- Стоять! - гневно окликнул он. Она и не подумала остановиться. Сзади раздались быстрые шаги. Очень хотелось броситься бежать, но недостойно баронессы. Внезапно шею охватил холод металла. Что-то щёлкнуло. Она вскинула руки к шее и нащупала металл.
- Что это?!
- Собачий ошейник.
- Как вы посмели?
- Вы забываетесь, баронесса. Я сюзерен вашего рода. А вы мои вассалы. Должны быть верными, как псы. Вот это я и напомнил.
Она попыталась найти защёлку.
- Не смей снимать, пока я не разрешил!
Она продолжила. Тогда он заломил ей руки за спину.
- Кожаные ошейники такс сюда! И верёвки!
- Что вы хотите? - уже всерьёз испугалась она.
- Наказать одну кусачую сучку из своей своры.
Слуги быстро принесли требуемое. Он застегнул ей на запястьях маленькие ошейники и, продев через их металлические кольца верёвки, привязал к выступавшим из пола металлическим кольцам, на которых этажом ниже держалась массивная люстра. Ещё одну верёвку продел в кольцо ошейника на шее и, перекинув через потолочную балку, привязал к стенному канделябру. Из за натянутых верёвок, чтоб не быть задушенной, она была вынуждена стоять на носках своих сапожек, вытянув тело в струнку, а руки опущены вниз. Ошейник имел тупые шипы на внутренней стороне, и теперь эти шипы давили на кожу, хотя и не прорывали её.
- Вот, сучка, постой тут пока.
- Вы! Вы мерзавец! Негодяй! Как вы смеете!
- Сучка продолжает рычать? Кольцо кусачего терьера сюда!
Слуга, приносивший ошейники такс, тут же протянул металлическое кольцо с двумя ремешками.
- Уже принёс? Молодец! Продолжай служить, и будешь щедро награждён. - И граф повернулся к ней. - Отрой рот. Пасть я сказал открой, или её тебе откроют мои слуги. Хочешь этого?
В ужасе она открыла рот и позволила ему засунуть туда это жуткое кольцо.
- Шире!
Она раскрыла рот шире. Граф развернул кольцо поперёк рта, зафиксировав челюсть в открытом состоянии. А потом застегнул ремешки кольца на затылке, тем самым зафиксировав кольцо.
- Вот так! Такой ты мне нравишься. Молчишь, и стоишь. Хотя... Ты же ещё царапаться можешь. - И повернулся к слугам. - Забинтуйте ей когти.
Один из слуг опустился возле неё на колени,
- Баронесса, - тихо сказал он. - Сожмите руку в кулак. Вам легче будет.
Плохо соображая, она сжала руки в кулаки. Слуга ловко и туго намотал поверх кулаков узкую полоску ткани. Теперь разжать кулаки она не могла. От беспомощности и ужаса происходящего из глаз брызнули слёзы.
- Хорошая собачка, - похотливо улыбнулся граф. Баронесса с ужасом поняла, что её ждёт.
- Ее! Е-е-ееее!!! - попыталась сказать она.
Граф похлопал её по макушке.
- Умница. Но собачкам не нужны одежды. Снимите с неё всё.
Почувствовала, как сзади начали расстёгивать корсет. Задёргалась, затрясла головой. И заскулила, совсем по собачьи. Платье сдёрнули вниз, за ним сняли сапожки, чулки и панталоны. И вот, она уже стоит обнажённая, под масляным взглядом графа и равнодушными взглядами слуг. А ведь для них это не впервые! Поняла она.
- Скулишь? Правильно. О! Да у нас течка! Это будет весело.
У неё сегодня действительно началось женское кровотечение.
- Отстегните её.
Поводки от браслетов и ошейника отстегнули. Она упала на колени и поползла к графу, поскуливая, желая лишь, чтоб этот кошмар скорее закончился.
- Э нет, сучка, поздно извиняться вздумала.
Граф развязал себе завязки на штанах, приспустил их и развязал гульфик. Сел в кресло.
- Лижи его.
Плача от унижения, она подползла к креслу и принялась лизать мерзко пахнущую колбаску в обрамлении курчавых волос. Член графа возбудился, напрягся.
- Заглоти его.
Она наделась своим ртом на головку члена.
- Полностью заглатывай.
Она промедлила, и тогда граф схватил её за голову и буквально ткнул носом в свои волосы. Член глубоко проник в горло. Инстинктивно попыталась отодвинуться, упёрлась забинтованными кулачками в кресло.
- Пристегните ей руки за спиной.
Руки вывернули за спину. Почувствовала, как на них надевают ещё браслеты, чуть выше локтя. А затем браслеты на запястье каждой руки пристегнули к браслету за локтем на другой. Её руки оказались скованны сзади. Граф схватил её голову за уши и начал двигать вперёд-назад, надевая на свой член, а потом почти полностью вытаскивая его.
- Вот как надо.
В очередной раз просунув член глубоко в горло он вдруг замер, вздрагивая. Член запульсировал. Кончает, - поняла она. Мне в желудок кончает.
Граф ухватился за её уши плотнее, прижимая носом к себе. Вдруг что-то начало лизать её сзади между ног. Она только вздрагивала, не имея возможности повернуться. А то, что лизало сзади, вдруг взгромоздилось на неё, обхватывая спину лапами и прижимаясь мохнатым брюхом.
Да это же графский дог!
Она завыла, задёргавшись, но её голова, ухваченная за уши, по прежнему была насажена на графский член, прижатая носом к вонючим волосам. Она ничего не могла сделать!
Дог начал больно тыкать её своим членом, один раз она вся дёрнулась, чуть не оторвав себе уши, когда он больно ткнул членом прямо в напряжённое анальное отверстие. А потом он всё же попал в неё, удивительно легко скользнул внутрь и энергично задвигал своим задом.
- Молодец! - Граф, отпустив одно её ухо, потрепал пса по морде. - Умница.
А пёс продолжал её насиловать. Она почувствовала, как на её шею капает его слюна. И словно лопнула внутри неё пружина, она вся расслабилась. После такого унижения дальнейшее не имеет значения. Сильнее её уже не унизить.
А пёс всё двигался и двигался внутри неё. Внезапно он перестал. А его член внутри неё стал раздуваться. Граф отпустил её второе ухо, его опавший член вышел из её рта. И она завыла от внутренних взрывов оргазма, следовавших один за другим. Что-то потащило её назад, она упала грудью на пол, продолжая сотрясаться от оргазмов.
- Они сцепились!
Голос графа... Она попыталась понять, что происходит. Попыталась приподняться. И поняла, что они действительно сцепились с графским догом в собачьем замке. Раздувшийся член дога внутри неё не мог из неё выйти. Они прижались задницами друг к другу. Граф протянул руку и потрепал её за волосы,
- Умная собачка. Умница. Принесёшь мне теперь помёт породистых щенков.
Она попыталась расслабить у себя мускулы там, внизу. Член дога вышел из неё с мокрым хлюпающем звуком. И дог, улёгшись на пол, начал лизать свой член. Она, посмотрев, ужаснулась его размеру. Неужели он весь поместился в неё?
- Так вот, сучка. - Ласкавшая её ладонь графа ухватила её за подбородок. - Я могу сделать так. Тебя привяжут к столбу в псарне. И тебя будут трахать псы. Каждый день. Через месяц твоя матка растянется достаточно, и дальше тебя будут трахать пони. А ещё через месяц отдам быку. Скорее всего, ты сдохнешь под ним. Но есть шанс, что твоя укрепившаяся матка выдержит его напор. Дальше бык будет трахать тебя, пока ты не родишь мне минотавра. Нравиться тебе такая судьба?
Она широко в ужасе раскрыла глаза. Она поняла, что граф не шутит! Он вполне может сделать это. И отчаянно, замотала головой. Из глаз ручьём потекли слёзы. Не имея возможности говорить, она принялась лизать руку графа.
- Гм... Вижу, что ты умеешь думать. Ну ка, приблизься.
Она подползла к нему, и он расстегнул ремешок кольца, вставленного ей в рот. Вынул кольцо. Потом убрал опавшую колбаску своего члена, со следами её помады, себе в штаны.
- Ну, что скажешь?
- Мой господин. - Она облизнула свои губы. Сейчас решалась вся её дальнейшая судьба. Нельзя было ошибиться, ни в словах, ни в интонации. - Я готова исполнить любую вашу волю.
- О как. А где же гордая баронесса?
- Её нет здесь, господин. Здесь только ваша верная сучка.
- Ну что же. Такой ты мне нравишься. Пожалуй, я не буду заставлять тебя рожать минотавра. Пока что ни одна сучка, ни из благородного, ни из крестьянского сословия, не родила от быков. А я и быков менял, и сучек. Может, врут легенды. Но ты посмотришь на тех, кого трахают быки. Тебе покажут мои слуги, чтоб ты не думала, что я шутил. И ходить ты будешь голой, тебя будут вести на ошейнике. Ты поняла?
- Да, господин, как прикажите.
Её подняли на ноги, прицепили к ошейнику поводок. И она послушно пошла за слугой, в руке которого был её поводок. Холодные камни коридоров и лестниц графского замка холодили ступни ног. То и дело попадались слуги, служанки, провожавшие её взглядом. Вышли во двор. Первым делом слуга отвёл её в псарню.
- Здесь держат рожениц вначале.
Тут была привязана зарёванная голая крестьянская девушка. Она лежала животом на низкой скамеечке. Её ноги были широко расставлены и привязаны за лодыжки к железным кольцам на стенах. Руки сцеплены точно так, как и у Илизабед - кожаный браслет на запястье каждой руки сцеплен с браслетом чуть выше локтя на другой руке. Только не за спиной, а спереди, под лавкой. Оттопыренный зад крестьянки и ноги выше колен были в застывших белых потёках. Наверное, собачья слюна и семя засохли.
- Здесь держат рожениц после кобелей, но до быков.
Сейчас здесь никого не было. Но был ужасный станок. Он походил на козлы для распиливания брёвен. Вот только вместо бревна была бронзовая решётчатая труба. А по загону разгуливали пони, десять жеребцов и ни одной кобылы. Она в детстве часто подсматривала, как её любимец, пони по кличке Ган, покрывал кобылиц пони. Она помнила, какой огромный у него был член. Да ведь таким он проткнёт её до самого горла. Понятно, жертву запихивают в трубу, чтоб пони-жеребец мог упереться в спину копытами, как он это делает с кобылами.
А слуга опять потянул её за поводок, и они пошли дальше. И пришли...
Она в ужасе смотрела на четверых жертв. Четыре измученных девушки лежали, привязанные лицом вверх в подобии тех козел, что были в загоне пони, только здесь не было бронзовой трубы. Вместо бронзовой тут решётка была деревянной и далеко отступала от тела. И как раз сейчас бык крыл одну из жертв. Он навалился на решётку, тыкаясь в девушку огромным членом. Было заметно, как у неё вздувался бугор на животе в момент, когда конец члена быка тыкался в стены матки. А девушка... кончала! Её сотрясали оргазмы. Наконец, бык замер, и меж стенами её вагины и членом быка фонтаном брызнула бычья сперма.
- Идёмте к господину, - потянул её за поводок слуга.
Когда она вошла в залу, граф спросил,
- Ты всё видела?
- Да, господин.
- Узнала кого?
- Нет, господин.
- А ведь одна из тех, что в бычьем загоне, тебе знакома. Баронета Альза.
Илизабет вскинулась. Да! Та девушка, под быком. Это же Альза. Искаженное мукой боли и наслаждения лицо было трудно узнать. Но это она! Род Альзы был вырезан бандой. Считалось, что все погибли. А оно вот как.
- Теперь узнала, господин.
- Хочешь к ним?
Она поёжилась. Но отвечать надо было так, как понравится графу,
- Не хочу господин, но пойду, если вы прикажите.
- Что же. Я доволен тобой. Развяжите.
Почувствовала, как слуги освободили её руки.
- Пусть этот ошейник всегда висит на тебе в знак, что ты подчиняешься мне. Слуги проводят тебя в твою комнату, туда же отнесут и твою одежду. Там примешь ванну, поспишь. Завтра утром мы продолжим прерванный разговор о налогах.
- Как прикажите, господин.
Она голой, в ошейнике, пошла вслед за провожатым. Двое слуг шли следом, неся её одежду. Отведённая комната была вполне приличной. Большое окно с цветным витражом, кровать с резными ножками под балдахином. Во второй комнате большая мраморная ванна. Слуги быстро наносили тёплой воды, добавили ароматные масла. И она опустилась в воду, смывая с души налипшую грязь, а с тела следы собачьего и человеческого семени. Позволила служанке начать мыть волосы. И молча улыбнулась.
В её роде уже триста лет хранили тайну. Тайну смертельного поцелуя. Помазать губы помадой, созданной по особому рецепту. Принять противоядие. Помада всасывалась через кожу, и через трое суток останавливала сердце. Немало врагов рода умерли за триста лет от внезапной остановки сердца.
Она как чуяла неприятности, и с утра, приняв противоядие, помазала губы именно помадой смертельного поцелуя. И следы помады остались на члене графа. Жить графу оставалось три дня...