Карла Миллер была праправнучкой немецкой четы, бежавшей из Германии в конце тридцатых годов. Если ее кто-то просил рассказать о себе, девушка неизменно начинала с этого факта. В ее голосе звучала гордость, потому что если бы ее предок счел унизительным бегство, если бы испугался, если бы сдался на волю судьбы, если бы не нашел сил... Карле не суждено было родиться.
Итак, Карла Миллер была рождена в США и окончила...
Впрочем, какое значение имеет образование Карлы, если на станции Океан-3 она числилась вторым штатным поваром? Ее не спрашивали ни о чем, что не касалось прямых обязанностей. Здесь не было случайных людей, и она провалилась бы под несколько ярусов этой океанической станции, если бы кто-нибудь осмелился спросить, почему она со своим образованием и опытом занимает должность повара, а не, хотя бы, младшего научного сотрудника или помощника руководителя одного из проектов.
- Мы предполагаем, а бог располагает, - повторяла Карла слова бывшей коллеги и усмехалась, чтобы не заплакать. Она была верующей в той мере, в какой может быть американская девушка, окончившая факультет биоинженерии; выращенная на культе гамбургера и Симпсонов; всеми правдами и неправдами, как блоха в собаку почившей Перис Хилтон, внедрившаяся в корпорацию своей мечты и... оказавшаяся на должности повара. Случайно. Когда прилетел вертолет, чтобы переправить ее на "большую землю", тогдашний второй повар был обвинен в воровстве и проследовал в кабину вертолета перед ней. Карла оккупировала администрацию станции, умоляя предоставить ей шанс остаться в корпорации хотя бы на месте повара. Администрация не имела ничего против этого, лишь, попросив Роба, первого повара, протестировать ее.
Карле Миллер было двадцать восемь лет. В погоне за мечтой она не успела выйти замуж, не успела завести верных друзей, не успела даже влюбиться. Она успела лишь одно: стать частью огромной корпорации, создающей людей. И если бы ее жизнь закончилась вот сейчас, в эту минуту, она бы считала, что успела самое главное.
Ей было определенно безразлично то, чем на деле является ее воплотившаяся мечта: плавучая конструкция общей площадью тридцать тысяч квадратных футов и высотой семьдесят футов над уровнем моря. Место на кухне и отсутствие доступа даже на самый верхний лабораторный этаж. За завтраком, обедом и ужином она жадно вслушивалась в обрывки фраз, мечтала снова оказаться вовлеченной в жаркий спор, стать частью этого непрерывного процесса создания, исправления ошибок, отладки, борьбы за совершенство, провалов и побед.
Они уходили. Карла утилизировала остатки еды, закрывала кухню и поднималась наверх, чтобы послушать океан. После этого она смотрела телевизор или читала, чистила зубы, умывалась и ложилась спать. Где-то между встречей с океаном и чисткой зубов иногда... она плакала. Но было утро, и был день, и Карла знала, что отступить не значит сдаться. Ее прапрадед бежал из родной страны, чтобы сохранить себя. Неужели она не справится с тремя годами на кухне ради еще одного шанса, чтобы себя обрести?
В рамках программы социальной адаптации живым проектам было позволено свободно перемещаться по территории станции, в пределах открытых зон. Карла регулярно видела одного из двоих экземпляров. Это был молодой человек лет двадцати, среднего роста и телосложения, неизменно спокойный, внимательный и приветливый.
Кто из них: Карла или живой проект первым стал появляться после ужина на верхнем ярусе, девушка не помнила. Второй экземпляр, девушку, Карла видела лишь однажды.
- Роб, Карла, спасибо! Все было очень вкусно! - Дейв махнул рукой на прощание, выходя из столовой. Роб, первый повар, махнул рукой в ответ, но Дейв этого уже не видел. Карла не выходила в зал, упаковывая оставшуюся нетронутой часть ужина. Услышав благодарность Дейва, она поморщилась. Это он вычеркнул ее из коллектива, он был виноват в том, что она перестала быть частью лабораторных ярусов. Его довод звучал следующим образом:
- Карла, ты неплохой специалист, но на днях освободился и готов приступить к работе Мел Митчел. У тебя еще не закончился испытательный срок. Ты понимаешь, что я не могу упустить этого специалиста?
- Я понимаю, - ответила Карла. В глухом голосе проступало желание убивать.
- Я напишу рекомендации, и ты по-прежнему можешь претендовать на подобное место в корпорации.
- Да... - она не знала, что еще может сказать, - я буду...
Этот разговор состоялся одиннадцать месяцев назад. Одиннадцать месяцев три раза в день Карла удерживала себя от плевка в его тарелку.
- Добрый вечер, Карла, - улыбнулся живой проект, когда девушка замерла у перил и втянула в себя соленый ветер.
- Привет, Алекс, - кивнула Карла.
Два года и месяц.
Два года и месяц.
Два года и месяц...
Карла закусила губу и не удержала слез.
Сомнений быть не может, она в подметки не годится Мелу Митчелу! Но как же это несправедливо: вырвать прямо из рук ее жизнь, ее мечту, ее судьбу, ее шанс! Карла смахнула со щек слезы.
- Ты могла бы устроиться по специальности и продолжать ждать места в LPI - говорила ее мать. - Зачем оставаться на станции в качестве обслуживающего персонала? Я не понимаю, Карла! Ты училась не для того, чтобы готовить им еду!
Карла не могла объяснить и просила об одном: не волноваться за нее.
- Ты плачешь... - заметил живой проект, и Карла вздрогнула от неожиданности. Она забыла, что кто-то есть поблизости. Он редко заговаривал первым. Карла не ожидала от него обычных человеческих чувств, вроде сочувствия. Кого бы ни разрабатывали на станции, вряд ли это будет специалист, в чьи функции входит умение сопереживать.
Хотя, с чего она взяла, что это сочувствие? Он констатировал факт. Это элементарная наблюдательность.
- Да, - ответила Карла и направилась вниз, в свою комнату.
На повороте в нужный коридор Карла столкнулась с мальчуганом лет шести.
- Эрик! - кричал кто-то от лифтов, - немедленно иди сюда!
Карла остановилась, держа за плечи паренька.
- Привет, - улыбнулась дружелюбно, - ты кто?
Мальчишка облизал губы и попытался вырваться. Успешно.
Вернувшись в основной коридор, Карла наблюдала, как мальчишка стремглав бежит к Мелу Митчелу. Поймав парнишку за плечо, Митчел взглянул на замершую в нескольких десятках шагов девушку и отвернулся к лифтам.
Карла пошла спать.
Следующим вечером на поверхности немного штормило. Натянув плотнее кепку и застегнув джинсовую куртку, Карла облокотилась на перила.
Смотря в волны, исчезающие под платформой, на которой она стояла, Карла думала о Меле Митчеле, маленьком Эрике и двух годах с одним месяцем. Она не помнила, когда последний раз болтала с кем-то, кроме Роба. Еженедельные звонки родителям не в счет. Карла не думала о том, что люди называют одиночеством. Ей было спокойно. Но кроме признания, кроме занятия полагающегося ей в корпорации места, Карле все же не хватало чего-то еще.
Убрав с лица выбивающиеся из-под кепки волосы, Карла заметила немого наблюдателя и обернулась.
- Давно ты здесь стоишь? - спросила жестко, даже грубо.
- Привет, Карла, - с привычным дружелюбием улыбнулся живой проект, - недавно.
Карла вернула взгляд в океаническую даль. Алекс стоял справа, чуть позади, опираясь на прозрачную стену за спиной. Карле было неуютно оттого, что кто-то стоит сзади и явно наблюдает за ней.
- Почему ты там встал? - спросила она раздраженно.
- При волнении выше пяти балов мне запрещено подходить к перилам.
- Бережешь собственность корпорации?
Он ответил не сразу, девушка обернулась.
- Да.
Карла развернулась и откинулась на перила. Тело живого проекта со всеми его обостренными рефлексами, заданным функционалом, точно подобранными для выполнения каких-то определенных задач способностями - все это было столь же хрупко, как и сама Карла, но стоило миллионы долларов. А чего стоила она?
На девушку нахлынула горькая волна презрения к себе, Карла поморщилась. В тот же момент порыв ветра сорвал с головы кепку. Карла следила за ее полетом, краем глаза заметив движение живого проекта: он подался вперед, но сразу за этим принял исходное положение. Кепку отнесло довольно далеко, но теперь постепенно прибивало к станции. Карла поняла, что презрение испарилось. Остался лишь гадкий привкус собственной никчемности. Если так пойдет и дальше, через два года она просто не посмеет претендовать на прежнее место.
Девушка вернула взгляд к живому проекту, впервые оказавшемуся практически лицом к лицу к ней. Прежде они всегда смотрели в сторону горизонта и не беспокоили друг друга. Карла не расценивала его присутствие как компанию кого-то стоящего внимания. Она вообще не думала об Алексе, как о человеке. Сейчас девушка очень хотела видеть перед собой именно человека.
- Ты знаешь Эрика? - спросила она примирительно.
- Да.
- Он сын Мела?
- Мистера Митчела? - уточнил Алекс. - Нет. Уверен, что нет.
- Еще один проект?
Чуть улыбнувшись, Алекс не ответил. Карла опустила взгляд, понимая, что даже если Алекс случайно осведомлен больше нее, распространяться о делах корпорации ему запрещено. Так же как и ей. Если кто-то чего-то не знает, значит знать это ему не положено.
- А ты... ты успешен? - Карла поморщилась, убирая хлещущие по лицу волосы, - как проект, я имею в виду.
Алекс молчал, глядя в глаза женщины напротив с тем же выражением лица, как если бы смотрел в океан.
- Когда будет заключительное тестирование? - настаивала Карла. - Когда в мире появятся сотни Алексов?
Она сглотнула и отвернула лицо, смаргивая слезы. Впервые в жизни ей захотелось оказаться на месте живого проекта. Знать, что тебя ждет место, для которого ты создан. Знать, что никто не займет его вместо тебя. Знать, что ты идеально подходишь, ты совершенен, ты создан именно для своего места в жизни. И ты его займешь - по праву. И никто его у тебя не посмеет отнять.
Алекс молчал, лишь брови чуть сдвинулись к переносице.
Карла вернула к нему взгляд и усмехнулась. Оттолкнувшись от перил, направилась в помещение верхнего яруса.
Замерев, Карла обернулась. Стремительно преодолев разделявшее их расстояние, она впилась губами в его губы. Алекс отшатнулся, упершись спиной в стекло. Приоткрыл губы, то ли в недоумении, то ли планируя что-то сказать. На мгновение прижавшись к нему и целуя еще раз, крепче и чуточку дольше, Карла отвернулась и направилась в помещение. Развалившийся на диване перед телевизором дежурный проводил ее озадаченным взглядом.
В следующие сутки сильно штормило, и на поверхность выходить было запрещено.
- Роб, ты знаешь, кто такой Эрик? - спрашивала Карла коллегу.
- Видел пару раз, но... не знаю.
- Новый проект?
- Возможно.
- Но почему такой маленький? Ему и семи нет, наверно, - Карла подняла взгляд от пассируемых овощей.
- Может, некоммерческий, - пожал плечами повар, - мало ли у нас частных заказов?
Карла кивнула и широко улыбнулась, обнажив зубы, словно в оскале. Ей нравилось, когда люди рядом говорили о корпорации "мы".
Выйдя на поверхность через день, девушка жадно втянула свежий прохладный воздух. От хандры последних дней не осталось и следа. Она улыбнулась еще светлому небу и утихомирившимся волнам. Пройдя пять шагов, отделявшие перила от стены, вцепилась в холодную влажную сталь.
Алекс стоял далеко слева, в углу, образованном перилами. Смотрел он не в океан, как обычно, а в сторону двери. Появившись на периферии бокового зрения, он заставил Карлу обернуться. Приветствовать с такого расстояния можно было лишь криком, жестом или взглядом. Молча взглянув на живой проект, Карла повернулась к горизонту. Она не пробыла на поверхности и пяти минут.
- Мисс Миллер, это не подлежит обсуждению, - прямой взгляд администратора станции не оставлял шансов.
- Мистер Чейз, вы не можете меня вышвырнуть из корпорации только из-за того, что я поцеловала этого парня, - подступающая неизбежность подкашивала ноги. Карла цеплялась за край стола администратора, как за спасительную веревку.
- Это мастер-образ нового живого проекта, мисс Миллер. Его стоимость обозначается семизначной цифрой. Использование вами служебного положения и неприемлемое поведение на станции Океан-3 уже внесены в ваш личный файл. Вертолет прибудет завтра в семь утра.
- Мистер Чейз... - Карла смахнула слезы и поднялась, - не поступайте так со мной. Я всю жизнь мечтала работать в корпорации. Я осталась на станции поваром, лишь бы быть частью Live Project Incorporated. Мистер Чейз, пожалуйста...
- Удачи, мисс Миллер. Вы можете идти.
Карла замерла, не решаясь сделать шаг. Выйдя из этого кабинета, она перестает быть частью корпорации. Выйдя, она потеряет мечту, надежду, жизнь. Выйдя, она умрет.
- Мистер Чейз...
Администратор нажал кнопку на селекторе и вызвал охрану. Карлу вывели из кабинета через минуту.
Девушка не пыталась унять слез, в одиночестве собирая вещи. Заглянув попрощаться к Робу, она поднялась на воздух. Здесь было пусто, холодно и влажно, как всегда. Скрючившись над перилами, Карла рыдала в голос. Свидетелями были лишь ветер, да океан.
Через полчаса она успокоилась, и ветер осушил щеки. Ей предстояло о многом подумать. Понять, как и для чего жить дальше. Живой проект появился в привычный для него промежуток времени, Карла услышала хлопок двери.
- Привет, Карла, - сказал просто, проходя мимо. Наверно, не хотел мешать.
- Привет, Алекс, - кивнула девушка.
Он облокотился на перила в паре десятков шагов от нее. Карла украдкой смотрела на его профиль. Волосы теребил ветер. На запястье виднелся идентификационный браслет. Заметив или почувствовав ее внимание, молодой человек обернулся.
- Чья жизнь дороже? - крикнула Карла, чтобы не пришлось повторять. Чтобы ветер не унес слова, чтобы знать точно, что собеседник ее услышал. Алекс выпрямился. Карла видела, что он услышал, и видела, что он не спешит с ответом.
Боже, с кем она говорит?! Карла отвернулась, остановив взгляд на черной воде под платформой.
- Не могу дать однозначный ответ. В какой валюте ты хочешь, чтобы я оценил и сравнил наши жизни, Карла? - спросил живой проект, и Карла удивленно обернулась. Он стоял рядом.
- На мою разработку и подготовку ушло несколько миллионов. Ты, должно быть, осведомлена, - продолжил Алекс спокойно. - На разработку и воспитание живорожденных детей уходит значительно больше времени, но меньше финансовых средств. Время - это тоже валюта. Так же немаловажно то, что вкладывают люди в своих детей. Чувства - тоже валюта. Для кого-то любовь дороже денег. Определи имеющую для тебя значение валюту, и я смогу ответить, чья жизнь на сегодня дороже.
Не решаясь взглянуть на собеседника, Карла распрямилась.
- Завтра в семь за мной прилетит вертолет.
- Ты возвращаешься домой? - улыбнулся Алекс добродушно. - Наверно, я должен поздравить тебя?
Карла в ужасе вскинула взгляд:
- Поздравить?!
- Нет? - Алекс растерянно вглядывался в девушку. - У тебя есть дом и родные, - складывал он незнакомый пазл, - и ты возвращаешься к ним. Разве это не хорошо?
Карла вздохнула и опустила взгляд.
- Спасибо, Алекс. Прощай.
Она направилась к двери и не обернулась, когда молодой человек привычно попрощался в ответ:
- Спокойной ночи, Карла.
Первый месяц дома Карла не думала ни о чем, кроме корпорации. Начать искать работу для нее было равно капитулировать. Принимать то, что дорога в LPI отныне заказана, Карла не решалась.
Через месяц стало проще. Девушка собиралась съездить куда-нибудь далеко, где не будет напоминания о корпорации и тревожных взглядов родителей. Уехать, решить, что делать дальше, вернуться и строить жизнь по новому плану.
Карла лежала на диване, щелка телевизионным пультом. Мелькнувшее знакомое лицо заставило ее вернуть переключенный канал и отложить пульт. Карла вслушалась. Сначала на лице появилась одновременно радостная и беспокойная улыбка, потом девушка засмеялась в голос.
Алекс вышел на рынок. Как первый экземпляр, он должен был подтвердить качество своей профессиональной подготовки. Этот живой проект был пилотом. В телепрограмме говорилось, что основной причиной авиакатастроф является человеческий фактор. В новых пилотах от корпорации LPI все человеческие слабости, способные негативно повлиять на успех перелета, сведены к нулю. Корпорация прекрасно понимала, как сложно будет вывести своих пилотов на рынок. Первый рейс Алекса для всех пассажиров оплачивала корпорация. Не раздумывая и секунды, Карла подняла телефонную трубку и заказала себе место в самолете.
Рекламная компания длилась неделю: ровно столько, чтобы набрать достаточное для яркой обложки количество желающих и при этом сохранить репутацию. Через неделю, сжимая посадочный талон, Карла прошла на свое место в огромном авиалайнере. Размах Live Project Incorporated всегда захватывал дух.
Услышав приветствие Алекса, Карла улыбнулась. Его неизменное дружелюбие и спокойствие вселяло в пассажиров уверенность. Ей хотелось обернуться и крикнуть пассажирам: "Я работала в LPI, я уверена, что нам не о чем беспокоиться! Это самая надежная компания в мире и она делает самых надежных людей!" Но вместо этого, Карла судорожно вздохнула и откинулась на спинку кресла. В груди клокотало.
- Пристегните ремень, пожалуйста, - по проходам шли бортпроводники.
Со скребущей грудь жалостью к себе Карла осознавала, что все еще причисляет себя к сотрудникам корпорации; считает себя ее частью; волнуется за успех и репутацию; готова рисковать своей жизнью ради подтверждения профессионализма любимой компании. Карла понимала, что все еще готова на все, только бы ощущать себя частью "ЖИВОГО ПРОЕКТА".
- Пристегните ремень, пожалуйста, - склонилась к ней бортпроводница. На лице доброжелательная улыбка, в голосе непробиваемая вежливость. Карла послушно скрепила ремни.
- Что делается, - пробурчала пожилая женщина в соседнем кресле, - везде теперь недочеловеки. Глядишь, и людей не останется.
Карла обернулась к ней, чуть хмурясь. Заметив внимание, женщина продолжала:
- Зачем сажать этих нелюдей на такие ответственные места? А если мы упадем? Стригли бы траву, что ли! Все лучше, чем рисковать жизнями сотен людей.
- Разработка и подготовка каждого нового живого проекта стоит миллионы долларов. Косить траву могут и школьники... - ответила Карла, даже не опускаясь до негодования.
- Да, но... если что-то случится, кто ответит?
- Если вы так боитесь, зачем согласились лететь? - возмутилась девушка по другую сторону от женщины. - Не потому ли, что билеты оплатила корпорация?
Карла улыбнулась, подавив желание наклониться вперед, чтобы увидеть эту девушку.
- Вы слишком молоды и ничего не понимаете! - ответила женщина убежденно. - Когда эти недочеловеки займут ваши заслуженные места, вы поймете, чему потакали...
Карла расслабленно закрыла глаза. На ее лице застыла невеселая улыбка. Живые проекты могут занять наши места лишь по праву совершенства. Если когда-нибудь нам придется равняться на собственные изобретения, соревноваться с ними, бороться за место под солнцем... человечество или войдет в эпоху возрождения или погибнет.
Но, черт побери, я уже не буду среди их создателей...
Карла почувствовала на щеках слезы и шмыгнула носом.
- Не волнуйтесь, мисс, - тут же присела бортпроводница, - все будет хорошо. Корпорация полностью отвечает за свои проекты. Никто не допустит, чтобы что-то пошло не так...
Самолет оторвался от земли и в салоне послышались нерешительные аплодисменты. Карла улыбнулась сквозь бегущие по щекам слезы:
