месяце она очень серьезно, серьезнее, чем сама думала, поссорилась со своим замечательным и любимым Владиславом. Жизнь без него была невозможна, учились они в одном классе. Дружба переросла в любовь и вот разлука, он поступает в институт и уезжает в Новосибирск, а Ольга остается в родном городе и учится в техникуме. Они оба не могли прожить без писем ни одного дня. Их встречи были нежны и часты. И вот, живет она в Кемерово, а он заканчивает институт. Их не пугало, что разные города ведь на то и существовал аэрофлот. Он частым гостем был в ее общежитии, она так же часто встречалась с ним в Новосибирске. И вот сейчас Владислав получил направление и очень серьезно настаивает, чтобы Ольга приехала к нему.
   Встреча была в двойне праздничной. Окончен институт, место назначения известно и он хочет, чтобы она стала его женой немедленно. Это в его поведении и не понравилось ей. Не хотелось всё комкать, все свадебные счастливые минуты, все приготовления, всё вообще. Всё летело к черту. Она ушла и ушла навсегда. Он не пошёл её провожать, не смотря на поздний час. Видно тоже было не по себе. Он понимал, что поступил не правильно.
   И Оля уехала, разрушив все мосты. Были минуты, когда она просто удивлялась своим молниеносным решениям. Она возмущена такому глупому с ее стороны капризу, но это понимается потом, а тогда для нее это было оскорбительно. Все последующие дни она провела в ожидании письма или встречи, но с раскаянием с его стороны. Он прислал письмо, но не просящее прощения - нет. Он ждал ответа. Оля упорно молчала, и вот сейчас она в этой машине, в этой не щадящей метели. На счастье судеб, видимо влияют и расстояния. Будь бы в одном городе, не сказанное, не договоренное было бы высказано, улажено, она бы успокоилась, всё бы устроилось. Но, видимо, не суждено. Время бывает и врагом, и лекарем. В эту весну все ее чувства к Владиславу таят, как хрупкий лед.
  
  
  
  
   11
  
   Как то приехал Юра, помог по хозяйству, как обычно сели пообедать. Ольга громко вскрикнула и опустила руки на живот. Уже близко было время рожать. Мать, глядя на дочь, поняла, что это начинаются схватки, да и Оля знала, так как ни первый раз рожать сейчас придется. Вызвали скорую и отправили ее одну в роддом. Роды проходили нормально, на свет появился малыш, его показали Ольге и унесли. Родился второй сын, вес четыре килограмма двести грамм. Первый, Антон весил три с половиной килограмма. Первые роды были тяжелыми.
   Ольге принесли малыша на кормление. Радость была для Ольги огромная, ведь у нее два сына, мечта осуществилась. Дай бог моим сыновьям здоровья и счастья.
   Дни проходят и ее со вторым драгоценным ребенком выписывают домой. Оля сообщает маме. Анне Сергеевне Юра сказал: "Как увезли ее, так и привезут". Отказался привезти ее и сына из больницы. Анна Сергеевна со своей золовкой (сестрой мужа) взяли такси и забрали ее с малышом из больницы. Ольга поняла, что не любил он ее никогда.
   Антон не отходил от кроватки братика, помогал бабушке и маме, а они смотрели на малышей и радовались.
   -- Вот и первые внуки у меня, -- говорила бабушка.
   Анна Сергеевна их очень любила. И в радостях и заботах, она понемногу приходила в себя, от утраты. Она часто вспоминала своего Ивана.
   -- Вот был бы отец жив, как бы он радовался внукам.
   Ольга с жалостью смотрела на мать. Приезжала свекровь, и они втроем обдумывали вопрос квартиры, которая была в Новокузнецке. Она находилась там далеко от центра, поэтому найти обмен в Калтане было сложно. Александра Ивановна предложила обменять ее на центр, потом в Калтан. Ведь эта квартира и Ольги, она взяла Антона и поехала, посмотреть, купить газеты, где печатались объявления на обмен. В квартире она встретила сестру Юры, ранее ее ни когда не видела и девушку, ее Ольге представила сестра Юры, как его подругу. Ольга спокойно ей объясняет, что она его жена, а это его сын, чтобы она уходила. Подруга ушла. Юра должен был прийти с работы с минуты на минуту в свой притон. Ольга пошла на остановку и там снова встретила эту подругу, решила дождаться Юру. Подруга его ждала тоже. Юра, как чем-то ошарашенный, увидел на остановке всех. Ольга с сыном вошла в автобус и уехала. Юра остался с ней.
   Ольга меняют квартиру на центр, делает со свекровью косметический ремонт, и затем меняют на Калтан. От мамы она перебирается в благоустроенную квартиру. У Анны Сергеевны появляются дополнительные хлопоты. Ей приходится рано утром приходить в квартиру и находиться с детьми пока дочь на работе. Затем она шла к себе, чтобы топить печь в доме.
   Юра приезжает в Калтан говорит, что берет перевод и уезжает в Белгород, там строится Стойленский, Лебединский ГОКи. Он будет работать в управлении, которое находится в Белгороде.
   Антон пошел в школу, а Андрейка, в садик. Андрей был совсем еще мал, ему бы ходить в ясли, но мест там не было, он ходил в среднюю группу. Ольга провожала Антона в школу, а потом на санках везла Андрея в садик, сама бежала на работу. Вечером бабушка встречала Антона из школы, ждали Ольгу с работы, ей нужно забрать Андрея из сада. Помниться весной, Антон возвращался из школы, забрал Андрея из садика. Бабушка потеряла его. Нет и нет из школы, а он с Андреем гуляет. Ольга в садике тоже не нашла Андрея. Вот был переполох, потерялись дети. Ребенок решил маме с бабушкой помочь, а его еще и отругали. Антон сам был еще маленький, пошел в школу с шести лет, самого надо было встречать.
   Сентябрь бывает холодный по утрам в Сибири. Антон утром уйдет в куртке, Возвращается без нее, днем тепло, потом идет с бабушкой забирает. Ольга его поругала, чтобы был внимательнее. Антон все выслушал, на следующий день возвращается, несет куртку в руках. Бабушка смотрит на него, куртка чужая.
   -- Зачем ты принес ее?
   -- А я не нашел свою.
   И смех, и грех, пошли снова в школу относить чужую, искать свою. В школе в раздевалках беспорядок. Много одежды валяется на полу, -- попробуй найди.
  
  
   12
  
   Вскоре Юра написал письмо Ольге, пригласил ее приехать в Белгород с детьми. Но сам приехать не захотел, сказал, что этот круиз дорого обойдётся для него. Грузить вещи в контейнер, приехал и помог муж Нины. Юра может, думал, что она не рискнет одна ехать, да в зиму, но приглашение получит, а там как, получится. Ольга собрала детей, отгрузила контейнер и приехала по адресу, что Юра дал. Соседка по квартире сказала, что здесь живет мужчина с дочкой, Ольга растерялась. Оставалось только ждать. Она все время вспоминала его лживые намерения, когда была в положении вторым ребенком, он ей купил перстень очень красивый и дорогой. Она думала, дарит ей за второго сына, как это бывает в нормальных семьях. Ага, счастье было не долгим, он тут же сказал, что ему нужно деньги отдать за кольцо. У нее их не было, она была в декретном отпуске. Юра, в какой-то ярости ударил ее и закричал:
   -- Отдай назад перстень!
   -- Не получишь, а то легко отделаешься.
   Она этого не заслужила, чтоб за перстень били, да и деньги просили. Юра стал просить развод, она согласилась -- тихо, мирно развелись. Так что она в ни знакомом городе уже была с сыновьями на площадке белгородской квартиры. От Юры можно было ожидать всего, соседка пригласила их к себе, напоила чаем. Вскоре появился Юра. Он встречал их, но разминулись. Юра некоторое время пожил с ними и уехал снова к любовнице, намного моложе его в Новокузнецк. Жизнь у Оли текла своим чередом.
   Она устроилась на работу, дети ходили в школу, учились хорошо. В те годы с предприятий часто посылали на сельскохозяйственные работы. Ольге, как и всем сослуживцам, приходилось ездить. Нравилась ей природа, яркое солнце, запахи мятные, сосны в ложбинах очень далёко копны на гривах, люди завода их к стогу подвозят, свежее сено. Вот уж готово - все отдыхают, труху отрясают со спин загорелых. К небу взметнулся стог свежетравный, люди уходят от этой забавы. Солнце склонилось, едут до дому, утром вернутся к стогу другому. Очень упорно трудятся люди, нравится поле, знойное лето, сердце волнуется -- видя все это. Почти стихами рассказывает Ольга. Ездили на уборку яблок за отгулы. Не уставала она восхищаться розовощекими яблоками, которыми были увешены яблони. Она не могла налюбоваться на эту благодать. Возвращались домой автобусом и пели любимые песни, а их в то время было столько много.
   У Ольги на родине осталась квартира, Юра просил отдать ее им, она от простоты душевной, иначе не назовешь, отдает. Теперь Юра меняет ее в Новокузнецке и обустраивается в ней с молодой женой и ребенком. Они зарегистрировались. Все, что можно он взял от Ольги для нее. Получила все - мужа, квартиру, родила ребенка. На этом любовь у них заканчивается. Надула мужика, и вымотали Ольге все нервы. Стала она выживать Юру из квартиры. Устраивала скандалы, вызывала милицию. Жизнь у Юры становилась невыносимой. Он жаловался в письмах. Ольга писала ответы, жалела Юру, что у него не сложилась жизнь с любимой, а он писал, что готов вернуться. Ольга подумала, решила:
   -- пусть будет у детей отец. Хватит жить в постоянном обмане детей, говорить, что их отец в длительной командировке. Они и так обижались на дворовых детей.
   -- Мальчишки говорят, что у нас отец ни в командировке, а в тюрьме.
  
  
  
   12
  
   Юра вернулся, он раньше то, был не подарок по всей его жизни с Ольгой. Теперь он был озлоблен, стал кричать делать какие-то замечания, унижать Ольгу не заслуженно. Вечно недоволен, раздражен. Все это ей больно слушать. Вроде она виновата в его жизни. Видимо не успел на свою любимую выплеснуть горечь неудачной женитьбы. В его ушах, видимо еще звенела музыка Мендельсона. Привез фотографии их регистрации в загсе. У Ольги с ним ритуал регистрации был очень прост, пришли, зарегистрировались, ушли. Зато была свадьба.
   А может и правда, вина Ольги была в том, что она смогла его принять назад. Да если б ни она со своим добрым характером, гулять бы ему бомжем. Она делала все, о чем он просил. Даже оставшись одна с детьми в незнакомом городе, когда он попросил ее забрать документы на алименты мол, он сам будет присылать деньги, она поверила, но это делала за него свекровь. Присылала крохи своих денег, -- но ни его.
   Ольга и Юра стали чужими, выпотрошенными. Дети, лишенные нормальной семьи оказались в тяжелом положении. Юра оскорблял Ольгу, не стесняясь присутствия детей, наносил им тяжелые душевные травмы. Он не подбирал слов в своих выражениях, словно пришел из мест не столь отдаленных. Ей было стыдно за него. Она иногда жалела, что приняла его назад. Это была ее ошибка.
   Наступил апрель, казалось бы, должно быть уже тепло, к маю уже распускаются на деревьях листья, а нынче весна затяжная. Это была бы ни беда, если бы ни грусть с которой Ольга не может справиться. Как ни когда она чувствует себя одинокой. Не зря она думает о листве, той молодой, нежной, которая вселяет в уставшую душу новые надежды, желания, а главное обновляет затухающую жизнь.
   Нынче, весна задерживается, и гаснет, гаснет в ней жизнь. Оля не видит течения ручья, не слышит хруста льда на реке, половодья, которое нахлынет, как любовь, как нечто большее, обновило бы душу. Ох уж эта грусть, не излечимая тоска. Стыдно думать о прошлом. Так много настоящего - всё стёрто, всё вычеркнуто гадким, грязным прошлым. А ведь в том и красота, и сила человеческой души, что нужно превозмочь, отмыть все до блеска и вновь наслаждаться жизнью. Этот груз нужно вынести Ольге.
  
  
  
  
  
   1
  
   Антон закончил аспирантуру, решил жениться. Юра познакомился с невесткой за год до свадьбы. Грузная девица, с кривыми зубами ему не понравилась. Он сказал об этом сыну, в конце то концов ни с лица пить воду. Сын, не будучи избалованный женщинами, а скорее наоборот, прочно держался за Иру. Его выбор. Через год они решили пожениться. Ольга взяла отпуск без содержания, поехала на свадьбу в Новосибирск. Юра и Андрей остались дома.
   В Новосибирске она остановилась у своей сестры - Нины, встретилась со своей мамой. Они долго беседовали. Анна Сергеевна теперь жила у Нины, радовалась своему первому внуку, говорила, что ей обязательно нужно дождаться правнуков. Обсуждали свадьбу, где и как лучше всем собраться. Если ехать родственникам в Академгородок, на ночь негде остановиться. Ждали Нину, она пришла с работы с мужем. Она обрадовалась приезду сестры. Разговаривали, готовили ужин. Ольга рассказала о цели приезда. Нина сказала, что она с большой радостью предоставит свою трехкомнатную квартиру свадьбе. Ольга отказывалась, но Нина убедительно расставила все точки, а последние слова 6ыли: "Главное, мама -- бабушка Антона будет на свадьбе".
   Шел 1991 год, с продуктами было очень сложно. Кругом в магазинах стояли огромные очереди. Ольга купила в Белгороде мясо и большим куском заморозила его в холодильнике. Укутала его полотенцем, целлофаном, и в сохранности привезла его в Новосибирск. Теперь ей оставалось, здесь на рынке подкупить продуктов. Ольга заказала огромный свадебный торт, вино, шампанское, водку, минералку--все надо было принести. Мать Иры жила в Ангарске, приехав, она буквально ни в чем не оказала помощи. Ольга из вежливости скромно просила ее помочь, она тут же находила причину и отказывалась. Ей очень хотелось посмотреть Новосибирск, она уходила.
   Ольга поехала в Академгородок к сыну, это час езды на электричке. Там с сыном, и невесткой обговорили, сколько будет гостей, студентов, когда и во сколько будет регистрация. Ольга сказала Антону:
   -- Нина предоставляет свою квартиру, все гости могут оставаться на ночь, всем места хватит.
   -- Значит завтра в десять регистрация в Академгородке, приезжайте, -- сказал Антон, -- а там посмотрим, приедем с гостями на такси, кто-то на маршрутке.
   -- Кольца, как и договаривались, я купила тебе и невесте.
   Вечером с приходом Нины с работы все занялись приготовлением блюд, забрали из магазина заказной торт.
   Утром следующего дня Оля, Юлия Александровна--мать невестки, поехали в Академгородок, на регистрацию молодожёнов. Было много их друзей студентов. В кафе был фуршетный стол для тех, кто не мог поехать на свадьбу. Было заказано четыре волги. Ольга, мать невестки, свидетели сели в первую машину. Антон со своей невестой и все остальные разместились в следующих машинах. Пока ехали, мать Иры горько плакала. Ольга ее уговаривала, но это не помогало, она ревела, можно сказать, еще сильнее.
   -- Да что это такое? -- не выдержала Ольга. -- Надо радоваться, дочь замуж выходит, а тут едем, как на похороны. Прекращайте Юлия Александровна, ведь вы взрослый человек.
   Та зашмыгав носом немного успокоилась. Стала рассказывать, что год назад похоронила сына, горе не утихает у нее в груди, а теперь вот дочка выходит замуж. Антон ей очень нравится, и она говорит, что будет ему самой лучшей тещей. Ольга думает про себя: "Кто знает, кто знает. Такая несознательная, непокладистая, едва ли будет лучшей тещей".
   Вот все гости в сборе, приходит Нина с мужем с работы, она просит ее подождать. Приводит себя в порядок, достает посуду, она любительница посуды. Все со вкусом расставила все блюда, салаты.
   Свадьба гуляла до трех часов ночи. Все поздравляли молодоженов, звучала музыка, танцевали, шутили. Нина расстелила по всем комнатам постели: на полу, на диванах, на кроватях. Всем хватило места. Кухня была заставлена пустыми бутылками из-под спиртного и газировки. На свадьбе много спиртного не бывает. Казалось, что не выпить столько много. Утром Нина с мужем уходят на работу, Ольге и Анне Сергеевне предстояла уборка квартиры.
   Молодежь, проснувшись, уже без родственников молодоженов сидели за столом. Они шутили, пили шампанское, Рассказывали веселые истории. Антон и Ира были рады присутствию друзей. Где-то к двенадцати часам гости разошлись. Антон и Ира тоже уехали в университет. Ольга начала заниматься уборкой квартиры. Нужно было разбаррикадировать кухню. Она пригласила Юлию Александровну помочь отнести посуду в приемный пункт или в мусорный контейнер, то и другое было рядом. Она ей отвечает, что хочет погулять и уходит. Вот второй раз отказывает в помощи, вроде в гости приехала на свой праздник.
   Ольга в несколько заходов избавляется от посуды. Анна Сергеевна мыла кухню, а Ольга собирала постельное белье в стирку, ведь не складывать же грязное, пользованное в шкафы. Она приглашает вернувшуюся Юлию с прогулки помочь. Она снова говорит, что хочет пойти сходить в церковь. Да что ж это такое, ни как не хочет оказать помощь. Ну, церковь так церковь, святое дело, думает Ольга, да господь с ней. Она опять с мамой трудится над горой белья. Все бросить, не убрать за собой, значит обидеть сестру, поэтому кровь из носа, а прибрать все надо. Только вот теща этого не поняла. Ольга и сама теперь была свекровью.
   Вернулась, со свадьбы домой в Белгород, все огорчения притупились и начались новые заботы.
   Порадовались рождению внука, а летом следующего года десятимесячного внука привезли к бабушке с дедушкой. Внук, есть внук, сразу полюбили и окружили заботой. Погостили месяц и уехали в Академгородок в университет, забрали и Сережку.
   Весной следующего года сын попросил забрать Сережу в Белгород, так как Ира лежит в больнице. У Антона шел последний год аспирантуры.
   Юра съездил за внуком, решили оставить его пока сын не защитится. Пока Юра был там, невестка раз-два ходила в больницу. У нее начался ревматоидный артрит. Юра увидел, что Ира идет, как-то боком не сгибаясь. Невестка говорит, что это последствие гриппа, которым она переболела после родов.
   Сергею был год и восемь месяцев. Более суток Сергей ехал с интересом, а далее разревелся. Юра долго не мог его успокоить. Пересев в Москве на белгородский поезд, они ночью были дома. Юра шел с Сергеем пешком, нес его на плечах, видимо переохладил его, он утром уже расчихался.
  
  
   2
  
   Было лето! Каждое утро предвещало знойный день, уже в ранний час чувствовалась сухость в воздухе. Город просыпался, казалось тяжелый, уставший и не отдохнувший за ночь. Снова нужно было вставать, будить внука, обещать ему кучу приятных дел вечером, и вести в сад, где он проведет целый день, а Ольге на работу, было трудновато ей, возраст был уже предпенсионный.
   Антону, отцу внука, этим летом предстояла командировка. Жена, его Ира, молодая, но теперь очень больная женщина не могла одна с ребенком остаться, поэтому Сережа оставался жить в Белгороде. Андрей очень любит своего племянника. Когда Сережу привозили родители совсем маленьким, грудным ребенком, Ольга настояла, чтоб его окрестили в церкви. Андрей стал Сереже крестным отцом. Андрей покупал Сергею красочные книжки с алфавитом, занимался с ним изучением букв. Сергею это удавалось, он быстро выучил алфавит. Уже осмысленно рисовал буквы, а вскоре и слова. Совместно с бабушкой Сережа писал письмо маме и папе. Ира и Антон были очень рады успехам своего сына.
   Андрей, младший сын Ольги, водил своего племянника в ясли, когда она не успевала. Вечерами, иногда все купались на водохранилище, там отличные пляжи. Брали лодку и на веслах уплывали вверх по течению, где свои воды в водохранилище вливает Северский Донец.
   У Антона командировка закончилась, он просит привезти Сережу к ним. Отпуск раньше Ольга проводила на море, а теперь решила съездить в родные с детства края, повидаться с родственниками, увидеть свою старенькую маму. Нина писала, что Анна Сергеевна болеет.
   Причин для поездки оказалось довольно много. Купила билеты и они с Сережей в вагоне. Это была третья поездка за время болезни Иры, не считая поездок Юры. Ехать надо с пересадкой в Москве, а потом спокойно качаться на бархатном полотне железной дороги двое с половиной суток.
   Ольга часто летала самолетом, в Новосибирск, она любила смотреть на нашу благословенную землю с высоты. Она ей казалась такой маленькой. Внизу простирались леса и тоненькие ленточки рек, озера величиной с пятак и больше голубели под крылом самолета, проплывали скошенные, хлебные поля. От моросящего, осеннего дождя, краски стерни и лесов с высоты казались ярче и торжественнее. От этой картины внутри ее все волновалось, она была горда, что является маленькой частичкой этой прекрасной земли.
   Когда землю закрывало полотно бледно-серых облаков, самолет в ее воображении, превращался в большие сани с полозьями, он мчал ее по снежным барханам зимы вдаль. Иногда ему приходилось носом буравить эти снежные, пушистые облака и появляться над землей, которая, казалось, сама теперь с удивлением смотрела на самолет, это чудо сотворенное руками человека.
   Зимой особое ощущение. Приземлившись, спускаешься по трапу из уютного салона самолета в теплой шубе и шапке. Студеный ветерок окутывает тебя мгновенно, ослепительный белый снег и сугробы за изгородью аэродрома, чувствуешь себя инопланетянином этого зимнего великолепия. В мыслях возникает вопрос. Кругом столько чудесных мест на земле, богаты ее недра, а человеку нет покоя, нет счастья.
   Они сейчас едут в Москву и дальше. Ей с Сергеем предстоит провести в поезде ночь. Уже поздно, принесли в купе чай, они пьют и укладываются спать. Утром их встретит восемьсот пятидесятилетняя Москва. Ольга долго не спит, вспоминает, как несколько лет назад сам Антон забирал Сережу из Белгорода, а она их провожала. Поездка совпала с путчем в октябрьские дни; омоновцы стояли вдоль дорог, танки двигались к белому дому, демонстрации, и митинги, все в эти дни будоражило Москву. А завтра, приятное, спокойное торжество, в этом беспокойном городе.
   На работе она взяла направление в гостиницу. Несколько номеров предприятие держало для командированных. Утром она думала остановиться там, так как до вечера с ребенком было бы утомительно ждать поезд на Новосибирск.
   Оказалось все гораздо проще. Ольга сдала вещи в камеру хранения по прибытию в Москву и с внуком пошли в студенческое общежитие, где жил Андрей. Он учился в литературном институте имени Горького. В этот праздничный день Андрей Ольга и Сережа пошли на красную площадь. Многие улицы были перекрыты, остановлено движение машин. Празднование 850 лет Москве было масштабно. Народ нарядный, молодой, красивый двигался колоннами по улице. Люди останавливались около аттракционов, шли дальше. Этому шествию не было конца.
   Не всё они, конечно, увидели, но впечатлений много. Андрей их проводил до вокзала, забрали вещи и вот уже в поезде Москва - Новосибирск. Ночь проходит быстро.
   Утром поезд подъезжает к Уралу, появляются возвышенности, горы, покрытые вековыми лесами, множество мостов через реки. Сережа интересуется всем, что видит в окне. У Ольги в памяти возникают знакомые картины из школьных учебников, "и раненый в руку Чапаев плывет" через реку Урал. Кажутся знакомыми эти берега, странно, но это так.
   Поезд в Новосибирск, приходит ночью. Ольга берет такси, едут в общежитие. Мелькают огни ночного города, встречные машины. Вот они въезжают в Академгородок, шафёр легко ориентируется и наконец, они рядом со своей целью. Ольга поднимает внука, он нажимает на кнопку звонка. Дверь открывает отец. Растерянно:
   -- А чего же без предупреждения?
   -- Это сюрприз!
   Они до утра разговаривают, Сережа рассказывал, что он видел, а интересного было много. Антон рассказывал, как он съездил в командировку, о своих планах. Антон утром ушел на работу в университет. Путешественники спали безмятежным сном до двенадцати часов.
   Ира накормила их завтраком и не переставала удивляться, как Сережа подрос, что он молодец, такие хорошие письма им с папой присылал. Они были счастливы в общении друг с другом.
   Сентябрь оказался еще на редкость теплым в Сибири. Листья опадали с деревьев и буквально засыпали все тротуары и тропинки своим, роскошным многоцветием. Наслаждаться этой красотой приходилось не долго, но дивные картины остаются в памяти. Ире было трудно спускаться с этажа. Ольга с Сережей вышли на улицу погулять снова вдвоем, они медленно брели по золоту листвы.
   Лучи солнца легко скользили по опустевшим деревьям. Все в природе дышало спокойствием. Через деревья уже видна искрящаяся рябь воды. Они выходят к рукотворному Обскому морю. Вид чудесный, берег песчаный окаймлен соснами, верхушки которых закутаны еле видимой дымкой. До глади воды метров сто, нога утопает по щиколотку в теплый, желтый песок. На берегу влажно от ночных волн, на песок выброшены скорлупы хвойных деревьев, что придает воздуху необыкновенную свежесть и новизну.
   Сережа присел и палочкой ковырялся в воде, как будто что-то старался найти в ней. Ольга задумчиво смотрела вдаль, где проплывал теплоход, тянул за собой большую баржу. Берег был пустынный, все в каком-то величественном ожидании. Ей вспомнилось это море годами тремя назад. Были первые числа августа. Оля подошла к морю, берег был усыпан людьми. На пляже стояли раздевалки, фонтанчики с водой, киоски с мороженым, люди сидели, лежали на песке, стоял смех. На берегу лежали три крупных леща. Она тогда подумала, что кто-то поймал и ушел за посудой. Остановилась поближе у воды, разделась, и тут заметила азартный лов рыб ребятишками. Рыбы плавали близко к берегу и почти на поверхности воды. Дети гонялись за ними. Она поняла - рыба гибнет. Это работа наших предприятий, которые делают губительные выбросы в водоемы, уничтожая все прекрасное в них живущее.
   Внук строил из сырого песка крепости. Дышали свежим воздухом, принесенным ветерком из хвойного леса.
   На следующий день Оля едет к Нине, чтобы побыть со своей мамой. Ольгу встречают радостные родные глаза, Анна Сергеевна больше лежит. Ольга сегодня почти целый день провела у постели. У изголовья стоит тумбочка, на ней стоят дорогие ее сердцу фотографии. Внизу лежит альбом с фотографиями она с мамой рассматривала их, долго и подробно вспоминали всех на них запечатленных. Жизнь проносится перед глазами вновь. Жалко ей маму, Анна Сергеевна в молодости была всегда жизнерадостной и красивой. Но так уж устроен мир, человек так или иначе стареет, становится беспомощным. Она лежит спокойно и немногословна, глаза ее ласковые и такие же задорные, и ясные. В них нет ничего, что выразило бы сожаления о прожитой жизни, или ужаса надвигающегося конца. У Ольги от жалости ком в горле и наворачиваются слезы. А она лежит и говорит о даче, как там хорошо, как хороши кусты смородины и ей хочется туда поехать, да вот только слабенькая стала.
   Да все мы на земле гости. И сие не зависит от нас. Жаль, но такова жизнь.
   На следующий день Ольга с Ниной и ее мужем едут на дачу. Середина сентября, цветут хризантемы, а под пленкой, в небольшой тепличке висят огурцы, капуста огромных размеров на грядке, почти голые деревья и грозди рябины под окном. И действительно кусты красной смородины, густо увешены ягодами, как гранатовыми бусами. Нина говорит, что не успевает ничего собрать после работы, бывает здесь только по субботам. Мама теперь не ездок сюда. На летней кухне сварили обед, сели под яблоню за стол, выпили по рюмочке с сестрицей. Потом рвали в ведра ранет спелый, вкусный и очень ароматный. Нащипали смородины половина ведра. По пути к дому заехали на Обь. Широкая, могучая, судоходная река. Удивительно чистая вода, обрывистые берега, песчаные, вперемешку с гравием. Река величественно уносит свои воды в океан. Муж Нины снял сестёр на камеру вместе с рекой. Еще долго сидели на берегу и решили заехать в Академгородок к Антону.
   Дома Сережа играл, а Ира жарила горбушу.
   -- А в холодильнике у нас пиво. Сегодня у нас пять лет со дня свадьбы сказала Ира.
   Нина в кондитерской купила торт, вскоре пришел Антон, виновник торжества. Он был очень рад. Просмотрели только что, снятую пленку. Сняли наше застолье, потом смотрели и смеялись, кто как получился. Ели рыбу пили пиво, чай с тортом. Все было замечательно.
   Ира очень трудно вставала со стула. Она говорила, что сейчас лечится укусами пчел, увы - пока улучшений нет. Врачи прописали антибиотики. Ольга посоветовала Ире вызвать свою маму съездить на курорт, полечиться. Ира сказала, что маме некуда деть собаку. Некому о ней заботится. Антон закончил Аспирантуру, с его помощь Ира заканчивает её тоже.
   Ольга уехала, оставив внука, но эта разлука была ненадолго. Антон вскоре попросил забрать Сережу в Белгород. У Иры обострение артрита,
   В те перестроечные годы, у Юры предприятие, где он работал, развалилось. Он оказался безработным. Едет в Новосибирск и забирает Сережу. Вот такая история, ездили туда и обратно. Жаль внука и сына. Ольга собирает внука в школу. Юра настаивает отдать Сережу шестилетнего сразу во второй класс. И это получается. Сергей учится хорошо. Ольге приходится его провожать и встречать из школы, она берет отпуск. В семье все помогают Сергею. Он успешно переходит в третий класс. Антон собирается ехать в Германию работать по контракту. Ира остается одна в общежитие, должна лечь в больницу на обследование.
   Уверяет Антона, что подруга будут ее навещать. Перед отъездом уговаривает Антона обвенчаться с ней в церкви. Антон соглашается, думает, что поможет ей это выздороветь и уезжает.
   У Иры обнаруживают туберкулез, ей делают операцию на лёгком. Подруга узнает о ее болезни и больше не появляется. Ольга звонит Нине, чтобы та ее проведывала, высылает ей деньги. Нина согласилась, несмотря на то, что у нее на руках маленькая внучка, старенькая мать. Она в обеденные перерывы навещала Иру в больнице, благо она была не далеко от ее работы. Антон вернулся в Новосибирск, он в Германии, изучал немецкий язык, чтобы туда поехать работать в институте. Он решил забрать с собой семью. В очередной раз отвозит Сергея Ольга в Новосибирск. Сергея и Иру Антон забирает и уезжает. В Германии отдаёт Сергея в немецкую школу во второй класс. Вскоре его переводят в третий класс, так как он хорошо подготовлен, а язык ему надо изучать. Сергею приходится трудно. Он общается с детьми, приобщается к разговорной речи, а вот с письмом у него дела идут туговато. Антон Иру определяет в клинику на обследование, так как после операции это необходимо. Сергей днем дома один Антон пишет письмо, зовет отца на помощь. Юра оформляет визу и отправляется в Германию. Его пребывание там приходится на лето. Днем с Сергеем он ходит в бассейн, в лес. Ходят вместе за продуктами, Юра научился варить суп, лапшу.
   Юру удивляет немецкий порядок, отсутствие воровства. Автомобили с открытым верхом и мотоциклы паркуют на дорогах, вблизи автобусных остановок. У входа в комплекс открытых бассейнов на турникетах тысячи велосипедов стоят с символическими, гибкими замочками. Внук всю неделю оставлял свой велосипед на школьном стадионе и не боялся за него.
   На улицах чистота, не валяются бумажки или окурки, нет пьяных, ни кто не бегает с банками пива, на улицах не валяются пластиковые бутылки из-под воды. Что касается маршруток, так там их нет. Автобусы работают строго по графику, часы сверять можно. Продаются брошюры с расписанием движения пассажирского транспорта. В автобусах сообщают остановки. Культура у людей гораздо выше.
   Ира, когда находилась в клинике, у нее брали анализ на палочку. Теперь она дома, неожиданно приезжает скорая помощь. Санитары в масках забирают Иру в тубдиспансер, а в их гостиничном номере делают дезинфекцию.
   Сколько бы ни жил Юра в Германии, а надо в Россию, работать. Юра возвращается домой, встает на биржу труда, устраивается в монтажную организацию.
  
  
   3
  
   У Сергея в сентябре школа. На замену Юры едет Ольга, так они договорились с Антоном. Юра говорит, что Антон весь издерган, работает по ночам. Днем ему приходится отправлять Сережу в школу, ходить в магазин, готовить еду себе и сыну. Юра рассказал Ольге, как и где садиться на электричку, на автобусы.
   Она приезжает в Германию в середине сентября. Пересадок было много. Ехала из Москвы через Брест, далее Кельн, Штутгарт, Тюбинген. Ольга ехала с большим страхом, но оказалось не так уж сложно. Она в школе изучала немецкий язык, он шел у нее хорошо. Прошло столько лет, ей уже пятьдесят девять. Она едет в автобусе до общежития и у шафера спрашивает по-русски, когда остановка... сама не замечая, что она в Германии, а спрашивает на русском языке. Шафер по-русски ей и отвечает. Она опешила. Он рассмеялся и говорит, что много здесь живет русских. Ольга зашла в общежитие, позвонила, дверь открыл Сережа. Он подрос за год, стал долговязый и очень худой, не подстрижен. Жалко было на него смотреть. Заброшенный ребенок, что еще можно сказать. Он обрадовался приезду бабушки, как-то стеснительно заулыбался. Она обняла внука и сына, расцеловала их. Антон уходил на работу, а Сережа пошел с бабушкой в школу. Школа была не далеко. Вернувшись, она сварила суп из того, что нашла в холодильнике. Когда пришел из школы Сережа и сын, они с наслаждением ели и приговаривали, как вкусно, как ты так смогла сварить. Видно сами не варили, а когда и Ира была дома, она плохо передвигалась, не до супов ей было. Вот так началась у Ольги жизнь в Германии. Утром провожала Сережу в школу, проводив его, стирала, так как одежды было мало, приходилось стирать часто, мыла пол, готовила, встречала внука. Потом шли с ним в магазин, так как сама не ориентировалась, где и что покупать, она читала, но не могла понять. Сережа был, как переводчик. Он готовил уроки, написали с ним режим дня, у него теперь все шло по порядку. Занимались и русскими предметами. Ребенок был загружен. Антон иногда с ним занимался математикой, ну а немецкий Сереже самому нужно готовить. Правда, писал с ошибками, но старался, когда ставили ему плохую отметку, он очень расстраивался. Ира еще находилась на лечении. Антону приходилось к ней ездить по выходным. Глядя на все это, Ольге жаль было их всех. За школу приходилось платить большие деньги Ире за больницу, за лекарства и не оставалось ничего, продукты тоже не дешевые. Только вот, может быть, Антону удастся подлечить Иру. Да, жить в чужой стране и столько житейских проблем. Не зря сын говорил, что нервы сдают, стал раздражительным, как Ольге показалось, даже злым.
   Ольга звонила Ире в больницу, спрашивала, как она себя чувствует. Она говорила, что находясь в больнице, совсем не может вставать и передвигаться, ей помогают санитары, можно сказать, что носят на руках, чтобы помыться. Ее моют. Ольга думает, что и туалет обходится не без помощи. Она очень переживает. Ей жаль и сына и внука, не говоря уж о Ире. Она вспоминает, как Ире нужны были лекарства, и Ольга несколько раз ездила из Белгорода в Москву, чтобы купить (золото на воде для суставов, диклофинак и другие). С утра до вечера по аптекам доставала и высылала ей в Новосибирск, и вот не выздоравливает и здесь.
   Сережа идет домой из школы со своим аргентинским другом. Ольга слушает, как они на немецком языке довольно свободно общаются. После школы играют во дворе. Вот интересно, вспоминает она - в России обучают иностранному языку несколько лет и почти никакого толку. Вот и она учила немецкий язык, получала четверки, пятерки, а вот разговаривать так и не научилась. Хотя вот приехав в Германию уже в пенсионном возрасте, она пытается что-то спросить у местных, когда идет в магазин. Быстро вспоминаются слова и только слова, а связной речи не получается. Люди иногда понимают, о чем она спрашивает. Иногда, смешно даже вспомнить, пыталась спросить, где продают соль, ей отвечают на ее немецкие слова по-русски.
   Казашка, с которой Ольга, таким образом, познакомилась, много рассказала о жизни в Германии, там ей, как переселенцу, дали однокомнатную квартиру. Пенсия у нее восемьсот евро. Дети живут там же, но в другом городе. Ей нравится там жить.
   Наступили холода, Сереже и Ольге нужна теплая обувь. Антон говорит, что осенью бывает распродажа, можно купить обувь с большими скидками. Сергей говорит хорошо на немецком языке, если надо спросить, как доехать, да мало ли что, он спросит, ему подскажут. Действительно, им понадобилась подсказка, Сережа великолепно справился. Говорят, что дети быстро, когда есть общение, осваивают язык. Возвращаясь, они на полпути вышли из автобуса, зашли в ботанический сад, бродили по тропинкам, отдохнув, шли домой. Ольга уже месяц живет у сына. Антон сказал, что Иру выписывают из больницы, поехал за ней. Их привезли на "скорой", он Иру в квартиру занес на руках. Еле усадил на диван, раздел. Немного отдохнув, понес в ванну, налил воды и начал мыть. Вышел оттуда весь распаренный, пот течет со лба и несет Иру в комнату. У Ольги сердце обливается кровью. Ведь Ира весит не один килограмм.
   Когда Ольга только что приехала, Антон жаловался, что кроме давления, у него открылся геморрой. Ох, как ужасна его жизнь. За какие же грехи, этой семье такая кара? И невестку жалко и сына с внуком.
   Ира хоть и больная, но голос твердый, требовательный. Она спрашивает у Ольги, где тут вот в шкафу она оставляла нижнее белье. Ольга говорит, что не видела. Она так со злом в голосе:
   -- Я думала, что уже везде облазила за мое отсутствие. Ольгу, как ножом кольнуло. Ведь Ольга была воспитана в прекрасной семье, сама воспитала двух сыновей, да и внука растила. И ни когда, даже слов грубых не слышала ни в семье, где росла с братом и сестрой, ни на работе от сотрудников. Боже, за что же эта грубость? Ей стало так горько и обидно. Она Ире ответила, что не привыкла копаться в чужом белье, да еще у туберкулёзници. Ира стала говорить, что выздоровела. Ольга то знала, что при Юре ее увезли санитары в масках, сделав в квартире дезинфекцию. Кто знает, вспышка может повториться. Ведь ты в Германию вроде тоже поехала после операции выздоровевшей. Так как живешь в семье близких и любимых своих - соблюдай гигиену. Вот тебе посуда, полотенце, паста, зубная щетка. Антон продолжал носить ее в ванну. Ольга долго думала и выход нашла. Она предложила, чтобы Ира опиралась на спинку стула, двигая его перед собой. Пол был очень гладкий, Антон обвязал ножки стула тканью. Ире нужно было встать с дивана, что она делала с большим трудом, двигая стул дойти через длинный коридор в туалет или ванну. Это она проделывала бы самостоятельно. Антон, как всегда, после ночной работы просыпался в четыре часа дня. Позанимавшись с сыном математикой, он снова уходил в ночь на работу, заниматься научным проектом. Ира сидела за компьютером, с надутыми губами. Видно ей не понравилось предложение свекрови. Ольга обратилась к Ире, сказав ей, что рано или поздно она заездит мужа.
   -- Ты ведь знаешь прекрасно, что у него давление, сильные головные боли, а сейчас еще и геморрой.
   -- Антон говорит, что полезно иногда кровь спускать. Он теряет крови почти пол литра.
   У Ольги глаза на лоб от такого разговора. Она невестке и говорит.
   -- Знаешь, что Ира, ты ведь без Антона можешь обходиться, когда он на работе, ходишь со стулом в туалет, можешь добраться и до ванны, она рядом. Ему только придется тебя в нее посадить, да потом вытащить, хотя и это очень тяжело. Ты ведь просто ведешь себя как эгоистка. Забываешь, что и он по другим причинам, тоже больной человек. Ира насупилась, ничего не сказала, когда пришел Антон, она ему видимо все высказала
   Ольга была в магазине. Возвратившись с сумками, еще за дверью услышала громко кричащую Иру. Она так жить не может, что мать ей мешает, что или она или мать, или они разойдутся.
   Ира кричала, плакала, сопли лились ручьем, она их собирала салфетками, которые бросала на стол или на пол. Ольга, войдя в комнату, говорит:
   -- Что это за слезы, кто обидел?
   -- Да вот, расходиться собираемся, -- говорит Антон.
   -- Ну и расходитесь, чем так плакать.
   -- Это не ваше дело, -- закричала Ира.
   Ольга вышла из комнаты и из дома, идти не знала куда, стоять было неудобно, так как сама плакала. Она пошла по дороге к лесу. Это общежитие окружал сосновый лес со стороны дороги, а с другой стороны было фермерское хозяйство. Ольга, однажды видела, как Антон с работы возвращался на велосипеде домой со стороны леса, Ну и пошла в лес. В лесу проходила дорога из города, вдоль ее изредка стояли скамейки. Она присела и долго, долго плакала. Потом увидела, идущего на работу Антона. Он подошел и долго успокаивал ее, стоя на коленках у скамейки. Антон говорил, что сам смертельно устал от такой жизни. Говорил, что без отца и без нее, он часто срывал зло на Сергее, что за небольшой проступок, он бил Сережку ремнем.
   Ольга и Антон плакали. Потом он сказал, что идет на работу. Сергей тоже волнуется, спрашивает, где бабушка. Просил мать пойти домой.
   Ольга вернулась, начала кормить внука, потом Иру. Все вроде успокоились. Она понимала, что все плакали, всем было плохо. Только благожелательность может открыть доступ к разуму человека. Ольга готова предоставить свои физические возможности этой семье, хотя и так уже многие годы были потрачены ради них.
   А вот эта грубость, которую она услышала по отношению к себе от Иры, что Ольга в ее отсутствие облазила все углы -- сделала свое дело. Она думала, что Ира не от болезни стала такой грубиянкой. Можно было предположить, что человек приобретает нравственные задатки в детстве, моральном климате в семье. Если у человека есть эти задатки, он получает более полноценное развитие. Ира жила в не полной семье. Мать была занята в школе, а она и брат были предоставлены самим себе. Ира говорила, что ее в основном, воспитывал брат. Он был старше ее на четыре года. Какой он был воспитатель? Она постоянно болела, не ходила в школу годами, а занималась дома. Мать была учительница. Ире было позволительно. Какие болезни перенесла в детстве, одной ей известно. Возможно, скрыла свой туберкулез, выходя замуж. После родов все болячки обострились.
   Ира сидит, ревет в салфетки.
   -- Салфетки сопливые убери со стола в целлофановый пакет. Сколько раз мне их можно собирать со стола и с пола, да и зубочистки не бросай на пол. Как то мыла пол, зубочистка воткнулась в тряпку, я сильно уколола руку.
   Поужинали, Сережа сделал уроки, и мы с ним легли спать. Ира, как всегда, сидела по ночам за компьютером, рядом у неё на столе телефон. Ольга слышит, что Ира разговаривает, о чем не понятно.
   Утром Антон пришел с работы. Спрашивает у Ольги:
   -- Как провели ночь? Что ты тут наговорила Ире?
   -- Ничего.
   -- Говори при ней, что ты говорила?
   -- Что вердикт будет мне? -- Она поняла, что невестка ночью по телефону говорила с Антоном, жаловалась ему, что она Иру воспитывала. Сын был сердит.
   -- Зачем ты сюда приехала?
   -- Вам помочь.
   -- Что это за помощь? -- с иронией в голосе говорит сын.
   -- А в конце то концов я не по своему желанию, а по вашей просьбе приехала. Очень жаль Сережу, как вы тут его растите.
   -- Мы родители, -- кричит Ира.
   -- Это кто мы, -- муха на рогах у быка?-- говорит Ольга. -- Я могу уехать, дайте деньги?
   Сын отсчитывает ей деньги на билет. Ей будет трудно найти кассу, объяснить, когда и куда ехать и так далее. Она заплакала и пошла на улицу. Дождалась Сережу, когда тот соберет рюкзак с тетрадками и книжками, Ольга проводила внука в школу, пошла в магазин, набрала продуктов, приготовила обед. Накормила Иру, заложила бельё в стиральную машину, вымыла пол, пошла встречать внука. На редкость много задали ему на дом. Ира проверяла задание по математике. Из русского учебника решал Сережа примеры и задачи на случай, если у Антона проект закончиться, они вернуться в Россию. Ольга с Сергеем занималась русским языком, читали историю, географию. Сергей с заданием подошел к Ире, она играла на компьютере.
   -- Мама проверь? -- положил на стол тетради.
   А Ира, смахнула всё на пол и говорит гортанным голосом:
   -- У меня сегодня выходной.
   Ребёнок поднял тетради, толи от испуга, толи от обиды, заплакал и пошёл к Бабушке. Ольга все видела и слышала, говорит Ире:
   -- Ведь это твое дите, разве можно так вести себя.
   -- Не прикидывайтесь! Вы его настраиваете против меня. Забрать хотите, увезти.
   -- Ира, да ты чего выдумываешь?
   -- Я ни чего не выдумываю, от такой жизни я спрыгну с окна!
   -- Ну и прыгай, я уже тебе говорила, что нечего пугать, задумала -- прыгай.
   Она замолчала.
  
  
   4
  
   Была глубокая ночь. Ольгу разбудил разговор Иры по телефону. Она подумала, что утром снова от Антона будет выслушивать вердикт. Оно так и случилось, но только этот разговор был перенесён на вечер, когда Антон собирался на работу.
   -- Мама, иди сюда.
   Ольга пришла.
   -- Что ты наговорила Ире?
   Ольга повторила их разговор.
   Ира закричала:
   -- Всё не правда, меня Сергей перестал слушать.
   -- Так, Сергей иди сюда -- закричал Антон. -- Иди, кому говорю!
   Сергей не шёл, видно не раз его звал отец таким злым голосом. Ольга вспомнила, что сын жаловался, что у него нервы стали совсем ни к чёрту.
   -- Ты почему не слушаешься? -- Антон встал и пошел с ремнем в комнату Сережи.
   Ольга встала в дверях, уперлась руками в косяки и говорит:
   -- Не дам бить внука. Кончать надо с таким воспитанием.
   Сын напирал на мать. Ольга говорит:
   -- Сейчас вызову полицию, только через мой труп ты будешь бить ребенка.
   Антон оттолкнул мать.
   -- Пошла вон, кто ты такая? -- Схватил сына за руку, повел к себе в комнату.
   -- Снимай штаны, ложись на кровать!
   Сергей не плакал и не кричал, видно привык к такой процедуре. Ира сидела напротив этой арены, с каким-то наслаждением смотрела на своего сына. Ольга плакала, какая же Ира вампир, ради чего такие сцены? Сережа вернулся, увидел, что бабушка плачет.
   -- Бабуля не плач, я привык, а если бы я заплакал, то папа ещё сильнее нахлестал бы меня ремнём. Они ведь бабушка, мои родители, мне остается только подчиняться.
   Ольга слушала внука, ещё сильнее разрыдалась. Она не узнавала своего сына. Это какой-то монстр, деспот. Ира во всё горло орала на Ольгу.
   -- Я перед богом клянусь, оборачивается к образам на стене,
   -- Не прощу, как вы Сергея воспитали.
   Ира больная, но устраивать такие оргии? Это ужасно! Ольга знала, что сын был не таким, что у него очень добрый и ласковый характер, что он любил свою мать. И вот теперь не узнаваем. Ольга оделась и вышла. Была зима, был декабрь, на улице был ветерок, шёл снег. Расстроенная она шла к лесу, где уже ни один раз была. Лес принимал ее, успокаивал своей тишиной. Слезы лились, она плакала навзрыд, не надо было бояться, что кто-то услышит. Некому было жаловаться. Лес принял ее под свой вечерний купол. Она сидела на скамейке совершенно одна, ей не страшно, что сгущалась темнота.
   Вспоминалось только хорошее, как рос у неё в семье внук, как радовались его первым шагам, его первым словам, первым буквам, написанным на листочке бумаги. Как Ольга учила его рисовать, как летом отдыхали на водохранилище, катались на лодках, она старалась научить внука плавать. Старалась Серёжу хорошо одеть в садик, в школу, отдав его с шести лет во второй класс. Дед ходил с ним после работы и по выходным на прогулки. Андрей старался посетить с ним цирк, зоопарк. Научил его пользоваться компьютером. Сережа был окружён заботой и вниманием, был всеми любим и послушным. Учился на хорошо и отлично. Ольга водила, придя с работы, на фортепьяно. Преподаватель говорил, что Сережа очень смышлен, быстро запоминает звуки, ноты, клавиатуру. Однако занятия было только вечером, Серёжа очень уставал.
   Вспоминая всё это, Ольга думала: за что такая кара -- "не прощу". Старалась помогать, растила Сережу, он для неё был самым младшим ребенком.
   У неё сыновья выросли, закончили школу на хорошо и отлично. Закончили институты. Не пьющие, не курящие. Ира за Антоном, как за каменной стеной. Какого мужа ей вырастила Ольга. Уцепилась за него. Он выполнял все ее требования. Помогал ей писать кандидатскую диссертацию, сам собирался писать уже докторскую. Попробовали бы все это сделать без родительской помощи, да ещё лежать Ире в больнице, имея малыша, за которым некому было присмотреть. Перед отъездом в Германию Ира настояла, чтобы их обвенчали в церкви. Родители даже не знали о их намерении. Потом сын сказал, что обвенчались, -- может поможет ей это избавиться от болезней. Вся ее и его учеба была отдельна от воспитания Сережи. Родители растили его и возили к ним, когда они скучали, а может иногда вспоминали, что есть Сережка, как они его всегда называли. А теперь хватилась -- "плохо воспитали", перед богом клянется, что не простит, да как язык поворачивается такое говорить.
   Было поздно, совсем стемнело. Сын должен был уйти на работу. Послышались шаги. Подошли сын с Сережей, они говорят, что обсмотрели все места, где могла бы ты бабушка быть. Сережа говорит, что здесь мы с тобой бабушка гуляли, собирали каштаны, потом пекли их в духовке. Серёжа обрадовался, а Антон говорит, что Сережа плакал, что бабушка ушла и может потеряться.
   Ольга думала, да что же это за бабушка такая, ее ищут, за неё переживают, она можно подумать играет с ними в прятки. Ольга всхлипнула, сын обнял ее за плечи, ей ещё горче стало.
  
  
   5
   В делах и хлопотах близился новый год. В классе, где учился Сережа, организовали праздник для детей. Родители принесли домашнее печенье, тортики. Бабушка сказала внуку, что купим фрукты и конфеты. На праздник к детям должны были прийти родители. Антон работал, мать не может ходить, пришлось идти бабушке. Дети украсили класс флажками, нарисовали новогодние картинки. Вместе с родителями сидели за накрытыми столами, пели хором новогодние песни. Ольга гордилась внуком, он тоже пел на их языке.
   На следующий день Антон принес пригласительные билеты на новогоднюю елку, которую организовал институт, где сын работал. Дети пришли с родителями. Серёжа пришёл с бабушкой. Были накрыты богатые столы со всевозможными сладостями и подарками. Дети играли у ёлки.
   У взрослых был фуршетный стол. Вдоль окон на прилавке стояли подносы с запечёнными и копчеными рыбами, мясные блюда, буженина, окорок, салаты. Каждый родитель брал тарелку нож, вилку, отрезал мясные закуски, брал салаты на свой вкус, наливал шампанское или вино садился за стол, -- самообслуживание. Родители встречали Новый год. Ольга очень жалела, что сын сам не пошёл на этот праздник. Он или не захотел оставлять одну Иру, или ещё какие причины, но не пошёл, а там были и его сослуживцы с детьми. Сын лишал себя, как Ольга считает, из-за Иры такой возможности побыть вместе с Сережей на его детском празднике.
   Тридцать первого декабря знакомые, Лариса с мужем и двумя маленькими девочками, как и сын Ольги, приехали по контракту, раньше жили в общежитии теперь переехали в квартиру, пригласили Антона, Иру и Серёжу, к себе встречать Новый год. Лариса пригласила и Ольгу, но она отказалась. Было поздно идти в магазин за подарками, а без них, было как-то неудобно. Антон тоже не успел ни чего купить. Антон сокрушался, что поздно сказали.
   Стали собираться, сын на Иру надел юбку, блузку, сапожки зашнурил, надел куртку, шапку, посадил ее в коляску. Они с Сережей выкатили её из квартиры. Ольга смотрела на это, сердце обливалось кровью. Был морозный вечер. На остановке вспомнили, что на Ире нет шарфа. Антон отдал свой. Ольга осталась одна. Она посидела, подумала, какие есть продукты, стала собирать на стол. Салаты, фрукты, поставила бутылку вина, рюмки. Получились вкусные, сладкие булочки с повидлом. Семья вернулась не скоро, но к двенадцати часам приехали. Ира сидела в коляске в красивом платке Ларисы. В руках держала горшок с цикламеном. Лариса сказала, что это подарок Ольге Ивановне.
   -- Как же вы его не заморозили? Он был увешен весь белыми цветами.
   Лариса часто забегала к Ире, иногда Ольга рассказывала ей о своих неприятностях, Лариса успокаивала её, говорила, чтобы берегла себя и не принимала всё близко к сердцу.
   Ольге было очень неприятно, что сын с Ирой, поехали в гости без подарков. Будь Ира здорова, может, было бы всё иначе. Ей жаль сына, жаль Серёжу. Антон раздевал Иру. Ольга пригласила всех к новогоднему столу.
   Мама, я не ожидал, что ты всё приготовишь. Был рад. Он посадил Иру за стол, все сели и ждали двенадцати часов. Выпили вина, поели, поздравили друг друга с Новым годом, пожелали здоровья и счастья. Но счастье это только слова. Все несчастны и несчастье у всех свое. Ира так же по ночам жаловалась, звонила Антону на работу, тот приходил утром и так же спрашивал у Ольги, что она наговорила Ире.
   -- Нет, ты не так сказала, Ира говорит по другому.
   Постоянные выяснения, чего мать не говорила, чего говорила Ире. Антон говорит матери, что Ира больная, не может её обидеть. Ольга говорит сыну, что Ира специально травит его, хочет вынудить свекровь, чтобы та уехала, настраивает Антона против матери. Ольга так же ходит по лесу, чтобы не расстраивать себя, надоело все это. Сидит на скамейке одна, плачет, успокаивается, возвращается домой. Мужу звонит, просит его забрать её из Германии.
   Когда Серёжа родился, родители закаляли малыша, купали его в ванночке, в комнате общежития. Говорили, что он хорошо держится на воде. Сережа, как только начал ползать на полу, был всегда босой. Юра купил внуку хороший ковёр, на всю комнату, чтобы было тепло малышу. Когда привезли в очередной раз внука в Белгород, Ольга обнаружила у него припухшую гланду, лечили, когда болел, но тщетно. Гланда опухала вновь и вновь. Теперь в Германии тоже воспалилась. Сын говорит, что надо сводить Серёжу к врачу, показать горло. Врач назначила лекарство, сказала, если не уменьшится гланда, будем её удалять. Серёжа переводил слова врача бабушке.
   Дома Ира спросила, что сказал врач. Сережа ответил, что наверно будет операция.
   -- Ты, здоровый мальчик. Так сразу соглашаться ложиться под нож?
   -- Сейчас будем лечиться пока лекарствами, -- говорит внук.
   Лечили, но гланда не уменьшалась. Врач просила, чтобы Сережа пришёл с отцом. Сын сходил и согласился на удаление теперь обеих гланд, так как врач сказала, что удалим одну, а потом придется повторять операцию. Лучше за один раз.
   Антону завтра предстояла командировка на неделю. Сереже на завтра была назначена операция. Пришли в больницу, врач осмотрел его, бабушке дали бахилы, а внука положили на каталку и повезли в операционную. Ольга стояла за дверями операционной и очень переживала за Серёжу. Ждать пришлось минут двадцать. Две девушки вывезли предыдущего больного. Они разговаривали на русском. Ольга попросила узнать, как там Сергей. Девушка зашла в операционную и вскоре вышла, сказала, что ему операция сделана, он отходит от анестезии. Когда выкатили каталку, Сергей ещё не совсем пришёл в себя, изо рта вытекала кровь. Он ели-ели открыл глаза и снова закрыл.
   -- Серёженька, я с тобой, все хорошо.
   Потом долго ещё сидела с внуком, пока он не пришёл в себя. Его повезли в палату, где забрали одежду. На скорой помощи его увезли в клинику. Ольга до поздней ночи сидела с внуком, к горлу прикладывали лёд. Заходила врач, наблюдала за ним медсестра. Серёже дали пульт ему объяснили, если понадобиться врач, или медсестра нажать на кнопку вызова.
   Ольга немного успокоилась.
   -- Серёжа я пойду домой.
   -- Бабушка ты не беспокойся. -- Он сказал это с большим трудом.
   Ольга ушла, но сердце болело за внука, как он там проведёт ночь. Ира проснулась, Ольга ей сказала, что операцию сделали. Утром, она Ире оставляла еду на столе, но прошло много время. Она накормила Иру, поела сама. Теперь нужно Ире что-то приготовить на завтрак, так как рано собирается идти к внуку. К Сереже проходить можно было свободно, только в регистратуре сказать к кому. Сергей лежал, говорил с трудом и шепотом. У него болело горло, он все время просил лёд. Медсестра аккуратно прикладывала ему лёд к гору. Ольга проводила с Сергеем целый день до позднего вечера и снова шла домой, чтобы накормить Иру. Дни летели, она очень устала. Сергею становилось легче. Ему привозили еду на коляске, супы протёртые, соки. Если Сергею это не нравилось, ему привозили другое, тоже протертое, и обязательно мороженое.
   Сергей начал вставать, Ольга проводила целые дни с ним в игровой комнате. Игрушек было много. Она обратила внимание, что палаты оснащены компьютерами, где можно делать кардиограммы и массу других приборов. Можно было посмотреть телевизор, не выходя из палаты. Сергею это нравилось.
   Наконец Сергея выписали домой. Лечащая врач пожала руку Ольге, Сергею, пожелала всего доброго ему и не болеть. Заулыбавшись, глядя на Ольгу, добавила: "Бабушка снова будет кормить внука пельменями". Попрощавшись кивком головы, Ольга взяла Сергея за руку и они ушли.
   Нагрузка была большая, Ольга устала и очень похудела.
   Скандалы не прекращались. У Иры выдумкам и обвинениям свекрови в грехах не было конца.
   Ольга не могла, как раньше, тащить сумку с продуктами, теперь ей помогал Сергей
   У неё началась одышка, головокружение. Она заметила за собой, что когда накормит всех, а сама ест как-нибудь, что осталось -- и довела сама себя, да ещё от такой жизни, как в омуте, да ещё с нервотрёпками.
   И чего Ире надо от неё? Виза закончится и уедет с ними или без них -- решит сын.
   Сыну нужно было идти на работу, но он зовёт ее.
   -- Мама иди сюда, садись.
   Опять начинается, подумала она.
   -- Сейчас мы будем решать все, что нам делать дальше.
   Ира сидела за компьютером, прибежал и Серёжа.
   -- Вот мама, ты постоянно обижаешь Иру. У меня через месяц заканчивается контракт, нужно будет ехать в Россию. Я бы хотел, чтобы ты, Ира и Сережа уехали сейчас, ну завтра, послезавтра. Но как вы там будете жить? Ира просто боится ехать к вам.
   -- Она бы не боялась, если бы здесь не вела так дерзко по отношению ко мне. Все скандалы и неприятности исходят от неё.
   -- Ты согласна, чтобы Ира поехала?
   -- Я то, согласна, но уверена ли она в себе, что не будет затевать скандалы и жаловаться тебе, чтоб ты думал, что мать у тебя стала, как гадюка. Пусть собирается, я обещаю, что первая я никогда никого не обижу, пусть только соблюдает гигиену, так как туберкулёз коварен, откроется вновь, не заметим, а у меня семья там.
   Стали собираться, Набрались две большие сумки, с вещами с книгами, компьютер Иры. Сергею по приезду нужно там определиться в школу. Утром шли на вокзал. Бабушка и внук тащили сумки, Антон катил в коляске свою жену. Билеты были взяты заранее. Из Тюбингена поехали в Штутгарт. С большим трудом Антон втащил коляску с Ирой в вагон. В Штутгарте повторил эту операцию в обратном порядке. Лицо у сына было злое с выражением безысходности. Ольга пыталась ему помогать, но он говорил: "Не трогай, уйди, я сам". Серёжа с бабушкой прошли в вагон, сын остался с Ирой в тамбуре.
   Электричка едет с большой скоростью. Ну всё не так как у нас в России вагоны чистые, сидения не порезанные, что значит культура у людей. А у нас перестройка...
   Электричка подъезжает к Кёльну, Это будет последняя пересадка, Антон вернётся назад, а мы поедем через Брест и до Москвы. Сейчас Антон снова снимает коляску с Ирой на платформу. В коляске, килограммов пятнадцать, да плюс Ира, да ведь неудобно коляску то с человеком снимать. Господи, дай бог здоровья сыну за такие мучения: -- шепчет Ольга. В Кёльне электричка пришла в подземку, как показалось Ольге, потому что на лифте пришлось подниматься на платформу, чтобы сесть в поезд Кёльн - Москва. Здесь в вагон поднимались с помощью пневмоплощадки, которой можно вкатить коляску в вагон. Антон помогает матери и Сергею внести сумки. Снимает Иру с коляски, коляску складывает, чтобы освободить проход. Усаживает Иру в купе, прощается с нами и бежит на электричку, чтобы обратно уехать в Тюбинген. Сережа пытается разобрать верхнюю полку, но не получается. Приглашает проводника, а он говорит, что тогда сидеть не сможет ваша мадмуазель. Полка опускается очень низко. Хорошо, что не было пассажира в их купе, полку так и не разбирали. В туалет Ольга Иру еле поднимала с постели, затем её надо было поставить на ноги, вести в туалет, естественно там помогать. Горе горькое, слезы катились из глаз свекрови. Жалко Антона, Серёжу, но как ещё им помочь. Вкладывали свои силы и время, помогали, трудились вокруг их все. Сколько слез и горечи за незаслуженные оскорбления от Иры вытерпела она. Теперь вот ещё везет к себе домой эту мину замедленного действия, где скученность, пять человек, а болезнь у Иры опасная. Хоть бы Бог помог, все бы обошлось, молилась она.
   Ехали двое суток, свекровь почти не спала, всё время то Сергея берегла, чтобы не свалился с полки, то бесконечные таможенники с проверками документов, то с Ирой, в туалет надо вести, вагон на ходу качается, страшно уронить эту Иру. А у Иры такое выражение лица, будто Ольга везет её на каторгу.
   Больная конечно понятно, радоваться нечему, но вид отвратительный, будто свекровь виновата во всех ее бедах. Ольга ещё из Тюбингена звонила в Белгород, чтобы ее встретили, так как едет с Сергеем, с Ирой да и сумки тяжёлые. На платформе она увидела Андрея и Юру, Сергей очень обрадовался, увидев их. Подошли незнакомые ребята, они не обознались, инвалидная коляска была одна. Поздоровались, сказали, что Лариса попросила помочь Ольге. Лариса ездила ненадолго к родителям в Москву и вот организовала. Не без добрых людей на свете, как говориться. Иру перенесли с платформы через туннель на привокзальную площадь. Ира захотела посмотреть Москву, ребята сказали, что покатают и подъедут к Курскому вокзалу.
   Ольга со своей семьёй поехали на метро. Поезд в Белгород уходил вечером. Дед с внуком ходили неподалёку от вокзала, Ольга с Андреем сидела в зале ожидания. Наконец, привезли Иру, ребята остались до отправления поезда. Когда объявили посадку, ребята понесли Иру к вагону по туннелю и вверх на платформу, Юра и Андрей понесли коляску, сумки. Билеты брали в день отправления, поэтому места достались и боковые и верхние. Ира не ложилась спать, свекор остался её караулить, так и просидели до утра. Ольге верхняя да боковая полка показалась раем, она вмиг заснула, утром были в Белгороде. Иру вынесли на перрон, взяли такси, ее ели втолкнули в машину и отправились до дома. Юра с Андреем на руках занесли ее на четвёртый этаж в квартиру и усадили на диван. Закончилась эта мучительная поездка для Ольги. За шесть месяцев, что она провела в Германии, так ничего и не увидела за работой и неприятностями, глаза не просыхали от слез, от жалости и обид, которые она пережила там в одиночку. Спасибо внуку, которому тоже доставалось от родителей, бабушку никогда не оставлял без внимания, по детски жалел её.
   Иру поселила Ольга отдельно в комнату, рядом с туалетом. Поставили ей новую кровать, заказали специально ножки кровати повыше, чтобы легче ей было вставать. Привезли ей из Германии ноутбук, она там на этом компьютере играла. Поставили ей на стол телефон. Как вспомнит Ольга, что всё это в сумке тащила, надрывалась, только вздохнёт.
   Решила позвонить Антону, что доехали, что встретили нас, что обустроили Иру, но Антон не взял трубку. Через три дня позвонил сам, сказал, что как вернулся домой, у него отнялась спина, что три дня не мог подняться, спасибо тебе мама, что наготовила еды, этим и питался.
   Иру в ванну садить приходилось свёкру, Ольге это было непосильно. Сергей пошел в шестой класс, через месяц весь класс перешёл в седьмой класс и Сергей с ними вместе. Не зря занимался ребёнок в Германии помимо занятий в немецкой школе, русскими предметами. Начались каникулы. Бабушке добавилась работа. Весной, как всегда в школах ремонты классов, родительские собрания, все заботы по дому плюс, Ира.
   Антон закончил свою работу и приехал в Новосибирск. Там он должен был закончить докторскую диссертацию и отослать документы на утверждение. Ира, как всегда сидела по ночам за компьютером и по электронной почте общалась с мужем. Днём спала непробудным сном с храпом. Воспитательница, думала Ольга. Она сама собирала внука в школу, готовила завтрак ему, ходила на собрания в школу. Уходя на дачу, она не могла разбудить Иру, -- оставляла ей еду на столе, где она сидела за компьютером. Ведь действительно, живет человек с такой болезнью, поэтому свекровь сама всё делала, от Иры помощи ждать нечего. Ей тарелку с супом тяжело нести, она его весь расплёскивает. Всё вроде шло по порядку, Антон позвонил, сказал, что приедет дней на десять. Теперь Иру не узнать, она сидит вечерами с недовольным видом и всеми возможностями ищет повод поругаться со свекровью. Ольга это поняла, что когда приедет Антон, снова будут скандалы и выяснения отношений матери и Иры. Ира утром решила включить компьютер, но Ольга с охапкой белья зашла уже в ванную комнату, там стояла стиральная машина. Розетка была одна и Ира закричала, что свекровь в другое время могла бы постирать. Ольга сказала, что ей нужно сейчас, потом пойдёт в магазин, дел хватит у неё на целый день. Ира без зазрения совести, гортанным голосом, как в прочем орала она в Германии на Ольгу, послала её на три буквы, да ещё добавила: "стерва". Свекровь остолбенела, прейдя в себя, она говорит:
   -- Ира, ты больная и такая злая, ты обещала первая не начинать ссору. Я понимаю, что ты хочешь. Снова Антону будешь наговаривать на меня, такая, сякая его мать. Эх Ира, жаль что ты не понимаешь добра.
   Ира закричала снова:
   -- Пошла на ...
   -- Да ты образумься, ещё христианка, верующая стала.
   Но она ничего не хотела слушать, ещё раз десять выкрикивала нецензурные слова.
   -- Ира да ты постесняйся своего сына, он же стоит, смотрит на тебя, слушает.
   Она орет, что не простит Ольгу, как она воспитала Сергея, клянётся перед Богом.
   Ира по приезду к свекрови по интернету познакомилась с батюшкой из Преображенской церкви. По её просьбе он не один раз приходил к ней, читал молитву, соборовал. Ира таким образом очищалась видно от грехов. Мать Иры преподаватель математики, была атеистка, Ира тоже. А сейчас они очень религиозны, как мать, так и дочь.
   Ольга говорит Ире, что как ей не стыдно, только вот тебя батюшка соборовал, теперь можно снова грешить, ругаться? Ольга при случае и батюшке задала вопрос, а ей то что делать, как ей быть? Ира ведет себя необузданно, сквернословит. Он и говорит, что надо молиться, терпеть. Ольга отвечает:
   --Ударили по левой щеке -- подставляй правую.
   Он ничего не ответил.
   -- Ира, вот возьму и позвоню сейчас твоей матери, какую она тебя воспитала.
   Ира ещё сильнее кричит:
   -- Не тронь мою маму!
   -- Ира, ты всё-таки воспитана плохо. Ты ведь видишь, что я целыми днями занята. Зови свою мать, пусть она сидит с тобой и ухаживает за тобой. Вот сколько лет ты болеешь, а мать и не приехала.
   -- Она мне сказала, что некуда девать кошку, собаку. Да и что она здесь будет делать, глядя на меня -- только расстраиваться.
   Ира боится, что ее муж может бросить с таким заболеванием. Она свекрови рассказывала, что когда лежала в тубдиспансере, ей часть легкого удалили, с таким заболеванием женщины, которые лежали с ней в палате были брошены мужьями. Ира гордилась, что ее муж не бросил. Она давила теперь на его жалость, изображая перед ним, что она бедная несчастная и ее обижает свекровь, старается крепче ухватиться за Антона и быть с ним.
   Накануне, как попасть в больницу, утро не предвещало ничего опасного. Ольга неожиданно потеряла сознание -- открылось внутреннее кровотечение -- увезли на "скорой". Выявилось сердечная недостаточность, узи показало, что аорта засклеротирована. Была сделана куча анализов, рентгеноскопия кишечника, кардиограммы сердца. Сердечные поддержки -- уколы. Врач сказал, что нужно беречь себя. Операция шунтирования, очень дорогая. Ничего не остается, как беречь себя, но как беречь то, при такой жизни? Выписали с дальнейшим прохождением наблюдения у проктолога, у кардиолога.
   Пришла домой, начала готовить обед, сходила за лекарством в аптеку. Сергей заболел, промочил ноги. Выстирала у Иры всё грязное, вымыла пол, заварили траву полоскать Сергею горло и пить от кашля. Позвала Серёжу полечиться, он сидел у матери в комнате и осваивал программу на компьютере. Ольга ещё раз позвала внука. Но Ира сказала, пусть сидит, учится. Это уже девять вечера, Ольга устала и не может ждать, когда он закончит. Сам Сергей никогда не будет полоскать,
   -- Ну сами полощите, заставь его Ира.
   -- Я, что вам мальчик на побегушках?
   -- Но ведь ты мать, кто как не ты можешь ему подсказать, заставить в конце концов.
   Сергей спрятался в подушки и одеяло. Бабушка к нему подошла.
   -- Давай дружёк, пойдём.
   -- Ты бабушка мне не указ
   -- Раз ругаетесь, садись Серёжка за компьютер.
   -- Ира, я не ругаюсь, я лечу, как врач советовал, а вот Сергея видно ты учишь. Раньше ребёнок был хороший, послушный, а теперь ты воспитатель и как видно ничему хорошему не научишь.
   Устала Ольга от этой Иры, столько нервов выматывает она из неё. Ведь и Сергея ввязывает в эту чехарду, говорит ему, что она его мать, он должен защищать её от бабушки.
   Каждый божий день сидит и только цепляется, то на компьютере нельзя играть Сергею, то телевизор нельзя смотреть. Он мать стал обманывать, садится к телевизору и озирается, не видит ли мать. Стал непослушным. Ира кричит из комнаты: "Так вам и надо". Она всё время твердит, что не правильно воспитали "гадёныша". Это мать то да на родного сына так говорит?
   Ира так и хочет, Чтобы бабушка жаловалась на Сергея. Ольга у неё как мишень, ни стыда не совести, ни уважения к своему ребёнку.
   Сергей сидит с Ирой в своей комнате до двенадцати ночи, потом идёт спать, если бабушка скажет ему, что надо вовремя спать ложиться, так как на уроках дремлешь. Сергей снова уходит к Ире и там сидит до часу ночи. Она то днём выспится, а вот ему на уроках приходится. Даже Юра говорит Ире, чтобы она не сидела с ним, а Сергей возвращается от неё ночью и начинает вредничать, кидать подушки, одеяла на спящего деда, бабушку. Но ведь это ночь, начинает драться с дедом, ему есть куда бежать, а Ира только кричит, из комнаты, так вам и надо, воспитали гадёныша. Она что ему припадаёт, своему сыну? Все плохие они тут, психически ненормальные, говорит она Сергею. Короче, если Ольга не обращает внимания на её блеф, так Иру просто выворачивает. Она просто вампир какой-то -- наорется, видно легче ей.
   Как хочешь, так и понимай Антон, -- думает Ольга, -- жена есть жена, а родители есть родители, Ты есть сын для нас, а Сергей внук и оба для нас любимые дети. Ире, я не знаю, чего не хватает. Всё время, что-то вылавливает, одно и то же твердит, что не простит за сына. Ну и не прощай, но и не гавкай как собака. Как ни как, а вот уже год, может больше, терплю её с её болячками в своём доме. Все эти скандалы, ночные блуждания Сергея, её бдения по ночам, Ольге совсем незачем. У неё больное сердце, а повышенные тона, да ещё крики в её сторону, вызывают аритмию -- вот и береги себя! Если бы Ольга была такой ненавистницей и злюкой, она бы никогда не взяла маленького внука к себе, это такая ответственность, не растила и не любила бы его, так как любила своих сыновей. Она отдавала этому малышу всё, силы здоровье и бессонные ночи. Кто из женщин не знает, как вынянчить малыша, сколько трудов, чтобы он встал на ножки, а потом ясли, садик, школа. А годы перестройки в России, да и после-- за покупками надо прежде оббегать все ларьки, магазины. О Господи, вспомнить страшно те времена. Жалко было и сына, он всё время учился, времени бы не хватало на этого малыша, при больной то жене. Да Антон и сам просил родителей о помощи. Они не отказывались и старались помочь всем, чем могли.
   Приехал Антон, теперь вся его семья была дома. Как всегда, утром Ольга наготовила еды. Продукты из магазина принесла накануне. Отправила всех на работу. Внук остался с матерью. Сама поехала на дачный участок. Там надо было кое-что прополоть, полить, собрать клубнику, черешню. Возвращалась она далеко за полдень. Ольга уставшая поставила в прихожей два ведра с ягодами. Прежде чем накормить семью, она решила вымыть ягоду и поставить на стол, чтобы Антон Ира и Сергей ели. Было всё дружно, казалось, что мир в её хате восторжествовал. Но это было мнимое затишье.
   Антон говорит, что заберёт семью в феврале в Турцию. Ольга спросила:
   -- Даже не дадите Сергею закончить школу.
   Но сын не согласился.
   Ольга переспросила:
   -- Может подумаете?
   Не успела она договорить, как Ира во всё горло заорала:
   -- Когда вы закончите лезть в нашу жизнь?
   -- Я и не лезу, просто жаль Сергея. Ему в Турции снова придётся в школе очень трудно. Летом бы забрали, хотя бы немного освоился.
   -- Это не ваше дело, -- орёт во всё горло Ира. -- Мы родители и нам лучше решать. Надоела ты со своими вопросами! Замолчи, а то я выпрыгну из окна!
   Тут вмешался Антон:
   -- Мам, что ты расстраиваешь Иру? Она мне звонила, постоянно говорила, что ты её доводишь.
   -- Мне не привыкать слушать эти крики. Я ничего страшного не говорила сейчас. Ира сама себя накручивает, кричит, рассчитывает на жалость к себе.
   -- Я не пожалею своих сил, встану и разобью все зеркала и окна вам.
   -- Ира, да ты думай, о чём говоришь?
   Та схватила тарелку с клубникой и бросила её на пол. У Ольги сердце сжалось, сколько ей стоило съездить, нарвать, привезти и вот безжалостно, специально разыграла перед мужем спектакль. Антон не выдержал, прибежал на кухню и вытряхнул из ведра черешню на пол. Внук, видя такое, схватил ведро с клубникой, унес его на балкон. Ольга заплакала, Антон взял бокал со стола у Иры в комнате, принес на кухню и говорит:
   -- Вот смотри, -- разбивает об стенку вдребезги.
   Ольга, молча принесла веник, начала заметать черешню со стеклом в ведро. Антон выхватил веник и сломал его. Она не хотела, чтобы пришли Юра и Андрей, увидели, как тут воюют Ира и Антон. Она взяла метлу, чтобы домести, он и метлу сломал.
   -- Зачем же ты Ира настраиваешь мужа против его матери?
   Та сидит, как вампир, довольна комедией. Ей всё равно, что Сергей видел всё это. Она продолжает громко рассказывать Антону, что бабушка настраивает Сергея против неё.
   Но жизнь есть жизнь, Ольга надеялась, что с приездом из Германии из гостей, так сказать, всё забудется, все обиды и огорчения, ан нет. Волнений, расстройств, переживаний хватало по горло. Конечно, не в интересах Ольги самой затевать скандалы. В Германии жила на таблетках, брала с собой, так как постоянно барахлит сердце. У Иры здоровое сердце, ей хоть бы что, она получает наслаждение, для себя корысть. Каждый день настраивает, чтобы Антон забрал их с Сергеем в Турцию. Как она не понимает, что в Германии она была только обузой. Сын, ещё не очухался от того, как все её оттуда вывозили. Она боится, что если отстанет от него, он её бросит. Ольга опять советует ей пригласить свою мать:
   -- Она одна там, в Ангарске, да и мне будет легче.
   Ира отказывается.
   -- Тебе и так делать нечего.
   Вот ведь, как смогла сесть на шею свекрови невестка. Больная то больная, а все поставила в доме свекрови с ног на голову.
   Антон забирает Иру и Сергея. Ни спасибо, ни простите, наша христианка не говорит. Её Антон снова на руках несёт с пятого этажа, впихивает в такси, и они уезжают. Что за добрая такая душа у Антона. И за что досталась такая ноша, безжалостная, бессердечная эгоистка. Но вот, что заставило всё-таки Иру перед отъездом, оставить на окне письмо, адресованное только свекрови? Она начинает его так:
   "Здравствуйте мама папа и Андрей. Уезжая, оставляю Вам это письмо. Потому, что это невозможно уехать вот так, оставить за собой... даже не знаю, как назвать на ум приходит слово руины.
   Тяжело сознавать, сколько боли я принесла Вам таким своим отношением, всё же я надеюсь, что смогу измениться, прошу ваших молитв обо мне избыть всю эту злобу и гордыню, почувствовать и осознать всю полноту вашей доброты и самоотверженности, всю гнусность и мерзость моего поведения и отношения. Я по-прежнему, люблю вас, считаю родными людьми и в меру своих силенок молюсь о Вас. Молитесь и вы обо мне, очень прошу. Без Вашей молитвы и прощения я пропаду окончательно. А мне вам прощать нечего Все обиды, претензии плод моей собственной злобы неблагодарности, гордыни и бесстыдства. Я это понимаю, да и всегда понимала. Только те же гордыня и злоба мешали это признать.
   Спаси Вас Господь. С раскаянием, благодарностью и любовью. Ваша Ира".
   Прочитав письмо, Ольга почувствовала, что чего-то недостает. Она сидела и думала, для чего ей невестка выматывала нервы, обвиняла её во всех мирских грехах, настраивала Антона против его матери, тот разгорячившись, выплескивал на мать ругань, обвинял её, бил сына, за то, что со слов Иры он не слушается её. В Сергея вложила злобу к бабушке, которую ребенок любил. А у него ведь ещё детская, неокрепшая психика. Ни о чём Ира не думала, но в раскаянии к свекрови пишет, что всё знала, а всё специально делала, вносила раздоры в семью. Да за это не только простить, но и казнить мало!
   Но Ольга простила Ире. Жизнь их потекла дальше своими путями. Что-то ждет их впереди?
   5
   8
  
   Снова идут дни, время не остановишь. Оно приближает нас к Новому году. Молодежь собирается встречать Новый год у одной из девчонок. Собираются довольно приятные пары. Они активно принимают участие в оформлении стола. Выставляются фрукты, салаты, мясные блюда, вино, шампанское. Все замечательно. Все в ожидании двенадцати часов. Ольга с Юрой и Скиденко снова вмести. На телевидении куранты отсчитывают последние минуты уходящего года. Все встают, поднимают фужеры с шампанским, поздравляют друг друга с наступившим, Новым годом. За столом шум, веселье, звон бокалов, звучит музыка. Парами выходят из-за стола, танцуют. Всем весело.
   Скиденко сообщает Ольге, что Юра на кухне целуется с Таней. Ольга не удивляется, но наверно ее сильнее задело поведение Юры. Ольга, танцуя с Юрой, спрашивает его, правда ли это, он не сознается. Натанцевавшись, довольно изрядно выпившие, по настоянию Юры, они снова втроем покидают тесную квартиру.
   Ночь, новогодняя ночь, она приходит с мягким, бархатным, вернее -- парчовым ковром. Они идут, кидаются снежками. Как хороши эти ночи, сколько их уже пролетело. Почему необыкновенно легко, хотя становимся и старше. Все хорошее, неизвестное впереди, все неприятное осталось где-то. Хочется лететь вместе со снежинками, которые кружатся у фонарей, и кажется, что ни когда не опустятся на землю. Какие странные чувства думала Ольга. Они шли и шли. Проводили Скиденко, а им с Юрой дальше по пути.
   На площади, где стояла нарядная елка, от фонарей блестели ледовые дворцы, было много народа. Все катались с горок по одному и кучами. Кругом смех, песни. Юра с Ольгой скатились с горок, посмотрели на рукотворные, златоглавые дворцы и пошли в общежитие. Оно было почти пустым, все наслаждались новогодней ночью. Долго сидели в вестибюле на диване, разговаривали не понятно о чем и расстались.
   Пролетели новогодние дни, наступили будни. Юра стал чаще провожать Ольгу с работы, как-то пришел к ней с лимонами, когда она не пришла на работу. Оля простудилась, сидела на больничном листе, Юра относился к ней более внимательно. Однажды, проводив ее с работы до общежития, осмелился ее поцеловать. Она тут же убежала в комнату, ощутив неприязнь к себе. Как она могла изменить себе и Владиславу, хотя надежды нет ни то, чтобы переломить себя и остаться с любимым.
   Юра на этом не остановился. В субботу вечером он пришел к ней со своим другом. Ольга только что вышла из душа, ей было очень неудобно. Наспех привела себя в порядок. Они с ней посидели в коридоре на диване, ни много поговорили о пустяках и ушли.
   На следующий день Юра пришел к Ольге вечером и пригласил ее погулять по набережной Томи. Они гуляли, он рассказывал, что по реке он часто плавает на лодке с веслами, спускается вниз по течению, потом возвращается. Грести против течения очень трудно, он получает большое удовольствие. Ольга выросла на озере, рассказывает ему, что тоже любила кататься на лодке, тоже сама гребла веслами, но это не река, течения там нет, сплошная гладь. Долго гуляли, он скромно говорит: "выходи за меня замуж?" Ольга отказывалась, шутила, говорила, что подумает, может быть выйдет после дождичка в четверг. Вообще и она, становилась, не совсем равнодушна к нему. Юра ей нравился, но чем? Она еще не поняла, но знала, что он чем-то становится ей дорог. Она видела его отношение к работе, к себе, ей казалось, она его любит. Может быть не разделенная любовь с Владиславом ее чистое к нему отношение, перелилось в эту не понятную, новую для нее любовь к Юрию. Иногда пугало ее, иногда успокаивало, ведь там вплеталось детство. Две любви, они были разные и обе чистые, как стеклышки. Прошлая и настоящая. Прошлая гасла по ее вине, не могла переломить себя, заставить. Настоящая разгоралась, заполняла все ее чувства. Ольга удивлялась, как могло это случиться? Совсем не обращала внимания на него, а теперь вся в трепетном волнении при встрече.
   Как океан он и как волна она. Ольга еще тянет дни недели, потом неожиданно для себя сообщает Юре, что согласна стать его женой. Для ее серьезности, это была действительно неожиданность, не только для них обеих, но и для ее подруг. Часто был Владислав в гостях, все девчата его знали, их отношения, их большую, чистую любовь. В тот же вечер Ольга и Юрий пришли в месте в общежитие и сказали, что они поженятся. Ольга сегодня же уходит из общежития. Девчата растерялись. Они ей тихонько между делом шептали: " Оля, он же ни в твоем вкусе". Но она собирала вещи, они ушли к нему.
   Его мама встретила их настороженно. А Юра сразу ей говорит:
   -- Вот моя невеста - жена.
   -- Ну, что ж будем рады, -- ответила мать.
   Ольга чувствовала неловкость, стояла с сумкой. "Вот же как, в той первой ситуации, не было решимости, а тут, как одержимая", - думала Ольга.
   --Проходите, -- пригласила мать, -- я Александра Ивановна.
   -- А я - Оля.
   И она прошла. Юрий стал бриться, надел белую рубашку, галстук. Мать накрыла на стол, не смотря на поздний час, вот так и вошла Ольга в семью. Прожили в секрете от сослуживцев неделю. На восьмое марта в отделе мужчины накрыли праздничный стол и поздравляли женщин с праздником. Ольга возьми да и скажи, что ее можно поздравить с гражданским браком. Все зашумели. Как так? Нужна комсомольская свадьба. Не получиться втихаря. Через два дня в ресторане Сибирь в банкетном зале была свадьба Ольги и Юрия. Были все сотрудники, администрация предприятия. Родители Ольги были поражены текстом телеграммы: " Выхожу замуж, приезжайте в ресторан Сибирь". Конечно приехали. С поезда в ресторан, как говориться с корабля на бал. Анна Сергеевна переживала за скоропалительное решение Ольги, но как говорится - кто не успел, тот опадал. Теперь она уже была замужем.
   У Ольги родился сын -- Антон. Свекровь работала, Ольга решила уехать к родителям в Калтан. Мама жила сейчас одна, Валентин и Нина учились в институтах отец уехал в Нижневартовск. Там открылись новые месторождения нефти, отец хотел там год, другой поработать, чтобы раньше уйти на пенсию. Его отговаривали сестры Анна, Елена, Анна Сергеевна, дети. Отец заупрямился и настоял на своем. Захотел под старость романтики, как в песни поётся "жить в поселке, пока что ни богатом, чтобы взять богатства все из-под земли". В письме пишет, что плыл на теплоходе по Иртышу. Места очень красивые. Просил приехать Анну Сергеевну к нему, полюбовалась бы "на зеленое море тайги." Она не могла бросить дом, огород. Теперь Ольга у Анны Сергеевны, она предлагает Оле выйти на работу, а с внуком она справится. Только вот трудно зимой; за хлебом, водички принести из колонки, снег отгрести, а то из дома не выйти все заметает, что бывает, и дверь не откроешь. Они подумали и решили, пригласят бабу Таню, она и поможет маме справиться по хозяйству.
   Ольга работала, но каждую субботу, воскресенье ездила к сыну. За неделю Антон отвыкал от нее, когда она приезжала, он прятался за юбку бабушки, ни в какую не шел к Ольге. Она расстраивалась, плакала. Решила забрать сына, нанять няню.
   В Кемерово знакомые посоветовали женщину. Фрося была няней у их детей, теперь они выросли. Довольно молодая женщина, с толстой, рыжей косой. Она занималась с Антоном. У Ольги появилась возможность работать и быть с сыном. На обеденный перерыв прибегала домой, они снимали двух комнатную квартиру. Однажды она за дверью услышала, как Фрося не пристойными словами ругала Антона. Фрося, увидев Ольгу, улыбалась, как ни в чем, ни бывало. Впереди были выходные дни и Фрося, как всегда уезжала к своим знакомым. Говорила, чтобы Оля купила бутылочку водки и конфет детям знакомых. Деньги за каждый месяц просила класть на сберкнижку.
   Ольга жаловалась на Фросю своей свекрови, что после выходных она приходит утром за пять - десять минут перед ее уходом на работу, да еще изрядно пьяная. Но сегодня такое услышать. Поэтому ей Ольга сказала, что вот подарки твоей знакомой, вот деньги за этот месяц, в сберкнижке отмечены все предыдущие и чтоб тут ноги твоей не было.
  
  
  
   9
  
   Неожиданно пришла от Анны Сергеевны телеграмма, умер отец, похороны будут двадцать девятого апреля в Нижневартовске. Они уже все собрались ехать, ждут Ольгу. Свекровь на работе берет дни без содержания, Ольга Антона оставляет Александре Ивановне. Быстро собрались с Юрой и уехали в Новокузнецк там их ждали родственники, чтобы ехать всем вмести. В Нижневартовск послали телеграмму, чтобы ждали. Они приедут тридцатого. Впереди были майские праздники, В этот день получили только заключение врача о смерти. Был инсульт головного мозга. Так вот закончилась жизнь отца. Взять из морга, это была небольшая землянка, было не возможно, не было гроба, его нужно было взять на складе. Вот и жили четыре праздничных дня в маленькой комнате общежития.
   В магазинах на полках стояли только консервы и спирт. Продукты завезут, когда пройдет ледоход, откроют навигацию. Самолеты заканчивают свои полеты, так как площадка грунтовая начинает подтаивать. От общежития до этой площадке можно добраться только на вездеходе, пробираясь в тайге по выбитым в колее ямам, которые заливались уже талой водой. Около общежития стояли большие короба, наполненные пустыми бутылкам из-под спирта, они валялись и вокруг. Анна Сергеевна плакала, видя все это: "Куда же ты мой Иванушка заехал? Ведь ни каких человеческих условий для проживания. Вечная мерзлота, на работу только на вертолетах, ни согреться, ни поесть, Боже, Боже милостивый, как же так? Ты в этих краях смерть себе нашел. Недавно писал, что переболел гриппом, что немеют пальцы на правой руке, думал до отпуска доработать ".
   Так они и просидели эти дни, почти не евши не пивши.
   После праздников начальник сказал:
   -- Сегодня похороны, берите гроб, забирайте тело из морга. Сейчас пойдет трактор, сцарапает мерзлоту но, капать могилу не удастся.
   Его спросили:
   -- Как же, засыпать нечем будет?
   -- Да так, мы и хороним, летом землей засыпем.
   Они стали просить увести отца домой. Начальник согласился. Начались хлопоты с покупкой одежды. Удалось купить только рабочую куртку, брюки и ботинки. В морге, где женщина, провела ритуал обмывания и помогла его одеть. Рабочие увезли гроб с телом на склад. Так как нам разрешили его увезти домой, гроб нужно обшить цинком и поставить в деревянный ящик. Еще прошло дня три.
   Заканчивалась навигация, улетали два последних самолета на Тюмень. Откроются полеты, когда высохнет площадка. Им подсказали, что нужно поторопиться, успеть хотя бы на последний самолет. Попробовать уговорить пилота подождать, если чуть задержитесь. Оля с сестрой Ниной поехали на так называемый аэродром, удалось договориться. Летчик согласился, но на минут восемь - десять. Нина плакала, если сейчас не улетим, говорила она, то может вообще не попасть на защиту диплома. Она очень переживала. Ничего ни оставалось, как ждать. Время летело быстро, а оставшихся наших родственников все еще не было. Пилот уже интересовался, почему их нет. Время уже выходит за рамки возможной задержки самолета. Наконец появился вездеход, Юра сказал, что они забуксовали, попали в яму. Гроб, в своем тяжелом камуфляже, накренился, чуть не придавил их, ели удержали.
   Ящик с трудом втянули в самолет. Это был последний рейс из Вартовска, он взлетел с таявшей площадки. Самолет был не большой, они все сидели, как бы вокруг ящика. Пилот сказал, чтобы держали ящик. Юра сидел, все время говорил, только бы не гробануться нам с ящиком. Самолет приземлился в Тюмени. Оля с Ниной ели держались на ногах, они перенервничали, переволновались, решили ехать дальше поездом. Юра, в миг убежал в буфет. Когда все добрались до буфета, он стоял уже за стойкой и допивал кефир. Анна, папина сестра возмутилась его прыти и сказала, что даже Ольгу не пригласил. Она была в шоке от его поступка. Гроб перегрузили в багажное отделение самолета следовавшего из Тюмени в Новосибирск. На одиннадцатый день с момента смерти Ивана Никитовича, гроб с его телом был привезен в Новокузнецк, в дом его отца. Собрались родственники, знакомые, сотрудники из Калтана, где он работал последнее время. Говорили что Никитич, так они его называли по батюшке, был честным, добросовестным и внимательным по отношению к рабочим, руководителем. Он был хорошим отцом и мужем в семье. Похоронили его на новокузнецком кладбище, в городе, где он родился, женился, работал, растил детей в трудные военные годы.
  
  
   10
  
   В Новокузнецке открыли филиал кемеровского предприятия, где работали Юрий и Ольга. Они переводом переехали в Новокузнецк, вскоре получили квартиру, но ей не довелось жить в этой квартире. Как говориться, все семьи счастливы и несчастны по-своему. В несчастье верить не кому не хочется. В семье Ольги произошло то, во что она не хотела верить и даже слышать. Но когда Анна Сергеевна, вернулась домой, из поездки к своим старим родителям в Новокузнецк, рассказала, что видела Юру в электричке, где она в одном вагоне с ним ехала, но он ее не видел. Был он ни один, а с девушкой, что он с ней вышел на станции, где выходила и Анна Сергеевна. Юра взял девушку под руку, они пошли на остановку автобуса. Ольга и до этого слышала от сослуживцев примерно такие же истории, но как-то не верила. Она все-таки доверяла мужу, работала Оля в одной организации с Юрой, мало ли кого он мог поддержать и проводить. Но Ольга звала Юру переехать в Калтан, работать на ГРЭС, а он, почему - то не хотел.
   Этот разговор с мамой, был не приятен. Ей вспоминались и разговоры сотрудников. Сейчас Ольга была в положении вторым ребенком. Первому Антону было три с половиной года. Юра предложил Ольге пока одной переехать к Анне Сергеевне, мотивируя тем, что он работает, а ей в положении, да с ребенком трудно будет жить в Новокузнецке.
   Анна Сергеевна очень тяжело переживала уход мужа из жизни. Она места не находила в доме. Все было сделано в нем его руками, она любила мужа, прожила с ним тридцать четыре года, вырастили две дочери, сына. Дети получили высшее образование в те шестидесятые годы, разъехались после окончания вузов по направлениям в разные города Советского Союза. Как молодые специалисты получили квартиры. Нина вышла замуж, Валентин женился. У них, как и у Ольги были свои семьи. Ольга жила рядом в Новокузнецке, вот и было принято решение переехать к ней, маме будет в семье веселее, может заняться внуком, да и за дочерью присмотрит. Юра о себе любимом тоже позаботился, наверное думал, как продолжать свой роман. Заботы о семье он, таким образом, передал в надежные руки тещи. Ольга была очень доверчива. Правду говорят, что все мужики сволочи. Когда Юра приезжал к ним, Ольга настаивала на том, чтоб семья жила вмести. Тем более Антон был привязан к отцу, очень, расстраивался, когда тот собирался уезжать, плакал, выбегал за калитку, кричал: "папа не уезжай". Так происходило всегда.
   Юра приезжал дважды в неделю - это среда и пятница. Носил воду в дом, копал огород, Зимой скидывал снег с крыши.
   Однажды приехал, поиграл с Антоном в шахматы, потом вышли в огород, сделали из снега крепость, играли с Антоном в снежки. Вернулись разгоряченные, румяные, сели с сыном обедать. Ели пельмени, пили чай с вареньем. Казалось, чего не хватает в семье? Юрию нужно уезжать, Антон уже не отстает от отца, папа не уезжай - ноет. Юра говорит Ольге, что надо поговорить. Они уходят в другую комнату, ссаживает ее удобнее, так как уже пятый месяц беременности, видимо заботится о ней, думает Оля. Но он начал с того, что любит другую девушку и намерен быть с ней, от Ольги требуется одно, это сделать аборт.
   -- Но ведь Юра, ты с ума, что ли сошел. Это не возможно!
   -- Простимулируют и будет выкидыш.
   -- Но Юра! - Ольга заплакала. Она теперь поставлена перед фактом. Теперь она поняла всю серьезность намерений своего мужа. Эти намерения были просто преступлением. Всё оказалось для его избранницы доступным. Юра не думал о том, что станет с Ольгой, ведь у нее есть Антон и что будет с Антоном, если что-то случится не поправимое. Она хоть и представляла эту картину плача, но держала себя в руках, зная свое положение. Она твердо была уверена, еще до замужества, что ей надо иметь два ребенка. Она ответила мужу, что то, о чем он просит ее, этого никогда не будет. Юрий стал говорить, что девушка у него молодая, она может повеситься, если его не будет рядом. Он уехал. Ольга рассказала маме о разговоре. Анна Сергеевна так и ахнула. Она несколько минут была в оцепенении, она видела все это, предполагала, но не до такой же, степени. Заявление его было просто бессердечным по отношению к Ольге и ее детей, предательски жестоким и уж совсем не уместным для ее семьи. Но счастье не делается на несчастье других. Ольга успокоила маму и успокоилась сама в ее положении волнение ни к чему. Утром ей нужно было посетить своего гинеколога.
   Пришла в поликлинику, войдя в кабинет гинеколога, она увидела улыбающееся лицо Киры, ее школьной подруги. После окончания института, она вернулась в Калтан.
   -- Ну, как дела, подружка? - первый вопрос врача.
   -- Да все пока нормально.
   -- Что значит пока?
   -- Должно быть все хорошо! - смеется Кира.
   -- Ну, давай раздевайся, посмотрим. Ольга молча выполняла требования врача.
   -- Что-то ты сегодня молчаливая какая-то?
   -- Да тут дар речи потерять можно.
   -- Не выдумывай - говори, что это значит потерять? В твоем положении на пятом месяце все идет хорошо. Дай бог так держать. Но все-таки, чем ты так расстроена?
   Кира знала, что Ольга в Калтане одна со старшим ребенком, без мужа, что он ездит к ним из другого города. Она настаивала.
   -- Говори, говори?
   Ольга стеснялась, стала рассказывать, еле слышно, что-то бормоча.
   -- Да он, да у меня! Слезы навернулись на глаза.
   -- Успокойся, рассказывай?
   Ольга произнесла три слова.
   -- Сказал, делай аборт.
   Кира тяжело вздохнула.
   -- А ты?
   -- Я, наотрез отказалась.
   -- Ну и молодец, родишь и вырастишь. Аборт в это время очень серьезное дело. Это ручное обследование и... для тебя проблемы. Раз решила, так и не будем об этом говорить. Ты ведь помнишь, что еще в институте, мне пришлось по глупости сделать аборт, теперь нет детей. Тебе это не грозит, речь не об этом. Знаешь, что рожай, а я с удовольствием заберу ребенка себе, если ты этого захочешь. Муж у меня богат, его родители горцы, имеют огромные отары овец. -- Она замолчала, глядя на Ольгу.
   -- Нет, дорогая, я мечтала иметь двух детей, я и сама справлюсь.
   Шли дни, летели месяца. Юра приезжал навестить Антона, так же, раза два на недели, так же помогал. Ольга относилась ко всему этому равнодушно.
   --- Была надломлена вся жизнь и у Ольги и у детей. Это зря говорят, что надо счастливой родиться. Нужно , чтоб сердце не стыдилось над счастьем трудиться. Золотые слова кем-то ранее сказанные. Сердце Ольги трудилось, помогая ему, прощая все. Теперь, лишь давний след от поцелуя Юры в далекой юности, преследовал ее. Она поняла, что измена его, привела их к внутреннему разрыву. Была трагедия, но куда было деться от этого, так это было.

Часть вторая

   Он работает, а Серёжу оставлять не с кем.
   Бежали дни, недели. Психологический климат в этой семье не улучшался. Ира часто ругалась с мужем, кричала на Антона: "Уходи вон, видеть тебя не хочу". Это слышали наверно все проживающие в квартирах общежития. Ее не смущало, что вечер, что люди отдыхают и могут услышать этот душераздирающий рев Иры. Уходи вон! Антон не поужинал, встал и пошел, сказав: "ну и уйду". Она вдогонку ему кричит, что из окна прыгнет.
   -- Ира, ведь ты на подоконник не залезешь, прекрати травмировать своего ребёнка. Я как-то зашла к Сереже в комнату, и увидела его стоящем на подоконнике в открытом окне, он расставил ноги и руки в стороны и говорит: "Бабушка, я сейчас выпаду из окна". Это со второго то этажа -- сокрушается Ольга.
   -- Знаешь, Ира, мне тоже порядком надоели все эти твои шуточки, капризы. Решила спрыгнуть, прыгай и нечего пугать всех. Я могу Сережу увезти в Россию. Антон вымещает зло на сыне, ты тоже на рогах. Да, что ж это такое? Родители называются.
  
   Вскоре Антон приходит с работы домой и говорит матери, что ей надо продлить визу, она должна пойти с ним. Он продляет визу ещё на полтора месяца по уходу за больной женой.
   Скажу хотя бы на бумаге то, что никак не выговаривалось вслух, простите меня ради Бога -- простите! За то, что оказалась даже для самой себя неожиданно, крайне неблагодарной скотиной. За то, что грубила, раздражалась, говорила всякие гадости, лишь бы побольше уколоть. Увы, тут к моим услугам был весь и развитые логические (а лучше сказать иезуитские) способности. За то, что предъявляла претензии, не замечая того хорошего, что Вы изо всех сил делали для всех нас и для меня лично. Жаловалась Антону на обиды, не скрывала их и от Сережки, не обращала должного внимания на его безобразное поведение, грубость, хамство по отношению к Вам. Что перекладывала на вас вину за собственные ошибки в его воспитании. За то, что не слушалась Вас, крайне мало считалась с вашими просьбами, вообще вела себя на редкость высокомерно, мня себя умнее и достойнее Вас. Простите, если сможете за то, что, невзирая, на все ваши доводы и просьбы, настояла на отъезде. Я понимаю, верю, что Вы просили меня оставить Серёжку из самых искренних и добрых побуждений. Но в этом не могу Вас послушаться, просто не имею права. Я знаю, что вы любите Сережку, и он вас тоже любит, как вам тяжело расставаться с ним. Плюс опасение за его здоровье и вообще,... но вполне возможно, что это расставание ненадолго. На каникулы он будет приезжать к вам, когда закончит школу, поселиться рядом с вами, для дальнейшей учёбы, я в этом мешать не буду. На самом деле, я очень благодарна вам за всё доброе, что вы для меня делали все эти годы, что даже и перечислить нельзя. Особенно за Серёжку; что жили эти последние два года у вас; заботились обо мне; помогали во всем, невзирая, на мои безобразия и бесстыдства; хотя у вас было полное право отказаться от такой обузы, мало того, что самой по себе очень тяжёлой и трудоёмкой, так ещё и опасной, с чахоткой то моей. Но вы всё это вынесли, а у меня не хватило совести даже сказать вам спасибо, вплоть до последнего момента. И вообще я оказалась совершенно неспособна, на какие-то добрые поступки по отношению к вам, даже сказать спасибо, и доброе утро, улыбнуться и то не удавалось, что тут о простите говорить. Но я всё равно снова и снова буду повторять это "простите" и молиться о том, чтобы в наше отношение вернулась прежняя теплота, ведь было же, такое. Но со мной, что-то случилось, сама не пойму, откуда взялось столько злобы в сердце, столько высокомерия и претензий. Претензий именно за то, за что нормальные люди говорят спасибо.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   5
  
  
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"