Аннотация: Она везде лезла сама, обжигалась и снова лезла, но, обжигаясь, принимала жизненый урок и шла дальше.
Se la vi.
Жизнь есть жизнь,
И таковы ее законы.
Ее воспитатели всегда говорили, что ее можно было и не воспитывать - она везде лезла сама, обжигалась и снова лезла, не внимая советчикам. Но, обжигаясь, принимала жизненный урок и шла дальше.
Через два года после ее рождения, все еще не оправившаяся мать, нервная и избалованная женщина, умерла. В день ее рождения, когда ей исполнилось пять лет, умер ее отец от очередного инфаркта (к тому времени пятидесятилетний администратор вокзала, больной на сердце, пережил два инфаркта).
Йен осталась одна в доме со своей собакой. Когда пришла полиция, Йен сопротивлялась, и сенбернар, отчаянно защищая хозяйку, получил пулю в лоб и скончался на руках у девочки.
Живой ум Йенны, воспринимавший и запоминавший все со смерти матери, отказался в этот момент общаться с этим серым миром. В течение месяца ее мурыжил психолог. Она не понимала, почему с ней говорят, как с ребенком и чего они все хотят. Но, все-таки, добрые мультики и игрушки психологов повлияли на девочку, и детская головка снова требовала солнца, цветов и земли.
Сиротку списали в интернат с пометкой: "Удовлетворительный, нормальный ребенок". Никто так и не понял, что бы это могло означать.
В интернате сначала ее невзлюбили дети, потом воспитатели. Дети - за манеры, некогда все-таки привитые отцом, которые ему достались от актрисы-матери, а воспитатели - за самостоятельность. Сначала ее избили первые, затем "наказали" вторые. В итоге, ее отодрали полицейские, чтобы не сбегала и не лазила по канализациям, откуда ее им не хотелось вытаскивать.
Единственная подруга умерла через полтора года после знакомства от отравления - в интернат поставили консервы. Ел их весь интернат. Тошнило и рвало весь интернат, заплевано было все, но Нелли не повезло больше всех - она умерла. Йен долго не отдавала подругу - не могла позволить, чтобы ее увезли. Ее отругали и лишили ужина, который ей и не хотелось есть после трехдневной боли в животе. После этого Йен перестала подбирать щенков и подкармливать бедных псов своим пайком.
Последним, что из интерната запомнилось Йенне - это старая дряхлая уборщица, которая чудным образом приручила девочку, но потом чуточку отошла от нее и поманила, чтобы та сама за ней пошла. Вдруг Йен поняла, что свободу свою не отдаст, и больше не приходила в пыльную подсобку.
После того, как в пятнадцать лет ее вышвырнули на грязную улицу, Йен поочередно потеряла примерную совестливость школьницы, честь и охоту общаться с людьми. Работала Йенна по ночам бесцельно, а днем пила любимый коньяк, курила и спала беспробудно...
Вечер, зима, часов семь. На улице минус десять по Цельсию.
Йен открыла глаза. Голова гудела, рука затекла. По комнате разбросаны вещи. Грязный ковер лежит криво. По голой стене метнулась мышь. Где-то на кухне назойливо капает кран и урчит холодильник.
Йенна перевернулась и встала с постели. Зеркало комода (единственной мебели в комнате) отразило, что и всегда по утрам, то есть вечерам: заспанную физиономию Йен.
В окно постучали, затем рыжий мальчишка, снаружи, открыл окно и влез на подоконник.
--
Йеннифэр! Йеннифэр!!! Ты меня слышишь? - мальчик спрыгнул на пол,- к тебе пришли. Какой-то мужчина. Кажется, он уже был у тебя. Такой, знаешь, ну в общем... ну не знаю...
--
Плевать, у меня еще куча времени - придется ему подождать часа два - три.
--
Он не за этим...
--
Да? А я думала за другим ко мне не ходят. И зачем я ему?
--
Не знаю! Будешь с ним говорить?
--
Буду, давай его сюда!
Мальчишка скривил рожицу и выпрыгнул на улицу через окно. Йенна расчесывала волосы, когда мужчина вошел.
--
Здравствуй, дорогая...
--
Во-первых, я не дорогая,- подняла глаза девушка и слегка зарумянилась,- во-вторых, зачем вы пришли?
--
Хочу поговорить, - мужчина в светлом костюме выдержал паузу, - свою часть заработанных денег ты ведь тратишь, - он поднял с пола пустую бутылку от коньяка, - не только на дешевый коньяк и курево, верно? Ты, как я знаю, любишь тир и стреляешь неплохо. Я бы даже сказал, очень неплохо.
--
И к чему это вы клоните?
--
Ни к чему я не клоню. Я хочу сделать тебе предложение...
--
Выйти за вас замуж и нарожать вам детей?
--
Дерзкая ты, однако. Нет не это предложение. Хочу предложить тебе вырваться из этой дыры. Получишь профессию, будешь неплохо зарабатывать. Я поработаю с тобою лет пять - шесть... сколько тебе?
--
Семнадцать.
--
Значит школу закончила?
--
Значит.
--
Тогда получишь еще и образование. Высшее юридическое в уголовной сфере.
--
Ага, значит то, что вы мне предлагаете уголовно наказуемо.
--
В общем, да. А будучи юристом, ты будешь знать, как обойти закон.
--
И кем это я должна буду стать?
--
Снайпером. Конечно, я могу найти человека, который будет лучше тебя, причем мужчину, но пока ты единственная, в которой я уверен. Уверен, что ты не сломаешься и сможешь трезво оценить ситуацию.
--
Как пафасно! И все это обо мне? Из одного дерьма в другое!
--
Подумай, у тебя еще есть время. Тот мир не лучше этого, но, по крайней мере, будешь жить, как человек, а если поймают, значит, ты же где-то и ошиблась. Но ты ничем не рискуешь, кроме жизни, а я не заметил, чтобы ты ее ценила.
--
Да, конечно, - Йенна сидела, закрыв лицо руками, - именно. Мне не нужно время. Хуже уже не будет, а этой дырой я сыта по горло. Но отпустит ли меня, то есть нас...
--
Отпустит. Я договорился. Деньги решают все, вопрос лишь в цене. Так значит - да?
--
Да!
***
--
Тихо, Йеннифэр, тихо. Аккуратнее, деточка. Выровняй дыхание... так. Прицелилась? Точнее, не спеши, а теперь мягко нажми на курок...
--
Черт! Ну и что! Попала в переносицу, почти что в лоб!
--
Ничего себе "почти что"! К тому же "почти" не считается. Ты вцепилась в винтовку, как утопающий в спасательный круг. Оружие нужно держать крепко, но нежно, как...
--
Ага! Как любимую женщину!
--
Вот-вот! Меньше текста, стреляй еще раз. Не торопись... хорошенько прицелься и только потом стреляй...
--
Ха!
--
Кричать при этом не нужно, хотя уже лучше. Что с тобой сегодня?
--
Винтовка тяжелая! Ну, можно я буду стрелять с опоры, хотя бы с рук?
--
Нет нельзя. И винтовка не тяжелая. Бывают и больше. И вообще, зачем тогда ты ходишь в тренажерный зал?
--
Не знаю я, что бывает! Но эта весит пять килограмм! И вообще, кто стреляет из винтовки без опор?
--
Ты и стреляешь! А на счет "без опор"? Кто знает в какой ситуации ты окажешься, и как тебе придется отстреливаться!
--
Ага! Буду я отстреливаться, аккуратненько целясь каждому в лоб!
--
Отстань! Давай еще раз. Ну, аккуратненько... ну... Черт! Ты видела куда ты отлетела?
--
Это отдача!
--
Да, такая отдача, что ты отлетела к противоположной стене! До этого отдачи не было, а тут вдруг появилась! Прям волшебство!
--
Отдача всегда была, и ничего тут волшебного нет!
--
Нет - есть! Есть - нет! Стреляй!..
--
Х-хоп! Да! Есть! Я попала! Туда, куда нужно! Ура!
--
Когда хочешь, у тебя всегда все получается. Просто сегодня ты не в форме.
--
Спасибо, Эрик, вечно ты все испортишь!
***
--
Ну и как это называется? Бегемот верхом на кобыле?
--
Нет! Ну что опять? Что я не так сделала?
--
У меня возникло ощущение, что ты боишься лошади. Нагнись к ней сильнее, поднимись на стременах... вот так, а теперь скачи. Верно! А теперь препятствие! Отлично! Еще препятствие! Выше на стременах, ну... хорошо!
--
Правда, хорошо?
--
Нет не правда.
--
Это почему же? Я хорошо все сделала!
--
Может, и сделала, но могла бы и лучше!
--
Ну, зачем мне лошади?
--
Для общего развития! Вся эта подготовка для общего развития! У нас тут лично для тебя созданный Институт Благородных Девиц!
--
Не злись, Байрон.
--
Я и не злюсь. А теперь, чтоб не задавала дурацкие вопросы - Самый Большой круг с начала!
***
--
Слишком медленные перехваты!
--
Это почему это, у меня медленные перехваты?
--
А я почем знаю? Не я же делаю эти перехваты! Но можешь считать себя уже убитой. Пока ты копалась с ножом, я тебя уже зарезал!
--
Ну, знаешь ли! Бревно, на котором я стою раскачивается из стороны в сторону!
--
А ты как хотела? И, кстати, я тоже стою на этом бревне! Ха! Х-хооп! Ну вот, опять ты умерла!
--
Не честно, Дарт! Ты напал без предупреждения!
--
Ну, да! А враг тебя предупредит: "Милая Йеннифэр, я сейчас на тебя нападу, поэтому ты будь готова и вспомни все финты и выпады, пока у тебя есть время"! Да? О-ооп! Хей-оп! Хм! Молодец!
--
И все равно не честно: у тебя нет повязки на глазах!
***
У ворот особняка стоял черный Седан. Опершись на капот, на нем полусидела девушка в кожаных черных брюках, черной короткой кожаной куртке и с черными же волосами. Рядом стоял мужчина в светлом костюме.
--
Ты уверена? Ты уверена, что так и должно быть? Уверена, что не допускаешь ошибки?
--
Уверена.
--
Я даю тебе возможность стать нормальным человеком, подумай. У тебя есть образование...
--
Ну, да! И кем я буду? Сначала юристом, затем выйду замуж, нарожаю детей и буду готовить оливье по праздникам! И это ты называешь нормальностью, да?
--
По крайне мере это лучше, чем...
--
Мне решать, что лучше. Папа.
--
Что ж, ты готова? Все взяла? Помнишь, где оставить машину, куда бежать?
--
Помню, шесть лет подготовки не прошли даром.
--
Ну, тогда езжай, буду ждать тебя.
--
С тех пор, как ты меня удочерил ты все время волнуешься за меня. Раньше этого не было.
--
Да. Но сейчас ты моя дочь, поэтому я хочу для тебя лучшего.
--
Все итак хорошо. Я не смогла бы быть ни юристом, ни женой, ни матерью. Моя профессия - снайпер. Больше я ничего не умею.