Гэрри еще несколько раз участвовал в виртуальных посиделках.
У астронавтов, космонавтов и космолетчиков стало традицией вместе отмечать все большие праздники и дни рождения.
Причем, каждая из стран старалась привнести свой колорит. Например, вчера Вика Сытникова пришла в форме времен второй мировой войны и пела русские песни тех лет. Жалко, что Гэрри не смог на это посмотреть. Была очередь Кевина. А Гэрри нес вместе с Дэвидом вахту на Фобосе.
Но не одними только торжественными датами ограничивалось виртуальное общение. Были совместные рейды по фентезийным мирам, походы по лесам, горам и степям. Даже морские плавания.
Гэрри в начале весны плавал на яхте с Сераджем, Славиком и Элен. Кстати, именно последняя командовала. Она весьма умело управлялась с парусами и просто лучилась удовольствием и радостью. Ну, еще бы - ведь француженка известная исследовательница океана.
И командиршей она была той еще! Трое мужчин беспрекословно слушались ее распоряжений, отдаваемых звонким мелодичным голосом.
Гэрри даже позавидовал Славику, что у него такая подруга.
Кстати, Гэрри звал майора Бойченко "Слав". Четко произнося звук "а", в отличие от того же Кевина, который выговаривал чуть ли не "Слэйв". Это отчего-то коробило молодого астронавта. Ну, совсем не походил Станислав на раба. Или, если уж проводить аналогию, то был он похож на Спартака из старого сериала про восстание рабов в Риме. Тоже серьезный, смелый, но немного замкнутый и малоразговорчивый.
Этот русский вызывал у Гэрри глубокую симпатию, и они постепенно сдружились, старались подгадывать часы вартуалки так, чтобы оказаться в одной компании. Тем более, что украшением ее всегда была Элен, которая ходила в вирт исключительно вместе со своим мужчиной.
Но это были развлечения и отдых. Не такой уж и частый, потому что программы работ и исследований никто не отменял.
А главным делом Гэрри оставалось бурение Фобоса.
Даже не бурение, а выборка шахты, достаточно широкой, чтобы в ней мог передвигаться и человек.
Сам горнопроходчик уже три раза спускался вниз в почти отвесный колодец, благо совершенно мизерная гравитация Фобоса позволяла практически летать, лишь чуть-чуть касаясь стенок туннеля.
А сейчас Гэрри собирался в четвертый раз.
Как всегда, положившись на компьютер, астронавт подлетел ко входу в шахту. Черная дыра метрового диаметра манила к себе, и в то же время внушала безотчетное опасение. И это несмотря на то, что Гэрри совершенно не страдал клаустрофобией и, хоть спелеологией и не увлекался, но в шахтах чувствовал себя достаточно комфортно.
Здесь проблема была в ширине скважины. Ее вполне хватало, чтобы спускаться, но было недостаточно, чтобы развернуться в громоздком неуклюжем скафандре.
Значит, случись что, ему придется или спускаться дальше до одного из "карманов", или пятиться ногами вверх. Нет, это совсем не трудно при тяготении в тысячу раз меньшем, чем на Земле, но ужасно некомфортно.
"Ладно, хватит медлить! Вперед, то есть вниз!" - сам себе приказал Гэрри, и нырнул головой в дыру.
Верхняя и передняя часть шлема тут же ярко засветилась. Это покрывающая его снаружи полимерная пленка включилась в режиме фонаря. Она, пленка, была односторонне прозрачной и свечение ее было направлено исключительно вовне, так что астронавт без проблем смотрел сквозь нее. Автоматическая поляризация отсекала чересчур яркий свет, и внутренности трубы, казалось, освещались равномерно и мягко.
Гэрри вытянул руки вперед и в стороны, коснулся перчатками стенок и, тихонько от них отталкиваясь, устремился вниз.
- Всё о-кей? - осведомился Дэвид, оставшийся на базе и внимательно следивший за товарищем. - Связь нормальная?
- Вполне, - ответил Гэрри, - Я блох не вижу, но они точно сидят по стенкам.
Блохами астронавты называли нано-ботов, размером с этих самых насекомых. Целый рой микророботов жил сейчас в шахте. Они расселись по ее стенам и, объединившись в единую сеть, осуществляли связь между проходческой машиной и астронавтами, а, заодно, в качестве распределенного искусственного интеллекта командовали работами. Если связь ухудшалась из-за пыли или по каким-то другим причинам, наноботы перескакивали, как блохи, с места на место и восстанавливали ее.
Разумеется, Гэрри не видел ни одного нано-бота. Хотя, если бы внимательно пригляделся, то смог бы заметить крошечных созданий, прилепившихся к камням зазубренными лапками.
Гэрри подлетел к первому "яблоку" - почти шарообразной микропещерке, как бы нанизанной на шахту.
Здесь, если что, можно развернуться и возвращаться назад в нормальном положении.
Такие "Яблоки" располагались через каждые пятьсот футов.
Гэрри, не останавливаясь, продолжил спуск. Ему предстояло пролететь еще через двенадцать таких вот "бусин".
Молодой человек ускорил полет. Правда, стало труднее сохранять направление, и Гэрри несколько раз чиркал о камень коленями и горбом скафандра.
Это было не страшно, но неприятно.
Синтетическому материалу, из которого изготовлен скафандр, такое царапанье о стенки нипочем. Его и из скорострелки не прострелить, как говорят.
И... камнем не пробить.
Гэрри отчего-то вспомнил, как пытался проломить шлем Паолы, тогда, в аризонской пустыне.
Воспоминание вызвало почти физическую боль. Ему никогда не забыть свою напарницу, которую он оставил умирать в одиночестве. И, как бы ни оправдывался разум, душа болела.
Чтобы отвлечь себя от неожиданно взбунтовавшейся памяти, Гэрри принялся что-то немелодично насвистывать.
- Скучаешь? - спросил Дэвид.
- Да не особо, - ответил Гэрри. - Лечу как г...но по кишке при поносе.
- Ну-ну, - хихикнул скабрезной шутке напарник. - Когда вылетишь из ж...пы, скажешь.
- О-кей!
И молодой астронавт продолжил полет в темной каменной трубе.
Он сделал остановки в пятом и одиннадцатом "Яблоке". Не то, чтобы горнопроходчик сильно устал, но монотонное отталкивание или, наоборот, притормаживание во время полета, притупляло внимание, и надо было дать себе ненадолго расслабиться, чтобы после собраться. Перед последним участком пути.
А еще Гэрри с беспокойством поглядывал на индикатор температуры.
Поверхность скафандра во многих местах представляла собой теплообменники, позволяющие утилизировать излишки энергии. Но, с повышением теплового излучения, что шло от стенок шахты, эффективность работы падала. Сейчас камень имел температуру в добрые 210 градусов по Фаренгейту, или сотню по Цельсию. В полтора раза больше, чем на поверхности медленно остывающего спутника Марса.
Теплообменники пока справлялись, но если Гэрри придется всерьез напрягаться, то в скафандре станет жарко.
Ну вот и последний участок трубы.
Тусклый свет впереди как бы обрезало горловиной.
Гэрри начал тормозить, но немного поздновато.
"Все-таки, чересчур уповая на автоматику, собственный опыт движения в невесомости не наберешь. Может правы русские и остальные японцы-индийцы, что ограничивают автоматизацию? Только китайцы с нами солидарны, и это обидно".
Эти мысли пронеслись на заднем плане, когда Гэрри вылетел из отверстия.
"Точно, как какашка из задницы", - подумал астронавт.
Скорость была небольшой, но достаточной, чтобы Гэрри немного запаниковал.
Потому что на него обрушилась темнота.
Впрочем, лишь на пару секунд, пока светоизлучающая пленка на шлеме не вспыхнула в полную силу.
И не осветила огромную - в добрые две сотни футов в диаметре - пещеру.
С заглаженными, словно оплывшими стенами, поблескивающими металлическими вкраплениями.
Нет, Гэрри долго и тщательно разглядывал первую найденную пустоту сидя на станции. Но одно дело вирточки, и совсем другое - смотреть своими глазами.
Медленно вращаясь, астронавт подлетел к противоположной внутренней стенке. Неприятно ударился затылком о камень.
- Дерьмо!
- Ты как? - встревожился Дэвид.
- Да нормально, чуть стукнулся, повреждений нет. Осматриваюсь.
Удар погасил скорость, и даже чуть отбросил астронавта назад.
Он сильнее завращался, постепенно отплывая от стены.
- Что не включаешь автоматику? - спросил Дэвид.
- Да пошла она! - неожиданно зло выругался Гэрри. - Надоело!
- Смотри. На Земле, когда узнают, намылят тебе шею, - предостерег товарищ.
- А и пусть! Достало быть живым приложением к компу!..
- Опылился от русских, - хмыкнул напарник. - Ну, смотри, я предупредил.
Гэрри откинул на левом предплечье защитную крышечку и стал тыкать в кнопки ручного управления двигателями скафандра.
Да, практики явно не хватало, но кое-как астронавт почти остановил вращение и даже смог подлететь к стене.
Камень действительно был оплавленным, и в нем виднелись застывшие металлизированные лужицы.
Проходческая автоматика уже давно сделала все необходимые анализы. Аномально высокое содержание железа, никеля, меди, титана и прочих металлов. Но ни одного хоть немного сохранившегося фрагмента того, что эти самые металлы содержало, не было найдено.
Значит, надо бурить дальше.
Вон "крот" прилепился к стенке чуть сбоку от направления на центр спутника. Сейсмозондирование показало, что там, судя по всему, было что-то похожее на оплывший и заваленный туннель к еще одной полости.
"Может быть там больше повезет, и мы хоть что-нибудь найдем?" - подумал Гэрри.
Но, на самом деле, он ни капельки на это не надеялся.
Те, что могли вот так расплавить изнутри спутник пятнадцати миль в поперечнике не оставят никаких следов от того, что было спрятано внутри.
Программа по изучению Фобоса бессмысленна.
Но она подарила Гэрри целых два года космических приключений, новых друзей и настоящее интереснейшее дело.