Не рискнув возвращаться в опаснейшую ловушку туннеля, Енисей включил фонарь и изо всех сил побежал по буеракам "Алого Вихря". Паники не было. Ориентируясь по разноцветным вспышкам лишайников, мальчик предельно точно знал, куда направляется, в каждую секунду готовясь изменить маршрут, если на пути возникнет хотя бы тень ночного марсианского чудовища. Испуганных криков, как и желания отступиться от задуманного, тоже не было. Срываясь с места, Енисей не успел ни рассчитать, ни взвесить уровни угрозы, ни толком понять, с чем столкнулся на пороге комплекса. Для всех этих раздумий ему понадобился бы чрезмерно рассудительный Евфрат. Усилием воли загнав свои страхи и печальные ожидания на нижние уровни сознания, мальчик просто мчался, прыгал, летел. Нужно добраться до ржавого контейнера, валяющегося примерно сотне метров от стены "Алого Вихря". Первый, наверняка, наиболее опасный участок всей дороги до бункера Демирия следовало преодолеть как можно скорее. Элементарный план.
В луч света попала объемистая морщинистая масса алого цвета. Не сознавая, что или кого видит, Енисей мгновенно отпрянул, развернулся, перескочил через обсыпавшуюся канаву, постепенно возвращаясь на прежний курс. Дорогу вновь преградило огромное алое тело. Страшная рогатая голова возникла из ночного мрака. Едва не влетев в разинутую зубастую пасть, мальчик все равно не потерял присутствия духа. Монстры есть. Марсианские монстры здесь. Так пусть сначала догонят. После нового скачка через очередную яму, Енисей побежал еще быстрее. Заложив широкую дугу по смертельно пересеченной местности, мальчик удлинил время до спасительного убежища и мог запросто потеряться в темноте, только прямая линия маршрута, увы, сейчас не вырисовывалась.
Остановившись у края оврага, Енисей спрыгнул вниз, сразу выключил фонарик, прислушиваясь. Весело перемигивались семейства вездесущих лишайников. Потревоженные камешки катились с тревожным шелестом, словно нарочно собирались приглушить топот, похожий на тяжелейшую поступь городских мамонтов. Звук доносился сразу отовсюду. Какие-то очень крупные звери, действительно и без сомнений, преследовали храбреца.
Енисей присел на корточки, когда шаги раздались у самой ямы. К топоту добавился непонятный шипящий, клокочущий, шуршащий звук. Камешки сильнее, сильнее, сильнее побежали по откосам. На другой стороне оврага тоже послышались шаги и такое же странное клокотание. Над головой мальчика пролетело что-то невероятно массивное, сбивая капюшон термокуртки на спину...
Лапа! Нашли!
Зубы! Догнали!
Когти! Окружили!
Чудища отыскали добычу. Конец. Мысли Енисея заметались, словно перетрусившие кролики. Сильнейший импульс ужаса подавить не удалось. На мгновение сжавшемуся в комочек мальчику захотелось распрямить спину, выскочить из ненадежного пристанища и полететь обратно к стене "Алого Вихря", вопя от страха. Кричать! Бежать! Кричать и бежать! Бежать и кричать, пока еще не поздно!
Мигнув, на одно-единственное мгновение ярко вспыхнули диодные нити, нашитые мальчиком на сапог. Даже хаотичные вспышки болтливых лишайников поблекли.
К счастью для Енисея, он слишком испугался, чтобы с криками выскочить из ямы навстречу неминуемой гибели. Жуткие создания, обитающие в марсианской ночи, прошли мимо; тяжело, по-хозяйски степенно, не торопясь, не собираясь обнюхивать все жалкие уголки, где могли скрываться их несчастные жертвы. Топот и шуршащие звуки стали удаляться, а затем затихли во мраке.
Ужас оставил крепость мальчика также быстро, как и завоевал цитадель. Ползком покинув дно оврага, Енисей начал выбраться наверх, почти не ожидая засады впереди. Чудовища чересчур крупны для того, чтобы иметь в арсенале полезных свойств еще и коварство. Дрожа от пережитого, мальчик храбрился. Марсианские монстры слишком шумны, тупы, сверх всякой меры неповоротливы телом и обделены разумом. Иначе и быть не может. Очень глубоко в сознании Енисея плавала ледяная идейка о нездешней хитрости громаднейших ночных существ, которым целыми десятилетиями все-таки удавалось скрываться от глаз работников комплекса, проводя самых подготовленных людей из числа наиболее профессиональных исследователей, но мальчик старательно скрывал от самого себя эту верткую, колкую рыбину полнейшей безнадежности.
Так или иначе, засады на краю оврага не было. Так или иначе, фонарик Енисея бездействовал, пока не решаясь бороться с откровенно враждебным мраком.
Переливающиеся светом лишайники вдруг погасли. Вместе, разом, полностью и без остатка растворились в марсианской ночи. Всматриваясь в кромешную темноту, мальчик силился разглядеть хоть какой-нибудь приметный ориентир, ерзая по разбитым камням. Природное чувство направления даже в этой нервной ситуации подсказывало ему, где искать высокий косогор, густо поросший фосфоресцирующими растениями, но глаза служить отказывались. Самым тусклым днем странные помеси грибов и водорослей принципиально не светились, зато ночью начинали таинственно мигать, словно одна часть колонии действительно разговаривала с другой, используя особый цветовой и ритмический шифр. Сейчас маяки пропали. Все пересуды разговорчивых симбиотов прекратились.
Никак не находя мерцающие огни лишайников, Енисей развернулся. Монументальная стена "Алого Вихря" тоже бесследно сгинула в безраздельной вселенской темноте, упавшей на Марс. Мысленно мальчик вполне твердо представлял себе, где должна находиться бетонная ограда, вход в туннель, город, спасительный ржавый контейнер и бункер Демирия, впрочем, уже начиная сомневаться в правильности собственных предположений.
Тепло одетый Енисей всем телом ощутил стылую бесконечность космического пространства. Целый мир, весь Марс, казалось, растворился во мраке, населенном громадными беспощадными чудовищами. Только звезды продолжали глазеть на порабощенную ночью планету, издевательски обещая приход Солнца и скорейшее возвращение дня примерно через сто миллионов лет.
Не решаясь выпрямить спину, мальчик перебрался на противоположный склон оврага, догадываясь, что окончательно запутался. Удирая от чудищ, он бежал недолго. Стена должна быть совсем недалеко. Косогор с неожиданно погасшими лишайниками в другой стороне, а левее изуродованного взрывами и ковшами экскаваторов хребта лежит большой контейнер, за полуоткрытыми створками которого можно спрятаться, отдышаться для следующего этапа пути... Или... Возможно вход в туннель там? Или... Значит, убежище следует искать... Или...
Сжав губы, Енисей беззвучно зарычал. Чересчур много вариантов. Сейчас он стал похож на неуверенного, вечно сомневающегося и ждущего подсказок брата. Пора действовать. Достаточно версий. Достаточно головной боли от бессмысленных теоретических рассуждений. В одном из направлений мрачный небосклон вроде бы немного приветливей. Наверняка, там окруженный волшебным ореолом Демирий, с его уличными фонарями, карабинерами, мамонтами, окошками в комнатах стариков, страдающих бессонницей. Значит, для спасения друга придется идти в строго противоположном направлении, углубляясь на территорию "Алого Вихря". Бункер там.
Или...
Прежде чем ледяная твердыня безжалостного космоса окончательно заморозила храбрость Енисея, мальчик выкарабкался на край ямищи, включил фонарик, кружа вокруг себя жалким лучиком света в попытках отыскать хотя бы единый известный камень. Оглянувшись на шорох, он еще успел заслониться рукой от черной фигуры, но стремительное создание жестоко сшибло Енисея с ног, тыкаясь уродливой мордой мальчику в грудь, потащило на дно оврага.
Холодный тугой узел внезапно распался на десяток отдельных зеленовато-фиолетовых змеек, беспокойно заворочавшихся между пластинами приемника энергоемкости. От сильной вибрации в нише захрустели остатки льда.
- Пожалуй, загадочно, - медленно произнес Демирий, очень осторожно, одним пальцем задвигая защитную шторку на корпусе робота. - Хотя фантастическая штука вроде бы и объясняет твое долголетие, чисто технически это все выглядит глупой шуткой. Собственно, так не бывает.
- Вы правы, кетжай. Присутствие инородных предметов в блоке питания объясняет только мое долголетие, хозяин. Не само себя, - подтвердил андроид, убирая металлическое зеркальце.
- Они живые?.. Хотя, какая разница... Негодяйские фокусы... Живые?
- Даже не предполагаю, хозяин.
- Почему ты раньше не проверил блок питания? - спросил мальчик, еще до окончания фразы зная ответ.
Самый рассудительный из разумных механизмов не умеет удивляться, находить приятный смысл в распутывании клубков загадок, не тянется к разгадыванию кроссвордов. Если электрические показатели на хороших уровнях, нормальной здравомыслящей машине незачем проверять состояние энергоемкости. Нормальной разумной машине безразлично понижение температуры в отдельных частях корпуса, пока фактор холода не влияет на техническое состояние блоков. Отмечая возникшие проблемы в блоке питания, андроид не нашел их критическими, прописав себе полное техническое обслуживание, которое отчаянно запаздывало.
Уловив мысли Демирия, робот промолчал.
Юный марсианин представил себе тускло освещенный зал, лежащий глубоко-глубоко под горами истерзанного "Алого Вихря"; ленту конвейера, тяжелые вагонетки, промышленных андроидов, возящихся в клубах пыли. Красный марсианский камень вдруг взорвался, уничтожая ближайший механизм. Передав кетжаю сигналы бедствия, уцелевшие машины со страшным грохотом попадали, уже не замечая, как брызги расплавленного металла оборачиваются юркими змейками, ищущими убежища. При ударе о стальную крепь шахты, бронированная крышка на корпусе одного андроида сдвинулась, а энергоемкость вывалилась. Ниша привлекла подвижных созданий. Шторка защелкнулась, покрылась коркой плотного льда. Когда в помещение ворвались обеспокоенные происшествием люди, им оставалось огорченно развести руками и отдать приказы механическим помощникам. Но это было еще не все. Погрузив поврежденных андроидов на конвейер, роботы начали рассыпаться на месте алой пылью, явно получив заражение молекулярно-вирусного типа. Мастерскую с инфицированными машинами стремительно запечатали, саму шахту завалили, логично опасаясь эпидемии и безумных убытков, ставящих под сомнение само существование комплекса по добыче демирия.
Разумеется, в принципиальное существование записи того, как зеленовато-фиолетовые змейки проникают в опустевшую нишу блока питания, поверить нельзя. Жаль. Очень жаль. А вдруг все-таки... Хотя...
- Вы правы, кетжай, никаких "все-таки" не случилось, - сказал андроид, вновь перепрыгивая через фразу, уже готовую сорваться с губ мальчика. - Запись событийного ряда прервана в момент функциональной ошибки, вызвавшей отключение моих систем.
- Так нормально, - согласился Демирий, начиная привыкать к роботу, легко читающему его мысли. - Наверняка, ты сумеешь описать взорвавшийся камень?
- Сумею, кетжай. Камень не красный. Камень черный. Крупный. Необычной правильной формы. Предположительно, с повышенным содержанием железа.
- Метеорит?
- Предположительно, не метеорит, кетжай. Грани камня были отшлифованы на станке.
- Грани? На станке? - изумленно переспросил мальчик.
- Вы правы, кетжай. Необъяснимый случай, - сказал андроид, опять перескакивая через положенную в беседе фразу.
- Так нормально. С какой же глубины в тот день поднимали породу? Известно?
- Известно приблизительно, кетжай. Перед началом смены 12В-90 отметка положения главного шахтового комбайна серии 789ШУ-11 находилась ниже стандартного нулевого уровня, принятого в "Алом Вихре", на три тысячи двести одиннадцать метров, семьдесят два сантиметра.
Демирий вздохнул. Современные разумные механизмы тоже склонны к занудству и постоянному жонглированию ожерельями цифр, но старый андроид, называющий приблизительным ответ, просто лишенный миллиметров, превосходил их всех. Вообще-то здесь хватило бы упоминания одних километров. Три! Три километра! Сам факт поражал воображение. В недрах Марса, на страшенной глубине был найден камень с обработанными на станке гранями, который взорвался, заразил роботов, а крошечная его частичка десятки лет исправно обеспечивала громаднейшего промышленного андроида электричеством.
Вечный источник энергии, не нуждающийся ни в замене, ни в подзарядке, это, безусловно, чудо из чудес. Настоящий технологический прорыв. Фантастика. Волшебство. Сказка. Если бы люди, поспешно запечатывающие разумный механизм в мастерской, узнали о сокровище, спрятанном в корпусе робота, они бы гораздо серьезнее оценили ситуацию в шахте. А ведь был еще и взрывоопасный черный камень!
- Вы правы, кетжай, - опять скакнула вперед машина, не дожидаясь, когда мальчик облечет свою быструю мысль в тихоходные слова. - В спешке люди думали лишь о спасении производства. Даже мой хозяин. Возможность потерять "Алый Вихрь" выглядела более чем реальной.
- Ты сказал, запись событийного ряда прервана, - задумчиво произнес Демирий. - Значит, до взрыва ты вел запись? До самого взрыва?
- Вы правы, кетжай. Роботы моей серии оснащены высококачественным объективом марки...
- Наверняка, нужен какой-нибудь экран или монитор? - перебил машину молодой марсианин
- Экран не требуется, хозяин. Разрешите включить запись, кетжай?
- Пожалуйста.
- Выполняю, кетжай.
Перед лицом мальчика возникло тусклое облачко, за секунду развернувшееся в тусклую серую полупрозрачную картинку, напоминающее сильно иссеченное помехами изображение обыкновеннейшего домашнего виртуального информатора. Понимая, что промышленный андроид отстал от современности чуть ли не на век и пользуется смертельно устаревшим оборудованием, Демирий не жаловался.
Картинка стала немного четче, плотнее и больше, показывая светлый высокий ангар, в котором четкими квадратами стояли человекообразные машины разных назначений.
- Так нормально, - похвалил мальчик усилия механизма. - Лично мне сегодня интересны последние минуты до взрыва.
Дернувшись и обретя цвет, изображение неуверенно покачалось из стороны в сторону. Мелькнули уходящие за горизонт заводские цеха, яростно дымящие трубы, колоссальные емкости для масла, нагромождения упаковочных контейнеров, лотки с кабелями, грузовой отсек космического корабля, кандалы фиксаторов, космопорт под марсианским небом и, наконец, нитки узкоколейных рельсов, уходящих прямо в красноватую гору. Лишенная звуков картинка сильно потемнела, выправилась, заметно потеряв резкость. При обычных условиях ведения работ людей в шахту не допускали и освещения, в котором машины физически не нуждались, здесь попросту не было.
Без церемоний перевернув огромную вагонетку, андроид вывалил ее содержимое на широченную ленту. С другого берега ленты конвейера подошел точно такой же механизм, принял пустую вагонетку, утащив за стену густейшей пыли. Выверенным движением развернувшись, машина сделала вбок несколько шагов, вытащила из узкой норы новую, груженую доверху вагонетку, сняла с рельсов.
Бесконечный конвейер неожиданно застопорился. В кадр попали несколько андроидов, замерших у ленты. Разгребая манипуляторами каменные обломки, один из роботов обнажил черную пирамидку, обвитую зеленовато-фиолетовыми кольцами спирали, плавными витками поднимающейся к острой вершине неожиданной находки.
После милейшего сообщения Евфрата, мама братьев чуть не упала в обморок.
Отложив неприятнейший разговор до более подходящего времени, отец близнецов моментально поднял военизированную охрану комплекса. Казалось, архаичная проводная связь раскалилась от гневного удивления дежурного. Дети на закрытой территории "Алого Вихря", без сопровождения взрослых, ночью? Однако гроза и теперь откладывалась. С такими вещами в Демирии не шутили, и посадочная опора гравиплана группы быстрого реагирования развернулась перед крыльцом дома спустя считанные минуты после поступления тревожного сигнала.
- Леонид Евгеньевич? - донеслось из люка летательного аппарата.
- Наш сын в опасности! - вместо приветствия, в один голос закричали родители близнецов.
- Добрый вечер. Где Евфрат, ваш героический хулиган?
Мальчик сразу вышел из-за спин мамы и папы. Сейчас он не колебался.
- Наш сын в опасности, - повторил Леонид Евгеньевич.
Молодой, но исключительно суровый на вид лейтенант с нарукавными знаками командира штурмовой группы, без лишних слов и движений осадил взволнованных родителей. Внимательно выслушивая незамысловатую историю Евфрата, офицер иногда нервно трогал жиденькие усы перчаткой и поворачивал голову в сторону гравиплана. Когда мальчик достиг в рассказе до вполне настоящего огненного протуберанца, ворвавшегося в теснину туннеля, военный очень строго взглянул на отца Евфрата и вновь обернулся на люк летательного аппарата, в котором торчали физиономии пятерых крепких молодцов.
- Енисей сказал, просто выстрелили из огнемета. Там ведь не огнемет. Дракон, как в земных сказках. Большой кровожадный зверь, - закончил мальчик, показывая обгоревшие концы новомодного узкого шарфика, завязанного у него на шее.
- В героев просто выстрелили из огнемета драконы, - повторил лейтенант, снова отворачиваясь от Евфрата.
Смеха в кабине летательного аппарата не было. Обвешанные оружием штурмовики вообще производили впечатление сплоченного профессией коллектива, где не принято зубоскальство. Слова мальчика не возмутили ледяного спокойствия монолита. Сильно загорелые лица бойцов остались неподвижными, будто каменные маски.
- Дело несложное, командир, - заметил кто-то из подчиненных офицера. - У нас на Венере случалось и похуже.
- Ныне очевидно, несложное дело. Так и запишем, - согласно кивнул лейтенант, состроив Евфрату унылую улыбочку.
Всем поверилось сразу. Действительно, дело несложное. Без сомнений, для военных не составит труда перелететь через какую-то бетонную стенку, взять детей на борт гравиплана. Шкодливые ребята вернутся в Демирий, максимум, через половину часа.
Леонида Евгеньевича немного насторожило, что группа, призванная спасать людей, из-за собственных прихотей попавших в опасную ситуацию на территориях "Алого Вихря", словно собралась на настоящую войну. Судя по хищным обводам корпуса, боевая машина была оснащена современной мощнейшей гравитационной установкой. Под узкой прозрачной вставкой пилотской кабины торчали внушительные рожки боевого излучателя, по убойной силе равному стандартному корабельному плазменному орудию. На поясе офицера висела кобура с торчавшей из нее рукояткой флейтера. Тоже самого настоящего, не бутафорского. Штурмовики, обвешанные ремнями, гроздьями гранат, сумками с бесчисленными кармашками, нянчили трингеры. Крепкий несмываемый загар на лицах бойцов был явно приобретен под щедрым солнцем Венеры, планеты феноменально суровой, полной опасных заданий и милитаристских операций. Более, более чем солидная компания и избыточная экипировка для того, чтобы вызволить Енисея и Демирия хотя бы из центра мифического ада.
Офицер приятельски подмигнул мальчику, на миг разрушив здание суровости:
- Признайся, герой. Насчет огня присочинил?
- Именно нет.
- Евфрат, у нас не игра... Да, не игра. Не знаю... У нас происшествие, - наклонившись к сыну, нервно произнес Леонид Евгеньевич, спускаясь с крыльца со скомканной термокурткой, которую до сих пор держал в охапке.
- Не сочинил ведь, папа, - пожал плечами Евфрат.
- Герой, мы все равно выручим твоих брата и друга, бродят там огнедышащие драконы или нет. Важна достоверность данных. Мысль здравая? Если нам придется спускаться в заброшенную заводскую канализационную систему, где заблудились герои, пусть так и будет. Прозвучит банально, наша работа спасать, не выбирая легких путей, - терпеливо объяснил лейтенант.
Зачем-то предварительно встряхнув, Леонид Евгеньевич принялся рывками надевать теплую термокуртку с очень большим, по последней марсианской моде, капюшоном. Мальчик поправил узел шарфа, закинул почерневшие концы узенькой полоски за спину.
- Родной, людям важна любая деталь, - возбужденно проговорила тоненькая, интеллигентного вида женщина, выходя из потока тепловентиляторов, обогревающих крыльцо дома.
- Мама, я ведь не идиот. Все произошло очень быстро. Чудовищ ведь стоит опасаться не меньше, чем бандитов с огнеметом, - нахмурившись, сказал мальчик.
- Стоит опасаться. Так и запишем, герой, - согласился офицер, вновь очень строго взглянув на родителей Евфрата. - Где живет Демирий?
- Мы с женой считаем... - неуверенно начал Леонид Евгеньевич. - Пока не нужно отправляться домой к Демирию. Мы уже переполошились, незачем поднимать на ноги весь район... Да, район. Доставим детей в город, тогда и разбудим родных Демирия.
- Мысль здравая, - подтвердил командир.
Разбирательства затягивать не стали. Прощание было стремительным и скомканным. Спустя всего двадцать секунд гравиплан бесшумно стартовал. Складывая в брюхо посадочную опору, аппарат приподнялся над крышами мирно спящего города, гордо расправил крылья, осторожно прибавляя скорость. Поскольку Евфрат упрямо утверждал, что лишь ему известно местоположение Демирия, совершенно секретный бункер на территории "Алого Вихря" и все дальнейшие планы Енисея, мальчика взяли на борт. Разумеется, в сопровождении отца. Обнимая сидящего рядом сына, Леонид Евгеньевич ободрительно помахал жене в крошечный иллюминатор и родной дом разом отодвинулся на целый квартал.
- Папа, я забыл рассказать про мамонтов, - прошептал Евфрат.
- Что случилось с нашими мамонтами? - тихо спросил Леонид Евгеньевич.
- Командир, - произнес пилот гравиплана, замедляя скорость машины. - На улице мамонты.
- Тебя это удивляет? - фыркнул кто-то. - У нас на Венере мамонтов нет. А на Марсе мамонты водятся.
Монолит холодного профессионализма штурмовиков неожиданно рассыпался.
- Удивляет! Поражает до глубины души! - поддержали бойцы из глубины салона.
Проведя перчаткой по усам, лейтенант рассмеялся, став похожим на обыкновенного школьника, ученика старших классов, которому преподаватели поручили важнейшую ответственную операцию вроде протирки полок в шкафах классной комнаты.
- Мамонты на улице! Какая неожиданность! - весело продолжили штурмовики.
- По улицам Демирия должны ходить кошки и мышки!
- Накрашенные роботы!
- Генералы!
- Стайки манекенщиц!
- Накрашенные генералы!
- Командир, на улице много мамонтов, - поправился пилот, не отвечая на шутки товарищей.
Вскочив с кресла, офицер наклонился к небольшому полотну виртуального информатора, показывающего происходящее под брюхом аппарата. Скорректировав обзор, лейтенант увеличил изображение.
За крайними садовыми участками горожан вытягивались в прямую линию девять пятнисто-полосатых меховых кочек. Даже собрание из пяти мамонтов, встреченных Евфратом, возвращающимся в родительский дом за помощью, выглядело завиральной фантастикой и подлинной небывальщиной. Сейчас мамонтов, действительно, было уже девять. Милейшие разумные звери собирались на окраине города, покидая привычные места обитания и испытывая жестокие лишения по пути. Девять марсианских мамонтов сразу прежде никто не видел. За всю непродолжительную историю Демирия и вообще познакомившегося с людьми Марса, такое удивительное событие не фиксировалось ни разу.
- Ныне очевидно, на улице Демирия мамонты. Много мамонтов. Так и запишем, - пробормотал командир штурмовиков, трогая и кобуру флейтера, и усы.
С высоты было трудно различить Пустельгу, Толстого Прилипалу и Нахаленка. Степенно покачиваясь, мамонты медленно выстраивались плотный пятнисто-полосатый ряд, устремляя острейшие бивни в ночную темноту, плотно укутавшую бетонную стену "Алого Вихря".
Утащив на дно оврага, сильный и ловкий хищник подмял Енисея под себя, мягкой кожаной лапищей закрывая мальчику рот. Сбоку загрохотал металл. На скрипучих шарнирах откинулась крышка, показывая округлое, тускло подсвеченное снизу отверстие. Еще пытаясь вырваться, Енисей сделал резкое движение ногами, словно отталкивался от края бассейна, но жестокое существо предугадало его задумку, перехватив за плечи, с силой притянуло обратно.
Снова громко бабахнуло железо. Стремительный спуск зверя по скобам вертикальной лестницы напоминал падение в сумрак и закончился прыжком с двухметровой высоты. Не разгибая спины, злобный хищник отпустил мальчика, сел, вцепляясь пальцами в собственную уродливую морду.
Черная маска с встроенными элементами для ночного видения спала, открывая обыкновенное лицо человека, рожденного на краснощекой планете. От типичного, чисто по-марсиански большого расплющенного носа по правой щеке тянулся белый тонкий шрам, разветвляющийся надвое ближе к уху.
- Здоров ты брыкаться, приятель, - сказал незнакомец, смахивая с коротко подстриженной головы капюшон плотного кожаного комбинезона.
- Это ясно, я не хотел, - голосом деревянного истукана ответил Енисей.
Марсианин приложил палец к губам и округлил глаза, привлекая внимание мальчика.
Наверху зашумело. Сначала по железной крышке постучали мелкие камни, превращаясь в более крупные. Посыпалось крошево. Послышался противный свист, знакомый тяжелый топот, мощные удары, словно по плотно утрамбованному песку били громадными, до странности мягкими кувалдами.
Убежище было обыкновеннейшей, горизонтально лежащей трубой трехметрового диаметра, от которой отходила вертикальная, немного меньшего размера труба, снабженная скобами. В месте соединения из толстенного сварочного шва торчал грубый крюк, на котором висела походная люстра. Множество раз проходя по этим местам, мальчишки не нашли металлическую крышку, ведущую в трубу, потому что не заинтересовались рядовым оврагом и еще более заурядным для "Алого Вихря" железным люком.
Грохот и шум заметно усилились.
- Не бойся, приятель, - шепнул незнакомец. - Здоровенным тварям мы на обед не достанемся.
- Между тем, теперь время ужина, - прошептал мальчик.
Сделав секундную паузу, марсианин хохотнул.
- Вроде ты не трус, приятель. Шутишь. Землянин, как тебя звать?
- Енисей.
- Фронг.
- Фронг, вы тоже из Демирия? - тихо спросил мальчик, делая шаг вперед и пожимая протянутую марсианином руку.
Ладонь в толстой перчатке оказалась ожидаемо, совсем по марсиански крепкой.
- Енисей... Енисей, хорошее имя, - сказал Фронг. - Сразу понятно, ты землянин. Приятель, у вас на Земле вроде здоровенный северный континент называется Енисей?
- Северная река, - поправил марсианина мальчик. - Брата назвали Евфратом, меня Енисеем. Имена дали земные реки. Это ясно, наши родители преподают естественные науки в школе, а географией папа невообразимо сильно болел с детства. Это от чудовищ вы меня спасли?
- Папа и брат где? - спросил Фронг, опять не замечая вопроса Енисея.
- Это ясно, папа дома. Брат побежал в Демирий за подмогой. Это чудовища наверху разбушевались?
Марсианин поднялся, снял люстру с крюка. Поднеся светильник вплотную к лицу мальчика, Фронг нехорошо прищурился.
- Брат старший?
- Старший, - подтвердил Енисей.
- Евфрат. Знаю такого. Служит вроде в отделе охраны комплекса? Штурмовик? Высокий такой, здоровенный? Майор вроде?
- Не майор. Это невообразимо, Фронг. Это другой Евфрат. Наш Евфрат старше меня на пятнадцать минут. Это мы с Евфратом близнецы.
- Тогда тот Евфрат другой, приятель, - утвердительно кивнул марсианин, круто развернулся и, беспечно размахивая люстрой, зашагал по присыпанному пылью металлическому телу трубы.
Выручив Енисея, Фронг отказывался нянчиться с мальчиком, бросая его на произвол судьбы, в полнейшей тьме и без ответов на вопросы.
Не однажды попросив андроида передвинуть замедленную запись к моменту, когда манипулятор робота коснулся пирамидки, Демирий разглядел не слишком много подробностей. Ярчайшая вспышка словно проглотила стальную руку невезучей машины, подарив космическую темноту, на короткий миг растерзанную брызгами расплавленного металла. Андроид возобновил запись уже в мастерской, самостоятельно остановив съемку после того, как остался в одиночестве. Действительно, больше полувека здесь ничего не происходило.
Прощание человека и андроида мальчик попросил перемотать сразу, обойдясь без слов. Последние кадры запечатлели человека, с платком у мокрых глаз выходящего за железную дверь мастерской. Даже эта коротенькая трагическая сцена вызывала бурю эмоций, рвала душу, не разрешала говорить, заставила Демирия сжаться, сдерживая слезы. Семь десятков лет незаслуженного заточения, в компании с зараженными неведомой болезнью запасными частями для роботов. Мрачная мгла и полнейшее забвение. Расставание с хозяином в качестве награды за преданность, привязанность и тяжелейший труд. Расставание навсегда.
Объединенное в ментальную сеть звено машин прошагало тысячи километров, выполнило бесчисленное количество разнообразных заданий своего кетжая на планетах Солнечной системы, пока, наконец, не встретилось с безжалостной судьбой в мрачной марсианской шахте. Механизмы не создавались специально для тупейшего элементарного перемещения содержимого вагонеток на ленту конвейера. Конечно, способных на многое андроидов чаще привлекали на тяжелые и опасные работы, но иногда механизмам приходилось нянчиться с грудными детьми, чинить молекулярные платы, оказывать помощь старикам, устанавливать капризные ионные накопители, даже психологически поддерживать людей, заблудившихся в жизни. Долгая, долгая жизнь, полная полезного труда...
Мозаика ярчайших, совершенно чужих воспоминаний ошеломила Демирия. С момента своего рождения контактируя с кетжаем, с другими андроидами, входящими в ментальную сеть, машина вдруг очутилась на далекой грустной звезде, не знающей, что такое головокружительный фейерверк мыслей. Деятельный, привычный к распутыванию причудливых ментальных калейдоскопов андроид на долгие десятилетия остался наедине с собой, находя сомнительное утешение лишь в пережевывании и разборе событий прошлого. Теперь разумный механизм щедро делился накопленным.
- Вы понимаете, кетжай, - произнес робот, нарушая тишину. - Вы понимаете меня, кетжай.
Твердо зная, что даже современные промышленные андроиды не имеют технической возможности менять окраску голоса, молодой марсианин был вновь готов признать изменение тона. Кажется, в словах разумного механизма прозвучала настоящая человеческая грусть, чуточка обиды, жалость к давно ушедшему из жизни хозяину, тоска по невозвратно потерянному времени, неуверенность в дальнейшем пути.
Однако, не слишком ли много ощущений в нескольких словах? Демирий вдруг вспомнил о загадочных особенностях ментальной платы робота. Стоящая на грани шарлатанства и научной фантастики телепатия, получившая в поддержку реальную технику. Или мальчик становился кетжаем, начиная чувствовать мысли старого андроида, или просто выдавал желаемое за действительное.
Никаких кетжаев в природе не существует. Ментальные платы - обычнейшая ошибка разработчиков, увлеченных парапсихологией. Машина, она и есть примитивная машина, действующая по выверенным программам, ожидающая не дружеского ободрения, а внятно оформленной команды. Кто заставлял механизм торчать тут годами? Только отъявленный дурак станет держаться за отданный давным-давно приказ, прекрасно сознавая изменившиеся условия. Зубы странной эпидемии, скорее всего, сгнили, навевая аналогии с лягушонком Маугли, встретившимся в сокровищнице забытого дворца с полоумной старой коброй. Кетжай давным-давно умер. Руководство комплекса не однажды сменилось. Отданная роботу команда потеряла смысл геологическую эпоху назад. В голове у глупейшего стального болвана бестолковые рои цифр гоняются за несусветными толпами алгоритмов, однажды складываясь в какие-то бессмысленные действия и случайные фразы, которые ни в коем случае нельзя сравнивать, например, с принимаемыми человеком решениями.
Хозяин. Нечестная, неоправданная, недальновидная, чисто человеческая жестокость. Преданность и честность, хозяин. Преданность, достоинство разумного существа и честность.
Внезапно натолкнувшись мыслью на острые пики чужих формулировок, Демирий ощутил укол совести. Ему захотелось извиниться, но, собираясь с искренними и правильными словами, мальчик понял, что уже успел все сказать и даже получить полнейшее прощение. Ментальный контакт, сначала робкий, осторожный, тусклый, медленный, изобиловавший провалами и паузами, становился сильным, постоянным, четким. Уже сходу принимая чуть ли не любой образ, возникший у Демирия, андроид незаметно, абсолютно неслышно, невероятно упорно учил мальчика быть... Быть кетжаем.
Хотя интерес к новой науке не пропал и, напротив, только возрастал, юный марсианин устал от заячьей чехарды мыслей. Ночь, отданная глупому спору с друзьями, еще не закончилась. Все происходило чересчур быстро. Соскучившийся по общению андроид, это великан, богатырь и силач. Все ему нипочем. Человек не может и не должен равняться силами с разумной машиной: ни физическими, ни телепатическими. Крепыш. Настоящий Крепыш.
- Вы нашли для меня гениальное имя, кетжай, - откликнулся робот.
- Это ты согласен?
- Меня зовут Крепыш, хозяин.
- Крепыш, - улыбнулся молодой марсианин.
- Крепыш, - подтвердил андроид и мальчику вдруг показалось, что едва намеченный рот машины растянулся по плоскому стальному лицу.
- Не действие. Принятый образ, кетжай, - напомнил робот. - Вы не видите улыбки. Вы о ней знаете.
- Лично меня трудно назвать рассеянным, - признался Демирий, тоже перескакивая через ступеньку в беседе.
- Вы не рассеяны, хозяин. Предположительно, вам до сих пор трудно поверить в свой редкий талант, кетжай, - басовито проговорил механизм. - Окажись на вашем месте миллиард других людей, они прошли бы мимо, не коснувшись меня мыслью. Для начала, полностью признайте свой необыкновенный дар, хозяин.
- Собственно... я... Лично мне... хозяин из меня не...
- Вы молоды, кетжай, - легко подхватил ниточку новой мысли андроид. - Ваши родители придут в ужас, когда на лужайке у дома появится робот, размерами с городского мамонта. Соседи не поймут, не одобрят, не позволят. Городское начальство отправит команду штурмовиков, которые помесят меня в какой-нибудь пыльный сарай до выяснения обстоятельств находки и прояснения общей перспективности ситуации с роботом-подкидышем.
- Так нормально, - утвердительно кивнул Демирий. - Родители не обрадуются, Крепыш. Наверняка, нам вместе идти в город нельзя. Оставить тебя в мастерской тоже... собственно, тоже... Негодяйские фокусы. Все равно как...
- Вы правы, хозяин. Оставить меня в зараженной мастерской равносильно предательству, кетжай, - пришел на помощь разумный механизм, озвучивая мысли юного марсианина.
- Наверняка, - согласился мальчик.
- Думайте обо мне, кетжай. Прикажете, я пойду на лужайку к вашему дому. Прикажете, останусь здесь. Главное, не забывайте меня, хозяин.
Так мало! Так просто!
Так нормально.
Хлюпнув носом, Демирий представил, как смотрит в распахнутое окошко своей удобнейшей комнаты. Погожий летний день, небольшой сад, чистое марсианское небо, писк папиного новостного коммуникатора в гостиной, стриженый газон, легкий ветер, цветник, далекие крики ребятишек, ветви деревьев, звуки скорого завтрака в кухне, несерьезная ограда, ворчание ворующего яблоки мамонта, дорога между домами. Все обычное и хорошо знакомое, а где-то вдалеке, в темноте, во льдах, в жуткой пыли сидит на коленях одинокий печальный робот, рассматривая жалкие металлические объедки на стеллажах. Свой, прирученный и приручивший одного юного марсианина робот, который думает о нем и взамен просит очень немного. Думать и не забывать.
- Собственно, до города рукой подать. Мы можем часто приходить к тебе. Наверняка, тебе понравится наша компания, - увлеченный свежей идеей, произнес мальчик.
- Евфрат и Енисей отличные друзья, кетжай, - подхватил Крепыш.
- Евфрат и Енисей сойдут с ума! - вдохновенно воскликнул Демирий. - На будущих каникулах мы собирались построить шагающего паука с дистанционным управлением. Шасси и программное обеспечение у нас есть, хотя теперь, собственно...
- Шагающего паука тоже нужно построить, хозяин.
- Зачем? - удивился мальчик.
- Шагающий паук станет жить своей особенной жизнью, кетжай. Как вы. Как люди в Солнечной системе. Как я.
Собираясь еще что-то сказать, Демирий осекся. За железной дверью, открытой несколько часов назад, зазвенел сигнал. Сконар засек движение и трезвонил так беспокойно, словно обнаружил целую армию врага на подступах к бункеру.
Потеряв фонарь в бессмысленной схватке со спасающим ему жизнь Фронгом, Енисей шел за ускользающим пятном света. Шагая широко, марсианин ни разу не остановился, не оглянулся, и вряд ли хотя бы единожды подумал, что мальчику трудно за ним поспеть. Медленно, безнадежно отставая, Енисей сначала перестал видеть дорогу под ногами, а затем и отблески далеко впереди. Рухнула полнейшая тьма, заставляя оцепенеть, сжаться и прислушаться. Широко распахнутые глаза до отказа наполнились мраком. Зрение отключилось.
Коснувшись перчаткой стены трубы, мальчик выставил раскрытую ладонь другой руки, рассчитывая хотя бы защититься от удара по лицу, если на дороге внезапно возникнет какая-нибудь преграда. Казалось, ход изгибается. Казалось, труба начала плавный наклон вниз. Здесь все только казалось. В темноте было страшно трудно определиться с изменениями курса. Хорошо натренированное в походах по "Алому Вихрю" природное чувство направления подсказывало Енисею, что сейчас он не просто удаляется от бетонной ограды, а крепко забирает к центру гигантского комплекса по добыче демирия, постепенно погружаясь в глубину. Впрочем, это тоже могло ему лишь казаться.
Идти по скользкому, присыпанному пылью изгибу трубы было тяжело. Мальчик вернулся на ровную середину, вытягивая руку вбок и часто трогая железную стену пальцами. По-настоящему беспросветная ночь угнетала. Торопливый бездушный провожатый исчез во мраке, которого испугались бы даже звезды, живущие на дальней окраине Вселенной. Обижаться на марсианина не стоило. За собой Фронг не звал, в дорогу не приглашал, в няньки мальчику не нанимался, ни полусловом не намекнул, куда держит путь.
А еще, скрытный марсианин ни разу не ответил на в общем-то несложные вопросы.
Енисей остановился, не отрывая перчатку от трубы. Возможно, он поддался наваждению? Возможно, его обманули? Огнемет в руках Фронга выплюнул свирепое пламя, ворвавшееся в туннель. Звуковая установка марсианина произвела дикий адский шум, похожий, только похожий на грохот каменного обвала и яростный топот огромных животных. Дорога на поверхность свободна. В действительности, чудовищ нет. Откуда бы им взяться на давным-давно исследованном, прирученном Марсе? Стоит вернуться, откинуть ржавый люк, подобрать фонарик и бежать на выручку Демирию!
От кого же спасать друга, если монстров создает шагающий где-то впереди Фронг?
Сейчас Енисей испугался больше, чем в овраге, слушая тяжелые шаги грандиозных монстров. Не так страшны реальные ночные хищники и планы отъявленных преступников с огнеметами, как насмешки друга, терзающие мальчишескую гордость. Евфрат, постоянно ожидающий от младшего брата решений, сейчас бы не растерялся, не поддался обману Фронга. А Енисей поддался, заставил брата мчаться в город. Дурачина! Простофиля! Мальчуган с грязным носом. Понятно, Демирий обхохочется, услышав нелепую историю о героически спешащем привести никому не нужную помощь Евфрате; о Енисее, совершенно запутавшемся во лжи хитроумного марсианина; об ужасающих ночных монстрах, буквально сотворенных при помощи мешка дырявых консервных банок, коробки печенья, куска листового железа и груды камней. Демирий не простит, не оценит обстоятельства, не войдет в положение, никогда не забудет промашку. Демирий расскажет всей школе о жуткой глупости братьев, неумеренно приукрашивая события, сделает из Евфрата и Енисея клоунов высшей категории идиотизма.
Только, чего же в конце концов добивается Фронг, положивший столько сил для создания чудовищ, не существующих в природе Марса?
- Это ясно, Демирий не такой. Демирий нас поймет, - твердо сказал темноте мальчик. - Это сказочное свинство, думать о друге плохо.
Идти на голос марсианина пришлось всего несколько минут. Совершив пару поворотов под прямыми углами, ход неожиданно резко обрывался. Труба попросту исчезла. Рука мальчика встретила пустоту, удержаться от падения не получилось.
Енисей летел в бесподобную черноту так долго, что успел подумать о все-таки обманувшем его Фронге, нехорошими словами одарить всех лживых, коварных марсиан и решительно исключить из глобального списка Демирия. Затем вспыхнуло ярчайшее полуденное Солнце.