За пять лет учебы в центре подготовки космонавтов он так ни разу не съездил на Родину. Отпуска проводил с друзьями по отряду космонавтов, исколесив при этом чуть ли не всю Россию.
И даже ездил в Индию к Кэйлаш и Тимуру. Старые друзья, правда, были заняты выше головы. Тимур работал в Институте Искусственного Разума у Кирана Чаудхари и одновременно обучался в Институте Космонавтики. Кэйлаш разрывалась между маленькой дочуркой, которую родила год назад, и подготовкой к полету к комете Чурюмова-Герасименко. Разумеется, Славик на недостаток внимания жаловаться не стал, поездил по стране, полюбовался старинными развалинами и новыми сверкающими городами.
Индия походила на друзу кристаллов, что растут на грязной заплесневелой почве.
Современные городские районы и скоростные трассы расползались по морю унылых глинобитных халуп, заводы и университеты соседствовали с древними храмами, роботизированные сельхозпредприятия отодвигали на окраины, возделываемые вручную поля и огородики. Страна, будто змея, сбрасывала старую кожу, и выползала на свет в новой блестящей под солнцем чешуе. Неторопливо и мощно, хотя и не так быстро, как сосед с северо-востока, который давно уже превратился в "Империю чудес", но при этом опять замкнулся в самодовольной гордости.
Но это были отпуска. А сейчас, после окончания подготовки, получив из рук Игоря Мыскина значок космонавта, он получил от того же руководителя центра подготовки и совет:
- Съезди, все-таки, домой. Не стоит обрывать свои корни.
- Да я и не обрываю. Просто... у меня там не очень много этих корней осталось, - немного сумрачно пояснил он своему наставнику и самому любимому преподавателю.
- Я в курсе, - кивнул тот, - но они все же твоя семья. Не повторяй ошибок... одной моей знакомой, которая до сих пор жалеет, что совершенно прервала связь с отцом и даже на похороны не поехала. Да и я со своими стариками последние их годы почти не виделся. Учеба, война... Повидайся.
- Хорошо, - нехотя согласился Станислав. - Но... Я гораздо больше хочу дедушку и бабушкой навестить.
- Они на Украине?
- Да. Я спрашивал у местных безопасников, но те разводят руками: я все-таки гражданин Новороссии и решать должны наши КГБшники.
- Попробуй, - вздохнул Игорь Викторович. - Если я могу в чем-то помочь, скажи. Ну, там, поручиться, или еще как.
- Спасибо, - немного натянуто улыбнулся Славик. - Если что, я к вам обращусь.
Город Николаев все больше походил на столицу республики. Небольшой, но гордой и немного болезненно самолюбивой.
В центре почти не осталось старых одноэтажных халуп. На их месте поднялись ровными рядами типовые пятнадцатиэтажки. Теперь этот, когда-то похожий на гигантскую станицу, город выглядел не хуже своих собратьев из ЕвразЭС. Вот только, что-то кололо глаз Славика, какое-то отличие...
"Цокольные этажи!" - сообразил молодой человек.
Да, в российских городах все они были заняты различными магазинчиками и фирмочками, пестрыми и разукрашенными всякой рекламой и вывесками. А тут однотипные государственные магазины и конторы организаций с неприметными строгими табличками.
Вторым отличием было практически полное отсутствие частных машин на пустынных ухоженных улицах. Насколько мало было личного транспорта в России, по сравнению с той же Индией, но тут его, похоже, не было вообще.
Да и людей на тротуарах было совсем немного. День, все работают. За годы первых пятилеток Николаев, как и все города Новороссии, оброс целой кучей восстановленных и построенных заводов и фабрик. Некогда гражданам праздно шататься. А толп туристов, как в центре Москвы, не было и в помине. Не так-то просто получить визу в одну из самых закрытых республик Новороссии. Да и на что здесь глазеть?
Стороннему наблюдателю из какой-нибудь там Франции атмосфера столицы республики показалась бы гнетущей или даже зловещей. Но Славик здесь вырос и сейчас наслаждался строгой серьезностью своего города. Тем более, что он прекрасно знал: это лишь скорлупа. Твердая оболочка ореха. А под ней... Веселая деловитость рабочих будней. Радость праздников. Чувство локтя и совместного труда на общее благо во время обязательных социальных отработок. Все это объединяло людей в народ. А пресловутая личная свобода, с которой носятся толерасты на западе...
Славику всегда хотелось спросить: "А для чего?"
Что с этой самой свободой делать, кроме как кичиться ей, оберегать от всех, включая друзей и любимых, творить любые гадости, и бояться, что тебя этой свободы лишат.
Как там у классиков: "Свобода есть осознанная необходимость". И только так. Горазда лучше, приятнее и человечнее чувствовать свою нужность другим, взаимосвязь со всеми, поддержку и заботу со стороны государства и желание отдать все силы, чтобы о нем, государстве, состоящем из твоих друзей, заботиться.
Но государство иногда проявляет излишнюю заботу.
- Станислав Семенович, вы уж простите, но выпустить вас на Украину мы не можем.
- Почему? - устало спросил Славик.
- Ваш статус. У Новороссии всего девять действующих космонавтов, а в нашей республике вы вообще первый. Сами знаете, что творится на Украине. Постоянно нацики то на посольство нападут, то туристов изобьют. Представляете, какой желанной мишенью будет ваша персона? А сколько на вас будут грязи лить? Как будут пытаться совратить или завербовать. Ну, последнее, в принципе, нам было бы на руку, но вы ведь наверняка не захотите работать двойным агентом.
- Не захочу, - подтвердил капитан ВВС, коммунист и первый космонавт республики.
- Так что постарайтесь нас понять и не таите обиды.
Такой вот разговор состоялся в стенах республиканского КГБ.
Так что вечером у Славика настроение было паршивое. Он даже подумал, не отменить ли визит к отцу. Но это было бы совсем свинством. Так что молодой человек подхватил сумку с гостинцами и отправился к родичам.
Корпусник пятого разряда Черноморского судостроительного жил с женой и двумя младшими детьми в просторной трехкомнатной квартире в одной из новеньких многоэтажек. Николаевская республика уже полностью решила жилищный вопрос. Все желающие переселились в уютные квартиры. Мало того, что бесплатные, так еще и меблированные за государственный счет. А отсутствие каких бы то ни было коммунальных платежей, в купе с бесплатной едой в столовых и таким же бесплатным проездом в общественном транспорте, позволяло правящей компартии говорить о частичном достижении коммунизма в одной отдельно взятой республике.
Семья судостроителя встретила Станислава очень тепло. Отец, поседевший, с обветренным морщинистым лицом, заключил сына в крепкие объятия. Мачеха умильно прослезилась. А брат с сестрой...
Сестра - красивая восемнадцатилетняя девушка - кокетливо постреливала глазками. Славику даже показалось, что не будь они кровными родственниками, стал бы он объектом охоты. А пятнадцатилетний братишка Юра буквально не отрывал восторженного взгляда от молодого капитана с маленьким значком космонавта на груди.
За праздничным ужином много говорили, смеялись, хвастались. Отец - новым ракетно-лазерным эсминцем, который совсем недавно спустили на воду:
- Представляешь, у него время на захват и уничтожение цели - чуть больше секунды! Бьет влет любую гиперзвуковую цель в пределах видимости! А какие у него обводы! Я, когда керамопластовые листы собирал, все время любовался!
Славик смотрел на этого раскрасневшегося от вина пожилого мужчину и не мог поверить, что это тот же человек, который прятался по лесам от призыва, который не защитил от нациков маму, украл его, Славика, у дедушки и бабушки, чтобы сбежать сюда.
"А ведь не сделай он этого, я, наверное, батрачил сейчас на какого-нибудь польского пана", - внезапно подумал Славик.
Эта мысль пронзила его холодной иглой. Парень совсем по-другому посмотрел на вполне очеловечившегося отца, на тетю Любу, ласково поглядывающую и заботливо следящую, чтобы у Славика в тарелке не переводились вкусняшки. На довольную как сытая кошка сестру. И на братишку.
Спать Славик улегся в "мальчишеской" - небольшой комнатке, где обитали Юра и Гена. Сейчас старший сын семьи Бойченко служил срочную в танковой бригаде.
- Он просился в Анголу, но туда срочников не берут, - с гордостью похвастался Юра.
- И правильно делают, - пробурчал Славик. - Югоафриканцы серьезные враги. Чтобы с ними драться, надо быть профессионалом.
- Я понимаю, - вздохнул Юра. - Но сейчас в военные училища жуткий конкурс по десять-двадцать человек на место!
- Ну да, армию сокращают, - подтвердил Станислав.
Действительно, Новороссия, как будто специально передала южному союзнику, и сама израсходовала, все огромные запасы военной техники, что так пугали европейцев. Тут же запустила программу перевооружений и втрое сократила вооруженные силы. Они все равно остались одними из мощнейших на континенте, но перестали быть чрезмерными.
- Юра, а ты что, хотел стать военным? - сообразил Славик.
- Ага, - вздохнул братишка. - Но я понимаю...
- А вот это брось! - веско сказал молодой космонавт. - Если поставил цель - иди к ней!
- Тебе хорошо говорить.
- Почему это? Я был точно таким же пацаном, как ты. И в нас одна кровь течет.
Они помолчали, а потом Юра каким-то совсем другим голосом сказал:
- Я исполню свою мечту! Клянусь, брат.
Все следующее утро Славик бесцельно ходил по городу. Состояние было ленивое и какое-то бессмысленное. Молодой капитан ВВС привык к постоянной нехватке времени. У него уже давным-давно не было такого, чтобы он не знал, чем заняться.
И, когда пропел сигнал коммуникатора, он даже обрадовался. Вытянул из похожего на газырь узкого кармашка тоненькую трубочку. Встряхнул ее с проворотом, и с удивлением увидел на выползшем и затвердевшем тонюсеньком листе экрана знакомое лицо.
- Вижу, пребывание на Родине уже на тебя повлияло, - улыбнулся начальник центра подготовки космонавтов.
- Так точно, Игорь Викторович, - тоже чуть приподнял уголки губ парень.
- Я узнал, что у тебя не получилось на Украину выехать, - сразу перешел к делу Мыскин.
- Да. Не отпускают, - подтвердил Стасик, и спросил почти без надежды: - А вы не сможете помочь?
- Нет, - покачал почти седой головой генерал. - Но у меня появилась одна идея. Если Магомета не пускают к горе, то почему бы эту гору не передвинуть поближе?
- Э... Мне лестно сравнение с Пророком, - осторожно заявил Славик. - Но, всю гору...
- Ну, не всю, а только пару ее жителей. Я тут подумал, а не захотят ли твои дедушка с бабушкой отдохнуть с месяцок в нашем рекреационном центре в Ливадии?
- Это там, где космонавты восстанавливаются? - переспросил Славик.
- Именно. Там как раз пара путевок освободилась. И на море позагорают, и здоровье им наши врачи подправят. Сам знаешь, какие там волшебники работают.
- Спасибо, - немного растерянно поблагодарил Славик. - Но, зачем вы...
- Моя работа следить за психологическим состоянием космонавтов, - улыбнулся Игорь. - А твоя задача - уговорить своих дедушку и бабушку. И сам тоже, конечно, в Крым езжай.
Славик кивнул.
- Только я сразу предупреждаю, - продолжил Игорь Мыскин, - сейчас разгар сезона, так что ловить и покупать путевки тебе не стоит. Поселишься дикарем на квартире. Я тебе адрес скину. Люди надежные, наши.
- Спасибо! - ещё раз поблагодарил Славик, на этот раз с большим жаром.
Через два дня молодой космонавт подошел к старому трехэтажному дому по улице Чехова в Ялте. Поднялся по широкой, затертой за полтора века лестнице, на второй этаж и позвонил в дверной звонок.
За потемневшей от времени каштановой дверью послышались легкие шаги.
Дверь открылась и приятный женский голос проговорил:
- А, Слава, заходи!
Но Станислав Бойченко стоял на пороге и во все глаза смотрел на хозяйку. Уже немолодую, но все еще очень красивую женщину с лёгкой проседью в русых волосах.
И не мудрено. Вот так внезапно столкнуться с той, в кого был заочно и безнадежно влюблен в отрочестве...
А Анастасия Мыскина, в девичестве Белякова, посторонилась, попуская парня в квартиру и позвала: