- Вы долбанутые. Вот на всю голову. Абсолютно, совершенно, целиком и полностью долбанутые, чтоб вас черти отодрали!
- Садко, да заткнись ты уже и сядь, - сиплым, будто бы искусственным голосом беззлобно посоветовал Птица. Он подкинул пару расщепленных дощечек в костер, разожженный просто для уюта, и повернулся к мангалу, поворошить угли куском арматуры.
- Я не могу! Я уж думал, что сдохну сегодня, мать же вашу! - Садко остановился и жалобно посмотрел на меня: - Хмарь, ну почему ты не сказала, что они все в край долбанутые?
- Потому что она точно такая же, - приглушенно хохотнул Ригерт, сидящий справа от меня, и хлопнул меня по спине, отчего я буквально выплюнула изо рта сигаретный дым. Откашлявшись, я весьма недобро уставилась на своего соседа по скамье.
- Ригерт, честно скажи, тебе жизнь совсем надоела?
- А, что, сегодня это было незаметно? А я же так старался, - сокрушенно выдохнул и цыкнул охотник. Выглядело это забавно, так как Ригерт отличался крупным телосложением культуриста, способностью одним только взглядом останавливать местных гоблинов и внешностью доброго дяди Эркюля Пуаро, обличающего очередного убийцу. По крайней мере, щегольские подкрученные усы весьма напоминали тот образ из старого британского сериала.
Я фыркнула и осторожно затянулась, кинув взгляд вправо, чтобы не подавиться еще раз от проявления незамутненного счастья и человеколюбия Ригерта. Слева все было спокойно: Старик сосредоточенно пересматривал отснятые фотографии на дисплее камеры и ни на что другое пока не отвлекался. Аллилуйя.
- Да уж, звездец просто, как вы старались утянуть нас всех на тот свет, - нервно взлохматил волосы пятерней наш связист и уставился взглядом на ленивое пламя костра.
- А вас, фаворцы, между прочим, никто не звал на нашу вечеринку. Пришли без приглашения и еще возмущаетесь, что стриптизерша страшная была и водка паленая. - Спокойно заметил Птица, прочистил горло и рявкнул в сторону дома: - Постал, где ты там? Тащи уже мясо, ну.
- Да, несу уже, соловей ты наш, не надрывайся.
Постал, ловко обогнул все преграды на своем пути и театрально-медленно, дирижируя свободной рукой, опустил решетку с маринованным впопыхах мясом. И тут же получил подзатыльник от Птицы. В воспитательных целях, конечно же, ведь старших товарищей подкалывать недостатками всегда чревато.
- Хмарь, хочешь новую бабскую сплетню?
Герц, отвлекая на себя внимание почти всех сидящих у костра, уселся напротив нашей скамейки на чурку и вытянул ноги к огню.
- Удиви меня, - довольно-таки флегматично отозвалась я. Мне хватало самых разнообразных сплетен и слухов и на нашей кухне, поэтому удивить меня действительно было не так-то уж и легко.
- Там очень долго и муторно, с крайне некрасивыми подробностями, поэтому буду краток: ты спишь с Фавором, крепко приворожив его, и плетешь из него большое красивое макраме, чтобы выбивать себе премиальные и прочие полезные в хозяйстве плюшки.
Кажется, любовник, находящийся вместе с командиром охотников где-то позади нашей веселой компании, чем-то подавился и натужно закашлялся. Бедняга.
- Охренеть новость, - фыркнула я пренебрежительно, нисколько не впечатлившись чужой малопонятной зависти. - Только я избавилась от мнимого романа с этим рыжим алкоголиком, как мне приписывают новый.
Все же фантазия у некоторых из наших местных куриц весьма сомнительна.
- Эй, я бухаю не потому, что алкоголик, - обиженно начал оправдываться тот самый рыжий, даже прекращая на это время вылавливать из кастрюли луковые колечки, - а потому, что мне это нравится! Хмарь, как ты могла? Ты же лучшее, что было у меня в жизни, - "грустно" закончил он, смахнув с ресниц несуществующую слезинку.
- Не могу сказать о том же, - усмехнулась я, щелчком отправив докуренную сигарету в костер. - Это мешало моей репутации, а социопаткой мне как-то нравится быть больше, чем банальной дурой.
- Репутации? Хмарь, сейчас ты пугаешь меня намного больше, чем при нашем знакомстве.
О, наш связист наконец-то очухался и пытается хохмить. Я ему даже ответить не успела, как вмешался Птица.
- Блин, вы все меня уже утомили своей ерундой. Садко, рот свой и руки займи чем-нибудь более полезным. Гитарой, а не тем, что ты подумал.
- Фу-фу-фу, старый извращенец! Не надо говорить мне такие отвратительные двусмысленности, а потом еще и попрекать мое излишне богатое воображение!
- Кто там ближе всех? Дайте ему подзатыльник, - незамедлительно раздался звук шлепка и возмущенный возглас. - И гитару ему дайте, а то совсем тоскливо как-то, никто же не умер.
Гитара подозрительно быстро нашлась, хотя я не помнила, чтобы кто-то из охотников умел играть на ней. Чаще всего они скрашивали досуг банально играя в карты.
Пока наш связист настраивал инструмент, наперебой посыпались пожелания, что, в общем-то, обычное дело. Садко отшучивался и даже успел пару раз послать Постала, не в первый раз надоедающего ему с просьбой сыграть "Апостола Андрея". А потом как-то резко стало тихо, и я почему-то сразу обратила внимание на руки Садко. Его пальцы нервно дергали струны, рвано начиная то одну, то другую мелодию, пока совсем не прекратили мучить гитару. Садко закрыл глаза, сжав пальцами переносицу и выдохнул. Отблески от костра подсвечивали нахмуренное лицо, будто перечерченное изломанными линиями шрамов.
Мое сердце пропустило удар, и я поспешно прижала руку к груди, нащупывая под курткой комок ведьминого амулета. Он не мог не работать, успокаивала я себя, мне просто... показалось. Всего лишь яркое пляшущее пламя и богатое в своей болезненности воображение.
Мужики молча ожидали, кто с прохладным любопытством, кто с сочувственным пониманием: не каждый выдержит и тем более одобрит их стиль работы, основанный на использовании всех подручных средств для достижения цели. Сегодня в зону их интереса попались мы, а раз так, то сами и виноваты, что стали звеньями в цепочке событий, не щадящих избалованную психику проводников, то бишь нас, привыкших избегать всяческих опасных для жизни ситуаций. Если бы я не знала, что и как, если бы не была еще в прошлом году частью "Дикой Охоты", то тоже бы психовала, как Садко, от того, что нас ненадолго сделали наживкой для Змея. Скорее всего, я бы не успокоилась, пока не сломала руку об чью-нибудь челюсть, а так я всего лишь рыкнула матом, ни к кому конкретно не обращаясь, и пошла инспектировать наличие травм. Трудно поверить в это поистине дьявольское везение, но никто серьезно не пострадал: пара швов там, тройка тут, несколько порезов даже зашивать не потребовалось, вывих плеча, ссадины и ушибы - ничего, с чем я и Птица не справились бы. В голову настойчиво лезла мысль, что ведьма сделала нечто большее для нас, чем просто амулеты, и теперь нам надо чем-то расплачиваться. И неплохо бы было поскорее выяснить, кто предъявит нам за все это счет.
Садко наконец-то отмер, тряхнул головой, обвел нас всех нечитаемым взглядом и решительно заявил:
- Да на хрен все это, - и затянул задорный частушечный мотивчик.
- "Килька плавает в томате,
Ей в томате хорошо,
Только я, е*ёна матерь,
Смысла в жизни не нашел".
Я тихо хмыкнула и откинулась на спинку скамьи, вот только долго наслаждаться народным творчеством и всеобщим весельем мне не дали. На мое плечо неожиданно легла рука, даже Старик рядом рефлекторно дернулся в сторону, с мелькнувшим в глазах испугом глядя на того, кто стоял за моей спиной.
- Пойдем-ка, пообщаемся, - обманчиво мягкий голос, прозвучавший прямо над ухом, когда я не среагировала на прикосновение, вызвал невольную дрожь, небольшую досаду и какое-то томное предвкушение.
Охотники заметили, что я поднялась и решила покинуть их компанию, и разом загудели-заухали, быстро рассмотрев причину моего ухода.
- Сейчас прольется чья-то кро-о-овь.
- Хмарь, мы будем тебя помнить.
- Ты, если что, стреляй.
- Кому из них двоих ты это советуешь?
- Можно я возьму твой лифчик на память?
- Эй! Я тоже хочу!
- Когда вы все попадете в ад, - многообещающе начала я, обернувшись.
- То ты там будешь нас встречать, - нестройным хором закончили мои бывшие коллеги и захохотали. Я только насмешливо фыркнула и, покачав головой, пошла дальше. Что ни говори, а приятно, когда одно из твоих любимых выражений помнят.
И, конечно же, приятно, когда помнят о тебе самой. Я позволила себе довольную улыбку, пользуясь тем, что Омут идет впереди и не видит моего лица.
Мы обогнули ругающихся между собой Нари и Оби-Вана. Последний неприязненно глянул на меня и продолжил, понизив голос до яростного шепота, что-то втолковывать своему племяннику. Пускай, может хоть что-нибудь отложится в юной голове, а к неприязни я давным-давно привыкла. К тому же я сделала все от меня зависящее, чтобы мальчишка не изображал с нами живую мишень и не пострадал больше, чем мог. Синяки быстро пройдут, а вот дурь в голове может задержаться после всего произошедшего на очень долгое время.
Омут остановился в конце участка у крепкой бревенчатой бани и прислонился к ее стене спиной, я же заняла одну из ступенек крылечка, так, чтобы видеть своего собеседника.
Пара долгих минут молчаливого разглядывания друг друга, и как будто и не было почти года разлуки. По крайней мере, так ощущала это я, говорить за Омута я бы не решилась.
- Ты случайно ничего не хочешь мне рассказать?
- Я все осознала и раскаиваюсь? - предположила я с невеселым смешком.
- Нет, это концовка. Вначале должно быть: "На меня напала блажь, я свалила из команды и оставила своего потенциального любовника одного в холодной постели на целых одиннадцать месяцев, не отвечая на звонки". И только потом идет: "Я осознала всю степень своей дурости и теперь раскаиваюсь, что ничего не объяснила лично".
- Я сократила эту тираду, чтобы не чувствовать себя еще большей дурой, чем есть.
- А теперь давай серьезно.
- Если я скажу, что что-то почувствовала, ты мне поверишь?
- А почему нет? - Омут дернул плечом и закурил. - Твоему чувству я не только верю, но еще и небезосновательно доверяю. Только вот, Хмарь, я же просил серьезно.
Я сдернула с лица вниз надоевшую до чертиков маску и отвернулась, невольно отмечая, что опять показываю ему не самую лучшую свою сторону.
- Давай не сейчас, а?
Мне не нравилось появившееся чувство неуверенности в себе. Да и совесть вдруг подняла голову из глубин пофигизма. Пришлось постараться, чтобы подавить поднимающуюся волну раздражения. Наговорить лишнего мне не хотелось. Омут этого совершенно не заслуживал.
- Когда?
Хороший вопрос, только ответ я все никак не могу озвучить. Досадное упущение с моей стороны так ничего и не придумать, а ведь времени у меня для этого было предостаточно.
- Когда ты расправишься со Змеем? - попыталась я придать себе прежний невозмутимый вид и снова посмотрела на своего потенциального любовника.
- Итак, - он тяжело вздохнул, выкинул сигарету в проржавевшее ведро у стены и приблизился ко мне, - моя капризная принцесса потребовала голову свирепого дракона. Ни больше, ни меньше. Ты же не забыла, что я отнюдь не рыцарь, а наемник, и, что я не дам тебе больше лишнего времени? Уже завтра-послезавтра мы добьем эту тварь, я вернусь, и тогда ты никуда от меня не денешься.
- Хорошо, - кивнула я, откидываясь назад на локти. Одна из ступенек неприятно впилась в спину.
- И прекращай уже психовать. Если ты сейчас отрезана от своей экстрасенсорики, то это не повод накручивать себя и выдумывать всякую чушь. Тебе ничего не грозит с моей стороны. Мне тоже ничего не грозит, и ты не обязана больше присматривать за мной. Ты сама ушла, помнишь? Это не мне надо было разбираться в себе, так ведь?
- Ненавижу, слышишь меня? - старательно безэмоционально охарактеризовала я ту бурю эмоций у себя внутри. С этим я сейчас более-менее разобралась. - Ненавижу, когда ты прав. Ненавижу, когда в твоих словах я слышу собственные мысли. И тебя ненавижу, слышишь?
- Слышу, - насмешливо хмыкнул он и, наклонившись, за плечи притянул меня к себе. - Я вообще-то тоже соскучился.
Я переместила его ладони, прижав к своим щекам: прикосновение слегка обожгло холодом кожу. Подавив дрожь, я на мгновение прикрыла глаза.
"Соскучился" - слово приятно грело что-то внутри.
Омут наклонялся к моему лицу все ближе, и я с каким-то мазохистским удовольствием ловила блеск его глаз, кривую ухмылку и тот самый запах, принадлежащий ему одному. Запах, которым грезила и, который чудился мне последние несколько недель - до этого мне удавалось вполне сносно держаться.
Память тут же подкинула парочку пикантных воспоминаний, и я потянулась за поцелуем, чтобы снова ощутить ту гамму чувств, сопутствующих ему.
- Ты чувствуешь?
Когда-нибудь я точно его убью.
- Заткнись и целуй, - потребовала я, легонько впиваясь ногтями в кожу его рук, пытаясь хоть как-то поторопить. Создав эту неловкую ситуацию, Омут просто вынудил меня признать, как я в нем нуждаюсь. Сволочь, что тут еще сказать?
- Так что у тебя там с Фавором? - С оскалом гиены издевался будущий труп, легонько поглаживая подушечками больших пальцев по моим скулам.
- Я вооружена, помнишь?
- Ты беззащитна, - прошептал Омут мне в губы, и я судорожно, будто бы в испуге, вдохнула его слова в себя. Это так знакомо и одновременно ни на что не похоже. Словно очередная доза совершенного в своем действии нейротоксина. Поначалу может показаться даже приятным, но, в конечном счете, это все равно отрава, и смерть всего лишь неизбежный финальный штрих.
Невесомое, дразнящее прикосновение превратилось в такое невероятно жадное, исступленное и будто иссушающее изнутри. Вспыхнуть и сгореть за какие-то несчастные доли секунды. Я ничуть не жалела потраченного без него времени. Когда бы еще я прочувствовала и оценила эту острую, болезненную необходимость?
Уже в который раз он оказался прав. Именно беззащитной я себя ощутила, когда Омут, ничего не сказав, вернулся к остальным. До меня донеслись обрывки предположений, утонувших в гоготе, о том, куда он закопал "эту упырицу" и чем это всем им грозит. Мне было почти все равно: в себе я так и не разобралась, и в данный момент совсем не хотелось это продолжать. Будет день, будет пища.
Шорох шагов по сухой траве оповестил меня о том, что сейчас будет еще пища для размышлений, которая мне не слишком-то и нужна. Я подавила желание убежать и спрятаться: как-то по-детски бы это выглядело, да и не солидно.
Оби-Ван остановился в трех шагах от меня и констатировал очевидное:
- Вы здесь.
- Я здесь, я там, я всегда... но вам я определенно кажусь, - флегматично отозвалась я. - У вас шоковое состояние на почве опасной психотравмирующей ситуации, вследствие чего были вызваны временные зрительные и слуховые галлюцинации. Суслика видите?18
- Нет, - угрюмо ответил мужчина, - я смотрел этот фильм.
- Рада за вас. И, кстати, чем раньше вы мне все выскажете, тем быстрее мы закончим.
- Это все было так необходимо?
- Смотря, что именно, - пожала я плечами. - Да, вероятность летального исхода всех нас вместе взятых была высокой. Да, нас троих с вашим племянником даже выше остальных. Нет, мы, точнее я, не подвергла бы его большей опасности, чем была. Нет, я не раскаиваюсь в принятых решениях, даже если они кажутся вам ошибочными. Парень прочувствовал все на своей шкуре и почти не пострадал - порезался он только из-за своей кривоногости, и сейчас ему не нужна привычная ругань, которая только убедит его в своей правоте и исключительности.
- Вы прямо так хорошо разбираетесь в подростковой психологии? - попытался съязвить Оби-Ван, но вышло у него неубедительно: или ругаться со мной он не хотел или уже просто перегорел.
- Я в ней вообще не разбираюсь, но, когда сама была подростком, я лезла во все, что мне категорически запрещали. Только вот с наркотой никогда не связывалась и гонки под кайфом не устраивала.
Мужчина явственно заскрежетал зубами и резко выдохнул:
- Мать не справляется, а...
- А у вас свои заботы, да-да, оставьте свои отговорки, мне они не интересны. Со мной вот отец то же не справлялся и вот я здесь. Романтическая дурь, знаете ли, быстро выветривается, когда встречается с местными реалиями и не-реалиями.
- И что вы предлагаете? Разрешить ему после училища отправиться сюда?
- Я предлагаю ждать завтрашнего утра. Царство отпускает неохотно, а нам слишком уж везло эти пару дней.
- Вы что, называете вот это все везением?! Сначала мы чуть не провалились, потом нас чуть не подстрелили, а затем нас едва ли не разорвали и не сожрали, предварительно поджарив! - горячо высказал мне Оби-Ван. Надо отдать ему должное, но голос он так и не повысил.
- Ну да, мы же не умерли, и это "не" что-то да значит.
Я поднялась и, аккуратно обойдя Оби-Вана, направилась к костру. Настойчиво витавший в вечернем воздухе запах мяса напомнил мне о том, что толком я сегодня так и не ела, а желудку надо что-то нибудь посущественнее, ведь размышлениями сыт никогда не будешь, как уж ни старайся.
У костра естественно была своя атмосфера, в которую хочешь, не хочешь, а придется вписываться и соответствовать. По-крайней мере, меня пытались в этом красноречиво и витиевато убедить, подбивая на всякое неприличное, типа совместного распевания песен на брудершафт и раздевание. Однако емкое "Хрен вам, извращенцы", выразительный кукиш под нос и нагло уведенная вилка с нацепленным на нее мясом, заставило рыжего полудурка закончить свое выступление, признать поражение и отдать довольному собой Герцу проигранную тысячу. Эта крайне замусоленная бумажка кочевала среди охотников уже около четырех лет, даже я пару-тройку раз становилась ее обладательницей, удерживая купюру на некоторое время у себя, хотя спорить я не любила. Иногда проще согласиться, чем объяснить, почему не хочешь.
Несколько раз ко мне обращался Старик, старательно пытаясь не смотреть на ту часть моего лица, которую я от них закрывала, но так как она была как раз с его стороны, то мужчина сбивался и путался в словах. После раза пятого или шестого я послала его по близкому адресу отправляться спать, наказав прихватить с собой товарищей и пару-тройку таблеток успокоительного. Старик все же не дурак человек, не обиделся, таблетки взял и действительно увел остальных. Да, впечатлений им сегодня хватило с избытком.
Только я хотела вздохнуть с облегчением и закурить, как на освободившееся со мной место уселся Фавор. Я едва не застонала вслух.
- Тебе-то, что надо от меня, чудовище?
Фавор весело хмыкнул и, не думая мне сочувствовать, забрал у меня сигарету. Постал облился чаем, увидев, что я проигнорировала столь вопиющее безобразие, за которое я ему однажды едва не вывихнула руку.
- Устала?
- Я наговорилась на неделю вперед, - кисло скривилась я и потерла руками лицо. - Душещипательные разговоры - не мое призвание.
- Разговоры разговаривать я с тобой не буду, я тебя просто в баню зову.
- Звучит как неприличное предложение, - фыркнула я, игнорируя смех остальных. - Мне эта баня за сегодня так опостылела, что в кошмарах сниться будет.
- Не унывай, друг мой, мы сделаем это быстро и максимально приятно.
От тычка в плечо Фавор, весело скалясь, успел увернуться, подскочив на ноги. Мне ничего не оставалось делать, как идти за ним. Иногда мне кажется, что я начинаю привыкать к тому, что люди в моем окружении периодически пытаются стать лауреатами на какую-нибудь дурную премию типа "Шут гороховый этого месяца".
Снятие амулета прошло немного легче, без прежней истерики, хотя подреальность едва не взорвала мне мозг, когда нервная система пыталась приспособиться под прежний объем информации. Приятного в этом было мало, о чем я живописно сообщила Фавору, не забыв сказать пару слов о нем самом, а также об его методах проведения свиданий. Старший раскаялся, особенно после того, как я свалилась на четвереньки на потемневший от времени пол и заявила, что ноги меня не держат. Фавору пришлось сопровождать меня до спального места, крепко придерживая мое бренное тело в районе талии, чем он беззастенчиво пользовался, с плутовской ухмылкой шепча мне на ухо варианты действий на завтрашний день. Омут скользнул по нам безразличным взглядом и протянул руку к Герцу, который с недовольным видом вложил в нее несчастную тысячу.
В голове у меня в красочных кровавых тонах зрел план, в котором в Царстве бесследно исчезали от одного до трех трупов.
Ранним утром я зябко ежилась от неласкового ветра, грела руки о кружку с кофе и задумчиво покусывала губы. Долго пребывать в своем личном аду мне не дали. Омут незаметно подошел ко мне и, не дав опомниться или начать сопротивляться, до боли привычно обхватил холодными руками мое лицо. Впрочем, через мгновение мне уже было попросту наплевать на все, в то числе на удивленный возглас Садко, всеобщее внимание и последовавшее за ним одобрительное улюлюканье. Этот поцелуй Омута ничуть не уступал вчерашнему - он был напористым, жадным и показательно собственническим. Я охотно ответила, желая хоть ненадолго насладиться заново приобретенными чувствами, и неохотно отпустила свои полсердца, чтобы спрятать, укутав под слоями невозмутимости и отчужденности.
Гомоня и перешучиваясь, охотники попрощались и ушли добивать свою цель.
Нам тоже скоро надо было отправляться, и, собираясь, я невольно старалась ни на кого не смотреть, что похоже было расценено другими за проявление не свойственного мне смущения. На самом же деле на душе у меня было тяжело до невозможности дышать от принятых решений. Я слишком хорошо понимала, что у меня не получится успеть везде и всюду. Понимала и боялась.
В затянутом хмурыми облаками небе пробивали себе дорогу лучи солнца.
]______________________________________
18 "Я здесь, я там, я всегда..." и "Видишь суслика?" - фразы из к/ф "ДМБ".