- Матьяс, не лезь! - окрикнул венгра Станислав. - Я сам все прекрасно вижу! Видел, пока ты своими шаловливыми ручонками!.. Пойди вон лучше молотком по камням постучи, образцов наковыряй!
- Я тоже механик! - громко возмутился планетолог и ушел, нарочито обиженно бурча: - Ну и ладно! Ну и копайся в своей телеге! Вот закончится у тебя кислород от усердия, я своим делиться не буду! Бу-бу-бу!
Славик невозмутимо продолжил копошиться во внутренностях своего транспорта - легонькой каркасной тележки на четырех огромных колесах, которая враскорячку стояла на горном склоне.
Командир экспедиции чувствовал легкую виноватость перед напарником. Но гораздо сильнее было раздражение. Ну, правда, сейчас не до игры в детский сад! Надо быстро починить заартачившийся механизм.
Вот только поломка оказалась серьезнее, чем сначала подумал Станислав. А, может, это вредоносный венгр наколдовал и сглазил. Но, через полчаса ковыряния в механизмах под равномерное тюканье геологического молотка Матьяса, что едва заметными вибрациями передавалось через породу и металл вездехода, Славик понял, что отремонтировать тележку до времени отсечки не успеет.
Он распрямился, позвал:
- Матьяс, пошли домой пешком.
- А я говорил! - обрадовался Ракош.
- Да-да, говорил, - устало и все еще раздраженно ответил полковник Бойченко. - Теперь счастлив?
- Не-а! - молодой планетолог замотал головой внутри скафандра. - Я думал, ты дольше провозишься, и я совершу подвиг, вынеся твое бесчувственное тело к кораблю. Румия восхитится мной и бросится обнимать, целовать и восхвалять...
- Не дождешься! - раздался в рации голос узбечки, то есть татарки.
- Капитан, может, мне выйти вам навстречу? - озабоченно спросила Маша.
- А смысл? - печально спросил Славик. - Нам топать всего километров восемь, кислорода еще на четыре часа. А рисковать еще и тобой...
- Так рисковать, или все хорошо? - въедливо спросила Мария.
- И то и другое, Маш, - грустно сказал Станислав. - Ты лучше приготовь к нашему возвращению что-нибудь вкусное для поднятия настроения.
- И тонуса! - подхватил неугомонный венгр.
И они пошли, оставив за спиной одиноко стоящий вездеходик.
К нему придется возвращаться с запчастями и дополнительным инструментом.
"А лучше лечь в капсулу, переодеться в аватара и прибежать сюда в его теле! - подумал Славик. - Можно будет впрячься в тележку, как лошадка, и доволочь ее к планетолету. Так я и сделаю. Только опять придется отбиваться от Матьяса. Он наверняка тоже захочет осликом поработать. Ладно... подумаю".
Неожиданно Славик почувствовал, что негативные эмоции куда-то улетучились. Идти было хорошо. Легко от малой гравитации, и в то же время не слишком, из-за весьма увесистого скафандра. Подошвы прочно хватались за грунт, шаги получались немного замедленными, но Славик к этому давно уже привык.
А кругом распростерся Ганимед. Этот спутник Юпитера был чем-то неуловимо отличен от своей сестры Каллисто. Наверное, главное здесь - освещение. Юпитер был раза в два крупнее, чем на Каллисто. И, несмотря на жгучее солнышко, стоящее низко над горизонтом, яркий полосатый шар отбрасывал собственные полупрозрачные тени.
А еще над недалеким южным полюсом призрачными сполохами поднималось полярное сияние.
У Ганимеда весьма сильное магнитное поле, причем противоположной ориентации с юпитерианским. От этого электроны и протоны, захваченные гигантской планетой, разгонялись до огромных скоростей.
Это было красиво. Но Славик внезапно вспомнил тот всполох над Каллисто.
Там-то ему было взяться неоткуда! И был ли он вообще?
Станислав не стал ничего говорить другим космонавтам или сообщать на Землю. Сначала стоило разобраться, не был ли это всего лишь глюк зрения. При резкой перегрузке после месяца лунного тяготения всякое могло привидеться. Поэтому начальник экспедиции самолично, бесстыже пользуясь своими правами, проверил все записи приборов слежения. И ничего не нашел. Потому, что именно в это время в ту сторону ничего не смотрело.
Ну и как теперь с этим быть?
Славик решил, что никак. Когда прилетит домой на Землю, может быть и напишет в отчете... а может, и не станет.
Но это все потом! Экспедиция едва перевалила через серединку.
Через неделю они улетят с Ганимеда и вернутся на Каллисто.
Еще раз сядут на крайний из больших спутников Юпитера и хорошенько в нем поковыряются. И лишь потом...
Станислав, конечно же, соскучился по родной планете, а еще сильнее по Майке. И заранее по своей дочке. Но и улетать не хотелось. Слишком уж хорошо вот так шагать по чужой планете в немыслимой дали от дома. Когда рядом с тобой идет немного взбалмошный, но такой близкий друг Матьяс, а в маленьком кораблике ждут и волнуются Маша и Румия.
И трое космонавтов на "Кондратюке", по которым Славик тоже успел соскучиться.
Вот именно сейчас Станислав Бойченко понял, что такое настоящая команда, вроде той, что была у Мыскиных, а теперь есть у него.