Российские космонавты - самые суеверные люди на свете. Казалось бы, с этим надо бороться, ан нет. Наоборот, у меня такое ощущение, что это культивируется и тщательно поддерживается. Впрочем, от нынешнего руководителя центром подготовки ничего другого ожидать не приходится. Андрей Николаевич обладает очень развитым чувством юмора и считает, что без традиций отряд космонавтов превратится в обычный профсоюз. У меня есть подозрение, что некоторые обычаи ввел он сам, ссылаясь на то, что является одним из старых космонавтов и, "В мои годы..."
Так что, не смотря на то, что сейчас в отряде 112 действующих космонавтов и 59 кандидатов, а полеты в космос стали обычной, хотя, все еще сложной и опасной работой, каждая экспедиция скрупулезно повторяет весь предполетный ритуал.
И мы не исключение.
В Звездном сходили к памятнику Гагарину и к мемориалу погибшим космонавтам. Положили красные гвоздики. Потом отправились в музей-кабинет Гагарина, вписали свои имена в книгу посетителей, помолчали.
Я с интересом наблюдала за своими спутниками. Владимир и Игорь были спокойные и серьезные. Им эти ритуалы знакомы. Оба уже летали в космос. Киран - собранный и напряженный. Это так для него непривычно. Индиец всегда, даже на самых сложных и тяжелых испытаниях, не терял жизнерадостности и какой-то мальчишечьей легкости восприятия. А тут вдруг как будто сразу повзрослел. Все-таки и он боится и волнуется перед первым полетом.
А Хана - наоборот. Ее обычная немного угрюмая меланхоличность сменилась живой деятельностью. Она выспрашивала все подробности ритуалов и принялась их азартно исполнять. Как туристы, которые стараются не упустить ни одной достопримечательности, везде отметиться да сделать селфи.
Ну, а я... Я прекрасно понимала, что все это суеверия. Знала, для чего их поддерживают. Но где-то в глубине души опасалась их не соблюсти. Все-таки космонавт - это одна из опаснейших профессий. К счастью, в российской космонавтике смертей не было. Да и в советской, после гибели экипажа "Союза-11" в 1971, обошлось без потерь. А вот другим не везет. В 25 сгорел на старте американский "Дракон" с пятью астронавтами. И у китайцев в 28 не сработала парашютная система при спуске.
А у нас все обходилось, скорей, из-за везения. Несколько раз на самой грани были. Да чего там далеко ходить - наши предшественники, первая марсианская. Проблемы с двигателем были очень серьезные, хорошо Илья успел перекрыть подачу ксенона. Если бы ускоритель пострадал, они никогда бы не вернулись на Землю. И, очень удачно, что я оказалась рядом с ЦУПом. У нас как раз были занятия по аппаратуре связи в том же здании.
Не зря я над "трубой" работала, помогла ребятам привести ее в сознание. А, главное, сэкономила им время, и они получили не такую большую дозу радиации, как могли бы. Но, все равно, облучились они основательно. Кроме Олега и Александра, для которых этот полет в любом случае был последним, на пенсию отправили и Софию. А Георгия перевели с марсианской программы на лунную и сообщили, что в отставку он выйдет на пять лет раньше - в пятьдесят.
Кстати сказать, космонавтов в России отправляют на отдых на десять лет раньше, чем остальных граждан - в 55 лет. Если, конечно, до этого по здоровью не отчислят. С учетом позднего возраста поступления в отряд и очень долгого обучения, активная работа у наших космонавтов длится всего лет двадцать. Во всех других странах, кроме Китая, это не так. Стараются набирать молодежь и летают до самой старости, пока здоровье позволяет.
И, я думаю, что это правильно. Мне, конечно, только тридцать, и впереди еще двадцать лет полетов, но я не могу не расстраиваться, что так мало успею.
За две недели до старта мы переехали в Циолковский. Поселились в гостинице "Космос" - полной копии той, знаменитой, что в Байконуре. Разумеется, погуляли по аллее, высаженной возвратившимися из полетов космонавтами. Скоро тут будет целая роща, с нынешней-то интенсивностью полетов. Там даже Хана притихла, а на мой вопросительный взгляд лишь чуть улыбнулась:
- Я же все-таки синтоистка. Мне это близко.
Ну и я тоже воззвала к духам этого места, так, на всякий случай.
Потом мы примерили кабину "федерации", в которой предстояло лететь. Посидели в креслах, проверили, удобно ли будет до приборов дотягиваться.
А вечером все вместе пошли в гипермаркет и купили маленького плюшевого мышонка, чтобы подвесить его на приборной панели. По традиции назвали его Борисом. Зверек был озорной и кавайный.
За 48 часов до запуска, когда "Ангару" выкатывали на стартовый стол, мы все пошли стричься. Ну, я лишь символически подровняла концы у волос - они у меня и так не длинные. А Хана коротко, под машинку, постригла виски и затылок, став от этого еще больше похожей на пацаненка.
За день до отлета сходили в церковь, где нас окропил святой водой священник. И я, атеистка, и синтоистка Хана, и индуист Киран вытерпели это стоически. Традиция, однако.
После ужина посмотрели старинный фильм "Белое солнце пустыни". Я его уже видела, а вот Киран с Ханой в первый раз глядели. Кирану он понравился, а Хана пожала плечами:
- Похож на фильмы Акиры Курасавы, но я не его фанатка. Понимаю, что классика и снято хорошо, но мне больше современное кино нравится.
Владимир неодобрительно поглядел на нее. Наверное, у нашего врача еще сильнее укрепилось недовольство, что в команде целых две женщины. Но с этим ему придется смириться!
И вот настал сегодняшний день. Я очень плохо спала этой ночью, не смотря на все навыки в аутотренинге, которому нас обучали.
Выйдя из номера гостиницы, мы с Ханой начертали на двери маркером свои имена. Там и так уже было с десяток два надписей, но иероглифов до Хаякавы никто не рисовал.
Позавтракали в пустом банкетном зале столовой. Выпили по глотку шампанского. Бр-р, не люблю я все-таки спиртное. Как люди пьют эту кислую и щиплющую язык гадость?
Я заставила себя съесть все, что мне принесли. Аппетита совершенно не было, но надо - значит надо.
В соседнем здании мы переоделись в скафандры.
И загрузились в увешанный подковами автобус.
Я все ждала, когда будет совершен самый пикантный ритуал. И дождалась. Автобус остановился и мужчины, чуть смущенно оглядываясь на нас, потянулись к выходу.
Их не было минут пять, если не больше. Ну да, расстегнуть и застегнуть скафандр не так-то и просто.
Наконец, они вернулись и Хана громко мне шепнула:
- Пошли!
Теперь я покраснела от смущения, но все равно вышла вслед за весело улыбающейся подругой.
Заднее правое колесо автобуса было мокрым. Мы с Ханой достали из карманов баночки с... желтоватой жидкостью, и вылили ее на шину.
Лицо Хаякавы в этот момент было таким уморительно серьезным, что я чуть не рассмеялась.
- Теперь все исполнено! - со значением сказала подруга. - Можно лететь!