Мегалиты, не слишком великие на вид, оказались потрясающе большими. Две грубые плиты, прочно смыкаясь верхами, уходили, уходили и уходили вглубь горы. Стало темно. На одном упрямстве прошагав шагов пятьдесят по прямой, Енисей уже засобирался развернуться, когда коридор сделал неожиданный поворот под прямым углом, открывая замкнутую естественную пещеру с высоченным куполообразным сводом. Выровненную треугольную площадку в центре окружали остроконечные колышки, похожие на сталагмиты правильной формы. Холодный тусклый свет пробивался из-под плоской полупрозрачной плиты, на уровне пояса превращаясь в дымок, который плыл к лениво искрящемуся облаку под потолком.
Воинственно размахивая куском окаменевшего корня, Чижик появился из-за спины марсианина.
- Здесь. Портал. Путь. На свободу. Правильно. Из Чужих Домов, - рывками выговорил золотокожий.
- Это портал? - недоуменно протянул Енисей. - Эта странная штука? Если это и портал, то этот портал не принадлежит к обычной для Владык технике.
- Ранний, пробный, неправильный вариант портала Владык, подходящий для хозяев Чужих Домов? - предположил Чижик.
Марсианин опустил трингер. Благодаря неяркому освещению, пещера просматривалась целиком. Зверю, оставляющему такие крупные следы, негде спрятаться физически. Либо хищное, кровожадное создание таилось где-то снаружи, не решаясь показаться под выстрел, либо убийца Пандуновского достаточно сообразителен, чтобы пользоваться транспортной сетью Владык по собственному усмотрению.
- Чижик, ты невообразимо силен в этой технике негуманоидов, - сказал Енисей, трогая мочку уха.
- Правильно. Обращайся за идеями. Нет проблем, - нервно отшутился золотокожий, отшвыривая в сторону каменное орудие.
- Этот портал может привести нас даже на Алгебру к Евфрату?
- Соберись. Не попробуем, не узнаем, - рассудил Чижик, перешагивая через колышек.
Плита дрогнула, скупо расплескивая холодный свет. С потолка пещеры посыпалась пыль. Гулкие раскаты нарушили священную тишь тайной лощины, разбудив древние мегалиты Чужих Домов. Грохот взрыва донесся со стороны черного города и поселения каторжан.
Металлический ангар генераторного узла горел так, будто был сделан из бумаги и, кроме топливных баков, хранил во внутренностях щедрые горы легковоспламеняющейся пластмассы. Установленные на крыше солнечные концентраторы, чувствительные даже к незначительному перепаду температур, прекратили существование. Стараясь вспрыгнуть на соседние постройки, пламя выбивалось из-под полыхающих листов гофрированного железа, обвивало изгибающиеся от жара балки.
Имеющиеся в запасе каторжан огнетушители исчерпали технические возможности, отстаивая склады. Лопатами бросая в раскаленную топку песок, каждый человек ощущал бесполезность своих крохотных усилий перед стихией вселенского размаха. Криофорный проводящий электролит толчками выплескивался за пределы ревущего ада, не поддерживая, и не борясь с бедствием.
Сергей Сергеевич появился на пожаре одним из первых и, принимая самое деятельное участие в тушении огня, ощупывал внимательнейшим взглядом всех, кто попадался ему на пути. В конце концов, люди стали отвечать Сергееву, да и друг другу тем же. Общая подозрительность пока не шагнула к обвинениям, хотя признаки глобального конфликта уже ясно ощущались.
Продовольственный склад, расположенный рядом с эпицентром бедствия, спасти не удалось. К счастью, воздух Чужих Домов был всегда ленив и теперь самое мизерное дуновение ветерка не пришло на помогу пожару. Отбив у пламени постройки, каторжане оставили генераторный узел на откуп огню и жадное пламя постаралось уничтожить все, до чего сумело дотронуться. Горел сам металл, распространяя непереносимую вонь. Через какие-то полчаса из густого облака гари на месте обрушившихся ангаров торчали лишь гнутые огрызки боковых колонн. Крепко покусанные стены соседних строений производили впечатление недоеденного обеда огнедышащего дракона.
Бой с огнем закончился. Торжествующий гимн победы, конечно, не звучал, но все понимали, что поражение могло бы быть гораздо болезненней. Продолжая наблюдать за передвижениями на площадке, Сергей Сергеевич поднялся на невысокий взгорок и сел. Люди поступали так же, молча, мирно, смирно отходя подальше от пожарища в ожидании дальнейших решений руководителя. Нормальная, вполне ожидаемая реакция ссыльных немного успокаивала, и обстановка разряжалась. Сообщество каторжан всегда сильно напоминало обычнейшую научную станцию, вот только членов экспедиции собрали в Чужих Домах строго насильно. Встреча с родными и близкими, оставшимися на свободе, им вряд ли грозила, а вчерашние приятели предпочли забыть тех, кого закон обозначил преступниками.
Не срывая, Сергеев тронул пальцем крошечный цветок, едва-едва выглядывающий из желтого песка. Тощенькие листики жалобно захрустели. Хилое, блеклое растение пряталось от замершего на небосводе светила в тени гранитного валуна, сохранившего на теле стройные вертикальные насечки. Как лес и Солнце в Чужих Домах, несчастный цветок давно умер, оставшись в виде иссушенного скелетика. Тощая, жалкая жизнь каторжан казалась Сергею Сергеевичу похожей на эти редчайшие местные цветы. Незабываемое прошлое отгородилось стеной. Будущее недосягаемо. Планам не суждено сбыться. Дыхание поселка готовится затихнуть и страшные события вроде пожара лишь приближают однозначный финал.
Найдя глазами знакомую фигуру Старшего у лужи криофорного электролита, Сергеев прищурился. Сначала случился взрыв. Огонь вырвался из-под разорванной крыши ангара позже. Генераторный узел не самое безопасное место в поселении ссыльных, только предположить элементарное короткое замыкание, халатность обслуживающего персонала трудно. Преступники, угодившие в Чужие Дома, люди с совершенно особыми качествами. Лень, тупоумие или головотяпство им неведомы, зато каторжане знают, как ради какой-то собственной цели перепрыгнуть через цветистую ленточку законности. Другое дело Старший. Он не преступник. Он не осужден. Он умнее, практичнее, деятельнее любого каторжника в Чужих Домах, и он не сослан.
Выход, который все ищут, о котором думают, мечтают и говорят, однажды может найтись. Если бы Старший, единственный здесь человек, сбежавший из нормального мира людей по личной инициативе, вздумал пресечь любые попытки покинуть загадочный анклав, он вполне мог устроить взрыв, отняв у поселения электроэнергию. Зачем? Из-за боязни лишиться подчиненных. Шикарнейший двухэтажный особняк в собственности, особое положение в обществе, великий почет, уважение. Вряд ли на свободе Старший имел такие привилегии. Сам не уйдет из Чужих Домов и остальных не пустит туда, куда возвращаться не хочет!
Пандуновский разумно опасался мести Старшего.
Разговор с покойным Пандуновским на улице черного мегалитического города логично укладывался в теорию гнуснейшего предательства Старшего. Вздумал предупредить общество? Умри. Намеки, недосказанности, странные фразы стали понятны Сергееву в обрамлении пожара. Пандуновский собирался предупредить о задуманном взрыве генераторного узла и запланированном уничтожении продовольственного склада.
Жаль, что Пандуновский не решился сказать прямо, ясно. Многое бы изменилось. Пандуновский бы был жив. Склад и генераторный узел бы уцелели. Сообщники злодея и сам Старший сидели бы теперь под надежнейшей охраной.
По одному выбирая из песка, Сергей Сергеевич положил на ладонь пять голубых стекляшек с острыми гранями. Нижняя боковая часть камня с насечками оказалась повреждена, скошена, отломлена так, словно основу валуну протаранил нож бульдозера. Из песка, неподалеку от хилого цветка торчали длинные изогнутые когти.
Плотно обступив Виктора Федоровича, негуманоиды прикрыли спину старика складками алой кожи, похожей на большие, грубые и до нелепости бесформенные крылья. Рудиментарные ручки созданий делали плавающие движения, а миниатюрные головы синхронно наклонялись то вправо, то влево. Чешуйчатая кожа ходила волнами. В объемистых животах урчало, булькало, постукивало, брякало.
Несмотря на устрашающие габариты и внушительные витые рога, алые гиганты производили впечатление таких же безобидных существ, как великолепные марсианские мамонты. Негуманоиды не старались напугать. Существа просто здоровались с крон-ковеантом. Сдерживая улыбку, Фортбату наблюдала за развитием удивительной церемонии приветствия.
- При древней жизни в бытности земного бытия они, без фанатизма и экзальтаций, нарекали себя профильным называнием варранши, - словоохотливо пояснил Виктор Федорович, заметив внимание крон-ковеанта. - Данные топологические индивидуальности обставляют любое мероприятие характеристики стратегического произношения как испытание естества природной доходчивости межличностных взаимоотношений положительного заряда в векторе направленности частиц бессознательных мотиваций субъективизма мнений.
Не представляя, что следует теперь предпринять, Фортбату демонстративно убрала руки с трингера, подняла защитную вставку шлема и низко поклонилась негуманоидам. Похоже, она сделала абсолютнейше верный выбор. Варранши мгновенно сложили крылья и попытались подтянуться, отчего их животы не уменьшились, а удивительным образом надулись, издавая потешное треньканье и отчаянные дребезжащие звуки безнадежно испорченного ксилофона.
Крон-ковеант прикрыла губы ладонью, на вид оставаясь совершенно серьезной. Глаза Фортбату вспыхнули так, что старик, заметив блеск, дурашливо захихикал. Михайдаров сейчас не играл доброго дедушку, радующегося за повзрослевшую внучку. Крон-ковеант была хороша, поразительно мила и, только лишь коротко сверкнув глазами, могла растопить настоящую вечную мерзлоту. Форма "Звездного Легиона" молодую женщину ничуть не портила. Отчетливый синеватый цвет кожи, сразу выдающий в Фортбату уроженку дальних планет Солнечной системы, подчеркивал необычность крон-ковеанта, добавляя женщине изрядную толику какого-то мифического, даже сказочного шарма. Забыв о собственной вселенской значимости, Виктор Федорович утонул бы в этих прехорошеньких глазках с чисто бесовскими искорками вместо нормальных человеческих зрачков, но, потеха потехой, а дело и особая консульская миссия все-таки жестко требовали своего времени.
- Юная красавица Фортбату, безотносительно молодости, не вы распоряжаетесь существенным начальством базовой атрибутики военной крепости вашего январского вторжения, - мягко произнес Виктор Федорович. - Гравитация силы тяжести еще отлаживается эклектичными уровнями на уровне планетарной эклиптики. На планете технической принадлежности электрической энергетики Владык, созданной ради созидания единичной многозначительной активности человеческих сторон предстоящего градостроения, до прибытия надлежащих отрядов строительных механизмов строго запрещается владение ударными средствами ведения масштабных военных обеспечений,
Фортбату пришлось сделать долгую паузу, осмысляя сказанное стариком. Плазменные орудия, сматы и трингеры в манипуляторах исследовательских роботов, это одно. Фрегат "Звездного Легиона" и боевое оружие на защищенном периметре, это совершенно иное. Кстати, не слишком серьезно вооруженные андроиды были уничтожены. Не боятся ли Владыки нападения сильнее, чем атаки негуманоидов опасаются легионеры?
Январь, полностью искусственная и очень молодая планета. Если случайно взорвать на поверхности сколько-нибудь солидную финритт-бомбу, может произойти катастрофа, которая перечеркнет умелые действия Владык. Негуманоиды, передвинувшие Марс на более удачную орбиту, разрушившие Юпитер с Сатурном ради рождения нового солнца и новых планет, конечно, справятся с возникшей по вине неосторожных людей проблемой, хотя масштабные планы придется срочно корректировать. Понятно, Январь строится Владыками не от скуки, а для выполнения каких-то конкретных задач, по словам Виктора Федоровича, имеющих отношение к получению энергии. Вероятно, отсюда и демонстративное убийство андроидов, и беспокойство, и прибытие необычайной делегации, и термин "вторжение", прозвучавший в ошеломляюще запутанной речи консула.
- Подтверждаю! Операцией руководит крон-таорен! - рявкнула Фортбату и сейчас же, словно испугавшись собственной воинственности, сделала милое извиняющее личико ребенка, уронившего сахарницу. - Радиоканал открыт. Микрофоны чувствительные. Крон-таорен вас слышит. Трансляция сигнала включена. Вас слушает Земля. Обращайтесь, Виктор Федорович.
- Данное здание сугубо математического характера отдела арифметики раздела электрификации имеет особенные нежные свойства воздействия на природные линии стратегических величин тактики удержания сейсмики геодезического азимута планетарного ядра, - сообщил Михайдаров, беспечно махнув в сторону гигантского сооружения. - Скорее всего, ваш главный военный военачальник должен знать с пониманием, что при потенциально не оптимальной ситуации обстоятельств любая военная операция на планете вообще должна выполняться без присутствующего наличия военного корабля, вооружения десантной группы и заведомо недопустимо в конечном месте по картографии атласа на плоскости триангуляции планеты.
- То есть нельзя?
- Заключение следующих выводов. Нельзя с обоюдными характеристиками усредненности даже приближаться поблизости к зданию, имеющему положительный литерный знак в значении безотносительной важности обеспечения воздействия систематического корпускулярного потока.
- Мы выполним условия. Фрегат стартует, - быстро сказала крон-ковеант, выслушав распоряжения крон-таорена. - Выполним каждый пункт. Подготовив посадочную площадку. Таково решение Земли.
- Фрегат стартует, без промедления, фанатизма и экзальтаций собрав воинскую часть военной армии и каждую деталь по технологической классификации присутствия избыточного бесполезного багажа на полезной пользой планете, - возразил Виктор Федорович. - С пониманием услышав, в дальнейшем на координатах данного местоположения здания планируется логистическое узаконивание мероприятий полноценного космопорта, эвольвентой восходящего вектора посадки узурпирующего пространственный коридор космического обращения к внутренним планетам Солнечной системы?
Молчание Фортбату продлилось дольше, чем прежде.
Гулкие раскаты отдаленного взрыва еще тревожили тишину пещеры, а Чижик, оставив светящуюся площадку, перепрыгнул через рукотворные сталагмиты. Пробиваясь сквозь пыль, золотокожий удачно обошел упавшие с потолка обломки и храбро проскользнул в проход, открывшийся после сотрясения почвы. Енисей постеснялся охладить внезапный исследовательский пыл всегда такого осторожного и такого внимательного напарника.
Грубейшие плиты, смыкаясь верхами, образовывали совсем короткий прямой переход, заканчивающийся в новой пещере. Жалкие отблески едва трогали бессмысленно расставленные прямоугольные колонны и почти не проникали в пустые глубокие ниши, вырубленные между выступающими из стен странными углами. Крупная черная статуя, изображающая земного кальмара с плоскими щупальцами и острыми треугольными плавниками на крупной ромбообразной голове, едва выступала из мрака. Раньше вокруг центральной фигуры стояли какие-то изваяния, но их старательно уничтожили, оставив обломки с человеческими ногами, рыбьими спинами и винтообразными хвостами. Судя по остроте граней, все элементы скульптурной композиции были отлиты из металла.
- Фигура полая, это ясно. Это сделано хорошо. Это примитивный полимерный сплав на основе, или со значительной добавкой демирия, - сказал Енисей, постучав ногтем по щупальцу. - Месторождение этого демирия есть только на Марсе, и больше нигде в Солнечной системе. Это невообразимо, Чижик?
Золотокожий странно вздохнул, то ли целиком подтверждая, то ли опровергая и не доверяя словам спутника. Некогда изуродованная рука явно мучила его болью.
Выдаваясь нешироким полукругом, площадка граничила с ровным, идеально выглаженным песчаным ковром, уходящим в полнейшую тьму. Словно звезда, свет которой преодолевает невообразимые расстояния, прежде чем покрасоваться перед восторженными полуночниками на небосклонах обжитых планет, далеко-далеко впереди сиял одинокий лепесток костра.
Схватив Енисея за локоть, золотокожий потянул его к себе, прижимаясь к каменной стене.
- Здесь вода, - предупредил Чижик.
Коротко переставляя ноги, марсианин подошел к песку, который в действительности оказался недвижимой, абсолютно спокойной водой, присыпанной слоем пыли.
- Это как ты догадался? - спросил Енисей, носком ботинка трогая поверхность.
- Нет проблем, - ответил золотокожий, не сдвигаясь с места и нянча больную руку. - Запах. Здесь пахнет сыростью.
- Это хорошо, иметь такой чувствительный нос, молодой человек, - уважительно произнес марсианин, с шумом втягивая воздух. По его личным ощущениям, в тайной пещере пахло вовсе не сыростью, а мокрой травой и сырыми, гнилыми деревяшками.
- Здесь убийцы Пандуновского нет, - продолжил Чижик. - Вода не колышется. Пыльный покров не нарушен. Следов когтистого животного нет уже давно, начиная от самого входа в пещеру.
Нагнувшись, Енисей провел пальцами по ладно пригнанным шестиугольным плитам.
- Этот пол гораздо чище, чем у меня в доме на Марсе! - удивленно сообщил он. - Этот пол недавно помыли, и всю эту пыль смели на поверхность этого водоема! Это невообразимо, Чижик!
- Правильно. У соседнего светящегося алтаря тоже было очень чисто, - заметил золотокожий.
- Это алтарь? Это уже не портал на Алгебру?
- Правильно, алтарь, - ежась и механически потирая запястье больной руки, подтвердил Чижик. - Плиты здесь никто специально не мыл. На берег выплеснулась вода. Или здесь стоит говорить о естественной поляризации, создании отрицательно наэлектризованного слоя, отталкивающего падающие с потолка частицы.
Объяснение прозвучало вполне умно, исключительно доходчиво и логично. Восемь месяцев назад угодив на каторгу, Енисей мгновенно уяснил, что в Чужие Дома не отправляли необразованных людей. В каком-то смысле, ни один из попавших сюда людей не мог считаться настоящим преступником, хотя любой из ссыльных, за исключением Старшего, оставил по себе достаточно грязный след в виде общественно значимого преступления. За восемь месяцев Чижик не раз изумлял марсианина широтой взглядов и неожиданностью познаний, но сегодня, в нервном путешествии по следам когтистого хищника, постепенно приоткрывался как технически грамотный человек.
- Не поляризация. Это, сказать вернее, электризация, - мягко поправил напарника Енисей.
- Пусть электризация, - согласился золотокожий.
- Между тем, если это уже не порталы, а алтари, то эти алтари заметно разные.
- Правильно. Здесь гораздо более ранняя религиозная культура, - объяснил Чижик. - Идущая вразрез с особенностями сооружения переходов между пещерами. Причем, к кладбищу и зданиям черного города оба храма отношения не имеют.
- Если это вообще кладбище... Почему, например, не склад строительных материалов?
- Правильно, - повторил золотокожий, делая вращательные движения больной рукой. - Пусть склад. В Чужих Домах наблюдается около десяти различных культурных кластеров, сохранивший какой-то особый момент истории здешней местности. В результате нашего сегодняшнего похода обнаружилось еще сразу четыре.
Присев, Енисей придвинулся к краю. Дальше плиты обрывались, находясь вровень с безмятежной водной поверхностью.
- Это дикое смешение исторических слоев.
- Можешь ли ты вообразить себе, Енисей, что прошлое неразделимо с будущим, каждым из рожденных мгновений воздействуя на настоящее? Владыка есть вечное время, соединенное в кольцо. Голова змея, проглатывающего собственный хвост.
- Это философия, Чижик. Бессмысленная наука. Это пустая теория для болтунов и бездельников. Практика всегда проще. Как только я увижу этого зверя, то выпущу весь заряд энергоемкости. Стрелок из меня не очень хороший, но я постараюсь. Это ясно, этот огонь тоже горит на новом алтаре. Этот очередной культурный кластер. Нам это не интересно... Зато нам интересно кое-что иное, - произнес марсианин, ладонью сдвигая пыль с черной воды.
- Енисей, тебе лучше отойти, - предложил золотокожий, словно бы вжимаясь в монолитный камень. - Глубины здесь не промерены.
- Это важно для купальщиков.
- Отойди, Енисей! - жалобно попросил Чижик.
Зачерпнув ладонью воду, марсианин сделал решительный глоток.
- Вкусной эту жидкость не назовешь. Между тем, эта вода пресная, - сообщил он, вставая и возвращаясь к напарнику.
Похоже, настроение его снова круто изменилось и мальчишеский исследовательский пыл вдруг стал углями жгучего страха. Розыски кровавого чудовища, темные переходы, светящийся алтарь; сотрясение почвы, открывшее путь в недра горы к черной воде, психически могли вымотать кого угодно.
- Знаешь, Чижик... - начал марсианин, хитро прищуривая глаз и теребя пальцами мочку уха. - На верблюжьей скорости поразмыслив, я захотел добраться до этого далекого огня.
- Зачем, Енисей? Хочешь изучить очередной алтарь забытого мистического культа? Соберись. Здесь опасно. В прежние времена месть божеств была обыкновенным делом, и люди не отставали в ярости.
- Это скрытое в горе озеро может вывести из Чужих Домов... Выход... Это выход! Свобода! Чижик, это невообразимо?
- Здесь все может быть, - признал золотокожий.
- Найти выход из Чужих Домов! Люди Солнечной системы хотят знать, как устроены Чужие Дома, кому и зачем необходим этот анклав, лежащий вне нормального времени и пространства! Найти выход на свободу! Это элементарная работа. Разве не этого добиваются современники, ссылая сюда разносторонних и деятельных людей, подобных нам с тобой?
- Пусть бы сами и искали, - явно польщенный, заметил Чижик.
- Это наше дело! Сегодня это поручено нам! - воскликнул марсианин.
- Сегодня нам поручено дежурство. Следов животного здесь нет, - напомнил золотокожий. - Мы самовольно покинули пост, Енисей. Общество выставило нас для охраны, а мы сбежали и теперь торчим неизвестно где. Соберись. В нашем поселении случился взрыв. Несчастный случай? Нападение хищника? Атака негуманоидов?
- Зачем ты так... Это невообразимо... Между тем, этот огонь горит не зря, - воодушевленно произнес Енисей, качнув головой в сторону водоема. - Этот огонь как сигнал... Выход из Чужих Домов! Свобода! Это невообразимо отличная мотивация для разведки. Этот огонь как призывный маяк! Даже если это бесполезный алтарь, это алтарь у выхода из Чужих Домов!
- Очень оптимистично, - вяло улыбнулся Чижик. - Хочешь знать, откуда у меня шрамы?
- Откуда?
- В детстве меня убили на старом капище. Принесли в жертву на алтаре, - просто сказал золотокожий.
- Это... Это...
- Безмозглые мотыльки тоже летят на свет, Енисей.
- Это... ясно, - осторожно согласился марсианин, сильно отрезвленный неожиданными словами спутника. - Между тем, к этому огню хочется бежать, плыть... лететь прямо теперь, однако... Однако ты сто раз прав, молодой человек. Пока мы обязаны вернуться в поселок и доложить об этих открытиях Старшему.
- Правильнее посоветоваться с Тармалином. Пусть Тармалин расскажет о происходящем в поселке, а потом мы признаемся, что сбежали с поста, играя в следопытов.
- Расслабься, молодой человек! Дезертирами нас не объявят! Это невообразимо! Мы принесем обществу эти исторические находки и этот далекий алтарь, эту большую надежду общества на спасение из Чужих Домов. Хотя... Хотя, да, это хорошо... Между тем, об этом всем лучше на верблюжьей скорости сначала рассказать Тармалину.
Чижик нервически пожал плечами, по-прежнему крепко прижатыми к скале, погладил локоть изуродованной руки:
- Там, за огнем или выход из Чужих Домов, или тупик. Нет проблем. Не попробуем жизнь на вкус, не узнаем смерти.
Когда они оставили пещеру с разбитым алтарем, вода качнулась, черной массой наплывая на береговые плиты и достигая изломанных металлических скульптур. Призывный огонек, еще немного померцав в кромешной темноте, вдруг замигал и погас. В абсолютном черном космосе послышался шелест воды, раздались тяжкий хрип и неприятное резиновое скрипение.
Фортбату молчала. Вычурная речь Михайдарова не несла солнечно ясной мысли. То, о чем рассуждал старик, следовало извлекать из-под бестолковых обломков и рассматривать под микроскопом, прежде чем соединить в единое целое, отбрасывая чудовищные навороты и побеждая диких наукообразных мутантов. Только сознавая, что Виктор Федорович строжайше говорит от имени Владык, крон-ковеант потрудилась разобраться в длинных фразах, сулящих воспаление перегревшемуся от нагрузки мозга.
- Подтверждаю. Строительство начато. Планируется возведение космопорта, - наконец ответила Фортбату.
Ее голос изменился, приобретя нежные, воркующие интонации, которые никак не вязались ни с рублеными фразами, ни с плотно сбитой, спортивной фигурой, ни с той же военной формой. Заулыбавшись, старик пожевал губами, опять показывая рукой в сторону гигантского "Колизея", не закрытого пышными телесами алых варраншей.
- Потенциально не оптимальная ситуация обстоятельств, - произнес Михайдаров. - Скорее всего, ваше внимание и привлекло масштабное устройство Владыки, разрешенное для ваших научных изысканий направления исследовательского характера обустройства планеты и запрещенное оружию. Без фанатизма и экзальтаций, понимание превосходящих возможностей технического обеспечения Владыки не приведет к нормально протекающему консенсусу схоластических явлений процветания быта бытия. Заключение следующих выводов. При всей очевидной значимости строительства космопорта для планеты необходимого жизнеобеспечения предстоящей цивилизации человека, обустройство строительной площадки начальной подготовки технологического проектирования следует перенести. Юная Фортбату, почему до сих пор не собирается военное армейское подразделение, не прогревает стартовые двигательные агрегаты космический корабль системы военного фрегата?
- Глобально, Виктор Федорович, - произнесла Фортбату так обыденно, как если бы она разговаривала с добрым другом за столиком в кафе. - Вам приказывают Владыки. Мне приказывает крон-таорен. Крон-таорену приказывает Земля. Расстояние солидное. Сигналу необходимо время.
- Владыка не противится наличию жизненного центра народонаселения у настоящего дома на Январе, теоретически предостерегая от опасных источников общего волнового воздействия на специфику, - начиная сердиться, сказал Виктор Федорович. - Очаровательная Фортбату, существует понимание причин того, что потенциально не оптимальная ситуация обстоятельств возникла из случайного совпадения взглядов на известный предмет оси энергичных абсцисс чувствительности предпочтительного вкуса. Планета велика, места предостаточно в достаточности. Военное базирование и корабли конкретно у зданий технологической значимости запрещаются Владыкой запретом под страхом обязательного тотального уничтожения. Складирования оружия в ином месте триангуляции планеты Январь пока не предусматривает наказания особыми поучительными действиями до дальнейших выяснений теологии изысканий на местности, однако рамки здравомыслия Владыки не допускают допустимости размещений военного оружия в целом на планетарной плоскости планеты, особо важной в энергетической работе.
Корабельное орудие плюнуло зарядом плазмы. Резкий оглушающий взрыв случился высоко в воздухе, вызвав откровенно пренебрежительную гримасу на лице Михайдарова.
- Командир недоволен переговорами, - сообщила Фортбату. - Мы несем мир. Мы равные. Не слуги. Не подневольные. Мы не крепостные. Не просители. Мы хотим знать. Следующие действия Владык. Намерения. Планы Владык. Зачем большое здание? Почему планет двенадцать? Зачем уничтожен Юпитер? Куда улетела Каллисто? Мы хотим знать. Мы равные. Мы не навредим. Мы поддержим. Мы поможем.
Виктор Федорович пожевал губами.
- Мы, мы, мы, подобно речевому обороту щиплющей навоз коровы. Неоперившемуся поросенку не пристало советовать вопросы по адресу высшей силы. К вам это не имеет отношения за повторением болтовни начальства в абсолютизме радиосвязи без совершенства связи и личностной прекрасной молодости. Красавица Фортбату, мы с вашими легионерами теперь представляем схоластическую двухмерную фигуру треугольника, все углы у которого прямые. Непонимание сторон не может продолжаться по уникальному вектору бесконечного геометрического отрезка. Пушки бы и вас затронули действием пороховых снарядов? Ваш командир считанный идиот, стреляя без осмысленного смысла. Как бестолково рассуждать с глупцами о недопустимости страхов единичных угроз перед верхними технологиями ради общности выживания.
- Глобально, это предупреждение. Стрельбу корректируют машины. Машины не ошибаются, - произнесла Фортбату.
- Зато ошибаются военные, повсеместно устанавливающие канонический порядок военизированного мобильного дивизиона армии. Любая, возникшая вдруг неожиданность может высечь искру недоверия, приведя к эффекту фатального подхода. Судьбоносные решения не принимаются на коллегиальной основе болотистой пустоши. Вот почему предельно опосредованные Владыкой величины сотрудничества не допускают допущений в точности иерархического подчинения. Существует сила, уничтожающая противодействие в целях конкретизации порядка жизненного направления без торможения безыдейного воздействия плюрализма сомнений.
- Мы ждем приказ. С Земли. Расстояние немалое. Сигнал запаздывает, - проворковала крон-ковеант, вполне отчетливо понимая, какой сильный эффект произвела на этого незлобивого глуповатого старика, не забывшего, что он всего лишь обычнейший мужчина.
Улыбаясь, Михайдаров стащил феску и захихикал так, словно, всерьез рассуждая о треугольниках с тремя прямыми углами, потерял остатки разума. Неожиданно легко сдвинувшись, громоздкий варранш накрыл Фортбату складкой алой кожи. Лихорадочно попытавшись выбраться, она обнаружила, что вообще не может пошевелиться, с головы до ног обернутая тяжелым, неприятно-холодным покровом. Уши Форбату терзали вопли командира, льющиеся из динамиков под шлемом, но ответить крон-таорену никак не получалось. Страшная тяжесть смяла плечи. Заболели суставы. Хрустнули кости. Потешное на вид существо оказалось безжалостным, как голодный питон.
Заметив изменившееся положение крон-ковеанта, отряд легионеров покинул вездеход, занимая огневые позиции. Наблюдатели на фрегате тоже не пропустили мига атаки и стремительного пленения Фортбату. Плазменное орудие корабля вновь выплюнуло заряд, разорвавший почву в километре от неприятеля. Следующий предупредительный выстрел откусил кусок в верхней части монолитного здания. Крупнокалиберный смат вездехода длинной очередью провел настоящую траншею в свежей траве, заканчивающуюся у ног неподвижно стоящего Виктора Федоровича.
- Ловушка, командир! - сдавленно прокричала крон-ковеант в микрофон, борясь с ледяным неподатливым телом варранша.
Переговоры полностью провалились.
В ясное марсианское небо, захваченное чужой планетой, было больно, странно и страшно смотреть. Когда Демирий и Весна, наконец, добрались до каменистого берега моря, Алтай, умеющий бегать со скоростью хорошего гравилета, уже расстался со своим тяжелым живым грузом. В красноватых водах беспечно резвилась стайка развеселых марсианских дельфинов. На поверхности то и дело показывались радужно переливающиеся плавники, лаковые спины, блестящие бока. Винтообразные хвосты сириусов создавали шапки пены, которые в клочья разбивала какая-нибудь особенно ловкая рыбина, взлетая высоко-высоко в воздух.
Они пришли к берегу, чтобы еще раз взглянуть на спасенное создание. Поддерживая постоянный ментальный контакт с хозяином, андроид давно сообщил Демирию о превосходном состоянии малолетнего сириуса и его радостной встрече с собратьями. Весна и Демирий все-таки пришли к берегу, хотя и ощущали серьезную тревогу за жителей города, атакованных внезапным водяным валом.
Отделившись от группы, красновато-серая стрела скользнула под волнами искусственного моря. В ворохе брызг вынырнув у ног людей, гладкое пятнисто-полосатое существо разинуло клюв и оглушительно прострекотало короткую мелодичную трель. Оставив беззаботную игру, три... пять... восемь марсианских дельфинов немедленно устремились к суше. Почти все сириусы оказались так велики, что не сумели подойти сколько-нибудь близко. Положив головы на выглаженные человеческой техникой камни, существа замерли в неподвижности и таращились на Демирия и Весну, потешно повизгивая.
Море имени Михая Дарова уже вполне упокоилось после адской бури, не сопротивляясь ни радостной кутерьме сириусов, ни их умиротворенному задумчивому отдыху. На ленивых волнах, отливающих алым цветом, еще покачивался неизвестно откуда принесенный мусор, но вода марсианского моря больше не собиралась бесчинствовать. По чистому небу в сторону почти идеального шара чужой планеты плыли вытянутые, хвостатые облака, тоже похожие на громаднейших тощих дельфинов. Пришедший слишком скоро и чересчур рано день воистину украшало родное Солнце, впрочем, скоро уже собирающееся скрыться за боком новоявленного спутника.
В молчании рыбин не ощущалось ни малейшей угрозы. Марс, недавно трясущий боками и чуть ли не готовящийся слететь с новой орбиты, опять стал мирным, смирным, откровенно скучным. Все в порядке. Жизнь наладилась. В мир вернулась логика, нормальность и здравый смысл. Ведь только половина марсианского неба теперь занята чужой планетой. Ничего. Так логично. Так нормально... Наверное, так нормально и очень логично.
Весна зевнула. Демирий потянулся, вздыхая, как после недурной пробежки. У обоих заболели спины. Головы сделались тяжелыми, избавляясь от мыслей о городе, доме, катастрофическом шторме на море Михая Дарова, родных, друзьях, соседях, комической страннице. Захотелось прилечь на каменистый берег, захотелось спать...
Красновато-серые, пятнисто-полосатые создания еще никогда не выглядели настолько здешними, родными краснощекому и пятнисто-полосатому Марсу. Облюбовав рукотворное море, сириусы изначально имели интенсивный алый цвет кожи, за прошедшие месяцы умудрившись принять более чем пристойный, совершенно местный вид. Люди сразу привыкли к веселым, беззаботным алым рыбинам и наградили их высочайшим званием марсианских дельфинов, легко забыв о тайне их происхождения и простив даже потопленное исследовательское судно. В конце концов, ученые первыми напали на стаю сириусов.
Сопротивляясь дреме, Весна упрямо тряхнула головой. Откуда вообще взялись рыбины? Неужели эти вовсе не милые, вовсе не безобидные существа тоже относятся к слугам Владыки? Тогда, какова их цель в контексте масштабной истории, которую творят негуманоиды на пространствах Солнечной системы, до болезненности упорно оставаясь за кулисами грандиозного представления?
Разум марсианских дельфинов, наверное, не так уж и далек от человеческого. Только этот разум родился в иные эпохи, когда на просторах Вселенной еще встречались даже невероятные энергетические сущности: древнейшие из мыслящих, и ранние из самых ранних. Когда-то Марс был их пристанищем, но затем планета потеряла атмосферу в результате долгого сражения с жестокими врагами. Теперь одни из прежних хозяев Марса вернулись. Теперь сириусы возвращены Владыкой, бережно хранящим все, все и все мгновения минувшей жизни.
Не двигаясь с места, Демирий шагал по неровной дороге, по сторонам которой стояли потрясающие воображение машины, ожидающие его решений и его команд. Находясь в странном полусне, Весна спускалась по винтовой лестнице во тьму, вспоминая однажды полученный урок участия в процессах колоссальной космической важности. Пестрый хаотичный рой мыслей, метафор и образов, вполне достойных шаткого каучукового умишки Виктора Федоровича Михайдарова, сейчас кружил обоих.
Прошлое не уходит. Настоящее не леденеет в своей собственной зиме, всегда стремясь стать трепетным рассветом. Туманное мятущееся будущее замыкает строгий круг времени, который так нелегко удерживать в состоянии идеальнейшей безмятежной вечности. Противостояние. Прибытие. Старт. Контуры Необходимого Прыжка. Контрольный пункт. Сотрудничество. Привратники. Грядущая катастрофа. Согласие сторон. Выживание. Контуры Необходимого Прыжка. Перемирие перед лицом опасности. Выживание. Нулевая готовность. Совместимость. Прибытие.
Очнувшись на секунды раньше Весны, Демирий рукой прикрыл глаза от пристальных человеческих взглядов сириусов. Нездешняя магия рыбин еще морочила рассудок, с великим трудом вынырнувший на поверхность бытия.
- До меня дошли слухи, мы и вправду поступили верно. Реально, ребенок спасен, - пробормотала девушка, смущенная пристальным вниманием марсианских дельфинов.
- Любые нарушения договоренностей могут вызвать крах планов. Предположительно, вопрос дальнейшего выживания нынешних и предыдущих цивилизаций связан с неотвратимой необходимостью сотрудничества, - пробасил андроид, отвечая на ментальный импульс хозяина.
- Логично. Алтай тоже попал под действие древнего колдовства, - медленно выговорила Весна.
- Вы правы, - подтвердил андроид. - Телепатический блок информации предлагался каждому из нас в равных объемах. Спасение первого ребенка сириусов, рожденного на Марсе, предположительно, показало водным созданиям нашу духовную состоятельность и готовность к продуктивному сотрудничеству.
- Весна совсем как Енисей, - сонно сказал Демирий, обращаясь больше к сириусам, чем к спутникам. - Спасать у них в крови. Весна бы спасла вашего ребенка без оглядки на общности, важности и разные вселенские необходимости. Пожалуй, так нормально.
- Алтай, насколько долго продолжался сеанс магии? - протянула Весна, рассматривая блестящий золотом кулон, лежащий у кромки воды.
- Восемнадцать минут, одиннадцать секунд.
- Заметил, кто из дельфинов принес амулет к берегу?
- Данных не имею, - ответил разумный механизм. - На тридцать восьмой секунде контакта сектор обработки визуальных данных оказался перегружен и вышел из строя на пятнадцать минут.
- Перегружен. Негодяйские фокусы. Собственно, как и у нас, - согласился Демирий.
Нагнувшись, землянин подхватил цепочку, поднимая с прибрежных камней золотой амулет в виде креста, вписанного в девятиконечную звезду.
- Там острие, - предупредила Весна.
Вовремя отдернув руку, Демирий увидел, как провернулась поперечина креста, показывая Марсу, дню, Солнцу, чужой планете скрытое внутри лезвие.
Ударив хвостом, самый маленький из марсианских дельфинов выскочил на сушу, проехался на брюхе и ткнулся носом в ноги девушки. Клюв юного сириуса раскрылся и громкий торжественный свист разнесся над морем. Разом придя в движение, стая затрещала, загомонила, защелкала. Взбудораженная хвостами, радужно переливающимися плавниками и громоздкими телами вода с шумом нахлынула на берег.
Полтора десятилетия назад, при перелете на исконную орбиту Земли краснолицая странница безропотно оставила оба своих спутника, променяв Фобос и Деймос на Алгебру, единственный крупный астероид, который был технически необходим Владыкам в процессе насильственного перемещения Марса. Вскоре Алгебра бесследно исчезла, прихватив нескольких пленников, но сейчас у краснощекой планеты опять появился спутник.
Незнакомка, почти идеальный шар размером с земную Луну, висела практически над поверхностью, накрывая многие тысячи квадратных километров территорий Марса постоянной густой тенью. Серьезная ошибка в расчетах космогонических процессов не помешала негуманоидам скоро выправить опаснейшую ситуацию. Недра краснолицей планеты успокоились. Реки лавы надежно застыли. Нагулявшись сполна, ураганные ветры унялись.
В конце концов, сам Марс уцелел. Люди уже собрались с силами и методично трудились, не глядя на небо, где сегодня стало тесно Солнцу. От Земли и Венеры торопились корабли со специалистами, медикаментами, срочно необходимыми строительными материалами. Последствия катастрофы были чудовищными, забрав миллионы человеческих жизней и принеся краснолицей планете бесчисленные разрушения. Колоссальная ямища на теле Марса, оставленная неудачным прикосновением незнакомки, вряд ли могла закрыться за следующие тысячелетия.
Наблюдатели прославленного "Звездного Легиона" откровенно прошляпили космическую странницу. Ни один наисовременнейший следящий зонд не сумел предложить траекторию движения этого достаточно крупного объекта по просторам Солнечной системы. Вероятно, пути просто не существовало. Чужая планета появилась ниоткуда, чрезмерно низко над поверхностью Марса. Наверное, точка прибытия нового попутчика изначально была рассчитана верно и вектор тайного подхода к краснощекой планете вряд ли подвергался скоропалительной корректировке, только убийственную работу естественных гравитационных сил гениям астрономической инженерии все-таки не удалось предотвратить.
Солнечного света совершенно лишились пустынные и гористые местности Марса. К счастью для жителей краснолицей планеты, основным населенным пунктам доставались хотя бы скромные сумерки. Столица и крупнейшие города Марса, расположенные на обратной стороне краснощекой планеты, отныне вообще не ощущали присутствия неожиданно возникшего спутника.
Демирию тоже не досталось чересчур много тени. Над линией горизонта привставал необъятно огромный темный шар, прикрытый фатой собственной тощенькой атмосферы. Исключительно это и говорило о том, что теперь Марс шагает по солнечной орбите в удивительной компании. В редкие часы отдыха старожилы краснолицей планеты рьяно обсуждали подробности произошедшего, вспоминая астероид Алгебра, трагическое похищение Евфрата и лейтенанта штурмовой группы, служившего на охране комплекса предприятий "Алый Вихрь".
Проводя строгие параллели между случившемся накануне и произошедшим пятнадцать лет назад, марсиане не обманывались. Никто не принимал космическую странницу за сгинувшую навеки Алгебру. Алгебра была всего лишь астероидом: типичной, уродливой и убогой космической скалой, до отказа напичканной умопомрачительной техникой Владык. Марс отныне соседствовал с самой настоящей планетой, имеющей даже личную, хотя и очень скромную атмосферу.
Мертвенная, некрасивая, изрытая и избитая поверхность незнакомки напоминала земную Луну, но оказалась абсолютно лишенной способности отражать солнечный свет. Горы, впадины, кратеры и хребты чужой планеты имели однообразный коричнево-серый оттенок и только редкие плеши крошечных бирюзовых плато выделялись среди этого тоскливого мутного царства, ненавязчиво намекая на существование какой-то особенной примитивной жизни.
Формула астрономических инженеров из числа негуманоидов не оказалась чересчур сложной для людей. Явно поддерживая соотношение размеров Земли и Марса, появившаяся планета имела диаметр и массу, строго пропорциональные лунным. Последовательности Земля - Марс и Луна - незнакомка просчитывалась до таких мельчайших единиц, что эта категоричная закономерность казалась более чем подозрительной.
Интрига с чужой планетой, коснувшейся поверхности Марса, раскрылась легко, потребовав минимум времени и легкое вмешательство научного отдела Объединенных Вооруженных сил Солнечной системы. В миг, когда Юпитер стал звездой, проследить за гибелью и эволюциями каждого объекта из великолепнейшей свиты гиганта, было, разумеется, невозможно. Оказывается, в безумном космическом кошмаре уцелела целая планета, исчезнув на восемь месяцев и появившись уже как попутчик Марса. Заставив вспыхнуть Юпитер, Владыки пощадили Альматею.
В сравнении с исключительно скромными щитовыми домиками, главное здание поселения каторжан выглядело шикарнейшим дворцом промышленного магната. Выкрашенное в приятный голубой цвет, строение имело белые, чуть скругленные углы, из которых в небо тянулись невысокие стальные шпили. Второй этаж, выполненный по типу мезонина, вылезал над крыльцом плитой балкончика. По замыслу, с этого маленького языка предполагалось произносить пламенные речи, только Старший не имел обыкновения подниматься над головами собратьев ни в переносном, ни в прямом смысле. Нижний этаж дома был его рабочим кабинетом, библиотекой, залом заседаний, оставляя мезонину спальню с вечно распахнутыми форточками и окнами, задернутыми плотными шторами.
Люди, ответственные за жизненно важные сети поселка каторжан, собрались вскоре после взрыва, повредившего солнечные концентраторы, уничтожившего почти все запасы воды, продовольствия, топлива, аккумуляторы и превратившего оба запасных генератора в железный хлам. Запах гадкой черной гари владел кабинетом Старшего, не собираясь выветриваться. Лица ответственных людей были мрачными и испуганными, а высказывания скупыми и болезненно осторожными. Пламенные лозунги не освещали темные углы здания и не сотрясали Чужие Дома. За все время совещания здесь никто не сделал нелепых оптимистических прогнозов, полностью находясь под властью тяжелого драматического момента. Идей спасения не возникало. Взрыв в генераторном узле и разгоревшийся огонь погубили поселение. Каторжанам, однозначно, грозила смерть.
К сожалению, разгоревшийся в техническом корпусе пожар перекинулся на складские помещения прежде, чем пламя удалось остановить. Сейчас не думая об инструментах, запасных частях механизмов, бесчисленных мелочах и потере ценнейших строительных материалов, каждый из ответственных людей надеялся на то, что из запасов пищи и воды уцелела хотя бы малая, хотя бы незначительная часть. После возвращения Сергея Сергеевича и Тармалина, возглавляющих группу технических экспертов, последняя из надежд исчезла.
Самый тщательнейший осмотр места происшествия давал единственный ответ о причине взрыва. Топливный цилиндр вспомогательных генераторов был заминирован. Ныне потерянную автоматическую систему пожаротушения либо заблокировали специальными командами, либо вывели из строя. Особенно жестоко обойдясь с основными аккумуляторами, неизвестные террористы потрудились сделать так, чтобы весь запас криофорного электролита, невосполнимого в воистину спартанских условиях Чужих Домов, оказался уничтожен. Поле с солнечными концентраторами, мало затронутыми пожаром, сделалось огородом, заваленным ненужным технологическим мусором. Даже добыв и успешно перенаправив, без аппарата с криофорным электролитом солнечную энергию нельзя было преобразовать в нормальное электричество.
Лучше всего выглядел арсенал, расположенный в дальней части складских территорий. Металлический ангар лишился ворот, теперь лежащих в глубине постройки скомканной грудой железа. Судя по всему, неизвестные террористы преспокойно взломали арсенал, добыли взрывчатку и заложили ее под топливный цилиндр именно в тот самый час, когда общество каторжан оплакивало трагическую смерть Пандуновского и строило планы поимки безжалостного убийцы.
Выводы и неутешительные результаты экспертизы особенно не обсуждались в доме с мезонином. Полностью приняв данные Тармалина и Сергея Сергеевича, собрание быстро распределило обязанности. Работы предстояло много. Потеряв и преобразователь, и аккумуляторы, и даже запасные генераторы, сообщество ссыльных целиком и полностью утратило возможность связаться с пунктом контроля экспедиции, запросив срочную помощь. Следующие поставки топлива и провианта планировались лишь через два месяца, однако это будут обычные объемы и стандартный набор. До тех пор вообще придется довольствоваться скудным резервом консервов в столовой. Что до воды... Чужие Дома утопают в песке, стоят среди сухих гор и в своей новейшей истории не знают дождя. Установкам, создающим питьевую воду буквально по молекулам, требуется масса электричества. Пока энергии нет, баки в санитарном корпусе необходимо взять под усиленную охрану. Оружие из арсенала придется распределить, увы, объявив в поселке военное положение.
Совещание закончилось очень необычно и очень грустно. Приняв назначения, ответственные люди молча покидали кабинет Старшего. Жестокое убийство каторжанина, фантазией Енисея отнесенное на счет невероятного чудовища, переросло в крупную трагедию для всех ссыльных. Пандуновского убили, чтобы отвлечь внимание общества от готовящегося злодеяния. О когтях, клыках, спрятанных в менгирах порталах транспортной сети негуманоидов никто не вспоминал. Взрыв на обжитой территории Чужих Домов явно устроили человеческие руки.