Помочь Енисею оказалось невозможно. Дело выдалось абсолютно серьезным, не имея ни малейшего отношения к личной мести сероглазой марсианской красавицы, воинственной предводительницы карабинеров. Суровый закон Солнечной системы, опять не сумев дотянуться до Геккунта, всей неподъемной массой обрушился на молодого марсианина. Правосудие негодовало, заходилось в истерической лихорадке, бушевало, ярилось, плевалось, скрежетало зубами, буйствовало и неистовствовало. В очередной раз ускользнув от законников справедливого Марса, альматеец оставил в собственной палате и коридорах городской больницы семь мертвых карабинеров. Еще восемь штурмовиков и легионеров отделались ранениями, рассказывая о невероятной силе, бешеной энергии Геккунта, прорывающегося на свободу.
Общество взволновалось. Кто-то должен был ответить за невообразимые злодеяния распоясавшегося контрабандиста и допущенные местным руководством ошибки. Поскольку альматеец безнадежно исчез, а камеры внешнего наблюдения поведали многоопытному следствию, что Геккунт убрался с территории больницы на гравиплане под управлением Енисея, то марсианин автоматически сделался полноправным соучастником жесточайших преступлений негодяя.
Вердикт бюрократического правосудия Марса был коротким, холодным и отстраненным. Виновен по всем пунктам. Тысячи петиций благодарных жителей Ганимеда и других спутников погибшего Юпитера пропадали в космических колодцах бездушной управленческой машины власти. Не без активного содействия крон-аварльера и крон-ковеанта подключив командование "Звездного Легиона", Демирий тоже не добился ничего. Оглушающе громкое, общественно значимое дело о кровавом побеге закрыли за две с половиной недели. Альматейца заочно приговорили к смертной казни. Приняв за смягчающее обстоятельство более чем оправдавшееся желание Енисея спасти жителей спутников дальних планет, марсианина сначала лишили возможности апелляции, затем последнего слова и отправили на вечную каторгу в мрачную, загадочную местность под названием Чужие Дома прямо из зала суда.
Демирий мог сделать для обреченного на медленную мучительную смерть друга только одно. Просьба Енисея теперь казалась ему самым важным из самых насущных дел. Спасение Евфрата с Алгебры уже и так затянулось на долгие-долгие годы.
Юркий гравилет легионеров легко отыскал в путанице ущелий необходимую точку. Чисто по-людски радуясь новенькому корпусу, Алтай красовался в лучах ласкового марсианского Солнца, когда Демирий спустился по трапу к посадочным опорам летательного аппарата. Фортбату отлично проинструктировала экипаж боевого судна. По пути никто из легионеров вообще не проронил ни единого слова и сейчас команда военных осталась на борту, выполняя приказ крон-ковеанта дожидаться человека и робота столько, сколько им потребуется.
Беженцы с дальних планет уже покинули спешно сооруженный городок. Легкие здания пока не приобрели вид давно заброшенных построек исследовательской станции, но явно к этому стремились. Часть металлического ангара разобрали, створки дырявых ворот сняли и бросили на склоне. Стенку, кое-как слепленную из кирпичей, полностью разбили. Дорога к туннелю, прорубленному в скальной породе, была абсолютно свободна.
Благодаря решению, высокому поступку, подвигу, даже самопожертвованию Енисея, сквозь тайное, прежде пыльное, захламленное укрытие мерзкого Геккунта прошли тысячи и тысячи людей, избегая печальнейшей участи, уготованной им Владыками на внешних планетах Солнечной системы. Увы, феерические заслуги и благие намерения довели марсианина до суровой каторги.
- Он с детства всех спасал, - уныло произнес Демирий, разгоняя замогильную тишину забытой исследовательской станции. - Городского мамонта, бивнем застрявшего в чужой садовой беседке. Яблоню, подбитую морозом. Кошку, забравшуюся на крышу школы. Домашнего робота, потерявшего кабель подключения к электрической сети. Даже меня спасал. Так нормально. Тогда, пятнадцать лет назад, после дурацкого мальчишеского спора я безнадежно увяз в "Алом Вихре". Если бы не помощь друга... Енисей все время, все время кого-нибудь спасает... Он только брата... брата-близнеца спасти никак не может.
Робот тактично промолчал.
Прожектора андроида превосходно освещали дорогу. Громоздкий Алтай спокойно продвигался по туннелю, лишь иногда нагибая голову. Первое снеговое пятно показалось землянину настоящим кусочком старого Марса. Под ногами захрустела ледяная корка и Демирий благоразумно накинул на плечи термокуртку с капюшоном. С каждым шагом, сделанным вглубь горы, становилось холоднее и холоднее.
- Кетжай, - пробасил андроид. - Предположительно, ваш друг на новом месте опять будет спасать друзей, мамонтов, кошек, роботов и яблони.
- Так нормально, - согласился Демирий. - Хотя вряд ли там водятся мамонты, кошки или яблони. После милой помощи Геккунта, друзей среди каторжников Енисей искать не станет.
- Вы правы, кетжай. Информации о Чужих Домах пока немного. Предположительно, разрыв ткани пространства вызван активными действиями Владык нынешнего временного периода. Физико-математический мешок. Замкнутое пространство с единственным входом содержит опустевший город, окаменевший лес, несколько гор. Практичное человечество использует данный уникальный феномен, ссылая откровенных врагов, грязных преступников, отвратительных, неугодных обществу индивидов, способных на разные...
Алтай умолк, эхом ощутив болезненный ментальный укол, полученный хозяином после его слов. Нельзя бездумно повторять заголовки информационных блоков новостных каналов. Енисей не неугоден. Енисей не преступник. Енисей не враг.
Енисей герой.
- Хозяин, побег из Чужих Домов физически невозможен, - проговорил андроид, отвечая на стремительную, на яркую, на спонтанную мысль Демирия.
Холод и зимний пронизывающий ветер, постоянно дующий из недр горы, ощущались уже у входа. В глубине туннеля землянину пришлось плотно застегнуть куртку, а капюшоном прикрыть обожженные щеки. Алтай стал цепляться за стены плечами, скрючился и даже однажды прополз на четвереньках в месте, где неровный свод рукотворного перехода сильно опускался к полу.
Вереницы спасенных Енисеем людей проложили славную дорожку в ледяном туннеле, оставив после себя только эту тропинку и разный мелкий мусор. Для робота здесь стало довольно низко и узко. Впрочем, Алтай не жаловался и уверенно топал вслед за хозяином, нелепо развернув плечи, присев и склонив голову. Временную электрическую линию для фонарей теперь успели снять, только прожектора андроида, пожалуй, светили даже чересчур сильно, ослепляя Демирия, когда луч находил сугробы на полу или касался плотной изморози на стенах.
Шагов через пятнадцать пробитый грубыми инструментами ход начал плавно заворачивать и вновь расширился. Стальную переборку, раньше рассекающую тело перехода поперек, демонтировали, забыв у стенки тяжелый овальный люк с парой примитивных винтовых замков. Ветер, словно злобный хищник, теперь впивался когтями в лицо Демирия, насмехаясь над теплой термокурткой с эмблемами "Звездного Легиона" на рукавах. В недрах горы снега и инея было значительно больше, а жестокий холод, уже благополучно забытый при нынешнем марсианском климате, сделался натуральным зимним морозом.
- Кетжай, предположительно, вы замерзнете и заболеете, - проговорил андроид без малейшей заботливости в голосе.
- Енисей уже заболел, - пробормотал Демирий посиневшими губами.
Робот вновь не нашелся с продолжением беседы.
Здесь сильно воняло Геккунтом. Не в полном смысле, конечно. По-настоящему в туннеле пахло льдом, сыростью, холодом, зимой. Запах преступного альматейца исходил из ящиков, от уродливо замотанных тюков, разнообразных деталей, невесть как и неизвестно зачем добытых негодяем на пространствах краснощекой планеты. Не пытаясь сравниться в богатстве со сказочной пещерой сорока мусульманских разбойников, тайное логово Геккунта смердело жадностью, жестокостью, предательством, кровью и смертью.
Неловко повернувшись, андроид потревожил ледяную корку, сшибая плотно прикрученную к камню занавеску. Под густым слоем инея открылась низенькая пластиковая дверца, и без того надежно укрытая между специально оставленными на стене скальными выступами.
Хорошо смазанный замок щелкнул.
Демирий с трудом протиснулся в проем. Комнатушка напоминала неизлечимо заиндевелый чулан городского дома. Сразу у порога стояло видавшее виды кресло, в прошлом явно предназначенное для каких-то медицинских целей. Из драной спинки и подлокотников торчали изогнутые хромированные прутья, тяготея к грубо собранному устройству с ментальными платами, узнаваемым фронтальным психокорректором и латанным-перелатанным бытовым генератором. Крепкие стальные наручники и подозрительные ножные фиксаторы свисали до заснеженного пола.
Вонь Геккунта стала чуть ли не осязаемой.
Куски неаккуратно распиленного вдоль и поперек бивня марсианского мамонта были нанизаны на дуги в определенном, хотя и не слишком объяснимом порядке, напоминая безобразнейшие электрические изоляторы. На спинке покоился самодельный грубый обруч, связанный с блоками молекулярных преобразователей путаницей кабелей. В углу возвышался цилиндр из толстого армированного стекла, до середины заполненный лениво ползающими зеленовато-фиолетовыми змейками. У единственной гофрированной ноги старого кресла лежали на боках две черные металлические пирамидки с выщербленными основаниями. Третья, довольно крупная, ярко-алая и совершенно неповрежденная, валялась на боку в сугробе. Несмотря на интенсивную огненную окраску, снег под ней не растаял.
На стене, под слоем инея хорошо угадывался рельефный силуэт странного существа с невероятно толстым пузом, непропорционально крошечной головой, витыми рожками и тонкими крошечными ручонками, в жесте безысходного трагического отчаяния поднятыми к складкам кожистых крыльев за спиной создания.
Так правильно. Так нормально. Не гнусную физиономию альматейца высекать же в камне? Геккунт не долбил скалу, создавая абсолютно секретную лабораторию в тайном-тайном логове. Комнатушку построили те, кто соорудил и порталы, и туннель к ним, увековечив свое изображение.
- Опасность, кетжай, - произнес Алтай, предварительно транслировав хозяину ментальный образ бородатого и волосатого Геккунта, ставящего в крошечной каморке какие-то замысловатые злодейские опыты по оживлению страшных негуманоидных существ из минувших эпох Марса.
Из цилиндра донесся сердитый треск. Электрическая искра заметалась за стеклом, вороша клубок змеек. Благоразумно отступив, Демирий послал серию слабых телепатических импульсов, ощутив ответ, вернее ответы от ментальных плат и обычных процессоров устройств. Информации накопилось много. Оборудование пряталось здесь уже не первый год и потрудилось очень немало.
Выбравшись обратно в переход, Демирий плотно прикрыл за собой дверь, подвесил занавеску. Это дело не касалось просьбы Енисея и спасения Евфрата. Это дело подождет. Раз секретную лабораторию Геккунта не нашли в период, когда туннель в горе наполнялся голосами множества людей, не отыщут и теперь. Для начала вдумчивого расследования было бы потрясающе здорово услышать догадки Енисея и Евфрата по поводу очередной тайны альматейца. Геккунт, это очень мутная личность, способная на что угодно.
Судя по отпечаткам детской обуви на полу, следу маленького человеческого тела на запыленном сидении и феноменально замызганной спинке, альматеец пользовался тайным чуланчиком и креслом самолично. Ворох данных, полученных от устройств, в основном, говорил о том же. Впрочем, откуда лужица крови и зачем тогда кандалы?
В любом случае, нынешний Марс серьезно недооценивал ум, технические навыки, способности и амбиции Геккунта. Преступный альматеец отрубил бивни несчастного Толстого Прилипалы не из тупейшего желания разбогатеть. Сложнейшее современное оборудование, те же ментальные платы, психокорректор и медицинское кресло, наверняка подобранное в развалинах брошенной исследовательской станции, давали Геккунту надежду подслушать мысли определенных людей или даже самих Владык. Возможно, именно поэтому альматеец так уверенно обходил засады карабинеров Марса, полицмейстеров Альматеи и удачно ориентировался в космогоническом кошмаре, всегда находя свое собственное место в масштабных планах негуманоидов?
Пройти мимо основных объектов исследования научной экспедиции было, конечно, невозможно. Два портала располагались на расстоянии нескольких метров друг от друга в тупичке с выведенным полукругом монолитным камнем, сохранившим изображение карты местности неведомой планеты. После уничтожения Ганимеда, первый портал потерял ценность, сделавшись только лишь беспорядочными линиями, выбитыми на кое-как выглаженной бессмысленной скале. Из другого портала дул противный пронизывающий ветер, настоящим инопланетным захватчиком устремляясь к жутковатым секретам Геккунта, остаткам меркантильных сокровищ марсианского контрабандиста и жалким огрызкам стального ангара на склоне горы.
Хотя на просторах Солнечной системы произошли немыслимые изменения, портал продолжал работать. Альматеец, который знал подозрительно много, утверждал в разговоре с Енисеем, что ветер из скалы дует именно с Алгебры. Значит, если Геккунт не врал, астероид остался цел после уничтожения Сатурна и вспышки Юпитера. Но живы ли, здоровы ли пленники Алгебры? Столько лет прошло!
Портал все-таки продолжал работать. Демирий водил ладонью по ледяному камню, пока не почувствовал, что может отморозить себе руку. Открытый в одну сторону портал Владык не пускал непрошенных гостей туда, где царила зимняя стужа и нагуливал силу острый морозный ветер. Есть ли вводная панель у этого устройства, входящего в разветвленную транспортную сеть негуманоидов? Как поменять настройки? Собственно, куда нужно подключить внешний источник энергии, сделав устройство дверью на холодный астероид? Просто поставить аккумулятор у расчерченной линиями скалы, сыграть на волшебной свирели, сплясать, произнести слова молитвы, спеть шаманскую песенку?
Обидно. Очень жаль. Пожалуй, Енисей жил абсолютно беспочвенной надеждой. На астероиде Алгебра начинается футуристическая червоточина в пространстве, под слоем льда земной Антарктиды, в центре Нептуна или в случайно напоенной воздухом пещере безвестного космического странника, летящего далеко за околицей Плутона? Непонятно. Древние марсианские камни решительно скрывали ответ задачи, которую удалось решить пронырливому хитрому альматейцу, долгими годами ползающему по этому холодному переходу.
Обыкновеннейший тупик туннеля стал тупиком во всех начинаниях, поступках и мыслях. Демирий не видел пути дальше. Портал, единственная надежда Енисея, ничего не давал делу спасения. В каком направлении предпринять следующий шаг для поисков блуждающего астероида Алгебра с Евфратом на борту? Сейчас Демирию чрезвычайно не хватало знающего, храброго, энергичного, деятельного, искрящегося идеями Енисея. Чужие Дома. Физико-математический мешок. Идеальная каторга, созданная активными действиями негуманоидов. Непрошибаемо милая благодарность людского сообщества. Незаслуженное, беспримерное наказание друга за совершенный подвиг.
Загадочные Чужие Дома, понятно, уже встретили Енисея. Помочь ему нельзя, поскольку пути из физико-математического мешка обратно в нормальную реальность не существует. Совсем не в том дело, что военные, жестоко убитые Геккунтом на посту, вдруг могли оказаться лучше и полезнее для целой человеческой цивилизации, чем тысячи и тысячи меланхоличных граждан Ганимеда, спасенных Енисеем. Воспользовавшись информацией, добытой у мерзкого альматейца, друг сделал крупную ошибку. Общество наказало Енисея за неверный выбор, за общение с коварным неуловимым контрабандистом, за поддержку омерзительного убийцы. Чудовищно прямая логика бетонного молота закона не способна улавливать нюансы и оттенки в сложностях жизни, а люди имеют счастливый талант забывать чужой подвиг.
Заметив кусочек ткани, вмурованной в лед под камнем, Демирий смахнул снег, покопал белую броню каблуком.
- Выполняю, хозяин, - откликнулся на телепатическую команду Алтай.
Мощные, но взвешенные удары стальных пальцев за минуту расколотили жалкую корку. На широченной ладони андроида лежала свернутая в узел тряпица с обгорелыми краями. Демирий покачнулся, узнав шарф, который Енисей повязал на шею близнецу в тот памятный трагический день расставания и часто с негодованием вспоминал поныне.
Разом раскрутившаяся спираль догадки заставила сердце Демирия забиться быстрее. На Марсе неизвестно, откуда дует холодный ветер. Пленники Алгебры, конечно, тоже не могут знать, где заканчивается переход, начинающийся на их астероиде. Откровенно глупо рисковать, с головой ныряя в любой попавшийся портал транспортной сети негуманоидов, играющих с солнцами, планетами и даже... временем. Не способный к безумству в принципе, Евфрат безмерно осторожен от природы и хорошенько подумает, прежде чем принять решение. Гораздо правильнее сообщить местоположение Алгебры. Гораздо безопаснее объяснить спасателям, что произошло и как следует помочь пленникам астероида. Так нормально.
А вдруг Владыки, пленившие Евфрата и командира штурмовой группы, насильственно состарили Алгебру на целый век? Или наоборот, вырвали астероид из естественного потока времени, заставив пропустить годы? С негуманоидов станется. Если Владыкам понадобится, они с успехом исполнят любой фантастический фокус любого масштаба.
Лед под порталом не слишком толстый. Значит, шарф оказался здесь уже после того, как в каменном тупике стояли Енисей с Геккунтом и проходили беженцы с Ганимеда. Наверное, этому микроскопическому айсбергу в марсианском туннеле не исполнилось и недели! Значит, Евфрат не потерял воли в многолетней борьбе с злокозненными негуманоидами. Алгебра в целости и сохранности. В момент, когда вспыхнул Юпитер, пленники загадочного астероида были живы и подали знак. Идея отличная! Дотошный Евфрат разумнее Енисея и Демирия вместе взятых и не поглупел за минувшие годы. Один лишь скомканный, перекрученный, подгоревший шарфик дарит массу восторгов и добрых надежд, однако полезной информации для потенциальных спасателей в общем-то несет немного. Так что очень хитроумный, очень выросший, очень мудрый Евфрат вложил в сверток, который отправил на Марс совсем недавно?
Ментальный импульс принес землянину слабенький, совершенно неживой ответ от устройства, спрятанного в когда-то модном на морозном Марсе шарфе. Царапая руки иглами льдинок, Демирий торопливо развязал узел, вытаскивая браслет наручного блока приборов с известным цифровым кодом штурмовой группы комплекса "Алый Вихрь" на хилом тельце.
Кнопки надежно замерзли. Микроскопическая энергоемкость почти полностью исчерпала ресурс, но все-таки теплилась жизнью, словно нарочно подчеркивая, что ей, элементарной блохе, никак не пришлось отработать больше десятилетия. Откликаясь на мысли хозяина, Алтай распахнул технический лючок в своем новеньком блестящем корпусе, готовя разъем под информационный кристалл и специальный хитроумный инструмент для вскрытия браслета. Закоченевший, трясущийся от холода и ожидания развязки Демирий завороженно наблюдал за умелыми манипуляциями робота.
Перекрывая прожектора, в тупике вспыхнул виртуальный информатор. В подрагивающем столбике света появилась теплая перчатка, колдующая с настройками незамысловатого походного прибора. Динамики в брюхе андроида ожили хорошо знакомым землянину голосом:
- Нас двое. Мы находимся на астероиде Алгебра. Нам удалось занять крепость с запасами продовольствия и боеприпасами, - размеренно, без запинки сказал Евфрат, явно произнося заранее подготовленные фразы. - Экспедиции не давали результатов. Сейчас мы пробились к функционирующему порталу. Может, он ведет именно на населенную планету или спутник. Нам необходима помощь. Прошло уже семьдесят восемь часов, как мы оказались в плену. Найти нас легко, выручить непросто. Астероид покинул Марс и теперь находится в искусственной созданной гравитационной...
Звук захрипел. Тяжкий железный скрежет победил голос. Изображение дернулось, сдвинулось, поплыло, показывая черные пространства громаднейшей пещеры, разбросанные камни, старинное автоматическое оружие, обессиленно сидящего на валуне человека в форме штурмовиков марсианского отряда, походную люстру, темную монолитную скалу, густо испещренную значками. Затем фокус рывком сместился, устанавливаясь на очень бледном и очень серьезном лице одиннадцатилетнего Евфрата.