Енин Евгений Юрьевич : другие произведения.

Золото пахнет медом и перцем

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Четверо гномов появляются в Москве, у девочки Янки, которая вернулась из фейской квартиры. Клавдия, бывшая королева феев, не успокоилась, и пытается сделать из гномьего мира подобие мира человеческого. Спасать гномью страну приходиться Янке, при поддержке гномов, первый раз в жизни попавших в человеческий мир. Москва во время операции почти не пострадала, гномы тоже.
  
  1.
  
  Проснувшись, Янка сразу заорала. А что еще делать, если открыв глаза, видишь глаза? Можете предложить другие варианты? Глаза от крика зажмурились и отскочили. Зажмуриться - это правильно, Янка так и сделала. Через минуту она попыталась проснуться на бис. Теперь вид на комнату никто не заслонял. Это хорошо. У ее кровати стояли три мальчика и девочка. Радостно улыбаясь. Это уже хуже.
  - Она, - прошептал один из мальчишек, растянул губы до коренных зубов и помахал Янке ладошкой, от живота, довольно робко.
  Янка натянула одеяло до подбородка и нервно сглотнула. Родителей нет. Папа в командировке, мама с утра собиралась на рынок. Как эти попали в квартиру? И зачем? Ограбить? На вид они ее ровесники, в этом возрасте квартиры не грабят. Максимум - игрушки отбирают.
  
  Дети молча стояли навытяжку. Уголки ртов у них начали дрожать, устав растягиваться в улыбках. Янка зажмурилась снова. На этот раз ничего не изменилось.
  - Гхм, гхм, - откашлялся плотный пацан, нервно мявший полу коричневой шерстяной куртки. Судя по глазам, тот, что к ней нагибался. - Привет, Янка.
  Ага, значит, точно к ней пришли. Только она подумала, что квартирой ошиблись. Янка молча кивнула и сжала край одеяла.
  - Не узнаешь?
  Он двумя руками попытался пригладить растрепанные волосы.
  - Нет?
  Янка покачала головой.
  - Ну, это, - пацан нервно глянул на своих спутников, - Я Толстый. Это Белочка. Малыш. Профессор. - Касался он каждого рукой.
  Представленные вытянули шеи, с надеждой уставившись на Янку.
  Толстый? Белочка? Малыш? Профессор? А! Понятно. Надо же. Здорово. Янка улыбнулась, сладко потянулась, перевернулась набок и накрылась одеялом с головой. Чудесный сон, из тех, что сняться под утро. Обязательно досмотрит его до конца.
  
  Ей снились шепот и шебуршание. Что-то вроде:
  - Малыш, принеси.
  Кто-то стянул с нее одеяло.
  - Янка, извини, - на этот раз говорила девочка, - фея-крестная предупреждала, что ты не поверишь, и сказала взять с собой это. Вот. - Она похлопала ее по плечу. - Посмотри. А?
  Янка открыла один глаз. Тот, кого назвали Профессором, держал желтую блестящую часовую стрелку. Выше его ростом.
  - Это Марка, он на ней летал, помнишь?
  
  Янка открыла оба глаза и села на кровати. С феей-крестной лучше не шутить. А вспоминая Марка, она до сих пор вздрагивала.
  
  Что??? Какая фея-крестная, какой Марк??? Она в Москве, у себя дома. Ей, конечно, приснилось недавно, что она... Приснилось, что она... Янка встала, подошла к детям, по очереди внимательно осмотрела их лица. Пощупала часовую стрелку. Понюхала куртку Толстого. Пахло овцами. Села обратно.
  
  Значит, не приснилось.
  
  Янка разглядывала свои тапочки, дав организму минуту на привыкание. Недавно ей приснилось, что она... Ну да, не приснилось. Получается, это и правда было. Она оказалась в какой-то квартире. Проснулась там в цветочном горшке. Ей сказали - она зубная фея. Отвечает за чистку зубов. Летает на зубной щетке. Потом случилась заварушка с королевой-самозванкой, в результате которой феи из квартиры переселились в лес. А Янка, снова заснув в цветочном горшке, проснулась у себя дома. Профессор, Белочка, Малыш и Толстый - это гномы. Те же самые феи, только не летают. Но могут научиться. Через квартиру проходила гномья подземная железная дорога, на станции Янка с ними и познакомилась. А потом они помогли всем по этой железной дороге уехать. Марк, чью леталку гномы притащили к ней, хотел королеву свергнуть, но при нем феям жилось бы еще хуже, чем при Клавдии, королеве. А фея-крестная, Августа, главная фея детей, навела порядок. Но без Янки она бы не справилась - сама говорила. И вот, гномы у нее дома. Сильно подросшие гномы.
  
  - Привет! - Янка подняла голову и улыбнулась.
  - Привет! - радостно закричали гномы.
  - Фуух, мы уж думали, ты нас не узнаешь. - Толстый вытер пот со лба.
  Белочка обняла Янку и поцеловала в щеку. Профессор сунул часовую стрелку в руки Малышу и тоже полез обниматься. Малыш держал стрелку и стеснялся.
  
  - Подождите, подождите, - Янка выпуталась из гномов, - я точно не сплю?
  - Точно, - кивнули все четверо.
  - Вы гномы?
  - А кто же еще?
  - А...
  Янка раздвинула большой и указательный палец сантиметров на пять и вопросительно посмотрела на гномов нестандартного размера.
  - Чего?
  Толстый повторил ее движение.
  - А! - махнул он рукой, - ты, там у нас, не была же, - он широко развел руки. И мы у тебя не такие, - снова показал пальцами. Все как крестная сказала. Большого ума фея, между прочим.
  - Но тогда вы не гномы. Вы что здесь, люди, что ли? Ну, дети, как я?
  - Янка, не в размере дело, - Белочка рассматривала стоящие на полочке пузырьки с детскими ванильными духами, помадой и блестками, - а это что?
  - Блеск для губ. Ну, вот так, попробуй, - Янка повозила себе по губам пальцем.
  - Ух ты! А можно?...
  - Да, бери, не жалко. Ну, что там про размер?
  
  - Ты сама-то в фейской квартире кем была? - продолжил вместо Белочки Профессор.
  Янка задумалась.
  - Зубной феей я была.
  - А человеком?
  - Тоже. Наверное. Ну, я такая же осталась. Только уменьшилась.
  
  Белочка пооткрывала все крышки и нюхала по очереди содержимое пузырьков и баночек.
  
  - Почему уменьшилась?
  - Ну, там же эти, большие. Как великаны.
  - А мы какие были? Феи. Гномы. И ты?
  - Мы? Одинаковые мы были. Так это что же, вы гномы, как я размером?
  - Или ты ростом как гномы, это как больше нравится.
  - Вот ведь... Ну надо же...
  - Ты что, расстроилась, что ли?
  
  Янка вздохнула, порылась в шкафу, вытащила книжку. С Белоснежкой и семью гномами на обложке. Потыкала пальцем.
  - Вот. Гномы. Я всю жизнь думала, что люди большие, а гномы маленькие. Теперь, выходит, мы сами маленькие. Как гномы.
  Профессор, завороженно рассматривал обложку и Янку не слушал.
  - Эй, идите все сюда, - помахал он рукой. - Вы это видели? Нет, вы это видели?
  Остальные гномы, этого, конечно же, не видели.
  - Это что, Профессор?
  Толстый наклонился над книжкой.
  - Это мы.
  - В каком смысле, мы?
  - В таком смысле, что они, - Профессор показал на Янку, - так себе нас представляют.
  - Чего? Мы - пузатые, маленькие, с бородами и в дурацких шляпах? Вы что тут, с ума посходили? Белка, ты это видела? Ой, мама...
  
  Толстый, глядя на Белочку, выронил книжку. Белочка сразу сообразила, для чего нужна детская косметика. Для украшения лица. А чем больше украсишь, тем, понятно, красивее. Помада покрывала губы, щеки и нос. Помада гигиеническая, не яркая, этот недостаток Белочка исправила блеском. Места, оставшиеся свободными, пригодились теням для век. То есть, теперь уже для лба и ушей. А зачем бы нужны тени пяти цветов, если не использовать их сразу? Поверх всего этого великолепия Белочка налепила звездочек, стразиков и прочих приклеивающихся штучек.
  
  - Ааа!
  Это закричал Малыш. Он взял из корзины с игрушками мышонка, плюшевого, и жамкал его до тех пор, пока мышонок не запел человеческим голосом:
  - Маленькая мышка прогуляться вышла и, рискнув своим хвостом, познакомилась с котом.
  - Ааа!
  Малыш отшвырнул мышонка. В фейской квартире и гномам и Янке пришлось повоевать с игрушками, оживавшими по ночам. Тамошние игрушки были выше их ростом, и могли заиграть пойманного гнома или фея до смерти.
  - Кот его зауважал и на ужин есть не стал, - допел мышонок со шкафа.
  
  
  - Мама!
  Пятившийся от Белочки Толстый сел на пульт от телевизора и тот включился. Злая синемордая волшебница в черной шляпе что-то орала во весь экран.
  -Ааа! - гномы легко перекричали волшебницу.
  - Бежим!
  Спасаясь от телевизора, они бросились в прихожую.
  
  В двери повернулся ключ. Мама вернулась с рынка.
  
  2.
  
  - Янка! Что у тебя телевизор так громко? Ты в порядке? Что-то случилось?
  Мама смотрела на Янку, застывшую посередине своей комнаты.
  - Да что с тобой?
  
  Янка стояла с красным лицом, дикими глазами и разинутым от ужаса ртом. Она лихорадочно соображала, как объяснить происходящее. Что ей сказать про четверых, застрявших в дверном проеме? Знакомься, мама, это гномы? А я, кстати, фея, если ты не знала. Мама вызовет "скорою" и отправит всех в дурдом.
  
  - Ты не заболела?
  Мама с тревогой смотрела на Янку. Смотрела поверх гномов. Шагнула из коридора в детскую, втолкнув гномов внутрь. Приложила ладонь к Янкиному лбу, заглянула в глаза.
  - Все нормально?
  - Н-н-н-нормально, - выдавила из себя Янка, - а вот это...
  С трудом подняв руку, Янка показала на гномов. Белочка зажала себе рот руками.
  - Вот это..., - она так ничего и не придумала.
  - Что вот это? - обернулась мама. - Ты о чем?
  - Ну... ну они вот... гн..., - начала говорить Янка.
  
  - Да что случилась?
  
  Мама пошла к телевизору. Пошла между гномов. Положила руки на плечи Толстого и Профессора и отодвинула их в стороны. Те шагнули как неживые, задрав головы и ловя мамин взгляд. Мама посмотрела на разукрашенное лицо Белочки, слегка нахмурилась, взяла пульт и выключила телевизор.
  
  - Ты что-то сломала? Разбила?
  - Н-н-нет. Нет! Нет, мамочка, я ничего не сломала. Я просто... Я просто играла.
  Мама гномов не видела! Точнее видела, но не замечала. Так же, как большие, хозяева фейской квартиры, видели феев, но не замечали, как будто и не видели.
  - Понятно. А уроки?
  - Да сделаю я, сделаю.
  Янка подскочила к маме и обняла ее.
  - Мамочка, я тебя люблю.
  Мама поцеловала ее в макушку.
  - Я тебя тоже. Но это не повод не заправлять свою кровать. И переодень пижаму. Быстро. А я на кухню. И не включай больше так громко, оглохнешь.
  Мама вышла из детской, прикрыв за собой дверь.
  
  - Фууххх! - Выдохнули все разом.
  - Говорила же крестная что мы будем здесь незаметными, - вспотевший Толстый расстегнул куртку.
   Профессор сел на кровать.
  - Она говорила "наверное". И хихикала при этом. Янка! А на Белку твоя мама как-то так посмотрела, со значением. Или мне показалось?
  Янка села рядом с Профессором. Секунд пятнадцать они вместе рассматривали Белочку.
  - Ну да. Это ей пришлось напрягаться, чтобы такое не заметить, - сделал из увиденного вывод Профессор. - Белка, ты с ума сошла? Ты зачем это сделала?
  - А тебе-то что? - надулась Белочка. - Чтоб ты понимал.
  - Это ты хорошо придумала, - в упор рассматривал ее лицо Толстый. Только поздно. Надо было так размалеваться, когда мы королеву выгоняли. Она бы сбежала в ужасе, слезах и икоте. Ой!
  Толстый отковырнул от белочкиной щеки розовую звездочку, Белочка двинула его кулаком в живот.
  - Пойдем.
  Янка взяла Белочку за руку и повела ее в ванную, умываться.
  
  Мама расставила на кухонном столе пять тарелок. Табуреток не хватало, она принесла стул из гостиной. Янка завороженно смотрела, как ее мама раскладывает пять порций гречневой каши, делает пять бутербродов с сыром. Делает, и сама не замечает что делает.
  - Садись, - сказала мама, обращаясь к Янке.
  - Садитесь, - прошептала Янка четверым гномам, стоявшим за ее спиной.
  Гномы робко уселись за стол.
  - Ешьте, - шепнула Янка.
  
  Толстый чавкал. Белочка не столько ела, сколько рассматривала и трогала ложки, чашки, тарелки, салфетки, все, что стояло и лежало на столе. Малыш губами взял с ложки одно зернышко.
  - Что это?
  - Гречка.
  - У нас такого нет.
  - Пробуй. Вкусно. Я почти каждое утро ем.
  Профессор протянул руку к вазочке с конфетами.
  - После еды, - сказала мама, глядя в стену.
  Толстый начал вылизывать тарелку. Мама взяла кастрюлю и положила ему добавки.
  - Асиа, - Толстый тут же набил полный рот.
  Мама посмотрела в стену, ее губы шевельнулись, но она промолчала. Янка поежилась. Зрелище выходило страшноватое. Ее мама кормила четверых гномов, видела их, но не замечала. Она двигалась как робот, оживая, только когда обращалась к Янке.
  - Нет уж, ты доедай, кому столько оставлять?
  Это Янка, не выдержав, решила увести всех в детскую.
  - Еще три ложки.
  - Пять!
  - Ладно, пять.
  Доев, Янка взяла конфеты на всех и шепнула:
  - Пошли.
  
  - Тихо! - закричала она через пять минут. - Сядьте.
  
  Вы знаете, что могут сделать четверо гномов с детской комнатой? Лучше вам этого не знать. Четверо мартышек такого не смогут. Все-таки они глупые животные. Ну, сломали бы что-нибудь, подумаешь. Толи дело умные гномы, которые быстро соображают, что это можно открыть, это отвинтить, а если не отвинчивается, вот тогда уже отломать.
  
  - Да сядьте вы!
  Гномы застыли с раскрасневшимися от азарта лицами. Янка оглядела комнату. Ее игрушки, ВСЕ игрушки, вытащены из корзин и разложены на две кучи. Это Малыш рассортировал их на поющие и не поющие. Те, что не пели, он так мял и дергал, что еще чуть-чуть, и они бы запели, все, включая грузовик и самолет из конструктора. Профессор отвинтил от стола лампу и уже заканчивал ее разбирать. Хотел понять, откуда в ней берется свет. Янка ни за что бы не подумала, что в настольной лампе столько деталей. Толстый долбил по кнопкам электронного пианино, извлекая звуки стрельбы, ржания и скрипа. А, нет, скрип - это скрипел пластиковый корпус, Толстый решил, что чем сильнее он надавит на клавишу, тем громче будет звук. Белочка листала книжки. Ветер от перелистывания шевелил волосы всех присутствующих. За пять минут она успела пролистать восемь книг и заглянуть еще в три.
  
  - Вы что как дикие? У вас дома что, деревянные игрушки?
  По полу со звоном покатился выроненный Профессором плафон от лампы.
  - Э... Да. А откуда ты знаешь?
  - И куклы из тряпок, - робко добавила Белочка.
  Янка глубоко вздохнула.
  - Ладно. Давайте я вам все покажу. Ну, вот мягкие игрушки, это как у больших в фейской квартире. Только по ночам не оживают. Это самолет.
  Она пальцем крутанула винт.
  - Что такое самолет?
  Профессор сложил руки на коленях как примерный ученик.
  - Самолет - это вид транспорта. Воздушный. На нем летают.
  - Сверху садятся?
  - Нет, не как феи. Говорится так - на самолете летают, на самом деле в самолете, внутрь заходят.
  - И крыльями все машут?
  - Нет, он сам машет. Тьфу, не машет, летит, в общем. Это шарик, если его стукнуть он замигает.
  Толстый немедленно стукнул. Шарик замигал разноцветными огоньками.
  - Ух ты! - Восхитились гномы.
  - А это что?
  Профессор взял со стола что-то, раскрывающееся как раковина.
  - Это детский компьютер. Ну, там, всякие задания. Осторожнее! Вот так включается.
  
  Профессор был нейтрализован. Он явно не собирался останавливаться, пока не нажмет все кнопки компьютера. Толстого Янка обезвредила, относительно, конечно, сунув ему пульт от машинки с радиоуправлением. Машинка жужжала и била всех в лодыжки, но разломать ею мебель невозможно, Янка проверяла. Малыша покорил конструктор. Он высыпал на пол все детали из ведерка, и собирал для себя дом. Ну, по крайней мере, собачью будку. И Янка смогла спокойно показать Белочке, как пользоваться детской косметикой. А еще они рассмотрели всех кукол, Белочка навсегда запомнила, чем отличаются "Барби" и "Брац", и получила парочку в подарок. Где-то через час Профессор, Толстый и Малыш, наконец, наигрались.
  
  - Янка, а кто это там был?
  - Где?
  - Ну, в этой штуке.
  Профессор заглянул за телевизор.
  - Там старуха сидела какая-то страшная.
  - А! Это телевизор. Мультики.
  - Телевизормультики - так ее зовут? Такое длинное имя?
  - Нет, мультики, это когда мультики по телевизору показывают.
  Янка не знала, как объяснить.
  - Ну, вот.
  Она вставила в проигрыватель диск, включила телевизор.
  
  - Суп в микроволновке, разогреешь.
  Это в комнату вошла мама. Янка даже зажмурилась. За такой разгром можно остаться без десерта на неделю. Мам обвела взглядом детскую. Гномы замерли. Мамин взгляд на долю секунды задержался на разбросанных игрушках, на разобранной настольной лампе, на так и незастеленной постели, на огромной часовой стрелке.
  - Ладно, обедай сама, я поехала.
  
  Янка подумала, что гномы - очень даже полезные в хозяйстве существа. И тут же решила провести эксперимент. Взяла Малыша за руку, отвела на кухню, сунула ему вазу с конфетами, повела обратно. Мама посмотрела на Малыша, вернее, на вазу, нахмурила брови, как будто что-то пыталась вспомнить, взяла конфеты, молча отнесла обратно. Не получилось.
  
  - Все, я ушла.
  Хлопнула дверь.
  
  - Слушайте!
  Янка наконец-то собралась спросить у гномов, как их сюда занесло.
  - Телевизор мультики!
  Гномы хором показали на телевизор. Он показывал меню диска с фрагментами из мульфильма.
  - Ладно.
  Янка, в общем-то, хорошо их понимала. Когда ей дарили новый диск, между ней и телевизором можно хоть слона ставить, все равно не поможет, а тут первый мультфильм в жизни. Еще полтора часа гномы, не шевелясь, смотрели, как медведь-панда учился кунг-фу.
  - А можно попросить их вернуться? - прошептала Белочка, когда мультик кончился, и гномы, посидев, очнулись от волшебства полнометражного мультфильма, - пусть что-нибудь другое покажут.
  - Белка, они не живые, другое не покажут. Можно сначала включить. Но не сейчас. Слушайте, я очень вас, конечно, рада видеть. Но как вы здесь вообще-то оказались?
  - Это..., - Профессор с трудом оторвал глаза от погасшего экрана, - нас за помощью послали.
  
  3.
  
  - В общем, так.
  Профессор подвинул стульчик, сгорбился, зажал руки коленями и начал рассказ.
  - Феев из квартиры Фест, который главный у лесных феев, звал в свой город. Ну, у них такой город фейский, час лета от деревни. Они в гнездах живут, ну, в домиках таких плетеных на деревьях. Те, которые из квартиры слетали, сказали, это не город, а воронья слободка. Привыкли там у себя со всеми удобствами. Тогда они сначала у нас поселились, мы их по домам разобрали. Потом свои домики построили. Ворчали все, что ни горячей воды, ни отопления. А когда дождь начался, со страху так орали, мы подумали снова великан пришел. Они, представляешь, на крыши веточек накидали и все.
  - Ну да, в квартире дождей не бывало, - вспомнила Янка, - там крыши бумажные, для красоты только.
  - Ага. Но ничего, наладились. Даже понравилось. Воздух, говорили, очень вкусный. Что в нем вкусного? Говорили, что к корням каким-то вернулись. Ну, корней в лесу сколько угодно.
  
  - Только к нам первое время приставали, - продолжил Толстый. - Они же как: этот фей лампочки, тот фей обуви. Фей пыльных углов, фея блеска полированной мебели, фея тортов, фей фломастеров, - загибая пальцы, перечислял Толстый. - Да ты лучше меня знаешь. Представляешь, заходит к нам один, говорит: можно я у вас феем дров буду. Или печки. Упрашивает. Еле мы их приучили, что они сами по себе, чтобы о себе заботились.
  
  Тут он слегка соврал. Одному особо приставучему фею Толстый разрешил быть феем Толстого. С тех пор прибирать за собой вещи ему не приходилось. А когда родители просили прополоть морковку, Толстый ложился в тенек под яблоней. Часик поспит - грядки готовы.
  
  - А Марка, как фея-крестная обещала, определили свиней пасти. Это же он в квартире игрушки оживлял, ужас этот, - Белочка передернула плечами. - Так он даже обрадовался. Крестная сказала: ему лишь бы покомандовать. Марк свиней на выпасе собирал, и речи им говорил. Через неделю свиньи у него начали строем ходить, в шеренгу по трое. Гномы испугались, что они от такого мяса тоже маршировать начнут, но ничего, вроде нормально. Только вначале, если заметят, что идут рядом и в ногу шагают, разбегались в разные стороны. Зима прошла спокойно...
  
  - Подожди, - перебила Белочку Янка, - какая еще зима? Мы же из фейской квартиры вместе уходили. Это же дня два назад мне приснилось. Ну, то есть, не приснилось.
  
  - Тут неделя, там полгода. Что ты хочешь, чтобы все одинаково было?
  Профессор потихоньку, автоматически, не глядя, начал разбирать ночник.
  - Да нет, - растерялась Янка, - не хочу.
  - Ну и вот. Королева бывшая, Клавдия, ее все хотели под замок посадить, только некуда было, и крестная не дала. Сказала, пусть живет, как хочет. А то мы сами не лучше чем она будем. Клавдия себе построила в лесу домик. Она, главный фей настенных календарей и еще кто-то. Далеко от деревни, всю зиму не показывалась. А потом, весной...
  - Подожди, а у вас там сейчас что?
  - Лето. Наверное. Кто его знает.
  Профессор посмотрел на Янку сквозь линзу ночника. Она забрала у него кучку деталей и положила на стол.
  - И что весной?
  - Весной она пришла в деревню. И оказалось, времени она не теряла. Понимаешь, - сказал Профессор таким голосом, каким рассказывают что-то страшное, - она с Сережей познакомилась.
  - Ну и что? Я с шестью Сережами знакома, что такого?
  - Это тебе лучше Толстый расскажет.
  
  - Короче так.
  Толстый жал, жал, жал кнопку на пульте, машинка не ехала, сели батарейки. Он толкнул машинку рукой, разочарованно вздохнул и отложил пульт.
  - Короче так, когда меня поймали в шахте.
  - Где?
  - Да в шахте, где же еще? - удивился Толстый.
  - Толстый, она не знает, - подсказала Белочка.
  - А.
  Толстый почесал в затылке.
  - У нас из деревни всех в шахту увели. Подземную, в пещере. Когда мы с великанами были.
  - Так, с великанами. Ну да.
  У Янки немного начала кружиться голова. Про великанов она слышала, в той квартире, от гномов, когда сама была феей. Но здесь, в Москве, в ее комнате это производило особое впечатление.
  - В шахте золото добывали. Начальник там гном, старый, в красных штанах, зовут Сережа.
  - Почему Сережа?
  - Вот и я его спрашиваю: почему Сережа? А он: мама с папой назвали, и до сих пор все зовут. В общем, из шахты мы всех увели, а Сережа этот остался. Он и охранники. Он не хозяин, его самого на работу наняли. Я спросил, кто нанял, он говорит, не знаю, кто такие, себя называли люди. Вы, то есть.
  Толстый ткнул пальцем в грудь Янки. Янка отодвинулась.
  - Как это люди?
  - Вот и фея-крестная сказала: как это? А я откуда знаю? Я вообще из всех людей только с тобой знаком. И то думал, ты фея. Ну вот.
  Толстый так посмотрел на Янку, как будто она обязана выйти за дверь и немедленно привести этих людей.
  
  Уличный шум стал громче. В гостиной кто-то открыл окно. Янка не обратила на это внимания, представляя себе людей, нанимающих на работу гномов. В голову лезли почему-то пираты. И билетеры из кинотеатров. Громыхнула, стукнувшись о стену, дверь в детскую, ее распахнуло сквозняком. Янка и гномы вздрогнули. Но не все. Не вздрогнул Малыш. Потому что это он заорал из гостиной. Белочка выскочила туда первой. Оказалось, Малыш орал не из гостиной, он орал с улицы. Улица, это не только двор, тротуар и дорога, это воздух над тротуаром тоже. Вот над тротуаром, на высоте трех этажей он и орал. Начинал орать. Продолжил, падая вниз. Сейчас молчал, лежа на асфальте лицом вниз. Ветер трепал белые перышки на крыльях.
  
  4.
  
  Янка плакала.
  
  Крылья ей подарили года два назад, такие всегда продают перед Новым годом на развалах, для маскарадов. Хорошие такие, на резиночках с настоящими куриными перьями. Янка их надела раза три, и они висели, прицепленные на самую верхнюю дверцу шкафа. Она их не замечала, и думать про них забыла. А Малыш заметил. Но как снимал, не заметил никто. Белочка сразу бы поняла, что к чему. Малыш первым из четверки познакомился с феями, научился у них летать, и на землю его стаскивали за ногу. Там, откуда они пришли, феи летают или сидя верхом на чем-то, так, главным образом, летали квартирные, или с крыльями, как предпочитали лесные. При этом ни крыльями, ни руками, ни ногами, ни хвостами, ни ушами никто не машет. Летают феи и обученные ими гномы просто потому, что летают. Впрочем, без крыльев, или зубной щетки летать не получится. Хотите узнать почему, спросите фею-крестную. Когда Янка, проснувшись в цветочном горшке, училась летать, самым трудным было поверить, что с игрушечными крыльями за спиной она не рухнет с подоконника на пол. У нас же нельзя летать с крылышками на резиночках, Янка это знала. А Малыш не знал. И лежал на асфальте лицом вниз.
  
  - Быстрей, быстрей!
  Янка и гномы толкали друг друга в тесной прихожей. Она дернула дверь, и, не закрывая на ключ, в тапочках покатилась по ступеням. Гномы не отставали. Выбежали из подъезда, чуть не прибив какую-то старушку, в старом потертом черном пальто и черном платке. Старушка резво отпрыгнула в сторону, сверкнув из-под платка глазами. Поворот за дом, внутренний дворик буквой П, в центре детская площадка. Пустая, малышей гулять еще не вывели. Под окном Янкиной квартиры лежит Малыш. Этаж третий, дом старый, потолки высокие, пролетел он метров пятнадцать, даже удивительно, что лежит именно Малыш, а не лепешка с крылышками. Янка плакала, стоя над ним, Белочка вцепилась ей в плечи. Профессор и Толстый держались за руки. Трогать Малыша боялись.
  
  Из окна высунулась соседка сверху.
  - Яночка, что случалось, кто кричал?
  - Ник, ник, никто..., - ответила она сквозь рыдания.
  - А почему ты плачешь?
  - Споткнулась, колено разбила.
  - Ох ты, надо же, ну так беги скорей домой, зеленкой намажь!
  - Да! Сейчас.
  Янка сообразила, что соседка ничего не сказала про лежащее на асфальте тело. Не видела. Вернее, видела, но не замечала.
  
  Толстый стоял возле Малыша с похудевшим от горя лицом.
  - Надо же что-то с ним делать.
  Он осторожно коснулся Малыша ногой.
  - Не оставлять же так.
  Толстый всхлипнул и вопросительно глянул на Янку. Она молча замотала головой, с подбородка полетели слезы. Нет уж, мертвых гномов к ней домой нести не надо.
  - Как же мы его.. мы с ним... а назад как?
  Профессор больше всего боялся объяснений с родителями Малыша.
  - Я его здесь не оставлю-ю-ю-ю, - заревела Белочка.
  - А как мы назад его унесем?
  Профессор сел на корточки, все еще боясь прикоснуться к тому, что минуту назад было Малышом. После того как их не поймали, а если поймали, то не съели волки, медведи, гигантские собаки, великаны, причем неоднократно, так глупо выпасть из окна и разбиться!
  
  - А что случилось? - поднял голову Малыш.
  - Ничего, лежи, - Профессор толкнул его ладонью в затылок, носом обратно в асфальт. - А!
  Он подскочил и некоторое время бил в воздухе ногами.
  - Я его щас шандарахну!
  Это Толстый потянулся к тяжелой урне. Хоть из окна вывалился не он, от переживаний в его голове все перепуталось, как удара кирпичом. Малыш выпал из окна, это непорядок, совсем непорядок. Мертвый Малыш шевелится, это тоже непорядок. Сейчас Толстый порядок наведет, хотя бы в этом. Белочка, всегда быстро соображавшая в таких ситуациях, повисла у него на руке. Так что Толстый теперь размахивался и урной и Белочкой сразу. Профессор смотрел даже не на них, а куда-то на водосточную трубу. Так гораздо спокойнее.
  - А что тут?.. - успел спросить Малыш, когда Янка выдернула его из-под урны и Белочки.
  
  Малыш сидел, привалившись спиной к заборчику газона. Толстый стоял, согнувшись, уперев руки в края урны, и тяжело дыша. Белочка медленно вынимала ногти из щек Толстого. Янка вдруг вспомнила, что хозяйка тут она. И в квартире, и во дворе и вообще в этом мире.
  - Ну и что тут происходит? - спросила она тоном учительницы, вошедшей в класс, и обнаружившей учеников стоящими на головах.
  - Ну, вот, - объяснил Профессор, показывая на Малыша.
  - А поподробнее?
  Янка притоптывала ногой. Летать это понятно, сама была феей и летала. Падать из окна и разбиваться, это тоже понятно, этим ее в детстве пугали, когда не разрешали на подоконник лазить. Но надо же как-то определяться, или одно или другое. А вот так, и не летать, и не разбиваться, это хулиганство какое-то.
  
  Через десять минут Толстый долбанул головой в угол грибка над песочницей. В нее они перебрались из-под окна.
  - Ауч! Больно! - доложил он о результатах исследования. Потер лоб и задумчиво посмотрел на крышу десятиэтажного дома.
  - Нет, нет, хватит экспериментов.
  Янка дернула Толстого за руку вниз, на край песочницы.
  - Эй! Но мы же не люди, видела же, убедилась, - вырывал руку Толстый.
  Они обсуждали: что еще гномы могут себе позволить в этом мире, чего не могут делать коренные обитатели без трагических для себя последствий. Прыгать с третьего этажа, получается, можно. Головой биться тоже можно, но больно. Толстый предложил постепенно повышать этажность выпрыгиваний. Профессор спросил, какую награду он хочет получить посмертно, когда выяснит, что с седьмого этажа, это уже вдребезги. Янка поправила: не вдребезги, а на котлетки. И отказалась ходить по соседям, просить разрешения выкинуться из окна.
  
  - Янка, извини, а где тут у вас туалет? - стесняясь спросил Малыш, до этого внимательно оглядывающий двор.
  - В квартире, где же еще. Ну, домой надо вернуться.
  - Как в квартире? - изумился Профессор, - у вас что, дырка к соседям снизу? Вы прямо на них... Ну, это...
  - У нас канализация. Ну это в трубу такую уходит. Малыш, сбегай, я дверь не закрыла. Там такая штучка, ее дернуть надо, когда... В общем, разберешься.
  Малыш удалился, бормоча о том, что идти со двора домой в туалет, а не из дома во двор, это только люди могли придумать.
  
  - Вдруг, мы еще сквозь стены можем проходить, - продолжил мечтать Профессор.
  - Не можете, - отрезала Янка.
  Ей сделалось откровенно обидно. Это ее мир. И вот, явились какие-то, и не видит их никто, и из окон сигают даже без синяков. Кто, спрашивается, в этом мире хозяин?
  - Да, вот, кстати, а почему я вас вижу?
  - Ты же фея.
  Белочка нашла пару совочков, грабли, формочки, их из песочницы никогда не забирали, и увлеченно копалась в песке, открывая для себя это развлечение. У себя дома гномы копали только грядки в огороде.
  - Я феей у вас была. А здесь я человек.
  - Фея, это навсегда, - глубокомысленно изрек Профессор, - это как свинкой переболеть.
  - Надо же, - задумалась Янка, - я фея. Здорово. Главное - не говорить никому. А то меня от фейства начнут лечить как от свинки.
  
  На детской площадке постепенно собирались после дневного сна мамочки с малышами. Некоторые здоровались с Янкой, но к песочнице никто не подходил. За исключением карапуза, лет меньше двух. Он стоял, пожевывая веревочку от капюшона, глядя исподлобья на гномов.
  - Ы! - изрек малыш, показав обслюнявленным пальцем на Белочку.
  Белочка улыбнулась и помахал ему рукой.
  - А он вас как видит? - прошептала Янка, косясь на ребенка.
  - Маленький еще, - шепнула в ответ Белочка. - Маленькие могут. И кошки.
  - А. Точно.
  Янка вспомнила, как пережила нападение кошки в фейской квартире.
  - Ы! - Еще раз показал пальцем малыш, и заковылял в сторону выхода с детской площадки, с явным намереньем удрать на улицу.
  
  - Вы себе не представляете! Вы не представляете! Там вода льется!
  Восторг лился из вернувшегося Малыша как эта вода. Голосом эксперта он рассказал гномам об устройстве людского туалета.
  - Нет, - Янка делала все, чтобы не засмеяться, - руки мыть, это из другого места вода льется.
  - Кхе, - кашлянул Толстый, - пойду-ка и я посмотрю. Исключительно из научного любопытства.
  
  - Слушайте, ну и что там про людей, которые гномов заставляют золото добывать? - Янка вспомнила, на чем они остановились. - Вы говорили, вас на помощь послали.
  - Э... Ну да...
   Профессор с трудом переключился от впечатлений чужого мира на то, за чем, собственно, их в этот мир послали.
  - Все было ничего, пока Клавдия, королева бывшая, не открыла магазин.
  
  Сидевшая на лавочке неподалеку старушка в черном пальто, та самая, которую они чуть не сбили с ног, выбегая из подъезда, на этих словах тихо хмыкнула.
  
  5.
  
  - Что же плохого в магазине? - удивилась Янка, по магазинам ходить очень даже любившая.
  - Янка, - жалобно посмотрела на нее Белочка, - у нас ни то, что магазинов, даже слова такого не было.
  - А где же вы все покупали?
  - А что все?
  Малыш нашел в углу песочницы закопанные осколки зеленой пивной бутылки и увлеченно рассовывал драгоценности по карманам.
  - Еда у нас своя.
  - Мы тоже, знаешь, не чужое едим, - все еще не понимала Янка. - Зачем тебе это?
  Она заметила стекла в руках у Малыша.
  - Ну, играем мы, там, в деревне, - смутился Малыш, - как будто сокровища.
  - Ой! Брось, порежешься. Я тебя шарики стеклянные подарю. Разноцветные.
  - Правда? - просиял Малыш.
  - Правда. Давай дальше. Не сюда, в мусорницу выкинь.
  Малыш сходил к урне. Один особо симпатичный осколок, он, убедившись, что Янка не видит, припрятал.
  
  - У нас огороды, - продолжил он, возвращаясь. - Коровы, овцы. Рыба - в речке. Ягоды в лесу собираем, грибы тоже.
  - А одежда?
  - Так я же говорю, коровы овцы. Сами делаем.
  - Да-да, знаю я, сельское хозяйство и все такое. С магазином проще, купил и все.
  - Подожди, - придержал Малыша Профессор, - сначала надо. В общем, весной Клавдия пришла из леса вместе с Сережей, директором шахты. Снег еще не сошел. Они долго извинялись, мы больше не будем, давайте, по-соседски жить, и все такое. Наши совещались, думали. Митрофан, это деревенский староста, речь сказал. Худой мир лучше доброй ссоры, кто старое помянет тому глаз вон. Знаешь, есть такие взрослые, которые пословицами говорят.
  - Бе, - подтвердила свое знакомство с такими взрослыми Янка.
  
  Вернулся Толстый с мечтательным взглядом.
  - Да... Ну вы это... Хорошо как придумали...
  - Ты что там делал-то? - спросила Белочка.
  - Так я тебе и сказал.
  Толстый состроил секретное лицо и тут же выложил:
  - Да все я делал. Эх...
  Он посмотрел в небо.
  - Красота...
  - Ты за собой смыл? - бдительно поинтересовалась Янка.
  - Да.., - протянул Толстый.
  - А воду выключил?
  - Нет.., - с тем же выражением объевшегося сметаной кота ответил он, рассматривая облака.
  - Ну ты... Тыква. Беги назад, закрывай.
  -Да...
  Толстый ушел с явным удовольствием.
  
  - И Клавдия с Сережей стали в деревню приходить, ну, так, поболтать. - Продолжил Профессор. - Сережа все рассказывал как у него в шахте интересно. А что там интересного? Все же там были, долго потом плевались. Он давай на работу звать, чтобы по своей воле приходили. Ну, посмеялись над ним, кому оно надо. И он со всеми хи-хи-хи, хи-хи-хи. Очень противно. А потом Клавдия начала всякие штуки в деревню таскать.
  
  К песочнице подошли два парня с бутылками пива, в линялых спортивных костюмах. Шли привычной дорогой, глядя не вперед, а друг на друга. О чем-то говорили, размахивая руками, свободными от пива, как будто на них напали пчелы. В метре от бортика песочницы как в стену уперлись. Тупо посмотрели под грибок, еще более тупо друг на друга, развернулись, ушли, на этот раз молча. Янка проводила их взглядом.
  - Слушайте, пойдемте домой, я замерзла.
  Янка только сейчас заметила, что она в пижаме и в тапочках, а на улице совсем не лето.
  
  Старушка на лавочке проводила их поблескивавшими из-под платка глазами. Когда они скрылись за углом дома, встала и пошла в ту же сторону, опираясь на длинную сучковатую палку.
  
  Дверь в квартиру открыта настежь, уже с лестничной площадки слышен шум льющейся воды и фальшивое, зато громкое пение:
  - Вода, вода! Кругом вода!
  Толстого они обнаружили в состоянии совершенного счастья. В умывальник он поставил красный пластмассовый тазик, вытащенный из-под ванной. Когда тазик наполнялся до краев, он выливал его в унитаз, одновременно дергая ручку слива. Получался Ниагарский водопад в гномьем исполнении. Белочка, ни разу в жизни в ванной не бывавшая, сразу все правильно поняла, и пока Янка собирала тряпкой воду с пола, била Толстого тазиком по голове.
  - Кстати, фух, - запыхалась она, - кстати, хорошая штука.
  Белочка, наконец, рассмотрела то, что у нее в руках.
  - Вот именно, и нечего это ломать. Тем более, об меня.
  Толстый потер затылок. Шишка уравновесила ту, что он набил о грибок.
  
  - Давайте-ка вот что...
  Янка поняла, квартиру надо спасать. Для чего что гномов из квартиры увести. Хотя бы ненадолго. Иначе придется посадить по гному в каждую комнату, причем навсегда, чтобы родители не заметили, что они здесь натворили.
  - Давайте погуляем, а? Вы же города еще не видели.
  - А тут еще город есть? - искренне удивился Малыш.
  Янка закатила глаза.
  - А где вы, по-твоему, находитесь, гости столицы?
  - У тебя, где еще, - уверенно ответил Малыш.
  - Ну да. А еще в Москве, это город, в котором я живу. Вот этот дом, он в Москве. И мы все у меня дома, и в Москве. Сразу и там и там, понятно?
  - Москва больше, чем двор?
  Профессор нашел пульт от телевизора в гостиной и уже снял крышку с отсека для батареек.
  - Дай, пожалуйста. Спасибо.
  Янка отняла у него пульт.
  - Больше чем двор, да. Гораздо больше. Только..., - Янка замялась. - Только мне вообще-то нельзя на улицу уходить. Если честно.
  Это фейская натура из Янки полезла, когда она предложила по городу погулять, не иначе. И только сейчас победительница оживших игрушек вспомнила, что в своем мире она маленькая девочка.
  - Что вообще нельзя?
  Белочка, вместе с друзьями уходившая от своей деревни на много дней пути, даже расстроилась, так ей Янку стало жалко. Домашний арест какой-то, не дают ребенку разгуляться.
  - Мне родители не разрешают. Мне одной нельзя.
  - Ну..., - протянула Белочка, - тогда...
  Им родители вообще-то тоже не разрешали уходить дальше, чем до леса. Что не помешало гномам дойти до пещеры великана. Причем дважды, второй раз - с великанами вместе. Но подбивать Янку нарушить запрет родителей очень неудобно.
  - Ха, тоже мне проблема! - выступил Толстый, - ты считать умеешь? Раз, два, три, четыре, - потыкал в гномов, - нас четверо, какая же ты одна? Вот, видишь? - показал он ладонь, сгибая и разгибая большой палец. - Вот это ты. А это, - пошевелил он остальными пальцами. - Это мы. Похоже, что одна?
  Янка пересчитала его пальцы.
  - Ну, если так... Но обязательно надо вернуться раньше, чем мама. А то...
  - Да не вопрос, собирайся. Мы в подъезде подождем.
  
  Они немного задержались из-за Белочки. Она отозвала Янку в сторонку и, стесняясь, прошептала:
  - Яна, а у тебя нет еще одежды? Ну, как у тебя? А то...
  Белочка затеребила свою курточку, связанную из толстых шерстяных нитей. В нескольких местах заштопанную, в нескольких нет, хотя штопка и этим местам срочно требовалась.
  - Ага, - поняла Янка. - Но тебя же все равно никто не видит?
  - Ну... Ну и что? - Белочка окончательно застеснялась и покраснела.
  На улицу она вышла в синих джинсах и малиновой куртке с капюшоном. Толстый хотел что-то по этому поводу вякнуть, но Профессор показал кулак, и рот он сообразительно закрыл.
  
  Дойдя до дороги, они открыли еще одно особое свойство гномов в нашем мире. Когда гнома сбивает машина, он далеко летит, громко кричит, но упав на проезжую часть, встает живой и вполне здоровый. А потом его еще раз сбивает еще одна машина, он снова далеко летит и громко кричит. И так до перекрестка. Мячиком для машин работал не Толстый, как вы могли подумать, а Профессор. Это он, задумавшись, шагнул на дорогу, не глядя по сторонам. Так что он летел, изредка приземляясь, а гномы с Янкой бежали за ним по тротуару.
  - Что это? - на бегу крикнула Белочка.
  - Машины!
  - Что такое машины?
  Янка не успела ответить, она следила за очередным полетом Профессора. Выдернув его из-под бампера грузовика, когда поток остановился на "красный", Янка чуть не заорала: "Что ты делаешь?" но сообразила, что виновата она и только она. Откуда Профессору знать, что по проезжей части не ходят, если он никогда не видел ни одной проезжей части? Так что Янка долго извинялась. Но ее никто не слышал.
  
  Профессор сидел с открытым ртом, ошалело оглядываясь. Белочка, Малыш и Толстый стояли, зажав уши руками, и оглядывались не менее ошалело. Наконец, Белочка оторвала одну руку от уха, сморщилась от шума и показала на проезжающие транспортные средства.
  - Это машины?
  - Да.
  - А?
  - Машины! - крикнула ей в ухо Янка.
  - Они дикие?
  - Почему дикие? Нет, ну бывают, козлы, как папа говорит, но они не живые. Ими люди управляют. Это механизмы, понимаешь?
  Белочка помотала головой.
  - Ну, как паровоз. Вы же ездили по гномьей подземной железной дороге.
  Белочка с подозрением посмотрела на перекресток.
  - Поезд, он рельсах, чтобы не сбежал. А эти? Как вы тут вообще живете? А если тебе туда надо? - показала Белочка на противоположный тротуар.
  - Вон светофор. "Зеленый" горит, люди идут, машины стоят. "Красный", машины едут, люди стоят. И вы тоже стоите, - дернула она за куртку Малыша, полезшего посмотреть машины поближе. - Есть еще пешеходные переходы, но на них все равно надо смотреть, когда машин нет, а то задавят.
  - Да, - задумчиво сказал Толстый, - а мы думали опасно, это когда великан за тобой гонится. Но великан - это раз в жизни. А вы каждый день так живете. Или ты успел дорогу перебежать, или тебя успели на дороге переехать.
  - Да ничего, мы привыкли, - загордилась Янка. - Пойдемте, "зеленый", нам на ту сторону.
  Они отвались от витрины магазина, возле которой приходили в себя, и шагнули в толпу, спешащую через перекресток. Гномов тут же затоптали.
  
   6.
  
  Вы помните, что люди гномов видят, но не замечают? Где-то, увидев гнома, его обойдут, продолжая не замечать. Но не в Москве. Москвичи, завидев место в толпе, кажущееся пустым, тут же его занимали. С ног гномов сбили сразу же, а теперь наступали им на руки, головы, спины, не обращая внимания на их вопли. Янка поначалу кричала:
  - Осторожней, ну куда вы идете, смотрите под ноги, здесь же гномы!
  Но это не помогало. Тогда она сгребла гномов в относительную кучку и встала перед ними, расставив руки в стороны. Толпа ее обтекала, люди смотрели как на сумасшедшую, но так, мельком. Кого только в Москве не увидишь. Не увидишь, разве что, гномов, хотя вот они, на асфальте перед тобой валяются.
  
  Грязные, с отпечатками подошв на спинах, они доковыляли до "Кофейницы", на Краснопрудной, у трех вокзалов.
   - Я понимаю, почему ты с королеву победила, - Белочка безуспешно пыталась отряхнуть джинсы, - не понимаю только, почему за пять минут не управилась. При такой-то жизни.
  - Ха! Вы еще в метро в час пик не попадали.
  Янка продолжала гордиться неудобствами московской жизни.
  - Заходите, - толкнула она стеклянную дверь.
  - Что это?
  Гномы замерли на пороге, оглядывая помещение.
  - Кафе. Здесь торты, пирожные, мороженное. Десерты, в общем. Блины с шоколадом вкусные.
  Выходившая парочка бесцеремонно их растолкала.
  - Эй, смотрите, куда идете! Вон стол свободный, пошли.
  
  Гномы расселись, вопросительно глядя на Янку. Янка медленно краснела.
  - И что дальше? - спросил Толстый.
  Он рассыпал зубочистки, когда тянул салфетки из салфетницы.
  - У меня денег нет, - прошептала Янка.
  Ей было ужасно стыдно. Привела друзей в кафе, называется. Сама она, конечно, никогда не расплачивалась, на то есть родители, вот и забыла, что деньги нужны. И ни капельки от такого оправдания не легче. До чего же стыдно сказать: "Поднимайтесь, мы уходим".
  - Чего нет? - не расслышал Профессор.
  - Денег, - чуть громче повторила Янка. - У меня их нет. Денег. Пойдемте. Мы уходим.
  Она начала вставать, опустив голову и чуть не плача.
  
  - А, ерунда.
  Толстый успел свернуть две салфетки в трубочки и вставить в уши.
  - У нас есть. Где-то у меня...
  Толстый сунул руку в карман и принялся там шарить. Рука вошла в карман по локоть. Довольное выражение сползло у него с лица и отправилось в карман, помогать обшариванию.
  - Ой!
  В кармане Толстый нашел дырку. Которую и предъявил всем присутствующим.
  - Надо же..., - чесал он в затылке рукой свободной от дыры.
  - Вот поэтому я все деньги у тебя забрала.
  Белочка сняла с шеи мешочек на веревочке, до этого прятавшийся под курткой. Развязала горловину, и по скатерти покатились желтые кругляшки.
  - Вот. Деньги. Бери, сколько нужно.
  Янка взяла один кругляшек, размером с шоколадную монету.
  - Это что у вас? Золото?
  - Ну да. Нам фея-крестная дала, сказала, может пригодиться. Узнаешь?
  Профессор показал Янке одну из монет. На ней, как и на остальных выбит чей-то профиль. Янка присмотрелась. Не очень похоже, но, кажется, это...
  - Королева? Клавдия?
  - Она самая. Нас же чего сюда послали.
  
  - Сейчас, погоди секунду, только закажем.
  Янка знала, что деньги, которыми расплачиваются ее родители, выглядят не так. Но также она знала, что золотые монеты это деньги. Точно деньги. В мультиках целые сундуки таких денег. Только сделать заказ оказалось не просто. Гномы в названиях блюд не разбирались, это не проблема, Янка выбрала за них, то, что сама любила. Но к ним никто не подходил. Официанты проводили по столу пустыми взглядами и спешили дальше, как Янка им не махала. Тогда она сама подошла к девушке в униформе, и подергала за фартук.
  - Подойдите, пожалуйста, к нам, мы хотим заказать.
  Девушка посмотрела на Янку, тут же отвела глаза и отвернулась к кассе.
  
  - Я заразилась! - Янка подбежала к гномам. - От вас!
  - Чем? - испугался Малыш.
  - Невидимостью! Вернее, незаметностью!
  - Это в тебе фейство просыпается, - поставила диагноз Белочка.
  - Ничего себе!
  Янка бухнулась на стул, и потрогала свое лицо. Как можно его не замечать?
  - И вот как нам сейчас... Как заказать-то?
  
  Посовещавшись, они решили, что четыре гнома и одна фея могут позволить себе то, что не позволялось обычным человеческим детям. Особенно в критической ситуации. Им не несут пирожные - куда уж критичнее. Малыша они оставили сторожить стол и отправились на кухню.
  - Это апельсиновый торт, это чизкейк, это корзиночки с кремом, - показывала Янка. - В общем, выбирайте.
  - А чего тут выбирать, пробовать надо! Спасибо!
  Толстый взял из рук официантки поднос и нагреб всего, до чего смог дотянуться.
  Лица поваров и официантов, наблюдавших это безобразие, сделались задумчивыми, но гномья незаметность работала, и никто ничего не сказал.
  
  - Боп, вобоп, оп, - продолжил Профессор рассказ о проблемах гномьей деревни.
  - Прожуй сначала.
  Янка съела три блина с шоколадом, отвалилась на спинку стула и поглаживала живот.
  - Ну вот!
  Профессор начал вытирать рот рукавом, Белочка стукнула ему по локтю, а Янка протянула салфетку.
  - Ну вот, Клавдия начала таскать в деревню всякие штуки.
  - Какие штуки?
  - А как у тебя дома. Или как здесь.
  Профессор постучал пальцем по фарфоровой тарелке.
  - Чего? У нас дома ничего не пропадало.
  - Я же не говорю что твои, я говорю как твои. Зеркальца. Одежду уже сшитую, из этого, у нас такой не растет, как его... ХлопОк?
  - ХлОпок, - поправила Янка.
  - Ага. Такие, знаешь, рубашки без рукавов и без пуговиц, через голову надеваются, с рисунками смешными на груди.
  - Футболки, - угадала Янка.
  - Наверное. Кастрюли блестящие. У нас медные, не блестят. Это еще, вроде того, чем Белка себе морду разрисовала.
  - Это у тебя морда, - сообщила Белочка.
  - Косметика, - поняла Янка.
  - Ну да. Она тому даст попробовать, тому на время. попользоваться А нравится же, отдавать не хочется.
  - И что?
  - А что! Она говорит: "Давай меняться". Гном говорит: "Давай! Вот у меня морковка есть, картошка, брюквы полный подвал". А она: "Нет, мне этого не надо". "А что тебе надо?" - спрашивает гном. А королева, то есть Клавдия ему говорит...
  Профессор посмотрел в глаза Янке и сказал страшным голосом:
  - Дай мне золота!
  - Ой! - непонятно чего испугалась Янка.
  - Вот! - поднял он указательный палец. - Поняла? И все. Золото где взять? В шахте только, у Сережи. Один пошел, попросил, остался работать. Другой пошел. Потом феи потянулись. Сначала бывшие квартирные, за ними - лесные. Полдеревни в шахту ушло, даже больше. А Клавдия магазин открыла. И стала менять свои вещички на кругляшки из золота.
  Профессор взял со стола одну монетку и повертел в пальцах.
  - Вот эти. Кругляшки Сережа в шахте за работу давал. А у тех, кто в деревне остался, за кругляшки продукты для шахтеров покупали. Клавдия сказала, они деньги называются.
  
  - Хорошо, я поняла. Гномы у вас теперь работают. Им за это платят деньги. На деньги они покупают в магазине. Так?
  - Так, - кивнули все четверо гномов.
  - Ну и что? Это же, как у нас. Все точно так же. Как у людей.
  - Вот! - вскочил Профессор, - в этом все и дело! Мы-то не люди. Мы гномы. - Он гордо расправил плечи. - Крестная сказала, это только начало. И знаешь, - Профессор помолчал, - знаешь, мы тут посмотрели... Ну, то что мы видели. Нам не надо, чтобы так. Ну, машины и все такое. Мы как раньше хотим. Вот, а крестная сказала, вещи эти из вашего мира. Значит, надо узнать, как их Клавдия отсюда достает. И нас сюда послала. К тебе. Ты поможешь.
  Про помощь Профессор не спросил у Янки, а сообщил ей. Он смотрел с надеждой и уверенностью. Судя по его лицу, помочь Янка должна в ближайшие пять минут, после чего они отправятся гулять дальше.
  
  - Угу. Как же. Помогу.
  В ее пальцах хрустнула зубочистка. Поможет им она. Как, интересно? Янка стала думать, у кого бы помощи попросить. Чтобы им кто-то другой помогал. В голову ничего не приходило.
  - А как, кстати, она вас сюда послала? - спросила она, чтобы отвлечься.
  - Ну, так, вот, просто, послала.
  Профессор мялся. Кажется, об этом эпизоде ему рассказывать не хотелось.
  - Да как просто?
  - Да ладно, чего там, - махнул рукой Малыш. Они с Фестом и Митрофаном нам все рассказали, а потом крестная как заорет.
  - Что заорет?
  Малыш вздохнул.
  - Она крикнула: "Пошли вон, шпанята". Хлоп! И мы уже у тебя дома.
  
  Уходя из кафе, гномы оставили на столе одну золотую монету, Янка решила, что этого хватит. Еще полчаса никто не обращал внимания на заваленный надкушенными пирожными стол, потом вокруг него собрались все официанты. Позвали директора кафе. Директор долго вертел монету в руках. Наконец, он решил заплатить за съеденное из своего кармана, а странную, но явно золотую монету оставить себе.
  
  На обратном пути гномы и Янка учились лавировать в толпе, уворачиваясь от прохожих, норовящих сбить их с ног. Они совершенно не обратили внимания на старушку в черном пальто и черном платке, с длинной сучковатой палкой, шедшей за ними до самого дома.
  
  7.
  
  Дома поговорить не получилось. Малыш в стопке дисков выловил фильм "Прогулки с динозаврами". Янка, слегка раздраженная гномьей суетой и разгромом в комнате, возьми и скажи, что это настоящие звери, которые водятся в подмосковных лесах. Там это кино и снимали. В результате гномы с открытыми ртами посмотрели диск три раза подряд. Спать легли на полу, кучкой, обнявшись, и повизгивая во сне от страха. А утром следующего дня Янка собиралась в школу.
  
  - Нет, вы остаетесь. Мультики смотрите. Вот, про Мадагаскар.
  Янка потрясла коробкой с яркой обложкой. Она категорически не хотела идти в школу в сопровождение гномьей стаи, пусть и невидимой. Подозревала, что хорошим это не кончится.
  - Янка. Ну, сама подумай, как нас можно оставлять дома одних. Ой.
  Толстый с хитрой улыбкой разжал пальцы, выронил хрустальную вазу и поймал ее у самого пола.
  - Мы же тут все перебьем, переломаем.
  Поставив вазу, он с той же улыбочкой начал раскачивать телевизор.
  - Перестань! Ой, ну ладно. Только сидеть тихо.
  
  - Янка, нам же интересно, - по дороге объяснял Профессор. - Как мы можем на твою школу не посмотреть?
  - А что на нее смотреть, школа как школа.
  - Это для тебя школа как школа. От нашей-то отличается.
  - Вы тоже в школу ходите?
  Янка даже остановилась. Как-то ей не приходило в голову, что сказочные существа могут сидеть в классе и делать домашние задания. Кстати. Свое домашнее задание она сделать не успела. Из-за них, между прочим.
  - А что вы там учите?
  - Животный мир раз, - загибал пальцы Профессор, - сельское хозяйство два, география три. Ну, там чтение и счет, это понятно.
  - Еще история, - добавил Малыш.
  - Да, еще история гномов. В этом году должны великановедение добавить, ну, после того как мы с великаном...
  - После того, как великан растоптал нашу деревню. А растоптал он потому, что Толстый украл у него еду.
  Лицо Белочки сделалось сердитым, эту историю Толстому она до сих пор не простила.
  - Да что там украл? И не еда это вовсе, а приправа, - привычно, без энтузиазма начал оправдываться Толстый.
  - Ой, молчи, надоело.
  Малыш демонстративно заткнул уши.
  - Только у нас оба учителя в шахту ушли, золото добывать, - погрустнел Профессор, - если мы здесь с этим не разберемся, никакой школы не будет.
  Янка хотела задать вопрос, мучивший ее со вчерашнего дня: а как они собираются с этим разбираться, и с чем, собственно, этим? Не успела, пришли, школа совсем рядом с домом. Старушка в черном пальто, шедшая за ними следом, осталась за забором.
  
  В классе Белочка села рядом с Янкой, Толстый с Малышом сзади, а Профессор - за парту через проход. Гномы крутили головами, разглядывали надписи на партах, удивлялись размеру и класса, и школы.
  - Ух ты! А у нас школа простой дом с одной комнатой. А это зачем? - показал Малыш пальцем.
  - Черные шторы, это когда кино показывают, закрывают, чтобы свет не мешал.
  - Кино... В школе... Надо же...
  Толстый решил, что в человеческой школе учиться интереснее, чем в гномьей.
  
  Прозвенел звонок и в класс забежали Янкины одноклассники. Тася, ее подружка, с которой они сидели, стояла у своего места с пустыми глазами и шевелила губами. Так же возле парт застыли еще две девочки и два мальчика. Вошла учительница.
  - Почему не садимся?
  Дети молчали. Тася попыталась показать, почему она не садится, но уронила руку. Что они должны ответить? Не садимся, потому что наши места заняли незнакомые гномы, которых мы видим, но не видим? Янка, перестав рыться в ранце, заметила, что происходит.
  - Ну-ка быстро вставайте! - зашипела она. - Вы чужие места заняли!
  Гномы вскочили. Дети сели.
  - Привет! - шепотом поздоровалась Янка с Тасей. - Ты домашку сделала?
  Тася молча смотрела перед собой. Янка ее ущипнула. Вот гномья зараза! Еще не хватало, чтобы ее тоже не замечали. Только через минуту Тася оттаяла.
  - А? Что? - переспросила она.
  
  Учительница повернула к ним голову.
  - Яна! Тася! Соскучились за выходные? Для разговоров перемена есть. А те, кто шепчутся, наверняка подготовились лучше всех. Яна, к доске.
  - Ну как всегда, - сокрушенно прошептала Янка, вставая.
  - Что же, давайте проверим как вы подготовились. Яна?
  Учительница как будто потеряла ее из вида.
  - Яна? Яна? А, вот ты где.
  Янка пожала плечами. Она стояла у доски, где же еще.
  - Какое задание давалось на выходные, ты помнишь?
  - Помню, - понурившись, ответила Янка.
  - Уже хорошо. И какое же?
  - Природа Восточной Сибири.
  - Прекрасно. Не понимаю, почему ты такая грустная. Будь добра, расскажи нам про природу Восточной Сибири.
  
  Янка не то чтобы вообще ничего не знала о природе Сибири, хоть Восточной, хоть Западной. Она в природе разбиралась неплохо, про Сибирь без подготовки могла ответить удовлетворительно, а спроси у нее про обитателей коралловых рифов, так и на пятерку. Но у нее никак не получалось сосредоточиться. Потому что думала не о Сибири, а том как происходящее в классе выглядит со стороны. Для тех, кто может это видеть. Вот она стоит у доски. Рядом стоит учительница. Ученики смотрят на них. А еще возле Янки стоят Профессор и Малыш. Втроем, они, получается, вышли отвечать. Белочка вытащила из Янкиного портфеля учебники и увлеченно их листала. Сидя при этом на парте, а из-за нее выглядывал Миша, скособочившись, но как будто так и надо. Толстый шлялся по проходам между рядами парт. То линейку чью-нибудь возьмет, посмотрит, да еще шлепнет ею по столешнице. То начнет из чужого пенала все вытаскивать. Янка бы на него прикрикнула, но что подумают все те, кто Толстого не видит?
  
  - Яна, мы ждем, - нахмурилась учительница.
  Янка закрыла глаза, чтобы отвлечься от этих безобразий. Малыш сочувственно положил ей руку на плечо.
  - Яна?
  Учительница начала оглядывать тот участок пола, где стояла Янка, явно ее не замечая. Малыш убрал руку.
  - Яна, отвечай уже.
  Малыш снова прикоснулся к Янке.
  - Яна? - потеряла ее учительница.
  Малыш убрал ладонь с Янкиного плеча.
  - А, вот ты где.
  Малыш тронул Янку за мизинец.
  - Яна?
  Глаза потерявшей ее учительницы становились все более испуганными. Янка вырвала руку. Шепнула Малышу:
  - Перестань.
  - Да-да, - согласилась с ней учительница, - что-то мне нездоровится. Зачем, спрашивается, две молодые, интеллигентные женщины... Мда. Яна, - учительница с трудом на ней сосредоточилась. - О чем мы говорили?
  - О природе Восточной Сибири.
  - Да, конечно. Естественно. Продолжай.
  - Природа Восточной Сибири отличается большим разнообразием.
  - От чего это она отличается разнообразием? - крикнул Толстый. - От зоопарка?
  Янка скорчила ему рожу.
  - В Восточной Сибири живут медведи...
  Учительница кивала, глядя в окно. На Янку ей смотреть почему-то не хотелось. Насчет медведей в Сибири Янка уверена, но кто же там еще?
  - Волки, - продолжила она.
  За волками естественным образом последовали зайцы. А, ну, конечно, тигры, амурские тигры!
  - Угу, - вяло подбодрила ее учительница. - Что ты можешь рассказать об этих животных?
  
  Ну не рассказывать же, что тигры полосатые, а волки едят зайцев? Это детский сад какой-то, а не школа. Но больше ничего не вспоминалось. Да еще Толстый развлекался тем, что закрывал ладонью глаза Сережке. Тот отводил голову, а Толстый сдвигал ладонь следом.
  
  - Медведи, семейство млекопитающих отряд хищных, - заговорил Профессор.
  - Медведи, семейство млекопитающих отряд хищных, - повторила за ним Янка.
  - Медведи отличаются от других представителей псообразных коренастым телосложением, - прокричал Толстый, не прекращая баловаться.
  Янка повторила.
  - Медведи всеядны, хорошо лазают и плавают, быстро бегают, могут стоять и проходить короткие расстояния на задних лапах, - подняла голову от книжки Белочка.
  - Медведи имеют короткий хвост, длинную и густую шерсть, а также отличные обоняние и слух. Охотятся вечером или на рассвете, - закончил Малыш.
  
  Гномы говорили как по писанному. Гномья школа имеет одно существенное отличие от человеческой. Если в человеческой школе вы не выучили главу про медведей, самое плохое что с вами может случиться, это двойка в дневнике. Если в гномьей школе вы не выучили про медведей, невыученные медведи вас съедят. Вместе с дневником. Ну да, двойку в нем родители никогда не увидят. Вас тоже. Все предметы, что изучали гномы, находились или за деревенским забором или прямо под ногами. Ни одного наглядного пособия в классе. Глупо ставить нам шкаф чучело зайца, если зайцы прыгают за окном. Сельское хозяйство они проходили на огородах. Пололи грядки и проходили. Скорее уж проползали на коленках. Отличать съедобные ягоды от несъедобных, учились в лесу. Шли по лесу и ели ягоды. Отравился - садись, два. Вернее, продолжай лежать и стонать. Гномы получали образование по простым правилам. Выучил на пятерку, будешь живой и сытый. На тройку - голодный и поцарапанный. Двоечники не выживали. Тот же Толстый мог казаться разгильдяем, но медведя в себе, в виде котлет он любил больше, чем себя в медведе, примерно в том же виде. На истории гномьего народа он, не в пример Малышу, зевал. Но то, что можно съесть, и тех, кто мог съесть его, знал на "отлично".
  
  У выхода со школьного двора Янку и гномов поджидала старушка в черном.
  
  8.
  
  Они шли, хохоча. Последним уроком шла физкультура, на ней они позабавились по полной программе. Янка поставила рекорд школы по прыжкам в длину. Толстый и Профессор, никем не замечаемые, пронесли ее на руках над ямой с песком. Янка поставила рекорд школы по подтягиванию. Гномы подталкивали ее снизу. Янка подняла гантели больше раз, чем любой мальчишка, даже из старших классов. Поднимали, пыхтя, те же Профессор с Толстым, а Янка за гантели держалась. Иногда они вместе с гантелями и ее поднимали. Учитель физкультуры записал Янку во все школьные сборные команды, и сейчас ходил в одиночестве по спортзалу с затуманенным взором. Он представлял себя личным тренером олимпийской чемпионки примерно по шести видам спорта. А гномы развлекались, прикасаясь к Янке. Коснутся - она исчезнет, прохожие столбенеют. Уберут руку - появится, прохожие столбенеют еще больше.
  
  - Здравствуйте, деточки, - поздоровалась старушка скрипучим голосом.
  - Здрасьте, - кивнули деточки.
  - А не знаете, где тут неподалеку есть ателье? Швейное?
  Ателье располагалось как раз в Янкином доме, прямо в ее подъезде, в подвале.
  - Да, вон там, пойдемте, я покажу.
  Янка знала, что нельзя разговаривать с незнакомцами, и, тем более, куда-то с ними идти. Но на престарелых пенсионерок этот запрет, наверное, не распространялся. И шла она не куда-то, домой, а бабушке с ней по пути.
  - Вот спасибо деточка, вот спасибо, а то я, старая, совсем заплутала.
  Старушка пристроилась рядом с Янкой. Вроде и хромала, и на палку сучковатую опиралась, но Янке пришлось поднажать, чтобы держаться с нею вровень.
  - А ты, наверное, в школе учишься? - завела разговор старушка, она совсем не запыхалась.
  - Ну да.
  Янка хмыкнула. Видно же, что она из школы идет. Совсем, наверное, старая, простых вещей не понимает.
  - А зовут тебя как, деточка?
  - Яна, - ответила Янка.
  - Яночка! - обрадовалась старушка. - Ага, ага, вот и славно.
  Сама старушка, однако, не представилась. Янка прибавила шаг, чтобы не отстать. Получалось, она не дорогу ей показывает, а еле следом поспевает.
  - А ты хорошо учишься, деточка? Отличница, наверное?
  Янка закатила глаза. Что за дурацкий разговор, всегда одно и тоже. Не о чем поговорить, лучше бы помолчала. Они свернули во двор.
  - А друзья у тебя есть?
  - Есть, - односложно ответила Янка.
  Совершенно дурацкий разговор. У кого же нет друзей.
  - А ты, наверное, путешествовать любишь. В разных местах, наверное, побывала.
  Старушка скорее утверждала, чем спрашивала.
  - Угу, - кивнула Янка.
  Побывала, да. В Турции и Египте.
  - В странных местах ты, наверное, побывала.
  Янка глянула на старушку. Из-под платка торчал только кончик носа. Для нее и Турция странное место, если она из Москвы никогда не выбиралась. Вот уже подъезд, наконец, старушка от нее отстанет. Янка приложила электронный ключ к панели домофона.
  
  - Заходите. Ателье внизу, в подвале.
  - А проводи меня, девочка. А то старая я, плохо вижу.
  Янка взяла старушку под руку и повела вниз по лестнице.
  - Вот, хорошо, вот спасибо. Вот это что ли? Вот здесь? Ну-ка, деточка, подойди к двери поближе. И друзья твои пускай подойдут.
  Гномы, шедшие следом, приблизились. Старушка глянула на них, сверкнув глазом.
  - Подождите, бабушка.
  Янка начала пугаться.
  - Какие друзья? Нет у меня друзей. То есть, есть, но они это, дома уже. У себя дома. А здесь нет никого. Только я.
  - Ну да, ну да, конечно. Ах вы, касатики.
  Гномы смотрели на старушку. А старушка смотрела на них. Янка, наконец, сообразила: она их видела! Она и у школы с ними со всеми поздоровалась, только они не обратили внимания.
  - Бежим, - быстро скомандовала Янка.
  Гномы дернулись, но уперлись в сучковатую палку, которую старушка держала поперек живота. И не просто держала. Она двинулась вперед, запихивая гномов и Янку в дверь ателье.
  
  - Ааа!
  Они ухватились за палку руками, уперлись ногами, но старушка оказалась необычайно сильной для своего почтенного возраста. Хлоп! Они влетели в дверь как пробка в бутылку. Пробка обычно вылетает из бутылки, но влетела бы она примерно также. Упали на пятые точки, не пытаясь встать, поползли, пятясь, подальше от двери, в которой черным силуэтом стояла старушка в черном пальто и черном платке.
  - Ну, прямо как в черном-черном лесу стоял черный-черный дом, - подумала Янка.
  И еще она подумала, что на швейное ателье это мало похоже. Она никогда здесь не была, но в ателье должны стоять столы, швейные машинки и лежать рулоны ткани. А тут ничего. Пустая комната, темная, освещенная светом, протискивавшимся с улицы через царапины на заляпанных чем-то подвальных окошках. Пол грязный, она это чувствовала ладонями. Не пыльный, а грязный, как земля на улице, с мелкими камнями и чем-то колючим. А еще вчера, Янка помнила, окна были чистые, сквозь них виднелись цветы на подоконниках и тетеньки в фартуках.
  
  Старушка, заперла дверь, со скрипом трижды повернув в замочной скважине огромный ключ. Таких сейчас не делают.
  - Здравствуйте еще раз, деточки!
  Она принялась снимать платок. Его кончики, связанные узлом сзади на шее не поддавались, она возилась, тихо ругаясь. Наконец, узел развязался. Старушка сматывала платок с головы как сматывают бинт с порезанного пальца. Один оборот, другой, четвертый. Платок, взмахнув углами, черной вороной опустился на пол.
  
  - Узнаете?
  Голос старушки перестал скрипеть.
  - Нет? Ха-ха-ха! - совсем не весело расхохоталась она. - Не узнаете, значит? Не удивительно, я бы сама себя не узнала. Здесь я старуха! - стукнула она палкой в пол, раскрошив скрипнувший камешек. - Чертов переход между мирами, никогда не угадаешь, что получится. Ну, ничего, на обратном пути это исправиться. Держите, это вам освежит память.
  Она порылась в кармане пальто и кинула в их сторону что-то блеснувшее желтым в одиноком солнечном луче. Поймал Малыш.
  - Это деньга!
  - Монета, - автоматически поправила Янка.
  - Монета, - не стал спорить Малыш.
  - Как у вас. У Белки в мешочке такая же.
  
  - Ну что, похожа?
  Старуха повернулась к ним боком.
  - Сумасшедшая, - шепотом прокомментировал Профессор, - она думает, что она плоская и круглая.
  - Болван! - услышала его старуха. - Посмотрите на мой профиль.
  Гномы честно вытаращились.
  - Ну? - Нетерпеливо спросила пенсионерка, скосив глаза. - Похожа?
  Белочка решила, что врать в данном случае бесполезно.
  - Нет, тетенька, вы на монетку не похожи.
  - Идиоты! Это не я похожа на монету, а монета на меня.
  - Точно, сумасшедшая, - согласился с Профессором Толстый, - ей кажется, что монета одета в черное пальто.
  - Вот!
  Старуха резко шагнула к ним, выхватила их рук Малыша желтый кругляшек, и, взяв за ребро, разместила рядом со своим носом.
  - Смотрите сюда, - она потыкала пальцем в монету, - и сюда, - потыкала себе в щеку.
  Малыш скривил рот. А Янка догадалась. У нее заныло сердце. От того, что она вляпалась в такую неприятность в своем собственном подъезде, рядом со своей собственной квартирой, сделалось особенно противно.
  
  - Да что ей надо? - Шепотом возмущался Толстый, - фокусы, что ли будет сейчас показывать?
  - Это королева, - шепнула Янка.
  - Чего?
  - Королева. На монете отчеканен ее портрет. В профиль. Вы же мне сами показывали.
  Старуха снова расхохоталась, уже веселее.
  - Наконец-то! Хоть в ком-то из вас есть чайная ложка мозгов. Здравствуй в третий раз, не фея Яна.
  Клавдия издевательски поклонилась.
  - Как видишь, я попала в твой мир. Ты сделала все, чтобы мне помешать, а я здесь!
  Она гордо задрала подбородок.
  - Ты не забыла, как вы с Марком меня заманили в ловушку на окне? Не забыла, как я вылетела на улицу, а вы захлопнули форточку?
  - Это Марк захлопывал, - неслышно сказала Янка.
  - А я помню все!
  Клавдия топнула ногой.
  - Я никогда не забуду, как каково это, биться в стекло, как муха! Ожидая, что первая же птица как муху тебя склюет. И теперь! Теперь, когда я стала налаживать жизнь на новом месте...
  Клавдия трясла перед Янкиным носом пальцем.
  - Теперь, когда я, заметь, оставила мысль о переселении моих подданных в твой мир, ты опять лезешь мне поперек?
  - Да что я сделала-то? - искренне удивилась Янка.
  - И нету у вас подданных, давно уже, - добавила Белочка.
  
  - Ну, подданные дело наживное, - уже спокойным голосом возразила бывшая королева. - И не то чтобы совсем их нет. Ха!
  Она тронула голову, будто поправляя сползшую на бок корону. Янка вспомнила, что Клавдия часто так поправляла корону в фейской квартире.
  - Вы, если не ошибаюсь, гномы. Белочка, Малыш, Толстый, и как тебя?
  - Профессор, - подсказал Профессор.
  - Да-да. Ну а теперь, давайте побеседуем, деточки. Я правильно говорю, так в твоем мире называют детей? - обратилась она к Янке.
  Янка пожала плечами. Учить Клавдию русскому языку она не собиралась.
  - Располагаться здесь особо не на чем, но мы свои феи, не чужие, чего нам стесняться, и на полу посидите, - противно улыбнулась королева.
  Янка продолжала думать о Клавдии как королеве, к тому, что она королева бывшая, еще не привыкла.
  - А где ателье? - спросила она.
  - Ателье? А там. Там, в нашем мире. А где еще? Мы местами поменялись. Я сюда, они туда. Вот уж, верно, удивились те людишки, что здесь работали. Ничего, работа им и там найдется. Они у меня наработаются. Наработаются...
  Королева, взяв посох подмышку, жадно потерла ладони.
  - Послушайте, какая удачная мысль. Какая удачная, своевременная мысль
  Клавдия, кажется, говорила сама с собой.
  - Почему бы людишкам на меня не поработать. Хотя бы здесь, в этом ужасном городе?
  
  Янка шепнула гномам:
  - Вскакиваем и бежим. На раз, два, три. Вы ее держите, я наружу, зову на помощь.
  Гномы кивнули, сурово сжав губы. Наступал очередной последний бой с королевой.
  - Раз, два, - считала Янка шепотом, - три! - крикнула она.
  Все вскочили, гномы бросились к Клавдии, Янка - к двери. Они бежали, бежали, бежали... Бежали все медленнее и медленнее. Клавдия, перехватив посох посередине, крутила им как пропеллером. Гномы и Янка застыли, как будто играли в "морская фигура, замри".
  - Работает! Получилось! И здесь работает!
  Клавдия подняла руки с зажатым в них посохом и потрясала им, запрокинув голову и хохоча.
  
  9.
  
  Замерших беглецов Клавдия перетащила к стенке и там свалила. Они так и лежали в бегущих позах, как манекены с витрины.
  - Мма! - поцеловала она посох. - Работает.
  Провела ладонью по всей его длине, ощупывая каждый сучек.
  - Я всегда говорила, что размер имеет значение. Вот это я понимаю, волшебная палочка! Ну что смутьяны, - повернулась она к складированным гномам, - а теперь давайте посмотрим, что за гостинцы эта старая дура крестная вам с собой собрала.
  Янку, лежавшую сверху, она отложила в сторону.
  - Ничего себе, какая сильная, а еще пенсионерка, - подумала Янка. - Хотя нет, какая она пенсионерка. Она кто здесь, у меня, в Москве? Фея. Ну да, фея. А я тоже фея, между прочим, ыыыть!
  
  Янка попыталась распрямить согнутую в локте руку, но ничего не вышло. Двигались только глаза. Лежа на боку, Янка наблюдала, как Клавдия обшаривает гномов. С шеи Белочки сорвала мешочек с золотыми монетами. Позвенела возле уха, бросила в угол. Из кармана Малыша извлекла что-то для себя непонятное, долго разглядывала, даже попробовала на зуб, уронила. Янка узнала фигурку из шоколадного яйца, у нее таких целая коробка. Янка хмыкнула. Попыталась хмыкнуть, губы не шевелились. Малыш виновато, как показалось Янке, скосил на нее глаза. Клавдия запустила руку в карман Толстому. Рука погружалась все глубже, выражение лица Клавдии становилось все более сосредоточенным. Толстый издавал какие-то звуки. Смеялся, от щекотки, догадалась Янка. Вот Клавдия за что-то ухватилась, дернула. Посмотрела, сплюнула. Ухватилась она за носок Толстого, засунув руку в его дырявый карман по плечо. Вытерла ладонь о пальто. Принялась обхлопывать Профессора. Руки, грудь, перевернула на спину, ноги.
  
  - Ха! - каркнула она вдруг.
  Стянула с его левой ноги ботинок. Сунула внутрь ладонь, будто нащупывала вылезший из подметки гвоздь. Вращала рукой, и вращала высунутым языком. По языку можно было понять, что и в каком месте ботинка делает ее рука.
  - Ха! - каркнула еще раз.
  Выдернула из ботинка стельку, поковыряла ногтями, разделила на два слоя. В стельке обнаружилась сложенная в несколько раз бумажка.
  - Ну вот! Что же вы стразу не сказали. А ну, да, я и спросить не успела, такие вы шустрые гномики. Что тут у нас? Ага, адрес. Ну, крестная, ну, мышь летучая облезлая, все вынюхала.
  На этом слове Клавдия понюхала бумажку из ботинка. Сморщилась, потрясла бумажкой в воздухе, держа двумя пальцами, сложила, спрятала куда-то под пальто.
  
  - Ну, вот и славно, вот и славно, - Клавдия погладила то место, где под черным драпом пряталась бумажка. - С этими дикарями, - он пнула чью-то ногу, - разговаривать бесполезно. А тебе, не фея, скажу. Чтобы ты поняла, во что ввязалась, и в другой раз думала, перед тем, как плясать под дудку дуры крестной.
  - Какая дудка, какие пляски? - Подумала Янка. - Точно она не в себе. Сама дура.
  Клавдия подняла Янку и прислонила ее стоя к стенке.
  - К вам переселяться я не хочу. Раздумала. Мерзкий городишко. Шум, пыль, толкотня. Людишек как мух на навозе. Голова у меня от вас болит. А вот вещи у вас хорошие. Очень хорошие. Эти дикари, - Клавдия кивнула на валяющихся на полу гномов, - такие делать не умеют и никогда не научатся. Им бы только морковку из грядки выдернуть, да на рыбалку потопать. Ничего, ничего, я и там налажу жизнь достойную фей. Да не этих лесных, они гномов еще хуже. А фей цивилизованных, фей, знающих, что такое квартира со всеми удобствами. Нам чего не хватает для нормальной жизни?
  Клавдия наклонилась к Янке. Янка попыталась отвернуть голову, и немного у нее получилось.
  - Нам не хватает нормальных вещей. А у вас их сколько хочешь. Вот так.
  Клавдия отряхнула руки.
  - На этом я вас оставляю. Полежите пока, отдохните, я за вами кого-нибудь пришлю.
  
  Янка и те из гномов, чья голова смотрела в нужную сторону, проводили ее глазами. И все проводили ушами: послушали, как Клавдия что-то с грохотом привалила снаружи к двери. Минут десять их попытки заговорить заканчивались мычанием. Проходившие мимо подвальных окон люди могли подумать, что здесь заперто стадо коров. Наконец, губы разморозились.
  
  - О а уака?
  - О?
  - Что за бумажка? Профессор, что она у тебя вытащила? Из ботинка? - смогла спросить Янка.
  Профессор лежал на полу вниз лицом, в рот ему набились грязь и песок.
  - Тьфу, тьфу! Крестная мне дала. Для тебя. Сказала, адрес. Не знаю, что это такое.
  - Адрес, это название улицы и номер дома. И квартиры.
  - Это зачем?
  - Чтобы знать, кто, где живет.
  - А. У нас адресов нет. Мы у нас и так знаем, кто и где живет. А вы, что запомнить, не можете?
  Янка только вздохнула.
  - Что за адрес?
  - Ну, ты же слышала, Клавдия отсюда вещи таскает. Ну и значит, у нее кто-то здесь есть, какие-то помощники. Крестная сказала, дать тебе адрес, и с ним ты их найдешь. Теперь все, ничего не выйдет.
  - Нет, подожди, нашла бы я их по адресу, этих помощников и что? Чтобы я, по-вашему, сделала?
  - Не знаю, что-нибудь придумала.
  Опять что-нибудь придумала! Янка бы всплеснула руками, но руки пока плохо двигались.
  - Ну, что бы я придумала? Милицию вызвала? Дяденька милиционер, мы тут нашли тайных помощников фейской королевы, бывшей, конечно, но очень-очень злобной. Так, что ли?
  - А кто такой милиционер? - смог сказать Толстый.
  - Фей такой. С волшебной палочкой.
  - Да ну не знаю я. - Профессор пытался встать. - Крестная сказала - ты поможешь.
  - Понимаешь, Янка, - Белочка, наконец, размяла губы, - фея-крестная решила, раз ты в фейской квартире с королевой справилась, почти одна, здесь тоже сможешь. Даже проще. Это же твой мир.
  
  - Ага. Мой.
  Янке, конечно, польстило доверие феи-крестной. Но, кажется, она поняла, в чем та ошиблась. В фейской квартире Янка была такой же феей как все. Только с опытом московской жизни. А в Москве она - ребенок. И гномы тоже дети. Да еще невидимые.
  - А что вы таскались с этим адресом? Сразу почему не рассказали?
  Янка провела по лицу рукой. О! Рука уже шевелится.
  - Да мы рассказывали, но как-то отвлекались. - Попытался оправдаться Малыш, лежавший на Толстом, почти вниз головой.
  - Отвлекались вы, ага, - разозлилась Янка. - Меньше надо было мультики смотреть и игрушки мои разбрасывать.
  - Так мы же не думали, что королева уже здесь, - прокряхтел из-под Малыша Толстый. - И мы вообще вчера только это, как его... Ну, появились.
  - Появились, не запылись. Тоже мне, черепашки-ниндзя. Ниндзя из вас как боксер из хомяка. Зато медленные, как черепашки.
  - Эй, зачем такими словами ругаешься!
  Толстому удалось встать. Малыш скатился с него с глухим стуком головы об пол.
  - Какими хочу, такими ругаюсь. Ты бы Толстый меньше с машинками моими игрался, больше думал, как нам отсюда выбираться.
  - Так я... Это...
  Толстый хотел сказать, что когда он игрался с машинками, выбираться еще не откуда было, но решил промолчать. Набрался опыта, общаясь с Белочкой.
  
  Янке удалось оторваться от стены и шагнуть вперед не упав.
  - И вот это, это что было? Почему мы как пингвины заморозились?
  - Не знаю. - Профессор сел на корточки, упираясь рукой в пол. - Феи могут немного колдовать. У тебя же у самой волшебная палочка была. Но чтобы так сильно... Так разве что фея-крестная могла. А Клавдия... Не знаю. Может, здесь у кого-то научилась.
  - А что ты вообще знаешь? А еще профессор.
  - А что такое?
  Профессор не знал человеческого значения своего имени.
  - Да ничего, молчи уже. Эй! Эй!
  Янка доковыляла до окна и замолотила в стекло.
  - Идите, помогайте, что застыли как статуи? Малыш, давай сюда!
  - То есть как что застыли? - возмутился Малыш. - И что ты на нас орешь, а на Белку нет?
  
  С помощью двух подзатыльников с двух сторон, от Белочки и от Янки Малыш узнал все, что ему нужно было знать на тот момент о женской солидарности. Больше часа они в десять рук молотили по стеклам, сделав их светлее в два раза: вытерли грязь изнутри. Когда решили, что ночевать придется в подвале, а Белочка с Янкой пообещали приготовить на ужин по кусочку от Толстого, Профессора и Малыша, дверь открыл дворник Наиль.
  - Это, Янка, ты, это, чего здесь?
  Мутными глазами он обвел подвал.
  - Опа! А где это, эти, которые ателье? Съехали, что ли? Вчера еще тута... Опа! Они же мне должны за прошлый месяц! Это, а куда они это, ты, это, не знаешь?
  - К феям, - буркнула Янка.
  - Как к феЯм? Ты ж что такое говоришь? - искренне изумился дворник.
  - Да не к феЯм, а к феям.
  - Опа! Это где? В Марьино, что ли?
  - Ага, в Марьино. Спасибо, дядя Наиль.
  Янка протиснулась мимо дворника, стоявшего в дверях. После нее он почувствовал еще четыре толчка в живот, но не обратил внимания.
  - Точно, в Марьино, - подвел он черту, пощупав голый бетон стены.
  
  - Пошли!
  Янка мотнула головой, приглашая всех пониматься по лестнице к лифту. Ехать всего два этажа, но гномам ужасно нравилось на нем кататься. Закрылись двери - один этаж, открылись - другой. Чудеса цивилизации.
  - Нет, нет, стой.
  Профессор положил руку ей на плечо.
  - Туда нельзя.
  - Куда нельзя? - не поняла Янка.
  - Домой к тебе нельзя. Королева знает, где ты живешь. Найдет.
  - Как это? - растерялась Янка. - Как нельзя домой? Там родители, между прочим, они с Клавдией разберутся.
  - Янка, - погладила другое плечо Белочка, - они ее даже не увидят. Она в дверь постучит, они откроют, и все.
  - Что все?
  Янкины губы начинали дрожать.
  - А все все. Кто знает, что Клавдия еще придумает. Нам бежать надо.
  
  Янка заплакала. Молча, без всхлипов, только слезы катились по щекам. Не проживи она месяца два в фейской квартире и не знай, на что способна бывшая королева, растолкала бы всех и побежала домой. Она ребенок, у нее неприятности, значит, скорее к родителям, они все исправят. Но Янка была не только человеческим ребенком. Она была феей. Пусть бывшей. Но она понимала: в это дело родителей лучше не впутывать. Бесполезно, не смогут они ей помочь. И что домой нельзя, Янка понимала. А куда? Куда? Это же Москва, а не гномья страна. Там у каждого домик, а нет домика - живи себе под листиком. А здесь бродяг хватает, Янка насмотрелась. Она представила, что становиться такой же как они, сидит в вонючем тряпье с пластиковым стаканчиком у метро. А мимо каждое утро проходят родители и ее не узнают. Вот и плакала. Вместе с Белочкой, та присоединилась, за компанию.
  
  - Ну чего вы, чего вы обе?
  Смущенные гномы не знали, как их утешать.
  - Пойдемте уже, - потянул обеих Профессор, справедливо решив, что если чем-то их отвлечь, слезы прекратятся.
  - Куда-а-а-а!? - уже в голос завыла Янка. Плакала-то как раз от того, что некуда идти, а тут этот: пойдемте, пойдемте.
  - К ведьме, куда же еще?
  - А-а-а-ап!
  
  Очередное Янкино рыдание залетело ей обратно в рот. Теперь вы знаете, что сделать, чтобы плачущая девочка мгновенно успокоилась: предложите ей пойти к ведьме. Ой, извините. Янка не просто девочка, она фея, это все меняет.
  
  10.
  
  - Какая еще ведьма. Откуда здесь ведьмы. Только ведьмы не хватало. Живешь, живешь и на тебе: ведьма.
  Янка быстро шла, быстро бормоча. Слезы высохли, на запачканном в подвале лице остались чистые дорожки. И злость осталась. На Клавдию. И на гномов, кстати, тоже. Не появись они в ее в квартире, не стала бы она бродягой бездомной. На танцы бы сейчас шла, а не к ведьме какой-то. Гномы едва поспевали, они семенили за Янкой в кильватере из расступившихся прохожих.
  
  - Ну-ка еще раз, адрес? - обернувшись, она резко остановилась.
  Гномы, не успев затормозить, один за другим врезались в Янку.
  - Рублево-Успенское шоссе, от пансионата "Сосны" третий дом направо. - Откуда-то из середины гномов доложил Профессор.
  Этот адрес фея-крестная не написала на бумажке, а заставила выучить наизусть. И, как всегда, оказалась права.
  - Да вы представляете, сколько туда такси стоит?
  Белочка молча, даже она не рисковала сейчас лишний раз заговаривать с Янкой, протянула мешочек с деньгами. Янка подергала горловину. Вцепилась в узел зубами. Подергала. Зарычала.
  - Как мышь его загрызла, - тихо сказал Малыш.
  Белочка осторожно вытащила из Янкиного рта мешочек, потянула "бантик". Янка, рыкнув, вытащила одну монетку.
  - Чтоб ты своей палкой подавилась, чтоб тебя воробьи заклевали, королева облезлая, - сказала она профилю Клавдии. - Ладно, этого, наверное, хватит.
  По мнению Янки, золотой монеты хватит, чтобы до Луны доехать. Ну, не до Луны, но до Рублевки, точно. Мешочек она сунула обратно Белочке, а то прохожие уже оглядывались.
  
  Янка заглянула в открытое окно желтой "Волги", на стоянке такси у Ярославского вокзала.
  - Здравствуйте. Мне к санаторию "Сосны". Отвезете?
  Водитель, в серой кепке и клетчатой рубашке, расходящейся на животе, посмотрел на нее, подняв брови так, что кепка съехала на затылок.
  - А родители твои где? - с подозрением спросил он.
  - А родители как раз там, в санатории, - соврала Янка.
  А что ей оставалась?
  - Деньги-то есть? - он перекинул сигарету из одного угла рта в другой.
  - Есть, дяденька, есть.
  - Не, не повезу. - Водитель отвернулся. - Там "гаишники" на каждом перекрестке стоят. Нам детей нельзя одних возить.
  - Ага. Понятно. Конечно.
  Янка открыла заднюю дверь.
  - Залезайте, - шепнула она гномам, - быстрее.
  - Эй, куда ты, я же сказал, не повезу!
  - Да, дяденька, да, я сейчас все объясню.
  Ей обязательно нужно сесть в машину. Янка открыла переднюю дверь, и юркнула на сиденье.
  - Я сказал, не лезь! - рявкнул водитель и потянулся к дверце.
  Гномы вполне свободно вчетвером устроились сзади. Белочка и Профессор тут же, как договаривались, положили Янке руки на плечи. Водитель замер, с вытянутой рукой, глядя сквозь Янку.
  - У вас задняя дверь открыта.
  - А? Да.
  Водитель вышел, на согнутых ногах обошел машину, хлопнул дверцей.
  - Мне в санаторий "Сосны".
  - Да.
  Водитель смотрел строго вперед, сжав руками руль.
  - Вот вам за проезд, - протянула Янка монетку, - возьмите, пожалуйста.
  Водитель взял денежку, повертел, понюхал, укусил. И сунул за щеку.
  
  Когда-то, давным-давно, когда бумажных денег еще не придумали, а золотые и серебряные были редкостью, и мало кто имел кошельки, так монетки и носили, за щекой. Свидетельство чему - Буратино, запихнувший в рот сразу четыре сольдо. Видимо, гномы разбудили в таксисте память далеких предков. Так он и ехал, глядя вперед, перекатывая монетку во рту, как леденец.
  
  - Фанаторий "Фофны" вполне сосновым, то есть деревянным и шепелявым от монетки голосом сказал водитель через полтора часа.
  - Шикарно! Ну, шикарно!
  Гномы выбирались из такси, размахивая руками и, перебивая друг друга, делились впечатлениями.
  - Нет, а ты видел?
  - А там! Во!
  - А это! Воттакенное!
  Мужская часть гномов, от первой в жизни поездки на машине по Москве, пребывала в полнейшем восторге. Белочка вышла последней, ее даже покачивало, с непривычки, от долгой езды.
  - Как же вы здесь живете.
  Она радости Толстого, Профессора и Малыша, кажется, не разделяла.
  - А что?
  - Столько домов. Столько машин.
  - Да, Москва большой город, - гордо сказала Янка.
  - Угу. Вот именно. Кошмар какой-то.
  Белочка терла виски. Видимо, город оказался таким большим, что в ее голову не поместился. Только Янка захлопнула за Белочкой дверь, "Волга" сорвалась с места так, что несколько местных жителей, владельцев гоночных машин, с завистью посмотрели вслед.
  
  Они подошли к забору третьего дома, направо. Забор кирпичный, в три человеческих роста. Прошли чуть ни километр, пока дошли до ворот. Янка нашла звонок. Над головой зажужжала камера наблюдения. Ждать пришлось минут десять. Наконец, в больших воротах для машин открылась маленькая дверца для людей.
  - Здравствуйте! Здравствуйте! Заходите!
  Высокая женщина, с черными волосами, собранными на затылке, пожала каждому руку.
  - Видит нас, - довольно шепнул Малыш.
  - Я Эмма. Идемте в дом.
  Гномы, оглядываясь, шли за Эммой по дорожке, выложенной красным кирпичом. По сторонам - лужайки, деревья, каменный холмики, слышен шум маленького водопада.
  - Ни одной грядки! - Толстый с удовлетворением подвел итог наблюдениям.
  А Белочка больше смотрела на длинное, синее платье хозяйки. Эмма провела их в комнату, отделенную от парка стеклянной стеной.
  - Садитесь. Я скоро, что-нибудь соберу поесть.
  
  Гномы и Янка робко сели в центре дивана светлой кожи. Да, именно так, впятером, в центре. На диване поместилось бы еще по десять гномов, слева и справа, а таких диванов в комнате стояло три.
  - И велосипед мыть не надо, - задумчиво произнесла Янка.
  - Чего? - не поняли гномы.
  - Велосипед мыть не надо, когда с улицы заносишь. Потому не надо выносить. Прямо здесь хоть укатайся. Да моя квартира тут вся поместится. Вместе с лифтом!
  - Да-а-а, - согласился Профессор, - дворец.
  - Не дворец. У королевы в фейской квартире дворец меньше был. Гораздо. - Возразила Белочка.
  - А то!
  Еще один повод Янке погордиться. У простой московской ведьмы дом больше, чем дворец фейской королевы.
  
  Адрес ведьмы фея-крестная заставила гномов выучить наизусть, потому что хотела увидеть их снова. Справятся они с королевой, не справятся, назад им как-то надо. Вернуть их должна как раз ведьма Эмма. Но к ней они приехали не домой отправляться, а просить помощи.
  
  В гостиную забежала маленькая собачка. Процокала когтями к дивану, обнюхала ноги, которые гномы на всякий случай поджали. Пробежав два раза перед ними, собачка запрыгнула на диван, с дивана - на колени Белочки. Белочка глянула на друзей, гордо задрав подбородок.
  
  - Это Трюфель, мой мопс.
  Эмма вошла, катя перед собой сервировочный столик.
  - Он обожает людей. И гномов, - улыбнулась Эмма. - Будет надоедать, скидывайте на пол, не стесняйтесь. Разбирайте. Бутерброды, пирожные, чай, сок. Или вы хотите что-то посущественней? Проголодались?
  - Нет, спасибо, мы не голодные, - сказал Толстый с набитым ртом. В одной руке он держал бутерброд с сыром, в другой - миндальное пирожное.
  - Да, я вижу, что не голодные, - улыбнулась Эмма. - Это хорошо, я сегодня отпустила прислугу, поэтому приготовила на скорую руку. Кто первый прожует, тот рассказывает, что случилось.
  
  Янка могла начать хоть сейчас, но взяла профитроль, чтобы привыкнуть, осмотреться и подумать. Когда ей сказали про ведьму, она представила себе фею-крестную. С ее длинным, усаженным бородавками носом, и домиком на курьих ножках. Баба Яга Бабой Ягой. Янка побаивалась крестную, пока не разглядела, что ножки, на которых стоял ее домик, это ножки от заводного игрушечного цыпленка. Эмма на ведьму не походила совершенно. Высокая, красивая, в синем платье с корсажем и пышной юбкой. Где же Янка примерно такое платье видела? А, точно! На ней самой, когда она проснулась в фейской квартире. Но то платье было совершенно кукольное, а это настоящее, взрослое. И походила Эмма... Янка захихикала.
  
  - Что тебя позабавило? - улыбнулась Эмма.
  - Вы похожи на Белоснежку, из мультфильма. А это - гномы.
  Эмма рассмеялась.
  - Да, только их четверо, а не семеро. Белочка, Профессор, Малыш и Толстый, победители великанов, я не ошибаюсь?
  - Ну, не то чтобы победители..., - шаркнул ножкой Толстый, для чего ему пришлось сползти с дивана.
  - И знаменитая не фея Яна, гроза королев-самозванок.
  Янка опустила глаза. Сказать: ну что вы, какая я гроза, так, тихий дождик, ей мешал непрожеванный кусок профитроли.
  - Я вас ждала, но не так скоро. Августа, фея-крестная звонила мне позавчера, предупредила, что гномы собираются в Москву и просила отправить их назад. Да, Яна, не смотри на меня так, именно звонила. Правда, для этого ей прошлось проехать пять станций по гномьей подземной железной дороге до фейской квартиры. А там она воспользовалась телефоном больших. Ну и своей волшебной палочкой, конечно.
  Эмма снова улыбнулась. От ее улыбок внутри Янки становилось щекотно.
  - Про тебя, Яна, Августа не предупреждала. Ты собралась в гости к друзьям? Или, судя по тому, как быстро вы меня нашли, что-то случилось? Да, случилось, ваш понурый вид говорит лучше ваших занятыми пирожными ртов. Ну, доедайте, не спешите, ни один рассказ не стоит обеда.
  
  Дожевав, гномы на десерт после сладкого власть нажаловались Эмме на Клавдию.
  - Да, неприятно.
  Эмма постукивала носком туфли по паркету.
  - Яна, ты расстроена больше всех, почему? Ты сделала все, что могла, Клавдия в Москву переселяться больше не собирается.
  - Родители, - сжалась Янка. - Родители волнуются. Я же здесь. Я же не могу домой вернуться. А они даже не знают.
  - О, прости, я не сообразила. Это мы сейчас исправим. Дай подумать. Да, знаю я фею, живущую в соседнем доме. Нет, не с моим соседнем, а с твоим. Я ей позвоню, она навестит твоих родителей, и они перестанут за тебя волноваться. И не будут тебя ругать, когда ты вернешься.
  - Фею? В соседнем доме?
  Радость от того, что с родителями все устроилась, Янка отложила в сторонку. Успеет порадоваться, сейчас ее больше интересовало то, что она не единственная фея с московской пропиской.
  - Ну да, фея, Ванда. Или нет, можно сделать проще. Ты в какой школе учишься?
  Янка ответила.
  - А Мария Сергеевна у тебя не преподает?
  - Преподает, математику.
  - Ну вот, она и сходит к твоим родителям. Все равно ей заботится о том, чтобы тебя и в школе не хватились.
  - Простите, а Мария Сергеевна тоже фея?
  - Да почему фея? Маша ведьма, как я. Что с тобой?
  Янкины глаза смотрели в разные стороны, правый влево, левый вверх, она окосела от таких новостей. В соседнем доме живет фея, учительница в школе - ведьма.
  - А много таких еще в Москве? - с трудом, сглатывая загустевшую слюну, спросила Янка.
  - Каких таких?
  - Ну, как вы. Как феи. Не людей.
  - Сколько угодно. Да что с тобой?
  Не то чтобы Янка упала в обморок. Но связь с внешним миром она отключила. Минуток на пять. Пусть в голове феи с ведьмами переварятся.
  
  11.
  
  Профессор, Толстый и Малыш убежали в гараж, Эмма разрешила им садиться в машины, у нее их четыре, нажимать кнопки, педали, и даже бибикать. Чем они сейчас и занимались, в гостиной прекрасно слышно. Белочка играла с Трюфелем. Собаки у гномов были, сторожевые и волкодавы, здоровенные псы. Погладить себя по голове они позволяли, а вот перевернуть на спину и чесать живот - скорее руку откусят. Заводить комнатных собачек, в хозяйстве непригодных, ни одному взрослому гному в голову не придет. Так что счастье Белочки и Трюфеля было обоюдным, они нашли друг друга, и наслаждались общением. Янка сидела, вздыхая, на длиннющем кожаном диване как в голой степи. Маленькая и одинокая в огромном пустом пространстве.
  
  - Значит, ведьмы. И феи. О-о-х!
  Оказывается, Янка плохо знала родной город. На уроках москвоведения о ведьмах ничего не рассказывали. И о феях тоже.
  - Ну да, ведьмы, феи. Есть русалки, в Москве-реке, но их мало, вода грязная. В парках лешие селятся. Эльфов хватает. С ними вообще смешно. Всех убедили, что они люди, играющие в эльфов. И даже не прячутся, могут в кольчугах и с мечами по городу ходить.
  - О-о-х, - вздохнула Янка.
  Ведьма Эмма сидела в кресле напротив, в правой руке она держала чашку с чаем, в левой блюдце. И улыбалась.
  - А бабы-яги?
  - Бабы-яги у нас в каждом собесе в очередях стоят. Шучу. Баба-яга это персонаж сказочный, несуществующий.
  - А великаны сказочные персонажи?
  - Это как посмотреть. У нас с тобой - да, сказочные. Там, откуда прибыли твои друзья, великаны живут на самом деле. Хотя их немного.
  - О-о-х! - еще раз вздохнула Янка.
  
  Как же все усложняется. Раньше просто. Вот мир реальный, вот мир сказочный. Книжки, мультики. Потом оказалось, что кроме Москвы, есть такое место, где живут феи, гномы, великаны. Это еще ничего. Она там побывала, она оттуда вернулась. Москва отдельно, то место отдельно. Потом появились гномы. И Клавдия. Тоже ничего, пережить можно. Мало ли кто в Москву приезжает. Дела сделают, уедут. А теперь оказалось, что в Москве, в понятном Янкином городе живут ведьмы, феи и все остальные. Так мало этого. Ладно бы все персонажи сказок рядом обнаружились. Так нет, одни сказочные герои вполне себе живые, и в гараже четыре машины. А другие: ну что ты деточка, какая баба-яга, ну кто же верит в сказки. Вот именно, главный вопрос: во что теперь ребенку верить?
  
  - Яна, что же ты так горестно вздыхаешь?
  Эмма звякнув, поставила чашку на блюдце, наклонилась к Янке и погладила ее по голове.
  - Ты же фея. Мы не чужие тебе.
  - Да! А вы сами сказали "не фея Яна", когда мы вошли, я помню.
  Эмма рассмеялась.
  - Да, сказала. Так тебя называли в фейской квартире. Что ты хочешь - провинция. Приезжие там редкость. Чужак будет чужаком до глубокой старости. Останься ты там, тебя бы называли не фея, хоть стала бы ты феей-крестной.
  - А на самом деле?
  - На самом деле ты фея, иначе как бы ты летала на зубной щетке?
  Янка посмотрела на свои руки. Руки как руки. И что ей теперь, свидетельство о рождении менять? Может, еще фамилию? Как она родителям скажет? Мама, папа, я фея. Теперь мы будем жить по-другому. Нет-нет, по-другому Янка не хотела.
  - А люди в Москве еще остались? - шмыгнула она носом.
  - Да, конечно же. Сколько угодно, не переживай.
  - А как же я с мамой... С папой...
  Янкины глаза заблестели, она готовилась хорошенько расплакаться.
  - Что с мамой, с папой?
  - Ну, они же люди... А я другая...
  - Ах, вот оно что! Вот почему ты вздыхаешь! Как же я сразу не догадалась. Не переживай.
  
  Эмма поставила чашку на столик, села на диван к Янке и обняла ее за плечи.
  - Чем по твоему люди отличаются от нас?
  - От фей? - всхлипнула Янка.
  - От фей, от ведьм, от гномов. Если бы ты не знала, что я ведьма, и ты бы встретила меня... Да где угодно. В магазине. На улице. Чтобы ты о мне подумала?
  - Ну... Я бы подумала что вы красивая.
  - Спасибо, милая.
  Эмма поцеловала Янку в затылок.
  - А еще? Ты бы подумала: вот идет ведьма?
  Янка помотала головой. Несколько слезинок упали темными пятнами на платье Эммы.
  - Ну и что ты переживаешь? Понимаешь, мы от людей отличаемся, не спорю, но не внешне. Да и не внутренне. Это... Как бы тебе объяснить... А, вот, это как разные профессии. Представь, сидят рядом доктор и пекарь. Чем они друг от друга отличаются? И тот человек, и этот. Но приходят на работу, один начинает выписывать рецепты, а другой печь булочки. Мы отличаемся от людей, да. Но отличаемся нашими умениями и способностями. Поняла?
  Янка промолчала. Эмма взяла ее руки в свои и попыталась заглянуть ей в глаза. Янка смотрела на свои кроссовки.
  - Есть человек доктор. Есть человек строитель. Есть человек фей. Есть человек ведьмак. Тебе полегчало?
  Янка посмотрела в глаза Эммы.
  - Так я человек?
  - Ну конечно!
  - И фея?
  - Безусловно!
  
  В гостиную влетели гномы, причем Малыш запнулся о ковер и упал, а на него свалился Толстый. К ним подбежал Трюфель, и запрыгал с лаем вокруг. Эмма засмеялась.
  - Вы что-нибудь оставили от моего дома? Или мне звать строителей, чтобы они срочно построили новый?
  - А мы ничего не ломали, - сказал Толстый поднимаясь с Малыша, - оно само, оно...
  - Что? Ну-ка говорите, что вы натворили?
  Белочка встала над ними, уперев руки в бока. Трюфель сел у ее ног как пограничная овчарка.
  - Да мы ничего...
  Судя по тому, как Профессор избегал ее взгляда, что-то они все-таки натворили.
  - Белочка, не рви их на кусочки, - Эмма встала и подошла к ним, - вряд ли такие малыши могли нанести непоправимый ущерб моему жилищу.
  - Вы их не знаете! Они на все способны. Они у нас полдеревни разнесли. А ну, рассказывайте!
  - Ну, там, - тоскливо начал Толстый, - мы сидели в машине. В красной. Там между сиденьями такой рычажок. Мы его нажали. А машина поехала. Назад. И в стенку...
  Толстый помолчал, подбирая слова.
  - В стенку хрусть.
  Белочка влепила ему подзатыльник.
  - Эй, это Профессор нажимал!
  Профессор попытался убежать, но не успел.
  
  - Белочка, - остановила ее Эмма, - пожалей своих друзей. Это моя вина, это я сказала, что они все могут трогать и нажимать. Мне следовало объяснить: единственное, чего трогать нельзя, это ручной тормоз. И показать, где это. Не произошло ничего страшного, всего лишь поцарапался бампер, его починят уже завтра.
  - Извинитесь, - прошипела Белочка.
  Эмме пришлось держать ее за руку, чтобы она не бросилась на мальчишек.
  - Извините, мы не нарочно, мы больше не будем, - затянули они.
  - Кошмар! Я не могу слушать этот вой, - Эмма с улыбкой заткнула пальцами уши. - Если бы я думала, что вы можете сломать что-то нарочно, я бы не пустила вас в дом. И я не сомневаюсь в том, что вы раскаиваетесь и не собираетесь дергать тормоза в других машинах. Так что не будем тратить слова попусту. Мой гараж вы, видимо, полностью исследовали. Подождите, я вам кое-что принесу.
  Через минуту Эмма вернулась с огромной сумкой.
  - Держите. Это называется роликовые коньки. Но, чур, кататься во дворе и надеть защиту. На гномах, конечно, все заживает быстрее, чем на собаках, но я не хочу быть причиной разбитых коленок.
  К Толстому, Профессору и Малышу присоединились Белочка и Трюфель. Через открытую раздвижную дверь слышался их радостный визг и лай. Лаял, понятно, Трюфель, а вот кто визжал, он или гномы, не разобрать.
  
  - Тетя Эмма.
  Янка так и сидела на диване, даже не улыбнувшись.
  - Что, милая?
  - Тетя Эмма, а почему я их не вижу? Ну, других фей? И прочих. Если я - фея, я должна их видеть, правда?
  - А почему же ты решила, что не видишь? Еще как видишь. Разве математику тебе преподавала невидимка? Незаметность это вопрос желания. Как тебе хочется, так и будет. А, кажется, я поняла, о чем ты. Пока ты не стала феей, ты действительно не замечала других фей, если они сами не хотели быть замеченными. Теперь ты их видишь, и что? Это те же самые люди на улице, в метро. Ты просто не заметила никакой разницы.
  - Значит... Ну, значит, я не исчезну, если я фея? Правда?
  Янка повеселела. Самый большой ее страх улетел из гостиной через открытую дверь. Эмма засмеялась.
  - Яна, ну что же ты не спросила сразу. Мне приходится догадываться, что тебя тревожит, а я давненько была маленькой девочкой, и плохо помню, что их расстраивает. Незаметности, милая моя, еще надо научиться. Она не собака, внезапно на людей не нападает. Поняла?
  Эмма прикоснулась указательным пальцем к Янкиному носу.
  - И родители? Они меня увидят? Они не перестанут меня замечать?
  Эмма секунду на нее смотрела, а потом расхохоталась так, что ей пришлось вытирать слезы.
  - Ну конечно, глупая! Ты не станешь невидимкой для своих родителей. Скажу тебе по секрету, они увидят тебя всегда. Даже если ты очень захочешь остаться незамеченной. Так что оставь свои мысли о конфетах, стянутых со стола на глазах у мамы, - сказала Эмма нарочито строгим голосом и погрозила пальцем.
  Янка улыбнулась первый раз с тех пор, как поняла, что отличается от обычных людей. Она с папой и мамой все-таки одной породы. А то она уже решила, что разных. И боялась до дрожи в ногах.
  
  12.
  
  В стеклянную, от пола до потолка, стену, выходившую в парк, врезался Малыш. Не справился с роликами. Сполз по ней, как мокрая тряпка.
  - Ты в порядке, милый? - крикнула Эмма.
  Малыш не вставая показал большой палец. Подъехали Толстый и Профессор, попытались его поднять, упали сами. Не вставая, на карачках, за ноги потащили Малыша с газона.
  
  - Тетя Эмма? - спросила Янка, глядя, как они скрываются за углом.
  - Да?
  - А гномы в Москве есть?
  - Гномов практически нет. Не приживаются. Для них Москва слишком большой и суетливый город. Так что гномы, как правило, селятся в маленьких городках, в провинции.
  - Эти вон довольные как слоны, - кивнула Янка на стекло, где остались отпечатки лица и рук Малыша.
  - Есть исключения. Но и они, наигравшись, скорее всего, заскучают, и захотят домой.
  - Тетя Эмма?
  - Да?
  - А вы летать умеете?
  - Конечно. Иначе, какая из меня ведьма?
  - А я? Я там летала, в фейской квартире.
  - Значит, можешь летать и здесь.
  - А почему я не летала?
  - Потому что не знала, что можешь.
  - А почему я не вижу других? Ну, летающих?
  - Где, в Москве? А ты часто смотришь вверх?
  - Да нет.
  - И не надо. В Москве практически никто не летает. Что ты, столько проводов, это смертельно опасно.
  - А. Тетя Эмма?
  - Да?
  - А почему Малыш из окна выпал? Он мои крылья надел, игрушечные, хотел полететь, но свалился. Мы думали - насмерть. Там, у себя, он с такими же летает.
  - Вот глупыш. Он же гном. А это все-таки не гномья страна. У них они летают, у нас с этим строже.
  - Тетя Эмма?
  - Да.
  - А что мы будем делать? С Клавдией. Надо же что-то делать. Я же вернусь домой, когда-нибудь, да?
  Янка посмотрела на ведьму щенячьими глазами.
  - Конечно, милая, вернешься. И, надеюсь скоро. Зови своих друзей, я думаю, они уже наигрались. И мы все обсудим.
  
  Эмма сидела во главе стола для совещаний в своем кабинете.
  - Итак, милые мои, - сказала, она после того, как гномы и примкнувшая к ним фея все рассказали, - ситуация очень не простая. Нет, Яна, специальной фейской милиции не существует. И ведьминской тоже. Попросить арестовать Клавдию нам некого. Придется выкручиваться самим. Причем, вам самим. У нас не принято лезть в чужие дела. Советом я вам помогу, и не только советом, но за вас делать ничего не буду, уж вы на меня не обижайтесь. Кстати, Яна, это дело не совсем и твое. Если хочешь, отправляйся домой. Клавдия тебя не потревожит. Мы найдем способ сообщить ей, что ты не причем, и она отстанет.
  Янка покачала головой.
  - Нет, спасибо, я с ними.
  - Ты уверена? Даже я не могу предсказать, что вас ждет. Не передумаешь?
  - Да. То есть, нет, не передумаю. Я с ними. Они тут ничего у нас не знают. Тетя Эмма, они ведь даже дорогу переходить не умеют. Как они без меня?
  - Ну что ж, это твое решение, и за его последствия придется отвечать тебе самой. Жаловаться будет не на кого. Ты понимаешь?
  - Да, понимаю, - кивнула Янка.
  Белочка потихоньку пожала ей руку.
  
  - Тогда давайте думать, с какой стороны взяться. Что вам наказывала Августа?
  - Крестная? Гхм, - откашлялся Профессор. - Найти как королева, то есть, Клавдия отправляет вещи из вашего мира в наш. Ну и это, как же его... А, пресечь. Доклад окончен, - зачем-то добавил он.
  - Непростое задание. А вы еще дети. Но если Августа послала именно вас, значит, она уверена, что вы справитесь. Я ее знаю давно, и не могу сомневаться в правильности ее выбора. Каков же ваш план, если не секрет?
  - Ну, - Толстый поковырял пальцем ладонь, - план у нас... План у нас... План...
  - Да нет у нас никакого плана, - честно призналась Белочка.
  - А нам когда его придумывать, мы только и делали, что от Клавдии убегали, - оправдывалась Янка.
   - Хорошо, хорошо, давайте подумаем вместе. Для того чтобы, как сказал Профессор, пресечь передачу предметов материальной культуры...
  - Чего? - перебил Эмму Малыш.
  - Вещей, товаров. Чтобы пресечь их передачу из нашего с Яной мира в ваш, нужно сделать что? О-о-о...
  Эмма заговорила, как учительница на уроке.
  - О-о-о? - протянули за ней гномы.
  - Об...
  - Обмануть? - предложил вариант Толстый.
  - Обогнать? - засомневалась Белочка.
  - Обругать? - сказал Малыш и застеснялся. Вообще-то, он тщательно запоминал новые ругательства нового мира.
  - Обворовать? Обдубасить? - хором предположили Профессор и Янка.
  - Ох! - Удивленно вздохнула Эмма. - Кажется, я вас недооценивала. Мда. Ну, почти угадали, скажем, так. И не обдубасить, а отдубасить. Вы должны обнаружить, где и как Клавдия получает товар. То место, где это происходит. И тех людей или феев, которые ей помогают. Без помощников, одна, она бы не справилась.
  - Да как же мы это найдем? - расстроилась Янка. - Нам что, всю Москву обыскать? Так мы до старости проищем.
  - Конечно, если вы намерены пройти по каждой улице и заглянуть в каждый дом. К счастью для вас, Клавдия оставляет следы. И очень заметные.
  - Грязные следы? - уточнила Янка. - Ноги не вытирает?
  - Нет. Все проще. Чем Клавдия расплачивается за нужные ей вещи?
  - Золотом, - ответили все хором.
  - Правильно. Яна, часто ли в Москве попадаются золотые монеты?
  - Нет, вообще не попадаются. Ну, кроме тех, что у Белки.
  - Конечно. Вы поняли, как все просто? Находите золотые монеты, узнаете, где их взяли и вы у цели.
  - Тетя Эмма, - серьезно сказала Янка, - искать в Москве монеты, это еще труднее, чем Клавдию.
  - Проше милая, куда проще.
  - Как?
  - По запаху.
  - Что???
  
  Когда гномы успокоились, Эмма продолжила.
  - Еще раз повторяю, вам не придется бегать на четвереньках как собачки, и засовать нос в каждый кошелек. Золото очень сильно пахнет. А у гномьего золота запах особый. Сейчас я вас научу. Белочка, можно твой мешочек с монетами? Спасибо.
  Эмма встряхнула мешочек, и он развязался сам собой. Монеты со звоном высыпались на темное полированное дерево.
  - Да. Узнаю. - Эмма взяла одну монетку и рассматривала профиль бывшей королевы. - Встречала я вашу Клавдию. Давно. Обыкновенная фея, ничем плохим не выделялась. Ну да феям свойственно меняться, как, впрочем, и людям. Итак, дорогие мои, вот перед вами гномье золото. Чувствуете его запах?
  Гномы и Янка помотали головами.
  - Возьмите по монетке и понюхайте поближе.
  Они честно обнюхали и даже облизали желтые кругляшки. Толстому почти удалось заснуть монету в ноздрю.
  - А я слышала, по телевизору, что деньги не пахнут. - Поделилась информацией Янка.
  - Ну что ты. Пахнут. Еще как пахнут. Нужно только уметь правильно нюхать. Не получается? Давайте я вам немного помогу. Сидите смирно, не дергайтесь. Раз, два, три.
  И Эмма щелкнула каждого по носу.
  - Ай!
  Гномы и Янка дружно потерли кончики носов.
  - Ну? А сейчас?
  - Ой. Я чувствую.
  - И я! И я! - Закричали гномы.
  Гномье золото пахло медом и черным перцем.
  - Замечательно, молодцы!
  Эмма захлопала в ладоши.
  - А теперь давайте поучимся чувствовать этот запах на расстоянии.
  
  Хорошо, что гномы, да и Янка тоже, не знали, как тренируют собак-ищеек. А то бы все время смеялись, и провозились не час, а гораздо дольше. Эмма натаскивала их на золото, как натаскивают собак на дичь. Сначала она прятала монетки в книгах на книжной полке. Потом - в кабинете, но не говорила, где. Потом - в доме. А под конец зарыла несколько монет в саду. Принюхавшись к золоту, гномы-ищейки с легкостью находили деньги. На четвереньках не бегали, даже головы к земле не нагибали.
  
  - Ну, все, все, хватит.
  Эмма отряхнула руки от земли. Янка и гномы попросили ее спрятать монеты еще куда-нибудь, им очень нравилось, как Эмма их хвалила за каждую найденную денежку.
  - Нет, нет. Вы молодцы, никогда не видела таких талантливых детей. Мне самой чтобы научится находить что-то по запаху, понадобилась неделя. Вы великолепно справляетесь, поэтому не будем тратить время. Сейчас я отвезу вас в Москву, ну, например, на Красную площадь. Если мы не знаем где искать, почему бы не начать поиски с самого центра города.
  - А на какой машине мы поедем? - закричали облазившие весь гараж гномы.
  - На машине? На машине в это время дня мы будем полтора часа только по Рублевке тащиться. Поэтому мы полетим.
  - На метле? - радостно ахнула Янка.
  - Ну что ты, милая. Я понимаю, ты насмотрелась мультиков, где ведьмы летают на метлах. Но разве я похожа на тех ведьм? И разве ты представляешь меня сидящей на метле?
  - Нет, - покраснела Янка.
  - То-то же. Да и в любом случае мы бы все на ней не поместились, - тихо и задумчиво произнесла Эмма. - Собирайтесь, милые. Мы полетим в Москву на вертолете.
  
  13.
  
  Вертолет "Робинсон 44" стоял на дальнем конце поместья ведьмы. Круглую площадку с большой буквой "Н" окружали деревья, так что раньше гномы вертолета не заметили. И это, наверное, к лучшему, для вертолета. С ним бы одним ручным тормозом не обошлось. А в том, что гномы дружно залезли верхом на его хвост, Эмма сама виновата.
  - Садитесь, - сказала она, показав рукой на черно-желтый вертолетик, - я схожу в дом, принесу пластиковый мешочек, для монет, чтобы их запах вас не отвлекал.
  А как гномы могли сесть, если они летающими видели только фей? А феи летают или с крыльями, или сидя на чем-то верхом? Ну, как Янка на зубной щетке. Янка, кстати, уговаривала их сесть в кабину, но гномы заявили, что: "В эту коробку они не полезут". Вернувшись, Эмма долго хохотала, сказав, что гномы расселись на вертолете как обезьяны на пальме. Пришлось Янке объяснять, кто такие обезьяны. И снова Эмма хохотала. Малыш и Толстый принялись изображать обезьян. Поверьте, они могли бы смешно их изобразить. Если бы хоть раз видели. Но они изображали обезьян с чужих слов, это получилось не смешно, а очень смешно. Наконец Эмма загнала всех внутрь, заставила пристегнуться, и сейчас гномы прилипли к окнам.
  
  Янка тряслась то ли от того, что вибрировал вертолет, то ли от возбуждения. Гномы, они вертолет первый раз в жизни видят, для них что вертолет, что троллейбус, одинакового удивительно. А Янка полетать на вертолете мечтала давно. И вот она сидит рядом с пилотом! И Эмма разрешила ей подержаться за рычаг, которым вертолетом управляют! И Янка надела наушники с микрофоном и могла с Эммой говорить! Как настоящий пилот! А гномы сидели сзади и что-то орали, перекрикивая шум винта.
  - В школе расскажу - не поверят, - подумала она. И сама себя поправила:
  - А может и поверят, если не говорить, что летела с ведьмой и гномами.
  
  - Подлетаем к МКАДу! - раздался в Янкиных наушниках искаженный микрофоном голос Эммы. - За него вертолетам залетать нельзя, поэтому мы оп!
  Ведьма достала из кожаного портфеля с деловыми документами деревянную палочку и вставила ее в отверстие на приборной панели.
  - Оп, и нас не видно.
  - Волшебная? - спросила Янка.
  Эмма молча кивнула. Янка тоже кивнула, понимающе, мол, ты ведьма, я фея, у меня и у самой была такая же.
  - Сядем прямо на Красной площади! - через десять минут объявила Эмма. - Там сейчас туристов нет, самое подходящее место.
  
  Несколько человек, стоявших у входа в Исторический музей, удивленно смотрели, как в центре Красной площади поднялся смерч. Это вертолетный винт закрутил и поднял пыль, ее они видели, а вертолет нет. В центре смерча вдруг, совершенно ниоткуда появилась девочка. Расставила руки, будто кого-то обнимая, помахала на прощание пустоте, и пошла к ГУМу, рассказывая сама себе:
  - Это центр Москвы, столицы нашей Родины. Это Кремль, там живет, ну, главный фей. Нет, не как королева. Это Исторический музей, это собор Василия Блаженного, мы идем в ГУМ. Это такой большой магазин. Вон он. Да уж, побольше того, что у вас Клавдия в избушке открыла. Белка, готовь денежку, газировки выпьем.
  
  Янка уже привычно расплатилась золотом. Продавщица с остекленевшими глазами наливала сироп из стеклянных конусов, добавляла газированную воду и протягивала в пустоту уже пятнадцатый стакан. Янка выпила два, гномы по три, и останавливаться не собирались. Стакан исчезал прямо в воздухе, слышалось бульканье, и пустой стакан возникал из ничего на прилавке. Продавщица вдруг понимала, что этот стакан следует снова наполнить, причем газировку налить с двойным сиропом. Нет, с тройным. Нет, с четверным. Неожиданно она сделала открытие и удивилась ему даже в таком состоянии. Оказывается, газировку можно пить и без газировки. То есть один сироп. А потом она до конца рабочего дня думала о том, что у Толстого все слипнется, и он сейчас получит по голове, если не поставит стакан на место. Хотя кто такой этот Толстый, что у него должно слипнуться, и почему она вообще об этом думает, так и не понимала.
  
  - Это центр города, и тут много магазинов, - объясняла Янка. - А деньги куда несут? А? В магазины. Вот и давайте, ходить и нюхать. Кстати. А вы можете стать видимыми? Ну, заметными. Чтобы вас замечали? А то затопчут ведь, вон какие толпы. Ой, ну прямо, нашли чего стесняться. Это Москва, тут и не такие ходят. Вон, смотрите, - показала Янка на парочку.
  По торговому залу не торопясь шла девушка с черными волосами, черными глазами, черными губами, черными ногтями. Рядом парень, волосы на голове собраны в огромный гребень всех цветов радуги. В носы, брови, губы, щеки, уши, в общем, во все места у обоих воткнуты блестящие металлические кольца и гантельки.
  - Это люди? - испуганным шепотом спросила Белочка.
  - Ага, люди, кто же еще. Хотя...
  Янка присмотрелась.
  - Да нет, люди. А вы, гномы, и то на людей больше похожи, чем они. Давайте, проявляйтесь.
  Для Янки ничего не изменилось, но, судя по тому, что покупатели перестали на гномов натыкаться, они их начали замечать.
  
  Еще через час Янка озверела. Гномы застывали у каждой витрины. Заходили в каждый магазинчик ГУМа. Их можно понять. Вы только подумайте: все, абсолютно все, что они видели, они видели первый раз в жизни. И Янке приходилось объяснять назначение каждого товара. А это не просто. Попробуйте объяснить, что такое фотоаппарат гному, который понятия не имеет что такое фотография. Так этот гном еще и цопает фотоаппарат с прилавка, начинает жать на все кнопки, а когда на экранчике появляется изображение, например, ботинка Толстого, все гномы воют от восторга и прикладывают фотоаппарат к тому самому ботинку, чтобы сравнить оригинал с изображением. И Янке приходиться отбирать дорогое устройство, совать в руки испуганному продавцу, и врать, что это иностранцы, приехали в Москву из дикой страны. Хотя почему врать? Все примерно так и есть.
  
  А еще гномы хотели купить все. Абсолютно все, что видели. Янка отняла у Белочки мешочек с золотыми монетами и три раза в минуту повторяла: нет, нет, нет.
  - Нет, мы не будем это покупать. Малыш, это не домик, это чемодан. Он тебе не нужен.
  Янка посмотрела на ценник.
  - И на него никакого золота не хватит. Толстый, у вас в деревне телевизор работать не будет, у вас электричества нет. Белочка, это не платье, это спортивная форма, в ней в хоккей играют. Профессор, это вообще не продается, это мусорница. Да как вы все это утащите? Нет, мы не купим грузовик!
  
  Она пообещала себе, что больше никогда ничего не попросит у родителей в магазинах. Честно-честно. Только через два часа ей удалось выпихать гномов на улицу, причем последние минут двадцать они крутились во вращающихся дверях. Янка купила в киоске большую бутылку воды из холодильника, привычно заплатив золотой монетой, и по очереди полила гномов.
  - Да, - мечтательно произнес Толстый, вытирая лицо, - магазин это что-то.
  Белочка прислонилась к стене и тяжело дышала.
  - Теперь я поняла.
  - Что поняла?
  Малыш стоял с закрытыми глазами и, почему-то, облизывался. Мысленно он все еще находился в ГУМе. Янка вовремя заметила, что Профессор пытается отрыть дверь стоящего у обочины "Мерседеса", и успела его оттащить.
  - Это не наша машина, нельзя трогать чужие машины.
  Телохранители хозяина "Мерседеса" проводили их напряженными взглядами.
  - Что ты поняла, Белка?
  Янка впечатала Профессора в стену рядом с ней.
  - Поняла, как фея-крестная права.
  - Фея-крестная всегда права, ты о чем?
  - Нельзя нам как у вас.
  - Чего?
  - Ну, вот это все. Магазины. Вещи. Если Клавдия натаскает от вас всяких штучек, гномы с ума сойдут. Ну, ты же видела, что с нами было.
  - Да уж, видела, глаза бы мои на вас не смотрели.
  - Тебе проще, ты к этому с детства привыкла. А мы... Нет, нам этого не надо.
  - Подожди!
  Янка ладонью закрыла Белочке рот. Хотя при чем здесь рот?
  - Тихо! Чувствуете?
  Гномы прислушались.
  - Да вы не прислушивайтесь, а принюхивайтесь!
  Гномы втянули носами воздух. За запахами бензиновых выхлопов, жареной еды и парфюмерии из магазина, прятался запах меда и черного перца.
  - Золото!
  Они начали нюхать в разные стороны, если так можно сказать.
  - Там, - показал рукой Малыш, оттуда пахнет.
  - Точно! Побежали!
  
  14.
  
  Янка бежала по Тверской, гномы за ней. Запах усиливался, они чувствовали, как он лентой висит в воздухе, как раз на уровне их носов. Лента эта извивалась, бежали они зигзагом, видимо тот, кто нес гномье золото, шатался от одного края тротуара до другого. Малыш чихнул, так сильно запахло перцем.
  
  - Стойте! - Янка подняла руку. - Вон. Кажется, от него пахнет.
  У витрины магазина одежды стоял... Да, интересно, а кто стоял? Мужчина, но человек, фей или ведьмак? Гномы спрятались за рекламной тумбой. Стоявший шагнул от витрины, спиной вперед, в него чуть не врезалась спешившая куда-то женщина.
  - Ой, извините!
  Он как будто проснулся. Женщина сердито на него посмотрела и молча зацокала каблуками дальше.
  - Человек, - прошептала Янка, - она его видела.
  Человек вертел в руках золотую монету. Взгляд сосредоточенный, но непонимающий. Толстый подобрал пробку от пивной бутылки, кинул, попал в ногу. Мужчина вздрогнул, нервно оглянулся.
  - Ага. И что будем делать?
  - Следить за ним. Главное, чтобы он нас не заметил.
  
  Следить оказалось несложно. Если бы за обладателем золотой монеты ехал трактор с прицепом полным клоунов, он бы и его не заметил. Человек шел, перекладывая монету с ладони на ладонь и глядя только на нее. Шел он явно без цели, останавливался, возвращался, снова разворачивался. Когда он свернул в Камергерский переулок, Янке показалось, что она чувствует... Точно, запах меда и черного перца, не лентой, а тонкой ниточкой, паутинкой пролетел у ее ноздрей.
  
  - Подождите! Еще... Еще пахнет!
  Гномы принюхались. Профессор ничего не учуял, остальные с Янкой согласились.
  - Аяяй. Аяяй, - заволновалась Белочка. - Что же делать?
  - А что делать, разделимся. Кто-нибудь за этим будет следить, остальные туда, - Толстый махнул рукой в сторону, откуда прилетел новый запах.
  - А может, как-то пополам? - Предложил Малыш. - Двое здесь, трое туда?
  - Нет, - покачал головой Профессор, - так не правильно. Этот, - показал он подбородком, - человек, и какой-то пришибленный. За ним и в одиночку проследить не трудно. А вдруг там, в новом месте, сама Клавдия пахнет? Там все понадобиться могут.
  - Ха, пахнет, - хмыкнула Белочка, - скажи лучше, воняет.
  
  Гномы посмотрели на Янку. Это ее город, и ей решать. Секунд десять Янка разглядывала небо, шевелила губами. Потом кивнула сама себе и начала рыться в карманах куртки.
  - Ладно. Хорошо. Вот. Держите.
  - Это чего у тебя?
  Они вытянули шеи.
  - Телефоны. Сотовые. Мне Эмма дала, а вам просила не показывать заранее, чтобы не сломали.
  - Гномы смотрели на нее так же, как если бы она сказала, что это баночки с йогуртом. Ни что такое йогурт, ни что такое телефоны, они не знали.
  - Ну, это, в общем, такие звонилки. Ну, говорилки. Ай, смотрите, покажу. Они настроены друг на друга, номер набирается одной кнопкой. Вот этой, видите? Нажимаете, и мы все друг друга слышим.
  Янка раздала телефоны.
  - Если что, сразу звоним друг другу. Только не надо прямо сейчас ничего пробовать, некогда. И деньги надо разделить. Вот.
  Янка развязала отобранный у Белочки в ГУМе мешочек и разделила монеты на пять кучек.
  - Держите. Вдруг мы еще раз разделимся, чтобы потом время не терять. И послушайте меня, пожалуйста.
  Она посмотрела в глаза каждому гному.
  - Пожалуйста. Не покупайте всякой ерунды. Это только для дела. Толстый, ты меня слышишь?
  - А что сразу я?
  - Ничего. Ни с кем на улице не говорите. Вот это, - Янка достала визитки, которые Эмма дала ей вместе с телефонами. - Это адрес Эммы. Вы его и так знаете, но на всякий случай. Помните, как мы в такси садились? Вот, если что-то случиться, сразу ловите такси, и к Эмме.
  - Ловите? - не понял Профессор.
  - Ну, останавливаете. Только не забудьте проявиться, когда останавливать будете. А то опять закувыркаетесь. Ну... Вроде все.
  
  Янка оглядела гномов. Они стояли шеренгой, как солдаты, с такими серьезными лицами, что она за них немного испугалась.
  - Эй! Все будет хорошо.
  Янка подергала за рукава Толстого и Белочку.
  - Только надо решить, кто останется.
  Гномы переглянулись.
  - Я, - сказал Малыш.
  
  Он очень, очень, очень не хотел оставаться один в незнакомом городе. Когда-то Малыш в одиночку пошел из Старой гномьей деревни в Новую. По зимнему лесу, в котором и волки водились, и снежные змеи. Но здесь, пожалуй, пострашнее. От волков можно на дерево залезть, а вот от людей так не спрячешься. Он очень боялся, потому и вызвался первый. Чем ждать, со страхом, когда же придет твоя очередь оставаться одному, лучше сразу. Как прыгнуть в холодную воду.
  
  - Уверен? - спросила Белочка.
  - Угу, - кивнул неуверенный Малыш.
  Толстый переступил с ноги на ногу.
  - Ну, это, ладно... Мы тогда это, пошли... Ну, пока, что ли?
  Малыш стоял, понурившись. Он еще раз кивнул. Профессор потрепал его по плечу.
  - Эй, не кисни. Чего нам бояться, после великанов.
  - Вот кстати да, - поднял голову Малыш, - великаны бы нам сейчас не помешали. Мы бы сели им в карман и в два шага кого хочешь догнали.
  Малыш улыбнулся, глаза у него блестели, Янка решила, что сейчас расплачется. Она шагнула к Малышу и обняла за шею.
  - Все, мы побежали. Ты сразу звони.
  - Угу.
  
  Толстый, Профессор и Белочка опять бежали за Янкой, вниз по Тверской, назад, в сторону Красной площади. Белочка незаметно, на бегу вытерла глаза. Пробежали мимо "Охотного ряда". Через Воскресенские ворота на Красную площадь, снова мимо ГУМа. Гномы бежали, облизывая магазин глазами. Свернули в переулки. Запах меда и черного перца вел лучше любой карты. Еще поворот, еще. Пробегая по Старопанскому переулку, почувствовали, что запах слабеет. Побежали назад. Запах усилился, но снова начал слабеть. Развернулись. Вот это место, здесь запах самый сильный.
  
  - Антикварный магазин, - прочитала Янка вывеску у входа. - Пошли.
  - Подожди, - придержала ее Белочка, - а вдруг там...
  - Что вдруг? А, ну да. Давайте, кто-нибудь один зайдет. Если там Клавдия, она одного только поймает, остальные убегут. Я пошла.
  - Нет, я, - отодвинул ее Профессор. - Без тебя нам труднее будет. А ты, если меня поймают, что-нибудь придумаешь.
  
  Ох уж это их "что-нибудь придумаешь"! Ничего она не придумает. Но если им так легче, пускай надеются. Через пару минут колокольчик над дверью снова звякнул, Профессор выглянул и поманил их рукой.
  
  Внутри темновато, весь магазинчик - одна комната, заставленная старинными вещами. На стенах картины. Гномы вертели головами, но ничего не трогали. Подумаешь, какие-то деревянные фигурки, фарфоровые вазы, или серебряные кубки. Разве это можно сравнить с роликовыми коньками и мармеладными змейками! У конторки, заменявшей прилавок, стояли двое. Хозяин, как поняла Янка, в замшевом коричневом пиджаке и какой-то парень в куртке с непонятными надписями на спине. Хозяин что-то рассматривал через лупу.
  
  - Нет, уважаемый это я у вас не возьму. Да, да, я вижу, что золото. Но эта, с позволения сказать, монета, не относится к старинным, а у меня, как вы могли заметить, антикварный магазин. Ан-ти-квар-ный, - произнес он по слогам. - Вы понимаете, молодой человек, что это значит? Вот и славно. Не знаю, откуда вы это взяли, но это не является денежной единицей. Здесь нет ни номинала, ни названия страны, этакое чудо отчеканившей. На аверсе и реверсе один и тот же профиль, и это, уверяю вас, не английская королева. Это не нумизматическая редкость, а какая-то шутка. Да, да, золото настоящее, его, уж поверьте, я ни с чем не спутаю. Вам, молодой человек, прямая дорога в ломбард. Там сдадите по цене металла. Да, удачи вам, да, до свидания.
  Парень сунул монету в карман и поспешил к двери. Хозяин заметил гномов.
  - Так, а вы что здесь делаете? Это вам не детский мир, тут ничего интересного для детей не водится, давайте, давайте, на улицу, марш. Еще сломаете что-нибудь.
  Но гномы и Янка спешили за парнем и без понуканий.
  
  На улице все пошли за подозреваемым, только Профессор остановился.
  - Подождите, - позвал он, - вы что, не чувствуете?
  Действительно, кроме сильного запаха золота от парня, который вот-вот пропадет в толпе, в воздухе мерцал даже не запах, а отражение запаха, от стен, от витрин, от людей, если у запахов бывают отражения. Медом и перцем не пахло, а намекало из переулка, уходившего направо.
  - Идите туда, - махнул рукой Профессор, - а за этим я прослежу.
  На этот раз время на прощание не тратили. Гномы снова разделились.
  
  15.
  
  Янка, Белочка и Толстый шли по Кузнецкому мосту за мужчиной в сером шерстяном пальто с кожаным портфелем в руке. Золотом пахло из портфеля. Толстый уже примеривался его незаметно открыть, когда со стороны Бульварного кольца потянуло медом и черным перцем.
  - Ну, все, - вздохнул Толстый, - моя очередь, бегите, я тут один управлюсь.
  И он продолжил слежку, старательно прячась за тонкими столбиками, держащими знаки "Остановка запрещена".
  - Эх, заметит он его, - расстроилась Янка, глядя на такую маскировку.
  Прохожие поглядывали на Толстого с недоумением.
  - Заметит, ему же хуже будет, - успокоила ее Белочка, знавшая Толстого лучше.
  
  Взявшись за руки, Янка и Белочка быстро пошли по Рождественке. Через Трубную площадь вышли на Неглинную. Золотом пахло от шикарной тетеньки в бежевом плаще и темных очках на пол-лица.
  - Бежим, она в машину садиться, - дернула Белочку Янка.
  Тетенька квакнула "сигналкой", подходя к большому черному внедорожнику.
  - Аяй, как же мы за ней угонимся? - забеспокоилась Белочка.
  - Да никак, надо в машину к ней залезть.
  Они посмотрели друг на друга и хором выдохнули:
  - Давай я!
  Секунду помолчали, глядя глаза в глаза.
  - Ладно, я, - Белочка отвела взгляд, проиграв гляделки.
  - Да. А я тут покручусь. Звони обязательно.
  - Ладно.
  Белочка пошла к машине.
  Вдруг Янку бросило в жар.
  - Стой! - шепотом крикнула она, - стой, ты же видимая!
  Белочка побледнела.
  - Ой!
  
  Она остановилась, замерла, закрыв лицо ладонями. Через пару секунд убрала руки и прыгнула перед каким-то прохожим, скорчив страшную рожу. Прохожий вздрогнул и боком-боком Белочку обошел. Янка помотала головой: не вышло. Белочка еще раз замерла. И снова выскочила перед двумя парнями. Когда Белочка, сбитая с ног, поднималась с асфальта, потирая ушибленную попу, Янка показала ей два больших пальца: молодец, теперь получилось. Женщина как раз отрыла заднюю дверцу, складывая на сиденье пакеты из магазинов. Янка подтолкнула Белочку в спину, и та успела заскочить, когда пахнущая золотом поднимала очередной пакет. Через пару минут внедорожник уехал. И пришла Янкина очередь бледнеть от страха. Они же не проверили, человек эта женщина или нет? А если ведьма? А если фея? Посмотрит в заднее зеркало, а ей оттуда Белочка улыбается. И все, пропала Белка, даже позвонить не успеет. Янка посмотрела на телефон. Он молчал, но это ничего не значило. Посмотрела вслед машине. Она уже затерялась в потоке. Янка осталась одна. Тяжело вздохнула и пошла по Бульварам.
  
  Шла, смотрела по сторонам, и думала. Думала о том, что она первый раз в Москве, в центре, без родителей. Хорошо, что почти по всем этим улицам она с ними ходила или ездила, и представляет, где находится. Думала: а вдруг гномы ей почудились? Не было никаких гномов, и она сейчас не на Страстном бульваре, а дома. Спит. Ну, как тогда, с фейской квартирой. Она заснула в цветочном горшке, а проснулась уже дома. Может, и сейчас лечь под кустик? Янка с сомнением посмотрела на чахлую грязную растительность. Нет уж, спасибо. Тут заснешь, вообще не проснешься. Вдруг она остановилась. Ой. А если приснилось все наоборот? Приснился ей дом, и сейчас все сниться, а на самом деле спит она в своем домике с красной картонной крышей, и зовут ее Зубная фея? Стоп-стоп, тогда и гномы ей приснились. Мама, она запуталась. Янка сильно укусила себя за мизинец. Больно. Значит, не спит.
  
  Рядом газанул на светофоре старенький "жигуленок", выкашляв из своих проржавевших внутренностей черное вонючее облако. Янка два раза чихнула, вытерла сопли рукавом: все равно никто не видит. И прочищенным носом почувствовала, что она уже не одна. Она наедине со слабеньким-слабеньким запахом. Янка полетела за ним, как самолет, носом вперед. Но запах обманывал ее. То прятался за дерево. То, что гораздо хуже, залетал в киоск с шаурмой. А там могли укрыться все запахи Ближнего востока, если бы их разыскивала полиция. А еще запах цеплялся к прохожим. Оборачивался вокруг рукавов. Залазил под воротник. И Янке приходилось обнюхивать всех встречных, а они отталкивали ее, принимая за сумасшедшую, вообразившую себя собакой. Наконец, на Пушкинской площади, запах сжалился над Янкой. Он собрался, стал круглым и упругим, как резиновый шнур. Ухватившись за него, Янка легко догнала тощего типа в джинсовой куртке.
  
  Она уже привыкла, что слежка давалась им без труда. Янка шла за джинсовой курткой, тихонько насвистывая. Вдруг, золотоноситель остановился. Так резко, что она чуть не ткнулась нюхающим носом ему в спину. Он начал медленно поворачиваться. Прятаться негде. Янка от растерянности даже не догадалась отвести глаза, отвернуться, сделать вид, что просто так здесь стоит. Так и смотрела, испуганно, пока их взгляды не встретились. На узком худом лице с редкими усиками под длинным носом появилась улыбка. Но не радостная. Нехорошая какая-то. Мужчина оглядел Янку с головы до ног, хмыкнул, развернулся и пошел дальше. Янка выдохнула и отправилась за ним. Он спустился в пешеходный переход, вышел, снова спустился, вышел с другой стороны площади. Покрутился перед кинотеатром, свернул на Тверскую. Через квартал повернул на какую-то улочку, Янка не успела прочитать название. Прошел дворами, снова на Тверскую.
  
  Да он же следы запутывает, догадалась Янка. Точно, он еще иногда оглядывался, так же противно улыбаясь. Тип в джинсовой куртке снова углубился во дворы. И так глубоко углубился, что Янка перестала понимать, где они идут. А шли здесь только они, последний прохожий остался за поворотом. Шаги мужчины гулко молотились об стены. Янка в кроссовках старалась спешить неслышно, но все равно под ногами потрескивали мелкие камешки и песок. Снова взгляд через плечо. Янка давно перестала прикидываться, что идет за ним просто так, как будто им в одну сторону. Она запыхалась и старалась не отстать. Можно, конечно, остановиться, а потом пойти по запаху, так чтобы он ее не видел. Но Янка боялась, что джинсовая куртка скроется в какой-нибудь двери, за какими-то воротами со шлагбаумами и охраной, которых здесь хватало. Шли долго. Янка все ждала, что они выйдут, например, на Садовое кольцо, и она сможет сориентироваться. Но они ныряли в очередную арку, и проходили через очередной дворик, заваленный картонными коробками и обрывками полиэтиленовой пленки. Янка и не подозревала, что в центре Москвы есть такие буераки.
  
  Еще одна арка, еще один дворик. И все. Тупик. Янка не сразу это поняла, стоя за спиной пахнущего медом и перцем мужчины. Куда он еще свернет? А некуда. Разве что назад, но сзади у него Янка. Мужчина медленно повернулся. Улыбочка держалась на губах как прибитая, но кроме губ ничто в его лице не улыбалось. А глаза... Глаза так просто испуганные. Он-то чего боится? Янка, тяжело дыша, обернулась по сторонам. Она придумывала, как объяснить свое присутствие.
  - Я... Я... Ну это... Фух, фух. Дяденька, а дяденька, а как пройти к метро?
  Глупость сказала, возле метро они крутились на Пушкинской площади, но ничего лучше в голову не пришло.
  - Туда, - мотнул головой дяденька, показывая на выход со двора.
  Сам он при этом пятился.
  - А? Что?
  - Туда, - махнул он двумя руками, так отгоняют собаку. - Туда.
  - Туда? - переспросила Янка, чтобы хоть что-то сказать.
  - Туда, туда, - закивал он как-то радостно.
  - Туда? - улыбнулась во весь рот Янка, решив поддержать эмоциональный настрой беседы.
  - Туда.
  
  Дяденька вдруг перестал улыбаться. Он, пятясь, уперся спиной в мусорный бак на колесиках, три таких стояли у стенки. Не отводя от Янки глаз, начал шарить рукой в щели между ними. Янка смотрела вопросительно. Тудакать явно хватит, как продолжить разговор она не знала. Медово-перечный мужчина снова улыбнулся. Янка с готовностью улыбнулась в ответ. Что-то стукнуло по металлической стенке мусорного бака. Он начал вытягивать из темной дыры длинную штуку. Что это? Янка видела такое в магазинах. А, это называется бейсбольная бита. И зачем она ему? Ой. А чем бейсбольная бита отличается от дубинки? Да ничем, это дубинка и есть. Янка обернулась. Пустой дворик, слепые стены, даже окна в него не выходят. И этот тип с дубиной. А золото, которым он пахнет, ему дала Клавдия. А от знакомых Клавдии ничего хорошего ждать не приходится, это Янка еще в фейской квартире усвоила. И глухой дворик. И они одни. Ой. Это он не следы запутывал. Это он ее заманивал. Теперь пятилась уже Янка. А человек шагал на нее. Медленно, останавливаясь после каждого шага. И улыбался. Остановившись после четвертого шага, он, совершенно не меняя выражения лица, начал замахиваться дубинкой.
  
  16.
  
  Янке бы побежать, но она зачарованно смотрела, как поднимается бейсбольная бита. Тощий тип почему-то держал ее не за ручку, а за толстый конец. Подняв дубинку над правым плечом, он резко наклонился вперед, топнув при этом ногой. Янка моргнула, вздрогнула и отшатнулась, чуть не упав. Пахнущий золотом бандит, а кто он еще при таком поведении, захохотал. Еще раз дернулся вперед, крикнув:
  - У!
  Янка снова вздрогнула, отступив.
  -Ха-ха-ха!
  Хохот раскрошился карканьем о кирпичные стены. Оцепенение спало с Янки, она присела, чтобы прыжком развернуться и побежать. Но тощий тип сделал нечто странное. Он сунул биту между ног. Еще раз улыбнулся, самодовольно. Да он же радуется, что ее напугал, поняла Янка. Мужчина кивнул ей с улыбкой, так кивают, увидев вдалеке старых знакомых. И взлетел!
  
  Он поднимался по спирали, кружа внутри колодца двора. Взлетел до крыши, замер на мгновение, помахал задравшей голову Янке рукой и исчез.
  - Э, - тихо сказала Янка. - Э! - чуть погромче. - Эй, куда! - заорала она во весь голос.
  Не следы он запутывал, и не заманивал в глухой двор, чтобы огреть дубиной по голове. Он шел туда, где спрятал свою леталку. Когда понял, что от нее не избавиться, не затеряться на улицах в толпе, пошел сюда. Янка чувствовала себя так, как если бы у нее отобрали только что подаренную игрушку. Она же его не потеряла, она за ним проследила, и вот, ничего себе, он улетел. Как он посмел! Так нечестно! Что она гномам скажет?! Ее же засмеют. Они, чужие в этом мире, первый раз в Москве, за своими следят, и не теряют. А от нее, от москвички, этот тип сбежал, как... Как кошка от мышки! Как взрослый от надоевшего ребенка!
  
  Янку распирало от злости. Мало соображая, что делает, она, встав на обломок шлакоблока, заглянула в мусорный бак. Там на дне что-то валялось, но рукой не достать. Янка подтянулась, перевалилась через край и спрыгнула внутрь. Успела подумать: видели бы ее родители. Дожили. Уже по мусорным бакам лазить начала. От этих мыслей разозлилась еще больше. В мультиках в такие моменты у героев из ушей вырывается пар. А Янке некогда даже потрогать свои уши, она по локоть зарылась в мусор. Потом уже поняла, как ей повезло. Это не тот мусор, что выбрасывают в баки возле жилых домов, не объедки. Это мусор офисный и строительный. Картон, бумага, деревяшки. Вот! Деревянный брусок, часть какой-то упаковки. Длиной до подбородка, к одному концу перекладиной буквы Г прибит кусок дерева покороче. Янка размахнулась и ударила этим куском по краю мусорного бака. Боммм! Чуть не оглохла от звона, как внутри колокола. Еще раз, еще! Стыдно признаться, но она представляла, что бьет по спине тощего типа в джинсовой куртке. На третьем ударе перекладина отлетела, буква Г превратилась в восклицательный знак. Остались два гвоздя, торчащие из торца деревяшки как змеиное жало. Янка держа брусок почти вертикально, иначе внутри мусорного бака не получалась, зажала его ногами. И взлетела, вертикально вверх, никаких кружений по спирали, сразу в небо, метров на сто выше всех домов, что стояли в этом квартале.
  
  Если бы та же Эмма предложила ей взлететь, в спокойной обстановке, не получилось бы ничего. Хоть три дня она Янку уговаривай, что она фея, а феи летают. Не поверила бы. Головой бы согласилась, а спинным мозгом - нет. Но этот тип довел Янку до такого бешенства, что в ней не осталась ничего, кроме желания его догнать. Бегом, значит, бегом. По воде пройти, значит по воде. Полететь, как скажете, полетим. Сам виноват, тощий, не надо было злить московскую школьницу.
  
  Янка висела в воздухе, приставив ладонь козырьком ко лбу и поворачиваясь вокруг своей оси. Где же этот бандит? Неужто успел где-то спрятаться? Нет! Вон, пятнышко темное, на фоне облака, над крышами. Янка почти легла на свою деревяшку, поджала ноги, и догнала его за три минуты. Этот... Фей, ну да, получается что фей, летел не торопясь, сидя на бейсбольной бите как на заборе, свесив ноги, откинувшись немного назад, держась одной рукой. Фейские леталки не самолеты, пропеллера с мотором нет, летают совершенно бесшумно, она может спокойно проследить за ним, куда бы он не собирался. Могла бы спокойно проследить. Но Янка рассмотрела, что делает фей свободной рукой. Он доставал из кармана семечки, щелкал и сплевывал шелуху на головы прохожих. Еще не остывшее бешенство закипело снова. Он только что ее пугал, ногой топал, дубиной замахивался, а теперь семечки грызет? Янка, летевшая в десяти метрах позади, преодолела эти метры за долю секунды. И гвозди, торчавшие из торца ее леталки, воткнулись беззаботному фею чуть пониже поясницы.
  
  Фей подскочил над своей дубиной, она, вертясь, полетела вниз, по дуге, он захлопал руками как курица крыльями, замолотил ногами, рванулся, и сумел схватить биту одной рукой. Теперь он вертелся вместе с ней. Подтянулся, перехватил второй рукой, закинул ноги. И только сейчас заорал. Это уже не слежка, это преследование с элементами воздушного боя. Фей летел вверх ногами, то откидывая голову, чтобы видеть куда летит, то поднимая ее и глядя между ног на Янку. Глядел с ужасом, с удовлетворением отметила она. А нечего было кивать, знал же, что она фея, раз кивал. Чего он ждал, что она ему помашет вслед платочком и пойдет домой плакать? И не с такими справлялись! Она ночью по фейской квартире с ожившими игрушками гуляла, она королеву свергала, а этого она сейчас как...
  
  Фей, уворачиваясь, нырнул вниз. Они летели над улицами, лавируя между троллейбусными, трамвайными и прочими проводами. Янка ногой задела треугольный дорожный знак, он завертелся, пугая водителей. Фей, обернувшись на шум, чуть не врезался в столб, отвернул в последнее мгновение. Янка пролетела под зонтом лотка с напитками. Успела схватить бутылку газировки. От бутылки фей тоже увернулся.
  - Мама, мама, смотри! - закричал какой-то мальчик, показывая на них пальцем.
  Мама подняла голову, когда они уже пронеслись мимо.
  - Мама, там дяденька летел, и девочка с ним!
  Мама еще раз посмотрела на небо, и пошла дальше, сердито дернув сына за руку.
  
  Фей, видимо, устав вилять поднялся повыше, над домами и летел, надеясь только на скорость. А Янка уже не пыталась забодать его гвоздями. Как ни странно, сумасшедший полет над Москвой, над которой, как говорила Эмма, никто не летает, ее успокоил. По крайне мере, она вспомнила, что ее задача не сбросить этого фея на землю, а узнать, где их мерзкое гнездо. Янка очень надеялась, что туда он и летел. Странно как-то летел. Прямо, поворот на девяносто градусов, снова по прямо, снова поворот. А, ну конечно! Это не московский фей, он летит над городом как по карте, над улицами, не знает, где можно срезать по прямой. И подлетают они... Точно, это Сокольники. Янка была в этом парке миллион раз, но сверху узнала его с трудом. Фей пролетел над главными воротами, а Янка, по привычке, чуть не врезалась в решетчатую дверь. Он свернул налево, замелькал между деревьями, над дорожкой, и на бреющем полете влетел, не останавливаясь, под основание бассейна, в котором плавали круглые лодочки.
  
  Янка успела затормозить. Она этот аттракцион знала, но не очень любила. От края бассейна до земли метра два, его основание обернуто синим пластиковым занавесом, из-за пластика слышалась ругань. Она посмотрела по сторонам. Никого. Осенью в рабочий день аттракционы закрыты. Но где-то должен быть сторож. Где же он? Он ее увидит, подойдет и поможет, если что.
  - Тряпка, слюнтяй!
  Звук звонкого шлепка.
  - Как ты мог ее сюда привести! Ты понимаешь, какое доверие я тебе оказала, взяв тебя в Москву?!
  Невнятное бормотание. Снова шлепок. У Янки аж в ушах зазвенело, такой громкий.
  - Ты гнил в подъезде, я тебя оттуда вытащила!
  - Так вот почему я его не узнала, он из подъездных феев, я его не видела, в фейской квартире, - подумала Янка.
  - Бу-бу-бу-бу, - оправдывался фей.
  - Да, это я тебя выгнала в подъезд. Но я же тебя и простила. И дала возможность исправиться.
  - Выгнала в подъезд? Да это же Клавдия! - поняла Янка. - Я нашла то самое место!
  Она достала сотовый телефон, раскрыла и нажала кнопку вызова всех гномов. Гудки.
  - Эй, вы слышите меня! Эй, давайте в Сокольники, они здесь, Клавдия здесь, быстрее сюда. - Говорила Янка, прикрыв рот рукой. - Что? Берите такси, говорите: в парк Сокольники, к главному входу. Через ворота, по дорожке налево, где детские аттракционы. А там увидите. Все. Давайте быстрее.
  - Делай что хочешь, - продолжала бушевать за пластиковым занавесом Клавдия, - но чтобы духу ее здесь не было! Убрать, устранить! Мы можем потерять все! Из-за этой девчонки мы лишились королевства. И снова она путается под ногами. Если она нам помешает, виноват будешь ты! И я сотру тебя в самый мелкий порошок, а порошок развею над этим ужасным городом. Ты понял, мешок с огрызками?
  Шлепок!
  - Бубу, - ответил мешок с огрызками.
  Янка отбежала подальше, туда, где стояли вертолетики, самолетики и лошадки, двигающиеся под музыку, если бросить жетон. Чтобы не догадались, что она все слышала, спряталась за кассу. И принялась наблюдать.
  
  Минут через десять со стороны аттракциона с лодками послышались шаги. Показался сторож, в пятнистом зеленом плаще, расстегнутом, но с накинутым капюшоном. Из-под плаща видна форма охранника.
  - Яна! - позвал сторож. - Яна! Ты здесь?
  - Здесь, - ответила Янка, выходя из-за будки. А откуда вы меня знаете? Вас Эмма послала?
  - Нет, ответил сторож, хватая Янку за руку. - Меня послала Клавдия.
  На его щеке горел красный отпечаток ладони, след от пощечины бывшей королевы.
  - Самое обидное, - подумала Янка, - я сама позвала сюда гномов, они всех переловят, и все из-за меня.
  Ее ноги подкосились, она повисла в руках переодетого охранником фея.
  
  17.
  
  Фей встряхнул Янку. Она висела, как тряпочка. Встряхнул еще раз, за плечи, поставил на ноги, ноги подогнулись.
  - Яна. Яна! Послушай меня! Послушай... Встань, пожалуйста.
  Янка уперлась подошвами в асфальт, распрямила колени. Посмотрела на усатое худое лицо мутным взглядом.
  - А?
  - Послушай. Я знаю, кто ты. Ты фея, которую называют не феей. Я тоже фей. Нестор. Я был феем свечей для тортов. Клавдия взяла меня в свою свиту, с испытательным сроком. Однажды я недосмотрел. И на день рождения сына больших не хватило одной свечки. Ему исполнилось восемь, а свечей всего семь. Представляешь? Клавдия меня выгнала в подъезд. Ну, ты знаешь. А потом, когда все переселялись из фейской квартиры в лес, забрала меня оттуда. И дала мне возможность исправиться. Понимаешь?
  Янка вяло мотнула головой.
  - Если я ее подведу, она меня снова выгонит. А куда пойду? В деревню к этим диким гномам? Понимаешь?
  Янка промолчала.
  А ты меня догнала, - укоризненно сказал Нестор, как будто Янка сделала что-то плохое. - Ну, что же, - вздохнул он, - Клавдия просила передать, что ты победила.
  
  - А? - вскинула Янка голову.
  Слово "победила" услышала, но не поняла, что это означает.
  - Да, да, - грустно покивал Нестор, - ты победила. А что делать, - развел он руками, - мне от тебя не убежать, в этой Москве. Тайное место ты обнаружила, и Клавдия велела показать тебе все.
  - Зачем?
  Что-то мешало Янке радоваться победе. Может быть, рука Нестора, крепко державшая ее за предплечье.
  - Что? - переспросил Нестор. - Зачем? А, да. Да. Конечно. Клавдия надеется, что ты нас поймешь. Да, вот так. Поймешь. И... Простишь. Да, простишь. Мы тебе объясним.
  - А если не прощу?
  - Не простишь? Ну, тогда... Тогда мы сдаемся. И уходим. Точно, уходим. Но это потом, после. А сейчас я тебе все покажу.
  - Что покажете?
  - Ты же хочешь узнать, как мы переправляем вещи из твоего мира в наш, да? Видишь, мы ничего от тебя не скрываем. Пойдем, я покажу.
  Нестор потянул Янку за руку. Она попробовала вырваться.
  - Отпустите. Отпустите, вы сами сказали, что проиграли.
  - Потом. Покажу и отпущу. А я и не держу тебя, это чтобы ты не потерялась.
  Янка еще раз дернула руку, но Нестор только сжал пальцы.
  - Пойдем.
  
  Он повел ее к выходу из Скольников. Янка больше не вырывалась, бесполезно. Ладно, он же не вглубь парка ее вел, в чащу, а к людям, вон люди ходят. Он прошли через калитку, перешли дорогу, постояв на светофоре. Тут уже Янке пришлось придержать Нестора, чтобы не попал под машину, он со светофорами еще не освоился. И пошли по бульвару. Уже метро видно. Между прочим, одна станция до ее дома.
  - Мы на метро поедем? - спросила Янка.
  - А? Что? - не расслышал Нестор, что-то высматривавший.
  - На метро, говорю, идем?
  Нестор посмотрел себе под ноги.
  - Идем на метро?
  Он явно не понял, о чем речь.
  - А, ну да, ну да. Идем, - потянул он ее дальше.
  
  Возле сдвоенного павильона станции метро "Сокольники" прохаживался наряд милиции. Один среднего роста, один совсем какой-то маленький, но оба в фуражках, в кожаных черных куртках, с рациями и очень важные. Нестор свернул к ним. Янка смотрела по сторонам, радуясь, что она среди людей, в знакомом месте.
  - Товарищи милиционеры, - вдруг услышала она, - товарищи милиционеры!
  Нестор произносил эти слова медленно и неуверенно, будто повторяя недавно и не очень твердо выученное.
  - Товарищи милиционеры!
  Милиционеры повернулись к ним, козырнули.
  - Стрший нряд лейтн Пркпенко, - невнятно представился один. - Что случилось?
  - Я охранник, там, где дети, ну, такие штуки, они на них катаются, - зачастил Нестор, - а она, вот, она, - он выдвинул Янку вперед, - она ломала, эти, на которых катаются...
  - Аттракционы, - подсказал маленький милиционер.
  - Да, да, аттракционы, ломала, каталась на них без денег, а еще, а еще...
  - Да ничего я не каталась, - возмутилась такому вранью Янка, не поняв, что происходит, - как кататься, они не работают вообще?
  - А когда работали, тогда каталась, и ломала их, все сломала, - докладывал Нестор, глядя в глаза милиционерам.
  - Эй, что ты врешь, - попыталась вырваться Янка, но старший милиционер взял ее за другую руку.
  - Родители где? - хмуро спросил он.
  - Родители? Родители... Да, родители...
  
  Янка не знала, что сказать. Родителей впутывать нельзя, это она помнила.
  - А сбежала она от родителей, бродяжка она, - встрял Нестор. - Дайте я ее спрошу, она милиции боится, а мне, может, скажет, - завилял он всем телом.
  - Ну, спроси, - бросил милиционер.
   Нестор оттащил Янку в сторону.
  - Слушай, - злым шепотом задышал он ей в ухо. - Запоминай. Ни слова им про родителей. Если скажешь, мы раньше тебя к тебе домой успеем, родителей твоих заберем, никогда их больше не увидишь. Поняла? Поняла? - встряхнул он ее.
  Янка молча кивнула. Никого она не победила. Это ее победили. Заманили. Что будет дальше, Янка не знала, но догадывалась, что ничего хорошего.
  - Ну, где родители? - спросил милиционер, когда они вернулись.
  Нестор пихнул Янку в бок.
  - Не знаю, - прошептала она.
  - Что? Не слышу.
  - Не скажу, - звонко сказала Янка. - Не скажу, где родители.
  Милиционер вздохнул.
  - Ладно. Будем оформлять. Береза, береза, я ольха, - заговорил он в рацию. - Давайте машину к метро "Сокольники", беспризорницу поймали, сломала она там что-то, забирайте в отделение.
  Рация зашипела и затрещала в ответ.
  - Береза, ольха, - подумала Янка, - все они там какие-то деревянные в этом отделении.
  
  - Щас подъедут. А вы, гражданин, приготовьте докуменьтики, поедете с нами, напишите заявление, что сломано, сколько стоит. Гражданин? Эй, гражданин?
  Милиционер ошалелым взглядом обвел окрестности.
  - Ну, дела, - вытер он вспотевший лоб, сдвинув фуражку на затылок. - Вась, куда он делся? Только что же здесь стоял?
  Вася пожал погонами. Его взгляд был столь же непонимающий, но совершенно не взволнованный. Его дело маленькое, пусть старший по званию разбирается, кто куда делся. А Нестор стоял в двух шагах от них. Он улыбался Янке. И кивнул ей, когда подъехала патрульная машина. Так же, как кивал, садясь на бейсбольную биту, чтобы улететь. Янка смотрела на него, сжав губы. Когда он наклонялся и шептал, пугая, что заберет родителей, Янка заметила краешек бумажки, торчащий у него из кармана. Сама не зная зачем, незаметно ее вытащила, и сейчас прятала в кулаке.
  
  - Имя, фамилия, отчество? - спрашивал у Янки уже другой милиционер в районном отделении милиции.
  
  Пока ее везли, она все решала: если кто-то из одноклассников увидит ее в милицейской машине, это стыдно, что ее арестовали, или круто? Решила, что круто, никого из ее класса в милицию еще не забирали. Будет что рассказать, потом, когда все наладится. А вдруг не наладится? Ну, тогда попросит Эмму отправить ее вместе с гномами. Те звали ее жить к себе, когда еще думали, что она простая квартирная фея. Вот и поживет. В фейской квартире жила, в лесу тоже не пропадет. С великанами, опять же, познакомится, Толстый обещал. Ой, всего день, как ушла из дома, а, кажется, прошел целый месяц.
  
  - Девочка, ты меня слышишь? - постучал ручкой по столу милиционер. - Как тебя зовут?
  - Яна, - ответила Янка.
  - Яна, - записал милиционер. - Фамилия?
  Янка помотала головой.
  - Что, - оторвался от бумажки милиционер, - не помнишь?
  Янка закивала.
  - Адрес места жительства тоже не помнишь?
  Янка закивала.
  - Ты хоть местная, из Москвы?
  Янка пожала плечами.
  - Свалились вы на мою голову, - милиционер с размаху бросил ручку на стол. - Понаехали, едрена вошь! Ну что вам тут, медом намазано, в Москве, а? Ты хоть куда сбегала-то, в Африку?
  Янка округлила глаза. Такой вариант ей в голову не приходил.
  - Один в Африку бежит, - продолжил монолог милиционер, - другой к бабушке в Астрахань. А мне со всеми разбираться. Родители-то пьют? - сочувственно глянул он.
   Янка кивнула. Конечно, пьют. И она пьет. Не верблюды же, чтобы не пить.
  - Да, - вздохнул милиционер, - обычная история. Ладно, оформлю тебя только по имени, если домой не хочешь. В камеру тебя нельзя, посидишь, вон, в кабинете у следователей, там пока ремонт, нет никого. Приедет завтра инспектор по делам несовершеннолетних, заберет в детский приемник. Не вспомнишь, где живешь, отправишься в детский дом, да. Ладно, - милиционер хлопнул ладонями по столу. - Пора. А, чуть не забыл, есть хочешь?
  
  Он достал из ящика стола пакет, развернул, вытащил два бутерброда.
  - С салом не пойдет. С колбасой будешь?
  Янка хотела отказаться, нельзя брать еду у незнакомых людей, но при виде бутерброда рот ее наполнился слюной. Она не ела с самого утра, а уже стемнело.
  - Да, - пискнула Янка, - буду. Спасибо.
  - Ну и хорошо.
  Милиционер подцепил пальцами колбасу, вытащил из-под нее нарезанный кружочками лук. Кинул себе в рот.
  - Это тебе не к чему, - вытер он пальцы о бланк протокола, - у самого дети, знаю. Держи.
  - Зайцев! - закричал он. - Зайцев! Отведи ее, как там она, - он глянул в бумажку, - а, Яна. Отведи в кабинет к следакам, который на ремонте. Да не тот, а где диван стоит. И купи ей по дороге бутылку воду в автомате. Вот, держи, - он протянул купюру.
  
  На том диване Янка и устроилась спать. Первая ночь в тюрьме. Ну, не совсем в тюрьме, но в милиции, взаправду арестованная. Янка съела бутерброд, запила простой водой и легла, подсунув под голову засаленную диванную подушку. Занавесок на окнах не было, сняли из-за ремонта, и по потолку непрерывно полз свет фар проезжавших машин. Янка уснула, чувствуя себя очень повзрослевшей. Бумажка, вытащенная из кармана Нестора, лежала на столе.
  
  18.
  
  Разбудило Янку солнце, совсем рано, его лучи ворвались в незанавешенное окно и устроили толкучку у нее на лице. Янка отвернулась, чтобы поспасть еще чуточку. Помешал какой-то тихий скрежет в замке. В замке? Янка вскочила. На нее ведром воды вылились воспоминания. Она вспомнила и Клавдию, и полет над городом, и Сокольники, и то, что она в тюрьме. Ну, то есть, в милиции, разница небольшая. Вот сейчас дверь откроют, и ее поведут в детский дом, как обещали. Нет, сначала в какой-то детский приемник. Из всех приемников Янка знала только радиоприемник, и ей представилось, что в детском приемнике дети непрерывно поют песни и рассказывают новости, детские, конечно. Что-то долго они открывают. Ключ, что ли не подходит? Замок щелкнул. Янка ждала, что дверь распахнется, но она медленно приотворилась с тонким скрипом. В щель просунулся...
  
  - Профессор!
  Янка подскочила к гному, вдернула его в комнату.
  - Профессор!
  - Тихо, тсс! Идите все сюда.
  Дверь открылась чуть шире и на цыпочках прошмыгнули остальные гномы.
  - Как вы меня нашли? - принялась расспрашивать Янка, после того как все наобнимались.
  - Ты же сама позвонила, - удивился Толстый. - Мы этих бросили, за которыми следили, и в Сокольники. Все как ты сказала. Взяли такси...
  - Толстый, это не такси, - перебила его Белочка.
  - Ну а чего не такси, желтое же.
  - Подсолнухи тоже желтые, ты же на них не ездишь.
  - А что случилось-то? - поинтересовалась Янка, заранее улыбаясь.
  - А Толстый на автобусе приехал. Длинном таком. - Малыш показал руками длину автобуса. - Представляешь? Он в переднюю дверь зашел, невидимый, водителю монетку дал, вези, говорит, в Сокольники. Мы давно там стоим, ждем, тут он подъезжает, - Малыш ткнул Толстого в живот. - Полный автобус пассажиров, у всех глаза вот такие, - Малыш сложил большие и указательные пальцы кольцами и приложил к глазам. - Никто не понимает, где оказался, Толстый выходит из автобуса, и так ручкой машет: езжай дальше.
  - У-у!
  Малыш показал Толстому кулак.
  - Да, а что я, знаю, какое тут такси, какое не такси, вижу, люди едут, и я поехал.
  
  - А дальше что? - спросила Янка отхихикав, - я так боялась, что вас поймают.
  - А чего это нас поймают? - выпятил грудь Толстый, - что мы первый раз Клавдию видим? Мы потихоньку пошли, место нужное нашли. А они там сидят под озером.
  - Под каким озером? - не поняла Янка.
  - Ну, под прудиком таким. С лодками круглыми. Слушай, зачем вам пруд с лодками на подставках? Там рыбы нет, я проверял.
  - А, - махнула рукой Янка, - это развлечение для детей.
  - А в чем радость-то на лодках плавать в маленьком мелком пруду?
  - Да, неважно, потом объясню. Давай дальше.
  - А дальше, - подключилась Белочка, - мы подслушали как этот фей...
  - Нестор, - подсказала Янка.
  - Ну, пусть Нестор, Клавдия его только тряпкой называла и мешком с огрызками, этот Нестор рассказывает, как сдал тебя в милицию.
  - А вы что?
  - А мы что, мы пошли, спросили, что такое милиция. У прохожих. Ты же про нее говорила, но толком не объяснила что это такое. Нам показали, двоих, таких в черных куртках. Мы к ним.
  - Дяденьки, а вы милиционеры? - тоненьким голоском пропищал Малыш и засмеялся.
  - Да, вот так вот. Они говорят: ну, милиционеры. А мы им: милиционеры, а милиционеры, а как попасть в милицию? Они ржут как кони, говорят: надо натворить что-нибудь. А мы спрашиваем: а что натворить?
  Белочка замолчала, что-то вспоминая с улыбкой. Продолжил Профессор.
  - Они аж захрюкали. Говорят: например стекло разбить.
  - И... Что? - с замиранием сердца спросила Янка.
  - Ну, что, что? - Толстый щелчком сбил с воротника невидимую пылинку. - Нет большей той стеклянной будки. Там бумагой с буквами торговали.
  - Бумагой с буквами? А, газеты, газетный киоск! - догадалась Янка. - И вы его...
  - Ну, так, стекла побили, - скромно потупив глаза, - сообщил Профессор. - Как нам милиционеры сказали, так мы и сделали.
  Янка ахнула.
  - Не по гномьи тут все у вас. Чтобы попасть куда-то, надо сломать что-то. Не могли они нас просто так в милицию отвезти?
  
  - Как сказали, - разозлилась Белочка. - Сказали стекла бить. А зачем вы его перевернули?
  - Мы это, для надежности. Вдруг бы им не хватило этих стекол, чтобы нас забрали в милицию. Что мы там, до ночи дызнь да дзынь?
   - Подождите, - Янка сдерживала смех, - а там внутри никого не было? Там же продавщица сидит?
  - Да что мы, хулиганы какие-то, что ли? - Возмутился Малыш. - Мы ей вежливо сказали: выходите, пожалуйста, мы сейчас будем стекла бить. Янка, а что она так побежала, вопила еще что-то?
  Янка не могла ответить, она смеялась.
  - А что милиционеры? - спросила сквозь смех.
  - Странные у вас эти милиционеры, - задумчиво произнес Профессор. - Когда мы стекла били, они стояли как мешком ударенные, на нас смотрели. Потом руки так растопырили, ну, вроде как ловить нас. А мы сами подошли, говорим: вот дяденьки, мы все сделали, как вы просили.
  
  - Ага, вот смотри, - Толстый достал из-за пазухи несколько скомканных крупных купюр.
  - Что это? Вы киоск ограбили? - испугалась Янка.
  - Да нет! Ты что! Это они нам дали. Просили только молчать, что они нам сказали стекла побить. Даже не хотели в милицию вести, представляешь, бегите, говорят, отсюда. А мы им: так не честно, вы сказали разбить, мы разбили, везите нас теперь в милицию. Они повезли, а возле милиции высадили и денег дали, чтобы мы только товарищу майору про стекла не рассказывали. Майор - цветок такой есть. Кому он товарищ? Вообще какие-то странные, правда, Профессор?
  - А я что говорю.
  
  - А потом?
  Янка слушала, улыбаясь.
  - А потом мы раз, и невидимые. Здесь, возле милиции, у входа. Они испугались, задергались. Давай вот так делать.
  Толстый перекрестился.
  - Только мы не знали где тебя искать в этом доме. - Профессор вертел в пальцах гвоздик. - И ночь уже. И мы пошли, как оно называется? - он посмотрел на Белочку.
  - Кафе.
  - Да, в кафе. Поели, там. Нет, ты не смотри так, мы заплатили. А нас закрыли. Снаружи. И до утра. Ну и все.
  - Кстати, а как вы эту дверь без ключа открыли?
  - Вот, - показал Профессор гвоздик, - этим и открыл.
  - Ты умеешь замки без ключа открывать? - удивилась Янка.
  - Ну, я все-таки гном, - засмущался Профессор.
  
  - Ну, - с радостной готовностью хлопнул себя по коленям Толстый, - что делать будем?
  - Как это что? Как это что, Толстый, мы же все нашли? То место, где у них это, гнездо.
  Янка вскочила с дивана и размахивала руками.
  - Мы туда пойдем и...
  - Подожди, - перебил ее Профессор, - не то это место.
  - Как это? Как это, там же Клавдия была, я ее голос узнала.
  - Была. Да сплыла. Когда они ушли, мы внутрь заглянули. Нет ничего под этим озером на подставке. Матрасы старые, грязные. Они там, может, ночевали, но ни вещей, чтобы к нам отправлять, ничего там нет. Не то это место.
  Все замолчали.
  
  - Это что же, - грустно спросила Белочка, - нам все с начала начинать? Опять ходить, золото вынюхивать? Ничего мы так не найдем. Говорила я, надо было кому-то за Клавдией проследить.
  - Говорила, - проворчал Малыш, - один раз сказала, а потом: Янку надо спасать, Янку надо спасать.
  - Клавдию мы еще найдем. - Профессор встал и выглянул в окно. - Вместе с Янкой найдем. А без нее не найдем. - Понятно?
  Он развернулся и посмотрел на присутствующих. Янка опустила голову и покраснела. От удовольствия. Приятно, когда ради твоего спасения бросают слежку за целой королевой, пусть и бывшей. Взгляд ее упал на лежащую на столе бумажку.
  - Подождите, - снова вскочила она, - подождите!
  - А, что? - вздрогнули гномы.
  - Я, кажется, знаю. Ну да. Ну конечно. Точно! Точно!
  Янка запрыгала по комнате с бумажкой в руке.
  - Вот, вот смотрите, что у меня есть, - запела она.
  - Э..., мусор? - предположил Толстый.
  - Сам ты мусор. Это парковочный талон. Читай, что здесь написано.
  - Ос... Ос..., - слушай, тут вообще не понятно что написано.
  - Ты, гном, это октябрь по-английски. Сверху месяц, число и время. А вот здесь: торгово-развлекательный центр "Евроазиатский". Это у Киевского вокзала, я там сто раз была.
  - Ну и что? - непонимающе посмотрели на нее гномы.
  - Как ну и что? Это торговый центр. Там знаете сколько товаров? Горы! Не поняли еще?
  - Нет! - хором сказали гномы.
  - Я это из кармана у Нестора вытащила. Что ему там делать, если не товары к вам переправлять. Вот то самое нужное место!
  Янка потрясла перед ними зажатым в пальцах парковочным талоном.
  
  - Ну, так и пошли.
  Толстый встал и оглядел друзей.
  - Пошли?
  - Пошли.
  Профессор поднял свою куртку.
  - То место или не то, они там были, может еще будут. Тут-то мы их...
  Он хлопнул ладонями, словно убивая комара.
  
  Гномы на цыпочках, как заходили, выбирались в коридор. Янка шла последней.
  - Стоп! - шепотом сказал шедший перед ней Малыш, и запихнул ее обратно в кабинет. - А ты сейчас какая?
  - Что значит, какая?
  - Ну, видимая, или не видимая?
  Янка посмотрела на свою руку.
  - Не знаю.
  - Профессор, глянь пожалуйста, - попросил Малыш.
  Профессор прищурившись долго смотрел на Янку.
  - Видимая, - заключил он, - давай, становись невидимой. О чем ты вообще думаешь, как ты собралась видимая из милиции сбегать?
  - А я не умею, - растерялась Янка.
  - Да это просто, - Белочка взяла ее за руку, - я тебя научу. Повторяй за мной. До меня никому нет дела. Я никому не интересна.
  - Чего это я не интересна? - возмутилась Янка.
  - Повторяй, давай. Я никому не интересна. Меня здесь нет. Я вам показалась.
  Янка добросовестно все повторила.
  - Поверила? Сама поверила, в то, что до тебя никому нет дела?
  - Не знаю. Поверила, наверное.
  Белочка вздохнула.
  - Ну, это можно только проверить.
  
  Гномы и Янка вышли в коридор. Первый же попавшийся милиционер
  скользнул по ним взглядом и пошел себе дальше.
  - Сработало, - прошептала Белочка. - Пошли.
  - Подождите. Я на минутку.
  Янка отворила дверь кабинета милиционера, угостившего ее вчера бутербродом. Он посмотрел на нее и продолжил что-то писать. Янка подошла к столу и положила золотую монетку.
  - Спасибо, - прошептала она.
  Милиционер кивнул, не поднимая головы.
  
  Препятствием на пути к торгово-развлекательному центру стало метро.
  
  19.
  
  Для начала каждый гном получил чувствительный удар пониже спины. Зачем в этом вашем дурацком метро делают такие тугие двери, Янка объяснить не смогла. Потом выяснилось, что они спускаются под землю. И ехать будут под землей. Янка заранее об этом не сказала, опять забыла, что гномы ничего в Москве не знают.
  - Это прямо как подземная гномья железная дорога! - орали восхищенные гномы.
  Восхищались они тем, что люди смогли хоть что-то сделать по нормальному, по гномьему.
  - Ну, молодцы, ну можете же, - хлопал Толстый Янку по спине так, что та спотыкалась, - а то все машины вонючие, вертолеты дребезжащие, вот, смотри, как надо!
  Раскинув руки, Толстый показывал Янке вестибюль метро, как будто это он его построил.
  
  Турникеты преодолели легко, справа, там, где проходят маленькие дети и большие дяди с удостоверениями. Тетенька в форме посмотрела на них очень строго. Да, посмотрела. Она так привыкла ловить "зайцев", что смогла увидеть и гномов. Но и только, пройти им не помешала. Потом Малыш шагнул на эскалатор. То, что лестница едет, и он едет вместе с ней, Малышу категорически не понравилось. Чтобы прекратить это безобразие, он развернулся и пошел назад. Он шел. Эскалатор двигался. Он шел наверх. Эскалатор ехал вниз. Малыш пошел быстрее. Эскалатор ехал, как ехал. Малыш пошел еще быстрее. Теперь он вниз не опускался. И не поднимался. Он стоял... Нет, не так, он находился на одном месте, при этом быстро шагая к испуганно прыгавшим наверху гномам. Он сразу все понял. Дело ясное, он попал в ловушку. Клавдия заколдовала лестницу, заколдовала его, заколдовала все это чертово метро. Глаза у Малыша округлились, рот открылся букой О, руки протянулась за помощью. Спасательная экспедиция к нему направилась немедленно. Толстый с одной стороны, Профессор с другой, полезли по барьеру между эскалаторами, цепляясь за светильники. И Профессор уже тянул к Малышу руку, когда Толстый наступил на перила. Откуда ему знать, что они тоже движутся, он всего лишь хотел встать поближе к краю. Перила из-под его ног уехали и спокойно поехали дальше. Толстый не менее спокойно взлетел в воздух, два раза перекувыркнулся, и чуть не врезался в Малыша.
  
  Летел он с задумчивым и даже сосредоточенным лицом. Опыт полетов у него был, причем с Малышом совместный. Вышла у них как-то история с медведем, в чью берлогу они один за другим провалились. Тогда они держались за медведя, медведя держал великан и бил медведем по сосне, после чего они и летели. Сейчас Толстый сравнивал ощущения и перед тем как упасть на лестницу успел прийти к выводу, что в метро летать поспокойнее. На Малыша он не упал потому что Малыш, глядя на порхающего Толстого остановился, от удивления, и уехал на эскалаторе вниз. Но ничего страшного, Толстый быстро его догнал, прыгая по ступеням как мячик. Дальше они запрыгали как два мячика. Янка с криками: "Стоять, стоять" вскочила на эскалатор, дернув за собой Белочку. Ноги Белочки поехали вместе с лестницей, а туловище осталось там, где было. В результате туловище упало на попу. Янка схватила Белочку за ногу и утащила за собой, целиком, вместе с ногами, туловищем и тем, на чем туловище сидит. Проезжая мимо Профессора, висящего с выпученными глазами на светильнике, Янка и его схватила за ноги. "Заберите меня отсюда", - вот что она прочла в его взгляде. Быть рядом с друзьями Профессор хотел, а вот разжимать руки - не очень. Так что он держался за бронзовый столбик светильника. Янка держала его за ноги. А эскалатор ехал по своим делам. Белочка, сидящая на ступеньке, увидев, что она уезжает, а Янка остается, что-то пискнула и схватила за ноги уже ее. Профессор держался за светильник, Янка за Профессора, Белочка за Янку. Янка и Профессор висели в воздухе, а Белочке пришлось гораздо хуже, ее били проезжающие под ней ступени. Янка, посмотрев, наконец, что за "бум", "ой", "бум", "ой", "бум", "ой" раздается позади, заорала Профессору, что бы тот немедленно разжал руки. Несколько раз выдохнув, и сказав что-то вроде "Ы! Ы! Ы!" он так и сделал.
  
  Когда они поднялись, отряхнулись, потерли ушибленные места, Толстый и Малыш поравнялись с ними на соседнем эскалаторе, едущем вверх. Увидев друг друга, гномы поступили совершенно естественно. Толстый и Малыш побежали вниз, Белочка и Профессор - вверх. Они бежали против движения ступеней, и им удавалось держаться на одном уровне. А Янка ехала вниз и кричала, что она сейчас всех поубивает, что гномам надо запретить заходить в метро, как запрещено заходить собакам, хотя у собак мозгов и то побольше. Наконец гномы выдохлись, перебирали ногами все медленнее, и эскалаторам удалось развести их в разные стороны. Они махали руками и носовыми платками, расставаясь как навсегда. Поймав внизу Профессора и Белочку и узнав, что у них нет веревки, чтобы привязать их к скамейке, Янка поехала наверх. На полпути, она, разумеется, встретила Толстого и Малыша, едущих вниз. Они попытались повторить свой фокус с беготней на одном месте, но усталым ногам не бежалось.
  - Прощай, Янка, и ты тоже прощай навсегда, - закричали они удаляясь.
  - Стойте внизу! Стойте и не сходите с места! - заорала Янка. - Я сейчас спущусь и головы вам поотрываю!
  - Прощай, - донеслось до нее сквозь шум метрополитена.
  
  Через пять минут она нашла всех гномов, рядком сидящими на скамейке, с лицами героев, одолевших дракона.
  - Мы встретились, мы встретились, - радостно загалдели они, обнимаясь, чтобы показать, как они встретились.
  Янка открыла уже рот, чтобы начать ругаться, но вместо этого засмеялась, и присоединилась к объятиям.
  - Надо вам дать ордена. "За победу над эскалатором".
  - А что такие есть? - мгновенно заинтересовался Толстый.
  - Нет пока. Но для вас сделают. Вы совершили подвиг: сумели спуститься в метро, оставшись при этом в живых.
  - Да, мы такие, - согласился Толстый. - Янка, а зачем вам нужны эти экскаваторы? Была бы обычная лестница, мы бы давно уже спустились, а так час туда-сюда бегали, устали, даже ноги не шевелятся. Проще ведь с лестницей, что вы себе таких сложностей понастроили?
  - Ага, - устало согласилась Янка, проще. - Про гномов никто не подумал, когда метро делали.
  
  - Ну не скажи, - Профессор рассматривал подземный зал. - Ты уверена, что без гномов обошлось, когда строили? Мне вот что-то напоминает гномью работу.
  - Да уж конечно без гномов, - сказала Янка, подумала и добавила: - Хотя сейчас я ни в чем уже не уверена. Пойдемте, а? Нам надо до кольца ехать, а потом на Киевскую. И наверх еще по эскалатору подняться. Если сможете.
  - Сможем, - хором заверили ее гномы. - Легко.
  - А впрочем, - Малыш задумчиво почесал затылок, - можно и нору наверх прорыть. Только бы лопаты найти. За час, думаю, справимся.
  - Да ну! - не поверила Янка.
  - А что да ну? Мы же все-таки гномы.
  Янка представила, как в московском метрополитене появляются новые тоннели системы "дырки".
  - Нет! Метро дырявить я вам не позволю! Пошли уже, а? - почти жалобно позвала она.
  
  Поездка прошла без приключений, на поездах под землей гномам ездить уже приходилось. Белочку чуть не зажало дверью, но это не считается. Перед эскалатором Янка провела инструктаж и велела им взяться за руки. Гномы поднимались как настоящие москвичи, стояли справа, а заметив людей, спешивших слева, тоже запрыгали по ступенькам. Прибыли. Пройдя через переход к торгово-развлекательному центру "Евроазиатский" они задержали дыхание, а потом несколько минут вдыхали воздух только ртами и маленькими порциями. У них засвербело в носах и заслезились глаза от медово-перечного запаха. "Евроазиатский" пропах золотом насквозь.
  
  20.
  
  На магазины гномы потратили не больше часа. Это потому, что Янка хорошо помнила, где здесь продают игрушки, и когда они проходили мимо, талантливо отвлекала криками: "Посмотрите налево, там летит птичка, тьфу, то есть корова, в общем, быстро все сюда посмотрели!" В прочих магазинах гномы даже с некоторой ленцой рылись в кучах вещей, позволяя себе реплики: "Ну, нет, сейчас такого не носят". Еще полчаса они провели у витрины магазина электроники. На ней стояли телевизоры, показывавшие всех проходивших мимо. По отношению к гномам это означало: всех стоявших и корчивших рожи. Но это после того, как они сами себя узнали. Зеркала - не самый распространенный предмет в деревне гномов, и, если они с Клавдией справятся, так и останутся редкостью. Свои лица они видели главным образом в речке. Изображение в речке цветное, но нечеткое.
  
  - Белка смотри, там в мультике на тебя похожую показывают, - схватил Белочку за плечо Толстый.
  Белочка остановилась, посмотрела на экран, помахала рукой. Девочка в телевизоре повторила.
  - А вот тот на тебя похож, - показала Белочка.
  - На меня? Вон тот? Вон тот смешной гном? Да совершенно не похож, - отрезал Толстый, растянул пальцами рот и высунул язык.
  Непохожий на него гном сделал тоже самое.
  - Профессор, Малыш, Янка, смотрите, что я сделаю, то и в мультике показывают!
  Толстый указательными пальцами оттянул вниз веки, а средними превратил нос в поросячий пятачок.
  - Бееуэээ! - заявил Толстый.
  - Не хочу тебя расстраивать, - Янка, глядя на экран телевизора, поправляла челку, - но это ты и есть.
  - Как это я? Вон тот кошмарик - я? Ух ты, зашибись! Вы что, про всех гномов мультфильмы снимаете?
  
  Что такое видеокамера Толстый, кажется, так и не понял, но со своим внешним видом смирился быстро. И принялся всячески свой внешний вид осваивать, изобретая все новые рожи, каждая из которых могла довести до икоты восемь привидений. Янке утащила их от витрины с телевизорами, только когда вокруг собралась изрядная толпа зрителей. Гномов, кривляющихся перед видеокамерой, они не видели, а их изображение - видели очень хорошо. И очень удивлялись, не понимая, откуда на экранах берется этот цирк.
  
  - Пошили, пошли!
  Янка тащила гномов за руки, как буксир тащит четыре баржи.
  - Вы не чувствуете уже, что ли, как здесь золотом пахнет? Даже не пахнет, а воняет. Принюхались уже? А у меня до сих пор глаза слезятся. И запах снизу откуда-то идет.
  Они пошли туда, откуда сильнее пахло. От толпы зрителей, стоявших у витрины с телевизорами, отделились несколько человек, и пошли за ними.
  
  Да, лучшей крепости для обороны от малолетних гномов, чем торгово-развлекательный центр Клавдия найти не могла. Янка начала подозревать, что такие центры стоятся при живейшем и гнуснейшем участии бывших фейских королев. В книжках герои преодолевают рвы и крепостные стены. Гномам предстояло преодолеть детскую игровую зону. Рвы, даже заселенные крокодилами, по сравнению с этим - пустяки.
  - Ой, Янка, а что это? - спросила Белочка.
  - Да так, ничего, пошли, пошли дальше.
  
  Янке хотелось скорее эту историю закончить. Хоть как-то. Даже если они проиграют, и ей придется переселяться к гномам. Но чтобы скорее стало все понятно, а то они болтаются по Москве, и она думает - это ее город, или уже чужой? Если чужой, то и выбираться из него побыстрее, а то очень грустно.
  
  - Подожди.
  Белочка решительно вцепилась в руль. Руль принадлежал игровому автомату: руль педали, перед тобой экран, как будто едешь на машине.
  - Подожди секундочку, я только одним глазком посмотрю.
  Через секундочку смотрели уже семь глазков. Семь, а не восемь, не потому что кому-то глаз выбили, а потому что Профессор одним глазом смотрел на гонки, а другим на аппарат из которого два пацана пытались достать игрушку. Зацепить захватами то, что лежало в прозрачном кубе у них получалось, вытащить нет. Захват, поднимаясь, дергался, игрушка вываливалась. Малыш, постояв за спинами друзей, переместился к странной штуке. Из норок выскакивали какие-то животные, вроде сусликов, по ним следовало бить большим молотком. Белочка, которую Толстый выпихнул из-за руля, и сейчас гудел громче машин на экране, нашла платформу со светящимися пятнами. Они вспыхивали под музыку, она прыгала, наступая на загоревшийся участок.
  
  Янка пошла в зону для самых маленьких, залезла в игрушечный домик, закрыла за собой дверь, и сидела, скрючившись, подперев подбородок кулаками. Иногда до нее доносились радостные вопли гномов, победивших очередной игровой автомат. И вот что удивительно. Стоило им подойти к такому устройству для развлечения, как очередь желающих поиграть сама собой рассасывалась. О том, что для игры нужно опустить в автомат жетон, а жетон предварительно купить, гномы и не подозревали. Они просто подходили и играли, и автоматы работали бесплатно.
  
  Через час Янка, покряхтывая, выползла из домика на крики "Янка, Янка, где ты?" и обнаружила в руках у гномов огромные рулоны из зеленых призовых билетиков. Билетики вылезали из автоматов в награду за удачную игру, Янке больше четырех за раз никогда получить не удавалось.
  - Вы это где взяли? - Хмуро спросила она. - Вы игровые автоматы раскурочили?
  - Да ничего мы не курочили, - оскорбился Профессор, - это из дырочек таких высовывается, само. А это зачем?
  - А это вон там можно на всякую ерунду обменять, - махнула рукой Янка, прежде чем успела заткнуть себе этой рукой рот.
  Парень, стоявший за прилавком киоска выдачи призов, так открыл от удивления рот, что чуть не сломал этот прилавок. Призовых билетиков хватало на все, что там лежало и висело, и он еще оставался должен. Причем, сначала рулоны с билетиками парили в воздухе, а потом из воздуха проявились держащие их дети.
  - Да не переживай, - успокоил его Толстый, сгребая призы, когда парень мямлил, извиняясь, что не хватило. - Мы еще придем.
  Парень вздрогнул и зажмурился. Гномы стали счастливыми обладателями огромного состояния. Целой кучи шариковых ручек, блокнотиков, бус, дуделок, дешевых темных очков, игрушечных пистолетов, машинок и кукол. На их лицах ясно читалось: как бы не закончилась эта экспедиция, в Янкином мире они побывали не зря. В свою деревню они вернутся уважаемыми гномами, обеспеченными всякой дрянью на всю оставшуюся жизнь. Янке пришлось выпроситьу уборщицы черный мешок доля мусора, чтобы сложить свалившееся на гномов богатство.
  
  - Сами потащите, пнула она мешок. Слушайте, а почему это вы все время выигрывали? И как вы умудрялись играть без денег?
  - Ну, - пожал плечами Профессор, - мы же гномы.
  - И что?
  - Ну, вот так у нас у гномов получается.
  - А ты по-другому играешь? - удивилась Белочка.
  - Ну да. То есть, я как все люди играю. Никогда столько не выигрывала.
  Янка еще раз пнула мешок. Честно говоря, она отчаянно гномам завидовала, но, конечно, ни за что бы не созналась.
  - Ясненько.
  Толстый подобрал мешок и закинул его на плечо.
  - А ты попробуй не как люди играть, а как фея.
  - Как это? - не поняла Янка.
  - Все просто, - объяснил Малыш. - Ты когда играешь, помни что ты фея, и все получится. Попробуй.
  - Хм. А что. И попробую.
  Если бы это слышала Клавдия, она бы сразу сдалась. Чтобы выиграть во все автоматы, Янка должна остаться в Москве, чтобы остаться в Москве она должна выгнать из Москвы королеву. Все, королеве конец. Хотя она об этом еще не знает. У Янки появилась еще одна причина торопиться.
  
  - Пойдемте уже, ну? Вы о каждый угол спотыкаетесь. Если бы Клавдия нас ждала, она бы от скуки уже сдохла.
  - А что, неплохой способ, - улыбнулся Малыш.
  - А я вот надеюсь, что Клавдия нас не ждет, - серьезно сказала Белочка. - Что мы неожиданно. Ну, нападем.
  - Нападем, - проворчал Толстый, - в подвале мы на нее уже напали. Она изобразила вентилятор и нас к стеночке как дрова сложила.
  - Это потому что мы напали заметно. А надо - незаметно. Давайте, включаем незаметность.
  Профессор закрыл глаза ладонями.
  - Я никому не интересен, никому до меня нет дела, - быстро забормотал он.- Получилось? - обернулся Профессор.
  Те пожали плечами. Им-то откуда знать, они его все равно видели, в любом виде.
  - Дяденька, а дяденька, - подергал он за рукав одного из прохожих. - Дяденька, а вы меня видите?
  Янка ахнула. Такой простой способ проверить, включилась незаметность или нет, не приходил ей в голову. Дяденька наклонил голову набок, словно прислушиваясь, и пошел своей дорогой, не глядя на Профессора, но зато наступив ему на ногу.
  - У-у-у! - завыл Профессор, - получилось! Давайте, тоже исчезайте, что вы стоите как березы без листьев?
  
  Через минуту гномы вслед за Янкой спустились еще на этаж ниже. Спустились на эскалаторе, даже ни разу не споткнувшись. Они шли туда, где золотом пахло сильнее. Шли, обходя посетителей, никем не замечаемые. Почти никем. Несколько человек проводили их внимательными взглядами.
  
  21.
  
  Золотом пахло из-за дверей с надписью, Янка прочитала, "Банк "Златые горы". Здесь сквозь запах меда и перца приходилось протискиваться, как между толстыми коврами. Белочка и Янка замотали лица носовыми платками. Толстый стянул с ноги и обвязал вокруг головы носок. И заявил, что ни перца, ни меда он теперь не чувствует. В стеклянные двери они прошли со второй попытки. Первый раз их вынесло запахом наружу, как крошки, которые сдувают со стола. Во второй раз заходили, нагнувшись вперед, как против сильного ветра. Внутри обычный банковский офис, столики, стойки, за стойками клерки, перед стойками - клиенты. И никто ничего не чувствует! Представляете, люди спокойно кладут деньги на депозиты, гасят кредиты, а между ними идут невидимые гномы, согнувшись и закрывая лица, как полярники в бурю. Дошли до какой-то двери, там запах еще сильнее, но они уже немного принюхались и с ног не валились, только приседали.
  - "Хранилище", - прочитала Янка.
  - О, хранят там что-то, - догадался Толстый.
  - Понятно, что хранят.
  Белочка пощупала стальную дверь.
  - Золото там хранят.
  - Гвоздик есть? - спросила Янка Профессора.
  - А? Что?
  Он затыкал по очереди ноздри, определяя, через какую пахнет сильнее.
  - Гвоздик. Ты в милиции дверь гвоздиком открыл.
  - Янка, какой гвоздик? Ты посмотри, эту дверь сотня гномов за год не откроет. Хоть гвоздями, хоть топорами.
  Дверь впечатляла. Матово блестящая сталь, посередине не ручка, а колесо, вроде корабельного штурвала. И панель с кнопками. Малыш нажал одну. Она пискнула. Ничего больше не произошло. Он вопросительно обернулся к Янке. И увидел:
  - Ой, кто-то идет!
  
  К ним, посвистывая, шел человек в синем комбинезоне. Гномы едва успели расступиться. Нет, не к ним, к двери. Он потыкал пальцем в пищащие кнопки, повернул колесо, напрягся, потянул. Дверь медленно-медленно отворилась. Толщиной она оказалась с двух Толстых, если поставить их боком. Человек что-то начал искать у себя в карманах.
  - Быстрее, - шепнула Янка, - проходим.
  Гномы проскочили вслед за ней. Человек в комбинезоне тоже вошел. Дверь захлопнулась, с тяжелым щелчком, от которого затряслись стены, а он продолжил хлопать себя по карманам.
  - Пошли, - прошептал Толстый, - хорошо, что нас не заметно. Куда угодно можем войти.
  - А выйти? - спросила Белочка.
  - Что, выйти?
  - Мы не выйдем, даже если замок открыть, дверь эту не осилим.
  - А, что-нибудь придумаем, - беспечно махнул рукой Толстый. - Пошли.
  
  На стальных полках лежали коричневые мешки. Ряды полок, не сосчитать сколько, каждая до потолка, и на всех - мешки. Янка попыталась взять один, но не смогла сдвинуть с места. Стукнула по нему кулаком. Мешок брякнул, а она ушибла руку.
  - Вот оно, золото из шахты! - восторженно прошептал Профессор.
  - Ого!
  Сколько всего можно купить на такое количество золота Янка не знала, но подозревала, что все. Всю Москву, наверное. И Жуковку с Барвихой.
  - Ура? - Янка посмотрела на гномов. - Ура, да? Мы нашли, где это все. Где помощники Клавдии. Где золото.
  - Ну, наверное, ура. - Без радости согласился с ней Профессор. - Надо что-то с этим золотом сделать.
  - А давайте мы его, мы его...
  Толстый, радостно начавший предлагать, замялся и сник. Не придумал подходящей гадости.
  - Что мы его? Съедим? - ехидно спросил Малыш.
  Профессор поковырял пальцем мешковину.
  - Мы даже один мешок не унесем, а вон их сколько.
  
  - Эй, идите сюда!
  Белочка звала их из самого дальнего угла хранилища золота. Там обнаружилась еще одна дверь. На вид самая обычная. С надписью "Только для персонала". Толстый постучал пальцем. Фанерная. Замок простенький. Впрочем, все равно закрытый.
  - Странно это, - вслух подумала Янка. - Одна дверь такая, что танком не прошибешь. Другая - заходи не хочу.
  - Я хочу. - Белочка пнула дверь. - Но не могу.
  - Тсс! Тихо!
  Малыш утащил их за стальной стеллаж. К двери подошел тот же человек в синем комбинезоне. Достал связку ключей, выбрал нужный. Открыл, но не вошел, встал рядом. Постоял. Начал рассматривать ключи на связке.
  - Пошли, что ли? - прошептал Толстый.
  
  Гномы, зачем-то пригнувшись, проскользнули внутрь. Или наружу, они еще не знали. За дверью коридор с голыми бетонными стенами. Под потолком закреплены трубы и толстые кабели. Там, где сходились стены и пол, бетон темный, видимо вода из почвы просачивается. Лампочки без абажуров висели редко, метров через десять, под ними светло, между ними сумерки. Где коридор кончается не видно, метров через пятьдесят все теряется во мгле. Гномы хором вздохнули отправились вглубь. Человек в комбинезоне внимательно посмотрел им вслед, вошел и запер за собой дверь.
  
  - Надо же, - удивилась Янка, - никогда бы не подумала, что здесь такие подземелья. Мы так глубже чем метро заберемся.
  Гномы дружно поежились. У них с подземельями связаны не самые приятные воспоминания.
  В пустом коридоре звук шагов разносился гулко, под подошвами хрустела бетонная крошка. Хрусть, хрусть. Хрусть, хрусть.
  
  - Какой звук, - подумала Янка. - Как будто нас не пятеро, как будто больше, чем пятеро.
  - Стойте! - подняла она руку.
  - Хрусть, хрусть, - остановились гномы.
  И еще одно одинокое "хрусть" донеслось издалека.
  - Пошли, - скомандовала Янка. - Стоп!
  И снова "хрусть" откуда-то из темноты коридора.
  - Мне кажется, или мы здесь не одни? - слегка дрожащим голосом спросила она.
  - Чего же мы одни, нас пятеро, - возразил Толстый.
  - Да, нет, кроме нас кто-то. Или мне показалось.
  - А где кто-то еще?
  Белочка тоже слегка заволновалась.
  - Там где-то, сзади.
  Профессор подтолкнул в спину прислушивающегося Малыша.
  - Ну и пошли тогда вперед, раз сзади.
  Малыш шагнул, остальные за ним, и эхо их шагов заглушило тихое "хрусть, хрусть" прилетевшее со стороны входа.
  
  22.
  
  - Ух ты, смотрите!
  Шагов через сто шедший впереди Малыш вытянул руку и на что-то показал.
  - Там коробки, что ли.
  Там действительно лежали коробки. Вдоль стен. Сначала в один слой. Через десять шагов коробки на коробках, потом еще коробки сверху, и вот стен уже не видно. От пола до потолка кто-то сложил коробки с яркими картинками.
  - Янка, что это? - спросила Белочка.
  - Это телевизоры. Это не знаю, тут рисунка нет и по-иностранному написано. А, мирор, зеркала, - перевела Янка. - Это, - расковыряла она прозрачную пленку, - одежда. Это вообще кофеварки. Это посуда, видите, кастрюли нарисованы. Это тарелки. Это тазики пластмассовые. Это удочки складные.
  - Удочки складные, - повторил за ней Профессор. - Складные удочки. Да это же склад! Точно! Мы нашли!
  - Что нашли? - еще не догадался Малыш.
  - Это склад Клавдии. Она отсюда вещи к нам переправляет. Здесь складывает, потом переправляет.
  - Ну, - задумчиво протянула Янка, - вообще-то это подвал магазина. В магазине и должны быть товары сложены, которыми в нем торгуют.
  - Это подвал банка, - возразила Белочка. Сама же прочитала "банк". В этих ваших банках хранят кастрюли?
  - Да кто его знает..., - пожала плечами Янка.
  Белочка нагнулась и оторвала кусок картона от коробки. Он потемнел, размок и даже покрылся плесенью.
  - Не знаю, как у вас тут все устроено, но я бы никогда не положила хорошие вещи на мокрый пол. Пропадут же.
  - А Клавдии все равно, что ли, пропадут или не пропадут? - засомневался Малыш.
  - Я думаю, Клавдия это приготовила для гномов, - задумчиво произнес Профессор, - а гномом она и испорченное впихнет. Скажет, что так и надо. Мы же не знаем.
  
  - Да уж, товар - деньги - товар. Так, - Толстый радостно потер руки. Черный мешок для мусора он зажал между ног, видимо, для большей сохранности. - Что делать будем? - задал он свой любимый вопрос. И тут же внес предложение. - А давайте все здесь переломаем. Клавдия останется без товаров, и вся ее торговля накроется этими пластмассовыми тазиками.
  Малыш ткнул кулаком в ближайшую коробку.
  - Нет. Не сможем. Тут слишком много всего. Год будем ломать.
  - Ну, может, подожжем? - поделился Толстый еще одной идей.
  - Я тебе подожгу, - на корню пресекла пироманию Янка, - там же люди наверху.
  - Ладно, отпадает.
  Энтузиазм Толстого не спадал.
  - Ну и что тогда? Кто что придумал?
  
  И снова все посмотрели на Янку. Она вздохнула. Придумывать придется ей. Ну да, это справедливо. Как победить великана, это знали гномы, они по великанам специалисты. Как прекратить торговлю, знать должна она. Торговля из ее мира. Только она не знала. В голове проскочила мысль о налоговой инспекции, но к чему это подумалась, она сама не поняла.
  - Пойдемте дальше, посмотрим, что там есть.
  Янка надеялась найти что-нибудь вдохновляющее. Дальше коридор сужался. Коробки стояли не в один ряд у стен, а в два, потом в три, потом два гнома плечом к плечу уже с трудом могли протиснуться. Шагов здесь практически не слышно, картон коробок гасил эхо. Пахло пластмассой и новыми вещами, даже сквозь запах меда и перца. Только Янка подумала: "Какой длинный коридор", как коридор закончился. Заканчивался он тупиком, стеной из коробок. На какую глубину они уходили не понять, но и не пройти.
  
  - Смотрите, дверь!
  Действительно, слева в коробках темнел провал. Тусклый свет слабых лампочек сюда не долетал, впитываясь в картон. Дверь угадывалась по белому блеску круглого замка.
  - Так. Пришли. - Сообщил всем Профессор.
  - Пришли, - согласилась Янка. - Надо как-то открывать.
  Она посмотрела на Профессора. Тот подошел к двери и пощупал замок пальцами.
  - Нет, такой не открыть. То есть, открыть, но без инструментов никак.
  - И что же мы, будем здесь сидеть и ждать, пока кто-нибудь пройдет? Я есть хочу!
  Малыш хотел не только есть, но пить, и посидеть отдохнуть. Готов был в этом признаться, но его никто не спрашивал, и жалеть не собирался. Профессор начал мять пальцами кончик носа.
  - Чихаешь? - проявила сочувствие Белочка.
  - Что? А. Нет. Слушайте. Мы сюда зашли. В коридор. В дверь. Там такой в синих штанах на лямках зашел, мы за ним.
  - В комбинезоне, - поправила его Янка, - и не за ним, а перед ним. И что?
  - А куда он делся?
  - В каком смысле?
  - Ну, он же не погулять сюда зашел.
  - Профессор, брось, зашел человек по делам и ушел.
  - А там нет никаких дел. Пустой коридор. И потом коробки.
  - Ну, вот за коробками он и пришел.
  - Янка, он не мог прийти за коробками. Их приносят сюда, а не уносят отсюда.
  Еще чуть-чуть и они поругаются.
  - Подождите, подождите, - развел их руками Толстый. - Приносят, уносят, нам-то что? Нам ждать пока коробки принесут, вы об этом что ли?
  Малыш оторвал торчащий из дыры в картоне кусок пластиковой упаковки с пупырышками и попробовал пожевать. Невкусно, но пузырьки забавно лопались. Малыш оторвал еще кусок.
  - Извини, Профессор, я что-то занервничала.
  Янка вытерла ладонью вспотевший в подземной духоте лоб.
  - Ага. И ты извини. И все равно надо как-то внутрь пробираться.
  
  - А вы не пробовали просто постучаться? - раздался сзади насмешливый голос.
  Гномы рванулись, врезались в стену из коробок, две даже упали сверху, хорошо, не тяжелые. Впрочем, они не заметили бы и упавшую на голову стиральную машинку. Перегораживая коридор стояли: человек в синем комбинезоне. Нет, не человек, он их видел. Рядом фей Нестор. Позади бывший фей настенных календарей, кажется, Прокл, Янка знала его по фейской квартире. И тот парень из антикварной лавки, за которым следил Профессор. Судя по тому, как он щурился, пытаясь увидеть то, на что смотрят остальные, он был человеком. Единственным из всех присутствующих. Янка уже привыкла считать себя феей.
  - Постучите, постучите, - предложил фей в синем комбинезоне, это его голос их испугал. - Вдруг дверь откроется.
  Он улыбался. Противно. Глумливо. Так же улыбались Прокл и Нестор. Только парень в куртке с надписями улыбался нерешительно, не видел, что так обрадовало его товарищей. Янка молча помотала головой. Если эти предлагают что-то сделать, значит, этого делать не следует.
  - Ладно, я не гордый.
  Незнакомый фей пошел к двери и три раза стукнул согнутым указательным пальцем. Щелкнул замок. И дверь действительно открылась.
  - Заходите, заждались уже, - раздался из-за нее голос Клавдии.
  Гномы не двигались с места. Тогда их схватили, и впихнули внутрь. Дверь закрылась.
  
  23.
  
  - Здравствуйте, здравствуйте, деточки. Что же вы меня, старуху, ждать заставляете? А?
  Клавдия взбила руками свои золотые волосы и захохотала. Да, золотые, а не седые. Старухой она быть перестала. Янка догадалась. Здесь, у входа в ее мир, Клавдия снова стала сама собой. Внешне. А внутренне, злобной бывшей фейской королевой, она не переставала быть ни на секунду. Гномов пихнули на пластиковые стулья, ободранные и поломанные, без спинок и подлокотников.
  - Отдыхайте, отдыхайте, шустрые гномики, набегались по Москве, будь она неладна, а?
  
  - Куда там набегались, Клава, в уме ли ты? Этим собачатам семь верст добро пожаловать, я на них на производстве моем насмотрелся.
  Из стоявшего в углу кресла пытался подняться... Да, старичок Сережа, начальник подземной золотой шахты. Кресло продавлено, его и так короткие ножки задрались выше головы, он болтал ими как перевернутый на спину таракан.
  - А ну, подсоби, дубина стоеросовая! - Крикнул Сережа стоявшему ближе других Нестору. - Легче, обалдуй, не брюкву из грядки тянешь! Ну вот, здравствуйте, что ли, старые знакомцы!
  Сережа с явным удовольствием оглаживал одежду. В своей шахте он ходил в красных штанах, грязных и драных, здесь успел приодеться. Драные красные штаны он заменил на новые красные штаны, от спортивного костюма. Голое пузо гордо торчало из-под блестящего серого пиджака. Ансамбль завершал ярко-зеленый галстук на грязной шее. Сережа подошел к гномам.
  - Вот этих помню. Этого стервеца никогда не забуду.
  Сережа остановился перед Толстым.
  - Тьфу, посмотри на себя, охломон! Сидел бы сейчас на золотом стульчике рядом с моим золотым троном, горя не знал. Ну, никого понятия нет у молодежи! Скажи-ка, милок, сколько раз ты пожалел, что не пошел ко мне в заместители?
  Толстый отвернулся.
  - Клава, я тебе что говорил, они лучше дикошарые по этой, как ей, по Москве носиться будут, чем приличную должность займут. А заместо трона моего, который ты дружкам своим подземным скормил, новый я уже достраиваю, да. Думал голым, босым меня оставил?
  Сережа захихикал.
  - А вот тебе!
  Он сунул в нос Толстому фигу.
  - А это что за мелкопакость незнакомая?
  Сережа заметил Янку.
  - Та самая?
  Он посмотрел на Клавдию. Клавдия кивнула, поджав губы.
  - Ихи-хи-хи! Ой, держите меня семеро! Этакая гусеница тебя из той благоустроенной квартирки выжила? Ихи-хи-хи!
  Сережа вытер слезы.
  - Неча, Клава, на меня смотреть как ерш на сковородку. Оба мы с тобой хороши, вот таким вот, тьфу, - он плюнул на пол и растер плевок ногой, - себя извести позволили. Так что оба мы невинно пострадавшие. Ну, давай, что ли, по рюмашке, за наше с тобой здоровье и взаимовыгодное сотрудничество. Собачатам этим ошейники приладим, и развернемся тогда, как следует. А ну, метнулся за моим графинчиком, чего стоишь как пень с глазами!
  Он попытался пнуть парня в джинсовой куртке, но по причине малого роста чуть не упал. Парень спрятался за спину Клавдии. Клавдия зло зыркнула на Сережу.
  - Остынь, директор! Графинчик твой я распорядилась спрятать, и забыть куда. Ты бы пореже его облизывал, может быть, и шахту сохранил.
  - Клава, не нуди. Чья бы корова мычала, тоже мне, королева корона из мочала.
  
  Янка тосковала под их ругань. Ей стало так противно от своей никчемности, неудачливости, что затошнило. И стыдно, ой как стыдно. Что она скажет ведьме Эмме? Что скажет Августе, феи-крестной? Не справилась, не смогла, простите меня, я еще маленькая, зря вы на меня надеялись? Это если когда-нибудь их увидит. А не увидит - даже к лучшему. Янку сейчас согласилась бы, чтобы Сережа утащил ее в свою шахту, навсегда, только бы не краснеть перед Эммой. Пред Августой. И перед гномами. Она же их за собой по Москве водила. Доводилась. Из-за нее все попались, как зайцы в петли. Янка украдкой посмотрела на друзей. Белочка сидела, вздернув подбородок, и так смотрела на Клавдию, что та почти дымилась. Профессор побледнел и сжал губы. Малыш опустил голову, лицо покрылось пятнами. Толстый шарил глазами по комнате, иногда поднимая брови. То ли удивлялся чему-то, то ли что-то придумывал.
  
  - Да не привязывай их, не привязывай, - махнула Клавдия Нестору, подошедшему к гномам с веревкой - у двери только встань, чтобы не вздумали выскакивать. А то, как мельтешить начнут, у меня в глазах рябит от шустрых гномиков. Правду я говорю? Сбежать не хотите?
  Клавдия запустила пальцы в волосы Малышу, подняла ему голову, посмотрела в глаза. Малыш дернулся, она его отпустила и вытерла ладонь о бежевый брючный костюм, который заменил черное изъеденное молью пальто.
  - Володенька, не верти головой, раздражает, - сказала она парню в джинсовой куртке с надписями, который косился на Сережу и явно боялся отходить от королевы. - Вот, они любуйся.
  Она щелкнула пальцами. Судя по тому, как вытаращился Володя, незаметность гномов исчезла.
  
  - Прокл, голубчик, не повторишь еще раз свой совет, как ты там говорил, разделиться и переловить их в городе поодиночке, так? А, советничек? Так-то ты мне служишь? Я, по-твоему, должна носиться по мерзкому городишке за этими недомерками, дышать вонью и покрываться пылью? Ты чем у меня заведовал? Настенными календарями? Невысока должность. А я-то, наивная фея, решила сделать тебя главным хранителем товаров! Так-то мне служишь!
  Клавдия взяла с покосившего стола дырокол, и грохнула им о столешницу.
  - Ваше величество! - упал на колени Прокл. - Не погубите! Кто же знал, что они сюда притащатся, не испугаются?
  - Что-о-о-о? - Снова подняла дырокол королева.
  - То есть вы, конечно, вы знали. Виноват я в том, что усомнился в вашей мудрости, не советы мне вам давать, ваше величество, а только выполнять, что вы прикажете, простите меня, ваше величество, ни слова от меня больше не услышите без вашего соизволения.
  
  Прокл на коленях подполз к Клавдии, и начал, натурально, лизать ее полусапожки.
  - Вот, - Клавдия села в продавленное кресло, - теперь делом занят. Каблук не забывай. И где гуталин, ленивая скотина!?
  - Здесь, здесь, ваше величество!
  Прокл вытащил из внутреннего кармана круглую баночку с обувным кремом. Отвинтил крышку, языком подцепил порцию черной массы, и начал языком же размывать ее по коже полусапожек.
  - Бе-е-е! - дружно отреагировали гномы и Янка.
  - Ихи-хи-хи! - радостно засмеялся Сережа.
  - Молчать! - топнула Клавдия, нечаянно пнув Прокла по зубам. - Подданных у меня, конечно, меньше, чем в фейской квартире, зато дисциплину я навела пожестче. Хватит!
  Она отпихнула Прокла ногой, встала и начала прохаживаться перед пленниками.
  - Благодарность вам, что ли, объявить? Вы сами хоть понимаете, как мне помогли?
  Гномы посмотрели на нее с ужасом.
  
  24.
  
  - Да, все оказалось куда проще, чем мои советнички нашептывали. Не подвели вы меня. Сами сюда прибыли. Вы мои маленькие помощники королевы!
  Клавдия улыбнулась во весь рот.
  - Из подвала вы сбежали, раньше, чем я вернулась. Из милиции сбежали. Нельзя доверять человеческой милиции. Испугалась я, что и впрямь придется вас поодиночке разыскивать. Расстроилась, думала: неделю срока на это положить, или больше? Но как же вы меня порадовали! Двух дней не прошло, как вы у меня под дверью скребетесь. Дружные гномики.
  Клавдия засмеялась. Придворные подхватили ее смех, весьма ненатурально. Сначала робко, потом все громче, не заметив, что Клавдия уже остановилась.
  - Молчать! Зачем пришли, ну-ка, рассказывайте, как меня победить собирались? Да не бойтесь, ничего плохого я вам не сделаю. Только хорошее, - усмехнулась Клавдия. - Да хоть в свиту к себе возьму.
  
  - Клава, что же ты такое говоришь, душа моя?
  Сережа на этих словах разволновался, что начал икать.
  - Как же, ик, возможно такое, ик, чтобы собачат этих в свиту, ик? Ты что же, ик, с нами их хочешь, ик, сравнять?
  - Выпей что-нибудь, придворный. Да воды, а не из графина, все равно его не найдешь. Мне подданные нужны умные и смелые. Глупых и трусливых хватает, сами видите. Володенька, подойди поближе. Полюбуйтесь. Не фей, не ведьмак, даже не гном. Человечишко. А пришлось представителем моего королевского двора в Москве назначить. Как здесь говорят, кадровый голод. Уйди Володя, встань, где подальше. Да не бойся, не тронет тебя Сережа, пошутил он.
  Гномы вытаращились на Клавдию, пытаясь понять, разыгрывает она перед ними комедию, или на самом деле приглашает в свиту.
  
  - Ну что вы так смотрите, я серьезно говорю. В Москве вам житья не будет, это ты, не фея Яна, не забывай. Там, - Клавдия показала пальцем куда-то вниз, - скоро моя власть начнется. Эх, ну какая же я была наивная! Свита, придворные, интриги... Вы не представляете, как это утомительно, интриговать каждый день, чтобы этого прогнать, этого приблизить, заговор раскрыть, и все для того, чтобы власть удержать. А еще больше власти, это ночей не спать, все думать, за какие ниточки дернуть, кому что нашептать...
  - Клава, ну что за сложности ты себе начудила? - Сережа нашел пробку от пивной бутылки и пытался найти ей место на своем пиджаке, на манер медали. - Сколько раз говорить, давай пришлю тебе моих гвардейцев с копьями, они отлупят, на кого покажешь, вот и все интриги.
  - Молчи, плебей, у меня своя методика.
  - Кого бей? О, правильно! А что говорю, бить их надо!
  Клавдия выдохнула, глядя куда-то в угол, помолчала, сжимая и разжимая кулаки.
  - Спасибо, Сергей, мне твои гвардейцы не нужны. Видели в коридоре коробки? - обратилась она к гномам. - Вот и вся власть. И феи, и гномы за эти побрякушки у меня на задних лапках заскачут. А я... Я...
  Клавдия потрогала свою голову, словно ощупывая несуществующую корону.
  - Я всего лишь займусь распределением. Вуаля!
  Она щелкнула пальцами, изящно изогнув кисть.
  
  - Ну что? Согласны?
  Гномы смотрели на нее мутными глазами, она запутала их своими рассуждениями.
  - Э... Нет, - замотали они головами, очнувшись.
  - Ну что ж, я так и думала, - не расстроилась Клавдия, - хотела на грузчиках сэкономить, ну да ничего, справимся. Нестор, Прокл, готовьте проход!
  Феи вскочили, побежали в дальний угол, оттащили в сторону лист фанеры. Под ним открылся темный провал.
  - Добро пожаловать домой, гномики, и ты не фея вставай, с городом прощайся. В Москве я тебя не оставлю, здесь ты у меня будешь как заноза в заднице. Тьфу, нахваталась у плебеев! - отругала Клавдия себя за грубое выражение.
  Янка приподнялась над стулом и опустилась. Бежать? Драться? Не получится.
  - Встать! - заорала Клавдия. - Построились! Пошли!
  
  Первый стул прилетел в несчастного Володеньку, которого, похоже, все били. Его кинул Толстый с криком:
  - Заполучи, фашист, гранату!
  Кинув, спокойно добавил:
  - Ой, хорошо, давно я мечтал стульями покидаться.
  Володенька, получив сиденьем по лбу, лег на пол с тихим стоном. Профессор своим стулом запустил в Сережу. Малорослый гном не пригнулся, уворачиваясь, он свалился от испуга, но с тем же результатом: стул пролетел над ним. Малыш, Белочка и Янка успели только встать. Фей в синем комбинезоне, молчавший все это время, поймал за воротники Янку и Белочку, Прокл - Малыша. Клавдия схватила свою сучковатую палку, стоявшую у кресла, и направила, как ружье, целясь то в Профессора, то в Толстого.
  - Тихо, тихо, шустрые гномики, забыли, как я умею? Давайте, давайте, ножками идите, нам вас таскать неохота, мы еще коробок натаскаемся. Идите, милые, идите, прыгайте в дырочку, смелее, шустрые гномики!
  Сбившихся в кучку гномов, в центре кучки Янка, подручные Клавдии подталкивали к темному провалу.
  - Не бойтесь, - хищно улыбнулся Нестор, - там не глубоко.
  Фей в синем комбинезоне коротко хохотнул.
  
  Гномы упирались в пол ногами, дна черной дыры не видно, прыгать в темноту страшно, но взрослые феи без особого труда упихали их в угол комнаты. Падать молча не получалось, закричали все. Они посыпались как игрушки с края стола и исчезли из Москвы.
  
  25.
  
  Пришли в себя в каком-то подземелье. Лежат друг на друге. Тем, кто сверху повезло, лежат на мягком, тем, кто снизу на ребра давят камни и комья глины. Со стонами принялись разбирать руки и ноги, пытаясь понять в темноте, где свои, где чужие.
  - Я ноги не чувствую, я ноги не чувствую, у меня нога отнялась! - заорал Толстый, молотя кулаками по коленке.
  - Толстый, - заорала в ответ Янка, ты сейчас голову чувствовать перестанешь, это моя нога, убери свои руки!
  - А. Извини, а то я уже испугался.
  - Ах, он испугался, надо же! А мы что, нет?
  - Слушайте, а где это мы?
  Белочка села, пытаясь хоть что-то рассмотреть. Профессор принюхался.
  - У нас где-то. Воздух наш, не московский.
  Он взял щепотку земли и задумчиво пожевал.
  - Недалеко от деревни, между прочим.
  Янка тоже сунула в рот комок глины, пожевала, выплюнула, долго вытирала рот.
  - Ну а дальше-то что? - Традиционно поинтересовался Толстый. - Что нам делать?
  - Бежать? - Не менее традиционно предположил Малыш.
  - Куда? Ничего же не видно.
  Профессор нащупал земляную стену. Это совершенно не помогло. Янка поднялась, опираясь на чье-то плечо.
  - Ну что, так и будем сидеть?
  
  Невдалеке послышался шум, глухие удары, шелест осыпающегося песка, ругань. Мелькнул и погас свет. Бум, бум, бум, бум, бум! Что-то тяжелое, но мягкое упало рядом, в пяти экземплярах, судя по тому, сколько раз затряслась под ногами гномов земля.
  - Черт, да где же она? Ни у кого зажигалки нет?
  Возня, чирканье. Вспыхнул огонек. Снова возня, огонек разделился на пять огней. Факелы разгорелись и пред гномами предстала вся компания, за исключением Володеньки. Московский представитель феев в Москве и остался.
  - Соскучились? - весело спросила Клавдия отряхиваясь. - Архип, обратилась она к фею в комбмнезоне, - запомни. Лифт. Срочно установить. Чтоб через три дня уже работал! Шустрые гномики нам как родные, их стесняться нечего. А если из Москвы серьезного человека в гости пригласить? А? Мы с ним как два мешка с огрызками должны падать? А ты знаешь, сколько в Москве такие костюмы стоят?
  Клавдия подергала себя за лацканы пиджака.
  - Это же...
  Она пошевелила губами, считая.
  - Это же двадцать телевизоров купить можно. С ума они там сошли с такими ценами.
  - Точно, сбрендили совсем! - поддакнул Сережа, неубедительно отряхивая свои новые штаны.
  - А как ты хотел, иначе нельзя, там костюм как платье для приемов у меня во дворце. Впрочем, - Клавдия пощупала полу Сереженого пиджака, - ты-то свой в подземном переходе брал, так что молчи. Эх, где тот дворец. Архип, запомни. Лучше запиши. Дворец. В первую очередь построить дворец.
  - Эмм, - хотел сказать что-то Архип.
  - Да, я помню, что обещала вам домики. Не переживайте, построим дворец, пущу вас пожить, под лестницей, хватит моей свите под кустами ночевать. Ну, все, пошли, пошли, - захлопала Клавдия в ладоши. - Вы видели, как в Москве все бегают? Вот и вы у меня будете так же.
  
  Гномов толкнули в спины и при свете пяти факелов, прыгавшим по неровным стенам, они пошли по подземному ходу. Сколько шли, сами не помнят, но вот впереди на полу белыми монетками рассыпался дневной свет. Лучики пробивались через щели двери, сбитой из кривых досок, а снаружи, как они увидели, выбравшись, замаскированной мхом. Прокл, вылезший последним, дверь закрыл, мох подровнял, и получился холмик на полянке.
  
  Клавдия шла переваливаясь и поругиваясь, каблуки полусапожек проваливались в лесную подстилку.
  - Архип! Запомни. Лучше запиши. Брать с собой сменную обувь. О, я уже ненавижу, этот дикий лес, эту деревню. Ничего, придет время заасфальтирую тут все, травинки не оставлю.
  - Клава, да ты купи как у меня! Во, смотри!
  Сережа поддернул штанины красных спортивных штанов, демонстрируя белые кроссовки.
  - Мягонькие!
  Клавдия только ругнулась себе под нос, споткнувшись об очередную кочку. Пробурчала что-то про гопников и китайские подделки, но ее никто не понял.
  
  - Вы! - показала она пальцем на гномов. - Поживете у меня в домике, кому посторожить вас найдется, не переживайте, без внимания вы не останетесь.
   - А долго мы у вас будем сидеть? - решилась спросить Белочка.
  - Ну отчего же сидеть? Сидят в тюрьме. У меня вы будете жить. Вот пока ко мне в свиту не согласитесь записаться, и будете жить.
  - А нас искать начнут, - мрачно сказал Толстый. - Фея-крестная. И Эмма.
  - Ой, напугали. А, черт!
  Клавдия подвернула ногу.
  - Пусть себе на здоровье ищут. Искать вас будут в Москве, шустрые гномики. А вы здесь, у меня, под присмотром. Вот, уже и дом за деревьями. Ну, какая же деревня! Архип! Запиши! Построить дворец, первым делом.
  - Ваше величество, вы про дворец уже распоряжались, - робко сообщил Архип.
  - Ну, так два раза запиши, болван! Или думаешь, я другого секретаря не найду?
  - Найдете, ваше величество.
  - То-то же. Нестор, открывай дверь. Заходите. Давайте, давайте, что вы стопились на пороге? Вперед! Идиоты! Бездари! Я сказала, зайти внутрь, быстро!
  Клавдия поднялась по лесенке без перил из расщепленных вдоль бревен и принялась пихать в спины действительно застрявших на пороге феев.
  - Клавка, чего орешь как белый медведь в теплую погоду? Сама давай заходи! А то гости у тебя, а ты шляешься невесть где! - крикнул кто-то изнутри.
  
  Клавдия начала отступать, спускаться по лесенке спиной вперед, глядя на спины своих подданных глазами зайца перепутавшего свою нору с волчьей.
  - А ну, расступитесь. Вот бездари вы и есть. И идиоты это тоже вы. Правильно она вас называет, ума вам хоть чайную ложку, не связались бы с Клавкой нашей.
  Бесцеремонно распихав свиту, на крылечко вышла Августа, фея-крестная. Шмыгнув длинным, бородавчатым, свисающим как размороженная сосиска носом, она раскинула руки:
  - Ну, иди сюда, обнимемся, что ли? Мы же два года, почитай, не виделись, гулена столичная.
  Клавдия продолжала спускаться, нащупывая ступеньки, затравленно зыркая на крестную. Левая нога ее коснулась земли. В спину что-то уперлось. Королева медленно развернулась. Держа перед собой зонтик, стояла Эмма.
  - Неа, - улыбнулась ведьма и покачала головой.
  Клавдия сглотнула слюну так, как если бы целиком проглотила куриное яйцо.
  - Клавка, ты Эммочку-то не зли. Она нам с тобой не ровня, в Москве как-никак работает, а ты сама видела, что там за Вавилон. Она зонтик сейчас откроет, слово воробьиное скажет, и будешь всю жизнь гастарбайтером на стойке кирпичи подносить. Правильно я излагаю?
  - Ага.
  Эмма продолжала улыбаться. Любой сторонний наблюдатель легко мог заметить, что от превращения Клавдии в гастарбайтера она сдерживает себя с трудом.
  - Все, надоела, хватит телиться, живо наверх!
  Августа притопнула по крыльцу и ноги Клавдии сами понесли ее в домик.
  - А ты чучело красноштанное, подосиновиком не прикидывайся. У подосиновиков шляпка красная, ножка белая, а у тебя все наоборот. И не надо вставать на голову, не в твоем возрасте кувыркаться. Марш к себе в подземелье, с тобой потом разберемся.
  Сережа даже не убежал, он растворился в лесу.
  
  Свиту теперь уже дважды бывшей королевы фея-крестная выгнала на улицу, сказав, что нечего всяким глупым сыроежкам пол исшоркивать там, где серьезные феи разговаривают. На лавках у стола, заставленного, кстати, всяческой вкуснятиной, сидели гномы и Янка. Они поглядывали на Клавдию поверх тарелок и продолжили хлебать гномий борщ с брусникой. За всю московскую эпопею ели всего два раза, и ни разу - нормально. Сейчас отъедались. На диванчике расположились Митрофан, староста гномьей деревни, и Фест, мэр города лесных феев.
  
  - Вот Митроша, а ты сомневался, - сказала, закрывая дверь Августа. - Что разгильдяи и шалопаи я не спорю, - она потрепала гномов по головам, никого не пропустив, - однако ж, что требовалось, исполнили. А теперь давайте посидим, покумекаем, как нам сестрам по серьгам раздавать.
  
  26.
  
  Янка плакала. Как маленькая, размазывая кулаками слезы, завывая и никого не стесняясь.
  
  Плакала она по двум причинам. Во-первых, от облегчения, потому что все кончилось. Клавдия сидела на диванчике между Фестом и Мирофаном. Она попыталась было вскочить, но Августа и Эмма одновременно глянули на нее так, что нижняя половина королевского тела распустилась в кисель, а верхняя одеревенела. Фея и ведьма посмотрели друг на друга и несколько смущенно откашлялись.
  - Ишь, какая резвая. Ладно, давай ты колдуй, а то разорвет ее еще, - буркнула крестная.
  И Эмма еще раз посмотрела на Клавдию, часто заморгав левым глазом. Дважды бывшая королева сейчас скорее лежала, чем сидела на диване, медуза медузой, свесив голову на бок и пуская слюни. Ее подручные тоже сидели, возле крылечка, на корточках, и курили принесенные из Москвы сигареты. Они бежать не собирались, кому они нужны без атаманши.
  - А ну пошли отсель! - прикрикнула на них фея-крестная. - Сто шагов на север, там воняйте. Месяца в Москве не прожили, - вздохнула она, поплотнее прикрыв дверь, - а как испортились. Дымят как драконы, сидят, словно под кустиком сходить по большому пристроились. Довольна, твое высочество? - обратилась крестная к Клавдии.
  Та в ответ выпустила еще одну струйку слюну.
  - Тьфу, паршивка, дай тебе волю всех так перепоганишь. А ты что никак не уймешься? - повернулась она к Янке. Радоваться надо, девочка. Супостатка, вона, кочумает, головку как младенчик не держит. Мы ее теперь без присмотра не оставим. Один раз обманула она мою доброту, хватит, больше я ей не поверю. Свинопас у нас уже есть, Марк, первый советник ее бывший, получается, все руководящие посты заняты. Ну, будет свинарник чистить. В свинстве ей самое место, пусть свиту себе из хрюшек набирает, а корону мы ей из свиных хвостиков сделаем. Хватит реветь-то, глазищи красные, нос красный, на, вона, просморкайся, - протянула крестная лоскут, заменявший ей носовой платок.
  
  - Мы же ничего не сде-а-а-ала-а-али! - разразилась Янка новыми рыданиями. Это вторая причина, по которой она плакала.
  - Чего вы не еще не сделали? - удивилась Августа.
  Янка высморкалась так громко, что Эмма поморщилась. Она отобрала у Янки клетчатый лоскут, достала из сумки белый кружевной платочек, пахнущий духами, и промокнула ей глаза.
  - Что вы не сделали? - Повторила Эмма вопрос крестной. - Враг побежден, гномья страна спасена. Москва от королевской свиты очищена. Как же вы ничего не сделали?
  Толстый беспокойно заерзал на лавке. Он готовился принимать поздравления, и, он не сомневался, награды. Заявление о том, что они ничего не сделали, ему совсем не понравилось.
  - Ну а как? А как? Ик!
  Янка, отплакавшись, начала икать. Белочка протянула ей глиняную кружку с клюквенным морсом.
  - Спасибо. Ик! Мы ей в подвале попались раз. В милицию она меня сдала два. А потом в торговом центре. Понимаете? Она все время нас ловила. А мы что? Мы только и делали, что развлекались. Мы же что? В кафе сидели, у Эммы гостили, по магазинам ходили, в автоматы играли. У нас какие-то каникулы были. Мы же никого не поймали. Понимаете? Не поймали. Мы никого не победили. Вы на нас надеялись, а мы ничего не смогли. Оно все само получилось. Мы вам зачем? Вы без нас прекрасно обошлись, сидели здесь и ждали, пока она сама не приде-о-о-т! - заревела Янка снова.
  
  - Понятно.
  Эмма улыбнулась и погладила Янку по голове.
  - Послушай, что я тебе скажу. Скажу как ведьма - фее. Само никогда ничего не происходит. Поверь мне.
  - Дело говорит, - поддержала Эмму крестная. - Митроша, налей мне из кувшинчика, самое время отметить.
  Янка вытерла слезы платком Эммы.
  - Да ну. Вы, фея-кресная, могли и сами ее поймать. В два счета.
  - Еще не хватало! - возмутилась Августа. - Мне что ли заняться больше нечем, кроме как по москвам всяким за сбрендившими королевами скакать?
  Эмма засмеялась.
  - Я же говорила тебе, мы не вмешиваемся в чужие дела. Советом помогаем, но ничего не делаем за других.
  - Да как же чужие дела? Крестная, вы же послали гномов свой мир от Клавдии спасать, как же чужие?
  - Ой, ну придумала девочка! Что бы я от Клавки спасалась! Пирога ей на лопате! Я, девочка, свой век как-нибудь дожила бы, все лет пятьсот. И Клавка бы ко мне сунуться не посмела. Мне-то что. А вот им, - показала Августа на гномов, - кто их знает, а понравилось бы? И забились бы Клавке под крыло.
  Гномы помотали головами, сказать ничего не могли, потому что жевали.
  - Так что они сами решали, как им жить. А?
  Крестная строго взглянула на гномов. Те энергично закивали.
  - Но мы же... Но мы же...
  Янка уже не знала что сказать.
  - Яна, - обняла ее за плечи Эмма. - Никто не ждал, что вы Клавдию посадите в клетку, завернете в яркую бумагу, перевяжите бантиком и сюда привезете. Да еще со всеми помощниками. Они ничего сюда переправить не успели, это раз, всей компанией явились, это два. Если бы вы вместе не держались, кто-нибудь из них в Москве остался бы. Кто знает, чтобы натворил.
  - Там Володенька какой-то остался, - прошептала Янка.
  - Да шут с ним с Володенькой, он не фей, через день все забудет. Так что еще раз говорю: вы молодцы.
  Эмма поцеловала Янку в макушку. Поймала взгляды гномов.
  - Молодцы.
  По очереди она перецеловала всех.
  - Но ванна никому бы из вас не повредила. Яна, тебя это тоже касается.
  
  27.
  
  - Ты точно не хочешь остаться? - Спрашивала Эмма Янку следующим утром. - Можешь провести здесь несколько дней, твои родители ничего не заметят, я это устрою.
  - Нет, тетя Эмма, спасибо, я потом, на каникулы приеду, мы с гномами договорились. Ой. Или не приеду. Прилечу? Провалюсь? А как я здесь окажусь? - растерялась Янка.
  - Уж как-нибудь окажешься, - улыбнулась Эмма, - обещаю, я об этом я позабочусь. Ну что ж, раз ты соскучилась по дому, давай собираться. Нам придется захватить вот это.
  В углу валялся черный пластиковый мешок с барахлом, героически спасенный Толстым от врагов, и не забытый даже когда их сбрасывали в черный провал. Гномам разрешили выбрать по три любых предмета: машинки, зеркальца, ручки, блокноты, бусы, что захотят. Но остальное Августа велела отнести обратно в Москву. Как она сказала: "Там хоть обвешайтесь, а здесь нам мусора и так хватает".
  
  Провожать пришли все. Фея-крестная, Митрофан, Фест, и, конечно, Профессор, Белочка, Малыш и Толстый. Вначале Августа стояла несколько в сторонке, скрестив руки на груди, и делала вид, что ей все это не очень интересно. Но не выдержала, подошла обниматься, и даже, кажется, всплакнула:
  - Ну, ты, ежели случится что, сразу к Эмме, поняла? А там что-нибудь придумаем. Не бросим мы тебя в беде девочка, тьфу-тьфу-тьфу, конечно, - она трижды сплюнула через левое плечо, - должок у нас перед тобой, и даже не единственный.
  Митрофан и Фест, с которыми Янка знакома практически не была, принялись говорить длинные благодарственные речи, но их оборвала та же крестная:
  - Хватит, хватит, балаболы, на собрании деревенском пыжиться будете, а здесь дети, помашите ручкой и будет.
  
  С гномами Янка попрощалась заранее, еще с вечера. Они пообещали познакомить ее с великанами и снежными существами, если каникулы будут зимними. А если каникулы летние, то в программе речка и лес. И, опять же, великаны. Янка звала гномов в Москву, в гости, они вяло благодарили, мол, ну да, когда-нибудь, обязательно, надо собраться. Впечатлений полученных в столице за два дня им, похоже, хватит надолго. Зато Янка поклялась не забыть разноцветные стеклянные шарики для Малыша. Этот разговор услышали остальные, и она поклялась не забыть шариков на всех. Толстый почесал в затылке, осмысляя ситуацию, и всю ночь составлял список: "чего хотят гномы". С утра он минуту делал вид, что очень стесняется, что не хочет никого затруднять, это так неудобно, но если вдруг не очень сложно, и у нее найдется свободное время...
  - Ну, давай уже, - Янка, смеясь, протянула руку.
  Толстый отодвинул ее руку и сам положил список Янке в карман.
  - Это совершенно не обязательно, стеснять тебя мы не хотим, не получится, и ладно, мы и так тебя будем рады видеть, - приговаривал он, закалывая карман булавкой, чтобы не потерялся.
  
  Вернулась Эмма, о чем-то шептавшаяся с Августой напоследок.
  - Готова? Тогда закрой глаза. А вы отойдите немного в сторонку.
  Янка зажмурилась. Сверху на нее дунуло холодным воздухом. Зашатало из стороны в сторону, как будто кто-то тряс ее за плечи. Вдруг ей стало трудно дышать. А когда она, наконец, смогла вдохнуть, вдохнула уже московский воздух. Рядом чихнула Эмма.
  
  - Ой, прости. Да, когда прилетаю из города, кажется, что здесь чистый воздух. Но по сравнению с гномьей страной, мы даже загородом бензином дышим. А ведь зовет Августа дачу там построить, надо соглашаться, пока земля свободная есть. Ну, что, может быть чаю? Не надоели гномьи морсы?
  - Нет, тетя Эмма, спасибо, я поеду.
  Эмма рассмеялась.
  - Да я так, из вежливости. Понимаю, раз уж ты с друзьями-гномами в деревню не сходила, у меня рассиживаться не будешь. Ну что же, - Эмма положила Янке руки на плечи и посмотрела в глаза. - Я рада нашему знакомству. Мой телефон ты знаешь, звони в любое время, по любым фейским вопросам. Тебе придется учиться жить немного по-другому, я рада буду тебе помочь. А сейчас подожди меня здесь.
  
  Некоторое время Янка ходила вокруг вертолета. Думала: как бы упросить Эмму покататься еще разочек.
  - Это тебе. Держи.
  Вернувшись, Эмма протянула Янке цилиндр, длиной сантиметров двадцать, толщиной как раз в обхват ее пальцев.
  - Ой, а что это?
  - Смотри.
  Эмма потянула цилиндр за два конца, и он разложился в трубку, длиной около метра.
  - Это складная леталка. Твоя первая фейская вещь в Москве.
  - Спасибо, Эмма!
  Янка подпрыгнула и повисла у Эммы на шее.
  - Ну, все, все. А теперь я отвезу тебя домой.
  - Ой, тетя Эмма, а можно я сама?
  - Сама? Ты хочешь полететь?
  Янка кивнула, сияя. Эмма задумалась, нахмурившись.
  - Ну что ж, моя вина. Дала ребенку новую игрушку, как же запретить с ней поиграть? Ладно. Только обещай мне: не быстро! И осторожнее с проводами.
  - Конечно, конечно! - запрыгала Янка.
  - И вот что. Когда прилетишь, зайди в магазин и купи молока. Твои родители будут уверены, что ты ходила за молоком, ушла из дома всего на пятнадцать минут. А свой ранец найдешь в швейном ателье, оно снова на месте. Ну, все, - Эмма чмокнула ее в щеку, - лети, фея Яна.
  
  Через час Янка стояла у двери в свою квартиру. В руках пакет с молоком. Сложенная леталка за спиной, в ранце, вместе с учебниками. А продавщица в магазине все еще вертела руках золотую монетку с профилем какой-то женщины. Янка позвонила в дверной звонок и улыбнулась. В воскресенье ее ждет поездка к игровым автоматам. И надо не забыть взять с собой сумку побольше.
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"