Я не могу придумать аннотацию для этого сюрреализма)) Было написано в период недомогания. В некоторые предложения даже вложен определенный смысл, в остальных же - полнейший бред!
П.С.: Сейчас здоровье в порядке, поэтому выкладываю эту "прелесть")) Если понравится - сообщите, напишу продолжение.
Возникла идея, узнать у читателей, какой смысл они видят... хоть где-нибудь в этом тексте! Очень интересно, ответьте пожалуйста!))
В черно-красных клеточках неба нахально ухмылялся и подмигивал алюминиевый месяц. Хрупкие кружевные облака опасливо косясь, обходили его стороной. Бесы его знают, что он опять задумал, а если и не задумал, так со скуки и просто укусить может!
"Совсем одичал", - сверкнула большими желтыми глазами кочка, опускаясь по самую макушку, с торчащими из нее сухими травяными стеблями, в печально-хлюпкую трясину.
"Вообще больной", - согласно ухнул крапчато-лиловый неясыть, вспархивая с большой ветки внезапно чихнувшего дуба. С четырех когтистых лап пушистого зверя при этом свисали склизкие прозрачно-белые нити. Ох, уж этот насморк! А ведь дуб своевременно прошел вакцинацию в ближайшей плюриклинике.
"Как я его понимаю", - хлюпко и печально подумала трясина, пребывая уже длительное время в депрессии.
Ядовитые звезды, постоянно хихикая и улюлюкая, скакали по небесным клеткам, выходя в дамки на зеро и напрочь игнорируя тринадцать черное. Неосмотрительно прыгнувшая на красную двойку белая карлица была тут же жестко пнута алюминиевым садистом и под мерзкое звенящее хихиканье полетела в трясину.
"Да когда же это закончится?" - истерично булькнула трясина, уходя глубоко в себя, чтобы снова топить разноцветные камушки в черной маслянистой жидкости. Периодически ей попадались чьи-то древние кости, но и с ними ей не везло - всегда выпадали не те циферки на гранях. Играя сама с собой, трясина всегда себе проигрывала.
Карлица упала. Прямо на макушку желтоглазой кочки. Громко взвизгнув, кочка выскочила из трясины, подняла серо-бурые юбки тонкими скрюченными руками, оголяя тонкие скрюченные ноги в количестве шести штук. И с удивительной силой с помощью самой крайней правой придала ускорение паданке в сторону сопливого дуба. От удара в безмозглой голове, заполненной вырожденным газом, что-то сдвинулось, и на липкую, но вполне твердую мягкь земли, упала не какая-нибудь ядовитая звезда-карлица, а вполне себе такая фигуристая девица. Белая. Вся белая. Абсолютно вся. Даже острые лучики-волосы, глаза и подмышки. А еще она была вся голая. Ну не считать же пояс из космической пыли на бедрах одежкой? Вот никто и не считал из тех, кто вылупился разноцветно-мигающими глазками из темноты. Темнота плотнее завернулась в свою накидку и ушла вместе со всеми недовольными таким поворотом ткани, на которой они обитали.
Девица поднялась на стройные в своей кривости ноги, отряхиваясь от слизи. "Яичный белок!" - брезгливо морщилась белая, размазывая его по подпрыгивающей от движений груди.
"Это полезно", - надулся дуб и отвернулся от ничего не понимающей бывшей звезды, но одиноким глазом на ее грудь продолжал косить.
"Срамота!" - плюнула рядом стоящая кикимора, прикидывающаяся карликовой березкой, и не медленно упрыгала за косяком кистеперых лягушек-художниц.
Плевок кикиморы сбил с ног белую девицу, и она снова плюхнулась в слизь. Из темноты донеслись множественные тоненькие и ехидные смешочки. Темнота шикнула и тряхнула своей накидкой, смешочки прикусили язычки, перемешались разноцветно-мигающими глазками и затихли. Где-то вдалеке, совсем рядом сладко и звонко запел турухтан.
"Тут хоть что-нибудь адекватное есть?" - вздохнула белая, поднялась с пушицы и пошла, куда глаза любопытные глядят из мягкого оранжевого песка под босыми ногами.
Зарница (главная в этом бреду) почесала себя по рыжей макушке хвостом, оглянулась и, не найдя искомого, просто столкнула большим кожистым крылом с соседней ветки амурского бархата Фиолетово-Черного.
Тот ловко, без брызг упал вниз, поправил шляпу, расправил плащ и пошел вслед за белой звездой, мурлыкая: