Город, цветущий у громаднейшей раны на теле Марса, был удивительно чист, умыт, причесан и ухожен. Размахнувшись на обширных пространствах колоссальной впадины Алый Вихрь, строгие кварталы почти не отличающихся друг от друга жилых двухэтажных домиков вплотную подходили к монументальному бетонному ограждению, охватывающему комплекс по добыче и переработке бесценного демирия. Поскольку все жители поселения так или иначе относились к сотрудникам компаний, разрабатывающих единственное в Солнечной системе месторождение чудесного металла, город получил исключительно логичное из всех возможных названий. В Демирии царствовал несколько сонный, уютный человеческий мир. Даже на самой границе раны, крыши зданий города отчаянно блестели, в крошечных садиках распевали привезенные с Земли птицы, заливались счастливым смехом рожденные на краснолицей планете дети.
Первопроходцы Марса, обнаружившие залежи удивительного демирия, тоже не особенно напрягались с названиями, обозначив и само уникальное месторождение, и будущий комплекс по имени естественной впадины. Обзаведясь крепчайшей стеной, "Алый Вихрь" сразу стал полноценным анклавом на пространствах Алого Вихря и прославился на всю Солнечную систему кладом баснословной стоимости.
Хотя с начала масштабного присвоения богатств Марса прошел лишь век, бессердечные хищники уже оставили в покое измученный кусок территорий Алого Вихря, освободив дорогу вполне вменяемым предпринимателям. Демирия для промышленного использования вообще-то хватало, но тупо черпать его ковшами экскаваторов уже не удавалось. Работа, начавшаяся как бездумная сумасшедшая война против самой природы, сильно сбавила темпы, с проходящими годами все унимая жадную ярость скорого обогащения. На сегодняшний день многочисленные шахты и карьеры самодостаточного комплекса "Алый Вихрь" продолжали исправно добывать демирий, а заводы успешно трансформировать, обогащать, переплавлять, ковать, выдавать, штамповать и производить, только местный космопорт мог похвалиться лишь утренним стартом одного грузового корабля, увозящего марсианские сокровища.
На чужой планете люди обжились быстро, устроились с изумительным вкусом. Изготовленная чуть ли не по молекуле атмосфера, нуждающаяся в постоянных коррекциях составляющих газов, давно не считалась чем-то нездоровым или противоестественным. Удивительные марсианские рассветы бирюзового цвета потихоньку становились похожими на земные. О пониженной гравитации рассуждали разве что ученые и недалекие неудачники, не нашедшие себя и в старом и в новом мирах. С холодами боролись, как и сколько могли. Вечная мерзлота подарила людям воду в достаточных количествах, иногда даже показываясь на поверхности. Ничтожная радиоактивность демирия вкупе с пышным букетом осознанных и не вполне изученных электромагнитных свойств металла заставила полностью отказаться от любых средств беспроводной связи на пространствах вокруг предприятий "Алого Вихря", но жители города даже этим гордились. Личное общение приобрело в Демирии особенный статус.
Великолепный медный цвет кожи коренных жителей Марса долгими десятилетиями не выходил из моды во всей Солнечной системе. Синтетическая ботаника и генетическая биология помогли растениям и животным адаптироваться во враждебной среде. Марс, прежде всего, оценивал морозоустойчивость. Заметный красноватый оттенок съедобной зелени, приобретенный высаженными в подкормленный грунт обыкновенными растениями, никак и ничем не повлиял на вкусовые качества и полезность продуктов. Изумительная полосатость завезенных с Земли животных, чудная пятнистость красно-зеленых стволов и крон хорошо знакомых деревьев производила сногсшибательное впечатление на новичков, для марсиан являясь нормой.
Не считая поселения и комплекса, значительная часть огромнейшей впадины Алый Вихрь оставалась не обжитой. Физических следов демирия в городе Демирий не сумели бы обнаружить самые дотошные криминалисты. Абсолютный порядок в поселении резко контрастировал с полнейшим хаосом, прячущимся за мегалитическим бетонным ограждением, отделяющим комплекс "Алый Вихрь" от одноименной впадины. Нога эколога не ступала за стену. Современные эффективные методы бережливого строительства с оглядкой на природу, в "Алый Вихрь" так и не проникли.
Без тени сомнений снеся целую горную страну, индустриальные машины оставили от мощных хребтов гигантские терриконы тщательно пережеванной специализированными механизмами породы. В бездонные ямищи спускались широченные террасы с рельсами, искореженными подвижками грунта. Повсюду валялись выдернутые из недр Марса, невообразимо огромные каменные глыбы; ржавые стальные конструкции, ощетинившиеся арматурой блоки, куски труб, эстакад, жалкие остатки ненужных конвейеров, обломки постепенно уничтожаемых временем зданий, части гигантских промышленных роботов и ныне неузнаваемых, чудовищно страшных машин, отработавших положенный техническими регламентами срок.
Расположение действующих предприятий комплекса диктовалось только особенностями рельефа и нуждами конкретного производства. Участок прямой и ровной дороги здесь не стоило даже пытаться искать. Растительности на территории "Алого Вихря" не было совсем, если не считать подозрительные разноцветные пятна семейств марсианских симбиотических лишайников, то совершенно скрывающих какой-нибудь старый отвал, то вплотную подбирающихся к тривиальному заводскому цеху.
Собственная фауна у Марса отсутствовала, хотя пересуды о странных животных, встреченных в глубочайших штреках "Алого Вихря", упорно не прекращались. Нервных, агрессивных и просто клыкастых зверей на краснощекую планету с Земли принципиально не завозили. Устрашающих мутантов не случилось даже в худшие дни комплекса, но массивное ограждение "Алого Вихря" навевало мысли о том, что хозяйствующие субъекты, начавшие сражение против природы, Марса и здравого рассудка, все-таки допускали в реальность подобные фантастические теории.
Бетон хранил тайны комплекса по извлечению и переработке демирия. Конечно, монументальная стена оказалась не в состоянии удержать любопытных людей от прикосновения к загадкам "Алого Вихря", однако на редкость хорошо предупреждала о серьезности угрозы. Провалов, ущелий, всегда готовых обрушиться выработок и обыкновеннейших ям на развороченной территории более чем хватало. Однажды, на глубине нескольких сотен метров шахтовые выработки внезапно вонзились в течение сварливой реки, и с тех пор сжатая неприступными скалами ледяная вода выплескивалась на поверхность "Алого Вихря" в самых неожиданных местах. Никто и никогда не озаботился нанесением на карту бесчисленных луж, болот, прудов, озер, не промерив и их глубины. Часть водоемов замерзала каждую ночь, другие вообще не покрывались льдом. Никто и никогда не выяснял, почему.
Сотрудники работающих предприятий проявляли разумную осторожность, передвигаясь по пространствам комплекса. Лишний шаг в сторону мог действительно стоить жизни. Днем здесь было смертельно опасно даже для профессионалов из числа подготовленных к неожиданностям людей. Ночью, когда начинали светиться и перемигиваться семейства лишайников, с рациональной методичностью переползающих с места на место, положение путника становилось совершеннейше безнадежным. Наполненные студеной водой ямы, полыньи, пропасти, ледники и пики арматуры терпеливо поджидали жертв.
Городские старожилы рассказывали истории о научных экспедициях, умудрившихся обойти "Алый Вихрь" за неделю и вернуться в полнейшем здравии, только звучали они как завиральные легенды, не пользуясь особенной популярностью. Каждый младенец в Демирии твердо знал, что за крепкой бетонной стеной настоящий, патентованный рукотворный хаос. Бояться его не стоило, хотя и выказывать беспечность тоже не следовало. Страшно раненный людьми Марс мог нанести ответный удар в любую секунду. Любому и каждому, без разбора.
Свежайшее утро уверенно победило ночь и под роспись солнечных лучей готовилось передать дела доброму марсианскому дню, когда на одной из путанных дорог "Алого Вихря" поднялся клуб пыли. Пользуясь безветренной погодой, рыжее облако неторопливо разрослось, вытягиваясь строго по прихотливому зигзагу, когда-то проложенному тяжелыми промышленными машинами.
Пыль оставляли здоровенные колеса диковинной движущейся коробки, часть крыши которой закрывал плотный материал с серо-коричневыми разводами. Такого жуткого стародавнего автомобиля Марс не видел. Только отчаянные знатоки древней земной техники могли бы узнать в неизвестно как скрепленных металлических деталях могучий армейский вездеход, чья слава пришлась на двадцатый или двадцать первый века. Ехал удивительный механизм с густым ровным рычанием, очень небыстро, вполне уверенно входя в причудливые повороты дороги.
С невероятно большим рулем удачно управлялся мужчина. Женщина, сидящая на пассажирском кресле, нянчила в руках диковинный, беспомощного вида автомат, по возрасту вполне подходящий вездеходу. Не торопясь и ни от кого не убегая, люди, одетые в неудобную, устаревшую серо-коричневую военную форму, далеко не выглядели хозяевами положения. Осунувшиеся, грязные лица говорили о перенесенных лишениях и отражали полнейшую неуверенность. Нервозность чувствовалась в каждом их движении. Вряд ли люди элементарно знали, куда в итоге приведет выбранный водителем путь, не ожидая впереди счастливого сказочного оазиса.
За спиной мужчины прятался другой, такой же примитивный автомат ныне неузнаваемой системы. На покрытом грубой резиной полу, уткнув толстенный ствол в убогое кресло, отдыхал пулемет, кажется, помнящий земных динозавров. Несколько абсолютно несолидных пистолетов и диковатых дикарских кинжалов валялись под ветровым стеклом. Разнообразные боеприпасы попросту заполняли неуютную кабину вездехода и объемистый кузов.
Новенькая форма этих воинственных людей еще не знала стирки и не познакомилась с утюгом. Боевое оружие еще не вполне избавилось от заводской смазки. Сам вездеход тоже вряд ли стоило упрекать в особенной дряхлости. Кроме основательно поцарапанных бортов, порванного тента, чуть ли не полностью снесенных крыльев и вмятин на дверцах автомобиля, ничто не намекало на столетия тяжелейшей работы.
Слева от машины был обрыв, кое-как украшенный обломками смертельно заржавевших конструкций и циклопических баков, спускающихся по крутому сыпучему склону, вдруг переходящему в отвесное падение. Справа от автомобиля тянулась скала, благополучно выглаженная ножами настырных трудолюбивых роботов. То и дело бросая взгляды по зеркалам заднего вида, водитель держал скорость, не давая рыжим лапищам пыли подобраться к корпусу вездехода и, не рискуя, не собирался ускоряться. Внимательно оглядываясь по сторонам, пассажирка проявляла особенное беспокойство перед закрытыми поворотами, вздыхая спокойно, если стальной нос их поразительного музейного экспоната выходил на следующую петельку бесконечного клубка дороги.
Совершенно ясное, безоблачное небо неожиданно расплакалось. Прибив облака поднятой машиной пыли, холодная вода окропила истерзанные скалы "Алого Вихря", все нахальнее, все настойчивей, все сильнее колотя по ветровому стеклу архаичного автомобиля. Дорога под колесами вездехода быстро раскисла, став еще опаснее. Хотя сегодня Солнце не ленилось, старательно готовя краснолицую планету к погожему дню, а небо оставалось исключительно чистым; начавшись, ледяной дождь уже не унимался.