Рурард шел к казармам новобранцев. Это были три огромных бревенчатых дома, с узенькими окошками, выстроившиеся в ряд на краю каменистой площадке на южной оконечности поселка. Там, где вогнутый каменный свод, прикрывающий сверху и с запада главную пиратскую базу закругляется и переходит в отвесную скалу.
Узкая площадка, на краю которой располагались казармы, метрах в десяти от них резко обрывалась в стометровую пропасть. Чтобы кто-нибудь из новобранцев не свалился, ее оградили заборчиком из толстых жердей. Но в середине ее над обрывом нависал помост, с лебедкой, от которой уходил вниз, на дно ущелья, штурмовой канат.
В трех длинных домах можно было разместить до полутора сотен бойцов. Сейчас численность запасников составляла всего сто семнадцать человек.
Половину из этого числа составляли горцы, главным образом из Арлидара. В конце зимы, когда заканчивали строительство базы Далкин отвез Рурарда в его родные края. Они тихо, виляя в ущельях, прокрались к населенным долинам, и "Серебряный орел" высадил молодого охотника невдалеке от места, где когда-то был его родной поселок. Они вернулись за ним, как и договаривались через два месяца. И "Серебряному орлу", пришлось сделать два рейса, чтобы вывезти всех желающих воевать с ФНТшниками. Почти сотню воинов.
Постепенно большая их часть влилась в пиратские экипажи, но приходили и новые. Кто сам пробирался по горным тропам, кто собирался в заранее обговоренных местах, и за ними высылали корабль. Но необходимость в бойцах была уже не такой большой. Иногда, после не очень удачного рейда восполнить потери, изредка создать новую абордажную команду для примкнувшего корабля. Далкин уже задумывался над тем, что пора формировать партизанские отряды и возвращать обученных и экипированных горцев обратно в Арлидар.
Второй по численности группой новобранцев были кочевники. Благодаря контакту, налаженному с одним из вождей - Сатгроном, степняки небольшими группками добирались до базы. Воины они в основном были неплохими, но вот с альпинистской подготовкой у них было совсем плохо.
Ну и третьей, самой немногочисленной, но и самой проблемной категорией "новобранцев" были ... ветераны.
В основном это были опытные абордажники из разбитых пиратских ватаг. Казалось бы, их-то в первую очередь и должны брать к себе пиратские капитаны. И, действительно, наиболее опытных, умелых и дисциплинированных бойцов сразу же разобрали. И осталось всякое отребье, от которого все отпихивались. Но и не гнать же их отсюда? Хотя Рурард иногда думал, что лучше бы прогнали. У этих "ветеранов" главным развлечением было доставать молодых воинов, всячески над ними издеваться.
Когда сформировался такой вот неоднородный состав, Далкин предложил собирать из него группки земляков и приятелей, которые потом легко адаптируются в новых командах. Но Лайана, которая взяла на себя всю кадровую политику, запротивилась:
- Нет, надо создавать смешанные группы. По пять человек в каждой.
- Почему смешанные, и почему по пять? - устало осведомился Далкин.
- По пять, потому, что это нормальный такой отряд для пополнения. В абордажной команде обычно человек двадцать-тридцать. Если в бою потеряют двоих-троих, то могут обойтись и так. А если больше, то, как раз одну - две пятерки доберут, и будет комплект. А еще я очень высоко ценю опыт наших врагов. Ты же помнишь, и у егерей и в городских штурмовых отрядах у фанатов по семь бойцов. Только я не фанат цифры семь, так что пятерки будут в самый раз. А разношерстность внутри команды будет только на пользу. Во-первых, разные люди смогут привнести в свою группу что-то свое. А во-вторых. Ну, соберем мы их по принципу землячества, и что? Капитаны возьмут на борт только сплоченные отряды горцев, а остальные так и останутся мариноваться в запасе. Надо же и о ребятах подумать!
- Вообще-то логично, - согласился Далкин. Он вообще очень редко не соглашался с тем, что говорила Лайана, и дело тут не в их особых отношениях. Просто бывшая хозяйка таверны была удивительно умной и хитрой женщиной.
- А ты как думаешь? - повернулась Лайана к Рурарду.
- Согласен, - пожал плечами горец. Не то, чтобы он полностью принял эту идею, но спорить с Лайаной не имел никакого желания.
- Замечательно! Знаешь, у меня огромное искушение назначить тебя главным над новобранцами.
Рурард умоляюще взглянул на Далкина, на нее.
- Ладно, ладно! - засмеялась женщина, - По старой дружбе пожалею! Знаю, что тебя от полетов и командованием абордажниками "Серебряного орла" не оторвать и за уши! У меня есть другая кандидатура для коменданта новобранцев. Далкин, что ты думаешь о Каборде?
И вот теперь Рурард направлялся к казармам запасников. На сердце у него было очень тяжело и муторно. Ему придется набрать две пятерки для восполнения потерь. Последний рейд выдался очень тяжелым. На транспорте, перевозившем свинцовые чушки из обогатительного заводика вглубь ФНТ оказалась неплохая охрана. Они встретили абордажников уже на подлете. Скользящие по зацепившимся за борт транспорта канатам пираты превратились в мишени. Очень быстро двигающиеся, почти падающие с висящего в сотне метров вверху "Серебряного орла", но все-таки мишени. Они потеряли четверых еще до начала боя. Но разъяренные этим абордажники Рурарда с звериными криками набросились на защитников. Не обращая внимания на раны, они прорубились сквозь них и в боевом раже перебили всю команду.
Рурард недосчитался почти трети своих бойцов. Восемь пиратов погибло, а трое были так тяжело ранены, что неизвестно вернутся ли в небо. Теперь их предстояло заменить новобранцами.
Полтары декады потребовалось Трорвлю и другим степнякам, чтобы преодолеть полтысячи лиг. И то, только благодаря выносливым горным лошадям, которых горцы упорно называли коровами. Они были низкорослыми и кряжистыми. Короткие сильные лапы оканчивались мягкими кошачьими ступнями с острыми прочными когтями. Преимущество этой породы путешественники поняли только когда добрались до гор. И не раз благодарили пиратов, за то, что те привили с собой на место встречи этих животных и пересадили на них степняков, вернув Сатгрону принадлежащих каганатцам коней. На степных лошадях они бы просто не доехали. Но там, где обычная лошадь сорвалась бы в пропасть или стала бы как вкопанная перед каменной стеной горные... коровы проходили сноровисто и спокойно. Только степняки хватались мертвой хваткой за упряжь и старались прижаться как можно сильнее к животным, скачущим с камня на камень и перемахивающим длинными прыжками через жуткие расщелины.
Но все когда-нибудь заканчивается и первого числа девятого весеннего месяца небольшая кавалькада въехала в ущелье, прорытое быстрой горной речкой и, перейдя ее вброд, по узкой тропке поднялась к грандиозному гроту, в котором помещался целый поселок и семь пиратских кораблей.
На скалистом откосе лишь кое-где виднелись узловатые цепкие кустики. Вообще последние дни пути отряд проделал по безжизненным горам. Лишь изредка попадались проплешины лугов, на которых они выпасали голодных коров. Хорошо, что горцы прихватили с собой запас корма, а то этот пустынный участок пути животным было бы трудно преодолеть. Впрочем, голод испытывали не только они. Людям тоже пришлось урезать пайки.
За время пути все успели перезнакомиться, но особенно не сдружились. За исключением Эртля. Он подъезжал то к одному, то к другому спутнику, легко заговаривая и находя о чем с ним поболтать. Трорвль не уставал удивляться, сколько энергии и жизнерадостности было в этом пареньке. Сам он сошелся только с одним из молодых воинов, что прибыл из становища Пятнистой совы - Брагном, да с тем самым Убердом - дружинником из свиты Голоса северо-западных племен, что решил отправиться к пиратам вместе с молодежью.
- Надоело по степи круги нарезать, - пояснил он как-то свое решение. - Хочется чего-то нового. Чтобы чувствовать, что живешь.
Брагн солидно кивнул, соглашаясь, и чуть ломающимся юношеским баском добавил:
- В степи все одинаковое. И все одно и то же день ото дня, период за периодом.
- Ну, ты мно-ого периодов видел! - поддел его Эртль.
- Уж побольше твоего, - огрызнулся юноша.
- Ну да, почти на один! - засмеялся Эртль.
Уберд и Трорвль тоже засмеялись, а через секунду к ним присоединился и сам Брагн. Он был немного ершистым, но очень отходчивым.
Их поселили в самой дальней из трех казарм для новобранцев, расположенных на южном краю гигантской полупещеры.
Дом был просто гигантский. Метров десять в ширину и больше двадцати в длину. Стены были сложены из толстенных бревен. Было так непривычно и странно обосноваться в этой громадине. Кочевники привыкли жить в легких шатрах из конских шкур, удерживаемых тонкими жердями сборного каркаса. А тут такое монументальное сооружение.
Хотя, понятно, почему это так. Степняки круг за кругом убегали от холодов, и настоящей зимы не знали, а здесь в горах зимы студеные. Недаром в центре дома расположена кухня с большущей печью.
Половину казармы занимала спальня - четыре ряда двухъярусных лежанок по семь в ряд. Многие лежанки пустовали, поблескивая недавно оструганными досками. Теперь их займут новоприбывшие.
На противоположной стороне дома, за кухней и бытовыми помещениями располагался большой зал. Там стояли пять длинных дощатых столов с лавками возле них. Это была столовая, а, по совместительству, класс и комната отдыха. За столовой у дальней стены тянулись небольшие коморки - каптерки, кладовки, кабинет командира.
Но первое впечатление, помимо огромных размеров и толстых стен было от запаха. Он шибанул в нос чуть ли не осязаемой волной - смесь пота, грязной ткани, еды и сортира. В том, что все нужные помещения под одной крышей был и очень большой минус.
- Че, носы скривили, кочевники? - захохотал валяющийся на одной из кроватей обросший рыжей бородой степняк. - Ничего скоро принюхаетесь!
После обеда весь личный состав выстроили перед казармой. Новоприбывшие стали отдельной нестройной кучкой. Командир - здоровенный одноногий пират, постукивая деревянным протезом, прошелся перед тихо переговаривающейся толпой. Остановился напротив новичков и, заглядывая в небольшой листок, с видимым трудом принялся зачитывать имена. Степняков разделили на три группы и, так как их было всего десятеро, дополнили теми, кто появился здесь раньше и еще не был распределен по группам.
В пятерке Трорвля, к его радости, оказались Эртль и Уберд. А еще высокий молчаливый горец - Саброн и низенький, щупленький, но очень подвижный мужичек, назвавшийся Валинтом. Он сразу же начал цедить что-то неприязненное и явно ругательное на незнакомом языке.
Но начальник над новобранцами - Каборд одернул его, оглядел их отряд пронзительным взглядом и указал рукой на Уберда:
- Командир - ты! - отчеканил он на языке степи, повторил то же самое на арлидарском и пошел, постукивая деревяшкой ко второй пятерке.
Уберд пожал плечами, почесал густую рыжую щетину с редкой проседью, повернулся к щуплому пирату и продемонстрировал тяжелый, поросший шерстью кулак.
Пират нехорошо осклабился, но промолчал.
Жалко, что Брагн, с которым Трорвль успел основательно сдружиться в походе, оказался в другой пятерке, в которой его назначили командиром. Ну да ладно, все равно они в одной казарме будут жить.
Занятия начались следующим утром. Кочевники целыми днями... учили арлидарский язык.
Это было кошмарно. Голова пухла и раскалывалась не в состоянии вместить в себя новые знания. Тем более, что вколачивали их пожилой пират, который очень плохо знал степной язык, и кочевник, который совсем немного знал арлидарский. Им помогали те, кто прибыл на базу раньше Трорвля. Предприимчивый Голос северо-западных племен переправил сюда уже три группы степняков. Первую месяца два назад, наверное, сразу же, как их племена откочевали на летние стойбища. Всего в столовой соседней казармы собиралось три с половиной десятка каганатцев. И учили, учили, учили чужой язык. Хорошо хоть перитодически делались перерывы на другие занятия. Новобранцы выходили на свежий воздух и их обучали фехтовать, стрелять, просто гоняли, заставляя бегать и лазать по скалам. Трорвль ужасно радовался этим тренировкам, они хоть немного остужали мозги, готовые закипеть от непривычной учебы. И, кстати сказать, во время этих занятий команды и едкие комментарии, отвешиваемые им тренерами на том же арлидарском, запоминались гораздо лучше.
Так прошла целая декада. А потом начались тренировки по десантированию.
Несколько дней их обучали правильно надевать подвесную систему состоящую из десятка хитро связанных между собой ремешков. Когда она правильно затянута, то практически не сковывает движения и в бою незаметна.
Потом они учились быстро цеплять к штурмовому канату сложное металлическое устройство, прикрепленное к системе немного выше пояса. Кочевники поднимались на невысокую - метра в три - башенку, крепили тормоз к уходящему вниз канату и съезжали по нему в засыпанную толстым слоем опилок лохань. Это было страшно, особенно в первые разы. Трорвль только в переходе к пиратской базе впервые в жизни увидавший под собой пустоту все еще отчаянно, до ледяного холода в животе, боялся высоты.
Но спуск с башенки был такой ерундой... По сравнению с настоящими тренировками. На краю обрыва, напротив средней казармы был деревянный помост. С его края уходил вниз ко дну ущелья штурмовой канат. Свитый из семи перекрученных жгутов волокон травы сандарики шнур толщиной в два пальца. Он был прочно закреплен там, на глубине в сотню метров и до басовитого гудения натянут находящейся на площадке лебедкой.
Их пятерка сгрудилась у входа на площадку. Прохладный ветерок дул сбоку и снизу. Инструктор отошел в сторону, обратился к Уберду:
- Командуй.
Валинт забормотал что-то себе под нос. Трорвль разобрал отдельные слова: "прыгайте", "смотреть", "упадете" и кучу ругательств.
Уберд зыркнул на щуплого пирата и скомандовал на арлидарском:
- Валинт, первый, вперед!
Пират еще что-то злобно процедил, но подошел к канату, одним движением накинул на него тормозное устройство и сиганул за край.
Инструктор заглянул вниз, подождал с полминуты, пока Валинт не доехал до подножия и не отцепился, кивнул Уберду:
- Дальше.
Уберд оглядел троих подчиненных. Горец Саброн молча, вышел вперед, спокойно подошел к самому краю площадки, неторопливо зацепил тормозной механизм за канат, перепроверил его, подергал, и так же флегматично сделал шаг в пропасть.
Через минуту пришла очередь Эртля. Паренек что-то насвистывая, направился к краю, пристегнулся и немного слишком весело крикнул приятелю:
- Трорвль, жду тебя внизу!
Но Трорвль уже хорошо узнал своего друга и теперь ясно видел, какой он бледный и как у него дрожат руки.
Эртль наигранно улыбнулся и спрыгнул. Трорвль не удержался, заглянул за край. Маленькая фигурка рывками опускалась вниз.
- Слишком быстро, - сказал стоящий рядом инструктор. - Ты так не делай. Сильнее тормози.
Трорвль переглотнул и кивнул. Возле самого дна ущелья Эртль спохватился, сбросил скорость и приземлился почти нормально. Отцепился, замахал Трорвлю руками. Три фигурки внизу были такими крошечными...
- Давай, Трорвль, - Уберд положил ему на плечо свою лапищу.
Трорвль на непослушных ногах приблизился к краю. Последние шаги делать было невероятно страшно. Юноша изо всех сил схватился за натянутый канат. Оторвать от него руки и пристегнуться было просто невозможно. Трорвль закрыл глаза и представил, как отрывает от себя липкий скользкий страх, как загоняет его в прозрачную стеклянную клетку, как запирает ее на прочный замок.
Открыл глаза и как бы со стороны увидел свои руки, которые отпустили канат, подхватили тяжелое тормозное устройство, накинули его на трос, защелкнули, проверили крепления, подергали. И нога юноши шагнула в пропасть.
Он сразу же прижал рычаг и почти повис на чуть раскачивающемся в упругом ветерке канате. Попробовал ослабить торможение. Слишком сильно, канат с ускорением заскользил вверх. Трорвля опять обдало холодным страхом. Он надавил на рычаг и резко, рывком остановился. Совсем немного приотпустил рычаг и медленно двинулся вниз. Скальные уступы проплывали метрах в десяти от него. Внизу и с трех сторон распахнулся огромный простор. Свежий ветерок раскачивал его и ерошил волосы. Мир вокруг был так прекрасен, что Трорвль забыл о жуткой пустоте внизу и залюбовался им. Сильнее приоткрыл рычаг и, набирая скорость, понесся вниз. Страх не ушел, он сконцентрировался где-то внизу живота холодным комком. Но в то же время юношу накрыло ярким и чистым весельем. Было так здорово нестись вниз вдоль каменной стены ущелья к стоящим внизу товарищам. Трорвль опомнился, когда до них оставалось метров двадцать. К счастью ему хватило ума не зажать рычаг торможения сразу на полную, иначе его бы так рванула инерция, что мало не покажется. Он плавно надавил на устройство, постепенно гася скорость. И к подножию подъехал вполне нормально. Камни площадки крепко стукнули в подошвы. Трорвль присел на заранее напружиненных ногах. Поднялся, отстегнул тормоз, подошел к стоящему невдалеке Эртлю.
Тот широко улыбнулся, крепко хлопнул Трорвля по плечу:
- Правда, весело?!
- Да! - отозвался Трорвль и тоже улыбнулся.
Они запрокинули головы, и стали наблюдать, как по канату спускается Уберд. Пожилой степняк не стал разгоняться, а двигался рывками по нескольку метров, ускоряясь и почти останавливаясь.
Валинт опять начал что-то лопотать. "Медленно", "надо быстрее", "в бою" и снова куча ругательств.
Командир пятерки спустился. Отстегнул систему от каната, криво улыбнулся:
- Ну что, парни, теперь мы абордажники!
- Ага! - отозвался Эртль. - Давайте быстрее подниматься! Я еще хочу!
Ни в этот день, ни на следующий, они, конечно, не спускались. Пятерка Уберда тренировала абордажный спуск раз в два дня. Площадка с штурмовым канатом никогда подолгу не пустовала. Каждые полчаса-час к ней подходили группы новобранцев, чтобы по очереди ухнуть в пропасть.
Половину месяца никаких изменений в сложившемся распорядке не происходило. Только занятия по языку становились сложнее. Трорвль и другие степняки уже хорошо запомнили команды, научились более-менее понимать бытовые разговоры и с трудом, но говорить на простые темы. Кроме того их учили грамоте - читать и писать, а так же простейшей арифметике. Раз в два дня они съезжали по штурмовому канату в ущельа, а потом поднимались вверх по крутым скальным склонам, постепенно выбирая все более сложные маршруты и обучаясь пользоваться веревками, крючьями, карабинами и прочим скалолазным инвентарем. А в промежутках между занятиями учились стрелять из арбалетов и ружей. И очень много фехтовали.
На тренировках по фехтованию обычно объединяли по две пятерки. И будущие пираты дрались парами или отряд на отряд. После каждого такого боя у Трорвля оставалось несколько синяков. И это не смотря на то, что сражались они тяжелыми но все-таки деревянными саблями, надевали специальные стеганые куртки и шлемы с решетчатыми забралами. Трорвлю больше всего нравилось сражаться в паре с Эртлем. Правда, он почти всегда проигрывал верткому и ловкому парнишке. Зато бои были интересными. Его молодой друг постоянно придумывал новые или применял подсмотренные им приемы, фантазировал. А с Убердом драться было скучновато. Он был гораздо сильнее и опытнее Трорвля, но старался себя сдерживать. Но хуже всего было, когда приходилось биться с Валинтом. Маленький пират был опытным фехтовальщиком но старался не столько победить, сколько ударить побольнее, в незащищенные участки тела.
Сегодня была большая битва - два на два отряда. Пятерка Уберда вместе с пятеркой Брагна сошлись против двух пятерок из второй казармы.
В отряде Брагна были еще двое молодых кочевников, которых он конвоировал из стойбища Пятнистой совы - Савнд и Клунб, и два брата горца - Паргол и Гистер.
Оба отряда часто сражались между собой на тренировках, жили в одной казарме и много между собой общались. Трорвль с Эртлем дружили с Брагном, а горец из их пятерки Саброн был из одного племени с братьями-горцами из его отряда.
Может быть, поэтому они действовали так слаженно? Уберд, Трорвль и Эртль почти прижимаясь друг к другу как пуля прошили вражеский строй, разорвав его надвое, Валинт непостижимым образом оказался за спинами противников, подрубил одного под колени, а другому сильно ударил по шее. Пирата спас лишь поднятый воротник, а не то неизвестно чем бы для него окончилась эта тренировка. В то же время Саброн и бойцы из Брагновой пятерки насели на оставшихся пиратов, связав их боем и не позволяя быстро отреагировать. Буквально в пару минут битва была закончена, и потеряв одного лишь паренька - Клунба, степняки победили.
Немного запыхавшиеся бойцы отошли в сторонку, снимая шлемы, подставляя разгоряченные лица под прохладный ветерок.
На краю площадки стоял одинокий горец. Он с явным интересом наблюдал за занятиями. Ребята остановились невдалеке от него. Уберд положил свои тяжелые поросшие рыжей шерстью руки на плечи Трорвлю и Эртлю:
- Молодцы! Я бы вас в набег младшей стаи сводил с удовольствием.
- Спасибо, - отозвался Трорвль. - Только мы с Эртлем в разные периоды родились, и в одной стае не смогли бы ходить.
- Это да, - согласился Уберд. - Кстати, Трорвль, а тебе наш бой не напомнил Побоище?
- Нет, - медленно ответил юноша. Там было не так. Здесь я все видел, продумывал каждый удар, а там была какая-то мешанина, я время от времени вообще отключался.
- Понятно, - протянул пожилой кочевник и повернувшись к внимательно на них смотрящему незнакомому горцу спросил на ужасном арлидарском:
- Что смотришь? Понравилось?
Тот кивнул и подошел поближе.
- Давно из степи?
- Четыре декады.
Горец задумался, почесал бритый подбородок. Еще раз внимательно оглядел всех десятерых.
- Уже спускались по штурмовому канату?
- Да, - отозвался Эртль. - Только мало! Я бы три раза в день прыгал!
- Ну, в бою съезжать по канату совсем не так, - усмехнулся горец, и неожиданно спросил. - А по-настоящему драться хотите?
- Мы потому здесь, - просто ответил Уберд.
Горцу его ответ явно понравился. Он кивнул и предложил:
- Ко мне в команду пойдете?
Трорвль оценивающе на него посмотрел. Парень был еще совсем молодой сезонов двадцать пять, наверное. Высокий и очень крепкий, с плавными и в то же время отточенными движениями. Сразу чувствовалось, что он очень хороший воин, и правильный командир - строгий, но справедливый.
Трорвль кивнул:
- Да.
И тот же ответ как ветер пронесся по обеим пятеркам.
- Тогда я приветствую вас в абордажной команде "Серебряного Орла"! - улыбнулся Рурард.