Иннэль Морхант : другие произведения.

Город

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Где грань между Добром и Злом? Как отличить, где правда, а где ложь, ведь тропа, пробегающая между ними, столь извилиста и непонятна? И возможно ли спасти ту, что дороже всего на свете, не потеряв самого себя? Мрачный Город полон загадок и тайн...Сможет ли странствующий Музыкант разгадать их и...остаться в живых?
   Город
  
   Псевдоорганика, синтетика чувств,
   Псевдозначение псевдоискусств.
   В чёрной грязи размокает мораль.
   Дождь наполняет Священный Грааль.
  
   Это город-призрак, это город теней.
   И здесь тысячи лет не рождалось детей.
   Этот город забыт Богом и Сатаной.
   Этот город любим только Смертью одной.
  
   Otto Dix - "Город"
  
  Серое утро показалось из-за туч. То, что это было утро, можно было понять лишь по тому, что все вокруг было светло-серым, а не черным, как по обыкновению бывает в этом Городе, в который практически не проникает луч солнца.
  Это было раннее утро, поэтому на улицах не было ни души. От этого становилось еще холоднее там, где царствовали вечные сквозняки, которые бывало попадали в ловушки лабиринтов домов, не имея возможности выбраться оттуда.
  ...Он брел по этим лабиринтам, в надежде на то, что увидит что-то светлое, что-то яркое, цветное. Но с каждым шагом его надежда все больше и больше угасала. Вокруг были лишь серые дома, которые давили на него своей массивностью.
  Он уже начал отчаиваться. С каждым днем он чувствовал себя все более несчастным. Путешествуя по миру с гитарой за спиной, он дарил людям радость, счастье, любовь. Он возвращал им то, что было давно утеряно за навесом обыденности и суеты. Он срывал этот занавес с людских глаз, показывая им Красоту и Свет. Люди вновь могли улыбаться. А он...он был счастлив.
  Но здесь... Здесь все было по-другому. Никто не слушал его музыку, никто ее не слышал, никто ее не чувствовал. Жители этого Города жили по своим правилам. Они ничего не хотели менять. Ибо все, что законно, есть благо. А законно здесь было все то, что противоречит законам морали. Не раз Музыкант был свидетелем того, как мальчики до полусмерти избивали девочек, как девочки отрывали лапы щенкам, как молодые юноши и девушки отбирали последнее у стариков, чтобы потратить это на выпивку, наркотики и одноразовый секс, а старики в свою очередь забивали на смерть своими тростями тех, кто пытался им помочь...
   У них здесь была своя Мораль.
  И Музыканту становилось страшно. В этом Городе масок, где царствовала пустота. Люди будто бы были чьими-то марионетками - с пустыми глазами и сухими улыбками. Ему казалось, что эта пустота крадется к нему, пытаясь заполнить его самого. Он сопротивлялся изо всех сил, он искал спасение... Но не мог его найти в этом потерянном и забытом Городе... Он боялся, его окутывал страх, что он станет таким же, как и они, частью, к и р п и ч о м в этом страшном сооружении...
  Но однажды, прогуливаясь поздним вечером по опустевшим улицам (пустота Города его не так пугала, как страшные лица прохожих), Музыкант случайно забрел на старинный богатый особняк. В нем было что-то мистическое и в то же время притягивающее. Этот особняк выглядел странным пятном на фоне серых бездушных домов. Музыкант не мог понять, что именно в нем так его притянуло. Но в глубокой тиши он вдруг услышал плач. Он был тих и робок, но этого было достаточно для того, чтобы его уловил тонкий слух Музыканта. Но тот не мог понять, откуда раздается этот плач. Он огляделся вокруг и вдруг ощутил едва уловимый сладковатый запах сирени. Так пахла весна. Так пахла юность. Так пахли теплые майские ночи.
  Он поднял голову и вдруг увидел в открытом окне особняка ее - такую хрупкую и беззащитную. Казалось бы, легкий ветерок способен сломать ее тонкое тельце. Она стояла на подоконнике с закрытыми глазами, сжимая в объятиях скрипку. Дрожащими пальцами ведя смычком по струнам, она заставляла ее рыдать - чуть дыша и еле слышно.
  Он не мог поверить своим ушам. Неужели она могла создавать такие чудесные звуки? Это невозможно! В этом Городе... Нет, это было просто невозможно!
  Он слушал эту мелодию и с каждой минутой растворялся в ней. Он боялся даже пошевелиться, чтобы ненароком не спугнуть девушку. Ее, такую хрупкую и тихую, но через мгновенье яростную и пылкую, и снова беззащитную и нежную. Ее музыка совершенно не была похожа на ту, что дарил он. Она пробуждала печаль, заставляя чувствовать.
  И внезапно Музыкант проснулся, будто бы какая-то пелена спала с его глаз. Он понял, что этот Город его едва ли не уничтожил, не раздавил его. Но она смогла вернуть его...
  Кто же она? Откуда? Как она здесь оказалась? Как она выжила?
  Сотни вопросов теснились в его голове...
  Он был так захвачен музыкой и своими мыслями, что и не заметил, как воцарилась тишина. Его привел в чувство лишь легкий вскрик таинственной незнакомки. Он хотел окликнуть ее, спросить, кто она, но девушка уже скрылась во тьме одинокой комнаты особняка, оставляя едва уловимый запах сирени.
  Музыканта вдруг охватила паника, поскольку вся таинственность особняка каким-то образом исчезла, будто бы ее поддерживала плачущая мелодия скрипки. Снова страшные серые дома обступили его, давя на него и мешая вздохнуть. Но внезапно он понял, что еще не все потеряно, раз она смогла спасти кусочек этого Города, пусть и ненадолго. И страх отступил перед ним. Он сможет. Вместе с ней он сможет снять эту проклятую серую завесу с этого страшного Города.
  Но...Кто Она?..
  
  ...Весь последующий день Музыкант провел в небольшом Лесу неподалеку. Облокотившись о полусухое дерево, он смотрел на Город - такой страшный и холодный, будто бы вечная зима поселилась в Нем. Черная стая ворон, исписывающая круги над крышами высоченных безжизненных домов, была Его извечным спутником. Музыкант прикрыл глаза и вдруг на краю сознания услышал в их хаотичном крике потустороннюю мелодию, которая дополняла другую, еще более жуткую. Ему стало не по себе, и он обнял себя руками, будто бы ему было холодно. Юноша, чтобы не сойти с ума, как это едва не случилось в предыдущие дни, мыслями возвращался к Лучику. Да, именно так он назвал ту таинственную скрипачку, которую увидел прошлой ночью, ибо она была единственным лучиком в этой преисподней. Она была Лучом Солнца, Лучом Надежды...
  Воспоминания и мечты Музыканта вдруг прервал тихий шорох. Тот открыл глаза и попытался найти его источник, как на его голову вдруг свалилась значительных размеров шишка. Неслышно выругавшись, юноша посмотрел вверх и увидел бурую пушистую белку на ветке соседнего дерева. Вероятно, она и 'напала' на него. Музыкант облегченно вздохнул и в душе даже обрадовался, что наконец среди этой пустоши, населенной страшными людьми-призраками, он встретил хотя бы одного уцелевшего зверька, свидетельствовавшего о том, что все-таки жизнь здесь сохранилась. Музыкант медленно протянул руку белке, робко улыбнувшись, чтобы не спугнуть, как та, обнажив огромные окровавленные клыки, кинулась на него. Юноша успел отпрянуть, но злобный зверек возобновил попытку нападения. После нескольких минут борьбы Музыканту ничего не оставалось делать, как убить его своей гитарой. Белка издала предсмертный визг и испустила дух.
  Юношу охватила паника. Неужели все здесь заражено ядом безумия? Неужели никуда от этого нельзя деться?! И как же здесь живет Лучик?!!
  Нет, нет, нет! Нельзя терять ни минуты! Нужно выбираться отсюда немедленно! И как раз стемнело! То, что нужно, для побега.
  И, закинув гитару за спину, Музыкант помчался что было силы к особняку, на который набрел прошлой ночью. В котором жила Лучик.
  Но этой ночью не вышла она, чтобы сыграть свою прощальную песню. Музыкант уже начал было волноваться, не приключилось ли чего худого с ней? Откинув непрошеные мысли, он бросил небольшой камушек в окно комнаты, где предположительно жила Лучик, и стал выжидать, спрятавшись в тени близ растущего куста. Но ничего не произошло. Что же делать? Что же сделать такого, чтобы она услышала?
  Ну, конечно! Как же он сразу не догадался?
  Юноша достал гитару и, легко проведя по струнам рукой, извлекая первый аккорд, начал петь. Он пел о странах, в которых ему довелось побывать, о теплом апрельском солнце, что дарило надежду о том, что холод вскоре отступит, о ясном звездном небе, в котором так приятно купаться по ночам, о свободе, о любви...
   Музыкант пел обо всем этом, вспоминая то, что Город едва не вытеснил из его сознания, из его души. Он даже не заметил, как окно робко отворилось и в ночи показалось юное лицо Лучика, обрамленное развивающимися на легком ветру рыжими волосами. Она стала искать в темноте источник музыки, которая потревожила ее сон. Или же ее ночные раздумья и мечтанья? А может, даже кошмары? Кто знает...
  Но вскоре Музыкант увидел ее и плавно завершил последний аккорд. Выйдя из тени, он осторожно подал девушке руку. Немного поколебавшись Лучик робко прикоснулась к ней и едва заметно улыбнулась. Ее рука была холодна, как лед. Юноша помог ей спуститься, после чего, забыв о том, что может ее спугнуть, крепко обнял это хрупкое создание, будто бы она была его самым дорогим сокровищем. Но, как ни странно, она не была напугана. Девушка лишь прижалась к его груди и слушала мелодию его сердца, которое, пожалуй, впервые билось ровно и спокойно, будто бы чувствовало себя в безопасности.
  - От тебя пахнет шоколадом, - с улыбкой произнесла она, после чего улыбнулся и он и еще крепче прижал Лучика. Господи, что может быть роднее этого нежного существа?
  Юноша хотел было поцеловать девушку, как вдруг на мгновение тьма Города рассеялась под светом полной луны и взору Музыканта предстало бледное лицо Лучика. В испуге он шумно выдохнул и отстранился от нее.
  Что же они с ней сделали? Что эти звери сделали с беззащитным созданием Господа, что стояло сейчас перед ним?! Эти твари... За что?!!
   Лучик опустила голову, прикрыв руками черную пустоту глаз, с которых стекали тонкие полоски шрамов.
  - Тебе лучше уйти, - тихо вымолвила она.
  - Я уйду...но только с тобой! - Музыкант попытался обнять Лучика, но та ловко выкрутилась, оставляя вместо себя пустоту.
  Во дворе залаяли собаки, что отвлекло бдительность юноши: не успел он придти в себя, как девушки и след простыл.
  Проклятье! Он упустил ее! Пойти за ней? Нет, слишком опасно. Но ведь нельзя ее здесь оставлять!
  Что же эти звери сделали с ней?.. С ней, такой хрупкой, изящной, беззащитной... Она ангел Господень, попавший в самое сердце Ада.
  Нет, он ее ни за что не оставит. Он спасет ее. Завтра же! Завтра, после заката! Он выкрадет ее и увезет далеко-далеко отсюда, только бы она забыла этот Город и осталась с ним...навсегда.
  
  ***
  Откуда он? Зачем он пришел?.. Он ведь не такой, как...
  
  Юная Леди сидела у окна своей комнаты, обняв колени и вдыхая спертый ночной воздух мрачного Города. Ей было холодно, но она никак не могла согреться. Ее мучили вопросы. Вопросы, на которые она не могла найти ответы.
  Этот юноша...словно долгожданный ветерок в душный летний день, словно соловей, случайно залетевший в тесную тюремную камеру. Рядом с ним ей было тепло. Впервые за столь продолжительное время. А его музыка...она так успокаивала, заставляя на время забыть о своем страхе, об этом Городе и о смерти...
  Смерти...
  Юная Леди поежилась, сильнее укутываясь в покрывало.
  Смерть...Такое страшное слово. Слово, вибрации которого заставляли сжиматься сердце, опутывая его ледяными нитями ужаса.
  Каждый день девушка старалась забыть об этом слове, но этот мрачный, этот проклятый Город напоминал о нем все больше и больше, будто бы насмехаясь над ее попытками...
  Она была совсем малюткой, когда умерла ее мать. А вернее сказать, когда ее казнили. Юная Леди стояла на балконе, выходящем на Главную Площадь, и наблюдала за тем, как группа людей привязывала ее мать к столбу, в то время как другая группа складывала у подножья сухие ветки. Девочка не понимала, что происходит и почему так много народу собралось на Площади. А главное, что там делает ее мама?
  Люди на Площади что-то кричали. Девочка не могла понять ни единого слова: все слилось в единый суетной гул. Но вдруг она увидела какое-то оживление в серой массе: кто-то силой прорывался к месту казни. Юная Леди пригляделась: да это же ее отец!
  - Папа! - радостно крикнула она, помахав ему рукой.
  Молодой Лорд повернулся на зов дочери на мгновение, но этого мгновения хватило для того, чтобы люди, сквозь которые он пробивался с саблей, успели атаковать его. Они набросились на него, словно цепные псы на храбро сражавшегося волка. И в эту минуту девочка поняла, что это плохие люди. Но было слишком поздно. Хотя что мог сделать беззащитный ребенок?
  Гром голосов объявил приговор, после чего несколько людей с факелами подожгли сухие ветки, сложенные у подножья постамента, на котором была привязана молодая женщина...
  ...Все, что помнила Юная Леди из того дня, - это крики. Смешанные крики агонии, отчаянья и восторга...
  ...Все, что хотел ее отец, Молодой Лорд, - чтобы она научилась играть на скрипке. Как ее мама. Он нанимал самых лучших учителей, которые занимались с ней часами напролет. Преподаватели же были удивлены ярым рвением самого ребенка познать такую тонкую науку, как игра на столь сложном музыкальном инструменте. Они лестно заявляли, что музыка у девочки в крови. Когда же учение закончилось, Молодой Лорд устроил великий праздник в честь Юной Леди. На него съехалось огромное количество музыкантов-виртуозов из разных уголков земли. Девочка была просто счастлива играть с такими выдающимися людьми, какие присутствовали на ее празднике. Ее изумрудные глаза восторженно сияли под светом свечей в Большом Зале особняка, а гости были просто изумлены ее искусностью игры на скрипке.
  Это был самый счастливый день из тех, которые Юная Леди могла вспомнить со дня смерти матери. Потому что последующие были напрочь лишены какой бы то ни было радости, постепенно истирая время беззаботного детства. Девочка все чаще стала оставаться наедине со своим одиночеством, а Молодой Лорд начал подолгу засиживаться в своем кабинете, не позволяя никому его беспокоить. Время от времени он уходил в ночь из особняка в сопровождении странных людей в черных плащах, лиц которых нельзя было разглядеть. Расспрашивать о том, где он проводил время, было категорически запрещено. Часто он спускался вместе с ними в старинный подвал особняка, от которого веяло липким холодом таинственности. В подобные дни он настойчивее обыкновенного наказывал Юной Леди отыгрывать партии Страдивари. Интенсивней, насыщенней, эмоциональней. И девочка, сдирая пальцы в кровь, полностью отдавалась музыке, возводив свой дух в состояние транса. Она не слышала криков боли, доносившихся из самых глубин подземелья...
  Примерно раз в месяц отец приносил ей несколько своих рукописных листов. Листов с нотами. Это был самый лучший подарок для девочки. Каждый раз, когда Юная Леди принимала его, ее глаза светились так, как тогда на празднике, посвященном ей. Обхватив ноты руками, она кружилась в вальсе в своей комнате, выписывая изящные па и напевая что-то. То, что было ведомо только ей.
  И каждый раз, садясь на балкончике, что выходил на Главную Площадь, девочка играла на скрипке. Она играла так яростно и самоотверженно, что совершенно не замечала простой люд, собравшийся на Площади. Сбежавшийся, словно муравьи на аппетитно выглядевшего жука. Они смотрели на Юную Леди завороженными глазами, словно пребывая в трансе. И вдруг однажды кто-то из толпы выкрикнул:
  - Ангел!
  И все люди, стоявшие на площади, склонили головы перед ней. Они посылали девочке свои молитвы, каялись в грехах, клялись в вечном служении Господу и отречении от зла и порока.
  Но они солгали...
  Ложь, зависть и черная злоба сочилась из растерзанных душ людей. Они приносили в жертву своему Ангелу лишь свои грехи и пороки, залитые кровью виновных, ибо невинных в Городе не было. А Ангел безуспешно пытался дарить им свою любовь, которую они втаптывали в грязь. И однажды Ангел увидел тьму в душах людей. И не выдержал он, и крик отчаянья вырвался из его груди, раздирающий все внутри на части. Его сознание не могло больше воспринимать того, что он видел, и он выцарапал себе глаза, оставляя длинные тонкие шрамы на лице, заполненные кровью и слезами безысходности.
  Но он все еще играл для людей в тайной надежде на то, что свет еще остался в их душах... Но годы шли, а свет все не пробуждался. Казалось, навсегда покинул он этих людей и этот ужасный Город.
  Этот Город... Порою Ангелу казалось, что Город - это живое существо, злой Демон, который поработил несчастных людей и с которым ему приходилось сражаться каждый день. А каждую ночь Ангел боролся с собственными страхами и воспоминаниями. Хм, Ангел... Какое забавное слово дал Юной Леди этот народ. Им нужен Бог. Им нужен источник надежды. Но что могла сделать юная девушка? Незрячая девушка, которая боится темноты. Что она могла сделать? Ведь все уже давно кончено и ничто не сможет спасти этот прогнивший изнутри Город...
  Так Юная Леди думала до этой самой ночи, когда она встретила Музыканта, когда услышала мелодию его души и его сердца, когда почувствовала его тепло и его запах, который девушка ощущала даже спустя несколько часов.
  Музыкант... Музыкант... Музыкант...
  Впервые за долгие годы Юная Леди уснула с улыбкой на лице.
  
  ***
  Это утро ничем не отличалось от предыдущих. Стая злобных ворон как и прежде патрулировала пики возвышающихся домов Города, охватывая Его недра истошным криком. Серый дым окутывал полусонных жителей, словно ветви терновника. Как и прежде утро начиналось с крови и стонов. Но все же было одно различие: сегодня придет он!
  Да, он придет! После заката, как и обещал. Он написал это в записке, которую Юная Леди нашла на подоконнике утром. Записка была в виде деревянной дощечки, в которой были вырезаны буквы - глубоко, чтобы девушка смогла их прочесть прикосновением руки: 'После заката я приду за тобой. Дождись меня'.
  И она ждала. Она сидела весь день у окна и ждала Музыканта. Она прислушивалась к каждому шороху, к каждому вздоху, к каждому стону. Но его все не было... Холод отчаяния постепенно начинал прокрадываться к сердцу Юной Леди, как вдруг она услышала тихую, едва слышную мелодию, которая доносилась из-за близ растущего куста.
  - Ты ли это? - прошептали ее губы. - Ответь, прошу, иначе я сойду с ума.
  А может, она уже сошла с ума? Может, она ждет его уже несколько лет или десятилетий, а отравленный разум рисует ей несуществующие картинки - то, что она хочет увидеть, или вернее - услышать.
  Но опасения юной девушки прервал легкий поцелуй, который коснулся ее руки.
  - Это я, - прошептал он.
  По старым шрамам покатились жгучие слезы, и Юная Леди прижалась к груди Музыканта, ища в его объятиях подтверждение того, что это не сон.
  Это он! Это и вправду он!
  Девушка плакала. Она плакала навзрыд, судорожно вцепившись в грубую ткань рубашки Музыканта, от которой так приятно пахло бесконечной дорогой странствований, полевыми цветами и старинными легендами и сказками. Это было нечто родное, теплое, давно забытое...
  Юноша, нежно обняв Юную Леди, аккуратно гладил оранжевый шелк ее волос, от которых пахло церковным ладаном. Это было так странно. Музыканту всегда становилось не по себе от этого запаха, равно как и от всепроникающей мелодии органа в кафедральных соборах. В этом было что-то потустороннее, не поддающееся объяснению и от этого немного пугающее.
  - Ты здесь, - прошептала девушка, тем самым выведя Музыканта из задумчивости.
  Юноша прикоснулся к гладким, но холодным щекам Юной Леди. Она была так бледна. Бледна и прекрасна. Мраморная красота в сочетании с невинной юностью. Казалось бы, сама Галатея сошла с каменного постамента к нищему Музыканту, чтобы подарить ему свой поцелуй.
  - Пойдем со мной, - сказал тот, увлекая деву за собой. Она улыбнулась и, поцеловав его, промолвила:
  - Отец сегодня сделал мне подарок. Он подарил мне новые ноты. Я хочу завтра преподнести народу новую мелодию.
  Слова Юной Леди обрадовали Музыканта, но в то же время искра тревоги скользнула к его сердцу. Ее музыка может спасти проклятый Город, снять с Него пелену злобы, очистить Его прогнившую душу... Но что если у нее ничего не получится? Что если народ разорвет ее на части, пожрав то, что смогло бы освятить его? Что если души людей настолько опорочены, что их нельзя уже вывести на путь Света и Добродетели?..
  - Я пойду с тобой, - решил Музыкант.
  - Нет, - мягко возразила Юная Леди. Юноша хотел было высказать свои опасения, но девушка легко прикоснулась пальчиками его губ и, улыбнувшись, прошептала:
  - Жди меня завтра здесь, в полночь...
  И скрылась во мраке ночи, оставив Музыканта наедине со своими страхами.
  
  ***
  Сегодня или никогда. Сегодня должно все решиться. Сегодня. Или никогда.
  Юная Леди сидела в своей извечно холодной комнате и гладила лаковую поверхность своей скрипки, слегка прикасаясь к острым струнам.
  Сегодня или никогда.
  Стук в дверь. Ах, это служанка принесла ее платье. Девственно белое, как у Святой Богородицы.
  ...Святая... Ангел...
  Сегодня все должно решиться.
  ...Юная Леди, взяв с собой скрипку, направилась на Главную Площадь. Туда, где когда-то казнили ее мать. На то самое место. Завязав глаза алым платком, она положила скрипку на плечо и хотела было сыграть свой первый аккорд, как вдруг почувствовала знакомый запах цветов. Нет, он не мог принадлежать кому-либо из жителей Города. Этот запах его...
  Ну, почему же он пришел? Зачем?..
  - Прошу, уйди, - прошептала одними губами она. Но Музыкант лишь подбежал к ней и отчаянно поцеловал ее, крепко прижав в своих объятиях.
  - Закрой уши. Как можно крепче, - сказала тогда девушка.
  Музыкант не понял просьбы Юной Леди, но тем не менее послушал ее. Он спрыгнул с постамента, на котором стояла она и на котором когда-то была казнена ее мать, и спрятался за угол одного из зданий, прижав уши руками.
  ...И Юная Леди начала играть. Сначала очень тихо, еле слышно, но потом все громче и громче по мере того, как народ собирался на площади вокруг нее. Музыкант уже мог увидеть целую толпу людей. Казалось, все, кто жил в черном Городе, собрались здесь. Они смотрели на Юную Леди, как на живое воплощение Господа. И неудивительно. Она была облачена в белоснежную тунику, которая казалось светилась на фоне дымной копоти Города, а волосы ее были словно солнце, сошедшее с небес, чтобы озарить Его вечный мрак.
  Все, кто стоял на Главной Площади, преклонили колени перед Юной Леди.
  - Ангел!.. Пресвятая Дева!..
  Музыкант также был ослеплен божественной красотой девушки и не мог оторвать от нее глаз. Равно как и жители Города.
  Да, она спасет этот народ!
  Внезапно какая-то странная улыбка промелькнула на лице Юной Леди. Музыкант не мог не заметить этого.
  Вдруг музыка резко переменилась. Из нежной, пробуждающей светлые чувства мелодии она превратилась в страшную, пробирающую в самое естество сознания и раздирающую его изнутри.
  Юная Леди яростно водила смычком по струнам. Лицо ее было искажено безумием и неким ужасающим восторгом. Это уже была не та Юная Леди, которую знал Музыкант. Она не была Лучиком, которую он увидел тем вечером, наполненным запахом сирени, когда она играла на скрипке мелодию печали. Она была Другой...
  Все еще прижимая уши руками Музыкант все же не мог не видеть страшной картины, которая происходила на Главной Площади и главными героями которой был народ Города. С масками одержимости и безумной жаждой крови люди разрывали друг друга на части и перегрызали глотки каждому, кто находился поблизости. Монеты и драгоценности, окропленные алым, сыпались на землю, дополняя мелодию боли и страданий. Всякий, кто пытался подобрать их, тут же был раздавлен жестокими судьями 'правопорядка'.
  Не в силах смотреть на кровавые сцены ужаса и насилия Музыкант закрыл глаза. Слезы отчаяния стекали по его щекам обжигающим водопадом. Ему хотелось бежать, бежать без оглядки из этого проклятого грязного Города, забыть Его навсегда и не возвращаться к Нему ни в мыслях, ни во снах. Но как же Лучик?..
  Юноша открыл глаза и устремил взгляд на скрипачку. Никто из людей не осмелился прикоснуться к ней, ибо она была Святой. Святой с безумной улыбкой на лице. С улыбкой, словно злобным оскалом на губах. Она была словно в трансе... И тут Музыкант понял, что дело вовсе не в Городе...
  Схватив гитару, Музыкант незаметно пробрался к постаменту и начал играть, изо всех сил стараясь перебить музыку Юной Леди. Казалось бы, ему удавалось немного усмирить народ. Во всяком случае люди перестали убивать друг друга и устремили взгляд на незнакомца. Почувствовав новые ноты, которые совершенно не гармонировали с ее музыкой, Юная Леди стала играть еще громче. В девушке уже нельзя было увидеть былого величия и святой чистоты. От усердной игры волосы ее танцевали на ветру, словно змеи у Медузы, а платье стало серым с кровавыми пятнами от разыгравшейся бойни у подножия постамента. Она играла все громче и яростней. Музыкант не отставал от нее.
  - Прошу, пожалуйста, перестань, - умолял он девушку, но та, пребывая в трансе, не слышала его.
  Но внезапно музыка ее изменилась. Она стала дрожащей и вибрирующей, словно натянутая струна. Она резала слух, словно звук высокой частоты. Из носа Музыканта вдруг хлынула кровь. Его струны лопались одна за другой, оставляя на пальцах глубокие кровоточащие порезы, но он все равно продолжал играть. Даже на последней уцелевшей струне он играл яростно и самозабвенно, пытаясь помешать обезумевшей скрипачке. Струна держалась, как могла, не желая предавать хозяина, но и она была не в силах побороть судьбу, уготованную ей. И она не способна была противостоять смерти...
  И музыка гитары, издав последний вздох, покинула этот мир.
  Юная Леди победоносно улыбнулась и, будто бы в насмешку, стала играть тихо-тихо, едва уловимо слуху простого человека. Но Музыкант все же заподозрил неладное. Он понимал, что уже ничего не сможет сделать, что все кончено, что единственная попытка спасения провалилась, что народ поглотит его, равно как и самого себя. И будто в подтверждение его мыслям люди, оторвавшись друг от друга, направились к постаменту, обжигая Музыканта взглядом тысяч залитых кровью глаз.
  - Помни меня, - прошептал тот и, вытерев кровь с лица, впился губами в губы Юной Леди в прощальном поцелуе. Девушка в недоумении выпустила из рук скрипку, как вдруг молния разбила на мгновение воцарившуюся тишину на части. Музыкант почувствовал что-то холодное и мокрое у себя на животе. В тот же миг Юная Леди повисла в его объятиях, словно сломанная кукла. Из груди ее сочилась ярко-красная кровь, которая сливалась на платье с кровью народа Города.
  Музыкант, держа в объятиях возлюбленную, стал искать глазами того, кто совершил это злодеяние, кто посмел поднять руку на Бога этого Города. Но все, кто находился на Главной Площади, сами были ошарашены убийством их Святой, их Ангела. Все стояли, замерев и не смея произнести ни единого слова. Взгляд Музыканта упал на балкончик комнаты Юной Леди, и он увидел лицо мужчины средних лет с белыми, как молоко, волосами и в контраст им черными, словно беспросветные тоннели, глазами. Он тоже смотрел на Музыканта, но в его глазах не было ни злобы, ни торжества. Вздохнув, он бросил к ногам мушкет и удалился в глубь комнаты. Юноша хотел было погнаться за ним, как почувствовал прикосновение ослабевших пальцев на своей щеке. Он накрыл своей рукой руку Юной Леди и поцеловал ее.
  - Я люблю тебя, - выдохнула она и судорожно сорвала алую повязку с глаз. На Музыканта смотрела изумрудная пара миндалевидных глаз, наполненных слезами. Юноша никак не мог оторвать от них взгляд. Он хотел запомнить их, запомнить навсегда. Он уже не придавал значения тому, что к Юной Леди вернулся взор. Она покидала его, и он ничего не мог сделать. Он не мог ее спасти...
  - Поцелуй меня...на прощанье, - прошептала девушка дрожащими губами, на которые капали крупные слезы Музыканта.
  Юноша погладил ее по бледному лбу, убирая рыжие локоны с лица, и нежно коснулся ее губ. Они были теплыми. Ее прерывистое дыхание ласкало его кожу в последний раз, пока не стихло навеки.
  Не в силах вынести тяжкое бремя утраты юноша издал душераздирающий крик боли и отчаянья. Слезы не могли вылечить его душу, которую демоны разорвали на части. Он прижал к себе хрупкое тельце Юной Леди, Лучика, и рыдал, осыпая поцелуями ее лицо, волосы и руки. И ее глаза...божественной красоты изумрудные глаза, бездумно и слепо воззрившиеся в небо, окутанное извечным дымом десятков заводов и фабрик Города. Юная Леди... Лучик...
  ...Он убил ее... Убил...
  Невероятная злость и ненависть вдруг поднялись из самых недр души Музыканта. Ненависть, которую он никогда еще не чувствовал в своем сердце. Обжигающую, отравляющую разум, не дающую вздохнуть полной грудью. И, не смея терять ни минуты, он побежал что есть мочи к особняку Лорда, отцу Юной Леди. Не было ни времени, ни терпения пробираться через парадную дверь. Убийца мог сбежать в любую минуту! Юноша взобрался по рельефу на балкончик, откуда стрелял Лорд в собственную дочь, и через него ворвался в комнату Юной Леди, где и обнаружил убийцу, который, к его удивлению, и не думал бежать. Он сидел в кресле напротив окна, изящно держа в руке бокал вина. У выхода на балкончик Музыкант наткнулся на (опрометчиво?) выброшенный мушкет, который был богато выгравирован искусным мастером для, вероятно, не менее искусного стрелка. Юноша подобрал его и нацелился на Лорда. Глаза его были окутаны пеленой безумия и боли. По щекам его текли крупные слезы, которые Музыкант яростно смахивал рукой.
  - Вы пришли убить меня, не так ли? - Бархатный голос доносился из самой глубины комнаты и, казалось, обращался не к самому юноше, а к его душе.
  - Ты убил ее, - выдохнул Музыкант, глотая слезы.
  Лорд горько усмехнулся и, поднявшись с кресла, повел рукой в сторону выхода из комнаты.
  - Не хотите прогуляться по особняку?
  Музыкант сильнее сжал в руках мушкет, не сводя глаз с мужчины.
  - Не бойтесь. Я хочу рассказать Вам одну очень старую историю.
  Не дожидаясь ответа Лорд медленно направился к двери и, распахнув ее, сделал приглашающий жесть Музыканту. Тот, не выпуская из рук мушкет и следя глазами за мужчиной, медленно вышел из комнаты, которая выходила сразу на витиеватую лестницу. Спустившись на первый этаж и выйдя в холл, он мог сразу заметить огромную коллекцию искусно написанных картин членов рода Лорда.
  - Это Молодая Леди.
  Лорд указал на картину красивой белокурой женщины в одеянии цвета безоблачного неба. Улыбка ее была немного печальной, а взгляд изумрудных глаз был исполнен нежностью и материнской добротой.
  - Она играла на скрипке, словно ангел, - грустно улыбнулся Лорд. - Мир расцветал от ее игры. В ней было что-то волшебное, не поддающееся объяснению... Черт нас занес в этот проклятый Город!
  Мужчина испил вина из своего бокала.
  - Прошу прощения. Я не предложил Вам выпить.
  Лорд достал из серванта бутыль с вином и, наполнив бокал, подал Музыканту. Тот молча отказался. Мужчина пожал плечами и осушил бокал, предназначенный юноше.
  - Я был на грани банкротства и поэтому не мог увезти семью отсюда. - Тень горькой улыбки промелькнула на губах Лорда. - Она хотела спасти Его, этот Город. Мне казалось это безумием. Этот порочный грязный Город... Но знаете, тогда Он не был таким, как сейчас. Сейчас это логово Зла, а тогда был просто убежищем ничтожеств... Простите меня за эту грубость, но я не могу простить им то, что они сделали с моей семьей... - Лорд на мгновение закрыл глаза, будто бы собираясь с мыслями и борясь с самим собой, но после продолжил немного хриплым голосом: - Я тогда был в отъезде. Мне нужно было купить лекарство для Молодой Леди: она отдавала все свои силы во имя спасения Города, играя на скрипке днями напролет. Она отдавала всю себя ради тех, кто уничтожил ее. Уничтожил...
  Лорд едва заметно вытер непрошеную слезу, скатившуюся по его щеке.
  - Зачем Вы убили Юную Леди? - процедил сквозь зубы Музыкант, все так же не выпуская мушкет из рук.
  - Юная Леди...- прошептал Лорд и, желая скрыть слезы, спрятал лицо в ладонях. - После смерти матери она переменилась. Она стала будто бы на несколько лет старше. А ей было всего 8... Ребенок, который всего за один день стал взрослым... Это очень больно... - Мужчина осушил еще один бокал и, будто пребывая в лихорадке, продолжал судорожным голосом: - Мне приходилось быть в частых разъездах. Я зарабатывал, как мог, лишь бы увезти ее отсюда, лишь бы она забыла раз и навсегда это место...
  Лорд на некоторое время замолчал, вспоминая что-то. Он опустошал один бокал за другим, слезы текли по щекам нескончаемым потоком. Он уже не обращал на них внимания.
  - Какого черта она нашла скрипку Молодой Леди?! - вдруг крикнул он в пустоту и с размаху разбил бокал о паркет. Вино растеклось по полу чистым багряным озером, словно рубиновая кровь невинных.
  Музыкант был потрясен до глубины души. Разве Лорд не нанимал лучших преподавателей музыки, чтобы обучить дочь такой тонкой игре на скрипке? Разве мог ребенок сам научиться так играть?.. Разве что только его душа не издавала такую прекрасную мелодию...
  - Она заразилась этим проклятым вирусом, отравилась смертельным ядом, источаемым Городом. Ее пораженный разум стал придумывать несуществующие события и мотивы. Когда я вернулся домой из очередной поездки, то не узнал свою дочь. Она была ослеплена злобой и ненавистью. На меня смотрели две равнодушные бездны ее глаз, источающие кровавый гной Ада. Но я не мог не заметить и то, что ее изменения повлекли за собой и изменения в самом Городе. Правда, тогда мои мысли были прямо противоположны.
  Что хочет сказать этот человек? Разве не он преподносил Лучику эти страшные ноты, заставляя ее играть столь ужасную музыку? Нет, ее музыка была иной! Он, Музыкант, сам слышал истинную мелодию ее души. То, что произошло на площади, целиком и полностью вина Лорда! Это он погубил народ! Это он погубил Лучика, сойдя с ума после смерти своей супруги! Он хотел отомстить за нее, заставляя играть Лучика, чтобы поработить народ!
  - Юнец! - горько засмеялся Лорд. - Ты, верно, думаешь, что это твоя любовь смогла вернуть Юную Леди, что именно она вернула ей взор...- Мужчина взглянул в глаза Музыканта, в которых прочел подтверждение своих слов. - В твоем возрасте я бы тоже так думал. Юношеский максимализм! Но, пожив в этом Городе более 15 лет, ты бы очень сильно постарел и помудрел, истратив все свои мечты...как это случилось со мной...
  Как...как он посмел усомниться в наивеличайшей силе любви? Музыка, любовь и свобода способны творить чудеса, исцеляя даже самые смертельные душевные раны! Он просто спятивший дурак, которого ослепила злоба!
  - Перед смертью мы все равны. Она раскрывает нам все тайны. Она снимает завесу мрака, открывая истину...
  - И поэтому Вы убили ее?! - в отчаянии крикнул Музыкант.
  - Я спас всех нас от охватившего ее безумия...
  - Это подлая ложь! - Не в силах больше сдерживать испепеляющую бурю гнева, ненависти, боли и слез, юноша дрожащими пальцами нажал на курок мушкета и выстрелил в Лорда. Тот, бросив на Музыканта невозмутимый взгляд, медленно опустился на пол, прижимая рукой кровоточащую рану. В глазах его не было ни страха, ни сожаления, но лишь вечный покой и...благодарность? Юноша не мог понять этот бесконечный поток чувств, источаемый ими.
  Взглянув на медленно стекающую кровь, которая изящно переплеталась с разлитыми каплями вина, Лорд прошептал:
  - И перед смертью своей хочу увидеть красоту. Сыграй мне, Музыкант...
  Юношу поразила просьба Лорда. Он был поражен в самое сердце этой болью и этим...спокойствием, с какими аристократ выразил ее. Он видел наивеличайшее благородство человека, с достоинством встречающего собственную смерть. Это было достойно уважения и восхищения. Вечный поклонник высшей красоты...
  Но что Музыкант мог сделать? Его собственная гитара потерпела поражение в кровавой борьбе, защищая своего мастера.
  Внезапно взгляд юноши упал на одинокую лютню, будто бы ненадолго оставленную своим хозяином тосковать на одном из пышных кресел. Аккуратно взяв ее в руки Музыкант, тяжело вздохнув, провел рукой по ее струнам, извлекая из нее чарующие звуки. Он хотел исполнить романс, но боль и отчаяние завладели его руками и закончили своей песней...
  - Перебирая струны гитары, извлекаешь ты чудный романс о любви, на миг забывая о режущий ранах, не обращая вниманья на капли крови. Поешь, нагоняя забвенье в сознанье, а кровь все струится из шрамов твоих. Увы! Твой романс теряет названье, становится реквиемом он по любви...
  Завершив последнюю ноту Музыкант предался рыданиям. Все кончено. Уже нет никакого смысла что-либо продолжать. Душа растерзана на части. Она не требует больше свободы. Она хочет покоя...
  Юноша, таща обессиленной рукой лютню Лорда за собой, направился наверх, в комнату Лучика. Там она жила, там она росла, предавалась мечтаниям и слезам, ночным страхам и надеждам. Там она ждала его... Что ж, ей не придется больше ждать... Совсем скоро он придет за ней, и они будут путешествовать по миру, как и хотели. Только вдвоем...
  Опустившись на холодную постель, чтобы встретить свою смерть, Музыкант вдруг почувствовал что-то твердое. Что-то упиралось ему в поясницу. Соскочив с кровати, юноша распотрошил перину и нашел странный сверток. Развернув его, он обнаружил небольшую книгу в буром кожаном переплете, в уголке которой были вырезаны неуверенной рукой инициалы 'Ю.Л.'. Недолго думая Музыкант раскрыл личный дневник Лучика. Наконец, ему откроется истина среди этого моря лжи!
  
  '15 мая, N-го года.
  Сегодня мамин день рождения. Я в Лесу нарвала ее любимые васильки, но подлый соседский мальчишка сбил меня велосипедом, когда я перебегала улицу. Он растоптал мамин букет. Я долго плакала, ведь я хотела сделать ей подарок. К тому же еще она болеет...'
  '20 мая, N-го года.
  Маме становится все хуже. Папа уехал в другой город, потому что здесь нельзя купить нужных лекарств. Еще я заметила, что с каждым днем люди становятся все злее и злее. Я не знаю, может, потому что они тоже переживают из-за того, что мама болеет?'
  После этой записи в дневнике не хватало еще нескольких страниц. Из оставшихся обрывков Музыкант мог понять, что в них описывался день казни матери Лучика. Девушка, вероятно, не могла вынести боли этих воспоминаний и уничтожила все то, что хоть как-то напоминало о том дне.
  Внезапный вой ночного ветра за окном напугал Музыканта до такой степени, что он выронил из рук дневник Юной Леди. Выругавшись, он поднял небольшую книжку, которая была раскрыта на одной из последующих страниц. Почерк на ней кардинально отличался от того, на котором были сделаны предыдущие записи. Он был корявым и неуверенным. Скорее всего, эту запись Юная Леди начинала писать, уже утратив свой взор. Но то, что Музыканта поразило больше всего, - это чернила. Они были красные, как кровь.
  Отогнав непрошеные мысли Музыкант продолжал изучение дневника.
  '21 марта, N-го года.
  Людям нужен тот, кто бы управлял ими. Они не хотят ничего решать. Они хотят, чтобы кто-то все решил за них. А если этот 'кто-то' не в состоянии выполнять свою роль, люди просто разрывают его на части за не оправдание их ожиданиям. Зачем же нужен такой народ? Пусть он поглотит сам себя, утопится в собственной злобе и лжи...'
  
  Что же это такое? Неужели Лорд оказался прав? Нет, этого не может быть... Этого просто не может быть!
  
  '26 марта, N-го года.
  ...Скорее тогда они были марионетками, чем сейчас. Я не управляю ими, но лишь помогаю выпустить их истинное 'Я'. Пусть они снимут все свои маски, которые носили тогда, когда мама пыталась их спасти. Пусть они покажут, кто они есть на самом деле. Пусть они будут рвать друг друга на части, захлебываясь в своей истинной злобе. Они не достойны жизни...'
  
  Почему...почему она это сделала?..
   '...Она заразилась этим проклятым вирусом, отравилась смертельным ядом, источаемым Городом... Но я не мог не заметить и то, что ее изменения повлекли за собой и изменения в самом Городе...'
  
  '15 апреля, N-го года.
  Сегодня Город падет...'
  
  Музыкант не мог поверить в то, что видел своими глазами. Лучик, это невинное творение Господа, была живым воплощением Дьявола! Она была черным Богом, злым гением этого Города. Она и была тем самым проклятьем этой преисподней.
  Пронзительный крик тишины вдруг прервало дьявольское шипение, преисполненное ненавистью и жаждой крови. Музыкант в ужасе обернулся и увидел в расколотом зеркале свое отражение. Но там было и еще одно - Юной Леди. Лицо ее было искажено безумием и злобой. С душераздирающим воплем она неслась к нему, держа в руке осколок полуразбившегося зеркала. В ужасе Музыкант обернулся, но за ним была лишь пустота. Тишина снова заполнила холодную комнату особняка Лорда. Ледяной страх поселился в сердце юноши. Он боялся сдвинуться с места, так и застыв с раскрытым дневником в руке. Он ждал смерти...
  
  
  ***
  
  ...Теплое весеннее солнышко выглянуло с востока, озаряя крыши чахлых домов Города. Сонные жители выползали из своих жилищ, приветливо встречая идущего по улице Музыканта, играющего на гитаре и поющего о странах, в которых ему довелось побывать, о теплом апрельском солнце, что дарило надежду о том, что холод вскоре отступит, о ясном звездном небе, в котором так приятно купаться по ночам, о свободе, о любви...
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"