Охота на медведей - совершенно особый вид промыслов.
Это целиком и полностью командное занятие. Сначала зверя надо выследить и определить, можно ли его брать. Охотники никогда не убивают молодых самок, детенышей или подростков. Только матерых пожилых самцов и уже переставших размножаться медведиц.
Да, мясо у них жесткое, но умелые поселковые женщины готовят и закрывают на зиму в горшках невероятно вкусную и питательную тушенку.
Ну так вот, после того как зверя выследили, его часто бывает нужно отвести от сородичей. Потому как сражаться с целым выводком смертельно опасно. Более смертельно, чем с одиночкой.
Затем, медведика "обижают". Пара-тройка стрелков утыкивают его арбалетными болтами. Те очень редко наносят исполину серьезные раны, но злят зверюгу неимоверно.
И вот, когда медведь кидается в атаку, за дело берутся самые опытные и рисковые охотники. Остановить проминающегося через плотный на такой скорости воздух полугроссового хищника рогатинами или кольями невозможно. Он на бегу ломает своими лапищами средней толщины деревья.
Так что убивают зверя обычно или точнейшими ударами длинных копий с полуметровыми наконечниками - в сердце или в печень. Или стреляют в него из пищалей.
Китано Баллини стоял, наклонившись вперед всем корпусом, прильнув к обшитому тем же медвежьим мехом широченному прикладу ружья, поставленного на специальную рогатину, и смотрел, как на него несется мохнатая туша. Теперь Китано не думал, что оружие чрезмерно громоздкое. Тридцатифунтовая маленькая пушка, стреляющая полуфунтовыми бронзовыми ядрышками, стала казаться ФНТшнику детским поджигом, вроде того, что он смастерил в свое время в Алорне и из которого убил главаря шайки малолетних хулиганов.
Хотя, ощущения были похожие. У девятисезонного мальчишки бегущий к нему пятнадцатисезонный верзила с топором в руках вызывал такой же страх и дрожание в коленках, как вот эта груда мышц, когтей и клыков.
Страшно хотелось скорей выстрелить. Но - нельзя!
Надо подпустить врага так близко, чтобы у него не было ни малейшего шанса уклониться от пули.
Пора!
Звонко щелкнул взведенный курок. Кремень выбил искру, поджог запал и, спустя невероятно долгие полсекунды, за которые зверь пробежал несколько метров, пищаль взорвалась.
Так показалось Китано, потому что приклад с такой силой саданул по плечу, что мужчина лишь чудом устоял на ногах, невольно отступив на пару шагов.
Но, нет, все сработало как надо. Мощнейший удар пришелся лесному гиганту в середину груди. Его короткие кривые ноги еще продолжали бежать, но корпус и передние лапы уже опрокидывались назад. Пропоров пятками две борозды в дерне, хищник упал на спину, несколько раз вздрогнул всей тушей и затих.
Китано хотел подойти, но его жестом остановил Оиман - глава охотничьей команды. Удобнее перехватив свое мощное копье, он с кошачьей грацией двинулся в обход зверя. Затем, внезапно прыгнул к нему и вонзил лезвие в бок. Медведь последний раз дернулся и застыл уже совершенно неподвижно.
Охотник поманил к себе Китано.
Шпион федерации осторожно положил на камень еще дымящуюся пищаль и подошел.
- Хороший выстрел - одобрительно пробасил охотник на общевосточном, указывая рукой на продавленную грудину. - Как раз в сердце угодил. Не пробил, но ребра сломал, а те уже и нанизали сердечко бедняжечке.
Распростершаяся почти трехметровая туша внушала уважение. Маленькие черные глазки удивленно смотрели в небо. Коротенький хоботок свалился на бок. Пасть приоткрылась, обнажив два ряды зубов: передние - острые и длинные клыки, и идущие за ними очень похожие на человеческие резцы и коренные жвачные.
- Ага, - заметив интерес Китано, подтвердил Оиман. - Мишки - они всеядные. Могут даже травкой питаться, но предпочитают кого-нибудь живого схрумкать. Ну, что, этот зверь твой по праву. Что будешь делать? Я имею в виду шкуру.
- Хм... - задумался Китано. - Наверное, все-таки возьму. Громоздкая она, конечно, и возни с ней, чую, будет уйма. Но, какой трофей!
- Охотник, - одобрительно сказал Оиман, и пояснил: - Знаешь, я все-таки в тебе сомневался. Не защитник ли ты природы, или какой-нибудь там биолог. К нам они регулярно забредают с юга. Эти защитники так вообще - и смех и слезы. Так они о зверях пекутся, так возмущаются нашими методами охоты!
Китано удивленно взглянул на пожилого охотника. "Биологи", "методы охоты" - уж больно мудреные слова для жителя таежного поселка, да еще и на чужом общевосточном языке.
"Хотя, чему я удивляюсь, - усмехнулся про себя фанат. - Они же всю долгую зиму учатся, и взрослые и дети. Не удивлюсь, если этот мужик знает биологию не хуже выпускника университета".
- А что им не нравится в ваших методах? - спросил Китано.
- Они, по их мнению, слишком... эээ...
- Жестокие? - подсказал слово ФНТшник.
- Нет, скорее, безжалостные и рациональные.
- Вот это - рациональное? - удивился Китано - указывая рукой на тушу.
- Ну да. Знаешь, сколько зверей одна моя команда за сезон заготовляет? Два-три десятка. Больше нельзя, иначе популяция начнет сокращаться. Но и не меньше нельзя тоже, а то экологическое равновесие пошатнется, да и зимой голодно будет. Для ваших охотников из всяких там Медвежьих Лап и Котавок это развлечение. А нам надо каждый период по двадцать пять месяцев зимы переживать. Вот и трудимся не покладая ружей и арбалетов.
- Понятно.
- Потому мы тебя и приняли с радостью. Лишними пара рук летом никогда не бывает! И ты, кстати, правильно сделал, что сам пришел в поселок и попросился к нам. А то простых браконьеров мы не любим. Очень сильно не любим.