Боже, неужели реальности не существует? Все, чем живут сейчас люди - ложь. Каждая мысль о построении Вселенной, любая теория происхождения человечества, законы, делив-шие правду и вымысел - все это растворилось в сознании. С нами играли как в дешевом реа-лити-шоу, нам лгали, опираясь на определение добра и зла, на нас ставили эксперименты, словно мы вшивые подопытные мыши - и это называется борьба за справедливость?
Ничто больше не существует? Нет ни рая, ни ада, ни великого всемирного потопа, ни из-бранных апостолов, ни вселяющего веру Иисуса, ни пророчественного распятия за души грешников? Нет религии? И есть ли тот Бог в своем необузданном совершенстве, к которому я всегда обращаюсь? А есть ли изгнанный Дьявол, провозгласивший себя Вторым Богом?
Нет ничего, что раньше могло казаться правильным и единственно возможным. Нет общедо-ступного, есть лишь навеянная вера, которую нам приятно принять, которая бы ставила жир-ную точку в конце наших необъяснимых вопросов. И никто не жалуется, ведь каждому нужен объект поклонения, идол для успокоения души. И я не исключение.
***
"Ты уже принял решение?".
"Нет... Я не знаю".
"Зачем ты терзаешь себя мыслями о Боге? Тебе не станет легче, и тем более ты не найдешь никаких ответов".
"Я не ищу ответов, Кэт".
"О, нет, ищешь. Ты хочешь узнать, куда делась твоя вера, чтобы вернуть ее и жить так, как жил до появления меня и Лоры".
"Ты права, хочу. И меня нельзя в этом упрекнуть. Я истинный католик, меня всю жизнь рас-тили с определенными убеждениями. Может я и не воплощение благочестия, но кое-что нель-зя так просто отнять одними лишь словами".
"А кто и что у тебя отнимает? Или может тебе запретили верить в то, во что хочешь?".
"Какой теперь смысл верить, если знаешь, что следуешь за фантазией? Вот и результат правды".
"Знаешь, что я тебе скажу? Ваша планета всегда казалась мне чересчур меркантильной. Во всем, даже соринке в глазу, вы сумеете найти выгоду. Я не осуждаю, каждый выживает по-своему. Но то, что вы самостоятельно заключаете свое сознание в рамки так называемой ду-ховности, может вызвать лишь смех. Сами же создали своих божеств, чтобы потом беспро-светно жаловаться на отсутствие благодетели. Вы смогли привнести корыстность даже в та-кое понятие, как Бог. И теперь ты хочешь, чтобы я тебя успокаивала? Да ты должен весь све-титься благодарностью из-за того, что тебя вырвали из сетей многостолетнего жульничества".
"Считай, что я пропустил эти слова мимо ушей. Ты никогда не поймешь человеческого об-щества. Правда в том, что мы мелкие и слабые существа, и не представляю, чтобы сценарий развития человечества пошел по другому пути. Мы ведь не можем жить без мысли о высшем покровительстве, вот такими нас создали и такие мы есть. И сейчас мне плохо, ибо я - чело-век, а значит имею на это право".
"Как можно так крепко держаться за вымысел? Ты прав, для меня это навсегда останется тайной. Но послушай вот что: большие города и высокие горы, глубокие океаны и густые ле-са... Все это часть вселенной; ты тоже часть вселенной, а значит все это - часть тебя. Весь твой мир создал Бог, пусть не тот, к которому ты привык, но все же Бог. Ты - его часть. Я - его часть. Все, что существует, и все, чему предстоит явиться - часть силы великого Бога. Ве-ликих Богов. И тебе не нужно отрекаться от свей веры, по прежнему обращайся к Богу. Изме-нилось лишь то, что теперь ты уверенно знаешь - твое сообщение доходит по адресу. Разве не это главное для тех, кто всю свою жизнь ищет истинных ответов на вечные вопросы? Радуйся, ведь ты их нашел".
"Правильно подбирать слова - целая наука. Ты меня практически убедила".
"У тебя просто шок от внезапных откровений. Завтра все покажется намного проще и понятнее. А главное - все вмиг станет правильным".
"Значит, ждем утра".
"Утро не поможет в принятии решения. Что ты скажешь по поводу хранителя?".
"Кэт, это может подождать до завтра. Два часа ночи, мне нужно поспать".
"Ну не кретин ли? Значит, несколько часов убиваться потерей веры - это запросто, а поду-мать о возможном уничтожении всей цивилизации - извините, но я устал? У тебя есть со-весть?".
"Совесть есть, сил больше нет".
"Ну-ну... Ладно, спи, но завтра ты от меня не отвертишься. Я заставлю тебя выбросить всю дурь и вернуться к этому разговору. Готовься".
"Угу...".
***
Ну и картина... Все это обилие информации не помещалось в голове. Боги, миры, ангелы, вампиры, какая-то школа, кулоны... И кто знал, что в нашем мире столько... эм... всего. Помнится, я всегда мечтал, чтобы со мной произошло некое мистическое, необъяснимое научным миром и не обузданное современностью. Я считал, что справлюсь, если моя мечта осуществится. Мне казалось, что я все смогу принять, пережить, и даже достойно поучаство-вать. Я считал, я думал, мне казалось... Это принадлежало моей предыдущей жизни, но сей-час, когда действительно кое-что произошло, все эти мысли кажутся померкшими и отстра-ненными.
Я буду честным, меня это привлекает. Даже больше, чем могло привлечь раньше. Что-то большое и тяжелое хозяйничало внутри меня, и это додавало воодушевления. Еще немного, и у меня вырастут крылья, до чего я поднесено себя чувствовал. Даже стыдно так себя вести, складывается впечатление, что я совсем несерьезен. Нет, мои мысли и близко не настроены ни на что серьезное. По крайней мере, теперь.
Да и думать мне хотелось совсем не о своем предназначении, а о девушке, которая заставля-ет мой мозг кипеть от не состыковок в ее поведении. Согласитесь, каждый бы подтвердил резкую смену ее характера с пятницы до вчерашнего вечера. Она была другой. В лесу говори-ла без эмоций, но пытаясь заинтересовать. Ее голос был дерзким и вызывающим, с нотками презрения в конце нашей беседы. Лора делала акцент не на эмоциональность, а на давление в словах, тон голоса и напор собственного статуса.
Но вчера... Совершенно другая. Она не была груба, вела себя тихо и хотела казаться непри-метной. Не знаю, мне Лора показалась даже милой. Милой до дрожи.
А потом все вдруг оборвалось. Конец нашей беседы столь явно показал отношение ко мне, или моему "титулу", что нашло полное разочарование в себе. Одна лишь емкая фраза "Что в тебе особенного" заставила мою самооценку сжаться до предела. А горечь от ее ухода не по-кидала меня ни секунды.
"Выражаясь словами здешних существ: "Матерь Божья!". Я не перестаю удивляться твоей бестолковости. В тот момент, когда нужно принять самое важное решение в жизни, он думает о какой-то девке! Где только твои мозги? Выкинь ее из головы, Алекс!".
И почему я такой несчастный? Читать нотации теперь будут каждый день?
"Да, мой дорогой, и пора уже с этим смириться. И, тем более, пора завязывать со своей ма-нией".
"По-моему, мания у тебя. Я, между прочим, вполне здоровый, нормальный парень, и думать имею право о чем угодно. Особенно о девушках".
"Ага, значит мы вспомнили о своей обычности? Совсем недавно кто-то клялся, что он не та-кой как все. Интересно, кто?".
"Я помню, что и когда говорил. К твоему сведенью, даже левая часть моего мозга уже давно хочет, чтобы это оказалось правдой. Так что не заставляй меня менять свое решения, а то могу и передумать".
"Так, так, так... Мне уже и угрожают? Не думала, что доживу до этого момента. Любопыт-но... И о чем же я могу заставить тебя передумать? Не уж-то о правильности выбора носков?".
"...".
"Эй, ты там уснул?".
"...".
"Игнорировать, значит, вздумал? Что ж, твое право. Но знай, бездельник, твое ребячество приведет к серьезным последствиям. Имей это ввиду".
***
Школьная площадка была полностью забита. Кто-то бегал, кто-то кричал, кто-то смеялся, кто-то прыгал, кто-то проделывал все это одновременно, а кто-то просто стоял, где попало, и разговаривал.
В толпе я заметил Мишель. Ее серые глаза ставали прозрачными и блекли на фоне голубой и сверкающей воды фонтана, около которого она находилась. Волосы все также по-детски убраны в хвостики, руки спрятаны в карманах короткой куртки, а лицо смеялось бесстраши-ем, рассматривая окрестность. Она не сразу меня заметила, и лишь когда подошла Нисса, они обе посмотрели на меня.
Рыжеволосая красавица, чья прическа на сей раз стала еще пышнее, смотрела на меня с жа-лостью и сожалением. Уголки ее губ чуть приподнялись, и она перевела глаза на несколько сантиметров в сторону, давая понять, что за моей спиной есть кто-то очень непредсказуемый. Нетрудно догадаться, кто именно.
Я старался не запаниковать и вести себя естественно, поэтому повернулся как можно более натурально. Даже думал, что смогу улыбнуться и поздороваться, но при виде убийственно-спокойного взгляда блондинки, стоявшей всего в метре от меня, этот замысел сразу убежал, поджав хвост. Ну ладно, на самом деле, не все так страшно, но теперь, наверное, каждый раз при взгляде на нее, перед глазами станет проплывать жирными буквами текст: "Ненавижу хранителей. А значит, тебя тоже".
- Привет, - приторному умиротворению в моем голосе не было предела.
- Не будем церемониться, Алекс. Нам нужно поговорить.
И снова лишь вздох.
- Ты ведь не думаешь это здесь делать, правда?
- Встретимся после урока за школой. С класса мы выйдем первыми.
Я с трудом подавил подступающий смешок. Согласитесь, эта фраза прозвучала фантастиче-ски. Но если бы я подал виду, что мне смешно, то на следующие годы враг в ее лице мне обеспечен. Минимум, чем бы я отделался - синяки и фингал под глазом.
Лора бесследно исчезла в следующую же секунду. Как и Мишель с Ниссой, которых и след простыл. На одном месте их удержать трудновато.
Придя в класс истории, я застал не слишком большое количество учащихся, зато там при-сутствовали все мои "братья по разуму". Деймон что-то сосредоточенно читал, и иногда на его лице появлялись разного вида эмоции - от удивления до маниакального наслаждения, что выглядело до чертиков смешным; Сем сидел на своем месте и разговаривал с Катаной, кото-рая, в свою очередь, сидела на парте; Ниссана, повторяя за сестрой, разговаривала с Энди.
Кстати о нем. Поздравьте нас - мы помирились! Не прошло и полгода! Первый шаг, как ни странно, сделал именно он. И случилось это в субботу. Представьте мое удивление, когда я увидел Энди, стоящего на моем пороге с огромным шоколадным тортом и с клоунской (не в обиду ему сказано) улыбкой. Торт я, конечно, забрал, а вот в дом его впускать побоялся. Учи-тывая события пятницы, а также зная наизусть его самого, кто знает, какой бес в него мог вселиться. Кэт, злобно, но по-тихому смеясь, убедила меня принять его жест примирения. И именно этот смех подкинул мне мыслишку, что пришел ко мне Энди не по своей воле.
Как бы там ни было, все снова стало на круги своя.
Увидев меня, Ниссана спрыгнула с парты и подбежала ко мне, хватая за руку.
- Алекс! Этот идиот, - она указала на Энди, - говорит, что лучше меня играет в баскетбол.
Она сделала обиженное лицо и показала язык, что заставило меня улыбнуться.
- И что ты от меня хочешь?
- Скажи, что это не так.
- Так вы ж проиграли тогда, - самодовольно вскрикнул Энди.
- Но мы играли командой, так что это ничего не значит!
Она встрепенулась, отрываясь от меня, и воскликнула:
- У меня идея! Состязание!
Энди с недоверием на нее посмотрел.
- Состязание? - с нотками недовольства переспросил он.
- Да. Ты и я. На поле. Сегодня. Померяемся силами, когда никто не будет мешать. Тогда и все выяснится.
Энди замолчал, обдумывая, что ему сделать.
- Что, дружок, испугался?
- Не дождетесь! Я согласен.
Они посмотрели друг на друга глазами хищников, и все остальные, включая меня, засмея-лись.
И только сейчас я заметил, что Катана смотрит на меня глазами привидения. Она не убрала взгляд, даже когда я с опаской на нее посмотрел. Еще более дико стало, когда на вопрос "Что с тобой?" она с протяжкой ответила:
- Ничего.
Голос звучал чисто и ровно, но эта протяжность додала к ее словам ноты жути. Прямо мороз по коже прошел, честно.
Она наклонила голову набок и слегка улыбнулась, после чего спокойно слезла с парты и направилась к своему месту, которое находилось напротив моего, но чуть выше.
Что ж, это было страннее некуда. Но допрос начинать не стоит. Я лишь посмотрел ей вслед, мысленно послал к чертям всю эту нереальную дребедень и подсел к Сему.
- Что это с ней? - поинтересовался он.
- Откуда я знаю, она твоя девушка.
Сем лишь пожал плечами.
Лоры с остальными еще не было. Но, не смотря на бесконечный поток входящих, их бы за-метили все и сразу. Так и случилось. После их входа в класс, все взгляды устремились только в сторону пятерых девушек, и я не остался в стороне. Но, в отличие от остальных учеников, я смотрел только на одну из них.
Как она была прекрасна! Ее светлые волосы, раскачивающиеся в воздухе, смелая походка, и безнадежно красивые голубые глаза.
"Похоже, она никогда не носит брюки, - мысленно улыбнулся я. - Что же, нужно отдать ей должное, в платье она выглядит божественно".
Они сели на свои места, и только сейчас до меня дошла такая концепция их размещения. Проще сказать, я понял, почему они сели именно так. В рассыпную.
"Решили и здесь подстраховаться? - усмехнулся я. - Умно".
Прозвенел звонок. Учитель пришел сразу, и по его лицу можно было понять, что намечается что-то колоссальное.
- Не будем тратить время, дорогие мои, - сказал он грандиозным голосом, - у меня для вас новость.
Он вышел из-за своего стола и стал прохаживаться по классу со стороны в сторону.
- Начинается сезон исторических состязаний.
Весь класс во главе с Энди начал беспрестанно гудеть.
- Тихо! Мне хватило ваших пререканий в прошлом году. Но в этом вы меня не подведете, - его голос на последнем предложении стал угрожающим.
- Для тех, кто не проинформирован, я объясню. Каждый год по всему миру устраиваются некие исторические состязания. Это сопровождается несколькодневным отсутствием в школе, а также путешествием в важные исторические места. Сейчас все подробно я рассказывать не буду, просто проведу небольшой инструктаж по поводу места, в которое мы завтра отправимся.
- А зачем, мистер Крешер? - спросил кто-то из класса. - Мы и так все знаем с прошлого года.
- Вот-вот, знаю я, как вы знаете.
У класса, похоже, случился нервный взрыв, так как все массово заржали. Да, именно заржа-ли.
- Это для того, чтобы не было излишних вопросов, а впоследствии инцидентов.
Он прочистил горло и продолжил:
- В прошлые разы конкурс ограничивался своим проведением в каждом штате отдельно, но в этом году наше мероприятие является широкомасштабным! Это Всеамериканское историче-ское состязание штатов, в котором Денвер будет представлять именно наша школа. Объяс-няю, почему. Во-первых, мы - чуть ли не единственная школа во всем городе с углубленным историческим уклоном, а во-вторых, мы смогли зарекомендовать себя как довольно конку-рентоспособное заведение в этой области, так как участвуем в этом конкурсе не первый год. Поэтому высшие инстанции, названия которых вам знать еще рано, путем жребия выбрали именно нас. Это огромнейшая честь, так что появилась отличная возможность вывести школу на новый уровень.
- Этот конкурс, - продолжил мистер Крешер, - будет проходить ровно месяц, каждую неделю сражаться между собой предстоит тринадцати штатам, и наша школа попала в первый этап. По истечению этого месяца сопоставится время, за которое будет пройдено испытание, и наиболее быстрая команда станет Всеамериканским победителем. Я думаю, вам не нужно объяснять, что остальные двенадцать команд завтра станут нашими прямыми конкурентами. Вы знаете, что это значит?
Похоже, мистер Крешер полностью втянул дух конкуренции.
- Словом, ближе к делу. Поскольку организаторы выделяют для отправки на место персо-нальный транспорт - самолет, - в классе стало очень шумно после этого заявления, - то наше путешествие будет довольно длинным. Намного длиннее, чем в прошлые годы. На этот раз мы отправляемся на остров Мадагаскар!
Все, в том числе и я, открыли рты. Мы с Семом переглянулось, думая, что нам послыша-лось, но лица обоих выдавали, что, все-таки, нет.
- Мы отправляемся завтра в семь часов с Международного аэропорта Денвера. С собой нуж-но взять кое-какую одежду, но не целую сумку багажа, мисс Вэйрон, - он посмотрел прями-ком на Ниссану.
- Также, возьмете с собой еду и воду, и, конечно же, ночлег, ведь кормить вас там никто не будет, а спать придется только в палатках. Дикая природа и экстремальные условия - обяза-тельные правила конкурса.
Остальные формальности начнут соблюдаться после окончания уроков. Сначала пойдете в медицинский центр, сдадите пару анализов. Проверка на адекватность обязательна! Об аллер-гиях и прочих заболеваниях, особенно о проблемах с сердцем, сообщаем сразу и без отлыни-вания, иначе потом худо будет всем нам. В общем, мы должны быть осведомлены о каждом факторе, который может помешать вам выиграть.
Идем дальше. Там же вам раздадут мини-аптечки, содержимое которых не должно быть вы-брошенным или проигнорированным по глупости. Поверьте, во время состязаний она станет вашей волшебной палочкой.
Еще один важный момент: сегодня вечером на электронной почте нашего директора должны быть согласия на поездку от ваших родителей. Без них мы не имеем права брать вас на борт самолета. Туда же отправите копии ваших паспортов и заграничных виз.
Запомните: каждое мое слово должно звучать как молитва, ничем из вышесказанного нельзя пренебречь. Малейшая оплошность - и мы потеряем данный нам шанс.
Учитель, наконец, замолчал, давая возможность переварить информацию в голове. Или, мо-жет, он просто забыл, что говорить дальше. Но затишье с его стороны было недолгим.
- А сейчас немного о самой задаче. В лесах Мадагаскара растет довольно редкое растение - хинное дерево. Ваша задача: найти его первыми за учеников из других школ. С первого взгляда кажется, что это легко, но таких деревьев всего несколько на весь остров, да и найти нужно только одно. На задание дается пару дней. Но не забывайте, что кроме вас на острове присутствуют еще двенадцать школ, и они тоже ведут охоту на хинное дерево.
- Что касается самого дерева, - он подошел к своему стулу и вытянул с портфеля скрученный плакат, после чего повесил его на доску и продолжил, - это и есть хинное дерево.
Я стал пристально разглядывать плакат. На нем было нарисовано стройное зеленное деревце с большими листьями и розовыми цветками. Это были трубчатые блестящие крона, собран-ные в густые метелки на концах ветвей. Довольно красивое и необычное дерево, учитывая то, что это редкостное растение.
- Да, и еще, - мистер Крешер поднял указательный палец, показывая, что что-то вспомнил, - поскольку наш конкурс имеет больше географический характер, нежели исторический, что чуть странно, то в наше путешествие был приглашен мистер Дорини.
Но никто не обратил внимания на эту новость. Ученики лишь горели желанием поскорее добраться до Мадагаскара, фантазируя себе бог знает что.
- Притом, что у нас сейчас история, - продолжил учитель, - а времени еще много, я расскажу вам об этом деревце. - Из того самого портфеля он вытащил несколько листов с текстом, и, поглядывая то на нас, то на печатные буквы, стал читать:
- Хинное дерево - или цинхона - род растений семейства мареновых. Род назван в честь гра-фини Чинчон, жены вице-короля Перу, которая в 1638 г. была излечена от лихорадки корой хинного дерева. Немалую ролу в истории хинина сыграл выдающийся испанский историк-натуралист Бернабе Кобо, иезуитский миссионер и писатель, который дал первое описание этому растению и первым в 1632 году привез ее в Европу.
Хинное дерево в природе растет от Колумбии до Боливии, во влажных лесах на восточных склонах Анд, на высоте 1500-3000 м над уровнем моря. Встречается и в северной части Анд, на восточных склонах. В настоящее время его также разводят в тропических странах - на ост-ровах Ява, Шри-Ланка, Мадагаскар, в Восточной Африке. Ее...
Дальше я слушать не стал, поскольку мистер Крешер сейчас так разойдется, что потом его не остановишь. Все они такие - учителя, помешанные на своих предметах. Как-то Энди рас-сказывал про уроки, проводимые мистером Митчеллом, учителем химии. По его словам, каж-дый урок сопровождался бесконечными вскриками, возгласами, лихорадочной жестикуляци-ей, маниакальным погружением в собственный рассказ и беготней по всему классу. А также неизменной иронической фразой: "Боже, даже я понял, о чем говорю, так что ж им не понят-но?", которая дополнялась уставшим стоном и звуком столкновения руки и лица. Энди даже жалел его в такие моменты.
Но забудем об учителях, которые практически никакой роли в моем рассказе не играют, и вернемся к тому, о чем я должен поговорить с Лорой и ее подругами. Что бы я там не сказал Кэт, на самом деле я все обдумал еще в первые секунды окончания воскресной сказки. Скорее всего, решение пришло так незаметно и само собой разумеющимся, что Кэт не смогла прочитать в голове прямого ответа. Но его сегодня я намерен озвучить.
После окончания урока я быстро покинул класс, но лишь после того, как из него вышли мои "охранники". Дабы никто ничего не заподозрил, я старался держаться на довольно большом расстоянии от них, и решил обойти школу с противоположной стороны. Так ноги привели меня к небольшой пустующей площади, напоминавшей мини-пустырь. В метрах тридцати от него начинался лес, в котором неоднократно прятались влюбленные парочки, пытаясь укрыться в уединенном месте. Сегодня там не слышалось даже пения птиц.
Девушки синхронно посмотрели на меня. Они не спешили начинать беседу. Как эгоистично с их стороны заставлять говорить первым меня.
- Если говорить сложно, я обескуражен, а если просто, я в ступоре. И не только из-за всей той истории, о которой мне поведали недавно, но и через решения, что я так легко принял. Моя мама сочла б меня сумасшедшим, а друзья - легкомысленным, но так как и то и другое - правда, шансов у меня не было. И несу я эту пургу лишь по одной причине - неловкости, ко-торую сейчас можно пощупать. Словом, я много думал, и пришел к выводу, что ваше появле-ние очень кстати. И, пока я окончательно не заболтался, я позволяю себе поверить вам и буду делать все, что скажете. Если миру действительно угрожает такая штука, то почему бы его не спасти, правда? Кому-то же надо это делать.
Я, наконец, умолк и нелепо улыбнулся. Эта тирада не тянет на Нобелевскую премию, и даже на простую похвалу, но она должна была хоть удивить. Да и вообще, я готовился сказать совсем не это, вернее, не так, но уже в n-ый раз убедился, что подготовленная заранее речь в голове забывается в самый ответственный момент, а импровизация бывает даже лучше (об искренности я молчу).
- Можно было использовать простое "Я согласен", но раз ты не фанат лаконичности... Что ж, главное - ты не отказался, а я заставлю себя поверить, что орден выбрал правильного челове-ка, - в глазах Лоры присутствовал азарт, и я понял, что оправдал ее ожидания.
- Алекс, ты не представляешь, как я измучилась, - Адриана чуть не плача бросилась в обним-ку, - я-то, дура, думала, что ты отступишься, не примешь свою судьбу... Но ты такой храбрый, прости, что сомневалась в тебе...
- Эй-эй-эй, спокойно, что за прилив нежности? Уберите ее от парня, иначе хранителя нам не видать, - я безмерно благодарен Лоре за понимание. Еще секунда - и она меня придушит.
- Извини, я просто не смогла сдержать эмоции, - оправдалась Адриана, отлипая от моей шеи. Черт возьми, с виду хрупкая, а на деле как титан.
- Да, я вижу. Самоконтроль - не твой конек, - Лора не слишком берет во внимание чувства своих подруг. Если они действительно подруги, конечно. Может, простое партнерство.
"Хм, зато ты - просто мастер в этом деле", - как хорошо, что можно сказать это в мыслях, вслух, естественно, опасно.
Адриана отошла на безопасное расстояние. Теперь я могу спокойно продолжить. А мне есть, что сказать.
- Конечно, мое согласие дается не просто так. То есть, я же не могу рассчитывать только на ваши слова. Мне нужно больше информации, я должен понимать, на что иду.
- И что ты хочешь? - задала вопрос Лора.
- Я хочу попасть в школу, - мой голос звучал твердо. Ни намека на нерешительность.
Теперь каждый смотрел на Лору, ожидая ее ответа, словно приговора.
- Это невозможно.
- Почему?
- Такой в этом толк? Если ты заметил, я рассказала тебе всю историю, но в ней ни слова не было о твоих обязанностях. Что делаем мы? - она слегка кивнула в сторону внимательно слушающих подруг. - Работа в учеников черная, но для нас пятерых сейчас важнее всего со-хранение жизни тебе. Далее, какова роль хранителя? Постараться выжить. Как видишь, наши цели полностью взаимосовпадают. Так о чем тебе стоит беспокоиться? Ах, да, ни о чем. Живи своей повседневностью и получай от нее удовольствие, пока можешь. Если хочешь, забудь о том, что мы существуем, и спокойно жди момента своего рождения в качестве хранителя.
Я шумно вдохнул воздух, слушая Лору с замиранием. Ее рука поднялась поправить прядь шелковистых волос, упавших на глаза.
- В общем, я так понял, что мне вообще ничего не надо делать? - не знаю, чего в голосе было больше: облегчения или разочарования. - Помнится, ты также говорила, что хранители всегда становятся не менее хорошими воинами, чем ученики. Значит, я имею право обучаться. Не лучше ли начать раньше, сейчас? Кому станет от этого хуже?
- Тебе еще столько всего нужно объяснять, постепенно вводить в курс дела, и объем полу-ченной информации совсем не маленький. В орден, если это касается хранителей, нужно вступать подготовленным. Подготовленным информативно, - Нисса, впервые что-то сказав-шая на эту тему, подошла к Лоре, что-то ей прошептала, и в следующие пять секунд все чет-веро бесследно исчезли. Ни намека на их пребывание тут. Исчезли, оставив нас с Лорой од-них.
Похоже, на моем лице застыла маска недоумения, так как обалдел я от их выходки конкрет-но.
- Ты в шоке от одного их быстрого перемещения, представь, что будет, если тебя сейчас от-править в школу? Засмеют, только увидев выражение лица. Ты не ученик, и тебе это непро-стительно. Да что там, будут открыто издеваться, несмотря на статус.
Слово "статус" меня немного отрезвило и даже заставило вздрогнуть, после чего я невольно улыбнулся. Такое простое слово и так поднимает расположение духа.
- Неужели я стала свидетелем первого симптома "звездной болезни"? - как язвительно. И ни капельки уважения к будущему хранителю. Непорядок.
- Я бы попросил разговаривать со мной более надлежащим тоном. Как ни как, перед тобой почтенная особа, не желающая терпеть неуважительного отношения. В дальнейшем я попро-шу быть учтивее и не забывать о моем статусе, - я сделал ударение на последнем слове и хо-тел было уже рассмеяться над несвойственным мне напыщенным тоном, как не почувствовал под ногами твердой поверхности. На секунду я потерял чувство ориентации, но из замеша-тельства меня вывело громкое столкновение с бетоном. За одно мгновенье Лора впечатала меня в стену школы и мертвой хваткой вцепилась мне в горло. За этим последовала катастро-фическая нехватка воздуха и сильная боль в голове.
Пока я пытался привести в норму затуманенное зрение, Лора не спеша наклонилась над мо-им ухом и, крепче прижимая руку к глотке, шепнула:
- Не играй со мной, Алекс, это всегда плохо кончается. Ты хранитель, да, так сказал орден, но меня ты пока в этом не убедил. Хочешь шутить? Пожалуйста. Но когда придет время кульминации, не жди, что твои шуточки укажут на правильные действия. Ведь пока я уверена только в одном, - она наклонилась еще ближе, практически касаясь губами мочки уха, - ты просто ребенок.
Только теперь Лора посмотрела мне в глаза, слегка приподняла уголки губ и резко разжала кисть. Подумать только, все это время и висел на некотором расстоянии от земли, и когда свалился на растущие возле стены ромашки, голова тут же закружилась от быстрого движе-ния. Пока я восстанавливал дыхание, Лора спокойно оперлась на стену в метре от меня, скре-стив руки на груди и с интересом рассматривая свои сапоги.
Боже, с кем я связался? Она же сумасшедшая! Как я мог так вляпаться? И это ее я сравнивал с ангелом? Да она же...она...дьявол, черт ее возьми! Идиот, вот идиот!
- Отдышался? Видимо, крепкий орешек - это не про тебя. Только не надо на меня так смот-реть, - она закатила глаза, увидев мой злобный взгляд. - Нужно вправлять тебе мозги заранее. Теперь вставай и иди в класс. Увидимся вечером.
Она исчезла так же неожиданно. Ну что за день? Меня побила девчонка! Тешить себя мыс-лями о моей неподготовленности смысла нет. Лучше про себя злиться, чем понимать, что я в ней ошибался. Да, я не меняюсь.
Идти в класс я не собирался. Не горю желанием видеть ее наглое и победное выражение ли-ца. Хоть и такое милое во время злости. Не уверен, когда, в точности, смог понять, что в уми-лении от ее несдержанного жеста. Даже мой инстинкт самосохранения не победил жгучее же-лание обострить каждую часть сознания, вслушиваясь в тихий шепот и всматриваясь в любую клеточку ее такого близкого лица и душистого тела. Что это был за запах? Сладкий аромат ее духов... Пахучие розы и, как ни странно, шоколад. Что еще? Ммм...персик. Да, точно, и щепотка кокосовой стружки. Или карамели?
"Не знаю, связано ли мое внезапно обострившееся чутье с новообретенным статусом, пар-фюмерией я-то никогда не увлекался, но это очень полезные возможности".
В ее запахе было все для сотворения сладостного чувства мандража. А еще он вызывает жуткий голод! Заставляет желать плитку черного шоколада с кокосовой начинкой и кара-мельной обливкой. А запить это чудо надо не чем иным, как персиковым соком.
Господи, и как после такого на нее злиться? Подушечки ее левой руки оставили на шее красные следы (сам я их не видел, но отсутствие таковых даже не обсуждается), и осознание этого заставляет сердце биться в ускоренном темпе. Чем бы ребенок ни радовался, как гово-рится.
Ее нельзя понять, ее поступки не поддаются логике, а тяжелый узел, что сжимает все внут-ренности при ее появлении, не ослабеет никогда. По крайней мере, что-то заставляет меня в это верить.
И как мне справиться с таким невразумительным расположением ролей? Лора (что само со-бой уже настораживает) и вконец влюбленный идиот, не имеющий понятия, как можно рас-суждать о влюбленности в девушку, с которой лично знаком всего четыре дня. Да я же ничего о ней не знаю, кроме имени и странноватого характера. Но даже это кажется довольно многим, что уж с меня взять.
Ладно, можно часами тут сидеть и размышлять об отсутствии у меня здравого смысла (с каждым днем я в этом убеждаюсь все больше), но урок уже успел закончиться, а на следую-щий я не имею права не прийти. Нужно показать блондиночке, что ее угроза меня даже не ко-лышет. Я не боюсь ее.
В последующую секунду я понял, как пошло прозвучала такая замена ее имени.
Я нехотя поднялся, выпрямил затекшие конечности, слегка помассировал "зону поражения", надеясь, что за это время покраснения спали или хотя-бы уменьшились в размере и стали не так заметны. Странное дело: выходя из-за здания школы, мне в голову пришла мысль спеть песню и я, не раздумывая, принялся мурлыкать знакомые слова. Мелодия сменялась одна за другой, а телу взбрело подвигаться в такт. И думай теперь, что стало причиной приподнятого настроения.
"А тут и думать нечего. Свихнулся мальчик на нервной почве".
"Знаешь, с нервами у меня все нормально, а вот за здоровье некоторых влезающих в чужие головы стоит поволноваться".
"Это не я танцую и песни пою после попытки убийства. А вообще, правильно сделала".
"Чего?".
"Предмет твоего страстного обожания с тобой не церемонится. Нужно будет пожать ей руку при встрече".
Я остановился и мерзко растянул губы. Руку пожать, значит? Как приятно это слышать.
"Кэт, я подумал правильную штуку?".
"Какую еще штуку?".
"Ты - мой ангел-хранитель?".
Я знал, что спрошу это. Не спросить было невежливо.
"Мне кажется, спрашивать об этом не было необходимости. Ты и так все понял".
"Значит, правда?".
"Ты не слишком обращай внимание на слово "хранитель", и уже тем более на слово "ангел". Я вовсе не такая милосердная, а если достанешь, то могу и стукнуть. Не думай, что я сердобольная или мягкотелая. Надо будет - дам в лоб, не надо - дам тем более, дабы не расслаблялся".
"И как таких злюк берут в ангелы? Надо кастинги устраивать. Во благо будущим подопеч-ным".
"Выбирать не приходится. А будешь хныкать - пойдешь на корм моим рыбкам. Специально для тебя заведу!".
"Боже упаси! И в мыслях не было жаловаться".
"Таких еще поискать надо. В смысле, подобных мне. Да что там, бесполезно будет, все равно не найдешь".
"А если серьезно, расскажешь мне о своем мире? И вообще о ситуации с войной? Хочется знать историю не только со слов Лоры".
"Расскажу. Но не сейчас".
"Ты не готов и бла-бла-бла?".
"Да нет, просто кто-то очень спешил на урок. Школа - не место для таких бесед".
"Ладно. Но вечером я весь во внимании. Что может быть лучше сказок от тетушки Кэт?".
Домой я приполз на четвереньках. Ничто так не выматывает, как осмотр у врача. И я со сле-зами на глазах благодарю Господа, что он не позволил мне за семнадцать лет заболеть ничем хуже простуды. Но мама и в таком более-менее безобидном недуге рассмотрит смертельную болезнь и посадит на карантин без возможности досрочного освобождения. И опять же, спа-сибо, о Всевышний, что не дал мне больше одного раза испытать на себе мучения в этом аду.
Итак, на сегодня намечено еще несколько важнейших мероприятий, одно из которых до-вольно предсказуемое, но совсем не безобидное. И оно состоится сейчас.
Дождавшись ужина, я решил не откладывать объявление и первым начал разговор.
- У нас опять устроили эти исторические конкурсы, - как бы невзначай сказал я.
Мама оторвалась от еды и улыбнулась.
- Так это же отлично! Эти ваши конкурсы очень полезны для развития ума.
- Ну да, - мой голос расслышала только тарелка с вареной рыбой.
- Куда на этот раз отправляетесь?
- На Мадагаскар, - выпалил я скороговоркой и сразу принялся есть.
Молчание должно было длиться куда дольше десяти секунд, но к моему удивлению она лишь в замешательстве переспросила:
- На Мадагаскар?
- Да. Организаторы вздумали расширить конкурс и превратить его в соревнование между штатами. Они даже надают нам для путешествия самолет.
Ее глаза стали больше тарелки, из которой я ел.
- Мы пробудем там пару дней.
Мама чуть не подавилась водой, которую тогда пила.
- Они что там, с ума все сошли? - она резко поднялась со стула и начала ходить по кухне, размахивая руками. - Как они могут отправлять детей на неизвестный остров, полный хищных животных и опасных насекомых?
- Мам, перестань, в этом нет ничего такого. С нами будут гиды, они проведут поучительный урок, инструктаж и все в этом роде. Опять же разные камеры и постоянное наблюдение, - в действительности я не знал, будет ли так, но стоило успокоить разбушевавшееся сердце мате-ри.
И это помогло. Она села обратно на стул и сложила руки в кулак.
- Если вы проиграете - пригласишь Глорию на свидание. Это мое условие.
Вот ведь диктатор! Но я ждал чего-то подобного. Мама не упустила еще ни одной возмож-ности, которая могла свести меня с Глорией. Интересно, она не оставит это дело даже когда я женюсь? Или она не позволит мне жениться ни на ком, кроме ее излюбленной и обожаемой рыжеволосой бестии?
- Шантаж? Тогда я играю по-честному. "Договор", - я изобразил кавычки пальцами обеих рук, что всегда до невозможности бесило мою маму, - не равный. Что будет, если мы приве-зем победу?
- Я не буду напоминать тебе о Глории две недели.
- Месяц.
- Три недели.
- Месяц, или я не в игре, - ультиматумы может ставить не только она.
Мама прищурилась от небольшого недовольства, но уступила. На ее лице играла улыбка.
- Марш собираться!
Вечер.
Сосредоточиться трудно. Странно сознавать, что за тобой каждую секунду идет наблюдение. Лишь только останешься наедине с самим собой, сразу начинаешь чувствовать жуткую неса-мостоятельность.
"Ты просто не думай о них. Отвлекись, займись теми бесполезными вещами, что каждый ве-чер занимают впустую твое время. Книжку, что ли, почитай, или помедитируй".
"Это называется "думать", Кэт. Я не медитирую".
"Вот теперь тебе реально есть о чем подумать. Может, откроешь мне свои мысли и скажешь, наконец, что у тебя на уме?".
"Типа ты не знаешь, что я думаю".
"Знаю, но хочу услышать внятный, конкретный ответ. Потому что пока я вижу лишь много сомнений".
"Я не могу не сомневаться. Я же не вчера родился, черт возьми, и не могу доверять каждому встречному. Кто знает, может Лора - простая актриса, как и те чупакабры в масках, которых наняли для обычного розыгрыша, пусть и весьма искусного. И голос твой мне мерещится только из-за галлюциногенов, подмешанных в еду. Та я вообще мог попасть на программу розыгрышей, и сейчас вся страна смотрит на меня по телику, давясь своим попкорном".
То, что я с недавних пор носил в голове, боясь даже произнести мысленно, сейчас сложилось в правильную последовательность букв и слов. Наконец стало легче дышать.
"Ты опять за свое? И какие доказательства тебе нужны? Я не согласна с тем, что тебя не пус-кают в школу, хотя уверена, что это произойдет в ближайшее время. Но я не понимаю, чем тебе не доказательство тот факт, что ты весел буквально на волоске от смерти в пятницу? Или тебя окончательно убедит еще одно нападение, когда кому-то из учеников, или даже тебе, "показательно" оторвет какую-нибудь конечность? Так вот знай, что это вполне может про-изойти завтра. Жди своих доказательств с распростертыми объятиями".
Она меня усмирила. Стало стыдно. Вот что бывает, когда не сдерживаешь свою импульсив-ность.
"Почему именно завтра?".
"Потому что, остолоп, следующие несколько дней ты проведешь на территории, где увидеть кого-то можно только вырубив весь лес. Думаешь, вампиры упустят такой шанс? Готовься к тому, что тебя, возможно, или убьют, или заберут с собой на Мальену".
"Куда заберут?".
"Так на твоем языке звучит название мира вампиров. Не удивляйся так, как в случае с Бога-ми. Все имеет свое название, потому что все определяется словами. Если вещь не имеет названия - ее не существует".
"Так, ладно, давай по порядку. Мальена, значит... Все миры как-то именуются?".
"Все до единого. Но не стоит забивать себе память излишними названиями. Пока тебе хватит одной Мальены".
"А что должно означать "на твоем языке"?".
"Теперь я заняла место Лоры? Хотя, сама же напросилась. Тогда слушай. Во-первых, языки вашей планеты не универсальны, и понятны они только для людей. Английский, японский, русский, испанский - все это плод вашего разума, на них не говорят ни вампиры, ни другие существа, ни, тем более, Боги. У каждого мира собственная система общения. Во-вторых, это немного неудобно. Особенно если учесть, что ученики контактируют с жителями всех миров. Но никто не сказал, что язык собеседника нельзя выучить. Поэтому очень многие вампиры знают язык ангелов или оборотней, как и наоборот. Существует также что-то вроде правила, гласящего о необходимости знания речей всех миров каждому из вождей, а также его при-ближенным. Еще запомни, что полностью все языки известны Богам и их последователям, ну и, конечно, учителям. В школе тоже изучаются пять языков. Потому я сейчас понимаю тебя, хотя имею собственный речь. Но вообще для ангелов водится исключение. Рядовой ангел-хранитель обычно изучает только то наречие, на котором говорит его подопечный. Хотя это не обязательно, тут роль играет желание".
"И трудно все это запоминается? Ну, то есть, трудно учить язык вампиров, Богов и ангелов, еще и вместе?".
"Для ученика, конечно, не так трудно, как для простого человека. Я бы даже сказала, совсем легко".
"А не существует какого-то универсального, как ты сказала? Одного и для людей, и для дру-гих существ?
"Если бы. Все стало бы намного проще".
"Чего тогда, имея собственный язык, Боги им не поделились со всеми? Зачем усложнять?".
"Послушай, Алекс, почему мне все время кажется, будто ты считаешь нас безвольными ра-бами или, что еще хуже, скудными копиями создателей? Да будет тебе известно, каждое жи-вое существо во Вселенной - гений их силы! Тут нет места плагиату, нет места черновикам и молчаливым изваяниям. Мы все, как и вы, люди, имеем полное право называться богами, бо-гами в своем мире и своей жизни, ибо существуем с полной свободой мысли и выбора. Что может быть лучшим доказательством божественного начала?".
У Кэт с Лорой, оказывается, есть что-то общее - коверкать слова, находя в них скрытый смысл, и кидать их против тебя, делая при этом виноватым и заставляя впоследствии изви-няться. Не хватало мне блондинки с этой манией, как нашлась еще одна с такой же привыч-кой. Нет покоя с этими особями женского пола.
"Эй, ну ладно, не злись. Извини, я далеко не это имел в виду".
"Люди всегда так говорят, когда извлекают слова извинений. Не думай, что эти чисто чело-веческие штучки произведут впечатления на ангела".
Облом. Общаться не с исконно человеком трудновато.
Я затих, надеясь, что Кэт возобновит разговор первой. Так и просидел в тишине минут пят-надцать. Решил, что сегодня она уже не скажет мне ни слова, как вдруг снова услышал:
"Ты не спросил главного: как быть завтра?".
Я вспомнил, что сначала Кэт говорила о завтрашнем нападении вампиров, которое может закончиться для меня плачевно.
"Ты не на то обращаешь внимание. Вместо того чтобы говорить о Мальене и языках, поду-май, как выжить завтра".
"Ты на сто процентов уверена, что они нападут?".
"Более того, я это знаю".
"Тогда нужно что-то делать. Там же будут сотни людей, нельзя допустить кровопролития. Нужно отменять поездку".
Я запаниковал, когда, наконец, до меня дошло осознание происходящего.