Великое море вечных странствующих песков окружало одинокого сгорбленного странника, чей взор был устремлен на подрагивающий маревом далёкий горизонт. Яркое небесное светило нещадно палило всё пространство обширной пустыни, где мало кто захотел бы жить. Вечный сухой климат не давал даже возможности хоть как-то освоиться в этих бескрайних землях никому, кроме редких животных, сумевших приспособиться здесь к тяжёлым условиям жизни. Лишь немногочисленные жуки, змеи и ящерицы прекрасно жили в этом на вид безмятежном, но жестоком мире. Однако помимо безжалостного зноя здесь царствовали свирепые ветра. Постоянные пыльные бури огромной исполинской стеной надвигающиеся из далёких земель способны унести собой целые караваны и содрать кожу с людей и животных, затмевая небо и превращая жаркий день в воющую кошмарную ночь. Да, невелик был шанс встретить кого-либо из простых смертных. Но закутанный с головы до ног в черные лохмотья путник знал тех, кто жил в этом безжизненном крае и надеялся найти их.
Человек в черном двигался медленно, уже едва переставляя ноги. Казалось, что этому горе-страннику жить осталось совсем недолго из-за нещадной жары и отсутствия влаги. Не иначе, как чудом он сумел так далеко забраться сюда, в пустыню, оставив позади себя те редкие города, где он пытался выведать у местных горожан точные адреса повелителей этих земель. Но погружённые в предрассудках и богобоязненности люди каждый раз пытались отговорить путника от этого самоубийственного странствия, однако тот был непреклонен в своих намерениях. У него был долг. Он должен был исполнить приказ своего повелителя. Лишь это было смыслом его существования, и никакой зной и дикий ветер не остановят его.
Путешествие казалось вечным. Барханы сменялись барханами, и не было им конца. Редко вдали по дюнам зигзагами проползали пустынные змеи, а в безоблачных небесах парили немногочисленные птицы. На миг странник обратил на них свой взор и впервые за всё своё существование позавидовал пернатым тварям. Ему тоже захотелось воспарить над этим миром, чтобы на крыльях подобно ветру быстрее, чем это позволяли онемевшие ноги, добраться до заветной цели и исполнить волю своего хозяина. Но прогнав из головы свои нелепые мысли, он продолжил свой путь, высыпав из своих запыленных дырявых сапог, накопившийся в них, песок.
Сколько длилось его странствие, путник не знал, но понимал, что он опаздывает. Его голову терзали мысли, что этот поиск очень сильно затянется, ибо хозяева пустынь не горят желанием общаться с иноземным чудаком, забравшимся сюда так далеко. Однако в этот день боги были ему благосклонны... если это можно так считать.
Где-то в сотне метрах впереди от него из песка высунулась одинокая тонкая чёрная пика. Она возникла там так неожиданно, что когда странник заметил его, то чуть не попятился назад. Пика высотою в два метра была отлита из металла, который, будто, поглощал солнечный свет. Путник замер и присмотрелся, гадая, чем же оно могло являться, и через несколько мгновений он решился осторожно приблизиться к нему, надеясь рассмотреть эту чёрную палку с заострённым концом с близкого расстояния. Копьё по-прежнему торчало из земли, как будто находилось здесь целую вечность, но когда странник дошёл до неё на расстоянии вытянутой руки, оно в один миг истлело и чёрным прахом осыпалось на землю. Наблюдавший за этим путешественник неподвижно стоял перед небольшой горкой чёрного песка, который когда-то был копьём, и всматривался в неё, надеясь что-то в ней увидеть. И тут весь мир вокруг него начал меняться.
Подул сильный ветер, и рваное тряпьё путника затрепетало под завыванием могучей силы. Песок поднялся в воздух в головокружительном вихре, заволакивая собою небо. Его было так много, что солнцу с трудом удавалось пробиваться своими лучами сквозь появившуюся завесу и скудно освещать землю. Но странник никак не реагировал на резко изменившуюся погоду и продолжал смотреть на небольшую горку чёрного песка, как будто та представляла для него большую опасность, чем разразившаяся вокруг него буря.
Вокруг царил настоящий ад. Вихрь поднялся до небывалых высот и полностью заполонил небо песком, погружая землю во тьму. Песок кружил вокруг странника, и тот внезапно понял, что находится в центре урагана, в его оке.
Путник, наконец, оторвался от созерцания чёрной горки и сделал пару шагов назад, приближаясь к стене из ревущих ветров и смотря прямо перед собой. Кошмарная буря по-прежнему его не волновала. Ему было интересно то, что рождалось и вырастало в самом сердце неудержимой стихии из недр земли.
Из песков поднималось исполинское мрачное строение. Дворец с огромными куполами и высокими минаретами, сделанными из чёрного и серого мрамора украшенного золотыми узорами и барельефами, изображающими черепа и жуткие злобные лица с россыпями драгоценных камней. Фундамента дворца не было видно сквозь тёмную бурю, и странник видел перед собой лишь громадную конструкцию с колоссальным куполом на видимой им стороне крыши и расположенные от него по бокам шесть минаретов формой напоминавшие ту самую пику, что недавно истлела на его глазах. Здание по площади действительно была огромной и сравнимой с размерами дворцов великих султанов, халифов и могущественных колдунов-эмиров. Кто мог обитать в этой мрачной твердыне? Странник знал, кому оно принадлежит - хозяевам этих бескрайних пустынь, существам, рождённым из магического бездымного огня, - джиннам.
Он сделал шаг вперед, когда дворец окончательно вырос из песчаных дюн. В округе по прежнему царила песчаная буря, и часть сооружения была скрыта в вихре пыли и сажи, но главный вход был открыт взору путешественника. За причудливой аркой, украшенной резьбой в виде колючего плюща и роз, раскрывались железные врата, с которых скалились жуткие демонические лики. Сквозь раскрывшуюся пасть входа дворца бил яркий голубой свет. Исходивший оттуда белёсый пар стелился по поверхности земли, словно нежное покрывало. Путник сделал ещё пару шагов и остановился в десяти метрах от входа, медленно оглядываясь по сторонам. Пар окутывал всё пространство вокруг него, держась поверхности земли и не обращая внимания на неистовствовавшие вихри за пределами ока бури. Затем пелена пара, клубясь по земле, начинала обрастать зубцами, образуя остроконечные горки вокруг странника. В какой-то момент эти горки начали светиться изнутри и обращаться в смутные человекоподобные силуэты. И опять же путник не обратил на них внимания, целеустремленно глядя в сияющий вход дворца в ожидании увидеть его хозяев. И они показались.
Из зиявшей пасти показались размытые от неестественного света силуэты, медленно приближавшиеся к нарушителю границ их царства. Постепенно с приближением они обретали больше деталей и вскоре полностью показались во всей своей красе.
Высокие существа, одетые в тёмные робы и плащи с обмотанными вокруг головы тюрбанами, мало чем походили на обычных людей. Их кожа была то ли покрыта древесной корой, то ли отлита из металла, то ли представляло собой грубо сколотые каменные щитки. Не было видно ни волос, ни ногтей. На лицах навечно застыли агрессивные и злобные оскалы, а глазницы были наполнены магическим голубым и фиолетовым огнём. Лица некоторых были скрыты тканью тюрбана, у других железными масками, также отлитых в выражениях ярости и злобы. Некоторые из джиннов были облачены в доспехи, вроде кольчужных плащей, юшманов или редких панцирных нагрудников. Все были обуты в остроконечные сапоги и одеты в жуткие наручи из человеческой кожи. Все были вооружены, кто круглыми деревянными щитами и копьями, кто железными посохами.
Джинны остановились перед странником, держась от него на расстоянии пары метров. Все смотрели на пустынного путешественника, подобно статуям, не выражая никаких чувств: ни заинтересованности, ни страха, ни гнева. Но вот из этой группы вперёд вышел их предводитель. На вид ничем не отличавшийся от остальных, разве что красным тюрбаном лидера, который обвивался вокруг конусообразного шлема, и выражением лица, на котором навечно был широко раскрыт рот с вырывающимся оттуда неестественным бездымным огнём.
- Чужак! - грозно, подобно звериному рыку, прозвучал голос предводителя джиннов. - Что чужаку из холодного запада понадобилось в этих краях?
- От лица Моргона я приветствую королевство джиннов Сухры. - вымолвил холодным хриплым тоном странник. - Моё имя Аклина. Я служу Великому Властителю Чёрных Башен, Алой Твердыни и Долины Сумрака, Повелителю Чёрного Воинства и Первослышащему Витамортис - великому некроманту Даркуму Хладному. И пришла я в ваше царство, дабы донести до вас Его послание.
Путница резко сорвала с себя всё рваньё и швырнула его в сторону, где тряпьё тут же подхватили ветра и в яростном вихре с воем разорвали его в клочья.
Перед джиннами предстал скелет женской пропорции, одетый в дорогие, но мрачные одеяния чернокнижника, украшенные черепами, шипами и диковинными резными фигурками на сегментах панцирной брони. Череп венчал рогатый шлем, инкрустированный драгоценными камнями и зубами драконов. Защитой ему служили дорогие расписные латы с гербом её повелителя, одетые поверх жуткого сюрко. А "оружием" ей служила увесистая книга привязанная цепями к поясу.
- Лич... - выдохнули все джинны разом.
- Джиннам нет дела до обители усопших! - рявкнул их предводитель. - Убирайся прочь!
Все повелители пустынь стали разворачиваться обратно к дворцу и уходить в его чрево. В это время око вихря стало сокращаться, и яростные ветра постепенно стали приближаться к мёртвой страннице, грозя разорвать её на мелкие кусочки.
Лич ожидала такого приёма и продолжила:
- Анхария поднялась из руин, и первый его удар падёт на тех, кто когда-то осмелился пойти против воли их богов... на вас.
Тут все джинны остановились и замерли как статуи, отчего око вихря остановило своё сокращение. Медленно они обернулись к мёртвой деве, чтобы дослушать её слова.
- Мой повелитель презирает их царство и готов пойти войной на их царя-жреца. - говорила мёртвая странница. - Но этот враг силён, и нам не справиться с таким бременем в одиночку.
Она раскрыла свою книгу и костлявыми пальцами свободной руки начала гладить страницы рукописи, шепча слова заклятия.
- Выступите с нами против вероломного владычества Ус'иира и его приспешника! И мой повелитель не останется перед вами в долгу.
Лич закончила колдовство, и из книги вылетел серебристый дымок, который за долю секунды преобразился в облако и затем в серебряное зеркало. В ней вместо отражения показалась далёкая плодородная земля полная рек, садов и дворцов, по которым бродили люди... нет не люди... джинны, те джинны, что ещё не утратили человеческий облик и были так прекрасны, что им могли позавидовать сами боги.
Стоявшие у входа мрачные существа сохраняли хладнокровное спокойствие, пока, наконец, их предводитель не подошёл к мёртвому гонцу поближе.
- Чего именно хочет от джиннов твой повелитель?
Мы есть Легион
Очередное надоедливое насекомое покусилось на его кровь, отчего вызвало дикое раздражение, и он со смачным шлепком расплющил кровососущую тварь на своей шее. К тому же лорика сегментата вызывало нестерпимый зуд на теле. Сводилось впечатление, что предыдущий владелец этой брони был грязным северным варваром. Воин пожалел, что не последовал совету товарищей и не отмыл доспехи перед отправкой на корабли.
Стройный человек атлетического телосложения с короткими тёмными волосами в броне солдата легиона Ромуларской Империи сидел на скамье гребцов и держал в руках весло вместе с ещё двумя своими сослуживцами. После того как ему удалось убить ещё одно насекомое он продолжил грести под ритм ударов барабанов. На палубе царил привычный сильный запах пота, а во рту чувствовался горьковатый привкус морской соли. Было жарко, но раб-водонос не скоро придёт к солдатам-гребцам с живительной влагой. Радовало лишь то, что ветер был на их стороне, и одинокий парус триремы сильно облегчал работу воинам, неся их судно вперёд по морским волнам.
Вдруг бой барабанов прекратился и вместо него прозвучал звонкий литуус. Это был сигнал о смене гребцов, и воин облегчённо вздохнул.
- Ну что парни! Идём! - жизнерадостно протрубил он окружавшим его товарищам, также устало сидевшим на скамьях. - Или кому-то приятнее сидеть и лапать вёсла как какую-нибудь бордельную шлюху?
- Марк, лучше закрой рот и давай поднимай свой зад со скамьи. - устало сказал ему воин сидевший сбоку от него. - Проход загораживаешь.
Усмехнувшись, солдат по имени Марк первым из своего ряда поднялся на ноги и двинулся в сторону кормы корабля, где зиял проход в твиндек. За ним потянулась, остальная команда устало выглядевших гребцов. Все также носили броню, внутри которой было тяжко находиться под лучами палящего солнца. Однако никто не хотел нарушать приказ флотоводца Лиция Круанирона - постоянно находиться в полной боевой готовности, отчего все солдаты легиона носили свои гладиусы с собой. Они плыли на войну, а ждать от врага можно всего, вплоть до нападения на их военные триремы.
Они спускались вглубь корабля к обширным каютам, откуда уже выходила другая смена гребцов-воинов. Проходя мимо остальной команды, они, наконец, заняли свои места в своих спальных мешках из козьих шкур, глотая из своих кружек воду или вино, что было редкостью в походе. Через несколько часов они снова займут места у вёсел, поэтому им требовалось набраться сил.
Марку, несмотря на усталость, не хотелось погружаться в мир снов, и он всё же решил заняться очисткой своих доспехов от духа предыдущего его владельца.
- Возьми ещё оливковое масло. Может, тогда ещё будешь приятно благоухать. - со смешком предложил кто-то с ближайшей койки.
- Ты бы ещё предложил ворвань использовать. - раздалось уже с другой койки.
- Какие тут все умные собрались. - усмехнулся Марк, начав очищать лорику сегментата восковым маслом и бараньим жиром, смывая их водой.
- Делать тебе больше нечего. Не мог, что ли этим заняться раньше, когда мы ещё были в Аркулануме? - спросил ещё один боец недовольным тоном.
- Ну откуда мне было знать, что нас в срочном порядке посадят на корабли? - развёл руками в стороны чистильщик.
- Тоже мне... отговорка. - с зевком съязвил кто-то. - Уже давно было известно, что мы отправимся в эти... чёртовы деревни, чтобы заставить их девиц снова раздвигать перед нами ноги.
- Уж что-что, но ты явно не захочешь увидеть, то что скрывается между ногами женщин этих диких земель. - ответил другой воин лежавший у самого угла каюты.
Твиндек ненадолго наполнился смехом солдат.
- Вам бы только женщин трахать. А воевать кто будет? - усмехнувшись, спросил Марк, заканчивая чистить свои ламинарные доспехи.
- А чем тебе пихание наших гениталий в женщин отличается от пиханий наших гладиусов в брюхи мужиков? И там и там тратишь усилия. - ответили ему под гул хохота
- Железная логика. - вяло подтвердил ещё один боец уже начинавший дремать.
- И снова я в кругу друзей. - весело подытожил чистильщик, отлаживая очищенную броню в сторону.
Плавание было долгим. Десятки кораблей Третьего Ромуларского Флота стремились к берегам Сухры, неся в себе три легиона избранного консула Гая Флатия Секхского и два воинства почтенного полководца Менистокла Алийского. Этот поход двух воителей был ответом Великого Диктатора Ромуларской Империи - ответом на бунт и восстание земель Анхарии, чей народ посмел пойти против воли Ромулара и приказа его прокуратора Тиберия Анеского.
"Это возмутительно!" кричали недовольные почтенные граждане в Имперском Сенате, "Нет им милости, только кровь!" подытожил Диктатор под лозунги толпы ненасытных граждан империи, когда во двор Городского Акрополя преподнесли отрубленную голову прокуратора Тиберия растерзанного безумной толпой Анхарии. Но что было хуже всего, восставших поддержал легат Антонидас Мареций, снюхавшийся там с местной девкой. Предательство! Поставки оплаты налогов, зерна, золота... всего, чем кормила древняя земля Анхария ненасытного "Ромуларского Монстра" теперь прекратились. Такое нельзя было забыть, нельзя было простить, нельзя было оставить без ответа. И ответом Великого Диктатора Цезаря Маркуса Эндарийского была война. Страшная и кровавая война.
Всё началось, когда первые корабли вошли в Белую Бухту ближе к вечеру. Солнце уже клонилось к горизонту, боевые онагры, "скорпионы" и пушки открыли огонь по прибрежным крепостям и докам, выпуская град огненных камней и снарядов. Бастион за бастионом огонь и хаос охватывали весь прибрежный город Калитри, знаменуя его скорый конец. Защитники открыли ответный огонь, но их катапульты были так примитивны и несовершенны, а порохового оружия у них и вовсе не было, что особого урона имперским кораблям они нанести не смогли. Обмен смертоносными зарядами и камнями продолжался полчаса, пока первые транспортные корабли не пристали к берегу к ещё уцелевшим пристаням. И вот тогда Калитри познал всю тяжесть и жестокость карающего железного кулака Ромулара.
Марк, вместе с остальными воинами, находился у носовой части триремы, держа в руках верный гладиус и щит-скутум. Их было двести пятьдесят человек. Все в полном боевом облачении и все держались рядом друг с другом, чтобы в случае опасности укрыть себя и своих товарищей башенными щитами.
Марк огляделся по сторонам, надевая на голову шлем "Аген".
Повсюду слышались грохоты корабельных орудий и крики воинов. На глаза попался полёт огненного снаряда онагра летевшего куда-то вперёд, оставляя за собой длинный чёрный дымный хвост. Небо окрасилось в алый цвет от пожаров, словно в знамение того что скоро город утонет в море крови. От всего этого: от шума, звуков, видимых в небесах пролетающих снарядов, завораживало дух. Весь предстоящий кошмар не казался таким пугающим, а скорее добавлял азарта в предчувствие скорой резни. Воин даже удивился от своих желаний и подивился тому, как армия и война меняет людей.
Их вексиллярий гордо держал знамя их когорты, понимая, что может стать первой жертвой вражеских лучников из-за стяга и своего примечательного внешнего вида. Всё же всегда было забавно видеть младших офицеров-знаменосцев, носящих поверх брони шкуру с головой вервольфа.
Где-то сбоку от воина стоял декан его группы воинов и смачно плевал себе под ноги, шепча проклятия богам или кому-то ещё. Марк надеялся что хмурый Туллий не получит по морде булавой и ещё больше не испоганит себе рожу, а то ведь с таким человеком в бордели точно не походишь без риска отпугнуть стоящих куртизанок.
А вот стоявший впереди всех воин внешне был полной противоположностью Туллию. Их центурион Галлиен Воронгий. Статный здоровый красавец с ярко-красным волосяным гребнем на шлеме мужественно держался впереди солдатских щитов и ожидал возможности первым ринуться в бой. Марку он почему-то напоминал главного петуха в курятнике стремящегося первым прорваться к кормушке.
Солдат хотел было развернуться в обратную сторону и разглядеть там остальных бойцов, но находящиеся вокруг него товарищи недовольными толчками заставили его отказаться от этой затеи и сосредоточиться на предстоящей битве.
И вот воины стопами ног почувствовали, как их трирема начинала притормаживать о прибрежный ил, готовая в любой момент остановиться. И когда корабль замер, нос триремы разошёлся фрагментами и его бортовые стены рухнули наземь, отворяя солдатам выход на сушу. Первое что увидели солдаты это яркое пламя пожара, охватившее все деревянные строения порта. Они слегка замешкались на секунду ослеплённые светом, но затем ожили и бросились вперёд. Их центурион первым спрыгнул с судна и с громким приказом закрепиться на берегу на устах побежал по песчаному берегу вперёд. Воины последовали его примеру. Легион ступил на землю Сухры.
Десятки воинов спрыгнули с корабля на берег и побежали вперёд к охваченным огнём домам и каменным сигнальным башням порта, откуда велись редкие пуски огненных камней из катапульт противника. Марк успел заметить, что по бокам к берегу и к пристани также пришвартовались корабли ромуларцев и из их утробы начали выскакивать сотни воинов Легиона. Скоро их будет тысячи. Солдат отвернулся от созерцания величия их армий и продолжил идти в наступление.
Воины достигли укреплений доков уже уничтоженных корабельными орудиями. Каменные стены были разрушены, а ворота выбиты метким попаданием ядра. У дороги уже лежало несколько мёртвых тел, часть из которых уже были обуглены. Однако в проломе укреплений виднелись люди. Воины, одетые в белые туники без доспехов или шлемов, но вооруженные копьями и мечами и защищенные круглыми деревянными щитами - городское ополчение. Вот и первые противники.
Центурион приказал всем достать пилумы и ими поразить врагов. Воины так и сделали. Марк выхватил своё метательное короткое копьё из за спины и, прицелившись, вместе с остальными бойцами бросил его в гущу врагов. Он не видел, поразил ли его дротик хоть какую-то цель, но судя по истошным мучительным крикам и воплям, часть противников всё же было убито или ранено общим градом смертоносных орудий. И затем Галлиен приказал атаковать. Все бросились через ворота на ещё не успевших опомниться защитников города, разя их клинками и толкая их щитами. Приказ командира построиться в плотную шеренгу быстро разнесся по сторонам, и солдаты выстроились стеной, укрываясь щитами-скутумами от вражеских контрударов и ударяя гладиусами в незащищенные тела врагов. Крики боли и ярости полностью затмевали другие звуки, и порой сложно было расслышать очередные грозные рыки и приказы центуриона. Марк был в строю и, держа перед собой щит, толкал вражеского ополченца, нанося удары мечом в бок. Его лорика сегментата уже не раз приняла на себя удары вражеских клинков и копий, но не позволила остриям пронзить тело воина. Солдат сбился со счёту, скольких врагов он уже убил. Противники сменяли друг друга, и под общим наплывом их сложно было сосчитать под тенью своего щита. Удар и один враг падает с окровавленной раной в боку, ещё удар и ещё один ополченец погибает, третий удар и кто-то рычит предсмертные проклятия, падая на землю...
Всё же благодаря броне и крепости щита воины Легиона не гибли так часто в отличие от их врагов. Ведь сражаясь в плотном строю, где нельзя было не увернуться от удара, не размахнуться тяжёлым оружием, именно доспехи и щит являются настоящей защитой солдата. Конечно, у легионера есть уязвимые места и для их защиты существует братское плечо товарища прикрывающего воина от угрозы нападения сбоку и с тыла. Поэтому сражаясь в строю, ты сражаешься не только за свою жизнь, но и за жизнь своих сослуживцев, которые могут погибнуть, если твоя защита ослабнет.
В ноздри впился тошнотворный запах крови и горелой сажи. Алый сок тел врагов уже полностью окропил щиты и доспехи легионеров. Ноги уже запутывались и спотыкались об изувеченные мёртвые и ещё живые тела поверженных противников. Громкие яростные крики уже оглушали уши, а в глаза наливались капли пота и крови. Кто-то из ромуларцев получал ранения, кто-то падал замертво с перерезанной глоткой или выколотым глазом. Марку ударили чем-то по руке, отчего он чуть не выронил свой гладиус, рыча от резкой вспышки боли. В ярости он пихнул свой щит вперёд и отбросил ополченца на землю, чтобы затем размозжить его голову под своими коваными сапогами. Мимо уха пролетела стрела и попала кому-то позади него в лицо. Кто-то ударил его в бок, отчего броня чуть не прогнулась вглубь тела, оставив на себе вмятину. Снова послышался голос их командира и на этот раз имперские солдаты с неистовым рёвом бросились вперёд на противника, идя в наступление. Они разомкнули строй, чтобы окончательно погрузиться в безумие битвы, и тогда начался кровавый танец клинков и тел. Теперь воины сражались, так как умели. Они кружились, уворачивались и порой перекатывались от одного противника к другому. Били всем: и мечами и щитами, кто-то бил даже шлемом. Соперники хватали друг друга и бились на кулаках, пиная, кусая и сворачивая друг другу шеи. Повсюду раздавались крики и стоны умирающих, мольбы о помощи и рёвы обезумевших воинов, почувствовавших вкус крови.
Марк не помнил в точности, сколько они уже так сражались. Враги всё прибывали, но и самих ромуларцев было немало. Над головой уже пролетали стрелы и пилумы, редко отрубленные головы. На миг он взял себя в руки и попытался определить своё местонахождение. Было ясно, что он был далеко от ворот, через которые ранее они вбежали в доки. По бокам от него громоздились лачуги и шатры, служившие когда-то ларьками торговцев. Сейчас в них никого не было, хотя товары всё ещё хранились в них, спрятанные и упакованные в корзины, амфоры, ящики и мешки. На глаза попались товары из далёких земель, вроде резных деревянных фигурок северных стран или позолоченной посуды с востока. В одном из этой утвари солдат разглядел отражение приближающегося сзади воина и сразу же принял меры против врага. Резким движением он развернулся лицом к противнику и, укрывшись щитом, получив по нему удары вражеского клинка, ударил им же по лицу супостата. Ополченец потерял равновесие и пошатнулся назад, но не упал. Тогда легионер ударил его клинком по плечу, однако тот успел парировать удар своим круглым щитом. Враг бросился вперёд и толкнул Марка, пытаясь опрокинуть его наземь. Но солдат выстоял и пнул негодяя по ноге, одновременно проводя рубящий удар по голове. Противник пошатнулся от удара в ногу, и рубящий удар прошёлся по животу, оставляя на ней глубокий порез. Он зарычал от боли, но продолжил бой, стараясь найти слабое место в обороне легионера, однако ромуларец не давал ему сосредоточиться на себе, постоянно атакуя. Ополченец оказался умелым воином, хоть и не понятно в каком звании находился, но после ещё нескольких серий атак он не выдержал напора и попытался ретироваться назад. Если бы Марк побежал за ним, то убил бы его, но получил бы копьём в спину. Убегавшего солдата догнал чей-то пилум и пробил его насквозь. Легионер сразу же обернулся назад, чтобы понять, кто ему помог в этом бою и увидел своего хмурого декана всё же получившего ранение в лицо.
- Живой ещё! - рявкнул Туллий с жутким порезом, тянувшимся вдоль правой щеки к скулам.
- Хоть мордой и не вышел! - ответил он ему, улыбаясь. - Я по бабам с тобой не пойду!
Марк не успел увидеть ответную реакцию своего товарища, ему пришлось ввязаться в сражение с ещё одним ополченцем. Бой на этот раз был коротким. Сильными ударами гладиуса солдат заставил врага отступить, после чего тот поскользнулся в луже крови и упал на сырую землю. Легионер быстро вонзил меч в грудь противника, отправляя его в загробный мир к праотцам.
Затем над полём битвы раздался возглас рога. Сигнал защитников Калитри возвестил им об отступлении вглубь города, и враги начали убегать. Кто-то отступал расчётливо с боем, стараясь не поворачиваться к воинам Легиона спиной, кто-то просто поддался панике и с криками бежал со всех ног, побросав мечи и щиты. Ромуларцы хотели броситься в погоню, но над полём прозвучал ещё один сигнал, на этот раз литууса. Это был приказ оставаться на своих местах и закрепить свои позиции. Значит скоро должно подойти подкрепление.
Когда последний враг скрылся из виду в переулках улиц города, Марк смог облегчёно отдышаться и, наконец, повернуться к городу спиной, чтобы рассмотреть свою когорту. Беглый осмотр оправдал надежды легионера - его сослуживцы в большинстве своём не пострадали. Потери были минимальные, около десятка воинов лежали на земле без движений, раненых всего было несколько человек. Конечно печалит тот факт что есть погибшие, но в целом ситуация была вполне неплохая. Как там обстояли дела у других когорт и подразделений, ведущих бои в других частях порта и города, было неизвестно, но судя по отсутствию залпов огненных снарядов с кораблей, жить Калитри осталось недолго, и чаша победы падала в пользу Ромулара. Осталось лишь добить врага, захватив остальной город вместе с дворцом наместника.
- Марк! - окликнул его идущий к нему помятый воин с перевязанной бинтами головой. - Не видел Таликсия?
Он отрицательно помотал головой.
Не сказав ни слова, солдат пошёл дальше искать легионера Таликсия, периодически взывая его по имени. Но тот не отвечал.
Когда деканы выставили дозорных и приказали вспомогательным частям сооружать баррикады на случае контратак противника, Марк двинулся к группе солдат столпившихся у ворот и глядевших в сторону берега, откуда к ним двигалась колонна воинов. Когда он добрался до рухнувшей стены и, забравшись на нее, окинул свой взор на всё побережье, боец присвистнул от увиденного зрелища.
Сотни кораблей как косяки рыб пришвартовывались к захваченным пристаням и к пустынным берегам, высаживая толпы солдат. Внушительные полки и когорты воинств заполоняли всё побережье, формируясь в колонны и двигаясь в сторону города. Где-то две трети всего войска составляли легионы ромуларцев избранного консула Гая Флатия, остальными были нреческие фаланги почтенного полководца Менистокла Алийского.
- Нреки! Давно с ними мы не сражались плечом к плечу. - сказал один из воинов находившийся рядом с Марком. - Сколько их там?
- Около десяти тысяч. - ответил другой легионер.
- Я слышал, что их первыми запустят на главные улицы Калитри. Легионы же пойдут обходными путями.
- Верно говорят. Хоплиты непробиваемые ребята. Толстая броня, толстые щиты. Таких под стрелы можно пускать, всё равно им ничего от этого не будет.
- Ого! Парни смотрите! - вдруг воскликнул третий боец. - Вон возле рухнувшего маяка... "Красная Галера"!
Марк посмотрел в ту сторону, куда указывал сослуживец и подивился представшему зрелищу. К каменной пристани пришвартовалось огромное... просто колоссальное судно. Огромная галера с четырьмя мачтами и пятью рядами весел, усеянная по бокам пушками и малыми онаграми. В носовой части украшенной могучим тараном, отлитым из стали и золота в форме орла, громоздилась колоссальная пушка именуемая "Громом". Но не сам корабль притягивал взгляды, а те, кого он высаживал.
Издалека сложно было разобрать детали, но было понятно, что по мосту украшенным коврами спускается удивительная яркая процессия командования всей армии Ромуларской Империи. В окружении преторианской когорты и "трёх сотен" шли верхом на боевых жеребцах консул Гай Флатий и полководец Менистокл в пышных украшенных золотом и драгоценными камнями панцирных латах. Плащи, сделанные из шёлка и высочайшего сорта хлопка с изображёнными на них узорами и символами империи, развеивались на ветру, словно дорогие знамёна. Шлемы были украшены яркими красно-чёрными гребнями оканчивающимися перьевыми плюмажами того же цвета. Наплечники консула были выполнены в форме заострённых лик орлов, а наплечники полководца в форме львиных голов. Было ещё множество деталей подчёркивающих высокое положение обоих воителей, но их уже было сложно разглядеть издалека. Они шли под звуки горнов, литуусов, арф и барабанов. Позади них шла процессия из их свиты: летописцы, жрецы, счетоводы, советники, избранные воины и чемпионы, слуги и рабы.
Теперь все воины знали - их командиры будут сражаться вмести с ними на передовой, если они решились выйти к воинам прямо на поле сражения. Значит, скоро будет последний штурм Калитри и его окончательное падение.
Тут Марк резко схватился за правую руку, почувствовав, подобно пожару, вспыхнувшую боль. Он чуть не рухнул с каменной кладки и постарался быстро спуститься на землю. Он вспомнил, что получил ранение в руку во время сражения, но внешне её не украшал ни единый шрам или порез. Несколько товарищей заметили, как Марк начинал тихо постанывать, крепко держась за пылающую болью руку, и попытались помочь ему.
- Капсария сюда! Марк ранен! - воззвали солдаты, поддерживая раненного.
Один из перевязочников подбежал к нему и начал осматривать руку, готовый вытащить из своей сумки-капсы бинты и обеззараживающие масла, но, ни следов ран, ни переломов не было обнаружено.
- Но ведь ран нет. - сказал он.
- Рука! Она просто горит! - выл Марк.
Солдаты были в растерянности, не зная ту напасть, что обуяла их боевого товарища.
Пока на зов декана к ним бежал духовный целитель, раненный солдат потерял сознание.
Штурм прибрежной части города был успешным. С минимальными потерями армии империи удалось закрепить плацдарм на побережье и ей предстояло захватить оставшуюся часть города и дворец царя, окружённый дополнительными оборонительными укреплениями. Глубокой ночью, когда войска нреков и ромуларцев готовились к продвижению вглубь улиц, по городу сновали агенты консула. Стремительные, незаметные, ловкие и смертельно опасные воины тени - арканиты. Укрытые в чёрные плащи с железными жуткими масками на лицах, защищённые плотными кожаными доспехами и вооруженные острыми кинжалами, луками со стрелами, "тихими" пистолями и иными хитроумными устройствами, воины неслись по крышам с ловкостью стремительных пантер и убивали вражеских солдат. Они находили засады и ловушки, устраивали диверсии и устраняли вражеских офицеров и командиров, расчищая путь тяжеловооруженным бойцам империи в будущем штурме. И как только первый луч солнца осветил побережье, легионы и фаланги продолжили штурм. Хоплиты нреков колоннами прошлись по просторным улицам города, встречая лишь небольшое сопротивление. Легионеры же шли обходными путями по узким улочкам и переулкам, ввязываясь в кровавые бои практически за каждый дом. Благодаря ночному набегу арканитов на крышах не было вражеских лучников и дротикометателей и потерь среди воинов империи было меньше. На площадях произошли крупномасштабные стычки с противником, но не с обычными ополченцами, а с обученными солдатами Калитри. Защищенные зачарованной колдовством кольчугой хвары были куда более смертоносными, чем те враги, что встретились ромуларцам прежде, поэтому на площадях против такого врага применили огнестрельное вооружение имперских стрелков, живо сломивших сопротивление защитников города. Ближе к вечеру непокоренным остался лишь дворец наместника, где укрывался опальный правитель города.
Хоть и казалось, что скоро город падёт, но это далеко не приближало конец войны. Всё же Калитри был мелкой рыбёшкой по сравнению с куда более крупной добычей. Опальный город-порт был городом-государством как когда-то нреческие полисы, но находился под протекторатом и подчинением Ромулара, однако когда соседняя Анхария восстала против империи, город-порт решил поддержать энтузиазм анхарийцев и тоже сверг своего ромуларского наместника, перебив местный гарнизон Легиона. Как, оказалось, сделала она это зря. После покорения Калитри Гай Флатий собирался отправить свои легионы вдоль побережья на юго-восток к центральным городам Анхарии. Менистокл же вместе со своими воинствами должен был отправиться южнее, чтобы перерезать торговые артерии восставшего царства и лишить его города и крепости поставок провизии и вооружения приходящие из богатых оазисами и речными долинами южных провинций пустынного государства. Собственно некоторые военные советники считали, что куда быстрее было бы достигнуть победы в войне, ударив всеми силами в центр Анхарии, в его столицу - Мерхес, расположенную в дельте двух рек: Белого Ит'еру и Голубого И'тару. Туда можно было добраться на кораблях и быстро сокрушить город как они это делают сейчас с Калитри, но консул отклонил такой вариант нападения. Побережье дельты двух рек хорошо охранялось от морского нападения множеством крепостей, малых городов-портов и лабиринтом прибрежных противокорабельных кольев. К тому же у самой Анхарии также имелся хоть и устаревший в вооружении, но достаточно внушительный боевой флот в сочетании с профессионально обученной армией. Против такого врага нельзя действовать столь опрометчиво.
Но это всё планы. В реальности всё может оказаться по-другому.
Былые заслуги
Марк открыл глаза и увидел перед собой потолок шатра. Плотная красная ткань свода вздрагивала и волнами расходилась по своей поверхности от дуновений ветра снаружи, придавая причудливую композицию морской кровавой глади. Свет солнца бил в глаза сбоку сквозь щель между занавесками и говорил, что солнце движется к горизонту. Легионер тяжело вздохнул и осмотрелся.
Вокруг него стояли койки с лежавшими на них ранеными солдатами уже получившими медицинскую помощь. Кто-то стонал, кто-то храпел от сладкого сна, кто-то утомлёно дышал, кто-то о чём-то с кем-то разговаривал. У каждой койки стоял стул с находившимися на них различными вещами: бинты и мази, лекарства и хирургические инструменты, кувшины с водой и тарелки с влажными тканями.
Воин посмотрел на свою руку. Она была забинтована и пахла спиртом, но, ни боли, ни раздражения он не чувствовал.
- Вижу ты уже очнулся. - раздался знакомый охрипший голос.
Марк обернулся в сторону говорившего и заметил вошедшего в палатку декана, чьё лицо было обработано обеззараживающим маслом.
- Славно, Марк. Ты чуть не отправился к Переправщику Мёртвой Реки. Успел же ты получить ранение от проклятого оружия... Скажешь потом спасибо жрецам Луитрация-Максимуса, их молитвы живо изгнали из тебя скверну. Вот только непонятно, как ты её подцепил?
Поднявшийся с кровати солдат пожал плечами.
- Не знаю. Помню лишь, как кто-то ударил меня чем-то по руке и всё. - ответил он, поглаживая свою исцелённую руку. - Ну что ж... значит скоро снова идти в бой...
- Угу. - кивнул Туллий, не больно ударяя кулаком сослуживца по плечу. - Чтобы через десять минут был на общесмотровом построении. Скоро пойдём в атаку на дворец.
- На дворец? - удивился боец.
- Да. Пока ты спал, мы уже почти весь город захватили. Так что нечего тебе больше отлёживаться! Самое интересное пропустишь.
После этих слов декан вышел из палатки.
Марк нашёл свою броню, лежавшую в углу шатра, где лежала амуниция и стопка с оружием прочих раненных солдат, и не торопясь нацепил его на себя и, вооружившись, вскоре вышел на свежий воздух.
Однако никакой свежести снаружи не было и в помине. Воздух был затхлым и дурно пах сажей и гнилью. В округе, недалеко от города, был выстроен небольшой лагерь для лекарей и врачей с парочкой смотровых вышек для караула. Сам же город пылал...
Дома из необожженного кирпича и грубого бута истощали дым и почернели от копоти. Часть городских стен и башен было разрушено. Все деревянные строения сгорели. За выбитыми городскими вратами громоздились горы пылающих тел защитников города и его жителей... множество гор.
Боец нашёл свою когорту уже выстраивающуюся в каре перед своим центурионом у входа в город, и он поспешил влиться в строй, чтобы успеть на перекличку.
- Вижу, Марк зализал свои раны. - объявил опцион центуриона Флитий Даринис, широкоплечий воин со здоровенной бычьей шеей и огромными мускулами. Рядом также стоял сам центурион с сигнифером, корниценом с вексиллярием.
- Солдаты! - громко обратился командир Галлиен. - Друзья! Наша когорта чертовски удачлива! Своей храбростью мы доказали нашему генералу что мы сильны и непобедимы. Мы потеряли только двенадцать наших товарищей. Четверо наших раненных снова вернулись в строй. За отвагу при штурме доков и Широкой Площади избранный консул Гай Флатий Секхский удостаивает нас чести нести в бой символ непоколебимой мощи нашей империи - имперского орла "Доминус Империалис".
Центурион махнул рукой, подозвав тессерария. Помощник опция нёс стальной шест, обвёрнутый в кожу и украшенный золотыми значками и печатями. На его конце был выкован золотой орёл с раскрытыми в стороны крыльями, хищно держась когтями за древко шеста.
- "Доминус Империалис" был освещён в храмах Мареса и Луитрация-Максимуса. Она не раз приносила легиону победу, ибо сами боги благоволят когорте несущей Орла. Позор и бесчестье падут на головы тех, кто утратит этот великий символ!
- Вызывается легионер Клиний Даларан. - обратился опцион к смирно стоявшим воинам.
Один из солдат по имени Клиний ровным шагом вышел вперёд, отдав честь командиру.
- За свои заслуги бесстрашного воина Клинию присуждается звание Аквилифера! Прими символ империи, легионер.
Солдат опустился на одно колено и почтенно с благоговением принял имперского орла, поцеловав его древко.
- Я Клиний Даларан преданный воин Ромулара клянусь перед богами нести "Доминус Империалис" вперёд, не зная страха и боли, и защищать его ценой своей жизни, не опустив честь Легиона!
- Аве! - провозгласил центурион.
- Аве Ромулар! Аве Магнус Диктатор! Аве "Доминус Империалис"! - закричали в ответ солдаты.
Несмотря на высокий моральный дух бойцов, рвение войск в битве и благоволению боевых жрецов, Гай Флатий не спешил идти на приступ дворца. Высокое каменное строение, окружённое толстыми оборонительными гранитными стенами, которые были выше городских, казалась неприступной, и сходу взять такую крепость было непосильной задачей. Гарнизон в ней по-прежнему был крупным, запасов провизии у них было много, и дворец мог долгое время находиться под осадой, но самым существенным фактором оказалось наличие огнестрельных пушек и бомбард в рядах защитников.
Первый натиск ромуларцев и нреков был неудачным. Осадные башни были в миг разрушены под залпами пушек крепости, и погибло около сотни легионеров и хоплитов. Войскам пришлось отступить, ведя ответный огонь из своей артиллерии, чтобы уберечь остальные оставшиеся осадные башни, и на какое-то время пространство между дворцом и остальным городом превратилось в ад зажигательных снарядов и чугунных ядер. Грохоты выстрелов доносились с обеих сторон, посылая один град за другим. Разрушения города от этих обстрелов были ужасными, и Калитри от штурма дворца страдал больше чем от разграбления города солдатами легиона. Однако командование Легиона приказала прекратить бессмысленные обстрелы крепости, только расходовавшие зря боеприпасы. Было решено отложить штурм на один день.
На следующее утро было решено продолжить атаку, но на этот раз она была последовательной и долгой...
Доминус Империалис хищно смотрел на дворец, пока копошившиеся позади него солдаты готовились к штурму с восточной стороны. Они держались под защитой деревянных баррикад и мешков с песком и глинной и ожидали приказа своего командира ринуться на приступ стен дворца. Через каждые десять минут с их позиций взлетали снаряды баллист и онагров, редко стреляли мортиры, чтобы прикрыть медленный подход осадных башен, также защищённых к этому штурму мешками с песком. Внушительные башни, коих было всего четыре, медленно катились в сторону неприятеля, ведя огонь по защитникам укреплений. Лучники и стрелки вели огонь с крыш башен по солдатам Калитри, пока внизу по земле продвигались легионеры укрывшиеся щитами в строю "черепахи". Однако когорте Галлиена была представлена другая задача.
Марк со своими товарищами, укрывшись за мешками, смотрели, как их боевые братья гибнут от вражеских стрел и копий, пытающиеся залезть на стены с помощью осадных лестниц.
- Почему мы стоим тут, а не сражаемся там? - спросил аквилифер.
- Скорее, почему мы стоим тут, а не подыхаем там? - поправил его приунывший вексиллярий.
Клиний хмуро посмотрел на знаменосца, но спорить не стал.
- Есть план и мы должны чётко ему придерживаться. - ответил опций не Несущему Орла, а скорее всем остальным солдатам. - Дождёмся возвращения центуриона и тогда узнаем, какая на нас будет возложена миссия.
Никто более не издал ни звука и все снова продолжили лицезреть животрепещущий штурм твердыни.
Солнце уже стояло в зените, и город ненадолго охватил зной, пока с моря не пришли тучи и не оросили землю дождём на короткое время.
К этому времени атака снова была отменена и легионеры с потерями отступили за оборонительный вал, докуда вражеская артиллерия не могла дотянуться. Солдаты заметили, что нрекам вообще было приказано покинуть город и фаланги хоплитов ровным строем под удары барабанов стали покидать район дворца, оставляя ромуларцам возможность добить врага. И вот через какое-то время, когда солнце начинало опускаться к западному горизонту, скрытому среди далёких гор, к избранной когорте, наконец, вернулся центурион с новыми указаниями командования.
- Когорта за мной! - рявкнул Галлиен и зашагал прочь от баррикад к пустым почерневшим постройкам города.
Легионеры, переглянувшись, двинулись за ним, на ходу обсуждая о будущем штурме. Они оказались около почерневшего от копоти здания городской управы, которая уже несколько часов назад была разграблена. Перед его входом центурион остановился.
- А теперь солдаты слушайте меня внимательно. Мне нужно десять человек. Не самых свирепых, а самых ловких, скрытных и тихих. Есть такие в наличии? Или вы все любите шумно бежать в атаку как стадо взбешённых кентавров?
Среди солдат прошёлся гул обсуждений и разговоров.
Опций сразу же приказал всем заткнуться и выйти всем деканам из строя. Все двадцать пять младших офицеров вышли вперёд, отдав честь командиру.
- Виталий, Аигон, Туллий и Малий останьтесь, остальные вернитесь в строй.
Офицеры вернулись обратно. Осталось только четыре декана, которых назвал Галлиен.
- Виталий и его отряд славится своей меткостью в метании пилума. - начал докладывать тессерарий, заменявший опция во всех бумажных работах и составлениях рапортов. - Он даже отстаивал честь нашей когорты в Нреческих Спортивных Играх.
Офицер указал на следующего декана.
- Аигон и его парни мастера засад. Показали себя в прошлогоднем конфликте на юге Миронии, когда вдесятером без потерь устроили засаду трём десяткам конных рыцарей Фалдрийского Герцогства.
Следующая очередь пала на третьего декана.
- Малий и его воины быстры и стремительны. Недавно стали легионерам, будучи в прошлом велитами.
И затем очередь дошла до Туллия.
- Туллий и его отряд имеют опыт в боях против колдунов, чудищ и прочей нечисти "Терминус Монструм".
Тут центурион, недолго думая, подозвал к себе Туллия.
- Декан, бери собой свой отряд и живо в мой шатёр. Для твоих парней есть задание. - приказал он и сразу же ушёл в сторону лагеря командования расположившимся в храмовом комплексе города.
- Когорта! Вернуться на позиции! - громко приказал Флитий, и все солдаты, бурно обсуждая новость, стали возвращаться к баррикадам. Остались стоять на месте лишь легионеры Туллия.
Марк не знал, как к этому отнестись. То, что их выбрали для особого задание, было почестью и давало возможность участвовать в специальных боевых операциях Легиона, тем самым давая возможность проявить себя. Но вот, то что Галлиен оживился лишь после того как узнал что их отряд в прошлом действительно имел дело с "нечистыми силами", вызывало опасение.
Марк оглянулся по сторонам, чтобы удостовериться, что все из его отряда были на месте.
С потерянным выражением лица сбоку от него стоял вексиллярий Ларис с опущенным на землю взглядом, вяло держа знамя когорты. За ним стояли два брата Хакон и Терон, оба с синяками под глазами и невысокого роста гордо смотревших на своего декана. Ещё трое, голубоглазый Фалиш из северных провинций, небритый Толтен и прыщавый Цирус, были такими же бугаями, как и опций их когорты Флитий. Ещё один солдат тоже с унылым лицом, тощий Аполий с белой гривой волос плохо спрятанных под шлемом был их капсарием с перекинутой через плечо сумкой с медикаментами. И последние два парня Дариний и Ванор смышленые молодые парни, имевшие за плечами образование в Высшей Школе, но отчего-то вступившие в ряды Легиона.
Когда опций и тессерарий вместе с остальными воинами ушли, декан оглядел своих бойцов и сказал:
- Чувствую парни, скоро нам представится шанс отправиться к Переправщику. Идём.
Воины переглянулись и двинулись за деканом.
Отряд шагал в сторону лагеря командования, где находился полевой штаб командования. Здесь был высокий шатёр избранного консула, палатка нреческого полководца, кибитки центурионов, примипилов, префекта лагеря и иных высокопоставленных управленцев Легиона. Лагерь находился в храмовом комплексе Калитри посвящённым богу морей Непдону, но сами здания небыли заняты имперцами. Часть из них были разрушены и сожжены. Каменные же строение были окутаны смрадом жженого мяса и сажи, и в них держали лишь пленников из числа местного населения.
Они строем промаршировали до самой ближайшей к ним красной палатки и по приказу декана остановились и смирно встали у его порога. Туллий громко постучал по своему нагруднику.
- Седьмой отряд второй когорты пятого легиона по вашему приказу прибыл. - быстро и громко затараторил младший офицер перед палаткой, не решаясь войти в неё.
Входная ткань раздвинулась, и Галлиен с каменным выражением лица вышел к выстроившимся бойцам.
- Солдаты, для вас есть работа. Сегодня ночью вы примкнёте к группе арканит и временно перейдёте под командование Легамия Кхарата.
Легионеры стояли смирно удивлённые с застывшими на лицах масками непонимания.
- А сейчас можете разойтись по своим делам. Когда солнце скроется за горизонтом, вы явитесь перед центурионом Легамием. Вольно!
После этого центурион удалился в свой шатёр.
- Декан? - спросил вексиллярий. - Что нас ждёт?
Туллий молчал и за него ответил Марк:
- Возможность проявить себя как нечто большее, чем простой легионер, живущий на двести динариев в год.
- Отлично! - одновременно жизнерадостно воскликнули братья Хакон и Терон. - Идёмте в столовую!
- Кто бы мог подумать о том, что прокураторы были такими предусмотрительными. - сказал Ванор неловко шагающий по неровному, грубо обтёсанному полу.
- А что? - спросил один из трёх здоровяков отряда Туллия - Толтен.
- То что наши правители-наместники вместо того что чтобы строить дороги, развивать хлебные поля и рудники драгоценных металлов тратили все средства высылаемого из Ромулара на строительства этих подземелий. - ответил Дариний, указывая на лабиринт туннелей вокруг.
- Тихо! - рявкнул Марк. - Соблюдать тишину!
Небольшой отряд из одиннадцати человек, не торопясь и, стараясь не издавать много шума, двигался по старинным подземным проходам, располагавшимся под городом. Час назад они по приказу мрачного и тощего на вид командира Легамия спустились по старинным колодцам в пещеры, сетью распространявшиеся по всему побережью Белой Бухты. На словах задание казалось простым - по тоннелям пробраться внутрь дворца-крепости и открыть восточные ворота для остальных войск Легиона, а вот как это будет выглядеть на деле оставалось вопросом. Все солдаты были облачены в прочные плотные кожаные доспехи с серебряными пластинами на груди и на спине, оставив в своих палатках громоздкие ламинарные доспехи из стали. Конечно, такая защита была намного слабее прочных лорика сегментата, но зато она не сковывала движений, и её вес был достаточно лёгким. Поверх доспехов воины также были облачены в чёрные плащи, а лица были укрыты шарфами. Единственный кто носил железную маску вместо шарфа это опытный воин Сцифон, приставленный к их отряду центурионом арканит избранного консула.
Сцифон вместе с Туллием шли впереди. Остальные бойцы попарно колонной шли следом. Замыкал вексиллярий. Знаменосец кстати был грустным из-за того что ему пришлось оставить знамя, с которым он привык ходить за все свои годы службы.
- Не переживай Ларис. - усмехнулся Хакон, шедший впереди него. - Наш штандарт не будет тебе с кем-то изменять и дождётся твоего возвращения.
- Очень смешно. - отгрызнулся Ларис.
- А почему для такого задания выбрали именно нас? - решил поинтересоваться боец-капсарий у идущего впереди арканита.
- До тебя долго доходит, Аполий? - начал упрекать его громила Цирус. - Мы были выбраны за то, что удосужились почитать "Терминус Монструм" в отличие от всего нашего легиона.
- И? Мы ведь идём на приступ крепости, а не на охоту на чудовищ.
- Тишина! - снова рявкнул Марк.
- Скоро узнаете, почему Галлиен выбрал именно вас. - тихим, но каким-то угрожающим тоном сказал Сцифон.
Блуждание по подземельям было недолгим. Отряд, наконец, нашёл коридор, ведущий в маленькое подземное озеро наполняемое речками грунтовых вод. Озеро находилось в наспех вырубленной пещерке освещаемой редкими светильниками и факелами. Было тихо. Иногда лишь до ушей доносились звуки падающих капель и шуршания языков пламени на факелах. Пещерка заканчивалась верёвочной лестницей уходящей ввысь. Там, судя по плану, должна была располагаться оружейная дворца-крепости, и бойцы один за другим начали подниматься по ней наверх и вскоре оказались в небольшой пустой комнате освещаемой лишь одним единственным факелом.
- Что-то это не похоже на оружейную. - высказал Аполий свои мысли вслух, не обнаружив ни стоек с оружием, ни полок с амуницией.
Однако его никто не слушал, и воины продолжили идти дальше, устремившись к дверному проёму.
Планировка дворца была запутанной и больше походила на оборонительный лабиринт, нежели на властный административный центр с сотней комнат, банных, столовых и прочих привычными роскошным дворцам опочивальнях, присущих богатым аристократическим семьям. Этот же чертог был скорее военным бастионом и был лишён всех возможных предметов роскоши и богатств. Не было ни статуй богов, героев и правителей древности, ни дорогих росписей стен и потолков, ни инкрустированных драгоценными камнями и золотом колонн, барельефов и изваяний, ни ковров, ни шелков... вообще ничего. Только голые стены да неровный пол покрытый трещинами и вмятинами. По крайней мере, восточное крыло дворца была именно таким. Но что было удивительно, им до сих пор ещё никто не попался из охранников дворца, за все, то время пока они разгуливали по его коридорам.
- Может, стоит разделиться? - предложил Марк, когда отряд оказался на перепутье. Впереди вглубь крепости уходило два коридора ничем не отличавшихся от других, с десяток которых они уже прошли ранее.
- Почему врагов мы ещё не встретили? - спросил бугай Цирус. - Где все?
Все разом посмотрели на Сцифона, надеясь услышать хоть что-то из его уст. Но за его маской нельзя было разглядеть выражения лица и тот лишь молча, двинулся в левый проход. Не понимая арканита, легионеры обратили на командира взор, но Тулий, зная не больше их самих, лишь вздохнул и жестом повелел идти за ним.
Идя всё дальше, воины задумались, почему коридоры не заканчиваются. Почему все комнаты пусты, как будто были покинуты столетия назад? Ответа на вопрос, увы, не находили. Не находили даже обычного окна, чтобы, взглянув на просторы снаружи, чтобы определить своё местоположение.
Но вот бойцы остановились у очередного коридора, который был полностью погружён во мрак, сквозь которого ничего нельзя было разглядеть.
- И чего стоим? - спросил Толтен.
- Не видишь что ли, что там впереди? - рыкнул Хакон.
- И что? Чёрной комнаты испугались что ли? - усмехнулся громила.
- Стой на месте и заткнись. - рявкнул Тулий. - Всем стоять на месте!
- Да бросьте! Идём те же!
Здоровяк декана не послушал и легкомысленно пошёл вперёд.
- Глупец, стой! - крикнул на него Марк и уже собирался броситься за ним вдогонку, но воина остановил декан.
- Я же сказал стоять!
Толтен вошёл в темноту укрывавший коридор от чужих взоров и... исчез. Его силуэт пропал из поля зрения столь же резко, как если бы он провалился в бездонную чёрную яму. Лишь хлюпающий хлопок и чавканье раздалось из темноты, говоря о том, что кто-то там всё же был.
- Декан? - с испугом обратился капсарий.
- Декан? - обратились к Тулию все.
Тот лишь посмотрел на арканита и, встретившись с его холодным взглядом глаз выглядывающих из прорезей маски, ответил всем:
- Вспомните строки "Терминус Монструм". Что великие умы записали в ней? Каких напастей полон мир наш?
- Разить мечом врагов своих? - предложил Цирус.
- Нет же, дубина! Как ты собираешься бить то, что не имеет плоти!? - резко ответил Туллий.
- Тёмная печать. - ответил Ларис и, после того как увидел довольный кивок декана, продолжил:
- "На пути взгромоздится "Тьма Чужака", бойтесь глаза слепца.
Не увидите вы ни света, ни тени, лишь мрак окутает ваши глаза.
Войдёте в Чужое Исчадие гада, не выйдете оттуда никогда"
- Неплохо. Даже поэтическую цитату из неё вспомнил.
- Это колдовство, накладываемое ведьмаками в форме печатей. - продолжал вексиллярий. - Тёмная Печать создаёт вокруг себя пространство, заполненное непроницаемой светом мглою. Всё бы ничего да вот этот тёмный участок непростой. Жертва, попавшая в его ловушку, переваривается внутри него.
- Переваривается? - переспросил Аполий.
- Ага. - кивнул Марк. - Как будто в глотке виверны очутился.
- А что тогда с Толтеном? Мы ведь должны ему помочь!
- Забудь о нём, он уже труп. - отмахнулся боец и затем обратился к Ларису. - Ты помнишь, как эту ловушку можно нейтрализовать?
Знаменосец ненадолго призадумался.
- Надо лишь бросить на исписанную колдовскими словами поверхность что-нибудь, что испускает свет и тогда тьма рассеется.
- Ну, так бросим туда зажженный факел, и проблемы не будет. - сказал Терон, сняв со стены горящий факел, и сразу же бросил её в тёмный коридор.
Огонь пролетел через невидимую границу колдовства печати, но сразу же потух. Вместо того чтобы рассеять магию, они лишь погрузили в темноту ту часть коридора в которой находились сами. Бойцы с трудом различали силуэты друг друга, а ближайшие настенные факелы находились далеко позади.
- Молодец, Терон. - недовольно рявкнул Ванор. - Лучше бы ты сам в неё вошёл и избавил бы нас от своих идиотских поступков.
- Попридержи язык! - ответил тот. - А то я те...
Но боец замолчал, и спустя секунду коридор наполнился истошным душераздирающим воплем.
Все сразу же обнажили мечи.
Марк почувствовал, как что-то обхватило его ногу склизкими лапками. Солдат, не раздумывая, ударил по нему остриём гладиуса. Клинок с чавкающим звуком вошёл в чужую плоть и тем самым освободил воину ногу от чужой хватки. Однако неизвестное сила снова попыталось захватить человека. Его щупальце или что-то похожее на продолговатые гибкие конечности снова обхватили ногу, причём и вторую тоже. Боец сразу же отпрыгнул в сторону, тем самым освободив одну лодыжку, но хватка второй ноги была крепкой и Марк, не сумевший освободить её, потерял равновесие и упал на пол. Он сразу же почувствовал тяжесть упавшей ему на живот и грудь ноши, как будто на него запрыгнула здоровая охотничья собака. Легионер попытался отпихнуть нечто от себя подальше, но не мог схватиться за склизкое тело противника, пальцы скользили по влажной поверхности тела существа. Он вонзил свой меч в неизвестную тварь в бок и сразу же почувствовал, как из раны существа начала вытекать некая густая жижа. Солдат вонзил клинок глубже и жижа начала выплёскиваться фонтаном. Но тут его перчатки, пропитавшиеся этой субстанцией, начали нагреваться и шипеть. Местам перчатка просто испарились, открыв доступ к коже. Марк понял, что это существо было наполнено некой едкой кислотой и, выдернув из утробы твари меч, снова попытался отпихнуть его от себя. Но враг сопротивлялся. Множеством своих отростков тела оно пыталось обхватить воина, однако Марк был резвее. Всеми силами, держа за твёрдые места в теле существа, легионер начал отталкивать его от груди, пока, наконец, отростки противника не ослабли, и воин смог откинуть его от себя подальше. Нога, правда, всё ещё находилась в объятиях щупалец, но, по всей видимости, другой твари. Боец ударил по ним мечом, полностью разрубив их, и сразу же поднялся.
По-прежнему вокруг ничего не было видно, кроме дальнего коридора позади еле освещаемого одиноким факелом, но вот звуков вокруг было много. Его сослуживцы то кричали, то ругались, то звали на помощь. Легионер бросился к ближайшему голосу Аполия, который из всех остальных был ближе к нему. Тот, валясь лицом к полу и всячески извиваясь, кричал как маленький мальчик, испугавшись того ужаса что пыталось его схватить. Марк схватил вскарабкавшуюся на спину капсария тварь и снова приложив не дюжину усилий, отдёрнул существо от парня, бросив её в сторону. Затем он хотел поднять на ноги молодого белокурого сослуживца, но тот продолжал брыкаться и кричать, не зная, что его жизни на данный момент ничего не угрожает. Легионер, решив не церемониться, резко поднял визжащего солдата на ноги и крепко вмазал ему по лицу. Эффект подействовал, и Аполий замолчал, перестав паниковать.
- Быстро беги за ближайшим факелом и неси его сюда! - приказал он капсарию и толкнул его в сторону далёкого освещаемого коридора. - Бегом!
Солдат побежал, и Марк снова бросился на помощь своим товарищам. Два брата и Дариний уже были свободны и дрались с крупными непонятными тварями, вонзая в их бесформенные тела свои мечи и выпуская из ран кислотную жижу. Декан и арканит помогали оставшимся, освобождая их от хваток щупалец мелких существ, одна из которых ранее пыталась захватить Марка. Сам легионер присоединился к братьям и тоже стал бороться с крупными врагами. Первым взмахом в темноту он почувствовал как его клинок отсёк толстое щупальце оканчивавшееся чем-то твёрдым и острым. Затем ещё одним ударом меча он почувствовал, как остриё насквозь прошла сразу через несколько тонких тел, и Марк резко вынул гладиус, отходя в сторону. Быстро перемещаясь, солдат заметил, что сапоги стали прилипать к полу. До носа дошёл неприятный запах жжёной каучуковой подошвы. Скорее всего, растекающаяся жижа чудищ уже полностью покрыла весь пол.
Неизвестные твари бились с солдатами вяло и практически не сопротивлялись, скорее даже наоборот старались напороться под удар легионеров. Но зачем?
- Заткнись и дерись дальше! - рыкнул на него Туллий.
В голову легионера пришла дикая мысль о том, что существа хотят полностью излить из себя эту кислоту и затопить им весь коридор, тем самым переварив незадачливых диверсантов.
Марк выбросил из головы безумные догадки и сконцентрировался на бое. В темноте сражаться было очень трудно. Было сложно разглядеть какое-нибудь движение противника и быстро ответить на это. Если бы вражеские существа двигались быстрее и не подставлялись под мечи легионеров, тогда они бы быстро смогли расправиться с кучкой солдат. Идея о том, что бесформенные твари хотят их утопить в кислоте, до сих пор не слетала из головы и казалась более вероятной.
Одно из щупалец оканчивающуюся светящимся костяным острием пролетело мимо лица воина, чуть не поранив тому щеку. Солдат непременно среагировал, отрубив её одним взмахом меча. Затем его что-то сильно толкнуло в грудь, отчего боец потерял равновесие и опрокинулся назад, крепко ударившись затылком об твёрдый холодный пол, покрытой тонким слоем кислотной крови вражеских гадов. Приложился об твёрдую поверхность он сильно, перед глазами даже вспыхнула яркая вспышка, и глаза на мгновения полностью перестали что-то видеть. Затылок стал нудно болеть, толи от удара об пол, толи от кислоты начинавшей разъедать капюшон с волосами, достигая до кожи. Однако Марк не поднимался, уж сильный был удар вначале в грудь, отчего он испустил весь дух из лёгких, а затем и в затылок. В какой-то миг он перестал воспринимать всё вокруг, словно он находился где-то далеко. Эта давало возможность монстрам поменьше наброситься на беззащитного солдата и полностью покрыть его с ног до головы, выпустив на него потоки кислоты, которые переварили бы его заживо. Но когда легионер стал постепенно приходить в себя, то обнаружил, что кто-то пытается его поднять.
- Хватит валяться Марк! - кричал ему над самым ухом Ванор.
Оглушительный крик сослуживца живо привёл его в чувство и чуть не порвал ему в ухе барабанную перепонку. Взгляд прояснился, и тут солдату показалось, что всё вокруг стало чуть светлее. Он зажмурился и через секунду вновь открыл глаза. Коридор действительно становился светлее. Боец с помощью Ванора поднялся на ноги и посмотрел в сторону коридора, куда убежал за факелом Аполий. Тот бежал к отряду, неся огонь, но был слишком далеко, чтобы отпугивать мрак.
Марк поднял с пола свой гладиус, быстро вытирая рукоять от кислоты своим плащом. Бой продолжался, но теперь врагам противостояли все легионеры. К тому же чудища стали ещё медленнее и теперь их было отчётливо видно. Маленькие твари больше напоминали чёрные студенистые выпуклые кляксы с множеством подвижных корней-отростков. Размерами они были со щенков или младенцев, но те, что были больших размеров, представляли большую угрозу и отвращение. Крупные мясистые нагромождения щупалец и жгутов полностью заполоняли выход в чёрный проклятый переход. Их тела были бесформенны и полностью были покрыты густой кислотной слизью, сочившейся из глубоких ран и порезов, оставленных мечами ромуларских солдат. Отростки существ оканчивались присосками и костяными светящимися крюками. Но пугало в этих созданиях не эти жгуты конечностей, а жуткие борозды на бесформенных телах монстров. Эти борозды составляли лица, человеческие лица, чьи выражения застыли в момент кошмарных страданий и боли. Лица застыли в немом крике и, казалось, шевелились.
- Что это за мерзость? - выдохнул от увиденного Цирус, чья прыщавая физиономия исказилась до вполне пугающей гримасы, если не считать того что сам боец был напуган не меньше.
- Падальщики Плоти. - бесчувственно и не выражая каких либо эмоций ответил Сцифон, словно для него встреча с подобной нечистью было обыденным делом.
Арканит что-то держал в руках, излучающей слабый белоснежный свет и отпугивающий чудищ. Вот отчего коридор стал чуточку светлее - от того что нёс мрачный воин тайных войск Ромулара. Марку стало интересно, какие ещё фокусы может показать арканит, обученный умело выполнять свою незавидную работу имперского диверсанта и убийцы.
- Дождёмся факела, что несёт для нас капсарий, и сможем избавиться от нечистых существ. - сказал он, когда неизвестный предмет в его ладони начал разгораться ещё ярче, заставляя монстров отступить назад.
Через несколько мгновений до ушей Марка дошли звуки топота сапог бежавшего солдата, и на глазах окружающее вокруг пространство стало полностью изгонять тьму огнём факела.
Аполий замедлил темп, тяжело дыша, когда заметил, что солдаты спокойно ждут его, и, когда он вручил пылающую палку декану, охнул, увидев расположившиеся впереди дребезжащие туши Падальщиков Плоти с немыми лицами на извивающихся телах.