Вот вершина холма, вот волны под ним. Все те же волны день ото дня. Сегодня буду опять вспоминать, как провожала в битву тебя.
Море беснуется, волны грохочут, мнится - уж не видать тишины. В похожий из дней говорил мой отец:
- Свобода и ружья всем нам нужны! Добудем ружья - добудем свободу! Живым не уйти сассанахам! Уж мы-то им крепко отвесим под зад, как грязным блохастым собакам!
Собирались вы, помню, на заднем дворе, и у Шонова паба в подвале. С моим братом, отцом, всех и не счесть. Я подслушивала, бывало. Так и помню:
- Э! Заедает затвор!
- Пусть! Патронов бы только...
- Шон тут коробку на складе упер!
- Обрез? Ему лет-то сколько?
Не вернулся отец, не вернулся брат. Только Шон вернулся. Без глаза. Правда как-то напился прошлой зимой и замерз в сугробе, зараза.
А вершина холма зелена опять, и волны по-прежнему те же. Твои кости давно в английской земле, но я помню тебя не реже. Твои кости давно в английской земле, и простила мне слезы Эрин. Она крепче других запомнила тех, кто семье и свободе верен.