Живой плот распался, когда ловкая пышноволосая девочка перенесла на сушу мальчика с перевязанным плечом. Основой чудного суденышка были две крупные рыбины, скользкие тела которых плотно обхватывали головоногие создания, собственными телами создавая даже невысокую линию защитных бортов. Фыркая, кряхтя, скрипя, крякая и рассыпая брызги, обитатели вод закружили по волнующемуся озеру, надежно запертому среди базальтовых скал скудно освещенной пещеры, густо покрытых мшистыми растениями.
У линии искусственного берега орудовало громадное черное чудовище, словно настоящими копьями протыкая щупальцами волны. Мощнейшие удары хлестали воду. Безжалостно вспарывая ковры мха, существо отламывало глыбы от стен и со страшной силой швыряло обломки в глубину озера, явно намереваясь поразить противников, находящихся под ним. Рыбины и головоногие, прежде представлявшие плот, тоже активно присоединялись к сражению, помогая черному титану отбиться от скрывающихся где-то в воде врагов.
Раскачивающееся волнами озеро бешено забурлило. Озлобленно шипя, пенные валы покатились по выглаженному базальту, хватая за щиколотки уходящую девочку. Не имея явных, открытых ранений, мальчик с перевязанным плечом безвольно висел на ее руках, обнаруживая присутствие жизни и дыхания лишь нервно подрагивающими губами. Свирепая вода никак, никак не хотела отпускать маленьких беглецов, кожа которых имела восхитительный золотистый цвет.
Ноша оказалась слишком тяжела для девочки, все заметнее укорачивая ее шаги по гладким шестиугольным плитам берега. Уставшая девочка все-таки поднялась к обработанным инструментами каменюкам, очертаниями напоминающим закрытые бутоны цветов и передохнула, прижимая спину к замшелому телу мегалита. Волны сюда докатывались, но редко и уже ослабевшими. Намоченная брызгами одежда детей и даже пышные волосы девочки самым необъяснимым образом высохли.
Бой, и без того яростный, переметнулся на следующий уровень жестокого неистовства. Отчаянный шум в горной теснине запоздало разбудил эхо, гулкими раскатами заскакавшее между скалами. Сжимая гигантские камни, щупальца черного колосса теперь прицельно били по стенам пещеры, выбирая разломы, прилежно скрытые мхом. Скалы заходились в тряске, рассыпались крошкой, а трещины разрастались, веером расходясь по сторонам. Растительный покров слетал с базальта, безобразными клочьями падая в кипящую воду.
Решительно оторвавшись от самых нахальных и самых приставучих волн, девочка добралась до арки, четко обозначенной на базальтовой тверди. Здесь она поставила мальчика на ноги, хорошенько потрясла за плечи, похлопала ладошкой по щекам. Тяжело дыша, оба беглеца озабоченно обернулись к озеру.
- Лабрисы! - взвизгнула девочка.
Возникнув над волнами, свистящая полоска тонкого огня захватила все пространство горной теснины. Среди взбудораженной воды появился утыканный остриями металлический диск, замелькали лезвие широкой секиры и рыцарский, зеркальный шлем совершенно выдающихся размеров, увенчанный парой опаснейших острых рогов. Скрюченные пальцы электрических молний пронзили черное чудище, но черный гигант не попытался отбиться, продолжая исступленно молотить по оголившимся стенам пещеры. Атакуя прячущегося под водой противника, рыбины и головоногие создания погибали под точнейшими ударами секиры.
Медленно приходя в себя, мальчик поправил повязку из растительных волокон на правом плече; осторожно, примериваясь, повел выпрямленной ладонью так, словно хотел собрать и толкнуть воздух. Высоченный вал, внезапно покатившийся от озера, загипнотизировал его, заставил задрожать, хотя до площадки у арки эта грозная волна не могла докатиться в принципе. Обняв, спутница успокоила мальчика, который продолжал следить за расшибающимся о неприступный базальт валом с печальным, обреченным видом жертвы, пойманной зверем на клык.
Между пальцами девочки замерцал радужный сгусток. Подхватив с ее мизинца, мальчик быстро сделал из бесформенного облачка стремительно вертящийся шар, слушающийся каждого его движения. Сначала обернувшись толстым неуклюжим веретеном, магический сгусток превратился в светящееся копье. Созданное из ничего оружие ребята бросили вместе. Грохнув по мелькающему в воде рогатому шлему, волшебное копье выдрало щедрый кусок металла, обнажая очень большое человеческое ухо, висок, мускулистую шею и прядь белоснежных волос. Молнии, прежде безжалостно колотящие черное чудовище, вдруг развернулись, концентрируясь на стенах пещеры. Щупальца разорвали пополам поврежденный зеркальный шлем, выхватили из бурлящего озера секиру и принялись осознанно, умело разрезать оружием покрасневшую воду.
Шум оборвался. Бой, кажущийся нескончаемым, завершился внезапно. Разодранный зеркальный шлем и секира отправились ко дну. Поверхность озера неохотно изглаживалась. Базальт тяжко вздыхал, вспоминая сражение. После минуты полнейшей тишины раздались победные вопли детей и скрип, фырканье, кряканье выживших в сражении обитателей вод. Прыгая, мальчик и девочка звали за собой союзников. Танцуя у береговой кромки, головоногие удачно, исключительно потешно копировали их жесты.
Сложив щупальца в широкий веер, черный гигант накрыл озеро и от его басовитого гула затряслись голые скалы. Упираясь, чудище раздвигало расшатанные, разломанные базальтовые стены. На площадку перед аркой посыпались камни. Обитатели вод поспешили окунуться в красное озеро, напоследок, на прощанье поочередно совершая удивительные кульбиты.
Проем был узок, с двух сторон поджатый базальтовыми фигурами псов, привставших на задних лапах так, чтобы в порыве охотничьей страсти дотянуться передними когтями до рельефного изображения многоного существа из подводных глубин. В правильный, четко ограненный вход мог бы протиснуться худощавый взрослый человек, и не более того. Толстенная, обросшая мхами арка служила началом коридора, убегающего из таинственных сумерек в кромешную тьму.
Над головой мальчика вспыхнула звездочка. Дернув крыльями, довольно нелепое, ярко светящееся существо храбро нырнуло в проем, озаряя идеально выглаженный базальт стен, ровный пол и грамотно скругленный потолок. Начинающийся в пещере с озером туннель пронзал монолитную скалу.
Напряженный бас черного страшилища, грохот ломающихся скал торопили, гнали детей вон. То ли крохотная сказочная птичка, то ли специально обученная бабочка, обладающая природными талантами биолюминесценции, уверенно разгоняла мрак. Иногда механически поправляя повязку на раненном правом плече, мальчик шел по коридору впереди, за ним двигалась девочка. Дети не разговаривали, слушая как тают, замирают звуки смертельного камнепада за их спинами.
Наступило первозданное молчание. Эта космическая, абсолютная тишина пугала детей больше, чем машущий секирой враг в зеркальных доспехах и разнузданные волны пещерного озера. Скалы давили на ребят всей тяжестью, не давая дышать. Путь сквозь каменный мир казался трагическим и полностью бессмысленным. Девочка стала оглядываться, подумывая о возвращении в опаснейшую, воинственную, но понятную и объяснимую реальность.
Если туннель где-нибудь и поворачивал, то так плавно, что определить изменения направления было невозможно. Дорога вела сквозь ожесточенную безмерную неизвестность, пока очерченную, насильственно скованную лишь строгим, необоримым базальтом. Протянув руку, мальчик нашел и сжал пальцы девочки, жалея о том, что слишком узкий переход не позволяет двигаться рядом.
Трагический гул встряхнул омертвелое мироздание. Монолитный камень дернулся. Торопя, подгоняя, порыв ветра жестко хватил ребят в спины, унося клубы пыли во мрак. Теперь отступать было некуда. Черное чудище добилось своего, запечатав обвалом вход в туннель. Базальт захрустел, но стены туннеля все-таки выстояли.
Дети шли, шли и продолжали идти вперед, когда их сердца испугались бесконечности однообразного пути. За новой, тщательно выведенной аркой коридор смело расширялся, превращаясь в зал правильной формы, заставленный скульптурами из базальта и множеством цилиндров. Рассмотреть искусственную пещеру маленьким путникам не удалось. Светящееся крылатое создание растворилось в воздухе, даря ребят злой темноте.
Натыкаясь на покосившийся вбок базальтовый менгир, широкая тропа разделялась, оставляя уютную прогалину в лесу. Склоненная голова, обломленная верхушка грубо обработанного камня указывала на прихотливо изогнутую левую дорожку, тогда как правая тропинка выглядела гораздо прямее и уверенно скользила вглубь сумрачной чащобы.
Крупные и особенно опасные животные уже отправилось на покой, однако схватка у старого мегалита началась еще до того, как все ночные хищники спрятались в лабиринтах леса, отступая перед подкрадывающимся утром. В круге света, который испускали нелепые крылатые существа, сражались трое золотокожих людей. Один был молод, высок, сложен как богатырь из героической сказки и, оглушительно покрикивая, мастерски орудовал стальными мечами. Другой, заметно старше, не отличался ни ростом, ни особенными пропорциями тела; вместо оружия держал в по-мальчишески худенькой руке гибкую ветку с продолговатыми листиками и в процессе схватки вообще не издал ни звука. Третьей в бою была совсем-совсем юная девушка, воистину нечеловеческая ловкость, хитрость и блестящая, отточенная до совершенства боевая техника которой с лихвой компенсировали очевидное отсутствие физической силы. Если первого бойца стоило заслуженно именовать великаном, атлетом или богатырем, то остальные двое, судя по внешности, с натяжкой могли претендовать лишь на звание худосочных коротышек.
Поединок проходил то перед мегалитом, то на древнем камне, то на дорожках, то между светящимися крылатыми созданиями, то на ветках деревьев, окружающих прогалину. Каждый из участников схватки принципиально дрался только за самого себя, ни разу не объединяясь против кого-то. Несмотря на общее бесстрашие, откровенную жесткость девушки и расчетливые, острейшие мечи великана, кровь не пролилась. Ран, даже легких царапин не случилось. Опытный и по-настоящему могучий богатырь постоянно получал веткой по щекам и пониже спины, а девушке раз за разом доставались слабые шлепки по плечам. Ей самой никак не удавалось отклониться от ветки или пробиться сквозь заслоны разящих клинков великана. При всех природных качествах, достоинствах, дивном умении владеть мечами, богатырь все-таки не мог предугадывать очередные перемещения своих фантастически вертких, чуть ли не летающих противников.
Лицо великана отражало отчаянное напряжение и выказывало плохо переносимые моральные страдания. Лицо девушки пламенело гневом и опаляло соперников неистовым желанием победить во что бы то ни стало. Лицо самого старшего из сражающихся не менялось вообще, сохраняя отстраненную, холодную безмятежность в самые сложные и опаснейшие моменты противостояния. Воинственные возгласы и коварная изощренность очень помогали в бою, однако не действовали на золотокожего коротышку. Похоже, безмолвный лед был гораздо удачливее двух ярко горящих костров.
Пока мечи богатыря неумолимо грозили снести сопернику голову, он необъяснимым образом оказывался на узловатой растительной арке, поглаживающей мрачный мегалит. Неуловимо быстрые движения юной девушки приходились на пустоту. Оружие внезапно вываливалось из умелых рук гиганта, траектории летящих мечей менялись вопреки воле сильнейшего бойца, а сам богатырь иногда падал, вряд ли понимая или замечая, отчего потерял равновесие в ходе своего бойкого, поразительно удачного нападения. Не уставая и не отступаясь, девушка часто теряла из виду золотокожего коротышку. Когда локоть великана, казалось, уже расшибал в жуткое мясо хилую грудь маленького противника, он исчезал, попутно так шлепая богатыря веткой, что от звонкого щелчка начинали судачить, чесаться, покряхтывать и гомонить лениво просыпающие в зарослях дневные звери.
Хорошо отточенные лезвия резали воздух, стремительные прыжки гиганта запаздывали, а молниеносные выпады оружия разили наповал пустоту. Вроде бы не особенно спеша, противник всегда оказывался недосягаем и после любого сокрушительного выпада стоял где-нибудь сбоку, неторопливо крутя ветку. Великану повезло лишь однажды. За поворотом тропы послышался топот, треск ломающегося дерева и к сражающимся выкатился большой комок коричневой шерсти. Следом за ним выскочил пестро раскрашенный шестиногий ящер, бронированную спину которого украшал набор длинных костяных игл. Увернувшись от лезвия богатыря, коротышка отвлекся на лесное чудище и второй меч великана с размаха впился в шею малорослого противника, наискосок перерубая позвонки и ключицу.
Сражение остановилось.
Время замерло. Замахав крыльями, дающие свет существа опустились к мегалиту.
Ветка выпала из пальцев раненого.
В крике великана послышался не восторг победителя, а ужас. Вторя богатырю, девушка завопила, очень по-детски закрывая глаза ладошками. Спустя секунду, оба противника кинулись к золотокожему коротышке, но были встречены и получили солидный отпор. Сбитая с ног, девушка повалилась в траву, разминувшись с ящером. Получив пинок, коричневый меховой шар отправился следом за ней. Точнейший удар в грудь, отбросивший богатыря в спутанные заросли кустарника, спас великана от колючек врага из чащобы.
Атака на ящера была рассчитанной и скорой. Удивительно высоко подлетев, коротышка пропустил под собой убийственные пики хвоста, попутно выдернул из спины ночной твари иглу и, оказавшись на верхушке мегалита, принялся гнать бешено шипящего хищника прочь. Неуловимый, легкий, прыткий, золотокожий скакал повсюду и ранил животного его собственным оружием в места, где соединялись отдельные части природной брони. Одуревшее от напора, чудище сначала передумало охотиться, затем перестало сопротивляться и трусливо побежало в лес, клацая зубами.
Светящиеся существа оторвались от камня, колотя крыльями. Выбравшись из кустов, трясущийся богатырь подскочил к золотокожему коротышке и вместе с девушкой внимательно осмотрел его шею. Сбоку, ниже уха осталась короткая прямая вмятина. Совершенно невредимый, коротышка хитро улыбался своим соперникам, с показной беспечностью вертя между пальцев вновь подобранную ветку.
Только теперь, когда бойцы сделали паузу в битве, стало очевидно их поразительное сходство. Все трое могли похвастать красивой золотистой кожей, быстрыми внимательными взглядами темных раскосых глаз. Несмотря на твердость в состоявшемся сражении, непоколебимой, категоричной решительности, часто возникающей у людей из-за недостаточно гибкой мысли, в них не замечалось. Все трое умели обращаться с собственной яростью, привыкли брать на себя ответственность и находить мгновенные ответы, хотя и частенько сомневались в их правильности. Они не были чужими друг другу. Все трое явно приходились близкими родственниками.
Вдалеке печально завопило какое-то животное. Прошипел последние ругательства прогнанный с тропы шестиногий ящер. Зашелестели листья, затопали лапы, заскребли когти. Попрощавшись с ночью, клацнули ненасытные пасти. Крылатые создания бесследно исчезли. Утро полностью вступило в свои законные права.
Свет оторвал у темноты пики высоченных базальтовых гор, медленно трогая отвесную скалу, неумолимым роком нависающую над буйством темно-зеленой чащи. Лишь от верха до низа озарив каждый, каждый из каменных уступов, живительный свет проник в лабиринты леса и, расщедрившись, коснулся другой группы людей, стоящих у ворот бревенчатой постройки. Молодая женщина с завернутым в кулек ребенком, женщина постарше, щуплая девочка и довольно пухлый мальчик встречали рассвет у подножия величественного базальтового хребта.
Забытый в чащобе древний мегалит тоже принял утро. Минуты назад отчаянно сражаясь, сейчас бойцы смирно наблюдали, как в прогалине за стволом дерева растет солнце, одинаково щурясь и одинаково морща носы. Прежде чем ослепляюще засиять над горизонтом, местное светило покрасовалось блестящей дугой, опоясывающей звезду.