- Да, дети, возвышенное искусство, коему я буду вас обучать, трудно и опасно! - вдохновенно вещал высокий старый эльф с длинными серебряными волосами. - Но оно прекрасно в своем изяществе и мудро древностью! Каждое слово заклятий придумывалось годами, каждая магическая формула оттачивалась столетиями!
Маленькие эльфы слушали своего Учителя открыв рты.
Были они в на удивление чистеньких хитонах, с вымытыми по случаю начала обучения волосами, с до розоватого блеска оттертыми длинными острыми ушами. Все одногодки-малыши, которым только-только исполнилось четырнадцать лет. Наивные и присмиревшие в ожидании настоящего Великого Волшебства.
И учитель не обманул их надежды!
Он плавным грациозным жестом взял в руку полупрозрачную чашу из перломутрово-поблескивающего фарфора, изящно наклонился и зачерпнул болотную жижу. Изысканным щелчком отправил в полет зазевавшуюся водомерку. Поставил сосуд на маленький круглый столик, точно по его центру.
И воздел над ним руки.
Насыщенно бирюзовое лицо учителя сразу же приобрело матовую белизну, с кончиков ушей сорвались искорки фиолетовых разрядов. Эльф громко продекламировал магическую фразу, произнося каждый ее звук с особой тональностью и длительностью.
И свершилось Чудо!
Грязная вода очистилась, весь мусор сжался в небольшой бурый камень и упал на дно.
Учитель, тяжело дыша, победно воззрился на детишек и принялся с пафосом их поучать:
- Видите, каких неимоверных усилий стоит нам, Великим Магам очистка воды? А вы безрассудно ее пьете, или, хуже того, умываетесь и стираете одежду! Представляете, как много магической энергии потратили маги ваших островков, чтобы вы сегодня пришли чистенькими на первое в своей жизни учебное занятие? Так помните об этом всегда! И, если кто-то из вас станет настоящим волшебником, хоть слегка приблизившись к моему уровню, то пусть он накрепко запомнит, что Великое Искусство должно приносить пользу нашему древнейшему народу!
Дети дружно закивали. Они еще не научились возвышенному самомнению. А Лиора сжала кулачки от нестерпимого желания тоже когда-нибудь так стоять уже перед своими учениками и вершить Волшебство!
Она совершенно по-новому оглядела дюжину сверстников, маленький островок и бескрайние бурые топи, окружающие его.
- А теперь, дети, я начну вас учить! - возгласил мастер Эалорим. - Каждый эльф должен уметь хотя бы капельку колдовать. К сожалению, это не так, но я надеюсь, что хотя бы двое или трое из вашей группы смогут освоить пусть крошечное, но волшебство. Именно в этом я вижу свою истинную судьбу!
И начались мучения. Учитель заставлял бедных детенышей правильно произносить их первое заклинание - создание капельки воды. Ребятишки бесконечно повторяли два магических слова, добиваясь, чтобы те звучали именно так, как надо. Но не в произнесении чародейских формул была суть волшебства. Вернее, не только в этом. Надо было ярко представлять во всех подробностях эту самую каплю, заставить ее в своем воображении светиться нежным голубым свечением.
А еще нужно было напрячь какие-то неведомые струнки в душе.
И этому научить было невозможно.
Раз за разом Лиора и другие дети пытались вызвать эту проклятую каплю. И ничего не получалось!
Пока толстая Титулуя не смогла вызвать крошечную водяную пылинку.
Сколько у девочки было радости и высокомерного презрения по отношению к другим неумехам!
И очень долго больше никто не мог освоить Искусство.
Каждый полдень Лиора возвращалась домой и выслушивала укоризненные нравоучения матери.
- Ну в кого ты уродилось, бесполезное дитя! - сокрушалась статная эльфийка в вечно заляпанном тиной изумрудном хитоне. - Ты ведь из великого рода! Мы ведем свою родословную от самого принца Лароатонамала, который правил рощей Тангелан еще на старых землях! Постыдись своих ушей!
Сама мама владела целыми четырьмя заклинаниями. Той самой каплей, которая выходила у нее размером с крупную бусинку. Очисткой воды - не очень хорошей, правда. Все равно жидкость оставалась мутной и коричневатой, неприятно попахивающей. Но пить было можно. И разжиганиями огня - эльфийка умела создавать маленькую искорку, которой еле хватало, чтобы запалить сухую траву растопки.
Зато четвертое заклинание влияло на клюкву. И эта ягода, составляющая основу их рациона, родилась крупной и сладкой.
На излишки они выменивали другие продукты на соседних островках.
Так что кормилась маленькая семья неплохо. Особенно, если учесть болотную живность.
Мама ловила лягушек, а вот на Лиоре были пиявки. В прямом смысле слова были. Эти создания толпами сплывались к ее тонким ногам. Девочка со чпоканьем их отрывала и складывала в сумку. Из пиявок получался вкусный суп.
Правда, из-за этого занятия нежная лазоревая кожа девочки вся была покрыта темными пятнышками. Но кулинарное искусство требует жертв!
Так шел день за днем, неделя за неделей. Пока в их группу не пришел еще один ученик.
Отец Сауниела был странствующим волшебником, а мама - бардом. Они обосновались неподалеку. Ну и сразу же отдали сына учиться.
Мальчик был высокий, синеволосый, с острым лицом и тонкими вечно кривящимися в презрительной усмешке губами.
Он сразу же начал доставать Лиору.
- Что, длинноухая бездарь, не можешь ка-а-апельку сделать? Вот смотри! Бульбулемум капеллем!
И прямо в лицо девочки полетела приличного размера капля, удалилась в лоб и потекла по лицу.
- Сауниел, превосходно! - похвалил его учитель. - Сразу видно чей ты сын! Я с твоим отцом и старшим братом лет семьдесят назад...
Но Лиора не слушала, чем занимались эти трое эльфов в славном прошлом. Она плакала. Присела на первую от островка кочку и утирала слезы, размазывая по лицу грязь.
Разумеется, никто не стал ее утешать. Это у эльфов не принято. К тому же девочку откровенно не любили. Из-за ушей. Те были на пядь длиннее, чем у остальных, указывая на чистоту крови и древность рода. Но это пол беды. Будь Лиора высокомерной и холодной, и ее бы приняли в коллектив. Но девочка была полной размазней: доброй, тихой, и даже вежливой. Никогда никого не задирала и не опускала даже на словах. Ну как можно к такой хорошо относиться?
Вот и сейчас Лиора вместо того, чтобы окатить обидчика призрением и пройтись по его коротким и даже закругленным на кончиках ушам простолюдина, сидела и плакала.
С тех пор повелось, что Сауниел постоянно измывался над девочкой. И, что обидно, к нему присоединились все остальные дети, даже те, с кем поначалу Лиора почти подружилась.
Впрочем, Лиорой ее давно уже никто не звал. И прозвище "длинноухая" не пристало. Все-таки длинные и тонкие уши были признаком аристократичности, и втайне каждый эльф о подобных мечтал. Зато несносный круглоухий мальчишка придумал другую дразнилку, которую все приняли на ура.
- Эй рябоногая, ты опять в старом заляпанном мешке заявилась?! - дразнил ее Сауниел. И притворно возмущался: - Разве можно проявлять такое неуважение к Учителю и своим товарищам?!
И Лиора сжималась в комочек, пряча моментально намокшие глаза.
Девочке было нестерпимо обидно.
Ведь почти все дети приходили на занятия такими же грязными и обтрепанными. И пятен на ногах у других было не меньше!
Вот так вот жизнь пятнадцатилетней малышки стала тоскливой и серой как окружающее бескрайнее болото, по которому можно много дней идти в любую сторону, и все будет точно таким же...