Замешательство юного марсианина продолжалось миг, вряд ли дольше. К счастью, запасливый Демирий, словно ожидая какую-нибудь особенно неустранимую поломку люстры, захватил из города крошечный фонарик. Теперь молодой марсианин, рывками освещая то пол под ногами, то мрак вокруг себя, скользил между стеллажами. Самодельный разрядник, зажатый в ладони, не внушал уверенности. Уходить от неизвестной опасности тихо и незаметно не получалось. Сердце мальчика стучало так сильно, что, казалось, будто биение раздавалось на всю заброшенную мастерскую.
- Кетжай, - вновь послышалось из темноты. - Вы здоровы. Уши теплые, нос холодный.
Неловко задев манипулятор, лежащий на полке, Демирий вызвал к жизни шипящий звук. Запасная металлическая рука, предназначенная для крупного промышленного робота, рассыпалась, стекая вниз тончайшим алым прахом.
- Кетжай, я здесь много лет. Не уходите. Другого такого случая не представится, кетжай, - басовито сообщила ночь.
В самом деле, говорил одушевленный мрак. Говорил сразу отовсюду: из глубины галактики, пустошей Марса и самого себя, не затрачиваясь на малейшую окраску речи или интонацию.
Вновь оказавшись у железного проема, юный марсианин заглянул в покинутую каморку, уже на пороге ощутив слабый поток приятного домашнего тепла. Все было по-прежнему. Безопасно, удобно, хорошо, толково. Тихо гудела климатическая установка. Входная дверь и ставни на единственном окне бункера оставались надежно запертыми. Экранчик сконара ярко светился и упорно молчал, не сообщая о найденных целях. Вряд ли прибор отказал, не в состоянии заглянуть сквозь элементарную бетонную преграду. Либо говорящий еще ни разу не шевельнулся, либо... Либо с молодым марсианином, действительно, вздумала поболтать уставшая от одиночества ночь.
- Кетжай, сумасшедших с такими славными холодными носами не бывает, - сообщил мрак.
Мальчик как раз подумал о том, что зараза, избирательно уничтожившая металлы в мастерской, добралась до его рассудка.
Схватившись за стальной косяк, Демирий храбро развернулся лицом к тайне прошлого. Живой одушевленный мрак, это форменное безумие. Ночь не разговаривает, утро не декламирует стихов, день не поет, вечер не рассказывает сказки. Механика. Биология. Природа и техника, больше ничего разумного в целой Вселенной нет. Освещая пространство мастерской, мальчик пытался отыскать обладателя негромкого густого голоса, прекрасно понимая, что ищет не человека. Техника. Механика. Только не одушевленный мрак! Разумеется, звук раздавался из примитивных динамиков древнего стального шкафа со стрелочными приборами на управляющей панели и нелепейшими индикаторами, перемигивающимися за ободранными створками. Звук должен раздаваться из динамиков. Болтливая ночь, это форменное сумасшествие.
Упустив из рук люстру, Демирий не мог рассчитывать закрыть секретную дверь и сбежать. Выходить наружу, идти по дичайшим буеракам "Алого Вихря" к городу с крошечным фонариком откровенно глупо. Не стоит забывать еще и о бактериях, носителем которых сейчас сделался молодой марсианин. Нельзя, никак нельзя поддаваться страху. Остаток, вернее, огромный кусок ночи придется провести в бункере, шаря жалким лучиком миниатюрного фонарика по темноте. Не опасно. Не страшно. Не беда. Во мраке скрывается обыкновенный механизм. Однако... Даже если голос принадлежит большому стационарному устройству, назначение машины неизвестно. Возможно, металлический шкаф призван охранять зараженную мастерскую, не выпуская из ее стен никого?
Воображение Демирия моментально нарисовало груду человеческих скелетов, кучей сваленных в дальнем углу мастерской. Хранитель не имеет жалости, как не имеет доступа к молекулярной плате с основными законами робототехники имени академика Азимова. Немного успокоившееся сердце мальчика застучало вновь. Не тянется ли к нему из мрака щупальце высоковольтного электрического кабеля с оголенными жилами проводов?
- Скелеты в мастерской отсутствуют, кетжай, - донеслось из мрака. - Электрические кабели мастерской обесточены семьдесят четыре года, восемь месяцев, пятнадцать дней, тридцать восемь минут, одиннадцать секунд назад.
Семьдесят четыре года, одиннадцать секунд? Вздор. Чепуха. Это трусость, начало обычнейшей паники. Нужен яркий свет. Просто свет. Обязательно нужен свет. Мысли Демирия завертелись у батареи разрядника, сконструированного Енисеем и Евфратом, переметнулись к более мощному блоку питания походной климатической установки. Свет, свет, яркий свет. Яркий свет. Не уцелела ли энергоемкость люстры? Не удастся ли использовать экран сконара в качестве лампы? Не найдется ли на стеллаже бухта провода?
- Выполняю приказ, кетжай.
Мастерская озарилась ослепительно, нестерпимо интенсивным сиянием. Ночь без всякого перехода сменил электрический день. Едва не потеряв разрядник, молодой марсианин отступил под прикрытие железной двери, ладонью прикрывая глаза.
Прошло время, прежде чем Демирий снова стал видеть и еще несколько минут, потраченных на то, чтобы собрать растерзанную волю в кулак.
Под неожиданно высоким потолком мастерской горели прожектора, закрепленные на широченных плечах гигантского промышленного робота. В своих поисках мальчик не однажды проходил у ног скромно стоящего у стены андроида, не замечая слишком крупный, неправдоподобно огромный механизм. Зато робот, это очевидно, не пропустил Демирия.
- Наверняка, охраняешь зараженную мастерскую? - робко спросил молодой марсианин.
- Нет, хозяин, - отчеканила разумная машина.
Вероятно, особенная программа заставляла механизм называть любого человека хозяином или, что одно и тоже, кетжаем. Вряд ли такой вежливый робот опасен, однако расслабляться пока не стоило.
Выйдя из-за прикрытия секретной двери, мальчик выставил вперед руку с все равно бесполезным против такой громадины разрядником.
- Собственно, я не специально вломился в твою мастерскую, - осторожно, подбирая слова сказал Демирий, благоразумно оставаясь за рядом стеллажей. - У нас в городе никто не знает о... о болезни... поражающей металлы. Хотя я понимаю свою ответственность. Так нормально. Эпидемии мы не допустим.
- Кетжай, разрешите задать вопрос?
Манипулятор, похожий на заводскую трубу, бесшумно оторвался от корпуса андроида. Реагируя на движение промышленного робота, в бункере противно запищал сигнал сконара.
- Под городом вы подразумеваете Демирий? Город Демирий построен, кетжай?
Потрясенный, юный марсианин нашелся не сразу. Основные кварталы сооружены чуть ли не век назад, по сути, с тех пор город лишь расширяется и улучшается. Учитывая соседство с дичайшими перекопанными территориями "Алого Вихря", Демирий не самый изысканный райский уголок в Солнечной системе, но пугливый зверек семейного счастья в городе водится нередко. Жители по праву гордятся Демирием, нередко... нет, очень-очень часто называя мальчиков в честь города. Робот не знает, как обстоят дела на Марсе, потому что провел массу времени в темной запечатанной комнатушке, похожей на тюремную камеру. Семьдесят четыре года, восемь месяцев, пятнадцать дней, сколько-то секунд. Страшная судьба даже для механизма. За годы, годы и годы, молодой марсианин, это первый человек, с которым общается могучий андроид.
- Демирий процветает, кетжай. Наступил мир, спокойствие, благоденствие. Жители Демирия добывают демирий и называют своего ребенка Демирием, потому что довольны жизнью. Простому механизму тоже приятно, когда его труд не пропадает, хозяин. Предположительно, люди в Демирии счастливы, - проговорила разумная машина, хотя мальчик еще ничего не успел объяснить.
- Где твой хозяин? - спросил Демирий.
- Мой кетжай приказал находиться в мастерской семьдесят четыре года, восемь месяцев, пятнадцать дней назад, - мгновенно отрапортовал робот, переступая с ноги на ногу. - На момент получения приказа моему кетжаю исполнилось пятьдесят девять лет, три месяца и восемь дней. Предположительно, на данный момент моего кетжая нет среди живых.
Юному марсианину показалось, сейчас речь андроида заметно изменилась, впитав вполне человеческие интонации. Говоря о бывшем хозяине, механизм сожалел об утрате и объяснять это особой строкой в программном обеспечении не хотелось.
Лишь теперь Демирий соединил в уме, что машина, простоявшая долгие десятилетия в замкнутом зараженном помещении, где алой пылью рассыпаются качественные высоколегированные стали, продолжает исправно действовать. Допустимо, корпус андроида удачно защищен от неведомой невидимой напасти молекулярно-вирусного типа, однако энергоемкости давным-давно уже должны исчерпать свой ресурс. Впрочем, и это тоже не чудо из чудес. Не подключен ли робот к электрической сети мастерской элементарными кабелями?
- Подключения к обесточенной электрической сети мастерской нет, хозяин, - произнес механизм, не дожидаясь озвученного вопроса. - Заряд энергоблока составляет восемьдесят четыре и три десятых процента. Повреждения корпуса отсутствуют, кетжай. Значительные проблемы в блоках питания требуют немедленного вмешательства специалистов. Требуется техническое обслуживание. Полностью к работе не готов, хозяин.
Зябко поведя плечами, Демирий облокотился на полку стеллажа и бессмысленно поиграл таким крошечным, таким слабым, таким ничтожным бесполезным разрядником.
- Кетжай. Вам не нужно меня бояться, - сказала машина, в который уже раз абсолютно четко отвечая на мысли мальчика.
Туннель был пуст и тих. Никто не гнался за Евфратом и Енисеем.
Пока брат нервно трясся, испуганно оглядываясь на дыру в монолитной стене, Енисей уже пришел в себя. Огонь, внезапно ворвавшийся в бетонную теснину, не повредил обоим близнецам. На спинах добрых термокурток остался налет гари, а яркий новомодный шарфик, прихваченный Енисеем из комнаты Евфрата, подгорел на концах. Только это и говорило, что свирепое пламя близнецам не почудилось. Тысячу раз проходя по развороченным техникой пространствам комплекса, до сих пор братья ни разу не встречались с подобным холодным, вернее, чрезмерно горячим приемом. Выстрел из огнемета отлично показал, насколько рады гостям в "Алом Вихре".
- Не вздумай лезть обратно, - пригрозил Евфрат.
Енисей с готовностью отодвинулся от входа в туннель.
- Это сказочное свинство, - произнес он, сжимая кулаки в теплых перчатках.
- Огонь ведь не выскочит наружу?
- Расслабься. Это невообразимо.
- Лучше бы нам держаться подальше от стены. Может, побежим в город? - предложил Евфрат.
- Демирий, - напомнил Енисей.
- Демирий ведь в бункере.
- Откуда знаешь?
- Оттуда, идиот, - буркнул брат.
Зная природную осторожность Евфрата, близнец даже не подумал упрекнуть его в трусости. Евфрат вовсе не трусит. Впрочем, не время сейчас устраивать скандалы и обвинять друг друга. Енисей был тоже напуган происшествием и, честно говоря, тоже хотел бы сейчас оказаться дома. Еще лучше, перенестись в середину позавчерашнего дня, когда досужий, ленивый, обыкновеннейший разговор о кошмарных марсианских чудовищах, неожиданно перетек в непримиримый спор и стремительные сборы Демирия.
Пламя не пустило мальчиков на территорию анклава "Алый Вихрь". За стеной есть люди, которым не понравилось присутствие мальчишек. Подкараулив, злодеи выстрелили из огнемета. Вообще-то чересчур суровый, даже нечеловеческий способ отваживания любопытных.
Как же Демирий добрался до бункера? Удалось ему обойти засаду?
У ограждения комплекса не прокладывались никакие коммуникации, тем более трубопроводы с взрывоопасным газом. Перед появлением огня оба брата слышали звуки, похожие на топот обыкновенных городских мамонтов. Это ли не доказательства правоты Енисея и Евфрата? Доводы Демирия сильны не меньше. Комплексу чуть ли не век, а не один зверь до сих пор не пойман, не встретился с работниками предприятий, не провалился в яму, не зафиксирован бесчисленными приборами патрульных дронов. Почему? Ответ до гениальности элементарен. Марсианские монстры, глубокой ночью выползающие из каменных лабиринтов, лежащих под глубочайшими из штреков заброшенных шахт, попросту не существуют.
Тогда, отчего люди в Демирии упорно, целое столетие не забывают истории о чудищах? Откуда взялось пламя? Опираясь исключительно на городские легенды и собственную фантазию, Евфрат и Енисей вроде бы получили подтверждение. Выдумка стала реальностью. Удовольствия от своей истинной, почти божественной правоты братья не испытывали. Демирий смельчак. Демирий храбрец. Демирий настоящий коренной марсианин. Краснолицая планета принадлежит Демирию. Прав он, или заблуждался, сейчас не важно. Преступники, вооруженные огнеметом, намного опаснее какого-нибудь натурального чудовища.
- Между тем, на что мы с Демирием поспорили?
Евфрат скривил рот.
- Может, как обычно?
- Это на щелчок по лбу? - вздохнул Енисей, теребя узел шарфа. - Это невообразимо.
- Именно идиотски, - подтвердил близнец.
Выдерживать внутреннюю боль и томиться ожиданием развязки дальше было невозможно. Быстро переложив встревоженную отступлением поклажу, Енисей забросил рюкзак на спину и вернулся к Евфрату, наблюдающему за его приготовлениями.
- Между тем, это ясно. Это мы виноваты, - серьезно сказал Енисей, хлопая брата по плечу. - Мальчуганы с грязными носами. Нельзя признаться родителям, нельзя бросить Демирия. Это называется тупик, брат. Отправляйся домой, быстрее приводи помощь. Встретимся у бункера.
- Может... - неуверенно начал Евфрат.
- Расслабься. С рассказом родителям ты справишься намного лучше меня. А наказание все равно придется разделить поровну, на троих.
- Собираешься попробовать снова? В одиночку добраться до бункера? Плохой ведь план.
- Это невообразимо плохой план, - согласно кивнул Енисей. - Жаль, другого у нас нет.
- Есть. Можно ведь обоим бежать за подмогой.
- Это потерять два часа времени? Демирий за стеной. Для Демирия два часа, это невообразимо много. Если получится у меня, это хорошо. Если не получится, тогда ты спасешь Демирия.
- Не будь идиотом, брат, - неожиданно жестко отрезал Евфрат. - Может, Демирия спасать не надо. Идем в город, вернемся к бункеру Демирия с квартальными карабинерами. Просто ведь, и эффективно.
Енисей улыбнулся. Распустив узел, мальчик снял новомодный, чуть подгоревший шарф, бережно повязал на шею брата так, чтобы капюшон закрывал даже щеки близнеца.
- Это хороший боевой настрой, брат, - ободрительно сказал Енисей, круто разворачиваясь и направляясь к циклопической стене. - Между тем, я громче тебя смеялся над Демирием. Глупый мальчуган с грязным носом должен идти. Должен, брат. Это сказочное свинство, сначала что-то выдумать, а потом держаться за выдумку. Это ясно, так невообразимо гадко с настоящими друзьями не поступают.
- Может, так гадко поступают с братьями? - проговорил Евфрат в спину близнецу.
- Спаси нас с Демирием, братишка, - проговорил Енисей.
У дыры он оглянулся и решительно скользнул в туннель. Евфрат сделал несколько шагов, словно всерьез засобирался последовать за близнецом, затем круто развернулся, бросил рюкзак под куст запорошенного снегом шиповника и изо всех сил побежал к дороге.
Рассказ робота не отличался особенной цветистостью фраз. Сообщая предельно сухую информацию, андроид всегда указывал дату и время того или иного события, растолковывал условные обозначения, расшифровывал аббревиатуры, перечислял ответственных работников с именами и должностями, называл серийные номера участвующих в сюжете машин, к счастью для быстро утомившегося цифрами Демирия, хотя бы не уточняя координаты на местности. Иногда робот пытался шутить, но лишь при упоминании хозяина речь машины поразительно теплела, а история становилась похожей на рассказ обыкновенного человека.
Суть довольно продолжительного и отчаянно нудного повествования сводилась к следующему. Больше семидесяти лет назад звено тяжелых промышленных роботов перегружало на ленту конвейера породу, поданную из глубокого шахтового ствола. В одной из вагонеток лежал крупный, ровный, словно обточенный камень необычной формы. Коснувшаяся глыбы машина получила такой мощный удар электрическим током, что почти полностью расплавилась. Уцелевшие разумные механизмы прекратили выполняемые операции, немедленно вызвав кетжая, то есть человека, руководящего звеном андроидов на расстоянии.
На этом месте повествование машины делало ступеньку, упуская массу деталей. Дожидаясь хозяина, роботы по неведомой причине отключились и были перевезены в мастерскую на транспорте. Андроид очнулся здесь, оказавшись единственным, кого пощадила странная болезнь, уже превратившая в пыль и соратников разумного механизма, и роботов, которые их извлекали из шахты. Не желая допустить распространения молекулярно-вирусной эпидемии на территории "Алого Вихря", начальство кетжая отдало разумное и, увы, жестокое приказание расстаться с последней уцелевшей машиной. В момент прощания хозяин плакал, не отходя от обреченного андроида до тех пор, пока ворота мастерской не опечатали, а дверь не подготовились замуровать. Разумная, оправданная, хотя и изуверская мера предосторожности.
Энергоемкости механизмов не вечны. Наперед зная печальнейшую судьбу машины, кетжай предложил самому андроиду сделать выбор между дистанционным отсоединением шин в блоке питания и долгими месяцами угасания. Андроид предпочел второй вариант, не подозревая, что впереди его ожидают отнюдь не месяцы, а годы, годы и годы полной тишины. Хотя хозяину разумного механизма немедленно препоручили новое звено машин, человек не забывал своего бывшего подопечного, часто вспоминал его в рабочих буднях и даже приходил к заброшенной бетонной коробке, останавливаясь у ворот. Общение с кетжаем продолжалось, пока однажды не оборвалось: жестко, без малейшего предупреждения и надежды на будущие беседы. Следующие десятилетия андроид провел в почти безмолвном, абсолютном мраке, не зная судьбы хозяина.
Задолго до окончания рассказа Демирий догадался, что кетжай обладал какими-то редкими природными способностями, позволяющими ему обмениваться мыслями с разумными механизмами особенных серий. Андроид подтвердил предположение мальчика, вкратце объяснив функциональные способности ментальных плат и теорию собственно ментальных полей, вплотную граничащую с затасканной шарлатанами телепатией. Наверняка, для работы в опаснейших, тяжелых условиях добычи полезных ископаемых на Марсе постоянный, полный двусторонний контакт человека со звеном машин оказался очень даже полезен.
С изготовлением, установкой ментальных плат у роботов проблем не возникало и прежде, и теперь. Вот только кетжаев в Солнечной системе было слишком мало. За семь десятков лет люди в бункер спускались далеко не однажды. Троица друзей тоже забиралась в здание не раз. Слыша голоса мальчишек, проникающие сквозь грубую сталь, робот лишь теперь уловил мысль юного марсианина. Если бы андроида научили удивляться, радоваться и кричать, он бы удивился и закричал от счастья. Демирий имел слабый, совершенно не развитый талант кетжая, ничуть не подозревая об этом.
Думая о друге, Енисей с Евфратом представляли разные несусветные ужасы, но одинокая, грустная, полная страхов ночь Демирия в действительности проходила исключительно ярко и необыкновеннейше интересно. Секретная дверь, мастерская, инструменты, бесценный клад в виде запасных частей для механизмов, микроскопические хищники, пожирающие сплавы качественных высоколегированных сталей; голос во мраке, гигантский промышленный андроид, фантастическим образом читающий мысли мальчика. А теперь еще и талант кетжая. За считанные часы случилось слишком много всего! Демирий вообще забыл о том, что находится за городом и пережидает ночь в заброшенном бункере на территориях "Алого Вихря", выигрывая нелепейший спор у друзей.
Для пробы, мальчик, не открывая рта приказал роботу сделать шаг в сторону.
Ничего не произошло.
Тогда Демирий, отчего-то сжимая зубы, вообразил колоссальнейшего металлического человека, собирающего среди полосатых марсианских елей пятнистые марсианские грибы.
Андроид стоял настоящим железным столбом, озаряя мастерскую прожекторами.
Каждый миг ожидая увидеть впереди ствол огнемета или физиономию отвратительного жуткого злодея, Енисей пробирался по туннелю. Никогда он не двигался в этой бетонной теснине так осторожно, буквально выбирая, куда в следующий шаг поставить ногу. В месте, где путь преграждала толстенная труба, мальчик выключил фонарь и минуту посидел, прислушиваясь.
Марсианская ночь безмолвствовала.
Тишина не успокаивала. Напротив, упрямейшее молчание кромешной темноты воспринималось как прямая неприкрытая угроза жизни.
Не решаясь включать свет, Енисей накинул на голову капюшон теплой термокуртки, пополз по немного спускающемуся вниз ходу, внутренне сжимаясь от ужаса. В прошлый раз они с братом шли как обычно, вообще не скрываясь и едва не сгорели в ревущем пламени, ворвавшемся в туннель со стороны перекопанного машинами комплекса. Помогут ли теперь предосторожности? Не караулит ли его неведомый противник, готовый выстрелить из огнемета?
В самом деле. Скрытный марсианский хищник и огонь складывались плохо. Вернее, никак не складывались. Енисей утверждал и где-то глубоко внутри себя искренне хотел, чтобы ночное зверье Марса существовало в реальности. Теперь он заполучил желаемое. Двуногий монстр с огнеметом наперевес поджидал мальчика, таясь в темноте. Демирий в смертельной опасности. Умное, терпеливое, коварное и очень опасное чудовище совсем рядом. Пускай ночной марсианский монстр затаился сразу у входа в туннель, пальцем играя со спусковым механизмом оружия. Проклятый, никому не нужный, неинтересный спор! Мысли о друге, которому, наверняка, приходится сейчас жутко туго, заставляли Енисея ползти вперед.
Особого плана у мальчика не было. Положим, ему каким-то чудом, наощупь, удастся пересечь открытое пространство от ограждения до первых выработок и первых пятен фосфоресцирующих лишайников, а как поступить дальше? По развороченному карьеру, надежно отрезающему путь к бетонному бункеру Демирия, тяжело ходить даже днем. Без луча фонаря никак не обойдешься. Нет, о наиболее коротком пути лучше забыть. Но и ждать рассвета тоже нельзя! Как поступить дальше, неизвестно, а что предпринять, если Демирия в бункере не окажется, Енисей еще вообще не задумывался. Хотя такую возможность мальчик допускал.
Мысленно рассуждая, Евфрат бы замер и, постепенно забывая об исходной точке, задал себе миллион вопросов. Енисей двигался, двигался к простой, единственной важной цели спасения друга, готовый принять сколько угодно решений на пути.
Рука, цепляющаяся за неровности стены, не нашла бетона. От неожиданности, мальчик испуганно дернулся, больно ударившись коленкой о камень, прыгнул обратно в спасительный туннель. Всю дорогу сдерживая дыхание, Енисей глубоко втянул воздух и вдруг... всхлипнул. Негромкий звук показался мальчику оглушительным, полностью раскрывающим его присутствие.
Тишина нарушилась. Ночь ожила, завибрировала. Неподалеку загремел обвал, словно нарочно заглушая топот стремительно приближающегося врага. Казалось, глупые камни катились целый час, сталкиваясь, расшибаясь, брызгая и звеня осколками. У подножия стены неярко замерцали разноцветные огни совершенно невидимых днем, совсем крошечных, молодых колоний лишайников. В этом жалком мигающем свете мимо входа в туннель неторопливо прошла безразмерно огромная масса. Существо размером с городского мамонта устремилось на шум каменной лавины, двигаясь настолько тяжело и неповоротливо, что Енисей теперь четко, безошибочно слышал каждый шаг зверя.
Город был близок, маня безопаснейшей безмятежностью своих прямых улиц. Хотя путь в одиночестве, наедине с собственными печальными мыслями всегда оказывается длиннее, Евфрат бежал так, как никогда еще не бегал, преодолев пространство от входа в туннель втрое быстрее, чем обычно. Красноватая марсианская пыль сначала еще пыталась схватить летящего по центру дороги скорохода, затем оставив это бесполезное занятие. Мальчик спешил, выкладываясь на полную.
Евфрат приостановился лишь однажды, передыхая на вершине невысокого холма, с которого открывался прекрасный вид на мирно спящий город. Обрадованная ржавая пыль мгновенно пленила мальчика, охотно оседая на плечах термокуртки. Вход в туннель, конечно, уже давно скрылся, зато серый величественный монумент стены "Алого Вихря" был заметен даже в кромешном мраке. Отсюда казалось, что бетонная линия подпирает сам космос, черной глыбищей побежденной холодом воды нависая над уставшим Демирием. Темная даль горизонта разорвалась коротким огненным завитком ракетоплана, заходящего на посадку в местный космопорт. Беспечные звезды подмигивали приятельницам, болтая о чем-то своем, словно подшучивали, передразнивали световую чехарду вездесущих лишайников.
Нервы Евфрата звенели. Природный ландшафт почти никогда не бывает откровенно уродлив, а тихая марсианская ночь, бескрайнее небесное пастбище, освещенные кварталы города, даже угрюмый монолит стены, все это сразу и целиком просилось на картину, воедино соединяющую естественные красоты с воспетой людьми реальностью. Сейчас не время глазеть на звезды. Сейчас не до красот Марса. Впереди отчаянно суровый разговор. Нагоняй. Выволочка. Серьезное внушение. Скандал. Заслуженная справедливая кара. Впереди спасение Демирия.
Немного распустив узел новомодного шарфа, Евфрат откинул капюшон.
Не замерзни, Евфрат. Не отморозь щеки. Не заблудись. Не споткнись. Не расквась нос. Шарф, заботливо повязанный братом, который подумал о Евфрате даже в миг, когда сам отправлялся в бой. В неизвестность. Навстречу огню.
Зачем, ну зачем они поспорили с Демирием?
Мальчик едва удержался от горестного стона. Какой позор! Забыть о Енисее, забыть о Демирии! Драгоценные минуты нещадно загублены! Родной брат и лучший друг сейчас во мраке чужой планеты, отстаивают само право на жизнь, а он торчит буквально на пороге дома, подыскивая жалкие слова, которые бы объяснили родителям ситуацию, не вызвав праведного их гнева. Стыд и позор! Позор и стыд!
Придется отвечать, раз виноват. Заработал. Хватит трусить. Хватит искать особенные слова. Хватит стоять столбом, рассуждая о том, что будет дома и что было бы вообще, если бы маленькие разыгравшиеся спорщики вдруг вовремя поумнели.
- Дались нам эти марсианские хищники, бункер, комплекс. Слов для оправдания глупости ведь нет в природе, - недовольный собой пробурчал Евфрат, срываясь с места.
Бежать быстро больше не удавалось. Дыхание мальчика стало частым и беспорядочным. Усталость уже давала о себе знать, наливая свинцом ноги. Евфрат несколько раз споткнулся, однажды чудом удержался от падения. К счастью, дорога пошла под уклон, торопясь к стальным сетчатым ограждениям крайних садовых участков, чуть-чуть присыпанных снегом. Демирий тихо спал, не подозревая о мальчишеском споре и переполохе в туннеле бетонной стены. Граница города отмечалась знаком с названием населенного пункта. Теперь до родного дома оставалось четыре небольших квартала, всего один поворот.
Хорошо подметенную улицу преграждали пять гигантских меховых кочек, вытянувшихся в ровную линию. Слева неприступной горой возвышался Толстый Прилипала, за ним стояли два незнакомых пятнисто-полосатых мамонта, Пустельга и, на правом фланге, Нахаленок. Увидев торопящегося мальчика, десятиметровые великаны расступились, давая проход. По-детски милые, добродушные, откровенно липучие, всегда готовые играть и попрошайничать разумные животные теперь даже не поприветствовали Евфрата взмахами хоботов. Гиганты не сопели, даже каким-то образом уняв вечное грозное ворчание в объемистых желудках.
Пропустив мальчика, пятерка необычайно тихих мамонтов сомкнула ряд, вновь полностью перекрывая улицу. Страшные сдвоенные бивни, еще никогда и никому не причинившие вреда на Марсе, целились в пустоту. Спрятанные в густой шерсти глаза беззлобных зверей, не отрываясь, смотрели в сторону серого призрака бетонной стены. В сторону анклава "Алый Вихрь".
Неизвестно для чего сжав кулаки, Демирий резко повел рукой так, словно разрывал невидимую сеть, натянутую перед его лицом. Робот немедленно повторил движение, с такой силой двинув манипулятором по стеллажу, что с полок бесконечным потоком полилась тончайшая алая пыль.
- Кетжай, - с хорошо различимой уважительностью произнес андроид. - Отличная ментальная команда. У вас получается, хозяин.
- Хозяин. Кетжай, - медленно повторил Демирий, немного подержав приятные слова на языке.
Наверное, для рассудка механизма это было в порядке вещей. Прежний кетжай покинул машину и, более чем допустимо, уже давно умер. Пусть мальчик, который может научиться не только отправлять ментальные приказы андроиду, но и воспринимать собственные мысли робота, станет новым хозяином разумного механизма. Еще час назад Демирию даже не мерещилась подобная фантастическая перспектива. Не самоделка, не моделька, размером с детский ботиночек, а собственный, мощнейший промышленный робот, не имеющий шансов хотя бы ползком прокрасться в гостиную нормального городского дома. Робот, которого не пришлось собирать из разного старого мусора. Готовая, действующая, почти исправная машина, с совершенно сказочной платой ментального управления!
Впрочем, этакое грандиозное чудо своими руками не соберешь даже, если имеешь все запчасти, толстенные учебники по робототехнике, время и желание на их изучение. Енисей и Евфрат, тоже изрядно помешанные на технике ребята, теперь свихнутся от восторга. Главное, андроид принадлежит только Демирию, подчиняется одному Демирию, лишь одного Демирия называет хозяином. Хозяин. Кетжай.
Пожалуй, все это и называется человеческим счастьем?
Проблемы разумного механизма можно решить. Постепенно, не торопясь, осторожно узнавая у взрослых правила и законы. Торопиться нельзя. Иначе непригодного к нормальной гражданской жизни андроида у мальчика попросту отберут. Вряд ли стоит прямо теперь вести машину в город, каждому встречному рассказывая о чудесном кладе, однажды найденном ночью на диких пространствах комплекса. Не стоит забывать о странном случае в шахте, молекулярно-вирусной заразе, рассыпавшихся алым прахом металлов, поспешно замурованной мастерской. Необходим дельный совет. Здесь Енисей и Евфрат пригодятся, будут полезны не меньше самого Демирия. Если не больше. Умнейшая голова Евфрата, например, варит преотлично, когда дело касается современных законов, действующих в Солнечной системе. Смелый, энергичный, деятельный Енисей обязательно предложит грандиозный ворох вариантов и первым же отправится претворять их в жизнь.
- Вы все время думаете о соседских мальчиках, о Евфрате и Енисее. Территория "Алого Вихря" опасна для людей вашего возраста. Хозяин, почему друзья сейчас не с вами?
- Так нормально. У нас серьезный спор. Енисей с Евфратом что-нибудь соврут моим родителям, если они ночью заинтересуются, как спит в доме на соседней улице мальчик Демирий.
- Предположительно, друзья могут поддержать вас лишь ложью?
- Хоть чем! Мы настоящие друзья! - горячо воскликнул молодой марсианин.
- Вы правы, кетжай, - сказал андроид. - Предположительно, ваши настоящие друзья могут попытаться составить вам компанию, проникнув на территорию "Алого Вихря".
- Еще как могут! Наверняка! С Енисея станется, а Евфрат не откажется помочь, - подтвердил Демирий.
- На границе возможностей сконара. Объекты в четырнадцать раз крупнее взрослого человека и направляются от бункера.
- Наверняка, не Евфрат с Енисеем. Патрульные гравипланы. В "Алом Вихре" их много, - несколько разочарованно сказал Демирий.
- Кетжай, я не знаю, в чем моя исключительная особенность, - вдруг пробасил андроид, круто меняя тему.
Удивительно. Прямо сейчас молодой марсианин подумал об исключительной особенности потрясающей машины; о том, отчего корпус робота остался абсолютнейше неповрежденным, хотя товарищи разумного механизма рассыпались в прах еще семь десятков лет назад.
- Собственно, такая загадка, - глубокомысленно заметил Демирий.
Три сияющих солнца из четырех мгновенно погасли, погружая мастерскую в приятный глазам сумрак.
Совершенно без опаски покинув свое убежище у двери, Демирий наконец выбрался из-за стеллажей, хрустя алой пылью, густо устилающей пол. Силовых кабелей, подходящих к андроиду, в самом деле не было. Фантазия создателей подарила человекообразному механизму длинные могучие руки, мощнейший торс, округлую голову, плоское неподвижное лицо со щелочками на месте глаз, рта и нечто вроде барашка сантехнического вентиля вместо носа. Из макушки вырастал гибкий смешной хвостик антенны, готовый раскачиваться чуть ли не от голоса андроида.
- Мне понравится такое имя, какое понравится вам, - произнесла машина, идеально точно отвечая на мысли Демирия.
- Как тебя называл кетжай?
- Робот восемнадцать. Кетжай называл меня роботом восемнадцать, хозяин. Вам не нравится?
- Собственно, это не имя, - поморщился молодой марсианин.
Вблизи робот производил умопомрачительное впечатление. Тонны крепчайшей стали возвышались над мальчиком, а он, не чувствуя страха, без остатка поглощенный восторженной радостью, рассматривал свою находку, трогал задраенные ремонтные лючки, деловито хлопал ладонью по гладкому металлу. Насколько мог судить абсолютно влюбленный Демирий, роскошный, абсолютно шедевральный корпус андроида имел несколько вмятин и царапин, полученных когда-то в процессе работ. В остальном, внешняя оболочка машины не имела повреждений, совершенно не собираясь рассыпаться алой пылью.
- Феномену должно найтись объяснение, - серьезно произнес Демирий. - Наверняка, ты находился дальше других от конвейера.
- Программное обеспечение, кетжай, никогда не устанавливается в шахте, - заметил андроид, странно перепрыгивая через несколько фраз, вроде бы полагающихся в процессе беседы, но не озвученных, не произнесенных юным марсианином.
- Шины блоков питания?
- Заводские, хозяин. Номера сверены, печати не повреждены.
- Тестирование молекулярных плат, отвечающих за энергетические контуры, дает положительный результат?
- Вы правы, кетжай. Молекулярные платы полностью исправны, а показания систем энергообеспечения выглядят нереальными.
- Кто-то заменил энергоемкости. Негодяйские фокусы. Все равно. Собственно, почему они не вышли из строя за столько лет?
- Вы правы, кетжай.
- Подписи на них тоже есть?
- Специалисты финального уровня доступа, кетжай.
- Модуляторы? Пластины допустимой толщины?
- Хозяин, запасные части для роботов постоянно находились в мастерской по ремонту роботов. Включая энергоемкости.
- Шахта осматривалась специалистами?
- Вы правы, кетжай. Условия моего энергетического долголетия создались не на заводе. Конкретно, в шахте. Предположительно, эпидемия началась сразу после разрушения камня, распространившись на всех роботов, кроме меня, хозяин. В дальнейшем эпидемия поразила все высоколегированные сплавы металлов в мастерской по ремонту роботов.
Со стороны диалог, значительная часть которого происходила на уровнях ментального общения, мог показаться рваным, бессмысленным и даже дурацким. Демирий искал ответ задачки и, неожиданно для себя... учился быть кетжаем. Для мальчика странная беседа оказалась удивительно полезной. Молодой марсианин уже четко ощущал присутствие потоков чужих мыслей, однако пока не очень уверенно ориентировался в ментальном мире, еще только готовясь выделить из телепатического клубка информацию, обращенную строго к нему.
Подчиняясь мыслям Демирия, машина, высотой крепко за три метра, тихо, без стариковских скрипов опустилась на колени и откинулась назад, присев на ноги. Впервые за долгие годы и годы. Отведя левую руку, правым манипулятором механизм откинул толстенную бронированную крышку блока питания. Собираясь наконец-то разобраться со странным источником питания, трудящимся долгие десятилетия, мальчик удивленно поднял глаза на металлическое лицо андроида.
- Там лед, - сказал Демирий. - Так нормально?
- Нет, кетжай. Так ненормально.
Лед был толстый, прозрачный, ровный, крепкий, холодный настолько, что на в общем-то не слишком теплом воздухе мастерской от него стал подниматься заметный парок.
- Шторка замерзла, не сдвигается. Негодяйские фокусы. Попробуй постучать пальцем по периметру, - предложил юный марсианин.
- Выполняю, хозяин.
Вытянув из специального кармашка в корпусе стальное зеркальце, робот, вглядываясь в отражающую поверхность, очень ловко, не сильно и не слабо прошелся по шторке. От точнейших ударов лед, полностью скрывающий металл, раскрошился, больше не защищая вакуумный шов и блестящие защелки.
Ощущая холод даже через материал перчатки, Демирий сдвинул шторку ниши. Вместо светящейся трубки обыкновенной энергоемкости, между шинами в блоке питания промышленного андроида беспокойно ворочались зеленовато-фиолетовые змейки, то сворачиваясь в спираль, то спутываясь в плотный беспорядочный клубок.