Два путника сидели у костра, 
Обычный обыватель и философ. 
А сверху, порождая тьму вопросов, 
Густела тьма, созвездьями пестра. 
 
"Как хорошо",- сказал один,- "Вот так 
Сияя, как начищенный пятак, 
Лежать на полуночном черном лоне. 
И всяк замрет в почтительном поклоне 
При звуке приснопамятных имен 
Тех, кто, как мы, под небом возлежали, 
А ныне - Клио вписаны в скрижали 
Светить нам, смертным, до конца времен. 
Ты знаешь этот мир, так поясни-ка, 
Старик философ, как ученый муж, 
За что к ним так благоволила Ника, 
Избрав из мириад безвестных душ?" 
 
Худые руки, старчески-сухие, 
Старик философ протянул к огню 
И молвил: "Что ж, охотно поясню. 
Всему причиной - эта вот стихия. 
Огонь в себе начало жизни прячет, 
Как некогда учил нас Гераклит. 
И Мнемозина к тем благоволит, 
В ком эта жизнь пылает прочих ярче. 
На небесах навел переполох 
Недаром славный подвиг Прометея: 
В ком тлеет прометеева затея - 
Уже не человек, а полубог. 
Бессмертие - награда, а не дар: 
Дорога в Пантеон идет сквозь пекло. 
Испей огня живительный нектар - 
И возродишься фениксом из пепла". 
 
Лаская взглядом языки огня, 
Заметил спутник: "Это крайне мудро. 
Как пламя Эос порождает утро, 
Так ты, старик, воспламенил меня. 
Я рад, что повстречал тебя, стократ; 
Что в истину горения проник..." 
"А как зовут тебя, прилежный ученик?" 
И ученик ответил: "Герострат".