Мы не были друзьями, да и приятелями никогда не были. Просто, когда я стал членом комитета комсомола организации в которой работал, а потом - членом штаба "комсомольского прожектора" района, а затем и города, он уже был первым секретарем Кунцевского райкома комсомола. Улыбчивый, приветливый, контактный, быстро находивший подход к людям. Пару раз мы пересекались с ним на каких-то торжественных мероприятиях и на выездной комсомольской учёбе. После завершения комсомольской деятельности, он был направлен на работу на должность главного редактора, в те годы очень популярной газеты, "Московский комсомолец".
В начале девяностых, когда я уже работал заместителем директора крупного металлургического предприятия, на котором трудился с юного возраста, узнал из прессы, что наш комсомольский вожак минувших лет был назначен главным редактором, сразу после путча девяносто первого года, супер-популярнейшего в те перестроечные годы, журнала "Огонёк". И я, среди своих знакомых, в разговоре упоминал, что когда-то, в молодые годы, тесно общался с этим неординарным человеком. Кто-то выслушал эту информацию с любопытством, кому-то, как мне показалось, это было абсолютно безразлично, а вот мой коллега, начальник одного из цехов и его супруга, Людочка, уцепились за эту информацию. Однажды они попросили переговорить со мной об очень важном для них деле. При встрече они поведали мне, что их сын заканчивает факультет журналистики МГУ и мечтает устроиться на преддипломную практику в "Огонёк". "Чем же я могу помочь?", - недоуменно посмотрев на них, переспросил я. "Как чем? Вы же друзья", - не унимались они. Я им пытался объяснить, что мы только несколько раз встречались на каких-то районных мероприятиях и уж точно мы - никакие не друзья и, скорее всего, он меня даже и не вспомнит. А они всё своё: позвони, да позвони... Чтобы отвязаться - я пообещал, что, если найду телефон главного редактора "Огонька" - обязательно ему позвоню, но результат не гарантирую. Не скрою, я решил соврать и сообщить моим просителям, что не нашёл номер телефона. Или , что звонил - и не дозвонился. Но моя хитрость не "прокатила", так как на следующий день, после нашего разговора, отец будущего журналиста, сразу, после заводской оперативки, зашёл в мой кабинет радостно потряхивая листком бумаги, зажатым в правой руке и, указывая на него указательным пальцем левой, многозначительно подергивая бровями, направился в сторону стола, за которым я сидел . "Что это?", - удивлённо спросил я. "Телефончик твоего друга", -произнёс мой коллега и, по совместительству, отец соискателя места практиканта в "Огоньке". Ещё раз повторив, что он мне не друг, я вынужден был взять листок с номером телефона главного редактора и, как обещал , начал набирать этот номер в надежде на то, что никто не поднимет трубку на другом конце. Но на мою беду, практически сразу мне ответил приятный женский голос и его обладательница поинтересовалась: "Кто спрашивает главного редактора ?". Я представился даме-секретарю, назвав своё имя и организацию и практически сразу, через десяток секунд ожидания, ответил знакомый, из комсомольского прошлого, голос. "Привет Миша",-очень бодро и доброжелательно начал он. Я несколько опешил, так как не ожидал такого скорого соединения, а тем более, такого неформального начала разговора. Поинтересовавшись о моей жизни, задав при этом несколько вопросов, которые мог сформулировать только человек хорошо помнивший меня, а ведь прошло около двух десятков лет с той комсомольской поры, он перешёл к делу и поинтересовался целью моего звонка.
Я был абсолютно обескуражен, так как полагал, что и имени моего он мог не вспомнить, по прошествии стольких лет и событий, переполнявших страну, и запомнить знакомых из прошлого, даже хороших знакомых, не у всех получалось. Но, тем не менее, я также бодро и очень коротко ответил на его вопросы обо мне и перешёл к сути дела и причине моего звонка, рассказав о мечте молодого человека, сыне моего коллеги, работать в редакции "Огонька". Задумавшись на несколько секунд, он пообещал лично, через пару дней, переговорить с пареньком и попробовать решить его проблему. После чего мы очень по-доброму распрощались и, как я считал, что уже навсегда, так как думал, что наш разговор носил формальный характер, без какого-то продолжения. Но, к своему удивлению, через несколько дней я узнал от моего просителя, что их сына приняли на работу в качестве стажёра "Огонька", а уже потом предоставили постоянную работу и его мечта сбылась.... Два года назад, на юбилее моего бывшего коллеги по совету директоров и товарища, с которым проработал в одной организации значительную часть своей жизни, я встретил Людочку, женщину, которая, вместе со своим мужем, на тот момент уже покойным, просили о звонке в редакцию "Огонька". Я естественно поинтересовался судьбой их сына, на что она, вместо ответа, окликнула одного мужчину, с надменным видом стоящего поодаль, и попросила его подойти к нам. Она сообщила ему, что я тот самый человек, который много лет назад посодействовал осуществлению его мечты. Он, надув щёки на и без того весьма пухлом лице, очень важно и холодно поздоровался и тут же отошёл в сторону стола с закусками аперитива, а его мама с гордостью сообщила, что сын теперь работает в управлении делами Президента, в журналистском пуле, на что я пожелал ей и её сыну удачи. Про себя же подумал: "Помог бы этот надменный тип, если бы к нему обратились со схожей просьбой?"...
А с бывшим главным редактором "Огонька" мы всё-же встретились ещё раз, примерно через пятнадцать лет после моего звонка. Я вошёл в сельский магазин, расположенный неподалёку от моей дачи в Баковке и увидел там подтянутого, не молодого, но ещё не старого человека в модных кроссовках, одетого в джинсы и футболку, в котором я безошибочно признал нашего районного комсомольского вожака из юности. Я подошёл к нему, обратившись по имени и отчеству. Увидев его недоумённый взгляд с явно читаемым жирным вопросом, я представился. Расплывшись в широкой улыбке и крепко пожав мне руку, он воскликнул: "Миша, какой ужас,... ты весь седой". Я не остался в долгу и сообщил ему, что и он не сильно помолодел и куда-то подевалась его вихрастая прическа. Рассмеявшись и обсудив, накоротке, нашу дачную геолокацию мы ещё раз пожали друг-другу руки на прощанье и разъехались каждый на свою дачу. Оказалось, что его домовладение расположено неподалёку от моей дачи по направлению в сторону Переделкино, примерно в пятнадцати минутах ходьбы, через очень красивую лесо-парковую зону. Больше мы с ним никогда не встречались, не смотря на то, что теперь уже являемся друзьями, правда в Facebook, и наблюдаем за постами друг друга, ставя иногда лайки особо понравившимся. Идём ,так сказать, в ногу с внуками, детьми и со временем .