Ерманок Яков Исаакович : другие произведения.

Поездка 2 - военная

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:

А я еду, а я еду за...

   ...Прошел год, а я все жил под впечатлением от своей первой поездки. И, видимо, когда долго думаешь о чем-то - все сбывается. Сын служил в Армии Обороны Израиля, дочка училась в институте. И мы с женой уже как-то стали привыкать к мысли, что у них теперь своя жизнь, несколько отличная от нашей. Свои интересы и планы. Изредка получали от них письма, чуть чаще они звонили, так тянулись дни. И вдруг все переменилось. Во время одного из разговоров сын объявил, что женится. Все решено, свадьба в августе. Так что, дорогие родители, собирайтесь и приезжайте.
  
   Легко сказать. Ехать на большой срок - создавать проблемы себе и детям. Одно дело - приехать на несколько дней, другое - на месяц. Любые гости, даже родители, сумеют надоесть. Жизнь есть жизнь. Мы стали искать выход. И нашли. Оказалось, есть такая программа - Сар-Эль, записавшись на которую можно поехать в Израиль и работать там в Армии, где необходимо. Программа волонтерская, тебе ничего не платят, но зато предоставляют жилье, еду, а после окончания - еще и четырехдневная экскурсия по стране.
  
   Хотел что-то найти по поводу этой программы, но, кроме впечатлений участников и даже фотографий, историю возникновения не нашел. Знаю только, что это движение возникло во время Шестидневной войны (если ошибаюсь - поправьте). Все воевали, нужна была помощь армии именно в повседневных делах. И тогда люди со всего мира, совершенно бескорыстно, на свои деньги стали приезжать в Израиль и помогать, кто чем может. К нам приезжал на встречу руководитель - читай, спонсор этой программы, рассказывал интересные факты. С тех пор так и повелось. Добровольцы, желающие в чем-то помочь Армии Обороны Израиля, приезжают волонтерами и помогают. Сейчас многое изменилось, приобрело, наверное, некий коммерческий привкус, как же без этого, но дух того времени, традиции - остались. Из бывшего Союза стали ездить, конечно, только в годы перестройки и, как я знаю, для нас существуют большие льготы в виде бесплатных экскурсий и содержания. Что поделать, наши зарплаты пока не позволяют даже при желании помочь осуществить свои планы. Поэтому едут на эту программу в основном те, которым, кроме желания помочь, нужно еще и решить свои проблемы.
  
   ...Приехали мы, можно сказать, на все готовое. Оставались какие-то организационные вопросы, которые дети решали сами, а мы познакомились с родителями Дины, невесты Олега, несколько раз погуляли вместе по Тель-Авиву, успели съездить на море, успели обгореть на солнце... В общем, все нормально. Обстановка, правда, была немного напряженная, все-таки произошло это событие довольно неожиданно, без предварительных разговоров, переговоров, знакомств и прочее. Но произошло - и слава Б-гу! А теперь необходимые пояснения.
  
   Те читатели, которые живут в Израиле или знакомы с его обычаями - не узнают в этих нескольких абзацах для себя ничего нового. Но знаю, что многие живут в других странах и даже не в СНГ. Вот я все время пишу "свадьба, свадьба" и в вашем воображении возникает что-то похожее на ЗАГС или что-то подобное, с музыкой Мендельсона и прочей атрибутикой. Ничего этого в Израиле нет. По одной простой причине, что гражданские браки там не регистрируют. Хочешь получить свидетельство о регистрации брака - лети на Кипр или в другую страну, потом брак признают, и вы будете считаться мужем и женой. А в самом Израиле брачуйся, будь добр, по религиозным законам. Что-то вроде венчания, но очень даже от него отличающееся.
  
   Во-первых, для этого дела еще надо подойти, доказать, что ты еврей и причем, соблюдающий определенные правила. Это довольно сложно даже для тех, у кого оба родителя евреи. Справочек надо представить не один десяток. Плюс к тому же мужчинам надо решиться потерять кое-что, вроде бы и абсолютно ненужное, но и вроде бы и не мешающее, чтобы подвергать себя операции. Кто его знает, что из этого получится. Некоторые, путая "обрезание" с "отрезанием", не могут понять, зачем тогда вообще жениться? И почему в таком случае евреев становится все больше и больше? Вроде бы клонирование пока в зачаточном состоянии. Хотя, Израиль - это Израиль. Придумывать там все мастаки. Может, эту часть тела там в другом месте пришивают. Или просто хранят в спальне, в тумбочке прикроватной, используя по мере надобности. Так и представляется, как там перед сном челюсть вставную снимают, а это дело надевают. Хотя, вряд ли. С их изобретательностью - давно бы в таком случае пункты проката открыли. Но много чего я в Израиле повидал, а таких пунктов не видел, врать не буду. Может, плохо искал по причине незнания языка?
  
   Так вот, дети выбрали религиозный брак, чтобы все было, как положено. Они приняли ХУПУ. Происходило это в синагоге, при большом стечении народа, очень торжественно и интересно.

Хупа

  
   Хупа - это кусок ткани, натянутый на четыре специальных шеста. Хупа является символом Божественных сил, дающих возможность создать новый еврейский дом, сил, которые не проявляются в обычные дни. Молодые во время хупы удостаиваются особой святости, которая не может проявиться в будни. И эта святость является источником силы для того, чтобы начать новый путь. Вообще-то она должна быть натянута на столбах, но бывает, так сказать, и переносная. В нашем случае хупу держали друзья Олега и Дины.
  
   Но перед этим нас пригласили в помещение, сама синагога была закрыта по какой-то причине и мы находились во дворе, а зашли в комнату, даже не знаю ее назначения, только мы с отцом Дины, Олег, естественно, раввин и служка. Женщины при этом действе не присутствовали, ожидая на улице. Восток, знаете ли. Олег сел рядом с раввином, мы - напротив, и раввин достал какую-то большую, красивую бумагу, вроде грамоты, но под старину. Как потом оказалось - это и был главный документ, брачный договор. На иврите - "Ктуба", по-русски - свидетельство о регистрации брака. Хотя, как я понимаю, это нечто большее. И не могу вспомнить: при венчании, кроме записи в церковной книге, выдается ли что-то на руки? Но суть понятна. Олег с раввином о чем-то поговорил, покивал головой, отвечая на его вопросы, потом взял в руки какую-то черную тряпочку, поднял над головой, что-то произнес вслед за раввином. Что - до сих пор не знаю. "Вступая в ряды, торжественно клянусь...". У всех свои Б-ги. Потом Олег и раввин расписались в этом договоре, нам пожали руки и мы вышли во двор.
  
   Там уже растянули хупу на палках, Олег подошел к невесте и закрыл ей лицо вуалью. Мы с отцом Дины и Олегом зашли под хупу, а мамы, поддерживая невесту под руки, обвели ее вокруг хупы. Я не помню, сколько раз они обводили, но нужно семь.Число 7 в еврейской традиции означает природу, естественные процессы. И этому можно найти множество примеров: за 7 дней сотворен мир, 7 дней недели, 7 нот, большинство праздников длится 7 дней и т.д. Семь обходов, проводимых вокруг хупы, намекают на цельность мира, на цельность Творения. На иврите эти обходы называются "Афот".
  
   Раввин запел молитву, я понял только слово Барух - Б-г, потом взял у служки рюмку вина, отпил глоток, передал Олегу, тот отпил, передал Дине. Остальное допил служка. Надо сказать, что ни мы, ни дети, конечно же, ничего о порядке происходящего не знали. Поэтому были довольно смешные накладки и раввин поправлял и рассказывал по ходу Олегу. Естественно, на иврите, и мы ничего не понимали. Потом он дал Олегу кольца, все это опять с какими-то молитвами или словами, не знаю, Олег повторял, а потом надел Дине кольцо на руку. Потом раввин зачитал брачный договор, а мы стояли и слушали.
  
   Раввин опять подал рюмку вина, перед этим передав договор жениху. Прочитал молитву, мы повторяли "Амен". Процедура повторилась. Остатки допил служка. Молитва над вином, как мне потом объяснили - называется "Кидуш". Но и это еще было не все. Раввин взял очередную рюмку, завернутую в фольгу, сказал что-то Олегу, тот улыбнулся, раввин положил рюмку на пол и Олег со всей силы наступил на нее ногой. Оказалось, разбить нужно было с первого раза. Что-то символизирующее главенство в семье. Но рюмку разбивают совсем по другому поводу.
  
   Разбиение бокала на свадьбе - это один из наиболее распространенных обычаев, принятых еврейскими общинами мира. После того, как жених наденет обручальное кольцо на палец невесте, он делает кидуш на вино. Гости произносят "Семь благословений". После этого жених разбивает бокал. Это означает завершение свадебного обряда. Чтобы понять смысл этого обычая, нужно заглянуть в историю. В Талмуде рассказывается о двух мудрецах, которые жили в 12 веке и ввели этот обычай, чтобы свадебное веселье не переросло в бездумную пьянку. Также есть документ, написанный на сто лет позже, который сообщает об этом обычае, установленном в целях напоминания о разрушенном Храме. С тех пор, как разрушен Храм, любое веселье не может быть полным. И поэтому даже в такой счастливый момент, как свадьба, жених разбивает бокал, показывая скорбь о разрушенном Храме. Правда, некоторые из мудрецов были не согласны с таким объяснением. Однако сейчас этот обычай распространен повсюду и смысл его в напоминании о разрушенном Храме.
  
   После этого раввин произнес "Амен", все повторили и начали поздравлять уже мужа и жену. А потом все поехали в ресторан под громким название "Голливуд", где, собственно, все и отмечали.
  

"Голливуд"

   Большой зал со столами на 10 человек. Гости уже потихоньку прибывают, а жених с невестой приезжают попозже, когда гости уже сидят за столами. Свадьба русскоязычная, кроме нескольких приглашенных местных друзей. В основном молодежь, друзья Дины и Олега. Родственников немного, не все смогли приехать из разных стран. Всего человек 120-130. Ансамбль, конечно же - русскоязычный. И очень, как потом оказалось, популярный в Израиле. Солистку я потом несколько раз видел по телевидению. А тогда мне показалось, что они снимались в фильме "Паспорт". Помните сцену, когда главный герой принес на свадьбу землю с Родины? Репертуар, естественно, русский, с соблюдением местных обычаев, национальных песен. И, когда солистка запела модную тогда "Чашку кофию...", я вообще забыл, где я "голливудю" - в Израиле или в любимом в моем городе ресторане "Золотой теленок". Тем более, что самая популярная, исполняемая не один раз песня там - "Хава Нагила". И здесь тоже.
  
   Подарков на свадьбе, за редким исключением, не дарят. Каждый сам рассчитывается за ресторан, определяя сумму самостоятельно. Конечно, интересуются заранее, какая приблизительно будет сумма. Но в большинстве своем даешь столько, сколько считаешь нужным, соблюдая общепринятые нормы. Можешь не давать - тебя пригласили, потому что уважают, а не из-за денег. А вот уважаешь ли ты жениха и невесту - твои проблемы. Деньги эти кладут в ящик, напоминающий урну на избирательных участках, которая находится у входа, возле родителей жениха и невесты, встречающих гостей. Вот там нас в рядочек и выстроили.
  
   Прибывающие гости подходят по одному к каждому и говорят: "Мазелтов, мазелтов". А я, большой знаток иврита, как человек, как мне кажется, достаточно культурный, отвечаю каждому, думая, что они знакомятся, тоже довольно вежливо: "Яков, Яков". Правда, после 10 "мазелтов" появились некоторые сомнения. Что у них там - других имен нет: все "мазелтовы"? И мужчины и женщины? Но тогда было не до сомнений. Как потом оказалось - это нам желали счастья. "Будьте счастливы", говорили гости, получая в ответ мое имя. Что уж они там думали, не знаю. Может, посчитали, что уже давно не были в бывшем СССР и это слово обозначает спасибо? Хорошо бы, коль так.
  
   Вечер продолжается. Кроме нас, родителей, все сидят за столами, пьют, закусывают. Ждут жениха и невесту, вернее - молодоженов. Что-то неторопливое играл скрипач в перерывах между танцевальной музыкой, стояли навытяжку официанты. Вообще, все было достаточно профессионально: музыканты отработали на совесть. Музыка, конкурсы, карнавальные штучки - настоящий спектакль. И скрипач... Впрочем, чему удивляться. Вполне вероятно, что это был лауреат каких-нибудь конкурсов. Как вы понимаете, чего-чего, а музыкантов в Израиле хватает. Я так предполагаю, что настоящих евреев там даже поменьше будет. И я говорю почти серьезно, была возможность в этом убедиться.
  
   Немного необычно вели себя официанты. Мы ведь не привыкли, что блюдо, которое ты только что решил попробовать, у тебя из под носа утаскивают почти нетронутым, чтобы на его место водрузить еще что-нибудь. Еды было много, как я потом узнал, на некоторую сумму должно быть заказано, а уж дальше - как захочешь. Впрочем, и у нас так же. А так как музыка, за редким исключением, звучала постоянно, в перерывах подходили гости с поздравлениями, то и попробовать то или иное экзотическое блюдо, а их было немало, почти не удалось. Может быть - к счастью. И вы, конечно, догадались, что официанты были русскоязычные, как и владелец ресторана, пришедший в конце празднества, чтобы поздравить молодых, с огромным тортом. Это у них там традиция такая.
  
   Наконец, появились молодожены, с поздравлением к ним обратилась солистка, все пили шампанское, подходили с поздравлениями тоже, и потом без перерыва музыка, танцы, общий круг, игры и прочая. Даже и сейчас, когда пишу про это, голова закружилась.
  
   Где-то в середине свадьбы в зале вдруг появились несколько человек в военной форме, местные, поймали меня, начали что-то говорить, жать руку. Я даже немного занервничал. Во-первых, кто их знает, военные это или полиция, я в этом не разбирался. А полиция у нас на свадьбе, как вы знаете, не к добру. Да и непонятно чего хотят. Может, там выкуп какой надо давать? А мне никто не сказал. Так вроде бы мы и без выкупа все путем решили. Непонятно. Подошел Олег, все стали обниматься, посадили Олега с Диной на стулья, подняли к потолку, потом Олега стали подбрасывать. И все это во время танца. Оказалось, однополчане Олега сбежали откуда-то, чтобы поздравить. Как вы помните, он в это время служил в Армии Обороны Израиля. И закончилось все пением гимна Государства Израиль, что выглядело очень патриотично. А мы как-то этого стесняемся. Футболисты, правда, иногда пытаются что-то там изобразить, особенно Газзаев, но выглядит это так, как будто бы он прощения просит за бездарную игру футболистов. А здесь - все естественно, все знают слова, все поют без стеснения. Кто из нас знает слова гимна своей страны? Вот именно. В некоторых странах их вообще нет или недавно появились. А уж знать родной язык - сам Б-г велел.
  
   В общем, свадьба удалась, жаль, время пролетело быстро. Осталась нам от нее большая память: огромный альбом с фотографиями и трехчасовая видеокассета. Иногда мы с женой садимся возле телевизора и смотрим ее как фильм, почти без комментариев. И без них все понятно.

Встреча с группой.

   Еще два дня мы жили на "гражданке", встречались с родителями Дины, гуляли все вместе по Тель-Авиву, а 23 августа уже были в аэропорту им. Бен Гуриона, куда должна была прилететь наша белорусская группа. И вот объявили, что самолет компании "Белавиа" приземлился. Представляю впечатления тех, кто приземлился на этой земле впервые. Я их ждал в аэропорту, а все равно какое-то волнение присутствовало.
  
   Появились первые пассажиры, мы стояли и высматривали своих, гродненских. И увидели, наконец, знакомые лица. К слову сказать, раньше мы ни с кем знакомы не были. Так, где-то виделись. И только Юрий был старым знакомым, близким нашей семье. Раньше учился в одном классе с моей женой, потом оказалось, что у него дело идет к свадьбе со знакомой моей жены, дети наши улетели вместе жить в Израиль, и вот на этой почве и завязались отношения. Но это было давно, прошло уже много, а если точно, то 10 лет и теперь эти отношения переросли в нечто большее, чем просто "знакомые". Сколько шашлыков съедено, сколько во.... Но - не будем. В Израиле нужно пить много жидкости. А спиртное там употребляют редко, в основном, хорошие и достаточно дорогие вина. Но это опять же - смотря кто. Не забывайте, что там живет более миллиона наших соотечественников. А у нас иногда бывает холодно. И хотя в Израиле, наоборот, бывает довольно жарко, но организм привык и на жару реагировать не хочет. Да и разговора всухую у нас не получается. Поэтому - всякое бывало, еще поговорим на эту тему.
  
   Вот Юру мы и увидели, так как не заметить его довольно трудно, мужчина крупного телосложения. Недавно просматривал фотографии и обнаружил одну, на яхте. Я там чуть не утонул в Красном море, а, когда взбирался на борт совершенно без сил, Юра, вместо того, чтобы помочь, щелкал меня со всех сторон. Папарацци изображал. Это теперь смешно, а тогда, несмотря на его габариты, вполне мог остаться и без фотоаппарата. Зато теперь - память.
  
   Но до этого еще далеко. А пока мы встретились, слились с группой, попрощались с детьми и обнаружили, что рядом стоят две девчушки в военной форме, с оружием на плече и какими-то бумажками в руках. Нас встречали. Сразу повеяло чем-то знакомым по армейской службе, как-то захотелось подтянуть живот и расправить плечи. Немножко еще было не по себе от неизвестности. Юра отдал списки, но мы еще кого-то ждали. Оказалось, кто-то должен был прилететь из России.
  
   Прилетели и наши братья-славяне. Я не иронизирую, потому что потом вы поймете, что в Израиле живут и приезжают со всех концов СНГ отнюдь не только евреи. Группа наша, как оказалось, была большая, и в национальном отношении чем-то повторяла в миниатюре нашу любимую родину - СССР. Что отнюдь не мешало, а наоборот, помогало дружно работать, отдыхать, разучивать слова Гимна Израиля и навещать родственников и знакомых. Можно сказать, что как было на этой земле вавилонское столпотворение, так оно до сих пор и продолжается.
  
   Наконец, все собрались, девушки повели нас в автобус, провели перекличку и мы тронулись.
  

Где, как и что?

   По дороге начали знакомиться и задавать вопросы. Но вначале наши воспитатели, а именно так представились нам наши сопровождающие, очень кстати рассказали нам немного, куда мы едем. Мадрихат - на иврите называется должность наших пионер-пенсионервожатых. Это больше, чем просто воспитатели. Я бы назвал их "младший политсостав" с упором на культпросветработу. В принципе, они решали все проблемы и были, как говорится, за маму и за папу. При всем при том, что возраст нашей группы колебался от 18 до 70 лет, а им было где-то около 20. В дальнейшем мы их звали "мадрихи", а иногда и еще более ласково, но не очень красиво звучащее - мадрихушки. Остановимся, я думаю, на первом варианте. Про них я еще тоже постараюсь рассказать.
  
   Так вот, ехали мы на военно-медицинскую базу недалеко от Тель-Авива. Это хорошо, легче добираться до детей. База, огромная по своим масштабам, снабжала медикаментами армию и еще отправляла их во все концы света. Особенно, если это касалось помощи во время стихийных бедствий. Может быть, и еще чем-то, но этого я не знаю. Как и везде - основное ее предназначение - формирование заказов и замена медикаментов с приближающимся к окончанию годности на свежие, а также определение нового срока годности тех медикаментов, которые еще можно будет использовать в дальнейшем. Работа кропотливая, немного нудная, но четко организована. Привозят различные медикаменты, упакованные по каким-то необходимым критериям в коробки, их распаковывают, разбирают, наклеивают новые даты и снова запаковывают. Вот этим, как нам объяснили, и придется заниматься. Были и другие работы, связанные с благоустройством базы, там было потруднее. Но, в целом, особенно не перерабатывались.
  

Место дислокации.

   О работе позже, а пока мы остановились у въездных ворот, мадрихи сбегали на КПП, нас пропустили. Через несколько сотен метров другие ворота: сбегали - пропустили. У третьих: сбегали - не пропустили. Какой-то сбой, кто-то что-то не получил. Через полчаса ворота открыли, и мы въехали на территорию своей части. Здесь нам предстояло жить: работать, отдыхать, питаться. По значимости, пусть не обидятся на меня те, кто так не считает - с точностью наоборот. Питаться, отдыхать, работать. Хотя работа, конечно, занимала по времени больше всего - с 8.00 до 16.00 с получасовым перерывом на обед. Перерывы во время работы хотя и планировались, но не регламентировались.
  
   Место, где нам предстояло жить, представляло из себя несколько, так называемых, караванов. Небольшой домик на 6-8 человек, внутри солдатские кровати, шкаф, тумбочки. Что обрадовало - кондиционер. На иврите - мазган. Причем, двойного действия, с множеством настроек. Все неприхотливое, но аккуратное. Женщины отдельно, мужчины - отдельно, невзирая на родственные официальные и неофициальные отношения. Начались первые тяготы армейской службы.
  
   Домики стоят прямоугольником, в середине, под навесом, стол большой, во всю длину, скамейки, стульчики. Большой государственный флаг Израиля. Отдельно туалет на две стороны, внутри, кроме всего необходимого - душевые кабинки. На крыше - солнечные батареи. И еще один караванчик, но приспособленный под комнату отдыха. Там диван, стулья, небольшой столик. Телевизор и видеомагнитофон. Большой холодильник, на котором стоит электрический чайник. Набор одноразовой посуды и чай, кофе, сахар, всякие приправы. Все в большом количестве. Сюда мы притаскивали всякую снедь из столовой и устраивали чаепития.
  
   Первым делом у нас забрали паспорта, по желанию - ценные вещи и предложили устраиваться, кто с кем хочет. Вот так мы и расселились.
  
   Потом нас повели в столовую. Питаются там солдаты и нужно сказать, что неплохо питаются. Во-первых, столовых - две. Утром и вечером молочная, в обед - мясная. По закону нельзя смешивать молочные продукты с мясными, поэтому и помещения - разные. Так что утром, в основном, пища молочная: очень вкусный творог, сметана, макароны, котлеты из сои. Различные овощные и фруктовые салаты, джемы, иногда фрукты. Мне, например, очень нравился салат из моркови с изюмом и ананасами!!? А кому нет? Тем более, что морковь там сочная и крупная. Про ананасы и говорить не хочется. Но такой салат был не всегда, хотя и довольно часто.
  
   Но самое главное блюдо и утром и вечером - это яйца. За три недели нашего пребывания в Армии мы только что кукарекать не начали. В любом виде, в любом количестве каждое утро гора вареных яиц и еще что-нибудь из них же. Понимая, конечно, что в Израиле еда из птицы на первом месте, не могу не удивляться, что столько ее поедается в зародыше. Могу, по аналогии с молочными продуктами, догадаться, что куры там несутся часто и их много. Ибо корова там дает в среднем 50 литров молока в день.
  
   В обед что-то наподобие супа, а по-нашему - бульон. Чуть-чуть чем-то приправленная водичка. О борще - одни воспоминания. На второе - курица во всех видах, иногда мясо, как я понимаю - говядина. Хлеб - белый. Еды хватает, но, тем не менее, уж очень хочется чего-то нашего. Вы догадались. Свинину, к сожалению, в Армии не давали. В магазинах для русских - пожалуйста. Да, забыл сказать, что всех выходцев из СНГ там называют русскими. Поэтому, пишу без кавычек, понимайте правильно, что среди русских были не только русские, но и все остальные, можете перечислять по желанию. Именно не русскоязычными, а русскими. Так что, немало сделав для славянской культуры и т.д. те, кто приезжает в Израиль, продолжают прославлять ее и там. И, кстати, имеют определенный вес. Все-таки миллион выходцев из бывшего СССР.
  
   После обеда мадрихи нас построили и повели на склад переодеваться. Форма удобная. Легкий армейский костюм, головной убор в виде панамы. Носить ее не обязательно. Как и отдавать честь старшему по званию. Никаких намеков на верхнюю пуговицу. Длинные носки, вроде бы теплые для тридцатиградусной жары. Ботинки довольно легкие, удобные.
  
   Через полчаса наша группа преобразилась. Хоть и говорят, что не одежда красит человека, но уж изменяет - это точно. Я свою Наталью не сразу нашел. И посмотрел на нее другими глазами. Группы на программу набирают по возрасту, так что, в основном, народ подобрался от 35-ти до 60-ти. Была, конечно, и молодежь и даже кое-кто постарше, но большинства они не составляли. Причем, группа, как нам сказали, была большая, человек 40, из разных концов бывшего Союза. Так вот, женщины наши, конечно, не все, вряд ли осмелились бы дома надеть на себя что-то вроде облегающих брюк. А здесь пришлось. Да и мужчины чем-то напоминали партизан. Но ничего, что-то ушили, поменяли, подтянули-отпустили и через несколько дней мы к форме привыкли.
  
   Несколько часов ушло на приведение себя в порядок, ужин и настал первый наш вечер на службе. Прошел он, конечно, весело, интересно, все знакомились, достали свои припасы и боеприпасы. И, хотя нас и предупреждали, что распитие спиртных напитков запрещено, но ведь запретный плод... Лучше бы не предупреждали. Но все, конечно, было в рамках приличия.
  

О работе, мадрихах и вообще...

   Утром нас разбудил стук в дверь и голос нашей воспитательницы: "Вставайте!". Я вспомнил свои первые дни в армии. Здесь, конечно, все было по-другому.
  
   Кстати, не только потому, что мы были на особом положении. Дело в том, что воинская часть, в которой мы находились, была, конечно, не боевой. Служба в ней относилась к разряду, если не альтернативной, то мало от нее отличающейся. Я бы, честно говоря, ее и службой не назвал. Обыкновенная работа. Солдат здесь так и называли - "джобники" - от исковерканного английского занятие, труд. Ночуют они дома, приезжая каждое утро в часть. Только что форму нужно носить. Много резервистов, призванных в Армию на переподготовку. С этим строго, отвертеться трудно. Призывают всех. Я, например, видел оперного певца из Тель-Авива. Служил, как все, и не жаловался.
  
   Девочек наших, мадрихов, было двое. Потом, чуть позже, к ним присоединилась третья. Звали их всех, как специально, Ленами. Мы их так и называли: Лена-1, Лена-2, Лена-3. Лена-1 была из Узбекистана. Очень симпатичная, чем-то похожа на Алсу. Вторая - с Украины, хохотушка, свой парень, одним словом. А третья, то приходила, то исчезала на несколько дней, и я ее особенно не запомнил. Вели они себя с нами строго, старались проводить все мероприятия. А мы, люди среднего и выше возраста, которым они в дочки годились, относились к ним несколько по-отечески. Хотя, конечно, им доставалось. Так как, по И. Губерману:
  

"Отца родного не жалея,

когда дошло до словопрения,

в любом вопросе два еврея

имеют три несхожих мнения".

  
   Так что вопросов и советов типа: зачем это надо, лучше вот так сделать и тому подобных - было предостаточно. Тем не менее, мы старались выполнять все, что нам предлагали. А мероприятий было немало, лекции на разные темы читали каждый день, приезжали лекторы, руководство программой. Раввин, человек очень интересной судьбы, бывший диссидент, несколько лет просидевший в лагерях, бывший физик, все события, начиная от Авраама и до наших дней, объяснял нам с помощью теории цифр. Довольно убедительно.
  
   И повели нас наши Лены, разделив на несколько групп, на склады. Чтобы не описывать наши трудовые будни день за днем, расскажу я вам сейчас самое основное, а уж дальше они были примерно одинаковыми. Главное - начало. Нас привели на склад и познакомили с начальником, мужчиной лет 40, как потом мы узнали - из Узбекистана. Звали его, если не ошибаюсь, на наш манер Слава, но мы его называли за глаза "балабайт", поначалу думая, что это такое прозвище, вроде нашего "балабола". Оказалось, в переводе с иврита, вроде как "хозяин". Вообще, со словарным запасом у нас было туговато. Выдали нам по маленькому словарику и, кто хотел, потихонечку необходимые слова заучивал. Но большинство обходилось исковерканным русским и ивритом, переделывая его так, чтобы лучше запомнить. Я уже не помню, рассказывал или нет, но группа у нас была большая из разных концов нашей бывшей Родины СССР и разных национальностей. Володя, например, из Сочи, сразу же переименовал шекель - израильскую денежку, в "шакала" и так и называл. Но еще лучше придумал Миша из Минска, работавший вместе с моей женой (мы с ней специально разделились, чтобы отдохнуть друг от друга. Я тут всякие смайлики не ставлю, так что сами додумывайте). Приходит она как-то с работы и смеется-заливается. Оказывается, работают они на складе, разговаривают между собой и вдруг Миша, интеллигентнейший человек, электронщик с какого-то крупного предприятия, выдает: "Наталья, а "бокер" - это утро? "Да", - отвечает Наталья, утро, а "бокертов" - это доброе утро". На что Миша с глубокомысленным видом говорит: "Ясно. Значит, "бабокер" - это петух". Все легли, потому что "бабокер" - это "утром". А Миша еще долго спорил, что, по логике, он прав. И доспорился до того, что так и проходил до конца нашего совместного пребывания "Бабокером", на что нисколько не обижался.
  
   Но я отклонился из-за названия нашего непосредственного начальника. Таких историй еще будет много. Но это прозвище у нас стало настолько нарицательным, что и в этот раз и в следующий, а я был на этой программе три раза, всегда у нас был свой "Бабокер", да еще и не один. А пока мы знакомимся со Славой, а он знакомит нас со своим складом. Склад большой, во всю длину стеллажи, на них лежат коробки с медикаментами, в проходах - огромные, состоящие из этих коробок пакеты, обернутые целлофаном и перетянутые скотчем. Два погрузчика. Широкие столы с лежащими на них "пистолетами" для наклеивания ярлыков со сроком годности. Всякие другие необходимые для работы инструменты. Несколько больших вентиляторов, умывальник, рядом, на полочке чай, кофе, сахар, электрический чайник.
  
   Познакомились. Нам объяснили, что нужно делать и работа закипела. Один распаковывает коробку, другие берут из нее себе медикаменты и шлепают на них новую дату. Потом все это запаковывается и коробка ставится на поднос.
  
   Минут 15-20 работа шла в хорошем темпе. Потом пошли разговоры, кто-то приготовил себе кофе, кто-то пошел на перекур. Норму нам никто никакую не устанавливал. Бывали, конечно, моменты, когда приходил "балабайт" Слава и говорил, что нужно что-то сделать очень быстро. Это означало, что поступил какой-то заказ внеплановый и его надо срочно выполнить. Тут уж было не до кофе и перекуров. Но такое случалось не часто. В основном, работали на перспективу и вскоре поняли, что всю работу не переделаешь. Медикаменты увозили, привозили, и конца этому не было. Стали раздаваться голоса, что нужно работать, не торопясь, а то, если покажем, что мы хорошо работаем, то нам еще больше медикаментов подвезут. Начали разрабатывать план, как сделать вид, что мы работаем. Начали доставать не несколько коробочек с медикаментами, а по одной, передавать через весь стол друг другу, потом - в обратном порядке. И через пару часов я от такой бессмысленной работы настолько устал, что говорю:
   - Вы как хотите, а я беру коробку и начинаю потихоньку все делать сам. Какая разница, вхолостую мне передавать по одной коробке или взять несколько и ставить ярлыки. Я хоть пользу какую-то принесу. Не мешки же ворочаем. Работай, никто в шею не гонит.
  

От забора до обеда.

  
   Это было, конечно же, не в первый день, а когда мы немного освоились. А перед этим я, как человек, воспитанный на плановой экономике, переживший не одну пятилетку и качества, и продовольствия и жилищного строительства, свято веривший в детстве в торжество коммунизма, чтобы получить бесплатно футбольный мяч, не мог не узнать, какой же у нас план. И, подойдя с этим вопросом к Славе-балабайту, получил от него такой ответ:
   - Вы работаете до шестнадцати часов.
   Решив, что он меня не понял по причине плохого знания русского языка, я снова переспросил:
   - Так сколько коробок нам нужно перебрать?
   И, глядя на его постепенно, на глазах, меняющееся лицо, понял, что со знанием русского языка у Славы все в порядке. А вот у меня с догадливостью - не очень. Потому что услышал:
   - Ты что, нерусский? - (как в воду глядел). - Вы работаете до 16-ти часов. Понял?
   Есть в евреях что-то такое, чего другим народам не дано. За долгие столетия унижений и страха выработалась в генах привычка не давать однозначных ответов, отвечать вопросом на вопрос, уходить от прямого ответа. Мало ли что. И анекдотов на эту тему, начиная от встречи на Дерибасовской, и заканчивая расстрелом в концлагере - море. Поэтому не буду приводить примеры - хоть один, да вы знаете. Поэтому и вопросы им нужно задавать не прямо в лоб, а постепенно приближаясь к цели. Зачем спрашивать у одессита, знает ли он, как пройти на Дерибасовскую? Он-то, конечно, знает. А вот вы за такое сомнение можете узнать многое из того, что он, одессит, по этому поводу думает. Поэтому задавайте вопрос правильно. Поздоровайтесь, скажите, что приехали в этот чудесный город, как вам здесь нравится, какие люди хорошие. Вполне возможно, что вас не только проведут на Дерибасовскую, но по дороге еще такого расскажут... Я лично в этом убедился. Узнаете, почему памятник Пушкину установлен спиной к губернаторскому дворцу, а узенький мостик называется Тещиным, сколько летом в Одессе жителей вместе с отдыхающими, и сколько из них жуликов. Это надо видеть и слышать. Вот так и живем.
   Хотя, если сказать по правде, евреев в нашей группе было не так уж и много. Смешанные семьи, мужья и жены разных национальностей. Почти у всех какие-то дела в Израиле. Кто приехал к детям, как мы, кто собирался остаться поработать, а кое-кто и вообще на ПМЖ.
   Я, вроде бы, опять отклонился от темы, но все это для того, чтобы вы поняли, какая у нас была атмосфера. Я бы сказал, необычная, интересная была наша жизнь в этот период. Работой она не ограничивалась, это была необходимость, без которой нельзя было обойтись, но хозяева старались, чтобы нам было интересно. Сейчас все изменилось. Я был на этой программе три раза, но с каждым разом было хуже. Не знаю, как теперь, но не думаю, что что-то изменилось в лучшую сторону. Обстановка не та.

Фестиваль пива.

  
   Через несколько дней, после работы, всех желающих повезли в Тель-Авив, на Фестиваль пива. Не скажу, что это было что-то особенное (в пиве), но отдыхать израильтяне умеют. На берегу Средиземного моря, на огромной площади, разместились сотни торговых точек, десятки театральных площадок. В Израиле темнеет рано, но от освещения светло, как днем. Со всех сторон гремит музыка, выступают ансамбли. Каждый артист считает своим долгом отметиться, ведь это, к тому же, хорошая реклама. Я не знаю, кто там выступал из знаменитостей, но, судя по реакции зрителей, они были им хорошо знакомы. Какой-то ансамбль танцевальный, в каких-то национальных набедренных повязках у мужчин и что-то, напоминающее самый маленький по количеству затраченной ткани купальный костюм, у женщин, под звуки африканской музыки выделывал такое, что устоять рядом было невозможно. Зато на голове у них были высокие, из перьев то ли страуса, то ли другой какой-то птицы, головные уборы. Желающие сидят на траве, потягивают пивко с разными орешками, чипсами и т.д. К услугам выпивших не одну кружку - большое количество биотуалетов. Закон: если не будет определенного количества биотуалетов - ни одно мероприятие провести не дадут. А людей много, особенно молодежи. Пьяных не видел ни одного.
   Пиво дегустировать дают, но всего в нескольких местах и там большие очереди. Зато кое-где (места надо знать!) можно выпить бесплатно стаканчик колы, сухарики какие-то разносят, предлагают. Но само пиво в два раза дороже, чем обычно. К слову сказать, цены не намного отличаются от наших. Я имею в виду магазины. Наша "Балтика" в стеклянной бутылке 0,5 литра стоит где-то доллар. Почти, как и у нас. Есть, конечно, и подороже. Одним словом, насмотрелись на славу, а кое-кто из самых пронырливых еще и умудрился попасть на дегустацию. Знали бы они, в каких очередях мы умудрялись простаивать. Не привыкать.

На север Израиля.

  
   Еще через день Лены объявили, что завтра поедем на экскурсию на север страны, к ливанской границе. Путь, по израильским меркам - не близкий, почти через всю страну, километров 300. А по нашим - так москвичи на дачи подальше ездят. Как брат жены - из Москвы под Муром. Все познается в сравнении.
  
   ...Утром встали пораньше, взяли с собой сухой паек вместо обеда, и тронулись в путь. Едем по очень приличному автобану - главной дороге Израиля, протянувшейся через всю страну с севера на юг. Скорость приличная - 100-120 км/час. В Израиле ездят быстро, особенно молодежь. Что интересно, все дороги освещены, как МКАД. На высоком уровне сервис, то одна заправка, то другая, конечно же, со всеми необходимыми службами. Не помню, по-моему, в этой поездке мы ехали по территории Палестинской Автономии, то въезжали в нее, то опять выезжали. Никаких особых знаков, кроме щитов на трех языках, я не заметил. В Израиле два государственных языка - иврит и арабский. Но так как ни на первом, ни на втором знакомых европейскому жителю начертаний букв нет - пишут еще и на английском. Ну, и в разговоре, в названиях магазинов много русского. Так что как-нибудь объясниться можно.
  
   Заехали на бензозаправку, немного отдохнуть, посмотреть, и попали как раз на распродажу расписной глиняной утвари. Там было все, начиная от тарелок и заканчивая огромными вазами в человеческий рост. Рядом - верблюд, и хозяин, араб, предлагал жестами на нем посидеть. Все решили сфотографироваться, но, после нескольких снимков, видя, что желающих взгромоздиться на жующего свою жвачку верблюда нет, араб что-то залопотал сердито и замахал руками. За все надо платить. А где взять? Отдохнули, и в путь - дальше на север. Проезжаем Тверию (надо бы выяснить как-нибудь - Тверия и Тверь), городе, названном в честь римского императора. Расположен он на берегу озера Кинерет или, как его называют в Библии, Галилейского моря. Места, многократно упоминающиеся в Библии, связанные с Иисусом Христом (помните, как он показал местной рыболовной артели, как надо ловить рыбу?). Озеро пресное и оттого, сколько в нем воды, во многом зависит благополучие страны. Все прогнозы на урожай ведутся с учетом уровня воды в Кинерете. С очень давних пор по акведукам вода расходится по всему Израилю, на промежуточном этапе собираясь в водохранилищах. Акведуки я видел в Кессарии, что-то похожее на китайскую стену, с желобом-каналом наверху. Я был там не один раз, и описание этого города заслуживает отдельной истории. Один ипподром чего стоит. А музей, в котором находятся картины и скульптуры Сальвадора Дали?
  
   Но не это было целью нашего путешествия, миновали город и как-то незаметно начали подниматься вверх. С правой стороны на всем протяжении - граница с Иорданией. Обыкновенное заграждение из проволоки в несколько рядов на столбах, дорога, по которой иногда проезжает армейский джип с пограничниками. Знаменитые Голанские высоты. Автобус сворачивает вправо, и мы подъезжаем к самой границе. Рядом, буквально в 40-50 метрах, на стороне Иордании вышка, на которой стоит иорданский часовой. Переходим к какой-то большой и красивой площадке, в середине которой клумбы с цветами, выложенными в виде букв на иврите. Оказалось, на этом месте иорданцами была расстреляна школьная экскурсия. Погибли девочки, если не ошибаюсь - семь человек. Их имена и выложены цветами на клумбах. И уже как-то по-другому смотришь на вышку.
  
   По-моему, в этот раз, возле поворота налево, недалеко от памятника погибшим школьницам, мы увидели указатель - "Дамаск". До столицы Сирии, одного из самых непримиримых врагов Израиля, было километров 20...
  
   Как-то незаметно дорога оказалась в горах, стала очень узкой, наш автобус буквально вплотную прижался к отвесной скале, а слева огромная пропасть. Экскурсовод рассказывает о многочисленных крепостях, расположенных то там, то тут, на виднеющихся за пропастью горах. Все с интересом смотрят, а я обратил внимание на водителя, который тоже слушал, повернув голову влево. И поймал себя на мысли, что без парашюта вниз лететь довольно высоко.
  
   Въехали в какой-то поселок, впереди что-то вроде свадьбы, все перегородили, какие-то звуки неизвестных инструментов слышны. Оказалось, что мы попали в деревню, где живут друзы. Я не помню, кто они по вероисповеданию, мусульмане или христиане. Но это совершенно необычный народ, живущий по своим законам. В этих краях много яблоневых садов. Деревца маленькие, обильно увешанные красными и зелеными яблоками. Очень сочными и вкусными.
  
   Автобус остановился, мы вышли. С одной стороны, далеко внизу, какое-то то ли озеро, то ли водохранилище. С другой стороны, вдалеке, большая, длинная гора. Виден снег, лежащий на вершине. Оказалось, знаменитая гора Хермон. Вот она какая, почти моя однофамилица. Сфотографировались на память. А рядом с нами - базарчик. Яблоки, что-то еще непонятное, баночки с вареньем, как оказалось - вишневым. В Израиле это большой дефицит. Как и яблоки, кстати. Не то, чтобы их нет, всего хватает, но по цене, примерно, как персики.
  
   Я не помню точно, раньше этой деревушки или уже на обратном пути, остановились мы на обед на берегу реки Дан. Это приток Иордана, речушка, по нашим меркам - так себе, перепрыгнуть можно, с очень чистой и холодной водой. Перекусили на деревянных столах, которые в Израиле на всех стояночках, и по тропинке отправились вдоль реки по течению, через лиственный лес. Пахнет прелостью, почти как у нас, и я, заядлый грибник, не преминул заметить, что в этом лесу должны расти грибы. И оказалось, что угадал: растет до 30 видов. Правда, не знаю, сколько из них - съедобные.
  
   Прошли этот лесок, и тропинка вынырнула около какой-то полуразрушенной стены. Древний город, название которого я уже забыл, но табличка на иврите и английском говорит о том, что этот город существовал 3800 лет тому назад. И, естественно, упоминается неоднократно в Библии. Посмотрели какие-то отверстия в земле, а это ни больше ни меньше - первые плавильные печи, в которых наши предки плавили медь. А дальше - еще больше всего интересного: место судьи - каменный трон, что-то внизу, раскопанное и огороженное... Какой-то вход небольшой в каменной стене, как оказалось - в город. И, как мы узнали, предполагают, именно через этот вход вошел в город Авраам, прародитель всех евреев, отец Исаака, дед Иакова и прочая, прочая... Читайте Библию. И, конечно, все сразу решили в этот котлован забраться и возле этих ворот сфотографироваться. На что экскурсовод сказал, что это строжайше запрещено. Лучше бы он этого не говорил, потому что, когда мы пошли дальше, пришлось собирать всех в течение часа. Я, правда, назад не возвращался, но, судя по возбужденным лицам опоздавших, предполагаю, что вход в город после нашей экскурсии стал гораздо шире.
  
   От информации, полученной за этот неполный день, уже голова пухнет, на каждом шагу что-то интересное, подкрепленное словами из Библии. Вот такой он, Израиль. Каждый метр - это новая история. И друг мой, Гриша, большой любитель истории, спрашивая при очередном телефонном звонке, где я сейчас нахожусь, обязательно скажет:
   - А ты знаешь, буквально в двух километрах находится...
   Я, шутя, иногда говорю ему:
   - Гриша, я дома, у сына (это в центре Ришон ле Циона).
   А он на полном серьезе отвечает:
   - А ты знаешь, недавно в двух кварталах от вас откопали...
   Я тащусь...
   И хватит об этой экскурсии. Назад, усталые, но довольные, мы ехали быстро, нигде почти не останавливаясь. Домой, на базу. А впереди еще было много всего интересного. В том числе наши первые выходные.
  
   Зарисовки в выходной.
  
   Выходные, вторую половину пятницы и субботу, мы провели с детьми. Первый раз ехали самостоятельно, но добрались без труда. Сначала приехали автобусом в Тель-Авив, на центральный автовокзал Израиля. Назвать его автовокзалом - ничего не сказать. Огромнейшее, если не ошибаюсь, семиэтажное здание, несколько этажей которого находится под землей. О том, что это автовокзал, говорят разве что электронные табло, да двери выходящие наружу, к которым подходят автобусы. Причем, подходят они на все этажи, опускаясь и поднимаясь по асфальту к самым дверям, на посадочные площадки. Очень удобно, никуда не надо выходить. А внутри здания - большой супермаркет, где можно найти все, что душе угодно. Целый огромный торговый комплекс.
  
   Дети нас встретили, привезли домой к Олегу. Вечером повели гулять по городу. Как я уже, по-моему, говорил, Большой Тель-Авив, это конгломерат нескольких городов, практически сросшихся между собой так, что иногда непонятно даже, в каком городе ты находишься. Я однажды стоял на перекрестке в одном городе, но стоило мне перейти улицу - очутился в другом, повернул налево - в третьем. Вот такое разделение.
  
   Олег живет в Ришон ле Ционе. Город, по израильским меркам, довольно большой, промышленный. Много русскоязычных. И, при всех отличиях от российских городов, чем-то похож на них, особенно южных. Может быть, обилием вывесок на русском? Отличить выходцев от местных очень легко, особенно по одежде. Русская речь слышна то там, то сям, в магазинах продавцы, как правило, понимают по-русски, много выходцев с Украины. Так что, проблем с покупками, практически, никаких.
  
   Мы пошли в парк. Небольшой, но очень уютный. Фонтан с плавающими утками. Аллея из финиковых пальм. Огромные эвкалипты, как мне кажется. Хотя жена говорит, что эти деревья называются "бесстыдница". Ряды скамеек по периметру. Вокруг оливковые деревья с уже созревающими оливками. Попробовал - гадость гадостью. Большая детская площадка. У входа - длинные столы со скамейками под навесом. Много людей. Подошли поближе, оказалось - наши, в основном пенсионного возраста. Забивают в "козла", играют в шахматы и нарды. Все, как дома.
  
   Походили, посидели, попили пивка "Балтика" и отправились домой. Улицы опустели, закрылись почти все магазины, лавочки, не ходит общественный транспорт. Проехала машина с кричащим в микрофон раввином, призывающим к вечерней молитве. Пятница - вечер. Шабат. Израиль на выходные превращается в религиозное государство. Не такое, конечно, как арабские страны, но традиции соблюдают свято. Суббота, Шабат, - у евреев день отдыха. Суббота упоминается в самом начале Библии (Танаха), в рассказе о сотворении мира. Б-г сотворил мир за шесть дней. В седьмой день Б-г отдыхал. Он благословил седьмой день и объявил его святым, потому что в этот день отдыхал от своего труда. Для еврея Суббота - это сокровище. Б-г сказал: "Есть у меня сокровище бесценное, и отдам Я его народу Израиля. Это сокровище - Суббота".
  
   В Субботу мысли и чувства еврея обращены к Б-гу, к Торе. Божественная любовь и мудрость укрепляет сердца. В Субботу любой, даже самый несчастный и нищий еврей, из затравленного существа превращался в царского сына.
  
   Много еще можно рассказать о Субботе, а пишу я про этот день для того, чтобы сказать, что относятся к ней в Израиле очень серьезно.
  
   Я ничего не сказал про погоду. Все-таки август, один из нескольких самых жарких месяцев в году. Температура воздуха за тридцать, высокая влажность. Но не так уж, чтобы очень, потому что повсюду кондиционеры, можно зайти в супермаркет или в другое заведение и передохнуть. А вот когда подует хамсин - ветер с Аравийской пустыни, тогда сразу понимаешь, что не у себя дома, в Белоруссии. Температура под 40 градусов, ветер несет мельчайшие крупицы песка, от которых никуда не деться. Состояние, как у рыбы, выброшенной из воды на берег. А дует он примерно 50 дней в году, продолжительностью по несколько суток. Все стараются на улицу не выходить. Но проходит день-два, ветер стихает, все становится на свои места.
  
   Можно поехать на море, искупаться, позагорать. Но не ходит транспорт. Хотя, если вчетвером на такси, обходится примерно столько же, сколько на автобусе. Но и проезд в автобусе по нашим меркам не дешев, больше доллара. Собираемся и едем.
  
   Конечно, море есть море. Материала для сравнения с другими морями у меня немного, но все-таки... Был я на Черном море, был на Балтийском. Теперь вот на Средиземном. В общей сложности в Израиле был на четырех морях, если озеро Кинерет считать тоже морем. О Мертвом я немного рассказал и расскажу еще, потому что был там несколько раз. Озеро Кинерет несколько раз видел и один раз отдыхал, об этом речь еще впереди. О Красном море вообще разговор особый, там я чуть не утонул. Такое не забудешь.
  
   Все моря, как и люди - разные. На Черном мне не очень понравилось. Галька, вода, как парное молоко, довольно грязная, битком забитый людьми пляж. Пока дойдешь с моря домой, в общежитие Политехнического института, опять весь от жары мокрый. Было это во время прохождения практики в Одессе после третьего курса института, жили в Аркадии, море недалеко. Может быть, потому не понравилось, что много было интересного и кроме моря - одесситы народ особый. Ну, а уж девушки...
  
   Балтийское море, на котором впервые я побывал уже с маленькими детьми вместе с женой, не оставило тогда приятных воспоминаний, потому что омрачено было смертью отца. Через три дня пришлось уехать. А вот позже, через несколько лет, будучи в Гданьске, где живут родственники моей жены, я уже почувствовал, что такое Балтика. Прохладная вода, чистый морской воздух, бодрящий ветерок. Там мне понравилось больше.
  
   А вот теперь - Средиземное.... Все побережье - пляж, пляж, пляж. Очень красивая набережная в районе Тель-Авива и Яффо, на которой расположены посольства, шикарные гостиницы, супермаркеты-рестораны - все для отдыха.
  
   Да, так о море. Нильский песок, настолько горячий, что босиком не пройдешь. Море все время, даже, если нет шторма, набегает волнами на берег, откатывается назад. Дно медленно-медленно опускается вглубь, потом, внезапно, метров за 40 от берега, опять отмель и где-то гораздо дальше уже дна ногами не достаешь. Море коварное: стоишь по колено, прыгаешь в набежавшую волну, опускаешься, а дна нет. Возвращающейся волной песок вымыло обратно в море. Поэтому тонут. В основном - туристы, наши соотечественники. Естественно, часто в нетрезвом виде. Хотя на берегу очень много вышек со спасателями, места для купания огорожены красными, где можно купаться, и черными, где нельзя, флагами. Хотя спасатели не спят. Как только кто-нибудь зайдет за буйки или черные флаги - тут же кричат в мегафон на иврите, иногда и по-русски.
  
   Вода, конечно, теплая. Но не грязная - прозрачная, много ракушек. Иногда бывает нашествие медуз, тогда купание запрещают. Жары не чувствуется, потому что постоянно дует с моря прохладный ветерок. Но солнце, особенно после одиннадцати часов, очень коварное. Нам, бледнолицым, достаточно 10-15 минут, чтобы сгореть так, что дальнейшее пребывание в Израиле вместо радости становится мукой. Но узнаешь об этом только позже, на берегу не чувствуется. Мой бедный нос, с которого семь шкур сошло, принял первоначальный вид месяца через два после возвращения домой. Представляете, уже первый снег выпал, а я все еще хожу с облупившимся носом.
  
   Но, в целом - очень приятно. Если море чуть-чуть неспокойно, волны становятся огромными. Ты под нее, волну, ныряешь, или, наоборот, улучив момент, прыгаешь на гребень, и тебя несет метров 30-40. Правда, в шторм купаться запрещают. Но... Нет таких запретов, которые нельзя обойти. Тем более, что спасатели уходят где-то в районе шести часов вечера и вся ответственность за спасение утопающих ложится на самих утопающих. А впечатления от прыгания по волнам - непередаваемые.
  
   Накупавшись, мы возвращаемся домой на микроавтобусе, которые в Израиле снуют по маршрутам автобусов один за другим. И у нас, в Белоруссии, нашлись умные люди, которые догадались, что это хороший бизнес. Правда, в отличие от израильских, где билетик за проезд в микроавтобусе стоит даже дешевле автобусного, цена у нас кусается, оставаясь до сих пор раза в три дороже. Но, может быть, дойдет, что выгоднее снизить цену за проезд, чем гонять микроавтобусы полупустыми.
  
   Машин в Израиле много. Проблем с транспортом нет, хотя в часы пик и городской транспорт перегружен. Зато есть проблемы с парковкой. Платных стоянок я вообще не видел, а машины на ночь ставят вдоль домов прямо на проезжей части, оставляя только проезд в один ряд. Это вечером, на ночь, хотя и днем стоящих машин хватает. Я уже писал, что за городом ездят быстро, много ДТП. А в городе, чтобы избежать пробок на узких улочках, преимущество все-таки отдано автомобилям. Зеленый свет на переходе гораздо реже, чем красный. И пробки, особенно в часы пик. Бывает, что и надолго, если еще вмешается какая-нибудь авария.

Возвращение на базу

  
   Примерно в 18-19 часов, с высчитываемым кем-то для данной местности времени захода солнца, Шабат заканчивается. Начинает ходить транспорт, открываются постепенно магазины и лавочки, которых в Израиле неисчислимое множество. Все первые этажи, как правило, отданы учреждениям и магазинчикам. Улицы заполняются людьми, истосковавшиеся за день по активному отдыху израильтяне выходят на вечернюю прогулку. Ужинают в кафешках, посещают каньоны, торговые центры, куда ходят, как в культурное заведение, семьями. Молодежь, конечно, на дискотеку, а наши соотечественники, в основном, народ пожилой - на прогулку в парк или просто по улице, народ посмотреть и себя показать. Ну, а нам пора возвращаться на службу, завтра воскресенье - первый рабочий день недели.
  
   С пересадкой, уже по другому маршруту, мы с Натальей высаживаемся у КПП базы. У нас пропуска с фотографиями, отснятыми на ксероксе с паспорта, увидев которые можно сказать: "Краше в гроб кладут!". Первый КПП прошли быстро, через какой-то километр очутились возле второго. На звонок никто не вышел. Через минут десять, после интенсивного звяканья и криков, совершенно из другого здания вышли две боевые единицы Армии обороны Израиля в лице девиц в форме и автоматами на плечах. Очень не торопясь, приблизившись к воротам, что-то спросили на иврите. Лица заспанные, или уже спать легли, или от Шабата еще не проснулись. База-то пустая, все разъехались на выходные. Интересно, что бы могли построить в нашей армии, если бы всех солдат отпускали на выходные по домам?
  
   - Свои, Сар-Эль, - начали бормотать мы, показывая пропуска и пытаясь объяснить барышням жестами, кто мы такие.
  
   - Вижу, что Сар-Эль, - на чистом русском языке с украинским акцентом ответила доблестная защитница, взяла наши пропуска и на полчаса куда-то исчезла. За это время подошло еще несколько наших волонтеров, мы стояли, обменивались впечатлениями о первых выходных, проведенных в Израиле, о детях и родственниках, которые у большинства здесь жили.
  
   Наконец, одна гусар-девица возвратилась, отдала пропуска, долго гремела ключами, открывая замок на воротах, и мы прошли. Третий КПП прошли без приключений. Мы у себя дома. Душ, ля-ля-тополя, доставание всяких припасов, полученных от родственников, радостная встреча вновь прибывающих, накрытый стол и, естественно, какая встреча после столь "долгой" разлуки без спиртного? По нашему-то обычаю. В связи с тем, что привезенное из дому было выпито в первые вечера, перешли на местную, израильскую. Правда, со знакомыми названиями: "Пшеничная", "Столичная", "Русская".... Ничего, пить можно. Конечно же, по пять капель. Главное - хорошая компания. Незнакомые люди с разных концов бывшего Союза, смена обстановки, новые впечатления способствовали романтическому настроению. Одни только свидания-расставания с женой по вечерам чего стоили...
  
   Дни потянулись один за другим, не оставляя, в общем, времени на какие-то раздумья, принося каждый день что-то новое, интересное по вечерам. В работу мы втянулись, приходили и перебирали лекарства, уже освоившись с этим делом. Произошла у меня, правда, стычка с нашим балабайтом по поводу его пренебрежительного отношения к людям, все еще стонущим под игом советского строя. Пришлось доказывать, что мы не люди второго сорта. Хвастун он был, конечно, большой, гордясь своим "фордом" десятилетней давности и рассказывая нам, по его представлению, живущим рядом с медведями, как он летом ездит отдыхать на гору Хермон, а зимой в Эйлат. Но, в целом, оказался человеком неплохим и, будучи там каким-то профсоюзным божком, иногда приносил нам с кухни фрукты. В конце концов, мы подружились, и в следующий свой приезд, через пару лет, я снова напросился к нему на склад, был встречен радостными воплями и даже пользовался, как старослужащий, некоторыми отличиями от других в виде персональных вопросов типа: "Маниш ма (как дела), Яков? На что я неизменно отвечал: "Бэсэдер (хорошо)!".
  
   В четверг нас после обеда повезли в Тель-Авив. Показали Оперный театр, завезли в Яффо, где я уже не раз был и про который, кажется, уже рассказывал. Снова прошлись по улочкам Старого города, постояли возле Дерева жизни, посмотрели древние раскопки, которым уж не знаю сколько, но несколько тысяч лет, и поехали к фонтану на улице Дизенгоф, центральной улице Тель-Авива, названной в честь первого мэра столицы, сделавшего для его развития немало. Фонтан очень красивый, музыкальный, особенно красив по вечерам, когда, под звуки торжественной симфонической музыки, струи расцвеченной разными подсветками воды взлетают высоко вверх. И улицу эту жители города любят так, что я не могу не привести здесь рассказ Якова Мара.

Улица Дизенгоф

   "Нет ничего лучше этой улицы, по крайней мере, в Тель-Авиве; для него она составляет все. Это главная улица еврейского города, какой хотели ее видеть евреи, выходцы из южнорусских городов начала века. Она носит имя Меира Дизенгофа, родившегося в Одессе. К ней примыкают улицы Пинскера, Фришмана, Бограшова, Гордона; эти люди тоже родом из южнорусских и украинских городов и местечек. Только Бен-Гурион, в честь которого назван бульвар, выводящий к большому увеселительному центру на берегу моря, происходит из польско-белорусского Плонска.
   Чем не блестит эта улица-красавица нашего единственного мегаполиса, нашей столицы? Ни один из загорелых и предприимчивых, потеющих и задыхающихся в летнюю влажную жару жителей Тель-Авива и его окрестностей не променяет улицу Дизенгоф ни на какой-нибудь там Бродвей или какие-то там Елисейские поля. Нигде не найдет он такого очаровательного сочетания белых домов с зеленью акаций, кипарисов и пальм, такого восхитительного изобилия солнца и острого морского воздуха.
   Нет на улице Дизенгоф массивных зданий в стиле модерн, какие строили в Одессе и Киеве еврейские богачи. Да ведь и строилась улица Дизенгоф в другое время, когда модерн уже вышел из моды, и руководили строительством не еврейские богачи, а еврейские социалисты. На смену старому модерну пришел тоже массивный, тоже громадный, из бетона и стекла, модерн американский. И называется он на американский лад -- Дизенгоф-центр. Иное время - иные песни...
   Как выйдешь на Дизенгоф, тут же пахнет гуляньем. Есть даже такое слово -- "леиздангеф", "дизенгофиться" -- что значит на современном иврите "прогуливаться без цели, фланировать, шляться". Тель-авивский муниципалитет особенно заботится, чтобы тротуары этой улицы были чисто подметены. И потому в дни забастовок мусорщиков сигналом национального бедствия звучит сообщение, что на Дизенгоф скопились груды неубранного мусора.
   Сюда заглядывают бизнесмены и промышленники, художники и инженеры, писатели и шахматисты, музыканты и деятели преступного мира. Сюда бегут школьники, прогуливающие уроки, и солдаты, отпущенные на субботнюю побывку. Здесь гуляют приехавшие по делам в Тель-Авив кибуцники, отличающиеся благородством занятий, взглядов и привычек. Девушки из тель-авивской богемы поворачивают свои головки к блестящим витринам магазинов, как подсолнечник к солнцу. Здесь вы увидите такие талии, какие вам не снились! Здесь житель штата Цинциннати встречается со своим родственником из Парижа или Буэнос-Айреса, и здесь они сговариваются непременно побывать в субботу вечером у троюродного дяди в кибуце Сдот-Ям.
   На Дизенгоф приходят не только погулять, но и заглянуть в обувные магазины Микулинского и Александера, где продаются туфли лучших итальянских моделей; в магазины "Бегед-ор" и "Маньяни", где кожаные сумочки и замшевые куртки лучше, красивее и дешевле парижских; или прицениться к антиквариату - Израиль уже много лет остается центром антикварной торговли. В начале летнего сезона заполняются магазины летней и пляжной одежды, потому что израильские купальники фирмы "Готекс" остаются лучшими в мире. И осенью, на сезонной распродаже, наши зарубежные родственники и прочие туристы с удовольствием покупают израильскую одежду, потому что ожидается, что в связи с перманентным ближневосточным кризисом в Париже, Лондоне и в Нью-Йорке снова будет моден израильский стиль.
   Как только сумерки упадут на дома и улицы, и потемнеет море, желтые фонари льют на все какой-то заманчивый, чудесный свет. Мчатся автомобили, скворчит кофеварка, призывно звенит музыка в дискотеке. И почтенные старики с важностью и удивительным благородством рассаживаются на скамейках площади Зины. Настает таинственное время, когда вспыхивает вода в фонтане Агама, а сам фонтан крутится; фонтан крутится, вода горит пламенем, и во всем чувствуется некая безотчетная, но важная цель... Туристы стараются всеми силами ускорить свой бег.
   Туристы! Туристы! Туристы! Но разве не израильтяне бродят по лабиринтам огромного Дизенгоф-центра, где можно устроить себе грандиозный шопинг с посещением выставки современного искусства, шикарного кафе и лавочки астролога? Именно израильтяне сидят за разноцветными столиками кафе и ресторанчиков на Дизенгоф, беседуя о концертах или о погоде, или о биржевых новостях с удивительным чувством собственного достоинства.
   Было время, когда цены в этих ресторанчиках, кафе и магазинах напоминали великие даты мировой истории -- 1789, 1812, 1939 и даже забегали в будущее: 2400, 3900 и так далее. Затем некая манипуляция министерства финансов опрокинула нас в глухое средневековье: 490, 880, 1100. Теперь цены сообразуются с эпохой Возрождения. Но от всего этого суть не меняется: набор удовольствий на Дизенгоф вполне может опрокинуть ваш банковский счет в ситуацию "до новой эры". Но, несмотря на экономический застой и инфляционную истерику, именно израильтяне -- основные покупатели в магазинах и главные посетители кафе и ресторанов. Почему -- неизвестно и составляет тайну наших экономистов.
   Осенью, зимой и ранней весной Дизенгоф -- самая уютная улица в мире: здесь все также зелены акации, кипарисы и пальмы, те же цветы в цветочных магазинах, те же фрукты и овощи на лотках, но нет летней влажной жары. Зима в Тель-Авиве мягкая и теплая; разве что дождь пойдет. Но тот, кто отправляется "дизенгофить", зимой одет почти так же, как и летом: мужчины в рубашках с воротом нараспашку, женщины в легких платьях либо в брюках. На случай дождя прихватывается свитер и зонт. Либо плащ. Признаки зимы отмечаются также тем, что мужские рубашки не расстегнуты до пупа, а женщины зимой почти не носят шортиков (именно шортиков, а не шортов!) и восхитительно-соблазнительных маек. Гуляющий на Дизенгоф не наряжается в лучший костюм для публичного обозрения, ибо никого здесь не интересует, кто во что одет.
   Потому-то и нет ничего лучше улицы Дизенгоф в Тель-Авиве!
   Яков Мар

Я пью, все мне мало...

   Много еще всякого интересного произошло у нас за эти неполные три недели. Лекции, встречи с представителями банка, песни под гитару, концерт художественной самодеятельности, который мы организовали для себя и мадрихов, турнир по шахматам, шашлыки, наконец, ночью, на берегу моря, у костра. Обо всем рассказывать - года не хватит. А впереди еще 4 дня экскурсий по всему Израилю.
   Но об одном мероприятии, которое устроили нам наши "пенсионервожатые" Лены я не рассказать не могу. Поход на завод по производству вин, в погребок-ресторан на дегустацию, который нам организовала база за наш "ударный" труд. Нам пришлось лишь немного доплатить.
   Представьте себе, что вы в Израиле. Это не Франция, где виноградники расположены на склонах гор или рядами, как у нас картофель, на равнине. Это пустыня, в основном, террасы, ступенями спускающиеся вниз, землю на которые нужно носить вручную, в корзинках, и обкладывать все это камнями, чтобы ветер не разнес. Если вы еще представите, какое вино из этого винограда получается - вы меня поймете. А когда вы его еще пьете в компании нескольких тысяч человек... Впрочем, обо всем этом по порядку.
   Завод находится в Ришон ле Ционе, недалеко от парка, про который я недавно рассказывал. В нем мы с детьми гуляли в выходные. Нам выделили автобус и мы, часов в шесть вечера, выехали. Время до открытия еще было, все, конечно, пошли в парк и близлежащий каньон (супермаркет), а я, как почти местный житель, всем все показывал. И, конечно же, наше любимое дерево, под которым мы всегда фотографировались, где совсем недавно прогуливались перед свадьбой Олег и Дина в образе жениха и невесты. Огромный эвкалипт, в моем представлении похожий на баобаб. На коре которого, между прочим, нацарапано что-то, вроде: "Здесь был Вася". Этот вездесущий "Вася", по-моему, обошел весь мир. Где бы я ни был - "Вася" уже там отметился. Мы погуляли и пошли к входу в кабачок. Если, конечно, так можно назвать огромное, я даже не знаю с чем сравнить, помещение. Ну, разве что с замком Людоеда, когда к нему Кот в сапогах приходил. В этом помещении, анфиладой поднимаясь вверх, стоят огромные деревянные столы, возле них - деревянные же скамьи. На столе скатерти, не помню уже, кажется из полиэтилена. Салатики какие-то, орешки, попкорн.
   Уселись за стол, человек, наверное, 10-12 за один. Огляделись. Внизу, в серединке, небольшая эстрада и площадочка перед ней. Вокруг - разноголосье. Немцы, американцы, итальянцы, болгары, французы - это те, что сидели рядом с нами, и я по говору смог различить, "ху есть ху". Засновали официантки, разнося вина в больших кувшинах, белые и красные. А мы же ничего не знаем. Хотя Лены-мадрихи перед отъездом сказали, что пить можно, сколько влезет, только с собой нельзя набирать?!! Но влезет-то много, а сколько нальют? Двух кувшинов, хотя и внушительных, литра по полтора, явно мало.
   Разлили по чуть-чуть, чтобы все попробовали. Не успели выпить, уже опять притащили. Ого, жить можно. Я не буду продолжать. Как оказалось, этот процесс ограничивался только временем и вместимостью желудка. Пустых кувшинов на столе не было. Сменялись вина, появлялись какие-то новые закуски, кукуруза, соленые огурчики, все, что возбуждает жажду. Народ повеселел, стало шумно, гул такой ровный идет по залу, на разных языках - интересно! Все беседуют между собой, смеются, чокаются друг с другом. Чуть-чуть разогрелись, надо бы пере, скажем, дохнуть, не резиновый же все-таки. Уже по залу засновали отдельные слабые на это дело собутыльники. Вернее, сокувшинники. А наш, русский контингент, уже начал расспрашивать, будет ли горячее? Чтобы не натолкаться горохом с огурцами, а место оставить. Как оказалось, из горячего было потом что-то вроде картошки фри. А ждали отбивную из свинины. На худой конец - из говядины.
   А веселье тем временем продолжалось. На эстраде появился ансамбль. Певец, как потом нам сказали, очень популярный в Израиле. Очень похожий и голосом и внешне на Вилли Токарева., спел песню, наверное, на иврите, медленную, с красивой мелодией. Потом еще одну, уже в более быстром темпе. Потом, на английском. Народ выскочил танцевать. Еще одну, еще быстрее. И так далее и тому подобное. И потом уже, когда народ немного разогрелся - на русском. Что-то вроде: "Ехали на тройке с бубенцами", потом "цыганочку". Про еду уже все забыли. Кто-то танцует, остальные подпевают, хлопают, смотрят. Зал большой, начали становиться на скамейки, чтобы лучше видеть.
   А я вам забыл сказать, что в группе нашей была Света Ханок, певица, дочка знаменитого нашего белорусско-русского композитора с еврейской внешностью Эдуарда Ханка. Вела она себя с подружкой тихо, мы, по-моему, ее мало интересовали, были у нее на этой программе свои интересы. Так вот, видим мы, что они вдвоем уже на эстраде. Дал им певец микрофон, уже пытаются что-то петь. А тот им похлопывает вместе со всеми. Официантки в это время потихоньку убирают со столов и уносят скатерти. Я еще подумал, скатерти-то зачем? Они, как потом оказалось, знали. Когда певец, наконец-то, сумел отобрать у Светы микрофон, когда зал отхлопал, он начал петь "Катюшу". Да еще в таком современном исполнении, что все вокруг стали подпевать и пританцовывать. И немцы, и французы и японцы. Не говоря уже о славянах. Смотрю, за соседним столом молодые ребята и девушки уже на столы влезли и на них отплясывают. Ну, и мы туда же. Так вот почему скатерти унесли! Плясали, пели, а когда народ стал уже в буквальном смысле карабкаться на стенки и становиться на голову, певец затянул свою руладу и объявил, поблагодарив всех присутствующих, что вечер окончен. Видимо, знали уже, чего хочет русская душа после обильной выпивки.
   Думаете, это все? Шалите, ребята. Это для немцев - все. Для американцев. Дранк нах хауз бай-бай. Но не для нас. Зачем нас предупреждали, что нельзя с собой выносить вино? Это все равно, что подать сигнал к действию. Каждый в целлофановом пакетике принес, как минимум, по одной полуторалитровой пластиковой бутылке. И пусть не каждый, но очень многие, пока бюргеры с гамбургерами пели "Подмосковные вечера", переливали вино из кувшинчиков в бутылки. Это чтобы мы, да такую возможность упустили? Кстати, то же самое было в столовых и ресторанах, когда мы питались во время экскурсий, где, в основном, были шведские столы. Мои соотечественники, независимо от национальности, набирали горы еды, а потом оставляли это все на столах. Да и группе нашей, при всем обилии чая, кофе, шоколадных паст, а в туалете бумаги и всяких стиральных порошков возле стиральной машины, всего этого хватало ненадолго. Н-да. На эту тему можно рассуждать долго. Но вернемся к нашему рассказу.
   Не успели мы приехать на базу, как кто-то включил магнитофон и, после того, как растаяла очередь в туалет, все собрались под навесом. Выставили вино, на которое я уже без содрогания смотреть не мог. Появилась водка. А как же. Девчата соорудили немудреную закуску и с танцами, разговорами, мы и просидели почти до утра. А что спать-то ложиться? Все равно каждые полчаса вставать, сами знаете, куда.
   Вот такой вечер устроили нам наши работодатели.

Всем нашим встречам...

   А назавтра уже мы давали для себя и, конечно же, для мадрихов и знакомых, концерт самодеятельности. Читали свои стихи, пели песни. Вот такие, например:

1.Все хорошо, прекрасные мадрИхи

Дела бэсэдер, жизнь легка.

Ни одного печального сюрприза

За исключеньем пустяка.

Сегодня творог на троих,

А завтра персик на двоих,

Котлеты лишней не дают,

Коты голодные снуют.

А в остальном, милейшие мадрихи,

Все хорошо, все вэри гуд!

2. Все хорошо, прелестные мадрихи,

На дембель просится душа.

Ни одного печального сюрприза

За исключеньем пустяка.

В бассейн пешком в жару ведут,

В сафари ехать не дают,

На море плавать не везут,

А муравьи и там и тут.

А в остальном, строжайшие мадрихи,

Дела бэсэдер, все - о' кей!

   Или вот еще одна песенка.

1.В этой странной стране, где всегда все неясно,

Где евреи живут и арабы живут,

Мы сидим на складах и пакуем лекарства.

Слава Богу, что лекарства, а не парашют!

А нам все равно, а нам все одно

Пусть не знаем мы, как нам дальше жить.

В самый трудный час вспомним мы про вас

Прилетим тотчас в армию служить.

2. Знаем, мы вам давно, мадрихи, надоели.

Мы капризней детей, нам не так все всегда.

Уж, такой мы народ и зовут нас - евреи.

Если б не было евреев, кто бы был тогда?

А нам все равно, а нам все одно

Впереди всегда мы планеты всей.

Дело есть у нас, в самый жуткий час

Доказать другим, что ты не еврей.

3. Вот разъедемся мы, кто в Ростов, а кто в Сочи,

Кто останется жить здесь, в стране, навсегда.

Вспоминать будем всё: эти дни, эти ночи.

Как дружили, как ругались, пели (или пили?) иногда.

А нам все равно, а нам все одно,

Говорят про нас: "Хитрый, как еврей".

Умным станет тот, кто три раза в год

Деньги соберет и сюда скорей!

   Ну, а кто придумал вторую песенку и исполнял ее на гитаре, вы уж догадайтесь сами. А то я человек скромный.
   Потом был торжественный ужин, нам вручали грамоты, значки, футболки. Было очень трогательное, со слезами, прощание с Ленами и знакомыми, которыми мы обзавелись и подружились за время службы. С французской писательницей польского происхождения Кристиной, которая жила там уже несколько лет. Писала книгу, скрываясь, видимо, от какой-то своей личной драмы. С работниками и начальниками складов. Наш Слава-балабайт притащил виноград и две бутылки вина, и мы на складе это дело отметили. С солдатами, несущими рядом с нами службу. Они приходили по вечерам, приносили гитару и мы сидели и пели все вместе бардовские песни. С нашими товарищами, которые оставались на второй срок, чтобы решать свои проблемы. С той жизнью, к которой мы за эти всего лишь две с половиной недели успели привыкнуть. Служба в Армии закончилась. Но не наша поездка в Израиль. Впереди еще по программе 4 дня путешествий по стране, а там уже сами - с трехдневной поездкой на экскурсию в Эйлат.
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"