В поселке, строго существующем по стандартному времени Солнечной системы, наступило раннее утро. Новость, разбудившая каторжан, была во всех смыслах оглушительной. Каждый, кто сейчас выскакивал из постели, разбуженный непереносимым грохотом, сразу понимал, что в таинственные Чужие Дома вернулись настоящие хозяева.
Начавшись с продолжительного сильного рева, встряхнувшего хилые постройки ссыльных, тяжелейший звук распался на серии размеренных ударов, постепенно теряющих убийственную мощь. Казалось, будто среди черных мегалитов ожил невероятно массивный двигатель и, стараясь раскрутить какой-то механический блок, всякий раз спотыкался на абсолютно заржавевшей, требующей замены шестеренке.
Мертвое желтое Солнце сделало хороший скачок от зенита, вновь остановившись на небосводе. Впервые за время знакомства с Чужими Домами люди увидели, как меняются, шагают однажды застывшие тени. Древняя крепостная стена черного города теперь не заслоняла покинутое Пандуновским и Ахиллеем жилище, свободно впуская свет внутрь скромного домишки. Лес окаменевших деревьев, прежде прячущий тайный спуск к пещерам с алтарями, сейчас отодвинул тень от скал, изрядно вытянув ее по направлению к поселению каторжан. Только в ущельях пустынных улиц между мегалитическими зданиями не изменилось ничего. Солнце и до прыжка по небу не особенно рьяно заглядывало в это диковинное собрание базальтовых гигантов, а теперь, немного спустившись к горизонту, предпочитало скользить лучами по крышам монументальных построек, сделанных из особенно толстых каменных плит.
Первыми хозяев Чужих Домов встретили возвращающиеся с ночной смены техники, по распоряжению Старшего восстанавливающие, вернее, пробующие восстановить электрическое сердце поселка. Благоразумно спрятавшись в горелых развалинах склада, люди, наверное, спаслись от гибели. Пять уродливых плоскоголовых тварей из рода динозавров двигались со стороны желтой пустыни, ловко и удивительно синхронно переставляя длинные ноги. Внушительные клыки, свисая из пасти, почти касались острейших костяных выростов на выпуклой груди. Передние лапищи, снабженные изогнутыми когтями, маятниками чертили воздух при равномерной ходьбе.
Чудовища маршировали, пока не скрылись в разломе крепостной стены. На дороге появился громадный пес темной масти, явно сопровождающий невозможное шарообразное существо, которое неторопливо катилось, с объяснимой осторожностью втыкая тончайшие иглы в сухую почву и, по возможности, избегая твердых участков. Последним по пути к базальтовым зданиям черного города пробежал диковинный зверь, ежесекундно меняющий форму и расцветку мгновенно трансформирующегося тела. Когда он скрылся в разломе, гигантский механизм наконец-то перестал оглушающе стучать. Дорога опустела, но техники еще долго сидели в развалинах, не решаясь продолжить путь.
Все изменилось вдруг. Хозяева Чужих Домов вернулись.
Сегодняшнее утро Старшего началось тогда же и в точности также, как и у остальных жителей поселка каторжан. Скатившись по лестнице, он выскочил за дверь, где уже расцветала неудержимая паника. Дом с мезонином вздрагивал, откликаясь на убийственные удары снизу. Люди с воплями метались среди построек. Самые хладнокровные бежали на гору, к единственному порталу. Самые невыдержанные мчались туда, куда сейчас глядели их испуганные глаза. Те, кто ожидал распоряжений от руководителя экспедиции, стекались на главную площадь.
- Обществу... необходимо приготовиться к отражению атаки... Заградительные мероприятия... Разобрать оружие. Рассредоточиться при прямой угрозе. Одобряете? Шесть... восемь человек за мной, - приказал Старший, внутренне надеясь, что ни сбивчивая мысль, ни предательски дрожащий голос не выдадут его растерянности.
Это помогло. Верные или нет, команды подействовали сразу. Люди, готовые к подчинению, вошли за Старшим в дом с мезонином.
Поскольку все уцелевшее после диверсии в поселке остатки продовольствия и оружие перенесли в надежнейший подвал строения, где прежде хранился невероятный оранжевый плот, то ранний, элементарный этап организации обороны не доставил хлопот. Задумываться над тем, что трингеры лучше отдать в руки тем, кто имеет хотя бы представление о прицельной планке, установках мощности, защелке энергоемкости и вообще стрельбе, пока было некогда.
Оружие расходилось легко. Энергично сдвинув опустевший ящик из-под вакуумных гранат, Старший замер. От тряски, вызванной работой громаднейшего механизма где-то под базальтовыми мегалитами чужих домов, пол подвала растрескался. Несерьезный слой бетона больше не скрывал полукруглую створку ворот, основная часть которых все еще находилась под ящиками с консервами.
- Это вы почему не отдыхаете? - удивленно спросил Енисей.
- Такие пугающие лица! Соберитесь. Вы здесь будто призраков увидели, - пошутил Чижик, в свою очередь переступая с лестницы на каменную глыбу, зависшую над пропастью.
Последним из мутного светового ореола возник Ахиллей, беспечно раскачивая люстрой. Все трое, поднявшись по опаснейшим узеньким ступенькам, дышали так, что клубы густого пара окружали их головы плотными замысловатыми тюрбанами.
- Товарищи, они все трое вернулись, - сказал Сергей Сергеевич, пятясь.
Жанна Драк громко и откровенно демонстративно фыркнула.
- Эксперимент удачный? Нашли обход пропасти?
- Это не совсем обход, Тармалин... С этой площадки видна крупная скульптура... Это там скорее мост! - сбивчиво ответил Енисей, на ходу решив не упоминать о каменном страшилище.
- Чудеса в решете. Пока мы спали, они отыскали дорогу. Какие толковые, бравые парни. Кто бы мог предположить, - иронично произнесла Жанна Драк, словно стволом оружия, тыча в Сергея Сергеевича пальцем.
Сергеева передернуло.
- Мы тоже не сидели без дела. Эксперимент показал, лед поднимается из провала, - горделиво сообщил Тармалин.
Изучив расположение меток на леднике и камне, Енисей соорудил изумленное лицо:
- Это невообразимо. Это сказочное свинство. Впрочем, иногда может показаться, что это, как говорит мой старинный друг, негодяйские фокусы. Это какая-то насмешка над здравым смыслом! Ледник обязан сползать. Это ясно!
- Товарищи, мост хотя бы настоящий, прочный? - поинтересовался Сергей Сергеевич, отодвигаясь от неудержимой Жанны Драк, похоже, собирающейся с мыслями для очередной иголки.
- Это вполне крепкий мост, - подтвердил марсианин, теребя мочку уха.
- Товарищ, сколько процентов уверенности? Какова ширина, протяженность моста?
- Понятно. Установлено экспериментально?
- Пока это установлено на верблюжьей скорости, Тармалин, - улыбнулся Енисей, не замечая вопросов Сергея Сергеевича.
Сергеев поднял ладонь, призывая к вниманию:
- С второй стороны, пора двигаться вперед, товарищи. Энергоемкости наших светильников исчерпают себя в наилучшем случае за двадцать часов. Грузимся вещами, в походном порядке перебираемся по обнаруженному мосту на противоположный берег пропасти.
Группа собралась в дорогу почти мгновенно. Спуск по неудобным, чертовски опасным ступенькам занял немало времени и отнял у всех массу нервов. Для пробы пути уже успев пробежать по щупальцу изваяния метров тридцать, Енисей не дал отряду остановиться на площадке и был этому рад. Даже наблюдательный Тармалин и вечно подозрительный Сергей Сергеевич не сумели понять в спешке, что базальтовая скала за их спинами хорошо обработана, а мост под ногами, напоминающий ветку окаменевшего дерева из Чужих Домов, является неотъемлемой частью жутковатой художественной композиции.
Изгибаясь и постепенно утончаясь, щупальце базальтового великана вело в тихое холодное безмолвие. Если у Тармалина и возникла идея дико заорать в густую ночь, на сей раз он удержался от научных исследований. Все прекрасно помнили плот, плеск черной воды, незаметное и неостановимое движение в бесконечность. Теперь за жалким кругом света опять прятался абсолютно молчаливый, беззвездный, враждебный космос.
Технических сложностей с переходом не возникало. Хотя извилистая базальтовая дорожка кое-где заледенела, ширина в несколько метров и очевидная прочность камня позволяла уверенно двигаться над воистину бездонной пропастью. Идущего впереди Енисея посетила запоздалая мысль о том, что не стоило громоздиться на щупальце сразу всей группой. Тропа могла оборваться, так и не достигнув противоположного берега ледяного провала, или не выдержать общего веса людей... Или гораздо хуже.
- Идем. Все правильно. Справимся, - прошептал Чижик, ободрительно тронув марсианина за локоть.
Енисей благодарно улыбнулся золотокожему, которому удалось угадать его мысли.
- Товарищи, - позвал Сергеев, шагающий в хвосте процессии. - Однажды мне, в составе крупной экспедиции с маркером шестнадцать дробь два, довелось переходить ущелье по срубленному нами дереву. Верхушка ствола соскользнула, не удержавшись в расселине. Три человека погибли. Четверо оказались ранены.
Далекое негромкое эхо повторило каждое его слово, запомнило и в точности повторило снова.
- Понятно, Сергей Сергеевич. Мы станем внимательнее, - произнес Тармалин.
- Выступы на каменном языке напомнили мне отпиленные ветки, - объяснил Сергеев. - До странности равномерное расположение, товарищи. Если бы у нас под ногами было настоящее дерево, то его ветки росли ровно через шесть шагов. Поверхности спилов одинаковые. Горизонтальный ствол делает поворот на десять градусов влево каждые семь шагов и каждые девять аккуратно ложится в обратном направлении.
- Не дерево. Присоски на лапе спрута, - мрачно объяснил Ахиллей.
Жанна Драк вскрикнула.
Ветка. Действительно, это каменное щупальце было как ветка. Марсианин прибавил ход, сильнее всего боясь каких-нибудь обвинений и разбирательств, которые бы не добавили уверенности путешественникам. Тропа над пропастью живо напоминала Енисею то бетонную, то стальную, то бумажную ветку из его постоянных кошмаров. Не хватало лишь бестолкового Солнца, облаков, хищных птиц с острыми клювами и других демонических тварей.
- Товарищи! - закричал Сергей Сергеевич, выводя на полную мощность люстру.
Не коснувшись дна провала, свет едва-едва дотянулся до скалы, обработанной искусными мастерами; отнимая у ночи черные пирамидки, зеркало, крест в девятиконечной звезде, чудовищного спрута с львиной пастью, сидящих на бивнях водяного монстра собак, карликов с сириусами и обезьян. Зрелище было откровенно жутким.
- Идем, - сказал Чижик, решительно хватая Сергеева за локоть.
Более высокий, более массивный, Сергей Сергеевич отбил руку золотокожего с такой силой, что нагруженный поклажей Чижик потерял равновесие и присел на колено, опасаясь свалиться в пропасть.
- Бесполезные данные. Если желает, пусть остается на мосту, - нервно произнесла Жанна Драк, поднимая золотокожего.
- Всего восемьдесят помощников. Величина скульптуры зависит от важности порученных дел. Вместе с хранителем времени будет восемьдесят одна фигура, - торжественно сказал Ахиллей.
- Восемьдесят одна, - подтвердил Сергей Сергеевич, перевешивая ремень трингера на шею.
- Идем, - повторил Чижик, но тронуть Сергеева в другой раз явно не решился.
- Гамма настраивает на истинный рубеж эпох, - не оглядываясь бросил художник. - Летописи не сохранили имена бессмертных демонов, замурованных в холодном гробу между прошлым и будущим. Их клыки ужасно давно не проливали человеческую кровь. По-моему, лучше поспешить.
Невидимый в темноте лед резко щелкнул, словно нарочно подтверждая слова Ахиллея. Опустив люстру, Сергей Сергеевич решительно отвернулся от скульптурной композиции. Все, не сговариваясь, зашагали вперед, догоняя оторвавшегося от группы марсианина, фонарь которого уже стал одинокой звездочкой.
- Поспешим! Нет проблем! Справимся! - бодро закричал золотокожий. Он на удивление боялся воды, но высоты опасался вряд ли.
Пока эхо трудолюбиво пережевывало восклицания Чижика, люди молчали. Пропасть перестала быть окошком, открывающим вид на бездонный космос. Мерцая на свету, снизу, из тьмы придвинулся ледник, лениво взбираясь по выступам базальтовой скалы. Дорога раздвоилась. Оба конца щупальца взлетали невысоко вверх, заканчиваясь парой отвратительных захватов, напоминающих разверстые беззубые пасти земных бегемотов. Енисей ожидал под одним из них, держа походную люстру в вытянутой руке.
Спрыгнув на узкий карниз за изваянием, марсианин пригнулся, пропуская над головой базальтовые челюсти. Что-то доброжелательно бурча, бородач помог Жанне Драк спуститься. Поодаль, на темном монолитном камне четко выделялись полукруглые створки ржавых ворот.
- Предлагаю признать эксперимент удачным. Поручение Старшего выполнено. Выход найден, - воодушевленно сказал Тармалин, тарабаня по рыжему металлу костяшками пальцев.
- Это только сейчас пришло мне на ум, - признался марсианин, терзая пальцами ремень рюкзака. - Судя по показаниям приборов, этот пещерный водоем не тянулся в едином направлении. Этот туннель до этого ледника тоже иногда поворачивал. Это не выход из Чужих Домов... Это круг... это возвращение в Чужие Дома.
Не зная о нежданной находке Старшего под домом с мезонином, Енисей сделал блестящее предположение. Чисто технически, ворота в подвале и холодном лабиринте имели гораздо больше сходств, чем насчитывали отличий. Те и другие створки были одного размера.
- Пораженческая чепуха, Енисей, - фыркнула Жанна Драк. - Мне следует призвать заклинаниями горние мистические силы и передать им руководство, раз наш начальник потерял командирский голос.
- С второй стороны, к воротам нас привели чуть ли не насильно, подталкивая при каждом выборе пути. За настоящими двустворчатыми воротами, товарищи, мы узнаем, кто и зачем расстроил скучную жизнь общества ссыльных, - произнес Сергей Сергеевич, ладонью прижимая приклад трингера к бедру.
- Не обязательно ждать избавления после испытаний. Гробовые доски треснули. Смертоносный водопад, стерегущий маски страшных героев из легенд вечности. Время нырнуло в ущелье вечной ночи. Адская петля довела нас до могилы, - пробормотал Ахиллей.
- Опускайте преамбулу, - неожиданно мягко попросила Жанна Драк. - Мы на пороге. Покуда не откроем дверь, не прочитаем верный ответ нашей задачки.
- Не попробуем, не узнаем правды о голове змея, проглотившего собственный хвост, - поддержал ее Чижик, дергая на себя створку.
Против ожиданий, насквозь проеденные коррозией ворота не заскрипели суставами шарниров. Луч света прыгнул в искусственную, совершенно скучную пещеру, шагов через восемь или десять перекрытую рыжими от ржавчины створками.
- Настоящая шлюзовая камера, товарищи, - заглянув внутрь, сказал Сергеев.
- Шлюз? Значит, дальше воздуха нет? - спросил Тармалин.
- По своему обыкновению проведите эксперимент, - попросила Жанна Драк.
Не услышав поддевки, бородач быстро направился к внутренним воротам.
Нисколько не оправдывая подаренное фантазерами название, Январь уже вполне мог соперничать с Землей по красоте, комфорту и спокойствию. Дивные леса, смирные моря, кипящие растительной жизнью равнины, полноводные реки и сказочно прекрасные озера появлялись в часы, за считанные дни становясь настоящим произведением искусства облагораживания планет. Животных пока не встречали, но множество разновидностей рыб уже вовсю распространились по Январю и, быстро теряя однообразный алый цвет, становились действительно уникальными видами, ожидающими страстных исследователей и грамотных классификаторов.
Изменялось все. Только крупнейшие горные массивы юной планеты никак не поддавались всеобщему увлечению, бережно храня в своих недрах волшебные устройства и механизмы, которые строили щедрую пеструю сказку из убогой серой реальности. Миллиарды лет естественной эволюции Январь преодолел за месяцы, шутя и посмеиваясь над неуклюжей, безумно дряхлой, опаснейшей, удручающе несовершенной Солнечной системой.
Возведение зданий первого города на юной планете явно находилось под радетельным контролем Владык. Не вмешиваясь в строительство мирных сооружений и не пытаясь перекроить человеческие планы, болезненно скрытные хозяева Января строжайше пресекали любые попытки установить защитные периметры, заложить фундаменты арсеналов, опустить на поверхность плазменные орудия, военную технику или боевых андроидов. Разумеется, не обошлось без новых столкновений. Как и в случае с фрегатом, входящим в состав десантной группы "Прыжка Пантеры", действия негуманоидов отличались последовательной твердостью и беспримерной жесткостью в наказании тех, кто пытался так или иначе обмануть бдительных Владык. Самое скромное, самое маломощное оружие на планете однозначно не приживалось.
Беспримерно страшное сражение случилось из-за того, что командование "Звездного Легиона" постановило закамуфлировать эскадрилью истребителей с дальнобойными излучателями под сельскохозяйственную технику и тайно доставить на Январь. Трудно представить, каким способом негуманоиды разглядели в мирных машинах планетарную угрозу, однако сенокосилки с вертикальным взлетом были за минуту превращены в лужи кипящего металла, а высококлассные пилоты и весь обслуживающий персонал тактического подразделения умерли жуткой смертью. Ответный удар Объединенных Вооруженных сил Солнечной системы не последовал по причине отсутствия целей и вообще материальных врагов.
С тех пор у любого корабля, заходящего на посадочный вектор Января начинались серьезные проблемы с навигацией. Не показываясь на борту, Владыки активно обшаривали каждый темный угол звездолета, прежде чем разрешить судну снижение, или грубо развернуть его обратно в космос. В свою очередь, руководство "Звездного Легиона", столкнувшись с совершенным пограничным контролем негуманоидов, постепенно оставило идеи контрабандной доставки вооружения и даже приказало вывести "Прыжок Пантеры" из пояса эклиптики на целую астрономическую единицу. Страшные уроки были усвоены, наконец-то остудив самые горячие головы высокопоставленных военных офицеров в бункере на Земле.
Распоряжение, отданное "Прыжку Пантеры", отменили быстро. Орбита Июня, отстающего от Января на миллиарды лет природной эволюции, оказалась удачнейшим местом для бронекрейсера-изгнанника. Безумно перегретый, занятый тектоническим жонглированием мир уже обзавелся и кое-какими хребтами, и престарелыми мегалитами, и "Колизеями", хорошо знакомыми гигантскими постройками, выполненными в форме человеческого уха. Для пробы десантировав на поверхность отделение тяжелых андроидов с самым наглым и самым адским боевым снаряжением, в "Звездном Легионе" неожиданно выяснили, что Владыки, яростно стоящие на страже Января, вовсе не сопротивляются проникновению вооруженных военных на принадлежащий сердитым вулканами Июнь.
Несмотря на серьезнейшие различия в развитии, все планеты Юпитера уже имели атмосферу с приличным содержанием кислорода. До благополучного Января им было чрезвычайно далеко, но густой облачный слой уже скрывал очертания континентов на одиннадцати спутниках новорожденной звезды. Грозы появились на всех планетах так одновременно, словно Владыки разом подключили систему Юпитера в розетку электрической сети. Одинаково неистовые, вспышки молний терзали тучи и пиками напрасно растрачиваемой энергии впивались в поверхность.
Впрочем, вскоре бессмысленность исчезла. Кавардак молний сменил строжайший порядок. Грозы на спутниках обновленного Юпитера тяготели к особенно могучим вулканам, величайшим горным пикам и явно облюбовали грандиозные амфитеатры.
Без Фортбату дом был пустым, большим, тихим и... бессмысленным. Даже учитывая ранения, нанесенные грязью и морской водой, в городе, словно нарочно, приостановилась жизнь. Смирный Марс, занятый обыкновенными повседневными заботами, чрезвычайно поскучнел. Суетливая Земля, погрязшая в законодательных актах для венерианских колоний и проведениях внеочередных парламентских выборов на станциях мрачноватого Плутона, начинала казаться Демирию раем. Хотелось сложной работы, хорошей технической идеи, поиска, открытий, теплоты человеческого участия. Хотелось просто вернуться на Землю, чтобы опять возиться с настройкой и ремонтом роботов.
Кровь. Геккунт. Рукотворные пещеры, пробитые в марсианской горе. Поразительные механизмы Владык. Кровь. Геккунт. Эльвьет. Землянин хотел бы об этом не думать и даже забыть о походе к порталам в тупичке замороженного туннеля, но не мог. Кровавый ком головы альматейца на красном полу и окровавленный рот Эльвьет мерещились ему повсюду, не отпуская ни тихими днями, ни беспокойными ночами.
Не зная о путешествии Фортбату на далекий Январь и драматической схватке со слугами Владыки, Демирий не делал попыток выяснить у командования местной группировки "Звездного Легиона", где конкретно находится крон-ковеант и когда Фортбату вернется на краснощекую планету. Пожалуй, любой официальный запрос в военное ведомство принципиально бесполезен, а до приятельской просьбы важному крон-таорену еще нужно дорасти. В "Звездном Легионе" лелеют и умеют до маниакальности трепетно хранить любые, весомые или совершенно несущественные секреты. Безнадега и бесперспективность прочно поселились в доме Енисея. Атмосферный столб давил на плечи землянина весом в миллион тонн. Он задержался на Марсе и чересчур долго обманывал себя надеждами на какую-то специальную работу, какие-то особенные отношения с Фортбату, какую-то сверкающую идею спасения Евфрата с Алгебры, какую-то новую яркую жизнь в городе, где прошло детство.
Зря. Все зря! Потерянное время.
По праву рождения призванная служить, крон-ковеант не способна стать домашней женщиной. Сам Демирий слишком привык к одиночеству, молчанию, выпачканным в машинном масле пальцам, довольно странной безмолвной болтовне с ментальными процессорами технических устройств и индикаторам тестера перед глазами. Всецело признавая, насколько сильно он ждет возвращения Фортбату, землянин понимал, что ничуть не изменился и измениться не сможет. Да и не только Демирий; оба без задушевных бесед знали, как искренне и верны их чувства, сознательно откладывая следующий последовательный шаг. Физически невозможно создать нормальную семью, если один стремится исчезнуть из дома, тогда как другой время от времени замыкается в мыслях и сидит в углу под торшером, увлеченно копаясь с молекулярными платами управляющего блока кухонного нейрокомпьютера.
Нынешнее незавидное положение Демирия усугублялось тем, что он перестал быть кетжаем. Волшебный, редкостный дар, однажды ярко засиявший в результате серьезной нервной встряски, пропал после удара, полученного в каменных лабиринтах под марсианской горой. Талант кетжая захлебнулся кровью Геккунта. Демирий отныне не слышал мысли Алтая и полностью потерял способность к ментальному контакту с самыми примитивными домашними устройствами. Не чуждый некоторой железной участливости, промышленный андроид, конечно, пытался успокоить хозяина наивными обещаниями наладить собственную ментальную плату, однако потеря дара кетжая не грозила землянину слабоумием. Робот-то как раз был абсолютно исправен! Сломался именно Демирий, удивительный талант которого сейчас просто выключился.
В шлюз ворвался веселый грохочущий шум. За толстенной створкой ворот не было выхода к остановившемуся Солнцу таинственных Чужих Домов. За ржавым железом пряталась все та же холодная пещерная ночь, которая, впрочем, совершенно не дружила с тишиной. Придержав за локоть рвущегося вперед Тармалина, Чижик спас достойному исследователю жизнь.
Тяжеленный обломок скалы, терпеливо дожидавшийся свою жертву в кромешной темноте, грохнулся на пороге шлюзовой камеры, расшибаясь в мелкую крошку. Камнепад продолжился. Страшные маски, изображающие гротескные человеческие лица попеременно падали следом за первой глыбой, плоскими треснувшими лепешками замирая на полу.
Сергей Сергеевич, мигом вспомнивший наброски мрачного Ахиллея, подозрительно сощурился. Действительно. Разбитые страшные маски не занимали в творчестве художника такого главенствующего положения, как гробы, когтистые уродливые чудища или висельники, однако часто присутствовали на бумаге.
- Товарищи, где-то мы уже видели... - начал Сергеев.
- Пора! Не попробуем, не узнаем! - выкрикнул золотокожий.
Бородач одобрительно улыбнулся Чижику. Оттолкнувшись от створки, золотокожий, юркий как мальчишка, скрылся во мраке.
Освещая пространство над собой, Енисей быстро проскользнул за ворота. Дергающийся луч люстры выхватил из тьмы мокрую от воды тропу, расколотые камни в лужах, водяной пар, пробитый в скале туннель, бурливый водоем, грубые каменные колонны, яростно шумящую воду, кучи каменного крошева, покрытые каплями воды стены и жуткие каменные маски, свалившиеся сверху когда-то много раньше. Щедро укутанный змейками крест, вписанный в девятиконечную звезду, был тщательно выбит на выровненной округлой площадке, почти полностью скрытой под слоем воды.
Вода не дала безмерно расхрабрившемуся Чижику отойти от шлюза. Прижимаясь к камню, он стоял на коленях в луже и корчился так, будто старался вкрутиться в монолитную стену.
- Знаменитые антропоморфные маски, - деревянным голосом проговорил Ахиллей, вступая на площадку между неуклюжими колоннами, похожими на удачно сросшиеся сталактиты и сталагмиты. - Легенды о древнейших богах давно истлели в гробах памяти, только лица исторических персонажей продолжают и продолжают встречать тех, кто осмелился переступить порог времени.
- Переступить в какую сторону? В будущее? - спросила Жанна Драк, уверенно перекрывая шум.
- Не обязательно. Гамма настраивает на худшее! - затряс головой художник.
Потолок широкого прохода, начинающегося сразу от площадки с крестом и девятиконечной звездой, скрывался в густой ночи. Искаженные гримасами маски и чрезмерно крупные, неестественно изуродованные людские головы чуть ли не полностью покрывали кое-как выправленные стены, которым вполне соответствовало первобытное качество отделки колонн. Маски и головы явно потребовали совершенно иных инструментов, других навыков работы с камнем и подходов мастеров к искусству изображения в целом. Головы и маски вообще показались бы шедеврами, если бы не нагоняли жути.
- Вам известна дальнейшая дорога? - спросил Сергей Сергеевич, наклоняясь к уху художника.
- По-моему, отлично известна! - воскликнул Ахиллей. - Начиная от жертвенника на берегу озера и до момента, когда мы выйдем к темному свету, для меня не остается никаких особенных открытий!
Сергеев, наверняка, ожидавший иного ответа, помедлил. Таким взвинченным он угрюмого художника пока не видел. Меланхоличный и самоуглубленный Ахиллей, вечно занятый тупым рисованием гробов, изменился сразу.
- Приходится признать, вы где-то раздобыли данные о маршруте... товарищ.
- Темный свет не только на старинных полотнах!
- Популярные картины, музейные экспонаты? Ваша информация точна, товарищ? Сколько процентов уверенности?
- Перед плаванием у меня выдалась возможность изучить подробную карту, нарисованную Пандуновским! - выпалил художник.
Жанна Драк схватила Тармалина за локоть, а Сергей Сергеевич удобнее расположил трингер.
- С второй стороны, товарищ, Пандуновский не хотел показывать свое творение? - поинтересовался Сергеев. Ствол оружия практически упирался в костлявый бок Ахиллея.
- Это вы сознаетесь?! - заорал Енисей, мучая ухо.
- Нет, нет! После гибели Пандуновского я взял на себя смелось и осмотрел его архив! - поспешно объяснил художник.
- Между тем, где эта карта? - продолжил марсианин.
- Уничтожена в целях моей безопасности! - крикнул Ахиллей. - Знаете, что по-настоящему странно и жутко?
- На фоне сделанных коллективом в пути ста сорока трех тысяч странных и жутких открытий, не имею ни единой достойной догадки, - честно признался Сергей Сергеевич.
- Никто у нас не знал про озеро! Тогда как самому Пандуновскому удалось составить карту?! - закричал Тармалин, вспугивая Жанну Драк.
Шум мешал нормально говорить. Выхватив обломок маски из воды, художник с восторженной миной подбросил камень, поймал и положил на раскрытую ладонь.
- Изображения героев, магов и королей древнейших миров часто повторяются, - сообщил Ахиллей, с видом экскурсовода обводя рукой стены. - Сейчас от скалы отвалились лишь изображения одного персонажа из забытых легенд. По-моему, все остальные целы!
- С второй стороны, собрать из крошева лицо не удастся, - громко проговорил Сергеев, раздавливая каблуком кучку камней. - Десятки масок. Сотни кусочков. Тысячи вариантов! Доказательств вашей догадки нет... Сотни обломков сотен масок!
- По тени всегда можно узнать смерть!
- По тьме ночь. По свету день. По песне птицу. По слову глупость, товарищ.
- Погибшие маски одинаковые и разбились они по приказанию темного света, покинувшего гроб под виселицей, - упрямо сказал художник.
- На скульптурах лицо кого-то из нас, Ахиллей! - воскликнул Тармалин.
- Это невообразимо, - покачал головой Енисей.
Вспомнив встречу и разговор с Пандуновским среди мегалитов Чужих Домов, Сергей Сергеевич прищурился.
- Лицо кого-то из нас, товарищ, - повторил он. - Сколько процентов уверенности?
- Много-много! - вместо бородача ответил художник. - Адские демоны скрывают от нас правду!
- Разве демоны, товарищ?
- Не обязательно искать виновного среди нас! - завопил Ахиллей. - Не обязательно искать виновного вообще! Главное, мы на верной дороге!
- С второй стороны, куда мы идем? Сколько туннелей, сколько шлюзов, сколько поворотов? Сколько километров осталось до конечной цели экспедиции?
То ли улыбаясь, то ли зло скалясь, собеседник погладил камень, обработанный неведомыми мастерами.
- Коллектив должен знать, куда мы двигаемся, - настойчиво повторил Сергей Сергеевич.
- Ад! Ад! Мы приближаемся к тому самому месту в Солнечной системе, где сберегаются души служителей! - торжествующе заверещал Ахиллей, потрясая куском маски, зажатой в кулаке.
Тем не менее, его странная радость была легко объяснима. В принципе, манера и выбранная самим художником тематика вполне соответствовала этим однозначно концептуальным, филигранно выполненным и откровенно ужасным в эстетическом плане произведениям. В каком-то жутковатом смысле он пришел домой.
Отворачиваясь от взглядов пустых каменных глазниц, Сергеев демонстративно покрутил пальцем у виска, проходя мимо Ахиллея.
- Ад! - опять завопил художник, подпрыгивая на месте так, что рюкзак оказался у него на затылке.
- Товарищи, там с вашим бесполезным Чижиком тоже припадок, - бросил Сергей Сергеевич на ходу.
- Это вода, - коротко пояснил Енисей.
Ахиллей без слов принял его поклажу, а Сергеев, уже отягощенный рюкзаком Чижика, забрал у марсианина люстру. Трингер он Сергею Сергеевичу не отдал. Несчастный золотокожий молча просил Енисея о помощи. Даже Жанна Драк сейчас удержалась от сарказма, не без брезгливости, но с очевидной жалостью оборачиваясь на скрючившегося у скалы Чижика.
Золотокожего пришлось отрывать от стены как моллюска, спрятавшегося в обжитую раковину. Мокрый, грязный, замерзший Чижик совершенно раскис и плохо контролировал себя. Идти вперед было необходимо. Отчаянно упираясь, дико подвывая и нервно сопя, золотокожий не давал марсианину хотя бы приблизиться, сидя у скалы с растопыренными руками. Уговоры не помогали. Слов ободрения он, наверное, попросту не слышал, а если и слышал, то сейчас не понимал нормального дружеского участия. Когда бедолага все-таки сдался, то расплакался и, цепляясь, захныкал на плече Енисея, бессмысленным слепым котенком тыкаясь в щеку марсианина.
Оставляя в луже бусины сломанного Чижиком украшения, Енисей боком зашагал вдоль скалы, стараясь держать золотокожего так, чтобы его глаза видели исключительно камни и каменные маски. С оборванной Чижиком разноцветной ленточкой тоже пришлось расстаться, бросая на дороге вместе с клочком вырванных волос.
Тяжелый промышленный робот не мог протиснуться в обычнейший жилой дом и сидел в тени, сунув металлическое лицо в раскрытое окошко.
- Кетжай, соберите прибор для радиосвязи, - стальным басом попросил Алтай, безуспешно попытавшись изменить интонацию на просительную.
- Зачем? - не понял землянин.
- Встроенное оборудование разрешает доступ к нескольким каналам. Предположительно, находясь на дистанции, мы станем перебрасываться сообщениями по радио, кетжай. Получится как раньше.
- Вряд ли. Из-за залежей демирия во впадине Алый Вихрь затруднена радиосвязь. Так нормально.
- Кетжай, мы станем перебрасываться сообщениями там, где радиосвязь не затруднена, - резонно заметил андроид.
- Вы правы, кетжай. Предположительно, говорить нам с вами придется даже немного больше, чем думать, - поддержал хозяина Алтай. - Думать вообще вредно. От мыслей мозг ржавеет, приобретая исключительные свойства вишневого киселя.
- Юморист, не называй меня кетжаем, - попросил землянин.
- Да, кетжай.
- Собственно, я уже не шучу.
- Да, хозяин, - пробасил андроид и предпринял невероятную попытку озвучить протяжный тяжелый вздох. Получилось так, словно в ловушке растрескавшегося камина заворочался случайный отголосок бури, играя с звенящим холодным пеплом.
- Слово не кажется мне честным, - признался Демирий. - С тех пор, как в мою жизнь ворвался Крепыш, я перестал доверять звукам. Так нормально. Как сердцу высказать себя? Пожалуй, мысль человека или робота точна и правдива всегда, но ум, старающийся угодить собеседнику, окружению, эго или моменту, при помощи языка лепит из нее строгую понятную ложь. Собственно, таковы законы природы. Роботы в этом смысле не отличаются от людей. Негодяйские фокусы.
Общаясь с Алтаем на ментальном уровне, землянин редко отмечал секундные паузы в телепатических диалогах. Раздумья робота продлились так долго, что Демирий, устав ждать ответной фразы, подошел к окну и погладил ладонью стальную щеку андроида.
- Роботы не обучены лгать, хозяин, - наконец произнес Алтай. - Предположительно, имея ваш приказ, я бы попробовал. Без приказа никогда и никому, хозяин. Да и языка у меня нет.
- Разве ты не врал мне сейчас, из чувства дружеского расположения и милосердия величая обыкновенную серую бездарность... кетжаем? - спросил землянин.
Алтай не ответил.
Имея нож, паяльник, бухту провода и достаточное количество технического мусора, Демирий сумел бы соорудить вполне жизнеспособный прибор для радиосвязи за половину часа. Настроить готовое устройство на действующую частоту встроенного оборудования андроида было бы до прискорбности элементарно. Только... Предлагать последнему в Солнечной системе кетжаю управлять разумной машиной по радио, тривиальными голосовыми командами?
Демирий, это факт, приболел, а детская и изумительно логичная идея, возникшая у Алтая, не несла оскорбления хозяину. Разумная машина хотела бы продолжить общение, ставшее привычным, важным, даже необходимым для обоих. Никакими личными философскими изысками и отсылками к стихам чуть ли не тысячелетней давности нельзя оправдывать грубость по отношению к верным друзьям. Робот честен. Алтай правдив, как море расплавленного металла на Меркурии. Робот не обучен лжи. Все еще терзаясь за жестокости, сгоряча высказанные Енисею о невезучем Евфрате, землянин опять проникся чувством вины. Не усредненный общечеловеческий разум, основываясь на сложностях психологии гуманоидов, сейчас тяпнул лишнее. Его собственный ум соорудил гадкую фразу и положил на язык.
- Пойдем гулять, Алтай? - нарочно беспечно спросил Демирий. - В городе стало душно и тесно. Прогуляемся к морю?
Беспокойно поворочав головой, промышленный андроид поднялся и осторожно двинулся по палисаднику, странно размахивая стальными ручищами. О чем думал Алтай, Демирий не подозревал, без всяких ментальных запросов и копаний в реестре зная, что он глубоко обидел робота.
Стена слева исчезла. Ледяная вода гремящим широченным потоком вздымалась из кипящего холодом озера на недосягаемую высоту, оставляя жалких пару метров до отвесной скалы, по-прежнему украшенной уродливыми каменными головами и жуткими дьявольскими масками. Хотя что-то пытаться рассказывать здесь было абсолютно бесполезно, Ахиллей болтал без умолку, метался от воды к стене, хватал спутников за плечи и кричал им в уши что-то бесподобное глупое про ад, виселицы, время, мертвецов, гробы, тыча пальцами в очередной изыск безумных скульпторов.
Никто из путешественников не пытался выделить реплики окончательно свихнувшегося художника из непрестанного грохота неправильного водопада, поднимающегося из пропасти в непроглядную ночь вышины. Скользкие, наклоненные то в одну, то в другую, то сразу в обе стороны камни вообще не разрешали расслабиться. Чуть ли не каждое движение казалось путешественникам последним в жизни. Как и в случае щупальца демонического спрута, переброшенного над пропастью, ненадежный путь опять напомнил Енисею издевательски-непредсказуемые ветки из его постоянных кошмаров, которые были то пластмассовыми или бумажными, то становились бетонными или стальными.
Опаснейший участок был пройден за долгую половину часа. Шаг за шагом, теперь летящая вверх река воды ослабевала, давая возможность хоть как-то слышать друг друга.
- Почему вы так уверены в Енисее? - громко спросил Тармалин, задевая бородой ухо Жанны Драк.
- Давно жду вашей попытки объясниться, - сразу откликнулась она. - Удивлены моей речью в защиту руководителя?
- Понятно, неожиданная поддержка.
- Неожиданно удачное место для беседы. Никто нас не услышит.
- Предлагаю внимательно вернуться к первому вопросу. Почему, Жанна?
- В Енисее я уверена потому, что именно вы взорвали бомбу за поселком.
- Понятно. Тогда зачем же, - заинтересовано произнес бородач.
- Чудеса в решете. Конечно, ради эксперимента, любитель чудесных колб, химических реактивов и научных приборов.
- Мало. Элементарные исследования, Жанна.
- Опускаю преамбулу. На свободе вы вряд ли имели научное звание. Вы техник разряда и масштаба Енисея. Почему вас отправили в Чужие Дома? Напортачили в лаборатории. Неизвестно только, случайно или специально, ради эксперимента.
- Еще, - попросил Тармалин, поглаживая бороду.
- Если бы не взрыв и не известные проблемы с продовольствием, Старший не отправил бы нас в плавание так скоро. Таких исследований и фантастических открытий вы в жизни еще не делали, - твердо сказала Жанна Драк.
- Пандуновского тоже я погубил?
- Чепуха. Вы не убийца, Тармалин. Иное дело Сергеев, ваш сообщник и жестокий идейный вдохновитель.
- Хочу добавить. Исследования показали, я в самом деле наказан за неудачный эксперимент в лаборатории. Старший поступил мудро, собрав на плоту именно нас шестерых.
- Опускайте преамбулу, - фыркнула Жанна Драк. - Воспользовавшись случаем, Старший обезопасил общество, удалив из Чужих Домов всех тех, кого считал способным и на жесткую расправу с Пандуновским, и на устройство взрыва в техническом отсеке. Толковое решение, кстати. Найдут выход, хорошо. Сгинут, тоже неплохо.
- Тогда Старший и вас тоже подозревал?
- Разумеется. Пандуновского погубила не грубая физическая сила, а боевая магия, - с непонятной улыбкой подтвердила женщина.
- Жанна? Жанна, разве бы вы смогли... Пандуновского... даже в качестве эксперимента?
- Бесполезные сентиментальные данные, Тармалин. Покуда я ведьма, то обязана преподносить людям зло, смерть, черное слово и болезни.
Бородач замедлил шаги, отставая от группы. Выглядел он до нелепости потерянным, удивленным и рассеянным, когда крутил свои старомодные усы, с анекдотическим упорством выравнивая их в прямую линию.
Неестественный, ненормальный, невозможный поток, с силой взлетающий вверх, ни разу не покусился на тропинку, жмущуюся к скале. Наверное, Чижик потерял сознание. Еще в начале сложнейшего перехода золотокожий перестал биться и дергаться, больше не мешая Енисею идти, вернее, осторожно ползти по мокрым камням. Проявляя особенное, непредполагаемое участие, Сергеев начал помогать Жанне Драк, с галантной решительностью придерживая ее за талию в особенно трудных местах тропы.
Плетущемуся в хвосте процессии Тармалину пришла на ум идея испытать силу и реальность громыхающего потока, насмехающегося над гравитацией. Поскольку ничего лишнего при себе у бородача не оказалось, он опасливо сунул под воду ладонь и... не успел отдернуть руку. Удар, полученный храбрым экспериментатором, напоминал электрический. Сведенные внезапной судорогой мышцы отказались противодействовать фантастической мощи. Ахиллею, часто рисующему висельников, теперь пришла бы на ум единственная ассоциация.
Словно схваченный клешней, приклеенный, повешенный, примороженный к холодному потоку Тармалин взлетел на воздух и бухнулся обратно, оказавшись слишком близко к воде. Шейные позвонки бородача захрустели. Следующий электрический разряд вздернул Тармалина еще выше, еще больнее ударив о камни.
Фокус удался на славу. Забыв о себе, Весна и Фортбату всматривались в виртуальную модель, отмечая все новые и новые снаряды, летящие на встречу с Солнечной системой. Далекое хоть от какого-нибудь порядка и желания управлять разгневанными спутниками, сборище сумасшедших светил все же имело одну ярчайшую общую черту. Судя по виртуальной схеме, дикий хаос стремительно вращался вокруг абсолютно пустого места в пространстве и имел неизменное, строжайше выверенное направление.
Чужие, острые мысли вдруг перестали пугать масштабами, эпохальными временами и бесконечными далями. Невероятно сложное дело защиты от нападения из-за границ Галактики упростилось до состояния примитивной школьной задачки. Космически огромные расстояния пока спасали, но пройдет совсем немного лет и Солнце окажется втянутым в эту невероятную пляску, навсегда утратив индивидуальность, божественную способность вынашивать жизнь и славить созидающий разум.
Розовое чудище подняло щупальца, словно оберегая неясные колышущиеся фигуры, появившиеся за его массивным телом. Виртуальная модель погасла.
Гипнотический урок закончился. На хоботе Прожорливого Горошка висела цепочка амулета, выполненного в форме девятиконечной звезды, хранящей внутри крест с подвижной острой поперечиной. Не чуждый некоторой торжественности в движениях, громоздкий марсианский мамонт провел медальоном по вершине мегалита и вдруг, решительно оставив важность и церемонии, швырнул амулет на полку.
Текучий, зыбкий туман разлился у основания монолита. Сияющий золотом крест повис на месте пропавшей виртуальной модели. Густой рокот заставил вздрогнуть огненные недра, разбудив заспанное дрянное эхо. Мутные, раскачивающиеся фигуры сгрудились у стекленеющего обломка скалы. Десятки, возможно, сотни разновеликих черных пирамидок бесшумно выползали из света и тянулись в свет, хвастаясь искрящимися змейками на гранях.
- До меня дошли слухи, Прожорливый Горошек подписал договор за семейство марсианских мамонтов и за нас с вами. Короче, точка. Хватит бездельничать, включаем мозги на полную мощность, - прошептала Весна, трогая лоб кончиками пальцев так бережно, словно он разогрелся до температуры Солнца.
Получилось смешно, только Фортбату не улыбнулась.
- У андроида нашего Демирия есть встроенная плата, дающая возможность логичного ментального контакта, - продолжила девушка. - У самого Демирия большой талант. Продвинутая от природы, развитая в реальности телепатическая способность, которая, в принципе, доступна любому человеку или мамонту. Демирий гений ментального мира, Демирий умница, хотя Демирий не уникум. Короче, говоря техническим языком, оборудование для телепатического контакта существует у каждого из нас, просто оно не подключено к общей схеме, как у Демирия. Точка. Владыка уже оживил наши ментальные платы и ждет...
- То есть конец? - поторопила крон-ковеант, обнимая готовый к стрельбе трингер.
- Работа началась давно и дальше продолжится при нашей посильной поддержке, - воодушевленно объяснила девушка. - Реально, пока неясно, какого рода помощь мы должны и вообще способны оказывать. Сначала мне казалось, будто к Солнечной системе приближается черная дыра, отхватившая часть неизвестной галактики, однако здесь совсем иное. Как логично бороться с космическим феноменом и причем здесь скрытые телепатические возможности людей, непонятно... Ничего. Нам подробно объяснят.
- Людям и мамонтам?
Ненормальный поток, взлетающий в темную высь, резко оборвал яростный грохот где-то за поворотом тропы. Замечательно потеплело. Тоже быстро сдаваясь, безысходная ночь решительно сменялась рассветом, за считанные шаги перемахнувшим в погожий день. Придя в себя, Чижик спрыгнул с рук Енисея.
Солнце только-только коснулось дна глубокой котловины, смело освещая угрюмые скалы от поросших добрым хвойным лесом подножий до самых вершин, острейшими пиками пробивающих ясные небеса. Настоящему живому лесу с настоящими живыми растениями обрадовались все. Долгий, опасный и странный путь казался успешно пройденным до конца.
Старый, истерзанный годами валун, водруженный на несколько скальных обломков поменьше, сменила целая россыпь менгиров, треножников, грубейших обелисков, нелепых нагромождений глыб, образующих неудобные гроты и пещеры. Слабая струйка воды журчала сбоку от тропинки, робко прячась под основания священных камней, заросших пухлыми бледными лишайниками. На удивление нервный и страшно смущенный, золотокожий двигался своим ходом. Нарочно громко шлепая по мелким лужам, Чижик вполне удачно скрывал неизгладимый страх, еще не догадываясь забрать свою поклажу у Сергеева. Раньше золотокожего вспомнив о рюкзаке, Енисей отнял лишний груз у Ахиллея и придержал шаг, ожидая появления Тармалина.
Сбегая к узкому озеру, вытянутому в линию, почти параллельную высоченным скалам, тропа становилась утоптанной площадкой, окруженной лиственницами и тонкими базальтовыми глыбами, напоминающими лезвия мечей. По краешку воды прохаживалось десятков пять мамонтов.
- Приходится признать, вместо Чужих Домов мы очутились на Марсе! Товарищи, мы выбрались на свободу! - торжественно, с неподдельным чувством произнес Сергей Сергеевич.
- Это не Марс, - возразил Енисей, до глубины души пораженный присутствием великолепных зверей. - Убедитесь сами! На целом Марсе нет столько детей мамонтов!
- Как и в аду, где правит темный свет, - мрачно вставил Ахиллей.
- Сколько процентов уверенности, товарищ? С второй стороны, у марсианских мамонтов по четыре бивня, - заметил Сергеев.
- Между тем, это, по большей части, взрослые звери, - продолжил Енисей, трогая мочку уха.
- Пятьдесят шесть мамонтов, - подсчитал Сергей Сергеевич. - Шестнадцать из них находятся в воде. Семеро стоят на берегу. Трое спрятались в кустах. Двенадцать среди деревьев. Восемь покидают сушу...
До странности маленькие, грязные, покрытые густой сваленной шерстью животные могли бы пройти под брюхом настоящего марсианского мамонта, лишь немного наклонив голову. Вместо четырех, карликовые звери имели лишь по паре прямых и острых бивней, которыми они энергично вспарывали слой водяных растений, охапками отправляя мокрую зелень в рот при помощи ловких хоботов.
- Правильно, здесь не Марс, - трясясь, виновато прошептал золотокожий, глядя куда-то вбок. Один вид озера, значительного количества воды опять угрожал лишить его воли, здоровья и жизненной энергии.
Над вершинами скал появился серебристый бок планеты, растущей с каждой секундой. Громаднейшая, суровая, покрытая свежими кратерами Луна была и узнаваема, и неузнаваема, увеличившись, приблизившись настолько, что на ослепленной Солнцем поверхности стремительно взбирающегося по небу спутника не оставалось абсолютно никаких загадок. Еще не залеченные временем ранения пугали жестокостью. Быстро кружащейся Луне совсем недавно довелось выдержать страшнейшее испытание. Никто из каторжан не знал об Альматее, теперь висящей над Марсом, но для свободных жителей краснощекой планеты аналогия показалась бы вполне уместной. Как и Альматея, защищающая краснощекую планету от злобы каменного роя, спутник явно принял на себя удар злого космического воинства, сохранив жизнь на Земле.
Отразившись от бока верной Луны, солнечный свет озарил спрятанное между скальными выступами изваяние, высотой с добрый девятиэтажный дом. Спиной вжимаясь в гору, одноногий рыцарь в полнейшем боевом облачении молитвенно сложил ладони и наклонил голову к ложбине с озером, показывая нечеловеческое, чисто звериное лицо, изуродованное многометровым косым шрамом. Из-под жутко разодранной кирасы торчали обломки ребер, до жути похожих на настоящие. Толстенный меч, подвешенный на поясе каменного рыцаря блестел так, словно был изготовлен из металла, неподверженного коррозии.
- Гробы легендарных воинов. Плаха и виселица. Гамма чувств не настраивает на победу. Грозный демонический страж руин забытых историей сражений. Уберечь душу, заточенную в сосуде греха, - бессвязно зашептал Ахиллей, складывая ладони в точности также, как покалеченный одноногий рыцарь.
Невнятно вторя художнику, Жанна Драк скопировала его движение. Сергеев попятился от них, берясь за трингер.
- Здесь не Марс, - повторил Чижик, не спуская глаз с группы лиственниц. - Соберитесь. Здесь далекое прошлое Земли.
Енисей, а затем и остальные проследили за тревожным взглядом золотокожего, с трудом избавившись от гипнотического зрелища израненной Луны, проворно катящейся по небу.
Примерно через десяток шагов тропа, на которой стояли путешественники, отворачивала от довольно широкой дороги, дальше протягивающейся к скале с как будто прикованным к ней рыцарем. Изуродованный в сражении гигант словно собирался пройти по добротно сделанной каменной нити к россыпям менгиров, треножников и обелисков, пока не в силах превозмочь смертельную усталость. В кустах, окаймляющих дорогу, явно кто-то передвигался.
- Товарищи, Пандуновский говорил о прошлом, через которое можно попасть в будущее. Забытая эпоха, когда Земле угрожало падение спутника на поверхность планеты, а Евразия стояла на дороге колоссальных изменений. С второй стороны, мы на месте, товарищи. Театральное представление заканчивается, - сказал Сергей Сергеевич, подозрительно оглядывая всех.
- Между тем, это Пандуновский только лично вам говорил, - произнес Енисей, в свою очередь хватаясь за оружие.
Нехорошо скривив губы, Жанна Драк положила руку на талию Ахиллея, прячась за рюкзаком художника. Предохранители трингеров разом щелкнули. Марсианин и Сергеев замерли, наполовину вдавливая кнопки замыкателей. Щеки у обоих покраснели. Глаза Енисея потемнели. У Сергея Сергеевича на лбу пульсировала жилка.
- Ольхон Атженай. День запоздавшей на века мести, - тяжко и как-то виновато выдохнул Ахиллей.
- Здесь! - заверещал Чижик.
Внутренне сетуя на непонимание Фортбату, Весна тряхнула головой:
- Живым. Перед нами две древние, непримиримые, противоборствующие силы, объединившиеся перед лицом угрозы. Победители и Владыка. Они разные, они похожи. Тем и другим обыкновенно служат мертвые. Короче, долго и преданно служат вообще только мертвые. Негуманоиды, люди, бестелесные создания, существа энергетической природы. Логика прямая, хотя и не человеческая. Мертвые, реально, бесполезны. Мертвые уже ничего не изменят в родных мирах. Одна сила давным-давно не покидает пространств Солнечной системы. Другой мало просторов Галактики. Победители корректно спрашивают о желании сотрудничать, тогда как помощники Владыки жестко гнут свою линию, заставляют...
Видя, что Фортбату больше занята выбором цели для стрельбы в нескончаемом параде черных пирамидок, девушка замолчала.
- Заставляют прислуживать? Дальше, упрямая девица, - попросила крон-ковеант. - Пара противников. Внутренний и внешний. Глобально, набирают рекрутов. Ментальная война. Телепатические битвы. Победители, Владыка. Работа для погибших. Работа для умерших. В чем разница?
- Вы сама не своя, - досадливо поморщилась Весна. - Корень, ментальные способности людей, не исчезающие с остановкой дыхания. До меня дошли слухи, Победители ожидают, никогда не торопя человека расстаться с жизнью. Заметив полезного кандидата среди живых, Владыка торопится погубить его. Реально, разница? Общие планы после естественной смерти против насильственной гибели ради исполнения приказов убийцы в дальнейшем существовании. Есть логичная разница? Реально, точка. Запертый в Солнечной системе Владыка крепко извратил старую идею сотрудничества ради вселенского развития и избегает возврата к логичным законам. Владыка ценит послушание. Не индивидуальность. Как по мне, оба союзника стоят друг друга. Альтернативная, вероятная жизнь не заслуживает большего внимания, чем обыкновенные фантазии. Любить, жить, работать нужно сейчас. Не завтра, не начиная со следующего четверга и, подавно, не после смерти. Реально, точка.
Мрачно улыбнувшись гигантскому спруту, Фортбату обняла трингер, переводя мощность выстрела на максимум.
- У живых договор? У человечества? Глобально, подписан мамонтом? Вступил в действие? - как бы между прочим поинтересовалась крон ковеант.
- До меня дошли слухи, подписан, - подтвердила Весна.
- Договор с убийцей?
Золотокожий первым заметил новую опасность. У горы в тени деревьев лежали хищные кошки, размерами с доброго племенного быка. Два серых длиннохвостых зверя прижимались к камням, почти сливаясь со скалами. Еще трое скрывались в чахлых кустах, ограждающих каменную дорогу к одноногому рыцарю. Нижние резцы хищников торчали антеннами, доходя до носа, а верхние, очень внушительные клыки лишь немного уступали в длине бивням местных мамонтов. Людей большие кошки явно заметили, не особенно обеспокоившись их присутствием.
Возникнув, кажется, просто из воздуха, четыре зверя перекрыли тропу, грамотно, словно засадный полк вражеского войска отрезая путешественникам обратную дорогу к пещерам и неправильному водопаду.
- Это охота, - тихо произнес Енисей, сдвигая ствол оружия в сторону от фигуры Сергеева.
Скрепя сердце, Сергей Сергеевич последовал его примеру, бросая на марсианина убийственные взгляды.
- Это охота на нас и на мамонтов, - продолжил Енисей. - Между тем, стоит предупредить этих травоядных. Это сказочное свинство. Это же мамонты. Эта охота у кошек сегодня не состоится. Это ясно. У кого есть идеи этого нашего сражения?
Все отлично поняли сбивчивую речь марсианина. Не сговариваясь, путники посмотрели на беспечно обедающих мамонтов. Совсем зеленый молодняк, будто нарочно, отделился от серьезных взрослых, находясь от хищников на расстоянии каких-то нескольких прыжков. Даже отсюда слышались звуки развеселой толкотни, устроенной толстопятыми детенышами на прогретом солнцем мелководье.