Аннотация: Не судите строго, в те времена я знал об истории РОДной страны исключительно из книг Карамзина и Соловьева. Впрочем повесть я так и не дописал)
Страна Роволкия.
Волки свободные хищники, никогда - казалось бы, не будут жить с людьми, а вот поди ж ты тянутся они испокон века к этим людям. Почему? Наверно, чуют, что люди эти такие же свободные. Да и имя их племени - Роволки. Роволки с молоком матери впитывали любовь к свободе и родной земле. А жизнь в ту пору была такая же беспокойная. Лишь на малом куске степной границы (кона) - жили родственные роволкам, улебы. Да на севере, от которого Роволкию отделяли горы, жили бареи - воинственный, храбрый, дружеский роволкам народ. А к югу и востоку охватили роволскую землю кочевые племена гуров, язов, тябов. Однако самый страшный враг находился на западе, отделенный кочевьями дзурулов - Филистинийская империя. Филистинийцы уже давно протягивали руки к землям роволков. Пока, правда, не свои, а все больше кочевников, давно зависимых от них. Но, их набеги разбивались о крепкие роволские заставы. Почетен был ратный труд в Роволкии, но все же гордостью и солью роволской земли были пахари-землепашцы. Велика Роволкия, много в ней всего. В диких лесах много зверя, в горах лежит железо. Сильные и вольные люди живут в ней.
Ант гнал коня к язскому ко"ну. Он вспоминал, что его отец - воевода горцев Воиск не cоветовал ему ехать в этот грозный час к кочевьям язов. Но, любовь сейчас вела Анта в логово завтрашнего врага. Раксана была дочкой брата вождя язов Тегира. Тегир недавно занял место вождя, среди роволков все знали, что Тумичджана, прежнего вождя язов, убили филистинийцы, за то, что тот отказался идти войной на Роволкию. Сейчас, однако, Ант не думал об этом, он хотел увидеть глаза Раксаны. На язком ко"не, в условленном месте его уже ждала Раксана, она знаком отпустила темную невольницу. И кинулась на шею, соскочившего с коня Анта. Ант, вдруг с ужасом понял, что это была уже не его Раксана. Гордая степная - красавица. На него смотрела филистинийская баронесса.
Раксана, зачем? - крикнул Ант.
Я знаю Ант, что вы презираете филистинийцев, но поверь, будет лучше, если вы будете дружить с ними, твой отец не последний человек при дворе вашего князя. Посмотри, мой отец вчера был диким кочевником, а сегодня он военноначальник и граф при дворе императора Филистинии. Они принесли нам культуру. Помнишь, как раньше я одевалась мужчиной и скакала на лошади по степи. Теперь я езжу в карете, я стала женщиной...
Раксана еще долго говорила о прелестях дружбы с филистинийцами. А Ант молчал и не мог говорить, да и о чем он мог сказать. Разве о том, что уже горит Улебия. И улебы бегут в Роволкию. Или о том, что великий князь Тор уже бросил слово - сзывая роволков на последний бой. Или о том, как услышав княжье слово из самых далеких уголков, из глухих лесных чащоб, с забытых горных селений стекаются на последний бой землепашцы, лесовики и скотоводы. Как, отложив молот и гончарный круг идут постоять за родную землю кузнецы, гончары, купцы, кожевенники и прочие прочие роволки. Нет, зачем ей все это знать, филистинийской графине не понять, что такое родная земля. А может сказать ей о том, как уже скоро копья роволков вонзятся в язких конников, которых погонят перед собой филистинийские рыцари. Да и этого она не поймет.
Ант не держал на Раксану зла, он вдруг вспомнил отца и его слова, что Раксана теперь уже не та. Он поцеловал ее и вскочил на коня. Каждый роволк должен был успеть на последний пир.
Князь Тор сидел в палате, по стенам которой висели шкуры диких зверей. Рядом на таких же лавках сидела ближняя дружина и воеводы. Все молчали и думали об одном и том же. Тор понимал, что тридцать- сорок тысяч роволков и улебов не смогут победить более чем 150- тысячную армию филистинии, но он твердо знал, что никто из роволков не будет просить пощады в последнем бою. Молчал князь, молчали воеводы. Тор посмотрел на старого Воиска, горец был все так же крепок телом, хоть и давно уже побелела его борода, семь сыновей и уже 20 внуков были у самого почетного воеводы Роволкии. Воиск понял, что в этот грозный час все ждут слова
от него. Он поднялся со скамьи и тихо, но твердо промолвил -
Настало время - чести.
На венедском поле в лето от сотворения мира 3742 сошлись в смертельном бою армии Роволкии и Филистинии. Впереди встали роволские пешцы, прикрыв себя большими (в человеческий рост) червлеными щитами и выставив длинные копья. Позади полка стояли конные дружины. По всему фронту перед стеной пешцев и на фланге рассыпались стрелки. К полудню показались филистинийцы. Впереди скакали орды кочевников, а за ними шли филистинийские легионы. На флангах медленно, словно большие корабли, плыла рыцарская конница. Барон Георг, лучший рыцарь империи, в своих блестящих доспехах, выехал на огромном, покрытом кольчужной сеткой, коне из рядов филистинийцев. На шлеме развивались петушиные перья. От роволков вышел княжеский дружинник Щерб. Он, сколько мог, охватил взглядом роволскую рать и крикнул:
Простите братья!
Они разогнали коней. Щерб на полном скаку, перекинул щит за спину, и в левой руке хищно блеснула сталь меча. Срубленное копье барона беспомощно упало, в то время как копье роволка ударило в забрало филистинийского шлема. Барон замертво рухнул с коня. А Щерб вернулся к своей сотне. Первый натиск кочевников пешцы отбили, но вслед за кочевниками шли легионы филистинийцев. Лучшие воины империи сошлись в смертельной схватке с землепашцами
и ремесленниками Роволкии. Кочевники перестраивались и снова шли в бой. Тор видел, как пешцев теснят превосходящие числом легионы империи. Филистинйцы могли платить за жизнь тремя, а то и пятью своими жизнями. Тяжко приходилось пешцам, потому как приходилось биться и с конными кочевниками. Тор молчал, он понимал, что пока не вступит в бой филистинийское рыцарство нельзя выводить конные дружины, но если не помочь пешцам, то грош цена будет от всего этого. Ратмир - воевода конной рати посмотрел на князя. Тор кивнул ему. Справа и слева, обтекая фланги, кинулись в бой конные дружины Роволкии. На какое - то мгновение, филистинийцы дрогнули, и стали отходить. Но получив подкрепление, выровняли ряды. Герцог Денито командующий армией империи велел вводить в бой цвет филистинийского рыцарства. Десять тысяч, закованных в броню, воинов Филистинии ударили на поредевшие ряды роволков. Тор посмотрел на телохранителей и ближнюю дружину. Роволки молча вытащили мечи. В полной тишине князь Роволкии и его последний резерв врубился в отряд рыцарей....
Роволки отбиваясь, отходили к лесу. Закинув за спину щиты, и скинув на землю кольчуги, бились последние воины Роволкии, что бы дать возможность, израненным товарищам скрыться в лесу. Видя это - герцог Денито приказал окончить преследование и так, слишком дорогую цену заплатили филистинийцы в этот день. Сорок тысяч легионеров и рыцарей легло на этом поле, его не волновало, что здесь же нашли своей конец примерно столько же кочевников. "Теперь вперед"- думал он - "жечь и разорят Роволкию, жечь до тех пор, пока эти варвары не покорятся
империи."
Тихо собрались в лесу роволки, их осталось не более тысячи. Не более тысячи из 37 тысяч вышедших утром на венедское поле! Они старались не смотреть в глаза друг другу и молчали. У костра, где умирал князь Тор, собрались уцелевшие в битве воеводы и дружинники. Все они были изранены, доспехи были порублены,
лица перемазаны кровью и грязью. Старый Воиск, потерявший в битве всех сыновей и
четырех внуков, промолвил.
Княже, нам уже не спасти свободу Роволкии, но мы можем спасти веру людей, в
свободу! Дозволь мне княже уйти с последними воинами в Черные горы. Через
десять лет вырастут новые воины. А мы эти десять лет, как сможем, будем бить
филистинийцев. И сохраним веру роволков в свободу.-
Дозволяю - прохрипел Тор.
Щерб - позвал Тор.
Опираясь на меч поднялся дружинник, в битве он потерял руку.
Слушай мою последнюю волю, скачи к моей жене и сыну, и вели им - покорится
врагам. Иначе мы не спасем роволский язык.-
Я умираю свободным роволком ...- были последний слова князя.
Для Роволкии настали темные времена. Но надо было жить и терпеть, для того, что
бы из мальчишек выросли новые воины, которые завоюют свободу Роволкии.
Огнем и мечом прошли филистинийцы по беззащитной Роволкии. Последними, кто до
конца защищал свои дома были волки.