Адмирал Мияшино очень хорошо играл в го. Настолько, что в молодости даже сдавал экзамен на инсэя. Почти прошел и готовился на следующий год все-таки пробиться на первую ступень профессиональных игроков в го.
Но отец отговорил его, предложив попробовать себя на другой стезе.
На пути, по которому шли его предки - настоящие самураи, связавшие свою судьбу с Императорским флотом.
Их потомкам, после разгрома Японии во второй мировой войне, пришлось искать гражданскую работу.
Но теперь...
Теперь, когда закончилась американская оккупация, и великая империя вернула себе право на собственные вооруженные силы, эта дорога опять открылась перед сотнями тысяч молодых парней и девушек.
Да, годы либеральной демократии привнесли равноправие полов и в военную сферу. Молодых женщин охотно брали во вспомогательные службы, с некоторым скрипом в военную полицию и ПВО, с неохотой в авиацию и сухопутные войска.
Но не на флот.
И Кацухито Мияшино полностью поддерживал эту традицию.
Пока молодой человек учился в военно-морской академии, со стапелей один за одним сходили боевые корабли, строились первые в истории Страны Восходящего Солнца атомарины, возводились два огромных авианосца.
Опытных военных моряков катастрофически не хватало, поэтому выпускники мореходок имели очень хорошие шансы быстро подняться по карьерной лестнице.
И в 54 году еще совсем не старый Мияшино-сан занял должность главнокомандующего Императорским флотом.
Отчасти этому способствовало и давнишнее увлечение - игра в го. Вернее, развиваемая этой древней игрой способность не столько просчитывать наперед ходы, как в тех же шахматах, а видеть всю доску сразу, ощущать зоны воздействия тех или иных построений, уметь занять ключевые позиции влияния.
Вот и сейчас адмирал представлял себе Тихий океан, как гигантскую игральную доску. На ней, кроме черных камней Тихоокеанского Союза и белых - Японии, были и другие. Красная яшма китайских флотов, голубые аквамарины Треугольника, россыпь фиолетовых аметистов Франции, зеленые изумруды Индии и малиновые рубины России.
Правда, в отличие от древней игры, большинство камней можно было передвигать.
Но не все.
У черных были два камня невероятной силы и значения - Гавайские острова и Гуам. Особенно выделялся последний. Он торчал в самом перекрестье линий влияния и угрожал всем соседям.
Очень нехороший камень, с которым ничего не поделаешь. Или?..
В голове владельца седьмого любительского дана постепенно складывалось видение будущей партии. На много, много ходов вперед.
Большой военный транспорт шел в сопровождении единственного эсминца.
Не ахти какая защита, но Тихоокеанский Союз и без того слишком сильно распылил свои силы, чтобы всерьез конвоировать неплохо вооруженный корабль. Но и совсем оставить его без сопровождения было нельзя. В трюмах транспорта разместился слишком ценный груз, стоимостью в миллиарды "единых".
Сейчас корабли пересекали море Бисмарка.
Можно было взять восточнее и обойти его, но зачем? Ведь Папуа - Новая Гвинея входит в Союз, и размещенная на ней военная авиация может, в случае чего, прикрыть с воздуха.
Неожиданно сонар эсминца засек что-то большое прямо по курсу транспорта. Оно быстро поднималось из глубины. Размытые очертания походили на образ одной из неуловимых японских субмарин - самых малозаметных военных кораблей мира. Но почему-то молчал двигатель, и акустики различили лишь легкий шум насосов, продувающих емкости.
Информацию тут же скинули на транспорт, но тяжелый неповоротливый корабль, идущий тридцатиузловым ходом, не успел ни отвернуть в сторону, ни сбросить скорость.
Удар был страшный!
Грохот и скрежет разнеслись над морем и пронзили глубины.
Если бы у акустиков эсминца не стояла автоматическая отсечка по уровню громкости, они бы тут же оглохли.
Массивный транспорт буквально залез на спину субмарины, распарывая свое днище и ее палубу.
Вода хлынула потоком в оба корабля. Они медленно расцепились и стали почти синхронно тонуть, поднимая вверх винты на кормах.
Вскоре транспорт встал почти вертикально и очень быстро заскользил вниз ко дну. Подводная лодка к тому времени уже исчезла под волнами.
На поверхности остались лишь какие-то обломки, шесть надувных плотиков с командой транспорта и всплывшие по соседству с ними три бронекапсулы с японским экипажем.
Целый час эсминец вылавливал своих и чужих моряков.
И, если тихоокеанцы спаслись почти все, то японцев на борт подняли всего сорок три человека из полутора сотен, полагающихся по штату.
Разумеется, страны обменялись гневными нотами, но усугублять и без того напряженную обстановку не стали. Потери были сопоставимыми.
Тем более, что тихоокеанцы надеялись спасти часть груза.
Для этого через три недели в район катастрофы прибыло судно с батискафами.
На глубине в восемьсот метров царит тьма.
Яркие прожекторы пронзают ее расплывчатыми столбами света. От чего окружающее становится чернильно-черным.
Транспорт лежал на боку. Вся носовая часть была смята чудовищным ударом. Но боевые машины, размещенные в кормовых отсеках, ожидаемо почти не пострадали, их извлекли и подняли на поверхность. Следом выволокли помятые агрегаты из центральных отсеков судна.
А вот в том месиве из металла и пластика, в которое превратились роботы, расположенные в носовых трюмах, ковыряться не имело смысла.
Искореженные и сгрудившиеся в кучу машины было даже трудно сосчитать.
Впрочем, и так ясно, что все сорок пять боевых роботов никуда с лежащего на почти километровой глубине судна не денутся.
Так думали в штабе десантной роботизированной дивизии, разворачиваемой на Гуаме.
Никто и предположить не мог, что почти сразу после столкновения, к лежащему на грунте десантному кораблю подкралась вторая японская субмарина и ловкие подводные аватары перенесли на нее две помятые боевые машины.
А еще через неделю в лабораторию великого профессора Танаяки - отца виртуальной реальности и создателя аватаров - пришли двое господ в по-военному строго сидящих деловых костюмах и сделали предложение, от которого не стоило отказываться даже светилу кибернетики.
Да и очень уж интересно было апологету роботостроения поковыряться в чужих механизмах.
Кичиро Танаяки не подозревал, что это любопытство сыграет дурную шутку с его мечтой о разумных машинах.