Ерёмин Олег Вячеславович : другие произведения.

Дорога в Небо. История двенадцатая. Как поймать комету? (сводный файл)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Новые грандиозные проекты и новые высоты. Американский Союз приступает к строительству первого марсианского городка. Русские решили слетать к ближайшей комете, чтобы отколупать от нее кусочек льда. Да и у других космических держав старых и новых хватает планов на будущее освоение космоса. Годы 2068-2071

Глава 1. Полузащитница

  

12.01.2068

Дэбрэ-Маркос, Эфиопия

  
  
   "Нет ничего нуднее, чем убирать класс, - думал пятиклассник Тафари, усердно, но без малейшего энтузиазма, возя шваброй по полу. - Особенно на пару с Кайри!"
   - Ты, что, слепой? - противным голосом осведомилась девочка и указала тонким оливковым пальцем на только что вымытый участок пола: - Перемывай, там еще грязно!
   И мальчик со вздохом снял со швабры тряпку, побултыхал ей в холодной до ломоты рук воде, выжал и собрался было опять напялить ее на перекладину, дабы перемыть совершенно чистый, по его мнению, участок...
   - И ты думаешь, что тряпка стала хоть капельку чище? - язвительно спросила эта занудливая отличница и чистюля. - Иди, воду смени!
   Паренек с силой вдвинул швабру в угол, так что рукоять затрещала и взялся за ручку пластикового ведра.
   - Ты бы лучше свою злость проявил, когда последний раз дрался! - посоветовала однокласснику и соседу по парте Кайри. - А то опять стоял и мямлил, пока тебя лупцевали.
   Тафари лишь пожал плечами. Не объяснять же этой девчонке, что у него никак не получается не то чтобы попробовать дать сдачи, но и толком защищаться от тычков и затрещин интернатовских хулиганов. А еще постоянно гнездится страх, что, если попробует против них пойти, то однажды его просто зарежут в туалете, как два месяца назад Коджо. Детей ведь в интернат самых разных собирали. Некоторые успели в военные годы побеспризорничать и превратились в мелких гиен, злобных и готовых загрызть любого.
   "Кайри-то хорошо - она девочка!"
  
  
   Тафари был не прав. Среди женской половины воспитанников интерната для сирот "Святого Яреда" тоже были всякие. Например, такие, что регулярно таскали за волосы и били ногами в живот неугодных одноклассниц. Или даже такие, что могли втихую вогнать в печенку тонкую отточенную вязальную спицу.
   Одна из подобных особ сразу же попробовала наехать на вновь прибывшую девочку из взорванного Дэбрэ-Зэйта:
   - Ы! Радиоактивная мутантка! Не подходи ко мне, от тебя радиацией воняет!
   И хрясь пластмассовой линейкой по плечу.
   Но Кайри не съежилась, закрывая лицо и подставляясь под удары, а неожиданно подскочила и неумело, но очень сильно вмазала кулаком прямо в нос обидчицы. Так что искры из глаз, сопли, слезы и кровь вперемешку.
   И совсем несолидный вопль:
   - Мамочка! Больно!
   А Кайри не остановилась, схватила девчонку за волосы и принялась бить ее головой о стену, пока их не растащили другие в стороны.
   - Я тебя достану... у-у-у!.. - выла хулиганка.
   - А я тебя просто убью, - зло и совершенно честно, так, что невозможно было усомниться в сказанном, сообщила Кайри.
   И все.
   С "бешеной" решили больше не связываться.
   Ну ее! Есть и другие затюканные особы, которых так весело гонять.
   Потом, правда, еще пару раз к Мутантке, как ее все-таки прозвали, пытались подкатить, вымарщивая мелкие деньги, что выдавали раз в месяц воспитанникам на карманные расходы.
   - Нам на бухло не хватает, а тебе они зачем?
   Но результат был тот же. Кайри молча лупила чем ни попадя гопницу, их растаскивали и вели в медпункт, а потом на беседу к воспитателям. Ну правда, что с этой сумасшедшей делать? Лупить? А вдруг она действительно возьмет, да и ночью чем-нибудь острым горло перережет обидчице? Сразу убить? Но на это очень трудно решиться, да и отправляться из пусть старенького и напоминающего казарму, но все-таки сравнительно вольного интерната в настоящую зону-малолетку никому не хотелось.
   Тогда местные крутые третьеклассницы попробовали втянуть новенькую в свою банду.
   Но и тут тоже получился облом. Кайри не согласилась, просто проигнорировала предложение, так же, как игнорировала попытки подружиться с ней других девочек, в том числе и группы отличниц-зубрилок. Последнее было особенно странно, потому что она явно была из их числа. Первый месяц еще плавала по предметам - все-таки четыре месяца учебы пропустила, пока жила в лагере беженцев. Но по вечерам и ночам вместо игр, просмотра сериалов и сна она читала учебники и к концу года прочно заняла положение круглой отличницы.
   После этого тратить все свободное время на учебу вроде бы стало не нужно, можно было бы и расслабиться, тем более, что каникулы начались, но, ничего подобного. Кайри все равно большую долю времени проводила то в библиотеке, то за компьютером, то в спортзале.
  
  
   Преподавал физкультуру у младших и начальную военную подготовку у старших воспитанников пожилой, прихрамывающий на левую ногу Пирам. У него был нейропротез вместо левой руки и шрам через все лицо ото лба до подбородка.
   Но это не мешало ему вести не только занятия и руководить обычными секциями вроде футбола или волейбола, но и обучать ребят боевому армейскому комплексу. Конечно не в его смертоносном варианте, а лишь начальным и облегченным основам. Но все равно большинство пацанов ходили на занятия с огромным удовольствием.
   Пацанов и Кайри.
   - С чего это я должен учить тебя драться? - ответил пожилой учитель на просьбу девочки.
   - А у нас что в стране отменили равноправие? - язвительно спросила та.
   - Нет, но здесь в интернате именно я решаю, кого взять в секцию, а кого нет. И Девочкам не стоит заниматься борьбой.
   - А что, у вас в армии, когда служили, не было девушек? - прямо спросила Кайри. Она сразу же поняла, что учитель бывший солдат.
   - Были, - кивнул Пирам и прищурившись внимательно посмотрел на Кайри. - Ты почему решила, что я воевал?
   - У вас взгляд... Я такой видела у папиных друзей, и у папы тоже иногда в глазах что-то такое мелькало.
   - Он был военным? - спросил учитель.
   - Да, командиром стратегического бомбардировщика, - похвасталась Кайри, хотя сердце сжала привычная уже застарелая боль.
   - А! Подлетели, выпустили ракету - пиу-пиу - и улетали домой, - с пренебрежением осведомился Пирам.
   Но глаза у него оставались серьезными и очень внимательными.
   Кайри пожала плечами, ответила:
   - А потом, чтобы папа не бомбил врагов, прилетает атомная ракета и выжигает весь город. И кто для югоафров страшнее: "летуны" или "десантура"?
   - Ты десантников не трожь! - жестко посоветовал учитель.
   - А вы о летчиках такого не говорите! - ни капельки не уступила Кайри. Но чуть смягчила тон: - И потом, папа ведь не всегда на стратеге летал. В Эритрейскую он на фронтовом бомбардировщике воевал. Кучу орденов получил, был сбит и дрался на земле в отряде тех же самых десантников.
   - Под Кэрэном? - спросил Пирам.
   - Да... - глаза у Кайри распахнулись, и девочка подалась вперед.
   Учитель поднял целую руку:
   - Не были мы знакомы! Успокойся. Просто, я знал, что ко второй роте прибился сбитый летчик. А я тогда был зам командира третьей. Мы километрах в десяти севернее держали оборону.
   - Жалко, - погасла Кайри.
   Ветеран еще раз оглядел девочку с пыльных кед до аккуратно расчесанной макушки, хмыкнул.
   - Ладно, буду тебя учить! Но чтобы подружек на занятия ко мне не пыталась притащить!
   - А их у меня нет, - спокойно пожала плечиками девочка.
  
  
   И вот уже два года Кайри усердно училась руко-ногомашеству.
   И все бы хорошо: девочка теперь побеждала в спаррингах почти всех пацанов младшего отделения интерната, но...
   - Я знаю, что вы учите кое-кого донга, - недавно прямо сказала учителю Кайри. - Я тоже хочу.
   - Ты вообще, понимаешь, о чем говоришь?! - воззрился на нее ветеран.
   - Разумеется.
   - Нет, ты явно сбрендила! - возмутился Пирам. - Донга - это древнее боевое искусство племени сури! Состязание мужчин, для завоевания девичьих сердец!
   - А еще - одна из основ боевой подготовки десантных войск, - кивнула одиннадцатилетняя всезнайка.
   - Ну и что? - не понял старик. - Одно другому не мешает...
   - Но вы ведь учите меня приемам из арсенала спецназа? - невинным голосом спросила Кайри. - Почему бы тогда?..
   - Потому что донга - это тебе не просто драка на палках! - повысил голос учитель и заозирался: не слышал ли его кто.
   Они разговаривали на краю спортплощадки, сидя на зрительской скамейке. Укутавшись, по случаю холодной погоды, в накинутые на плечи пледы.
   Надо сказать, что климат в Дэбрэ-Маркосе был еще более холодный, чем в родном городе Кайри. Еще бы, на полкилометра выше в горах!
   Вообще, город на окраине которого расположился детский дом "Святого Яреда" был до щемления в сердце похож на родной Дэбрэ-Зэйт. Такого же размера, с населением в те же две или три сотни тысяч жителей. Правда, здесь представители народа Кайри - амхары составляли не просто большинство, как в родном городе, а большинство подавляющее. Так же, как и православные верующие.
   Кайри за последние полтора года здорово изменила свое отношение к религии. Сначала она ходила на службы в близлежащий храм просто со всеми, да и любопытно было. Но постепенно строгая, но добрая атмосфера, которая там царила, нашла отклик в ее душе. А молитвы, когда они идут от сердца, звучат так торжественно и тепло!
   И Кайри стала впитывать эту теплоту и ласковость как замену тому, чего она навсегда лишилась.
   Девочка лишь потом, когда вырастет, поймет, почему ее так привлекла имена эта религия. Взрослая Кайри усмехнется, и... попросит у Бога удачи и поблагодарит за ту любовь, которую он сохранил в ее сердце.
   Но мы говорили о погоде. Так вот, она здесь круглый год была практически одна и та же - ночью градусов десять, днем - двадцать. Различить времена года можно было лишь по дождям - они шли летом, а зимой стояла ветреная сухая погода. Прямо как сейчас перед самым новым 2068 годом.
   - Значит вы отказываетесь? - с вызовом посмотрела на учителя Кайри. - Или все-таки поставите мне какое-нибудь условие? По-честному.
   - Ты меня на понт не бери! - возмутился учитель и призадумался. - Ладно, будет тебе условие! Если ты мне назовешь причину, по которой я должен тебя учить, и я с ней соглашусь...
   И с тех пор уже две недели Кайри все пыталась подобрать ключик к старому мастеру. И не могла.
  
  
   Бестолковый Тафари споткнулся о порог класса и расплескал чуть ли не четверть принесенной в ведре воды.
   Кайри, разумеется, наорала на него и заставила собрать тряпкой в ведро все разлитое.
   И паренек на полголовы выше и килограмм на десять тяжелее девочки слушался с понурым видом.
   - Нет! Ну почему ты такой?! - в конце концов не выдержала Кайри. - Почему не пытаешься сопротивляться? Не дерешься, в конце концов!
   - С тобой? - опасливо спросил тот.
   - Ну, хотя бы...
   - Ты девочка... и ты сильнее, - непоследовательно ответил Тафари.
   - Ну и что? - непонятно на что отозвалась Кайри.
   Одноклассник лишь пожал плечами. Спросил сумрачно:
   - А ты почему не дерешься с компанией Анники?
   - Они мне ничего плохого не делают, - пожала плечами девочка. - И потом, какой смысл тревожить стаю гиен?
   - Вот и я... - попытался оправдаться мальчик. - Меня все равно побьют...
   - Так стань сильнее.
   - Как ты? - с легкой иронией спросил паренек. - Извини, но мне этого не хватит, чтобы против больших пацанов выстоять.
   - Так стань еще сильнее! - заявила Кайри.
   - Это невозможно, - грустно заметил Тафари, достал из ведра тряпку, выжал, нацепил на швабру и принялся драить пол...
  
  
   Этим вечером Кайри опять подошла к учителю физкультуры.
   - Ну? Ты придумала причину? - спросил старый мастер.
   - Да, - преувеличенно уверенно ответила Кайри. - Я хочу стать сильной, чтобы защищать слабых.
   - И ты хочешь, чтобы я в это поверил? - упер в нее насмешливый взгляд бывший десантник.
   Девочка попыталась выдержать его, но не смогла, опустила глаза, отвернулась.
   - Пойди и еще подумай, - приказал учитель. - А лучше изменись так, чтобы эта цель действительно стала твоей.
   - Я... не изменюсь, - хмуро ответила Кайри. - Потому что защищать слабых глупо.
   - Даже так? - усмехнулся старый вояка.
   - Да! - вновь с вызовом посмотрела на него девочка, развернула плечики и выпрямилась, напряженная, как пружинка. - Потому, что он, слабый, от этого не станет сильнее! Человек только сам может себя изменить!
   - И в этом вся ты, - вздохнул Пирам.
   - Но у слабого должен быть пример, - не остановилась Кайри. - Кто-то еще хилей и беззащитнее его, который смог стать клинком.
   - Как красиво сказано... - очень тихо заметил старый мастер. - Тебе бы стихи писать...
   - Я писала, когда... тогда, раньше... - с прорвавшейся болью ответила Кайри. - А еще пела, танцевала и читала со сцены...
   - Я бы хотел, чтобы ты опять стала все это делать. Вместо того, чтобы...
   - Мне для этого надо стать действительно сильной, - попыталась выразить свое желание Кайри.
   - Почему же ты с самого начала это мне не сказала? - спросил Пирам. Это, и те самые слава, о примере для слабых?
   - Значит, вы?..
   - Да куда я теперь денусь?! - по-стариковски спросил военрук и учитель физкультуры. - Сегодня и начнем.
  
  
  

Глава 2. Открытие

  

21.04.2068

в 304 тысячах километров от Земли

и в 61 тысячи километров от Луны, точка Лагранжа

  
  
   Все-таки я - паршивая мамаша.
   Нормальная бы изводилась и скучала по своей крошке-малышке. Все время думала бы: "Как она там? Все ли у моей Дашутки хорошо? Справляются ли с ней родственнички?"
   А я ни в зуб ногой!
   Нет, иногда беспокойство накатывает, и я жду не дождусь очередного сеанса связи. Но эти попытки совести проснуться бывают редко. Если честно, я гораздо больше скучаю по мужу.
   Но и это уже привычное состояние. Я подсчитала, что за время нашей совместной жизни мы были в космической дали друг от друга целых сорок три месяца, а вместе только шестьдесят один. Из которых чуть ли не половину тоже почти не виделись, потому что готовились к очередному полету.
   Так что я понимаю Славика, который был явно недоволен тем, что я ускакала на вахту.
   Но, что поделаешь, если это - моя жизнь. Очень важная ее часть, без которой я - не я. Так же, как и он сам.
   Я тогда уперла руки в боки и наехала в ответ:
   - А почему бы тебе самому не отказаться от полета к комете?
   И он пооткрывал как рыба рот, в попытке подыскать аргументы, и не сумел их найти.
   Кстати, о комете.
   Почти сразу же, как Славка вернулся с Юпитера, их всей командой пригласил к себе Иван Давыдов, нынешний начальник Центра подготовки и ошарашил предложением.
   Они-то, наивные, раскатали губу на четвертую экспедицию к Юпитеру. Ан нет! Высокое начальство решило именно Славкину команду послать на комету Туттля-Джакобини-Кресака. И не просто так прогуляться, а, чтобы отколоть от нее кусок льда и приволочь его на Землю.
   Бред.
   Бред и авантюра!
   Но, как же я завидую Славке!
   Я об этой программе давно уже слышала. Начали ее обдумывать еще когда дядя Игорь был большим начальником. Он, кстати, мне ней и рассказал.
   Какая самая большая проблема у нас в околоземном космосе? Чего больше всего не хватает?
   Воды.
   Обычного водяного льда. Ну, мало его на Луне! Буквально крохи приходится выцарапывать!
   А без льда нет и кислорода с водородом - самого лучшего топлива для каботажных полетов.
   Нет, во всю трудятся на Луне заводики по производству этих ценнейших веществ, а вокруг них снуют автоматические сборщики-добытчики льда. Но для нормального обеспечения наших растущих аппетитов этого явно недостаточно.
   Вот и решили умные дяди, что пора бы притащить в окрестности Земли ледышку. А где ее проще всего взять? От кометы какой-нибудь отколупать. Лучше бы, конечно, целиком комету притащить и дербанить ее несколько тысяч лет всем человечеством. Но пока что кишка тонка.
   Для этого нужны двигатели порядков на пять мощнее, чем мы сейчас умеем делать и такое же несусветно огромное количество рабочки.
   Вот.
   Впрочем, чего это я вам все рассказываю? Пусть этим Славка занимается! Ему лететь в конце концов через четыре с половиной месяца.
   Ага. И буду я без своего благоверного еще целых два с половиной года! Ну как тут не опечалиться?
   А еще мне опять придется пропустить вахту, или даже две! Так я совсем состарюсь, а в космос не налетаюсь!
   Если, конечно, не пойду по кривой дорожке Ханы Хаякавы. Честно говоря, я только что на нее ступила, оставив двухлетнюю дочку на попечении родственников и сбежав от нее на целых полгода.
   Прямо, как тетя Хана со своим Андрейкой.
   И это меня сильно беспокоит. Я ведь в детстве очень паршиво к этому относилась, не понимала тетушку и ругала ее. По двум причинам. Во-первых, мне казалось, что вот так отрывать от себя собственного ребенка - совершенно неправильно! Особенно после гибели моих родителей.
   Я что угодно готова была тогда отдать, лишь бы быть с ними.
   А вторая причина была в Андрейке. Ведь "тетушка" оставляла его не кому-то там, а подкидывала этого кукушонка в нашу семью!
   Глупая я была и завистливая. Не понимала, насколько Андрюшенция золотая личность, как повезло мне расти рядом с ним, и насколько это тихое и нерешительное на вид создание сильнее меня самой.
   Именно эту силу я подсознательно ощущала и жутко ей завидовала.
   Это сейчас я, взрослая и умная, это понимаю.
   А Хана Хаякава точно так же ощущала силу и мощь моих приемных родителей. Не зря она тогда отказалась меня воспитывать и им эту тяжелую ношу подкинула.
   Тяжелая ноша - это я, если вы не поняли.
   А потом с чистой совестью и уверенностью, что все будет замечательно, оставляла своего Андрея жить у тети Насти и дяди Игоря. Со мной в качестве нагрузки, и чтобы жизнь Андрею медом не казалась.
   Теперь пришла моя пора мстить! А Андрею с Ленуськой отдуваться и возиться с моей дочуркой.
   Жалко только, в этот раз не получилось их задействовать в полной мере. Лена была на последних месяцах беременности и девятнадцатого января родила четвертого ребенка - сына Ярополка. Так что Дашка погостила у них в лесу совсем немножко, и теперь воспитывается бабушкой Настей, Дедом Игорем и папой.
   Такие вот дела.
   Но я что-то совсем увлеклась разглагольствованиями о своей личной жизни. А хотела совсем другое вам рассказать.
   О том, чем прямо сейчас занимаюсь.
   А занимаюсь я мандражом.
   Состояние у меня, как перед экзаменами. Это потому, что завтра будет праздник и одновременно важнейший день в моей рабочей судьбе - открытие большого колеса "Дома-2"!
   Да, вот так незаметно и пролетели шесть лет. Казалось бы, я совсем недавно собирала титановый каркас, а сегодня навожу последний марафет.
   Мы все четверо вот уже неделю как изображаем из себя не то горничных, не то дворников, буквально вылизывая станцию. Все работы закончены, оборудование протестировано во всех возможных режимах, и остается только ждать первых жителей этого нового космического дома.
   Волнуюсь страшно!
   Ведь от того, насколько комфортно и уютно им будет, станут судить обо всей нашей работе!
  
  
   На следующий день мы все шестеро столпились в центральном отсеке.
   Шестеро, это потому, что ребята из смены, что была перед нашей, решили остаться еще на три с половинкой месяца, нам помогать.
   На Земле поскрипели, поворчали, но разрешили. Тем более, что если кто и заслуживает право открывать станцию, так это Петр Устюжанин! Как-никак, но он был в самой первой смене! И вместе с Егором Просвировым и Галей Пермяковой отработал по четыре вахты! Я, из-за Дашутки, только три, как и еще восемь монтажников. Ну а остальные по парочке или даже по одной.
   Кстати, Константин Чубанов, напарник Петра по первой вахте, еще только один раз в космос слетал. И перешел на партийную работу. Уже до депутата московской областного совета дорос. Ну и ветер ему в попу, как говорит бабушка Настя.
   Вот, выстроились мы, значит, в центральном отсеке. В шеренгу, перегородив его от стенки к стенке. Петр и я оказались с краев, привалились к панелям боками. Точнее, у меня возникло ощущение, что я лежу на боку, а ребята и Галя висят надо мной. Неуютное ощущение, надо сказать. Вообще, не люблю микрогравитацию в центральном отсеке!
   И вот, лежу я на боку, вся такая молодая и красивая, и смотрю на люк, что в шлюз ведет.
   Колесо на нем, на люке, поворачивается, створка открывается.
   И влетает к нам на станцию... Дядя Игорь!
   У меня - челюсть бряк!
   "Это как!?"
   А он улыбается от уха до уха и говорит:
   - Здравствуйте, курсанты, то есть коллеги!
   И мы все дружно:
   - Здравствуйте, Игорь Викторович!
   Привыкли за пять лет учебы у любимого преподавателя. Аж слезинки на глазах навернулись.
   - Мне поручили провести церемонию, - между тем сообщил Игорь Мыскин и заговорщически нам подмигнул: - Вообще-то, я сам ее придумал, и в агентстве не смогли мне отказать, хоть и пытались.
   Послышались смешки. И от нас, и из-за спины дяди Игоря. Это по одному в отсек проникали остальные. И просторное помещение становилось тесным. Все-таки двадцать семь человек!
   - А Анастасию Сергеевну почему с собой не взяли? - спросил дядю Игоря Егор.
   - Потому что кое-кто, не буду указывать пальцем, - с улыбкой взглянул на меня мой приемный папа, - подкинули ей внучку водиться.
   И, сделавшись серьезным, превратившись за секунду из доброго преподавателя в генерал-лейтенанта и бывшего начальника всех космонавтов ЕвразЭС, Игорь Мыскин громко и четко приказал:
   - Рабочая смена - отдать рапорт!
   Вперед вылетел Петр Устюжанин. Ловко затормозил, поймав левой рукой поручень чуть наискосок от бывшего начальника ЦПК. Вытянулся в струнку и отчеканил:
   - Товарищ председатель государственной комиссии, станция "Дом-два" готова к эксплуатации! Примите символический ключ!
   Я стартовала.
   Сильно оттолкнулась от переборки и, пролетев по диагонали разделяющие нас три метра, ловко затормозила, зацепившись ступней за поручень перед дядей.
   Тот одобрительно хмыкнул на мою акробатику. А я сообразила, отчего именно мне всучили эту роль. Помимо того, что у меня действительно почти идеальная координация движений в невесомости.
   И я протянула Игорю Мыскину большой, но легкий пластмассовый, покрытый золотой краской, ключ.
   Дядя Игорь торжественно его принял, прижал к груди и передал ассистентке - что висела в полуметре за его спиной. А та отдала ему чуть голубоватую титановую табличку.
   - В ознаменование ваших заслуг, и чтобы увековечить трудовой подвиг тех, кто строил эту станцию! - возвестил Игорь Викторович. - примите сей памятный знак! Пусть установка его в этом зале будет последним штрихом, истинным завершением строительства станции!
   Раздались громкие аплодисменты, а я посмотрела на табличку. На ней золотыми буквами сияли наши имена! Все семнадцать имен и фамилий.
   В том числе и "Майя Камэнаси".
  
  
   Дядя Игорь пробыл на станции восемь дней. Пока мы передавали оборудование и рассказывали о всех тонкостях его эксплуатации старый космонавт откровенно наслаждался внезапному подарку судьбы - еще одному полету в космос.
   Ему даже удалось уломать земное начальство и выйти в открытый космос.
   Разумеется, сопровождение доверили мне.
   Мы выбрались из шлюза, отлетели метров на тридцать, дождались, пока искин всея Лагранжа Феликс не остановил наше вращение, и повисли в волшебной черной пустоте. Черной с яркими крапинками звезд, серебряным и голубым шариками Луны и Земли и нестерпимо сверкающим даже сквозь поперечную поляризацию щитков скафандров Солнцем.
   Оно яркими бликами отражалось в огромном колесе нового космического дома, искоркой светилось на боку маленького далекого бублика "Лагранжа-Пассажирской", поблескивало в конструкциях наполовину построенного металлургического комбината и в штабелях стройматериалов.
   Совсем скоро вновь прибывшие монтажники начнут собирать каркас следующего колеса, предназначенного для Марса, возводить комплекс по металлообработке. А больше всего народа будет задействовано в строительстве заводика по изготовлению мельчайшей ионизированной пыли магния. Той самой " рабочки", на которой летают межпланетные корабли, и которая скоро унесет в черную даль моего Славика.
   А мне из-за этого космопроходимца придется сидеть на Земле и люто завидовать друзьям, которые будут здесь всю эту красоту строить!
   Задушу заразу! В объятиях, когда через четыре дня приземлюсь!
   - Все-таки как же чудесно, что я смог это все еще раз увидеть! - раздался в наушниках такой родной чуть хрипловатый голос.
   - Жалко, что тетя Настя... - вздохнула я. - Могла бы на Славку внучку оставить. Ничего страшного, ему это только полезно.
   - Да, дело не в этом, - с явной грустью ответил дядя. - Врачи не пустили. Я еще кое-как прошел, а Настю сразу завернули. Не нравится им что-то в ее организме.
   - Это плохо, - озабоченно произнесла я.
   А саму как холодом космическим обдало. Вспомнилось, что в последнее время моя приемная мама основательно ослабила тренировки в додзё. Как, если думала, что ее никто не видит, опускала всегда развернутые плечи и сутулилась, совершенно не похоже на себя, всегда подтянутую и пружинисто активную.
   - Надо, чтобы она прошла хорошее полноценное обследование, - сказала я.
   - Уже, - ответил мой приемный папа. - Я как раз под предлогом предполетного контроля ее и затащил. Иначе упиралась. Ты же ее знаешь.
   - И, что? - обмирая от страха, спросила я.
   - Ничего определенного, - вздохнул дядя Игорь. - И это-то как раз плохо. Когда знаешь, как называется твоя болезнь, можно с ней бороться. А так... Организм износился. Слишком много Насте пришлось пережить. Нас, космонавтов, не зря выпихивают на пенсию в смешные пятьдесят пять и пятьдесят лет. Уж очень работа вредная. Ты же в курсе, что продолжительность жизни у нас лет на десять меньше, чем средняя по стране?
   - Ну да, - пожала я плечами внутри скафандра. - Зато эта работа - самая интересная и важная. За все приходится платить.
   - Вот и я о том же, - согласился дядя Игорь. - И мы с Настей не задумываясь заплатили бы еще раз.
   - Да, но все равно... - начала я и замолчала.
   Что тут скажешь? Все верно, но печально это.
   - Ты не переживай слишком сильно, ладно?! - попросил мой приемный родитель. - Я уверен, что у нас с ней впереди еще много лет жизни. Просто... старость как-то внезапно подкралась и накинулась. Все ощущал себя и ее как вполне молодых людей, и вдруг...
   Он рассмеялся не очень веселой шутке.
   - Знаешь, что, папа, - решительно сказала я. - Хватит обо всякой ерунде говорить! Давай лучше я тебе экскурсию устрою! Ты как, летать еще не разучился?
   - Обижаешь, доча! - возмутился он.
   И мы полетели. Включили движки скафандров и отправились в путешествие по гигантской новостройке Лагранжского промышленного комплекса.
  
  
  

Глава 3. Горячая замена

  

19.06.2068

Туйхоа, Вьетнам

  
  
   - Погодь, Туан! - Хана осеклась, быстро взглянула на парня, извинилась: - прости, Зунг.
   - Ничего, - пожал плечами с деланным равнодушием будущий космонавт. - Я привык, что меня постоянно путают с братом. Мы все-таки очень похожи.
   - Да, но не совсем, - немного ворчливо заметила Хаякава.
   - Знаю, - кивнул Фан Ши Зунг. - Я хуже.
   - Не то чтобы...
   - Но брат лучше подходил для космонавта, да? - немного жестковато прямо спросил молодой мужчина.
   - Лучше, - согласилась японская космолетчица. - Он был более... жизнерадостным.
   - Простите, Хаякава-сан, жизнь такая... - пожал плечами Зунг.
   - Нечего на это кивать! - возмутилась Хана. - Раз ты взялся заменить брата, то старайся изо всех сил!
   - А я что делаю?! - всерьез возмутился вьетнамец.
   - Вот так лучше, - довольно сообщила бывшая космолетчица. - На самом деле, когда я говорила о жизнерадостности, я имела в виду боевой задор. Именно его тебе не хватает. Не упертость, с этим у тебя все нормально, а что-то...
   - Понятно, - опять кивнул парень.
   - Да ничего тебе не понятно, бестолочь! - ругнулась Хана. - Ладно, проехали, давай, повторяй маневр сначала!
  
  
   Тяжело быть братом-близнецом погибшего героя.
   Именем которого назвали центральную площадь в далеком мексиканском городе. И на ней же, на площади установили помпезный памятник. Космонавт, с зачем-то откинутым колпаком шлема, сжимающий рычаги - да, именно рычаги! - управления космическим кораблем, и сурово взирающий на толпы туристов. Зунгу памятник не понравился. Одно хорошо: лицо Туана слабо походило на его, Зунга. Да и на самого себя. Зунг был уверен, что брат в последние мгновения своей жизни не выпячивал так вперед подбородок и не пытался изобразить из себя супермена из комикса. Он просто делал свою работу и спасал людей. Обычное дело.
   Ну, так вот, с одной стороны, родство с героем Вьетнама и кавалером высшего ордена Мексики открыло для Зунга многие двери. Сделало фильтрацию после плена простой формальностью, помогло без проблем поступить в Высшую школу космонавтов.
   Но дальше...
   Дальше все постоянно сравнивают его с Туаном, выискивают, чем он, Зунг, хуже брата. И всегда что-нибудь такое находят.
   Но хуже всего было с Тиен.
   Девушка почти что стала женой Фан Ши - младшего, и в одночасье превратилась в его почти вдову.
   Зунг попытался утешить ее. И, что таить, заменить ей брата. Тем более, что чувствовал уже давно, что у них с Тиен настоящие чувства друг к другу. Но, чем больше молодой человек старался сблизиться, тем в более глухую оборону вставала девушка, пока не начала откровенно его избегать.
   Но Фан Ши Зунг был умным парнем, и понял свою ошибку.
   На какое-то время он вообще перестал искать общения с любимой, полностью сконцентрировавшись на учебе и тренировках, с остервенением и до исступления вгрызаясь в гранит науки и чуть ли не сутками зависая на тренажерах. На самом деле он уже давно превзошел брата по пилотским навыкам и космическим премудростям. Но все равно раз за разом наблюдал как преподаватели вздыхают и говорят: "Тебе еще далеко до Туана".
   Вот и Хана Хаякава, которая вытребовала будущего космонавта в свои постоянные стажеры, воротила мелкий свой носик. По крайней мере Зунгу так казалось.
   А Тиен... Когда через пару месяцев Зунг все-таки позволил себе зайти в столь знакомую и любимую им маленькую кафешку, то узнал, что девушка больше не работает в ней, а готовится к поступлению в университет, на факультет геологии и планетологии. Он считался очень престижным, потому что кроме Туйхоанского университета по этой специальности готовили только в Ханойском и Хошиминском.
   И ведь поступила!
   Еле-еле набрала нужные для прохода баллы, и была взята туда после собеседования, которое проводил лично Федор Мисалов.
   Когда Зунг и Тиен встретились после экзаменов, парень не удержался и подколол:
   - Тоже из-за Туана взяли.
   Девушка тогда посмотрела на него обиженно и жестко ответила:
   - Нет. Я это держу в тайне.
   - Ну-ну, - чертик продолжал подначивать Зунга. - Можно подумать, наши гэбэшники этого не знают, и кому надо не намекнули.
   - Зунг, почему ты так? - тихо спросила Тиен.
   - Потому что... - парень отвернулся, сжал челюсти так, что набухли желваки, но все-таки продолжил: - потому что меня так же обижают.
   - И ты решил выместить это на мне?
   - Прости...
   И вот уже полгода они почти что не виделись. У каждого свои дела, свои заботы, своя трудная, но интересная студенческая жизнь.
   Вот только не отпускала Зунга любовь.
   И, самое интересное, редкие встречи молодых людей с каждым разом становились все теплее. Фан Ши Зунг выбрал правильную тактику, сам того не до конца осознавая. Оставил девушку в покое, дал ей пережить произошедшее, разобраться в себе и своих чувствах.
   И месяц назад, при очередном свидании, когда они просто гуляли по набережной, почти не разговаривая, она сама взяла его за руку.
   Ну и... чувства, если они настоящие, все равно когда-нибудь прорвутся.
   Так что сейчас, выбравшись из вирткапсулы, где Фан Ши Зунг проходил тренировку на пару с Ханой Хаякавой, молодой человек не злился на своего инструктора, а тихо улыбался, зная, что вечером вновь встретится с любимой. И на этот раз уже точно решится предложить ей руку и сердце.
  
  
   Через два месяца Хана и Федор Мисаловы с удивлением держали в руках приглашение на свадьбу. Их студенты оказывается знакомы друг с другом, да не просто знакомы!
  
  
  

Глава 4. Подстава

  

10.01.2069

Умгунгундлову, Южно-Африканская Империя

  
  
   Мотоцикл был новый, сверкающий хищно заостренными обводами яркого пластика. Мощная и дорогая машина свежего, уже послевоенного, выпуска.
   - Красавец! - выдохнул Ндаба и присел на корточки перед двухколесным конем. Нежно дотронулся кончиками пальцев до теплого бока. - Откуда такой?
   - Отец подарил, - коротко усмехнулся Абимбола.
   Бывший вождь племени львят вымахал в длинного худого юношу с пушком на подбородке, жестким и вызывающим опаску взглядом.
   Ндаба никогда не сомневался, что его инкокели навсегда останется командиром. Пойдет по стопам своего отца - партийного функционера: сначала в молодежное крыло "Черных стражей", а потом и в саму правящую партию "Черного рассвета". Ну, или поступит в военное училище.
   Но Абимбола предпочел сколотить собственную компанию парней, не всегда ладящих с законом. Он это сделал еще в старшей школе, но и после ее окончания в прошлом году не распустил, а, по слухам, наоборот упрочил авторитет своей банды в южном районе Умгунгундлову.
   В той старшей школе, где начал учиться Ндаба, пацанов из "Команды Абимболы" старались не трогать ни учителя, ни тем более другие парни. Себе дороже.
   Бывший инкокели несколько раз подкатывал к Ндабе с предложением опять пойти под его командование, но подросток отказывался. Не хотелось Ндабе связываться с полууголовными личностями. Но на просьбы починить сломавшийся мотоцикл или привести в божеский вид старенький электромобиль откликался. Почему бы не помочь старому приятелю, тем более, если это и самому интересно. Да и небольшие денюжки, которые платил за это Абимбола, лишними не были.
   Семья Нгуэви не то чтобы бедствовала, но, лишившись отцовского жалования, вынуждена была подзатянуть пояса. А как это сделаешь, если сестренки-близняшки уже в четвертом классе и им, то красивые юбки подавай, то кофточки симпатичные приглянулись. Мама на это только вздыхала и принималась искать еще какую-нибудь подработку помимо основной и второй работы.
   Ндаба смотрел на это и думал, что надо было не идти в старшую школу, а отправляться в технический лицей, как он и хотел. Но мама настояла, что надо получить нормальное образование.
   Так что, когда Абимбола с приятелями вкатил в сарай, служивший Ндабе мастерской, мотоцикл, паренек обрадовался возможности подзаработать.
   - Что с ним? - спросил Ндаба.
   - Да комп слетел, - небрежно ответил Абимбола. - Что-то закоротило, и он напрочь выгорел, вон, видишь?
   На приборном щитке слева выделялось темное пятно чуть взбугрившейся от жара пластмассы.
   - Сможешь новый поставить?
   - Смочь-то смогу, - с сомнением сказал Ндаба, задумчиво почесывая округлый и совершенно лишенный растительности подбородок. - Но придется на разборе искать, покупать...
   - Это не проблема! - ухмыльнулся бывший вождь. Вот, держи на расходы! Потом за работу еще подкину! И, да, мне что-то цвет не нравится, слишком яркий. Перекрась в черный с серебром.
   Говоря это, Абимбола раскрыл экранчик коммуникатора.
   Ндаба последовал его примеру и принял транзакцию. Сумма была приличная, он сразу же прикинул, что по крайней мере треть ее сможет себе в карман положить.
   Ну и славно! Будет на что книжки покупать! А то уже по которому кругу все старые перечитал!
   Ндаба любил читать. Да, просто так, глазами. Не слушать синтезированных артистов, не смотреть комп- или виртпостановки, а завалиться на старенький диван с древней электронной книгой и читать с нее что-нибудь приключенческое или фантастическое, погружаясь в нафантазированный совместно с писателем мир.
   - Ну, покеда! - махнул рукой Абимбола и направился к приоткрытым воротам. - Как сделаешь - маякни.
   Ндаба вздохнул.
   Ему не хватало старого вождя, такого, каким он был в годы их детских игр. В годы, когда еще был жив Готто.
   Печаль опять накрыла юношу. Он почему-то был уверен, что старый друг остался бы с ним навсегда, разделил его любовь к книгам и мечтам.
   Чтобы не поддаваться грусти, Ндаба принялся разбирать обшивку мотоцикла.
   "Хм... такое ощущение, что внутри ковырялся кто-то жутко неумелый и неряшливый. А компьютер... Да на него просто подали сетевое напряжение! Вот же идиоты!"
  
  
   Так что пришлось Ндабе отправляться на городскую свалку, рядом с которой устроился автомобильный разбор.
   Помятый, вечно не выспавшийся торговец автоэлектроникой долго копался в ящичках и коробках, пока не нашел подходящий мозг для мотоцикла. Он был другой модели, но Ндаба прикинул, что сможет его перепрограммировать.
  
  
   В воскресенье вечером паренек возился с мотоциклом, когда ворота мастерской скрипнули. Юноша обернулся и с удивлением увидел двоих полицейских. Тот, что постарше, шагнул в помещение, огляделся и, остановив взгляд на мотоцикле, сообщил:
   - Вот и нашелся.
   Ндаба, чувствуя нарастающее беспокойство, поднялся на ноги.
   - Ну, что, парень, - обратился к нему полицейский, - ты залетел. Угон автотранспорта - статья серьезная.
  
  
   "Только бы мама не узнала!" - думал Ндаба, пока трясся на заднем сиденье полицейской машины со скованными наручниками руками, пока шел по пустым гулким коридорам полицейского управления. Пока ждал следователя в пустом кабинете с забранным решеткой окном.
   - Ну, рассказывай, как у тебя оказался этот мотоцикл? - спросил пожилой майор со шрамом от левого уха до подбородка.
   А Ндаба не знал, что рассказывать! Не сдавать же своего бывшего командира! Это будет подлостью и предательством того, что было в детстве! Но, тогда, что придумать?
   - Я нашел его... - беспомощно промямлил юноша.
   - Под мостом, - кивнул майор.
   - Да, под мостом... - повторил Ндаба.
   - Парень, тебе так хочется в тюрьму?
   - Нет! Совсем не хочется! - вскинул даба на следователя испуганные глаза.
   - Тогда хватит изображать героя. Твои дружки, когда мы их найдем, а это будет очень скоро, поверь мне, сразу же тебя сдадут с потрохами, - следователь наклонился вперед и впился в Ндабу острым взглядом. - Даже если ты ни в чем не виноват, а я так думаю, тебя пристегнут к делу. Оговорят, сделают соучастником, а то и заказчиком. Так что у тебя единственная возможность - опередить их.
   Ндаба молчал. Он все понимал и не надеялся, что Абимбола, каким он сейчас сделался, поступит как-то иначе. Но вот так предать прежнего приятеля?
   - Совесть не позволяет? - мягко и сочувственно спросил следователь.
   Ндаба кивнул, переглотнул вставший в горле комок, почувствовал, что предательски намокают глаза.
   - Значит, я не ошибся, - с удовлетворением сказал майор. - Ладно, давай пока без имен. Просто расскажи, как у тебя оказался этот мотоцикл на самом деле, и почему именно к тебе его привезли.
   И Ндаба рассказал. Он понимал, что все равно выдает Абимболу. Майору не сложно будет узнать, кто был его "старым приятелем по львятам", не так уж и много их осталось после той страшной экскурсии на танковый завод... Но все-таки, это ведь не открытое предательство? Совесть морщилась и отворачивалась.
  
  
  

Глава 5. Лучшая защита

  

07.05.2069

Дэбрэ-Маркос, Эфиопия

  
  
   А через пять месяцев и Кайри Нэди пришлось беседовать со следователем.
   Инспектору по делам детей и молодежи на вид было лет сорок. Подтянутый майор милиции производил впечатление бывалого ветерана, коим он и являлся. Армию сокращали до довоенной численности, и многие офицеры перебирались на службу в другие структуры.
   Они вдвоем с Кайри устроились в кабинете истории. Офицер занял учительский стол, а девочка расположилась за партой напротив него. За окном темнело, сильный ветер привычно мотал из стороны в сторону кроны деревьев, интернатская ребятня что-то кричала, играя и бегая по дорожкам.
   - Я посмотрел твои файлы, поговорил со старшим воспитателем, - устало сказал инспектор и потер переносицу. - Ты же круглая отличница, дочь героя войны, двух войн... И вдруг такое...
   Потянулся к стакану с густо заваренным чаем. Вынул из него пакетик, выжал двумя пальцами и аккуратно положил на угол стола.
   - А что, товарищ майор, - прищурившись, спросила Кайри, - отличница должна брякаться на спинку и раздвигать ножки под хулиганами, а потом подставлять животик, чтобы тем удобнее было его выпотрошить?
   Инспектор поперхнулся и закашлялся, уставился на девочку: красивенькую, светло-шоколадную, с мягкими чертами лица и великолепными вьющимися каштановыми локонами.
   - Вот и я думаю, что не должна, - совершенно спокойным тоном сообщила Кайри. - От всякой мрази надо избавляться, пока она не избавилась от хороших людей. Слишком много их, честных и сильных, погибло на войне.
   - Тебе, правда, двенадцать лет? - спросил майор милиции, а в недавнем прошлом начальник штаба ударно-штурмового батальона на кенийском фронте.
   - Правда, - кивнула девочка. - У меня детство кончилось, когда югоафры взорвали атомную бомбу над моим домом. Вы уж простите, что пришлось стать взрослой раньше времени.
   - Сволочная война! - выругался милиционер. - Ладно, Кайри, давай, ты мне все подробно и честно расскажешь. Вот на эту камеру.
   И он положил на стол записывающее устройство.
   - А я не умею не честно, - пожала плечиками Кайри и принялась за рассказ:
   - Месяц назад в наше младшее отделение перевели новенького...
  
  
   Я сразу же его узнала. Это был Терджи из моего старого класса. Ну, в который я до взрыва ходила. Последний раз я видела этого... мальчика, когда он скулил от страха и боли возле озера Бишофту.
   Он тоже меня сразу же узнал. Воскликнул: "О! Принцеска!" Это он мне такую кличку дал. Оглядел всю с ног до головы, даже обошел кругом и говорит: "А ты ничего так. Живая и целехонькая. Вон, какой красоткой стала".
   Вот еще! Я всегда была очень красивая. И еще в младшей школе он на меня заглядывался. Но я не стала поправлять. Зачем?
   Терджи тогда остановился и очень зло мне сказал: "Ты думаешь, я простил тебя за предательство?! Нет, Кайри, ты мне должна! А я долги не забываю!"
   Я сначала не поняла, о чем он? Так и спросила.
   "Ты у...", ну, в общем, ушла, только он грубее сказал. "Ушла и оставила нас умирать. Хотя сама совсем целехонькая была. Училкой прикрылась, и ускакала, вместо того, чтобы помочь одноклассникам".
   Да. Это правда. Я тогда не думала ни о чем, кроме своей семьи. Обошла по кругу место взрыва и попробовала проникнуть в развалины военного городка. Меня не пустили, поймали, увезли в лагерь беженцев.
   Нет. Никто не выжил. Отец был на самой базе. А мама, брат и бабушка с дедушкой - дома. У нас окна как раз на взлетную полосу смотрели.
   Хорошо, возвращаюсь. Терджи обвинил меня и спрашивает: "Ты, когда расплачиваться будешь? Давай этой ночью".
   Ну я и влепила ему хук справа. Терджди отлетел к стене, начал сползать. Я не дала. Еще несколько раз ударила.
   Да, и коленом в лицо тоже.
   Да кто станет разнимать?! У нас в приюте это не принято. Дерутся, значит так и надо. Это потом к пострадавшим их друзья подходят помочь. Ко мне Тафари шатнулся. Но я попросила его глазами о Терджи позаботиться. Потому что он новенький, до него никому дела нет.
   Почему глазами, и как это? Да просто. Мы с Тафари друг друга и без слов понимаем. А я сразу сообразила, что Терджи на этом не остановится. Он тот еще гад и хулиган. Не верю, что в интернате исправился. Так что мне нужен был свой человек рядом с ним. Вот Тафари и сыграл такую роль. Хорошо сыграл.
   Почему Терджи его не раскусил и приблизил к себе? Потому что остальные наши в игнор его поставили. Нет, не из-за того, что его девочка побила. Из-за меня. Со мной давно уже никто не связывается. Опасно. Ну да, я отличница не только по математике или истории. По физкультуре тоже.
   Ну, ладно... если говорите, что еще вернемся, то придется...
   Хорошо, продолжаю.
   Терджи подкатывал чуть ли не ко всем нашим пацанам и даже девчонкам. Врагов у меня много, но они меня боятся.
   Да, есть за что. А вы думали, что можно быть кавайной девочкой-отличницей в интернате? Живой и целой кавайной девочкой-отличницей? Вы, наверное, недавно занимаетесь приютами.
   Я так и поняла.
   Хорошо, не отвлекаюсь.
   Тогда Терджи пошел к старшим.
   У нас, как и везде, с десятого класса. Мы с ними почти не контачим, они вон в том здании живут, за стадионом. Нет, там свои компании. И очень жесткие. За то время, что я здесь, троих на кладбище отправили. О больнице я не говорю.
   Куда смотрит наш местный инспектор? А вы с ним знакомы? Это вы мягко сказали. Но это ваши милицейские кадровые вопросы.
   Решайте. Если надо где-то что-то подписать, я не против. Милицию тоже надо чистить.
   Вы все время это говорите. Поймите, наконец, что я не двенадцатилетняя девочка, я вполне взрослая сформировавшаяся личность. Не обращайте внимания на мою внешность. Закройте глаза и представьте себе тетеньку... ну, не вашего возраста, чуть помоложе.
   Да. Именно Тафари мне и сообщил. Это было двадцать девятого апреля. Сказал, что Терджи на празднике со мной конфликт устроит. Так и случилось. Мы поцапались.
   Да опять из-за того же. "Предательница, долг..." Я ему по уху заехала. Ну и он, как и планировал, мне стрелку забил на третье число за мастерской.
   Это вон те сараи. Видите, рядом с ними штабеля рассохшихся блоков и гнилых досок. Они после прошлогоднего ремонта остались.
   Там закуток такой, площадка...
   Тогда зачем я вам рассказываю, если осмотрели?!
   Да, там пацаны и девчонки, те, что оторвы, собираются курить и иногда приносит из города выпивку или наркоту.
   Да, все знают! Ага, станут они влазить в наши разборки! В прошлом году пришел к нам молодой физик. Через месяц увезли в больницу с проломленным черепом.
   Это уж вам решать, что менять и как порядок наводить. Только сами будьте осторожны. Здесь не фронт.
   Да я подготовилась. Я ждала чего-то подобного, потому Тафари и подослала к Терджи.
   Пистолет? Если бы он у меня был... Нет, не стала бы приносить. Он громкий.
   А что тут замечать? Лежит себе обычная такая палка. Да, такой тонкой достаточно. Как видите, вполне.
   Хорошо, рассказываю подробнее.
   Их пришло пятеро, вместе с Тафари и Терджи.
   Ну, вы же видели их. Да, конечно, выше меня на голову, а один - совсем амбал. Но он самый безобидный, медлительный. Я его напоследок оставила.
   А что тут рассказывать? Окружили, прижали к стенке, как раз там, где я палку оставила. Тот, что совсем черный, не помню имени, вытащил ножик. Раскладной, лезвие длинное, в две его ладони или три мои.
   Что говорили? Да то же самое про долг и то, как я должна его отработать. Я спросила: "А тогда вы меня отпустите?". Черный ответил: "Тогда мы тебя нежно прирежем, а то Терджи говорит, что ты та еще ябеда. Я спросила: "Какой мне смысл вам отдаваться?" Ну, мне и ответили, что иначе они меня будут убивать очень долго и больно. Ну и, что так я хоть напоследок получу удовольствие.
   А какой мне смысл придумывать? Это ведь и так ясно и логично. И был уже прецедент. В прошлом году там же под досками нашли девчонку. Я не удивлюсь, если эта же компания ее и замучила.
   Что я сделала? Ничего особенного: сломала ему предплечье.
   Да, той самой тонкой палкой. И все остальное тоже ей сделала.
   Ладно, рассказываю подробнее.
   Подхватила сзади левой рукой конец палки, крутанула на полтора оборота, разгоняя и подхватывая второй рукой. Снесла черному руку, в которой он ножик держал. Хруст был отчетливым. Нет, за свою палку я уверена, я ей те самые бетонные блоки крошила в свое время.
   Арматура - это... ну, неправильно. Да и неудобная она: ребристая, гнется, тяжелая, динамика совсем другая. Это чувствовать надо. Каждый... Боец племени сури подбирает себе палку сам.
   Откуда я владею данго? Извините, но я не стану отвечать на этот вопрос. Я понимаю, что вы скоро сами узнаете ответ, но я не собираюсь предавать своего Учителя. Я вообще не имею обыкновения предавать хороших людей. Я бы очень хотела, чтобы вы отнеслись к нему с максимальным пониманием. Он никогда не тренировал и не станет тренировать гопников. У него такие принципы. Поговорите с ним сами. Вы, мне кажется, найдете общий язык, как боевые ветераны.
   Хорошо, возвращаюсь. Описывать бой на данго довольно сложно. Он очень быстрый и потом не рассказывать же вам, о каждом движении палки.
   Да, я их не щадила. Била в полную силу и туда, куда могла достать. И шею Терджи сломала осознанно. Он тоже достал ножик, и у меня не было выбора. Вернее, был: или он меня распластает, или я его остановлю.
   Из того положения я могла достать только по шее или в висок. Результат был бы тот же - смерть. Даже с большей вероятностью. Я, наоборот, дала ему шанс.
   Что делал Тафари?
   Отскочил в сторону и не вмешивался, как я ему и приказала.
   Я не добивала! Удары по промежностям были... Таких подонков надо стерилизовать, чтобы никого не изнасиловали и детей таких же, как они сами, не завели.
   Да, на этом все.
   Я послала Тафари за учителями, а сама уселась отдохнуть. Нет, даже порезать не смогли. И ни одного удара я не пропустила.
   Если бы хотела отмазаться, то сама себя бы побила и ножиком пару царапин сделала. Наверное, так и надо было. И рассказать вам совсем другую историю.
   А я вам верю. Я вижу, что вы за человек. И, потом... военные... Настоящие военные, они всегда друг друга поймут и поддержат. Мой папа был такой. Мой учитель - такой. Вы, мне кажется, тоже.
  
  
  
   Майор Эгон Сафо ткнул кончиком указательного пальца в приборчик, останавливая запись, задумчиво посмотрел на девочку и неожиданно спросил:
   - Ты кем хочешь стать?
   - Военной, - как о чем-то самим собой разумеющемся, не задумываясь, ответила Кайри.
   - Тебе будет трудно... После того, что произошло. С твоей психикой...
   - Вы, правда, думаете, что у меня с ней проблемы? - удивленно спросила девочка. - По-моему, я совершенно нормальная.
   - Это было бы нормально для взрослого парня, вернувшегося с войны, но ты - двенадцатилетняя девочка.
   - Ну, и что? - пожала плечиками Кайри. - Это у вас там война закончилась. А здесь она вовсю продолжается.
   - Да, ты права, - хмуро согласился милиционер.
   - Скажите, - Кайри вскинула на него свои оливковые глаза. - А вы, когда воевали... послали бы меня в разведку?
   - Да, - чуть подумав, ответил мужчина и жестко посмотрел на нее. - Но это неправильно, посылать на врага таких вот девочек. Вы должны радоваться жизни, играть, веселиться...
   - А я и радовалась девять лет, - спокойно, но с застарелой болью, ответила Кайри и внезапно попросила:
   - Напишите мне хорошую характеристику. Пожалуйста. Она мне очень пригодится.
   - Даже так? - вскинул на нее глаза капитан. - То есть, ты не сомневаешься, что за произошедшее не будет наказания?
   - Конечно, - кивнула Кайри. - Четверо почти взрослых парней напали на маленькую девочку, хотели ее изнасиловать и убить. Но неожиданно получили отпор. Девочка, не умея еще контролировать свою силу, находясь в состоянии аффекта и до ужаса боясь за свою честь и жизнь, слегка переусердствовала. И все.
   - Мда, - протянул милиционер и потер подбородок.
   Он еще раз внимательно оглядел девочку. Она была очень и очень красивая. Довольно высокая для своих лет, стройная, но в то же время не худенькая. Плотная кожа цвета молочного шоколада смягчала и скрадывала то, что под ней ходили бугорки весьма развитых мышц. Кайри походила на кошку. Такая же пластичная и миленькая, но готовая в любой момент превратиться в опасного хищника. Способного палкой выбить шейный позвонок, сломать двоим нападавшим руки, и произвести травматическую кастрацию всем оставшимся в живых горе-насильникам.
   - Знаешь, Кайри, тебя действительно надо направить в военное училище, как только достаточно подрастешь, - неожиданно сказал майор. - Иначе, если ты однажды свернешь на кривую дорожку... Мне придется очень сильно постараться, чтобы тебя остановить.
   Девочка мило улыбнулась милиционеру.
  
  
  

Глава 6. На комету!

  

10.09.2069

двухсуточная орбита Земли

возле станции "Порт"

  
  
   Три года назад, когда "Кондратюк" вернулся из экспедиции к Юпитеру, Славик и его товарищи были уверены, что отдохнут лет пять на Земле, подготовятся, и опять отправятся к полосатой планете. Продолжат ее изучение, может быть, начнут строить временную базу на Каллисто.
   Но начальство решило по-другому. Руководитель центра подготовки космонавтов, а по традиции и главный кадровик Роскосмоса, Иван Давыдов вызвал к себе полковника Бойченко и огорошил:
   - Станислав, принято решение предложить вам уйти из юпитерианской программы.
   - Почему, - немного хмуро вскинулся Славик.
   Настроение у него было паршивое. Не выспался, потому что допоздна просидел над отчетом экспедиции в очередной раз правя и без того вылизанный и вычитанный до дыр текст. С утра поругался на ровном месте с Майей. Да и от визита к начальнику ожидал иного.
   - Нужен очень опытный пилот и хорошо сработанная команда на другом направлении. Я понимаю, что вы рассчитывали вернуться на Каллисто в четвертой экспедиции, но она будет чисто технической. В ней понадобятся инженеры и ядерщик. От пилота же будет требоваться лишь посадить корабль на спутник, а через полгода поднять его на орбиту. Для вашей квалификации -- это санаторий какой-то.
   - А вы мне предлагаете?..
   - Комету Туттля-Джакобини-Кресака. Вы ведь в курсе этого проекта?
   - Конечно, - внезапно севшим голосом ответил Станислав. - Грузовик к ней уже восемь месяцев летит.
   Эту экспедицию задумали уже давно, а осуществлять начали как раз, когда "Кондратюк" улетел к Юпитеру.
   Космос буквально задыхался без ракетного топлива. Только развозка людей между орбитой Земли, Лагранжем и Луной требовала полторы тысячи тонн горючего и окислителя в год. А с началом работы металлургического завода в Лагранже добавится поначалу столько же, а потом и значительно больше. Это по орбитам возить грузы можно на тихоходных и экономичных ядерных буксирах, а сажать корабли на Луну и взлетать с нее приходится все на том же химическом топливе.
   Пока что единственным подспорьем был лед на Луне. Но его там совсем капелька и такие гигантские потребности электролизные станции, разлагающие воду на кислород и водород, обеспечить не могли.
   Значит, все это огромное количество топлива надо поднимать с Земли.
   Полтора десятка сверхтяжелых ракет в год только с горючкой. А по Миру - почти сотня выходит.
   Идеальным решением было бы доставить на орбиту земли большущий кусок льда из космического пространства. А где такие глыбы замерзшей аш два о летают? Правильно - кометы.
   Вот к одной из них, имеющей перигелий как раз в районе орбиты Земли и период обращения в пять лет и пять месяцев, и решено было отправить пробную экспедицию. Отколупать от пятикилометровой ледяной глыбы кусочек и отбуксировать его к Земле.
   Задача невероятно сложная и интересная.
   - И, все-таки, почему я? - с подозрением спросил Славик, хотя внутри него маленький мальчик приплясывал от нетерпения и радости.
   - Вас порекомендовал очень серьезный человек.
   - Игорь Сергеевич? - удивился и даже немного обидился на тестя Станислав.
   - Нет конечно! - возмущенно отмел эту догадку начальник. - Товарищ Мыскин никогда бы этого не сделал! Тем более сейчас, когда вы стали родственниками. Он предельно щепетилен в вопросах чести.
   - Тогда кто? - непонимающе воззрился на начальника Бойченко.
   - Мы обратились за помощью в разработке программы исследований к самым авторитетным специалистам по малым планетам и астероидам. И одна из них очень настоятельно... рекомендовала вас.
   - Понятно, - губы Станислава невольно растянулись в улыбке. - А можете процитировать, какими словами?
   - Могу, - после секундной заминки ответил начальник, вздохнул и произнес нарочито тонким голосом: - "Возьмите этого, как там его... который в Анголе юаивцев *****л... Ну Майкиного мужика, в общем. ******ый пилот!"
   - Я где-то так и предполагал, - кивнул Славик, едва подавив приступ смеха.
   - Ну так как, беретесь? - повеселевшим голосом спросил начальник.
   - А куда я денусь, после такой... рекомендации?!
  
  
   А потом было три года подготовки. Долгой, кропотливой, иногда просто изматывающей. Зато каждый вечер Славик возвращался Домой. Туда, где бегала и лопотала маленькая дочка, где, тоже усталая после тренировок, ждала его Майка. И это было счастье.
   Конечно, всякое у них бывало. Иногда супруги ссорились и всерьез ругались, но, к счастью, характер у Майи был отходчивый, и она первая шла мириться с более обидчивым мужем. Потом были полгода без жены, когда та достраивала свое колесо, а Станислав в полной мере хлебнул радости и трудности вождения с двухлетним ребенком.
   Хорошо, что помогала бабушка Настя. Она специально выкраивала время из своего супернапряженного графика, чтобы побыть с внучкой.
   В общем, хорошие три года были.
   Но Станислав невольно ловил себя на том, что воспринимает полет к комете, как прорыв на свободу. Он ругал себя за это, но ничего не мог с собой поделать. Все-таки космос -- это Космос.
   И командир корабля смирился с самим собой. А еще окончательно простил жену.
   Майя, вместо того, чтобы отменить две следующие вахты, втихую только сдвинула на полгода следующую и отказалась от пятой. Славик узнал об этом случайно. И очень разозлился. Он даже наорал на Майю, обвинив ее в безответственности. Та надулась и целый день с ним не разговаривала.
   Потом оба отошли, но все равно осадок остался. Если бы не Дашка, разлад мог бы перерасти во что-то большее. Но невозможно было, глядя на это трехлетнее чудо, оставаться насупленным и обиженным.
   А сейчас Славик вдруг осознал, что Майя ведь чувствует к космосу то же, что и он сам. Так что - пусть летит. Правда, Анастасии Сергеевне придется совсем туго, но что поделаешь, наймет нянечку. Ее и так время от времени приглашали из агентства.
  
  
   - Всем занять места согласно штатного расписания - раздался из динамиков громкой связи как всегда спокойный и даже немного сонный голос Романа. - Через час начинаем разгон.
   "Вот и настоящий старт экспедиции!" - с радостным возбуждением подумал Славик.
   Он встал с кресла, потянулся. Как всегда в начале полета чуть закружилась голова, а ноги, наоборот, налились излишней тяжестью. Все-таки градиент силы тяжести в пятнадцать процентов на рост человека - вещь неприятная. Со временем к нему привыкаешь и перестаешь замечать, но сначала, когда корабль только-только раскрутился, он изрядно мешает.
   В этот раз Станислав ощущал это особенно остро. Наверное, все-таки годы. Черт знает, как они пролетели. Космонавт все время ощущал себя вполне молодым человеком, но полгода назад, на дне рождения, вдруг сообразил, что ему ведь последний раз сорок. В полете полтинник исполнится. А, значит, эта экспедиция скорей всего будет предпоследней.
   "А что потом? - с привычным беспокойством подумал Станислав. - Куда мне пристроится, когда придется уйти из космоса? Инструктором или преподавателем в Академию? Но что-то не тянет. На бумажную работу? По примеру Игоря Викторовича отучиться в военной академии и примерить генеральские погоны? Вот не лежит душа... Ладно, все это будет потом!"
   И космонавт Бойченко в два шага подошел к ведущей вертикально вверх трубе перехода и стал сноровисто подниматься по ней, ощущая, как уходит из тела вес. Последний метр он лишь подталкивал себя вверх руками. Влетев в люк, сделал ловкий кульбит и направил свое невесомое тело к рубке управления.
   Совсем скоро "Бредихин" запустит двигатели и оставит за кормой станцию "Порт". Знаменательно, но именно этот корабль будет для трудяги спутника последним, снаряженным в дальнюю дорогу. Следующая дальняя экспедиция стартанет уже от Лагранжа, а обветшалую станцию отбуксируют туда же и приспособят для каких-нибудь хозяйственных нужд.
   "Прям, как меня вскорости, - печально подумал Славик, и помахал рукой крошечной с такого расстояния станции, неярким огоньком горящей на левом обзорном экране.
   - Связист готов! - громко и четко сообщил Станислав, мельком проверив аппаратуру. - Земля, как меня слышно?
  
  
  

Глава 7. Марсианская пыль

  

23.11.2069

под плоскогорьем Найросирис Менсий, Марс

  
  
   Она была повсюду. Покрывала толстым слоем мелкую щебенку на полу, легким налетом укутывала стены, и даже потолок пещеры, летала густым облаком в разреженном марсианском воздухе, садилась на скафандр и лицевой щиток шлема.
   Гэрри уже несколько раз протирал его перчаткой, но это было бесполезно.
   "Как под водой!" - подумал астронавт.
   Он стоял у самого входа в первый зал. На том же самом месте, что и четыре года назад, когда открыл эти подземелья.
   И не узнавал окружающее.
   За пыльной пеленой, в которой вяз луч нашлемного фонаря - а Гэрри на этот раз специально нацепил на себя шахтерский, поверх шлема - вырисовывался ровный, четко горизонтальный пол, к которому опускался широкий пандус. Где-то на середине двухсотфутового зала был виден уступ - высокая, футов в десять, ступень с опять-таки пологим съездом.
   Ровными были и стены с потолком. Они утратили свою девственную дикую красоту: выступы, трещины, неровности. Все было заглажено, расширено по краям зала, прилизано все тем же горнопроходческим комбайном, что так четко спланировал пол.
   "Основательно сменщики поработали!" - с уважением подумал ареолог.
   Да, за две двухлетние вахты, что Гэрри промаялся на Земле, сделано было очень многое. Полуавтоматический комбайн буквально выгрыз, а затем и вылизал изнутри три первых зала. Те, которые предназначались для первой очереди марсианского города.
   Вот в этом, первом будут жить колонисты. В следующем, поменьше, устроят командный центр, а в еще одном, кривым и узким аппендиксом уходящим вглубь горы, установят оборудование жизнеобеспечения и устроят склад.
   "Я устрою, я размещу" - с усмешкой поправил себя Гэрри и довольно улыбнулся.
   На этот раз он на своей любимой красной планете надолго. Целых две смены! Вместе с Джорданом Хэллом они подписали контракт, согласившись на этот эксперимент. НАСА надоело возить астронавтов туда-сюда с Земли на Марс и обратно. И умные дяди решили: "А почему бы не сэкономить на этих муравьях? Пусть себе по четыре года зеленую травку и голубое небо не видят!"
   А, если серьезно, то космическое агентство Американского Союза вовсю готовилось к будущей колонизации. Надо было изучить, как влияет на людей очень долгое пребывание на Марсе. Ведь, чтобы довести население городка до ста двадцати человек, что запланировано на первом этапе, надо отправлять туда людей в один конец. Навсегда.
   Вот Гэрри и его товарищ и стали подопытными кроликами.
   Кстати о кроликах. Вместе с ю тремя астронавтами, не считая четверых членов экипажа, "Джон Белл Худ" привез на Марс и небольшой зверинец с парой десятков этих зверьков. На вырост, размножение и поедание.
   Для них отгородили вольеру в оранжерее, будут кормить выращенной здесь же травой.
   Это уже не первый опыт разведения животных вне Земли.
   Китайцы на одной из своих лунных баз уже откармливают свиней. Русские собираются в Лагранже целую звероферму построить.
   "Вот уж где будет весело!" - подумал Гэрри и представил себе летающих в невесомости коров гусей и почему-то карпов.
   Даже засмеялся, помотал головой в шлеме.
   - Что там у тебя, Гэрри? - спросила Джоди, которая дежурила на связи и дистанционном контроле.
   - Да так, тараканы в голове веселятся, - ответил Гэрри. - Представил, как у русских будут летать в невесомости всякие животные на Лагранжской звероферме.
   - А почему летать? - удивилась слишком серьезная, хотя и очень красивая метиска. - Они же ее в виде цилиндра сделают и раскрутят. Гравитацию собираются постепенно уменьшать до половины земной.
   - А. Ну, тебе, биологу, виднее, - вздохнул Гэрри, прощаясь с образом летающих коров. - Ладно, я пошел вглубь.
   - Ты же знаешь, что это запрещено? - спросила его с тревогой в голосе девушка и пояснила: - Входить в пещеру при работающей технике.
   - Знаю, но мне можно, - еще раз напомнил ей Гэрри. - Это моя работа - ходить по пещере. И потом, комбайн сейчас в проходе между третьим и пятым залами, прокапывается в него, тележка тем же маршрутом ездит, через туннели в третий зал.
   - Ну, как знаешь. Тебе лучше знать, - скептически хмыкнула Джоди. - Отбой связи.
   Гэрри подошел к стене пещеры, провел по ней рукой, стирая пыль. Поверхность была шероховатая, вся в выбоинках и выступах. Да, работы, чтобы превратить этот зал в чистенький поселок, предстоит еще море.
   Буквально через три дня они приступят к установке гермодверей из второго зала в пятый, а потом из первого в третий. Тем самым отделят будущий зародыш города от остальной пещеры, которую еще только предстоит вот так же выровнять.
   Грузовик привез на орбиту Марса целую стопку из восьми ворот.
   Тяжеленные конструкции из прочнейшей композитно-титановой брони уже начали опускать на поверхность. Целый год электролизный завод возле первой базы перегонял "сокровища моря Утопии" в ракетное топливо, чтобы накопить достаточное количество для спуска с орбиты всего, что привез туда грузовой корабль.
   Хорошо, что "Джон Худ" летает на Марс по однокорабельной схеме, то есть сам себе рабочку на обратный путь везет. Грузовик освободился и теперь каждое противостояние тащит сюда всякие тяжести.
   В шестьдесят пятом - горнопроходческую технику и печь для добычи плохонького, но все-таки металла из богатой железом породы. Металл этот целых два года складывали чушками рядом с ней. Пока в шестьдесят седьмом не спустили с неба компактный сталепрокатный стан и не начали изготовлять арматуру и уголки со швеллерами.
   Ну, а в этот раз - пачка ворот и строительная техника.
   Это вообще самая главная проблема - доставка всего необходимого оборудования с Земли. Сначала его надо поднять из глубокого гравитационного колодца родной планеты, потом провезти через десятки миллионов километров. Затем опустить на Марс. Ресурсов и денег приходится тратить больше, чем если бы вот этот самый кран или комбайн из золота сделать.
   Да, еще, в шестьдесят седьмом, отбуксировали сюда и опустили в километре от входа в пещеру новую третью базу. На этот раз большую, на десять астронавтов. Потому что из предыдущей, в тридцати километрах к юго-востоку, не наездишься. Теперь рабочих рук должно хватать. Хотя, и трудиться предстоит ой как много!
   После того, как установят гермодвери, начнется генеральная приборка.
   Надо будет выдуть всю эту чертову пыль и мелкие камушки наружу.
   Воздух на Марсе в сто раз разреженнее земного? Ну так, а компрессор на что? Сжать его как следует, и дуть.
   Потом надо будет застелить пол, стены и даже потолок армированными плитами из пенистого камня. Их уже огромные штабеля возле плавильни образовались. Работа предстоит очень сложная и долгая. Но без нее никак - надо устроить термоизоляцию поселка. Не греть же всю гору!
   А уже после всего этого астронавты займутся собственно строительством. Из тех же самых каменно-пенных плит будут собирать двухэтажный поселок и командный пункт.
   "Да, куда там Майе, жене Славика, до нас!" - довольно подумал Гэрри.
   Воспоминание о друге и его половинке кольнуло старой иглой. Печально, но Гэрри так ни разу с ними вживую не увиделся, только в виртуалке. Ну, на свадьбу он бы приехать не смог по-любому. Трудно это сделать за две сотни миллионов километров. Гэрри тогда как раз был на Марсе. Но потом-то.
   Он вспомнил тот разговор в любимом ими салуне "Радскорпион" в одной из вирт-игр.
   - Понимаешь, Слава, - пряча глаза, сказал тогда Гэрри. - Я бы, конечно, мог к тебе в гости приехать. Но куратор из АНБ очень паршиво к этой идеи отнесся. А у меня вахта на Марс. Знаешь, сколько туда желающих?
   - И ты испугался, что тебя отбракуют как несознательный элемент, - криво усмехнулся новороссец. - Мне кажется, что в вашей демократичной и свободной до опупения стране спецслужбы гнобят людей сильнее, чем наше жуткое КГБ.
   - Ну, не скажи, - возразил астронавт, - тебя ведь тоже не пустили бы к нам.
   - Наверное, нет, - вздохнул Славик. - Сейчас особенно. Из-за Африканской войны отношения между нашими странами ухудшились. Вот ты мне скажи, как такое вообще может быть? У вас негров недолюбливают, культ белого человека и все такое. Фашизм, одним словом.
   - У нас не фашизм! - возмутился Гэрри. - Где ты видел, чтобы при фашизме была свободная пресса, разрешено оружие и выбирали губернаторов и сенаторов?!
   - У вас, - с усмешкой посмотрел на него Славик. - Ладно, не будем ругаться на политические темы. Но с какого ***, прости, вы поддерживаете и снабжаете оружием черных расистов из Южно-Африканской Империи?
   - А вы Эфиопию и Анголу? - запальчиво высказал американец.
   - Так мы давно уже с ними дружим. И строй у них один с нами, социалистический. Тут все понятно и ясно.
   - Ну и... - Гэрри махнул рукой. - Пошла вся эта политика слону в задницу! Давай лучше мутантов постреляем!
   - Давай! - с готовностью отозвался Славик. - Тут как раз интересный квест нарисовался!
   И они подхватили свое оружие: Гэрри древний ремингтон, а Славик - такой же старинный АК-47, и отправились на охоту в развалины мегаполиса.
   На этот раз рейд прошел очень удачно. Охотники выследили логово когтя смерти и завалили это жуткое порождение постапокалипсиса. А потом, устроившись на капоте искореженного, но почему-то сверкающего свежей краской пикапа, достали сухпай и принялись завтракать.
   - Резина, - вздохнул Гэрри, откусывая сэндвич с мясом радиоактивного таракана, - Помнишь, какие вкусные шашлыки мы готовили на Марсе?
   - Да, там передача вкуса была на высоте! - подтвердил Славик. - Одним словом: не ширпотреб, а штучная работа виртдизайнеров.
   - Интересно, а как с этим будет в Алоире? Ты, кстати, что-нибудь новое о ней слышал?
   - Рисуют вовсю, - кивнул Славик. - Ты же знаешь, у меня друзья и... приятели там работают.
   - Знаю, - согласился Гэрри. - Кстати... о приятелях... Она тоже?
   - Да, - односложно ответил Станислав. Подумал и продолжил: - разрабатывает экосистемы.
   - Ты... так с тех пор с ней и не общался? - осторожно выспросил друг.
   - Нет. И не собираюсь, - немного слишком резко ответил Славик, и, переходя с неудобной темы: - Кроме нее еще Тимур Бадамшин. Он в службе кибербезопасности, ловит тех, кто пытается проникнуть из сети и какую-нибудь пакость устроить. Ну и Компи, конечно же.
   - А уже решили, кто за какую локацию будет отвечать? - с интересом осведомился Гэрри.
   - Ага. Совсем недавно! - ответил Славик, оживившись. - Ты прикинь, как решили! Нам достались Сегунат и кошки, а японцам, в отместку: древнерусские княжества и рыболюди.
   - Ну с этим-то понятно, - ухмыльнулся Гэрри.
   - Да, глава японских разработчиков так и сказал: "Сашими будет!" - рассмеялся Слава. - Индии дали Султанат и ящеров, Франции - эльфов и Королевство.
   - А что так скучно? Без подколок, - удивился астронавт.
   - Болотных эльфов! - пояснил Славик. - Французы обещают, что жесть полная будет.
   - Ну, посмотрим, - скептически заметил Гэрри. - А нам-то, кого назначили?
   - Ты не поверишь! - Станислав сделал многозначительную паузу: - Черную Цитадель!
   - Ох ты ж йошкин кэт! - "по-русски" воскликнул Гэрри.
   - Ага! Я думаю ваши развернутся!
   - Ну, а остальным? - спросил американец.
   - Так, давай вспоминать... - Славик молча один за другим загнул все пять пальцев в кулак, потом по очереди разогнул четыре из них. - Остается шесть локаций. Значит так: Белой Америке достались Джунгли, Красной - Степь. Евросоюзу дали собак, Ирану разбойников, Треугольнику теней, а тихоокеанцам достались дворфы. Такой вот расклад.
   - Круто! - чуть ошарашено проговорил Гэрри. И кто же это кошмарное распределение придумал.
   - Компи, кто же еще, - ухмыльнулся Славик. - У великого первого искина очень хорошее чувство юмора. Он убедил всех участников проекта, что делать скучное псевдосредневековье - отстой! И предложил вот так вот распределиться, чтобы каждый участник придумал для своего народа что-нибудь особенное интересное, с фантазией и юмором. Говорит, так следить за развитием мира будет гораздо интереснее и больше информации полезной можно будет получить.
   - Эх! Как же хочется там побродить! - вздохнул Гэрри.
   - И не говори! - отозвался новороссец, который до сих пор очень любил, когда удавалось выкроить время из плотневшего графика занятий и семейной жизни, поиграть в виртигры. - Но, ты же понимаешь, что проект научный и закрытый. Правда, какое-то количество геймеров, после тщательного отбора, обещают на последнем этапе запустить. Чтобы протестировать взаимодействие живых людей с самоорганизующимися искинами.
   - Значит, все-таки искинов решили по типу того же Компи делать? - заинтересовался Гэрри.
   - Нет, конечно! - возразил Славик. - Таких компьютерных мощностей, чтобы потянуть полмиллиона полноценных компьютерных разумов, сейчас в мире не существует. Так что будут простые эмуляции людей. Но гораздо более развитые, чем неписи в лучших современных игрушках. Ну, и на последнем этапе обещают запустить группу полноценных искинов. Проект называется "Смутьяны".
   - А ничего, что ты мне все это рассказываешь? - забеспокоился Гэрри.
   - Это вполне открытая информация! - успокоил его Славик. - Просто ее еще широко не обнародовали, потому что уж очень свежая.
   - Честное слово, хоть с Земли не улетай! - вздохнул Гэрри.
   - Не беспокойся! Ты, правда, запуск проекта прозеваешь на своем Марсе... - "успокоил" друга Славик.
   - Пришибу! - пообещал тот. Но тут же улыбнулся: - Да, ладно! Виртуалка - это хорошо, но реальность все равно интереснее! Ты представь только, чем мне и тебе скоро предстоит заняться!
   Этот разговор произошел за три месяца до отправки Гэрри на Марс и за пять до отлета Славика на комету Туттля-Джакобини-Кресака.
  
  
   А сейчас Гэрри Дункинс стоит здесь, в пещере, в которой совсем скоро, через каких-то шесть лет, поселятся первые колонисты.
   Краем зрения астронавт заметил движение со стороны выхода на поверхность.
   Обернулся всем корпусом и едва успел отпрыгнуть в замедленном малой гравитацией прыжке от стремительно надвигающейся угловатой тени.
   Роботизированная тележка прокатилась мимо, едва не задев ступни скафандра, а Гэрри упал на бок и прокатился по пандусу.
   - Что за черт! - заорал он в рацию. - Джоди, ты спишь или мастурбируешь?!
   - Эй! Я и обидеться могу! - тоже на повышенных тонах отозвалась девушка. - Что там у тебя случилось?!
   - Какого черта тележка по старой трассе поехала?! - продолжал возмущаться Славик.
   - По старой?!. Сейчас... Упс! Прости, Гэрри, я и не заметила, что она трассу поменяла. Комбайн прокопал перешеек и выбрался в пятый зал. А к нему по старой трассе короче ехать. Вот искин и перестроился.
   - Вот вернусь и перестрою его кувалдой! - пригрозил Гэрри, поднимаясь.
   - И где ты ее возьмешь? - ехидно поинтересовалась девушка.
   - Арматуру у печи подберу и принесу! - пообещал астронавт. - И искина твоего приголублю, и тебя по попе!
   - Не надо арматурой! - наигранно запаниковала Джоди, скрывая настоящее беспокойство и виноватость в том, что не заметила смену маршрута. - Лучше чем-нибудь другим...
   - Заметано, - ухмыльнулся Гэрри.
   Нравы в экспедициях НАСА не изменились и поражали остальных участников космической гонки.
  
  
  

Глава 8. Большая стройка

  

17.01.2070

станция "Дом-2", точка Лагранжа, орбита Земли

  
  
   Мой день рождения пришлось праздновать в космосе! Он пришелся точно на начало вахты. Ну кто же виноват, что она начинается аккурат 15 января?!
   Впрочем, я не в обиде на злую судьбу! Замечательно отпраздновали! Я, правда, еще не отошла от дороги. Хоть и стала она значительно комфортнее, но все равно, путешествие на орбиту - тот еще экстрим!
   На этот раз я впервые воспользовалась услугами "Автобуса". Ну да, раньше-то я летала еще до запуска в строй своего ненаглядного "Дома-2". Жила себе на "Станции Лагранж-пассажирская", вместе с пятнадцатью такими же братьями и сестрами по несчастью выбрать космическую профессию. И возила нас на орбиту "Таксишка" - по сути дела обычный небольшой челнок, раза в полтора меньше старинного "Бурана" или "Шаттла".
   Но теперь-то народу в одной смене целых двадцать восемь человек! Не отправлять же их на орбиту четырьмя ракетами?! Вот и соорудили это чудо пассажирской космонавтики.
   Сам челнок получился не таким уж и большим. Это снаружи. А внутри он был... Даже не знаю, с чем сравнить.
   Ну, во-первых, вдоль верхнего - во время посадки, конечно - края, изнутри "Автобуса" расположен самый настоящий лифт. С кнопками от нуля до десяти и еще одной над ними: "Кабина". Такая вот двенадцатиэтажка.
   В лифт нас запускали по четыре человека. Доехали, значит, до своего шестого этажа. Вышли в низенькое такое помещение, меньше двух метров высотой. Полукруглое, с четырьмя ложементами. Мне-то мелкой в самый раз, а Егору с его метром восемьдесят шесть пришлось наклониться, чтобы верхушкой застегнутого перед входом в лифт шлема не чиркать потолок.
   Мы разбрелись по своим местам и улеглись согласно купленным билетам. Подключили свои легкие скафандры к бортовым коммуникациям. С потолка спустились к нашим лицам видеоэкраны, чтобы мы не сильно скучали в полете.
   Наверное, если бы обшивка стала прозрачной, "Автобус" бы походил на небольшой среднемагистральный самолет. Десяток рядов кресел и кабина с экипажем. И все это приделано к огромной ракете "Лена-8" - модификации универсальной сверхтяжи под этот самый "Автобус".
   Вот. Лежим мы в своих креслах и ждем.
   Долго ждем, потому что пока еще все остальные займут места, пока пилоты всё перепроверят.
   Наконец, экраны включились и пошла трансляция о нашем, значит, героическом старте.
   Ну и началось: вибрация, отдаленный низкий рев, а потом и ее величество перегрузка.
   Я-то к ним вполне себе привычная и приспособленная, не то что тетя Хана, которая до сих пор жалуется на плохую переносимость перегрузок, но продолжает наворачивать фигуры высшего пилотажа на учебном самолете вьетнамской космошколы.
   Перетерпела я взлет, даже не особенно волнуясь и совсем не боясь, и наступила невесомость. В "Таксишке" мы свободно себе плавали по кораблю, пока к нам межорбитальный транспорт подлетал и стыковался. Сейчас, увы. Попросили всех оставаться на своих местах. Я вздохнула и принялась рыться в меню видеотеки. Нашла давным-давно смотренную анимэшку и запустила от скуки.
   Егор, лежащий слева от меня, смотрел какой-то боевик с пострелушками, остальные двое коллег лазили по сети, что-то читали.
   Так продолжалось часа три.
   Потом командир объявил, что через двадцать минут будет стыковка. Попросил всех, кто, вопреки просьбе, выбрался из кресел, заползти в них обратно.
   Через какое-то время я почувствовала небольшой толчок - это к нам пристроился транспортник. Тоже новенький, специально для переправки народа на Лагранж изготовленный.
   Вот он уже больше походил на нормальный космический корабль.
   Этажи в нем тоже имелись, но они в виде пеналов сделаны, а поверх можно свободно летать. Чем я и не преминула воспользоваться. Благо, времени для этого было предостаточно.
   Пока "Автобус" отстыковывался и, пожелав нам удачной дороги, отправлялся обратно к Земле. Пока к туше транспортника пристраивался ядерный буксирчик. Пока он медленно, в десяток витков, менял орбиту с наклонной в сорок пять градусов на полярную. Пока сам от нас отлипал и на его место устанавливали ускорительный блок.
   В общем я и полетать успела, и пообедать и даже, пардон, в туалет сходить. В невесомости это удивительно "приятные" занятия. Особенно если учесть, что меня, как всегда, основательно подташнивало.
   Ну, а потом - перелет к Лагранжу.
   Тоже не особенно короткое и приятное времяпрепровождение.
   Мы перепрыгнули с севера радиационные пояса, лишь немного чиркнув по их верхушкам, и по половинке эллиптической орбиты добрались за три дня до своего нового дома на ближайшие полгода.
   Что поделаешь, приходится экономить ракетное топливо. И так его огромнейшее количество тратится именно на пассажирские перевозки в системе Земля-Лагранж-Луна. Вот когда Славка привезет кусок кометы... То его по расчетам лет на десять этих самых перелетов и хватит.
   Спрашивается, зачем было городить такую сложнейшую экспедицию, тратить на нее в несколько раз больше средств, чем стоила бы доставка ракетного топлива с Земли? Но ведь это только первая проба. Если у мужа и его друзей все срастется, мы еще долгие десятки и даже сотни лет будем эту комету дербанить, откусывая по кусочку.
   Вот такое путешествие у меня получилось.
   Уже вполне привычное. Все-таки три ходки в космос за плечами.
   Ну а здесь, бац - и день рождения! С тостами, безалкогольным алкоголем, настоящими тортиками и даже подарками.
   От любимой конторы - вымпел на стену с перечислением моих достижений. От всех участников - групповая стереография и она же в виде настоящей бумажной фотки в рамке с росписями. Ну и от Егора - красивый такой браслетик серебряный.
   Я, признаюсь, люблю такие штуки. Редко ношу, правда, по соображениям техники безопасности на тренировках, но, если куда-нибудь выбираюсь в свет, одеваю что-нибудь няшненькое из украшений.
   Вот. Сегодня период адаптации и безделья кончается, и завтра приступаю к работе. Я думала, что меня опять назначат колесо монтировать. Марсианское как раз на фазе прокладки коммуникаций и установки первого оборудования. Но нет, придется на орбите свинарник строить!
   Я без шуток!
   Настоящую звероферму, или, как там они называются.
   Цилиндр тридцать метров в поперечнике и столько же в длину, внутри которого будут ходить самые настоящие свиньи, прыгать в клетках кролики и куры.
   "Продовольственное самообеспечение космических объектов" называется.
   Так что я смогу гордиться не только своей фамилией, написанной золотом на титановой пластине в центре "Дома-2", но и... чем-то намалеванной на доске какой-нибудь, в свинофермы.
  
  
   Вы вот спросите: а совесть тебя, Майя, не гложет?
   За то, что оставила дома на Земле четырехлетнюю дочку на попечение бабушки и нянечки.
   Знаете, не гложет.
   Конечно, я по ней уже скучаю. Но сидеть наседкой со своим ребенком - это пережиток пещерного прошлого. Знаю, что со мной многие не согласятся. Например, Ленка Андрюшкина каждый раз вздыхает и укоризненно на меня смотрит. Хорошо хоть нотаций читать ей природная и заимствованная у моего сводного братишки тактичность не позволяет.
   Лена с радостью оставляет у себя погостить Дашку. Как будто ей своих четверых мало! Вот уж матушка до мозга костей!
   А я - вот такая. Не нравится - не ешьте!
  
  
  

Глава 9. Огоньки в небе

  

24.02.2070

поселок Голубой Лес, Московская область

  
  
   - Бабушка-а-а, покажи на какой звездочке мама?
   - Даша, она не на звездочке, - терпеливо, но с прорывающимися смешливыми нотками ответила Анастасия Сергеевна.
   - Нет, на звездочке! - закапризничала малышка, но тут же приткнулась к бедру бабушки, и доверительно пояснила: - только я не знаю, на какой.
   Настя присела на корточки и поставила кроху перед собой, заглянула в раскрасневшееся от несильного морозца личико в обрамлении меховой шапки и шарфика. Принялась в очередной раз серьезно объяснять:
   - Мама работает на станции "Лагранж". Это как раз между нами и Луной, поэтому, на фоне Луны ее никак не разглядеть.
   - Почему? - удивилась девочка и логично заметила: - Она же не за Луной. Тогда бы Луна ее загораживала.
   - Посмотри на окно, - нашлась Анастасия.
   Девочка выглянула из-за ее плеча и уставилась на ярко освещенное изнутри окошко их дома.
   - А теперь представь, что по стеклу ползает крошечная букашечка. Крошечная-крошечная, - продолжила объяснять академик и директор института ядерного двигателестроения. - Ты бы ее увидела?
   - Нет... - согласилась Даша, но тут же нашлась: - Отсюда не увидела! Я бы подошла и посмотрела!
   - Ну, мы к маминой работе только на космич6еском корабле можем подлететь.
   - А телескоп? Он приближает! Давай в него посмотрим!
   Девочка даже заприплясывала на месте от нетерпения.
   - Давай, конечно! - согласилась Анастасия Белякова. - Только мамину станцию мы все равно не разглядим. Она слишком маленькая. А вот спутники Юпитера, куда папа летал, я тебе покажу.
   - А комету?
   - Комету, наверное, еще не видно, она только начинает свой хвост распушивать.
   - Жалко-о-о, - вздохнула девочка. - А мамину станцию точно не увидим?
   - Точно, - тоже вздохнула Настя и заправила под меховую опушку выбившийся из-под шапки каштановый локон внучки.
   - Тогда, давай Юпитер, - как бы делая одолжение, согласилась Даша.
   - Пошли!
   Настя встала, взяла девочку за теплую шерстяную варежку и повела к небольшому домику. Его можно было бы принять за сарай, если бы не круглая крыша со сдвигающимся в сторону люком.
   Настя не стала включать свет, ей вполне хватало поблескивающих разноцветных индикаторов на панели управления. Привычным движением женщина встала на цыпочки, сняла с верхнего среза пузатого телескопа защитную крышку. Запустила сервоприводы, открывающие над головой дверку в небо. В маленькую обсерваторию тут же заглянули любопытные февральские звезды - колючие и звонкие.
   Даша притихла, с благоговением наблюдая за священнодействиями своей бабушки.
   А Анастасия Сергеевна быстренько разбудила из спящего режима панель управления, проверила настройки и задала первые координаты.
   Окуляр - обычный оптический - засветился ярким светом. Настя включила фильтр и заглянула в него. Отодвинулась, подставила под телескоп небольшую лесенку в три ступеньки - изготовленную дедушкой Игорем специально для внучки.
   Та деловито поднялась и прижалась глазом к мягкой окантовке окуляра.
   - Луна! - радостно сообщила девочка. - Только она не влазит!
   - Ага, - подтвердила Настя. Я нацелила так, чтобы мамина станция была как раз в серединке.
   - Но ее не видно! - возмутилась Даша, как будто бабушка только что ей это не объясняла.
   - Ну, я же говорила...
   Девочка долго разглядывала лунные кратеры, потом телескоп нацелили на Юпитер, и Даша рассматривала крупинки спутников. А вот комету увидеть не удалось.
   Космос по ее координатам был черным с редкими искорками звезд. Но все равно Даша была довольна. Конечно, жалко, что не удалось увидеть то, чего больше всего хотелось, но она любила смотреть в телескоп вместе с бабушкой. В этом было что-то волшебное и таинственное.
   - Бабушка-а-а, а если в большой телескоп посмотреть, как у дед-Вани, Лаградж можно увидеть?
   Название станции девочка произносила очень старательно, но все равно путалась в буквах.
   Дед-Ваня... Настя в очередной раз подумала, что странно слышать такое в отношении своего сверстника. Она ведь до сих пор чувствует себя молодой. Самовосприятие не изменилось. Но, когда видишь, что твои сверстники и друзья уже настоящие дедушки и бабушки, начинаешь осознавать, что и сам выглядишь так же. И, подойдя к зеркалу, с грустью в этом убеждаешься.
   - Так. Дай подумать... - Настя быстренько произвела в уме расчет. - Если с электронной фильтрацией, то да, только это будет крошечная точка.
   - Все равно! - обрадовалась Даша и запросила: - А давай к нему поедем!
   - Прямо сейчас? - рассмеялась Настя.
   - Нет! Утром!
   - Да-а-аша... - укоризненно протянула Анастасия Сергеевна. - До Крыма далеко. Ты не забывай, что у меня есть работа.
   - Работа-работа... - передразнила ее пигалица. - У всех работа! А со мной никто играть не хочет!
   - Я хочу, солнышко, - вздохнула Настя и в очередной раз подумала: "А, может, правда, взять полгода отпуска, пока Майка не вернется?"
   Но бросать свое дело... Особенно сейчас, когда проектирование первого термоядерного двигателя для межпланетного корабля входит в завершающий этап.
   Женщина помотала головой. Нет, не может она оставить свою работу, даже ради этого родного существа. Так же, как не могут обойтись без космоса Майка и Славик.
   - Это не честно! Почему взрослые всегда такие! - продолжала возмущаться девочка.
   - Потому что у нас есть дела, - попыталась ответить Настя.
   - У всех дела, - проворчала Даша и вдруг вскинула повеселевшее личико на бабушку и с осознанием победы сообщила:
   - А у тети Лены главное дело - дети!
   - Ну... - не нашла что возразить Анастасия. - Хочешь, к ним съездим?
   - Конечно хочу! - возликовала девочка.
   Она очень любила гостить у Мисаловых-Хаякав.
   А Настя подумала, что вот для этого она уж точно несколько дней отгулов возьмет! Поехать в сказочный заснеженный костромской лес, покататься всласть на лыжах, поболтать с совсем уже стареньким, но шустрым дедом Альбертом, увидеться с Андрейкой, и окунуться в теплый уютный мир, что создал он вместе с женой Леной и их уже четырьмя детьми.
   "Надо пользоваться такими вот радостными возможностями, - с легкой самоиронией и печалью подумала Настя. - Кто знает, сколько еще их у меня осталось..."
   - Обязательно поедем! - сообщала она внучке. - Вот в субботу и отправимся на недельку!
  
  
  

Глава 10. Жемчужные гейзеры

  

24.02.2070

комета Туттля-Джакобини-Кресака

537 миллионов километров от Земли

  
  
   - Румия, арани, ты даже в аватаре прекрасна! - умильно глядя через пластик шлема на сверкающего металлом андроида в соседнем кресле, проворковал Матьяс.
   - Матьяс, ты неисправим! - вздохнула врач экспедиции и неосознанным жестом попыталась поправить волосы на круглой лысой голове робота. - У тебя же есть молодая красивая жена! А ты все равно ко мне липнешь.
   Ракош, после того, как отгулял вмести со всеми на свадьбе Румии и Пети, внезапно и сам женился на соотечественнице, и даже успел, пока готовились к экспедиции, обзавестись первенцем, в отличии от Румии, которая решила, что они с Петей займутся этим интересным занятием после полета на комету.
   - Я не липну! - с достоинством возмутился венгр. - Я просто тобой восхищаюсь. Жена, она там, дома, далеко, а ты тут рядышком. И кем же мне еще восхищаться, по-твоему?
   - То есть меня ты за женщину не считаешь? - вклинилась в разговор Мария. - Или тебе белковые создания разонравились, пластмассовых подавай?
   - Машенька! - воскликнул Матьяс. - Конечно же считаю! Это я о женщинах, об их, так сказать, внутренней сути! Ты очень красивая и все такое. Но, прости, аз истеннём, но ты где-то в облаках, в недосягаемой божественной вышине!
   - Ну, ладно, - снизошла до прощения Маша.
   - Ага! - обрадовалась Румия. - А я, значит - не богиня, а всего лишь рыба какая-то, или птица! Ты, кстати, так до сих пор не определился!
   - Уточка? - неуверенно предположил Матьяс. - Нет! Пингвиночка! Вот!
   Все дружно рассмеялись.
   Даже Славик не выдержал и улыбнулся, несмотря на все напряжение, которое он сейчас испытывал.
   А напрягаться было с чего.
   Посадка, вернее притуливание к ядру кометы - дело очень сложное.
   Оно, ядро, диаметром всего в пять километров. Хотя, говорить о диаметре этого неправильной формы заглаженного и покрыто "глазурью" куска льда трудно. "Глазурью" в просторечии и с подачи планетолога Ракоша назвали корку из вмерзшейся в лед пыли, покрывающую все ядро.
   Из-за этой корки разглядеть темно-серое небесное тело на фоне космической черноты, да еще и при тусклом крошечном Солнце, было весьма трудно. Не помогал даже тончайший жемчужный ореол, который день ото дня становился все плотнее и выше, но все равно угадывался лишь, если очень внимательно присмотреться.
   Комета только начинала "парить". "Глазурь" нагревалась в солнечных лучах и из ее состава возгонялись молекулы азота, углекислоты и, чуть позже, воды. От этого поверхность еще сильнее темнела. И еще сильнее нагревалась, интенсивнее поглощая солнечные лучи.
   А лучи эти, особенно ультрафиолетовые и рентгеновские, не просто вышибают атомы и молекулы из покрывающей ядро кометы корки, но и выбивают из них электроны. И получаются ионы этих самых атомов. А уж за них берутся частички солнечного ветра, оттаскивая от родной уютной кометы и заставляя светиться.
   Вот так и получается знаменитый кометный хвост. Тот, который первого типа - самый яркий, голубовато-жемчужный, шикарный и великолепный.
   Потом, когда комета подлетит поближе к Солнышку, корка прогреется до такой степени, что тоже начнет отрываться, рассыпаться на легкую космическую пыль, которая протянется еще одним или двумя более тусклыми хвостами.
   Это я пересказываю теорию образования кометных хвостов, которую разработал в позапрошлом веке Федор Александрович Бредихин. Астроном, в честь которого назвали космический корабль, который висит теперь в семи километрах от кометного ядра.
   Но все эти волшебные превращения унылого серого булыжника в красавицу комету произойдут потом, когда она еще сильнее приблизится к Солнцу. Сейчас наше светило только принялось за дело, и ядро начало окутываться легонькой совершенно прозрачной чуть-чуть светящейся дымкой.
   Впрочем, Станиславу Бойченко любоваться этим зрелищем было некогда. Ему надо было пилотировать небольшой кораблик, в котором кроме него сидели еще два человека и аватар. Требовалось подвести "Снежную блоху" к ядру и приземлиться на него.
   Или пристыковаться? Сила притяжения этого куска льда была в десятки тысяч раз меньше Земной. Практически неощутимой. Вот уж действительно, достаточно было подпрыгнуть, чтобы навсегда улететь с кометы в открытый космос.
   Так что посадка представляла собой сложнейший акробатический трюк, в котором надо было погасить скорость корабля при приземлении почти в абсолютный нуль. А, если учесть, что ядро пусть медленно, но вращается...
   К тому же надо было сесть в строго определенном месте. Там, где поверхность бугрилась крутобоким холмиком.
   Станислав до скрипа сжал зубы. Его пальцы в толстых перчатках скафандра подрагивали на рычажках управления - нарочито массивных, но с очень плавным ходом.
   Воздух из кораблика выкачали еще перед отстыковкой от "Бредихина", чтобы не отвлекаться на эту долгую операцию на месте и не терять драгоценный газ. Так что все летели в застегнутых скафандрах.
   Все, кроме Румии, конечно.
   Аватару поровну - вакуум кругом или океанская глубина.
   Может и зря, что Роскосмос так ограничивает использование дистанционно управляемых андроидов? Хотя, нет. Машу или Матьяса и силком не загонишь в пластмассово-металлическое тело. Им, видите ли, ручками хочется за породу подержаться, глазками своими рассмотреть. Ножками своими испрыгать крошечное небесное тело.
   А вот Румия, или тот же Петя Лыткин, наоборот, очень даже не против забраться в вирткапсулу и помогать товарищам дистанционно.
  
  
   До поверхности всего десяток метров.
   Славик, чувствуя, как по лбу ползет щекочущая капелька пота, уровнял боковую скорость и медленно-медленно стал подводить кораблик к почти черной в этом месте "глазури". Когда до нее оставался метр с небольшим, нажал на массивную вогнутую кнопку "захвата", и из днища кораблика выстрелили острые гарпуны, воткнулись в поверхность. От их оконечностей уходили к космической лодке тончайшие полимерные тросики, которые неторопливо притянули "Снежную блоху", прижали ее брюшком к смерзшейся корке, напоминающей утоптанный снег в каком-нибудь задрыпанном городке, где живут ленивые дворники.
   - Всё! - выдохнул Славик и потянулся, разминая затекшие плечи. - Выходим!
   - Я - первый! - сразу же подхватился Матьяс, завозился отстегивая крепления и отсоединяя шланги, по которым питался корабельным запасом воздуха и энергии.
   - Это еще почему? - возмутилась Маша.
   - Потому что я мужчина и просто обязан подавать дамам руку при выходе из кабриолета! - совершенно серьезно пояснил венгр.
   Румия фыркнула смехом. Было немного странно видеть, как блестящий аватар проявляет такие человеческие эмоции.
   "Хотя, чего тут странного! - подумал мельком Славик. - Я же привык, что тот же Компи умеет смеяться и грустить. Или, как он сам иногда с горечью говорит: "Хорошо эмитирую человеческие эмоции". Врет, кстати".
   А Матьяс уже снаружи, осторожно взялся рукой за поручень, а вторую действительно галантно протянул Маше.
   Та не стала отказываться, тоже выбралась на поверхность.
   Следом Румия и Славик.
   Все-таки это совершенно невообразимое удовольствие -- вот так стоять с друзьями на поверхности крошечного небесного тела в невообразимой дали от Земли, под яркими немигающими звездами и небольшим, но жгучим Солнцем.
  
  
   Но космонавты не долго позволили себе любоваться красотами. Надо было работать.
   Вытащили из грузового отсека буровую установку, поставили ее у основания холма, закрепив так же, как и "Снежную блоху", гарпунчиками с тонкими расчалками.
   Проверили, насколько прочно буровая стоит. Как всегда предельно серьезный во время работы Матьяс тщательно выставил вертикаль и запустил агрегат.
   Бур, набирая скорость, вгрызся в корку, во все сторону полетели осколки "глазури".
   Космонавты заблаговременно отошли на приличное расстояние, но и там в них то и дело врезались частички грязного льда.
   - Полетели следующую ставить! - предложила Румия.
   - Погоди! - остановила ее Маша. - Здесь корка по сейсмоданным тонкая, и, если мои предположения верны, скоро...
   - Ага! - радостно выкрикнул венгр и, подпрыгнув, стал медленно удаляться от поверхности, но спохватился, включил двигатель на скафандре и неторопливо приземлился рядом с товарищами. - Давайте смотреть!
   И все уставились на буровую. Только Славик озабоченно спросил:
   - А вы уверены, что это безопасно? Я, наверное...
   - Расчеты показывают, что ничего страшного, - успокоила его Маша.
   - Знаешь, я... - начал Славик серьезным тоном.
   И тут произошел взрыв.
   Беззвучный, неторопливый, и очень красивый.
   Из скважины вырвалась вверх неспешная струя тонкого газа, обдала установку, сорвала одну из расчалок, наклонив ее.
   Автоматика тут же остановила заклинивший бур, а на верхушке установки замигал красный предупреждающий огонек.
   А газовый гейзер неспешно и мощно расправлял свои крылья, уходя все выше и выше, становясь сначала огромным, а затем и грандиозным. Пока скопившийся под прогретой Солнцем черной коркой "глазури" пар не иссяк, и облако, жемчужно светящееся в солнечном свете, не оторвалось от темного кометного ядра и не начало свое путешествие по Вселенной, постепенно расползаясь, истончаясь, истаивая.
   - Красиво... - прошептала Румия. - Даже через аватара. Представляю, как это своими глазами...
   - Да, очень красиво, - подтвердила Маша.
   - Но следующий раз мы отлетим на приличное расстояние, -недовольно, старательно скрывая охватившее его восхищение, сообщил командир экспедиции.
   - Слава, ты же видел, что сила у гейзера совсем слабенькая, - укоризненно сказала ему Мария.
   - Угу. То-то вам установку заклинило и наклонило. - проворчал Бойченко. - Кстати, пошли, восстанавливать. Если... конечно там уже безопасно...
   - Разумеется безопасно, капитан, ой, прости, полковник! - вклинился Ракош. - Давление стравилось, так что сейчас здесь самое тихое и безопасное место на всей комете!
   И они направились к буровой. Одной из многих, которые им еще предстояло установить, сначала с научной, а потом и с очень даже практической целью.
   Потому что грузовой корабль в свое время доставил к комете не только "рабочку" на обратную дорогу и всякое научное оборудование, но и несколько тонн взрывчатки, заключенной в толстостенные крепкие корпуса боеголовок.
  
  
  

Глава 11. Робинзон

  

18.10.2070

остров Мехетиа, группа Подветренных островов,

острова Содружества, Французская Полинезия

  
  
   Патрик летел между синим-синим океаном и голубым небом с редкими белыми облачками.
   "Ведьма-лисичка" деловито урчала мотором и стремительно несла молодого англичанина, нет, уже совсем тихоокеанца, к атоллу Мекемо, где ждал-дожидался его очередной клиент, возжелавший слетать в Паго-Паго.
   Вот, только, если сидеть в кабине или смотреть на этот самолет с какого-нибудь островка, например, с Мехетиа, который он оставлял к северу от маршрута, то возникало ощущение, что крылатая машинка еле ползет.
   Но это не так! В чем Патрику пришлось внезапно убедиться.
   Задачка по математике: "Самолет летит со скоростью двести пятьдесят миль в час, толстая чайка медленно фланирует со скоростью три мили в тот же самый час, какова скорость, с которой глупая птица влетела в двигатель?"
   Вы спросите: "А чайка летела, как камикадзе, на таран, или трусливо улепетывала?"
   "А без разницы! - отвечу я на ваш закономерный вопрос. - Общая скорость все равно до фигищи и больше!"
   А мотор у маленького пятиместного самолетика тоже маленький, и на суицидальных птиц не рассчитан.
  
  
   Сильный удар бросил Патрика вперед. Парень, злостно нарушавший технику безопасности и игнорировавший пристежные ремни, больно ударился о пластиковый фонарь кабины. Ошеломленно помотал зазвеневшей головой.
   Мотор в это время скрежетал и как-то нехорошо чихал. Все тише и реже, пока совсем не заглох.
   Наступила зловещая тишина, только подчеркиваемая свистом раздвигаемого фюзеляжем воздуха. Воздуха, который принялся притормаживать наглый самолет, а вот держать его под крылья ему стало лениво. "Фокскон" еще летел по инерции, планировал. Но был уже обречен.
   Патрик похолодел от ужаса. Замер на пару мгновений, потом вскочил с кресла и кинулся в маленький салон. Распахнул дверцу шкафчика и выдернул из ячейки спасрюкзак. Путаясь в собственных руках и лямках, нацепил его на спину. Торопливо затянул и защелкнул ремни.
   Разблокировал прикосновением к сенсору и хриплым выкриком: "Лисички идут погулять!" дверь, и, глубоко вдохнув и зажмурившись от ударившего в лицо ураганного ветра, выпрыгнул наружу.
   Автоматика отсчитала пару секунд, дожидаясь, пока кувыркающийся человек отстанет от медленно заваливающегося носом вниз самолетика, выпустила сначала крошечный вытяжной парашют, а, когда он стабилизировал падение Патрика, то и основной.
   Тончайший полимерный сверточек, лежавший себе в верхнем запломбированном отделении рюкзака, распахнулся куполом.
   И Патрик повис между небом и океаном, медленно вращаясь и ошарашено оглядываясь по сторонам.
   Злобная глупая птица прилетела явно с Мехетиа, что полупрозрачным голубым конусом маячил у северного края горизонта.
   "Это ж сколько мне до него плыть?!" - ужаснулся молодой горе-летчик.
   Все-таки хорошо, что вода в Тихом океане у островов Французской Полинезии теплая. Даже в ноябре месяце, который, кстати, здесь последний месяц весны.
   А еще лучше, что универсальный спасрюкзак снабжен надувными поплавками и баллончиком с азотом, чтобы их наполнить.
   Вообще, рюкзак был мечтой выживальщика. Чего в нем только не было! Например, репеллент, отпугивающий акул. Но он действовал весьма локально. Если бы Патрик оставался на одном месте, вонючая, с точки зрения акул, дрянь довольно долго отгоняла бы чутких хищников. Но он собирался проплыть добрые пять миль.
   И что, превратиться в бесплатный завтрак?!
   Нет. На этот случай в рюкзаке имелась еще и пищалка. Французская, кстати. Небольшое устройство, погруженное в воду, издавало мерзкий, опять же, по мнению акул, визг, действующий угнетающе на тонкую акулью психику.
   Одна беда, энергии это устройство жрало прорву.
   Но на пять часов, которые отнюдь не самый лучший из пловцов Патрик Чайни потратил на то, чтобы добраться до острова, ее почти хватило. Лишь последние полмили англичанин проплыл в жуткой тишине, расплескивая вокруг себя остатки жидкого репеллента.
  
  
   Молодой человек еле выполз на темный от вулканического песка пляж. И без сил пролежал, наверное, с полчаса, пока не смог заставить себя подняться хотя бы на четвереньки и уковылять поближе к поднимающимся над береговой кромкой утесам. Там в тенечке он снял опостылевший рюкзак, привалился спиной к прохладным камням и принялся изучать, что у него имеется в наличии.
   В наличии имелось множество полезных приспособлений, включая мини-рацию со спутниковой антенной. Вот только питалась она от того же мощного и сверхнадежного аккумулятора, что и большинство остального оборудования. Включая ту самую акулью пугалку, что выжрала досуха всю электрическую энергию. Так что рация теперь годилась для... ну, скажем, разбивания кокосов, если они на этом островке найдутся.
   "Печалька", - подумал Патрик.
   Он еще не осознал, в какой ж*** оказался.
  
  
   Ж***, в широком смысле этого слова, называлась островом Мехетиа, и располагалась в семидесяти милях к востоку от Таити и в добрых двух сотнях миль к юго-западу от островов Туамоту.
   Остров был на удивление необитаемым. Впрочем, причина тому исходила тоненьким дымком на высоте в полсотни ярдов над Патриком. Остров представлял собой одиноко торчащий из океана конус действующего вулкана.
   Действовал он совсем слегка, изредка попыхивая пахнущими серой газами. Склоны и даже сам кратер заросли лесом. Но селиться на этой пороховой бочке никто не желал.
   "Может быть, хотя бы какой-нибудь пост тут имеется?" - с надеждой подумал летчик. Ему не особенно хотелось лазить по острову в поисках следов цивилизации, но иного варианта не было.
   Но сначала надо было как-то обустроиться.
   И, первым делом, убраться с пляжа.
   Легко сказать, если весь остров опоясывал довольно высокий уступ. Патрику пришлось пройти с полмили, пока он не нашел более-менее подходящий подъем. Потом карабкаться на него.
   Зато, выбравшись наверх, он остановился, с восхищением глядя на пасторальную куртину.
   Луг, покрытый густой сочной травой, кромка леса, а над всем этим уходит в небо крутой бок вулкана.
   - Красиво! - сам себе сообщил Патрик.
   Настроение у него внезапно улучшилось.
   В конце концов, он попал в самое настоящее Приключение! Почему бы не поробинзонить?! Тем более, что слишком долго это не продлится. Отец наверняка поднимет на уши спасательные службы Тихоокеанского Союза и Франции, да и сам всех свободных летчиков отправит прочесывать место исчезновение самолета любимого единственного сына.
   Так что, можно не заморачиваться и поиграть в выживальщика!
  
  
   Это расслабленно-легкомысленное настроение сыграло с Патриком злую шутку. Он преспокойно дрых в кособоком шалаше, когда над островом появился и сделал несколько кругов самолет Андреа. Женщина очень внимательно вглядывалась в поросшие лесом склоны вулкана, но никаких признаков жизни, кроме стаи чаек, возмущенных нарушением их исконной территории, не увидела.
   Вздохнув и помянув "бедного мальчика", летчица отправилась обратно на Таити.
   Французские службы уперлись и не разрешили тихоокеанцам устроить в своих водах поисково-спасательную операцию.
   - Мы и сами способны это сделать! - заявил комиссар морской полиции округа пожилому породистому англичанину. И, чуть смягчив голос: - Не беспокойтесь! Сделаем все возможное.
   И они сделали, по крайней мере, так им казалось.
   Еще раз перепроверили координаты, по которым пропала связь с самолетом. Послали гидроплан, который даже подлетел к острову Мехетиа.
   И надо же было это сделать именно тогда, когда Патрик отправился на противоположную сторону вулкана в экспедицию!
   Так он прошляпил вторую возможность спастись.
  
  
  

Глава 12. Взрывы в космосе

  

24.10.2070

комета Туттля-Джакобини-Кресака

298 миллионов километров от Земли

  
  
   Последняя серия.
   "Бредихин" как всегда отошел подальше от ядра кометы и его осколка. Туда, где в двухстах километрах в сторону Солнца расположились грузовик и двигательная сборка. Эти автоматические корабли прибыли к комете задолго до людей и дожидались собственного "выхода на сцену". Вот-вот он состоится. Если, конечно, взрывотехник Румия и планетологи Маша и Матьяс все правильно рассчитали.
   Да, как это ни странно, но именно Румии Абашевой доверили самую ответственную и воинственную должность. Ей и Пете Лыткину. Вернее, супругам Лыткиным, потому как Румия после свадьбы взяла фамилию мужа.
   Эта парочка извела на полигонах не один десяток тонн взрывчатки, корежа скалы в одном из заброшенных карьеров.
   Вот и сейчас эти голубки висят рядком возле своего подрывного пульта и пялятся на огромный экран, что показывает во всей красе Айсберг. А еще пять экранов поменьше изображают этот же кусок льда, покрытый с одной стороны темной коркой, с других ракурсов.
   Маша и Игорь устроились за спинами товарищей и тоже глазеют на Айсберг. Это название как-то само собой прижилось к обломку ядра кометы, который отделили от него три месяца назад одновременным взрывом двух десятков заглубленных под поверхность боеголовок с самым обычным, хотя и максимально мощным синтетическим взрывчатым веществом.
   Зрелище тогда было грандиозное!
   По окружности облюбованного планетологами холма взметнулись беззвучные фонтаны ледяной крошки и облачка возогнанного в пар льда. И холм, как огромная летающая тарелка, медленно и величественно поднялся над ядром и, медленно заваливаясь на одну сторону, начал отдаляться от него.
   А облако из сверкающих льдинок и изморози, неторопливо расширяясь, расползлось над глубоким, сверкающим свежими сколами под лучами Солнца, кратером. Красивое было зрелище, величественное.
   Летающий холм по размерам и массе был раза в три больше, чем надо. К тому же и форма у него получилась не особенно ровная, и черной корочкой он был покрыт сверху. Непорядок.
   Так что пришлось всем космонавтам, кроме Игоря Козакова и Романа Григорьева переквалифицироваться не то в скульпторов, не то в огранщиков алмазов-переростков.
   Впрочем, добрый начальник Слава пару раз разрешил выбраться в космос поработать и этим двоим товарищам. Игорь бурно, хоть и смущенно благодарил командира, а Роман, хоть по своей привычке и старался сохранять невозмутимо-флегматичный вид, тоже был рад и даже немного растроган. Все-таки у человека последняя экспедиция. По возвращению придется уходить на заслуженный отдых.
   "Эх, - подумал с грустью Славик. - После еще одной экспедиции и нам с Игорем и Машей придется на Земле остаться".
   Печаль была привычная и смешивалась с недоумением: "Неужели мне уже пятьдесят лет?!"
   Но это все будет потом, а сейчас - работа! Настоящая, интересная, творческая.
   Планетологи вместе с подрывниками и Станиславом, как помощником и тех, и других, долго, до ругани, спорили по поводу каждой скважины, каждой боеголовки, которыми по очереди нашпиговывали холм.
   Первоначально обломок был диаметром больше пятидесяти метров и толщиной до сорока. Пятьдесят с лишним тысяч тонн.
   Сначала от него откололи края, придав почти правильную круглую форму. Потом отколупали черную корку.
   Пространство вокруг Айсберга сделалось опасным для полетов и Славику приходилось быть предельно осторожным, подводя к ледяной глыбе свой кораблик.
   Чаще всего он высаживал пассажиров в скафандрах, да аватара под управлением Румии или Пети, за пару километров до цели, а сам уже на предельно маленькой скорости подбирался к ней, чтобы доставить буровую установку и очередной заряд.
   Дважды Станислав так и не сумел уклониться от соударения с летающими вокруг ледяными обломками. К счастью скорость была мизерной, и кораблик ни капельки не пострадал. Ну и космонавты тоже несколько раз натыкались на сверкающие острыми гранями осколки. Скафандры ожидаемо выдерживали.
   И вот сегодня Станислав с товарищами сделали последнюю "военную" вылазку. Забурили еще одну скважину и осторожно впихнули в похожее на пушечный ствол отверстие цилиндр боеголовки. Перепроверили интерфейс связи с взрывателем и полетели к "Бредихину".
  
  
   - Двадцать секунд до взрыва, - сообщила Румия своим одновременно звонким и бархатистым голосом, от которого вечно млел Матьяс. - Начинаю обратный отсчет. Шестнадцать, пятнадцать...
   Славик невольно залюбовался женщиной.
   Ее восточная красота еще больше расцвела и созрела. Густая копна темно-каштановых волос, утянутых в мягкий узел. Черные тонкие, но густые брови. Светло-оливковая упругая кожа лица, черты его: четкие и в то же время мягко заглаженные.
   Сейчас женщина напоминала пантеру, напрягшуюся перед прыжком.
   А Петя, наоборот, был на вид расслаблен и невозмутим. Только излишняя и не присущая ему обычно медлительность движений выдавала внутреннее напряжение.
   "Тоже волнуется", - с теплотой подумал о друге Славик.
   А отсчет завершался:
   - Три, два, один... Подрыв! - и Румия вжала тугую красную кнопку.
   Никакого грохота, никакого огня, только в четырех местах вокруг едва заметно выпирающего уступа выметнулись тонкие фонтаны осколков, рассыпались, поблескивая на Солнце гранями, преломляя его лучи радужными искорками.
   И последний мешающий кусок Айсберга откололся и медленно поплыл в сторону.
   Маша быстро вскинула лицо и вопросила в пространство:
   - Антон, данные по массе!
   - Сейчас... - откликнулся искин. - Погоди, считаю.
   - Да не надо точно! До десяти тонн давай, - остановила его планетолог.
   - Если до десятков, то две тысячи триста шестьдесят, - чуть обиженно ответил искусственный интеллект.
   - Прекрасно, - кивнула Мария, повернула улыбающееся лицо к Славику: - Капитан мы уложились тютелька в тютельку! Семнадцать тысяч триста тонн!
   - Замечательно, - заулыбался в ответ Станислав. - Теперь можно и делом заняться.
   - А это что по-твоему было? - возмутилась Румия, указывая на экран с похожим на алмаз огромным куском льда.
   - Развлечение? - сунулся Матьяс и удостоился гневного взгляда татарки.
   - Подготовка, - серьезно ответил полковник Бойченко. - Самое сложное начнется сейчас.
   - Надо будет закрепить на Айсберге четыре ядерных двигателя, закрепить их, точно скоординировать... - озвучила и без того всем известное Маша.
   - Закрепим и настроим, - спокойно пообещал Петя и приобнял за талию жену, притянул к себе враз расслабившуюся и чуть ли не замурлыкавшую женщину.
   "Ну, точно - пантера", - с теплотой подумал Славик.
  
  
  

Глава 13. Рождественская история

  

21.12.2070

Папеэте, остров Таити, острова Содружества,

Французская Полинезия

  
  
   После шумного и кипящего, как муравейник, Дели, после стерильного Сиднея, Папеэте был словно глоток чистого воздуха.
   Городок взбирался на склоны гор живописной мешаниной белых домов, красновато-коричневых крыш и вездесущей зелени деревьев. Очень симпатичный такой городок, где современные отели и стекляшки делового центра соседствовали со старинными "колониальными" особняками и небольшими уютными домиками. Где по улицам ездили современные беспилотные экары, старинного вида чуть ли не бензиновые кабриолеты, но больше всего было скутеров и велосипедов. Где разговаривали на своем певучем языке смуглые полинезийцы и бродили стайки бледнокожих туристов.
   Чем-то столица Французской Полинезии напомнила Ришиме маленькие курортные городки на юго-западе Индии.
   Погода для ноября стояла вполне хорошая. Небольшие пушистые облачка цеплялись за скалистые вершины гор в центре острова, отчего солнце высвечивало городок яркими пятнами, перемежающимися с участками тени.
   Элен обещала на ближайшие две недели хорошую погоду без серьезных штормов, затяжных дождей и тайфунов.
   - Вообще-то, здесь не лучший месяц декабрь для отдыха, - вздыхала француженка.
   - Ничего, зато не надо купаться в прорубе, - отшучивался Тимур Бадамшин.
   - Можно подумать, ты снег видел часто за последние годы, - улыбалась Элен.
   - Увы, - вздыхал Тимур, который все-таки скучал по своей северной Родине.
   - Мы стараемся зимой в Россию ездить, - негромко сообщала Ришима.
   - Ну, а в этот раз на экваторе Рождество! - подытоживала Элен.
   Они договорились встретиться не на Новой Каледонии, а здесь, в паре тысяч километров восточнее.
   - На том островке в архипелаге Астролябии что-то все-таки построили? - немного грустно спросила Ришима.
   - Нет, - улыбнулась Элен. - Даже поста не установили наблюдательного. Но там... Все время корабли снуют, плантации, на Каледонии заводы. Отдыхать здесь лучше. Мы с Марином несколько лет уже сюда летаем.
   Марин коротко кивнул и еще раз быстро и цепко взглянул на Ришиму.
   Та на этот раз поймала его взгляд, и они застыли так на несколько мгновений. Взрослая двадцатидвухлетняя индианка - смуглая и черноглазая и тоненький десятилетний мальчик, с золотистыми длинными локонами, четкими острыми чертами лица потомственного аристократа и прозрачно-голубыми глазами.
   Затем мальчик сделал шаг вперед и протянул руку. Ришима крепко ее пожала. Серьезно и с уважением.
   Паренек резко поклонился и отступил на шаг.
   Тимур и Элен с интересом наблюдали эту картину.
   - Признали друг друга, - тихо прошептала француженка на ухо другу юности.
   - Он у тебя нечто! - так же тихо заметил Тимур.
   - Ой-ля! - вздохнула женщина. - В школе такую дистанцию держит со всеми!
   - Его не задирают? - с беспокойством осведомился полковник КГБ в отставке.
   - Дураков нет, - усмехнулась знаменитая ученая-океанолог. - А если появляются, Марин их очень быстро... Как сказать?.. Ставит. Или валяет? Он ловкий и сильный у меня. И не боится драки.
   - Это правильно, - заметил с уважением Тимур.
   А Ришима с Марином тоже негромко переговаривались, но не по-русски, естественно, а на английском. Марин на этом языке говорил четко и грамотно, а вот Риши с некоторым трудом подбирала слова и путалась в произношении. В Индии язык прежней метрополии хоть и сохранился формально, как второй государственный, но все реже использовался.
   - Я опасался, что ты окажешься... - мальчик замялся, пытаясь найти наиболее четкое определение.
   - Зазнавшейся дурой, - подсказала Риши и с интересом спросила: - Это не так?
   - Не так, я вижу, - подтвердил Марин.
   - Заметила, - кивнула Ришима. - Ты умеешь смотреть.
   - Ты тоже, - отозвался Марин и, с интересом взглянув на девушку, спросил: - То, что ты собираешься в космос - серьезно?
   - Да, - коротко ответила Ришима, подумала и пояснила: - Это за меня решили, но мое желание совпадает. Я воспользуюсь.
   - Правильно, - солидно согласился мальчик и это не было ни капельки смешно.
   - А ты?
   - Я... - Марин отвернулся, разглядывая что-то на четком морском горизонте. - Я буду подводником, как родители.
   - Ты точно этого хочешь? - тихо спросила девушка.
   Марин не ответил. Ришима тоже замолчала, любуясь Тихим океаном.
   - Идемте кушать! Тут ресторанчик такой есть замечательный! - позвала молодежь Элен.
  
  
   Они пробыли на Таити два дня. Все было замечательно, кроме одного. Толпы туристов и местные аниматоры которые изо всех сил старались их развлекать. Это утомляло. Тимуру и Ришиме, обитающим в одном из крупнейших мегаполисов мира, хотелось пустынных безлюдных диких мест. Марин сжимал губы и лениво отмахивался от попыток местных чрезмерно гостеприимных и заботливых жителей "развлечь мальчика".
   Так что Элен скомандовала:
   - Грузимся на яхту! Плывем на острова необитаемые!
   - Туамоту? - осведомился Тимур.
   - Да! Туда! Там много атоллов пустых! - подтвердила француженка.
   И уже через три часа яхта вышла из порта и, огибая остров, поплыла на восток.
   Упругий попутный ветер надувал паруса на двух гибких углепластиковых мачтах, гудел и звенел в такелаже, срывал брызги с верхушек небольших, но крутых волночек.
   Ришима и Элен стояли на носу и, вцепившись в планширь фальшборта, щурились от яркого солнышка и теплого соленого ветра, упруго дующего в спину.
   Было просто замечательно!
   - Романтика! - широко улыбаясь, воскликнула Элен.
   Сейчас она была похожа на совсем юную девушку. Волосы солнечно рыжели, веснушки ярко проступили на переносице и скулах.
   Ришима согласно кивнула.
   - Еще бы твоего молодого человека сюда?! - полувопросительно спросила Элен.
   - У меня его нет, - легко отозвалась Ришима.
   - Как так?! - удивилась Элен. - Ты такая красивая! Наверняка поклонников куча вокруг тебя! Отшиваешь?
   - Нет, просто объясняю, что мне это не интересно, - спокойно ответила Риши. - Умные понимают, и мы становимся хорошими приятелями.
   - А глупые? - заинтересовалась француженка.
   Ришима пожала плечами, показывая, что их мнение ее не интересует.
   - Неужели не встретила достойного никого еще? - с хитринкой спросила Элен.
   - Не встретила, - подтвердила Ришима. - У меня, наверное, очень высокие требования.
   - Но у вас там космонавты будущие учатся! - удивилась подводница. - Не может быть!
   - Ну... - Риши слегка покраснела, это было совсем трудно заметить при ее смуглой коже. - Встречаются очень хорошие ребята. Но у них уже есть девушки.
   - Понятно, - кивнула Элен.
   - У вас ведь тоже так было, - неожиданно для самой себя сказала Риши.
   - Не совсем. Но да. Так... - задумчиво ответила Элен. - Ты же знаешь? От папы?
   - Нет, я сама информацию нашла, - отрицательно покачала головой индианка.
   - Ну, да! Журналюги любили обо мне писать. О нас, - чуть ли не с ненавистью заметила Элен Боннэ.
   - Вы сейчас счастливы? - снова удивив саму себя, спросила Ришима.
   Обычно она старалась людям личные вопросы не задавать, а находить информацию и разбираться в их жизни окольными путями.
   - Конечно, - легко ответила Элен. - Для счастья совсем мало надо. Семью, в которой все любят друг друга, интересное дело, которое захватывает тебя. Друзей и подруг, с которыми быть откровенной можно. Это у меня есть всё. И у тебя будет, надеюсь.
   - Я тоже надеюсь, - слегка кивнула Ришима. - Но сейчас личную жизнь лучше не обустраивать. Меня для космоса готовят, и, если я стану простой домохозяйкой, то перестану быть интересной для них, потеряю единственный шанс отправиться в небо. Я этого не хочу. И потому не собираюсь искать... своего молодого человека.
   - Ну-ну, - с прорвавшейся горьковатой ноткой заметила Элен.
  
  
  
   Ближе к вечеру небо затянули тяжелые темные тучи, ветер усилился, начался не сильный, но неприятный шторм. Затем, в небесах как будто открыли кран, на волны и на палубу небольшой яхты буквально рухнул ливень.
   Тимур обеспокоенно смотрел в иллюминатор на разыгравшуюся стихию.
   Элен подошла и положила ладонь на плечо друга.
   - Не беспокойся сильно! - повысив голос, чтобы перекрыть шум барабанящих капель, сказала она. - Здесь нормально вечерние ливни в декабре. Это лучше, чем нудные капли. К ночи пройдет.
   - И мы продолжим плыть? - поддержал ее Тимур.
   - Не-а! - Элен помотала головой. - Ляжем в дрейф. Утром подплывем к одному острову. Тебе понравится!
   - Я уже заинтригован, - улыбнулся Тимур.
  
  
   Утро настало ясное, чистое и яркое. Солнце искрилось на влажном дереве палубы, на снастях, на насыщенно лазоревых боках пологих волн. И настроение у всех тоже искрилось и лучилось.
   А, когда вдали на юге показался голубовато-зеленый конус одинокого острова, к нему добавился еще и азарт исследователей.
   - Он, правда, совсем необитаемый? - переспрашивал Тимур, разглядывая островок в настоящую древнюю подзорную трубу, что нашлась у капитана.
   - Совершенно! - подтвердила Элен. - Вулкан, действующий. Но совсем чуть-чуть. На него можно подняться!
   - Хочу! - заявил Тимур, - Только это, наверное, не просто? Смотри какой склон весь серый от осыпей.
   - Ничего страшного, - успокоила его подруга. - Это северный. С юга пологий и в лесу весь. Я там бывала. Давно.
   - Значит - в экспедицию! - обрадовался, как подросток, отставной кэгэбэшник. - Риши, Марин, вы с нами?
   - Конечно, - со спокойной улыбкой ответила Ришима.
   Марин лишь пожал плечами в смысле: "Какой может быть вопрос", но в глазах мальчика тоже искрились азарт и интерес.
  
  
   Вот только не получилась экспедиция. Не сложилось подняться в тот раз на вершину острова Мехетиа.
   Потому что, не успело судно бросить якорь вблизи берега, как на высоком уступе над ним появилась человеческая фигурка. Замахала руками, запрыгала.
   - А ты говорила, что необитаемый... - укоризненно сказал Тимур Элен.
   Вот так Патрик Чайни, пусть с третьей попытки, но все-таки спасся.
  
  
   За два месяца робинзонады молодой британец основательно зарос и походил на классического потерпевшего кораблекрушение. Одежда, правда, в лохмотья не превратилась, хотя и истрепалась. Зато руки, ноги и грудь покрылись насыщенным загаром и сеткой свежих и уже подсохших царапинок. Все-таки жизнь в тропических джунглях - не сахар. На лице же Патрика образовалась густая, хоть и не очень длинная, борода. Светло-русая, такая же, как и отросшие волосы.
   Молодой мужчина основательно похудел. Он, конечно же, знал, что можно найти съестного на островах: и в летной школе этому учили и на всяких курсах, что заставлял проходить своих сотрудников отец - владелец авиакомпании. Но одно дело знать, а другое - уметь. Так что добыча провианта занимала большую часть времени и требовала приложения всех сил.
   При этом рацион был весьма скудным. А, главное, в нем не хватало животных белков. Островок оказался необитаемым не только в отношении людей, но и зверей.
   Единственное - птицы, но попробуй их поймай! Зато Патрик несколько раз устраивал набеги на гнездовья чаек, тем самым мстя им за загубленный самолет с лисичкой-ведьмочкой на фюзеляже. Этого он этим злобным птицам не простит никогда!
   Чайки галдели, кружили над ним, пытались даже идти в атаку, но опыта в воздушном бою у них не было, так что вылазки оставались для Патрика без особых последствий, а яйца приятно разнообразили рацион.
   В общем, когда пилот оказался на борту небольшой яхты, он первым делом попросил поесть. Потом привел себя в порядок. Отмылся, аккуратно подстриг бороду. Патрик решил не сбривать ее. Бородатый имидж ему понравился.
   Хотя, нет. Я вам вру.
   Самым первым, что он сделал, была просьба отправить радиограмму отцу.
   А как только бывший Робинзон привел себя в порядок, ему дали возможность пообщаться с родителем по видеосвязи через спутник. После чего немного пришибленный Патрик наконец-то выбрался на палубу и, снова жадно косясь на разнообразную и неимоверно вкусную еду, уселся за стол, за которым уже разместилась хозяйка яхты со своими друзьями.
   - Отец как? - сочувственно спросила Элен.
   Ее-то собственному в следующем году стукнет восемьдесят. Он давно уже отошел от дел, передав бразды правления корпорацией "Альпийский камень" младшему сыну, и теперь вместе с матушкой жил то в своей башне в замке Бёлнар, то в альпийском имении, то на Лазурном берегу. Он был вполне себе бодрым на вид старичком. Но Элен редко выбиралась во Францию и каждый раз замечала, как родители все сильнее старятся.
   - Ну, так... - неопределенно ответил Патрик, нагребая на свою тарелку деликатесы. - Ругал меня, сильно переживал. Хорошо, у него с сердцем вроде бы все в порядке, а то я даже боялся...
   - Патрик, извини, твоего отца зовут Райли? - спросил Тимур и странно так посмотрел на робинзона.
   - Да. А что? - чуть насторожился тот.
   - И вы родом из Англии. Из Суиндона, - полуутвердительно продолжил отставной полковник КГБ.
   Патрик даже положил вилку на стол. Вздохнул:
   - Слышали о том скандале, да? Откуда?
   - По роду службы, - как бы извиняясь, ответил Тимур. - К сожалению, даже был к нему причастен. За что хочу попросить у вас прощения. Хотя, сломанные судьбы - это слишком серьезно...
   Тимур уже пять лет как был в отставке. Подписка о неразглашении на некоторые дела уже вышла, но на это - нет. Но он решил, что совесть важнее. Наверное, все-таки Тимур Бадамшин так и не стал настоящим чекистом с холодным сердцем и горячей головой. Но, кое-что в него въелось напрочь. Постоянный анализ ситуации, например. Робинзонада Патрика явно не могла быть подстроена специально. Настолько просчитать маршрут их яхты и то, что Тимур захочет забраться на вулкан, было трудно. А уж сделать это за два месяца до поездки... Нет, можно было предположить, что Патрика высадили на остров совсем недавно, но уж очень не похоже было, что парень играет.
   А Патрик хмыкнул и накинулся на еду. Ответил лишь через полминуты, жмурясь от удовольствия, поглощая мясо большущего омара:
   - Бросьте! Вы не представляете, как я благодарен русским шпионам! Если бы не они, я бы сейчас был каким-нибудь серым клерком в одной из контор, женился бы на недоженщине, вел однообразную скучную жизнь.
   Он обвел клешней, зажатой в левой руке, вокруг:
   - И всего этого великолепия не видел бы, кроме как по виртуалке. Не летал бы в небе на собственном самолете, не провел бы два месяца на необитаемом острове, не имел бы кучу замечательных подружек, которые обрадуются, когда мы снова встретимся. Повиснут на мне и не отпустят, пока я раз по десять каждую...
   Он осекся под внимательным и серьезным взглядом смуглой девушки, которую сразу же опытным глазом определил в класс: "фиг подъедешь".
   Нет, у Патрика были парочка стратегий и для таких вот особ, но стоит ли пытаться, учитывая, что ее отец явно из той самой жуткой русской конторы. Патрик решил, что подумает над этим после еды.
   - Патрик, вы по цивилизации соскучились, наверное, сильно? - осведомилась хозяйка яхты: эффектная женщина средних лет. - Мы можем доставить быстро вас на Таити. Вечером будем уже.
   - Если специально, то не надо! - заотнекивался молодой пилот. - Вы куда сами плывете?
   - На острова Туамоту, хотим устроиться на атолле необитаемом, - ответила француженка.
   - Вот и замечательно! - отозвался Патрик. - Высадите меня на каком-нибудь острове, где есть аэродром. Там их целая куча. А отец уже пришлет туда кого-нибудь из наших на самолете.
   - Хорошо, - согласилась хозяйка яхты.
  
  
   Девушка была очень интересная. Патрик вскоре понял, что с подобными ему еще встречаться не приходилось. Тем заманчивее было попробовать с ней сблизиться.
   Но как же сложно это было!
   Она не выставляла перед собой холодную ледяную стену, которую на самом деле не так уж и трудно растопить умеючи, не выпячивала собственное эго, подыгрывая которому так просто подобраться к какой-нибудь фифе, не ощетинивалась шипами элитарности или кривыми колючками крутой девахи. С ними, с шипами и девушками, их демонстрирующими, Патрик тоже управлялся мастерски.
   Сначала опытный ловелас решил, что Ришима, простите за каламбур, просто очень уверенная в себе и спокойная девушка. Это весьма нелегкая мишень, но и тут можно найти подход. Но очень быстро парень обнаружил, что его собственные действия внимательно и с интересом оценивают, разбирают и классифицируют.
   Уязвленное самолюбие и азарт ударили в голову, и Патрик попытался пойти напролом, приобняв девушку и начав опытным путем осторожно выяснять, что ей больше нравится из ласок. Но та сразу же высвободилась и так укоризненно на него посмотрела, что парень сник.
   - Мне очень с тобой интересно, - пожалела его Риши, - но давай договоримся пока оставаться на расстоянии.
   Парень неопределенно хмыкнул, но сзади раздался негромкий звонкий голос:
   - Вам не стоит проявлять непочтительность к нашим гостям.
   Патрик обернулся и уперся в острый взгляд чуть прищуренных глаз маленького аристократа. Пилоту на миг привиделось, что на мальчике не шорты с майкой, а изысканный камзол, а к боку приторочены ножны с тонкой шпагой.
   Патрик шутливо поднял вверх руки в успокаивающем жесте.
   - Мы просто разговаривали!
   - Я вижу, - холодно кивнул мальчишка.
   Подошел, демонстративно раздвинул молодых людей, встав между ними у фальшборта. Спросил подчеркнуто нейтральным светским тоном:
   - Вы на всех островах с аэродромами уже побывали?
  
  
   Вечером опять устроились на палубе под звездным небом. Недавно прошел короткий, но сильный закатный ливень, но сейчас небо очистилось, а дождевые капли вымыли воздух до хрустальной прозрачности.
   На яхте погасили огни, кроме сигнальных, и теперь она плыла как будто в космосе.
   - Тебя когда отправят туда? - продолжая неспешную беседу, осведомилась Элен у Риши.
   Из вежливости все разговаривали по-английски.
   - Не скоро, - спокойно ответила девушка. - Сначала получу магистра, потом еще год или два.
   - Я слышала, что в семьдесят третьем корабль собирать начнут.
   - Так и есть.
   Патрик, навостривший уши, удивлено поднял бровь.
   "О чем это они?"
   Парень за день активных подкатываний так и не узнал о Ришиме и других людях с яхты ничего существенного. Девушка мастерски уводила разговор от собственной персоны. Ну, живет в Индии. Детство и юность провела в России. Учится в Дели... И - всё! Дальше шли какие-то мелочи. Целый ворох мелочей, за которыми не было никакой серьезной информации.
   "Точно - дочка кэгэбэшника!" - подумалось Патрику.
   Остальные были под стать. И сейчас он пытался как можно больше узнать из разговоров между этими странными людьми.
   - Жалко, Компи не прилетел в этот раз! - посетовала между тем Элен. - Я тысячу лет его не видела вживую. С той поездки нашей.
   - Насчет "вживую" ему бы понравилось. Я передам, - засмеялся Тимур.
   - Он очень занят в Алоире, - негромко и чуть извиняющимся тоном сообщила Ришима. - Расстроился, что в этот раз не получилось выбраться. Ни одного аватара поблизости нет. Главное тело на техосмотре, а специально везти запасное из России или Японии - та еще морока, да и там они сейчас нужны.
   "Неужели они о..." - Патрик сидел с приоткрытым ртом. Хорошо, что в темноте это было трудно разглядеть.
   - Да знаю я! - вздохнула Элен. - Общалась недавно с ним. Мы в мае еще закончили для Алоиры экосистемы, но не довольны наши биологи. Мы будем изучать системы неравновесные. Но без изменчивости. А неправильно это. Боюсь, придется проект свой делать. В Алоире не дали развернуться.
   - Жалко, - сказал Тимур. - Но ты же понимаешь, что этот проект в первую очередь нацелен на моделирование людей и социумов.
   - Понимаю... - согласилась со вздохом Элен.
   - Извините, - не выдержал Патрик. - Вы о том самом проекте? Об Алоире?!
   - Ну да, - холодно подтвердил Марин. - Мама в нем работает. Экосистемы создает.
   - Уже создала, - с легкой печалью отозвалась Элен. - Жалко, что закончилось. Я еще хочу! Нет, точно, буду тормошить коллег, чтобы проект собственный создать! Сама деньги вложу!
   - У тебя что-то осталось, после инвестирования Алоиры и вложений в подводные города? - удивился Тимур.
   - Осталось-осталось! - весело отозвалась дочь олигарха. - И Алоира прекрасную отдачу дает. Брат заинтересовался даже. Так что подтяну и его!
   - А можно... вас попросить? - с замиранием спросил Патрик.
   - О чем? - осведомилась Элен.
   - Я слышал, что на финальном этапе планируют людей-тестеров привлечь, - смущаясь сказал фанат виртуалки. - Я очень хороший геймер в виртиграх...
   - Знаю... - кивнул в темноте Тимур. - Мы с тобой в одной даже встречались. Но ты бы меня не узнал.
   - Вот... - парень набрался смелости и попросил: - Пожалуйста, замолвите за меня словечко! Я больше всего на свете хочу в этом грандиозном проекте поучаствовать! В настоящем виртуальном мире побывать!
   - Это не ко мне! - весело отнекалась Элен.
   - Это ко мне, - вздохнул Тимур. Пояснил: - Я в компьютерной безопасности проекта работаю. Присылай заявку, как только объявят набор, а я посмотрю, что можно будет сделать.
   - Спасибо!!! - Патрик буквально выскочил из легонького кресла.
  
  
   Через два дня он попрощался с этими удивительными людьми. С бывшей французской космонавткой, а сейчас известным биологом, живущей вместе с сыном в глубоководном городе. Со странным шпионом-безопасником, который как-то был связан с тем давешним скандалом.
   И с девушкой Ришимой, которая дружила с великим Компи и в скором времени собиралась отправиться в дальний космос.
   Как прикольно было бы с ней сблизиться, но, увы, не получилось. Впрочем, гораздо важнее была та ниточка приятельских отношений, которая протянулась между ними.
   А Ришима сама не знала: ругать себя за излишнюю сдержанность или нет. Парень был интересный. И с ним вполне можно было бы закрутить легкий ни к чему не обязывающий роман. Первый в ее жизни. И, если честно, любопытство толкало к этому очень сильно. Если бы на яхте не было папы... но при нем, нет, она просто не могла себе этого и представить.
  
  
  

Глава 14. Трещина

  

03.07.2071

осколок кометы Туттля-Джакобини-Кресака

69 миллионов километров от Земли

  
  
   - Роман, гаси реакторы! - голос Матьяса жесткий, и в нем звенит непривычный для него металл.
   - Уже! - отзывается "технический капитан" "Бредихина", ничуть не возмутившись нарушением субординации. - Но процесс будет долгим, сам понимаешь.
   - Да, знаю! - с болью в голосе отзывается венгр.
   - Трещина растет! - вклинивается Мария. - По оценкам до полутора тысяч тонн потеряем!
   - Четвертый ускоритель наклоняется. Уже три десятых градуса! - добавляет в общую кучу Станислав. - Я начинаю отстыковку и буду уводить ускоритель, пока не завалился!
   - Давай! - соглашается Ракош. - Только не роняй к краю!
   - Понял! - подтверждает Славик.
   Стискивает зубы так, что губы превращаются в тонкую полоску, а на скулах набухают желваки. Пальцы до белизны сжимают тумблеры дистанционного управления.
   Отщелкивает зацепы, которые фиксируют длинную штангу с реактором и ускорителем на специальной выровненной ледовой площадке осколка кометы. Как только двигательная установка освободилась, пилот короткими импульсами начал отводить ее в сторону.
   Со стороны казалось, что тонконогая высокая табуретка со сверкающим бриллиантовым сиденьем лишилась одной из ножек.
   - Все равно теряем кусок, - вздохнула Маша.
   - Да, так и есть, - отозвался Матьяс. - Обидно!
   - Главное, все не потерять, - проворчал Славик. - Рома, какая у нас фора?
   - Не больше шести суток, - невозмутимо ответил пилот-ядерщик. - Если не успеем переставить ускоритель, промахнемся мимо Земли.
   - Ну, хоть на нее не уроним Айсберг, и то хорошо - жизнерадостно отозвалась Маша. - Он у нас побольше, чем Челябинский метеорит. Килотонн на триста взрыв был бы.
   - Ну, отсюда в Землю попасть - надо очень постараться, - усмехнулся Станислав. - Ладно, ребята... и девчата. Давайте готовиться к выходу. Состав обычный для тяжелых работ: я, Матьяс, Игорь, Румия в аватаре.
   - Я буду здесь контролировать, - кивнула Маша.
   - Да, а Петя поможет Румии, если понадобится что-то рассчитать, - подтвердил Славик.
   - Только я опять не при делах, - слегка печально посетовал Роман.
   - Можно подумать, у тебя сейчас своей работы мало, - улыбнулся Бойченко. - Реакторы усыплять, рассчитывать с Машей и Петей новое место для ускорителя.
   - И то верно, - согласился Роман и опять уткнулся в экран, заполненный цифрами и графиками.
  
  
   "Бредихин" висел в сотне километров от "табуретки". Вернее, вместе с ней на огромнейшей скорости несся в космическом пространстве.
   Автоматике стоило больших трудов синхронизировать движение космических кораблей. Человек бы в ручном режиме с этим не справился. И уж тем более не справился бы с настройкой работы четырех ускорителей, которые оттормаживали отколупанный от кометы осколок льда, чтобы подвести его через пару месяцев точнехонько к Земле с минимальной относительной скоростью.
   Для этого маневра пришлось окунуть обломок ближе к Солнцу, чем орбита Земли, почти до венерианской. Это было рискованно и требовало больше топлива, уменьшая вес такого ценного льда. Гораздо выгоднее было бы сближаться с Землей по более пологой спирали, но тогда обратная дорога для экипажа "Бредихина" продлилась бы не половину, а, как минимум, полтора года.
   Впрочем, следующую порцию льда через одиннадцать лет собираются доставить уже с помощью автоматов. Кусок будет раза в три тяжелее. Хотя и тогда ни о какой рентабельности не может быть и речи. Но пусть о ней, рентабельности и всяких там экономических показателях думают тихоокеанцы какие-нибудь. Российская космонавтика, так же, как и в большинстве космических держав, принципиально плевала на финансы. В ближайшие несколько столетий космос будет затратным и надо или смириться с этим, или послать его исследование далеко и навсегда, как это сделали те же европейцы или атлантисты.
   Роскосмос поставил для себя совсем другую цель - добиться максимального самообеспечения космоса. В идеале достичь такого состояния, чтобы с Земли на орбиту отправлялись только пассажирские корабли, а все что необходимо производилось за пределами атмосферы.
   Достичь этого удастся тоже очень и очень нескоро, но хотя бы сократить количество сверхтяжелых ракет, что таскают в космос топливо для орбитальных судов, можно и нужно.
  
  
   Пока Славик готовил "Снежную блоху", "Бредихин" сближался с "табуреткой". Роман не стал гасить ядерный двигатель, а просто повернул корабль так, чтобы тот толкал его к обломку кометы. Мизерного ускорения в три тысячи раз меньшего, чем земное притяжение хватило, чтобы за полчаса преодолеть половину расстояния, а, после разворота корабля, еще за полчаса остановить его буквально в километре от "поломанной мебели".
   Еще через час небольшой планетолетик отстыковался от остановившего вращение корабля и направился к Айсбергу.
   Трехногая конструкция неторопливо поворачивалась вдоль продольной оси, давая Солнцу облизывать всю боковую поверхность. Иначе яркое светило давно уже испарило бы ближнюю к себе сторону, и авария произошла бы намного раньше.
   И так ледяная глыба уже лишилась нескольких десятков тонн веса, а ее угловатая поверхность заметно оплыла.
   Славик видел, как в выпуклой блестящей поверхности отражается его кораблик. Зрелище было очень красивое: похожий на толстенную линзу сверкающий полупрозрачный осколок льда, в котором искорками отражаются звезды. Яркий солнечный свет, пронизывающий его и преломляющийся радужными переливами.
   За одно только счастье любоваться этим вживую стоило отдать почти два года жизни!
   Но сейчас надо работать!
   Вон, метрах в ста от обломка плавает решетчатая штанга ускорителя с толстыми наростами емкостей с магнием, ядрышком ядерного реактора и решетчатыми опахалами капельного охладителя.
   А от ближайшего бока Айсберга отделился здоровенный кусок льда, нарушая симметрию.
   - Уронили наше стеклышко. - вздохнул в динамиках голос Маши, оставшейся на "Бредихине" за пультом дистанционного управления.
   - У вас есть сказка про мышку-норушку, я знаю! - сообщил уже своим обычным ехидным тоном Матьяс. - Это она виновата!
   - Надо было кошку с собой взять, космическую, - подтвердил Славик. - Ладно, поехали! Подведу "Блоху" вплотную. Маша на тебе гарпуны. Матьяс, Румия, готовьтесь высаживаться! Игорь - страхуй!
  
  
   И началась работа. Тяжелейшая, изнурительная.
   Космонавты спали урывками, ели на ходу, не обращая внимания на ворчание Румии, заставляли ее делать инъекции стимуляторов.
   Они расчищали и выравнивали новую площадку. Обтесывали небольшими взрывами лед с противоположной стороны, чтобы сохранить симметрию. Бурили скважины и вмуровывали в них с помощью все той же вытопленной изо льда воды крепления. Осторожно-осторожно подводили край ускорителя и закрепляли его. Растяжками выравнивали с точностью до десятых долей градуса.
  
  
   Управились за сто тридцать два часа.
   Славик висел, придерживаясь рукой за тонкий уголок фермы, и неотрывно смотрел на край Айсберга.
   Тот наливался изнутри разноцветным переливчатым сиянием. Оно становилось все ярче, переходя в белый пронзительный цвет.
   Пластик шлема услужливо затемнялся, делая его хоть и ярким, но не обжигающим. И вот, через ставший почти черным колпак, Станислав увидел, как из-за края выползает Солнце - оранжевое, большое.
   "А ведь я один из первых людей, которые видели его таким! - вдруг подумалось космонавту. - Мы увлеклись внешними планетами, а о внутренних - Венере и Меркурии - как будто забыли! Это неправильно!"
   Он, конечно, знал о существовании разных проектов экспедиций к этим планетам. Но все они были в далекой перспективе. Пожалуй, только французы что-то намечали лет через десять-пятнадцать.
   "Жаль, это уже без меня будет, - с привычной грустью подумал Станислав. - Еще разок куда-нибудь к Юпитеру, или на астероиды слетаю, и осяду на дне атмосферы. Тоже стану "подводником".
   Он почему-то опять вспомнил Элен. Не отпускала она его. Вроде бы уже столько лет прошло. У него есть Майка и Дашутка, у нее Клод и Марин. А все равно иногда царапает душу осколок давней любви, которая затаилась глубоко-глубоко, но иногда высовывает голову и укоризненно так на него смотрит.
   Станислав отвернулся от яркого светила, оттолкнулся и, включив двигатель, направился к маленькому космическому кораблику. К "Снежной блохе", где уже ждали его усталые до потери сознания товарищи.
   Пора двигаться дальше. Вернее, возобновить отчаянное торможение, чтобы не улететь мимо Земли в черную пустоту.
  
  
  

Глава 15. Выпускники

  

08.07.2068

Туйхоа, Вьетнам

  
  
   - Вот, интересно, почему на всех праздниках обязательно жрачка?! - спросила Хана, уплетая за обе щеки као лау, так что палочки мелькали в воздухе размытыми линиями.
   - История этого явления уходит в далекое доисторическое прошлое, - с серьезным видом начал объяснять Федор Мисалов, чуть отодвинувшись от стола и исходящей паром мисочки с супом фо га. - Когда племя диких сапиенсов заваливало динозавра, оно устраивало пиршество и, одновременно, праздник на его мохнатой туше...
   Тиен, преданно слушавшая чуть ли не открыв рот своего любимого преподавателя, округлила глаза и, неуверенно подняв руку, как примерная ученица, которой она и была все четыре года бакалавриата, несмело предположила:
   - Товарищ профессор, может быть мамонта?
   - Что мамонта? - переспросил пожилой планетолог.
   - Мамонта, завалили, - безо всякого пиетета вмешался Зунг. - Динозавры вымерли за шестьдесят миллионов лет до появления гоминидов.
   - Какие у нас пилоты образованные пошли... - "умилилась" Хана.
   - Извините, молодой человек, но вы говорите чушь! - с деланным апломбом заявил Федор. - Многочисленные фильмы, книги, компьютерные игры, свидетельства мексиканских камнерезов и прочее, доказывают обратное! Не будете же вы столь опрометчиво отвергать весь этот пласт культуры и э-э-э... науки?
   - Федор Андреевич, вы, правда, в это верите? - немного обескуражено спросила Тиен.
   Профессор посмотрел на нее и широко улыбнулся. Было в его улыбке что-то ребяческое, молодое, несмотря на морщинистое обветренное лицо.
   - Девочка, можно я тебе дам один совет напоследок, как выпускнице? А заодно его же, как моей будущей студентке в магистратуре и, надеюсь, аспирантуре. Всегда быть серьезной - нехорошо. От этого ум каменеет, теряет гибкость.
   - Вот-вот! - поддержала мужа Хана. - Это и к пилотированию относится. Ты слушай, Зунг, Федя плохого не посоветует!
   Тиен кивнула, потупилась и несмело улыбнулась.
   - Я постараюсь, учитель.
   - Еще чего-нибудь принести? - раздался резковатый голос официантки.
   - Нет, спасибо! - ответила Тиен с раздражением.
   Она с неудовольствием посмотрела на девушку. К своей троюродной сестре Тяу будущая планетолог испытывала неприязнь.
   Когда девушку принимали на работу взамен ушедшей учиться Тиен, молодая бойкая особа из небольшой деревушки в пригороде Туйхоа поставила ряд условий. И долю в прибыли кафе потребовала раза в два большую, чем Тиен имела, и чтобы отец переписал завещание, сделав ее наследницей этого самого кафе, и еще много чего.
   И родители Тиен согласились. Потому что иначе, если бы Тяу не согласилась здесь работать, пришлось бы нанимать официантку на стороне, а это означало изменение статуса с "семейного предприятия" на "частное". А это совсем другие налоги, куча отчетности и придирчивых проверок. В социалистическом Вьетнаме не любили мелкую буржуазию. К крупной и средней относились с безразличием, поскольку их просто не было в стране. А вот семейные предприятия и кооперативы даже поощряли.
   - Эй, погодь! - окликнула Хана величественно удаляющуюся официантку на грубом и не особенно грамотном вьетнамском языке. - Принеси меню. Я еще закажу чего-нибудь. А то порции у вас мелкие.
   - Ну, ты у меня и проглотка, - вздохнул Федор, опять ковыряясь ложкой в супе.
   - У меня метаболизм такой - пожала плечиками миниатюрная японка. - а еще аккумуляторы энергии мощные.
   Она похлопала себя по плоскому животу.
   - Мощные, но компактные!
   Все дружно засмеялись.
   Веселье прервали отчетливые сигналы коммуникаторов, что раздались сразу с четырех сторон стола.
   Все потянулись за гаджетами, растянули экранчики и уткнулись в них. Без паники, но с напряженным интересом. У всех, даже у Тиен, были включены оповещения о новостях с далекого обломка кометы, что догонял Землю.
   - Уф, - с облегчением выдохнула Хана. - Успели до критического времени!
   - Да, молодцы ребята и девчата! - подтвердил Федор. - Хорошая команда у Славика.
   - Да и сам он не промах! - похвалила Хана. - Надо, Зунг, тебя с ним познакомить будет, когда прилетит. Есть чему поучиться.
   - Я только за! - заявил вьетнамский пилот, только что выпустившийся из Высшей школы космонавтов.
   Он с удовлетворением подумал, что, похоже, строгая и неуемная инструкторша включила его в свой круг. Группу из тех выпускников ВШК, с которыми она продолжала поддерживать контакты. Находиться среди них считалось почетным, а еще верным признаком серьезного космического будущего.
   Сам Зунг никогда не пытался стать любимчиком. Наоборот, регулярно гавкался и ругался с японской космолетчицей, никак внешне не проявляя своего пиетета перед знаменитостью. И этим, невольно, еще больше вызывал у нее симпатию.
   Парень взглянул в небо. Ясное, по-летнему голубое, чистое и полупрозрачное.
   Небо, за которым бескрайней черной пустотой разметался Космос. Место, куда он стремился, где работали сейчас многие сотни жителей Земли, где скоро и сам он окажется.
   Зунг улыбался, так спокойно и безмятежно, как, казалось бы, уже разучился улыбаться давным-давно. Глядя на мужа, на сердце Тиен стало так тепло.
   А пожилая супружеская пара, которую молодые вьетнамцы пригласили отпраздновать с ними выпуск, наблюдала за ними с легкой светлой грустью, которую Хана и Федор умело прятали даже от самих себя.
  
  
  

Глава 16. Прибытие

  

27.08.2068

Королёв, Московская область

  
  
   Ждать окончательного прилета Славкиного корабля - одно мучение!
   Нет, правда!
   Этот долбанный осколок кометы тормозится с черепашьим ускорением в одну десятитысячную от нашего, земного. И это на форсаже четырех мощнейших двигателей, каждый, как у юпитерианского корабля!
   Отметку в миллион километров от Земли они преодолели еще шестнадцать дней назад. Неделю назад были уже в двухстах тысячах километров, в два раза меньше, чем от Земли до Луны. А все последующие дни замедлялись и замедлялись.
   Вчера до парковки возле моей любимой и ненаглядной точечки Лагранжа им оставалось всего четыре тысячи километров. Ну смехотворное же расстояние!
   Самое гнусное, что "Бредихин" мог бы затормозить в несколько раз быстрее! Он легонький, маленький, к нему никакого куска льда не приделано.
   Так нет же! Летит строго синхронно с проклятущим Айсбергом, чтобы, если там что-то в самом конце испортится, быстренько попробовать исправить.
   Славка и все его ребята с девчатами летают осунувшиеся, с кругами под глазами, напряженные и оттого злые. Понятное дело - всем осточертел этот нудный и напряженнейший перелет, всем хочется наконец-то на Землю, к родным.
   А я-то как мечтаю своего любимого обнять и затискать!
  
  
   В Центр управления полетами мы с бабушкой Настей пришли за три часа до финала этой улиточной гонки.
   Вдвоем, потому что Дашутку брать сюда было бы смертельно опасно для отечественной космонавтики. Что способен учинить почти шестилетний ребенок за три часа скучного ожидания, даже представить себе страшно! Так что осталась она дома, под присмотром нянечки - Екатерины Владимировны - пожилой, доброй и внимательной.
   Ну, а мы с тё-Настей принялись ждать. То есть это я слонялась без дела по огромному залу, заглядывала из-за плеча на экраны мониторов, наблюдала, как медленно изменяются цифры координат Славкиного корабля, слушала переговоры с космонавтами. В общем, изо всех сил старалась убить время.
   И завидовала тетушке.
   Та сразу же потребовала себе терминал с подключением к корабельной диагностике и принялась изучать параметры работы двигателей. Хороший способ скоротать часы ожидания за полезным делом.
   А мне чем себя занять? Здесь же ни одного станка нет, и даже сварочных аппаратов не наблюдается! Свинство!
   Вот так я и маялась все три часа, пока вращаясь, описывая струйками разогнанного до сотни километров в секунду магния все более сжимающуюся, как пружина, спираль, приближался к ничем не приметной математической точке в пространстве между Луной и Землей.
   Спирали магнием он рисовал, чтобы не угодить им в одно из моих творений: колесо "Дом-2" или коровник. Ну, или еще какие полезные объекты, что расположились в Лагранже.
  
  
   Час до остановки. Тридцать километров до основной базы и всего семь до финиша!
   Вшивых семь километров!!! Да я за то же время быстрым шагом столько сделать могу! Как же бесит!
   На вспомогательном экране лицо Славика. Скулы острые, в глазах усталость.
   - "Осьминоги", ЦУПу, - говорит, - полет в штатном режиме, никаких отклонений.
   - Вижу, - успокоительно отвечает начальник программы. - Держитесь, ребята, еще капельку потерпеть осталось.
   - Держимся, - кивает главный осьминог.
   Хороший позывной им дали, ничего не скажешь! Хотя, каракатица подошел бы больше. Но меня не спросили.
   Подхожу к тете Насте, уткнувшейся в монитор. Кладу руку ей на плечо.
   Она оборачивается, старательно улыбается:
   - Все хорошо, Майка, я слежу за ними.
   - Угу, - отвечаю.
   В принципе экспедиция уже завершена.
   Даже если сейчас откажут двигатели, и корабль, и ледышка уже никуда из земной зоны притяжения не денутся. Ну, не совсем точно на стоянку в точку Лагранжа попадут. Но это легко исправимо. А Славка так вообще может влезть не то что в свою "Снежную блоху" и долететь до базы, а просто в скафандре туда добраться.
   Так что можно расслабиться. А не получается!
  
  
   Не знаю, как я пережила последний час. Наверное, он был самым длинным в моей жизни.
   Но все кончается.
   - Двигатели отключены! - с облегчением сообщает Славик. - Мы достигли финальной точки с точностью до сотни метров.
   - Молодцы! - хвалит их начальник. - Ребята, с возвращением!
   - Уф! - выдыхает тетя Настя, откидываясь на спинку кресла, ловит мою руку и крепко сжимает. - Все закончилось, Майка. Совсем скоро он будет дома!
   Я порывисто ее обнимаю, прячу внезапно намокшие глаза в ее рыжевато-седом хвостике.
   Как же трудно ждать любимого человека! Неужели и мои родные так волнуются, когда я улетаю на очередную вахту?
   И, что самое паршивое, нас ведь не изменить. И я, и Славик, и тысячи других космонавтов, астронавтов, космолетчиков и тайконавтов продолжат улетать в черную бездну, а их близкие будут ждать возвращения.
   Иначе мы будем не людьми, а амебами трусливыми.
  
  
  

Глава 17. Студент

  

30.08.2071

Умгунгундлову, Южно-Африканская Империя

  
  
   На ступени административного корпуса технического университета провинции Ква-Зулу-Натал вышел молодой парень. Был он невысоким, но стройным, с быстрыми ловкими движениями, поблескивающими белками живых умных глаз под широким коричневато-черным лбом, накрытым шапкой курчавых волос.
   Погода в последние дни зимы стояла довольно прохладная, так что Ндаба, а это был он, застегнул под горло легкую куртку, сунул руки в карманы и неторопливо направился вниз по ступенькам.
   Пареньку казалось, что все должны на него смотреть.
   Ну как же?! Он теперь студент!
   Но прохожим это было до лампочки.
   Обидно.
   Впрочем, это не портило приподнятого настроения.
   А то, что ярко светило солнышко, дул хоть и прохладный, но свежий ветерок, а навстречу выпорхнула стайка девушек, только усилили радостное ощущение.
   Если честно, Ндаба до последнего момента, до того, как получил карточку студенческого билета, что лежала сейчас у него в заднем кармане джинсов, опасался, что у него не получится поступить.
   Нет, не из-за экзаменов и собеседования, на котором он разложил перед удивленным преподавателем веер специально отпечатанных на бумаге фотографий и чертежей своего вертолетного ранца. Не того детского, который Ндаба изготовил шесть лет назад, а внука той тарахтящей машины. Эту модель юный конструктор смастерил уже в старших классах. Она была более грузоподъемная, надежная и удобная. Юноша не один час на ней пролетал над горами в пригородах Умгунгундлову.
   Демонстрация впечатлила, и профессор Уимба что-то долго писал в планшете.
   Так вот, Ндаба всего этого не опасался. Он не боялся даже, что провалит письменный экзамен по олукхулу-банту. Он страшился другого.
   Что выплывет та история двухлетней давности. Судебное разбирательство, которое, правда, оправдало юного мотомастера, но не могло не остаться в личном деле.
   Украденный мотоцикл, что оказался в его гараже, мог очень основательно испортить юноше будущее. Но старый приятель и прежний командир Абимбола неожиданно взял всю вину на себя, дав очень хорошие для Ндабы показания. И это после того, как Ндаба почти, что не сдал его полицейскому следователю. А может быть потому, что все-таки не совсем сдал?
   Так или иначе, но бывший вождь львят отправился на отсидку, и выйдет из нее только через год. А он, Ндаба, идет себе по продуваемой свежим ветерком и просвеченной солнцем улице, и улыбается, ощущая себя наконец-то студентом. Наконец-то на шаг ближе к мечте.
   К тому светлому сказочному дню, когда он сможет влиться в ряды тех, кто создает космическое будущее Родины.
   Скорей бы! А то все самое интересное можно пропустить!
   В послевоенные годы ЮАИ всерьез взялась за космос. Огромные средства, съедаемые оборонкой, теперь были перенаправлены в эту отрасль.
   Уже строилась на орбите новая станция, раза в два больше той, что упала на Мексику. Обкатывался новый космический корабль на пять человек.
   Два года назад трое исихуба-умнту облетели Луну, а буквально через месяц на ее поверхность ступят первые представители Южной Африки.
   Но, ничего! Далеко впереди корабли на Марс, астероиды и, одни только духи знают, куда еще! И все их надо придумать, рассчитать, изготовить. Так что руки и голова юного мастера пригодятся!
  
  
  

Глава 18. И курсантка

  

01.09.2071

Дыре-Дауа, Эфиопия

  
  
   - Р-р-равняйсь! Смир-р-рно! Товарищ начальник училища, воспитанники первого курса отделения специальных операций для приветственной линейки построены! Начальник отделения - капитан Шигутэ!
   И бравый вояка: высокий, мощный, с четким шрамом на левой щеке, застыл навытяжку перед пожилым полковником в тщательно отутюженной форме с множеством рядов орденских планок.
   - Вольно! - с явным удовлетворением отдал приказ начальник Дыре-Дауайского юношеского подготовительного училища вооруженных сил Эфиопской республики.
   - Отделение! Вольно! - четко развернувшись к строю, отрепетовал капитан Шигутэ.
   Три десятка четырнадцатилетних парней перестали напряженно тянуться вверх, поджимая животы и выпячивая грудь, и чуть расслабились, отведя на полшага левые ноги.
   Вернее, три десятка парней и одна девушка.
   Стройная, гибкая как пантера, и не менее ловкая и смертоносная. С очень красивым лицом и гармонично сложенной фигуркой. Она стояла посередине строя, потому что и роста была достаточно высокого для девушки.
   Соседи иногда бросали на нее косые взгляды. Они толком не успели познакомиться и поэтому лелеяли надежду на приятное общение с представительницей противоположного пола. Наивные. Очень скоро они это узнают. И не все безболезненно.
   А Кайри Нэди стояла и спокойно смотрела вперед, на своих будущих командиров. Спокойно, потому что все волнение, которое она тщательно скрывала от окружающих, давно ушло. Вместе с отданными на хранение каптенармусу личными вещами и крайне небогатым гардеробом бывшей детдомовки.
   Когда три месяца назад майор Эгон Сафо неожиданно приехал в детдом и потребовал встречи, она напряглась. Потому что, хоть суд и решил, что ее действия тогда, два года назад, были чистой самообороной, но убийство, есть убийство, и мало ли каким боком может всплыть.
   Но милицейский следователь завел разговор совсем на другую тему:
   - Кайри, ты все еще хочешь служить в армии?
   - Да, - коротко ответила девочка.
   - А занятия донго не бросила?
   - Какие занятия? - удивленно распахнула та огромные глазищи цвета недоспелых оливок.
   - Понятно, - усмехнулся ветеран-десантник.
   Он, уже когда Кайри входила в кабинет, приметил, как двигается девочка, как красиво перекатываются под плотной чистой кожей рук небольшие, но тугие мышцы, как одним грациозным плавным движением она садится на стул.
   Майор Сафо подумал, что, если бы сейчас им пришлось драться, еще неизвестно, кто бы победил. Он, убивший в рукопашной шестерых южноафриканцев, или эта красивая молоденькая девушка, почти девочка. Впрочем, у нее счет тоже открыт.
   - Ты знаешь, что в училище имени Айво Летто объявлен прием на базе девяти классов? - спросил милиционер.
   - Да, конечно, - кивнула девушка. - И еще в двух училищах.
   - Собираешься подавать документы?
   - Да, уже собрала.
   - Что ты скажешь насчет отделения спецопераций? - прямо спросил Эгон.
   Кайри отвела глаза, ответила:
   - Не думаю, что меня туда возьмут.
   - А ты подумай. Я обещаю... что твое прошлое тебе не помешает туда поступить.
   Кайри вскинула на мужчину свои глаза, пристально вгляделась в лицо и улыбнулась, расслабляясь.
   - Тогда я сегодня же отправлю бумаги!
   И, действительно, о том инциденте на приемной комиссии не было сказано ни слова. Ну, а экзамены и тесты на физподготовку... Что они для круглой отличницы и спортсменки? А после того, как на татами она положила троих противников, вопрос с зачислением был решен.
   Девушка не знала, что очень серьезные люди из руководства училища были категорически против принимать на отделение спецопераций девушку, но еще более серьезные товарищи из одной весьма авторитетной конторы надавили.
   Майор Сафо еще во время следствия по делу о превышению обороны сообщил кому надо об очень перспективной девочке, и ее взяли на контроль. Тщательно проверяли, следили и приняли решение, что такая личность принесет стране большую пользу, если ее хорошенько огранить и подготовить.
   Всего этого Кайри не знала, но острый ум и тонкое чутье подсказывало ей, что все не просто так. Впрочем, пока действие неведомой силы полностью совпадало с ее собственными стремлениями, было глупо на нее не опереться.
   К тому же Кайри была настоящей истинной патриоткой своей Родины, и действительно мечтала принести ей максимальную пользу.
   На любом месте, куда бы не забросила ее судьба.
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"