От падения её спасла мощная рука артиста, который вовремя подскочил, ухватил ее за ворот плаща и закину к себе на плече, словно мешок с зерном.
Из леса, с той стороны, в которой исчезли Полдон и Мартин, доносился треск веток, звуки борьбы и приглушенная эльфийская ругань.
Энни увидела, как Фол подхватывает Гуппера и устремляется на звуки борьбы. Гарри не отставал от него, несясь по лесу огромными скачками, от которых у Фиалки раз за разом выбивало дыхание.
В считанные мгновения они преодолели расстояние, отделяющее их от места загадочного происшествия. Выскочив из лесной чащи на склон небольшого холма, артист замер, тяжело дыша.
Безвольно болтаясь на его плече, фиалка так же отчаянно хватала воздух ртом, пытаясь восстановить способность дышать. Она видела круп замершего в паре шагов от артиста Фола и спину Гуппера.
Откуда-то спереди доносился сдавленное шипение Полдона и звонкий девичий смех.
Внезапно спина Гарри затряслась, и по лесу прокатился его оглушительный хохот.
Энни ничего не понимала. Все, что она могла лицезреть, свешиваясь вниз головой с плеча великана - это широкую спину артиста.
- Вы совсем с ума посходили?! - раздался голос Мартина.
Странник явно был зол.
- Слезь с меня! - шипел Полдон.
Фиалка больше не могла терпеть, и заколотила кулачками в широкую спину Гарри.
- Спусти меня! - грозно приказала она, хотя её голос сейчас больше походил на тоненький писк. Но Гарри услышал её.
- Прости меня, о цвет радости моих глаз, - извиняясь пробормотал он, и аккуратно поставил девушку на землю, чтобы Энни, наконец, смогла увидеть происходящее.
На небольшой полянке, не больше нескольких шагов в ширину, лежал Полдон, скрюченный в три погибели. Сверху на нем с радостным и насмешливым видом восседала стройная дикарка, чертами красивого лица отдаленно напоминающая Мину. Только если их дикая спутница выглядела от силы лет на девять, то этой девушке было не меньше шестнадцати.
Лицо свернутого узлом эльфа имело багровый оттенок. Он яростно пучил глаза и что-то зло шипел сквозь стиснутые зубы. Угрозы и странные эльфийские слова, к котором Энни успела уже привыкнуть, сыпались из него нескончаемым потоком, но дикарка лиш хихикала и сильнее выкручивала и без того неестественно вывернутую руку Полдона.
Недалеко на поляне стоял запыхавшийся Мартин.
- Мина, прекращай! - грозно сказал он. - Что на тебя нашло?!
Фиалка ошеломленно отшатнулась. Неужели перед ней была та маленькая молчаливая девочка, которая увязалась за ними в туманном лабиринте?
Дикарка еще раз звонко рассмеялась и выпустила эльфа. Полдон покатился по поляне, вновь обретая привычную форму.
- Я тебя уничтожу, - шипел он, медленно поднимаясь земли.
В тишине ночи было отчетливо слышно, как эльф заскрипел зубами, но продолжать перепалку не стал.
- Вы совсем рехнулись, - приглушенно рычал на них странник. - За нами гонится целый табун, хрен знает что еще может обитать в этих лесах, а вы тут такой гомон устроили, что за десяток миль слышно.
Одним ловким прыжком оказавшись возле Мартина, Мина обвила руками его шею и весело сказала:
- Никто уже нас не преследует, - она бросила косой взгляд на замершего кентавра. - Те, кто смог стоять на ногах, бежали прочь.
От её слов и странного, изменившегося, певучего голоса у Фиалки побежали мурашки по спине. Она во все глаза смотрела на Мину, пытаясь узнать ту самую диковатую девчушку, но не могла.
- Мина? - удивленно выдохнул Гуппер.
Выросшая дикарка посмотрела на него, не выпуская Мартина из своих объятий, весело усмехнулась и показала язык.
- Не стоит нам стоять в недоумении, - оглушительно прошептал Гарри. - Давайте устраиваться на ночлег.
Приглушенный грохот голоса заставил всех сначала вздрогнуть от неожиданности, а затем выдохнуть, сбрасывая напряженность момента. Полдон, подрастеряв львиную долю своего эльфийского очарования, ссутулившись, уныло потирал ушибленные бока и злобно бурчал себе под нос. Мартин, а вместе с ним и Мина, принялись осматривать поляну. Гарри поспешил присоединиться к ним, оставив детей на попечение неуверенно переминающегося с ноги на ногу кентавра.
Энни смотрела на своих товарищей, думая о том, как сильно они поменялись. А ведь времени с тех пор, как загадочный поток раскидал их, прошло всего ничего. Несколько дней.
Из задумчивость её вывел голос подошедшего Гуппера.
- Ты только посмотри на Мину, - прошипел парень на ухо Фиалке. - Она стала такой...
- Пугающей? - отрешенно спросила Энни, пытаясь подавить неприятное ощущение, возникшее в районе солнечного сплетения.
- Нет, - Гупп замотал головой. - Красивой!
Энни хотела было возразить ему, но не смогла подобрать слов. Паренек был прав. Мина стала настоящей красавицей, и даже Полдон, со всей эльфийской утонченностью, терялся на её фоне.
- Ладно, заночуем здесь, - сказал странник, удовлетворившись осмотром поляны. - Костра не разводить. Гуппер, Энни, подойдите ко мне.
Дети послушно приблизились, повинуясь внезапно властному голосу Мартина.
- Я знаю, что вы много пережили вместе с Фолом и доверяете ему, но постарайтесь быть более осмотрительными. Не стоит посвящать каждого незнакомца в наши планы.
Ребята молча кивнули. Мина весело рассмеялась и щелкнула Мартина по носу.
- Ты слишком серьезен, Невежда, - в её голосе не было ни намёка на иронию. - Вам ничего не грозит тут. Пока я рядом.
Энни удивленно пялилась на дикарку, не понимая, что происходит. То, как дикарка прикасалась к страннику, как говорила с ним, вызывало в девочке целый клубок противоречивых эмоций.
Впрочем, судя по выражению лица, Мартин тоже был не в восторге от сложившейся ситуации. Он аккуратно высвободился из объятий Мины.
- Арти, пожалуйста, проследи, чтобы наш новый друг не подрался с Полдоном. И сама не обижай его.
Дикарка хихикнула, прошептала "Ничего не обещаю", и, плавно покачивая бедрами, ушла в сторону одинокого кентавра. От Фиалки не скрылось, что и Гуппер, и Мартин проводили Мину взглядами.
- Ладно, - сказал странник после непродолжительного молчания. - Вы есть хотите?
Ответом на его вопрос было гулкое урчание в животе Гуппера. Мартин усмехнулся и принялся копаться в своём мешке. Вскоре в руках Гуппа оказался странного вида сухарь, и парнишка тут же вгрызся в него зубами.
Энни от предложенного угощения отказалась, хотя и её желудок скрежетал и молил о еде. Непонятно откуда взявшаяся обида напрочь отбила желание брать хоть что-то из рук Мартина. Девушка понимала, что это глупо, но ничего не могла с собой поделать.
На поляне тем временем все готовились ко сну. Гарри уже во всю сопел, сотрясая верхушки сосен своим мощным дыханием. Фол, подошедший к путешественникам поближе, опустился на траву, о чем-то беседуя с дикаркой. Полдон хрустел своими неизменными листьями где-то в тени деревьев.
Фиалка почувствовала себя смертельно уставшей. Она молча подошла к спящему артисту, свернулась клубочком под его теплым боком и моментально провалилась в забытье.
Мягкая, вязкая темнота укутала усталое тельце девушки и понесло в неизведанное, всё глубже затягивая в водоворот сновидений. Сначала ничего не происходило - только чернота, заменившая собой весь мир. Потом в этом непроглядном мраке зародился цветок. Его широкие голубые лепестки медленно распустились, являя пустому миру лазурную сердцевину.
Фиалке вдруг захотелось сорвать этот чудесный цветок, завладеть им, чего бы это ей и всему миру не стоило. Но она не могла ничего поделать - у девушки не было тела.
Вслед за первым цветком сквозь темноту бесконечности проросли и другие, не такие яркие и крупные как изначальный цветок, но ослепительно реальные на фоне черноты. Вслед за цветами проросла изумрудная трава, разделяя пустоту пополам, отделяя верх от низа.
Энни падала с головокружительной высоты в зеленое море, но никак не могла догнать поверхность.
Между тем, мир вокруг полнился красками. Небеса налились синевой, курчавые белые облачка, так похожие на пушистых овечек, весело забегали над головой девушки. Спину Фиалке яростной желтизной опалило солнце, но девушка была рада этой теплой боли, ибо теперь к ней вернулось ощущение собственного тела.
Энни заморгала, помахала руками, пытаясь привыкнуть к их существованию, и, радостно хохоча, устремилась вниз, к голубому цветку, который намеревался скрыться среди все новых и новых вещей, что проникали в этот мир сновидений.
Вытянувшись стрелой, девушка неслась навстречу изумрудной земле, желая как можно быстрее добраться до вожделенного сокровища. Только цветок словно не желал оказаться в тонких пальцах Фиалки. Трава вокруг его голубого соцветия вспучилась и ощетинилась в лицо девушки острыми пиками древесных вершин. Еще секунда, и Энни бы врезалась в это смертельное препятствие с головокружительной скоростью.
Резко раскинув руки, девушка замедлила своё падение и начала парить над частоколом деревьев, высматривая своё сокровище. То и дело среди хитросплетения веток, между зеленью свежих листочков, проглядывала лазурь родоначальника текущего бытия, но стоило Фиалке заметить его, как листва и ветки смыкались, образуя неприступную стену.
- Вам нас не разделить! - яростно взвизгнула девушка и, сложив руки, рухнула прямо на очередную преграду, проламывая себе дорогу вперед. Крепки были стволы деревьев, плотно переплели ветки, но яростное желание и непреклонность девушки раздробили их в мелкую щепу.
Подняв целый фонтан пыли, вырыв глубокую канаву и раскидав зелень травы на несколько сотен шагов вокруг, Фиалка рухнула на мягкую землю. За её спиной с сухим треском падали сломленные стволы дубов.
Стряхнув щепки и вытерев грязь с лица, девушка поднялась на ноги и огляделась. Впереди, в нескольких десятков шагов, покачиваясь на тонкой хрустальной ножке, рос лазурный цветок. Луч солнца, пробившись сквозь купол листвы, упал на его голубые лепестки, и они засияли, словно сапфиры.
Энни хотела обладать этим сокровищем. Она жаждала ощутить мягкость и прохладу его лепестков в руках, вдохнуть головокружительный аромат созидания, и эта жажда полностью поглотила её юную душу.
Не в силах совладать с желанием, Фиалка сделала шаг вперед, но изумрудная трава, что моментально покрыла вырытую падением канаву, оплела ноги девушки, намертво приковав её к земле.
- Вы! - прошипела Энни, чувствуя, как ярость, обида и множество новых, ранее неведанных ей эмоций, огненным вихрем рвутся у неё из груди. - Вы не остановите меня!
Она яростно дернула ногой, ощущая, как лопаются хрупкие тельца изумрудных трав - на на смену каждого погибшего листа вырастал десяток новых, все выше и выше оплетая разъяренную девушку. Талия уже была стянута плотным зеленым ковром.
Фиалка взвыла от злости и бессилия, продолжая бороться с живым препятствием. Её глаза были прикованы к вершине холма, к лазурному цветку, который искрился и дразнил глаз игрой солнечных зайчиков в каплях утренней росы.
Силуэт возник с противоположной стороны холма. Черный, как пустота, он медленно приближался к цветку, и девушка с ужасом поняла, что эта тень желает отобрать у неё вожделенный цветок.
- Нет! - взвизгнула она, и визг этот пламенным бичом хлестнул по склону холма, выжигая тонкую извилистую полосу в изумрудном ковре.
Пламенная ярость, смешанная с отчаяньем, окутала руки девушки всепожирающим огнем. Она принялась рвать травяные путы, которые звонко трескались от прикосновения злого пламени и опадали багровым пеплом на землю.
Несколько мгновений понадобилось Фиалке, чтобы освободиться и броситься вперед. Пламя ярости перекинулась с рук на траву и стало быстро распространяться по холму, ничто не щадя на своём пути.
Но Энни было все равно: она была свободна. Стремительными скачками она мчалась вверх, туда, где мрачная тень склонилась над её сокровищем.
Фиалка вздрогнула, на мгновение замедляя свой бег, и обернулась. Яростный свет больно ударил по глазам, заливая все вокруг нестерпимо яркой белизной. Но прежде чем весь мир утонул в ослепительной яркости, Энни увидела другой силуэт, тот, который она уже и не думала когда-нибудь снова увидеть.
- Проснись, Энни, - в который раз повторил Гуппер, обеспокоенно тряся девушку за плечи.
Фиалка приоткрыла глаза, но тут же зажмурилась из-за яркого и жестокого солнца.
- Что? Что случилось? - промямлила она плохо слушающимся языком.
- Тьфу, ты, - обиженно пробормотал Гуппер, выпуская барахтающуюся девушку. - Просыпайся! Мы скоро выходим.
Паренек встал и ушел, оставив Энни сонно моргать глазами. Все тело ныло, словно после побоев отца. Болели даже веки, чего никогда раньше не случалось. Девушка не чувствовала себя отдохнувшей, скорее, еще более усталой. Яркие образы сна стремительно таяли в её голове, оставляя только пустоту и эхо злости.
Когда глаза привыкли к яркости нового дня, Фиалка увидела, что все уже давно на ногах. Мартин вместе с Гарри что-то перекладывали из одних походных мешков в другие, Гуппер колдовал над маленьким походным котелком Полдона. Самого эльфа не было видно, как не было видно и Фола.
- А ты крепко спишь, маленькая смертная, - раздался звонкий голос Мины.
Фиалка вздрогнула от неожиданности и повернулась к дикарке. Ослепительная красота изменившейся девчушки вновь поразила её, лишив дара речи.
Энни кивнула и поспешно отвела глаза.
Вовсе не восхищение заставляло слова проваливаться обратно в глотку девушки. Другие, темные, горькие чувства, еще не понятные для Энни, завязывали язык узлом.
- Я вижу тебя насквозь, маленькая смертная, - не отставала Мина.
- Может быть, ты сама еще не осознаешь своих чувств и стремлений, - дикарка присела рядом с девушкой, вытянув стройные ноги, - но для меня они очевидны. Не стоит нам воевать из-за мужчин.
Она умолкла на мгновение и добавила, вновь весело рассмеявшись:
- У тебя нет шансов.
Энни вспыхнула, словно алый цветок, и хотела было что-то возразить, но Мина ловко вскочила и грациозно убежала к страннику, оставив девушку гадать о смысле сказанного.
Странный сон и непонятные разговоры о соперничестве окончательно испортили Фиалке настроение. Что нашло на эту внезапно выросшую дикарку? Почему она все время вьется вокруг Мартина? Почему Мартин позволяет ей это? Сотня вопросов крутилась в голове девушки, но озвучивать их она не спешила.
Собрав волосы в узел и кое-как вытерев перепачканное лицо засаленным подолом, она присоединилась к Гупперу возле костра. Парень смерил её мрачным взглядом, но подвинулся, уступая место у котелка.
- Давно все проснулись? - спросила девушка, пробуя варево на вкус.
Гуппер пожал плечами.
- Нет, не особо, - он посмотрел наверх, где вовсю разгорался новый день. - Когда я проснулся, солнце уже было высоко.
- А где Фол? И Полдон?
- Эльф ушёл на разведку. Наверное, - парень уныло проследил за тем, как проворно снуёт туда-сюда ложка с похлёбкой. - А кентавр ягоды собирает. Или ещё чего.
От удивления Фиалка чуть не подавилась.
- Фол? - переспросила она, откашлявшись. - Он же слепой почти! Он заблудится!
Гуппер безразлично пожал плечами.
- Мартин его попросил.
Девушка резко поднялась, сунула ложку Гуппу в руки и решительным шагом направилась к страннику.
Мартин устало тер глаза и слушал витиеватую речь артиста.
- Если верить нашему светлоликому проводнику, то уже к следующему закату мы предстанем перед вратами подземного царства! - вещал Гарри, сотрясая мощным голосом далекие верхушки деревьев.
Мина, которая почти лежала на страннике, внезапно звонко рассмеялась и скатилась на землю.
- Ты находишь слова мои смешными? - артист удивленно воззрился на корчащуюся от смеха дикарку. - Или же тебя смешит наше доверие к длинноухому заклинателю?
Мина продолжала хохотать и кататься по холодной земле, игнорируя любые попытки Гарри добиться хоть какого-то ответа.
Фиалка, замершая в нескольких шагах от разыгравшейся сцены, потеряла весь запал решительности. Усталый вид Мартина, грохочущий бас артиста и серебряный смех дикарки ошеломили её.
- Мартин, - тихо позвала она странника, но её голос утонул в царящем на поляне галдеже.
Вновь девушка почувствовала, как в груди закипает злоба и раздражение.
- Мартин!
Звонкий крик Энни заставил всех вздрогнуть. Даже дикарка прекратила смеяться и уставилась на девушку.
- Что случилось, Энни? - странник, казалось, был рад наступившей тишине.
Девушке даже стало немного жаль его, но злость и возмущение были сильнее.
- Почему ты отправил Фола в лес?
Мартин удивленно переглянулся с артистом и ответил:
- Он сам спросил, чем может помочь. Вот я и предложил ему поискать что-нибудь съестное в округе. Наши запасы на исходе.
- Он же слепой! - Энни уже не говорила, а кричала. - Он же не видит почти ничего! Он потеряется!
Мина вновь залилась звонким хохотом, чем вызвала еще большее негодование у Фиалки.
- Не волнуйся Энни, - продолжил он. - Он дитя леса, и далеко не беспомощный. Ты же сама сказала, что он спас вас. Не беспокойся за него.
- Вы! - прошипела Фиалка, зло топнула ногой и, резко развернувшись, зашагала в сторону леса.
Мартин что-то говорил ей след, ему вторил обеспокоенный гул артиста, но в ушах девочки стучала разгоряченная кровь, а туман ярости застилал взор. Она просто перешла на бег и проворно скрылась среди деревьев.
Днем лес выглядел совершенно иначе. Не было той давящей мрачности, тех страшных теней и пугающих шорохов. Ветки больше не казались костлявыми руками со скрюченными пальцами. Редкие желтые листы, что еще остались на кронах деревьев, придавали пробивающимся лучам слабеющего солнца теплый, золотистый оттенок. Весело щебетали птицы, где-то под ковром пожухлой травы шуршали грызуны.
Эта природная музыка и естественная красота осени немного успокоили Фиалку. Она некоторое время продолжала бежать, не особо задумываясь, куда и зачем, но вскоре перешла на спокойный шаг, а затем и вовсе остановилась.
"Какая же я дура!" - пронеслось у неё в голове. - "Куда я побежала?! Даже не спросила, где искать Фола".
Девушка неуверенно огляделась, но вокруг были только деревья да кочки, поросшие желтой травой.