Хогвартс. Альтернативная история. 6
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
|
|
|
|
Аннотация:
Шестой год обучения. Перестановки в преподавательском составе, которые никого не порадовали, последняя просьба Дамблдора, полуфинальное выяснение отношений между Ди и Снейпом, а также несколько вопросов, оставшихся пока открытыми.\\\ Стилистическая правка 3.11.2019.
|
45.
Может, в этом были виноваты взбунтовавшиеся азкабанские дементоры, а может, глобальное потепление, о котором писали в научных магических журналах, но наступившее лето выдалось очень жарким и дождливым. Несмотря на горы, окружавшие замок почти со всех сторон, южные и юго-западные циклоны следовали один за другим, и редкий день не обходился без дождя, после которого обычно выглядывало солнце, а вся выпавшая вода начинала испаряться, превращая окрестности в гигантскую сауну. Я сделал себе шорты, отрезав штанины старых джинсов, и ходил в них по улице, надевая майку только когда возвращался в замок. Впрочем, от жары и влаги это не спасало. В лесу было чуть прохладнее, и я целыми днями помогал Хагриду. В такую погоду голова совсем не варила, и хотя в замке было не так жарко, я с трудом выдерживал часы, посвященные в моем расписании библиотеке и урокам.
Застольные разговоры преподавателей наводили тоску и погружали в привычное состояние безысходности. Профессора обсуждали последние происшествия: кто пропал, кого убили, где видели дементоров, что натворили великаны... Понятно, что это были самые горячие и важные новости, но даже известие об убийстве Каркарова, директора Думрштранга, и оставленной над его домом Темной Метке не произвело на меня впечатления.
В начале августа я впервые выбрался в Хогсмид, чтобы купить краски и кисти и обновить гардероб - неожиданно все мои старые вещи оказались малы, будто я наглотался зелья ускоренного роста. Из преподавателей в замке оставались только Макгонагалл, Асвинн и Спраут, если не считать кентавра-астролога и вечно дующейся Трелони, а потому я обратился к Макгонагалл, спросив, нельзя ли мне завтра вместе с Хагридом сходить в деревню. Профессор посмотрела на меня неодобрительно, но сходить разрешила, приказав ни на шаг не отходить от лесничего, хотя, как мне казалось, вряд ли стала бы сильно горевать, вздумай меня кто-нибудь похитить.
- Хагрид, - сказал я, когда мы уже подходили к деревне. - Ты сейчас куда?
- Ну, - Хагрид пожал плечами, - сперва по делам, потом к Розмерте загляну. А что?
- Тогда мы на время разбежимся, - ответил я. - Мне нужны кое-какие краски и шмотки - вряд ли тебе будет интересно в таких местах.
- Ты должен находиться рядом, - напомнил Хагрид. - Мало ли... всё ж дементоры на воле, да и Пожиратели, чтоб им пусто было.
- Знаю, но нам все равно в разные магазины. Я зайду за тобой к Розмерте, когда освобожусь.
Хагрид довел меня до лавки с одеждой и отправился вниз по улице к "Садовому гному", за инструментами и молочной смесью для детеныша единорога, которого мы недавно нашли у озера в полном одиночестве и потратили несколько дней на безуспешные поиски родителей. Поскорее завершив этап покупок, я запихнул новую одежду, краски и кисти в рюкзак, закинул его за спину и отправился в "Кабанью голову".
Бар оказался пуст. Для завсегдатаев этого места было еще слишком рано. За прошедшие месяцы здесь ничего не изменилось: в помещении царил полумрак, на деревянных полках позади стойки выстроились ряды пыльных бутылок. Положив рюкзак на пол, я забрался на высокий трехногий табурет и в ожидании бармена принялся рассматривать выцветшие от времени этикетки.
Прошло не меньше минуты, прежде чем из темноты задней комнаты выглянул хозяин. Он воззрился на меня с недоумением и откровенным недовольством. Я приветственно улыбнулся. Бармен нахмурился еще больше.
- Не могу забыть ваш кофе, - сказал я. Хозяин нехотя подошел к стойке и вытащил всю ту же чашку и блюдце со сколотым краем, словно это был единственный кофейный набор на весь бар. Я понаблюдал, как он сыпет в чашку коричневый порошок, достает откуда-то старый рафинад и вновь исчезает в своей комнате, чтобы вскипятить чайник, а потом достал сикль и положил монету на прилавок. Когда бармен вернулся и налил в чашку кипяток, я спросил:
- А курить у вас можно?
- А ты для этого не маловат? - хмуро парировал бармен, убрал сикль и встал напротив меня, опираясь руками о столешницу и наклонив голову, отчего сразу стал похож на заросшего волосами грифа.
- Ну вы же никому не скажете, - ответил я. Бармен некоторое время молчал, потом сунул руку под стойку и с громким стуком поставил на нее черную пепельницу. Я достал заначенную для такого случая сигарету, которую стрельнул у Флетчера перед его отъездом, и прикурил от палочки. Пить горячий кофе и курить при такой чудовищной жаре и влажности было отвратительно, но я решил, что потерплю.
Сделав пару глотков и затянувшись, я поднял глаза на хозяина, ожидавшего, когда же я, наконец, прикончу дьявольский напиток, и меня с чистой совестью можно будет выставить за дверь.
- А можно вас угостить? Что вы пьете?
- Деньги девать некуда? - спустя несколько долгих секунд проговорил тот.
- Просто иногда нужна компания, - сказал я.
Хозяин неохотно отошел к углу стойки, наклонился и вытащил откуда-то небольшую коричневую бутылку. Свернув крышку, он налил ее содержимое в высокий стакан. По виду это было обычное темное пиво.
- Через несколько месяцев и я смогу это пить, - заметил я. - Мне в ноябре будет семнадцать.
- Надо же, - сказал бармен. Я снова затянулся и отхлебнул кофе, все такой же горячий и мерзкий. Бармен тоже сделал большой глоток.
- Вы читали "Повелителя мух"? - поинтересовался я. - Это такая маггловская книжка.
- Нет, - буркнул хозяин. - А должен?
Обрадовавшись встречному вопросу, я пустился рассказывать об ассоциациях, которые вызвала у меня его вывеска и название бара, и постепенно мой мрачный собеседник, смотревший поначалу на входную дверь в надежде, что сейчас войдет новый посетитель, и я, наконец, от него отстану, начал медленно поворачиваться в мою сторону, а потом вернулся, поставил стакан рядом с пепельницей и глухо спросил:
- Тебя кто прислал?
- Никто, - слегка удивился я. Бармен вздохнул и сделал новый глоток. Я затянулся последний раз, сунул сигарету в пепельницу и пригубил так и не остывший кофе.
- Никто, - повторил он. - Никто...
Залпом допив пиво, он убрался в заднюю комнату. Я с отвращением посмотрел на почти полную чашку, желая сейчас только чистой, холодной воды, однако хозяин почти сразу вернулся. Встав напротив, он немного помолчал и спросил:
- Ты ведь был тогда с ним, верно?
- Верно, - сказал я, сразу позабыв и о жаре, и о мерзком кофе.
Бармен досадливо покачал головой.
- Обрадовался, небось, что позвали? Ты вроде любишь палочкой махать почем зря...
Я улыбнулся.
- Во-во, - бармен кивнул. - Он таких замечает, мой братец. Чтобы и в огонь, и в воду шли, и чтоб не думали особо. - Он сделал паузу. - Гриффиндорская смелость и гриффиндорское же безрассудство, которое потом могилами оборачивается.
- Я слизеринец! - изобразил я возмущение. - Я всегда думаю!
- Да знаю я, кто ты, - отмахнулся бармен. - Слизеринец, а тоже в эту кашу влез.
- Я не влезал, - ответил я. - Меня влезли.
- Влезли его, - буркнул хозяин и покосился на мой кофе. - Давай уж эту дрянь, - не дожидаясь моего ответа, он взял блюдце с чашкой и ушел в комнату, возвратившись оттуда со стаканом прохладной воды. - Запей. Кофе он, видите ли, забыть не может.
Я залпом выдул всю воду и отставил стакан в сторону. Бармен подвигал челюстью и сказал:
- С кем ты тут?
- С Хагридом, - ответил я. - Он сейчас у Розмерты.
- Ну да, - проговорил бармен задумчиво. - У Розмерты, оно почище место...
- Это не главное, - сказал я. Хозяин промолчал. Пожалуй, пора было закругляться и возвращаться к Хагриду, чтобы он не забеспокоился и не начал меня искать. Вытащив галеон, я положил его на стойку.
- Убери, - сурово произнес хозяин.
- Почему? Я зарабатываю и могу себе позволить...
- Убери, а то больше не пущу! - сказал бармен таким тоном, что я решил не спорить. С недовольным видом сунув галеон в карман, я слез с табурета и начал надевать рюкзак. Хозяин в молчании следил за моими сборами, а потом спросил:
- Это он тебе сказал?
- Насчет чего? - не понял я.
- Насчет меня.
- Нет, - я покачал головой. - Просто вы похожи. Я сначала удивился, когда был здесь прошлой осенью, а потом посмотрел... ну... в биографии, и понял, кто вы.
- Похожи, - недовольно проворчал бармен. - В первый раз такое слышу, что мы похожи.
- У вас череп одинаковый, и вот эти места, - я ткнул пальцем в скулу и провел линию вниз до подбородка. - Лоб... глаза, конечно... Просто я рисую и на лица по-другому смотрю. Вы правда похожи.
- Ладно, иди уже. - Хозяин кивнул в сторону улицы. - А то Хагрид как начнет во все двери ломиться, тебя искать, будет шуму на всю деревню.
Подойдя к выходу, я обернулся к темной фигуре за стойкой бара и сказал:
- Кстати, меня зовут Линг.
Хозяин посмотрел на меня и буркнул в ответ:
- Аберфорт. А теперь проваливай.
Я выскочил за дверь, радуясь тому, что мое знакомство с братом Дамблдора прошло так удачно, и зашагал к центральной улице Хогсмида, к кабаку Розмерты, где сейчас сидел Хагрид, наверняка рассказывающий первому попавшемуся слушателю про несчастного детеныша единорога, который помрет, если не давать ему именно эту смесь и именно вот из этой бутылочки.
Информации, скопившейся у меня к середине июля, оказалось вполне достаточно, чтобы на собственном опыте осознать простую житейскую истину: есть ситуации, в которых выбор присутствует только теоретически - на практике его нет.
...Мы вернулись из Министерства глубокой ночью, когда яркая, почти уже полная луна заливала спящий лес и горы холодным серебристым сиянием. Люпин не позволил мне аппарировать самостоятельно, да еще и с Джинни, и мы прибыли к воротам, вцепившись в заплаканную Тонкс. Хотя я наложил на Джинни обезболивающее заклятье, она все равно боялась опираться на ногу, и я дошел с ней до больницы, передав в руки мадам Помфри. Рона, на которого еще действовало заклинание временной слепоты, привела Луна, аппарировав с Хмури, а Гермиону, схватившую какое-то мудреное проклятье, принес Люпин. Он выглядел не лучше Тонкс, которая медлила уходить, присев на одну из больничных кроватей и глядя перед собой покрасневшими от слез глазами. Я посмотрел, как мадам Помфри суетится вокруг Гермионы, как Луна усаживает Рона на соседнюю постель, а рядом с ним тяжело опускается Лонгботтом, непривычно взъерошенный, с лицом, покрытым ссадинами и кровоподтеками, и направился по проходу к двери.
- Погоди! - Люпин схватил меня за руку и, как назло, снова за то место, где были синяки. Я остановился. К нам быстро приковылял Хмури.
- Не здесь, - пробормотал он и кивнул на выход. Втроем мы вышли в коридор и остановились у лестницы, после чего Люпин, так и не выпустивший мое многострадальное плечо, сразу перешел к делу.
- Как вы оказались в Министерстве? - произнес он, и хотя его тон мне не понравился, я настолько устал, что решил не выяснять отношения. Начав со встречи с Гермионой у выхода из замка, я быстро перешел к полету на фестралах и закончил тем, как в зале с шарами нас подкараулили Пожиратели.
- А дальше была погоня и перестрелка, - сказал я. - В принципе, больше ничего интересного.
- Ну да, за исключением Волдеморта в атриуме, - буркнул Хмури. - Ты что, правда с ним дрался? Некоторые говорили, ты натравил на него своего патронуса-тень.
Я вновь почувствовал то унижение, которое испытал при первых словах Темного Лорда, обращенных ко мне в зале Министерства.
- Это смешно, - вздохнул я. - Какая драка? Что я могу?
Хмури и Люпин переглянулись.
- Но что-то же между вами произошло? Ведь если он тебя не тронул... - начал Люпин, однако я его не дослушал. На сей раз мое терпение лопнуло. Еще час назад я сражался бок о бок с членами дамблдоровского ордена, а теперь снова слышу намеки на возможную лояльность Темному Лорду!
- Знаете что, - раздраженно перебил я Люпина, - в атриуме, кроме меня, был еще ваш драгоценный Поттер и Дамблдор. Вот идите к ним и выясняйте, почему это Волдеморт опять меня не тронул. А мне все эти дурацкие подозрения надоели - надоели, ясно?!
Я развернулся и начал спускаться по лестнице, обиженный, разозленный и уставший.
- Линг, постой! - воскликнул Люпин. - Ты не так меня понял!..
Я только отмахнулся, мысленно послав к черту весь Орден Феникса.
В тишине спящего замка я добрался до лестницы в подвалы, пытаясь сообразить, что мне сказать сейчас Нотту, и, погруженный в размышления, не заметил темную фигуру. Откуда-то Снейп узнал, что мы вернулись, и сейчас встречал меня у поворота в коридор, ведущий к спальням. Увидев его в самый последний момент, я собрался было пройти мимо, все еще злой после разговора с Люпином, но Снейп поймал мой взгляд и отрицательно покачал головой. Я остановился.
- Идите за мной, - негромко проговорил он и первым направился к своему кабинету.
- Я устал, - ответил я, не двигаясь, однако с тем же успехом эту фразу можно было адресовать стене. Снейп уже скрылся за поворотом, и мне ничего не оставалось, как следовать за ним.
Дверь кабинета оказалась распахнута настежь. Я зашел, прикрыв ее за собой, и увидел, как профессор роется в одном из своих шкафов. Через несколько секунд он достал оттуда широкий квадратный стакан и странной формы бутылку со скошенным в сторону горлышком. Налив в стакан немного темной жидкости, он протянул его мне.
- Пейте.
Я с некоторой опаской принял стакан у него из рук и, пока Снейп возвращал бутылку на место, быстро понюхал содержимое. Чем бы это ни было, пахло оно довольно приятно, какими-то ароматными травами. Я сделал большой глоток и едва не задохнулся. Рот, горло и пищевод оказались словно охвачены огнем, который спустя секунду добрался до желудка. На глазах у меня выступили слезы. Огненный напиток разошелся по телу приятным теплом, расслабив напряженные мышцы. Я поставил пустой стакан на стол и взглянул на Снейпа, к тому времени уже занявшего свое кресло.
- А теперь рассказывайте, - приказал он.
Я сел на стул, испытывая новый, хотя и не слишком большой прилив сил, и довольно быстро увлекся приключившейся с нами историей. Впрочем, добравшись до эпизода с засадой Пожирателей, я утратил весь энтузиазм и довольно неохотно поведал Снейпу, что из-за моего заклинания был ранен Георг Нотт.
- Значит, вы разгромили Зал пророчеств? - с усмешкой спросил Снейп, не обратив внимания на имя Нотта. - И чем же, позвольте узнать?
- Воздушным ударом. Это такое заклинание магии бон, - пробормотал я, выкладывая на стол последние оставшиеся карты. Похоже, никаких тайн у меня больше не было. Снейп покачал головой, но никак не прокомментировал мои слова.
- А Нотта арестовали, - продолжил я гнуть свое. - Мы потом его нашли... и палочка у него сломалась...
- Прекратите, - жестко остановил меня Снейп и даже выпрямился в кресле. - Кончайте это нытье! Георг Нотт выполнял приказ Темного Лорда и не мог его ослушаться. Вашей вины в его аресте не больше, чем в самом его визите в Министерство. Неужели вам надо объяснять такие элементарные вещи? Продолжайте.
Я продолжил и скоро подошел к битве в зале с аркой. Когда я начал рассказывать о женщине, стоявшей рядом с Малфоем, Снейп снова перебил меня:
- Эта женщина - Беллатриса Лестрейндж, маг сильный и жестокий. Если вы хотя бы немного обращали внимание на то, что происходит в стране последние полгода, то должны были видеть ее изображение в нескольких номерах "Пророка".
- Я как-то не приглядывался, - вяло заметил я. - Зато она, по крайней мере, дралась со мной не какими-то дурацкими Ступефаями, как остальные.
- Благодарите богов, что это были Ступефаи, - отрезал Снейп. - Вы слишком самонадеянны, если думаете, что можете сражаться на уровне опытных волшебников. Если бы они дрались в полную силу, у вас бы не было ни единого шанса. Дальше.
Известие о гибели Блэка не вызвало у профессора никаких эмоций - по крайней мере, он их никак не выразил. Я рассказал, что решил догнать Беллатрису и в атриуме неожиданно столкнулся с рассерженным Волдемортом.
- Стоп, - прервал меня Снейп и резко поднялся. Некоторое время он в раздумье смотрел на меня, а потом проговорил:
- Достаточно. Теперь идите отдыхать. Если хотите, могу дать вам снотворного зелья.
- Не надо, спасибо, - ответил я, вставая со стула. - И без него буду спать сутки.
Снейп промолчал. Я покинул его кабинет, не представляя, как теперь говорить с Ноттом, поскольку голова у меня кружилась от усталости и алкоголя, а глаза закрывались сами собой. Добравшись до спальни, я кое-как разделся, малодушно решив отложить все разговоры на потом, и едва опустил голову на подушку, как провалился в глубокий сон.
Завтрак я пропустил. С тяжелой головой я поплелся в душ, но едва не заснул под теплыми струями воды и был вынужден включить холодную, чтобы окончательно придти в себя. Наконец, я выполз из подвалов, настраивая себя на разговор с Ноттом, и отправился на улицу, где, по моим предположениям, должны были находиться счастливые пятикурсники, сдавшие, наконец, С.О.В.
Приближаясь к входным дверям, я увидел Крэбба и Гойла, тащивших чьи-то чемодан и мантию. Они хмуро посмотрели на меня, однако ничего не сказали. Спустя несколько секунд следом за ними появилась профессор Макгонагалл. Кажется, она вполне оправилась после нападения авроров, и хотя опиралась на трость, вид у нее был бодрый и решительный.
- Здравствуйте, - сказал я и сам слегка испугался того, каким хриплым оказался мой голос.
- Здравствуйте, Ди, - ответила Макгонагалл. - Вы что, заболели?
- Не знаю, - ответил я.
- Так зайдите к мадам Помфри и узнайте, - бросила Макгонагалл, не останавливаясь. Я удивленно посмотрел ей вслед. Что это на нее нашло? Конечно, особой любви она ко мне не питала, но раньше никогда не опускалась до грубостей.
Неподалеку от огромных факультетских часов, отмеряющих наши баллы, стоял Снейп. Когда я приблизился, то услышал, как он бормочет: "...и пятьдесят Слизерину". Изумруды в наших часах немедленно начали сыпаться в нижнюю половину. Проходя мимо декана, я поздоровался, быстро спустился к открытым дверям и вышел на улицу, размышляя, не за то ли Снейп добавил нам баллов, что Крэбб с Гойлом помогли Макгонагалл донести ее вещи.
Бродя между отдыхавшими учениками, я искал Нотта, однако его, как назло, нигде не было. Решив посмотреть у озера, в тех местах, где мы обычно отдыхали, я отправился к пристани, как вдруг на моем пути возник Поттер.
- Привет, - не слишком решительно сказал он.
- Привет, - ответил я.
- Мы можем поговорить? - спросил он. - Где-нибудь, где поменьше народу.
- Идем туда, - я указал на ближайшую толстую иву, склонившуюся над водой.
- Я хотел спросить насчет арки, - начал Поттер, когда мы встали в тени ее ветвей. - Ты говорил, что читал о ней, что она опасна... и эти голоса... Как, объясни мне, как может убить какая-то дурацкая арка! - в отчаянии воскликнул он.
- Это не дурацкая арка, - ответил я, подумав, что отец Нотта хотя бы жив и относительно здоров, а вот Блэка уже не вернуть. - Эту штуку создали маги такого уровня мастерства, которое сейчас редко встретишь. Ты знаешь что-нибудь о символике завесы?
Поттер отрицательно покачал головой.
- Легенда гласит, что давным-давно несколько колдунов решили придать форму смерти.
- Придать форму смерти? - переспросил Гарри. - Что это значит?
- Я и сам не слишком понимаю, что это значит, - признался я. - Может, они хотели воплотить в реальность визуальный образ смерти... как бы нарисовать, но не на бумаге, а в трехмерном пространстве. Только никто из них не представлял, как именно должен выглядеть этот образ, потому что для живых смерть - тайна, и толком о ней никто ничего не знает. Отсюда завеса, голоса эти, которых на самом деле нет... В общем, маги колдовали-колдовали и наколдовали арку. Согласно легенде, все они в нее вошли, решив узнать, что находится по ту сторону, и не вернулись, как ты сам понимаешь.
- Погоди, что значит "на самом деле нет"? - перебил меня Поттер. - Я слышал эти голоса, и Луна их слышала...
- Смерть - тайна, - повторил я. - А тайна всегда манит, особенно если туда, на ту сторону, ушел кто-то из близких. Я видел, как вы с Луной лезли на платформу, чтобы послушать. Но эти голоса - только эфирные помехи, белый шум.
Поттер молчал, и взгляд его был отсутствующим, словно он о чем-то размышлял.
- Это несправедливо, - наконец, сказал он. - Несправедливо!
- Да, несправедливо. Но справедливость придумали люди - для самоуспокоения или чтобы легче принимать происходящее. Судьба, как говорится, бросает кости: есть только вероятность, но не справедливость. Не думай, что я тебя не понимаю. Просто смерть существует лишь для тех, кто пока еще здесь - люди ее боятся, или ждут, или видят чужую... Но те, кто ушел, продолжают жить. Я не знаю, как именно, и вряд ли кто-то знает наверняка. Не думай о нем как о мертвом. Он где-то там, в другом мире, или в другом теле... где бы ни был его дух, он жив.
Поттер молча смотрел на меня, и было непонятно, слышит ли он мои слова, понимает ли, о чем я говорю, или погружен в свои мысли. Спустя несколько секунд он словно очнулся и произнес:
- Ладно, мне пора. Там Хагрид вернулся...
- Что у тебя за видения? - спросил я. Поттер вздрогнул.
- Ты видел сон, будто Блэка схватил Волдеморт, но вместо Блэка в Министерстве оказались Пожиратели, - продолжал я. - Значит, сон послали специально, как приманку? Снейп поэтому учил тебя окклюменции - чтобы ты умел закрываться?
- А тебя он почему учил? - Кажется, Поттер вернулся в свое обычное состояние, в котором вместо того, чтобы отвечать на вопросы, начинал огрызаться.
- Чтобы знать, что у меня на уме, - ответил я. - И докладывать об этом директору. Мало ли, вдруг я замыслил какое-нибудь темное дело? Я же слизеринец, змееуст, природный легилимент, да и Волдеморт считает меня перспективным. Разумеется, Дамблдор хотел быть в курсе того, о чем я думаю на досуге.
- Я не это имел в виду! - раздраженно начал Поттер, но я только покачал головой, решив свернуть нашу беседу, чтобы не наговорить лишнего. Сейчас не время для ссор и выяснения отношений.
- Ладно, Гарри, - сказал я. - Ты шел к Хагриду, а я искал Нотта. Надо с ним поговорить и все такое... В общем, пока.
- Пока, - ответил Поттер, не двигаясь с места. Я направился к лесному краю озера, шагая вдоль кромки воды, поглядывая на сидящих под деревьями учеников и досадуя на себя за то, что соблазнился легким путем, решив не слушать, а спрашивать.
Почему-то мне представлялось, что я найду Нотта в одиночестве или в компании Малфоя, чей отец тоже был арестован, однако он вместе с Пирсом и Полиной сидел на лавке у озера и выглядел вполне довольным жизнью. Может, он еще ничего не знает?
- Привет, - сказал я, подходя к лавке.
- Вы посмотрите, кто вернулся! - воскликнул Пирс. - И где это мы всю ночь пропадали?
- Нам надо поговорить, - обратился я к Нотту. Тот сразу посерьезнел.
- Слушай, я все знаю. Давай не будем, хорошо?
- Ты не все знаешь, - ответил я. - Тебе Снейп рассказывал?
- Ну да, - Нотт кивнул. - Брось, Ди, что толку-то... Думаешь, я не понимаю, к чему могли привести его дела с Темным Лордом?
- Я там был, - перебил я его, чтобы не тянуть кота за хвост и сделать, наконец, то, что хотел сделать еще с ночи.
На этот раз Нотт промолчал. Глаза Полины загорелись от любопытства.
- Ты был в Министерстве? Вместе с Пожирателями? - оживленно спросила она. Я отрицательно покачал головой:
- Был, только не с Пожирателями.
Мне пришлось пересказать им вчерашние события, начиная с просьбы Гермионы у дверей замка и заканчивая Волдемортом в атриуме. Впрочем, я не стал называть ни имени человека, которого Поттер отправился спасать, ни тех, кто пришел нам на помощь. В моем изложении событий Волдеморт аппарировал после появления Дамблдора и других волшебников, и я с ним не дрался - мне не хотелось говорить о пережитом позоре.
- Потрясающе! - сказала Полина, когда я замолчал, и тут же испуганно добавила, глянув на Нотта:
- То есть кошмар, конечно... и ужас...
Пирс, слушавший меня со спокойным интересом, теперь тоже смотрел на Нотта, который до сих пор ничем не выдал своего отношения к этой истории, очевидно, пытаясь совместить то, что узнал утром от декана, и то, что рассказал сейчас я. До того, как Нотт заговорил, никто не произнес ни слова.
- Ясно, - наконец, вздохнул он. - И ты рассказал мне об этом потому, что думаешь, будто его арестовали из-за тебя?
- По крайней мере, из-за меня он оказался ранен.
Нотт снова помолчал.
- Значит, ты не принял предложение Темного Лорда? - спросил он. - Не оставишь Хогвартс, чтобы у него учиться ?
Как ни странно, до этого момента я не анализировал слова Волдеморта, с которыми он обратился ко мне в атриуме. А ведь он действительно предложил мне стать его учеником, обещая сделать лучшим воином Британии, открыть тайны магии, которую ненавидели в этих стенах, но которая была способна одарить колдуна силой, открывающей перед ним иные возможности для развития своего мастерства. Где еще я смогу узнать заклинания, известные Волдеморту? И кто, в конце концов, раскрыл мне правду о том, чего же я на самом деле хочу?
- Думаю, разговор об этом мы отложили до лучших времен, - ответил я после долгой паузы. - В любом случае, Хогвартс я оставлять не собираюсь.
- Не хотел бы я оказаться на твоем месте, - произнес Нотт. - А насчет отца... Жаль, что все так сложилось, но я не вижу смысла это обсуждать. Разговоры ничего не изменят. Хотя спасибо, что потом помог ему. Он тебе что-нибудь сказал?
- Нет, только поздоровался, - ответил я, вспомнив, с каким удивлением смотрел на меня Георг Нотт, когда я нашел его в Зале пророчеств с зажатой в руке сломанной палочкой. Большинство его ран оказались царапинами от разлетевшихся стекол, и лишь в ноге застрял большой кусок погнутого металла, из которого были сделаны стеллажи. Он действительно вежливо поздоровался, но за то краткое время, что я провел рядом, затягивая раны и накладывая анестезирующее заклятье, не сказал больше ни слова - впрочем, как и я. Буквально через пару минут к нам подоспели авроры; они подняли его и увели с собой, а я побрел обратно в зал с аркой, где собрались члены Ордена Феникса и те, с кем я прибыл в Министерство.
Всю неделю после отъезда учеников преподаватели оставались в замке, завершая свои дела и обсуждая признание Министерством возвращения Волдеморта, изменившуюся политику "Пророка", советы, как обезопасить свой дом и семью, и, конечно, бунт дементоров, которые больше не сторожили Азкабан и перешли на сторону Темного Лорда. Но потом они начали разъезжаться по домам, и за преподавательским столом теперь сидело не больше трех-четырех человек.
Первое время я тешил себя мыслью поближе познакомиться с Фиренцем, чтобы узнать у него подробности о жизни в Запретном лесу и расспросить, насколько правдивы некоторые легенды о кентаврах, но тот оказался нелюдимым и большую часть времени проводил в одиночестве, прогуливаясь во внутреннем дворе замка, подальше от леса, откуда, по словам Хагрида, его изгнали.
Как-то раз, когда июль уже перевалил за середину, я возвращался в замок от Хагрида, с которым ходил навестить детенышей фестралов. Наши походы осложнялись враждебностью племени Бейна, однако никакой агрессии со стороны кентавров мы пока не наблюдали. Весь день, несмотря на солнце, шел мелкий дождь, а под вечер небо потемнело, и разразился настоящий тропический ливень. В своей футболке и шортах я мгновенно вымок до нитки и когда забежал в замок, вода лила с меня в три ручья. Намереваясь скорее добраться до гостиной и обсушиться, я устремился к лестнице в подвал, но тут заметил, что по коридору навстречу мне шествует директор.
- Линг, уделите мне пару секунд, - попросил он, подходя ближе. Я остановился. Дамблдор едва заметно махнул палочкой, и вся моя одежда высохла, а тело согрелось.
- Спасибо, - сказал я. Дамблдор слегка улыбнулся в ответ и вновь посерьезнел.
- Я лишь хотел спросить, не могли бы вы зайти ко мне сегодня после ужина, если, конечно, на этот вечер у вас нет других планов.
Я ждал этого. После событий в Министерстве мы встречались лишь за обеденным столом в Большом зале, но мне казалось, что однажды он непременно захочет обсудить, что же произошло в тот вечер между мной и Волдемортом.
- Конечно, - сказал я. Дамблдор кивнул и отправился дальше.
Оставшееся до ужина время я посвятил полнейшему безделью, лежа на кровати и думая о том, что скажу Дамблдору. Как всегда, я не имел об этом никакого представления. Манера общения директора была крайне своеобразной, и беседу невозможно было спланировать заранее. Решив, что пусть все идет, как идет, я отправился в Большой зал, настраивая себя на грядущую встречу.
За столом сидели профессор Вектор, лениво листавшая утренний номер "Пророка", Макгонагалл, которая, кажется, слегка успокоилась на мой счет и больше не грубила, и профессор Спраут, погруженная в чтение нового выпуска журнала "Садовод-волшебник". Дамблдор на ужин не пришел. Поскорее прикончив пару котлет и запив их чаем, я поднялся на седьмой этаж и остановился перед горгульей, слегка волнуясь и пытаясь отдышаться, прежде чем войти в кабинет. Горгулья недоброжелательно осмотрела меня с ног до головы и отошла в сторону, открыв за собой витую лестницу-эскалатор.
Директор ожидал меня у двери, рядом с фениксом, который клевал с руки своего хозяина семена. Когда я вошел, Дамблдор ссыпал их в поддон и, молча указав мне на кресло, сел за стол. Не знаю, что за магия жила в его кабинете, но как только я здесь оказался, все мое волнение исчезло, и я преисполнился спокойствия, будто провел перед этим час в медитации.
- Знаете, Линг, - задумчиво начал Дамблдор, откинувшись на спинку кресла, - вам может показаться странным, но за всю свою довольно... хм... продолжительную жизнь я ни разу не видел патронусов-теней. Ваш - первый.
Я не представлял, что на это можно сказать, и как именно директор относится к встрече с моим патронусом, а потому счел за лучшее промолчать. Впрочем, Дамблдор и не ожидал ответа.
- Скажите, вы действительно рассчитывали, что ваш патронус сможет... - директор слегка нахмурился, словно подбирая верные слова. - А кстати, чего именно вы хотели, вызвав патронуса? Полагали, ему удастся уничтожить Волдеморта?
- Я как-то не думал, уничтожит он его или нет. Может, просто собьет с ног... или ранит... как-то задержит до прихода авроров. Хотя нет, и об этом не думал, - я покачал головой. - Просто хотел победить.
Дамблдор едва заметно кивнул.
- Несмотря на то предложение, которое он вам сделал, и ту, без сомнения, высокую оценку ваших способностей, которую вы от него услышали?
- Его предложение и оценка тоже сыграли свою роль, - ответил я, прислушиваясь к реакции той части своей личности, которая умела объективно оценивать все, что со мной происходило. - Он во многом был прав, а тогда, в Министерстве, мне казалось, что вообще во всем. Потом, конечно, я понял, что ему просто не хватило информации - он же не знал о моих занятиях с профессором Флитвиком... Короче говоря, я просто разозлился. Ведь я думал, он будет драться! - В моем голосе послышалась откровенная обида.
Дамблдор покачал головой.
- Вы же понимаете, Линг, насколько неравны ваши силы, - сказал он и тут же добавил, словно желая меня успокоить:
- Хотя вы, безусловно, талантливый волшебник, и с течением времени ваши способности будут только расти и развиваться.
- Какой интерес драться с теми, кто слабее или равен? - ответил я уныло. - Интересно с теми, кто сильнее.
Дамблдор промолчал, справедливо решив не реагировать на подобные самонадеянные заявления.
- Вам не показалось соблазнительным его предложение? - наконец, спросил он.
- Показалось, - проговорил я без особого энтузиазма. - Но сунуть пальцы в розетку тоже иногда кажется соблазнительным.
К моему удивлению, Дамблдор рассмеялся, да так весело и заразительно, что я тоже невольно улыбнулся. Портреты за спиной директора пребывали в уже привычном для наших разговоров внимании, вооружившись очками, слуховыми трубками и отложив все свои беседы на потом.
- Замечательно, - все еще улыбаясь, произнес Дамблдор. - Кстати, профессор Снейп рассказывал, на что способен патронус-тень? - вернулся он к теме, с которой начал нашу беседу.
- В общих чертах, - ответил я. - Такой патронус может служить дополнительным оружием, не прогоняет дементоров и не передает устные сообщения. Еще маг может видеть его глазами.
- Вы можете видеть глазами своего патронуса? - спросил Дамблдор.
- Могу, - кивнул я. Дамблдор выпрямился в кресле.
- Что ж, - произнес он. - Тогда все упрощается. Дело в том, Линг, что я хочу просить вас о помощи.
Я так удивился, что даже не сумел этого скрыть. Дамблдор поднялся и прошелся по кабинету.
- Ведь это ваш патронус напугал тогда Клювокрыла и вынудил его улететь?
Я кивнул.
- Остроумное, но довольно безрассудное решение проблемы, - заметил Дамблдор, остановившись напротив моего кресла. - Впрочем, дело это прошлое... так вот. Вы видели, как с точки зрения патронуса выглядит окружающий мир?
- Да, - ответил я.
- А то, как выглядят магические предметы?
Я отрицательно покачал головой. Странно, но до сих пор мне ни разу не приходила в голову мысль посмотреть глазами патронуса на волшебные вещи. Если патронус видит даже воздух, если способен воспринимать не только ту информацию, что поступает по зрительным каналам, но и ощущать ее какими-то своими, недоступными человеку способами, магические предметы в его глазах наверняка будут отличаться от тех, что лишены магии.
- Меня давно интересовал один артефакт, - продолжал Дамблдор, медленно прохаживаясь по кабинету, - и кажется, я нашел место, где его прячут. Однако он находится под защитой очень мощных отводящих чар - конечно, если он вообще там есть, - уточнил директор, поворачиваясь ко мне. - И здесь очень пригодился бы ваш патронус. Он способен увидеть предмет или чары, которые его укрывают. Найдя артефакт и определив тип лежащих на нем заклятий, я смогу начать с ними работать. Не обещаю, что наша прогулка будет особо увлекательной - вряд ли нам придется вступать в бой... - директор слегка улыбнулся, а я почувствовал, что краснею, - но мне кажется, вам будет интересно испытать, на что способен ваш редкий патронус.
- Конечно, интересно! - воскликнул я. - А когда вы собираетесь искать этот артефакт?
- Сейчас, - ответил Дамблдор. - Прямо сейчас.
46.
Там, где мы оказались, аппарировав от ворот замка, дождя не было, но небо закрывали низкие тяжелые тучи. Дамблдор неспешно шел по обочине проселочной дороги, а я следовал за ним, вертя головой и пытаясь хоть что-нибудь рассмотреть в непроглядной тьме. Спустя минуту нас обогнала машина, однако директор не обратил на нее внимания, хотя был в одной из своих причудливых мантий, и я подумал: воспользовался ли он заклятьем для отвода глаз или попросту решил, что ночному водителю не будет дела до человека в странной одежде?
Спустившись с пологого холма и свернув направо, мы остановились у кромки леса.
- Видите? - спросил меня Дамблдор, указав рукой на придвинувшиеся к дороге деревья. Я вгляделся в темноту и скоро заметил очертания невысокого здания, почти полностью скрытого за кустарником и толстыми стволами.
- Какой-то дом, - сказал я. Дамблдор повернулся ко мне и произнес:
- Теперь слушайте. Сейчас вы выпустите патронуса и осмотрите дом. Рассказывайте все, что он увидит. Не знаю, как именно это будет выглядеть, но полагаю, что если на доме или внутри него есть чары, они отбрасывают ауры, которые распознает ваш патронус. Возможно, сам предмет ему обнаружить не удастся, но защитные заклятья он заметит наверняка.
Я кивнул. Дамблдор бросил взгляд в сторону дома и снова посмотрел на меня.
- Ждите здесь. Ни в коем случае не входите внутрь. Хотя я сказал вам, что драться не придется, случиться может всякое. Мне не известно, к каким чарам прибегнул тот, кто спрятал здесь эту вещь, но если... если вы заметите поблизости странных людей, или кто-то сюда аппарирует - немедленно, слышите, немедленно возвращайтесь в Хогвартс. Поскольку вы несовершеннолетний, и аппарировать вам нельзя...
Я собрался было возразить, что один раз уже прибегал к аппарации, и меня не засекли, однако Дамблдор поднял руку, призывая к молчанию.
- Знаю, что вы хотите сказать, Линг, однако в прошлый раз вы находились за пределами возможностей слежения Министерства, а сейчас вы в Британии, так что...
Дамблдор сунул руку в карман и выудил оттуда какой-то продолговатый предмет. Осветив его палочкой, он показал мне небольшой медный подсвечник.
- Я создам для вас портал. Он всегда будет рядом, и вы сможете воспользоваться им в любой момент, как только возникнет опасность, или как только вы решите, что она возникла. Обещайте мне не ввязываться в драку - маги, которые могут сюда явиться, чрезвычайно сильны, против них вам не продержаться и минуты. Вы все поняли?
- Да, сэр, - ответил я. Дамблдор раскрыл ладонь с подсвечником, и тот взлетел в воздух, зависнув на уровне моих плеч. Коснувшись его палочкой, директор произнес: "Portus", и подсвечник крутанулся в воздухе, дав понять, что заклинание успешно наложено. После этого Дамблдор отлевитировал портал в сторону, снова взглянул на меня и кивнул.
- Ваша очередь.
Я вызвал патронуса и переместился в его сознание. Зрение патронуса было превосходным, он воспринимал окружающий мир так отчетливо, словно на дворе стоял день. Тучи в его глазах выглядели серыми, с металлическим отливом; сквозь них пробивались яркие серебристые лучи шедшей на убыль луны. Лес просматривался далеко вперед, и старый полуразрушенный дом был виден как на ладони. Его не окружали никакие ауры или странные свечения, но на всякий случай я провел патронуса вокруг здания, желая удостовериться, что ничего не пропустил.
- На доме ничего, - сказал я Дамблдору.
- Теперь внутрь, - проговорил тот.
Патронус приблизился к закрытой двери, но как только его когтистая лапа коснулась изъеденного червями и жуками дерева, я испытал сильный удар, похожий на удар электрическим током, а патронус с шипением отпрыгнул назад.
- Вижу, вижу, - поспешно сообщил Дамблдор и вытянул вперед палочку. Не покидая сознания патронуса, я смотрел, как из палочки директора выплескиваются яркие снежно-белые волны и, дойдя до дома, начинают растекаться по его стенам и окнам. С моей человеческой точки зрения из палочки не появилось даже вспышки - заклинания Дамблдора были невидимыми. Наконец, волны иссякли, и дом оказался покрыт белым слоем неизвестных мне чар. Я снова направил патронуса к двери, и теперь его прикосновение к старому дереву не вызвало никаких неприятных ощущений.
- Умно придумано, - не спуская с патронуса глаз, пробормотал Дамблдор, имея в виду заклятье без ауры. - Будьте осторожны, Линг, очень осторожны.
Я и сам это понял - впервые я чувствовал то же, что патронус. Прежде мне никогда не доводилось испытывать отражение его ощущений, а потому появление такой реакции слегка тревожило. Тем временем патронус бродил по маленькой гостиной, усыпанной сухими листьями, ветками и осколками давно разбитого стекла, а потом направился к грязной кухне и замер у порога.
Посреди покрытого застарелой копотью помещения медленно вращался темно-серый вихрь с молочно-бледной сердцевиной. Его диаметр не превышал пяти дюймов, но сам он выходил из деревянного пола и достигал потолка, напоминая ствол призрачного дерева. Из вихря то и дело выскакивали маленькие черные молнии, и патронус попятился в гостиную, не желая оказаться их мишенью.
- В кухне из пола растет столб, - сказал я Дамблдору. - Сам он темно-серый, с белым центром. Из него бьют черные молнии.
- Отлично, - воскликнул Дамблдор. - Превосходно, Линг!
Я убрал патронуса и взглянул на директора. Дамблдор смотрел на дом со странным выражением, какого я раньше ни разу у него не замечал. Он был рад, что его предположения подтвердились, но к вполне понятной радости примешивалась какая-то новая, доселе незнакомая мне эмоция, которая неприятно удивляла и даже беспокоила.
- Ждите здесь, - приказал Дамблдор и устремился к дому. Я посмотрел, как он исчезает за дверью, и снова вызвал патронуса, больше, однако, не перемещаясь в его сознание. Тот не стал подходить к зданию - судя по всему, увиденные чары ему совсем не понравились. Конечно, он не знал, что это такое, но, если подумать, патронус - часть меня, и хотя он обладает определенной физической автономностью, автономно мыслящего сознания у него нет. Следует ли из этого, что это я каким-то образом знал, насколько опасен серый вихрь и его молнии? Или все же патронус может анализировать заклинания и обладает сознанием, так что, даже пребывая внутри него, я не могу испытывать те же ощущения, поскольку создан из других энергий, и мне просто нечем их переживать?
Я так глубоко задумался, что лишь спустя пару минут осознал: Дамблдора до сих пор нет, а патронус ведет себя странно. Обычно он не сидел подолгу на одном месте, но сейчас неподвижно замер напротив дома, уставившись на него, словно загипнотизированный. Я переместился в его сознание и чуть не вскрикнул от неожиданности.
Защитное заклинание Дамблдора разъедалось, словно облитое кислотой. Белый слой вспучивался крупными пузырями, которые лопались и медленно стекали к фундаменту, а из наружной стены под одним из окон безостановочно били черные молнии, исчезая в нескольких метрах от дома. Я направил патронуса внутрь, снова испытав при входе все тот же, хотя и более легкий электрический удар, и послал его в кухню.
Столб, пронизывающий ее сверху донизу, исчез, и все помещение было погружено в серый клочковатый туман. У небольшой дыры в полу лежал Дамблдор; его правую руку до самого локтя окутывали черные молнии, бьющие от нее прямо в стену. В первую секунду мне показалось, что Дамблдор потерял сознание, однако я тут же заметил его слабые попытки приподняться и дотянуться до лежавшей поодаль палочки.
Я убрал патронуса и влетел в дом. Теперь, конечно, никаких молний вокруг директора не было, однако на руке, которую те окружали, оказалось надето большое кольцо с темным камнем. Вытянув палочку, я попытался снять его с помощью Accio, но кольцо не пошевелилось. Рядом с дырой стоял небольшой открытый ларец. Я спихнул его обратно и заложил дыру доской. Присев, я поднял палочку директора, убрал ее в свое крепление и приманил следовавший за мной по пятам портал-подсвечник, повисший теперь прямо у меня перед глазами. Крепко ухватив Дамблдора за левую руку, я коснулся подсвечника пальцами руки, в которой сжимал свою палочку, и нас обоих потянуло прочь.
Спустя несколько секунд мы оказались в директорской. Дамблдор был почти без сознания, и я постарался привести его в чувство, несколько раз наложив тибетское заклинание, которым когда-то снимал с себя проклятье распечатывания тайных болезней. Лишь после четвертой моей попытки Дамблдору удалось сесть, и он тяжело привалился к ножке стола.
- Меч, - едва слышно проговорил он. - Меч под стеклом...
Я вскочил и бросился осматривать кабинет. В глубине круглого помещения, в большом стеклянном саркофаге у стены действительно лежал меч с инкрустированной рубинами рукояткой. Откинув крышку, я вытащил его, на секунду испытав немыслимо приятное ощущение от тяжести и удобства, с которым легло в мою руку это удивительное оружие, и принес меч Дамблдору. Директор тем временем стягивал с руки кольцо. Кожа его кисти потемнела, опаленная заклятьем, и начинала медленно сжиматься, словно чары, наложенные на артефакт, высасывали из нее влагу и пожирали ткани. Опустившись на колени, я ждал. Наконец, кольцо оказалось у него в ладони, и он выронил его на пол прямо передо мной.
- Руби, - прошептал Дамблдор, в изнеможении закрыв глаза. В дрожащем свете редких свечей, горевших сейчас на столе и на некоторых полках, лицо его казалось желто-коричневым. - Руби... и не сдавайся.
Я хотел было возразить, что таким способом проклятья не снять, и директору срочно нужен врач, но в следующую секунду с глубочайшим потрясением осознал, что за артефакт лежит сейчас на каменном полу, за чем именно охотился Дамблдор и чего он от меня хочет.
Отодвинувшись от кольца, я взялся обеими руками за рукоятку меча и прицелился. Однако существо, помещенное некогда в камень и долгие годы жившее в нем, почувствовало угрозу и начало действовать, пытаясь себя защитить.
Не успел я примериться, как камень вспыхнул бледно-лиловым, и из него появилась призрачная, но от этого не менее прекрасная змея. Чем-то она напоминала Нагайну, однако ее аккуратная чешуя, отчетливо видимая в царившем здесь полумраке, переливалась всеми оттенками красного, как у магматических питонов, а большие глаза излучали серебристо-зеленый свет. Змея слегка покачивалась над полом, глядя на меня приветливо и спокойно. Я поднял меч.
- Сила, - вдруг произнесла змея, и ее голос был нежным и сладким, как мед. - Подумай, какую силу ты получишь, если убьешь его, - она качнулась в сторону Дамблдора. - Просто размахнись и ударь, и его сила станет твоей. А я подарю тебе еще больше. Вместе нас никто не сокрушит. Мы будем править вдвоем, я и ты, мой наследник. Ударь его, Линг - тебе ведь уже доводилось убивать стариков.
Алую ауру рассекла серебристая молния, когда я со всей силы опустил меч на лежавшее кольцо. Змея вспыхнула ярко-красным пламенем и с отчаянным шипением исчезла. Свечение, окружавшее кольцо, погасло; по темному камню пролегла неровная трещина.
- Плохая попытка, - зло прошептал я, глядя на уничтоженный крестраж и испытывая чувство мстительной радости. - Больше никаких стариков.
Дамблдор приоткрыл глаза и покосился на меня, не поворачивая головы.
- Молодец, - прошептал он. - А теперь... - он облизал пересохшие губы, - обещай... никому, ни единому человеку не говорить об этом... о том, что случилось сегодня, - он перевел сбившееся дыхание. - Никому. Обещай.
- Обещаю, - сказал я. - Вам нужен врач - ваша рука совсем почернела.
- Северус, - проговорил Дамблдор. - Мне нужен... Северус, - и с этими словами сознание, за которое он цеплялся последние минуты, покинуло его. Голова директора склонилась набок, глаза закрылись, грудь неровно поднималась и опускалась. Я поднял мертвое кольцо, положил его на стол, рядом аккуратно пристроил меч и на секунду застыл в сомнениях. Что если Снейп сейчас с Волдемортом или с кем-то из Пожирателей? Впрочем, выбирать не приходилось. Дамблдору становилось хуже, и если он хотел, чтобы Снейп ему помог, значит, я должен вызвать его, где бы он ни находился. Если с профессором окажется один Пожиратель, Снейп наложит на него Confundus, а если несколько, придется им отведать когтей моего патронуса. Сосредоточившись на профессоре и представив его так живо, словно он стоял передо мной, я направил патронуса к этому образу.
Фиолетовая молния сверкнула лишь на долю секунды и тут же исчезла.
В первый момент мне показалось, что патронус оказался в гостиничном номере, настолько бедной и необжитой была обстановка комнаты, в которую он попал. Я увидел небольшой платяной шкаф, стоявший у стены напротив камина, такого маленького, что им невозможно было пользоваться для перемещения по каминной сети, и кровать в углу, на которой, отвернувшись к стене, спал Снейп. Патронус подошел ближе. Я понимал, что проснуться и увидеть перед собой такое существо - не самое приятное пробуждение, но, в конце концов, зельевар знаком с моим патронусом и сразу поймет, что в Хогвартсе что-то случилось.
Был ли в доме еще кто-нибудь, или профессор жил один, я не знал, а потому на всякий случай старался вести себя тише. Патронус подобрался к кровати и едва слышно зашипел. В следующую секунду Снейп подскочил и направил в мою сторону палочку. На лице его отразилось изумление, и он прошептал:
- Вы?
Патронус отпрыгнул и сделал лапой манящий жест, призывая зельевара подниматься.
- Где? - хрипло проговорил он, опуская палочку и все еще сидя в постели. - Хогвартс?
Патронус кивнул.
- Сможете встретить у ворот?
Патронус снова кивнул, но мне стоило больших усилий скоординировать его движения, поскольку с того момента, как Снейп проснулся и повернулся ко мне лицом, я испугался едва ли не больше, чем тогда, у дома с крестражем, увидев бившие из-под окна черные молнии и разъедающее действие проклятья.
Чары Темной Метки, которая предстала передо мной, не скрытая одеждой, поскольку Снейп спал в футболке с короткими рукавами, оказались совсем не темными, как можно было ожидать. Они светились тем же молочно-бледным светом, что и сердцевина вихря над спрятанным в кухне ларцом. Свечение Метки не выходило за пределы клейма, однако от него во все стороны вытягивались тонкие живые нити, оплетавшие руку и все тело и напоминая въевшиеся под кожу щупальца плюющегося коровяка. Из-за этого лицо зельевара было пронизано сетью длинных, разветвленных, слабо светящихся белых сосудов, придававших ему зловещие, нечеловеческие черты. Я убрал патронуса, не зная, то ли выкинуть увиденное из головы, то ли обещать себе подумать об этом позже, когда я останусь один.
Так и не придя ни к какому решению, я направил патронуса к воротам, и вовремя, поскольку буквально через десять секунд на дорогу аппарировал закутанный в мантию Снейп. Он коснулся палочкой ворот, и те распахнулись, впуская его на территорию школы.
- Ведите, - проговорил профессор, и патронус устремился к дверям замка.
Вероятно, Снейп ожидал, что я поведу его в подвалы, поскольку первым делом направился к лестнице, ведущей вниз, но патронус запрыгал по ступеням на второй этаж, и он повернул за мной. Лицо его было напряженным и сосредоточенным, однако лишь на пятом этаже он вдруг понял, куда я его веду.