"Ну что, господин виконт, повар четвёртого разряда, хотели встретить девушку своей мечты? Получите - распишитесь. Претензии на злую судьбу не принимаются. И нет, не потому, что некому их предъявлять, а потому что высшие силы за человеческий фактор не отвечают. Это для них форс-мажор".
Михаил в одиночестве сидел у камина со слабо горящими углями и пил коньяк из особо ценной и оберегаемой коллекции графа Оддбэя. Его самоотверженный шаг по попытке жениться на дочери герцога обернулся полным провалом. Когда он только узнал из газетных объявлений светской хроники о состоявшейся помолвке и предстоящей свадьбе Долорес-Софии и Фредерика Фосбери, то после того, как к нему вернулась способность что-то соображать, его посетила глупая мысль о коррупции, которая проела насквозь верхушку страны. "Мне что, требовалось кому-то взятку во дворце сунуть?", подумал он, "Ну или хотя бы с поклонами да нижайшими просьбами обратиться незамедлительно после сделанного герцогу предложения", уже чуть более разумно продолжил он свою мысль. "Так графиня, м-мать его, Майкла, подсказала бы хоть беспамятному сыночку нужные интригантские ходы, вместо того, чтобы утираться своим дурацким платочком". Следом за растерянностью пришла злость на всех вокруг и, особенно, на самого на себя, скоро, впрочем, сменившаяся безадресной чёрной тоской.
В этой тоске он и пребывал, когда к нему приехал Питер Крэйбонг.
- Уфф, устал, - сказал тот, будучи проведённым в комнату, в которой у камина изволили тосковать их милость виконт.
Питер без церемоний подтащил второе кресло к камину, уселся и вытянул ноги.
- От чего же ты так устал? - флегматично спросил Михаил, молча пододвигая Питеру початую бутылку коньяка, стоявшую рядом с рюмками на небольшом столике между ними.
- Да меня отец с Брайаном решили озадачить по моей дипломатической профессии, - ответил Питер, невозмутимо сам наливая себе коньяк, - объехать всех, кто просил у отца руки моей сестры и не получил её, чтобы принести извинения от лица герцога. В-основном тех, кто сделал предложение между утренним объявлением в газете о приданом и вечерним о помолвке.
- А. Вот чем я обязан твоему визиту...
- Брось, к тебе бы я и так приехал. Я специально тебя напоследок оставил, чтобы подольше посидеть с тобой. Если не прогонишь, конечно, - улыбнулся Питер.
- Будь как дома.
Питер сделал из рюмки глоток и одобрительно кивнул качеству коньяка.
- Ну вот, значит, примите наши сожаления, и всё такое.
- Угу. Спасибо. Как бальзам на сердце эти ваши сожаления.
Они немного помолчали.
- Как сестра? - спросил Михаил через некоторое время, - Радуется ли предстоящей свадьбе?
- Да какое там, - махнул рукой Питер, - говорит и улыбается только через силу. Первое время, как узнала об этом решении, вообще как мёртвая ходила. Брайан говорил, она дала отцу понять, что желает выйти за тебя, да только отец с королём решили по-другому. Отец говорил Брайану, что Его Величество таким образом озаботился продолжением рода Фосбери, чтобы он не угас совсем.
- Дурацкая система. Почему мнение короля перевешивает обоюдное желание молодых? - спросил Михаил, чувствуя, как в душе его потеплело от известия о взаимности его чувства. Более того, с его души будто свалился камень, который был ничем иным, как надуманным самоистязанием, что он отвергнут из-за каких-то личных его качеств.
Вот только на смену пришло возмущение - как это так, парень с девчонкой влюбились друг в друга и честно захотели пожениться, а им какой-то чужой дядя эдак пальчиком - нет, мол, низзя, я по-другому хочу. И как это при таких порядках тут ещё Ромео и Джульетты не было? Или были? Да наверняка!
- Ну ты как с луны свалился, - ответил, между тем, Питер, - Всегда так было у высшей аристократии.
Потом Питер, явно чувствуя себя некомфортно и будто бы решившись, сказал:
- Тут ещё вот какое дело. Брайан рассказал, королю доложили, что ты встречаешься с Элизабет Фосбери, и он опасается, что если вы с ней ненароком сделаете ребенка, ему придётся утверждать ваш брак, а так как у её брата детей нет, то вы и ваши дети будут владеть сразу двумя графствами, которые граничат друг с другом. А как ты сам понимаешь, королю совсем не нужно, чтобы у кого-то становилось сосредоточено в одних руках так много территории страны.
Михаил пожал плечами:
- И в мыслях не было. Знаю только, что мой отец с графом затеяли строительство новой пристани, одной на оба графства, но не думаю, чтобы тут была какая-то подоплёка. Просто так удобнее и экономичнее. Я тут изучил документы по этому делу, осталось сделать небольшие вложения для окончания работ.
- Я тебе это рассказал исключительно по дружбе, чтобы ты учитывал, если что. Да думаю и Брайан мне рассказал это с тем же умыслом. Пока у Фредерика своих детей не будет, твои отношения с Элизабет при дворе не одобряются.
Михаил демонстративно огляделся.
- Ты видишь где-нибудь здесь Элизабет Фосбери? Вот и я не вижу.
Молодые люди ещё немного помолчали, глядя как в камине покрываются пеплом последние тлеющие угли. Потом Питер ухмыльнулся и предложил:
- А что, виконт, давай мы с тобой завтра закатимся ко мне на квартиру да закажем девиц из весёлого дома?
- А давай, - выдохнул Михаил.
Глава 2
У графини Эстер Оддбэй были свои источники информации, она постоянно переписывалась да ходила на чаепития к дамам своего круга, в который входили и некоторые леди, приближенные ко двору. Поэтому она довольно быстро узнала о причинах выбора жениха для дочери герцога Крэйбонга. А также в этом дамском кружке знали поимённо всех, кто сделал ей предложение и был отвергнут.
Всё это явилось самой обсуждаемой темой тех дней в светских кругах. Графине выражали фальшивое сочувствие в связи с несостоявшейся помолвкой её сына, а также ненароком интересовались, почему виконт, который, кажется, встречался с Элизабет Фосбери, захотел жениться на только появившейся в свете бывшей монастырской воспитаннице. Вопросы эти были неудобными, но графиня ловко пресекала их, переводя разговор на болезнь своего мужа и описывая свои по этому поводу переживания, которые отнимают у неё внимание настолько, что даже интересоваться романтическими порывами своего сына она не в состоянии. И, разумеется, неопровержимым доказательством этих переживаний являлся подносимый к глазам платочек.
Вчера Майкл сказал своей матери, что, если их больше не держат никакие дела в столице, нужно готовиться к переезду в графство, которое требует его внимания. Графиня умилилась серьёзным намерениям своего сына и начала готовить людей и кой-какое имущество к отъезду. Она согласилась с тем, что на свадьбе графа Фосбери и маркизы Крэйбонг, куда они были приглашены, им присутствовать необязательно.
Ехали о двух каретах - по одной на графиню и виконта с ближними слугами, одном комфортно обустроенном фургоне, в котором находился так и не приходивший в сознание граф с их семейным доктором, да паре телег с вещами и низовыми работниками. Михаил периодически выходил из кареты и скакал верхом рядом с обозом.
В столицу графства Оддбэй, город Дилкли, прибыли в полдень четвёртого дня пути. Там их ждал маленький замок с примыкающей частично сохранившейся кольцевой крепостной стеной. Вовсю проклюнувшаяся молодая трава, покрывавшая большой ровный газон, и уже успевшая зацвести старая вишня навевали покой и умиротворение.
Однако у Михаила были иные планы, нежели наслаждаться покоем в родовом гнезде Оддбэев. Для начала он собирался изучить все материальные активы, которыми располагало графство. Потом нужно будет ознакомиться с людскими ресурсами, и прежде всего, с имеющимися квалифицированными специалистами и мастеровыми. Ну а затем, исходя из полученных данных, наметить планы для свершения великих дел, которые, как всем известно, ждут каждого мало-мальски приличного попаданца.
Начал же Михаил с обустройства своего просторного кабинета. Массивный стол, покрытый зелёным сукном, он распорядился заменить столом, менее обременённым тумбами и ящиками, зато большим по площади и обшитый полированным деревом. Шторы из тяжёлого плюша велел заменить на лёгкие серебристые занавеси. Этажерки с содержащимися на них книгами и журналами повелел оставить, а их содержимое при случае ревизовать и убрать ненужное. Кресла и диванчик им также были признаны годными к дальнейшей эксплуатации. После этого он распорядился перенести в его кабинет все необходимые учётные книги и документы.
Помогали ему на первых порах управляющий замком и прилегающей территорией Аарон Фитцберг и застоявшийся без дел секретарь графа Пол Парсон. Погружение в документы, сопровождаемое необходимыми пояснениями этих двух служащих, стоило Михаилу немалой головной боли. Периодически он устраивал себе небольшой отдых с помощью верховых прогулок по Дилкли и его предместьям. Встречавшиеся на пути жители приветственно кланялись ему, на что он отвечал кивками. Однако приём посетителей к себе в замок он пока запретил.
Денежное положение графства, к счастью для Михаила, оказалось вполне благополучным. Долгов не было, все необходимые налоги и пошлины вовремя уплачивались, в казне числился немалый капитал и регулярно поступали доходы от арендаторов земли и небольших предприятий.
Крупные статьи дохода графства составляло производство типовой мебели, рыбный промысел, и - куда уж без него - сельское хозяйство.
Первым делом Михаил распорядился выделить необходимую сумму для завершения строительства пристани и усилить работавшую там артель дополнительными строителями, камнем и лесом, в рамках своей доли вклада, содержащейся в договоре с графом Фосбери.
Потом повелел установить новую насосную станцию на реке Северн, на берегу которой был расположен Дилкли, и начать прокладывать водопровод к замку. По замыслу Михаила, в замке будет устроено даже горячее водоснабжение через трубы, обогреваемые специальной печью. Канализация в замке уже наличествовала, оставалось только обустроить туалеты по образцу, известному Михаилу в своём мире.
Несколько раз Михаилу пришлось утверждать приговоры суда по делам, которыми предусматривалась смертная казнь для подсудимых. Воспитанный в гуманитарном обществе с его международными конвенциями о правах человека и тому подобных, Михаил заменил каждое из этих наказаний тяжёлыми работами на каторге, а одно дело и вовсе велел пересмотреть, поскольку вина подсудимого показалась ему не очевидной.
За этими хлопотами Михаил не заметил, как прошло несколько недель со времени его отъезда из столицы. Он полностью погрузился в дела, сон его был глубок и крепок, обеды с графиней и приглашаемыми к столу управляющим и секретарём, коротки.
Так и проходили его дни, когда однажды секретарь доложил ему, что среди прочих приглашений к местной знати, виконта и графиню Оддбэй ожидают к себе в гости граф и графиня Фосбери.
Глава 3
Услышав доклад секретаря, Михаил почувствовал себя так, словно по его телу пропустили слабый заряд электричества. С одной стороны, ему очень хотелось вновь увидеть Долорес-Софию, а с другой он совершенно точно знал, что испытает душевную боль при виде неё. Ту самую боль, от которой, отчасти, он и попытался укрыться в своём графстве и зарывшись в делах.
Михаил понимал, что была необходимость для его встречи с лордом Фредериком для сверки дел по пристани, а главное, поскольку её возведение завершалось, нужно было обговорить и оформить доли в её эксплуатации и распределении будущих прибылей. Большую часть этой работы можно было поручить управляющему, но со стороны Фосбери этот вопрос курировался лично графом, и отправлять к нему своих служащих было бы невежливо.
Ещё Михаил учитывал, что он должен увидеться с младшей сестрой графа, ухаживание за которой ему приписывают. И если в этих словах об ухаживании была истина или доля истины, то, как джентльмен, он был обязан объясниться с этой девушкой за своё невнимание к ней и предложение о замужестве, сделанное в столице другой.
Поэтому поездку в Фосбери всё-таки наметили, но Михаил был твёрдо намерен по возможности ограничить своё пребывание там решением деловых вопросов, а поддержание личных добрососедских связей предоставить исключительно графине Эстер.
Выехали с рассветом, с тем, чтобы прибыть к месту после полудня и не обременять хозяев хлопотами по их встрече в неурочный час. С собой в поездку Михаил взял управляющего и секретаря. Сам он и управляющий ехали верхом, а графиня с её личной горничной и Пол Парсон, не расстающийся с набитым документами саквояжем, занимали карету.
По прибытии Михаила и графиню сразу проводили к хозяевам замка. В небольшой зале их встречали трое - граф Фредерик об руку с молодой женой и его сестра. Михаил, усилием воли спрятав все эмоции, приветственно поклонился сияющему улыбкой графу, потом склонился к руке несколько нервно улыбающейся Долорес-Софии, после поднёс к губам руку внимательно смотрящей на него Элизабет.
- Графиня, виконт, очень рады вас видеть, - радушно сказал лорд Фредерик, - честно признаться, я ожидал увидеть вас раньше, Майкл. Мы уже две недели как вернулись в графство.
- Прошу простить меня, лорд Фосбери, был с головой погружён в дела графства.
- Мой сын учинил несколько прожектов, ведёт какое-то строительство, и даже в самом замке кое-где проламываются стены, - деланно пожаловась графиня Эстер, на самом деле гордясь своим сыном, поскольку знала о целях начатой прокладки труб и всецело их одобряла.
- Надеюсь, вы погостите у нас хотя бы несколько дней, - сказала Элизабет.
Сестра графа была статной девушкой, лицом и даже крупностью своего телосложения похожей на брата. Держалась она с достоинством, привычным для хозяйки замка.
Нынешняя графиня Фосбери стояла молча с как бы приклеенной улыбкой. Она была одета в платье тёмно-синего цвета, оживлённое нашитым белым кружевом и казалась Михаилу столь же красивой, как и в их первую встречу.
- Вам, наверное, нужно отдохнуть с дороги, - наконец сказала она.
- Я уже распорядилась, - сказала тут же Элизабет, - вам сейчас покажут ваши покои.
- Прошу позаботиться и о наших людях. Помимо горничной матушки и кучера, с нами приехали наш управляющий и секретарь.
- О, не волнуйтесь, все будут размещены вполне удобно, - улыбнулась Элизабет.
- Не сомневаюсь, леди Фосбери, - сказал Михаил и увидел, как при звуке двух последних слов вздрогнула молодая графиня.
"Да для неё же так же волнительна наша встреча, как и для меня", - догадался Михаил, когда переодевался в выделенной ему комнате. Ему захотелось стукнуть кулаком по какой-нибудь стене. "Она же совсем ещё девчонка по меркам моего мира, а на неё свалился этот брак с человеком, стоящим на пороге старости, и теперь она должна приноравливаться к нему, вместо того, чтобы встречаться с такими же юными подружками и радоваться беспечальной жизни. Нет, нужно уезжать отсюда как можно быстрее, и не мучить себя и её тем, что с нами не случилось по монаршей милости".
Он вызвал приставленного к нему слугу и велел сообщить графу Фосбери, что желает обсудить с ним дела как можно раньше.
За ужином лорд Фредерик был оживлён, хвалил лорда Майкла за присланные к пристани материалы и людей, сетовал на то, что Оддбэи отсутствовали на их свадьбе. Жену он называл домашним именем "Дора" и часто обращал к ней свой ласковый взгляд. Лицо леди Элизабет периодически освещалось какой-то загадочной улыбкой.
Графиня Эстер уже клевала носом, когда ужин закончился и Фредерик позвал Майкла в кабинет.
- Отчего ж ты так торопишься с делами, Майкл? - добродушно спросил он, - А я, должен признаться, к делам приступаю совсем неохотно в этот месяц.
"Медовый месяц", мысленно скрипнул зубами Михаил.
- Сожалею, граф, очень много задач я на себя навалил, и совсем зашиваюсь, да ещё без привычки, в связи с болезнью отца. Так что мне отдыхать сейчас совершенно некогда.
- Фредерик, Майкл, для тебя отныне просто Фредерик.
- Боюсь, для меня будет сложно такое обращение, - отверг Михаил фактическое предложение дружеских отношений, - Вы ведь дружны с моим отцом, хотя он сейчас болен, для меня в сознании он как бы незримо присутствует здесь, и я бы чувствовал себя не в своей тарелке, обращаясь к его другу и деловому партнёру накоротке.
- Ну как знаешь. Вот не зря тебя прозвали оддболом, - шутя погрозил Фосбери.
- Любой, кто пообщался бы со мной какое-то время, не усомнился бы в этом, - вежливо улыбнулся Михаил.
Лишь ближе к полуночи Фредерик и Майкл, при участии управляющих и секретарей с двух сторон, закончили обсуждать дела. Аарон Фитцберг наутро собирался отбыть назад в графство Оддбэй, Пол Парсон пока оставался.
Когда Михаил ложился в постель, в голове его всё ещё звучали слова графа Фосбери, сказанные им перед расставанием на ночь с покачиванием головой:
- Засиделись мы тут с тобой, Майкл, в то время как моя молодая жена вынужденно не спит, ждёт меня.
Михаил нарочно стукнулся затылком о стенку кровати. Хотелось плакать.
Он ещё не спал, когда дверь в его комнату приоткрылась и в неё скользнул женский силуэт.
Глава 4
- Я ждала вас, Майкл, как только узнала, что вы оправились после несчастья с вашей каретой. Потом ждала вас, когда узнала, что вы вернулись в своё графство. Я каждый день приезжала верхом к вашему шале на границе наших графств. Я ждала вас сегодня перед ужином. Я ждала вас, наконец, после ужина, но вы только закрылись с братом. Почему вы так ведёте себя, Майкл, будто я для вас - пустое место?
С каждым словом леди Элизабет подходила к постели Михаила всё ближе. Она была одета в длинную ночную сорочку, плечи её были укутаны большой шалью.
- Элизабет... О, боже, вы не должны были приходить ко мне в этот час.
- И это всё? Только такие слова я услышу от вас в ответ?
- Элизабет, завтра утром мы поговорим с вами, обязательно! А сейчас я прошу вас уйти, ради вас самой. Нельзя чтобы кто-нибудь увидел, как вы пришли ко мне ночью и находились здесь долго.
Михаил встал, закрыв покрывалом своё тело ниже пояса, стесняясь быть перед дамой в одних широких и коротких штанах, являющимися здесь нижним бельём.
- Вы обещаете, Майкл, что завтра мы с вами побеседуем наедине?
- Ну конечно, Элизабет, обещаю.
- Поцелуйте меня, Майкл, - Элизабет потянулась к нему.
- Я... не могу, - слегка отстранился Михаил. Увидев отчаянный жест девушки, он добавил:
- Чтобы вы не думали о себе или обо мне плохо, я хочу вам сказать, что после того, как мы с отцом разбились в карете, я изрядно потерял память. Остальное я расскажу вам завтра.
Оставшись один, Михаил подумал, что с удовольствием оказался бы сейчас далеко отсюда, да пусть даже на кухне в кафе своего родного мира. Но эта малодушная мысль посетила его лишь на мгновение и исчезла.
Несмотря ни на что, Михаил чувствовал себя в этом мире, как ни странно, на своём месте и в своём времени. Многие мелочи, которые сопровождали его быт, казались удобными. Он полюбил верховую езду, местную одежду, тихий чистенький Дилкли, а замок Оддбэев казался ему родным домом. Да он даже к графине Эстер искренне относился по-родственному, и беспокоился о состоянии графа Оддбэя, желая ему выздоровления. То ли всё окружающее совпало с личностью Михаила и его чувством того, что есть хорошо и правильно, то ли это "генетическая" память Майкла, чья душа сейчас находится неизвестно где.
Михаил подумал о Майкле Оддбэе, и испытал чувство вины за то, что живёт его жизнью. "Конечно, я не намеревался занимать тело другого человека, да я и понятия никакого не имел о его существовании, но всё же... Этот парень жил двадцать с небольшим лет, чему-то учился, чего-то добивался, выстраивал отношения, а я пришёл и владею его достижениями. Девушку вот обидел, которая явно нравилась Майклу. Хочется чем-то извиниться перед ним за мою жизнь здесь. Но что я могу?"
"Для начала - не раскисать", ответил Михаил сам себе. "И, кажется, я знаю, что я могу сделать. Надо стать им, Майклом Оддбэем. Принять внутренне его имя, и играть по правилам этого мира, не теряя, однако, и своего прошлого. Почитать его родителей, наконец. Да, так будет правильно".
Эта мысль успокоила его, и Михаил, а вернее, уже Майкл, наконец, крепко уснул.
За завтраком он при всех сказал что хочет прокатиться верхом и предложил леди Элизабет составить ему компанию.
Когда они в молчании отъехали достаточно, чтобы замок Фосбери скрылся из вида, Майкл предложил Элизабет спешиться и прогуляться вдоль опушки небольшого леса.
- Я знаю, Элизабет, что задолжал вам объяснения. И прошу меня простить за то, что так долго задержался с этим, - начал Майкл.
Элизабет отрицательно покачала головой.
- Нет, не знаете. Вы не знаете, что со мной было, когда вы разбились и находились без сознания. Как не знаете, что я чувствовала, когда узнала, что сразу после выздоровления вы просили руки другой девушки, которую едва увидели.
Майкл глубоко вздохнул.
- Как я сказал вам уже, я потерял изрядный кусок своей памяти.
- И в этот кусок вошла я? - горько усмехнулась Элизабет.
- Не только вы. Я не помнил практически ничего и никого, ни отца, ни матери. Да я даже слов многих не помнил, учил их заново. Я получил в свете прозвище "оддбол" оттого, что неправильно говорил и задавал странные вопросы тем, кто нас навещал, когда я выздоравливал.
- И вот вы сразу после этого пошли на приём к герцогу Крэйбонгу и увидели там его дочь... - саркастически продолжила за него Элизабет.
- Да, всё так и было, - твёрдо ответил Майкл. - Извиняться за своё чувство к леди Долорес-Софии я не буду ни перед кем, даже учитывая, что нас с вами связывали отношения, о которых я до сих пор ничего не помню.
- И что упомянутое вами чувство к этой леди говорит вам теперь? - несколько ядовито спросила девушка.
- Что она стала женой другого, - сухо ответил Майкл.
- А то, что и вы свободны для новых отношений с другой девушкой, оно вам не говорит?
- Насколько я понял обычаи этого мира, Элизабет, никакие отношения, помимо брачных, с приличными девушками здесь вообще не одобряются, - с горечью ответил Майкл.
- А с неприличными?
- Элизабет! - укоризненно склонил на бок голову Майкл.
На глаза девушки навернулись слёзы.
- Я просто не знаю, чем уколоть вас, Майкл, как вывести вас из равновесия, в котором вы пребываете в отличие от меня, как заставить вас волноваться и хотя бы этим приблизиться ко мне! Мы были близки, Майкл, настолько, что вы целовали меня. И, хотя между нами не было объяснений и признаний в чувствах, но сейчас мне очень больно оттого, что всё это исчезло.
Элизабет в красноречивом жесте соединила ладони и приложила их к своей груди.
- Мне очень жаль, правда. Но вам будет правильнее считать, что виконт погиб тогда, - сказал Майкл.
- Вы предлагаете мне видеть вас живым и при этом считать, что вы умерли?
- Да. Того Майкла, которого вы помните, больше нет. И перед вами уже другой человек, со своей историей, в котором не было прошлого с вами.
- Со своей историей... За этими словами слышится отзвук душевных переживаний. По-видимому, отказ герцога выдать за вас замуж свою дочь обошёлся для вас непросто?
Девушка испытующе посмотрела Майклу в глаза. Он промолчал.
- Знаете, это даже как-то утешает, - сказала Элизабет, что-то прочитав для себя в глазах виконта.
Элизабет зябко повела плечами.
- Нужно возвращаться. Я ещё подумаю обо всём об этом... Но одно, виконт, я могу сказать вам совершенно определённо уже сейчас: я не позволяю вам показывать какие-либо чувства к Долорес-Софии. Я не дам вам разрушить счастье моего брата!
- Заверяю вас, леди, что тут вам не о чем беспокоиться.
Элизабет удовлетворённо кивнула и вскочила в седло своей лошади. Она сразу отправила её в галоп и поскакала в направлении к замку, не оглядываясь на Майкла.
"Ну что ж, именно так относятся к незнакомцам, которым я себя выказал", подумал Майкл, направляя своего коня неспешным шагом.
Когда он вошёл в гостиную, все хозяева замка были в сборе и, как оказалось, ждали его.
- Майкл, - обратился к нему лорд Фредерик, - наши дамы узнали о недавно появившейся новой забаве. В моду входит подвижная игра, которая проводится на воздухе. Лаун-теннис называется, вы не слышали?
- Теннис? Слышал, - ответил Майкл, - Для неё, кажется, нужны маленькие мячики, сетка и ракетка для рук?
- Да-да, она самая. Я заказал всё необходимое, мы уже изучили правила и даже немного потренировались на днях. Не хотите испытать эту игру с нами?
- Можно попробовать, - улыбнулся Майкл, - Расскажете мне правила?
В подростковом возрасте Михаил посещал некоторое время теннисную секцию, и у него дома хранилась теннисная ракетка "джуниор", которую он не использовал после того, как перестал заниматься в секции.
Лорд Фредерик объяснил Майклу правила, которые мало отличались от известной Михаилу игры. Ракетки, которые им вручили, удручающе проигрывали в качестве и в удобстве тем, которые были известны Майклу по прошлой жизни. Тяжеловатая короткая ручка и сравнительно маленькое диаметром кольцо, затянутое шелковыми нитками. Мячик белого цвета из какой-то не совсем ровной резины, обтянутой тканью, впрочем, был достаточно прыгуч.
Его проводили к импровизированному корту - ровному газону с травой, поперёк которого уже была натянута сетка между двух врытых в землю столбиков. Майкл встал с одного края корта с Элизабет, а лорд Фредерик с другого края составил пару своей жене. Дамы играли в своих длинных платьях и были одеты в модные крепившиеся к причёскам шляпки.
Возле корта присела на скамейку графиня Оддбэй, подтянулись другие люди, жившие в замке, чтобы посмотреть на диковинную забаву аристократов.
Игра началась с хорошей подачи леди Долорес-Софии, которую Майкл мастерски отбил. Так и пошло. Леди Элизабет играла не блестяще, но всё же получше, чем её брат. Большинство мячей подавали и отбивали Майкл и Долорес-София, которая двигалась по корту как прирождённая спортсменка. Щёки её зарумянились, волосы из-под шляпки немного выбились, и Майкл снова поразился тому, как же она хороша. До боли хотелось подойти к ней, схватить в охапку, и целовать...
Подошедшая к нему Элизабет с нахмуренным выражением лица спустила Майкла с небес на землю.
- Фредерик растянул мышцы спины и больше не сможет играть, - сказала она.
Леди Долорес-София сопроводила пострадавшего мужа к нему в спальню, куда уже был вызван их семейный доктор, и Майкл сообщил графине Оддбэй, что после обеда они возвращаются к себе.
Он принял извинения от лорда Фредерика, который был сильно раздосадован полученной им травмой, посоветовал использовать тугую повязку и спокойно полежать до полного выздоровления, и попрощался с хозяевами замка Фосбери.
Какое-то время он ехал в карете вместе с матушкой, уступив своего скакуна Полу Парсону.
- Графиня Фосбери очень мила, - вдруг сказала леди Эстер, - Будет жаль, если её постигнет печальная участь первой жены Фредерика Фосбери.
Она положила свою руку на сложенные на коленях руки Майкла и слегка пожала их.
Майкла глубоко тронуло тепло, которым с ним поделилась графиня. Было понятно, что она догадывается о том, что происходит в душе сына, и как могла, послала ему своё утешение. Дальше до своего дома они ехали молча.
Ну а дома его ждали дела, которые уже были начаты, и которые он запланировал в перспективе. К примеру, Майкл решил привнести в этот мир кое-какие кулинарные новшества.
- А что ест наша доблестная армия, мистер Фитцберг? - спросил он по возвращении.
Глава 5
Замысел Майкла содержался в производстве и распространении консервированных продуктов. Он выяснил, что консервация в жестяных банках и стеклянных бутылках не так давно была изобретена в Галлии и уже постепенно распространялась и в другие страны, в том числе в Бригантию. При этом в бутылках, запечатываемых воском, консервировались перетёртые супы, овощные и фруктовые соки, а в больших банках из толстой жести, которые потребители открывали с помощью дололта и молотка, продавалось тушёное мясо.
Река Северн была очень богата рыбой. В графстве Оддбэй, находившемся в равнинной части этой реки, не было форели и лосося, которые водились в горных притоках Северна, но менее ценные виды рыбы буквально кишели во всём своём разнообразии - щука, лещ, линь, голавль, плотва, налим... Эту рыбу ловили и тут же продавали на рынках, либо живьём в садках доставляли к кухням состоятельных домов. Коптили рыбу мало.
Майкл посетил стекольный заводик, который располагался в его графстве возле городка Лидс, выяснил возможность производства банок стандартных размеров. Потом он списался с бароном Кендалом, который владел заводом по производству жести в восточной части Бригантии и попросил принять его с деловым визитом, о том же просил графа Эванза, на чьей земле производилась резина, и, наконец, встретился с мастеровыми людьми Дилкли, которые ковали различные металлические изделия.
Барон Кендал принял виконта Оддбэя вместе с мистером Фитцбергом безотлагательно и был весьма доволен размещённым на его заводе большим заказом на производство банок небольшой величины из почти в три раза более тонкой жести, нежели та, что требовалась потребителям ранее. А сильнее всего он был рад тому, что Майкл профинансировал данный заказ приличным авансом в половинном размере.
Сложнее получилось с графом Эванзом, который прочно обосновался в Йорке, и в своём графстве почти не показывался. С ним завязалась переписка, окончившаяся разрешением производить на его заводе резиновые кольца для банок и отправления их в графство Оддбэй.
Своим же мастеровым Майкл заказал изготовление небольшой партии закаточных машинок.
Неподалёку от строящейся пристани, рядом с небольшим селом Угли, Майкл повелел организовать постоянный вылов рыбы сетью, а также поставить заводик по её приготовлению и консервации. Рецептуру будущих консервов Майкл разработал сам, начиная от способа быстрой очистки рыбы и вплоть до стерилизации банок. Помимо того, под его руководством был разработан логотип с нарисованной схематично речной волной, рыбкой и надписью о том, что сей продукт произведён в графстве Оддбэй.
Отходы рыбного производства Макл велел также пустить в дело - головы, кости и внутренности рыб, а также обрезки овощей измельчать, вываривать до мягкости и пускать на корм свиньям.
Аарон Фитцберг, повышенный Майклом с должности управляющего замком Оддбэй и его окрестностей до главного управляющего делами графства, непрерывно разъезжал по поручениям виконта, не уставая при этом поражаться его задумкам. Он прекрасно понимал возможные финансовые перспективы всех этих задумок и был преисполнен энтузиазма их воплотить.
Первые произведённые рыбные консервы в жестяных банках с фирменным логотипом - кусочки щуки с маслом и овощами - открывали обычным ножом и дегустировали, запивая большим количеством вина, присланным из подвалов замка Оддбэй. Так, с песнями и плясками всех работников и жителей окрестностей, было отпраздновано открытие рыбного завода.
Вторая линия завода, по производству продуктов из разных рыб в стеклянных банках с жестяными крышками, была запущена спустя пару недель и тоже сопроводилась народным гулянием.
Секретарь Пол Парсон оформил в Йорке патент на производство фирменных консервов.
Настала очередь Майкла по продвижению своего продукта. Он заложил карету, заполнив её образцами консервов, и выехал с помощниками в столицу.
Остановившись в столичном доме Оддбэев, Майкл написал письмо с просьбой об аудиенции у герцога Крэйбонга, как главного командующего войсками Бригантии, и был приглашён посетить его в административном правительственном здании на Чептер Хаус-стрит.
Встреча с герцогом прошла быстро и по-деловому. Герцог Витаус Крэйбонг прекрасно понял преимущество снабжения армии дешёвыми порционными консервами в лёгких по весу и просто открывающихся жестяных банках с долгим сроком хранения. Он оставил себе документы о патенте на имя графа Оддбэя, образцы консервов, документы об уже возможных размерах поставки, их стоимости, и велел ожидать решения Его Величества по данному вопросу, пообещав, со своей стороны, не затягивать с ним.
Ожидать, тем не менее, пришлось довольно долго. За это время Майкл навестил тётушку и кузин Миллефрай, посетил вместе с ними театр, в котором послушал довольно неплохую оперу итальянского композитора. Потом он нанёс ещё несколько визитов на вечерние приёмы, во время некоторых из которых ему недвусмысленно сватали тех или иных девиц. К девицам Майкл остался, впрочем, равнодушен.
Пару раз он приватно встретился с молодой вдовой барона Филби, с которой познакомился на одном из приёмов и которая, как он понял, просто коллекционировала любовников, без намерения создавать прочные и долговременные связи, наслаждаясь полученным от мужа наследством и свободой от диктата родственников. С баронессой Филби Майкл дальновидно не стал затягивать отношений, чтобы не испортить их, и иметь возможность повторить эти встречи и в будущем.
В компании с братьями Крэйбонгами он посетил конные скачки, где умудрился выиграть небольшую денежную сумму, чем заслужил шутливые притворно-завистливые комплименты Питера.
После этого Питер предложил Майклу пойти с ним в гости к его новой содержанке.
- Знаешь, такая девица - огонь, - похвастался Питер, - Я с ней уже несколько месяцев встречаюсь.
Друзья пришли в небольшую квартиру в доходном доме квартала Блумсбери, где Питер представил Майкла хозяйке - молодой светловолосой женщине:
- Дорогая, познакомься, это мой хороший приятель виконт Майкл Оддбэй.
- Рада с вами познакомиться, виконт, - ответила женщина, с улыбкой протягивая руку для символического поцелуя, - Бригитта.
Глава 6
Хозяйка комнат радушно пригласила гостей к столу, который спешно сервировала служанка, и составила им компанию за бокалом красного десертного вина.
- Знаешь, ведь Бригитта воспитывалась в одном монастыре с моей сестрой, - сказал за ужином Питер.
Майкл удивлённо поднял брови.
- Да, мы прожили там вместе с младенчества и были очень дружны, - добавила Бригитта.
- Вы тоже зарабатывали мозоли на монастырской работе?
- Что? Мозоли? Нет, - улыбнулась женщина, - это Дора работала на уборке двора с мётлами и лопатами, а я в основном перебирала крупу на кухне, так что никаких мозолей у меня нет, - с этими словами она гордо покрутила кистями рук, демонстрируя их гладкую кожу.
- И как же вы покинули монастырь? - спросил Майкл.
- О, я никогда не хотела становиться монахиней, это только Дора готовилась принять постриг. Высокие стены, монастырская кухня, унылые одежды, все эти молебны - это всё совершенно не для меня. После того, как его светлость герцог забрал из монастыря свою дочь, - при этих словах Бригита отчего-то опустила глаза, - он был так добр, что и мне предоставил возможность покинуть обитель святой Агнессы, выделил эту квартиру и назначил некоторое содержание. А Питер сейчас заботится обо мне.
Она ласково посмотрела на Питера, который тут же завладел её рукой и поднёс к своим губам.
Покинув квартиру с оставшимся там другом и возвращаясь в свой столичный дом, Майкл чувствовал в душе лёгкую нотку зависти к Питеру и его возможности наслаждаться теплом и лаской, когда только ему этого захочется, оставаясь при этом свободным от каких-либо обязательств и не особенно обременяя свою душу чувствами. "Надо будет и мне нечто такое же замутить в своём графстве", подумал Майкл, "Вот только время на это дело как-то ухитриться выбрать".
Дома его встретил Пол Парсон с известием, что пришло долгожданное приглашение во дворец и на завтрашний день назначена высочайшая аудиенция.
Майкл с любопытством осматривался в королевском дворце, который впервые мог видеть в его живой ипостаси, без налёта "музейности". Живые цветы в вазах, караулы гвардейцев, фланирующие придворные бездельники, торопящиеся по делам служащие и прислуга составляли разительное отличие от тех выхолощенных дворцов, которые Михаил посещал в качестве туриста в своём мире.
В кабинете, в который его проводил дворцовый служащий, на ходу продиктовавший правила поведения во время встречи с монархом, он увидел сидящего за массивным инкрустированным столом Его Величество Седрика Второго, известного прежде Майклу лишь по портретам, и стоящего рядом герцога Крэйбонга. На столе у короля находилось несколько банок с консервами и документы, которые Майкл ранее оставлял герцогу.
- Удивил ты нас, виконт, не скрою, - сказал король, когда Майкл завершил положенный глубокий поклон, - Как только тебе в голову пришло эдак приготовить да упаковать рыбу? И вкусно, и удобно, и безопасно. Наш-то придворный уж как боялся откушать, видно было, что ждёт с минуты на минуту неминуемой смерти - рассмеялся Его Величество, - но ничего, и по сей день паркет во дворце ногами шоркает.
Майкл вежливо улыбнулся. Так вот чем он обязан столь долгому ожиданию. Лабораторным, так сказать, испытаниям на подопытных "кроликах".
- Мы с герцогом приняли решение закупать у тебя и поставлять эти... - он показал на банки на его столе.
- Консервы, - подсказал герцог.
- Консервы в армию. Однако платить тебе с каждой банки за твой патент будет накладно для казны. Поэтому предлагаем патент твой передать нам, а тебе будет даровано право производить любые консервы не платя за патент, как изобретателю. Что скажешь?
- Я согласен, Ваше Величество. Благодарю Вас за оказанную мне милость.
Ну а что ещё мог сказать Майкл? "Отдавайте мои консервы, я продам их и так"? Не политкорректно и недальновидно, по меньшей мере.
- Как здоровье графа, виконт? Так и не приходит в сознание? - король дал понять, что обсуждение делового вопроса закончено.
- Увы, Ваше Величество, - кивнул Майкл, - графство до сей поры терпит нужду в его твёрдой руке и отеческом пригляде.
- Ну-ну, тебе-то небось хотелось бы не делами сейчас заниматься, а по балам да приёмам ходить, девиц в танцах кружить? Ну да дело молодое, хоть одну девицу мы тебе замуж и не отдали, - король метнул взгляд в сторону герцога, - Да сколько их ещё у нас, женись на ком хочешь. Скажу секретарю, пусть тебе приглашения на балы во дворец присылают. Такому знатному да дельному красавцу тут самое место.
- Премного благодарен, Ваше Величество, но я нынче же возвращаюсь в графство, моего внимания ждут ещё многие начатые прожекты. Скоро у нас запланировано торжественное открытие новой пристани на границе графств Оддбэй и Фосбери. Смею ли я надеяться, что вы почтите нас своим королевским присутствием в этот день?
- Посмотрим. Присылай приглашение в канцелярию, - взмахнул рукой Седрик Второй, давая понять, что аудиенция закончена.
Откланиваясь и пятясь до двери кабинета с мыслью "Вот ещё одно дурацкое правило - не поворачиваться к монарху задом", Майкл вышел из кабинета.
Едва он прошёл несколько шагов по просторному коридору, как увидел, что к нему навстречу движется небольшая процессия - сама Её Величество Анна-Присцилла в сопровождении фрейлин.
- Виконт, - обратилась к нему королева после его поклона, - слышала я, вы изобрели какие-то вкусные рыбные блюда в упаковках?
- Пока только рыбные, Выше Величество, но планирую готовить подобным образом и другие продукты.
- Что ж, если у вас получится вкусно да красиво, пожалуй, и мне было бы любопытно взглянуть.
- Приглашаю Вас почтить присутствием открытие нашей новой пристани на Северне, и Вы сможете увидеть нашу продукцию, которая будет представлена Вашему монаршему вниманию.
- Неплохая мысль, давно мы не катались по реке, - сказала королева, обращаясь к фрейлинам, которые тут же закивали головами, - Можно будет устроить такое развлечение для двора.
С этими словами королева величественно поплыла дальше, а Майкл, наконец-то разогнувшись от очередного поклона, направился к выходу из дворца.
Ещё неделя ушла на оформление передачи королю патентных прав на консервы и заключение контракта с армией на их поставку, и Майкл с помощниками смогли отбыть в своё графство.
Когда грязный от верховой езды по лужам, смертельно уставший и мечтающий лишь о горячей ванне Майкл вошёл в замок Оддбэй, его встретили с известием, что очнувшийся десять дней назад его сиятельство граф сильно гневаются и требуют к себе сына, своего секретаря и управляющего незамедлительно по их прибытии.