За дверью шлюзовой камеры начинался длинный коридор, уходящий к носовой части узкого, похожего на иглу звездолета. Светильники горели через один, в плафонах перекатывалась мутная жижа. Судя по вибрации, сразу под палубой работал какой-то механизм, наполняя корабль сухим шестереночным скрежетом. Здесь пахло свежим хлебом, но запах этот перебивала удушливая гарь жженой изоляции.
Прыгнув через порог, Богдан прижался к покрытой инеем переборке. Хотя лицо плотного, коренастого обер-капитана отражало лишь любопытство и надежду, флейтер был готов к стрельбе. Цепкий, внимательный взгляд скользнул по перепутанным гроздьям кабелей, ненадолго остановился на большой прорехе в палубе, из которой вылезало колено отчаянно парящей трубы.
- Можно, кетжай, - бросил Богдан.
Задраив люк в обшивке бригантины, Смирный прошел по ненадежной, скрипящей как колодезный ворот гармошке шлюза. Рослому молодому мужчине пришлось нагнуться, забираясь в проем двери. Если обер-капитан был одет в потрепанный мундир, а на шее у него висело довольно несерьезное ожерелье, Смирный выглядел так, словно только что вернулся с важного приема. Форма профессионального кетжая была тщательно выглажена, пряжка ремня поблескивала в тусклом свете ламп, споря с хорошо начищенными ботинками, и только мятая, с лопнувшим козырьком фуражка несколько портила впечатление.
Краем глаза уловив движение, Богдан вскинул флейтер. Дверь отсека, пропустившая людей в чужой корабль, закрывалась, после каждого судорожного рывка посыпая палубу ржавчиной и ледяным крошевом. Смачно щелкнул блокиратор, словно насмехаясь или подчеркивая, что путь к бригантине, находящейся на другом конце гармошки переходного шлюза, теперь отрезан.
В прошлом переборки звездолета прикрывали некрасивые панели, о них напоминали лишь стойки креплений и куски серого пластика, сохранившие надписи строго технического назначения. Оголенные трубы пестрели заплатами, кабели часто делали причудливые зигзаги, забираясь в коробки, приваренные в самых неожиданных местах.
Первый отсек был до потолка завален обрезками металлических труб, элементами конструкций, прокатом. Вдоль стен другого тянулись стеллажи с приборами, механизмами, запчастями. В третьем, прямо на полу, лежали десятки, возможно, даже сотни роботов самых разнообразных модификаций, форм, расцветок и назначения. Большая часть машин находилась в разобранном виде, но корпуса некоторых сохранили следы заводской смазки. Очевидно, эти автоматы просто ожидали, когда владельцы звездолета заменят им источники питания.
Двери в следующие отсеки были наглухо заварены. Широкий проем в конце коридора перекрывала мощная келларовая плита, иссеченная глубокими рубцами с оплавленными краями. В середине были нарисованы две крупные черные кошки, больше напоминающие тигров, готовящихся сделать прыжок. Сначала Смирный подумал, что на металле уцелела краска, но это оказались засохшие кровавые потеки.
- Как минимум, стреляли из молекулярного дезинтегратора, - мрачно проговорил обер-капитан.
- А максимум?
- Из проклятого плазменного орудия.
За плитой, по всей вероятности, находилась рубка. Корабль лежал в дрейфе, хозяева не сделали ни малейшей попытки встретить гостей, взошедших на борт, внутри судно напоминало давным-давно заброшенную свалку, и лишь исправно работающие системы жизнеобеспечения подчеркивали, что на звездолете есть люди.
Палуба вздрогнула, послышался одиночный металлический стук. Шестереночный скрежет внезапно, без всякого перехода сменил гул уменьшающего обороты ротора. Под палубой что-то происходило, и стальной настил ходил ходуном. Пластины шевелились, поднимаясь, опять опускались, из щелей бил слепящий мигающий свет.
Часть переборки с мягким шелестом сдвинулась в сторону, и возня под палубой мгновенно прекратилась. Из небольшой ниши выкатился ржавый робот, передвигающийся даже не на ногах, а на диковинных трапециевидных гусеницах. На квадратной голове механизма косо сидел потрескавшийся резиновый шлем, к железной шее было приварено кольцо, от которого в стену сбегал витой канат. Автомат, словно сторожевой пес сидел на привязи!
- Я спрашиваю о ваших профессиях.
Звук доносился из динамиков, установленных на потолке в середине коридора. Это был безликий, лишенный какой-либо интонации голос, скучный и идеально гармонирующий с запустением и беспорядком, царящим на звездолете.
- Где хозяева корабля?
Робот скрипнул гусеницами, поворачиваясь к Смирному, некоторое время вращал единственным фотоэлементом, обрамленным хаотично помигивающими лепестками иссиня-красных индикаторов.
- Я утверждаю, я хозяин.
- Нужны люди! - заметил обер-капитан.
- Я повторяю, я единственный человек на судне. Я спрашиваю о ваших профессиях.
- Мой товарищ - легионер, я - профессиональный кетжай, - спокойно объяснил Смирный. - Наш звездолет погиб, выжили мы двое. Бригантине понадобится как минимум месяц на то, чтобы достичь Солнечной системы. Каков курс твоего судна?
- Я спрашиваю, откуда у вас это.
Взвыв сервомоторами, машина подкатилась к Богдану, вцепившись манипулятором в тугую золоченую нить, скрепляющую цепь сиреневых кристаллов ожерелья. Обер-капитан брезгливо поморщился, палец за пальцем разжимая железную руку механизма.
- Мы сойдем с твоего корабля в ближайшем, любом порту Солнечной системы, - сказал Смирный. - Нужна помощь, человек!
Робот застыл, уныло свесив голову, лепестки индикаторов зарябили огнями и погасли. Казалось, автомат рассматривал что-то на своих гусеницах, или вообще отключился, исчерпав программу.
- Заставь его открыть проклятую рубку, - шепнул Богдан.
- Он считает себя человеком.
- Это помешает?
- Робот в самом деле считает себя человеком. Ты посмел бы его разубедить?
- Ты кетжай или я? - недоуменно зашипел обер-капитан. - Карты в твоих руках, просто действуй.
- Иногда я понимаю машины лучше, чем людей. Особенно военных, - буркнул Смирный.
Пока кетжай пытался установить ментальный контакт с процессорами робота, Богдан осторожно, не прикасаясь к корпусу, осмотрел странный механизм. Ошейник оказался сложным управляющим устройством, нелепейшими шлейфами связанным с мозгом машины, который защищал лишь грязный обтрепанный шлем. Из корпуса автомата выбегал толстый жгут перепутанных проводов, пропадающих в переборке. Все это была неумелая, безумно грубая работа, выполненная вне каких-либо правил и, пожалуй, самой элементарной логики. Робота явно собирали не машины, не специалисты, а люди, имевшие весьма и весьма туманное представление о технике.
- Я спрашиваю о профессии "кетжай".
- Техник. Ментальное управление, дистанционный доступ к базам данных, точная настройка, маршрутизация и оптимизирование информационных потоков, - охотно откликнулся Смирный.
- Считай, он психиатр, врач, специализирующийся на машинах! - добавил Богдан.
- Я говорю, я не верю врачам.
- Проклятая жестянка не верит! - не выдержал обер-капитан. - Потрясающее известие!
Откуда-то сверху упал цилиндр, опутанный трубками. Робот с урчанием сервомоторов попятился в нишу, переехав гусеницей жгут проводов, неожиданно быстро рванулся обратно к людям, срывая с груди Богдана ожерелье. Обер-капитан вдавил замыкатель флейтера, целясь в голову механизма, но не успел оценить результат выстрела. Баллон разорвался, выпустив клуб густого синего дыма.
Неизвестно, какой эффект должен был произвести газ на людей. Возможно, машина не собиралась ограничиваться дымовой завесой, рассчитывая парализовать, даже убить людей. Так или иначе, газ заставил Смирного плакать, Богдана разъяренно чертыхаться между приступами жестокого кашля и, к счастью, не нанес большего вреда.
Когда дым развеялся, часть переборки уже встала на место, закрыв нишу с воинственным роботом. У келларовой плиты, занимая все пространство коридора, покачивался огромный боевой андроид, грациозный как гиппопотам и изящный, словно крепостная башня. Лазерные прицелы энергетических пушек кололи зрачки.
Залп разворотил трубу, взорвал светильник. Фонтан воды обрушился на палубу. В теле механизма что-то грохнуло, между плечом боевого робота и переборкой проскочил мощный электрический разряд. Настил палубы приподнимался, выпуская бронированную голову большой уродливой гусеницы с яркими прожекторами на лобовой броне и впечатляющим раструбом плазменного орудия.
- Не могу их остановить! - закричал Смирный.
Флейтер обер-капитана бил без промаха. Сверкающие нити с хрустальным звоном расшибались о корпуса автоматов, не в состоянии победить броню. К счастью, кетжаю удалось внести сумятицу в действия атакующих механизмов. Андроид шагнул на настил, придавливая его своей массой, перекрыл путь стальному чудищу. Боевая машина находилась в полном замешательстве, не могла принять окончательное решение. Стволы энергопушек то нацеливались на людей, то разворачивались в обратную сторону. Механизм топтался на месте, совсем по-собачьи наклонял голову, заглядывая под настил, где бушевал железный монстр.
Плита, замыкающая переход, ползла вверх. Не дожидаясь приглашения, Богдан нырнул под отсечку, за ним последовал Смирный. Автомат выстрелил сразу из обеих пушек, но плита уже грохнулась обратно на фиксаторы.
* * *
Корабль, очевидно, предназначался для полетов в автоматическом режиме. Конструкторы звездолета собрали в носовом отсеке все важнейшие устройства, не потрудившись снабдить рубку обзорным экраном, дублирующим управлением, нормальным освещением или обычным виртуальным информатором. В полутемном отсеке даже элементарных кресел не было! Вдоль стен возвышались шкафы, а в центре, почти не оставляя свободного пространства, на округлом пьедестале стояла широкая полусфера, накрытая кожухом. Если не считать куч запасных частей по углам, намертво засохшую корочку хлеба, снятые крышки ремонтных люков, из которых торчали жгуты многократно паяных проводов, рубка находилась в идеальном порядке, по чистоте одерживая полновесную, безоговорочную победу над остальными отсеками звездолета.
- Отличная работа, кетжай, - облегченно вздохнул Богдан, убедившись в том, что энергопушки боевого автомата бессильны перед толщиной отсечки. - Ты вовремя поднял плиту. Как тебе удалось наладить контакт с кораблем?
- Мне не удалось, это вышло случайно.
- То есть? - не понял обер-капитан.
- Не знаю, здесь все так сложно. Процессор корабля постоянно контролируется человеком.
- На борту другой кетжай?
- Кетжай и, пожалуй, даже несколько!.. Хотя, не могу сказать точно, - уклончиво ответил Смирный.
- Вся команда состоит их кетжаев? А какой в этом прок? Жаль, на бригантине нет солидного оружия. Нам бы пригодился смат, или парочка вакуумных бомб направленного действия. Из проклятого флейтера только мух на лету сбивать!
- Возможно, оружие есть на корабле?
- Тогда ищи, кетжай, - кивнул Богдан.
- Для меня это даже не работа, а легкое развлечение.
Пока обер-капитан бесцельно ходил по рубке, наугад открывая шкафы, Смирный сел, прислонившись спиной к постаменту, прикрыл глаза ладонью. Реальность отступила быстро. Богдан не мешал кетжаю погрузиться в мир механизмов, электромагнитных импульсов и ментальных контактов. От таланта и умений Смирного сейчас зависела жизнь двух человек.
Звездолет выпустили задолго до изобретения первых, самых примитивных ментальных усилителей, к корабельным системам был необходим строго индивидуальный подход, но Смирный знал, как следует обращаться с устаревшей техникой.
Первые страницы судового журнала не содержали сколько-нибудь интересной информации, дальнейшая история звездолета все сильнее напоминала детектив. Скоростной курьерский корабль был построен несколько десятилетий назад на земной верфи, предназначался для доставки конфиденциальной правительственной почты в пределах Галактики, показал превосходные результаты при тестировании оборудования. Сойдя со стапелей, звездолет не выполнил ни единого задания, уже при пробном запуске покинув Землю с максимально возможным ускорением. Где-то на границе Солнечной системы судно подверглось атаке сторожевиков. Орудия изрядно потрепали беглеца, превратив новенький быстроходный звездолет в инвалида.
Системы жизнеобеспечения здесь установили лишь для того, чтобы вахтовые бригады техников могли без особого труда обслуживать корабельные механизмы. Судно действительно не нуждалось в экипаже, не имело на борту кают, значительных запасов кислорода и пищи, однако, в журнале содержалась масса сведений о команде. Впрочем, особенно тщательно заносились данные не о людях, а о ремонтных работах, которые постоянно, буквально ежечасно и ежеминутно приходилось выполнять команде.
Любые попытки кетжая выйти на связь с членами экипажа заканчивались запуском одного и того же ролика, сделанного, очевидно, еще на Земле. От группы людей в униформе техников отделялся человек с миловидным личиком, тоненькими, едва намеченными ниточками черных, будто специально подкрашенных усов. Кружа у широкой полусферы генерального процессора, незнакомец побрасывал на ладони розоватый цилиндр, похожий на таблетку, и на этом запись обрывалась.
Поймав себя на неприятной мысли, что его водят за нос, умышленно подбрасывая материалы, относящиеся к периоду строительства звездолета и тщательно скрывая любые свежие данные, Смирный разорвал ментальный контакт.
- Для охоты на роботов годится трингер?
- Еще как! - воодушевился Богдан. - Дай мне исправный трингер, десяток энергоемкостей в придачу, и я очищу проклятый корабль от любых машин!
- Оружие на корме звездолета.
- Ты уже связался с людьми?
- Не вышло, солдат.
- Команда в заложниках у проклятого недоумка с резиновыми гусеницами?
Такая мысль, не столько фантастическая, сколько анекдотичная, не приходила в голову Смирного.
- С чего ты взял?!
- А ты думаешь, у них тут карнавал, экипаж ради смеха переоделся в андроидов, роботов с ошейниками и палит по всем подряд из пушек? Умора?
- Не похоже, чтобы на судне вообще были люди.
- В рубку незадолго до нас заходила женщина! - выпалил Богдан.
Смирный растеряно окинул взглядом отсек:
- По-моему, ты слишком долго просидел на бригантине, солдат.
- Чувствуешь?..
- А что, собственно, я должен почувствовать? - спросил кетжай, опять оглядывая рубку. Вид него был странный. Смирный как будто надеялся увидеть в одном из углов отсека женщину, которую прежде попросту не заметил.
- Запах духов!
- Нет, ничего не чувствую.
- Быть тебе кетжаем до конца своих дней, и никогда не стать детективом, - язвительно проговорил обер-капитан, вытягивая из основания полусферы блок молекулярных плат.
Часть схемы отсутствовала, выведенное из корабельной сети устройство было превращено в удобный ящик, в котором лежала стопка зеркал, помада разных оттенков, какие-то щипчики, хитроумные ножнички, коробка с расфасованными по пакетикам золотыми украшениями, аккуратно свернутые платья, флаконы духов, парик, сетка для волос. Сбоку нашли себе место жалкий букетик засушенных цветов, фигурки, связанные из проводков, несколько кукол, очки с нелепыми круглыми стеклами. Набор был явно случаен, запасов ювелирных изделий, маникюрного инструмента и парфюмерии хватило бы на целую команду модниц, не имеющих ни малейшего понятия о вкусе или стиле.
- Слишком упорядоченно... Это коллекция, и собирала ее не женщина, - с сомнением сказал Смирный. - Может, ребенок... Не знаю, возможно, даже мужчина. В любом случае, самый отъявленный детектив не докопался бы, когда коллекционер заходил в рубку... Год, десять лет назад?
Сдвинув дверцу шкафа, Богдан отошел в сторону:
- Тогда хотел бы я знать, как профессиональный кетжай объяснит это? - проговорил он.
Оборудование из шкафа было полностью удалено. Заднюю стену занимало полотно, подсвеченное слабой искрой тоненькой свечи, жизнь которой вряд ли могла продолжиться дольше получаса. Ненависть, страх, боязнь и, одновременно, страстное желание вернуть боль исходили от картины, нарисованной рукой далеко небесталанного, но глумливого и глубоко порочного художника. Здесь были святые, похожие на разбойников, демоницы с формами писаных красавиц, черные кошки, немыслимые чудища, вампиры, молитвенно сложившие ладони, хребты пламени на заднем плане, хищно ухмыляющиеся ангелы, адские котлы, грызущие друг друга дервиши, грешницы, священники и праведники. Художник умудрился смешать до состояния безумного гротеска темы нескольких библейских сюжетов и Страшного суда, не потратив ни миллиметра полотна для того, чтобы объяснить всплеск черных эмоций, свой чудовищный творческий порыв.
* * *
За время, прошедшее с момента сражения, пожар в переходе был потушен, труба, поврежденная выстрелом энергопушки, оказалась тщательнейшим образом залатана. Ровный, без малейшего изъяна сварочный шов удерживал конструкцию, на которой висели спаянные кабели и даже новенький светильник.
В суете внезапно вскипевшей схватки, обер-капитан промахнулся. Энерголуч опалил резиновый шлем, коснулся ошейника, не принеся сколько-нибудь заметного вреда враждебно настроенной машине. Механизм, однако, стоял без движения, понурив голову, как будто разглядывал что-то на засыпанной осколками стекла палубе, и лепестки индикаторов тускло, еле заметно мерцали. Часть натянутых до предела кабелей была разрезана, похоже, здесь постарался нож, даже меч, единым ударом рассекший многочисленные жилки проводов, оставив в целости опасные силовые кабели.
- Нахально утверждаю, я единственный человек на проклятом корабле, - издевательски задребезжал Богдан. - Только не говори, что это твоя работа, кетжай. После нас здесь кто-то побывал!
- Ожерелья нет, - заметил Смирный.
- Лично я не представляю робота, который бы носил украшения...
- А я слабо представляю женщину, покусившуюся на твое ожерелье.
- Тогда будем искать?
- Сначала оружие, солдат.
- Веди, кетжай. Женщины, как всегда, потом, - разрешил обер-капитан.
Дверь в конце коридора вела в крошечное помещение, заваленное армейскими трингерами, металлическими ящиками с энергоемкостями. Отсек располагался вплотную к шлюзовой камере, вибрация от работы механизмов здесь была ощутимее, сухой шестереночный скрежет заметно усилился.
Судя по заводской маркировке и номерам серии, оружие принадлежало к одной партии. Выбирая трингеры, Богдан обратил внимание, что хозяева звездолета не просто не заботились о сохранности оружия, а руководствовались непонятными соображениями. Внизу, например, лежали никуда не годные трингеры, с погнутыми стволами, лопнувшими вставками, держателями, прикладами, и только сверху нашлось оружие, вполне готовое к бою.
Заряд в энергоемкостях был нулевой, но обер-капитан защелкнул в приемник трингера запасную батарею флейтера и почувствовал себя гораздо увереннее. Смирному не давал покоя все усиливающийся шум, скрежет проворачивающихся шестеренок. Вибрация постепенно стала такой, что с дрожащих стен осыпался иней, открывая глазам упитанного черного кота, нарисованного на металле.
- Поторопись.
- Сейчас, сейчас, кетжай! Подберу тебе трингер, и откроем сезон охоты на проклятых роботов! - ответил Богдан.
Смирный наконец-то поймал тонкое, ускользающее ощущение. В детстве он не раз устраивал ловушки на птиц, насыпая на дно клетки крупу, прикрывал кучку соблазнительно пахнущими хлебными крошками. В критических ситуациях логика человеческих поступков не слишком сложна. Испуганные люди или убегают, или ищут оружие, чтобы дать отпор обидчику. Если флейтер оказался бесполезен против андроида, профессиональный военный, легионер обязательно вернется с гаубицей. Отсек был западней, трингеры - приманкой, а устроить такую ловушку мог только человек!
Взлетев на коробки с энергоемкостями, обер-капитан втащил Смирного к себе. Стена ползла под рычание механизма и аккомпанемент сминающегося оружия. Беспорядочная груда металла поднялась, готовая сломать ноги людям. Попытавшись вырвать решетку, Богдан вбил стволы нескольких трингеров в зазор между переборкой и движущейся плитой, кетжай упирался, силой мышц надеясь остановить сталь. Ничего не помогало!
От стены до стены оставалось немногим больше полуметра, когда вой оборвался. Словно издеваясь, плита сделала последний шаг, и остановилась. Пар быстро покидал отсек, струясь вдоль корпуса андроида, пушки которого были направлены на людей.
Обер-капитан с трудом удерживал равновесие на груде исковерканного оружия, но незавидное положение Богдана было все же лучше участи рослого кетжая. Расщепленный приклад трингера почти проткнул ногу Смирного, согнутые колени упирались в стену, голова в потолок, тогда как грудь холодила переборка.
За спиной боевого автомата открылась ниша, в коридор выехал робот, скрипя резиной трапециевидных гусениц. Квадратную голову кое-как прикрывал потрескавшийся шлем, вокруг каната вились провода и кабели. Если не вдаваться в технические мелочи, автомат вообще нельзя было отличить от ржавого механизма, стерегущего вход в рубку звездолета.
- Я спрашиваю, откуда у вас это, - донеслось откуда-то издалека, с другого конца коридора. На единственном манипуляторе робота покачивалось ожерелье.
- Прабабушкин подарок, - буркнул Богдан.
- Я говорю, я не верю.
- Дарственная на бригантине! Принести?!
Удобнее перехватив ожерелье, робот скрутил тугую золоченую нить в спираль, пальцами свел между собой крайние кристаллы и повернул, приступив к другим камням. Грубый на вид манипулятор действовал великолепно, вряд ли уступая человеческим рукам в чувствительности, значительно выигрывал в маневренности, имея лишние степени свободы. В это было трудно поверить, но ожерелье превращалось в толстый золотой крест, из поперечины которого торчала довольно странная сетчатая конструкция с разновеликими ячейками, украшенными микроскопическими блестками.
- Я спрашиваю, что вам известно о ключе.
- Безусловно, нам известно все! - заревел Богдан.
- Я спрашиваю, что вам известно о ключе.
- Убери проклятую решетку, я лично расскажу тебе, проклятый...
Прижав крест пальцами, робот, видимо коснулся скрытой пружины. Послышался короткий сухой щелчок, сетчатая конструкция мгновенно спряталась в паз поперечины. В манипуляторе машины остался крест и кинжал, два совершенно разных предмета, без причуд и особых излишеств.
- Я решил, легионер будет работать с конвертером, кетжай бесполезен.
- Теперь я могу вернуться на бригантину? - сказал Смирный, старательно избегая вкрадчивых интонаций в голосе.
- Я подтверждаю, блокировка люка снята.
Нырнув под поднявшуюся решетку, Богдан сделал движение, собираясь выхватить флейтер. На холоде, в неудобном положении тело одеревенело, и громоздкий медлительный андроид скрутил обер-капитана прежде, чем оружие оказалось в руке офицера.
Смирный неловко, подчеркнуто неторопливо спустился с груды переломанных трингеров, разгибая затекшую спину. Прячась от фотоэлемента робота, Богдан подавал знаки, смысл которых, по всей вероятности, заключался в том, что кетжаю настало время использовать свой талант на полную катушку и уничтожить врагов.
- Обязательно, дружище, - неестественно широко улыбнулся Богдан. - Будь осторожен с проклятым ускорителем. Еще мне не нравится давление в системе охлаждения.
- Не волнуйся, я справлюсь с бригантиной.
- Ты уж постарайся, дружище.
- Знаешь, Богдан, я был прав, на судне людей нет. Здесь хозяйничают машины. Текущий ремонт, перестройку корабля, роботов, картину, над всем этим работали люди, случайно попадающие на борт. Кислород, топливо, запчасти, груз - в ход шло все. Машины грабили попавшиеся на их пути корабли в худших традициях пиратов... Трудись честно, дружище, а мне пора идти. Полагаю, ты до смерти будешь вертеть гайки где-нибудь в машинном отделении, если хозяева не повысят тебя до монтажника трубопровода или слаботочника... Счастливо оставаться, дружище!
Начиная понимать, что это не игра, и Смирный в самом деле собирается покинуть звездолет, обер-капитан сжался, прищуривая глаза.
- Что? Ты меня бросаешь?
- Не бросаю, дружище. Вверяю заботам железных хозяев.
- Ну и гадина же ты, кетжай! - вскипел Богдан. - Догадаться бы мне раньше, я бы тебя сто раз пристрелил, решето сделал, позвоночник сломал, разукрасил проклятую физиономию!
- Ясно. Считай, попрощались, солдат, - кивнул Смирный, пропадая в шлюзовой камере. Вслед ему неслись отборные ругательства, поток которых оборвал грохот задраенного люка.
* * *
Придерживая манипуляторами плечи обер-капитана, могучий андроид с нежностью пещерного медведя протащил Богдана по коридору. Машинное отделение звездолета оказалось неожиданно просторным, чистым, хорошо освещенным помещением. Между толково расположенными агрегатами были проложены трапы, снабженные перилами, лестницы сбегали на нижний ярус и поднимались на верхний. На центральной площадке, куда выходили ремонтные туннели большинства аппаратов, стоял высокий, до следующего этажа, четырехгранный металлический столб, очевидно, сваренный из элементов корабельных конструкций.
Несмотря на необычность, стела была настоящим произведением искусства. Каждый шаг открывал все новые штрихи, по мере приближения, в тонком, перенасыщенном мельчайшими деталями рельефе, украшающем грани, все отчетливее проступала фигура коленопреклоненной женщины, держащей на руках ребенка. Мастерство художника поражало неординарностью, очевидная монументальность произведения, выбранный для творчества материал и место нисколько не умаляли эмоциональной силы. Обер-капитан был так зол, что потерял способность удивляться, но и его сейчас поразила гримаса боли, искажающая симпатичное личико ребенка, чуткая, чисто звериная настороженность, запечатленная в изгибе шеи, повороте головы, морщинках лба, самой фигуре женщины.
Андроид наконец-то отпустил Богдана. Скрипя резиновыми гусеницами, к стеле подъехал робот, немногим отличающийся от двух своих собратьев, прячущихся в нишах коридора. Некоторое время помедлив, механизм направился к щиту с приборами, вделанному в корпус ускорителя.
Перед обер-капитаном развернулось полотнище виртуального информатора. Изображение поступало с внешних камер звездолета. Гармошка переходного шлюза уже спряталась в теле корабля. Уверенно маневрируя, бригантина отдалялась, словно в черный сироп, погружаясь в космос.
Богдан непроизвольно сжал кулаки. Последняя, ничтожная надежда на то, что кетжай не оставит его, задумал обмануть механизмы, растаяла. Смирный бежал! Воспользовавшись случаем, кетжай просто спасал свою жалкую жизнь!
- Я помню, друзья предают чаще врагов, - послышалось из глубины машинного отделения.
- Он мне не друг!
Отчаянно жужжа сервомоторами, робот подкатился к обер-капитану, вложил ему в ладонь миниатюрный приборчик с единственной кнопкой на боку.
- Я говорю, предательство должно быть наказано.
- Что это еще?.. Взрыватель? - брезгливо сморщился Богдан. - Шайка машин напрасно заминировала бригантину. Проклятый кетжай наказал сам себя! Он дрянной пилот, корабль не доберется до Солнечной системы!
- Я говорю, вы этого никогда не узнаете. Враг жив, пока вы не отпразднуете его смерть.
Палец Богдана непроизвольно лег на кнопку. Такой возможности, возможности отомстить, больше не представится никогда. Дистанция между кораблями увеличивалась с каждой секундой. Навигационные маяки бригантины таяли, силуэт уже проглотила тьма. Обер-капитан до боли сжал зубы, представив, что Смирный сидит сейчас в рубке, радуясь, насколько удачно выпутался из опаснейшей переделки.
- Тогда пусть живет!
Не задумываясь о последствиях, Богдан отшвырнул от себя брелок дистанционного управления взрывателем. Подпрыгнув на просечке, приборчик свалился на нижний ярус.
Информатор озарила вспышка пламени, в мгновение ока уничтожившего бригантину. Сумасшедшие роботы не пожалели взрывчатки. Гравитационная волна встряхнула почтовый звездолет, обшивку атаковали обломки. Посрамив блеск далеких звезд, сверхновая погасла, и только бесформенное, тускло мерцающее облако сообщало, что здесь погибла бригантина.
- Я поздравляю, вы отомщены.
- Нет, я его отпустил, - прохрипел обер-капитан.
- Я говорю, вы этого никогда не узнаете.
Богдан согнулся, словно получил увесистый удар.
- Да кто ты такой, чтобы мучить людей?
- Я говорю, если боль есть, она всегда будет с вами. Я говорю, человек мертв, если не испытывает боли.
- Обшивки экранируют сигнал. Источник питания в таком брелке слишком слаб... Ты передал команду с антенны на антенну, я уже это знаю, проклятая железка...
- Я спрашиваю о навыках механика. Необходимы сведения о топливной системе конвертера. На техническое обслуживание отведено шестьдесят четыре часа. Неподчинение карается смертью.
- Поищи себе другого мальчика для битья.
- Я предупреждаю, неподчинение карается смертью.
- Не говори дважды!
Прыгнув к роботу, Богдан провернул квадратную голову машины на оси. Боевой андроид отреагировал дружным залпом энергопушек, расплавляя шасси механизма. Обер-капитан промчался мимо стелы, в два прыжка оказался на верхнем ярусе, спиной ощущая укол лазерного прицела. Богдан ждал других выстрелов, но андроид медлил, давая жертве взобраться на площадку силового агрегата, еще выше, выше, как можно выше.
По трапу рывками ползло стальное рогатое чудовище, похожее на отвратительную гусеницу, вооруженную плазменным орудием. Прожектора вертелись на тонких стержнях, находя то Богдана, то упираясь в раскаленные останки робота.
Андроид резко развернулся. Энергопушки ударили по панцирю, откалывая от сочленений монстра куски дымящегося металла, но лобовая броня успешно сопротивлялась любому натиску. Ответный выстрел был ужасен. Плазменный шар вылетел из раструба и, даже не заметив преграды, прошел сквозь корпус боевого андроида, чтобы разорваться у переборки. Автомат грохнулся на трап, пробил просечку и с диким грохотом упал на нижний этаж машинного отделения.
Неожиданно заработали маршевые двигатели, наполняя отсек негромким гулом, в котором, впрочем, растаяли все другие звуки. Звездолет менял курс, и сила тяжести, уменьшившись, вновь вернулась к прежнему уровню.
Чудовищная гусеница повернула к обер-капитану, неуклюже карабкаясь вверх. Лестница прогнулась под массивным телом монстра, у раструба плазменной пушки возникло сияние, предвещающее выстрел. Прожектора отыскали, остановились на обер-капитане, и скрежет стальных сочленений вдруг стих. Черный дым окутал монстра, горящего изнутри, электрические разряды уничтожали процессоры, управляющие чудищем. Механическому демону, порождению нечеловеческой фантазии и больного рассудка пришел конец.
- Неплохо там смотришься, солдат!
У стелы, поставив ногу на хвост жуткой гусеницы, стоял Смирный.
* * *
Вывалив на палубу содержимое ящика, Смирный разгреб маникюрные наборы, флаконы и пакеты, выудив со дна золотую пластинку.
- Хотя бы что-то, - глубокомысленно изрек кетжай, рассматривая изумительно тонкую гравировку.
Нижнюю часть пластины занимали красивые, филигранно выполненные девятиконечные звездочки, в верхней части был изображен крест и кинжал. При малейшем наклоне пластинки звезды образовывали правильный круг, крест и кинжал самым противоестественным образом распадались на ожерелье, состоящее из кристаллов. Предельная точность гравировки позволяла увидеть, как происходят удивительные метаморфозы, но осознать трансформации умом все равно было трудно. В этих превращениях сквозила чудная, нечеловеческая логика, иные геометрические принципы, пространственные отношения.
Прикрыв дверцу шкафа с горящей свечой и страшноватой картиной в глубине, Богдан деловито проверил флейтер, снимая оружие с предохранителя.
- Не можешь успокоиться, солдат? Забудь, все позади.
- Лично в меня не каждый день палят из плазменного орудия.
- Нам еще повезло. Хозяин корабля покинул Землю во времена, когда кетжаи были редкостью, чудом, сказочными персонажами. Он не мог рассчитывать, что я, не прикасаясь к вводным панелям, локализую его, запру в базе данных, оборвав связи с кораблем и роботами.
- Признаю, ты отменный кетжай, но и хвастун тоже порядочный. Ты разобрался с роботами, а где прячется сам хозяин?
- Разве я не объяснил? В рубке!
- В рубке?
- Лет пятьдесят назад один из рабочих верфи поместил свою цифровую копию в базу данных новенького почтового звездолета. Точно не скажу, по-моему, он хотел вечной жизни. С тех пор судно числится в угоне. Вот о чем абсолютно нет информации, так это о том, зачем он заставлял людей рисовать жуткие картины, черных котов, делать стелу, о какой женщине он не может забыть... Вероятно, ответ в прошлом человека?
Богдан показал стволом флейтера на полусферу, накрытую кожухом:
- То есть он здесь?
- Здесь.
- Так сотри его!
Смирный покачал головой.
- Но почему? - настаивал обер-капитан. - Он найдет лазейку, запустит какую-нибудь машину, и тогда нам не поздоровится!
- Удаление части базы данных может вызвать отказ систем. Корабль у нас всего один? Один. До Солнечной системы мы доберемся за неделю. Будем держать ухо востро, как можно реже покидать рубку, и все будет в порядке.
- Чепуха. Разве цифровая копия не набор глупых единиц и нулей?
- Мне просто противно это делать, а вспоминать и вовсе будет стыдно. Существо без души не поклоняется стальному фетишу, не зажигает свечей перед алтарем. Он не просто когда-то был человеком, он им остался до сих пор! Плохим, черствым, ненормальным, преступным, кровавым, но все же человеком, с сердцем и собственными мечтами... Солдат, я не стану ни мстить, ни судить, ни приговаривать его! Иначе, какая разница между ним и мной?
- Как знаешь, кетжай. Лично я на твоем месте не удержался от соблазна и хорошенько перетряс проклятые ячейки проклятой базы...
Богдану не удалось договорить. Часть палубы провалилась, в углу рубки выросла фигура, похожая на средневекового рыцаря в помятых латах, обоюдоострым мечом в одной руке и молекулярным дезинтегратором в другой. Из радиатора оружия вырвалось облако хладагента, но выстрелить робот не успел. Луч флейтера скользнул по броне машины, нащупал энергоблок. Взрыв был такой, что механизму оторвало голову, дезинтегратор пролетел по рубке, оставив вмятину на переборке, разломился на куски.
Нервно играя флейтером, обер-капитан заглянул в ход:
- Проклятый корабль источен кроличьими норами. Не почтовик, а дом с привидениями.
- Как ты догадался, что здесь есть стражник?
- Свеча. Кто-то должен был их все время зажигать.
- Ты оказался прав, солдат, - сказал Смирный.
- В чем?
- Кетжай я отменный, но мне никогда не стать детективом.