Паутина чужих желаний
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
1. "Гагарин"
"Да, на микроволновку тоже походит", - думал Игорь Жилин, рассматривая гигантских размеров куб, возвышающийся перед ним. Судя по едким комментариям коллег журналистов, стоящих рядом, многие из них мыслили также.
Огромный, выполненный из серого пластика, короб, вокруг которого сгрудились сейчас акулы пера, действительно напоминал СВЧ-печь - электроприбор, с самой, пожалуй, неоднозначной репутацией. Сходство усиливал толстый пучок проводов, растущий из его задней стенки и полупрозрачная, забранная снаружи мелкоячеистой сеткой, распашная дверь. Аппарат басовито, по-деловому гудел, изредка тревожно вздрагивая всем телом. На лицевой панели, рядом с дверцей перемигивались цветными огоньками веселые светодиоды. И еще от него исходило тепло - это чувствовалось даже на расстоянии.
"Нет, пожалуй, на шкаф все-таки больше", - Игорь закрыл сначала один глаз, потом другой, меняя перспективу. Сделал шаг в сторону - в нескольких метрах от куба стоял точно такой же второй - внимательно рассмотрел его. "Да, на шкаф больше!" - подытожил он, ставя тем самым точку в мысленном споре с самим собой.
Рядом с первым шкафом суетились двое в белых халатах. Один - высокий очкарик с глубокими залысинами и толстой тетрадью в руках - глубокомысленно наблюдал за игрой лампочек на панели. Изредка он вдруг довольно хмыкал и близоруко нырял в тетрадь, чтобы сделать там очередную запись. "Наверняка кроссворд разгадывает", - пришло в голову Игорю, ничуть не впечатленному подобными манипуляциями.
Второй - маленький, круглый и весь какой-то неуловимо-подвижный, словно шарик ртути - не только успевал следить за своим компаньоном, но и контролировал, чтобы никто из журналистов не приближался к работающему механизму ближе, чем на два шага. Одновременно с этим он (Ртутыш, как обозначил его для себя Игорь) нудным голосом рассказывал о технологии транспортного луча (1). Выглядело это так, будто не особо заинтересованный в результате профессор читает лекцию не очень одаренным студентам. Нет, отдельные слова были даже понятны, но в целом материал явно не усваивался. Однако Игорь по этому поводу не переживал, он просто терпеливо ждал. Ждал того момента, ради которого отказался от удовольствия лишний час поваляться в постели, ради которого пропустил обязательную чашку кофе, а потом еще нервничал в утренних пробках, боясь опоздать. Слава Богу, момент этот, судя по всему, был близок. На сцене уже показалось главное действующее лицо сегодняшнего дня. Открытое, с правильными чертами оно являло собой яркий пример мужественности. Да, его слегка портило упрямство, сквозившее во взгляде серо-голубых глаз и чересчур тяжелый подбородок, но это на вкус Игоря. Скорее всего, многие бы с ним не согласились.
Испытатель не мог похвастать высоким ростом, зато обладал подчеркнуто атлетичной фигурой, скрытой сейчас под спортивным хлопковым костюмом. Аккуратная стрижка, ровный загар и обезоруживающая, в тридцать два зуба улыбка завершали образ, рисуя картину абсолютно здорового, уверенного в собственных силах человека. "Ну, что же, - журналист по достоинству оценил увиденное, - других в Испытатели и не берут".
Как только Испытатель появился в зале, Ртутыш быстро свернул лекцию и подкатился к своему высокому коллеге. Они о чем-то тихо посовещались, затем лектор вернулся и объявил: - Господа, мне подсказывают, что все готово к проведению эксперимента!
Толпа (хотя в данном случае правильнее будет сказать - стая) одобрительно заерзала. Защелкали кнопки диктофонов и включаемых камер, кто-то расчехлил фотоаппарат, другие зашуршали ноутбуками. Хищники готовились поймать сенсацию. А Ртутыш уже скользил дальше: - Господа, как вы знаете, мы с вами собрались здесь с единственной целью. Через несколько мгновений мы станем свидетелями грандиозного, нет, не так, - оратор пожевал губами, подбирая другое слово, - Величайшего события в истории человечества! События, которое станет, не побоюсь этого слова, переломным моментом! Которое изменит нашу с вами жизнь! События, значимость которого я могу сравнить разве что с первым полетом человека в космос!
Зарево фотовспышек осветило лицо Ртутыша, заставив его сбиться и замолчать. На несколько секунд в зале воцарилась тишина, разбавленная сердитым гудением работающей аппаратуры. Игорю вдруг почудились нотки недовольства в этом звуке. Как будто зверь, скрывающийся в недрах электронного шкафа, злился - предназначенная ему жертва была уже совсем близко, но все еще вне пределов досягаемости.
Наконец Ртутыш поборол приступ внезапной немоты и торжественно продолжил:
- Господа, позвольте представить вам Испытателя. Человека, решившего рискнуть собой, своей жизнью, а возможно и чем-то большим ради всего человечества.
Лектор перетек в положение - боком к журналистам, левая рука вытянута в сторону мужчины в спортивном костюме: - Прошу любить и жаловать - Юрий!
Услышав свое имя, Испытатель вскинул голову и вновь улыбнулся. Да, такой улыбке мог бы позавидовать любой голливудский актер. Снова защелкали затворы фотоаппаратов, стрекот камер на время заглушил голос голодного зверя в шкафу. Юрий же, дождавшись пока угаснут сверхновые фотовспышек, шагнул к аппарату. К нему тут же подскочил Очкарик, в руках которого как бы сама собой появилась рамка металлоискателя.
Пока он кружил вокруг Испытателя, его компаньон давал необходимые пояснения: оказывается, запрещалось заходить в камеру, имея при себе металлические предметы. Физика процесса не была до конца изучена, но проведенные ранее опыты давали четкое понимание - железу в кабине перемещений не место.
Конечно, пляски с детектором были чистейшей воды показухой, спектаклем, разыгранным специально для них - журналистов. Игорь прекрасно понимал, что на Испытателе нет и быть не может ничего запрещенного. Скорее всего, последние полгода он даже ел деревянными приборами с одноразовой посуды, а яблоки видел только на картинках. Во избежание, так сказать. Однако таковы уж были правила игры.
Пауза затягивалась и чтобы убить время, а главное унять волнение, Игорь достал из кармана жвачку и закинул в рот сразу пару подушечек. Привычный ягодный вкус отвлек, успокоил.
Наконец Очкарик закончил свои манипуляции. Испытатель, все с той же широкой улыбкой на лице, медленно зашел в шкаф. Дверь захлопнулась. Через полупрозрачное стекло было видно, как он стоит там, внутри: лицом к зрителям, голова гордо вскинута, плечи расправлены, руки по швам. "Как на параде, - мелькнула у Игоря мысль и тут же умчалась, уступив место другой: - Интересно о чем он сейчас думает? Боится ли? Живой все-таки человек". Хотя, если честно, иногда журналист в этом (человек?!) сомневался, настолько бесстрашными были Испытатели.
Нет, конечно, это был не первый опыт по телепортации. Уже проводились серии испытаний, сначала с предметами, потом с животными. Удалось даже добиться определенной стабильности. В большинстве случаев объекты не только исчезали в неизвестном направлении, но и возвращались обратно, однако. Ох уж это "однако". Животные и уж тем более неодушевленные предметы мало что могли рассказать о самом процессе переноса, а значит, требовалось переходить на новый уровень. И переход этот был сделан, вернее он происходил прямо сейчас, на глазах Игоря и еще десятка приглашенных журналистов, представляющих все крупные СМИ страны.
В практически полной тишине Очкарик медленно и очень торжественно набрал на лицевой панели кабины некую комбинацию цифр. Сверху вниз, слева направо, как будто крестом осенил.
"Давай, Юра, с Богом!" - до Игоря долетел жаркий шепот стоящего рядом коллеги. Он неосознанно подхватил молитву: "Давай, Юра, давай!".
Очкарик утопил большую красную кнопку.
Не было спецэффектов. Никаких искр, дыма. Не было взмахов руки и бодрого "Поехали!". Просто силуэт за стеклом задернутым сеткой в мелкую ячейку вдруг потерял четкость, расплылся, а потом и вовсе исчез. Наверное, провалился прямиком в Нарнию.
Какое-то время ничего не происходило. Игорь еще успел поразмышлять над тем, куда можно исчезнуть из закрытого шкафа, а потом шквал аплодисментов уничтожил начавшую было сгущаться тишину. Сорняки страхов и сомнений тут же завяли, так и не успев набрать силу - дверца приемной камеры телепорта открылась и все увидели Испытателя. Юру! Вполне себе живого и невредимого. Все в том же костюме из хлопка и с неизменной улыбкой на губах. Его тут же обступили: каждый хотел дотронуться до героя, прикоснуться, похлопать по спине, пожать руку. Посыпались поздравления, вопросы.
А молодой журналист Игорь Жилин уже вовсю работал. Его мозг генерировал слова, увязывал их в предложения, склеивал в абзацы; пальцы сами собой находили нужные клавиши на ноутбуке. У него было не так уж много времени. Менее чем через час весь мир узнает, что мы, русские, наши ученые, наша страна, наконец, снова лучшие, снова первые. И будет лучше, считал Игорь, если эту новость мир узнает именно от него. Во все времена гонцу, принесшему хорошую весть, полагались приличные дивиденды. Упускать их он не собирался.
2. Контакт
Что отличает журналиста хорошего от просто журналиста? Если не лезть в высшие сферы, туда, где объективность гуляет рука об руку с беспристрастность, а этика и честность загорают на соседних лежаках, то различие найдется только одно. И характер у него будет чисто технический. Хороший журналист - это, прежде всего, информированный журналист, остальное от лукавого. Осведомленность - вот главное правило. Игорь вывел эту формулу еще в студенческие годы и с тех пор старался ей не изменять. В знак признательности она никогда его не подводила.
Конечно, информацию еще нужно было добыть. Да, иногда это давалось легко, стоило лишь шире раскрыть глаза и уши. Однако куда чаще ее приходилось трудно, мучительно долго собирать, аккуратно выуживая и подгоняя кусочки пазла один к другому. И здесь решающую роль играло число источников информации. Желательно независимых, а еще важнее - достоверных. Но все же суть - многочисленных. Так бывает в жизни: количество определяет качество. Не удивительно поэтому, что записная книжка Игоря насчитывала около полутора тысяч записей - того требовала профессия.
Пухлая книжица в коричневом переплете. Металлические уголки под золото. Потертый оттиск в центре обтянутой кожей обложки - "Alligator" - словно намек на бывшего владельца шкуры. И десятки страниц, исписанных твердым, уверенным почерком.
Конечно, у Игоря был телефон. Современный сенсорный аппарат с втиснутой в него книгой для заметок и просторным списком контактов. При всем том заполнены они были едва ли на четверть. Элегантный смартфон служил лишь перевалочным пунктом. Основная часть вновь приобретенных знакомств тут же исчезала из электронной памяти, перекочевывая на страницы затянутой в кожу книжицы. Так было надежнее, весомее что-ли, ну и главное - привычнее. Телефону же оставались контакты из разряда "на каждый день".
Сегодня журналисту требовалось нечто большее, чем просто позвонить в ЖЭК и узнать, куда опять делась горячая вода. Ему необходима была информация. Важная Информация, а значит, пришел черед записной книжки.
Нужная запись обнаружилась быстро. Она шла четвертой сверху на странице, промаркированной литерой "В". Сразу после "Витек фундамент", "Валера стены" и "Володя крыша". Звучала по официальному сухо: "Виталий Дмитриевич". Только имя и отчество, никаких приписок, кличек или других вольностей. ФИО, номер телефона. Как раз то, что нужно.
Трубку долго никто не брал и Игорь уже хотел отбиться, когда гудок вдруг утонул в омуте тишине. Журналист понял, что его слушают.
- Алло?! Виталий Дмитриевич, здравствуйте. Это Игорь! Игорь Жилин, журналист, помните?
- Да, - голос на той стороне был какой-то безжизненный, почти механический.
- Алло, вы слышите меня?
- Да. Вы что-то хотели? - никаких эмоций, как будто разговариваешь с роботом.
- Виталий Дмитриевич, мы могли бы встретиться, переговорить?
- На тему?
- Мне нужна определенная информация, - Игорь не собирался темнить или выкручиваться, только не с этим человеком. - Думаю, что только вы, - здесь он сделал ударение, - сможете мне ее дать.
- Конкретнее! - пустой, абсолютно бесцветный голос.
- Меня интересуют ситуация с захватом журналистов в Йемене.
Несколько долгих, бесконечных мгновений трубка молчала. За это время журналист успел мысленно казнить себя, затем воспрянуть, потом пожалеть о том, что вообще набрал этот номер и снова себя растерзать, а потом воскреснуть. В этот момент трубка, наконец, ожила: - Хорошо! Через час, возле Конторы. Я вас встречу. Надеюсь, адрес напоминать не нужно?
- Нет, конечно, нет, - зачастил Игорь. - Спасибо, Виталий Дмитриевич, спасибо, - бросился благодарить он, но ответом ему были короткие гудки.
3. Полковник
По мнению Игоря Виталий Дмитриевич меньше всего походил на работника того ведомства, в котором состоял на службе. В чине полковника, кстати. Розовощекий гигант, с богатой шевелюрой и (страшно подумать!) такой же не бедной бородой никак не вязался с тем образом, что был намертво впаян в воображение журналиста. А еще правое запястье Виталия Дмитриевича, внутреннюю его сторону, украшала наколка. Три буквы: В, Д и снова В. Видимо инициалы, думал Игорь, бросая мимолетные взгляды на мощные руки собеседника. Нет, тот совсем не походил на работника спецслужб. Разве, что голос, бесцветный, напрочь лишенный интонаций и статусных признаков, тонко намекал на то, к какой организации имеет отношение его хозяин.
Они встретились в маленькой кофейне, отвоевавшей первый этаж у здания, где обосновалась Контора. Поймав недоуменный взгляд Игоря, полковник только молча пожал плечами, что вероятно означало: что поделаешь, такие уж сейчас времена. Расположились за маленьким столиком напротив входа. "Здесь никто не потревожит", - весомо обронил Виталий Дмитриевич. Журналист возражать не стал, причин сомневаться в профессионализме своего визави у него не было. Заказали по чашке капучино. Пока кофе готовился, молча сидели, рассматривая заведение, его посетителей и друг друга. Потом полковник достал пачку дорогих сигарет, предложил. Игорь вежливо отказался, он привык убивать свой организм по-другому. Виталий Дмитриевич же закурил, расслабился. Спустя положенное время, когда на столе появились две дымящиеся ароматом чашки, они, наконец, начали разговор.
- Итак?
- Да, Виталий Дмитриевич, еще раз хотел вас поблагодарить...
- После, молодой человек, после. Я еще ничего не сделал, за что меня можно было бы благодарить. Итак, что вы хотели узнать? - он в две затяжки вытянул остатки никотина из сигареты и впечатал окурок в пепельницу. - И давайте без предисловий, у меня мало времени.
- Да-да, конечно, - Игорь заставил себя оторвать взгляд от расплющенных останков сигареты, встряхнулся. - Виталий Дмитриевич, я журналист.
Заметив усмешку на лице собеседника, смутился, но, тем не менее, продолжил: - Не буду заниматься риторикой и уж тем более рвать рубаху на груди. Скажу честно - для меня главное - это дать новость. Объективно и честно. Рассказать живую историю, отделив зерна фактов от шелухи домыслов и мнений. И если уж совсем откровенно, - тут он запнулся, - то самое важное - дать ее первым. Конкуренция, сами понимаете. Как там?.. Здесь приходится бежать со всех ног, чтобы только остаться на том же месте!
- Если же хочешь попасть в другое место, тогда нужно бежать по меньшей мере вдвое быстрее! (2) - продолжил Виталий Дмитриевич. Видимо он тоже был знаком с творчеством знаменитого английского математика. - Я понял. Ну, а теперь давайте ближе к сути.
- К сути. Утром до меня дошла информация, что в Йемене взяты в плен десять журналистов. Среди них есть наши соотечественники.
- И откуда у вас эти данные, позвольте спросить? - полковник прицелился взглядом точно в переносицу Игоря.
- У каждого из нас свои источники, Виталий Дмитриевич. Разве мы имеем право их разглашать?
Возможно, такой ответ устроил офицера, а может быть он и не ожидал ничего другого. В любом случае давление на лоб уменьшилось.
- Хорошо, должен признать, что ваши источники, - он сделал ударение на последнем слове, - не ошиблись. Быть может, напутали с количеством заложников, но не ошиблись.
- Ясно. И каковы требования сепаратистов?
- Миллион долларов мелкими купюрами, трансферт до аэропорта и самолет с запасом горючки, - Виталий Дмитриевич откинулся в кресле, - в общем все как обычно, ничего нового.
- Вы шутите?
- Шучу.
- А если серьезно?
- Серьезно? - офицер достал новую сигарету, закурил. - Требуют свободы, конечно. Для своего народа и себя лично. И ради этого готовы пожертвовать чужой, - затянулся, выпустил колечко дыма.
- И что дальше?
- Дальше?
- Ну да! Что вы намерены делать? Что-то же вы намерены?.. - Игорь осекся.
Выпеченный из дыма бублик, плавно покачиваясь, плыл в сторону выхода. Виталий Дмитриевич пристально посмотрел на Игоря: - Бывал на передовой?
Игорь, не ожидавший такого резкого поворота, едва не подавился кофе. От греха подальше поставил, отодвинул от себя кружку, собрался и как можно спокойнее сказал: - Да, доводилось!
Получилось вполне правдоподобно.
- Хорошо, - полковник прищурился. - Тогда еще вопрос: завтракал сегодня?
- Что? - не понятно было шутит ли он опять или говорит серьезно.
- Ел сегодня? Утром? Капучино не в счет. Так да или нет?
- Эээ, нет. Но какое это имеет...
- Значение? Имеет. С непривычки может и..., - он сделал жест, показывающий, как еда покидает организм. Причем покидает не вполне обычным путем.
- Кажется, я не совсем понимаю, - Игорь даже не пытался скрыть растерянность.
- Скоро поймешь, - Виталий Дмитриевич задавил очередной окурок в пепельнице и поднялся.
4. Командировка
Кабина телепорта была точно такой, какой Игорь ее запомнил. Серый пластиковый шкаф с тянущимся от него хвостом проводов. Полупрозрачная дверца, забранная сеткой в мелкую клетку. Лицевая панель с кнопками. И рык голодного зверя, спрятавшегося внутри. Все так же, как в день эксперимента месяц назад, только с одним маленьким отличием. Даже двумя. Во-первых, отсутствовала приемная кабина. Во-вторых, Испытателем сегодня был назначен Игорь Жилин. Все остальное совпадало до мелочей.
Виталий Дмитриевич, заложив руки за спину, стоял рядом с кабиной. Целевой инструктаж был в самом разгаре.
- Не паникуй. Запомни - у нас все под контролем. Глубокий вдох и вперед, как будто в воду прыгаешь. Плавать то умеешь?.. Ну вот. Когда вынырнешь, на той стороне значит, сразу в бой не рвись, отдышись сначала. Это снимет тошноту, успокоит.
Полковник поморщился, будто вспомнил что-то неприятное.
- Так, дальше. Приемная камера расположена в нашем посольстве в Сане (3). Тебя там встретят. Предупредим, не бойся. От посольства до объекта, где держат заложников, несколько кварталов. Не бойся, тебя проводят. Так, что еще?
Вероятно, вопрос он адресовал самому себе, потому что единственное, что мозг Игоря сейчас мог сгенерировать так это: "Какого черта я здесь делаю?"
- Операцию, само собой, проводят местные. Но, разумеется, под нашим чутким руководством. На всякий случай вот тебе спецпропуск, - он протянул журналисту корочки. - Смотри не потеряй. Это своего рода иммунитет. От пуль! По крайней мере, от своих. От чужих уж извини, закончились, - басовито хохотнул он. - Ну, это на крайний случай. Главное на рожон не лезь, тогда обойдется. Усвоил?
Игорь кивнул, принимая пропуск. Пальцы мелко подрагивали.
- Тогда все. Вопросы есть?
Вопросы, конечно, были, но в основном из разряда: "Дяденька, а может не надо?" Игорь встряхнул головой, заставляя себя думать.
- Есть. Как я пойму, что попал именно туда, куда надо?
- Не бойся, не промажешь. Хотя, если вдруг увидишь чертей, с хвостами и копытами, можешь начинать нервничать, - Виталий Дмитриевич обладал своеобразным чувством юмора.
Заметив, как вытянулось лицо Игоря, он все-таки счел нужным его успокоить: - Да не волнуйся ты так. Вот, смотри, - он ткнул пальцем в панель с кнопками, - у каждой камеры свой индивидуальный номер. Набираешь его, потом жмешь "Старт" и через секунду ты уже на месте.
- А какой номер у той, в посольстве?
- Три шестерки, - усмехнулся Виталий Дмитриевич. - Горячая, мать ее, точка, как-никак.
- А у этой?
- А вот это тебе знать без надобности, - отрезал полковник.
- Почему? - Игорю эти слова не понравились. Совсем не понравились. Но Виталий Дмитриевич даже бровью не повел: - Потому что!
Однако чуть погодя все же смилостивился и пояснил: - Та камера, в посольстве, она только на прием работает. Сам подумай, если бы двухсторонняя была, там через полчаса никого не осталось бы. Говорю же - горячая точка. Так что обратно самолетом полетишь, вместе с бывшими заложниками. В качестве одного из них. Оно и хорошо, кстати, таможню проходить не надо, - полковник снова хохотнул. Вот только Игорю почему то смешно не было.
- А что если... - начал он, однако договорить ему не дали.
- Что, не доверяешь машинке? - Виталий Дмитриевич похлопал по пластиковой кабине телепорта. - Не дрейфь! Нормально все будет, обещаю. Мы уже давно ею пользуемся. Пока без приключений. Час назад, вот, через нее куратора переправляли. В посольство как раз, в Сану. Она еще даже остыть не успела.
- Куратора?
- Ну да. Майора Свиридова. Он руководит операцией. А ты как хотел?.. Вот такой, кстати, парень, - полковник поднял вверх большой палец, - профессионал. Бог даст, свидитесь. В смысле... после того как все закончится. Хотя... может и нет. Он у нас парень занятой, нарасхват... да и некогда ему там будет рассиживаться. Н-да... Ладно. Еще вопросы?
- Один. Вам-то это зачем надо, Виталий Дмитриевич?
- Мне? Хм. Ты знаешь, Игорь, - голос полковника вдруг приобрел доверительные интонации (умеет ведь, когда надо), - есть у меня интерес. Нужен взгляд со стороны, понимаешь? Так сказать незаинтересованный, беспристрастный. Твой как раз подойдет. Вот посмотришь, как там все будет, а потом мне расскажешь. Расскажешь ведь, да?..
Журналист посмотрел прямо в глаза Виталия Дмитриевича и молча кивнул, а что еще ему оставалось делать?
Это как падение. Словно делаешь шаг в пустоту и летишь, летишь, вниз. И ждешь, ждешь, когда земля больно ударит, сомнет, размажет. А она все никак не встречает, и ты падаешь, падаешь. Потом открываешь глаза и видишь собственные кроссовки (небрежный левый узел вот-вот распустится). Скользишь взглядом выше, по джинсам (давно пора купить новые, да все руки не доходят), по куртке (защитного цвета с россыпью карманов на фасаде). Ощупываешь себя, хлопаешь по бедрам. Медленно, очень медленно начинаешь вписываться в окружающее пространство. Живой. И тут вспышка - вдруг осознаешь, что находишься уже совсем в другом месте. Да, все еще внутри пластикового стакана, но не того, в который зашел минутой ранее. В этом и места поменьше, плечи скребут по стенкам, и пол не такой чистый. И, надо же, до тебя, наконец, доходит - телепортация прошла удачно, ты в Йемене.
Как и обещал Виталий Дмитриевич, Игоря встретили. Проводили сначала в туалет, даже просить не пришлось, а затем и к выходу. Выделили проводника, смуглолицего маленького индийца, который показал дорогу и тут же исчез, растворился в густом подлеске городских джунглей. А дальше все закрутилось, замелькало, как в дешевом аттракционе.
Хрип раций. Сухой лай команд. Черные маски. Бойницы глаз. Каски. Тяжесть брони. Быстрая молитва. Боже! Спаси! Сохрани! Ледяной комок страха в животе. Щелчки предохранителей. Запасной рожок оттопыривает карман. Топот ног. Лестничные пролеты. Двери, двери. Улица. Пошел, пошел! Не высовывайся! Гуськом, пригнувшись. Снова двери. Ступени, ступени. Комнаты. Выстрел. Глухие хлопки. Дым. Горечь на языке. Звон разбитого стекла. Надписи на стенах. Запах мочи. Высохшие пятна на полу. Раздробленная мебель. Мертвая одежда. Кровь. Красная. Надо же! Окно. Воздух. Яркое восходящее солнце. Новый день. Горы на горизонте. Голубое, бездонное небо. Слезы в глазах. Слезы. Слезы...
А потом была зачистка и перекличка. Трупы террористов, выложенные в ряд прямо перед входом. Груда оружия разной степени свежести. И счастливые журналисты, парами (мальчик, девочка; мальчик, мальчик) покидающие свою недолгую тюрьму. Еще позже, уже практически на другой день, они сидели в душном чреве военного самолета. Стальная птица крупно дрожала, унося их в сторону родины, все дальше от разрушенного дома, от страха, от смерти. Именно тогда, на высоте в десять тысяч, Игоря отпустило. Он даже решил поработать: набросать на бумагу впечатления, пока они свежи. Для этого даже выменял на жвачку у одного из спасенных огрызок карандаша и пару чистых тетрадных листов. Попробовал писать, но мысли куда-то ускользали, строчки никак не хотели ложиться ровно, а буквы наезжали одна на другую. В конце концов, журналист перестал с ними бороться и капитулировал.
Из аэропорта Игорь сразу поехал домой. Благо запасной комплект ключей хранился у соседей, и не было нужды заезжать к Виталию Дмитриевичу на работу. То, что он до сих пор там сомнений не вызывало. Уже оказавшись в квартире, Игорь заперся в ванной и долго-долго стоял под холодным душем. Поливал голову, шею, плечи. Закрыл воду только когда окончательно замерз. Тогда медленно вытерся, пошел в кухню, достал из холодильника водку. Плеснул в стакан... и выпил всю бутылку. Впервые в жизни напился. В одиночку. До беспамятства.
5. Сон
Сначала приходит звук. Тихий, едва различимый. Не звук даже, скорее его ощущение. Еле заметная вибрация воздуха, потревожившая органы чувств. Прислушиваюсь, и звук становится четче, обретает объем. Кажется я его зацепил. Теперь нужно осторожно подтянуть. Медленно, аккуратно. Воображаемая леска плотными витками ложится на барабан. Удилище сгибается, но держит. Тащу. Ближе. Еще. Остается только подсечь. И тут он срывается, уходит. Тьфу, зараза, почти получилось.
Я открываю глаза. Незнакомая, ярко освещенная комната. Чужая мебель расставлена по периметру. Зашторенное окно. Темный прямоугольник двери. На полу валяется одежда, листы бумаги, какие-то осколки. Бардак.
Делаю шаг к выходу. Открываю дверь и перешагиваю порог. Что-то не дает идти дальше, держит. Оборачиваюсь, чтобы посмотреть. Ремень автомата зацепился за ручку. Скидываю петлю и одновременно перебрасываю "Вал" (4) на другое плечо. Выхожу. Передо мной залитый светом коридор. Длинный, узкий туннель. Горизонтальный колодец. Оттиски дверей, отпечатанные на стенах. Задраенные люки.
И снова этот звук. Теперь он чище, мощнее. Я даже могу разобрать, что это смех. Женский смех. Он влечет меня, зовет за собой. Струйки пота текут по спине. Между лопаток, по пояснице. Бронежилет, словно пудовая гиря. Кровавые мозоли на плечах горят огнем. Приклад автомата при каждом шаге бьет в ребра. Еще немного и проделает во мне дыру. Я устал, смертельно устал. Но этот звук. Крик манка. Делаю шаг. Потом второй. Третий.
Ближайшая ко мне дверь сдается сразу, хватает одного удара. Бум! Бросок внутрь. Перекат. Как учили. Замберланы (5) скользят по полу. Торможу коленом. Приклад в плечо. Осматриваюсь. Шарю глушителем по стенам. Никого. Пустая комната. Точно такая же, как та, из которой только что вышел. Смех становится глуше, удаляется, ускользает. Выскакиваю в коридор и подбегаю к следующей двери. Бум! Никого. К следующей. Бум! Опять осечка.
Перемещаюсь от двери к двери. Лузгаю их, как семечки. Одну за другой. Каждую. В порядке живой очереди. За каждой одна и та же картина. Когда остается всего две - смех становится оглушающим. Еще немного и он сделает меня глухим.
Предпоследняя преграда не выдерживает натиска. За ней привычная уже комната. Одинокая кровать посредине. Смятое белье. Разорванные подушки. Белые хлопья пуха на полу. Опрокинутая пепельница. Пустые бутылки. И шум в ушах от неожиданной тишины.
Я осторожно пячусь назад. Не могу заставить себя повернуться спиной к... кровати. Меня колотит от страха. Нервы на пределе. Вываливаюсь в коридор и снова слышу. Нет, не смех. Как будто кто-то плачет. Тихо, с надрывом. Всхлипывает. Это уже выше моих сил. Разбегаюсь и всем телом обрушиваюсь на последнюю дверь. В облаке щепок влетаю в помещение.
Маленькая комнатушка-клетка заполнена женщинами. Они стоят, привалившись к стенам, сидят, ходят. Красивые. Чем то неуловимо схожие. Возможно цветом волос. Шатенки. Или неестественной бледностью. Глаза. Десятки глаз, нацеленных на меня. Лица, обращенные в мою сторону. Плач обрывается.
И сразу, как по команде, они начинают на меня надвигаться. Встают, отлепляются от стен и идут. Я рефлекторно вскидываю автомат. Палец сам жмет на курок. Шипящая очередь. "Вал" конвульсивно дергается, рассылая повестки на тот свет. Пули разрывают тела женщин, отбрасывают их назад, но не могут остановить. Они идут. Ближе, еще ближе. Я кричу от ужаса и... просыпаюсь.
В окно заглядывала ночь. Часы показывали три часа до будильника. Еще бы спать, да спать, но Игорь знал, что сегодня заснуть уже не сможет. Так же, как вчера, и позавчера. Всю последнюю неделю.
Он откинул мокрое от пота одеяло, встал и поплелся в кухню варить кофе.
6. Доктор
Игрушка была что надо. Пять металлических шариков, висящих на тонких, практически незаметных, стальных нитях. Пять друзей, пять союзников. Бок обок, рука к руке. Однако стоило одного из них поднять, а потом отпустить, картина сразу же менялась. Маленький снаряд с размаху врезался в бывших товарищей (клик!), заставляя их вздрогнуть. Эстафета испуга быстро переходила от одного к другому, пока не докатывалась до крайнего. Ему, как обычно, доставалось больше всех. Он подлетал вверх (ффу!). Но здесь, в наивысшей точке, его страх вдруг переплавлялся в злость и он устремлялся вниз, чтобы отомстить (уфф, клак!). И снова: ффу, уфф, клик, ффу, уфф, клак. Так продолжалось до тех пор, пока силы противников не истощались полностью и тогда они снова замирали, ожидая нового повода для ссоры.
- Нравится?
- Что?
- Спрашиваю - нравится? Игрушка?
- Да, ничего так.
- Занятная вещица. Знаете, как называется?
- Нет.
- Колыбель Ньютона. Поэтично, не правда ли?
- Наверное.
- Вот-вот, и мне так кажется. Хотя встречаются и другие названия, например: Шары Ньютона. Занятно, правда? Думаю, Исаак обиделся бы, узнай подобное, а? Как считаете?
- Я... не знаю... вам виднее.
- Ну да, ну да! Конечно! Замечательно! Ладно, что это мы все о названиях. Суть не в них, верно? Главное ведь что? Вот смотришь на обычную, казалось бы, игрушку и... успокаиваешься. Такой вот поразительный эффект. Раздражение уходит, волнение, неуверенность. Чувствуете?..
- Хм... пожалуй.
- А я о чем? Тревога, страх, все отсеивается, исчезает. Их место занимают спокойствие, умиротворение. А?.. Ощущаете?..
- Да... кажется...
- Вот видите! Замечательно! Тело наполняется воздушной легкостью. Мысли обретают четкость и порядок. Вы больше никуда не торопитесь. Вы спокойны... совершенно спокойны... дыхание ровное и спокойное... равномерное... легкое и спокойное... каждый вдох наполняет вас спокойствием и отдыхом... вы расслаблены и спокойны... совершенно спокойны... Хорошо! Еще один глубокий вдох... выдох. И еще раз: вдох... выдох. Очень хорошо! Ну а теперь можно и поговорить, правда? С чем пожаловали, молодой человек?
Игорь с трудом оторвался от маятника и перевел взгляд на доктора. Голова слегка кружилась, словно он только что залпом выпил кружку пива. Кроме того, и это было необычно, внутреннее напряжение, натянутой струной звеневшее внутри все последние дни, испарилось, исчезло. Нет, все-таки не пиво. При всем к нему уважении, так быстро оно не действовало.
Психотерапевт, благообразный старичок с шапкой седых волос и узкими, маленькими ладонями, сидел в своем рабочем кресле. От Игоря его отделял стол, на котором лежали несколько папок, блокнот и стояла та самая игрушка - Шары Ньютона.
- Так на что жалуетесь, молодой человек? - повторил свой вопрос врач.
- Кошмары! - Игорь поморщился, сглатывая остатки головокружения. - Ночные!
- Так-так, занятно - покивал доктор, взял карандаш и сделал какую-то пометку в блокноте, - нарушения сна, значит. И давно?
- Пару недель уже.
- Великолепно, - улыбнулся психотерапевт, - замечательно!
- В смысле? - опешил Игорь.
- Что? А!.. Не обращайте внимания, молодой человек, не обращайте внимания. Это так, профессиональное. Так сколько говорите? Две недели?
- Где-то так.
- Ага. А позвольте еще вопросик: каждую ночь?
Журналист кивнул.
- Снится что-то определенное?
- Да!
- Одно и то же? - вопросы посыпались один за другим.
- Да!
- И что именно?
Игорь внимательно посмотрел на психотерапевта. Хипштейн Борис Маркович. Его рекомендовали, как хорошего специалиста. Сказали, что обязательно поможет. И все же Игорь сомневался в том, что можно рассказывать, а о чем лучше умолчать. Поэтому начал аккуратно: - мне кажется, я вижу, как гибнут люди.
- Кажется, или действительно гибнут?
- Нет... я не уверен. Как бы сказать... перед самым... в последний момент я просыпаюсь.
- То есть, сам процесс вы не видите?
- Не совсем, доктор.
- Не понимаю. Так да или нет?
- Я в нем в определенной мере участвую.
- Даже так?! Занятно, занятно, - врач потер ладони одна о другую, как будто намылил. - А в качестве кого? Жертвы? Охотника? Стороннего наблюдателя?
Игорь глубоко вздохнул. Ну что же, сказал А, надо говорить и Б.
- Можно? - он потянулся к Колыбели Ньютона.
- Пожалуйста, - Борис Маркович одобрительно кивнул.
Журналист приподнял крайний шарик, отпустил. Маятник снова пришел в движение. Клик, клак! Клик, клак! Одновременно с этим Игорь начал свой рассказ. Клик, клак! Клик, клак! Закончили они почти одновременно.
Какое-то время психотерапевт молча крутил карандаш в пальцах, потом сделал несколько отметок в блокноте. Спросил: - Значит только женщины?
- Да.
- Вы их знаете?
- Нет.
- Никогда прежде не видели?
- Нет.
- Занятно! Крайне занятно, - доктор отложил карандаш и снова намылил руки. - И вы говорите, что никаких стрессов в последнее время не испытывали? На работе? Дома?
Игорь отрицательно мотнул головой. Упоминать о недавней командировке в Сану он не стал.
- Ну что же, - Борис Маркович довольно улыбнулся, - мне все ясно.
- Правда? И что со мной, доктор?
- С вами, молодой человек, все нормально. А если судить по возрасту, то и вовсе замечательно.
- А кошмары?
- Вещь временная, уверяю вас. Если разобраться то, что такое сон? - врач выпрямился в кресле и вскинул вверх руки, точно дирижер, начинающий партию. - Сон, молодой человек - это, прежде всего, разговор. Беседа с собственным подсознанием. Мы, не всегда осознанно, но задаем ему вопросы, а оно отвечает. Не прямо, чаще иносказательно, но отвечает.
- И что говорит мое подсознание?.. - Игорь зачарованно следил за пассами Бориса Марковича. Его движения завораживали лучше любых Шаров.
- Оно говорит, что вам необходим отдых. Это, во-первых. Во-вторых, твердый, постоянный режим. Побольше свежего воздуха. Занятия физкультурой тоже не будут лишними. Длительные пешие прогулки перед сном. Диета: минимум жирного и жареного. Никакого алкоголя. Зеленый свет овощам и фруктам. И будет тогда вам счастье, а точнее здоровый, крепкий сон.
- И все? Доктор, но если все так просто...
- Голубчик мой, - психотерапевт круговым движением кисти закончил партию, - в вашем возрасте все и бывает просто. Это мне уже приходится выдумывать, усложнять, - откинулся он на спинку кресла.
- Но сон настолько реален, словно все происходит на самом деле. Только как будто не со мной... и со мной одновременно.
- Молодой человек, у вас просто очень богатое воображение. Вы же журналист?.. Вот видите, как замечательно. Надо полагать это профессиональное. Для начала вам надо успокоиться, выполнить мои рекомендации, отдохнуть и тогда все пройдет. Я вас уверяю!
Игорь удрученно молчал. Идя сюда, он надеялся получить более весомую помощь, чем просто рекомендацию - отдохнуть. Видимо его смятение не укрылось от зоркого взгляда Бориса Марковича.
- Хорошо, - сказал он и, вырвав чистую страницу из блокнота, что-то быстро набросал на ней. - Если в ближайшее время не будет улучшений, купите вот это успокоительное, - он протянул листок Игорю. - Продается в любой аптеке без рецепта. И, - доктор улыбнулся, подсказывая Игорю, что на сегодня прием закончен, - жду вас через неделю, в следующий четверг. Расскажете, какие видите сны.
7. Тату салон
Игорь никогда не считал себя любителем поздних прогулок. Предпочитал утренний, просыпающийся город. Спешащий на работу и вечно на нее опаздывающий. Он находил в нем что-то бодрящее, свежее, сродни стакану апельсинового фреша. Вечерний же мегаполис напоминал ему алкогольный коктейль. Ингредиенты: соблазн и непредсказуемость. Игорь боялся подобных смесей, поэтому всегда старался их избегать. По крайней мере, до недавнего времени.
Он медленно шел, мерил шагами маленькую улицу на окраине полиса. Один из тех рукотворных ручейков, что питают собой центр города. Зачем сюда приехал, он и сам не смог бы сказать. Просто наступил вечер, а вместе с ним пришло ощущение давящей тесноты. Такое чувство должно быть испытывает хищник запертый в клетке. Игорь, правда, хищником себя не считал, однако с радостью обменял оковы бетонных стен на свежий воздух. На улице дышалось легко и свободно.
Журналист не спеша двигался, положившись в выборе направления на интуицию. Сворачивал, где придется, нырял в темные норы подворотен, пересекал дороги. Делал это не задумываясь, бесцельно, влекомый одним лишь инстинктом. Очнулся только, когда внутренний проводник неожиданно толкнул в грудь, заставляя остановиться. Огляделся. Место казалось незнакомым. Бледные лица многоэтажек, растворяющиеся в сгущающихся сумерках. Квадраты освещенных окон - маяки вялотекущей жизни. Плотные ряды тополей, из последних сил процеживающие городской смог. Щедро рассыпанные автомобили. Ленивые стайки людей: кто-то прогуливается, кто-то прикормился возле редких скамеек и на детской площадке. Типичный спальный район. И, как нечто космическое, не из этого мира - неоновая вспышка вывески прямо над головой Игоря. Крупный курсив: "ТатуМания".
"Может зайдем?" - совсем некстати проснулось любопытство. "Сюда? Зачем?" - не понял Игорь. "Просто посмотрим!" - "Посмотрим?" - "Да! Поглядим и все! И еще дорогу спросим до метро. Ты ведь хочешь попасть домой сегодня?" Довод был железобетонный. Не найдя что возразить журналист не стал дальше спорить, а просто подошел и открыл входную дверь.
Раньше ему не доводилось бывать в подобных заведениях. Его вообще никогда не тянуло проводить эксперименты над своим телом. Пирсинг, татуировка, шрамирование оставались для него не более чем словами. Он не испытывал желания или нужды в бодимодификациях. Не видел в этом смысла. В криминальных группировках и религиозных сообществах не состоял, поэтому вопроса идентификации не возникало. А собственную индивидуальность всегда можно было подчеркнуть правильной одеждой. Или прической. На крайний случай нестандартным поведением. Но портить единожды данное природой - нет уж, увольте. Игорь предпочитал нэчурал стайл. Ну, быть может слегка подправленный фитнесом.
Тату салон встретил его ярким светом, музыкой ветра и ароматом земляники. Девушка ресепшионист нехотя оторвалась от кружки с чаем и попыталась изобразить улыбку на усталом лице. Получилось не очень. Игорь уже хотел пожалеть девчонку и уйти, но разыгравшееся любопытство тут же напомнило: "Про станцию метро не забудь!". Журналист в нерешительности остановился.
- Мы скоро закрываемся! - попыталась помочь ему с выбором администратор. Однако он уже передумал сдаваться: - Я ненадолго, девушка. Только посмотрю.
- Прайс там, - кивнула она в сторону стеклянного столика. - Каталог эскизов тоже. Можете смотреть. Только имейте в виду, что через полчаса мастер уходит.
- Ничего, я успею! Спасибо, - Игорь прищурился на бейджик, - Марина!
Администраторша никак не отреагировала, снова погрузившись в дегустацию напитка. Конечно, любезности с ее стороны могло быть и побольше, но видимо чай был уж очень вкусным. Да, наверное, чай. В любом случае Игорь решил по этому поводу не заморачиваться, а провести отмеренное время с пользой. Он расположился на стуле, который шел в комплекте с указанным столиком, и принялся рассматривать эскизы татуировок.
Каталог был удобно разделен на тематические разделы, каждый из которых носил собственное имя. Сначала шли простые: портреты; символы; надписи; природа; животные; авто; музыка. Потом чуть сложнее: религия; винтаж; этнос. Заканчивалось все совсем уж непонятными: трайбл; old school; cartoon; кибер. В каждом разделе десятки, сотни фотографий. Руки, ноги, шеи, поясницы и (даже!) пятки с нарисованными на них розами, тиграми и драконами. По толщине данный рекламный проспект вплотную приближался к большому медицинскому справочнику (том первый, издание пятое, переработанное).
Поняв, что осилить все не удастся, Игорь открыл первую попавшуюся страницу... и чуть не выронил альбом на пол. На него скалилась жуткая волчья морда. Глаза навыкате, с клыков падают клочья пены. Бррр. Кто может такое носить? Но дальше было еще интереснее. Следующие несколько листков были сплошь усеяны черепами. Крутолобыми, зубастыми. Коллекция весна-лето. Огненный нимб и зарево пожара в глазницах - писк сезона.
Дальше шли пресмыкающиеся. Змеи, ящерицы. Они постепенно росли в размерах, переплетались все более изощренно, пока, наконец, не превращались в драконов. Крылатых бестий, рыгающих пламенем. Игорь чертыхнулся.
- Что-то случилось? - тут же встрепенулась администраторша.
- Неужели это кому-то нравится? - спросил журналист, захлопывая и возвращая каталог на место.
- Что вы, - девушка закончила чаевничать и теперь, видимо, готова была поговорить, - очень многим. От клиентов отбоя нет.
- Правда? - не поверил Игорь.
- Честное слово. Не смотрите, что сейчас никого. Просто поздно уже, а так вообще у нас очередь. А что вы хотите: цены разумные, мастера хорошие. Профессионалы, не царапальщики (6) какие-нибудь. Качество на уровне. Да что я вам рассказываю, вы же каталог смотрели, там все работы - наши.
- И что, большая очередь?
- Приличная. А вы уже, значит, определились, что набивать будете?
- Как? - не понял Игорь.
- Ну, какой рисунок делать будете? Набивать?
- А! Да я как-то еще... не уверен, что ли...- смутился он.
- Это ничего, - девушка улыбнулась. - Поначалу у всех так. Сначала сомневаются, боятся даже, это ведь к тому же довольно болезненная процедура. А потом - не остановишь.
- В самом деле?
- А то! - Марина энергично тряхнула головой, отчего волосы рассыпались по плечам. Она подхватила их, увела назад, обнажив при этом часть шеи. Игорь с удивлением обнаружил, что прямо под аккуратно очерченным ухом парит маленькая птичка. Ласточка кажется.
- Давайте я вас к мастеру отведу? - администраторша вопросительно посмотрела на журналиста. - Время еще есть, он как раз успеет экскурсию провести. Все покажет, расскажет. Обсудите с ним варианты.
Игорь все еще сомневался. В нем боролись противоположные чувства: с одной стороны он по-прежнему был против неестественных узоров на теле. С другой... его ведь никто не заставлял решать все здесь и сейчас.
- Идем? - девушка поднялась со своего места.
- Идем! - решительно кивнул он.
8. Татуировка
- Как ваши дела, молодой человек? Как прошла неделя? - лицо Бориса Марковича лучилось заботой. - Надеюсь замечательно?
- Да! Я бы даже сказал занятно, - сыронизировал Игорь.
- Ха-ха-ха! - психотерапевт рассмеялся. - Занятно?! Ха-ха-ха! Занятно! - веселился он. - Нет, это просто замечательно! Чудесно!
Игорь только пожал плечами: ничего особенного, бывает и лучше.
- Спасибо, порадовали, - доктор достал носовой платок, промокнул выступившие слезы. - Ох уж эти мне слова-паразиты, никак не могу от них избавиться.
Журналист кивнул: - Бывает.
- Да-да, вы правы, - Борис Маркович, наконец, успокоился. Убрал платок, поправил прическу, возвращаясь к строгому образу врача: - Итак, я вижу, вы в порядке?! Кошмары больше не мучают?
- Нет, доктор, - по инерции продолжил шутить Игорь, - только они и радуют!
Но психотерапевт уже проглотил пилюлю от смеха.
- Хорошо, очень хорошо. Юмор - добрый знак. Вот видите, что значит отдых. Как я и предполагал, ваши кошмары были следствием переутомления. Стоило немного изменить ритм жизни... вы ведь следовали моим рекомендациям? Прогулки, занятия спортом, диета?
Игорь неопределенно мотнул головой: - Более или менее.
- Алкоголь?