Аннотация: Пародийный рассказик, написанный от лица влюбленной старшеклассницы, слабо владеющей литературным русским...
Долгожданная любовь
В тот день, когда произошла описываемая картина, стояла прекрасная весенняя погода. Анжела проснулась с ликующим предчувствием. Но, к сожалению, сегодня был только вторник и до воскресенья оставалось еще целых четыре дня!
- Анжела, пора в школу! - строго рявкнул папа из кухни, услышав звонкий звонок будильника.
Анжела сонно выпуталась из одеяла и пошла в ванную, чтобы почистить зубы.
- Опять вы забыли купить мой любимый "Блендомед", - опечалилась Анжела. - И теперь мне придется чистить зубы этим отвратительным "Колгейтом"!
Она почистила зубы, старательно вытерла лицо махровым полотенцем и посмотрела на себя в зеркало. Из зеркала на Анжелу смотрела миловидная юная девушка. У нее были роскошные, черные как смоль волосы и выразительные темно-голубые глаза. Она была немножко полновата, но это ее красило. Анжела улыбнулась своему отражению, сделала ручкой и пошла на кухню пить чай.
Мама уже подготовила ей два бутерброда с вареной докторской колбасой, а на столе ароматно дымилась чашка. Анжела не любила колбасу, но знала, что она вкусная и полезная.
Позавтракав, Анжела возвратилась в свою собственную комнату, чтобы собрать учебники, тетради и дневник. Истории сегодня не было, поэтому учебник истории она отложила в сторону. А вот учебник математики занял в ее сумке почетное место. Жаль, что девятый класс - это не третий и приходится таскать горы учебников.
Математика была первым уроком. Анжела с грустью вспомнила, что вторым уроком должен быть русский язык. "Опять будет приставать эта противная Ослякова!" - подумала Анжела и тяжело вздохнула. А всего сегодня было пять уроков.
Собрав сумку, Анжела оделась. На ней были надеты черные джинсы со стразами и черный свитер с красными сердечками. Анжела обожала все романтичное. Ее наряд дополнял кулон в виде сердца, пронзенного стрелой. Анжела густо обмазала губы гигиенической помадой, потому что пользоваться настоящей помадой им не разрешал строгий директор. Она тяжело вздохнула и вышла из дому.
Утренний воздух приятно обжигал легкие своей свежестью и неповторимостью. Анжела шла по аллее, обсаженной тонкими рябинами, когда услышала, что ее окликнули.
- Анжела! - окликнул ее знакомый до боли голос.
Анжела обернула голову. На дороге стоял Он. Ее мечта и любовь. Геннадий Рябчиков. Он был ее одноклассником с первого класса. А еще раньше они вместе ходили в детский сад в подготовительную группу, и за обедом он всегда сидел рядом с ней. Однажды у нее упала на пол ложка, и он с обворожительной улыбкой поднял ложку и подал ей. С того самого момента он запал ей в душу и не выходил оттуда до сих пор. Гена имел белокурые волосы с карими глазами и высоким ростом. Он был так мил со своими вьющимися волосами и напоминал Анжеле ласкового пуделя Джерри подружки Марианны. Он сидел на второй парте и всегда давал списывать.
- Анжела, давай пойдем в школу вместе! - предложил Гена.
- Конечно, давай! - радостно ответила Анжела, и они пошли. Сердце Анжелы трогательно замирало от их близости.
- Ты выучила русский язык? - своим глубоким голосом спросил Гена.
- Я весь вечер учила математику, - ответила Анжела, и ее сердце сжалось от трагического предчувствия.
Они дошли до школы и пошли на математику, которая была первым уроком.
На математике Анжела, вызванная к доске, получила пятерку.
После перемены наступил второй урок. Все пришли в кабинет русского языка, в котором всё отдавало тревогой и черной меланхолией. Стены были оклеены желтыми обоями, которые очень нравились Антонине Николаевне Осляковой, которую все звали Ослихой, наверное, из-за ее фамилии. У нее были черные волосы с белым мелированием, юбка до пят и замшевый пиджак. Главной чертой ее характера были варварские наклонности.
Прозвенел звонок. Пока все повторяли заданное на дом, воздух наполнили звуки торопливых шагов.
Ослиха, открыв дверь, вошла в класс и закрыла за собой дверь. Самое время рассказать вам о ней, начиная с биографии и кончая описанием ее личной жизни. Ей было приблизительно около сорока лет. Ее муж уже пять лет работает за границей. У нее учительская зарплата, но, не смотря ни на что, она имела троих детей, и все ее боялись.
- У нас душно. Откройте окно, - властно приказала она. - Рябчиков, не тебе, что ли, сказано?
Все знали, что фрамуга открывается плохо, но Гена, после небольших физических поползновений, достойно справился с возложенным на него заданием.
- Повторяем сложноподчиненное предложение, - сказала Ослиха, и все дружно уткнулись в страницы учебника.
- На какой это странице? - шепотом спросила Анжела свою соседку по парте Марианну.
Подружка взглянула на нее засыпающими глазами и тыкнула ее кистью в учебник.
- К доске пойде-е-ет... пойде-е-ет к доске... - Ослякова надела очки и уставилась в журнал.
На этот раз в воздухе стояла звенящая тишина. Секунды ползли, словно улитки, а сердце Анжелы билось, как колокол.
- Алмазова Анжелика!!!
Если бы Анжелу вызвал к доске ее любимый математик Павел Павлович, то она пошла бы с радостью. Павел Павлович был глубоко гуманным человеком, он жил в соседнем доме, всю жизнь имел сразу по две собаки и любил их одинаково. Но это была Ослякова.
Анжелины ноги налились свинцом и мешали идти. Мел крошился в руках, когда Анжела писала сложноподчиненное предложение с придаточным изъяснительным. От волнения Анжела перепутала подлежащее со сказуемым, и Ослякова сурово сказала:
- Три!
Анжела вернулась на свое место чуть не плача. Но тут ее ждал сюрприз: на развернутом учебнике лежало свернутое в виде оригами сердечко. Анжела сразу поняла, что этот сюрприз сделал Гена, у которого были умелые руки, которые еще ни разу не подводили его и не собирались этого делать и сегодня.
- Алмазова! Я тебе сейчас еще и двойку поставлю! - заорала Ослиха так, что очки подпрыгнули на ее тонком носу.
Анжеле пришлось со вздохом спрятать сердечко в сумку до перемены.
Прозвенел звонок и все быстро устремились в столовую, где можно было поесть.
- Ну что, сделаем налет на нашу столовую? - сказала Марианна.
Вскочившие из-за парт подружки подбежали к ним и помчались в столовую.
В столовой были омлет и жидкий чай. Все сели за стол и попробовали есть. Из этого мало что получилось, потому что омлет был жесткий, а чай холодный.
- Хотите, я вам что-то интересное покажу? - спросила Анжела подружек. Подружки с интересом воззрились на нее.
Анжела достала из сумки сердечко из оригами.
- Ах, какая прелесть! - воскликнули подруги, и сердечко пошло по рукам.
- А давайте посмотрим, что у него внутри! - предложила Марианна.
В итоге сердечко закончило свое пребывание среди подруг и было незамедлительно развернуто и прочитано Марианной вслух. С обратной стороны сердечка было написано:
Ты моя первая ошибка,
Ты страстный зов моей крови,
Всё вижу я твою улыбку
С глазами, полными любви.
Куда ни шел бы и не ехал,
Всё вижу я твои черты.
Ты моё счастье и утеха,
И в моём сердце только ты!
Подпись гласила: "Гена".
- Всё-таки Гена в тебя влюбился! Ну, я же говорила! - сказала Марианна.
Девочки дружно засмеялись, Марианна захлопала в ладоши, но веселый хлопок повис в воздухе, потому что из-за соседнего стола на них смотрел Гена, который явно был в шоке.
Анжела смутилась и ответила:
- Да не может быть, потому что я жирная!
- Между прочим, ты похожа на Анжелину Джоли, только килограмм десять сбросить, - утешила добрая Марианна.
Все остальные молчали, словно не знали, что сказать, вернее, знали, но не решались, боясь непредвиденной реакции Анжелы.
В глазах у Гены застыли горькие слезы. Его любовь была как на ладони. Анжеле стало очень плохо. Она была неестественно бледна и выглядела нехорошо.
Все остальные уроки прошли, как в тумане.
По дороге домой Анжела, стремясь помириться с Геной, догнала его и сказала:
- Я не хотела тебя обидеть. Давай снова будем дружить.
Он смотрел на нее, словно она была стеклянная и могла разбиться. Анжела тоже смотрела на него, задумчиво махая ресницами и мысленно стараясь его поддержать в его беде. Длинные и мягкие ресницы вспорхнули вверх, маня одинокое сердце несчастного парня. Вдруг глаза Гены разлетелись в разные стороны, словно одноименные нуклоны.
Его словно пронзило стрелой, и заветные слова не вылетели наружу, а застряли во рту. Пьянящий аромат духов ударил ему в виски, словно отбойный молоток. Он торжественно наклонился над ее лицом и произнес:
- Я люблю тебя.
Ему казалось, что Анжела - это частица его самого, словно ему оторвали ребро и слепили из него ее пышное тело, а потом раскромсали душу и еще живую и теплую половину отдали ей. Она улыбнулась и тихо крикнула:
- Я тоже тебя люблю!
В ее глазах он почувствовал огромную нежность. В его голове сразу же прояснилось от восторженного счастья. И тут его осенила неплохая идея - вполне осуществимая и к тому же давно дремавшая в его голове.
- Пойдем в наш парк? - спросил он и пристально посмотрел в ее шутливые глаза.
И они пошли в их парк. Анжела наблюдала, как крепнет любовь, как атмосфера молчаливого понимания разливается вокруг них. Она всегда копала в глубину, пропуская через свое сердце каждую деталь, не упуская из вида ни одной из них, даже самой малозаметной. Может, поэтому она и была так ранима, так страдала от жизненных невзгод и изнуряла душу. Но иначе она не могла. Ей надо было все ощутить самой, докопаться до сути, разгадать тайну, если она есть, или придумать ее, придав интересующему образу загадочность и таинственность.
Они сели на скамейку в парке, и Гена крепко-накрепко прижал Анжелу к своей груди, в которой с безумной амплитудой колебалось его пылающее сердце. Оба чувствовали в воздухе приятную окраску романтизма.
Все вокруг наслаждалось своей исключительно личной жизнью и в то же время поневоле соприкасалось с окружающим миром, ведь оно было маленькой клеточкой в гигантском живом организме, который был создан природой за долгие века ее существования на земле. Иногда эти клеточки сталкивались друг с другом и, сливаясь в единое целое, дальше уже жили вместе, будучи неделимой и дополняющей частью самих себя.
Эта скамейка самой судьбой была предназначена стать пристанью для двух любящих сердец. Она и стала ею для них.
- А помнишь, как мы в детстве сажали возле дома сирень? Ты был измазан в земле, словно крот.
- Да, я был сильно испачкан.
- А волосы? Ты помнишь эти черные шнурки, болтавшиеся на голове? А как я отмывала их шампунем... И стала такой же грязной, - Анжела поправила волосы и одарила его своей сногсшибательной улыбкой.
- Но мы все-таки пострадали не зря, ведь теперь на свете есть деревце, которое будет расти вместе с нами. Оно как символ нашей любви, - романтично проговорил Гена.
- А через десять лет маленький кустик сирени вырастет в огромный баобаб.
- Или лучше в сосну.
- Да, в гигантскую сосну с душистыми цветками на концах.
- И мы сядем возле нее и будем так же, как сейчас, вспоминать эти дни, когда наконец-то отыскали свое счастье.