End1. Фантазм

Фантазм (от греч. phantasma -- "видение, призрак") -- термин искусства модернизма. Означает удовлетворение, удовольствие от собственных видений, снов, бредовых ассоциаций.

(словарь изобразительных искусств).

В небольшой округлой клетушке древнего каземата было сумрачно. Стрельчатые окна, больше походившие на бойницы, пропускали жалкие капли рассеянного света, ровными лучами ассиметричной звезды ложившегося на грязный пол, составленный из разномастных камней асфальтового цвета. Посреди комнаты, в нелепом гнезде из вороха тряпок, сидел худой мужчина, впрочем, опознать в этом существе мужчину или даже человека с каждым годом заключения становилось все сложнее. Длинные черные волосы жирными змеями спускались по угловатой фигуре, жгутами сворачивались в щелях меж камнями у подобранных под тело пяток, - но и такая завеса не могла скрыть крайнего физического истощения: выпирающие кости и нездоровый желтоватый оттенок кожи, сливавшейся с пергаментом, на котором узловатый палец с когтеподобным ногтем выводил неведомые мировым языкам знаки. Работники тюрьмы старались лишний раз не беспокоить обитателя камеры, общество за пределами древнего замка почитало безумца умершим, а Министерство... Министерство и боялось, и, временами, пользовалось услугами абсолютного оружия. Спросите, разве может быть оружие живым? К сожалению, да. В северо-западной башне замка Азкабан последние десять лет обитало чудовище, равнодушное к чему-либо кроме своих биологических нужд и рун на бесконечных свитках, меняемых для всеобщего спокойствия стражами раз в сезон. На рассвете и в восемь вечера несчастный полугоблин Рюкохныр вынужден был подниматься по всем пролетам башни, а затем преодолевать сто сорок ступеней внешней лестницы, чтоб дойти до одной из бойниц камеры, в которую помещалась плошка с похлебкой. С каждым годом деревянные плошки все утончались, пока не обернулись пластиковыми одноразовыми тарелками маглов. Причиной подобной трансфигурации посуды оказалась не столько жадность правительства или злой умысел, сколько узник, неизменно уничтожавший все, что попадало к нему в камеру. По той же причине в комнату имелся лишь один вход - дыра на потолке, через которую к заключенному проникали иногда особо бесшабашные летучие мыши или скидывали очередного приговоренного к высшей мере. Рюкохныр, отчаянно труся, бочком подкрался к бойнице, ежась под резкими порывами северного ветра; тарелка в его руках жутковато подрагивала, рискуя выплеснуть свое содержимое на облезлый тулуп. Полугоблин присутствовал при эпохальном событии создания винтовой лестницы к камере номер тысяча шестьсот, тогда вокруг башни еще кружили дементоры, но пять лет спустя и эти твари не рисковали приблизиться к клетке потустороннего монстра. На самом деле, узник, сидевший на полу, при всем его сходстве с порождениями хаоса, на первый взгляд не производил впечатления опасного, он даже не оборачивался к бойнице напротив лестницы, молчал и, застыв статуей, ждал, как ждут в засаде опасные хищники, пока ежедневный ритуал закончится. Незадачливый тюремщик плотнее укутался в куцый мех одежонки. Полярная зима стремительно вступала в свои права, укорачивая дни, вымораживая море, землю и воздух вокруг островной тюрьмы настолько, что это становилось заметно рядом с обителью дементоров. Похлебка в белом кружке пластика остыла и грозилась заледенеть, но Рюкохныра подобные мелочи не волновали, в отличие от министерских магов, полных осознания собственной важности, полугоблин не тешил себя иллюзиями: все работники Азкабана от последнего служки с паромщиком до авроров и коменданта, - знали, что узнику камеры тысяча шестьсот стены - не помеха. Рюкохныр не представлял, есть ли вообще в мире что-то способное остановить ссутулившуюся на полу фигуру, которая временами появлялась призраком на нижних ярусах замка, доводя до седины и заикания бывалых стражей. Объяснений подобному феномену не находилось, ведь узник ни разу не покинул камеры, но его тень довлела над тюрьмой. Живущие в замке быстро сообразили, что непонравившиеся Демону стремительно исчезают с острова, отделавшись нервными расстройствами, хотя пару раз бывали и сломанные на ровном месте шеи. Потомок гоблинов тяжело вздохнул, прокляв про себя коменданта. Свиноподобный Марчблейк, сменивший предшественника на ответственном посту, не внял предупреждениям сослуживцев, наводя свои порядки, а платить-то придется Рюкохныру. Кому же еще? Долбанные расисты! Как?! Вот как, он должен сказать монстру, что в его святой день уединения Марчблейк решил устроить себе развлечение в виде казни очередного проходимца? Полугоблин шумно сглотнул. Фигура в камере не изменила положения, но было заметно, как подрагивают под сквозняками тяжелые пряди волос, нарушая все законы притяжения. Еле шевеля губами, служка зашептал древнюю молитву отцовского народа, поминая землю-защитницу и духов предков. Сколько не тяни Уизли-тянучку, а толку чуть. Вздохнув поглубже, Рюкохныр поставил миску на вытертый ее предшественницами булыжник, и просипел, закашлявшись:

- Ме-кхрр... Мессир... Комендант планирует навестить вас. - Реакции на свои потуги тюремщик ожидаемо не дождался, хотя его собственное тело покрылось противным липким потом.

- Мессир, он придет с заключенным, - и, убыстряя речь, закончил, - Простите, Хамердорфа перевели в Нуменгард, а Марчблейк - новый комендант, слышать не хочет ничего об особых графиках. Он совсем нас не слушает! Простите, мессир... Мы виноваты... - Фразы становились все глуше и тише, тюремщика ощутимо потряхивало, но узник не издал ни звука. Полугоблин сжался, стараясь успокоиться. Сердце бухало в груди ритуальным барабаном шаманов. Постояв у бойницы еще пару минут, он прикрыл глаза, а затем устремился вниз по ступеням. Если предки защитят, день сможет пережить. Не виноват же простой служка, что комендант тюрьмы - полный тролль?! Хотя, кто знает, о чем думает Демон башни Азкабана...

Рюкохныр бы очень удивился, сумей увидеть лицо своего кошмара: на обтянутом обветренной кожей черепе ярко светились потусторонним огнем глаза, а тонкие губы чуть приоткрылись, выпуская змеиное шипение развеселой детской считалочки.

Раз, два, три, четыре, пять,

Вышла нунда погулять,

Хвост шипит и коготь рвет,

Клык обед себе найдет*...

Идя по узким, продуваемым сквозняками коридорам Азкабана, новоявленный комендант Олден Мрачблейк хмурился, его подчиненные будто с ума посходили, твердя как заведенные, что в полнолуние соваться к узнику камеры тысяча шестьсот - самоубийство, уже пять опытных авроров отказались конвоировать осужденного на казнь. После шести лет работы в Торгстольме - элитной тюрьме в США, Олден никак не желал понимать англичан: мало того, что ему приходится иметь дело с дементорами, так еще и расхлебывать суеверия свихнувшихся от такого соседства любителей пудинга. Нет, нельзя сказать, что Мрачблейк был беспечен, он пролистал все двадцать пять томов дела своего необычного заключенного, проникся диагнозом и отвращением к запертой в северо-западной башне твари, но и только. Будь его воля, как комендант, он бы упокоил чудовище, оставив охранять Сонный Альбион одних дементоров, но жизнь распорядилась иначе. Олден бросил мрачный взгляд на папку, зажатую в левой руке. А ведь он серьезно думал, получив материалы на своего смертничка, что хуже уже министерство ему нагадить не сможет, но куда там... Придется, видать, самому идти с конвоем, не отпускать же такую гадюку, как Снейп, с тремя стажерами от отдела правопорядка? Да бывший Пожератель схарчит мальчишек! Мерзавец ловко прикидывался мертвым десять лет, и вот, на те, выполз. Это же надо, сварить "Грезы Исфирь"* для супруги Министра! Если бы не криворукость последней, то яд быстро бы перевел первую леди в категорию "богатая вдова", а так скоро неудачница разнесет все свое поместье в Суссексе, где муж организовал ей домашний арест до окончания следствия.

Пара поворотов и появился главный персонаж намечающегося действа в окружении почетного караула.

- За мной, Хоуп, - пренебрежительно бросил Олден, сворачивая направо, в коридор, ведший к донжону, - Зачитайте пока заключенному права и приговор. - За спиной тут же раздалось бубнение Карски. Стажер по обмену с континента гнусаво расписывал всю неприглядность поступков бывшего Пожерателя. Список проступков отличался длинной и разнообразностью, скрашивая путь по коридорам из черно-серого камня. Подъем по спиральной лестнице внутри башни заставил коменданта вспомнить пару особо грязных тролльих ругательств, а выход под порывы ледяного ветра на внешнюю часть лестницы и вовсе лишил возможности выдавать слова, т. к. зубы отбивали чечетку, а пальцы стали коченеть. Может поборник закона и не "уважал" заключенного элитной камеры, но проходя мимо бойниц все же ускорил шаги, почти взбегая к площадке чердака, - комендант был единственным у кого имелся ключ от этого помещения.

- Вы все зачитали, Карски?

- Так точччно, сэээр, - гость из восточной Европы совсем замерз. Не предназначены южане для заполярных широт. Хоуп и тот держался лучше, синея.

- Тогда, мистер Снейп, - комендант впервые взглянул на осужденного: сухопарый, похожий чем-то на вампира, с прядями седины, - мужчина производил гнетущее впечатление, - Вынужден сообщить вам, что вы осуждены на эпикрацию. Хоуп, Долиш, привести приговор в исполнение.

Комендант почти восхитился смертником: редко встретишь человека, который, услышав об эпикрации, столь решительно шагнет в провал к своей смерти, - лишь полы мантии хлестнули.

- Закрывайте колодец. - Стажеры заткнули каменной пробкой в рунах дыру, поглотившую обреченного. - Убираемся отсюда.

Чтобы о себе не думал Олден Мрачблейк, но пронзительный крик, раздавшийся из камеры, упрочил его мнение о безумие англичан и добавил желания перевестись. Азкабан - это престижно, но уж слишком беспокойно.

Снейп же тем временем, успешно преодолев колодец, неудачно приземлился на некое подобие матраса, подвернув лодыжку, а затем мешком картошки скатился на холодные камни пола, где и затих на пару секунд. Придя в себя и сориентировавшись, бывший профессор зельеварения отжался от пола с невиданной для своего возраста резвостью и жадно начал осматривать новое место действия. Уже знакомая круглая камера не претерпела ни малейших изменений с момента появления рядом с ней Рюкохныра, а хозяин башни не посчитал нужным обратить на гостя хоть каплю своего внимания. Чертыхнувшись, "осужденный" перевернулся, усевшись на матрас, и занялся фиксацией пострадавшей конечности. И беглого осмотра "Обители Зла" опытному шпиону хватило, чтобы понять бесплодность попыток спрятаться или сбежать, он с трудом мог поверить, что его жизнь оборвется так бездарно. Эпикрация - полное лишение магии,обещала за часы мук оставить от него хрупкую мумию, едва способную удерживать душу, впрочем, недолго, ровно до прихода дементоров. Придумавший подобное был величайшим садистом, ведь мумия может ждать смерти веками. В неровном свете заходящего солнца экспрофессору показалось, что его сосед по каменной клетке уже прошел жуткую операцию, настолько неестественна была его неподвижность. Не смотря на всю сложность ситуации, заговаривать с сокамерником Снейп не спешил. От Уизли он знал, что узник камеры тысяча шестьсот совершенно безумен, и ноги бы профессора не было в этих казематах, если бы не призрачная надежда. Три года назад Персиваль Уизли - новый Министр Магии, выбил себе разрешение на посещение особо охраняемой Отделом Тайн ценности - вот этого самого пленника, единственного за всю историю их общества волшебника способного высасывать магию из чего и кого угодно. Так был побежден Темный Лорд, так превратились в сквибов вернейшие сторонники Вольдеморта. Только неизвестно, что ужаснуло больше магическое сообщество: Темный Лорд или Избранный. Финальная битва при Хогвартсе была воплощенным кошмаром, невольно рука бывшего профессора зелий взметнулась к шее, где еще отчетливо проступали шрамы от ран. Не убей Лонгботтом в тот же день змею Лорда, его профессор мог бы смело рассчитывать на встречу с матерью и Лили, но даже тут нелепому гриффиндорцу удалось все испоганить: мало того, что зельевар выжил и был вынужден скрываться, так еще и единственный человек, способный его оправдать, был Героем, которого добрые авроры поспешно забрали на разбор полетов в застенки. По данным Грейнджер, ставшей в последствие очередной Уизли, Поттера продержали в Отделе Тайн три месяца, по истечении которых на стол министру лег доклад, состаривший Кингсли в одну ночь. Снейп и сам не был уверен, чтобы он сделал на месте мавра, но тот отдал приказ о помещении Избранного в Нуменгард.

Прошло десять очень долгих лет с момента гибели Вольдеморта, мир сильно изменился для всех, но вряд ли для мужчины, чью спину буравил испытующий взгляд бывшего шпиона. В неровном зеленовато-желтом свете закатного солнца пробивались рыжие искры, удлинялись и без того острые тени, фигура на полу походила на статую, но не была ею. В былые времена Снейп бы незадумываясь просто встряхнул своего ученика так, чтоб лишь голова моталась, но не сейчас. Мастер зелий сидел на ветхом матрасе и пытался понять, что же он должен сделать. Министр уверял, что Поттер вполне разумен, хоть и со странностями, легко объяснявшимися его местом жительства; колдомедики заверяли, что Избранный не растерял своих скудных мозгов, однако семь лет работы палачом Азкабана кого хочешь изменят. Снейп просто не знал чего ждать и что говорить. Планируя операцию по привлечению Избранного к войне против Темного Лорда Мортзарана, Орден Феникса, точнее его новый глава - Рональд Уизли, явно думал не головой. Впрочем, о чем он? Когда это данный представитель семейства ласок пользовался головой? Если бы не пост заместителя начальника аврората, Уизли бы и близко не подпустили к штурвалу Ордена. Рыжий мерзавец нашел его через давнюю клятву Ордену и посмел требовать помощи. Да за одно это, поганца стоило бы отравить! Но мечты-мечты... Принимая в свои ряды Пожирателя Смерти Альбус Дамболдор все просчитывал на много шагов вперед.

Увлекшись своими мыслями, Снейп пропустил момент, когда стремительно село за горизонт солнце, окунув комнату в серую хмарь, а затем и во мрак, длившийся лишь пару секунд, так как на потолке ослепительно вспыхнули звезды и луна - ночное небо северного полушария во всей его красе. Явление было столь похоже на Гордость Большого Зала Хогвартса, что в груди противно защемило нечто-то жизненно важное. Поттер продолжал игнорировать присутствие незваного соседа рядом с собой, а экспрофессор прикидывал через сколько к башне слетятся на ужин дементоры. Еще из первых посещений Азкабана Снейп вынес отвратительную слабость перед этими созданиями, весь его дар лигилемента и оклюменция не помогали структурировать и переживать кошмары мук собственной совести. Чувствуя, что начинает мелко дрожать не только от пронизывающего холода - вряд ли в камере было теплее плюс пяти градусов со всеми согревающими чарами, - он сжал пальцы в кулаки и, сделав дыхательную гимнастику, постарался сосредоточится на своем последнем задании: уговорить Поттера убить очередного Лорда. Хотя убить - громко сказано, по сути, Избранный просто превращал темных магов в маглов, с которыми мог бы справиться и первокурсник Хогвартса, не то, что авроры. Последние не упускали возможности отыграться на ослабленных врагах, если были уверены, что Демон Азкабана ушел. При Поттере большинство боялось даже дышать слишком громко. Единственный выезд Избранного из тюремных стен состоялся семь лет назад, когда того переводили из Нуменгарда в Азкабан, с обязательной экскурсией у Саксонского темного мага Ганса Вассермана. Тогда Поттер просто смел защиту Вассермана, освобождая заложников из подземного бункера, однако склонный к благодарности магический мир решил, что если после сидения в Нуменгарде Герой способен одолеть частную армию практически в одиночку, то - безопасности ради! - стоит его ослабить дементорами. Идею явно выдал кто-то из кабинетных имбецилов, но Министр Крамблер, сменивший Кингсли, ухватился за предложенный выход: герой в Азкабане устраивал политиков Европы, ведь оружие должно быть надежно защищено и лишено собственной воли.

Губы скривились в презрительную гримасу. Луна заливала равнодушным молочным светом камеру, поблескивал иней на старинной кладке.

И после всего, Грейнджер и Уизли рассчитывают, что бывший лучший друг кинется им на помощь? В отличие от самого Снейпа, Поттер не связывал себя клятвами Ордену; изначально Дамболдор слишком опасался посвящать мальчишку в дела сопротивления из-за носимого тем крестстража, а позже было некому этим заниматься, и некогда. Удивительно, что семнадцатилетний подросток смог все же исполнить свою роль в войне.

Оружие?

Снейп никогда не тешил себя надеждой однажды переиграть Дамболдора, но день, когда он понял, что охранял все годы будущую жертву, стал одним из худших в его и без того не полной праздников жизни. Даже если ты - Пожиратель, предатель и просто уставший от всего ублюдок, принять отведенную роль в будущей драме оказалось тяжело. Сын Поттера... Возможно, именно тогда он понял, что ребенка воспринимал больше, как часть Лили. Смертник. Было в этом что-то ироничное: столько лет защищать мальчишку, чтоб послать его на смерть собственными руками, умудриться выжить и поменяться ролями. Теперь смертником был он сам, а его палач предпочитал просто не замечать некогда ненавистного профессора. Если Поттер вообще его узнал. В который уже раз Снейп подумал, что ему стоило умереть в Ночь Победы? Лонгботтому до старости от пожеланий спасенного должно икаться. Вздох за вздохом, минута за минутой, секунды складывались в часы, мысли в полотнища воспоминаний, он всегда был человеком действия, но действовать не хотелось, тем более, что тело начало медленно коченеть. Именно этот момент Поттер выбрал, чтоб очнуться.

Темный силуэт в серебристом свете поднялся с пола единым текучим движением, без малейшего намека на человечность, раздался шорох скручивающегося пергамента, а затем, зависшая над камнями фигура обернулась. За свою жизнь Северус Снейп видел много жутких и неестественных вещей - один Темный Лорд чего только стоил, - но зависшее создание было еще потустороннее и неопределеннее почившего хозяина. Зельевар не знал радоваться отсутствию качественного освещения или горевать. В детстве ему довелось бывать на ярмарках, где часто показывали представления с марионетками, и именно марионетка была перед ним. В черном балахоне дементора, со змеящимися до колен темными волосами, бледным небритым лицом и стеклянными, чуть светящимися глазами, - ничего живого, ничего человеческого, что лишь подчеркивалось левитацией куклы над полом в полной расслабленности тела, без единого признака эмоций или реакций. По спине пробежала стадом взбесившихся гиппогрифов толпа мурашек. Если бы было возможно, Снейп предпочел стратегически отступить, но камера, в отличие от ощущения покоя, никуда не делась. Кукла, которую и про себя экспрофессор не назвал бы Поттером, не предпринимала попыток двигаться, но и сам Снейп сидел, застыв темным пятном. Чем бы не стал Герой за годы одиночества, но этому "чему-то" титул Демона Азкабана ни в одном месте не жал. Что ж... Время утекало, и зельевар решился:

- Мистер Поттер, ваши друзья посылаюсь вам просьбу о помощи. Заучка и рыжий хам почему-то считают, что вы поддержите их в войне против Лорда Мортзарайна. - Он был готов к ярости, к буйству магии, к равнодушному "нет" в конце-концов, но не к полному игнорированию его слов. Марионетка никак не отреагировала, полностью подтверждая свой статус.

- Мистер Поттер, я понимаю, что Орден зарвался, однако Мортзарайна уже не остановить типичными методами, он слился сознанием с одним из демонов нижних планов и жаждет стать проводником Абиса в наш мир, только ваш талант способен одолеть нечто подобное. - Лесть, мегатонна лести. Ну, вот и все. Он передал то, что требовал Уизли, осталось лишь дождаться ответа и можно активировать портал, спрятанный изобретательной грязнокровкой в его коренной зуб. Чего зельевару только стоило заставить себя сесть в магловский пыточный аппарат, однако золотая коронка приятно успокаивала его в данный момент. Тихое, мелодичное шипение серпентаго, раздавшееся со стороны "куклы" стало неприятным сюрпризом, как и то, что рта манекен имени Поттера не открыл, зато в собственном сознании заплясали слова весельем жутковатой считалочки, а за ними хоровод незнакомый имен, в котором Снейп не сразу уловил сходство и смысл:

- ...Доменкарт, Картофрен, Френтоскар, Тасквирон, Вирансар, Сарминор, Минортавр, Таврегор, Горемут, Мутбатан, Батухан, Хансомир, Сомиранд, Рандзельтен, Зельтенвар, Варегон, Гонбуран, Буранзор, Зордехар, Тахардым, Дымокред, Кредферон, Ферогрин, Гриндевальд, Вальдеморт, Мортзарайн, Зарайндар... Дарагон... Агонтай... Мне продолжать? - Бесстрастный вопрос.

Может ли существовать вакуум в голове?

Видимо, агенту Ордена Феникса удалось-таки узнать ответ на этот вопрос: "Может, особенно если мыслей слишком много". С Мортзарайном все было ясно, остальные же имена... Откуда мальчишке знать выжженные из истории "клички" чудовищ? Кровавый деспот Минортавр, вошедший и в магловские легенды Средиземноморья, еще, возможно, знаком ему, как ужас лабиринта, но славянский Темный Лорд Горемут, ставший сказками о Кощее Бессмертном? Не говоря уже о кочевнике Батухане... Имя Ферогрина -предшественника Гриндевальда, вообще стерто из всех летописей, его можно найти лишь в фамильных архивах темных семей, и то в мемуарах. А затем мысли резко прояснились: "Зарайндар?! Имя следующего Лорда. Но как?!"

Черные глаза острыми кинжалами впились в зависший манекен. Поттер не ответил на вопрос, заданный мысленно, но все стены камеры превратились в омерзительные зеркала, отражавшие бесконечно друг в друге происходившее в комнате: десятки Снейпов, сидящих на матрасе, и десятки парящих Демонов.

- Погибнет один мир, останутся отражения, - спокойно сообщил Демон, все еще висевший перед носом зельевара.

- Однако ваши друзья... - Начал было Снейп, и сам себя оборвал, настолько по-гриффиндорски прозвучал аргумент. - В любом случае, нашествие демонов - не лучшее для этого мира.

- Лучшего нет, - спокойно согласился голос. - Легионы уничтожат магов и маглов, но останется магия. Северус, ты же помнишь, что магия есть и в материальном мире, и в загробном? Две стороны реальности или отсутствие видимого? Весь мир - сон, иллюзия уснувших в царстве мертвых. Как можно убить вечное? - Озноб ощущался покалыванием крови в пальцах, нос замерз, и вымерз дух, - Снейп чувствовал, что от безумия Поттера у него на голове шевелятся волосы, а Избранный продолжил, - Мы видим демонов, но они лишь часть нас - наша греза, воплощение наших качеств. Я могу убирать Темных Лордов целую вечность, но они - часть людей и мира, существующие питают их колыбель рождения.

- Противоборство разных сторон, - заставил себя напомнить Снейп, - Свет и Тьма, - противовесы мироздания, так уж вышло, что ты - Свет.

- Я давно не Свет, Северус, мое время истекает, - печаль парящего манекена была жуткой, как и он сам. - Ты же зовешь меня Демоном. У меня было много времени и еще больше сил, я исследовал дементоров, Азкабан, магию, даже смерть. - Легкий вздох облачком сорвался с профессорских губ, и лишь тогда он заметил, что парящее перед ним существо не дышит. Сердце пропустило удар, а затем ускорилось, ударяясь о ребра и горло.

- Тебе холодно? - Призрак обеспокоенности, - Прости, я забыл, что такое холод. - И комната изменилась, посреди пола, там, где ее недавно был ворох свитков, появился очаг с изумрудным магическим огнем, а вслед за ним и котелок с красноватой жидкостью. Еще миг и кипящее варево влилось в кубок, поплывший к Снейпу. - Выпей. Это глинтвейн.

Смотреть на дымящийся кубок было почти невыносимо, но и взять его дрожь в пальцах не позволяла, тело совсем окоченело, зато нос уловил знакомые ароматы вина, цитрусовых и трав. Матрас под профессором вздрогнул, обратившись диваном, на колени лег плед, а диван плавно подъехал ближе к огню. Снейп только удивился, как это кубок не впечатался ему в грудь при таких махинациях. Магия Поттера была реальностью, а сам Избранный выглядел мертвецом. Разве подобное возможно?

- Еще как, - шепнула память. - Лич.

Быть не может...

- Лич? Лич - лишь оттиск души и памяти в мертвом теле, не бойтесь, я еще жив. Но и мертв. Впрочем, вы тоже, - голос в собственной голове совсем не успокоил специалиста по Темным Искусствам. Как-то резко вспомнилось, что перед ним палач, а не студент или коллега, уж больно все происходящее отдавало безумием Тьмы.

- Вечно вы так, - бархатистый перекат фраз. - Важно ли Тьма это или Свет? Реальность или нет? Возможно, вы уже заледенели на каменном полу камеры, и мы оба умерли, а, возможно, вы так и не выходили из комы после укуса Нагайны, и я вам снюсь. - Снейп с оторопью смотрел в зеркала стен, где кружили рваные картины событий, которые были, и которых никогда не было: войны с мародерами, Пожиратели, их с Лили дом, сын, - от последнего образа он был не в силах отвести взгляд. Фантасмагория была куда хуже зеркала Еиналеж, потому что он сам был в отражении другим, такого Северуса Лили бы не бросила и ради сотни Поттеров. Но образы сменялись, и вот скромный зельевар уже Темный Лорд, а следом - простой магл-клерк, муж совсем другой женщины...

- Перестань, - пальцы стиснули чашу. Отточенный годами опыт пасовал перед катавасией мыслей и образов, надежд и страхов.

- Сам прекрати, - голос был равнодушен, - Они - это ты.

Чертыхнувшись, Снейп закрыл глаза, а Поттер добавил штрихов в происходящее:

- Есть ли ты, если ты закрываешь глаза? Есть ли я для тебя? А если есть, то какой ты и я из всех отражений? - Его шипящие интонации обволакивали, и Северус с ужасом понял, что тонет в желаниях и надеждах, обещаниях пространства, где возможно все. Он почти ощутил запах летнего луга, по которому они гуляли с Лили, а, открыв глаза, едва не застонал: камеры не было, зато был луг, травы, старенький дом на холме и дерево, которое так любила Эванс...

Зельевар захлебывался переменами и чувствами. Темные Искусства опасны? Снейп отлично это знал, у него был опыт общения с Дамболдором и Темным Лордом - ментальными манипуляторами от Мерлина, но в карусели картин его мозг сражался сам с собой, раз за разом строя пейзажи и ломая их. Когда он выпал наконец из круговерти абсурда на диван в камере, то чувствовал себя изрядно пережеванным. Манекен же совсем не изменился, как и тьма ночи, что окружала башню. От узоров окутанного парами серебряного кубка на ладонях остались полосы, - разжать закоченевшие пальцы удалось лишь с третьей попытки.

- Смерть - это сон живых; жизнь - это сон мертвых. Иллюзии, мгновения, созданные, но не закрепленные. Магия прекрасна, не правда ли? Нет границы между мертвыми и живыми, нет разницы между чужими и своими. Ты знаешь, Се-ве-рус, это возможно, только если нас нет, - голос почти пел, а Снейпа ощутимо трясло и уже не от холода - костер грел на славу, - нервы начинали сдавать.

- Есть что-то иное, что-то, что выдумало нас и стало нами на время...

- Вы окончательно спятили, мистер Поттер, но я в этом участвовать не собираюсь, - плед удачно полетел в костер, - За гостеприимство спасибо, просьбу ваших друзей я передал, а теперь мне пора откланяться.

- Иди. - Чувства в кукле так и не проснулись, зато Снейп ощутил, как его укутывает теплая мантия. - Беги, если хочешь. Ты можешь желать, но не сбежать от себя. - Внутренности практически скрутило, потому что экспрофессор, а ныне еще и заключенный, отлично понял, что хотел сказать Избранный: "Когда некуда бежать, стоит ли напрягать ноги?"

- Ты... - Выдох-рык, в груди в который уже раз за вечер родилось противоречивое солнце, на этот раз ярости. - Думаешь, смерть - выход? Думаешь, сдашься, и ничего не изменится?! - Он кричал первое, что приходило в голову, что угодно лишь бы не думать о пустоте своей жизни или о том, во что превратился мальчишка в смешных очках-велосипедах, переводивший на его уроках ингредиенты.

- Изменится здесь, не изменится там, - зеркала снова вспыхнули тенями отражений немыслимых событий, закружились проклятой центрифугой образов без выхода, логики и надежды, - Разве нашествие демонов не интереснее очередного съезда калибровщиков котлов?

- Миллионы жизней за шоу?! - Крик отразился от зеркал звоном, оглушая.

- Сотни дней за глоток жизни? - Кукла неспешно, плавно склонила голову чуть вправо, выражая иронию и любопытство, дернулись скользкими жгутами пряди волос, дрогнула жуткая мантия дементора, - и это стало спусковым крючком.

- Ты! Мелкий зарвавшийся поршивец! Хватит рефлексировать, - Снейп и сам не ожидал, что вцепится в подобную на ощупь воде мантию и начнет трясти бессердечную куклу, оставшуюся от мальчика, который когда-то шел умирать за знакомых и незнакомых людей. - Они все твари неблагодарные, уроды моральные, но... Ты! Не смей становиться копией своего ублюдочного отца и крестного!

- Я и так их копия, - преимущество мысленной речи: меньше шансов прикусить себе язык, когда тебя трясут, как грушу.

- Хватит! Тебе не может быть плевать на магов и людей! Ты не можешь верить, что этому гребанному миру лучше захлебнуться собственной кровью! - Вопли и рукоприкладство ожидаемых результатов не принесли, кукла только мотала безвольно головой, а голос констатировал:

- Но ты же считаешь. Чем я хуже?

- Ты - лучше, всегда был. Мерлиновы подштанники, что я несу... - прохрипел Снейп, выпуская жертву, чтоб вцепиться в собственные волосы. Трясущиеся пальцы, похожие на негнущиеся ледышки, скользнули по лицу, по опухшим векам, по подрагивающим губам.

Надо взять себя в руки, - Святой папаша Борджиа!* - как же смешно. Как тошно. И голоса нет, нет сил бороться, будто вынули последний стержень, забрали единственную опору. Что он забыл в этой камере? Что хотел увидеть? Невинного ребенка, чтоб мучится от спазмов совести? Уж, лучше муки совести, чем такое болезненное... Что кстати? Разочарование? Да, у него даже на это не осталось права, просто холодно и пусто.

Домик в деревне, лаборатория, еженедельники по зельеварению, статьи по защите от темных искусств, умный собеседник для обсуждения результатов экспериментов, - разве он так много хотел? Что он делает в этой дыре, рядом с безумным мальчишкой, которому так и не дали стать мужчиной? Где его хваленый самоконтроль, опыт и знания? Куда он хотел бежать от Демона Азкабана, если Азкабан всегда пустыней цветет в его иссушенной душе?

- Живешь ли ты? Умер ли ты? Есть ли ты вообще? - Покладистый шепот, отравляющий разум, разъедающий волю. Поттер - спятил, Уизли, которая Джиневра, была права, и не важно, спятил ли Избранный от излишка сожранных сил врагов или от дементоров, но Героя Англии больше нет. Нет мальчика с глазами Лили... Что же это такое? За что?!

- Есть ли я для тебя или нет? Видишь ли ты меня или лишь придумываешь? - Эхо согласия.

Откуда у Поттера такие способности к легилименции? Как же не хватает палочки...

- Ты сам магия, - как-то вяло уточнил манекен.

- Изыди, - пасс рукой, но никакого эффекта. Руны тоже не помогли.

- Если веришь в завтра, значит, веришь, что есть сегодня, но было ли вчера? Ты помнишь его? А вдруг ты лишь сегодня создан с иллюзией памяти, завтра не наступит, и будущего нет, потому, что времени тоже нет? Не все ли равно? Лорд Светлый, Лорд Темный... Люди сами создают монстров. Одни возлагают надежды и ответственность на Дамболдоров, а затем удивляются, что он решает за них. Другие унижают маленьких волшебников, мучают и травят, ненавидят, а потом удивляются, что выросший Вольдеморт ненавидит их скопом, что чистокровных, что маглов.

И спросил старец: "Чья чаша в руке твоей? В доме моем была такая". И ответил старцу вор: "Может и была у тебя, но эта моя, не обессудь". Пожал плечами старец: "Твоя, ну так и к лучшему", - и добавил тише, - "Ведь в чаше той хранил я яды смертоносные".

Притча была на парселтанге, но Снейп как-то ее понял и похолодел. Кубок, забытый на диване, с исчезновением опоры под неприятный звяк покатился по полу, расплескивая свое влажное нутро.

- Невмешательство - это месть? Поттер, ты...

- Невмешательство - это шанс. Есть Герой и есть Монстр, а что же остальные? Не лучше ли уступить им сцену? Ты устал, Северус, приляг. Сон - это смерть живых и жизнь мертвых.

Виски ломило от беседы, а спать в одной комнате с тем, чем стал Гарри Поттер, было опаснее, чем играть в гляделки с василиском, но выбор был не велик.

- Ты уснешь, дитя, среди трав моих долин, ибо с травой взошел ты и в корни ее ляжешь...

Мерцающий в пространстве фрагмент мебельного гарнитура резко показался меньшей из проблем. От обращенной в пустоту фразы севший было на сызнова проявившийся диван Снейп подскочил, как ужаленный, - не узнать шестую строфу "Памфлета Мертвых"* не смог бы ни один уважающий себя темный. Зельевар уже не задавал себе вопрос: "Спятил ли Поттер?". Поттер не мог знать и половины сказанного им за вечер, однако это был именно мальчишка, пусть и повзрослевший. Вольдеморт? Одно это предположение могло расшатать и без того хрупкую психику мастера шпионажа, но метки на предплечье так и не обнаружилось. Но о чем он? Если перед ним Лорд, то монстр играется с его сознанием, как с ребенком, пряча искомое, подсовывая нужное.

- Лорд? Глупость. Я же говорил, что исследовал Тьму, - Голос стал почти вкрадчивым.

- За что все только мне... - Выдохнул зельевар, устало прикрывая веки, и тут же широко открыл глаза, но было уже поздно: вокруг образовался Хогвартс, его кабинет и проверочные работы у седьмого курса, эссе Ральфа Стоквуда.

- Профессор, жимолость тоже можно добавлять в этот настой, только нужно изменить на пол унции дозировку толченой коры дуба, - Райвенкло - это диагноз. Семикурстник стоял, кусал губы, мялся, но ждал ответа от ужаса подземелий.

- Тогда, какие у вас ко мне претензии, мистер Стоквуд? - Ткнуть пальцем в нужную строчку, - Если экспериментируете, доводите мысль до конца. У вас вместо заживляющего настоя для горла, вышел клей.

- Простите, профессор, - студент мучительно покраснел, втягивая голову в плечи.

- Заберите. Еще два эссе, по свойствам жимолости и коры дуба в заживляющих зельях. - Мрачное удовлетворение с кислинкой растеклось по рту ухмылкой. Райвенкло всегда раздражали его неспособностью довести хоть что-то до законченного вида, но Стоквуд подает надежды.

Сильнейшее ощущение deja vu вернуло память о себе, усилием воли Снейп заставил свое сознание сфокусироваться на камере Азкабана, с присвистом втягивая воздух. Если до рассвета не удастся убедить квердова Демона угробить Мотрзарайна, он сам съедет с катушек. Мордредов Уизли с его условиями! "Никто не нападает - портал не активируется". Чтоб их!...

- Я ли я? Ты ли ты? Здесь ли ты? Жив ли Снейп? Ты ли Снейп? - Бесстрастный манекен отлетел к костру, зато сам Северус готов был взвыть, хотелось спать, а не решать тупые загадки. Хотелось домой. Но вот только есть ли у него дом? Хогвартс? Там не ждут мертвеца...

- Какая тебе разница Снейп я или нет? - Вопрос достойный Поттера. Может чудовище право, и он - лишь воспоминание самого себя в чужой голове? Сделать подобное опытный легилимент мог, да и смерть после поцелуя с Нагайной не стала бы откровением или неожиданностью. Зеркала удачно отразили на месте экспрофессора долговязого мужчину с огненными волосами, веснушками и в мантии аврора. В мыслях кристаллизовалось одно единственное желание: закрыть глаза, чтоб не видеть рыжий ужас.

Открывать глаза тоже не стоило, вокруг образовался медкабинет, где Грейнджер вставляла портключ ему в зуб, точнее мать гриффиндорки. Мерзкий жужжащий прибор отъехал в сторону, а ему подали стакан с жидкостью.

- Ну, вот и все, Джордж, а вы боялись... - Ласковый голос профессионального врача. Стакан падает на колени, не донесенным до рта.

Нет. Только не это!

Он вынырнул в холодную камеру, жадно хватая ртом воздух после дикого крика. На стенах не было зеркал, - обычная камера. На полу, спиной к нему, сидел исхудавший мужчина, пугавший своей неподвижностью, зелено-розовые отсветы полярного заката наполняли комнату через стрельчатые бойницы. Со стороны восточной башни протяжно взвыл горн, закрывались ворота. Конечно... Ведь шпионы норманнов не дремлют! Проклятый Вильгельм притащил с континента гоблинов и их взрывчатку, их подкопы, шахты и жадность. Он раздраженно сплюнул на пол смотровой площадки донжона. Какому идиоту пришло в голову молиться в зале сигнального огня? И где караул? Нет, он накостыляет О'Бри за подготовку войск или пошлет десятником в валийские болота решать проблему орды под белым драконом. Ублюдочный Вилли должен увязнуть на границе гор. Мрачные размышления потревожило шевеление. Худой мужчина поднялся одним слитым, неестественно плавным движением и обернулся. Крик застрял в горле. Дементор же лишь приближался, жадно втягивая воздух...

Тьма. Сплошная Тьма. И резкий толчок вспышкой...

Вечернее небо нависало стальными, полными влаги облаками над ним в просветах меж крыш деревенских халуп. Шаги были легки, но он все ускорял их, почти переходя на бег, всполохи красных и зеленых проклятий на соседней улице говорили лучше любых откровений, что надо спешить. Сзади раздался взрыв, чьи-то визги. Юркнуть в проход между двумя полукаменными зданьями, - правая нога угодила в зловонную жижу. Плевать. Поворот. Перед ним выросла огромная махина великана, увлеченно крушащего дома с другой стороны рыночной площади. Поднимались над деревушкой заревом пожары, рынок разметался в руинах, втоптанных гигантами в осеннюю грязь. Справа, у порога скобяной лавки, раскинув руки, лежала миссис МакДугал: все ее лицо в крови, грудь разворотило. Под уцелевшим прилавком с горшками прятался маленький мальчик, панически бросая на него взгляды.

- Молчи, только молчи! - Забилась в голове истеричная мысль, но ребенок открыл свой мерзкий рот и выдал вопль о помощи, привлекая внимания великана, а еще через миг от прилавка остался блин под двухсотфунтовой ногой. Блин из досок, крови и мяса. От запаха гари заслезились глаза, и к горлу подпрыгнула тошнота, свиваясь жгутами страха в животе.

- Мерлин и Моргана... - Бежать, надо бежать. Мимо трупа миссис МакДугл, под вывеску Митчелов - Косой Хью всегда хвалился надежностью своего подвала, - но гул пожара ворвался в лавку желто-багровыми языками одновременно с ним. Горело дерево настила полов, горела мантия, горел он сам. И крик, только крик и боль...

- Северус, отойди от костра, обожжешься, - Голос неожиданен, голос пугал до дрожи.

- Кто такой Северус?

Кажется, спросил вслух.

- Ты прав, имена не важны, а иллюзорный огонь не может обжечь, - согласился незнакомец, затихая, и лишь тогда потерянный во времени и себе дух заметил манекен, пустой и бездушный, парящий над каменной кладкой пола у бойницы. Казалось, что кукла любуется Полярной звездой, но разве мертвые могут любить хоть кого-то? Хлоя всегда говорила, что мертвые попадают в рай... Кто такая Хлоя? Почему она его сестра?

- Бедный, бедный Северус, ты совсем заблудился в своих снах, - голос равнодушен, но духу мерещилось сочувствие.

Может этот манекен знаком с Хлоей?

- Нет правды и лжи, Северус, есть то, что мы считаем таковыми... - Источник жутковатого голоса смотрел на полярную звезду, а дух припоминал, как Свен и Эрик взяли его в первый поход за северное море, дракар едва не попал в шторм, но на краю света было такое же бездонное звездное небо...

Утро было промозглым, за ночь в замке обледенели все камни, а потому Рюкохныр с трудом сохраняя равновесие, поднимался по ступеням лестницы северо-западной башни и, старался, не уронив завтрак заключенного камеры номер тысяча шестьсот, не навернуться самому. На верхней площадке было так же ветрено, холодно и тихо, как и последние пять лет. Узник камеры все так же сидел на собственных пятках посреди комнаты в гнезде из тряпья, единственным отличием от вчерашнего утра была уродливая мумия в самом дальнем углу комнаты. Полугоблин поставил со всеми предосторожностями плошку в бойницу и поспешил вниз, надо было доложить мистеру Мрачблейку, что Мессир выполнил приказ. Рюкохныр еще не знал, что ночью Олдену Мрачблейку приспичило подышать воздухом, и на сигнальной площадке донжона бедняга повстречался с голодным дементором. Азкабану предстояло пережить поиск нового коменданта тюрьмы, а точнее Рюкохныр и представить не мог, что скоро его ждало повышение.

Пока небезызвестный тюремщик проклинал магов за любовь строить лестницы на открытом воздухе, в уютном домике в предместье Лондона молодая пара завтракала в столовой собственного дома. Появление в окне крупной сипухи, сорвавшей тюль с карниза, прервало беседу о матриархальных планах сестры главы семейства. Изящная ведьма с уложенными в аккуратный пучок волосами тут же подскочила к сове, освобождая бедняжку из плена газовой сети. Письмо было объемное, обратным адресом стояло Министерство; нахмурившись, женщина принялась читать кипу пергамента.

- И как? Открыли способ обезлордивания планеты? - Хмыкнул рыжий мужчина с забранными в хвост волосами, легкая щетина придавала бледному лицу золотистый кант, а аврорская форма была данью банальной лени, т.к. Рональд Уизли не желал понимать, почему он должен завтракать в халате, а затем опять ползти переодеваться на второй этаж.

- Нет, но мы близки, если верить Луне, - сухо откликнулась его "лучшая половина".

- Если верить Луне, то и Снейп нас всех спасет, - буркнул аврор, отчаянно размазывая хлопья по тарелке. Гермиона Грейнджер-Уизли была хороша во многом, но приготовление пищи к этому многому не относилось.

- Рон, если бы от Снейпа появились какие-то новости, я сразу б сказала, - огрызнулась супруга. - Это изначально была дурацкая идея. Ты и Перси - даром, что он Министр, -только подставили Пенелопу с профессором.

- Мы? Снейпа? Гермиона, побойся Мерлина! Этот Пожиратель сам согласился.

- Он состоял в Ордене!

- И только поэтому я не отправил его в Азкабан без страховки. Он убил Дамболдора, - резкость мужа чуть урезонила главу исследовательской лаборатории "Прозрение".

- И что говорит Луна о пророчестве? - Уизли предпочел сменить тему.

- Луна говорит, что Мортзарайн откусил больше, чем может съесть, скорее всего, его жизненных сил не хватит, чтоб питать демона дольше, чем до февраля.

- Вот видишь, как все удачно разрешилось, - протянул,возвращаясь к завтраку, Рональд Уизли, ставший с недавних пор потенциальным претендентом на пост начальника аврората. Демарш дементоров Азкабана, убивших каменданта, очень помог брату Министра подняться на ступеньку выше, сместив Стоквуда.

- И все же я волнуюсь. Профессор не вышел на связь... - Гермиона топила собственный карий взгляд в кофе.

- Мио, я не хотел тебя расстраивать, - Рон сделал виноватое лицо, - но Мрачблейк прислал отчет до своей трагической смерти. Снейп так и не смог разговорить Гарри, не входя при этом в комнату, а входить к нему нельзя, ты же понимаешь. Снейп просто передал ему наши слова и ушел. Он же теперь живет другой жизнью, - рыжий пожал плечами.

- Ты уверен, что профессор не входил к Гарри?

- Конечно, на это же нужно решение Везингамота и печать главы аврората. Стоквуд Снейпа конечно ненавидел, но не до такой степени. Да и я бы знал. Всплывет твой профессор еще лет через десять на какой-нибудь конференции по бурдомешению.

- Рон! - Праведный гнев истинного научного работника.

- Знаю, знаю, - улыбнулся рыжий, поднимая руки, - Сдаюсь. Зельеварение важно и все такое.

- И все же я волнуюсь... - Тонкий палец очертил идеальный круг по полупрозрачному фарфору - свадебному подарку Флер и Билла.

- Хорошо, Герми, тебе волноваться сейчас нельзя, - Уизли, перегнувшись через стол, нежно погладил супругу по руке, - Я приведу дела в порядок и наведаюсь в Азкабан.

- Только обещай... - Лицо девушки стало серьезным.

- Обещаю, я не буду заходить к Гарри, - хмуро согласился Рон, допивая богатырским глотком какао. - Мне пора. Надеюсь, ты не сорвешься в лаборатории...

- Нет, я собиралась помочь Джини и Джастину в выборе свадебных костюмов.

- Я люблю тебя, Гермиона, - уверенный крик из гостиной и хлопок аппарации, девушка же улыбнулась, погладив рукой живот и, вздохнув, принялась взмахами палочки убирать посуду. Зная Джинни, шопинг рисковал затянуться...

- Северус, а ты любишь море? - На нависшем над каменистым пляжем утесе, разбив пикник в тени корявого дерева, сидело двое очень похожих молодых людей. Оба юноши были брюнетами с волосами до плеч, одетыми в вышедшие из моды брюки, рубашки и жилеты от школьной формы начала века. Оба стройные и тонкокостные, по сути, их различали только цвет глаз и черты лица. У лежащего на пледе, закинув ладони под голову, парня был внушительных размеров нос и карие, почти черные глаза, тогда как усевшийся прямо на траве оказался обладателем более мелких черт и выразительных зеленых глаз, украсивших бы портрет любой девушки.

- Возможно, - нехотя откликнулся рассматривающий небо. А взглянуть было на что даже магу: прямо над утесом, в сплошной завесе полных дождя со снегом туч, проглядывал квадрат ультрамарина; лившийся из импровизированного окна в свод мира золотой свет теплом прожектора обнимал утес, разгоняя туман и хмарь. Цветущее дерево, засохшее еще до появления в мире Вольдеморта, и молоденькая травка, зазеленевшая в конце сентября полярных широт, только дополняли в картину нереальности.

- Жаль, - зеленоглазый, подставив лицо облакам, улыбнулся, напрочь опровергая свое же утверждение.

- Я не сказал, что не люблю, - раздраженно пояснил "Северус", - Я сказал, что трудно точно определить, что я чувствую, после твоих манипуляций.

- Я же извинился, - обиженно нахохлился зеленоглазый, - И разве плохо?

- Неплохо, - тут же согласился собеседник, - но я так и не понял, жив я или мертв.

- Ты и жив, и мертв, а еще тебя вообще нет. Что тут непонятного? - Озадаченно уточнил "виновный".

- Это и не понятно. - Нехотя юноша сел, обхватив руками колени, и почти зло добавил, - Почему с тобой не бывает просто?

- Может потому, что ты не хочешь "просто"? - Мягко спросил мальчик, который на самом деле давно вышел из детского и юношеского возраста.

- Ты - мое проклятье, - застонал юноша, который тоже уже был далеко не юноша по факту. Внешность бывает обманчива.

- Сам выбрал, - пожало плечами "проклятье", и, задержав над травой ладонь, вытянуло из газона на скале былинку, принявшись ее жевать.

- Поттер, ты - травоядное животное? - Презрительно скривился Северус.

- Не без этого, - легко согласился парень, - А еще я живой, мертвый и меня нет, - И рассмеялся выражению истинного отвращения на лице лучшего друга матери.

- Травоядный демон... Стоит запомнить, - одними интонациями уничтожая шутника, откликнулся тот. - Хм, не мистера ли Уизли я вижу у лодок? - Гарри тут же обернулся к пирсу.

- Рон, - констатировал юноша.

- Будешь встречать? - Чуть дрогнула, иронично уползая вверх, бровь.

- А зачем? Он волнуется о тебе, - печально протянул Избранный.

- Полагаю, у него будут проблемы с поиском моего тела? - Либерально осведомился Снейп.

- Еще какие, - с кривой усмешкой признался Поттер, а затем ухмылку сменила гримаса, - Стоквуд - мерзавец, он же понятия не имел, как я на тебя повлияю. Моя магия опасна.

- В определенном смысле, очень даже имел, - горькие складочки у рта, поддержавшие кривляния собеседника, разом сделали старше темноглазого юношу.

- Ничего, отыграемся, - зеленые глаза чуть сверкнули.

- Не стоит, - тихо сказал эксзельевар, наблюдая за ежившимся от холода рыжим Уизли и прибывающими в начальственной панике аврорами. - Они нас совсем не видят?

- Совсем, если не покажемся. Призраки способны нас видеть, но будут молчать.

- Вот и чудно, - брюнет вернулся к прерванному созерцанию неба, заметно расслабившись.

- А они ведь действительно волнуются о тебе, - тихо напомнил Гарри.

- И что дальше? - Буркнул Снейп, - Мне им открытку с того света послать?

- В общем-то можно, - зеленые глаза хитро покосились на собеседника, - пишешь кровью невинной жертвы на тряпках и шлешь с дементором - эффект сногсшибательный, - грустный смешок.

- Да уж... - Даже вышедший на пенсию Пожиратель Смерти проникся.

- Но я не об этом, - чуть более серьезным тоном продолжил Поттер, - Они все-таки волнуются, они помнят о тебе, который сражался с ними и за них, а потому... Я планирую навестить Карпаты к Имболку, как раз на лыжах еще не катался.

- Карпаты? - Очень медленно Снейп повернулся к печальному мальчику, - Вот так просто? Навестить? И поздравить его темнейшество с прошедшим "Новым Годом"?

- Ну... Да, - обезоруживающая улыбка.

- Поттер-р-р, - экспрофессор набрал в легкие побольше воздуха, - Ваш идиотизм не знает границ! Ваше чувство самосохранения меньше, чем у влюбленного в соплхвостов Хагрида! Да, ...

- Я рад, Северус, что мой "идиотизм" вернулся, - перебив разошедшегося собеседника, сообщил Поттер, откровенно любуясь открывающим и закрывающим от возмущения рот Ужасом Хогвартса.

- Что ж... - буркнул сбитый с полета мысли Снейп, и, внезапно, поддержав улыбку собеседика одними уголками губ, спокойно проинформировал, - Это лишь означает, что мне предстоит отправится осваивать лыжи и дегустировать Токай.

- Так бы и сказал, что мой "идиотизм" заразен, - фыркнул аферист, закатывая глаза.

- И не надейтесь, мистер Поттер, - внушительное шипение.

- Угу, просто у тебя он свой, - вялое растягивание слов на серпентаго было награждено подзатыльником. Пусть Снейп не понял сказанного, но видимо догадался, и, кажется, согласился.

Золотящиеся лучи солнца заливали утес и двух юношей, не знавших в своей жизни, что такое настоящие дом, семья, вера и доверие, а к смерти утративших и самих себя. Есть ли ты? Кем видят тебя другие? Важно ли это? Жив ли ты? Мертв ли ты? Главное, что ты не один, у тебя есть цель и ты - тот, кем хочешь себя видеть.

Стальное северное море уносило от Азкабана корабль с сильно промокшим и поминутно чихающим Рональдом Уизли. Опрос служащих тюрьмы принес ему неожиданный результат: Снейп в камеру тысяча шестьсот вошел, из нее не вышел, но и мумии от себя не оставил. Самому молодому начальнику аврората за последние сто лет предстояла нелегкая борьба совести и инстинкта самосохранения, чтоб решить, что же из узнанного сообщать жене. Час от часу не легче! Еще и Чарли прислал экстренный отчет о нападениях великанов на румынские деревушки по границам драконьих заповедников. Такими темпами до пророчимого Луной конца января Союз Вольных Деревень Восточной Европы может сам отдать концы. Отчетливо вырисовывалась перспективой очередная командировка на континент. Дела, дела. Но Стоквуда он обязательно посадит, как только выдастся свободная минутка. Может даже в камеру к Гарри...

Фантазм - образные сценоподобные представления, возникающие без реального раздражителя; относятся к галлюцинациям и псевдогаллюцинациям. Во французской психиатрии понимаются как "фантазии в строгом смысле" - картинные сцены, в которых реализуются осознанные и неосознаваемые желания, своеобразные мечтания наяву.

___

Нунда - страшный персонаж негритянского фольклора, агрессивное ночное животное семейства кошачьих ростом с осла, обитающее на восточном побережье озера Танганьика в Африке. Описания сходны с обликом саблезубого тигра. Пока официально в список животных не внесена.

Дж.Роулинг приводит в своих книгах нунду, как мифический персонаж со смертельно опасным набором клыков, телом льва и хвостом-змеей. Этакая химера.

"Грезы Исфирь" - "женский" яд, что уже говорит о многом. До 300 гг н.э. носил другое название. Определить примерный возраст яда затруднительно, т.к. его происхождение тесно связано с Египтом, куда еще раньше прототип яда попал от нагопоклонников "Персии", захватившей часть Египта к 500 гг до н.э. Распространение яда, в те времена не носившего столь претенциозного названия, вообще охватывает зону наивысшего расцвета Персидской империи (От Водопадов и Белого Нила до Крита, от Фракии до Экбатан. В долине Инда своей отравы хватало, - фактически вся будущая империя Александра Македонского, даже больше, учитывая Крит.) К 500 гг. уже н.э. многое было утрачено, но мастеров умевших виртуозно "сварить" эту пакость можно было найти на Кипре.(Где же еще было им окопаться, как не на острове собравшем к концу IV века все беды от землетрясений и арабов до засух и голода, плюс почти обезлюдевшем?) Последнее громкое упоминание о "Грезах Исфирь" восходит к 825 г. когда арабы захватили Крит: Малая Азия и "Ближний Восток" были охвачены религиозными войнами, Александрию пытались отвоевать у арабов-беженцев из Кордобы войска Арабского Халифата, а египетский наместник халифата отложился от центра, самоустранившись из конфликта вместо помощи правителю. В таком салате в ход шло что ни поподя. Зато позже получивший распространение "ал кохоль" и зачистки затерли след оригинального рецепта, слишком сложного на фоне новых достижений арабских алхимиков. Само название "Грезы Исфирь" - это ирония, т.к. еврейская Эсфирь среди раздутых от собственного достоинства придворных персидского царя просто не могла не мечтать о быстродействующем и не оставляющем следов яде: асфексия и асфексия, спазмануло полорганизма и сердце, зато труп красиво смотрится - по факту смерти спазм-то пропадает...

Святой папаша Борджиа! - Папа Римский Александр VI, еще при жизни за властолюбие, склонность травить неугодных и, по слухам, сожительство с собственной дочерью получивший порицание современников и титул "аптекарь сатаны". Католическая церковь признает время правления этого папы - пятном позора. Уверяют, что папа хотел отравить однажды сразу трех неугодных ему кардиналов, но скончался, по ошибке выпив вино с ядом сам. За 11 лет правления в Ватикане показал себя отличным администратором, управленцем и омерзительным пиар-менеджером.

"Памфлет Мертвых" - ироничное название небольшой по объему, но не по содержанию, брошюрки, изъятой из общего доступа инкизиторами веке в XV. Эта брошюрка, как и подобные ей творения, положила основу под введение церковных санкций с созданием "Молота ведьм". Последний раз упоминалась в Савойе, в районе Турина. Треугольник Турин-Милан-Генуя тогда буквально "кишил" любопытной литературой, подлинными детищами Великой Чумы XIV века, к этому же периоду относят и создание "Памфлета Мертвых". Само по себе произведение не имело названия или броской графики, зато было написано уникальным ритмичным белым стихом, вводившим читавших его вслух или выразительно про себя в подобие транса. Наши современники сказали бы, что читавший самогипнотизировался на смысле текста. Шикарный был скандал (вспомним, кто умел читать в 1400+ годы), т.к. большинство прочитавших "сошли с ума", а "не сошедших" стоило трудов упокоить все той же инквизиции, поскольку адекватными их назвать, с точки зрения церкви и эпохи, мог тоже только сумасшедший. Авторство сего шедевра приписывали многим, но резоннее было бы предположить, что автор "Памфлета..." - обезумевший от смертей поэт, хотя искали след мистиков. Одно не отменяет другого, слишком уж удачно и легко брошюрка попадалась на глаза любопытствующим. "Памфлет Мертвых" причислен к проклятым книгам, выдержки из него обладают стройной, пусть и слегка "двинутой на смерти", логикой.

Gwer - "болото" по валлийски, символ ада, по сути, слово и означает ад.

Ублюдочный Вилли - он же Вильгельм Завоеватель - герцог Нормандии и король Англии, бастард по рождению и ублюдок по обоим тронам, крупнейший политик XI. Не приписывайте автору лишнего злословия, прозвище Ублюдок Вильгельм законно имел на континенте, особо старались французы, да и подданные не отставали. Отдадим Вилли должное: было за что. Умный гаденыш сел на два стула интригами и хитростью, - в целом был отличным правителем.

Имболк - 2 февраля, один из кельтских праздников Коловорота.

Токай - город в Венгрии, и вино, производимое там.

Комментарии: 27, последний от 05/09/2019. © Copyright End1 Размещен: 31/03/2012, изменен: 31/03/2012. 59k. Статистика. Рассказ: Проза, Мистика		Ваша оценка:
Аннотация: Фанфик по ГП for honey. Легкий привкус натуральной магии, как и просили.

End1 : другие произведения.

Фантазм